Тексты ЕГЭ по русскому языку для сочинения. Все проблемы. Материалы для подготовки к сочинению. Практикум.
Здесь вы можете выбрать тему и попрактиковаться в написании сочинения. Разделы разработаны на основе более 1000 текстов.
Все тексты с досрочного ЕГЭ по русскому языку 2018-2019
Реальные тексты ЕГЭ 2018, 2019
Природа (отношение к природе, умение видеть красоту в простом, влияние человека на природу)
Детство (воспоминание, вера в чудеса, детское восприятие
Война (патриотизм, героизм, подвиг, влияние на детей, воспоминание войны,)
Литература (чтение, книги, поэт, писатель, книги и прогресс)
Учитель
Родина (патриотизм)
Русский язык (состояние русского языка, заимствования, язык – зеркало души)
Память (историческая память, память о войне, тоска)
Искусство и культура (роль искусства и культуры, слава, песня).
Музыка
Наука и образование (познание, мудрость, воспитание)
История (почему важно помнить, отношение к истории)
Животные (собаки)
Телевидение (информационные технологии, прогресс, реклама)
Дружба
Профессия (ожидание-реальность, выбор профессии)
Семья и традиции
Отцы и дети
Положительные черты личности: Духовность, помощь, доброта, человечность, Честь, Совесть, нравственность, честь, интеллигентность, благородство, отзывчивость, Сочувствие и сострадание, Благодарность, Сила духа, справедливость, Оптимизм, радость в мелочах, Борьба с обстоятельствами.
Отрицательные черты личности: Ограниченность, обывательство, ханжество, душевная пустота, человеческие пороки, равнодушие, подлость, эгоизм, Хорошие и плохие манеры, грубость, хамство, Неуверенность в себе
Внутренняя и внешняя красота
Смелость и трусость ( страх, героизм, подвиг)
Смысл жизни (судьба)
Человек и общество (законы общества, антисоциальное поведение, поддержка окружающих)
Проблемы общества (ориентиры подростков, потребительство, кто виноват, мы в ответе за детей, сиротство, отношение к инвалидам) Глобальные проблемы (насилие)
Выбор (жизненного пути, морально-этический выбор, самореализация, призвание, истина, верность себе, нравственный долг)
Опыт и ошибки (цена ошибки)
Разум и чувства
Моральное и материальное
Труд
Деревня vs город (уничтожение деревень, переселение из деревень в город)
Счастье (что такое счастье)
Мама (отношение детей к матери)
Одиночество (одинокая старость)
Любовь (между мужчиной и женщиной, любовь женщины, любовь, нежность, ревность)
Личность (имя и фамилия человека, самооценка, известная личность, авторитет, герой времени, гений)
Врач
Мечта
Время
Другое
Вернуться в раздел Сочинение ЕГЭ
ЕГЭ-2019 вызвал много вопросов, претензий и даже шуток. «Текст про лопаты» — это один из вирусных мемов про экзамен. Наш новый блогер, филолог Ксения Герцен, рассказала, почему старшеклассники сделали из серьёзного текста глупую шутку и почему это на самом деле не смешно.
Историю про лопату на ЕГЭ, наверное, только ленивый читатель «Мела» не видел. На всякий случай изложу вкратце: на экзамене по русскому языку школьникам попался отрывок из «Он упал на траву» Виктора Драгунского, текст про московских ополченцев. Школьники заметили, что в тексте много раз повторяется слово «лопата», премного удивились этому и создали в популярной соцсети группу, где потешались как могли над бедной лопатой, текстом про лопаты и лопатами, которыми предстоит вооружаться тем, кто провалит ЕГЭ.
Дальнейшее было предсказуемо: на группу набежало некоторое количество возмущённых взрослых. Выпускников осудили, заклеймили и приговорили. «Как так можно, — писали взрослые, — как вы смеете смеяться над этой темой. Вот такие, как вы, прохохотали страну» (цитирую дословно). «Тупее, циничнее и безобразнее мы, взрослые, ничего ещё не видели» (цитирую почти дословно). «Вот так с лопат начинаете, а потом бутылки с зажигательной смесью в людей кидаете» (близко к тексту). «Пропавшее поколение, маргиналы, вам бы этими лопатами махать, если элементарный экзамен сдать не можете». И ещё, и ещё, и ещё.
