Содержание
RDR2 Ростовщичество и прочие грехи
RDR2 Миссия Ростовщичество и прочие грехи — это группа миссий, разблокированных во второй главе Red Dead Redemption 2. На этот раз ваша задача — собрать деньги у людей, которые задолжали Леопольду Штраусу.
Если вам нужна помощь с любыми другими областями приквела дикого запада, вы можете отправиться в наше Red Dead Redemption 2 Полное руководство. На этой главной странице вы можете найти всю необходимую информацию, чтобы получить доступ к приключениям. Включая все бонусы и хитрости, которые вам нужны.
Примечание — после того, как вы попадете в третью главу основной истории, игра разблокирует последующие миссии по скупщикам краденного. Однако они уже рассматриваются как побочные миссии. Пошаговое руководство для всех этих миссий можно найти в разделе Побочные миссии нашего руководства.
Как разблокировать: поговорите с Леопольдом Штраусом в укрытии банды в Нагорье подковы.
Пошаговое руководство: Леопольд дает вам список должников. Первые три миссии по сбору долгов могут быть завершены в любом порядке.
Список должников
Первый должник — его зовут г-н Вробель. Его дом находится на холме за рекой, к западу от укрытия банды. Wróbel внутри здания. Ваш вариант — угрожать или избить его. Начните обыскивать дом Вробеля. Просто ищите любые интерактивные контейнеры и сундуки. Вы можете выбрать только те элементы, которые стоят примерно так же, как размер его долга. \или вы можете решить, вынести все или нет.
Еще одного должника зовут Чик Мэтьюз. Это мужчина, который находится на одной из ферм. Доберитесь до места и начните спрашивать Мэтьюса. Он сразу же начнет убегать. Садитесь на лошадь и начинай преследовать должника.
RDR2 Миссия Ростовщичество и прочие грехи
Лучшее решение-подобраться к нему достаточно близко, чтобы можно было поймать его с помощью лассо (Рисунок 1). Мэттьюс дает вам карту сокровищ. изучите ее в инвентаре. Доберитесь до места, отмеченного на карте. Сокровище спрятано прямо у основания большого дерева (см. Рисунок 2).
Примечание — раздел погони не может быть пропущен, даже когда вы говорите с Мэтьюсом (он чистит лошадь). Когда вы это сделаете, он отправит Моргана поговорить с другим человеком.
Лилли Милле с Изумрудного ранчо — следующая в вашем списке. Спросите местных о женщине. Доберитесь до места, где находятся Лилли и Купер. Победите Купера в кулачном бою. Он будет жестким противником, так что не забудьте использовать блоки. Обыщите тело Купера, чтобы забрать долг.
Примечание — сбор денег у Купера можно рассматривать как преступное деяние (кражу). Придется преследовать свидетелей, прежде чем они сообщают в полицию или быстро покинуть ранчо.
Улучшение лагеря
Вернитесь в убежище и поместите собранные товары в сундук с деньгами лагеря. Это первый момент, когда вы можете проверить книгу и заказать улучшения лагеря. Этот шаг не является обязательным, однако, мы рекомендуем делать новые улучшения через регулярные промежутки времени. (в сундуке camp funds должно быть достаточно денег для проекта, который вы хотите заказать).
Два лучших проекта — повышение класса палатки Датча ($220) и Карта быстрого путешествия ($325). Купите эти улучшения, чтобы разблокировать опцию. Это позволяет вам быстро перемещаться в другие места на карте из лагеря банды.
Снова нужно встретиться со Штраусом. Он дает вам местонахождение другого должника — Томаса Даунса. Отправляйтесь на его ферму. Даунс работает в саду. Подойдите к человеку и позвольте ему атаковать вас (атака Даунса провалится). Решите, хотите ли вы только угрожать человеку или вы хотите его как следует отлупить.
К сожалению, вы не заберете долг. Даунс тяжело болен — он и его семья живут в бедности. Возвращайся к Штраусу и сообщи ему обо всем.
Как получить золотую медаль в миссии Ростовщичество и прочие грехи?
- Завершить миссию менее чем за 2 минуты и 10 секунд. Эта задача связана только с последним должником Томасом Даунсом. Время начинает тикать, когда вы достигнете фермы. Идите прямо в сад. Быстро выбирайте варианты поведения, чтобы завершить встречу как можно быстрее. Вы также должны быстро добраться до укрытия банды, чтобы вы могли поговорить со Штраусом.
Читать еще:
- Тихое время
- Мы любили когда-то и по настоящему
- Грабители Америки
- Кто не без греха
- Первый должен быть последним
- Блаженны кроткие
- Подливая масло в огонь
- Удел рыбака
- Американская пастырская сцена
Просмотров сегодня: 3 955
Ростовщичество — зло, веками твердят церковь и общественное мнение. Не все так просто, возражает экономист и писатель Елена Чиркова: классическая литература полна примеров того, что оно выступало в положительной роли — мотора средневековой экономики.
В аду «Божественной комедии» Данте девять концентрических кругов, воронкой спускающихся к центру Земли, и в каждом следующем мучения круче. Ростовщики помещены на кайму седьмого круга, где «огонь вонзает жала в лица», дальше воры, обманщики, насильники и самые ужасные преступники — предатели Иуда Искариот, Брут и приравненные к ним. У одного из ростовщиков на груди кисет, где «в желтом поле был рисунок синий», у другого — алый, «подобно крови», мешочек с белою гусыней, у третьего — белый кошелек с голубой свиньей, и всем им мошна как будто услаждает очи.
