Содержание
Духовный отец — кто это?
Интервью с протоиерем Владиславом Свешниковым, настоятелем московского храма Трех Святителей на Кулишках.
– Кто такой духовник или духовный отец?
– По большей части в церковной практике духовником или духовным отцом является священник, с которым те, кого принято называть его духовными чадами, совершают общий путь ко спасению. Но, поскольку он не просто рядом идущий, а еще и священник, он, во-первых, совершает таинство (в первую очередь речь идет о таинстве покаяния – исповеди). Во-вторых, он как пастырь стремится помочь духовному чаду, чтобы в душе последнего внедрились те духовные и нравственные качества жизни, которые находятся в пространстве Священного Писания и Предания. И если с Писанием дело довольно просто, потому что оно для всех одно и в каждом конкретном случае речь идет только о том, как применить к данному конкретному лицу различные евангельские принципы, чтобы сделать их осуществимыми, то в Предании по его бесконечности и возможностям многообразных форм проявления, область деятельности духовника становится гораздо более обширной, значимой. Он стремится нежно и ласково показать, в чем некоторые жизненные установки его духовных чад не соответствуют духу Предания и что, напротив, следовало бы в этом духе Предания раскрывать и развивать в себе, в своей душе и в своей жизни. Но это в обычной практике.
Есть и идеальные случаи (есть и ниже обычного, тогда они являются искажением отношений духовник – духовное чадо), они встречаются очень редко, но особо ценные. Это тот особый тип отношений, когда духовник посредством Духа Святого знает полноту содержания души своего духовного чада и открывает ему то, что Дух Святой открывает. И в таком случае духовник показывает своему духовному чаду его личный путь ко спасению, при том, что они объединены духом и содержанием общей молитвы, как общей, так и литургической.
– Существуют какие-то особенности в отношениях между духовным отцом и духовными детьми?
– По-настоящему чаще всего не понимается главное, что отношения духовный отец – духовное чадо – понятия и реальность глубокие и существующие. Но для этого совершенно не обязательны ни условия послушничества и послушания, ни требования и претензии, чтобы духовники непременно и как можно быстрее научили всему, что они знают сами.
Духовный отец на самом деле внутренне, не обязательно с долгими словами и размышлениями, входит в жизнь духовных детей. В жизнь тех, кто с ним – просто потому, что он их любит, и душа за них болит. И одним только фактом, что душа о них болит, они оказываются вместе и вместе идут путем спасительным. А он старается вести их ко Христу.
Духовный отец чуть впереди, потому что так оказался поставлен, и таинственным явлением духовной жизни его как нового лица, первого лица и своей любовью, имеющей очень обширную направленность. Потому что расширяющееся сердце вмещает в себя всех. Во всяком случае, всех, кто к нему прибегает. Таким образом, в общине и осуществляется то духовное содержание жизни, при котором духовный отец частным образом сказанным словом, проповедным словом, всем примером своей жизни, простотой в общении, скромностью, беспретенциозностью, нетребовательностью – не духовной нетребовательностью, духовная должна быть, разумеется, требовательность – (нетребовательностью для себя) достигает гораздо большего.
Потому что тогда его духовное чадо видит перед собою образец хорошего опыта духовной жизни, который к тому же не отдален страницами книги или какого-нибудь рассказа, а наоборот, предельно приближен непосредственным и личным общением. Вот тогда это и есть настоящий духовный отец, который заботится о своих детях. Заботится не тем, что доставляет им необходимые средства, а самим фактом их общего движения.
– Насколько полным должно быть послушание духовнику? Потому что иногда приходилось читать о буквальном, абсолютном послушании. Например, по воспоминаниям духовных чад тех же оптинских старцев, советы спрашивались обо всем, вплоть до механических действий – какую книжку прочитать или в какую сторону пойти.
– Какую книжку прочитать – как раз не механическое действие. Это может быть очень хороший способ управления и помощи в духовной жизни человеку, которому некоторые книги могут оказаться неполезными (даже вполне нормальные, имеющие хорошее христианское содержание) как несвоевременные. С другой стороны, предложение неофитам читать «Добротолюбие»*, которого еще не поймет современный человек, как правило, показывает странный монашеский опыт духовника.
Кстати говоря, что еще очень важно для духовника, так это понимание того, что мир постоянно ставит новые проблемы. И нужно пытаться увидеть разрешение этих проблем, именно как новых, если не по существу, то, по крайней мере, по формам, по новым принципам, по новым содержаниям. Начиная от таких простых вещей, как отношение к Интернету, к телевидению.
– А отношение к грехам меняется?
– Отношение к грехам принципиально остается то же. Оно меняться не может, и в этом смысле можно как бы лозунг древних отцов «лучше смерть, чем грех», оставить навсегда как лозунг и знамя. Лучше смерть, чем грех.
Другое дело, что, входя в область конкретного рассмотрения греховной жизни того лица, которое подходит к духовнику, нужно увидеть и ему помочь увидеть то, к чему следует пока, по крайней мере, отнестись более-менее снисходительно и спустить это как не то, что бы должное, а как временно допустимое. Не то, что грех надлежит культивировать, а в том плане, что, может быть, и нужно в этом грехе каяться, но не особенно сильно, зная, что энергия не безгранична, и силы души нужно пустить на то, что является более важным.
Это является одним из больших постоянных казусов, потому что увидеть, что важно, для этого нужен ум духовный, и совсем не обязательно он совпадает с практическим умом, со сметкой, если она есть у духовника, либо с его знаниями древних традиций. Но, во всяком случае, тот опыт, когда есть автоматическое требование абсолютного послушания, совершенно не ведет к исполнению главной задачи, которая состоит в воспитании в человеке, который приходит к священнику, подлинной духовной свободы.
Он пришел из одного вида рабства и попадает в другой вид рабства. И он никогда не узнает, что такое духовная свобода. Тем более, что это дело довольно тонкое и требует очень серьезного подхода. Больше того, я бы сказал, беседуя со многими священниками, что многие даже не понимают, что такое эта духовная свобода, и потому воспитать своего ученика в рамках духовной свободы они просто не могут. Все эти послушания важны на самом деле до тех пор, пока они воспитывают в человеке понимание того, как осуществляется духовно свободная жизнь. И послушание на самом деле не ограничивает свободу – оно дает для нее начало, определенные рамки, как форма сонета, или еще того более – «венка сонетов», где очень строгая определенная форма, но внутри которой могут быть осуществлены высшие проявления творческой поэтической возможности.
– В западном христианстве, то есть у католиков, у протестантов нет духовных отцов. Зато их успешно или плодотворно заменяют психологи. На самом деле и у нас все чаще люди обращаются за помощью к психологам, заменяя ими священника. В чем разница между психологом и духовным отцом?
– Что значит успешно заменяют? Это еще большой вопрос.
А идут к психологам, потому что многие люди не очень понимают, что такое духовная жизнь. И свое ощущение духовности они черпают из рамок своей душевности, из рамок своей психологичности. Поэтому, может быть, им действительно скорее нужен психолог, чем духовный отец. Тем более, что именно такие люди очень часто неудовлетворены общением со священником, не видят в этом общении никакой для себя перспективы.
– Можно сказать, что это в основном женская черта?
– В основном да. Хотя, конечно, теперь и многие мужчины вполне «обабились», и эта черта стала довольно общей. Но, конечно, женщинам она более свойственна, что, в частности, можно видеть по исповедям.
У нас в приходе более-менее искоренен тот тип исповеди, который еще культивируется во многих хороших (действительно хороших) храмах, хороших общинах, когда духовные чада, как раз преимущественно женщины, вместо исповеди предлагают духовную новеллу. Часто очень талантливую, психологически своеобразную, но к духовно-нравственному содержанию жизни это имеет очень небольшое отношение. Имеет, потому что строится на материале более или менее, имеющем отношение к нравственности. Но и этот материал переживается не с этических, а с психологических позиций.
– Когда говорят, духовник благословил сделать, что это значит?
– Это значит велел.
– Но зачем человек идет за благословением к священнику?
– По-всякому бывает. В основном, если он идет за благословением к священнику, то он идет за санкцией, санкцией на то решение, которое он уже сам принял. Например, он хочет поехать в Дивеево, и говорит: «Батюшка, благословите поехать в Дивеево». Я с трудом представляю себе такую редкую ситуацию, когда батюшка говорит: «Нет, не благословляю».
– А если священник благословляет поступать так, что ты не можешь? Или он тебя уже благословил, а ты чувствуешь, что ты не в состоянии принять его решение?
– Если между духовным отцом и духовным чадом нормальные отношения, то – не можешь и не можешь – дело просто кончается. Если действительно не можешь, если не выдуманная немочь.
