По слову преподобного Силуана Афонского, молиться за людей – кровь проливать. Но мирской человек молится мало, говорил подвижник, а монах – постоянно. «Благодаря монахам, на земле никогда не прекращается молитва; и в этом польза всего мира; ибо мир стоит молитвою, а когда ослабеет молитва, тогда мир погибнет»,– утверждал старец, наш соотечественник, подвизавшийся на Святой Горе Афон в конце XIX – первой половине XX века.
Монахи, искавшие место строгого уединения, где можно было бы все силы отдать стяжанию непрестанной молитвы, уходили в скиты. В прежние времена многие из них жили под духовным руководством старцев, отказываясь от своей воли, желаний и полностью полагаясь на волю своего духовного руководителя. Сегодня трудно найти и старцев, и безмолвные места. И все же скиты в наших монастырях возрождаются. Некоторые, правда, берут на себя функции подсобного хозяйства обители. Но есть скиты, в которых ростки духовной жизни – бодрствование и молитва, чтение Святых Отцов – пробиваются сквозь «чащу» суетливых забот современной жизни.
Как развивается скит преподобного Саввы, созданный при Саввино-Сторожевском ставропигиальном мужском монастыре, об этом мы говорили с наместником обители архимандритом Саввой (Фатеевым), скитоначальником – игуменом Феодосием (Чинаделем) и подвизающимся в скиту иеромонахом Корнилием (Гапоненко).
Наместник монастыря архимандрит Савва (Фатеев):
– Прежде, чем рассказать о сегодняшнем дне скита, я должен обратиться к истокам его возрождения. Оно, как у всех святынь Русской Православной Церкви, переданных ей в разные годы после десятилетий безбожия, было трудным. Скит, построенный в километре от монастыря в 1862 году на месте пещеры (которую, по преданию, выкопал сам преподобный Савва и где он в посте и молитве провел последние два года жизни), находился в плачевном состоянии. В годы советской власти из 17 построек 15 были уничтожены. Остались только Малый скит и двухэтажный корпус, превращенный в военное общежитие. Жили люди и в храме преподобного Саввы. В 1998 году должны были состояться торжества в честь празднования 600-летия обители и возвращения в нее честных мощей преподобного Саввы Сторожевского, Звенигородского чудотворца. Братия приложила много сил, чтобы к осени закончить так называемые консервационные работы. И 24 августа1998 года в скитском храме прошла первая после безбожного периода Божественная литургия.
– Но впоследствии совершать здесь службы оказалось опасно. Я помню, как православные СМИ с тревогой сообщали об усилении оползневых процессов: скит постепенно сползал в сторону реки Сторожка, из основания алтаря церкви выпадали фундаментальные блоки. Спасали скит всем миром?
– Действительно, всем миром. Как раз это было накануне второй знаменательной даты – 600-летия со дня преставления преподобного Саввы. И Святейший Патриарх Алексий II, зная о положении дел, призвал восстановить национальную святыню, придать скиту прежнее значение, прежнее благолепие и духовную ценность. Многие благодетели откликнулись. Один из них – московский предприниматель Геннадий Петрович Булгаков – взялся полностью отреставрировать общежительный корпус, находившийся в ветхом состоянии. Благодаря содействию Александра Георгиевича Гладышева, который в то время являлся главой Одинцовского района, было сделано ограждение скита, двухполосная дорога, ведущая к нему, а также брусчатка возле скитского корпуса и храма. Еще большая заслуга Александра Георгиевича – это укрепление ползущего западного склона с помощью подземных бетонных столбов. Потрудилась на совесть ремонтно-строительная компания «Ресма»: ее высококвалифицированные работники сделали реставрацию храма внутри и снаружи. Колоссальная работа была проделана!
– И тогда же была восстановлена пещера преподобного Саввы, куда сейчас люди идут и идут, чтобы помолиться Звенигородскому чудотворцу?
– Да. Также был возобновлен источник преподобного Саввы, сооружена купальня.
– Батюшка, скажите, пожалуйста, по какому принципу назначается скитоначальник?
– Важно, чтобы это был человек, стремящийся к молитвенному деланию. Человек, остро чувствующий ответственность как за духовную жизнь скита (чтобы там каждый день совершалось молитвенное правило), так и за сохранение облика скита в надлежащем состоянии. Когда меня в феврале 2006 года назначили исполняющим обязанности наместника монастыря, отец Феодосий уже был скитоначальником. И все эти годы я видел, что, кроме того, что он и молитвенник, и хороший проповедник, он старается в точности исполнить благословение наместника, без благословения ничего не делает.
– Кто еще подвизается в скиту преподобного Саввы?
– Иеромонах Корнилий (Гапоненко) – тихий, сосредоточенный на внутреннем делании монах, много времени уделяющий молитве и чтению Святых Отцов; монах Арсений (Каныгин), который тоже стремится к молитвенному деланию. Почувствовав, что ему мало молитвенного правила, совершаемого в обители, что хочется подумать о своей душе подальше от мирской суеты, создаваемой паломниками, он стал проситься в скит. Мы его долго испытывали, потому что Святые Отцы не рекомендовали братии сразу удаляться из общежительного монастыря, высказывались против торопливости в таких вопросах. Спустя какое-то время Духовный Собор обители принял решение благословить отца Арсения на скитскую жизнь. А недавно мы благословили туда еще одного насельника – инока Савватия (Трифонова). Послушаний хозяйственного толка там немного: зимой, например, надо снег убирать, летом и осенью – ухаживать за небольшим огородом и несколькими ульями, заготавливать дрова на холодную пору года. Так что времени на сугубую молитву остается достаточно.
