Москва, 26 декабря 2013 г.
Документ принят на заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 25-26 декабря 2013 года (журнал № 158).
В настоящее время все более широкое распространение получает репродуктивная биомедицинская технология, получившая название «суррогатного материнства». Хотя эта практика в нескольких странах разрешена законодательством, она продолжает вызывать в обществе острые дискуссии. В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», принятых Юбилейным Архиерейским Собором в 2000 году, дана оценка этому явлению. Однако целый ряд вопросов, касающихся пастырского отношения к последствиям «суррогатного материнства», продолжает оставаться дискуссионным. Настоящим документом Русская Православная Церковь дает церковно-практические указания, касающиеся крещения детей, родившихся при помощи «суррогатной матери».
Если родители не приносят явного покаяния в содеянном, а восприемники фактически выражают согласие с совершившимся греховным деянием, то о христианском воспитании речь идти не может. Отказ в крещении младенцев в подобном случае будет соответствовать православной традиции
Церковь понимает брак как изначальное установление Божие, укорененное в богозданном человеческом естестве. В христианском понимании брак является духовно-телесным союзом мужчины и женщины, который позволяет им в полноте реализовать свою человеческую природу.
Церковь освящает брак, уподобляя его духовному союзу Христа и Его Церкви (Еф 5:22-33). Плодом супружеской любви становятся дети, «рождение и воспитание которых, по православному учению, является одной из важнейших целей брака» (ОСК Х.4).
Рождение ребенка — это не только естественное следствие брачных отношений, но и великое событие пришествия в мир нового человека, несущего в себе образ и подобие Бога Творца. Давая жизнь детям, муж и жена принимают на себя сугубую ответственность, поскольку они призваны проявлять максимальную заботу одновременно об их физическом и духовном здоровье — от периода внутриутробного развития и первых дней жизни до наступления совершеннолетия.
Особая роль в рождении и воспитании детей принадлежит матери, которая тесно связана со своим ребенком телесными, душевными и духовными узами. Великий пример материнства Церковь видит в Пресвятой Богородице, чей образ раскрывает высочайшее достоинство женщины, уникальность ее материнского призвания.
Серьезной проблемой, с которой нередко сталкиваются семьи, является бесплодие одного или обоих супругов. Церковь сочувствует бездетным супругам, благословляя им молиться о даровании потомства, обращаться к врачам для лечения бесплодия, а также усыновлять (удочерять) детей.
Допустимым средством медицинской помощи бездетным супругам Церковь считает искусственное оплодотворение половыми клетками мужа, если это не сопровождается уничтожением оплодотворенных яйцеклеток, «поскольку оно не нарушает целостности брачного союза, не отличается принципиальным образом от естественного зачатия и происходит в контексте супружеских отношений» (ОСК XII.4).
Что же касается практики так называемого «суррогатного материнства», то она однозначно осуждается Церковью: «»Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе» (ОСК XII.4).
Сам термин «суррогатное материнство» указывает на искажение высокого понимания материнского долга и призвания. Соответствующая практика является унижением человеческого достоинства женщины, тело которой в данном случае рассматривается как своего рода инкубатор.
Кроме того, практика «суррогатного материнства» разрушает полноценные естественные отношения между матерью и ребенком и имеет отрицательные последствия для всех вовлеченных в эту практику сторон: для «биологической матери», предоставившей свои половые клетки, но лишенной подлинного материнства, связанного с вынашиванием и рождением этого ребенка; для «суррогатной матери», выносившей и родившей ребенка, но вынужденной с ним расстаться, как только он отделился от материнской утробы; для самого ребенка, который вместо полноценной матери либо имеет двух неполноценных матерей, либо не имеет ни одной (как в случае с одиноким мужчиной, пожелавшим иметь «биологическое потомство»); наконец, для общества, в котором утрачивается понимание семьи, предполагающее особые отношения между родителями и детьми, а также не менее важные отношения через поколение — между дедушками/бабушками и внуками.