Ростовщиков подвергали остракизму с незапамятных времен — и государство, и церковь. В Средние века христианство считало ростовщичество формой грабежа и, соответственно, грехом. В иудаизме оно тоже считалось грешным делом, но евреям было разрешено ссужать под проценты христианам и сарацинам (арабам), чтобы не вовлекаться в еще больший грех — взимание процентов с единоверцев. Именно поэтому большинство ростовщиков были евреями. Впрочем, христианам тоже дозволялось давать деньги в рост сарацинам.
Опасности Средневековья
В Средние века правовой защиты ростовщиков не существовало. Опустошить карманы заимодавцев мог любой рыцарь — по праву сильного. Приходилось всячески лавировать и скрывать наличие денег. Ростовщик Исаак, один из героев романа Вальтера Скотта «Айвенго», действие которого происходит в XII веке, возвращаясь домой из дальних странствий, попадает в руки рыцарей, следующих на турнир. Те, обзывая его нечестивым псом, обвиняют Исаака в желании «своим лихоимством вытянуть все силы из дворян». Исаак старается убедить их, что у него нет «ни одного шекеля, ни одного серебряного пенни», но рыцари не верят и собираются отобрать деньги, когда тот уснет. Предупрежденный о готовящемся покушении на его кошелек «добрым пилигримом», под видом которого путешествует рыцарь Айвенго, Исаак с его же помощью бежит из замка, где компания остановилась на ночлег. Как только беглецы пересекают ров, Исаак спешит «подсунуть под седло своего мула мешочек из просмоленного синего холста, бормоча все время, что это перемена белья, только одна перемена белья, больше ничего».
По прошествии времени снова отправившись в путь, на этот раз с дочерью — прекрасной Ревеккой, Исаак опять попадает в переплет. Он присоединяется к группе доброжелательно настроенных рыцарей — сторонников Ричарда Львиное Сердце, но путешественников захватывает в плен противник короля, местный рыцарь-разбойник, чей укрепленный замок служит тюрьмой для пленных. Рыцари содержатся с почетом, а из Исаака выбивают деньги: его собираются поджаривать на вертеле, как тушу животного, пока он не согласится «добровольно» расстаться со своим богатством. Атака на замок сподвижников Ричарда спасает ростовщика от адской пытки, но и на этом его мытарства не заканчиваются. Дочь Исаака оказывается в лапах храмовника — высокопоставленного члена религиозного ордена, который хочет насильно сделать ее своей женой, несмотря на то что Ревекка еврейка. Другие члены ордена не спешат остановить зарвавшегося брата и просят за Ревекку выкуп — «налом» и благотворительными взносами: если Исаак пожертвует что-нибудь на церковные нужды, «например на пристройку общей спальни для братии», они «возьмут грех на душу и помогут ему выручить дочь». Произвол останавливает вмешательство благородного Айвенго.
Во времена Ричарда Львиное Сердце еще не был изобретен вексель — он стал широко использоваться еврейскими ростовщиками с XIII века. Сначала векселя были именными, а в начале XV века, по данным немецкого экономиста и социолога, автора исследования «Евреи и хозяйственная жизнь» Вернера Зомбарта, в Венеции появился вексель на предъявителя. В результате отпала нужда возить с собой наличные, рискуя жизнью, и был изобретен способ утаивания богатства. Многие стали держать его в векселях, которые позволяли переводить капитал из страны в страну и быстро восстанавливать экономический статус после очередных притеснений и гонений.
Регулируемое ростовщичество
С конца XIII до середины XVII века в Англии верующие евреи и вовсе были лишены права жительства, а те немногие, кто там все-таки жил, являлись иностранными подданными. В начале этой эпохи евреи в большом количестве переселяются в Испанию и Португалию, а оттуда позднее — в Венецию, где отношение к ростовщикам более либеральное. Исаака сменяет Шейлок — герой шекспировского «Венецианского купца».
Действие пьесы происходит в конце XVI века. В это время Венеция все еще экономическая сверхдержава, но ее могущество на излете. Невзирая на религиозные предрассудки, следуя старому принципу «деньги не пахнут», в IX веке она начала торговать с сарацинами, которые господствовали на восточном рынке вплоть до XVI века. Венецианцы экспортировали рабынь, железо, дерево; все население города жило торговлей, возник класс богатых купцов.
В XII веке Венеция — крупная морская держава, избавившая Адриатику от пиратов, утвердившаяся на всем восточном побережье Италии, победившая многих конкурентов с западного и монополизировавшая торговлю в восточной части Средиземного моря. В XIV веке город начинает торговать с Фландрией и Англией.
Вместе с торговлей развивается необходимая ей инфраструктура. Возникают судостроительные верфи, появляются морские брокеры, чеканится монета, получившая широкое хождение в Европе и Леванте, создаются мощные банки и крупные торговые компании. В XIII веке в обращение внедряется тот самый вексель — финансовая инновация своего времени. В XIV столетии создается биржа, начинают торговаться гособлигации. В начале XV века Венеция, завоевав территории на материке (до того ее власть распространялась на островные и прибрежные земли), получает серьезные доходы и от земледелия.