В нормальной ситуации оба – и священник и тот, кто послушание не выполнил, – относятся к этому нормально. Ну что же? Ну, увидели, ну, поняли. Все хорошо, жизнь идет, жизнь не кончается. Настаивать, в таком случае, на обязательности выполнения решения, значит иметь священническое своеволие или послушническое своеволие. Это только кажется, что человек находится в области послушания, на самом деле, он находится в области своеволия.
Даже когда речь идет о таких обычных благословениях, которые ради смеха разделены на две категории. Одна женщина говорит: «Батюшка, у меня много во рту скопилось слюны. Благословите сплюнуть». А другая: «Батюшка, у меня во рту скопилось много слюны, куда благословите – направо или налево сплюнуть?» Этот пример свидетельствует не только о том, что обычно подходят за благословением по мелочи, для которой не требуется никакого благословения. Он, конечно, карикатурный, и таких не бывает на самом деле. Но по типу – бывает сколько угодно вопросов по мелочам, на которые никакого благословения специального не требуется. Либо от священника требуется санкция, требуется выбор в альтернативной или мнимой альтернативной ситуации. Но, как правило, речь в таких случаях идет о человеческой безответственности.
Другое дело, что для серьезных решений, особенно духовного порядка, безусловно, требуется внутренний совет, который даже и не столько совет, сколько рассуждение о содержании проводимого дела. Чтобы было ясно, что оно духовно и неопасно, полезно и плодотворно. И, соответственно, наоборот.
– Если духовник посоветовал одно, родственники говорят другое, а сердце подсказывает третье, что в этой ситуации стоит сделать?
– Плюнуть, и сделать по-четвертому.
Ну, а на деле, – когда как. Иногда оказываются правы родственники, хотя бы потому, что священник может не знать полноту ситуации. Иногда оказывается прав священник, потому что родственники не понимают полноту духовного отношения. А иногда оказывается право сердце. Хотя своему сердцу в целом доверять не особенно возможно, потому в своей ветхости, во всех своих возможностях понимания действительности, в том числе и интуитивного понимания, ошибки вероятны и возможны ровно так же, как и верные решения. Так что и то, и другое, и третье, а там, может быть, и четвертое, и пятое.
Самое лучшее – если речь идет о понимании промысла Божия – когда человек искренне желает исполнять волю Божию, и в этом отношении он рассматривает все свои дела. А так как они могут быть рассмотрены как исполнение (или неисполнение) воли Божией, то лучшим ориентиром верности оказываются обстоятельства. Обстоятельства, посылаемые промыслом, наиболее четко подсказывают картины и направление жизни. Нужно тебе или не нужно уходить с работы, потому что тебя зовут на другую работу? Предоставь все воле Божией, предоставь все промыслу, и через какое-то время так сложатся обстоятельства, что окажется, что иным образом нельзя было поступить, чем тем, который подсказывает промысел.
– Если случится конфликт с духовным отцом, стоит к кому-то обращаться за советом? И можно ли менять духовного отца?
– Такие ситуации требуют каждый раз индивидуального разбора. Чаще всего не стоит, особенно, если вопрос мелкий. Потому что у нас в жизни крупных вопросов вообще не так уж много. Тем более, что ошибка, даже если она действительная ошибка, а не мнимая, если она не приводит к каким-то очевидным, быстро действующим отрицательным исходам, ошибка есть вещь полезная и преодолимая. Полезная, потому что дает возможность увидеть еще раз себя и все, что тебя окружает, на более верных жизненных основаниях. Не стоит забывать, что каждое становление верных отношений не проходит без ошибок.
Но все имеет значение только в тех случаях, когда возникают неправильности. В некоторых случаях без совета просто не обойтись. Особенно, когда кажется, что совет, или предложение, или приказ священника имеют явно нравственно или недопустимый, или сомнительный характер. И в таком случае посоветоваться было бы, конечно, не худо, поскольку тупое послушание в таком случае ничего хорошего не дает.
Что же касается смены духовников, да, она возможна. Во-первых, когда священник, духовник грешит ересью. И тогда, естественно, совершать подобное ему – грех, означающий отлучать себя от общего церковного, отлучать себя от Духа Святого. Да, можно, когда священник тяжко согрешает каким-то грехом, связанным с тобой лично. Я не говорю, когда священник блудит, поскольку это дело нечастое, но любым другим явным образом, скажем, себялюбием с твоей помощью или еще чем-то. И ты видишь, что не спасаешься. Наконец, печально, но сменить духовного отца можно в тех случаях (лишь бы это не стало нормой), когда оказалось, что встреча была почти случайной, когда налицо ваше глубокое несоответствие. И кто прав, кто виноват, даже лучше не разбираться.
– Старец отличается от духовного отца?
– Я не знаю, что такое старец. Я знаю, что такое младостарец.
– Хорошо, что такое младостарец?
– Не хочу говорить только потому, что это прекрасно описано митрополитом Сурожским Антонием в одном из его великолепных докладов, который прямо говорит о младостарчестве. Я просто к каждому слову присоединяюсь.
«Речь не идет о том, чтобы различать между молодыми или старыми безумцами. Речь идет здесь о том, чтобы по возможности оценить духовную зрелость человека, его способность быть руководителем для человека» – говорит владыка Антоний. – «Старец – это не просто человек, который долго занимался пастырской работой и приобрел какой-то навык или опытность; старец в настоящем смысле – это нечто иное, это благодатное состояние. Старцев не “выделывают”, старцы силой Святого Духа рождаются; и если говорить о том, что характеризует старца, то я скажу коротко и о том, каково место старчества по отношению к обычному священству.
Мне кажется, что есть в духовничестве три степени. Есть приходской священник, роль которого – совершать таинства Церкви. Он может не быть хорошим проповедником, он может не давать никаких советов на исповеди, он может ничем не проявлять себя в пастырском отношении. Достаточно того, что он совершает Божественную литургию, если только он помнит, что чудо Божественной литургии или других таинств совершается Господом. Но это не значит, что ему дано право или возможность руководить другими людьми. Рукоположение не дает человеку ни ума, ни учености, ни опытности, ни духовного возраста. Оно дает ему страшное право стоять перед престолом Божиим там, где только Христос имеет право стоять. Он в каком-то смысле икона, но он не должен воображать, будто он святыня.…
Есть другая степень. Это священник опытнее или старше, который более научен и призван давать наставления другому человеку о том, как идти от земли на небо. И этот священник должен быть предельно осторожен. Он не должен говорить того, чего он опытно не пережил или чего он как-то своим нутром не знает. Мы приходим к духовнику с тем, чтобы встретить проводника до дверей Царства Божия. Но если он сам там не бывал, он нам ничего не может дать. Об этом должен задумываться каждый духовник, каждый священник, к которому приходят люди на исповедь. Можно ли сказать, что каждый священник имеет в себе способность каждому человеку сказать то, что ему нужно? Нет. Бывает так, что исповедующий священник или просто священник, к которому пришел человек на духовную беседу, слышит его, понимает то, что говорится, но ответа у него нет. В таком случае священник должен быть честен и сказать своему духовному чаду: “Все, что ты мне сказал, я понимаю, но ответа у меня для тебя нет. Я буду молиться о тебе. И ты молись, попроси Бога о том, чтобы Он мне простил то, что по своей неопытности я не могу тебе и Ему послужить в этой встрече, но я тебе не могу сказать ничего”.
А есть еще третий уровень. Это старчество, уровень тех людей, которые, говоря образно, почти всю дорогу прошли до дверей Царства Небесного, может быть, не вошли в него, а может, допущены были в него, но были посланы обратно, на землю, к нам, чтобы нас вести в это Царство. Вот это старец. Это человек, который весь путь прошел до глубин своей души, дошел до того места, где запечатлен образ Божий в нем, и который может говорить из этих глубин. Но старцем самого себя не сделаешь, и, если можно так выразиться, старцами не рождаются. Это люди, которых коснется благодать Святого Духа и которые отзовутся на нее и будут верными, – верными тому, чему учит нас Христос, и верными тому, что говорит Дух Святой в их душах. Старцы – явление редкое.…
Если бы самый неопытный священник так относился к исповеди, то он был бы уже тайносовершителем; а старец только тогда старец, когда он именно так может относиться к человеку – и на исповеди и вне исповеди при всякой встрече. И так мне хотелось бы сказать громко, на всю Русь: Берегитесь, братья мои, священники! Берегитесь, не принимайте на себя роль, которая не соответствует вашему духовному возрасту, будьте просты! Будьте просто священниками – это уже так много! Человек, который силой благодати Святого Духа может совершить Литургию, может окрестить ребенка, может помазать миром, это не мало, это нечто столь великое!»
– Нужен ли духовный отец священнику?
– Как правило, нужен, особенно молодому. Если священник уже напитан хорошим духовным опытом, исповедоваться все равно необходимо. По возможности чаще, чем это принято в современной Православной Церкви, потому что очень многие священники исповедуются только на общих исповедях в епархии.
– То есть два раза в год?