Общественная опасность практики «суррогатного материнства» связана с радикальным изменением самого представления о природе человека. В данном случае понимание человека как уникальной личности подменяется образом человека как биологической особи, которую можно произвольно конструировать, манипулируя элементами «генетического материала». «В мире постепенно вырабатывается отношение к человеческой жизни как к продукту, который можно выбирать согласно собственным склонностям и которым можно распоряжаться наравне с материальными ценностями» (ОСК XII.4).
Использование репродуктивных технологий с целью «обеспечения детьми» бесплодных пар, одиноких мужчин или женщин постепенно превращается в доходный бизнес, предоставляющий способ заработка для доноров половых клеток и «суррогатных матерей». В результате таинство рождения человека становится предметом торгово-денежных отношений. На смену богозаповеданному супружеству, основанному на любви и верности, приходит «рынок репродуктивных услуг», готовый удовлетворить любой запрос потребителя на искусственное рождение ребенка в соответствии с заданными параметрами.
Церковь открыта для всех людей, стремящихся к спасению. Крещение является таинством вступления в Церковь и предполагает согласие принявших Крещение с ее верой и учением, а также их дальнейшее участие в церковной жизни.
Таинство Крещения совершается в Православной Церкви как над взрослыми, так и над младенцами. Взрослые допускаются к Таинству после соответствующей подготовки, то есть оглашения — наставления в христианском вероучении и христианской нравственности. В таких случаях решение о времени принятия Крещения принимается приходским священником, проводящим оглашение.
В случае крещения младенца согласие за него дают взрослые — родители и восприемники. Условием крещения младенца при этом ставится его воспитание в христианской вере и согласно нормам христианской нравственности, что предполагает регулярное участие и родителей, и ребенка, и восприемников в церковных богослужениях и Таинствах.
Что же касается вопроса о возможности крещения младенцев, рожденных «суррогатной матерью», то при ответе на него необходимо учитывать следующие факторы.
С одной стороны, любой рожденный младенец может быть крещен — по вере тех, кто намеревается его крестить. Ребенок не может отвечать за поступки своих родителей и не виноват в том, что его появление на свет связано с репродуктивной технологией, осуждаемой Церковью.
С другой стороны, ответственность за христианское воспитание младенца несут на себе родители и восприемники. Если родители не приносят явного покаяния в содеянном, а восприемники фактически выражают согласие с совершившимся греховным деянием, то о христианском воспитании речь идти не может. Отказ в крещении младенцев в подобном случае будет соответствовать православной традиции, предполагающей согласие крещаемого, а в случае крещения младенца — его родителей и восприемников с учением Церкви. Такой отказ будет иметь также и пастырское значение, так как тем самым общество получит от Церкви ясный сигнал о том, что практика «суррогатного материнства» является с христианской точки зрения неприемлемой.
Ребенок, рожденный при помощи «суррогатного материнства», может быть крещен по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его «биологические родители», либо «суррогатная мать», только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние — вне зависимости от того, осознанно или неосознанно они проигнорировали позицию Церкви. Только в этом случае Церковь сможет ожидать, что крещеный ребенок будет воспитываться в православной вере и ему будут прививать христианские нравственные представления. Если же такого осознания не происходит, то решение вопроса о крещении откладывается до времени сознательного личного выбора ребенка. В последнем случае факт «суррогатного рождения» сам по себе не является препятствием для крещения человека, ибо он не несет ответственность за поведение своих родителей.
В случае, когда в Церковь приносят младенца, рожденного «суррогатной матерью», вопрос о его крещении может быть решен в соответствии с указанием епархиального архиерея, который обязан руководствоваться в каждом конкретном случае нормами, содержащимися в настоящем документе. Совершение священником Таинства Крещения в подобном случае без благословения архиерея служит основанием для применения к этому священнику канонических прещений.
В смертельной опасности благословляется крещение младенцев вне зависимости от обстоятельств их рождения.
Изложенная позиция основана на учении Церкви о недопустимости крещения младенцев в семьях, члены которых явно и сознательно пренебрегают церковной традицией и не разделяют христианское учение о браке и семье, что практически исключает возможность христианского воспитания ребенка. Это касается не только вопроса о «суррогатном материнстве», но любого сознательно выраженного нежелания жить по-христиански.