В 1509 году город, потерявший земельные владения и нуждающийся в деньгах, пересматривает жесткую политику недопущения на свою территорию иноверцев. Власти за большую мзду, причем ежегодную, разрешают селиться в Венеции евреям, в основном ростовщикам, купцам и врачам. Венецию наводняют сыны Израилевы, проживавшие на территории современной Германии, изгнанные из Испании в 1492 году, подвергшиеся принудительному обращению в христианство в Португалии в 1497-м, беженцы из Константинополя и Салоник — важнейших коммерческих центров Оттоманской империи.
При добром короле Ричарде Львиное Сердце ростовщики были презренным и бесправным сословием
Фото: Mary Evans/DIOMEDIA
Евреям предписано жить в гетто. Им разрешается вести бизнес старьевщиков — иметь лавки-«комиссионки», открывать ростовщические конторы для обслуживания бедных горожан. На самом деле среди клиентуры этих контор не только беднота — и в «Венецианском купце» ростовщик Шейлок кредитует как раз знать. Социально окрашенная риторика нужна городским властям для оправдания либерализма (по меркам того времени) по отношению к еврейским коммерсантам перед Римом: папа такую лояльность не приветствует. Венеции приходится лавировать — деловая активность еврейской общины призвана приносить немалые деньги в казну, да и сам город занимает у ростовщиков во время голода или войны.
Если в начале XVI века евреям выдавали «вид на жительство» в Венеции на пару лет, то к концу столетия — уже на четверть века. Вдобавок еврейским купцам разрешили вести торговлю с Левантом: город конкурировал с множеством европейских портов, пытаясь завязать на себя торговлю Оттоманской империи с Европой, и с готовностью давал «прописку» левантийским купцам, имевшим налаженные контакты на Востоке. Еврейские купцы и ростовщики сохраняли свои привилегии до падения Венеции как самостоятельного государства в 1797 году.
Ростовщичество в Венеции и других итальянских городах строго регулировалось местными властями. Право заниматься кредитованием нужно было покупать, уплачивая каждый год фиксированный налог. Это ограничивало конкуренцию и давало квазимонопольное положение купившим «лицензию». Власти устанавливали и размеры процентной ставки. Согласно дошедшим до нас разрозненным данным, в XIV-XV веках в разных городах она варьировалась от 10% до 60% годовых. Высокий процент устанавливался там, где город хотел взимать с ростовщиков побольше налогов. Кроме того, он мог временно разрешить брать с частных заемщиков повышенные проценты в качестве компенсации упущенной выгоды, если сам занимал по ставкам ниже рыночных. Самые низкие ставки, законодательно установленные для частных заемщиков, 10-12% годовых, как раз характерны для богатой, жившей не только за счет поборов с кредиторов Венеции. Сама она в конце XV — начале XVI века и вовсе занимала под 4-5%. Процентная ставка могла зависеть от размера займа и типа залога.
Согласно теории кредита, при нерегулируемом бизнесе процентная ставка зависит от надежности и платежеспособности заемщика. Еврейские ростовщики всегда устанавливали процент на уровне верхней разрешенной планки, а от качества заемщика зависели другие условия займа — в первую очередь соотношение его размеров и стоимости залога, который требовался в большинстве случаев, так как к гарантиям третьей стороны прибегали редко. Принимали одежду, обувь, украшения, рабочие инструменты, оружие. Городские власти категорически запрещали давать деньги в рост под залог земли, чтобы еврейские ростовщики не аккумулировали большие земельные владения, но к этому не очень стремились и сами «старики-процентщики»: богатство нужно было держать в ликвидной форме на случай необходимости срочно покинуть город.
В Тоскане, где уровень экономического развития и экономические отношения были схожи с венецианскими, около 2/3 населения пользовалось кредитами. Их брали под оборотный капитал для покупки молодняка скота, приданого дочерям и внучкам, да и просто «на потребительские нужды» в плохой год. Средний размер займа был огромным — приблизительно как годовая зарплата флорентийского рабочего.
Доля еврейских ростовщиков в общем объеме кредитования населения в Тоскане оценивается где-то в 10%. Можно предположить, что в Венеции она была примерно такой же, но ростовщики были очень влиятельны. Сила еврейских ростовщиков определялась тем, что их богатство всегда держалось в звонкой монете — его размер не был подвержен колебаниям из-за плохой погоды, нападения врага или изменения налогов на землю.
Кроме того, еврейские ростовщики поддерживали тесные социальные и экономические связи между собой, благодаря чему могли делить риски и, когда необходимо, привлекать внешний капитал — заимодавцы объединялись в негласные партнерства, чтобы быстро перекидывать средства между городами. Но все равно оставались чужаками.
В шекспировской пьесе богатый венецианский купец Антонио снаряжает в путь несколько торговых кораблей. Это масштабная операция, доступная только очень состоятельному человеку. Вдруг выясняется, что Бассанио, верный друг Антонио, надумал жениться на богатой и хочет «с честью выйти из больших долгов, в какие мотовство его втянуло», для чего ему нужно перекредитоваться. Антонио решает помочь другу, но свободных средств нет, и он просит Бассанио узнать, что может сделать его «кредит» (репутация заемщика), собираясь выжать его «весь и до предела».