– Отец Савва, есть ли доступ в скит мирянам, жаждущим получить ответы на духовные вопросы?
– В классические скиты, основанные на правилах строгого общежительного устава, мирян не пускают. У нас, можно сказать, несколько неуставное правило: каждую субботу на Божественную литургию в скитской храм преподобного Саввы приходят и мирские люди.
Скитоначальник игумен Феодосий (Чинадель):
– Храм во имя преподобного Саввы Сторожевского, построенный над намоленной пещеркой преподобного, стоит в овраге, а над ним нависают песчаные склоны. Церковь была освящена ревностным хранителем православия святителем Филаретом (Дроздовым) в мае 1858 года. Скит в свое время посещали император Александр II, императрица Мария Александровна, Великий князь Сергей Александрович и преподобномученица Елисавета Феодоровна. Страшно подумать, что мы могли потерять эту святыню! Причин критического состояния здания много. Одна из них заключалась в нарушении системы отвода воды. В песчаных склонах были вырыты глубокие колодцы, чтобы туда стекались весенние воды и не давили на фундамент, однако после революции 1917 года эти колодцы оказались заброшенными. Стали трескаться своды церкви. Требовалось провести масштабные инженерно-ремонтные работы.
Стали их проводить, в результате чего удалось капитально укрепить фундамент церкви. Саму гору во многих местах пришлось сверлить и вбивать туда трубки где-то метров по десять-двенадцать, а в них заливать раствор. Делалось это для того, чтобы гора не ползла, не давила на храм. Еще, чтобы гора не давила на грунт, из-под храма, стоявшего на песке, столько этого песка – в тележках, вручную – было вывезено! Был сделан под храмом подвал, что уменьшило на него нагрузку. Но это инженерно-технические тонкости. Главное – храм спасли! И двухэтажный каменный братский корпус капитально отремонтировали, полностью сменили в нем «начинку».
– Батюшка, стены удалось укрепить, удалось победить разруху. А как укрепляется духовная жизнь в скиту?
– Духовное строительство оказалось самым сложным в наши дни. Оскудение монашества и наставников умного делания – реалии времени, которые нельзя сбрасывать со счетов. И все же впадать из-за этого в смертный грех уныния тоже непозволительно. Несмотря на то, что враг рода человеческого нацеливает мир на рассеянное внимание, катастрофически удаляющее человека от Бога, возможность сокровенно молиться и духовно совершенствоваться у современного монашества есть. И тот монах, что стремится к христианскому совершенству, должен воспользоваться этой возможностью в полной мере.
Иеромонах Корнилий (Гапоненко):
– Я твердо убежден, что в первую очередь надо стремиться к тому, чтобы себя образовывать, а затем уж наставлять других людей. Нужно стремиться самому прежде пройти путь духовной брани, в которую вступает всякий, желающий нести благое иго Христово. Вот читаю «Дневники святого праведного Иоанна Кронштадтского» и вижу: будучи таким же человеком, как мы, он достиг святости через постоянную борьбу с греховными страстями. Каждый день, каждый час он боролся, чтобы Евангельская заповедь была исполнена, и победил!
В нашем монастыре имеется хорошая библиотека, фонд которой составляет 6,5 тысяч томов. Но у меня в скиту есть свои настольные книги, которые я читаю-перечитываю и замечаю удивительные вещи (хотя воля Божия всегда удивительна): когда я прилагаю усилия к тому, чтобы поступить, как советуют в своих трудах духоносные отцы: живший в VI веке преподобный авва Дорофей или известный русский подвижник, духовный писатель XIX века Святитель Игнатий (Брянчанинов), или почти наши современники валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев) и игумен Никон (Воробьев), – все получается, как они говорят. Поступаю вопреки их советам – получаю противное. То есть действительно их труды, размышления, письма написаны водительством Духа Святого. А меня Господь проверяет на практике: усвоил ли я прочитанное только умом или сердце тоже согласилось? Сколько раз Господь посылал мне такие жизненные испытания, чтобы все это закрепилось на практике!
* * *
В этот день мы стали свидетелями неприятной сцены, омрачившей знакомство со скитом преподобного Саввы Сторожевского. Рядом с двухэтажным корпусом на территории скита (там находятся кельи монахов, домовый храм Святителя Николая чудотворца, богослужения в котором совершаются в дни памяти великого угодника Божия) послышались возбужденные громкие голоса. Трое мужчин неспешно шли по дорожке и разговаривали о ресторанных счетах, сортах виски. Какое уж тут безмолвие? Наместник монастыря архимандрит Савва сказал, что, видимо, следует внутри огороженной территории скита (а это, по его словам, территория немалая) выделить какое-то пространство, куда бы мирские люди не могли заходить, чтобы монахи не страдали от бесцеремонности внешнего мира и сохраняли свое внутреннее устроение.
На вопрос, каким ему видится будущее скита, отец Савва ответил, что, даст Бог, в скиту станут совершаться и ночные службы, как на Афоне. Будет в ночные часы возноситься в небо молитва с того благословенного уголка русской земли, где первый игумен Сторожевской обители святой Савва – ученик преподобного Сергия Радонежского – более шести столетий назад выкопал себе тесную пещерку для безмолвного жития и творил молитвенный подвиг.
