С просьбой о помощи

on

Деятельность нашего фонда

Во многих ситуациях ребенка можно спасти, если вовремя оказать необходимое ему лечение. Но в большинстве случаев оно достаточно дорогое, поэтому государственных расходов и средств, которыми располагают родители, оказывается недостаточно. Что же делать в таких случаях? Как сохранить хрупкие детские жизни?

Благотворительный фонд «ЮниХелп» оказывает помощь больным детям в Беларуси. Мы стараемся сделать все, чтобы наш вклад в выздоровление тяжелобольных детей был как можно более весомым и полезным. Мы организовали процесс перечисления средств нуждающимся детям таким образом, чтобы сделать его как можно более простым и прозрачным.

Важна помощь каждого

Выразите свою способность к сопереживанию и сочувствию, дав детям шанс на здоровую и счастливую жизнь, — сделайте пожертвование. Мы верим, что вам небезразлично чужое горе. А ведь сделать мир немного счастливее так просто!

Небольшие деньги, перечисленные одним человеком, могут показаться незначительной «каплей в море» в сравнении с огромной общей суммой, необходимой для лечения тяжелых заболеваний. Но если таких людей будет тысяча? А если пять тысяч? Пожертвовав даже совсем небольшую сумму, равную по стоимости чашке кофе, такое количество неравнодушных людей сумеет спасти драгоценную жизнь ребенка, оплатив его лечение. Шанс есть всегда, и благодаря Вам больных детей станет меньше. Они нуждаются в помощи каждого человека.

© Alex Censor, 1993 -2008

Публикуется с разрешения автора

Часть 1: Почему некоторые просьбы на самом деле ими не являются и зачем вам это знать

Случалось ли вам обратиться, казалось бы, с разумной просьбой к кому-то и столкнуться с резкой реакцией? Или случалось ли вам на вашу просьбу услышать ответ, из которого следовало, что человек совсем неправильно вас понял? Или того хуже – человек согласился, но не сделал, а впоследствии отрицал, что вы вообще о чем-то просили?

Или вы как раз были тем, к кому была обращена просьба? И теперь выясняется, что человек на вас зол, потому что вы чего-то не сделали (может быть, вы и хотели это сделать), т.к. не помните, чтобы вас об этом просили или вы помните, что что-то такое упоминалось, но вы уверены, что ничего не обещали.

Мне приходилось бывать в обеих ситуациях. Конечно, можно свалить вину за происходящее на других, но очень часто, проведя «разбор полетов», я понимал, что если бы умел лучше формулировать просьбы (и, что важнее, осознавал, что в данной ситуации моя просьба больше смахивала на требование), меня бы услышали. Или я бы понимал, что меня не услышали, и тогда не огорчался, думая наоборот.

Эти сценарии встречаются чаще, чем хотелось бы. Возможно, это потому, что в нашей культуре принято неправильно говорить о наших потребностях («Приличные люди не ставят других в затруднительное положение» или «Никогда не помешает спросить» или «Сам себе не поможешь, никто тебе не поможет») или просто потому, что нас учат непродуктивным стратегиям – спрашивать у других, что нам нужно. За годы практики NVC, «набив шишек», я уверен, что в умении обращаться с просьбой существует 2 момента:

Первый момент – самый важный, но и самый сложный: осознание и развитие понимания различия между просьбой и требованием. Казалось бы просто: «Попросите, пожалуйста, своих гостей не парковаться на стоянке №49» и «Дорогой, принеси мне стакан воды, когда пойдешь наверх» — оба обращения кажутся просьбами. А вот это: «Подойди сюда сейчас же и помоги мне с машиной, а не то я надеру тебе задницу», конечно, звучит как требование. Я согласен, что первые две фразы сформулированы как просьбы, а вторая использует язык требований. Но я клоню вот к чему – пока мы не поймем дух и энергетику говорящего – а часто надо увидеть, что произойдет, если тот, к кому обращаются, не подчинится, — мы на самом деле не знаем просьба это или требование.

Давайте представим на примере первой фразы, что человек отвечает «С каких это пор ты руководишь стоянками?» или «Нет, не попрошу» или даже просто с помощью языка тела или интонации даст понять, что не собирается делать того, о чем его просят (или сделает, но будет недоволен). И вот реакция обратившегося на это «нет» и говорит мне (и его слушателю) была ли это просьба или требование.

Если я, обращаясь с просьбой, на самом деле высказал требование, и получил «нет», я начну осуждать этого человека: «Эгоист!» или «После всего, что я сделал, это самое малое, что он мог бы для меня сделать», «Гад» и т.д. Еще я могу применить явное или неявное наказание или месть: возможно в следующий раз машину его гостя без предупреждения увезет эвакуатор, а, может, я предприму что-то дикое – например, порежу шины у этой машины. В экстремальных случаях простая, казалось бы, просьба о стоянке заканчивается стрельбой.

Вот другой пример, который показывает, что просто использование формы просьбы, просьбой не становится: представьте, что вас ночью останавливает полицейский и говорит вам: «Пожалуйста, медленно выйдете из машины и держите руки так, чтобы я их видел». В данном случае «пожалуйста» скорее всего не имеет большого значения. Вы понимаете, что, если вы ответите «Спасибо за вашу просьбу, но я не стану этого делать», не говоря уже о » Черта с два!» или если вы выпрыгнете из машины, держа руки в карманах, вас бросят на капот и застегнут наручники или даже выстрелят.

С другой стороны, в моем предыдущем примере — если мы с вами старые приятели, давно любим вместе возиться с машинами, и привыкли бранить друг друга, и вы знаете, что моя угроза «…а не то я надеру тебе задницу…» — это просто способ позвать вас побыть рядом и что если вы скажете – «не могу, надо заполнить налоговую декларацию», я пойму и не обижусь, – в этом случае, несмотря на агрессивный тон это на самом деле не требование.
Другой способ проверки, который я (или тот, к кому я обращаюсь) может использовать, чтобы проверить, не является ли на самом деле моя просьба требованием – спросить себя: я действительно думаю, что есть только один приемлемый для меня ответ? Нелегко заметить, что мы обращаемся к другим с требованиями, особенно, когда нас воспитывали как милых, вежливых и приличных людей.

Много лет назад я впервые рассказал об этом жене. Ее первая реакция была: «Только не я! Я не требующий человек. Если кто-то не делает того, о чем я прошу, я не пристаю к ним». Подумав, она выяснила, что в «я не пристаю к ним» присутствовали – обида, оценка, разочарование. Типа «Да ну вас, кому вы нужны». Это открытие ее удивило, т.к. она считала, что ничего не требует от людей. (Конечно, бывают случаи, когда лучше уступить. Но в случае, когда моей основной/ единственной реакцией на «нет» является избегание, к тому же, если я при этом еще и немного раздражаюсь от этого, я и мой собеседник упустим много возможностей и испытаем множество разочарований).

