… Решающий прорыв был сделан в середине ХХ века психологами Д. Боулби и Р. Шпицем, доказавшими первостепенную значимость для развития ребенка материнской заботы. Следует особо отметить, что широкое общественное признание проблемы обязано именно ученым, психологам, которые сами по-человечески были потрясены состоянием детей, оказывающихся без матери даже на сравнительно короткое время. Материалы психологических исследований привлекли внимание к данной проблеме Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Эта организация несколько раз обращалась к проблеме длительной разлуки матери и ребенка, настоятельно указывая работникам детских больниц, домов ребенка и других учреждений такого типа на необходимость создания атмосферы эмоциональной теплоты.
Таким образом, к середине ХХ века стало научно доказанным и общепризнанным, что важнейшим условием развития маленького ребенка является наличие тесных и стойких эмоциональных связей с матерью (или другим взрослым, замещающим мать). Отсутствие таких связей получило название «материнской депривации» (maternal deprivation). Сегодня все больше научных данных и наблюдений свидетельствует, что от материнской депривации страдают не только дети, оставшиеся без родителей или находящиеся длительное время в больницах, но и многие из тех, кто живет в семье. Конечно, в наиболее яркой, концентрированной форме последствия материнской депривации проявляются у детей, растущих в детских учреждениях для детей-сирот и детей, лишенных попечения родителей. Ситуация с развитием таких детей поистине трагична. По утверждению Генеральной прокуратуры, 40 % выпускников сиротских заведений становятся алкоголиками и наркоманами, 40 % совершают преступления, 10 % кончают жизнь самоубийством и только оставшиеся 10 % живут относительно нормально .
В подходе к проблеме воспитания детей в детских учреждениях закрытого типа наблюдаются две крайности, которые, намеренно заостряя, можно описать следующим образом. С одной стороны, до сих пор существует представление, что дети из детских домов и школ-интернатов – совершенно обычные, ничем не отличаются от растущих в семьях, и все проблемы, связанные с ними, можно решить улучшением материального положения, привлечением спонсоров, созданием нормальных условий обучения и воспитания. С другой стороны, распространена точка зрения, что сейчас в детских домах и интернатах практически нет здоровых детей, все воспитанники имеют соматические и психические заболевания, обусловленные прежде всего тяжелой наследственностью. …
В определенном смысле и то и другое правильно.
Социальная психическая депривация формируется в условиях социальной депривации — изоляции от социальной среды. Социальная депривация, как и сенсорное лишение, может быть частичной и полной (крайней]. Частичная депривация состоит в сужении социального поля общения в результате проживания семьи в отдаленной местности (вынужденная, добровольно-вынужденная изоляция] или ее закрытости от окружающего мира (добровольная изоляция]. Полная депривация охватывает те условия жизни, в которых человек в течение длительного времени находится в одиночестве (крайней изоляции] и не имеет никаких контактов с окружающим миром (известный пример принудительной изоляции — гаузеровский случай].
Проявления и последствия социальной депривации (изоляции] многообразны и во многом обусловлены возрастом человека и продолжительностью его изоляции. Самые тяжелые изменения в психологии человека являются следствием ранней изоляции. Случаи «волчьих» и «одичавших» детей описаны Я. А. Каменским, К. Линнеем, А. Роббером, Р. Зингом и др. Так, известны судьбы двух девочек, Амалы и Камалы, найденных в джунглях и демонстрировавших повадки животных (передвижение на четвереньках, вой, звериные игры, звериные повадки при поедании пищи]. Возраст первой девочки был примерно 18 месяцев и она прожила среди людей один год, возраст второй девочки — 8 лет, она прожила дольше и умерла в 17 лет, так и не сумев приобрести человеческие умения и навыки и приспособиться к жизни в обществе. В 1799 г. на юге Франции вблизи местечка Авейрон был найден 12-летний мальчик, прозванный авейронским. Французский психиатр Жан Итар пытался, но безуспешно, обучать его. Психиатр Пиннель объяснил малую обучаемость авейронского мальчика тяжелым психическим расстройством — идиотией. Не достигнув успехов в социализации, в возрасте 40 лет авейронский человек умер. Приведенные примеры говорят о том, что дети, по разным причинам изолированные от общества в детстве, не овладевают речью, плохо ходят, не умеют играть, не социализируются в обществе.
Если изоляция носит групповой характер, то в естественной среде дети проявляют «групповую зависимость», другими словами, «чувство группы» или «чувство Мы», определяющее сложные особенности их взаимоотношений с обществом только через отношение к группе как неделимому целому. Помимо отрицательного влияния «чувство группы» имеет положительное значение в социализации детей и подростков, так как защищает их и способствует развитию чувства безопасности в своем кругу (группе], чего лишило их общество или семья. Й. Лагмейер и З. Матейчек рассматривали проявления «групповой зависимости» одним из диагностических критериев депривации учрежденческого типа.
Проявления социальной психической депривации носят разнообразный характер, но всегда затрудняют процесс социальной адаптации.
Одним из основных признаков социальной психической де-привации выступает снижение коммуникативной активности ребенка. Депривированных детей разного возраста характеризует снижение желания общаться с другими людьми: в младенчестве и раннем детстве это проявляется в слабом зрительном контакте, низкой подражательной активности, апатии, в старшем возрасте — в низкой любознательности, общительности. При этом некоторые из них отличаются неразборчивостью и фамильярностью в общении, «прилипчивостью» и высокой потребностью во внимании.