Беседовала Нина Ставицкая
Фотограф Владимир Ходаков
Содержание
Фото
Рассказ о самой Купале и прелюдию читайте здесь: http://ecolog2017.livejournal.com/36674.html
1. Звенигородская старина
Итак, по счастливому совпадению, путешествие моё началось с Мозжинки, где, как уже писалось в первой части, располагалось одно из дьяковских городищ. К сожалению, найти его точное месторасположение по указаниям в «Археологической карте России» не удалось… отчасти из-за того, что берег Москва-реки в ближнем Подмосковье представляет собой лакомый кусок для разного рода богатеев, отчасти из-за того. что дачи РАН, расположенные в Мозжинке ныне огорожены всевозможными заборами, и наконец от большей части из-за того, что дорога к предполагаемому городищу шла по непроходимому бурелому на склоне оврага, что в сочетании с бессонной ночью, палящим солнцем и тяжеленным рюкзаком было существенным отягчающим обстоятельством. Название этого место — Мозжинка — привлекает внимание своим неславянским звучанием. Не сможет ли оно пролить свет на языковую принадлежность более древних обитателей края? Е. М. Поспелов возводит название к русскому некалендарному имени Мозжа («Географические названия Московской области. Топонимический словарь.», Москва, 2007, стр. 367). Однако один из местных жителей, бывших в нашей купальской компании, поведал, что деревня называется от речушки Мозжа, а также забавное народное топонимическое предание о том, что это потому, что здесь некогда обитали разбойники, «мозжившие» всем головы. На этой версии мы заострять внимание не станем (это как Яхрома от царевны, воскликнувшей «Я хрома!» и прочие истории, никак не связанные с реальностью). К сожалению, кроме единичного устного свидетельства мне не удалось найти сведений о ручейке Мозже, текущем здесь… Зато есть река Мозжинка, протекающая на стыке Башкирии, Татарии, Удмуртии и Перми. Возможно ли финно-угорское происхождение этого топонима? В данном случае, судить не возьмусь.
Фотография очень слабо передаёт крутизну этого оврага
Дальше предстоял четырёхкилометровый переход до звенигородского Городка через территорию самого города, вдоль магистральной дороги, прямо скажем, без большого удовольствия, и в самом городе внимание моё привлёк разве что вот этот памятник: князю Юрию Дмитриевичу, сыну Дмитрия Донского, при котором в конце XIV — начале XV века город достиг наибольшего «расцвета» в качестве удельно-административного и торгового центра, и «святому» Савве, основателю Саввино-Сторожевского монастыря по благоволению того же князя Юрия. Сей скорбный монумент олицетворяет собою извечную нашу российскую «симфонию властей», соединяющую тиранов духовных и угнетателей мирских с тех самых пор. как русская жизнь была отравлена сложением централизованного государства и насильственным крещением в православие, проведённым по инициативе всё того же государства… с тех пор крест и скипетр рука об руку простираются над всеми горестями нашей земли.
На подступах к Городку — историческому центру Звенигорода, месту первой княжеской крепости на месте города, перпендикулярно руслу реки Москвы вклинивается улица Красная Горка, уходящая резко вверх. Название, разумеется, не случайно. Это тот случай, когда имя улицы прямо наследует от локального географического объекта, что подтверждается крутым подъёмом данной улицы. Красными горками на Руси называли возвышенности, раньше других освобождающиеся от снежного покрова весной и служившие местом народных языческих торжеств. И в Подмосковье и во многих других регионах нашей страны название Красная Горка достаточно широко распространено. Это значимое для духовной жизни наших предков место непосредственно прилегает к бывшей крепости с востока, здесь же поблизости были городские посады, расположившиеся за крепостной стеной.
Подъём на Красную Горку
Сам Городок, он же звенигородский Кремль, являет собою небольшую площадку на довольно крутом холме, с трёх сторон окружённом оврагами, а с четвёртой — резким склоном в долину Москвы-реки. На городке сохранились старинные церкви, хорошо сохранился крепостной вал, кажущийся прямо таки громадным на фоне оплывших валов более древних городищ. Здесь снова резко дали о себе знать уже упоминавшиеся усталость, рюкзак и жара вместе с жаждой. Это было прямо таки изменённое состояние сознание сознания. Мне показалось, что я в шкуре средневекового перехожего калики, что охаживал своими пыльными башмаками сотни вёрст родной земли, ничего не ища, но идя навстречу и встречая, и вновь в пути…
Пройдя за Городок я очутился в лабиринте глубоких оврагов, поросших густым лесом… Я диву дался, как этот город ухитрились дважды взять татары и однажды поляки в Смутное Время, как их конница и пешие полки не увязли в этом лабиринте, не осеклись об угрюмые обрывы крепостного вала?
Кстати, прямо из склонов этого холма бьёт несколько ключей, почитающихся в народе за священные и целебные. К «парадному» роднику, бьющему со стороны дороги и основного входа на Городок, оборудован подход и все условия для сбора воды, чем там постоянно и занимается жиденький, но не прекращающийся поток посетителей. Мне же, честно говоря, вода оттуда показалась невкусной и отдающей серо-водородом… Два ключа в более отдалённом месте, на западном склоне холма, производят куда более чистое и девственное впечатление.
Крепостные валы на Городке, вид изнутри
Один из родников на западном склоне
Теперь путь лежал к месту второго дьяковского городища, что, по указанию в «Археологической карте», должно было находиться в «300 метров к западу от Городка, у ответвления шоссе к д/о Связист, 100 м. от русла, при впадении оврага в долину»… Однако на предполагаемом месте опять едва ли можно было различить следы древних. возможно, оно и вовсе сгинуло под дорожным асфальтом и пансионатной застройкой. Лишь угрюмая почерневшая деревянная статуя советского времени, изображающая богатыря, словно хмурый древний идол возвышается примерно на месте обитания древних «дьяковцев».