Бассанио мчится к ростовщику Шейлоку и просит 3 тыс. дукатов на три месяца с поручительством Антонио по векселю. Это около полумиллиона сегодняшних долларов при пересчете через золотой эквивалент дуката — смешные деньги с учетом размаха операций Антонио. Шейлоку поручительства мало: Антонио — хороший, то есть «состоятельный», человек, но его «капитал весь в надеждах». У него одно судно плывет в Триполи, другое — в Индию, третье сейчас в Мексике, четвертое — в Англии, остальные суда тоже разбросаны по миру. Это все риски: «корабли — это только доски, а моряки — только люди; а ведь есть и земляные крысы и водяные крысы, и сухопутные воры и водяные воры, то есть пираты; а кроме того — опасности от воды, ветра и скал».
Как же прав Шейлок! Во времена Шекспира корабли оказывались плохим залогом, ведь опасности заморской торговли были велики и связаны отнюдь не с рыночной конъюнктурой, а с тем, что суда зачастую не возвращались из дальних плаваний. Шейлока залог кораблей не может защитить. Процентная ставка ограничена, а залога и вовсе нет. Чем еще взять свое Шейлоку? Остался один параметр, которым он может играть при составлении кредитного договора,— неустойка при просрочке.
И Шейлок назначает такую: «Фунт вашего прекраснейшего мяса, чтобы выбрать мог часть тела я любую и мясо вырезать, где пожелаю». Эта неустойка должна «насытить месть» Шейлока, которому Антонио «ненавистен», ведь «взаймы дает он деньги без процентов и курса рост в Венеции снижает», а еще Антонио «ненавидит народ священный» — со всеми вытекающими.
Антонио согласен: в ближайший месяц он должен получить в десять раз больше. Но жизнь идет не по его сценарию. Вскоре появляются слухи, что «корабль Антонио с богатым грузом потерпел крушение в Узком проливе». Кредиторы Антонио, приехавшие в Венецию, клянутся, что он должен неминуемо обанкротиться. Слухи множатся — от крушения одного корабля до «Ужель погибло все, без исключенья?.. И ни один корабль не спасся? Все разбились об утесы, грозу купцов?»
Вексель просрочен, а Шейлок неумолим. В двадцать раз дороже номинала выкупить вексель готова невеста Бассанио Порция, но Шейлок отвергает эту сделку: «хочет получить он лучше мясо». И не просто мясо — сердце! Шейлок навещает дожа, который по совместительству является верховным судьей, «твердит, что попрана свобода будет в Венеции, когда ему откажут». Антонио на защиту дожа и не надеется: «Не может дож законы нарушать: ведь он, отняв у чужестранцев льготы, в Венеции им данные, доверье к законам государства подорвет; а наши и торговля и доходы — в руках всех наций». Экономическое благополучие Венеции действительно в руках других стран, потому что ресурсов нет, страна исполняет роль торгового хаба, а торговля легко может переместиться в другой морской порт. Шекспир напоминает, что для притока инвестиций в страну нужен хороший инвестиционный климат. И это в XVI веке!
Дож пытается образумить Шейлока, надеясь, что тот «сохранит видимость злодейства до развязки дела», но Шейлок тверд как скала и демонстративно точит нож, «чтобы резать у банкрота неустойку». Выход из положения находится через софистику: вспоминают, что в договоре речь идет о мясе, но не о крови, и Шейлоку грозят тем, что, если он прольет «хоть каплю христианской крови, его добро и земли по закону к республике отходят», плюс ему нужно отрезать «не больше и не меньше… чем фунт». В итоге дело поворачивают так, что Шейлок уже обвиняется в покушении на убийство — в этом случае имущество осужденного делится пополам между потерпевшим и республикой, а жизнь преступника зависит от милосердия дожа. «Милосердный» дож дарит Шейлоку жизнь, но собирается конфисковать его имущество в пользу Антонио и государства, если тот не покается. Шейлок каяться не желает, и ему велят еще и христианство принять. Так жестокий ростовщик оказывается обобран и унижен властями — правда, благородный Антонио отдает свою долю в его имуществе дочери Шейлока и ее жениху. А чуть позже три корабля Антонио с богатым грузом возвращаются в гавань.
Насчет кровожадности ростовщика не все так однозначно. Процент по займу ограничен дожем, и, чтобы сделать условия займа рыночными, ростовщик может оперировать только неустойкой. Чем ниже процент, тем «кровожаднее» должен быть ростовщик, если он ведет себя рационально. «Фунт прекраснейшего мяса» — это, конечно, перебор, но жесткость ростовщика вызвана в том числе политикой самого дожа, то есть имеет объективные экономические причины.
Кроме того, еще со времен Средневековья в христианской культуре взимать неустойку за просрочку кредита считалось моральным, тогда как проценты — нет. Иными словами, были предусмотрены лазейки для того, чтобы, соблюдая предписания церкви, деньги все же зарабатывать. Разрешалось также брать плату за то, что мы называем сейчас упущенной выгодой, и компенсировать траты (в том числе времени) на организацию займа. Неустойка могла быть очень высока — до 100% суммы кредита. Шейлок, таким образом, действует по той схеме, к которой его подталкивает христианская религия.