В мире насчитывается множество вероисповеданий и их отдельных течений, и каждая религиозная община имеет свой взгляд на вопрос бесплодия и применяемых методов борьбы с этой проблемой. Некоторые убеждены, что суррогатное материнство – это преступление против божественного замысла. Другие относятся к нему нейтрально или даже положительно, принимая достижения современной науки и медицины. Далее рассмотрим позиции основных мировых религий.
Католицизм и православие
РПЦ заявила об отношении церкви к суррогатному материнству еще в 2013 году в ходе заседания Священного Синода. Главной повесткой собрания был вопрос крещения младенцев, родившихся с помощью ЭКО и вынашивания суррогатной матерью. Однако там были высказаны и общие суждения касательно данной репродуктивной технологии. В целом, мнение духовников сошлось с позицией католической церкви, которая не единожды осуждала разделение понятий супружества и родительства из-за вмешательства в таинство рождения третьего человека (имеются в виду доноры спермы, яйцеклеток и суррогатные матери).
Такие методы трактуются католицизмом как глубоко бесчестные. Забор биологического материала от донора нарушает право ребенка появиться на свет от родителей, связанных священными узами брака. Кроме того, церковь видит в репродуктивных методах нарушение права людей стать матерью и отцом друг через друга. Таким образом, можно утверждать, что суррогатное материнство и католицизм являются плоскостями глубоко несовместимыми и даже противоборствующими.
Православная церковь провозгласила несколько догм, во многом повторяющих позицию католиков. Основные тезисы, высказанные на упомянутом выше заседании:
- Родители ребенка, который появляется после вынашивания оплодотворенной яйцеклетки другой женщиной, рассматриваются как «заказчики».
- Суррогатное материнство – противоестественное и аморальное, даже если женщина не получает материального вознаграждения после рождения ребенка.
- Данная репродуктивная технология рассматривается как унижение достоинства женщины, ведь ее тело используется как своеобразный инкубатор.
- Суррогатное материнство в философии православия противоречит возможности формирования полноценной связи между матерью и дитям, что впоследствии приводит к сложным последствиям для каждой из вовлеченных сторон.
- Сведения о суррогатной матери обязательно указываются в документе о крещении младенца.
Таким образом, две главных ветки христианства (православие и католицизм) имеют практически идентичные взгляды на данный вопрос. Так как церковь относится к суррогатному материнству с большим осуждением, немногие верующие решаются прибегнуть к помощи врачей-репродуктологов. Однако следует заметить, что вышеприведенные догматы рассматривались представителями РПЦ не в разрезе биоэтики, а непосредственно относились к таинству крещения. Если вчитываться в документ, составленный в ходе заседания Священного Синода, становится ясно, что церковь не отказывается от политики открытости для каждого человека, который стремится к спасению души.
Крещение рассматривается как полное принятие религиозного учения и согласие в дальнейшем стать на путь духовного просвещения. Хотя суррогатное материнство – это грех в православной философии, дети, рожденные не биологической матерью, не считаются грешниками. С другой стороны, не может идти и речи о достойном христианском воспитании ребенка, если его родители не являются ревностными прихожанами и не раскаиваются в содеянном поступке. Крещение возможно только после покаяния, принесенного суррогатной матерью или биологическими родителями. Это необходимо независимо от того, осознано или неосознанно они пришли к нарушению этой догмы.
Единственным отличием от позиции католической церкви может считаться заявление РПЦ о допустимости использования метода ЭКО, если:
- используется генетический материал супругов;
- оплодотворенную яйцеклетку вынашивает сама жена;
- не нарушается целостность брачного союза, а медицинские технологии просто помогают превозмочь трудности, мешающие естественному оплодотворению;
- готовые оплодотворенные яйцеклетки не уничтожаются.