К Саввино-Сторожевскому монастырю я уже и вовсе еле плёлся. Кажись, было все +35, хорошо восславили Солнышко накануне! Но после непродолжительного полудремотного отдыха на автобусной остановке в Саввинской Слободе, тоже кстати весьма старинном поселении, ровеснице монастыря, я начал карабкаться в гору, на вершине которой виднелись островерхие крепостные башни и купола… Чтобы пояснить, почему мне на каждом шагу приходилось покорять вершины, словно бы я в Альпах, а не на равнине, уточню, что путь мой в целом пролегал вдоль течения Москвы-реки, по её левому берегу, где сразу за пологой долиной, чуть поодаль от реки начинается длинная гряда холмов, идущая также вдоль реки. на этих-то холмах и расположились многие исторические достопримечательности…
Как вы, должно быть, уже догадались никаким мощам я поклоняться не стал, равно как и свечки не ставил 🙂 правда грешным делом прикупил в церковной лавке свежего хлеба и медовухи, поскольку с ночи был не емши- не пивши (кстати, цены святые отцы ломят весьма немилосердные)… Вновь посетил местный краеведческий музей, освежил память. В этот раз особенно пристально разглядывал немногочисленные выставленные находки из «домика мёртвых», поскольку к стыду своему я впервые обратил должное внимание на то, что один из немногих дьяковских погребальных памятников находится именно здесь. Потом наслаждался видом с местной смотровой площадки у монастырской стены, вид и правда великолепный, а ещё там был вожделенный тенёк.
Вид с монастырского холма. Можно себе представить какой простор открывается с башен!
Коллекция находок дьяковской археологической культуры в Звенигородском краеведческом музее. А в верхнем левом углу — находки из того самого «домика мёртвых». Описанные в первой части моего повествования бронзовые привески и миниатюрные глиняные сосудики
Домик мёртвых и городище на Сторожке
Однако главным мотивом моего посещения монастыря был не музей и не хлебушек, а то, что он служил для меня ориентиром, чтобы найти самое древнее дьяковское городище на звенигородской земле. Согласно археологической карте, Место лежало в одном километре к северо-северо-западу от монастыря, на мысу левого берега Сторожки. Надо сказать, что после двух неудачных попыток найти места других городищ, я уже сильно сомневался в успехе своего предприятия… Тут мне немного помогла консультация со смотрительницей музея, подсказавшей, где проще пройти берегом речки. Левый берег сторожки являет собой, не сказать, что крутой, но довольно ощутимый склон длиной несколько десятков метров, ведущий в самый низ речной долины. По верху этого склона пролегает дорога от монастыря к монашескому скиту, святому источнику и дому отдыха. Это очень сильно облегчило поиск — поскольку в самом низу городище быть не могло (так вообще не бывает. да и в карте указана высота 27-30 метров над рекой), на склоне тоже особо не разживёшься, мне оставалось лишь искать подходящие плоские площадки у самого склона и окружённые оврагами. Мне удалось это не с первого раза, но вот… взгляд мой упал на тропу, ведущую в сторону от дороги к оврагу, но при этом немного вверх, и вот — радостное предвкушение сменилось эйфорией. когда стало отчётливо видно, как тропа перемахивает через оплывший вал и ведёт дальше на весьма характерную площадку, окружённую со всех сторон кроме одной овражками. Это оно! Здесь жили достойные люди давно минувших лет, я стоял и смотрел вниз на длинный лесистый спуска там же, где полторы тысячи лет назад стояли они, там же, куда и спустя столетия их потомки приносили прах своих почтенных предков. Удивительное чувство обуревает меня всякий раз. когда я в таких местах.
На этот раз, однако, радость моя была сильно подгажена половником дёгтя в виде мусора и алко-столика, вносивших в общую атмосферу ощущение бомжатника и осквернения. Надо бы там устроить субботник! Облазив городище и побыв там некоторое время, я понял. что надо бы сюда вернуться — в более сосредоточенном настроении…
Тропа форсирует три вала, которые тысячелетия назад были призваны остановить врага при подступе с незащищённой оврагами стороны
Весёлый столик. Нет, здорово конечно, но почему именно здесь и почему бы мусор за собой хотя бы не унести?!
Яма от раскопок, в центре площадки городища. Возможно именно здесь располагался «домик мёртвых»
Починка моста на Сторожке и отъезд
Хронологический принцип неумолимо требует от меня поставить один их самых интересных эпизодов путешествия в самый конец. В этот раз получилось до неприличия много букв, да и потом я с горечью чую, что мой стиль письма год от года становится всё более тяжёл и громоздок…. Но надеюсь, кто-то всё же читает ещё эти строки.