Итак, я честно признался себе в своей склонности требовать от людей. Что делать? Я заглядываю внутрь себя и слышу: «Насколько я понимаю, в данный момент для меня есть только один приемлемый ответ – «да», я не готов искать другие решения и я буду зол как черт, если он не согласится».
Значит ли это, что я должен затолкать поглубже свои просьбы, волнение и потребности? Едва ли, хотя, возможно, придется проделать небольшую (или большую) внутреннюю работу до того, как выказать свою просьбу. Особенно, если я злюсь.

Мы в NVC рассматриваем злость так:
Я чего-то очень хочу и не получаю этого.
Я говорю себе, что кто-то должен дать мне это.
Я готов говорить или действовать таким образом, что точно не получу того, что мне нужно. А даже если кто-то и даст мне то, что мне нужно, нам обоим это дорого обойдется – я буду зол, а второй человек будет испытывать страх, вину или стыд.

Когда я требую чего-то, это обычно означает, что я очень к чему-то привязан, есть что-то, чего мне так хочется, что я не могу вести диалог и/или что в моем сознании у меня уже есть какое-то нелицеприятное мнение о человеке, у которого я хочу что-то попросить. Я думаю, что в таком случае надо взять тайм-аут (конечно, если это не крайняя ситуация, когда горит дом или надо за 5 минут принять финансовое решение, чтобы избежать катастрофы). Это время можно использовать для эмпатии, чтобы понять, какова на самом деле мои потребности и какие у меня есть варианты действий, если на мою просьбу не откликнутся. Эмпатия (это не сочувствие или согласие), которую можно получить от умелого внутреннего диалога или от того, кто действительно умеет, не осуждая, эмпатически слушать – является одним из главных процессов в NVC, но не обсуждается в данной статье. Как минимум я могу осознать, что не прошу и не обманывать себя и своего слушателя (которого, скорее всего, и не обманешь). Когда я нахожусь в ситуации, где от меня ждут ответа, можно сказать: «Мне нужно обдумать это, прежде чем я отвечу».

Если вы хотите хотя бы научиться понимать, когда вы просите, а когда требуете, вы наверняка заметите разницу в реакции людей на ваши слова и на то, как вы себя чувствуете. Из моего опыта могу сказать, что при небольшой практике и наблюдении за собой, это простой (хотя и нелегкий) процесс, который стоит освоить. Если вы не осуждаете себя, а просто замечаете в каком «режиме» вы находитесь – требования или просьбы, вы сможете добиться большего и сократить число конфликтов.

Итак, я надеюсь, вы будете помнить о разнице в энергетике просьбы и энергетике требования. Во второй части я буду рассказывать о выборе слов при формулировании просьбы. И хотя выбор слов может, как помочь, так и не помочь, это не отменяет того, что ваш слушатель способен почувствовать энергетику требования. И даже если вы говорите правильные слова, но энергетический посыл у вас – требование, эти самые правильные слова не помогут. Во второй части я объясню почему, даже когда вы научились произносить правильные слова с правильным посылом и энергетикой, некоторые слушатели будут по-прежнему слышать требование в ваших просьбах, а также что с этим делать.

Часть 2: Выбираем правильные слова. Пять составляющих просьбы

Некоторые слова «работают» лучше других

В первой части мы рассматривали большую и не всегда очевидную разницу между просьбой и требованием. Надеюсь, мне удалось донести до вас, что разница состоит в посыле, энергии, духе и умонастроении.
Во второй части я предлагаю рассмотреть, как различные стили речи и разные способы формулирования просьб влияют на эффективность их выполнения и их понимание. Но одного только правильного использования слов недостаточно. Не развив способность чувствовать энергетику запроса, а также, не изучив тревожные признаки реакции на требования, правильные слова в лучшем случае будут как пластырь для царапины, в худшем же станут непреодолимым препятствием в общении.

Как только вы приняли решение обратиться к другому с просьбой, вы можете воспользоваться достаточно простыми и эффективными правилами речи.
Но сначала рассмотрим распространенные ошибки, т.е. менее эффективные формы языка обращений:

1) Непрямая просьба и намеки, например: «Мне нужно отвезти эти посылки в FedEx». Конечно, это то, что мне нужно, но даже, несмотря на то, что вы единственный, кто кроме меня присутствует в комнате, прямо вас я об этом не попросил.

2) Очень общая просьба (мы еще поговорим об этом): «Я хочу, чтобы ты уважал меня и дал мне больше свободы».
Конечно, но как конкретно мне это сделать?

3) Любые слова, подразумевающие «ты мне должен»: «Это самое меньшее, что ты можешь сделать, после всего, что я сделал для тебя».
У меня есть интересный опыт наблюдения, насколько едва уловимой может быть динамика этого «ты мне должен» и насколько хорошо большинство из нас это чувствуют и стараются всеми силами избежать просьб, в которых слышится, что мы кому-то что-то должны.
Нет никакой радости и удовольствия оказывать помощь в таком случае, к тому же это лишает нас самоуважения и чувства независимости.

Много лет назад жена меня спросила: «Вымоешь посуду?» — немного помолчала и добавила – «…я мыла ее вчера».
Когда до меня дошел смысл второго предложения, меня осенило: «Знаешь, когда ты спросила, вымою ли я посуду, моя внутренняя готовность была 98%, но когда ты добавила «я мыла ее вчера», она упала до 50%». Всего небольшой намек на то, что я что-то должен, лишил меня удовольствия помочь жене, к тому же у меня возник страх, что мной манипулируют. С тех пор мы часто наблюдали такое и у себя, и у пар, которые мы консультируем. Это очень распространенное явление, которое обычно проходит не замеченным.

К сожалению, многие так воспитаны, что думают, что кто-то может хотеть сделать что-то для нас, только если у нас есть над ним власть или он нам должен. Трагедия в том, что когда я говорю «я мыл посуду вчера», я верю, что от этого другой захочет мне помочь, а получается обычно наоборот. Или он сделает, что я прошу, но от чувства вины и впоследствии это принуждение нам еще аукнется.

Вот пять основных приемов, с помощью которых можно эффективно доносить свои просьбы до окружающих:

Для эффективных просьб я использую «Позитивный язык действия в настоящем» (или конкретный язык). Но заметьте, что я использую слово «позитивный», НЕ в значении «милый», «замечательный», «радостный» и т.д. Слово «позитивный» означает, что я прошу о том, чего я хочу, а не о том, чего НЕ хочу (что в данном случае было бы негативным языком).