В исследованиях И. В. Ярославцевой выявлено, что в условиях социальной депривации снижается ценность совместной жизни и деятельности. Значимость совместной деятельности, иными словами социабельность, разновариантна у депривированных детей и подростков: одни из них обособлены, критичны к другим, самостоятельны, другие — свободны в действиях, разделяют интересы группы и участвуют в совместных делах. Сотрудничая с другими людьми, подростки часто проявляют неорганизованность, недобросовестность, непостоянство, что может свидетельствовать о недостаточной сформированно-сти самостоятельности и самоконтроля в деятельности.
Исследованиями И. В. Ярославцевой , Г. В. Семьи , В. С. Басюка показан низкий уровень готовности к самостоятельной жизни и деятельности депривирован-ных воспитанников интернатных учреждений. В работах И. В. Ярославцевой и А. С. Барановой (2010], выполненных под руководством И. В. Ярославцевой, обнаружено, что основные качества, способствующие эффективной адаптации, — физическое развитие, состояние здоровья, гражданские (осознание своих прав на определенную роль в обществе и ответственности за ее реализацию] и нравственные качества, волевая организация личности у депривированных подростков и юношей недостаточно сформированы. Искривление эмоциональной, когнитивной и других сфер личности депривированных юношей и девушек детерминирует низкий уровень морально-волевой готовности к самостоятельной жизни.
Большинство юношей и девушек-сирот имеют высокий уровень коммуникативных склонностей, но при этом, они не склонны к организаторской деятельности и имеют затруднения при организации и проведении коллективных мероприятий. Юноши и девушки-сироты имеют ниже среднего уровень развития способности к эмпатии, что приводит к затруднениям при установлении дружеских и доверительных отношений с другими людьми. Большинство из них характеризуются высоким уровнем враждебности по отношению к людям, обществу, при этом некоторые из них проявляют агрессивность по отношению к другим. Половина юношей и девушек-сирот имеют высокий уровень самооценки, который мешает им адекватно оценивать себя и свои возможности, что осложняет межличностные отношения.
Морально-волевая готовность к самостоятельной жизни как самостоятельное проявление активности личности в виде развитой волевой организации, самостоятельности при принятии решений, ответственность за них, саморегуляции поведения; развитого самосознания и адекватного уровня самооценки; устойчивого эмоционального фона, стрессоустойчивости; развитых коммуникативных навыков, навыков эмпатии у деприви-рованных детей также находится на низком уровне развития.
У депривированной молодежи наблюдается нарушение процесса социального и профессионального самоопределения, что выражается в трудностях определения своего места в социальной и профессиональной группах. Здесь важным является развитие социального интеллекта — способности понимать и прогнозировать поведение людей в разных жизненных ситуациях, распознавать намерения, чувства и эмоциональные состояния человека по вербальной и невербальной экспрессии (результаты работы Е. Ю. Сальниковой, выполненной под руководством И. В. Ярославцевой, 2002]. В результате малого опыта социального поведения (узкого поля социального поведения] депривированные подростки 14-16 лет проявляют низкие уровни способностей в познании результатов поведения, невербального развития, речевой экспрессии и способностей распознания структуры межличностных отношений. При этом, чем шире круг интересов и общения детей, тем выше уровень развития социального интеллекта. Депривированные подростки испытывают трудности в понимании и прогнозировании поведения людей, это, в свою очередь, усложняет взаимоотношения и снижает возможности адаптации в обществе.
В связи с признанием научной общественностью факта влияния на процесс принятия решений и поведение человека в настоящем его прошлого опыта и планов на будущее, сегодня актуальной является проблема временной перспективы личности, понимаемой исследователями как динамический взгляд субъекта на его будущее, прошлое (К. Левин, Е. И. Головаха, А. А. Кроник, К. А. Абульханова-Славская и др.].
В подростковом возрасте происходит активное осознание своей жизни, ориентация в будущее, начинает складываться определенный тип направленности временной перспективы. У подростков, живущих в условиях депривации (например, в условиях интернатного учреждения на полном государственном обеспечении], новообразование подросткового возраста, — временная перспектива, искажена. Это ярко проявляется в особенностях формирования у них обращенности в будущее.
При сравнении временной перспективы подростков, воспитывающихся в детских домах, и временной перспективы подростков из семей было обнаружено, что временная перспектива у последних значительно глубже. Если для учащихся массовой школы (особенно старшего подросткового возраста] характерно большое количество мотивов, реализация которых связана с отдаленным будущим (поступление в институт, создание семьи, достижение успехов в профессиональной деятельности], то у воспитанников детского дома преобладают мотивы сегодняшнего дня или ближайшего будущего (просмотр фильма, посещение спортивной секции, выполнение контрольной работы]. Для подростков из семей характерно большое количество мотивов, реализация которых связана с конкретными планами и часто с четкими временными рамками, временная перспектива депри-вированных подростков недостаточно простроена, представлена в виде желания счастья, успеха и не отражается в конкретных целях. Таким образом, мотивы отдаленной перспективы у де-привированных детей оказываются практически не выраженными (дипломное исследование Т. Н. Корниловой, выполненное под руководством И. В. Ярославцевой, 2008].
Прошлое всегда присутствует в жизни детей из семей в альбомах фотографий, интерьере квартиры, семейных традициях, разговорах с близкими. У депривированных детей обычно скупые воспоминания о семье, при ее идеализации, прошлое у них представлено негативными переживаниями, негативной оценкой большинства событий (исследование Т. Н. Корниловой, 2008]. Отсутствие четких представлений о своем прошлом препятствует становлению перспективы будущего. Временная перспектива депривированных подростков нереалистична, будущее ими мало осознается. У воспитанников интернатных учреждений не происходит развития ответственного отношения к времени собственной жизни. Депривированные подростки воспринимают свою жизнь, свое будущее как неизбежность, на которую у них нет возможности влиять, и перекладывают ответственность на других людей или на судьбу.