Итак, с городища я отправился к святому роднику, рядом с которым, как мне сказали, должен был быть мост через речку и дальше можно было бы пройти на станцию окружной железной дороги (БМО), где как раз должна была быть вечерняя электричка…
Но на подходе я увидел. что мостик со своего места вывернут, вокруг возится толпа мужиков, среди них пара монахов и священник, а чуть поодаль ходят и причитают живописные тётушки в косынках… я почти машинально решил пройти мимо и искать брод выше по течению. не то. чтобы мне не хотелось помочь разобраться с мостом. Просто, «в одном челне» с попами мне право не уютно. Есть у меня на это ряд своих причин. Но одна из тётушек заприметила меня и позвала на помощь. поведав попутно, что мост «снесло водой» (не знаю, правда, что это за паводок там у них в конце-то июня, что вода мосты уносит?). Ну тут отказываться вариантов не было, и я присоединился к коллективному труду. Коллектив был тот ещё: толпа человек пятнадцать алкоголично-гопницкого вида мужичков с южнорусским или украинским говорком, руководимые уже помянутыми представителями священства. Кто были эти мужички? Монастырские трудники или ещё кто? Для меня осталось это тайной. Головой был отец Феодосий, игумен скита святого Саввы, про него кое-что есть в сети даже. Он, похоже, ветеран Афганистана. Мне он предстал как такой грубовато-простоватый и слегка экзальтированный старец с седой бородой. Любопытно было наблюдать за его взаимоотношением с остальными: он явно пользовался определённым авторитетом, хотя и достаточно зыбким и неформальным.
Деятельность заключалась в том, чтобы, пихая и перекатывая, водрузить на своё место мосток, сколоченный из трёх массивных, прямо неподъёмных, брёвен и досчатого настила… Долго ничего не получалось, в итоге примостили кое-как, до приезда трактора. За это время я успел схлопотать от отца Феодосия по рукам, то ли за нерадивость. то ли за площадную брань. Вообще работка не из простых. Очень горьким для меня эпизодом стал момент, когда отчаявшись справиться только руками, решили подложить под мост брёвна, чтобы катить по ним. Ну и разумеется «венцы божьего творения» в растеньях ни малейшей ценности не видя, принялись рубить живые деревца на берегу. Теперь жалею и друзья упрекают, что постеснялся запечатлеть Феодосия, рассекающего по берегу с бензопилой в руках. Попутно к реке подбегали тётушки-косыночки — просили Феодосия их благословить, что было довольно забавно. Говорить за деревья я им ничего не стал. ясно было, что от этой публики я бы получил в лучшем случае насмешки. Но вот, мост стал проходим и, смущённо выслушав похвалы и благодарности отца Феодосия в свой адрес, я в смешанных чувствах отправился к станции.
Слева, на заднем плане, уже за рекой, кирпичные постройки скита Саввино-Сторожевского монастыря. вид со станции
Станция это отдельная песня. Станция Дюдьково. Она необычная — она на Большой Московской Окружной железной дороге, которая соединяет все радиальные железнодорожные ветки из столицы и по которой гоняют, в основном, товарняки. Однако три раза в день (на разных участках по-разному) ходят и электрички. Станции тут низенькие, плиты на земле. Электрички стабильно ходят с опозданием, а на подъезде помощник машиниста спросил меня с подножки кабины, куда я еду — на станциях, где никто не стоял и никому не надо было выходить, поезд попросту не останавливался. В общем, ощущение глухой железной дороги где-то очень-очень глубоко в глубинке… Вспомнилось как летом минувшим я запрыгивал почти на ходу в поезд в Центральной Карелии, на станции Химолы… после высадки с той электрички приключения закончились — мне оставалось лишь добраться до постели и, наконец, забыться крепким сном…
На минувшей неделе завершились торжества, посвященные 600-летию преставления преподобного Саввы Сторожевского, Звенигородского чудотворца. Обитель, основанная преподобным, на протяжении многих веков была одним из центров духовной жизни России. У становящихся на стезю монашества разные судьбы. О своем пути поведал старейший насельник Саввино-Сторожевского монастыря отец Самуил.
– Отец Самуил, вы давно в монастыре?
– В монастыре я недавно. Меня многие называют старцем, а я не старец, я старый дед. Самый старый годами в монастыре. А монах я с 2001 года. В Саввино-Сторожевский монастырь пришел в 2002 году.
– Известно, что к монашеству ведет Промысл Божий…
– Промыслом Божиим я и стал монахом. Я двенадцать лет пономарил в храме Рождества Христова в Измайлово. А около нашего храма больница. В ней несколько раз лежал отец Илий, духовник Оптиной пустыни. Иногда он приходил служить к нам в храм. Как-то подошел я к нему под благословение. Он благословляет и называет меня Николаем. А я говорю: «Не Николай я, а Алексий». Такое повторилось еще два раза. А алтарница наша, старушка, говорит мне: «Всё, Алексей Иванович, будешь монахом». Есть такое поверье: если священник несколько раз называет человека другим именем, значит, будет тот монахом. Слова старушки оправдались. Сам отец Илий меня и постриг. Только удивительно: хотел дать мне имя Николай, а дал Самуил. Может быть, потому, что вскоре после пострига был праздник пророка Самуила. Ну, это уже тайна Божия.
– Вы уверовали в те годы, когда большинство жило в безбожии…
– В храм я пришел в 1972 году. До этого я не был воцерковленным, но был верующим в душе. Помню, я был на фронте. И вот однажды в пасмурный день на передовой была сильная буря. Я стоял на холме, а внизу было село, домов на сто, все дотла сгоревшие. От них только печки уцелели – все черные, обугленные, стоят рядами. А сельская церковь совершенно цела. Тучи ушли, солнышко выглянуло и заиграло на куполе своими лучами. И такую я тогда благодать почувствовал, не передать словом! После этого случая загорелась во мне вера.
И вот еще один случай. Набирали новобранцев на фронт. Один новобранец снял крестик и в сердцах бросил его на снег, а другой поднял крестик и надел на себя. Это было в 1942 году. Так до конца войны тот, кто крестик подобрал и надел, даже ранен не был. А тот, кто снял, погиб очень скоро.
– Как сложилась ваша жизнь после войны?