Текст Драгунского, конечно, ни в чём не виноват. Хорошая добрая книжка про обычных людей, которые в страшное время совершили подвиг. Более того, насчёт, собственно, подвига московских ополченцев мне нечего возразить: это действительно подвиг, и никакого резона глумиться над ним действительно нет. Но, прежде чем осуждать и клеймить школьников, неплохо бы задуматься: а тех ли стоит клеймить и осуждать?
Дорогие возмущённые взрослые, я вас, наверно, очень удивлю, но у среднего российского одиннадцатиклассника, если он не беженец из горячей точки, нет личного военного опыта. И слава богу, что нет: в конце-то концов, ради этого его ровесники когда-то копали окопы под Москвой, тушили «зажигалки» на крышах, убегали на фронт, приписывая годы.
Понять это всё школьник сможет только в одном случае: если ему объяснят. Если кто-нибудь старше, умнее, со специальным образованием и навыками анализа непростых текстов возьмёт и расскажет, почему в голове у пережившего подобное действительно могут какое-то время быть сплошные лопаты и почему подвиг может быть негламурным и некартинным.
Они ведь обыкновенные были, эти ополченцы и добровольцы, нестроевые, гражданские, как у Друниной — «студентки, стоптанные каблучки, домохозяйки прямо от корыта». Иногда смешноватые, как герой «Жени, Женечки и «Катюши»», как лейтенант Кузнечик, как Галка Четвертак, как доцент-сапер из непопулярного, но удивительно точного стихотворения Владимира Семёнова. Современники их вот так и показывали: с любовью и уважением, с юмором и пафосом вперемешку, как обычных героев.
Одно «но»: ознакомиться с тем, что писали о войне современники, у детей нет почти никакой возможности
В кодификаторе ЕГЭ по литературе из военной тематики есть фрагменты «Василия Тёркина» (фрагменты! Ещё в девяностые поэму изучали полностью в седьмом классе!), ещё одно короткое стихотворение того же Твардовского, «Мужество» Ахматовой — и всё. Хорошие произведения, не спорю, но анализировать любой тематический текст только на них не научишься. Быков, Кондратьев и ещё пара авторов — в «списке по выбору», несколько поэтов (упомянутой Юлии Друниной, хрестоматийной в мои школьные годы, нет) — в аналогичном. «А зори здесь тихие», которые перед моим выпускным сочинением учительница советовала «лучше не брать, потому что по этому и так напишут все»? «Будь здоров, школяр»? «В списках не значился»? Не значатся. Не завозили.
Тем, кто сдаёт по выбору сложную литературу, не завозили. А от тех, кто сдаёт только общеобязательный русский, никакой литературы ни из какого списка вообще, строго говоря, уже не хотят: воткнул в сочинение «аргумент из жизненного опыта» (любой ученик знает, что, если аргумента нет, его необходимо выдумать), получил за него балл и пошёл. Даже если и не воткнул, больше одного балла на этом не потеряешь. Можно вообще ничего не читать, ни про войну, ни про котиков. Оно и к лучшему, подумает какой-нибудь школьник, некогда читать-то, пока упихаешь себя в предложенный шаблон — год кончится. Да, дорогие возмущённые взрослые, подростки всё ещё сопротивляются упихиванию себя в шаблоны, и чем нестандартнее подросток, тем жёстче он будет сопротивляться. Уточняю на всякий случай, а то вдруг кто себя в этом возрасте не помнит.
