vk.com
Сейчас 43-летняя Тутта Ларсен — мать троих детей, она воспитывает сыновей Луку и Ивана, а также дочь Марфу. Однако мало кто знает, что 18 лет назад врачи фактически ставили ей диагноз «бесплодие», а в 24-летнем возрасте она потеряла своего первенца. Это была дочь, и Тутта уже знала, что назовет ее Сашей. Прерывание беременности пришлось сделать на 31-й неделе. В интервью телеведущая вспоминала, что эта новость ее ошарашила:
— На MTV я тогда вела программу «Мама», где подробно рассказывала о том, как все-таки классно быть мамой и что именно ради этого стоит жить. То, что произошло дальше, было настолько страшным и неожиданным, что я даже не смогла подготовить зрителей к своему исчезновению из эфира… Был ясный солнечный день, я брела по улице и думала, как сейчас на мониторе ультразвукового аппарата увижу дочь. Легла на кушетку, доктор стал водить по животу прибором и вдруг говорит: «Несмотря на то, что уже заканчивается тридцатая неделя беременности, вам придется ее прервать!» Его слова прозвучали как приговор.
starhit.ru
В интервью каналу «Православие и мир» телеведущая призналась, что до этого момента врачи подозревали неладное, но ей ничего не говорили:
— Там был несовместимый с жизнью порок сердца. Я ходила в хорошую дорогую платную клинику, меня смотрели светила диагностики, и в какой-то момент они начали как-то странно себя вести — стали меня вызывать на УЗИ два раза в неделю и собирать какие-то консилиумы вокруг меня. Между собой шепчутся, а мне никто ничего не говорит. Я напряглась, думаю: «Мне не нравится это всё».
Тогда телеведущая была замужем за музыкантом тогдашней группы I.F.K Максимом Галстяном. Сейчас он играет на гитаре в группе LaScala. По словам Тутты, в тот период их отношения были настолько плохими, что даже узнав о смертельной болезни ребенка, Тутта думала только о возлюбленном и его изменах.
— У него была другая женщина, которая жила практически на моей кровати. Я приходила с УЗИ домой и снимала ее волосы со своей подушки. Этот факт его неверности затмевал все мысли о том, что происходит с ребенком. В какой-то момент ребенок отошел на задний план, и я была настолько одержима неверностью мужа, я жила в таком аду от этого, что вообще не понимала, что теряю ребенка, — рассказала она.
Однако на тот момент журналистке пришлось пережить серьезную операцию по прерыванию беременности. Она рассказывает, что перед процедурой пыталась настроить себя позитивно:
— Когда я поехала рожать, у меня был такой настрой: я еду на удаление аппендикса или удаление зуба, — рассказала о своем состоянии Ларсен.
По ее словам, процедура длилась четыре часа, была очень болезненная и понесла за собой осложнения. Кроме того, знакомые постоянно спрашивали: «Кто там родился», а ей приходилось отвечать: «Никто», встречая непонимающие взгляды людей.
cosmo.ru
— У меня по очереди начинают отказывать все важные органы: острый пиелонефрит, острый эндометрит, острый реактивный полиартрит, такие раздутые суставы. Все это болит, температура 40 каждый день, озноб, я ничего не ем, я почти ничего не пью, плюс лактация, которую подавляют парлоделом, абсолютно неадекватная психика, и, помимо антибиотиков и трамала, я на феназепаме, на реланиуме, на димедроле, — рассказала Тутта.
Тутта призналась, что ей нелегко было пережить эту трагедию, но ей помогла вера. В какой-то момент она даже нашла в себе силы увидеть положительное в этой ситуации:
— Я настолько благодарна за то, что я потеряла ребенка в родах, а не в 4 года и не в 16 лет, — это такое благословение, что я не успела даже увидеть его лицо, не успела с ним пожить, не успела его узнать, что моя квартира не была наполнена его вещами и запахами! Это такое немыслимое облегчение — думать об этом! Я знаю женщин, которые пережили гораздо более серьезные потери, которые с этим живут, не знаю как. Столько сил у меня нет, — разоткровенничалась она.