Католики являются более принципиальными в данном вопросе. Так же, как и мнение церкви о суррогатном материнстве, искусственное оплодотворение «внутри супружеской пары» остается для католицизма неприемлемым с моральной точки зрения (хотя и менее предосудительным), ведь идет разделение полового и воспроизводящего акта. Муж и жена должны не просто дарить себя друг другу, но и прославлять торжество жизни, создавая индивидуальность зародыша с самых первых этапов его существования. Если же в репродуктивный акт вмешивается медицина и врачи, происходит превосходство техники над природой и предназначением человека, что ведет за собой разрушение божественного замысла.
Иудаизм
От иудеев вряд ли можно услышать, что суррогатное материнство – это плохо, ведь их религиозные каноны полностью поддерживают желание любой женщины стать матерью. Конечно же, существуют некоторые нюансы в зависимости от конкретной концессии. Например, реформистский иудаизм разделяет детей по происхождению и воспитаю. Ортодоксальные евреи убеждены, что ребенок причисляется только к той религии, что и родившая его женщина. То есть выбор суррогатной матери может осуществляться только среди евреек. Такого же взгляда придерживается и консервативное течение иудаизма, ведь по убеждению его сторонников зарождение души происходит именно в материнском чреве.
Суррогатное материнство и Мусульманство
Учитывая суровые традиции данного религиозного течения, сразу возникает вопрос: разрешено ли суррогатное материнство в исламе? Мусульманские духовники делают акцент на том, что при использовании данной репродуктивной методики материнские функции оказываются разделенными между двумя женщинами: той, что предоставила биологический материал, и той, которая вынашивала плод, особенно если последняя после рождения кормит ребенка своим грудным молоком. Таким образом, отношение к суррогатному материнству неоднозначно, ведь оно порождает проблему идентификации настоящей матери, а также ряд этических, правовых и духовно-религиозных вопросов.
В частности, факихи выступают против широкого распространения данного метода. По их мнению, медицинское вмешательство может иметь негативные последствия, ведь обеспеченным семьям просто не придется переживать обо всех нюансах, возникающих во время беременности и после родов. Женщины смогут иметь до 12 детей в год от разных суррогатных матерей (в здоровом организме каждый месяц вырабатывается яйцеклетка, готовая к зачатию). Однако суррогатная мать в исламе не считается грешницей, как и биологические родители, особенно если это их единственная возможность продолжить род и ощутить радость родительства.
Единственное, следует соблюсти ряд требований и условий:
- суррогатная мать должна состоять в браке;
- обязательно наличие разрешения от мужа женщины, которая соглашается выносить ребенка другой пары;
- перед вживлением эмбриона женщина не должна иметь сексуальных отношений с супругом на протяжении трех менструальных циклов (примерно 3 месяца) для исключения вероятности внутрисемейной беременности;
- материальные расходы полностью ложатся на отца вынашиваемого ребенка (на протяжении всей беременности и в течение примерно 40 дней после родов);
- появившийся на свет ребенок и суррогатная мать подпадают под ту же категорию канонических запретов, что и в случае естественного зачатия и рождения (запрет на половые отношения, родственные браки и пр.);
- суррогатная мать имеет право настаивать на грудном вскармливании, дабы не подвергать себя физическим страданиям и обеспечить младенца оптимальным набором полезных веществ, которых нет в искусственном молоке.
Другие религии
В других вероисповеданиях также существуют неоднозначные мнения о суррогатном материнстве. Искусственное оплодотворение разрешено у мусульман-суннитов, если для этого имеются медицинские показания. Мусульмане-шииты негативно настроены против современных репродуктивных технологий, считая, что подобные вмешательства лишают новорожденного права как на духовное, так и на материальное наследство.
В буддизме искусственные методики нежелательны, однако духовниками никогда не накладывалось однозначных запретов на их использование.
Проблема бесплодия очень актуальна среди женщин индуистского вероисповедания. Данная религия категорически выступает против мужского донорства. Обязательно нужно использовать биологический материал супруга. Многие индуисты до сих пор придерживаются традиционных взглядов на семью, считая, что появление сына в доме гарантирует поддержку, а рождение дочери может принести только огорчение и обузу. Поэтому большинство пар целенаправленно решается на искусственное оплодотворение, чтобы в семье рождались только сыновья.