– Да, два раза в год. А что же, священники меньше грешат, что ли? Внутренними грехами они не меньше грешат, чем другие люди. Поэтому, конечно, желательно гораздо чаще исповедоваться. Исповедь необходима, потому что вообще необходим непрекращающийся покаянный опыт жизни.
И к руководству в духовной жизни священники не привыкли. Они не знают, что это такое, они умеют только руководить, а быть руководимыми, как правило, не умеют и не хотят. Но молодым священникам, конечно, лучше все-таки набираться опыта под руководством более опытного священства.
– А не страшно священнику становиться духовником? Ведь речь идет об ответственности за души человеческие?
– Ну, это вопрос, относящийся к области психологии. Так же ведь не получается, что ты решаешь: «Стану-ка я духовником». Идет жизнь, идет процесс, становишься священником и, тем самым, возлагаешь на себя ряд обязанностей. Приходишь на исповедь – приходят к тебе люди, исповедуются. Некоторые исповедуются часто, кроме того, у них возникают вопросы, кроме того, возникает необходимость за них молиться, кроме того, идет уже отчасти общая жизнь. Вот так и получается. А не то, чтобы ставишь себе задачу: пункт один – стать духовником.
Хотя и это страшно.
Беседовала Мария Свешникова
05.05.04 // Журнал «Фома»
Духовник, духовный отец, старец
Кто такой духовник
Ты когда-нибудь задумывался: есть ли различия между духовником, духовным отцом и старцем?
Давай с тобой сразу определимся в терминах и уточним, кого называют духовником, духовным отцом и старцем. Церковный народ и церковные писатели эти термины часто используют как синонимы. И нередко всеми ими именуют одного и того же священнослужителя. В дальнейшем и я буду придерживаться такой же традиции, однако сейчас нам с тобой важно определить узкий смысл этих понятий: духовник, духовный отец и старец. Тем более, что некоторые церковные писатели проводят четкое разграничение между этими наименованиями.
Духовник.
Кто же такой духовник? Духовниками являются все священники. При рукоположении каждому из них дается право принимать исповедь и давать наставление людям, обращающимся к ним за советом. При этом священники, сознавая свое несовершенство, конечно, не должны дерзновенно брать на себя права и обязанности святых старцев. Наставничество священника заключается в том, чтобы точно излагать людям вероучение Церкви.
Как-то раз к старцу Паисию Афонскому приехал адвокат из Афин. Во время беседы он вынул книгу и открыл ее. Старец, сидевший напротив, спросил:
− Что это у тебя?
− Священное Писание, геронда. Хочу спросить вас о некоторых вещах.
− Возьми, чадо, бумагу, карандаш и пиши! − молвил отец Паисий.
Когда адвокат приготовился к записи, прозорливый старец сказал:
− Напиши на этой бумаге все свои грехи, ступай к духовнику твоему, исповедуйся и очисти свой ум от греха. И после того как очистишь и будешь понимать больше, приходи сюда, спросишь, что хочешь.
Адвокат растерялся и тихо признался:
− У меня нет духовника.
− Знаю, поэтому и говорю тебе это.
Однако адвокат захотел оправдаться:
− Знаете, геронда, у нас в Афинах нет хороших священников-духовников. Может, вы имеете в виду кого-либо, посоветуйте мне.
− Послушай, чадо, − твердо сказал старец Паисий, − все священники-духовники хорошие, потому что носят епитрахиль. На них − Божественная благодать, и когда они читают разрешительную молитву, Бог все прощает. Итак, иди в церковь и исповедуйся!
Старец Паисий часто подчеркивал своим собеседникам, что во время исповеди через священника действует Сам Бог. Поэтому каждый из них имеет возможность принимать исповедь и прощать людям грехи. Однако при этом старец пояснял:
− Если кто нуждается в духовном наставнике, то ему не следует идти наудачу. Наставлять могут только те, кто прежде сам позаботился о своем очищении. Обретя опыт через делание, они получают заповедь и учить.
Ты понимаешь, о чем говорил старец Паисий? Малоопытный в духовном отношении священник в своих проповедях может прекрасно излагать евангельское учение и церковные догматы, однако он неспособен решить конкретную проблему. Он преподаст тебе общие правила, но у него может не получиться применить их в твоем частном случае.
Что же делать, если рядом нет опытных пастырей? За неимением опытных вполне можно обращаться за советом к любому священнику. Однако при этом надо соблюдать благоразумную осмотрительность, которая должна основываться на знании Священного Писания и наследия Святых Отцов.
− Изучай Божественные писания и писания Святых Отцов, − наставлял преподобный Симеон Новый Богослов, − чтобы с ними сличать то, чему учит тебя твой учитель, и чтобы как в зеркале видеть, насколько они согласны между собою. Согласное с писаниями надо усваивать и удерживать в мысли, а несогласное необходимо отвергать, дабы не прельститься: «Ибо знай, что во дни сии много явилось прелестников и обманщиков»13.
Если тебя окружают только духовно незрелые священники, то это, конечно, печально. Когда Петр Александрович Брянчанинов оказался в подобной ситуации, он получил от своего знаменитого брата, епископа Игнатия, письмо. Святитель писал: «Весьма благоразумно делаешь, что не сводишь близкого знакомства ни с одним духовным лицом: такое знакомство может очень легко послужить ко вреду и весьма, весьма редко к пользе. Советуйся с книгами святителя Тихона, Димитрия Ростовского и Георгия Затворника, а из древних − Златоуста; говори духовнику грехи твои − и только. Люди нашего века, в рясе ли они, или во фраке, прежде всего внушают осторожность».
Когда ты попросил у священника наставления, а затем у тебя возникло сомнение в его словах, можно посоветоваться по интересующему тебя вопросу и с близкими тебе благочестивыми христианами. Конечно, это не означает, что тебе надо относиться подозрительно к священникам и обсуждать все их наставления. Просто здесь уместна пословица: «Доверяй, но проверяй». Как это делать? При проверке, разумеется, ни в коем случае не называй имя священника и то, что он тебе сказал, чтобы не оказаться заурядным сплетником. Вопрос, который задавал ему, задай другим, выслушай их ответы и, помолившись, сделай выбор.
Духовный отец.
Святитель Феофан Затворник различал понятия «духовник» и «духовный отец». Духовник − это священник, у которого исповедуются, духовный отец − тот пастырь, чьими советами еще и руководствуются в жизни. «Исповедоваться можно у любого священника, но руководствоваться необходимо советами кого-то одного», − говорил замечательный подвижник XX века архимандрит Серафим (Тяпочкин).
Поискам духовного отца собственно и посвящены мои письма к тебе. Как найти духовного отца и жить под его руководством − цель нашего с тобой разговора.
Не ожидай, что духовный отец будет каждый день вещать тебе пророчества и совершать перед тобой чудеса. Его задача совсем другая: он должен постоянно руководить твоей жизнью. Для этого совсем не требуется человек, достигший святости. Конечно, было бы замечательно, если бы ты обрел такого наставника. Однако святых во все времена было немного, тем более их мало в современном мире. Поэтому для тебя вполне подойдет благочестивый и духовно опытный пастырь, каких немало на нашей православной Руси.
Если человек ставит перед собой цель найти только святого наставника, он может оказаться на своем жизненном пути и вовсе без духовного руководства. Будь смиренным в своих стремлениях, и Господь пошлет тебе истинного духовного отца. Если для твоего спасения будут необходимы чудеса и пророчества, Спаситель даст тебе и то и другое через самого простого и скромного священнослужителя.
Хочу сказать тебе, что история старчества и духовничества насчитывает много столетий. Об этом церковном явлении написано немало книг. Если есть желание, можешь их прочитать. Отмечу только, что современное духовничество является преемником древнего старчества, зародившегося среди монахов египетских пустынь.
В Византии, а затем и у нас на Руси, центрами старчества были монастыри! В Древней Руси духовные отцы, служившие на приходах, по своему влиянию на своих духовных чад почти ничем не отличались от монастырских старцев. В наше время, когда многое в церковной жизни изменилось, большинство приходских и монастырских священников, конечно, старцами не являются. Жизнь под их руководством во многом напоминает «жительство по совету», когда духовный отец выступает для своей паствы в качестве более духовно опытного брата во Христе.
Расскажу тебе о том, как искала духовного руководителя одна православная христианка.
Ольга Михайловна Чавчавадзе в молодости очень хотела найти духовного отца. Когда девушка услышала, что в Гжатске живет игумен Никон (Воробьев; 1894-1963), известный своей духовностью пастырь, она с надеждой отправилась в этот город.
Отец Никон очень доброжелательно принял Ольгу Михайловну, но сказал, что будет ее духовником, а не духовным отцом − так он никогда себя не называет.
Ольга Михайловна вспоминала: «Кроме того, отец Никон почти сразу заметил, что неполезно жить рядом с человеком, который знает, как надо жить, но не живет так. Он говорил это по великому смирению, но с большой простотой.