Ещё можно не знать предмет. Главное, чего хотят на ЕГЭ, — чтобы школьники как можно качественнее вписались в шаблон
Если набрать в гугле запрос «речевые клише для сочинения», окажется, что списки таких клише предлагают практически все сайты по подготовке к экзамену. Постойте, дорогие возмущённые взрослые, разве вы не помните, что когда-то в школе за готовые канцелярские конструкции ещё ругали, призывали «думать своей головой», а то и подозревали в списывании работы с учебника? Теперь, представьте, вот так: не владеешь списком клише — тебе же хуже. Анализировать текст, понимать, что многократный повтор как стилистический приём может быть оправдан и необходим? Да как же, сейчас. В одобренном всеми нужными одобрителями справочнике для подготовки к сложному экзамену по литературе, принадлежащем моей ученице, я обнаружила одно и то же произведение, отнесённое на одной и той же странице к разным жанрам.
Повесть это или рассказ… Ну, пусть ученик как-нибудь сам придумает. С ответом не совпадёт — баллы снимем, делов-то. Поиск стилистических приёмов в тексте на ЕГЭ по русскому сводится к «если что-то выделено в задании красивеньким курсивом, это эпитет, если есть вопрос и ответ — вопросно-ответная форма изложения, а остальное как-нибудь». Кто сказал «понимать текст так, как он написан, и формулировать нормальным языком»? Минус балл, наивные взрослые. Запомните: даже если вы очень хотите научить своих школьников понимать сложные тексты и сложные темы, вам будет некогда. У них, как и у вас, двадцать четыре часа в сутках, и натаскивание на ЕГЭ это время съест почти полностью. Ваше — тоже.
Впрочем, осуждающий десант, высадившийся в группу про лопаты, мне возразит, как возражал выпускникам в комментариях: ЕГЭ, мол, не ЕГЭ, а знать и понимать военную тему школьников учат, сейчас столько внимания этому уделяется, бюджеты на памятные мероприятия планируются. А они, вот, неблагодарные. Как у Тимура Кибирова: «ничего не хотят и глумятся, несчастные панки». Возразили, дорогие возмущённые взрослые? Ну, никто за язык не тянул, сами напросились…
Когда я спросила у своих умных, сообразительных и уважительно относящихся к теме Великой Отечественной подруг, что творится с этой темой в школах их детей, картина получилась, что называется, предсказуемая.
У кого-то все майские праздники отказывались пускать учеников в школу без георгиевских ленточек
У кого-то пытались обязать всех участвовать в смотре военной песни с контентом типа «я солдат, хочу автомат», потом устроили школьную версию «Бессмертного полка» и заявили, что дети, которые не принесут портреты своих дедушек, понесут чужие (мнение детей в расчёт, разумеется, не бралось). Чью-то дочь стыдили за то, что она посмела заплакать на фильме про Хатынь (нормальная, на мой взгляд, естественная реакция, но, видимо, непатриотичная). Чьему-то старшекласснику запретили готовить доклад о приходе Гитлера к власти (в невосторженном, разумеется, ключе): как же так, пропаганда, можно только про Сталина. Кто-то принёс на школьный случай, попавший в новости: учительница за невыученную песню выговаривала ученице, что-де зря советские бойцы спасали в войну её предков, раз она такая тупая. И так далее и тому подобное. И как, простите, дети должны понимать искренний, добрый, трогательный и совершенно непарадный текст Драгунского, если в школе они видят вот это всё? Если современный кинематограф предлагает им на эту тему в основном чудовищную скучную клюкву вроде новых «Зорь», если литература на эту тему проходится, как и было упомянуто выше, в основном мимо? Если, кроме всего прочего, часть книг о той войне, которые читала я в возрасте нынешних старшеклассников, по закону о защите детей от информации придётся отнести к 18+, и не каждый педагог или родитель рискнёт дать это семнадцатилетнему?