Сегодня сфера генетики и репродуктологии стремительно развивается, помогая тысячам пар обрести радость быть родителями. Поэтому бесплодие не является приговором. Стоит только разобраться в собственных приоритетах и решить, как обрести желанное счастье и сохранить духовное равновесие, если вы столкнулись с запретами своего вероисповедания.
Поделиться «Митрополит Иларион: на счету Церкви не один миллион спасенных жизней»
Острая дискуссия о суррогатном материнстве развернулась на этой неделе в российском обществе после того, как журналист, автор и ведущий программы «Вести недели» на телеканале «Россия 1» Дмитрий Киселев фактически призвал Русскую Православную Церковь снять запрет для верующих на эту практику деторождения. По его словам, церковная позиция, выработанная и зафиксированная около 20 лет назад в документе под названием «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», противоречит благословению Творца «плодитесь и размножайтесь» и может быть пересмотрена с учетом современных реалий ради приумножения жизни. На вызовы и вопросы, связанные с развитием суррогатного материнства, в эксклюзивном интервью РИА Новости ответил председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион.
— Известны ли Русской Православной Церкви масштабы явления: что рождены уже десятки тысяч детей от суррогатных матерей и они становятся частью нашего общества? Обсуждается ли это в Церкви?
— Позиция Церкви не может зависеть от статистики и от количества. Вопрос о суррогатном материнстве был обсужден в Церкви в 2000 году, когда принимались «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви». В этом документе, принятом высшим органом власти в Церкви — Архиерейским Собором, — говорится: «Суррогатное материнство», то есть вынашивание оплодотворенной яйцеклетки женщиной, которая после родов возвращает ребенка «заказчикам», противоестественно и морально недопустимо даже в тех случаях, когда осуществляется на некоммерческой основе. Эта методика предполагает разрушение глубокой эмоциональной и духовной близости, устанавливающейся между матерью и младенцем уже во время беременности. «Суррогатное материнство» травмирует как вынашивающую женщину, материнские чувства которой попираются, так и дитя, которое впоследствии может испытывать кризис самосознания».
В 2013 году Церковь вернулась к дискуссии о суррогатном материнстве, рассмотрев один из частных аспектов этой проблемы — крещение младенцев, родившихся при помощи суррогатной матери. Документ, посвященный этой теме, был принят на заседании Священного синода в декабре этого года. В документе подтверждается позиция, согласно которой практика так называемого суррогатного материнства «однозначно осуждается Церковью», а сам термин «суррогатное материнство» «указывает на искажение высокого понимания материнского долга и призвания».
В документе говорится: «Общественная опасность практики «суррогатного материнства» связана с радикальным изменением самого представления о природе человека. В данном случае понимание человека как уникальной личности подменяется образом человека как биологической особи, которую можно произвольно конструировать, манипулируя элементами «генетического материала».
Эти слова, в частности, вызвали критику Д.К. Киселева. В своей передаче на «России 1» он приписал Церкви то понимание, которое Церковь как раз и оспаривает. Для Церкви младенец — не биологическая особь, а созданный по образу и подобию Божию человек, который в соответствии с божественным установлением должен иметь одного отца и одну мать. И Церковь выступает против того, чтобы живое человеческое существо превращалось в биологическую особь, которую можно подвергать манипуляциям.
— Как правильно понимать суррогатное материнство: это использование парой третьего человека как «инкубатора», очередные «платные услуги» или все-таки социальная взаимопомощь из сострадания к бездетным? Зависит ли от этого понимания, от мотивации суррогатного материнства и сама его оценка: может ли это в каких-то случаях быть плохо, а в каких-то хорошо?
— С точки зрения Церкви, данная практика «является унижением человеческого достоинства женщины, тело которой в данном случае рассматривается как своего рода инкубатор».
Церковь не навязывает свою позицию лицам, находящимся вне ее. Но для членов Церкви суррогатное материнство не может быть оправдано никакими обстоятельствами или соображениями.