1) Говорите о чем-то конкретном, а не о чем-то вообще:
Если вы попросите о чем-то вообще, например, скажете: «Я хочу, чтобы ты меня уважал», я назову это «желанием», а не просьбой.
Чтобы быть точным, спросите себя, что ваш собеседник может на самом деле сделать или сказать, что будет для вас проявлением уважения к вам. Иногда я называю это выполнимой просьбой. Вы можете, например, обратиться с такой просьбой:
«Я хочу, чтобы ты назвал несколько сделанных мною вещей, которыми ты восхищаешься. Ты бы хотел сделать это прямо сейчас?»
Неконкретными будут просьбы вроде: «Я хочу, чтобы ты был более расположен к Джил» и «Я хочу, чтобы ты больше думал о чувствах Джил». Это желания, а не просьбы. Вместо этого спросите о чем-то конкретном, например: «Согласен ли ты спросить Джил о том, чего она хочет до того, как принимать решения, которые касаются ее жизни?».

2) Используйте «я хочу, чтобы ты», вместо «я хочу, чтобы ты не»
Если вы попросите кого-то «прекратит быть таким эгоистом», могут возникнуть несколько проблем:
Во-первых, слушатель даже не услышал, что вы хотите, чтобы он сделал. Он услышал, что вы хотите, чтобы он не делал.
Во-вторых, вы используете глагол «быть». Вы говорите слушателю не прекратить что-то делать, а прекратить быть кем-то.
Поэтому я советую избегать просьб с глаголом «быть». Лучше придумайте конкретное действие, которое человек может сделать, чтобы удовлетворить вашу потребность.

Человек по своей природе — очень творческое существо, он больше любит делать, чем НЕ делать (подумайте, как вы реагируете, когда вам говорят не делать чего-либо). К тому же, даже если вы сказали что-то вроде «Я хочу, чтобы ты был более внимателен к мнению окружающих», остается непонятным, чего вы желаете, и какие действия слушающего могут означать «внимание».

В данном случае, даже если вы сообщили слушателю, чего хотите, ваше пожелание все еще выражено очень неконкретно, возможно, слишком расплывчато, чтобы слушатель понял, что делать.
Чтобы сформулировать просьбу о том, чего вы хотите и сделать ее понятной, в данном случае вы могли бы сказать так:

«Скажи, согласен ли ты с этим: когда идет обмен мнениями среди коллег на совещании, я хочу, чтобы ты записывал все интересные идеи, которые у них есть, потом ждал две минуты, а потом уже выступал со своими предложениями».

Классическая история, демонстрирующая необходимость говорить людям, чего вы хотите и при этом формулировать свою просьбу очень конкретно: женщина, прошедшая тренинг NVC, узнав как формулировать просьбы и говорить о том, что она хочет, спросила мужа:
«Ты бы не хотел взять отпуск?»
Она сильно расстроилась, когда в ответ на ее просьбу муж действительно договорился о трехнедельном отпуске, но записался на турнир по гольфу и уехал туда один.

3) Просите в настоящем времени:
Просьба – «В следующий раз хорошо выспись перед важной встречей» в принципе сформулирована правильно, она конкретна, но она о будущем действии («в следующий раз»).
А вот как она может быть сформулирована про действие в настоящем: «Скажи мне, что я могу сделать прямо сейчас, чтобы ты чувствовал уверенность, что найдешь способ хорошо выспаться перед следующей важной встречей?».

«Я хочу, чтобы ты научился спокойно переносить выговор начальника» — будущее.
Но «Согласен ли ты выслушать мои идеи о том, что поможет тебе успокоиться, когда начальник тобой не доволен» — настоящее.

4) Формулируйте открытые просьбы, т.е. такие, которые способствуют дальнейшему разговору. Избегайте слов, в которых слышится ультиматум.
«Ты здесь?», «Подпишешь этот договор сейчас?», «Будешь заниматься аэробикой три раза в неделю по полчаса?» — все просьбы действительно положительные, в настоящем и выполнимые. Это мне нравится. Но на каждую из них можно ответить просто «да» или «нет», здесь нет возможности продолжить разговор.

Более того, отрицательный ответ не только не дает вам возможности получить то, что вы хотите, но и заставляет людей занять противоположные позиции – т.е. создать статичную ситуацию. Простое «да» — тоже не всегда хорошо. Если человек говорит «да», а сам думает: «Да, но у меня нет выбора, я подпишу, а потом скоплю денег на юриста и отменю сделку» или он говорит «да», но думает: «Да, но я добьюсь, что всем станет известно, что он меня заставил». Скорее всего, это не то «да», которое вы хотели бы получить. В NVC мы считаем, что если люди делают то, чего мы хотим из страха, вины или стыда, в конечном счете, нам всем это дорого обходится.

Превратить данные просьбы в открытые просьбы можно так: «Можешь подписать сейчас? Если нет, скажи, что мешает тебе это сделать?». Или «Скажи, есть ли что-то, что мешает тебе стопроцентно согласиться на занятия аэробикой три раза в неделю?». Такие просьбы помогают нам «играть на одном поле» — мы можем по-настоящему понять друг друга. Иногда это способствует принятию решений, о которых сначала и не подумали.

5) Обращайтесь с просьбой к человеку, а не группе:
«Я хочу, чтобы мы обращались друг к другу, не используя слов «лжец» и «обманщик» или «Я хочу, чтобы мы обсудили новый договор» — данные просьбы довольно конкретны, и мне это нравится. Но они говорят вашему слушателю, что вы хотите, чтобы «мы» сделали, а не «они» сделали.

«Согласен ли ты продолжить этот разговор, найдя другие слова вместо «лжец» и «обманщик», чтобы выразить свои потребности?», — один из вариантов обращения к человеку напрямую.
В группах часто можно услышать, как кто-то говорит «Я хочу, чтобы мы сделали Х», оставляя неясным, какой ответ (если вообще какой-то нужен) даст говорящему уверенность, что кто-то согласен делать Х. Вместо этого можно было бы сказать: «Я хочу определиться с политикой Х. Кто хочет сообщить мне сейчас о других вариантах или у кого есть потребности, которые не совместимы с Х? – в данном случае вы обращаетесь к группе, но, и в то же время, просите отдельных людей.

И наконец, существует последний элемент в области просьб, который труднее всего контролировать:
Слышит ли слушатель требование (т.е. создается ситуация, которая угрожает его/ее независимости) или просьбу (замечательную возможность помочь и сделать подарок другому человеческому существу).