− Вот поделиться с Вами, просто в силу своего возраста и жизненного опыта, это было бы можно. Но того духовного руководства, в котором и я, и вы одинаково нуждаемся, сейчас нет, − это он очень часто повторял, особенно вначале. − Не ищите этого, в наше время этого нет».
Игумен Никон руководил духовной жизнью многих людей. При этом его представления о духовничестве были настолько высоки, что он не находил себя вправе называть духовным отцом кого-либо. В одном из своих писем игумен Никон объяснял: «У Вас должно было бы напечататься в сознании мое мнение, что я не могу никак руководить в духовной жизни, потому что не считаю себя ничьим духовным отцом и никого не признаю своими духовными чадами; почему? Потому, что вижу не только себя неспособным к духовному руководству, но за всю жизнь я не видел никого способного к этому, также не видел ни одного «чада», способного к послушанию и к жизни под руководством духовного «отца». Может быть, потому нет и отцов, что не стало способных детей».
Несмотря на весь свой благодатный опыт и духовный авторитет, отец Никон до конца жизни старался быть для своих многочисленных духовных детей не отцом, а братом. Желаю тебе, чтобы в поисках духовного отца ты ориентировался на такие личности, как приснопамятный игумен Никон.
Старец.
Известный церковный писатель Иван Михайлович Концевич писал, что один опытный священник, говоря о духовном руководстве и оттеняя различие между старчеством и духовничеством, выразился так: духовный отец направляет на путь спасения, а старец ведет по этому пути.
Ты хочешь узнать, каким образом строятся отношения старца и его ученика? Между ними, можно сказать, заключается духовный договор: старец берет на себя обязанность спасти душу ученика, а тот отдает себя в полное послушание старцу, отсекая свою волю во всех жизненных обстоятельствах.
Старец руководит каждым шагом ученика, сделанным им в своей жизни. Ученик должен беспрекословно и без рассуждения выполнять все распоряжения своего наставника, так как непосредственно через него открывается воля Божия. Старец принимает исповедь ученика, который рассказывает ему обо всех своих мыслях, чувствах и делах без исключения. Старец наказывает и поощряет ученика сообразно своей воле, движимой Духом Святым. Поэтому, как ты понимаешь, для старца мало быть человеком праведным. Для выполнения своей миссии ему необходимы особые дары Божии.
Иван Михайлович Концевич отмечал, что «старчество − это особое благодатное дарование, харизма, непосредственное водительство Духом Святым, особый вид святости».
Наверное, ты уже немало наслышан о старцах и о том, что многие христиане полагают за счастье жить под их руководством?
Иногда люди, прочитав в книгах о старцах, начинают искать для себя подобных духовных руководителей. При этом часто они не отдают себе отчета в том, что сами неспособны по своему духовному развитию преклонить свою душу под благое и беспрекословное иго послушания. Поэтому Господь и не дает незрелым христианам старцев. Да где же и взять старцев, когда не хватает людей, готовых к послушничеству.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) считал, что послушание старцам в том виде, в котором оно существовало в среде древнего монашества, не дано нашему времени. Истинное послушничество есть высокое духовное Таинство. «Постижение его и полное подражание ему соделались для нас невозможными: возможно одно благоговейное, благоразумное рассматривание его, возможно усвоение духа его».
Если человек неразумно упорствует в поисках старца, он может принять за такового лжестарца, к которому приведут его нечистые духи.
Советую тебе пока не помышлять о старце. Если будет необходимость, Сам Господь пошлет тебе истинного старца. Сейчас же ищи хорошего духовного отца. Послушание ему не является безусловным. Поэтому, если вдруг твой наставник окажется неискусным в духовном руководстве, ты не понесешь большого вреда. При полном же послушании лжестарцу урон, принесенный тебе, может оказаться непоправимым.
Ты можешь спросить: почему, рассказывая тебе в основном о духовном отце, я часто привожу примеры из жизни различных знаменитых старцев? Потому что эти случаи очень яркие и поучительные. Взаимоотношения между истинным старцем и настоящим учеником − идеальны. В отношении к своему духовному отцу ты должен ориентироваться именно на них.
— Отец Владислав, расскажите: духовник, духовный отец — что это за человек? Какова его роль в жизни верующих?
— Подобный вопрос если прямо и не высказывается вслух, то в молчании рождается в душе каждого человека, который делает первые шаги к Церкви или в Церкви. Он почти неизбежен, если судить по жизни современной Русской Православной Церкви.
Очень многие люди, если не сказать, почти все, в минувшее 20-летие пришли к Церкви и к церковной жизни во взрослом возрасте, либо были крещены с детства, но не получили соответствующего домашнего церковного воспитания. Или, даже если и получили, то все равно пришло в некий момент ощущение необходимости верного самосознания и верного свободного собственного, но в то же время в русле церковной жизни поведения.
И тогда люди, имеющие недостаток знания Церкви, недостаток понимания Церкви, недостаток понимания самих себя, недостаток знания о том, что значит жить жизнью церковной, а более широко – жизнью христианской, недостаток знаний даже того, что относится к области нравственной жизни, и как нормы нравственной жизни должны выполняться, начинают ощущать необходимость духовного руководства. Многих новоначальных в церковной жизни начинает сразу тянуть к аскетическим высотам. Но заметим, что по-современному пониманию этот участок и содержание духовной жизни, который называется аскетика и который раньше рассматривался отдельно от этики, теперь, как правило, все чаще рассматривается в рамках этического знания и, соответственно, этического поведения.
Множество вопросов, относящихся и к тому, как понимать действительность и как жить в соотнесении с этой действительностью, являются сокровенными в условиях внеопытного и неграмотного сознания для того, кто ищет и верного опыта и хорошей грамотности. Конечно, для постижения и того и другого всегда остается такая прекрасная возможность как книги Возможность, которая не уходит никогда. Но книги не во всех случаях оказываются доступными. Потому что, скажем, ситуация в Москве в этом смысле резко отличается от ситуации во многих провинциальных и даже больших городах — если здесь абсолютное богатство книжное, то там абсолютная скудость. И, кроме того, в нынешнем богатстве — в море книг — скорее легко захлебнуться и дезориентироваться, чем выплыть и получить правильные ориентиры. Хотя бы потому что в книгах обнаруживаются и разные подходы, и разные понимания того, что такое христианство вообще и в отношении ко многим частным.
Все это естественным образом приводит к сознанию или, по крайней мере, к ощущению, что самому с этой ситуацией не справиться, и с помощью книг не справиться тоже. Поэтому люди и наиболее сознательные и понимающие, что перед ними стоят задачи верного становления и восстановления духовной жизни, и идущие к выполнению задач вслепую, и пользующиеся разными обрывочными материалами — осознают, что для подлинной христианизации есть только одна возможность.
Трудности вхождения в приход
Это абсолютное вхождение в жизнь Церкви, а тем самым — в жизнь прихода. Потому что, вхождение в жизнь Церкви – это не теория, и осуществляется оно через вхождение в жизнь прихода, так как приход есть реализация выявления жизни Церкви во всей полноте. Но это оказывается делом для многих непростым, даже психологически, потому что есть люди интравертного содержания, для которых большая трудность уже само общение, а тем более, вступление в общину.
Еще если им удалось вступить, они более или менее могут дальше продвигаться, но начальные шаги для них чрезвычайно болезненны. Особенно когда они ощущают себя незнающими, а кругом полно всезнаек, и все уже вроде бы так свободно ориентируются, что достаточно только намека на слово, как другой слушатель тут же воспринимает слово в целом и несется куда-то, чтобы исполнить это слово. И это приводит к еще большей растерянности.
Хорошо когда люди открытые, экстравертные. Когда в них к тому же есть и готовность смиренно принимать свои несовершенства, и удары, которые могут болезненно отдаваться порою с разных сторон. Тогда у них дело пойдет лучшим образом. Но разные обстоятельства могут лишь отчасти способствовать становлению их верного опыта жизни, а отчасти наоборот не благоприятствовать. В таких случаях, чуть ли не единственной возможностью является жизнь под руководством.
Но вот тут-то как раз чаще всего и случается камень претыкания, поскольку даже людей, верно, хорошо и полно знающих то, что относится к области личностной психологии и, соответственно, области определенного понимания людей, не так уж и много. Потому что большинство людей основывается на общих представлениях о природе человека и основных нравственных нормах. Разнообразный опыт жизни и самих этих людей, не позволяет быть подлинными руководителями, потому, что хотя у них есть несколько больше опыта, знания и понимания жизни, но почти никто не то, что не понимает, а не входит в такую простую, очевидную мысль, что опыт постижения каждого человека индивидуален. Все суются с традиционными рецептами, а традиционные рецепты верны, но лишь наполовину. Вторая же половина заключается в индивидуальности человека.