– До ухода на фронт я учился во 2-м Московском пулеметном училище. Через полгода после моего поступления туда пришел приказ: пол-училища – на фронт, в Сталинград. Нас туда и послали. Но до Сталинграда мы не доехали: там ситуация стабилизировалась и дополнительные силы уже не были нужны. Нас повезли на Курскую дугу. Служил в пехоте, был автоматчиком. На Курской был ранен. После ранения попал в сталинградскую школу по подготовке младших командиров, окончил ее успешно. В этой же школе остался преподавать. В 1954 году меня направили в Киевское танковое училище. Окончив его, стал еще и танкистом, зампотехом роты. Потом меня направили в НИИХИММАШ (Научно-исследовательский институт химического машиностроения). Был там старшим инженером-конструктором. Работал на оборону. Итого после всех своих образований имел специальности конструктора, механика и технолога. Хвалиться нехорошо, но при таком сочетании я имел некоторый успех в отделе.. Ушел на пенсию в 1984 году.
– А как вы пришли к Богу?
– В моей жизни не было чего-то чудесного, переворачивающего. В детстве я еще бессознательно, ощупью шел к Богу. Помню, когда мне было десять лет, сверстник мой сильно меня ни за что отлупил. А я решил: дай-ка я ему не отвечу, хотя мог – в детстве я был физически крепкий. С тех пор я всегда старался злом за зло не воздавать, как апостол Павел говорит: «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, всегда благодарите, злом за зло не воздавайте».
А чтобы оградить меня от греховной жизни, Господь послал мне скорбь. В 1954-м со мной произошел несчастный случай, и я получил сильную травму. Мне удалили почку, легкое разорвало, кости все были переломаны… Много здоровья потерял. Вышел я из госпиталя и думаю: а дай я половину уцелевшего моего организма сохраню. И стал вести скромную и строгую жизнь. Спиртного в рот не брал, не объедался. Человеку много не надо. Так и дожил в здравии до сего дня.
– Простите за наивный, может быть, вопрос, но… тяжело ли быть монахом?
– Преподобный Амвросий Оптинский как-то сказал: «Чтобы жить в монастыре, надо терпенья не воз, а целый обоз». Лично для меня совершенно не тяжело быть монахом. Когда был еще не на покое, все нагрузки для меня были легки. В Евангелии от Матфея есть такие слова: «Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим, ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко». Иго, то есть заповеди и нагрузки, на пользу, и если исполните их, заслужите Царство Небесное. Если выполнять с душой, будет легко.
Я исполнял все с охотой. Это потому, что в детстве трудно было. Нас – пятеро детей. Старшему тринадцать было, я второй, мне десять, когда мать умерла. Отца не было. Остались сиротами. Я видел много трудностей. Но мы никогда не побирались, никогда ничего не просили. Особенно тяжело было в начале войны. Помню, мальчишкой я соседке служил. Во время войны по карточкам хлеб получали. За довесок хлеба служил ей полдня. С шестнадцати лет брат мой стал всех нас кормить. В восемнадцать лет я уже пошел в армию, на фронт. Для меня там никакой перегрузки не было. Для других это было тяжелым испытанием. А для меня это был «курорт». Меня одевали, кормили, кров давали – полный пансион! Для кого-то – каторга, для меня – пансионат (смеется). После таких житейских трудностей монастырь мне легок. Все зависит от избалованности человека.
– В монастыре у каждого свое послушание. Какое послушание у вас?
– Сейчас я на покое. В миру это называется «на пенсии». Я освобожден от всех обязанностей и послушаний, но при желании, по доброй воле могу их исполнять. А до этого я был дежурным по храму. Сидел и присматривал за ним. Сейчас читаю помянники, молюсь за людей.
– Как вы думаете, какая у монахов миссия в этом мире?
– В миру есть пословица: «Если хочешь быть счастливым, будь им». А по-нашему, по-монашески, есть три правила счастья: счастлив тот, кто доволен тем, что у него есть; счастлив тот, кто счастья не желает, а несчастья не боится; счастье в том и состоит, чтобы других делать счастливыми.
Грехи, успехи, неудачи – все от нас зависит, как и счастье и довольство. Что можно своим назвать? Грехи – наши, а дача, «мерседесы» и все прочие блага – не наши. А что еще наше? Все то, что мы дали другим, добрые дела наши. С этим мы и предстанем пред Богом после смерти – с грехами и добрыми делами. Если денег нет, руками помоги; инвалид, рук нет – советом помоги. Все Господь примет! Простой совет может отчаявшегося человека спасти.
Вот посмотрите на меня: старый дед, что с меня возьмешь? Денег нет, сил тоже, а вот совет подал. Оказался удачным – благодарят. Для меня выше ничего нет, если люди стали счастливыми, что я помог кому-то.
Монах – это человек, который не себе служит. Вспоминается египетский подвижник авва Арсений. Он всю неделю плел корзины в своей келье и молился, а по воскресеньям шел в город и продавал их на базаре. Однажды пришел к нему в келью монах, и ему очень понравился нож Арсения. Это был единственный инструмент, и он был необходим для изготовления корзин. Арсений отдал нож монаху. Отдал последнее, от себя отнял. Вот это по-настоящему монашеский поступок: своего ничего нет, никакая вещь не должна обладать монахом.
– Отец Самуил, а что для вас значит пример преподобного Саввы Сторожевского?