На обращенность в будущее влияние оказывают и условия воспитания в интернате на полном государственном обеспечении, в которых формируется не только иждивенческая позиция («нам должны», «дайте»], но и снижается осознанность и ответственность за свои действия], это уменьшает активность этих детей в простраивании своего будущего, временной перспективы.
Депривированные дети больше живут в настоящем. При этом у них слабо выражена осознанность, осмысленность настоящей жизни. Они не имеют чётких целей и намерений, которые придают жизни направленность, их характеризует отсутствие стремлений к успеху, они ориентированы на удовольствие и получение наслаждения. Кроме этого у детей-сирот низкий уровень осознания себя как субъекта жизнедеятельности.
Важной частью целостной временной перспективы будущего является профессиональная перспектива. Эта группа мотивов временной перспективы также значительно менее выражена у депривированных подростков. Исследованиями Н. Н. Толстых (1984; 1987] показано, что профессиональная перспектива представлена у воспитанников детского дома незначительно и относится лишь к периоду актуальной жизнедеятельности и самого ближайшего будущего. Профессиональный выбор депривированного подростка ограничен недостаточной свободой выбора и малыми возможностями самостоятельного принятия решения, а также региональными и локальными условиями. Профессиональный выбор определяется возможностями образовательного учреждения, связями с соответствующими профессиональными учебными заведениями, в которых обучаются дети на полном государственном обеспечении.
Последствия социальной психической депривации трудно преодолимы. Во взрослой жизни основные следствия социальной психической депривации могут проявляться социально-психологической дезадаптацией в разных сферах жизни и деятельности.
Психическая депривация как психологический и социальный феномен весь ХХ век и текущую современность привлекает активное внимание ученых разных специальностей, хотя история научного и практического понимания этого явления уходит в далѐкое прошлое. Известно, что еще в средневековых летописях имеются сведения о трагических последствиях психической депривации на физическое и психическое здоровье человека (Й. Лангмейер). Существует и немало художественных вымыслов на эту же тему (Маугли, Тарзан, Золушка и др.).
Депривация (deprivation – анг. – лишение) обозначает недостаточность чего-либо, но в приложении к психической депривации термин – депривация — касается недостаточности удовлетворения основных психических потребностей.
В одной из основополагающих работ по проблеме психической депривации – в монографии Й. Лангмейера и З. Матейчика – авторы ставят обоснованный вопрос о том, какие из психических потребностей следует отнести к основным?
Проведя научный анализ многочисленных изысканий на тему депривации, авторы предлагают свой реестр основных психических потребностей, депривация которых может оказать отрицательное воздействие на психическое состояние индивида, особенно в период детского возраста. К таковым ими отнесено: недостаток удовлетворения аффективных потребностей, раздражителей органов чувств, в детском возрасте лишение материнской заботы, в прямом (сиротство) и «маскированном» виде, когда детско- материнские не отношения не отсутствуют, но количественно обеднены. Сюда же отнесены педагогический и игровой дефицит, дефицит общения, а также недостаток изменчивости (монотонность) средовых стимулов и условий для самовыражения и целевой социальной самореализации и др.
Перечисленные психологические потребности, отнесенные к основным и оказавшиеся в ситуации недостаточного удовлетворения, входят в структуру психической депривации, которая в итоге представляет собой сочетанный, комплексный фактор, оказывающий повреждающее психогенное воздействие на психическое здоровье.
По мнению ряда таких исследователей как Д. Боулби, Р. Шпиц, В. Гольфарб и др., психическая депривация, особенно в детском возрасте, оказывает патогенное воздействие на психофизическое развитие и вызывает необратимые последствия вплоть до смертельного исхода. По их мнению, драматические результаты депривации выражаются психопатическим сдвигом личности в виде еѐ примитивного уровня, бесчувственного характера, склонности к правонарушениям.
Последнее время психическая депривация стала предметам изучения не только в рамках психофизического развития, но и таких областях как космонавтика, спелеология, диспетчерское дело, профессиональный спорт и другое, где индивидуумы оказываются в ситуации длительной изоляции и монотонной деятельности.
Несмотря на многолетние усилия отечественных и зарубежных исследователей многие вопросы проблемы психической депривации остаются нерешенным. Например, мнение об особенностях роли психической депривации в детском возрасте, как патогенного фактора в отношении психического здоровья и психофизического развития ребенка, неоднозначно, в связи с чем, последствия депривационного воздействия нуждаются в уточнении.
В НЦПЗ РАМН уже более 20 лет работает научная группа специалистов в области детской психиатрии, психологии и психоневрологии, активно занимающаяся вопросами психической депривации в детском возрасте, особенно раннем, в возрастной динамике, и ее роли в возникновении психического дизонтогенеза.
Целью работы было проследить влияние некоторых видов психической депривации на психический онтогенез детей раннего и дошкольного возраста, начиная с первого года жизни.
В основу исследования была положена гипотеза о патогенном влиянии психической депривации на развитие ребенка. Методологической базой работы послужили многочисленные исследования психической депривации представителями разных дисциплин – педагогов, психологов, врачей разных специальностей и с недавнего времени – психиатров. Констатировано, что психическая депривация, особенно в таких проявлениях как слепота, глухота, информационный голод влечет за собой искажение психического развития, имеющего ряд отличительных черт (Фрейд А., 1970; Козловская Г.В., 1971; Барденштейн Л.М., 1971; Матвеев В.Ф., 1975; Лангмейер Й., Матейчик З., 1984; Пиклер Э. 1989; Мухина В.С., 1991, Рычкова Н.А., 1994; Минкова Э.А., 1994; Козловская Г.В., Проселкова М.Е., 1995; Долматова Е.Ю., 1997 и др.).