Это сложный момент: я делаю все «правильно» (обращаюсь с открытой просьбой, правильно подбираю слова) и все равно получаю негативную реакцию или недовольное согласие. Скорее всего, мой слушатель услышал требование. Проблема на данном этапе может быть в том, что начал я просьбу с энергией просьбы, но потом стал смещаться и давить на человека. Я думаю: «Что такое с этой идиоткой? Она явно враждебно настроена. Она же должна была услышать просьбу». Если я пойду по этому пути, ситуация ухудшится.
Как можно понять, что человек услышал требование, а не просьбу? По ответу «да»/»нет» невозможно понять, что услышал человек. Это, например, очевидно, если вас «послали». И менее явно это может выразить язык тела или интонации, в которых слышится обида или просто нежелание действовать. Если человек думает, что у него нет выбора, он соглашается под нажимом.

Что же я могу сделать в такой ситуации? Во-первых, дать себе (или получить от кого-то) эмпатию в связи с моим расстройством и фрустрацией. Возможно, взять паузу.
Во-вторых, удостовериться, что человек действительно услышал требование вместо просьбы: «Скажи, хоть ты и согласилась, но мне показалось, что нехотя. Может, ты подумала, что я жду только одного «правильного» ответа, или что я тебя каким-то образом «накажу», если ты не согласишься?».

Если человек каким-то образом дает понять, что это действительно так, вы можете сказать: «Скажи, как мне надо было это сказать, чтобы ты поняла, что я не применяю силу, что у тебя есть право выбора, и я его уважаю?».

Не удивительно, что некоторые люди, воспитанные в среде требований (явных и неявных), с трудом верят, что их действительно о чем-то просят.
В такой ситуации потребуется длительный диалог и время, чтобы человек услышал просьбу как просьбу и увидел, что у него есть возможность помочь кому-то. Если вы оказались в такой ситуации, вам нужно самому решить, готовы ли вы потратить время и силы на то, чтобы человек начал доверять вашим просьбам. Но если вы примите такое решение и у вас это получится, вы будете вознаграждены.

Резюмируем:
Три главных элемента просьбы:
— Действительно ли вы обращаетесь с просьбой?
— Соответствуют ли слова, которые вы используете (пять приемов) желанию попросить?
— Слышит ли ваш слушатель просьбу или требование?
Не знаю, показались ли вам эти принципы простыми или сложными. Мне кажется, что они простые, но их трудно применять в жизни. Но я знаю, что их применение меняет и мою жизнь, и жизнь окружающих. Надеюсь, вы попробуете и посмотрите, подходят ли они вам и надеюсь, что они не только принесут пользу, но и изменят вашу жизнь.

Alex Censor — сертифицированный тренер CNVC.

Любой мирный социальный контакт совершается по определённым правилам, а контакт без соблюдения правил – это конфликт. Это касается почти любых ситуаций – бытовых, деловых, религиозных – и благотворительных.

Особенно вероятен конфликт в ситуации эмоционального накала, когда горе или гнев отключают способность трезво оценить обстановку и понять, что вокруг не идиоты, не враги и не бездушные бюрократы, а просто люди иного подхода к делу, у которых другие правила – хотя могут быть общие с вами цели.

Ситуация, когда человек просит о помощи, относится именно к таким: просителю бывает настолько плохо, что он и говорить-то не может внятно, не то, что спокойно ответить на заданные вопросы. Тем более сложно, если проситель относится к тому пласту российского общества, в котором о благотворительности либо бытуют странные представления, либо сама идея пойти и что-то попросить представляется дикой, последним шагом полностью отчаявшегося человека. Пятая часть населения России так или иначе связана с социальной стратой, первые три заповеди которой – «Не верь, не бойся, не проси».

Все это не может не порождать сложностей.

Я помню человека, который звонил в фонд и просил помощи для своей дочери, начиная разговор со слов «я понимаю, что для вас это просто бизнес, я не лох, но я готов поделиться». Помню женщину, которая, когда ей отказали в погашении её кредита, стала бормотать какую-то околесицу, а потом гордо сказала, что она нас прокляла и теперь у нас, пока она не снимет заклятие, будут умирать дети. Помню тех, кто предлагал собирать средства тайно, не выставляя фотографий, не называя имен и не рассказывая в чем проблема.

Иногда звонят люди, которые тратят по десять минут в начале разговора на извинения, а потом еще пятнадцать – на описание своего сверхбедственного положения – никак при этом не формулируя, в чем же, собственно, им нужна помощь. Бывают другие, которые начинают рассказывать, как они здорово когда-то помогали другим, словно мы теперь обязаны вернуть им мистические долги. Одна семья на середине сбора внезапно исчезла и год (!) не выходила на контакт. Регулярны конфликты на тему использования средств, которые «не понадобились» – часто оказывается на их использование у фонда и у просителей разные планы. И так далее.

В общем, дальше будет краткая рекомендация – как правильно просить помощи у организаций, так, чтобы и помощь получить, и людей не обижать.

Сразу оговорюсь: то, что рассказано ниже, не вполне относится к обращению за помощью к частному лицу. Частные лица имеют каждое свои правила и своё понимание обязательств и условий, при которых можно или нельзя оказывать помощь. Поэтому ответ на вопрос «как правильно просить у частного лица» лежит скорее в области психологии этого лица и написать тут более-менее общую рекомендацию достаточно сложно.

Зато организации работают достаточно стандартно.

И первое, что стоит сделать еще до обращения в тот или иной фонд, это уточнить – чем он, собственно, занимается, а чем не занимается. У фондов есть специализация, и нет ни одного фонда, который занимался бы всем на свете. В фонд «Детские сердца», который оплачивает исключительно лечение, связанно с врожденным пороком сердца у несовершеннолетних российских граждан, регулярно звонят взрослые люди и просят помощи в лечение онкологических заболеваний. И очень расстраиваются, когда им говорят, что здесь, к сожалению, им не могут помочь.

Поберегите свои нервы и чужое время – найдите профильный фонд, и обращайтесь туда. Благо, есть «Горячая линия благотворительности», есть «Все Вместе», есть база данных церковного социального служения и так далее.

Почти у каждого фонда есть сайт, где, как правило, о его специализации подробно написано. Выясните про каждую организацию, с которой планируете контактировать – какие у нее ограничения на оказание помощи. Может ли она помочь именно такому человеку, занимается ли она именно той проблемой, с которой вы хотите обратиться. Поймите, в большинстве случаев мы отказываем не от жадности и лени, а потому что действительно не можем помочь.

