Политика конфиденциальности и использования файлов сookie:
Этот сайт использует файлы cookie. Продолжая, вы соглашаетесь с их использованием. Узнайте больше, в том числе о том, как контролировать использование файлов cookie.
Понятно! Реклама
Васил Левски – национальный герой Болгарии, известен как Апостол Свободы.
Является символом патриотизма и эталоном борьбы за Освобождение Болгарии. Посвятил всю свою жизнь на борьбу болгарского народа за свободу от турецкого ига. /Васил Кунчев/ родился 18 июля старого стиля 1837 года в Карлово. За свою ловкость и храбрость во время сражений с турками Васил получил прозвище Левский (в переводе с болгарского – львиный; лев – национальный и государственный символ Болгарии). В этом году отмечается 140-ая годовщина со дня смерти великого болгарского революционера. В 2007 году телевизионным голосованием ему присвоено имя самого великого болгарина всех времен, за него высказались почти 60 тысяч человек. Почти в каждом селении в Болгарии есть улица, площадь, школа названные именем Васила Левского. Создан и ведет активную деятельность общеболгарский комитет и фонд «Васил Левски», который имеет свои отделения по всей Болгарии.
В этот день уместно вспомнить стихи другого великого болгарского борца за свободу, поэта Христо Ботева, написанные на смерть друга и героя.
Христо БОТЕВ
Казнь Васила Левского
О мать Болгария, край мой милый,
о чем горюешь, рыдаешь слезно?
Проклятый ворон, над чьей могилой
во мраке каркаешь ты так грозно?
Ох, вижу, вижу, страна родная,
о том горюешь, что ты — рабыня, —
о том, что, отклика не встречая,
твой скорбный голос звучит в пустыне.
Так плачь же, плачь!… На краю Софии
в петле качается сын твой милый.
Его казнили тираны злые.
И, мертвый, полон он страшной силы…
Проклятый ворон поживы просит, —
псы и шакалы в полях вьют петли,
старухи к небу мольбы возносят.
Рыдают женщины, плачут дети…
Под завывание вьюги снежной
сметает ветер травинки с поля.
Мороз жестокий. Плач безнадежный.
И сердце скорби полно и боли.
Грех делает человека рабом. Иисус Христос освобождает. Люди мечтают о настоящей свободе, дорожат свободой, ищут свободы. И, к сожалению, чаще всего не находят ее. Иисус Христос пришел на землю, чтобы сделать людей свободными. Чтобы понимать смысл этого, нужно знать от чего освобождает Христос, как Он это делает, а также чем измеряется уровень свободы, которую человек обретает от Христа.
Эти вопросы особенно важны и интересны в свете многочисленных искаженных взглядов на христианскую свободу. Под христианской свободой очень часто понимается то, что Библия называет рабством. Как научиться отличать истинную свободу от ее подделок? Как научиться свободе, которую дает Христос? На эти вопросы апостол Павел отвечает в послании к Галатам.
Серия проповедей «Практические вопросы христианской жизни»
Христианская вера представляет собой уникальное явление. Она исходит из Божией жизни, принесенной Христом с небес в человеческий мир. Эта жизнь многогранна. Она пропитывает собой каждый элемент нашего бытия. Ее корни в глубоких доктринах, характеризующих сущность Бога и спасительного Евангелия. Вместе с тем, истинное христианство удивительно практично. Благодать Иисуса Христа — не теория, а живительная сила, трансформирующая жизнь. Радикально отличаясь от законничества, она изменяет сущность человеческого мышления, чувств, желаний, решений и действий, будучи мотивирована действующим в нас Святым Духом. Это действие благодати касается абсолютно всех сфер жизни, включая те, которые многие относят к «серым зонам». В этой серии проповедей мы сфокусируем наше внимание на нескольких таких сферах с целью проследить, каким образом Божия спасительная благодать регулирует и направляет ценности, отношения и практические действия в них.