Родителей, испытывающих трудности с зачатием ребенка, Церковь благословляет усыновлять или удочерять детей. Более того, мне как священнослужителю известны многие случаи, когда бесплодная пара усыновляла одного или нескольких детей, а затем Бог посылал им и своего собственного ребенка.
— Суррогатная мама — все-таки мама, мама-1, мама-2? Кто тогда ее муж, помогающий ей в период беременности? И как быть с их чувствами к ребенку и ответственностью за него во взрослении (и его ответственностью за них в старости)?
— Российское законодательство оставляет за суррогатной матерью право оставить рожденного и выношенного ею ребенка, не передавая его биологическим родителям. Сейчас раздаются голоса, призывающие изменить эту статью закона с тем, чтобы лишить суррогатную мать каких-либо прав на выношенного ею ребенка. Мы в Церкви не можем согласиться с такого рода «совершенствованием» законодательства.
Во многих странах мира суррогатное материнство в принципе запрещено. У нас оно разрешено, но в нем прописаны права суррогатной матери, что налагает определенные риски на «заказчиков» ребенка — его биологических родителей. Хотя бы для какой-то части супружеских пар это является сдерживающим фактором.
— Можно ли суррогатное материнство приравнять к донорству?
— Не вижу для этого никаких оснований. Хотя само понятие донорства сегодня используется очень широко.
В вопросах, касающихся донорства, тоже есть нравственная составляющая. Одно дело, когда человек сдает кровь, чтобы помочь пострадавшим в результате землетрясения, или жертвует почкой, чтобы сохранить жизнь другому человеку, лишившемуся почки. И совсем другое, когда мужчина за деньги сдает сперму, чтобы ее заморозили, а потом при ее помощи оплодотворили незамужнюю женщину. Если первый вид донорства можно охарактеризовать как героизм или даже подвиг, то второй вид никак не может быть оправдан с церковной точки зрения.
— Как бы Церковь ни относилась к этому явлению, ребенок не виноват — можно ли все-таки его крестить в младенчестве или нет и почему?
— Ребенок не виноват. Но возникает вопрос: если биологические родители, зная о позиции Церкви, все равно идут на деяние, не совместимое с этой позицией, смогут ли они воспитать ребенка в вере? А воспитание ребенка в православной вере является непременным условием крещения младенца.
Поэтому в документе 2013 года сказано: «С одной стороны, любой рожденный младенец может быть крещен — по вере тех, кто намеревается его крестить. Ребенок не может отвечать за поступки своих родителей и не виноват в том, что его появление на свет связано с репродуктивной технологией, осуждаемой Церковью. С другой стороны, ответственность за христианское воспитание младенца несут на себе родители и восприемники. Если родители не приносят явного покаяния в содеянном, а восприемники фактически выражают согласие с совершившимся греховным деянием, то о христианском воспитании речи идти не может. Отказ в крещении младенцев в подобном случае будет соответствовать православной традиции, предполагающей согласие крещаемого, а в случае крещения младенца — его родителей и восприемников с учением Церкви. Такой отказ будет иметь также и пастырское значение, так как тем самым общество получит от Церкви ясный сигнал о том, что практика суррогатного материнства является с христианской точки зрения неприемлемой».
При этом вносится следующее уточнение: «Ребенок, рожденный при помощи суррогатного материнства, может быть крещен по желанию воспитывающих его лиц, если таковыми являются либо его биологические родители, либо суррогатная мать, только после того, как они осознают, что с христианской точки зрения подобная репродуктивная технология является нравственно предосудительной, и принесут церковное покаяние — вне зависимости от того, осознанно или неосознанно они проигнорировали позицию Церкви. Только в этом случае Церковь сможет ожидать, что крещеный ребенок будет воспитываться в православной вере и ему будут прививать христианские нравственные представления. Если же такого осознания не происходит, то решение вопроса о крещении откладывается до времени сознательного личного выбора ребенка. В последнем случае факт суррогатного рождения сам по себе не является препятствием для крещения человека, ибо он не несет ответственности за поведение своих родителей».