Теперь непосредственно об обращении в фонд. Первое, что нужно сделать – это отложить эмоции в сторону. Запомните, что слезы и горестные вздохи вам не помогут, а скорее помешают. Сочувствие они, может быть, и вызовут, но вместо поиска способа решить проблему вы потратите время на объяснения, успокоения, разговоры на посторонние темы и так далее. Хотите сочувствия – идите к друзьям, к психологу, к хорошему священнику, к товарищу по несчастью. Фонд всё-таки не для сочувствия, а для дела. Старайтесь говорить о том, что можно и нужно сделать, как и почему, а не о том, что вы чувствуете.

Кроме того, отложите в сторону не только эмоции, но и предрассудки. Не пытайтесь сотрудников фонда подкупить, не старайтесь им понравиться рассказами о былых заслугах или впечатлить былой роскошью. Нас это всё не очень интересует, ибо мы на работе, и наша деятельность во многом определяется инструкциями, а не личным отношением. Вы можете нам быть симпатичны или нет, мы поможем или откажем не в силу этих причин. Довольно простой вежливости и приветливости: рассыпаясь в похвалах или общаясь на языке приказов (и такое бывает) вы опять же вносите в процесс только сумятицу.

Да, и учитывайте, что наше начальство – это в самом лучшем случае непосредственно директор фонда. Выше жаловаться на отказ в помощи просто некому. Мы помогаем по доброй воле, а не по обязанности. Поэтому угрожать сотрудникам фонда прокуратурой, письмами президенту, рапортами Патриарху или жалобами в Министерство здравоохранения бессмысленно.

Вторая крайне важная рекомендация: определитесь, что вам нужно. Просьбы типа «Так пить хочется, что есть нечего, аж переночевать негде» – бессмысленны, и не потому что очень масштабны, а в силу своей технической неисполнимости. Если у вас есть проблема – проблема должна иметь чёткое описание. Если у вас несколько проблем – то несколько описаний.

Если у Вас в голове есть некие пути решения этих проблем – они также должны быть озвучены. Фонды не помогают, как правило, в ситуации, когда «вообще очень трудная жизнь». Фонды берутся за нечто конкретное – купить лекарство, оплатить лечение. И если проблему можно решить деньгами – нужно выяснить заранее, какая именно сумма поможет и куда её нужно будет выплатить, и может ли фонд выплачивать именно так – например, не все фонды переводят средства за границу или на личные счета.

Далее. Ваша проблема должна быть не только конкретно описана, но и документально подтверждена. Простите, но мы вынуждены именно в этом быть бюрократами, ибо распоряжаемся не своими, а пожертвованными деньгами. Поэтому, если вы приходите просить помощи в медицинской проблеме – приносите по возможности свежие медицинские документы, из которых явно следует, что болезнь действительно есть, и что рекомендовано определенное лечение. А также лучше заранее разузнать сколько потребуется денег и в каком учреждении здравоохранения вам могут помочь.

Если вам нужна помощь в решении не медицинской, а иной проблемы, то постарайтесь также её подтвердить документами. Если это ремонт – сделайте фото ремонтируемой постройки, подготовьте хотя бы приблизительную смету. Если вас настиг пожар – пусть будет справка о пожаре. Если у вас много детей инее хватает средств их обеспечить – принесите копию удостоверения многодетной семьи. В любом случае не помешают справки о доходах. Вообще, чем больше документов – тем лучше.

А также, чем в большем они порядке – тем быстрее мы в них разберемся и тем быстрее сможем перейти к следующему этапу работы.

В общем и целом обращение в фонд должно сдержать следующие пункты:

– кто вы, прежде всего по отношению к тому, кому нужна помощь – волонтер, мама, опекун, сам пострадавший.

– в чем состоит проблема и чем подтверждается её наличие и масштаб.

– как возможно с помощью фонда эту проблему, на ваш взгляд, решить (деньгами и сколько их нужно, письмом с обращением и на чье имя и так далее).

Крайне желательно, обращаясь в фонд, выяснить – как именно будут использованы собранные средства. Некоторые фонды забирают часть денег себе («Предание” не забирает), на что имеют право по закону, и хорошо бы, чтобы это не оказалось для вас сюрпризом. Также стоит подумать и заранее выяснить – а что будет, если средств соберется слишком много, или они вообще не понадобятся? У большинства организаций на этот случай разработаны определенные правила и лучше просто заранее выяснить, каковы они.

Также просто полностью прочитайте просьбу о помощи или договор, которые вы подписываете, когда договариваетесь с фондом о совместной работе. Большая часть условий вашего сотрудничества прописана там.

Что еще важно учитывать, обращаясь в фонд: если фонд будет проводить открытый сбор средств, то информация о вас и вашей проблеме станет публичной. Да, некоторые фонды скрывают фамилии подопечных, но далеко не все, а суть проблемы при гласном сборе рассказывается почти всегда. Также почти неизбежны фотографии, выставленные на всеобщее обозрение. Простите, но если бы мы могли обойтись без этого – несомненно обошлись бы.

Крайне важным «условием контракта» между фондом и просителем является честность и открытость. Фонд берет на себя обязательства приложить имеющиеся в его распоряжении силы и средства для того, чтобы решить вашу проблему – вы же, со своей стороны, обязуетесь предоставлять информацию о проблеме, причем информацию своевременную. Если в ходе сбора вам лично подарили средства на решение проблемы – вы обязаны сообщить в фонд. Если вы открыли параллельный сбор средств – вы опять же не должны об этом молчать, ибо это и глупо (раскроют – останетесь без ничего) и просто непорядочно.

Другое, крайне важное условие – конфиденциальность информации, полученной из фонда. Если вам говорят, что для вас по каким-то причинам делают из общих правил исключение – не стоит бежать и трубить об этом всем на свете. Если, например, по причине какой-то особо сложной ситуации фонд оплачивает решение вашей проблемы из резервов, не ожидая полного сбора средств – не нужно секретничать с подругами, что «да у них там куча денег без дела лежит». Это не приведет к тому, что мы поможем большему количеству людей, а скорее наоборот – что мы перестанем «входить в положение» и нарушать собственные правила.

Есть и другие вполне понятные требования: например, не пропадать из виду или не менять внезапно стратегию решения проблемы.

Владимир Берхин, фото диакона Андрея Радкевича

«Контракт» между фондом и просителем подразумевает, что фонд берется за помощь, проситель же в качестве ответного шага обязуется соблюдать условия, которые ставит фонд: предоставлять информацию по запросу, подчиняться неизбежной публичности и не мешать работе лишними эмоциями. Фонд – это, по большому счету, просто предприятие сферы обслуживания. Нам же самим проще, когда к нам относятся не как к храму, кабинету психолога, приемной министра или волшебной палочке. Мы работаем. Давайте работать вместе.