В 2005 году Ларсен родила сына Луку от писателя Захара Артемьева. Пара жила в гражданском браке, а спустя год после рождения малыша влюбленные разошлись.
В 2009 году Тутта Ларсен познакомилась с музыкантом Валерием Колосковым. Влюбленные обвенчались и сыграли свадьбу. Валерий усыновил Луку, а спустя год у пары родилась совместная дочь Марфа. Через пять лет семья пополнилась и третьим ребенком — мальчиком Иваном, который появился на свет 1 июля 2015 года. Тутта родила сына в возрасте 40 лет.
Содержание
Тутта Ларсен: «По настоящему духовных людей очень сложно интервьюировать»
Телеведущая Тутта Ларсен – о том, чему она научилась, разговаривая с героями программы «Вера в большом городе», и о том, что ждет зрителей в новом сезоне проекта
Тутта Ларсен. Фото: Павел Смертин
Теле- и радиоведущая Татьяна Романенко, известная всем под псевдонимом Тутта Ларсен, около года назад прибавила к своим многочисленным проектам ютуб-канал «Вера в большом городе».
Чем хорош город для христианина
— Почему вера именно в большом городе? Она у нас здесь какая-то одна, а в маленьком городке или в деревне – другая? И где два этих концепта, «вера» и «город», встречаются?
— Название программы «Вера в большом городе» придумано не мной, но я понимаю, о чем это. Существует стереотип, что в городе человеку сложнее быть с Богом, чем на природе или в уединении. Потому что общение с Богом подразумевает тишину и аскезу, а в городе это трудно.
Но ведь в Христианстве человек спасается через другого человека, и именно в городе, его жесткой и отчужденной среде есть все условия для того, чтобы учиться вниманию, уважению, терпению, сочувствию.
То есть здесь ты постоянно сталкиваешься с вызовами, которые тебе подбрасывают другие.
— А какие вызовы подбрасывает реальность большого города вам?
— Если у человека есть семья, у него эти вызовы каждый день. Мои ближние, и дети особенно, часто выводят меня из равновесия. Очень трудно не психовать, не орать – я человек эмоциональный, нередко говорю и делаю вещи, за которые мне потом стыдно, особенно перед старшим сыном.
Тутта Ларсен с сыном. Фото: Павел Смертин
Я все время учусь общаться со своим старшим сыном – и через это учусь общаться с Богом.
— Есть ощущение, что сейчас – особенное время, какого раньше не было. И мы, живущие в нем, – какие-то особенные православные. Хотя при этом говорят: Христос вчера и сегодня и во веки Тот же, и грехи наши, и искушения – ничего нового.
— Я как раз недавно думала об этом. Наверное, мы действительно живем в особенное время, потому что у нас особенные отношения с информацией. Ее количество – оно беспрецедентно в истории человечества, человек не успевает даже выработать свое отношение к новостям, как уже подоспели следующие. А критерии оценки информации, границы толерантности и свободы невероятно гибки и шатки.
Вот в штате Алабама запрещают аборты, и тут же в других местах разрешают суррогатное материнство для гей-пар. Вот один псевдоправославный предприниматель всерьез рассуждает о том, как правильно бить жену. А дочь голливудской актрисы планирует сменить пол в 13 лет.
Маятник качается совершенно дикими амплитудами, и здесь, мне кажется, Христос, основы бытия, без которых человек не может выжить – становятся максимально актуальными. Это, по сути, единственный способ удержаться от безумия и выстроить хоть какой-то жизненный маршрут.
— В новом сезоне «Веры в большом городе» вы будете продолжать выстраивать такой маршрут?
— В какой-то мере да. Мы планируем выйти из студии и отправиться в путешествие, чтобы показать зрителям, как живут христиане в разных странах. Хочется показать, как христианином можно быть в джунглях Амазонки, и в небоскребах Нью-Йорка, и в горах, и в арктических льдах.