– Подвиги преподобного Саввы были высоки. Есть его высказывание: «Сон – потеря времени». Он спал один час в сутки. В остальное время трудился для Бога. Жил в пещере, больше похожей на яму в земле. Вот сейчас у нас и отопление, и все удобства, а как там у него было, и представить не можем. Далеко нам до него. Нам-то хотя бы любить ближнего своего научиться. А помолиться за врага – самая большая награда. Даже если помолиться простым словом: «Спаси, Господи, Ивана-болвана!» Ну, за это какая награда? Монетка! Если умом помолиться – горсть золотых монет. А если помолиться, как за родное дитя, – мешок золота сразу на месте. Конечно, если бы за каждую молитву золото с неба падало, все бы сейчас за деньги друг друга любили. Но не этим Господь награждает, а радость духовную, благодать дарует. Было у меня так несколько раз, так мне никакой награды после этого не нужно!
Все дни неприятные Господь нам дарует. А искушает враг. Но не сам – власти у него такой сейчас нет. У каждого человека есть свой бесенок, который к нему прицепился. Он и искушает, если Господь попускает. Чтобы научить терпению. Если есть у человека терпение, то ничего больше и не надо.
Беседовал Георгий Бабаян,
студент Сретенской духовной семинарии
Савва сын Максима Фадеева недавно открылся миру, как талантливый музыкант и фотограф. Он пошел по стопам отца, является творческой увлеченной натурой. Известный певец, продюсер и музыкант Максим Фадеев долгое время скрывал личную жизнь от общественности. Он предпочитал умалчивать о семейном счастье, хотя журналисты постоянно задавали вопросы о детях.
Подробности личной жизни Максима до сих пор находятся в строжайшем секрете. Поклонникам продюсера известен лишь факт, что у композитора есть сын Савва Максимович Фадеев, рожденный в 1997 г. в Германии, и супруга Наталья. Фадеев находится в браке 25 лет.
Родители
Максим и Наталья познакомились в 1990 г. Девушка пришла на кастинг на съемки клипа, а Максим отбирал участниц. Его внимание привлекла молодая кудрявая красавица, со стройной фигурой и яркими необыкновенными глазами. Фадеев признается, что в тот миг решил, что женится на ней, хотя не знал даже имени.
Вскоре молодые люди начали встречаться, вместе переехали в Москву. Девушка не была меркантильной, любила Максима до умопомрачения. У Натальи и Максима были теплые доверительные отношения. Фадеев часто говорил, что будет с девушкой до смерти. Он посвятил любимой музыкальную композицию с названием «Наташа».
В расцвет карьеры Максима в отношениях пары внезапно произошел надлом. Девушка рассказала Фадееву, что он превратился в чучело, с которым невозможно жить. Отец Саввы тогда ходил в черном плаще, с длинными волосами. Долго не думая, продюсер сбрил волосы перед любимой. Она рассмеялась и дала Максиму второй шанс.
Семейное фото Максима Фадеева
Савва – дар свыше для родителей, ведь в прошлом Максим и Наталья пережили страшное горе – потеряли новорожденную дочь. Счастье рождения новой жизни вмиг стало омрачено горем. Ребенок погиб из-за врачебной халатности. Супруги долго оплакивали смерть ребенка, у Натальи был нервный срыв, а Максим ушел в себя и долгое время спасался лишь музыкой.
Вторая долгожданная беременность сопровождалась гиперопекой родителей. Они переживали и боялись повторения ситуации с первым ребенком. Максим практически носил жену на руках, не разрешал ей лишний раз пошевелиться, сдувал пылинки.
Супружеская пара решила рожать ребенка в Германии, в стране с высоким уровнем врачебного профессионализма. Процесс родов был продуман до мелочей. Наталью ждала отдельная палата, бригада врачей, необходимые аппараты. К счастью родителей, ребенок родился здоровым и невредимым. На маленькое чудо возлагали большие надежды, главной целью было – уберечь и спасти.
Детство
Савва Фадеев до 6 лет жил в Германии вместе с родителями. Мальчик с радостью вспоминает детство, рассказывает о немецких друзьях. Савва прекрасно говорил на немецком языке, но после переезда в Россию ребенок забыл его. Он помнит отдельные слова, фразы, но речь носителя языка пропала.
С раннего возраста Савву воспитывали в строгости и скромности. Максим Фадеев хотел, чтобы сын научился добиваться всего сам, не жил на деньги родителей, за счет славы отца. После переезда мальчика отдали в обычную муниципальную школу.
Маленький Савва Фадеев с папой Максимом Фадеевым
Дети знаменитостей обычно учатся в частных образовательных учреждениях, но родители Саввы решили иначе. Мальчик рос без излишеств, дружил с простыми ребятами, ел в школьной столовой и получал карманные деньги на шоколад и кино, как дети обычных людей.
Родители не ограничивали сына в выборе профессии или хобби. Они поощряли отстаивание своей точки зрения, развивали способности ребенка, никогда не ругали за плохие отметки. Савва благодарен Максиму и Наталье за теплую атмосферу в семье. Благодаря любви и пониманию, ребенок вырос талантливым человеком с большим сердцем.
В одном интервью Максим признался, что никогда не повышал голос на ребенка. Он презирал людей, которые убивают личности детей криками и тумаками. Благодаря гуманным методам родителей, Савва стал человеком с большой буквы, с правильными ценностями и моральными устоями.
Юность
Савва пережил подростковый возраст гораздо спокойнее сверстников. Его не привлекали ночные клубы, алкоголь и сигареты. Мальчик видел дома пример отца, его усердие и трудолюбие, любовь к творчеству.
На заметку:
Свободное время мальчик проводил за синтезатором или фортепиано. Отец научил его играть на инструменте, показал основы музыкальной теории и сольфеджио.