Наиболее честные люди ищут, чтобы становление их церковной жизни происходило быстрее. Те же, кто менее взыскательны, относятся к делу проще. Стоят в церкви, как могут молятся, осуществляют некое общение, читают книги, и дело само собой подвигается. Но все же, люди наиболее честные и скорые хотят, чтобы дело становления их церковной жизни происходило быстрее.
В таких случаях поиск того, кто поможет находить верные пути, естественен. Но всегда ли такие верные пути, а также люди, которые могут помочь их обрести, находятся, это следующий, очень большой вопрос. Прежде всего, необходим не столько духовник в том точном, глубоком, старом смысле слова, который прежде был понятен и известен (а сейчас представлял бы скорее собой романтическое воплощение этого старого знания), сколько человек, порой не обязательно в священном сане, но обладающий опытом, имеющий знания, имеющий любовь, творящий добро. Имеющий человеческую внимательность, готовность жертвовать своим временем, готовность показать, помочь увидеть пришедшему к нему то, что тому нужно на самом деле. А в случае необходимости, ответить и на его вопросы. Ответить со смирением, понимая, что небезопасно отвечать на разные вопросы, не имея «санкции». Тем более вопросы глубоко внутренние.
Хотя на те вопросы, которые относятся к заурядности церковной и духовной жизни, многие, имеющие нескольколетний опыт, ответы знают и ответить могут. Потому что в этом отношении ответы довольно стандартны. И на стандартные вопросы можно отвечать без всяких особенных личных дарований, кроме дара быть доходчивым, убедительным и аргументированным в своих ответах. В этом смысле подспудно и идет повсеместная работа — в одних храмах больше, в других меньше, но всегда находятся те, к кому новоначальные подходят и что-то спрашивают. Другое дело, что это совершается бессистемно. Но вряд ли хороша была бы в таких случаях окончательно принятая система или может лучше, чтобы как-то так спонтанно все и проходило.
— Существуют какие-то особенности в отношениях между духовным отцом и духовными детьми?
— По-настоящему чаще всего не понимается главное, что отношения духовный отец — духовное чадо – понятия и реальность глубокие и существительнейшие. Но для этого совершенно не обязательны ни условия послушничества и послушания, ни требования и претензии, чтобы духовники непременно и как можно быстрее научили всему, что они знают сами.
Душа духовника болит за духовных детей
Духовный отец на самом деле внутренне, не обязательно с долгими словами и размышлениями, входит в жизнь духовных детей. В жизнь тех, кто с ним — просто потому, что он их любит, и душа за них болит. И одним только фактом, что душа о них болит, а он для них – великая радость, они оказываются вместе и вместе идут путем спасительным. А он старается вести их ко Христу.
Духовный отец всегда чуть впереди, потому что так оказался поставлен и таинственным явлением духовной жизни его как первого лица и своей любовью, имеющей обширную направленность. Потому что расширяющееся сердце вмещает в себя всех. Во всяком случае, всех, кто к нему прибегает. Таким образом в общине и осуществляется то духовное содержание жизни, при котором духовный отец частным образом сказанным словом, проповеданным словом, всем примером своей жизни, простотой в общении, скромностью, беспретенциозностью, нетребовательностью — но не духовной, а нетребовательностью для себя, достигает гораздо большим, чем постоянным учительством и требованием послушания.
Потому что тогда его духовное чадо видит перед собою образец хорошего опыта духовной жизни, который к тому же не отдален страницами книги или какого-нибудь рассказа, а наоборот, предельно приближен непосредственным и личным общением. Вот тогда это и есть настоящий духовный отец, который заботится о своих детях. Заботится самим фактом их общего движения.
— Православная Церковь начинается от апостолов. Но у них, как известно, не было духовных отцов. Как они появились? Были ли духовники в Церкви до ее разделения, или это сугубо православное явление?
— У апостолов был одни Учитель – Христос. Что касается духовных отцов они известны с древности. Церковь тогда была единой. В современном понимании, по-видимому, духовничество, появилось довольно поздно. Потому что были просто священники как совершатели таинств, но это были не требоисполнители, а личности, исполненные особой огненной жизни. Каждое таинство для них было явлением духовного божественного огня.
Вначале, в первые века, такое горение во время служения было обусловлено еще и особой ситуацией, особой харизмой. Обратите внимание, насколько предельно простые требования предлагает I Апостольский Собор для христиан, крестящихся из язычников: не есть удавленное, не есть идоложертвенного и не желать другим того, что не желаешь себе. Вот и весь набор. Сейчас даже общая исповедь включает больше требований.
— Эти требования предъявлялись к священнослужителям или ко всем христианам?
— Ко всем крестящимся из язычников. А духовничество появлялось преимущественно в монашеской среде. Его реальное торжествующее относится скорее к веку четвертому и далее. И для монастырской среды послушание, кроме того, имело необходимый дисциплинарный характер, обойтись без которого было невозможно. Затем эти требования послушания тогда стали приобретать духовно-мистический характер. Знаменитый пример из Патерика, который использовал в своем фильме Тарковский, когда послушник носил воду, чтобы только успеть утром полить дерево и вырастить древо послушания, с его великолепными плодами.
Едва ли этот рассказ — простая легенда, скорее реально бывший, записанный случай. Конечно, такой случай не может иметь всеобщий характер, но он в некотором отношении образцовый. И такое послушание, требующее общности духовно-мистического ощущения, будучи с одной стороны уникальным, с другой — является как бы маяком. Одновременно и образцом и типом движения. Динамичным типом и динамичным образцом.
Разумеется, не в том смысле, чтобы достигать прямо той же цели, а чтобы знать, что это хороший образец для понимания, для постижения. Но он был возможен именно в той ситуации, когда духовник и послушник оба имели особые божественные дары. Один — духовничества, другой — послушания. Помимо этих даров все превращается в театр.
Остерегитесь от увлечения духовниками
— Установление человеческих взаимоотношений – дело всегда непростое. Еще сложнее, когда затрагиваются такие душевно-духовные связи, как духовный отец – духовный сын. О чем стоило бы предостеречь и ту, и другую сторону?
— Могу сказать, что склонен относиться к современному духовничеству с некоторой осторожностью. Будучи с молодых церковных лет воспитан на соответствующей осторожности святителя Игнатия (Брянчанинова), который оказался первым духовным писателем, кого я стал читать, а потому он и остался для меня навсегда одним из самых дорогих. Иногда в его письмах звучит уже не просто предосторожность, а он прямо говорит: «Остерегитесь от увлечения духовниками». В тех же письмах тема предостерегающего характера проходит красной строкой. Еще тогда он начинал видеть возможные и чаще всего встречающиеся (причем это тогда, в наиболее благополучные времена) искаженности верных порядков и верных отношений.
Что говорить о том, как часто тонко работают пристрастия к духовнику, а духовник не только не замечает этих пристрастий, но и продолжает их культивировать по отношению к себе со стороны духовных чад. Так вырастают в глазах духовных чад кумиры, так гибнет все начинание духовничества. Особенно, когда оно пытается быть построено на каких-то началах, внешне связанных с ощущениями древнего духовничества, с ощущениями его значения.
И тогда людям кажется, что они приходят к самым настоящим первоистокам духовной жизни, которые проявляются в священнике и в их отношениях с этим священником. А на самом деле — одна карикатура и безобразие, потому что высоких даров, которые были у древних святых отцов, у этих духовников нет. И то требование послушания, которое от них исходит и зачастую воспринимается духовными чадами преданностью, на самом деле, по большей части, ни на чем не основано.
Послушание порой считается обязательным даже и в тех случаях, когда речь идет о бытовой жизни, когда просят советов в бытовых вопросах. И тогда, с полной безапелляционностью, такие духовники направо и налево дают советы. Будто каждый из них, по крайней мере, Амвросий Оптинский, к которому тот же Игнатий Брянчанинов (вернее, вообще к опыту Оптины) относился с некоторой осторожностью, побаиваясь, нет ли там актерства. «Душепагубное актерство и печальнейшая комедия — старцы, которые принимают на себя роль древних святых Старцев, не имея их духовных дарований» (1,72). Он очень осторожен был в плане возможности какого-нибудь, хоть малейшего, актерства, что сразу его глубоко отвращало.
Но еще хуже, когда духовники «берут на себя роль», — и это опять-таки слова святителя Игнатия. — «Берут на себя роль древних великих старцев и руководят в вопросах духовной жизни», которые они и сами-то понимают очень недостаточно и поверхностно, если не ошибочно, и, тем самым, оказываются слепыми руководителями слепых руководимых. А «если слепой слепого водит, оба в яму впадут».
Но из этого, конечно, не следует, что вообще опыт духовного руководства, когда он самый простой, оказывается бесполезным. Наоборот, чем проще и нетребовательней, причем нетребовательней с обеих сторон, отношения духовного чада и духовника, тем вероятнее успех этого дела. Если духовник достаточно смиренен, имеет хороший нравственный опыт жизни, большую внутреннюю твердость, глубокую, настоящую, без всяких карикатур воцерковленность, то он даже одним своим видом и поведением порою учит больше, (не стремясь даже к никакому учительству), чем напыщенными словами поучают кажущиеся великими духовники настоящего времени.