Теперь учтём ещё вот что. Кроме всей этой радости, есть ещё неотменяемое (и слава богу, что неотменяемое, иначе только и останется) свойство человеческой психики: защищаться от окружающей дичи. Происходит это зачастую по принципу, описанному Джоан Роулинг в книжке про узника Азкабана: сделать страшное, бессмысленное или мешающее жить смешным. Если злая и глупая Марьиванна, которая ненавидит и собак, и людей, с придыханиями призывает плакать над тургеневской Муму и ставит двойки недостаточно проникшимся — школьники, как их ни ругай, будут травить анекдоты про Муму, Герасима и барыню. Если пугать с первого по последний класс ядерной угрозой — по школе неизбежно начнут гулять садюшки в духе «долго японцы понять не могли, что за грибок вырастает вдали». Если при описанных вводных (к которым добавляется серьёзный стресс из-за рамок, досмотров, снятых дверей в туалетных кабинках, угроз всеми карами в случае несдачи) предложить не самый простой текст, который окажется решительно нечем понять, — вероятно, смеяться будут после слова «лопата».
Так что, дорогие возмущённые взрослые, признайте уже наконец несколько фактов. Первое: ЕГЭ по гуманитарным дисциплинам — худшее, что можно было сделать с гуманитарными дисциплинами. Второе: попытка сделать память о войне общеобязательной духовной скрепой для вашей взрослой отчётности — худшее, что можно было сделать с памятью о войне. Остальное — обыкновенные причинно-следственные связи. Получите лопатой по физиономии и не жалуйтесь, а от выпускников отстаньте, им и без вас хватает.
P. S. Один из возмущённых взрослых очень просил меня дать ссылку на эту статью, когда я её напишу. Будет исполнено.
Вы находитесь в разделе «Блоги». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Текст ЕГЭ по русскому языку. Бакланов. О Войне. Примерный круг проблем. Примеры сочинений.
На огромном отдалении Таню теперь он видел девочкой с румянцем волнения на щеках, с жалким, испуганным, растерянным взглядом, а на руках — грудной ребенок, и Митя, трехлетний, прижался, обхватил ее ногу. Волнение старших передалось ему, он держался за мать, крепился, чтоб не заплакать. Такими он их оставил и уже никогда не увидел больше. И никто, ни одна живая душа в целом мире не помнит, не знает про них, как будто и не жили на свете.
Маленького, грудного, он еще не успел как следует ощутить, еще не взял в сердце. И легче младенцу: страха не ведал, не знал, что жил, не сознавал, что отнимают. Но три года Митиной жизни, все это, впервые испытанное, когда из маленького кролика, способного только спать и плакать, вырастал осмысленный человек, с которым все уже становилось интересно… И вот нет его, и никому это не больно, нет как не было.
В послевоенной жизни, особенно когда много лет минуло, Николаю Ивановичу не раз говорили: «У тебя была броня —и ты не воспользовался? Но почему?» И еще так говорили: «Тыл во время войны — это тот же передний край». Но и тогда и теперь он знал, если бы не шли сами, не поднялись так, не было бы победы, ничего не было бы. И многих из тех, кто так разумно спрашивает теперь, тоже не было бы на свете. Но не объяснишь, если уже объяснять надо.
Таня с детьми оставалась в тылу, думать не думалось, что и сюда война докатится. Если и боялась Таня, так только за него. Но он все же забежал к Федоровскому взять с него слово. Тот быстро рос перед войной, особенно поднялся в последние четыре предвоенных года. Уже и машина ждала его у подъезда, а тогда это многое значило. И секретарша не пропустила бы к нему так просто, но, на счастье, они сошлись в коридоре, вместе зашли в кабинет. «Я тебя не понимаю,—с долей официального недовольства в голосе, как полагалась в официальном месте, говорил Федоровский, заведя его к себе, но не садясь, не давая примера садиться. — Ты что, действительно допускаешь возможность, ты мысль такую мог допустить, что враг придет сюда? Ты знаешь, как называются подобные настроения?»
Под рукой на маленьком столике телефонные аппараты, сам Федоровский—в полувоенном, в гимнастерке без знаков различия, в хромовых сапогах, и вот так стоя во весь свой немалый рост, скорбно качал головою, не одобряя, не имея права одобрять подобные настроения, но уже и улыбался сквозь строгость, улыбкой прощал момент малодушия: «Одно тебя извиняет: на фронт идешь».