Максим Фадеев показал общественности свою семью только несколько лет назад
Мальчик начал рано писать стихи, записывал их в большую толстую тетрадь. Савва сам сочинял музыку для своей поэзии, прячась от отца, чтобы не получить нагоняй за неправильную гармонию. В школе успеваемость была хорошая, только с математикой не ладилось.
Максим Фадеев подчеркивает, что мальчик гуманитарий, весь в него. Не всем дано знать точные науки. Савва посещал различные кружки и секции, занимался спортом. В свободное от учебы время Савва работал. Мальчику было 11, когда он получил первую зарплату.
Ребенок разносил газеты и журналы по почтовым ящикам соседей. В 16 лет он начал трудиться курьером, разносил заказы, документы. Родители воспитывали в нем стремление к самостоятельности, разрешали работать и заниматься, чем хочет он сам.
Карьера
Долгое время Савва Фадеев искал предназначение в жизни, метался от одной профессии к другой. Он успел сняться в клипе группы «Серебро», находящейся под крылом отца. Увлечение парня фотографией и видеосъемками перешло в ясное видение будущей профессии. Савва поступил на режиссерский факультет, выбрав профессию кинооператора.
Дебютной работой парня стала фотосессия группы «Серебро», профессиональное портфолио для Кати Кищук. Савва снимает для удовольствия, для получения опыта, поэтому расценки на работу пока низкие. Иногда юноша фотографирует бесплатно или в благотворительных целях.
На заметку:
В клипе «Сломана» Савва проявил способности кинооператора. Он полностью снял работу сам. Получилось красиво и талантливо, зрители оценили труд молодого специалиста.
После восьмилетней работы отца Савва Фадеев стал прототипом мультфильма, продюсером которого стал его отец. «Савва – сердце воина» стал детским хитом в 2015 г. Савва предстал перед зрителями главным героем мультфильма, а обновленную версию папиного творения молодой человек озвучил сам.
19-летие Саввы Фадеева отмечали в кругу семьи
Работа стала подарком Максима для Саввы. Через мультфильм Максим Фадеев выразил любовь к сыну, огромную благодарность за его рождение жене, отец показал, что сын идет правильной дорогой, подчеркнул моральные ценности парня.
Личная жизнь
О личной жизни молодого Фадеева мало что известно. Неутомимые журналисты приписали Савве роман с Ольгой Серябкиной – бывшей солисткой группы «Серебро». Молодого человека видели вместе с девушкой в супермаркете.
Ольга сидела в тележке с продуктами, а парень катал даму по супермаркету. На следующий день пресса взорвалась сенсацией. Писали нелицеприятные вещи о большой разнице в возрасте и давней любовной связи еще до совершеннолетия Саввы.
Максим Фадеев не выдержал давления, дал официальное опровержение в Инстаграм. Он выразил возмущение по поводу происходящего, объяснил, что Савва и Ольга – родственники. Волна слухов угасла, других поводов Савва не давал. Молодому человеку всего 22 года, он не спешит жениться и заводить отношения. Парень занимается творчеством, живет для себя.
Интересные факты
- Савва никогда не пользовался положением отца, на мороженое зарабатывал сам, поступил в вуз без блата.
- Клип на песню группы «Серебро» — «Сломана» снял Савва Фадеев.
- Отец уговаривал Савву пойти учиться в музыкальное училище, ведь мальчик великолепно играет на рояле. Савва решил наоборот, что из него выйдет прекрасный кинооператор.
- Звездный отец никогда не брал мальчика на концерты или интервью, держал его подальше от шоу-бизнеса, представил общественности в 18 лет.
Савва Фадеев снимал клип группе «Серебро»
Часто задаваемые вопросы
Савве часто задают вопрос, не хочет ли он стать популярным музыкантом, певцом, как отец. Молодой Фадеев выбрал профессию кинооператора, слава парня не прельщает. Он вырос в простой семье, ходил в обычную муниципальную школу, ему чуждо понятие «мажор».
Родители научили Савву самостоятельности, он привык сам строить свою жизнь, не рассчитывая на поддержку других. Звездная жизнь и сцена его не манят. Парень хочет быть рядовым работником культуры, не звездой.
В социальных сетях
Савва Фадеев – не публичный человек. Официального аккаунта в социальных сетях у него нет. Есть аккаунт, где молодой парень выкладывает работы, но в публичном доступе ника Саввы нет, он открыт только избранным.
Фотографии молодого человека можно увидеть у отца на странице или у тех, кто с ним сотрудничал. Недавно Максим Фадеев выложил в Инстаграм фотографии, где ему 17 лет, в тандеме с фото семнадцатилетнего Саввы. Продюсер написал: «Попробуйте угадать, где кто».
Семья Максима Фадеева предпочитает отмечать праздники вместе
Действительно, отец и сын необычайно похожи. Разрез глаз, улыбка, зубы, форма скул. Некоторые поклонники отмечают, что парень не перенял от отца только вес. Максим Фадеев довольно тучной комплекции, сын худощав и жилист. Как отмечает Максим, вес он набрал от болезни сердца и после клинической смерти. В детстве звездный отец был спортивного телосложения, такой же, как и сын.
Савва Фадеев продолжает работать над творческими проектами, пробует силы в роли кинооператора, фотографирует, пополняет портфолио. Молодой человек безумно любит семью, часто проводит время с мамой и отцом. Савва продолжает играть на фортепиано, разучивает новые композиции, но будущее на сцене по-прежнему не видит.