И, кроме того, он постепенно приводит их общение к самому главному, что оба входят постепенно в верный и простой опыт христианской жизни. Этот опыт более или менее корректируется общением их обоих между собой, потому что ошибки все равно возможны и с той и с другой стороны. Например, в виде неправильного духовного совета, либо потому что священник не увидел некоторые личные особенности того, кто к нему подошел, либо, даже и увидев, не осознал альтернативный ответ, который в какой-то ситуации оказался бы более правильным.
Ничего, ошибка – не та ситуация, когда нужно сразу начинать окончательно «рыдать своего убожества» и впадать в безусловное уныние, переходящее в отчаяние. Ошибка как раз хороший повод к тому, чтобы исправиться и быть на пути совершенных. Потому что путь совершенных – это и есть путь постоянного выправления.
Может ли духовник ошибаться?
— То есть духовник может ошибаться?
— Конечно.
— А как к этому относиться его духовному сыну или просто прихожанину, поняв, что духовный отец ошибся?
— Если священник счастливо и смиренно готов вполне конкретно видеть и соглашаться со своими ошибками, если, с другой стороны, духовное чадо не делает трагедии из этих ошибок, понимая, что духовник, хотя и имеет больший духовный опыт, но не абсолютный же, и поэтому тоже может ошибаться, и ошибки нужно тоже исправлять, то и получается исправление.
Если же духовник, будучи человеком гордым и совершенно не видящим свои ошибки, продолжает настаивать на своей ошибке, может быть очень большой вред.
— В таком случае, насколько полным должно быть послушание духовнику? Потому что иногда приходилось читать о буквальном, абсолютном послушании. Например, по воспоминаниям духовных чад тех же оптинских старцев, советы спрашивались обо всем, вплоть до механических действий — какую книжку прочитать или в какую сторону пойти.
— Какую книжку прочитать – как раз не механическое действие. Это может быть очень хороший способ управления и помощи в духовной жизни человеку, которому некоторые книги могут оказаться неполезными (даже вполне нормальные, имеющие хорошее христианское содержание) как несвоевременные. С другой стороны, предложение неофитам читать «Добротолюбие», столь необходимое для монашеского опыа, можно погубить начинающих.
Кстати говоря, что еще очень важно для духовника, так это понимание того, что мир постоянно ставит новые проблемы. И нужно пытаться увидеть разрешение этих проблем, именно как новых, если не по существу, то, по крайней мере, по формам, по новым принципам, по новым содержаниям. Начиная от таких простых вещей, как отношение к интернету, к телевидению.
— А отношение к грехам меняется?
— Отношение к грехам принципиально остается то же. Оно меняться не может, и в этом смысле можно лозунг древних отцов «лучше смерть, чем грех», оставить навсегда как лозунг и знамя. Лучше смерть, чем грех.
Другое дело, что, входя в область конкретного рассмотрения греховной жизни того лица, которое подходит к духовнику, нужно увидеть и ему помочь увидеть его грех, к которому можно пока отнестись более или менее снисходительно, спустить это как не то, чтобы должное, а как временно допустимое. Чтобы, с одной стороны не потворствовать греху и не культивировать его, а с другой – знать меру, чтобы, зная, что энергия не безгранична, не дать человеку сломаться от собственного уныния и бессилия.
Для того, чтобы увидеть то, что важно, нужен ум духовный, и совсем не обязательно он совпадает с практическим умом, со сметкой, если она есть у духовника, либо с его знаниями древних традиций. Но, во всяком случае, тот опыт, когда есть автоматическое требование абсолютного послушания, совершенно не ведет к исполнению главной задачи, которая состоит в воспитании в человеке, который приходит к священнику, подлинной духовной свободы.
Иначе он пришел из одного вида рабства и попадает в другой вид рабства. И он никогда не узнает, что такое духовная свобода. Тем более, что это дело довольно тонкое и требует очень серьезного подхода. Больше того, даже и не все священники понимают, что такое эта духовная свобода, и потому воспитать своего ученика в рамках духовной свободы, они просто не могут. Все эти послушания важны на самом деле до тех пор, пока они воспитывают в человеке понимание того, как осуществляется духовно свободная жизнь. И послушание на самом деле не ограничивает свободу — оно дает для нее определенные рамки, как форма сонета, где необходима очень строгая определенная форма, внутри которой могут быть осуществлены высшие проявления творческой поэтической возможности.
Послушание же ставит некоторые пределы для духовного творчества самого человека. Многих даже пугают такие слова, как духовное творчество. Между тем «творение новой твари», которое осуществляет человек аскетическими способами и опытами в самом же себе и есть момент творчества, одно из высочайших творчеств и художеств. А где идут путем простого автономного послушания, в котором ничего другого нет — никакой свободной новой твари не воспитать. Получается прежняя, ветхая, несвободная тварь.
C протоиереем Владиславом Свешниковым беседовала Мария Свешникова. Продолжение следует.
Читайте продолжение:
Благословение духовника
Страшно ли стать духовником
Отношения между духовным отцом и духовными чадами
Отношения между духовным отцом и духовными чадами похожи на различные формы управления государством, а именно, демократическое, аристократическое, монархическое и деспотическое.
Демократическое правление
Отец и духовные чада это, прежде всего друзья. Они советуются друг с другом, вместе обсуждают дела, вместе решают проблемы и т.д. Слово духовного отца здесь не обязательно, это один из голосов в общем хоре. С первого взгляда это кажется неплохо, никакого принуждения и насилия над личностью, подчиняются друг другу по принципу любви. Духовный отец выступает только дирижером своего хора. В общем, мир и радость. Но на самом деле происходит совсем другое, тоже, что в демократическом строе государства. Начинаются популизм и интриги, которых не может пресечь и предотвратить духовный отец.
Здесь происходит скрытая борьба за власть, в которой, как и при демократии, побеждают наиболее натренированные в борьбе и неразборчивые в средствах, и вместе с тем, наиболее целеустремленные и властолюбивые. Здесь, как и при демократическом строе, образуются внутренние противостоящие друг другу группировки, пускаются в ход подкуп, лесть, угрозы, интриги, инсценировки обмороков и глухие угрозы – покончить жизнь самоубийством, которые производят особо сильное действие на струсившего духовного отца. Он готов пойти на любую капитуляцию, чем видеть свое духовное чадо висящим в петле или лежащего бездыханно в струях крови, с пистолетом в руке, вокруг которого маячат фигуры полицейских.
Вместо духовного руководства наставник — демократ бегает с пузырьком нашатырного спирта около своих духовных чад. Финал один. Все вместе начинают руководить своим духовным отцом, и он мечется из стороны в сторону, безуспешно стараясь примирить враждующие лагеря. Но все имеет конец. Как выживает самая сильная акула, так берет верх самый волевой из духовных чад. Он запирает своего духовного отца в доме и наклеивает на дверях листок со словами: «Отец болен, прошу не беспокоить».
Если духовный отец захочет выглянуть из окна, его бесцеремонно оттаскивают назад. А так как демократия тесно связана с либерализмом, то отношение к духовному отцу становится совершенно свободным. Но здесь иногда случаются дворцовые перевороты: пришедшие в себя после шока духовные чада сговариваются и, улучив время, похищают духовного отца и прячут его от противоположной стороны. После таких испытаний отцы – демократы в конце своей жизни становятся отпетыми мизантропами. Некоторые из тех, кто в молодости сравнивал своих духовных чад с мироносицами, то в старости начинают сомневаться, как мусульманин: есть ли вообще у женщины душа, хотя не высказывают этого вслух.
Аристократическое правление
Здесь духовный отец выступает как джентльмен. Он изысканно вежлив и любезен. Свое духовное чадо встречает, вставая с кресла, он восхищается ее видом, подчеркивает вкус к одежде. Духовное чадо начинает чувствовать себя дамой, которой отдал свое сердце рыцарь. Финал один. Каждое духовное чада считает, что рыцарь – наставник питает платоническую любовь именно к ней, как единственно достойной таких высоких чувств. На других духовных чад она смотрит с еще большей свирепостью, чем при «демократическом» правлении. Наставник аристократ благодарит своих чад за его посещение и, провожая до ворот, делает печальное лицо. Он во всем оправдывает своих духовных чад.
Сделать выговор для него очень трудно; даже будучи оскорбленным, он говорит: я не обижен, а опечален. Если «демократам» духовные чада приносят в подарок картошку и макароны, то наставнику – аристократу приносят букет цветов, предпочитая лилии, а иногда торт. Нередко, собрав духовных чад, он выразительно читает какую-нибудь книгу, например, Мартенсена «Нравственное богословие» и затем толкует её. Когда он идет в храм, то духовные чада, как дружина, следуют за ним или ожидают у ворот. Когда он служит, то каждое чадо интересуется, кого первым он помянет на молебне, и придают этому нередко трагическое значение. В общем, аристократическое правление превращается в какой-то рыцарский роман, где Христос вообще отсутствует, его место занимает духовный отец.