За пусковой фактор механизма патогенного воздействия психической депривации на психику взят психобиологический феномен – система мать-дитя и ее нарушение или материнская депривация (в более обобщенном виде – нарушение детско-родительских отношений), приводящее к искажению формирования эмоциональных, когнитивных, коммуникативных и других психических функций ребенка. Кроме того, материнская депривация приводит и искажениям взаимодействия между матерью и ребенком, с одной стороны и ребенком, с уже измененным развитием, и его социумом с другой.
В процессе исследования проводимого в ФГБУ «НЦПЗ» РАМН было изучено более 500 детей раннего и дошкольного возраста: в том числе дети-сироты из детских домов, дети с глубокими нарушениями зрения (абсолютно и практически слепые), дети из условий педагогической запущенности и перманентного физического (в том числе сексуального) насилия в семье. Была изучена и группа контроля, здоровых детей того же возраста из типовой городской популяции. Кроме того, была подобрана группа сравнения – детей с ранним детским аутизмом, у которых психическая депривация обусловлена эндогенным психическим заболеванием, для клинической картины которого патогномонична аутистическая самоизоляция от влияния внешней среды в силу чего ее воздействие ограничено или извращено.
Дети всех групп прослежены проспективно и ретроспективно с первого года жизни в катамнезе более 5 лет. Средний возраст обследованных 3 года, в том числе 300 мальчиков и 200 девочек.
Дети обследованы комплексно – психологом, психиатром, невропатологом, педиатром, а в ряде случаев окулистом (слепые дети), хирургом и травматологом (дети из 9 ситуации физического насилия), гинекологом и проктологом (в случаях сексуального насилия).
Кроме того, учитывая, что психическая патология детей раннего возраста остается неуточненной, не только в плане клинической картины, но и патогенеза, и традиционно рассматривается в рамках неврологических или педиатрических нарушений (в виде неспецифических психоневрологических комплексов, маскированных соматопатий или перинатальных церебральных дисфункций), методами диагностики ранней психопатологии, были объективные биологические (иммунологические и биохимические) исследования, позволяющие проводить раннюю диагностику нарушений созревания нервной системы. Одним из таковых была методика изучения титра антител к фактору роста нервов, отражающая аспекты нормального и нарушенного нейрогенеза. Фактор роста – нейротрофический протеин, играющий исключительно важную роль в созревании, дифференцировке и поддержании жизнедеятельности нейронов центральной и периферической нервной системы, а также иммунной и эндокринной систем. Очевидно, что и на развитие психических функций этот фактор оказывает решающее влияние. Отобранный контингент был также в ряде случаев, исследован методом ЭЭГ.
В психологическом исследовании была применена стандартизованная методика исследования психического развития ребенка раннего возраста ГНОМ, позволяющая выявить уровень развития отдельных психических функций и состояние психического здоровья в целом, начиная с первого месяца жизни и выразить его как клинически, так и количественно в виде коэффициента психического развития ребенка (КПР), а также определить степень выявляемых отклонений и тип развития (норма, группа риска, группа психической патологии).
Условиями включения случая в когорту исследования было наличие той или иной формы психической депривации, а также ранний возраст детей.
Условием исключения – выраженное органическое церебральное поражение, умственная отсталость, эпилепсия, шизофрения, генетическое заболевание с психическими проявлениями.
Итогом исследования были выделены основные положения изучаемого явления: сформулировано определение понятия – психическая депривация – обозначены наиболее значимые ее виды, выявлены и клинически описаны основные психопатологические проявления в целом и при отдельных формах.
Они следующие: психическая депривация – недостаточность, лишение экзогенной стимуляции психических функций человека.
Наиболее распространены и известны ряд видов психической депривации: эмоциональная депривация – скрытое сиротство в семье при искажении функционирования психобиологической системы мать-дитя; социальная депривация – истинное сиротство, брошенные дети, беспризорники; сенсорная депривация – слепота, глухота, гипокинезия; когнитивная депривация – информационный голод – дети, воспитанные животными или при минимальном общении – безречевое, бестактильное или другое аналогичного типа воспитание; перманентное физическое (в т ч сексуальное) и психологическое насилие в семье; монотония – однообразная, ригидная, монотематическая деятельность, сужающая общий кругозор, инициативу, аналогичная сверхценному психологическому образованию.
Следует отметить, что изолированно отмеченные виды психической депривации наблюдаются редко, чаще имеет место их сочетание, например, социальное сиротство связано с эмоциональной и когнитивной депривацией, нередко и с физическим (избиением) и психологическим насилием (пренебрежение правами ребенка, физическим обеспечением и уходом).
Характеристика депривации была следующей. В группу слепых включались случаи глубокого нарушения зрения (врожденной абсолютной и практической слепотой) с ранним развитием детей в относительно благоприятных условиях полной семьи и гармоничной диадитической системы. В группе сирот наблюдались дети из домов младенца с материнской депривацией с периода рождения. В группу физического насилия (в том числе сексуального) в семье включались случаи установленного юридически и врачами соответствующих специальностей факта насилия. Родители таких детей были, как правило, лишены родительских прав, а дети изъяты из девиантных условий.
Депривация в группе сравнения у детей с ранним детским аутизмом обуславливалась эндогенным психическим заболеванием, одним из факторов патогенеза которого был «блок сенсорных фильтров » подкорковых образований головного мозга (Э. Эрленмейер-Кимлинг, 1985), а следовательно, и своеобразная сенсорная депривация.