Не раз потом вспоминалось Николаю Ивановичу все это, и «настроения», и полувоенный его костюм — дань времени, а машина стояла у подъезда наготове, и когда фронт придвинулся, в ней Федоровский и укатил.
Теперь забыты многие слова и то, что они означали для человека, не в каждом словаре найдешь слово «лишенец». Родители Федоровского были лишенцы. Держали они какую-то небольшую торговлишку в период нэпа и в дальнейшем, причисленные за это к эксплуататорским классам, были лишены избирательных и прочих гражданских прав. Если бы не отец Николая Ивановича, который в своей жизни многим людям помог, что ему и припомнили в дальнейшем, невеселое будущее ожидало Федоровского. Человек старых понятий, участник революции еще девятьсот пятого года, отец говорил: «Способный юноша, зачем его лишать чего-то? Зачем самим лишаться? Страна не должна лишаться толковых людей». И Федоровского приняли на рабфак, и способный юноша, вначале приниженный, за все благодаривший, стал выправляться, расти, как придавленный росток из-под камня.
Из таких, кто всего был лишен, пережил страх, а потом допущен, приближен, из них во все времена выходили самые непреклонные служаки, которые не помнят ни отца, ни мать, служат ревностно не идее, а силе. Они, если и там оказывались, — по ту сторону фронта, то и там точно так же служили силе, становились первыми ревнителями порядка.
По всем человеческим понятиям Николай Иванович считал, что уж с такой просьбой — предупредить Таню, если станет опасно, не в машину взять с собой, предупредить только, чтобы она смогла вовремя эвакуироваться с детьми, — о таком пустяке мог он попросить. Тем более что он уходил на фронт, а Федоровский оставался. «Вот тебе мое слово,— выходя из-за стола с телефонами, одновременно хмурясь, но и прощая, уже наученный этой игре, сладость испытывая от нее, говорил Федоровский.— Не должен бы я поддерживать такие настроения, но ты уходишь, тревогу твою понять можно. Вот тебе мое слово и вот тебе моя рука!»
Глупые старые представления о долге, о благодарности. От людей, помнящих, кем ты был, знающих твое прошлое, от таких людей избавляются, а не долги им отдают. Но поздно это узнается, самое главное всегда узнается задним числом. Да и семья их жила другими понятиями. Ему бы сказать Тане: «Станет опасно — решай сама, не жди». Но он хотел как лучше, а Таня привыкла его слушать, он старше, умней. И ждала до последнего. Верила.
После войны разыскал он Федоровского уже в Москве, и кабинет был значительней, и телефонов побольше под рукой. «Я не имел права, — как вы все простых вещей не понимаете? — с превосходством человека, обрекшего себя в жертву долгу, возвысился над ним Федоровский.— Я — Тане, Таня — подруге, соседке, та — еще соседке. Вот так и возникает элемент паники…» В кабинет уже входили почтительные, прилично одетые люди с папками для доклада, похожие друг на друга. Все они смотрели неодобрительно, тут повышать голос, громко разговаривать не полагалось. «Но тебя машина ждала внизу!» Только это и сказал. И еще обложил напоследок. И потом долго жгло, что ничего не сделал, проклятое это интеллигентское, с детства въевшееся в кровь, не дало переступить. А что можно сделать, разве изменишь?
Примерный круг проблем, авторская позиция
1. Что значит благодарность?
Авторская позиция: Благодарность для одних людей является чем-то естественным, для других — это всего лишь слово.
2. Проблема проявления равнодушия в военное время.
Авторская позиция: В военное время были люди, которые руководствовался только правилами, забывая о человечности,
3. Как власть влияет на человека?
Авторская позиция: Человек, у которого появляется власть часто забывает о том, что он ничем не отличается от других людей.
4. Проблема выбора между долгом и честью
Авторская позиция: Человек , выбирая между долгом и честью, должен учитывать множество факторов, а не просто руководствоваться установленными законами.