Надо сказать, что простые люди как-то инстинктивно отдаляются от ученых монахов и наставников с аристократичными манерами, они чувствуют себя здесь чужими, но зато дамы с дипломами в восторге от таких наставников. Поэтому здесь без воли духовных отцов появляется разделение между «плебеями и патрициями»: «плебеи» как-то сами собой остаются за порогом. Наставник – аристократ выходит навстречу гостям с какой-то торжественностью. Это выражение торжественности, как печать, застыло на его лице. Подрясник на нем всегда чист и выглажен; он предпочитает одеяние белого цвета.
Часто в квартире у него стоит пианино или фортепиано. Обычно у такого наставника большая библиотека, где наряду с духовными книгами находится светская литература. Если случайно, когда он ищет книгу, выпадает из шкафа томик Гюго или Вальтера Скотта, то он говорит со слегка грустной улыбкой: «Ведь я должен знать психологию грешника, чтобы исправить его». Он любит говорить о том, что все люди для него равны. Однако в разговоре часто намекает на свое дворянское происхождение — действительное или ложное.
Следующий вид правления, который стал господствующим в мире этого плутократия, т.е. власть тех, кому принадлежит богатство
Но здесь нужно оговориться. Духовный отец при таком образе правления духовными чадами не обязательно должен быть эгоистом и сребролюбцем, он просто-напросто считает, что люди, имеющие богатство и власть, могут быть полезны для церкви, и поэтому особо выделяют их. На бедных он мало обращает внимание, оправдываясь тем, что бедным легче спастись, а богатым – труднее, поэтому богатые нуждаются больше в заботе и внимании. Он располагает их употребить свою власть и богатство на благо церкви и бедных; иногда он организует что-то вроде негласного «фонда» для бедных. Но здесь происходит переход на гибкую политику. Ориентиры на внешнюю силу и положение в миру оборачиваются для него духовным порабощением. Знаки внимания и услужливость, оказываемые богатым, ставят его в роль православного иезуита, где цель – благолепие храма, помощь бедным и т.д. – достигается довольно сомнительными средствами.
Та часть людей, которая ищет в Церкви истинную правду, видя двойственную нравственность священника, его различное отношение к людям, могут охладеть к самой церкви. Опять-таки повторяем: прагматик – это вовсе не значит себялюбец, иезуиты часто жертвовали жизнью за свои идеи, а православный иезуит и католический, если даже борются друг с другом, остаются братьями по методам. Это обхаживание богатых – также иезуитская продажа совести во имя материального блага, и она больше, чем враги христианства компрометирует Церковь в глазах самих верующих.
Непосредственно окружение прагматика сразу понимает, с кем и как надо действовать: кого надо радостно приветствовать, как самого достойного человека, кому надо во время службы выносить стул и т. д. Прагматик считает, что можно покривить церковными правилами, если от этого будет выгода храму или бедным, например; отпеть некрещеного или самоубийцу, поминать во время литургии иноверца и т. д. Плутократ в зависимости от личного характера может быть скупым или щедрым. Но его щедрость чаще всего распространяется на тех, кто ему нужен. В его окружении в большинстве случаев все довольны. Но духовной жизни там почти нет, главные силы употребляются на внешнее. Молитвы вытесняют поздравительные телеграммы с объяснением в горячей любви; чем больше пожертвований, тем больше любви. Здесь ведется строгий учет и составляется точная шкала.
Этот образ правления невозможен безо лжи, поэтому ложь в таких кругах является необходимой атрибутикой; на лесть смотрят как на проявление мудрости. У этих людей, как ни странно, церковь становится самодовлеющей величиной, при том не мистическим телом Христа, человеческим институтом, и заботы о благолепии храма заслоняют у них образ Самого Христа.
Плутократом может быть делец, стремящийся к личному обогащению, но и может быть аскет, поддавшийся духу тщеславия, и забывший о том, что любовь должна быть соединена с правдой.
Если демократический принцип в духовном мире обращается в хаос, аристократический – в романтику, то плутократическая форма – это материализация духовной жизни.
Четвертая форма правления – монархия
Это наиболее разумный принцип в отношении между духовным отцом и его чадами. Монархия в ее идеальном значении требует разумности в правлении и любви к людям. Перед монархом все равны. Он является высшей властью, но властью, ограниченной не внешними институтами, а традицией. Слово духовного отца должно быть непререкаемо, но в то же время разумно и справедливо. Человек, исполняющий повеление монарха, должен знать, что он поступает разумно и в этом повелении содержится забота о его благе. Монарх – единовластен, но он не чуждается совета и выслушивает просьбы, обращенные к нему.
В наше время духовный отец должен поступать со своими чадами справедливо и разумно и на этом основании требовать послушания. Он может выслушивать и исполнять советы и просьбы, но последнее слово остается за ним. При этой форме не допустимы пререкание, споры и т.д. Можно попросить разъяснить данное благословение, но нельзя самовольно отменять или нарушать его. Впрочем, и здесь исключения. Монарх должен руководиться традицией, а духовный отец – правилами Церкви. Вне русла церковного Предания, евангельских заповедей духовное руководство теряет силу, – монарх превращается в узурпатора.
Деспотизм
Он отличается от монархии тем, что понятие традиции, добра и зла и т.д. заменяется личным диктатом. Здесь понятие справедливости и каких-либо прав отсутствует. Все зависит от воли деспота. Эта форма может или сломать духовное чадо или же быстро исправить его. Но в наше время это сильнодействующее лекарство непригодно для слабых организмов. Без особой благодати, которая действует в духовном отце, деспотизм по отношению к духовному чаду просто покалечит его. Без решимости к послушанию со стороны духовного чада этот принцип также может вызвать в нем протест и отбить охоту ко всякому послушанию. В древнее время, наставники прибегали к сильнодействующим средствам.
Они давали трудные, почти неисполнимые задания, иногда противоречащие здравому смыслу, а ученики, отдавшие себя в послушание к старцу, с готовностью исполняли их, и духовное преуспеяние происходило очень быстро. Через такое послушание человек успешно боролся с демоном гордыни, который колеблет весь мир. Теперь нет ни таких наставников, ни таких послушников. И послушание в настоящее время должно даваться со стороны наставника с большим рассуждением и соблюдением принципа целесообразности и справедливости. Человеческая гордыня, пройдя все стадии болезни, превратилась в воспаленный гнойник, который мучительно болит при каждом прикосновении.
Душа — встреча с Господом
Православная богословская критика «герондизма»
1. Тенденции к исключительности (обособлению).
В истории Церкви данная тенденция начала проявляться уже в апостольский период. Так, апостол Павел в Послании к Коринфской Церкви уже касается этого феномена и при этом своим апостольским авторитетом отвергает его:
«Я разумею то, что у вас говорят: “я Павлов”; “я Аполлосов”; ”я Кифин”; “а я Христов”. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас?» (1 Кор. 1: 12–13);
«Ибо если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы? и не по человеческому ли обычаю поступаете? Ибо когда один говорит: “я Павлов”, а другой: ”я Аполлосов”, то не плотские ли вы? Кто Павел? кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому дал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог» (1 Кор. 3: 3–7).
Критика великого апостола язычников сводится к трем пунктам.
а) Тенденции к исключительности (обособлению) в Церкви не могут быть оправданы, так как они создают разделения в Теле Христовом, при этом они есть сотериологическая ошибка, ибо на место Христа Спасителя ставят человека (пускай даже это апостол Христов).
б) Тенденции к обособлению придают плотский и антропоцентрический характер христианской религиозности. В этом случае она ничем не отличается от религиозности других течений, основанных смертными людьми, которых боготворят их адепты.
в) Тенденции к исключительности являются экклизиологической ошибкой, так как противоречат базисному библейскому учению о том, что Церковь – это дело Святого Духа, а не результат человеческих усилий.
Церковь – это дело Святого Духа, а не результат человеческих усилий
Позже феномен исключительности проявился как обособленный выбор верующими некоторых святых, когда христиане раннего периода разделились на три группы: одну группу составили восхищающиеся святителем Иоанном Златоустом – «иоанновцы», вторую – сторонники святителя Григория Богослова – «григорьевцы», а третью группу составили «васильевцы» – те, которые выделяли святителя Василия Великого и его дело. Это тройное разделение церковной паствы устранила сама Церковь через вмешательство святителя Иоанна Мавропода (XI в.), который, благодаря откровению вышеуказанных святых, учредил общее празднование для всех трех отцов – память трех святителей 30 января / 12 февраля. Иоанн Мавропод составил также соответствующую службу, один из характерных тропарей которой гласит:
«Не есть вторство в триех сих, старейшинства бо кийждо их носит, первый не сый, и единочестныя превышшая: присвояютъ же паче друг друга победу прерадостно, не вмещается бо зде зависти дерзость, растлевающия единомыслие» (утреня 30 января, 9-я песнь канона).