Очень хочется рассказывать истории священников и мирян, которые живут совсем иной жизнью, чем мы здесь. Например, в Рейкьявике я познакомилась с отцом Тимофеем Золотуским, настоятелем Никольского храма. Он удивительный человек, 15 лет живет в Исландии, православная община его храма — 700 человек, это и коренное население, и русские, молдаване, прибалты, украинцы, грузины, есть даже татары и православные из Азербайджана.
Представляете, у них в Пасху «Христос Воскресе!» звучит как минимум на пяти языках, мне самой посчастливилось это слышать!
У нашего главного человека в проекте Николая Бреева, главы издательства «Никея», который и задумал когда-то «Веру в большом городе», есть амбициозный план поехать в Лос-Анжелес. Он знаком с настоятелем местного православного Спасо-Преображенского храма проиереем Александром Лебедевым, прихожане которого – голливудские актеры Кристиан Бейл, Том Хэнкс, Мила Йовович.
Еще есть удивительный православный приход на Фарерских островах. Есть Вика Валикова, которая лечит людей в Гватемале.
— Когда это будет в эфире?
— Канал «Вера в большом городе» независимый, мы сейчас ищем средства на реализацию наших смелых идей. Этот проект требует серьезного финансирования. Поэтому мы объявили сбор на краудфандинговой платформе Planeta.ru, так что зрители могут поучаствовать в создании программы фактически напрямую. И мы будем очень за это благодарны.
«Получается даже не интервью, а, почему-то, исповедь»
Тутта Ларсен с сыном. Фото: Павел Смертин
— На примере героев, уже побывавших в вашей передаче – что нового вы узнали о христианах — своих современниках? Это соответствовало вашему представлению о православных раньше? Кто такие эти современные православные?
— Невозможно их описать одним словом, кроме того, что у них есть потребность в спасении своей души. Они верят в то, что жизнь не ограничивается материальной реальностью и хотят вечной жизни, причем стараются оказаться там с «правильной» стороны. Для них таким путем является православное христианство — это некий жизненный код, язык, на котором они говорят.
Но все эти люди настолько разные! Кому-то этот путь дается с огромным трудом, человек не очень надеется, что он его пройдет – но все равно идет, потому что убежден, что это единственно верный путь.
Кто-то «зашел» уже так далеко, что от него сияние исходит. Он может ничего не говорить, ты просто сидишь рядом и понимаешь, как он богат и наполнен, и что просто подержать его за руку – счастье и поддержка.
Кто-то находится в начале пути, и у него куча вопросов формального порядка – как выдержать пост, например.
Но это люди, которые решение всех своих проблем начинают с себя – да, вот, пожалуй, то, что их объединяет! Для них не «все вокруг гады», а «это я сам ошибся».
— Когда вы беседуете со своими героями – так или иначе возникает вопрос о том, как человек пришел к вере. Ведь это такой таинственный, неуловимый процесс. Как об этом говорить? Как вообще говорить о предметах духовных?
— Здесь я поняла для себя только одно: это всегда очень личное и очень интимное переживание. Практически как роды. Нет двух похожих родов, хотя мы себе примерно представляем физиологию этого процесса. Это всегда абсолютно индивидуальная история. Так и рождение человека как христианина.
Меня очень впечатлил рассказ одного епископа. Он говорил, что когда он встретил Христа, ему несколько дней весь мир вокруг казался картонной декорацией, он не мог на улицу выходить и не понимал, что ему теперь делать в этом мире после того, что он почувствовал и узнал, встретившись с Богом.
Но, знаете, по-настоящему духовных людей сложно интервьюировать. С ними сложно говорить, задавать вопросы, потому что ты себя чувствуешь немного щенком в их присутствии.
Ничего из того, что ты спрашиваешь, не может передать ту духовную силу, которую они излучают. Ее очень трудно перевести в слова.
Поэтому, когда такие люди приходят в эфир, хочется просто сидеть рядышком. Просто побыть в поле такого человека.