- Подготовка к сочинению ЕГЭ
- Подготовка к ЕГЭ по русскому языку
- Реальные тексты ЕГЭ
Примеры сочинений с реального экзамена по тексту Бакланова:
Пример 1. О нравственном выборе на войне
Пример 2. О долге
Аннотация. В статье рассказывается о различных проектах военного обмундирования и его деталей, предпринятых в России в XVIII—XIX вв.
ПЕЧЕЙКИН Александр Валерьевич — ведущий научный сотрудник Центрального пограничного музея ФСБ РФ, кандидат исторических наук (Москва. E-mail: pe4av@mail.ru).
«КТО КИВЕР ЧИСТИЛ ВЕСЬ ИЗБИТЫЙ»
Производству одежды, как и любых других вещей, предшествует долгий процесс проектирования, создания прототипа, прообраза будущего изделия, затем его всестороннего испытания, после чего уже принимается решение о массовом изготовлении. При этом многое отсеивается, бракуется либо откладывается до лучших времён, когда промышленность будет в состоянии осуществить идеи дизайнера. Нескольким таким разработкам, одни из которых были реализованы, другие хотя и остались на бумаге, но дали идеи для проведения последующих преобразований в военной форме одежды, и посвящена данная статья.
Один из первых в нашей стране подобных проектов относится ко времени правления императрицы Елизаветы Петровны, которая в начале Семилетней войны (1756—1763) для руководства боевыми действиями создала особый совет, именовавшийся Конференцией при Высочайшем дворе, куда из Военной коллегии стекались представления боевых генералов и офицеров, хорошо ознакомленных с организацией, вооружением и типом одежды прусских, австрийских и других европейских войск и посчитавших необходимым некие полезные новшества ввести и в России. Подавать различные «прожекты» в Конференцию не возбранялось и гражданским лицам, чем и воспользовался лифляндский дворянин Мантейфель, предложивший «перекроить» обмундирование русской пехоты. Его проект был внимательно рассмотрен и отвергнут. Почему — сейчас узнаем.
Так, Мантейфель предлагал заменить войлочную шляпу солдата кожаной каской (в проекте названа — каскет). Для придания коже водоотталкивающих свойств её надлежало покрывать масляной краской. Дополнительную жёсткость тулье каски должны были придать стальные цепочки с обеих сторон, чтобы «саблею просечь было нельзя». В духе времени каску следовало снабдить козырьком, «другими избранными украшениями, перьями и прочими вещами». Размер тульи регулировался пряжкой, прикреплённой сзади и позволявшей увеличивать внутренний объём, чтобы зимой каску можно было надеть на тёплую шапку. Волосы солдату следовало обреза́ть настолько коротко, чтобы он мог их вычёсывать собственными пальцами. Если по поводу причёски ничего вразумительного тогда не решили, то проект головного убора забраковали, поскольку в гвардии уже применялись подобные кожаные гренадерские шапки, которые из-за своей громоздкости оказались пригодны только для парадов. Но Мантейфель не ограничился головным убором, он предложил также вместо «нынешнего одеяния» камзол из выростковой кожи, сделанной из шкуры молодого телёнка. Камзол должен был застёгиваться на крючки и иметь среднюю полноту, чтобы зимой поддевать под него душегрейку. В качестве защитного средства автор проекта предложил кожаные нагрудные латы, «кои так сделаны, что от ружейной пули и штыка избавляют», на что члены Конференции резонно заметили: от пули и металлические кирасы, уже получившие к тому времени распространение в тяжёлой кавалерии, не всегда спасают, чего уже тут ждать от кожи.
В дополнение к камзолу Мантейфель предложил и кожаные брюки, а в качестве верхней одежды епанчу (длинный круглый плащ, как правило, без рукавов). Тогда члены Конференции всё это отклонили, но позже эти предложения Мантейфеля нашли своё воплощение, и в армии появились и лосины, и епанча. Лосины продержались аж до 1917 года, а епанча уступила место шинели лишь при Павле I.