В модели Данте Алигьери сегодняшние банкиры могли бы рассчитывать на пытку огнем в седьмом круге ада
Фото: The Picture Desk /The Art Archive /AFP
Экономика антисемитизма
Известные экономисты Луиджи Зингалес и Рагхурам Раджан в книге «Спасение капитализма от капиталистов» называют еще одну причину, почему ростовщик должен быть беспощадным: «Романтики среди нас не могут или не хотят признавать логику данной финансовой операции. Они осуждают Шейлока, который приходит к Антонио забрать фунт его плоти, но не понимают, что это залог, давший венецианскому купцу возможность получить ссуду. Сделка является нелицеприятной из-за низкой, подлой натуры финансиста (кого же еще?) и его ненависти к заемщику… если бы не ужасная суть залога в «Венецианском купце» и не изначально напряженные отношения между сторонами, заключившими договор, залог был бы идеален. Ценность для заимодавца представляют деньги, а не плоть заемщика, и он бы не стал забирать залог, если бы не отказ должника расплачиваться. Для заемщика его плоть чрезвычайно ценна, поэтому он не откажется от своих обязательств с легкостью. Важно то, что Шейлок ненавидит купца, в противном случае он бы не захотел забрать фунт его плоти и сама эта угроза была бы неправдоподобной. Для того чтобы объявить сделку нечестной, вероятности печального исхода, когда финансист придет требовать залог, недостаточно».
История о жестоком заимодавце, пытавшемся вырезать фунт плоти у неисправного должника, рассказывается в целом ряде средневековых произведений и, скорее всего, является историческим фактом. Ростовщики были озлоблены на должников, потому что подвергались гонениям и страдали от экспроприации почти во всех странах Европы. Причину такого отношения обычно ищут в религиозной нетерпимости христианства — средневекового и эпохи Возрождения.
Однако современные экономисты указывают, что изгнание евреев из Англии, Португалии и Испании в первую очередь являлось своеобразной формой реструктуризации кредитов. Знать сначала набирала долгов, а когда накапливалась критическая масса — должники не могли или не хотели расплачиваться,— кредиторы-евреи изгонялись под каким-нибудь «благовидным» предлогом.
В XVI веке в Европе смягчаются ограничения на взимание процентов. Сначала Мартин Лютер заявляет, что христианин должен иметь право давать свои деньги в рост. Чуть позднее с этим соглашается Жан Кальвин, оговариваясь, что процент должен быть разумным, и в 1547 году в Женеве устанавливают процентную ставку 5%. В Англии против регулирования процентной ставки государством выступает философ Джон Локк. Страны, где доминировал протестантизм, снимают ограничения в XVII веке, католические — в XVIII.
Евреев давно уже перестали преследовать, но они по инерции продолжали прятать свое богатство. Гобсек (действие одноименного произведения Оноре де Бальзака происходит в конце 1820-х — 1830-е годы в Париже), уронив на лестнице двойной наполеондор (несколько граммов золота), отказывается принять монету у спускающегося следом жильца: «Это не моя! Золото! У меня? Да разве я стал бы так жить, будь я богат!»
Через год наша семья лишилась кормильца (онкология). Еще через год дочь потеряла работу — сокращение. Первые полгода после потери работы она еще с трудом погашала ежемесячные взносы. За это время цены на лекарства, продукты, ЖКХ росли, как на дрожжах. В квитанциях появилась новая строка — капремонт. Банки тоже время даром не теряли, накручивая проценты за не вовремя выплаченный взнос. Поэтому долг с 10 тысяч на сегодня у нас вырос до 200 тысяч рублей.
Советское время с 2% от общей суммы кредита, да с ежемесячным вычетом из зарплаты работающего через бухгалтерию, нам уже никогда не вернуть! Но ведь как-то надо образумить банки. Наша жизнь превратилась в кошмар. Бесконечные угрозы по телефону. Оскорбления, такие, что не могу передать. Выключают свет. Сломали замок входной двери, не подозревая, что в квартире в это время находилась неходячая старуха, инвалид I группы, которая не могла встать, открыть дверь, поговорить с этими людьми, успокоить их. Никаких слов в наше оправдание персонал банка слышать не хочет. Процент на оставшийся долг не снижают. Последней каплей, заставившей меня взяться за письмо, стала угроза в адрес моей дочери: «Женщина, лучше заплати! Иначе мы и тебя инвалидом сделаем».
Лежу, слушаю, как они в дверь мне колотят, и, поборов стук сердца, повторяю молитву — псалом 57: «Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха, и затыкающий уши свои, иже не услышат гласа обавающих, обаваем обавается от премудра». Значение слов — «обавающих, обаваем обавается от премудра» мне, Мария, пока не понятно. Но я, уже 19 лет как не ходящая даже по квартире, лежу и все равно молюсь. И думаю про выбивающих нам дверь людей: кто же работает в этих банках? Где они росли? Где учились? Жестокие! Злые!».
Елена Матвеевна, 76 лет, инвалид I группы, г. Воронеж
Здравствуйте, дорогая Елена Матвеевна. Каюсь, объяснить, что означают непонятые Вами слова из 57-го псалма, гораздо легче, чем урезонить озверевших людей, пользующихся чужим бедственным положением. Но написать про грех ростовщичества, грех, поразивший в конце XIX — начале XX веков наших соотечественников, грех, который медленно выпивает душу из тех, кто по наивности или неосмотрительности сунул голову в петлю заимодавца, но — главное и всеми забываемое! — про грех, в первую очередь убивающий души тех, кто дает деньги под проценты, написать про этот действительно убийственный грех я просто обязана.