Я тоже, конечно, когда готовлюсь к интервью с героем, читаю биографию и более ранние интервью. Есть редакторы, которые мне пишут список вопросов – и я ими довольно часто пользуюсь. Но на самом деле, когда ты общаешься с такими людьми, это похоже на исповедь.
Например, все мои встречи с епископом Пантелимоном заканчивались покаянием – публичным, в эфире. И по-другому, наверное, невозможно, потому что с такими людьми ты можешь говорить о своей боли и задавать свои вопросы, которые мучают тебя. Просто оказывается, что зрителя это тоже трогает, ему это тоже важно.
Я вообще в этом смысле человек эгоистичный.
Всегда, даже во время работы на MTV, я, интервьюируя, говорила о себе, интересовалась тем, что сейчас важно мне. Может быть, поэтому я находила столько единомышленников.
Потому что я могу быть максимально эффективной только в тех вопросах, которые лично меня касаются.
Юбка-платок-борода
Тутта Ларсен и Влад Топалов
— Есть некие ожидания внешнего мира от христиан. Они часто шаблонные и внешние – юбка-платок-борода. А мне вот запомнилась программа с певцом Владом Топаловым — с татуировками, с опытом наркомании, рассказавшим о многих своих зигзагах в жизни.
— Такой, как Влад, который мучается, мечется, у него куча вопросов и очень многие вещи он пока не понимает, но пытается принять, — и есть зритель нашей программы. И мы вместе ищем эти ответы.
Мне кажется, что Топалов – самая яркая фигура в программе именно потому, что он задает вопросы, которые есть у 90% нашей зрительской аудитории. Он делится теми вещами, которые волнуют большинство современных христиан в городе, особенно тех, кто только на старте.
Например, он признается, что может добавить крепкое словцо. Ну а мы-то чем лучше? В московских пробках и в городской суете, мы все знаем, как трудно вести себя прилично.
— Вам самой приходится слышать упреки за свой «нетрадиционный внешний вид» от «церковных»?
— Все же вопрос с бородами и юбками, наверное, актуален для новоначального человека. Может, кому-то внешняя атрибутика нужна, чтобы перестроить свою жизнь, а потом из внешних правил перейти к выстраиванию своих собственных внутренних духовных установок.
Но в какой-то момент получается, что вера человека не зависит от того, в платке ты или нет.
Мне постоянно приходят претензии, что во время интервью со священниками я — в брюках. Но так говорят люди, для которых Христос — в бороде и в юбке.
Другие этого просто не замечают, они слушают беседу.
Например, когда ты смотришь на героя одной из моих программ Володю Берхина, сложно себе представить, что это человек а) православный христианин и б) спасает сотни людей ежегодно, собирая какие-то сумасшедшие суммы. Но у него нимба нет, бороды нет (ну, иногда появляется), и вообще он странненький. Но это не мешает ему быть чудесным.
Я и сама отношусь к тем людям, которых всю жизнь неверно судили по одежке. В начале карьеры я постоянно слышала: «Надо же, а ты оказывается умная!». Пока я не открывала рот и не начинала говорить, люди считали меня сумасшедшей неформалкой, потому что у меня проколот нос и татуировки. Настолько наивно судить человека по тому, как он выглядит!
У меня, конечно, есть особое отношение к обнаженному телу или провокационному поведению. Есть границы, за которые я, как христианка, не переступлю. Есть свой внутренний цензор, но он же не про длину юбки!
Мне как-то под видео комментарий оставили: «Вам никогда не понять пронизывающего чувства ношения платка». Знаете, я предпочитаю пронизывающее чувство общения с Христом!
«Христианство – не запреты, а техника духовной безопасности»
Тутта Ларсен. Фото: Павел Смертин
— Что для вас в христианстве особенно трудно?
— Трудно любить людей, никого не осуждать, не завидовать, не злословить, не сквернословить.
— Многие считают, что христианство – это запреты. Не убий, не пожелай чужого.
— То, что людьми извне воспринимается как запреты – для меня правила безопасного поведения.
Если ты суешь палец в розетку, когда тебя предупредили – ты же не удивляешься результату? Ты же не спрашиваешь, почему нельзя прыгать с 9 этажа – знаешь, что это тебя разрушит.