10.09.2019, 17:28 5959 1 0 0 0 0 0 Оценить Иллюстрации Анастасия Писаренко По статистике Всемирной организации здравоохранения, ежегодно от суицидов умирает более 800 тысяч человек — или один человек каждые сорок секунд.

Если у вас нет времени читать этот текст, вы можете его послушать:

В 2003 году Международная ассоциация по предотвращению самоубийств и ВОЗ договорились, что 10 сентября будут привлекать внимание к проблеме суицидов на мировом уровне. Так в календаре появился Всемирный день предотвращения суицидов.

Что делают разные страны

Ежегодно во всем мире к этой дате проводят акции. Например, в 2004 году в Китае Пекинский центр изучения и предотвращения суицида устроил пятидневную конференцию, посвященную вопросам депрессии, а 10 сентября на главной площади Пекина психологи давали бесплатные консультации. В 2011 году в столице Ганы в рамках этого дня была проведена крупная пресс-конференция, где обсуждалась проблема декриминализации самоубийств в стране. А в 2015 году во всех поездах Италии в течение недели (с 6 по 12 сентября) показывали видеоролик о том, куда может обратиться человек в непростые для него времена. Россия официально принимала участие во Всемирном дне предотвращения суицида несколько раз, но однажды в графу «Russia» была занесена информация о Белоруссии.

В 2010 году Российский государственный социальный университет провел конференцию, где присутствовали студенты факультета психологии, Родительская ассоциация детей с ограниченными способностями, а также представители отделения клинической и профилактической суицидологии Московского научно-исследовательского института психиатрии. В 2012 году похожая тематическая секция присутствовала на двухдневной всероссийской конференции в Казани. А с 2014 года на официальном сайте Роспотребнадзора появляется ежегодное напоминание о том, что за день такой – 10 сентября.

Мужчины чаще добровольно уходят из жизни, чем женщины

Как подсчитали в ВОЗ, Россия занимает третье место в мире по числу самоубийств, и первое – по количеству погибших по этой причине мужчин.

У суицидов есть определенные статистические закономерности – по возрасту, полу, профессии и психическому состоянию. Мы попросили психолога Ингу Реуцкую рассказать об уязвимых группах.

«Статистически мужчины чаще заканчивают жизнь суицидом, чем женщины. Отчасти потому, что женщины более гибки в адаптации к неблагоприятным условиям. Отчасти потому, что обществом на женщину возлагается меньшая ноша ответственности и долга. С другой стороны, предполагается, что мужчины более решительны в этом вопросе и выбирают соответствующий способ и средства. В особой зоне риска по возрасту находятся дети и подростки, а также люди пожилого возраста», – говорит психолог.

По словам специалиста, у подростков часто сформировано «фантомное представление о смерти».

«Так, совершая попытку, ребенок подсознательно может верить, что ничего не произойдет, он останется жив, его или остановят, или что он просто бессмертен. Дети и подростки верят, что после смерти смогут посмотреть, как их обидчикам будет плохо и они будут раскаиваться в своем плохом отношении к ним», – рассказала Реуцкая.

У пожилых людей серьезным фактором риска становится уход с работы, смерть супруга или супруги, ощущение потери собственной нужности для мира.

Бытует мнение, что те, кто добровольно уходят из жизни, часто страдают психическими расстройствами.

«Вопреки некоторым устоявшимся мифам, не все те, кто совершает суицид, психически больны. Довольно часто суицид совершают здоровые психически люди, не имеющие достаточных адаптационных механизмов и/или поддержки для выхода из кризисной ситуации. По сути, суицид – это бегство от переживаний, которые субъективно воспринимаются непереносимыми», – объясняет эксперт.

Лучше молчать, чем писать о суицидах

В 2012 году в России вступили в силу поправки в закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», которые, помимо всего прочего, запретили распространять в интернете «призывы к самоубийству и описание способов его совершения». Контроль за СМИ и другими публикация в сети возложили на Роскомнадзор.

Теперь интернет-издания регулярно получают от государства предупреждения не только за описание способов суицида, но и просто за употребление слов «суицид» и «самоубийство». Рассылку таких писем в Роскомнадзоре поставили на поток. О проверках по факту суицидов практически перестали сообщать официальные сайты Следственного комитета РФ и его региональных подразделений.

Иногда ситуация доходит до абсурда. Так, в норвежской онлайн-газете Barents Observer была опубликована статья о жителе Швеции, который дважды пытался покончить с собой из-за своей сексуальной ориентации, но сумел найти душевный покой и теперь работает волонтером в Suicide zero – некоммерческой организации, направленной на предотвращение самоубийств. Часть материалов этого интернет-издания публикуется на русском языке, и Роскомнадзор потребовал удаления этой статьи из-за содержания в ней «информации о способах совершения самоубийства» и «призывов к совершению самоубийства». Редактор Barents Observer Томас Нильсен заявил, что об удалении не может быть и речи. Сейчас на территории России недоступна не только означенная статья, но и вся газета целиком.

После запрета словарь российских журналистов в этом чувствительном вопросе ограничился. Например, интернет-издание «Медиазона» заменяет словом «» любое упоминание о суициде: «По факту осужденного в отделе полиции под Нижним Новгородом завели дело о халатности», «Следователи полагают, что мужчина совершил в отсутствие надлежащего контроля за ним со стороны полицейских». Похоже действуют и другие издание.

Несколько примеров:

«После ссоры с родителями одиннадцатиклассница совершила действия, которые нельзя разглашать согласно статье 15 закона «Об информации», по которой СМИ запрещено размещать сведения о способах совершения самоубийства, а также призывы к совершению самоубийства» («Родной город»: sar.rodgor.ru);

«В Саратове школьница сделала кое-что по некоторым причинам» («Сноб»: snob.ru);

«Утром 5 ноября в службу спасения поступило сообщение о том, что на вершине Белой скалы под Белогорском неизвестная женщина угрожает совершить » («Примечания.ру»: primechaniya.ru).

А в Костромской области для журналистов разработали памятку со списком «правильных» формулировок описания самоубийства: не «преднамеренно бросился под поезд», а «случайно попал под поезд», не «падение с крыши многоэтажного здания», а «неосознанные действия, не направленные на суицид» и, конечно же, не «прыжок с моста», а «упал с моста (хотел искупаться)».

В 2016 году Роспотребнадзор обнародовал рекомендации по распространению в СМИ информации о случаях самоубийства.

«Публикации в СМИ о суицидах могут провоцировать подражательные самоубийства в соответствующей возрастной или социальной группе», – говорится в методичке надзорного ведомства, где упоминается «эффект Вертера» (после публикации романа Гёте «Страдания юного Вертера», главный герой которого кончает жизнь самоубийством, по Европе прокатилась волна подражательных актов, это выяснили ученые уже в XX веке).