тем не менее, касаются того, что исходно исследователь задает те или иные правила игры в рамках этой картины деятельностного мира. И он же говорит о том, что существуют различные стратегии, различные сценарии развития, которые, в итоге, сводятся к тому, что существует наилучший, наиболее эффективный сценарий, что связано, например, с теорией возможных миров, с теорией возможных сценариев. И при этом, речь, в большей степени, заходит о том, что в истории философской мысли последних двух столетий представлена серьезная информация, концептуальный и категориальный аппараты, позволяющие рассматривать не просто достижения различных философских школ XX и начала XXI века, но рассматривать их с точки зрения действительно тех мировоззренческих, аксиологических и онтологических проблем, в которых нуждается современное общество. Поэтому, когда говорится о том, что сам И. Кант обозначил достаточно широкое поле деятельности в отношении индивидуального времени, то следует сказать, что, с другой стороны, сами идеи И. Канта вызвали движение и целый ряд других весьма интересных идей. Идеи И. Канта создали то онтологическое поле, на базе которого формируется современное представление о тех или иных онтологических, аксиологических, методологических и иных проблемах философии вообще и индивидуального и психологического времени, как интересующего нас в частности.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Лейбниц Г.В. Переписка с Кларком. Соч.: в 4 т. М., 1982-1984. Т. 1. С. 291-306.
2. Лейбниц Г.В. Переписка с Кларком. Соч.: в 4 т. М., 1982-1984. Т. 1. С. 318-325.
5. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1998. С. 20.
6. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1998. С. 22-40.
7. Аристотель. Метафизика. Соч.: в 4 т. М., 1978-1983. Т. 3. С. 257.
8. Аристотель. Метафизика. Соч.: в 4 т. М., 1978-1983; Аристотель. Физика. Соч.: в 4 т. М., 1978-1983.
А.А. Замкни
ВЛАСТЬ И СВОБОДА В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ: ИДЕЙНОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Современная политическая философия, как и любая социально-гуманитарная наука, призвана описывать реально существующие социальные явления, которые имеют определенное влияние на социум. Как и любая наука, она оперирует понятиями, терминами, имеет свой научно -теорминологический аппарат.
К числу базовых, неотъемлемых понятий, категорий социально-политической философии мы относим понятие власти, как центральное для описания политических процессов, и понятие свободы, которое выражает меру сопротивления общества власти в любом ее виде.
Таким образом, мы считаем, что эти две категории: власть и свобода — являются не просто понятиями, описывающими суть социально-политических процессов, но что полное объяснение сущности этих процессов возможно только при том условии, что мы будем считать власть и свободу понятиями-антагонистами, усиление роли одного из которых естественным образом влечет умаление другого.
Понятие власти мы рассматриваем в виде противостояния двух ведущих политических тенденций — консерватизма и либерализма; понятие свободы — в виде противостояния «позитивной» и «негативной» свободы в социуме; таким образом, власть и свобода и их внутренние антагонизмы взаимодействуют на социально-политической сцене, прежде всего, через свои внутренне антагонистические тенденции: либерализм — с «позитивной» свободой и концепцией «открытого» общества, консерватизм — с «негативной» свободой и теорией «закрытого» общества.
Особое внимание в статье уделено анализу смены социально-политического курса России в истории отечественной политической философии.
В истории социальной и политической философии издавна существовало идейное противостояние двух подходов к власти, основанных на разных убеждениях. Эти точки зрения являлись выразителями тех социальных потрясений, которые пережила Европа в попытках становления демократического общества. «Факт власти, — считает Михаил Юрченко, — считается неизбежным, прямым следствием психической природы человека» . Первая из них связана с периодом, в котором отчетливо проявляется косность и неповоротливость верховной власти, ее политическая недальновидность, вследствие чего возрастает необходимость в серьезном и немедленном реформировании самой власти. Вторая точка зрения связана с последующим по времени ответом верховной власти на притязания со стороны пытающихся ее умалить и, в конечном счете, низвергнуть. Она возникает как жесткая и непримиримая оппозиция первой, и их можно смело рассматривать как антагонизмы проявления политических намерений в современном им обществе. «Практически каждый человек, обладавший в мире сколь-либо значительным влиянием, был подвержен разного рода любви к власти» — утверждает Бертран Рассел .
Более того, и в современном нам мире эти два политических направления являются взаимоисключающими, и это противостояние носит идеологический характер. Мы говорим здесь, прежде всего, о либерализме как социально-политическом проекте и идеологии и его антиподе — консерватизме, который в настоящее время понимается как республиканство.
Впервые либерализм как философия и политическое учение возникает в идеях английского философа и общественно-политического деятеля Джона Локка. Важнейшим вопросом либерализма, как и консерватизма, являлось соотношение власти и свободы в социуме. «Проблема политической власти — пишет Г. Рормозер, — решается либерализмом путем замены власти на право. Либеральное государство специфично тем, что оно само ограничивает свою власть, чтобы обеспечить и гарантировать основные права гражданина» .