Христианство предупреждает о том, что может убить тебя на духовном уровне — это страшнее, чем физическая смерть.
Просто люди совершенно не хотят, не готовы в этом аспекте рассматривать свою жизнь.
— Конечно, не рассматривают: ведь это никак нельзя потрогать!
— Поэтому христианство и говорит: ты свободен. Выбор за тобой. Просто имей в виду, что делая это и вот это – получишь такой результат. Мир так устроен и устроен не тобой.
Да, это может не иметь немедленных последствий. И ты можешь этому не верить. Но говорить о запретах довольно наивно. Знаете, я могу принять точку зрения человека, который говорит: «Я атеист, но я прочел Библию и труды святых отцов, я слушал лекции богословов, изучал все, что можно и все-таки решил, что Бога нет». Это я уважаю.
Но когда человек говорит: да вы все сумасшедшие сектанты, и при этом выясняется, что он сам даже Евангелие не читал – ну о чем с ним говорить? Это не атеизм, это невежество.
— А как к вам пришло ощущение того, что христианство – это не запреты, а свобода?
— От обратного, потому что я сначала делала то, что не должно, и получила вполне конкретный результат.
Я же в храм пришла в состоянии полной деградации и коллапса всей жизни. Чудом выжила и точно знаю, что мои проблемы были результатом моей духовной небрежности, мягко говоря.
А сейчас ощущение свободы для меня естественно, это как дышать.
Люди думают, что свобода – это когда все можно. Нет! Христос был свободен, и Он свободно выбрал крест.
А когда ты живешь с Христом, ты существуешь в настолько гигантской вселенной! У тебя же мир не горизонтальный получается, а вертикальный. И у него нет границ, законы физики там не доминируют, ты устремлен в Вечность. Это гораздо легче, потому что тебе не страшно – ты знаешь, что есть Кому о тебе позаботиться.
По мне так это уж точно лучше, чем свобода напиться в пятницу в баре и проснуться потом с человеком, имени которого ты даже не запомнишь.
Татьяна Романенко (творческий псевдоним – Тутта Ларсен) – российская теле- и радиоведущая. Работает на телевидении с середины 90-х годов: поклонники знают ее как виджея музыкальных каналов МУЗ-ТВ и MTV-Россия.
Сотрудничала с телеканалами «Звезда», «Россия-1», «Мать и дитя». Вела авторские программы на радио Maximum, «Весна FM» и «Столица FM», несколько рубрик на радио «Вера».
Вместе с дочерью Марфой с 2017 года представляет детское кулинарное шоу на канале «Карусель».
Создала независимое телевидение «TUTTA TV» — ютуб-канал о родительстве. Замужем, трое детей: Лука, Марфа, Иван.
У телеведущей Тутты Ларсен есть собственное субъективное телевидение, любимый муж, трое детей и, кажется, неиссякаемый запас энергии и хорошего настроения. А теперь еще и собственное шоу на телеканале «О!». В программе «Завтрак на ура!» Тутта вместе с дочкой Марфой рассказывают и показывают, как приготовить полезное блюдо, которое понравится даже самому капризному ребенку.
Специально для «О!» Тутта Ларсен ответила на 7 самых важных вопросов о гаджетах, раннем развитии и своих детях — Луке, Марфе и Иване.
Вы активно работающая мама, а самый главный вопрос, который волнует всех активно работающих мам, — это как совместить семью и карьеру? Как всё успевать и где найти баланс?
У меня только один рецепт — решать проблемы по мере поступления. И не пытаться выставить идеальный баланс раз и навсегда, его не существует. Нельзя пытаться всё успеть, это непременно приведет вас к депрессиям, огорчениям и недовольству собой. Просто в каждом дне нужно выбирать то, что важно, и то, что сегодня можно задвинуть. Например, если сегодня у ребенка в детском садике утренник, а у вас срочная работа, то вы идете на работу и просите маму вашего друга из группы снять этот утренник на видео, а вечером вместе с ребенком смотрите запись. А если завтра ваш ребенок сдает экзамен в музыкальной школе, а вы назначили на это время причёску и маникюр, то приходится попрощаться с прической и маникюром и вместо этого пойти поддержать ребенка на экзамене. Очень важно быть гибкой и не пытаться превратиться в робота-«совершенство». Ну и ещё, конечно, уметь делегировать полномочия и находить помощников среди своих близких или нанимать специальный персонал.