Итак, начнем с 57-го псалма. Елена Матвеевна, смутившие Вас слова происходят от глагола «баить», то есть говорить, заговаривать. Родственное им — «обаивать, обаять», что близко по смыслу к «заговаривать, заклинать». И стих «Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха и затыкающаго уши свои, иже не услышит гласа обавающих, обаваем обавается от премудра» по-русски можно перевести следующим образом: «Ярость у них — как у змеи, как у глухого аспида, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях». То есть люди, о которых говорит царь Давид — автор этой молитвы, сами возгревают свою ярость, и, подобно не имеющему ушей аспиду — змею, они не слушают и не слышат голоса увещевающих их. Опаснейшее состояние души. Погибельное.
Елена Матвеевна, о таком самоубийственном душевном состоянии людей, получающих своеобразное удовлетворение от того, что они издеваются над теми, кто попал им под власть, мы еще поговорим. Равно как и о том, почему и сами ростовщики, и те, кому они поручают выбивать так называемые долги, всегда плохо заканчивают. Но пока про 57-й псалом.
Эта молитва была написана царем Давидом три тысячи лет назад, в минуту отчаяния. Силы гонителей Давида превосходили его собственные. Судилище, которое учинили враги над ним, было неправедным, справедливость была попрана и, казалось, ничто не сможет Давиду помочь. Изменить своих обидчиков царь Давид не мог, он называет их людьми, возлюбившими зло от рождения. Но, находясь в безвыходной ситуации, Давид полагается на милосердие Божье. И вслед за царем Давидом, вот уже три тысячелетия, верующие — причем не только православные! — читают эту молитву в минуту опасности. Когда их несправедливо преследуют и ищут погибели.
Теперь о ростовщичестве, то есть предоставлении денег в долг под процент. В русском языке было точное название этому явлению — лихоимство. А самого ростовщичества, кстати, очень долго не существовало: народ осознавал, насколько постыдно пользоваться чужой бедой и нуждой. И видел примеры, какая жуткая участь ждала лихоимцев. В чем тут дело? Ведь давая деньги в рост (кредит по-нашему), ростовщик богатеет? Да, но только ценой убийства своей души. Лишая себя будущей жизни.
У нас есть Евангельская притча, в которой Христос уподобил Царствие Небесное и Свой суд над людьми с царем, «который захотел сосчитаться с рабами своими». Когда царь начал выяснять, кто и сколько ему должен, привели к нему человека, который задолжал ему десять тысяч талантов, к примеру, двадцать миллионов на наши деньги. И так как этот человек не имел чем заплатить, то государь, чтобы вернуть себе свое, приказал продать и должника, и его жену, и его детей, и все, что неплательщик имел. Услышав это, должник взмолился: «Государь! Потерпи! И я все тебе заплачу». Царь смилостивился и отпустил должника, простив ему его долг. Человек же этот, выйдя вон, увидел в толпе одного из своих товарищей, который должен был ему сто динариев — то есть не больше двадцати рублей — «и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к его ногам и умолял: «Потерпи! И я все верну». Но тот, кто еще недавно был прощен царем, не захотел ждать, а взял и посадил своего товарища-неплательщика в темницу — пока не отдаст долг.
Видевшие эту сцену, возмутились и рассказали все царю. Тогда государь призвал своего должника и сказал: «Злой раб! Весь долг твой я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, царь отдал должника истязателям, пока тот не вернет ему всего долга. «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, — заключил Иисус Свою речь, — если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».
Жестокосердие и злоба — тяжелый недуг души. Болезнь, сопровождающая не только ростовщичество, но ростовщичество в обязательном порядке. Дающий деньги в рост или уже тяжко болен и, по слову святых, является только видимостью человека, а на деле это ходячий мертвец с мертвенной душой, либо это еще живой человек, в угоду времени и своей жажде наживы умерщвляющий себя сам — затыкая уши, глаза, убивая свою совесть. Только чтобы не думать о том, что свое благополучие он строит на странном фундаменте — чужих слезах.
Продолжение следует.
Молитва
Псалом 57. «Начальнику хора. Не погуби. Писание Давида.
Подлинно ли правду говорите вы, судьи, и справедливо судите, сыны человеческие? Беззаконие составляете в сердце, кладете на весы злодеяния рук ваших на земле. С самого рождения отступили нечестивые, от утробы матери заблуждаются, говоря ложь. Яд у них — как яд змеи, как глухого аспида, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях. Боже! сокруши зубы их в устах их; разбей, Господи, челюсти львов! Да исчезнут, как вода протекающая; когда напрягут стрелы, пусть они будут как переломленные. Да исчезнут, как распускающаяся улитка; да не видят солнца, как выкидыш женщины. Прежде нежели котлы ваши ощутят горящий терн, и свежее и обгоревшее да разнесет вихрь. Возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови нечестивого. И скажет человек: «подлинно есть плод праведнику! итак есть Бог, судящий на земле!»