Предположение Локка о том, что экономическая свобода способна преобразовать общество и привести к возможности появления свобод политических, способствовало становлению либерализма не только как экономического направления, но и как идеологии. Неслучайно поэтому либерализм связывают прежде всего с демократией как формой политического устройства, ведь основания у них единые — экономические, а затем и политические свободы.
Другой политический проект, антипод либерализма, возникает как противостояние ему в лице верховной власти. Необходимость в сильном государстве обосновывает в своей политической философии Томас Гоббс. Он считает, что роль сильного государства возрастает в период кризисов и конфликтов. «Формальный порядок — пишет Г. Рормозер, — делающий возможной совместную жизнь частных лиц в обществе, создает, по Гоббсу, сильная государственная власть. Должно быть какое-то лицо, принимающее окончательное решение, кто и в чем угрожает гражданскому миру» .
Необходимой составляющей и предпосылкой обоснования идеи сильного государства-собственника в его политической философии является представление о «естественном состоянии», которое, по его мысли, было характерно для догосударственного периода. По утверждению Ж.-Ж. Руссо, «не имея никакого нравственного общения между собой, не признавая за собой никаких обязанностей по отношению к себе подобным, люди не могли быть, по-видимому, в этом (естественном) состоянии ни хорошими, ни дурными и не имели ни пороков, ни добродетелей» . Здесь государство выступает не только как верховная власть, но и как гарант цивилизованности. Таким образом, Гоббс заявляет, что возникновение государственности — это вместе с тем и возникновение цивилизации современного ему типа.
Данное утверждение позволило обосновать консерватизм как политический проект, в противовес либерализму, и на сегодняшний момент оно связывается с патернализмом власти, патриотизмом и протекционизмом, в то время как либерализм — с демократизацией, открытостью и независимостью.
Подобно тому, как существует два основных подхода к пониманию власти, в политической философии существует и два типа понимания свободы, которые соответственно соотносятся с тем
или иным социально-политическим проектом, которые мы рассматривали в предыдущем пункте нашего исследования. Эти понятия носят названия «позитивная свобода» и «негативная свобода» и соответственно принадлежат либерализму и консерватизму .
Понятия либерализм, демократия и «позитивная свобода» тесным образом связаны. У них одно основание: понимание свободы как открытости (для чего-либо, к чему-либо). «Позитивную свободу» еще принято называть «свободой для…», имея ввиду, что она выражает посыл вовне, экспликацию во внешний мир.
«Позитивная свобода» предполагает, прежде всего, свободу и открытость познания мира, свободу общения, взаимодействия, свободу творчества и всех проявлений человеческой деятельности, отсутствие границ; в экономике и политике это — идея невмешательства государства в экономику, то есть идея «свободного рынка», демократизация и гуманизация, стирание внешних границ, отсутствие единого центра и т.д.
«Свобода для.» предполагает отсутствие контроля, доверие и терпимость, уважение к иной точке зрения, к другой расе, полу, национальности и религиозной принадлежности. Ее предельный максимум — полное отсутствие сдерживающих границ и барьеров, выход за пределы государства и в конечном счете — единое мировое экономическое пространство с равенством возможностей для каждого.
В свою очередь термин «негативная свобода» понимается как «свобода от…» (рабства, вражды, насилия, притеснения и т.д.). Несмотря на кажущуюся похожесть, эти два вида свободы, хотя и предполагают стремление к счастью, добру, красоте, справедливости, но имеют разные основания. Если основание «позитивной свободы» можно описать как «сотрудничество», то основанием «негативной свободы» является «борьба». Первый термин предполагает взаимное стремление к чему-то, взаимовыручку и взаимопомощь, то есть мирное сосуществование, в то время как второй — насилие, хотя и своеобразным образом окрашенное. Он происходит от концепции сильного государства Т. Гоббса и предполагает, что государство способно защитить своих граждан от внешней угрозы (позднее в данную концепцию было добавлено понятие внутренней угрозы).
«Свобода от.» предполагает некие действенные меры по борьбе с внешним врагом, преступностью, насилием средствами, адекватными применяемым врагом, предполагающими введение понятия чрезвычайной ситуации и нескольких степеней опасности; она предполагает некие действия, которые повлекут за собой определенный ущерб, на который согласно пойти население государства ради преодоления некоторого «негативного» состояния.