Ну да, действительно, мои дети больше времени проводят с няней, чем со мной. Они еще и с папой больше времени проводят, чем со мной. Ну тут ведь вопрос не в количестве, а в качестве совместного времяпрепровождения. Делать выбор между семьей и карьерой — бессмысленно, обидно и больно. Есть жизнь, она очень разнообразна, в ней есть место абсолютно всем формам вашей деятельности.
Современных детей часто психологи называют цифровым поколением. Некоторые родители так сильно боятся гаджетов, что совсем их запрещают, а другие же разрешают играть сколько угодно. Как у вас в семье обстоят с этим дела?
Здесь тоже важен баланс. У наших детей нет своих планшетов, Луке вообще только на 12 лет подарили более-менее нормальный смартфон. Все гаджеты, которые есть дома, — родительские, так что вопрос довольно просто регулируется сейчас.
Если ты хочешь поиграть, пожалуйста, играй, но это моя вещь, поэтому я её забираю тогда, когда считаю нужным. А еще ты играешь в те игры, которые я туда скачиваю, потому что считаю их нормальными.
Я контролирую процесс. Это отлично работает с малышами, а вот с подростками уже не очень. Но в том и дело, что к тому времени, как ребенок достигнет подросткового возраста, задача родителей — научить его обращаться с интернетом и объяснить, для чего существуют гаджеты. Вилкой тоже можно выколоть глаз, так что любой инструмент может быть и добром, и злом. Ну, а с какими-то вещами нам, взрослым, придется смириться. Да, наши дети — цифровое поколение, их жизнь гораздо больше связана с интернетом и гаджетами, чем наша.
Мы на «О!» пытаемся доказать родителям, что телевидение может выполнять не только развлекательную, но и образовательную задачу. Вот только честно, вы как считаете, телевидение может обучать?
На журфаке меня учили, что у журналистики есть несколько разных функций: познавательная, развлекательная, информационная и образовательная. К сожалению, в последние 20 лет телевидение планомерно двигалось только в одну сторону — развлекательную, и очень сильно себя дискредитировало как достоверный источник информации. Для меня это личная боль и печаль, настоящая трагедия моей профессии. Поэтому я очень приветствую появление вот таких нишевых каналов, как ваш, потому что я сама делаю то же самое. Я создала TUTTA. TV, телевидение для родителей, которое тоже старается порвать некий шаблон того, что ТВ нельзя доверять, что все звезды только зарабатывают деньги, что никто не может через средства массовой информации дать достойную, достоверную, не продажную информацию. Поэтому я считаю, что таких СМИ, как канал «О!» или TUTTA. TV должно становиться всё больше. Канал «О!» для меня — это просто открытие, я очень хочу своих детей с ним познакомить.
Марфа пошла в школу, когда ей было шесть с половиной лет. Довольно рано. А как вы считаете, на что стоит ориентироваться, решая, готов ли ребенок к школе?
Мне очень понравилась система, которую используют китайцы. Они отправляют детей в школу не по возрасту и даже не по уровню интеллектуального или эмоционального развития. Они смотрят на количество выпавших зубов. Если у ребенка выпало меньше трёх молочных зубов, значит он к школе не готов. Марфа в этом смысле очень четко попала в стандарт: за первый класс у неё выпало штук 8 молочных зубов. Зубная фея переработала у нас в том году.
А Лука, например, даже в 7 лет, по-моему, был не готов идти в первый класс, его нужно было годик подержать. Но если серьёзно об этом говорить, то, конечно, я считаю, что со школой торопиться не стоит. Мы повели Марфу в школу так рано, потому что, во-первых, мы видели — она готова. А во-вторых, мы хотели попасть в руки к конкретному педагогу.