«Считается, что суицидальное поведение носит подражательный характер. Читая в СМИ сообщения о тех или иных случаях, человек невольно примеряет это на себя. Похожий возраст, похожая профессия, схожая проблема – все это как будто объединяет страдающего человека с суицидентом. И демонстрирует ему способ решения проблемы, которую тот не может решить. Но непосредственно в «эффекте Вертера» прослеживаются и другие мотивы – романтизация суицида. Некоторые люди (особенно подростки) искренне верят, что совершить суицид – это сильно, мужественно, красиво.

Эту идеализацию развеивают напоминанием о том, что смерть – это вовсе не так красиво, а иногда и совсем не красиво (для некоторых девушек важен внешний вид после смерти) и совсем уж не мужественно. Так как в основе своей суицид – это бегство», – считает психолог Инга Реуцкая.

Похожие рекомендации есть и в других странах. Но, во-первых, они публикуются либо благотворительными организациями, либо фондами по предотвращению самоубийств, а не властями. Во-вторых, они являются скорее иллюстративным элементом и не ограничивают свободу слова.

На сайте Общественной коллегии по жалобам на прессу есть разбор международной практики по освещению суицидов в СМИ. В частности, там указано, что «освещение случаев суицида запрещено» на Кипре. Мы связались с кипрским изданием The Cyprus Mail, чтобы разобраться в этом вопросе.

«Это неправда, что пресса Кипра не может писать о суициде. Если найдено мертвое тело, то мы сообщаем, например, со слов полиции, что это передозировка или что кто-то буквально спрыгнул с крыши. Мы никогда просто так не предполагаем, что это было самоубийство, так как считаем это личной трагедией близких погибшего, и, если они увидят подобное в прессе, это расстроит их еще больше. Но как о теме в целом, конечно, мы сообщаем о суициде с точки зрения статистики, причин и прочего», – написала нам редактор Jean Christou.

Сколько россиян и саратовцев погибают от суицидов?

По данным Росстата, количество россиян, ушедших из жизни в результате самоубийства, сокращается: с 22 839 в 2016 году до 18 206 в 2018 году.

Саратовская область в 2015 году входила в рейтинг регионов с высоким суицидальным уровнем. Для его выявления используется коэффициент смертности от неестественных причин, критическим является показатель 20 человек на 100 тысяч населения. В 2015 году этот коэффициент по области составлял 20,4 (507 случаев самоубийств), а в 2018-м – 13 (318 случаев). То есть сейчас уровень самоубийств в Саратовской области снизился до среднего.

Но не стоит забывать, что в официальные отчеты, публикуемые Росстатом, могут не попадать так называемые скрытые самоубийства, которые часто фиксируют с формулировкой «несчастный случай» или «смерть по неустановленной причине». Существуют также случаи неудачной попытки суицида. По международной статистике, один из ста человек, предпринявший попытку самоубийства, доведет ее до конца в течение года.

«Даже насморк пропал». История Антона, который теперь хочет жить

Мы записали монолог 20-летнего жителя Саратова Антона (имя изменено по его просьбе), который совершил неудачную попытку суицида:

«Помню тот день полностью. Проснулся от телефонного звонка двоюродного брата. Он спросил: «Почему ты не идешь в универ?» На часах тогда было около двенадцати дня. А я… ну просто решил прогулять первую пару. Брат меня типа курировал, следил за мной. Я зависел от него, и это сильно раздражало, потому что я изначально был против. Я не хотел садиться на шею к родственникам.

Так вот, звонок. Пришлось соврать, что еще рано в универ, но уже надо собираться. Дело хозяйское – собрался, ушел. Но прошел год, а я так и не вернулся. В те дни я был сильно подавлен, и нужен был только повод, чтоб определиться с конкретной датой. И в тот день я понял, что эта дата настала.

В университет я, понятное дело, не пошел. Но нужно было где-то переждать до ночи, потому что дома была девушка брата – она могла позвонить ему. Написал другу, спросил, когда он сможет потусить. Ответом был вечер. Ну, окей, купил хлеба и пошел в парк. Часа четыре просидел там, подкармливая голубей. Было очень жарко.

Время около шести вечера, я зашел за другом в общежитие, и мы пошли в KFC. Я впервые в жизни позволил себе купить то, что действительно хочется. Ну а что, деньги есть, живу последний день.

Через час-полтора мы разошлись. Делать снова нечего – пошел в парк досиживать время. Покатался на трамваях туда-сюда. Потом и они перестали ездить. В это время звонил брат, искал меня. На звонки я, конечно же, не отвечал. Хоть делать было и нечего, но телефоном я в тот день совсем не пользовался – не хотелось.

Но мне нужно было еще пару часов потратить, так что я решил прогуляться на другой конец города. За шавермой. Подумал, как раз займу себя и закончу все вовремя, к четырем ночи. Так и произошло.

Кстати, в этой истории есть один забавный момент: у меня был насморк. Но, когда наступил назначенный час, он вдруг пропал. Прям совсем. Мне кажется, насморк понял, что я хочу сделать, и решил прибегнуть к крайним мерам. Типа: «Братан, остановись! Ну хочешь, я исчезну? Вот, смотри. Нет меня! А с тебя теперь – не прыгать».

Было страшно, но только потому, что я очень боюсь высоты, а не потому, что я не мог решиться. Написал три сообщения, кому посчитал нужным – маме и двум друзьям. Подождал еще минут пять, пытался осознать и подвести итоги – да неужели конец?..

Что вело к суициду? Да черт знает. Сейчас я не хочу умирать, а потому то, что меня сподвигло тогда сделать это, я забываю. Основной фактор, пожалуй: все надоело, я устал терпеть. Моя жизнь не была плохой – все было относительно в порядке. Не из-за учебы, не из-за отношений, не из-за семьи. Еще я устал постоянно думать об этом.

А мыслей было много. Частичные попытки были, но всегда что-то останавливало на полпути или ближе к концу. Что останавливало? Банальный ответ: я боялся и сам откладывал дело. Ну а в тот раз я просто перестал бояться. В последний день я чувствовал себя абсолютно спокойно. И вообще вел себя так, будто не собираюсь умирать, я почти не думал о суициде. Когда эта мысль появлялась, то сразу же исчезала. Я спокойно на нее реагировал: «Окей, я сделаю. А сейчас дай мне отдохнуть».

Близкие были шокированы, но отреагировали нормально. И в этом-то и проблема. Никто на эту тему не говорил. Вообще никто не заводил диалог про суицид. Такого просто не может быть, явно кто-то врет. Никто из посторонних людей не знает про суицид. И я тоже врал о том, что случилось.