«Если ты дашь бедняку из Моего народа серебро взаймы, то не требуй процентов, как ростовщик». (Исх 22:25) «Не наживайся на ссудах, не бери лихвы; бойся Бога своего — пусть собрат твой живет у тебя. Не требуй с него проценты за ссуду, не начисляй проценты за пропитание». (Лев 25:36-37)
Однако Закон Моисея, запрещая израильтянам давать деньги в рост своим соплеменникам, позволял им одалживать под проценты иноплеменникам. «Не давай брату твоему в рост ни серебра, ни съестного, ничего того, что дают под проценты. Иноплеменнику ссужай в рост, а брату твоему — нет, и тогда благословит тебя Господь, твой Бог, во всех трудах твоих в той стране, в которую вы идете и которой овладеете». (Втор 23:19-20)
Непричастность к ростовщичеству — важная отличительная черта праведника. «Серебра не пускал он в рост, невиновного не обвинял за взятку. Кто поступает так — вовек не падет!» (Пс 14:5) «Кто ни в чем не виновен, кто поступает праведно и честно… кто никого не притесняет, возвращает должнику залог, никого не обирает, дает хлеб голодному, одевает нагого, не наживается на ссудах и не берет лихвы, не делает злых дел и вершит справедливый суд, кто живет по законам Моим, повеления Мои строго соблюдает и исполняет, кто поступает по правде, — тот оправдан и будет жить! — говорит Господь Бог». (Иез 18:5, 7-9) Лихоимцев же Господь накажет. «Если наживается на ссудах и берет лихву, — неужели он сохранит себе жизнь? Нет, не будет он жить! За все мерзости, им совершенные, он умрет, и сам будет виновен в своей смерти! (Иез 18:13)
Однако угрозы божьей кары не всегда оказывали воздействие на зажиточных израильтян, они шли на прямое нарушение заповедей Закона, взимая со своих бедных собратьев процент за ссуды. «О народ мой! Начальники угнетают его, ростовщики властвуют над ним». (Ис 3:12) «Вы наживаетесь на ссудах и берете лихву, наживаетесь, притесняя ближнего! Ты, столица, забыла Меня, — говорит Господь Бог». (Иез 22:12) «Богатый правит бедными, и должник — раб заимодавцу». (Притч 22:7) Но даже в этих злоупотреблениях автор книги Притчей видит повод для оптимизма. «Ростовщик, что на ссудах наживается, копит для того, кто милостив к беднякам». (Притч 28:8)
Важным аспектом взаимоотношений между заимодавцем и должником было взятие в обеспечение ссуды некоего материального залога. Таким залогом могла стать любая ценность, от земельного надела до предмета одежды. Относительно залога также имеются библейские предписания. «Если берешь у ближнего плащ в залог, то верни до захода солнца — ведь ему больше нечем укрыться, это его одежда. Как ему спать без нее? Он воззовет ко Мне — и Я услышу его, потому что Я милосерден». (Исх 22:26) «Нельзя брать в залог ручные жернова (или даже один только верхний жернов) — это означало бы взять в залог человеческую жизнь». (Втор 24:6) «Если ты одалживаешь ближнему что-либо, не входи в его дом за залогом. Постой на улице, пусть тот, кому ты одалживаешь, сам вынесет тебе залог. Если он беден, то не ложись спать, пока его залог у тебя. Верни ему залог до захода солнца, чтобы он лег спать, укрывшись своим плащом, и благословил бы тебя. Тогда ты будешь праведен пред Господом, твоим Богом». (Втор 24:10-13) «Не попирай прав переселенца и сироты, не бери в залог одежду вдовы». (Втор 24:17)
Но, как и в случае с взиманием процентов, нарушение заповедей о залоге было в народе Божьем обычной повседневностью, что вызывало у библейских авторов острое негодование. «Велики твои злодеяния, твоим преступлениям нет конца! Без нужды ты требовал с братьев залог, снимал с людей последнюю одежду…» (Иов 22:5-6) «Сдвигают люди межевые камни и пасут украденные стада, ослика у сирот уводят, у вдовы берут в залог быка…» (Иов 24:2-3) «У жертвенников возлежат на изъятых за долги покрывалах…» (Ам 2:8)
Бедняки, заложившие за хлеб последнее имущество, оказывались в кабале, а то и в полном рабстве у богачей. С таким положением дел в израильской общине пытался бороться Неемия. «Некоторые люди из нашего народа и их жены горько жаловались на своих же соплеменников-иудеев. Одни говорили: «Мы отдаем в залог своих сыновей и дочерей, чтобы достать хлеба для пропитания и выжить!» А другие говорили: «Мы отдаем в залог свои поля, виноградники и дома, чтобы достать хлеба и спастись от голода». Третьи говорили: «Чтобы уплатить подать царю, мы занимаем деньги под залог своих полей и виноградников. Мы из той же плоти, что и соплеменники наши, и дети у нас такие же, как у них. Но мы вынуждены отдавать сыновей и дочерей в рабство, и некоторые из наших дочерей так и останутся рабынями. Мы ничего не можем сделать, наши поля и виноградники достались другим!»» (Неем 5:1-5) Неемия говорит израильтянам: «»И я сам, и родичи мои, и слуги — мы тоже даем в долг деньги и зерно. Но не надо наживаться на этом! Сегодня же верните людям поля, виноградники, оливковые рощи и дома — и проценты с тех денег, зерна, вина и масла, что вы им ссужали». Они отвечали: «Вернем и ничего больше у них не потребуем! Сделаем как ты говоришь»». (Неем 5:1-5, 10-12) Такое раскаяние, если оно подлинное и подтверждается делами, позволяет надеяться на Божье прощение. «Если Я вынес злодею приговор: «Ты умрешь!» — а он оставил свои преступления, стал поступать справедливо и праведно, вернул залог, украденное возместил, стал жить по законам, дающим жизнь, и больше не совершает зла, — то не умрет он, но будет жить!» (Иез 33:14-15)
Пророк Мухаммад (да благословит его Всевышний и приветствует) говорил: «Господь проклял поедающего проценты (живущего на проценты; дающего под проценты), берущего под проценты, свидетеля (обоих свидетелей) данного процесса и писаря «.