Справедливо полагая, что ноги солдату полезно держать в тепле, и ничто не должно мешать нормальному кровообращению, Мантейфель предлагал также отказаться от применявшихся тогда штиблет1, заменив их сапогами с относительно короткими голенищами, плотно покрывавшими икры ног. При этом вместо шерстяных чулок предполагалось использовать холщовые портянки. Правда, с этим тогда также не согласились, а ведь совсем скоро Г.А. Потёмкин ввёл в армейский обиход и сапоги с укороченными голенищами, и портянки, которые «дожили», можно сказать, до наших дней. Таким образом, хотя проект Мантейфеля и был отклонён, многие высказанные им идеи оказались востребованы и претворены в жизнь позже2.
Если Мантейфель предлагал переформировать и переодеть прежде всего пехоту, то другой проект затрагивал кавалерию. И не просто кавалерию, а старейший в России истинно кавалерийский в европейском понимании этого слова полк — лейб-гвардии Конный. Произошло это в сентябре 1768 года.
По устному приказу генерал-аншефа и подполковника Конной гвардии князя М.Н. Волконского Г.А. Потёмкин, произведённый в 1762 году в подпоручики гвардии, изготовил два образцовых комплекта обмундирования кирасирского образца на рейтара и вахмистра. Не исключено, что делалось это с оглядкой на Фридриха Великого, у которого гвардейский кавалерийский полк — полк Телохранителей — носил униформу именно кирасирского образца. Война с Пруссией закончилась относительно недавно, и оставались ещё довольно свежие воспоминания. Каждый комплект состоял из колета, подколетника, супервеста, ташки, чепрака и чушек3. Насколько можно судить, вахмистру полагались алого цвета колет, синий подколетник, палевый супервест и алая ташка. Рейтару — синий колет, алый подколетник, палевый супервест и синяя ташка. Вещи вахмистра богато отделывались позументом, рейтара — басоном. Супервесты расшивались золотом.
Правда, дальше изготовления опытных вещей дело не пошло, однако в январе 1788 года, в самый разгар очередной войны с Турцией была предпринята ещё одна попытка переодеть лейб-гвардии Конный полк по кирасирскому образцу. Было предложено вместо кафтанов ввести короткие колеты синего цвета с воротником, разрезными обшлагами, опушкой пол и кушаками красного цвета, с эполетом и аксельбантом жёлтыми, украшенными императорским вензелем. Чёрные кожаные ташки имели обтянутую красным сукном крышку, украшенную по краям жёлтой тесьмой, а в центре — чёрным двуглавым орлом с вензелем императрицы на груди. Ремни ташек и портупея предполагались красными, прочая амуниция — белая. Однако время для такого проекта было выбрано не очень удачное: на юге шла война с Турцией, на севере в 1788 году началась война со Швецией. Тем не менее кое-какие опытные вещи изготовить успели, в частности, образцовый колет из синего сукна, обшитый басоном с добавлением золота. Подколетник планировался алого сукна. Униформу дополняли чакчиры из палевого сукна. Изготовлены были две образцовые ташки, покрытые алым сукном и украшенные: одна — гербом, вторая — вензелем. Обе обшиты золотым позументом. Дополнительно сделали три суконных палевых супервеста. Один с опушкой из алого сукна и с двумя серебряными «литыми» гербами, второй был обшит чёрным басоном с добавлением золота и украшен двумя шитыми золотыми гербами, третий — с опушкой из чёрного плиса без гербов4.