«Негативная свобода» — это диктат государства во благо его членов, это вечная борьба против насилия насильственными же средствами, и возможным окончанием этой борьбы будет только полное уничтожение всех тех сил, которые стремятся покуситься на силу государства; в конечном итоге окончанием этой войны может считаться только полное уничтожение противника. Но здесь возникает вопрос: а что же делать дальше, когда война закончена? Консерватизм умалчивает об этом, потому что сам смысл его существования — в борьбе, и прекращение борьбы означает ликвидацию его самого, а этого он допустить не может.
Поэтому на смену одному побежденному врагу приходит другой, на смену одному бедствию — другое, и нет этому конца. В отличие от либерализма, который предлагает развитие и определенные результаты, консерватизм предлагает лишь процесс, итоги которого неоднозначны.
Философия либерализма предполагает особый тип общества, которое отражает его идеологию, среду, которая растит экономического человека; определенного типа свобода и демократия предполагают такой идеал общественного устройства, который получил название «открытого общества».
Термин «открытое общество» подразумевает приоритет свободы и демократии, прямых выборов и ответственности власти за свои деяния; в большей степени, по мнению К. Поппера , он относится к демократическим европейским режимам, в которых существует развитое гражданское общество, многоуровневое участие народа в политике, правовое государство считается нормой жизни.
Система власти в «открытом обществе» распределена, существует система сдержек и противовесов, что затрудняет, а в идеале, препятствует одной личности захватить всю полноту власти
в свои руки. Все ветви власти являются выборными, что обеспечивает легитимность ее в глазах народа.
Необходимым компонентом выборов во власть считается хорошо спланированная предвыборная компания — в идеале — честное соперничество кандидатов, которые должны своими политическими заявлениями и демонстрацией своих лидерских качеств склонить избирателя в свою пользу.
Власть в случае победы того или иного кандидата дается ему только на определенный срок; кроме того, избранный во власть несет ответственность за те действия, которые он совершит за время занятия своей должности. Отсутствие со стороны народа доверия к какой-либо из ветвей власти или к конкретному лицу внутри нее может спровоцировать процедуру импичмента, то есть досрочного сложения полномочий в результате решения суда или законодательного собрания. От этого не застрахован даже президент как высшее должностное лицо.
Противоположностью обществу такого типа выступает система тоталитарной или авторитарной власти, которая базируется на власти одного человека-лидера, сосредоточившего в своих руках все властные механизмы; данный тип общества принято называть «закрытым обществом».
Основными чертами «закрытого общества» принято считать отсутствие независимых ветвей власти, неразвитость гражданского общества, отсутствие выборности представителей высшей власти, система многоуровневой коррупции, притеснение инакомыслящих и отсутствие сильной оппозиции, неразвитая система правового государства.
В таком обществе власть держит в руках харизматичный лидер, который сосредоточил в своем лице все рычаги влияния, в том числе суд и закон. Одним из признаков если не тоталитаризма, то авторитаризма является культ личности, в основе которого лежит глубокое доверие и уважение, а также безграничная преданность стоящему во главе государства лидеру. Порой эта преданность может быть слепой и даже безудержной.
Помимо указанный основных типологий существует множество обществ так называемого «переходного» типа, в которых пока сохраняются традиции сильной единоличной власти, но одновременно и развиваются зачатки институтов гражданского общества.
Да и сами указанные два типа обществ в чистом виде не встречаются: каждое общество несет в себе, помимо внешне ярко выраженной, еще и менее выраженную антиподную линию. Например, в гражданском обществе европейского типа наличествуют тенденции к авторитаризму, анархизму, в то время как в обществах авторитарного типа присутствует демократическая оппозиция, пусть даже и слабая. «Какой смысл остается в понятии «свободного общества» — критикует «открытое общество» Г. Рормозер, — если мы оказываемся во всех жизненно важных вопросах все более подчиненными бюрократии?» .
Вслед за приходом в упадок старой системы либерализма и в связи с новыми запросами самой жизни, с изменениями, происходящими в социуме, происходит возрождение старых идей, но современная политическая ситуация, реалии сегодняшнего дня накладывают свой отпечаток. Более невозможно придерживаться старых взглядов, обладая новыми фактами о действительности.
В угоду времени меняется и либерализм, превращаясь в ультралиберальную идеологию, теснейшим образом связанную с понятиями экономической эффективности действий власти, а также с понятием модернизации. Демократизация, в свою очередь, стремиться распространить себя на весь мир: такие организации, как Freedom House и им подобные, следят за уровнем демократизации отдельных стран, составляют рейтинги демократически развитых из них.