В результате проведенной работы были получены следующие результаты: у всех детей из условий ранней психической депривации (независимо от вида депривации) отмечены сходные отклонения в психическом развитии, в том числе и в группе сравнения – у детей с ранним детским аутизмом.
Среди типичных депривационных нарушений – задержка формирования основных психических функций – познавательных, эмоциональных, общения, а также моторики и социальных навыков поведения.
Это проявлялось в более позднем формировании эмоционального взаимодействия – запаздывание появления улыбки и эмоционального комплекса оживления, а также системы привязанности и более сложных эмоциональных реакций, задержки установления зрительного и речевого контактов, более поздних навыков статики и кинетики, особенно тонкой моторики, биологической опрятности, речи и игровых действий, а также социальных навыков в виде этических форм поведения, эмоциональной синтонности и тактичности, чувства вины и благодарности и др. Наблюдалось нарушение формирования ранних личностных свойств.
Общий тип психического развития в условиях депривации – дефицитарный с обеднением всех психических проявлений. У депривированных детей имело место, выраженное снижение общей «психической активности» (Л.С. Выготский) в виде вялости познавательной любознательности и «реакций свободы» или естественного сепарационного поведения, безынициативность, сниженное стремление к общению и установлению эмоциональных связей, которые были нестойкими и поверхностными. Эмоциональные проявления в целом были бедны и малодифференцированы.
Интеллектуальные предпосылки – память, внимание, сообразительность принципиально сохранялись в пределах практической нормы, но недостаточно развивались и оказывались фактически редуцированными.
С одной стороны, в силу слабости стимулирующей и развивающей функции депривационной среды, и, с другой, формирующейся, под влиянием депривации, слабости психической активности в целом. На этом фоне отмечалась компенсаторное, аутостимулирующее, нередко патологическое, фантазирование (у детей старшего дошкольного возраста) с воображаемыми представлениями об уменьшении депривационной ситуации или имевшего место факта насилия.
Имело место и некоторое своеобразие мышления со склонностью к подозрительности к окружающим людям, рудиментам идей отношения, оговорам других и самооговорам.
У этих же детей проявляется задержка физического развития в виде общей гипотрофии, нередко низкого веса и низкорослости при нормальном или даже повышенном аппетите. У них отмечалось снижение общего физического (витального тонуса) в виде склонности к частым простудным, аллергическим и кожным (по типу нейродермита) заболеваниям. Выявлялась и некоторая общая характеристика физического облика – вялость мышечного тонуса, опущенные плечи и склонность к сутулости (у дошкольников), бледность или мраморность кожных покровов с частой гиперемией щек, тонкие слабые пальцы и другое. Нередко наблюдались выраженные соматовегетативные дисфункции – неустойчивый, прерывистый сон, гипергидроз ладоней и одновременная сухость кожи, метеопатия и беспричинный субфебрилитет, цефалгии и т.д.
На этом фоне отмечены сходные для всех видов психической депривации отдельные психопатологические и психосоматические отклонения. Среди таковых – депривационная депрессия, которая наблюдается уже на первом году жизни при наличии воздействия депривации (с периода разлуки с матерью) и проявляется в пониженном настроении, двигательных дисфункциях, соматото-вегетативных отклонениях, которые часто маскируют собственно эмоциональные проявления депрессии. У младенцев депривационная депрессия (или «реакция горя» по Е. Антонии, 1975) по клиническим проявлениям в динамике обнаруживает ряд этапов формирования – вегетативный, соматизированный и регрессинвый (Н.И. Голубева, М.А. Калинина, 2001) с преобладанием над собственно эмоциональными проявлениями в психическом статусе соматовегетативных отклонений и в ряде случаев напоминает соматическое заболевание со снижением веса, с отказом от еды, вялостью, заторможенностью, с безразличием к окружающему. У детей более старших депрессивные проявления носят менее демонстративный, сглаженный, маловыразительный характер в виде общей обедненности эмоциональности и безрадостного настроения.
Для депривационных нарушений характерны определенные двигательные расстройства в виде двигательного беспокойства малого размаха и разнообразных двигательных стереотипий (яктации, раскачивания, жевание, сосание языка, соски, пальца, пеленки, воротника одежды и т.п). Двигательные стереотипии особенно проявляются у слепых детей (кружение на месте, подпрыгивания, «ковыряние» глаз) и напоминают по своей выраженности таковые у детей – аутистов, двигательные нарушения у которых обусловлены кататоническими расстройствами эндогенного генеза. Двигательное стереотипное поведение проявляется на фоне общей двигательной дефицитарности, обедненной, недостаточно дифференцированной мимики, некоторой дискоординированности и дисгармоничной общей моторики и ручной умелости.
Следующим характерным психопатологическим феноменом депривационных расстройств является парааутизм или психогенное нарушение коммуникативных функций, в основе которых лежат скрытая тревога, неуверенность в себе и окружающем мире, падение психической активности и любознательности, порождающих нежелание познавать мир, общаться и как следствие – замкнутость (Д. Боулби, 1984).
К парааутизму относятся также (по современной теории привязанности) и ряд других психопатологических проявлений, наблюдаемых у депривированных детей (особенно у детей – сирот) – неумение устанавливать контакты, вялость эмоциональных реакций, аутоагрессия, патологические привычки, интеллектуальное отставание и малоэмоциональный характер. В связи со сказанным парааутизм рассматривается не только как расстройство коммуникаций, но и как нарушение феномена эмоциональной привязанности, с началом проявления ее в раннем возрасте.
К важным общим депривационным отклонениям в психофизическом развитии ребенка относятся нарушения формирования самоощущений, психосенсорные дисфункции и наконец, нарушения самосознания.