Как известно,император Павел I переносил на российскую почву не только прусские военные порядки, но прусскую униформу, одев в неё свои гатчинские войска. Всё изменилось с воцарением Александра Павловича — гвардия получила обмундирование, которое сегодня условно называется гвардейским переходным мундиром 1801 года. Покрой кафтана приобрёл тогда фрачный силуэт с длинными полами; вместо прежних коротких штанов начали использовать длинные панталоны, заправлявшиеся в сапоги. Головным убором нижних чинов гвардии стала каска, отдалённо напоминавшая «потёмкинскую». Этот облик гвардейского солдата в общих чертах сохранялся в первые годы царствования Александра I. Что касается обмундирования русского солдата периода Отечественной войны 1812 года, то оно хорошо известно. Однако ещё до войны были предложения о его изменении. Так, в 1809 году майор 11-го егерского полка А.В. Богдановский5 подал на имя военного министра графа А.А. Аракчеева записку, изложив в ней свои мысли по поводу обмундирования, вооружения и снаряжения русской пехоты.
Не отвергая общего покроя современной ему военной одежды, проектант предлагал несколько изменить или заменить часть предметов. Например, строевым головным убором планировалась каска, подобная использовавшейся в драгунских полках, но без гребня и плюмажа. Тулья каски укреплялась тремя поперечными железными прутьями. Внутри с боков пришивались отворачивавшиеся наушники из сукна, а сзади — кусок чёрной юфтяной кожи, закрывавший в ненастье затылок и шею. Такая каска была легка, прочна, её форма позволяла ложиться, не снимая головного убора, а железные прутья, по мнению автора проекта, должны были обеспечить надёжную защиту от сабельных ударов. Богдановский предложил также изменить и форму фуражной шапки, сделав её круглой, что позволяло бы в холодную пору носить её под каской, а также использовать в госпиталях, где постоянно для раненых и больных не хватало колпаков. Ряд предложений касались оружия, конструкций патронной сумы, портупеи, ранца, нашивок за выслугу лет и т.п.6
Военный министр рассмотрел предложения Богдановского и в ответном письме поблагодарил майора, но этим дело тогда и кончилось. Предложения Богдановского, если и не все, позже были востребованы, но воплощали их в жизнь совсем другие люди7. <…>
Полный вариант статьи читайте в бумажной версии «Военно-исторического журнала» и на сайте Научной электронной библиотеки http:www.elibrary.ru
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Штиблеты тогда имели накладные голенища из кожи, полотна или сукна высотой выше колена, которые затягивались под коленом ремнём.
2 Несмотря на все неудобства кожаных головных уборов, кожаные гренадерские шапки в гвардии использовались до конца правления Екатерины II. Идея каски, способной заменить шляпу, была претворена в жизнь в 1783—1786 гг., когда на снабжение русских войск стали поступать каски «потёмкинского» образца. При светлейшем князе Г.А. Потёмкине-Таврическом максимально была упрощена и солдатская причёска, практически так, как предлагал Мантейфель.
3 Колет — мужская короткая приталенная куртка, в России колетом обычно назывался кирасирский мундир, подколетник поддевался под колет; супервестом называли богато отделанную суконную безрукавку, надевавшуюся в церемониальной форме одежды поверх всего обмундирования. Чепрак и чушки — предметы конского снаряжения.
5 Богдановский Андрей Васильевич (1780—1864 гг.). На военной службе с 1798 г. Воевал с турками, участник войн с Наполеоном. В 1811—1815 гг. — командир Нарвского пехотного полка. За Бородино награжден золотой шпагой «За храбрость». Вышел в отставку в 1820 г. генерал-майором. В дальнейшем — на гражданской службе до 1856 г. Действительный тайный советник, сенатор, кавалер многих российских и зарубежных орденов.
6 Егоров В., Канунников А. Проект майора Богдановского. 1809. Неуставной взгляд на экипировку армейской пехоты // Военная иллюстрация. 1998. № 1. С. 25—28.
7 И нашивки на мундирах за выслугу лет, и кожаные каски с медной отделкой в качестве строевого головного убора русской пехоты, и поясные патронные подсумки, и даже издания военно-исторического характера, ставшие весьма популярными в офицерской среде, — всё это позже появилось и использовалось в нашей армии. Более того, идея мягкой шапки, надевавшейся под защитный головной убор, воплотилась в 1935 г. в пилотке, которую приняли на снабжение именно для носки под стальным шлемом!