Более медленно и неохотно, но также меняется и идеология консерватизма. Возникает движение так называемых неоконов, то есть неоконсерваторов, которые призывают общество к ревизии существующего мироустройства, обвиняя неолиберализм в чрезмерной мягкотелости и недостаточной твердости в отстаивании национальных интересов.
Движение неоконов занимает достаточно радикальную позицию по отношению к ситуации современности, выражая непримиримость и отсутствие необходимости к дискуссии со своими политическими соперниками. Их взгляды таковы: либерализм находится в заведомо проигрышной позиции, потому что не проповедует патриотизм и «верность корням», в то время как сами неоко-
ны — истовые патриоты, готовые ради своих избирателей даже пойти на ущемление прав отдельных представителей недружественных стран или даже целых сообществ.
История России дает нам богатейшие примеры смены курса власти с приходом нового правителя на прямо противоположный. По утверждению А.И. Соловьева, «сердцевиной эволюции государства и одновременно источником формирования его цивилизационного ареала следует считать те противоречия, которые в конечном счете выстроили интуиции, породив одновременно и массовые культурные установки и привычки населения» . Не вдаваясь в детали, можем назвать здесь, например, из более близких нам по времени период правления Ивана Грозного и реформы Бориса Годунова; Петра I (и последующих правителей XVIII века), Александра I и период реакции Николая I; затем — снова смена политического курса — Александр II и отмена крепостного права и Александр III и период «застоя» в политической жизни. Более того: были периоды в истории, когда один и тот же правитель в разные периоды своей жизни тяготел то к свободе, то к реакции.
Мы предполагаем, что все это есть не что иное, как попеременное движение маятника — от консерватизма к либерализму и обратно. Достаточно напомнить эпоху недавнего советского прошлого: диктатуру пролетариата и политику военного коммунизма сменяет НЭП, а затем, с приходом к власти Сталина — снова период реакции, затем — хрущевская оттепель, превратившаяся в новое «закручивание гаек», потом — период перестройки и либерализм 1990-х, сменившийся построением «вертикали власти» и системы «суверенной демократии» в период правления Владимира Путина. С 2008 года, с приходом к власти Дмитрия Медведева, снова наступает период либерализации: возобновление «перезагрузки» с Америкой, переговоров о вступлении в ВТО и т.д.
Таким образом, мы считаем, что окончательно в истории России эти два политических проекта — либерализм и консерватизм — выкристаллизовались только к середине — второй половине XIX века, то есть в связи с появлением движения западников и славянофилов. Мы уже немного касались рассмотрения этого вопроса , поэтому здесь сделаем вывод: и либерализм, и консерватизм в некоей мере свойственны русской политической мысли на протяжении длительного исторического периода, и вся история России, с известным допущением, может быть сведена к смене этих двух парадигм.
Будущее России, таким образом, не зависит всецело от выбора какого-либо одного типа политической идеологии: наша страна показала своей историей, что, независимо от смены идеологий, довольно большое, если не определяющее значение в политике и власти играет в том числе и национальный менталитет.
При условии сохранения во власти людей с русским национальным менталитетом, о внимании к которому пишет А.И. Овчинников , независимо от своей принадлежности к той или иной идеологии, даже «проблема 2012» не является более проблемой, потому что ясно одно: курс, взятый высшей политической властью, осуществляется во благо россиян, другой вопрос — какими (либеральными или консервативными) средствами.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Заикин А.А. Рациональность и государственность: противоречивость подходов в русской и европейской философии // Русская философия и российская государственность: сб. науч. тр. Ростов н/Д.: Изд-во СКАГС, 2009.
2. Казначеев П.Ф. Философия неопрагматизма и теория свободы в современном либерализме: дис. … канд. филос. наук. М., 2002.
3. Мордовцев А.Ю., Попов В.В. Российский правовой менталитет. Ростов н/Д.: Изд-во ЮФУ, 2007.
4. Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т.: пер. с англ. / под ред. В.Н. Садовского. М.: Феникс: Культурная инициатива, 1992.
5. Рассел Б. Власть. Интервью 1959 года. Режим доступа: http://filosof.historic.ru/books/item/fD0/s01/z0001080/st000.shtml.
6. Рормозер Г. Кризис либерализма. М., 1996.
7. Руссо Ж.Ж. О причинах неравенства // Антология мировой философии: в 4 т. М., 1970. Т. 2.
8. Соловьев А.И. Цивилизационное пространство государственности. (Противоречия западной и отечественной моделей) // Общественные науки и современность. 2010. № 3.
9. Юрченко М. Власть и свобода: антитезы либерализму и марксизму // Власть. 2010. № 1.