Это проявляется в недостаточной сформированности ощущений своего тела, гармоничной координации и пластичности общей моторики, жестов и положения тела в пространстве, отделения себя от окружающего. У детей из условий депривации нередко отмечаются рудименты феномена протодиакризиса или не различения живого и неживого, а также элементы нарушений схемы тела, дисморфофобические или, напротив, дисморфоманические представления о себе. Особенно они характерны для детей, подвергшихся сексуальному насилию, При физическом насилии отмечаются элементы снижения ощущения боли, что возможно объясняет виктивное поведение жертвы. У депревированных детей нарушение самосознания проявляется в виде недостаточной или задержанной, идентификации пола, понимание своей социальной и гендерной роли в сообществе, что становится очевидным в более старшем возрасте, например в дошкольном и далее (Мухина В.С., 1985; Орлов Ю.М., 1989; Данилюк С.Б., 1994).
Степень выраженности депривационных нарушений в ряде случаев сближалась с эндогенным психическим заболеванием. Так проявления пара аутизма у детей сирот (в выраженных случаях) и слепых были практически идентичны раннему детскому аутизму. Важно подчеркнуть, что сходство констатировалось не только на клиническом уровне, но и по данным ЭЭГ-обследования (Строганова Т.А., 2001).В выраженных случаях депривационных нарушений биоэлектрические показатели у слепых и при эндогенном аутизме были похожими.. Однако показатели иммунологических реакций (АФРН) четко различались при депривационных и эндогенных расстройствах – титры антител к фактору роста нервов при депривационных нарушениях были в пределах нормы, подчеркивая их психогенность и обратимость (Клюшник Т.П., Козловская Г.В., Калинина М.А., 2000).
Следует отметить, что помимо общих депривационных психопатологических проявлений, при каждом отдельном виде депривации были выявлены определенные клинические комплексы, которые были выделены в отдельные типы нарушений такие как – синдром сиротства, синдром насилия, синдром сексуального насилия, синдром слепого ребенка, синдром психофизической монотонии. Клиническая картина выделенных симптомокомплексов была в некоторой степени специфичной для определенного вида депривации.
Для синдрома сиротства были наиболее характерны общая дефицитарность психического склада, эмоциональная недифференцированность и депривационная депрессия, параутизм, двигательные нарушения.
Для детей из условий физического насилия (синдром насилия) при меньшей эмоциональной обедненности были свойственны характерные симптомы эмоциональной неустойчивости и дисфорических проявлений, а также симптомы расторможения и искажения влечений в виде агрессивности с тенденцией к разрушению, фантазирование с агрессивным содержанием, самоагрессия, виктивное поведение, элементы мучительства слабых.
У детей из ситуации сексуального насилия в семье выявлялись более заметные психосенсорные нарушения в восприятии своего тела, ранняя сексуализация и также виктивное поведение, самооговоры.
У слепых детей были более выражены двигательные расстройства, аутистическое поведение, расторможение влечений без элементов мучительства, психосенсорные дисфункции, патологическое визуализированное фантазирование, подозрительность, рудименты идей отношения, протопатические страхи. Для них же в значительно меньшей степени были свойственны проявления депривационной депрессии (в основном при переводе детей из семьи в специализированный интернат в дошкольном возрасте, которая носила характер ситуационного расстройства). Напротив, у них нередко наблюдалась склонность к повышенному настроению по типу рудиментов гипомании или эйфории.
Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод, что психическая депривация является психогенным фактором, вызывающим как общие, так и относительно специфичные, в зависимости от типа депривации, психические нарушения, требующие лечебно-коррекционных мероприятий.
По степени выраженности в ряде случаев они приближаются к эндогенному психическому расстройству. Степень нарушений зависит от тяжести депривационного фактора,а также от времени начала и перманентности его воздействия. Характерной особенностью депривационных психопатологических отклонений является их обратимость, при изменении условий жизни ребенка, прекращении или уменьшении депривационного влияния. Однако следует отметить, что раз возникшие депривационные нарушения имеют свойство входить в структуру формирующейся личности и фиксироваться. При коррекции депривационных условий они редуцируются, но не исчезают полностью и при декомпенсации психофизического состояния модель прежнего психофизического реагирования возобновляется.
К психологическим барьерам относится коммуникативная депривация. Термин «депривация» сегодня широко используется в разных науках: психологии, медицине, коррекционной педагогике и т.д. Он пришел из английского языка, и означает лишение или ограничение возможностей удовлетворения жизненно важных потребностей человека и имеет для него негативные последствия. Понятие «психическая депривация» еще до конца не изученный феномен в науке и чаще оно употребляется, как психическое состояние, возникающее в результате ограничения возможности в удовлетворении основных психических и личностных потребностей. Коммуникативная депривация характеризуется выраженными отклонениями в эмоциональном развитии, нарушением социальных контактов.
Существенна психологическая сторона этих последствий и зависит от того, лишен ли он с раннего детства материнской любви, ограничен ли в ее ласке, отлучен ли он от культуры или от социума и т.д. Тревожность, страхи вызванные этими последствиями, характерны коммуникативной депривации.
Поэтому к факторам, влияющим на возникновение и развитие различного рода психологических проблем у человека, по мнению И.В.Фурманова, относятся лишения (отсутствие необходимых средств для достижения цели или удовлетворения потребности) и потери (утрата людей, представлений, ранее удовлетворяющих потребности).
В зависимости от того, чего именно лишен человек, выделяют разные виды депривации – психосоциальную, материнскую, коммуникативную и другие.