Риба (ростовщичество) в мусульманском богословии — любая прибавка (надбавка), прописанная в договоре и не имеющая (убедительного, конкретного, соответствующего канонам) обоснования (эквивалента, возмещения).
К примеру, человек или организация дали индивиду один миллион долларов на год и обязывают договором вернуть этот миллион через год с 10%-й надбавкой. Данная надбавка ничем не обоснована, кроме как предоставлением денег на определенный срок, а потому запретна и греховна. То есть риба (ростовщичество) — это возвращение большего количества денег ни за что (за одолжение этих денег), при обмене денег на деньги (при обмене одинаковых видов денежных единиц). Это — процент, указанный в договоре, когда взявший возвращает через определенный срок больше того, что взял. Если человек возвращает больше того, что взял, из благодарности к тому, кто, например, помог ему в трудную минуту, учитывая, предположим, инфляцию, притом что ни письменной, ни устной договоренности между сторонами насчет того, чтобы вернуть большее, не было, тогда это не считается риба, это — лишь форма проявления внимания и благодарности. Такое не запретно.
Поэтапный запрет ростовщичества в Исламе
Введение запрета на ростовщичество в Исламе, подобно введению запрета на употребление спиртного, происходило поэтапно, по мере ниспослания строк Священного Писания:
(1)
«Все то, что вы передали в качестве риба (дали под проценты), чтобы это росло, находясь в деньгах других людей, оно не будет расти пред Всевышним » (см. Св. Коран, 30:39);
(2)
» за то, что занимались ростовщичеством (брали проценты), а это было запретно для них; за то, что они незаконно поедали (забирали) имущество других. Безбожникам из их числа Мы уготовили болезненное наказание» (см. Св. Коран, 4:161);
(3)
(4)
Пророк Мухаммад (да благословит его Всевышний и приветствует) сказал: «Допуская у себя ростовщичество и прелюбодеяние, люди сами подвергают себя наказанию Аллаха (Бога, Господа) «.
Суть вопроса о процентах, думаю, каждому ясна: человек не имеет морального права жить на проценты. Позиция верующего — активный образ жизни, при котором имеет место быть как накопление, сохранение, так и инвестирование, вложение денежных средств в бизнес, в интеллектуальные или научные проекты, в ценные бумаги, в недвижимость и т. п.
На сегодняшний день кредитование возможно только в вынужденных и жизненно необходимых ситуациях. Лучше будет воспользоваться схемой оплаты, когда стоимость изначально завышена, но предоставляется беспроцентная рассрочка платежа.
*
Всевышний запретил ростовщичество. А как тогда в мусульманских странах работает банковская система, которая предполагает кредитование под процент?
Разрешается ли воспользоваться услугой банка по предоставлению кредита на покупку квартиры в рассрочку? Примерно такая схема: я плачу 30% от стоимости квартиры, а остальные 70% платит банк. В течение 5 лет я расплачиваюсь с банком равными долями плюс за кредит 10% в год.
Процентные взаимоотношения запрещены в Исламе, и это всем хорошо известно. Однако есть мнение ученых, что из этого правила можно делать исключение в тех случаях, когда система денежных взаимоотношений основана на процентах и люди волей-неволей вовлечены в нее. Это исключение касается неисламских государств. Но, к огромному сожалению, сегодня такая система существует практически во всех государствах, в том числе и в мусульманских.
Мы должны избегать процентных отношений и получения доходов с них независимо от нашего места пребывания, так как Коран явно запрещает это. Однако если вы вынуждены по стечению обстоятельств оплачивать процент, на выплату которого вы дали документальное согласие, то, возможно, Всевышний не накажет вас за это. Вера — это не усложнение жизни, а облегчение. К тому же взятые на себя обязательства, особенно письменные, мусульманин должен выполнять.
Кредитование допустимо только в вынужденных ситуациях. Наиболее правильным будет воспользоваться схемой оплаты, когда стоимость изначально завышена, но предоставляется беспроцентная рассрочка платежа.
Суть данного запрета в том, что человеку непозволительно заниматься накопительством и жить, бездействуя, на проценты с накопленного за счет других.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Ссылки на богословские первоисточники и комментарий:
Богословских определений у слова «риба» немало, здесь приведено основное его смысловое значение.
Подробнее см., например: аз-Зухайли В. Ат-тафсир аль-мунир. В 17 т. Т. 2. С. 108, 109, 408–410.
В Коране, например, сказано: «Воистину, запретил вам мертвечину, кровь, мясо свиньи и то, что заколото не с именем Бога. А кто будет вынужден, не являясь при этом преступником и грешником (не совершая при этом преступления или греха), то Аллах (Бог, Господь) Всепрощающ и Всемилостив» (Св. Коран, 16:115).
Подробнее см., например: аз-Зухайли В. Ат-тафсир аль-мунир. В 17 т. Т. 2. С. 408–410.