Этим поступком я вывел себя из состояния комфорта и столкнулся с большими трудностями. Сейчас я не хочу умирать, это точно».

Как понять

Психологи и психиатры сформировали перечень рекомендаций, как заметить, что ребенок или взрослый может задумываться о суициде. Инга Реуцкая предоставила «Свободным новостям» типовые списки.

Для детей и подростков важно обращать внимание на наличие признаков депрессии. Так как сами несовершеннолетние не всегда способны осознавать и сообщать другим о своих переживаниях.

Есть признаки депрессии у подростков и детей: печальное настроение; чувство скуки; чувство усталости; нарушения сна; неусидчивость, беспокойство; чрезмерная эмоциональность; замкнутость; рассеянность внимания; агрессивное поведение; демонстративное непослушание; злоупотребление алкоголем или наркотиками; плохая успеваемость и прогулы в школе.

Начать беспокоиться стоит, если человек постоянно говорит о смерти и отсутствии ценности жизни, обвиняет себя в беспомощности, фантазирует на тему своей смерти, интересуется способами суицида и пишет прощальные письма.

Фразы «Я не могу этого выдержать», «Я не хочу жить», «Я хочу умереть и умру», «Нет смысла жить дальше», «Ничего, скоро вы отдохнете от меня», «Он очень скоро пожалеет о том, что отверг меня», «Ничего, скоро все это закончится для меня» тоже могут стать поводом для тревоги за себя или близких.

Среди признаков депрессии у взрослых специалисты выделяют: резкие перепады настроения, повышенную эмоциональную чувствительность, слабость, потерю аппетита; переедание; повышенную сонливость; бессонницу; потерю интереса к вещам, людям и ситуациям, ранее вызывавшим активный интерес; отход от друзей, семьи, молчаливость, чувство вины, стыда, пессимистическое отношение к будущему, негативное восприятие прошлого; снижение полового влечения.

«Также есть некоторый миф, что люди, которые говорят о суициде, его не совершают, – отмечает психолог Инга Реуцкая. – Это не так. Есть люди импульсивные, есть люди, которые долго готовят себя и продумывают детали. Аналогично, люди, которые манипулируют и шантажируют суицидом, также могут его совершить случайно или под влиянием острого кризиса. Поэтому провоцировать, поддевать по принципу «ну иди и делай» нельзя даже самых откровенных манипуляторов.

Что делать

Суицид можно предотвратить. По мнению специалистов ВОЗ, профилактика и лечение депрессии, алкоголизма и токсикомании, а также контакты с людьми, пытавшимися совершить самоубийство, могут привести к снижению числа суицидов. Важно информировать людей о депрессии и душевных расстройствах, однако делать это нужно максимально этично, без романтизации и героизации самоубийств.

СМИ должны говорить о том, куда может обратиться человек, оказавшийся в безвыходной ситуации, а также напоминать, что обращение к специалисту – это нормальная практика, так как зачастую суициденты либо стыдятся обратиться к психологу, либо просто не знают, у кого просить помощи.

В России работает круглосуточный Телефон доверия, который оказывает психологическую помощь детям, подросткам и их родителям. Звонок бесплатный. Номер Телефона доверия един для всех субъектов РФ – 8-800-2000-122. После того, как туда позвонили, происходит определение региона, и звонок переадресуется в службу нужного субъекта РФ. В случае если линия занята, звонок переадресуется во вторую региональную службу – до тех пор, пока не ответит психолог. В Телефоне доверия работают прошедшие специальную подготовку психологи-консультанты, которые с пониманием, без критики и осуждения, выслушают собеседника, постараются снять остроту психоэмоционального переживания, проанализировать кризисную ситуацию и уберечь человека от опрометчивых поступков. Горячая линия гарантирует конфиденциальность и анонимность.

В Саратовской области, помимо общероссийского Телефона доверия, работает городская горячая линия: 73-74-73; 26-37-90, где людям обещают экстренную психологическую помощь. На другом конце провода ожидает психолог, с которым можно поговорить. Служба городского Телефона доверия бесплатна и анонимна. Еще в городе работает круглосуточный Телефон доверия Саратовского городского психоневрологического диспансера: 75-14-00, на линии которого можно получить помощь врача-психиатра. Для получения очной консультации стоит обратиться в «Центр социальной помощи семье и детям», который предоставляет реабилитацию семьям, детям и отдельным гражданам, столкнувшимся с трудной жизненной ситуацией.

В рунете тоже есть сайты психологической помощи. Например, проект о преодолении суицида «Избери жизнь», созданный по инициативе психолога Марии Абушкиной. На этом ресурсе люди могут получить информацию о признаках суицидального риска, о депрессии, о том, как удержать человека от самоубийства, где можно получить помощь. Авторами информирующих статей на сайте выступают профессиональные психологи. Также на форуме действует команда волонтеров, которые готовы выслушать человека, оказавшегося в трудной ситуации, и дать совет. Чаще всего это не специалисты, а неравнодушные люди, которые решили помочь тем, кто оказался в сложной ситуации. Волонтеры проходят строгий отбор и обучение.

Другой сайт, посвященный предотвращению суицида, называется «Победишь.ру». Он является дочерним по отношению к группе сайтов «Пережить.ру». Проект полностью волонтерский, основная его миссия – помощь людям, которых одолевают мысли о самоубийстве. На сайте есть тематические разделы, где можно прочитать, откуда берутся мысли о суициде, что такое селфхарм и как с ним бороться, где получить помощь, как вернуть радость жизни и полюбить себя. Для написания материалов привлекаются психологи, врачи-психиатры, священники, журналисты, судмедэксперты. Кроме того, любой человек, столкнувшийся с суицидальными мыслями, может оставить просьбу о помощи на форуме. Откликнуться на просьбу могут как модераторы-волонтеры, так и такие же посетители сайта, оказавшиеся в похожей ситуации. Также есть сайт-аналог Телефона доверия – «Твоя территория. Онлайн», созданный для психологической помощи подросткам и молодежи (до 23 лет) – здесь можно написать письмо психологу-консультанту и рассказать о беспокоящей ситуации или просто выговориться.

Есть и некоммерческие организации, которые помогают тем, кто пережил попытку суицида, но их в нашей стране не очень много. Например, Санкт-Петербургский фонд кризисной психологической помощи детям и подросткам «Новые шаги». Фонд осуществляет свою деятельность за счет грантов, волонтерских программ, а также личного вклада сотрудников. Он оказывает психологическую помощь детям и семьям, находящимся в кризисной ситуации; проводит индивидуальные психологические консультации для детей и родителей; обучает специалистов оказанию социально-психологической помощи детям, оказавшимся в трудном положении.