В психологии существуют подходы и концепции объясняющие причины и описывающих последствия депривации. Методологической основой исследований является, и положение В.С.Мухиной о феноменологической сущности человека как совокупности двух исторически формирующихся начал: I – человек как социальная единица, 2 – человек как уникальная личность. Оба эти начала создают в человеке как общее, так и уникальное. По мнению В.С.Мухиной, в условиях депривации искажаются, страдают, изменяются обе стороны личности. У ребенка, как формирующейся социальной единицы искажается позиция на то, чтобы «быть как все», в то же время искажается и позиция притязаний на уникальность.
Депривация, по мнению Н.А. Государева, формулируется, как лишение возможности удовлетворять значимые потребности вследствие ограничения общения (коммуникативная депривация). Коммуникативная депривация в деловом общении связана с подменой социально-одобряемых качеств социально-осуждаемыми качествами и недостоверностью информации представляемые партнерам.
1.2. Функции психологических барьеров:
а) психологическая защита (защита интересов, ценностей и автономии личности или общности);
б) стимулирующая (может выступать фактором развертывания внутреннего потенциала личности и общности за счет мобилизации их собственных ресурсов);
в) консервативная («замораживание”, торможение духовного потенциала личности); при повышенной рефлексивности и чрезмерном самоанализе развивается замкнутость.
Необходимо различать барьеры в общении, порожденные самим этим процессом – процессом идентификации, стереотипизации, игры, и барьеры общения – барьеры личности или ее предметной деятельности, барьеры общности или барьеры психического состояния любого субъекта .
-
Пути преодоления психологических барьеров.
Коррекция общения должна строиться на основе одновременной диагностики трудностей в его мотивации, потому что, изменяя только внешнюю операциональную сторону общения и не раскрывая глубинных причин затруднения и их устранения, невозможно гармонизировать человеческое взаимодействие.
Подготовка к общению должна разворачиваться на основе индивидуально-групповых программ обучения, учитывающих центральную проблему общения не только для группы, но и для каждого из ее участников. Программа обучения должна носить подвижный характер, изменяться в соответствии с развитием личности как субъекта общения и появлением новых трудностей.
Создание дифференцированных программ индивидуально-групповой работы предполагает решение ряда задач и, прежде всего, определение «поля» психологических трудностей общения участников обучения. Наряду с названной задачей необходимо изучить особенности оценки трудностей общения, по крайней мере, в двух аспектах: оценка и определение трудностей, которые испытывает сам субъект, и оценка трудностей, возникающих из-за партнера. И наконец, должен быть выделен комплекс устойчиво повторяющихся трудностей в ситуации изменения статусно-ролевых характepиcтик партнера.
Коррекционную работу, нацеленную на оптимизацию общения, следует строить с учетом возраста, вида труда, пола, индивидуальных особенностей и специфики социализации. В школьном возрасте бывает достаточно обучения внимательно выслушивать товарища или взрослого, адекватно понимать переживания и мотивы поступков людей, старательно следя за их невербальным поведением. В отношении же взрослых необходимо использовать приемы изменения базовых социальных установок их личности или ценностных ориентаций.
Работа должна быть направлена не столько на отработку необходимых навыков общения, тренировку экспрессивно-речевых умений, сколько на коррекцию отношения к другим людям и связанной с ним самооценки, преодоления внутренних конфликтов, активизацию самосознания. Наиболее эффективным для таких людей является обучение самоанализу как средству, способствующему саморазвитию, а также групповой социально-психологический тренинг, повышающий готовность к принятию себя и других в общении.
Специалистами осуществлена систематизация отдельных техник социально-психологического тренинга. В поведенческом тренинге преимущественно имеет смысл использовать ролевую игру, в психокоррекционном — в основном групповую дискуссию.
Ролевая игра может:
— осуществлять поиски эффективных форм взаимодействия в рамках кооперации, демонстрировать недостатки уже имеющихся стереотипов поведения;
— закреплять ведущие к успеху модели поведения, цель которых — психологически нормальные контакты с другими людьми.
Групповая дискуссия может:
— осуществлять поиск эффективных форм взаимодействия в рамках кооперации;
— подавать обратную связь относительно поведения в ролевой игре.
Психологические приемы инновационных игр дают в групповой динамике скачок эмпатии участников от выявления ролевых позиций каждого в первый день до самоорганизaции группы к концу работы через развитие действенного сопереживания партнеров в достижении целей совместной деятельности.
Неся в себе общее в стратегии и тактике осуществления социально-психологического тренинга, этот вид психокоррекционной работы с людьми должен включать в себя и особенное, ориентированное на возраст, пол, профессию, и другие отличительные черты участников тренинговых групп. Так, вооружение педагогов элементами и приемами актерского и социально-психологического тренинга ускоряет их личностный рост, позволяет им осознать коммуникативные свойства своей личности и грамотно пользоваться ими в общении с воспитанниками, гармонизирует их взаимоотношения с окружающими людьми в целом.
Разработана специальная комплексная программа для педагогов, предполагающая осознание важнейших особенностей индивидуального экспрессивного репертуара, устойчивых невербальных паттернов, которые по тем или иным причинам могут затруднять профессиональное общение, а также самосовершенствование экспрессии и форм невербальной интеракции.
В программу включены приемы и упражнения, активизирующие направленное осознание различных форм невербальной активности, развивающие «чувства тела», специальные техники самомассажа для снятия напряжения в области «личностных зажимов», а также упражнения для совершенствования выразительных возможностей мимики, жестикуляции, голоса и др.
Для осуществления коррекции разрешения конфликтов был предложен цикл занятий, сочетающих традиционные (лекции, круглые столы и др.) и активные (тренинг, социально-ролевое проигрывание ситуаций, коррекционные педагогические игры и др.) методы обучения. Необходимыми компонентами такого мышления являются способность осуществлять процесс проблематизации в конфликтной ситуации, выход в рефлексивную позицию и рефлексивное мышление, а также навыки диалогического общения, обеспечивающие рефлексию конфликта и его разрешение.