Я вижу, что современные дети развиваются немножко медленнее, чем мы в их возрасте, а мы ещё и так сильно перегружаем их уже с самых первых лет жизни. Всякие развивашки, зачем-то какой-то английский, Монтессори и прочие кубики Зайцева. Я считаю, что раннее развитие — это зло, не надо спешить лишать ребёнка детства и вписывать его в систему образования, какой бы успешной и современной она ни была.
А вот интересно, у вас такая позиция по раннему развитию сформировалась с появлением второго-третьего ребенка или сразу?
Нет, такая позиция у меня была с самого начала. Мне очень повезло. Когда Лука только родился, у меня на радио «Маяк» выходила передача, которая называлась «Только для взрослых», мы там разговаривали с разными экспертами: педагогами, психологами. И в одной из передач мы как раз обсуждали тему раннего развития. Я очень удивилась, когда мне несколько специалистов, которым я очень доверяла, в один голос стали говорить о том, что раннее развитие — это порочная практика и что это очень сильно мешает детям.
На самом деле, всё довольно просто объясняется: у ребенка на первые 6 лет жизни стоят просто колоссальные биологические задачи. Он за это время совершает прорыв, сравнимый в человеческом масштабе, например, с освоением неосвоенных планет. Развивается крупная и мелкая моторика, речь, формируется нервная система, эмоциональный интеллект, межполушарные связи — все это задачи, заложенные природой. И тут мы его, помимо этих задач, нагружаем английским языком, классической музыкой, ещё чем-нибудь.
Получается, что детский организм, его мозг, нервная система, отвлекаясь на те новые вызовы, которые мы ему предлагаем, не успевает реализовать то, что ему от природы необходимо реализовать. А это уже чревато большими проблемами: дислексиями, дисграфиями, СДВГ, всевозможными заиканиями, тиками. Сейчас каждый второй ребенок страдает от навязчивых движений, они сосут пальцы, кусают заусенцы.
Есть прекрасный психолог и педагог — Марьяна Михайловна Безруких, которая возглавляет Институт возрастной физиологии, я её обожаю. Она говорит о том, что ребенку в дошкольном и младшем школьном возрасте необходимо минимум 2 часа свободной игры в день. То есть это 2 часа, когда, с точки зрения взрослого, ребенок ничего не делает. Но с точки зрения ребенка — это невероятно важные моменты. Нам может казаться, что ребенок сидит и смотрит в одну точку, он тупит и тунеядничает, а на самом деле в этот момент у ребенка, может быть, в сознании рождается целый мир, какой-нибудь новый космос. Он сидит и внутренне зреет, а мы ему мешаем.
У меня нет амбиций сделать из моих детей профессиональных спортсменов, балерунов или музыкантов. Мои дети — обычные среднестатистические дети. Они немножко артистичные, немножко гуманитарии, немножко математики. И я считаю, что моя задача — просто дать им максимальную палитру возможностей: хочешь — плавай, хочешь — прыгай, хочешь — пой, но ничего из этого я не делаю это важнейшим делом жизни моих детей. Марфа у нас, например, с удовольствием ходит в театральную студию, ей нравится, она не устаёт от этого. А Луке, когда он перешел в новую школу в пятый класс, мы отменили вообще всё. Кроме английского языка по скайпу у него нет больше никаких дополнительных занятий. Ничего. Только бассейн еще, но это в кайф просто, не спорт, а так, поплескаться, энергию выплеснуть и расслабиться.
Ну и Иван, соответственно, тоже ничем таким особенным не занимается, просто наслаждается детством?
Иван занимается тем, что он растёт, осваивает мир. Он научился ходить, научился прыгать, говорить и петь. Он прекрасно чувствует ритм. У Вани очень много всяких задач, куда нам ещё развивашки?
Смотрите «Завтрак на ура!» с Туттой и Марфой кажду субботу в 8:45 на телеканале «О!»