Как видите, позиция Церкви по данному вопросу весьма детально разработана. Упрекнуть Церковь в отсутствии человеколюбия в данном случае никак нельзя. Наоборот, предлагаются разные варианты решения проблемы.
— А что Вы ответите на четко поставленный в программе Д. К. Киселева вопрос: «Если с 2000 года, когда была принята «Социальная концепция Русской Православной Церкви», терапевтические и хирургические методы столь изменились, что как раз делают способными супругов к зачатию ребенка, то, быть может, и оценки этих методов — как раз ради чадородия — стоит пересмотреть? В Библии мы читаем «плодитесь и размножайтесь», а тут рядом стоит священник и ровно за это осуждает вас: мол, не тем способом?»
— Несправедливы упреки в адрес Церкви за то, что, осуждая практику суррогатного материнства, она тем самым якобы препятствует деторождению. Церковь не только этому не препятствует, но, наоборот, всячески этому способствует. Кто, если не Церковь, наиболее последовательно выступает против абортов, считая аборт узаконенным детоубийством? Кто, если не Церковь, выступает против использования супружескими парами контрацептивных средств абортивного действия с целью недопущения рождения детей? А разве не Церковь напоминает о супружеской верности, о призвании супругов к чадородию, о том, что каждый человеческий эмбрион имеет неотъемлемое право на рождение?
Во многом именно благодаря последовательной позиции Церкви, ее работе с паствой, с обществом, со средствами массовой информации, с органами здравоохранения, ее собственной благотворительной и социальной деятельности число абортов в нашей стране снизилось в три раза за последние 18 лет. Таким образом, на счету Церкви — не один миллион спасенных жизней. Важную роль здесь играют и государственные программы по поощрению ответственного материнства и отцовства. Но роль Православной Церкви и других традиционных конфессий никак нельзя списывать со счетов.
Церковь не только не препятствует исполнению заповеди Божией «плодитесь и размножайтесь», но, наоборот, делает все от нее зависящее, чтобы рождаемость в нашей стране неуклонно росла. И если темпы роста рождаемости остаются низкими, то не потому, что Церковь бездействует, а потому, что ей противодействуют многие силы, в том числе потребительская идеология, ставящая на первое место личный комфорт человека, а не его ответственность перед семьей, перед страной, перед будущими поколениями. Из этой потребительской идеологии и родилась практика суррогатного материнства, позволяющая богатым женщинам избежать страданий, связанных с рождением ребенка, переложив их на менее обеспеченных членов общества.
Если исходить из того, что для достижения высоких демографических показателей все средства хороши, тогда почему не разрешить клонирование людей? Можно ведь при помощи клонирования достигать любых показателей, причем не только количественных, но и качественных. Однако пока еще существует тот нравственный барьер, который не позволяет переступить эту черту и превратить нашу планету в «дивный новый мир», описанный Олдосом Хаксли.
— Что Вам известно о позициях по этим вопросам других конфессий и религий?
— Позиции традиционных конфессий Российской Федерации по данному вопросу совпадают, что подчеркивалось на заседаниях Межрелигиозного совета России.
— Возможен ли пересмотр позиций Русской Православной Церкви по этим вопросам в ближайшем будущем?
— Церковь не стоит на месте, она откликается на происходящее вокруг, давая оценку в том числе и новым технологиям, если они затрагивают нравственные вопросы. Именно по этой причине в «Основах социальной концепции» было уделено значительное внимание вопросам биоэтики. Эти вопросы и далее обсуждаются — в частности, в рамках работы Комиссии межсоборного присутствия по богословию и богословскому образованию. Пересмотр позиции здесь вряд ли возможен, потому что позиция формируется не на основе сиюминутных данных, а на основе церковного учения. Но возможны дальнейшие уточнения отдельных аспектов этой четко выраженной позиции по мере того, как будут возникать все новые и новые аспекты самой проблемы.
Беседовала Ольга Липич
Поделиться «Митрополит Иларион: на счету Церкви не один миллион спасенных жизней»