В настоящее время широко практикуются различные формы социально-психологического тренинга, цель которых обучение психологически грамотному общению родителей, руководителей различных рангов, актеров, спортсменов, лиц, страдающих различными формами неврозов и испытывающих трудности в общении.
При этом специалисты единодушно отмечают, что особые преимущества для диагностики и коррекции трудностей общения появляются в условиях активного социально-психологического обучения и что новые возможности для достижения указанных целей дает видеотренинг, потому что его участники выходят в новое для них пространство — пространство «психической реальности». Последнее обстоятельство создает возможность для реализации различных гyманитарных программ по развитию личности ведущими тренинг-специалистами.
Одним из основных направлений работы по снятию псиxoлoгичecкиx трудностей в общении является индивидуальное психологическое консультирование.
Пути преодоления социально-психологических барьеров :
-
использование средств психологической саморегуляции или социально-психологической культуры;
-
знание, понимание себя, другого; распознавание барьеров;
-
создание оптимального социально-психологического климата в группе и коллективе;
-
чувство юмора;
-
интонирование речи, возможности невербальных проявлений;
-
социально-психологический тренинг.
Несомненный интерес представляют девять способов преодоления барьеров общения, сформулированные Д. Карнеги (1990):
-
Если вам необходимо упрекнуть человека, то начинайте с похвалы и с искреннего одобрения. «Всегда легче выслушать неприятные вещи после того, как вы выслушали по хвалу в адрес ваших положительных сторон». (Например: «Вы же умный, исполнительный работник, как же вы до сих пор не выполнили это задание?»).
-
Обращая внимание человека на его ошибки, не делайте это «в лоб». (Пример Карнеги: «Директор одного универмага заметил одиноко стоящего у прилавка покупателя, а в это время продавцы беззаботно разговаривали и шутили в стороне. Он, не сказав ни слова, спокойно зашел за прилавок и сам обслужил покупателя на глазах смутившихся продавцов»).
-
Перед тем как критиковать человека, упомяните вначале о своих ошибках в аналогичных ситуациях. Тот, на кого направлена критика, гораздо быстрее признает свои ошибки, если знает, что и критикующий не безгрешен.
-
Отдавая приказание, делайте это в форме вопроса. (Например: «Вас не затруднит сходить туда-то и сделать то-то»).
-
Щадите гордость собеседника. Не перехлестывайте в критике через край, не критикуйте в присутствии других людей.
-
Хвалите человека за каждое его, пусть даже самое незначительное, достижение. При этом будьте искренни в выражении своего одобрения. Заслуженная похвала побуждает человека реализовывать скрытые в нем возможности.
-
Создайте человеку доброе имя, чтобы он мог жить в соответствии с ним. Человек будет стремиться доказать окружающим справедливость вашей высокой оценки его качеств, и постепенно новая для него социальная роль станет привычной. «Если хотите развить у человека определенные черты, ведите себя так, как будто эти черты уже присущи ему… Подарите человеку хорошую репутацию».
-
Покажите человеку, что его недостаток или допущенный им промах легко устраняются, а дело, которым вы хотите его увлечь, нетрудно выполнить. «Одобрите человека… дайте ему понять, что у него даже есть интуиция, которую необходимо только развить, — и он будет работать до рассвета, чтобы добиться той цели, веру в которую вы в нем разбудили».
-
«Старайтесь, чтобы людям было приятно делать то, что вы предлагаете. Любой человек охотнее выполняет те просьбы, поручения, которые приятны, интересны и полезны ему самому».
Таким образом, ключами к преодолению барьеров общения являются умение прощать и определение алгоритма поведения в конфликтной ситуации, следуя которому можно добиться наилучших последствий как для себя, так и для противоположной стороны. Это не означает, что вы вообще не можете выразить человеку свои претензии. Разница в том, что вы можете сделать это конструктивным образом
Психическая депривация — это состояние, возникающее в результате жизненных ситуаций, когда субъекту не предоставлена возможность удовлетворения некоторых его основных (жизненных) психических потребностей в течение длительного времени. Под понятием «психическая депривация» также понимают различные неблагоприятные воздействия, которые случаются в жизненных ситуациях. В психологии существует несколько теорий психической депривации. Проявления психической депривации могут охватывать широкий диапазон изменений личности — от легких, которые не выходят за пределы нормальной эмоциональной картины, до очень глубоких поражений развития интеллекта и характера. Психическая депривация может проявлять определенную картину невропатических признаков, а иногда — выраженные соматические особенности. Негативное психологическое воздействие также оказывает отсутствие необходимой организму физической нагрузки. Для поддержания психического здоровья человека необходимо, чтобы он постоянно получал сбалансированное положительную познавательную (умственную), духовную, эмоциональную и физическую нагрузку. Их диспропорция или отсутствие обязательно негативно влияет на психическое здоровье человека и может вызывать психическую депривацию. Влияние на психическое здоровье людей в обществе оказывает чрезмерное материализация социальной жизни, которая требует большой затраты времени, отказ от овладения духовными ценностями. Одни граждане часто работают в нескольких местах без перерыва на отдых, по 10-14 часов, без выходных, отпуска. Другие вынуждены выезжать на длительное время на заработки, в чужие страны. Третьи ограничивают себя только материальным, не интересуясь ни духовным, ни физическим состоянием. У многих людей отдых ограничивается длительным сидением перед телевизором, застольем и тому подобное. Различные формы психической депривации в жизни случаются одновременно. Изолированно рассматривать их можно только экспериментально.