Избрание и исключительное прилепление верующих к одному и единственному святому не является истинным элементом православной духовности. Православная духовность включает жизнь, опыт (эмпирию) и учение целокупности святых, а православное благочестие переживается «вкупе со всеми святыми» (ср.: «Вся святыя помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим». – Божественная Литургия). Даже на богословском уровне теологические воззрения одного из святых отцов не могут быть приемлемы Церковью, если их не разделяет большинство святых отцов (Consensus Patrum).
Православная Церковь имеет и чтит множество святых, но она очень осторожна в выражении чести по отношению к ним: честь по отношению к святым – это лишь преклонение, но не поклонение (служение) – поклоняться подобает только Троичному Богу! Характерно, что в тропарях святым слава, то есть честь поклонения, воздается Христу, а не святому:
«Слава прославльшему тя Христу…»; «слава Чудодействующему в тебе…»; «слава Действующему тобой таковая чудеса…».
Если Церковь настолько осторожна в признании святости некоторых из своих членов, то недопустимо, чтобы отдельные верующие спешили и вручали свидетельства о святости духовникам, которые, может, и были благочестивыми и добродетельными, однако официально не признаны Церковью святыми!
2. Абсолютизация личности духовников опасна и тем, что она ущемляет христоцентричный характер православной духовности. В этом случае ущемляется одна и единственная Истина Христова, а православная вера и благочестие искажаются элементами протестантизма. Именно протестантство, провозгласив индивидуальный характер веры и благочестия, содействовало распаду христианства в западном мире на бесчисленные религиозные общины, у каждой из которых – свои особенности в вероучении и культе.
При абсолютизации личности духовника Православие снижается до подобия восточным религиям, когда духовник действует как гуру
Или же (при абсолютизации личности духовника) Православие снижается до подобия восточным религиям, когда духовник действует как гуру. Основные характерные черты гуру следующие: гуру считается земным богом, его авторитет в глазах последователей абсолютен; для своих адептов гуру является объектом почитания, чествования, молитвы и самопожертвования. Христианство ущемляется, так как каждый гуру считается аватаром, пророком и мессией, а Христос – одним из многочисленных аватаров.
Исключительный поиск духовниковхаризматов (прозорливцев) для исповеди и духовной поддержки является принижением Таинства Священства, ибо покаяние (исповедь) – это Таинство Церкви, которое не зависит от харизмы прозорливости, а действительно совершается рукоположенными и имеющими сан духовника пресвитерами. Верующие должны себе уяснить следующее: прозорливость – одна харизма, священство – иная. Дар прозорливости – редкостный дар, в то время как священство – обычная и доступная харизма для всех верующих всех времен. Следовательно, верующие не должны путать эти явления, а должны следовать установлениям Церкви.
3. Что касается изданий книг «Житие и деяния» некоторых духовных отцов, то, наверное, таковые приемлемы, если имеют целью собрать материал и создать условия для канонизации этих отцов Церковью. Однако если публикация этих биографий не ставит таких высоких целей, но является лишь просто выражением чести, уважения и признания добродетелей этих духовников, то возникает вопрос: зачем пишутся жизнеописания исключительно лишь духовных отцов, клириков и монахов, но не физических отцов и матерей, проживших в святости, а также многих других простых и безымянных верующих? В этом смысле издание биографий исключительно лишь клириков и монахов обязательно должно быть ограничено как непозволительная однобокость.
Этика духовного отца и его чада
Недостаточно, однако, понять и диагностировать феномен «герондизма», необходимо также обозначить некоторые основные моменты, которые должны иметь в виду как духовники, у которых харизма духовного отцовства, так и пользующиеся ею духовные чада.
Этика духовного отца
Женатый или безбрачный священник, который сознает, что он достиг зрелости как в возрасте, так и в духовной подготовленности и что ему дан благодатный дар Святого Духа, должен иметь в виду следующие основные положения этики духовника.
а) Исключить сосредоточенность на своей личности. Институт духовничества был учрежден в Церкви как средство образцового посвящения верующих в жизнь во Христе. Иерей, имеющий данную харизму, призван соединять верующих со Христом и путеводить их в жизнь Церкви, а не связывать их со своей личностью. Сосредоточение на своей личности благодатного дара духовничества – серьезнейшая абсурдная ошибка, так как в этом случае человек дерзает заменить собой Христа, один член Церкви – полноту церковного Тела. Духовничество ради собственной выгоды может иметь целью индивидуальное продвижение священника, приобретение влияния, иерархическое продвижение, обогащение, а в худших случаях – сексуальное домогательство или эксплуатацию.
б) Не творить адептов. Духовничество так или иначе создает связи между личностями духовника и одного или многих верующих. Плохое духовничество – когда пастырь использует эту связь для превращения членов Церкви в своих индивидуальных адептов. Адепт, или приверженец, как видно из самого слова, – это тот, который поддерживает данного человека, группировку, общество, политическую партию, с одновременным отвержением иных людей или групп или же противостоянием с ними. Обычно приверженцы разных группировок противопоставляют себя другим и противоборствуют друг с другом.
Для адептов также характерен фанатизм. Приверженцы, направляемые и движимые одной личностью, становятся фанатиками и обычно доходят до проявлений насилия и криминального поведения. Не должно забывать, что и Христос стал жертвой фанатизма адептов иудейских вождей: «Но первосвященники и старейшины возбудили народ просить Варавву, а Иисуса погубить» (Мф. 27: 20). Когда священник создает себе приверженцев, он теряет дар духовного отцовства и становится главой партии.
Когда священник создает себе приверженцев, он теряет дар духовного отцовства и становится главой партии
в) Остерегаться односторонности. Духовнику следует остерегаться односторонности. Речь идет о случаях, когда духовник одержим однобоким видением или оценкой обстоятельств. В данном случае укорительно то, что односторонность духовного отца передается его духовным чадам и свойственна также и им. Самая распространенная однобокость, присущая духовникам, как мы уже говорили, – это абсолютизация аскетического монашества. Так как сам духовник иеромонах или же, будучи женатым, чересчур ценит монашество, свое личное предпочтение он передает своим духовным чадам. Но православный духовный путеводитель призван быть кафоличным, то есть всецелым, а не односторонним, и представлять своим духовным чадам «???’ ????», то есть всецелостность нашей веры, а не ее частные случаи.
Этика духовного чада
Духовные чада, прибегающие к духовному отцовству, со своей стороны также должны знать и серьезно учитывать основные положения духовного сыновства. Как говорит преподобный Симеон Новый Богослов, нам необходимо быть осторожными: не должно оставаться в одиночестве, ибо в таком случае нам или грозит опасность быть съеденным зверем – душегубительным волкомдиаволом, или же, если упадем, у нас не будет никого, кто бы нам помог встать на ноги, по слову Екклесиаста: «Но горе одному, когда упадет, а другого нет, который поднял бы его» (Еккл. 4: 10); но и не должны мы изза нерассудительности вместо пастыря следовать за волком или за неопытным врачом (см.: Огласительное слово 20).
Некоторые из положений этики духовного чада таковы.
а) Необходимо различать путеводительство и зависимость. Знакомство и связь с духовным отцом носят характер путеводительства, а не зависимости. Духовник получил харизму и заповедь от Церкви путеводить верующих ко свободе во Христе, а не ставить их в зависимость от своих личных навязчивых мнений и не делать их своими рабами. Сегодня столько вещей делают людей своими рабами! Духовный наставник призван освобождать и дать покой верующим от всего того, что их связывает и делает рабами. Апостол Павел восклицает: «Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (Гал. 5: 1).
«Цель духовного отцовства – это не постоянная зависимость духовных чад от своего отца, а содействие им, чтобы они постепенно достигли своей духовной свободы. Истинный духовник не осуждает своих духовных чад на пожизненное духовное младенчество, но постоянно борется, чтобы они возмужали “в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова” (Еф. 4: 13)».
б) Должно различать харизму и человека. Верующий связывается, общается с духовником не столько потому, кем священник является, столько потому, что он имеет. Иными словами, то, что имеет значение в институте духовничества, – это харизма, а не личность священнослужителя, у которого имеется эта харизма. То, что связывает верующих с духовником, – это не личность иерея, а дар священства, данный ему Церковью.
Харизма духовничества не должна довести до культа личности, но должна связывать верующих со Христом, делая их живыми членами Церкви – Тела Христова. Как пишет митрополит Каллист (Уэр),
«в действительности эта связь не двусторонняя, а трехсторонняя, ибо кроме геронды и его ученика есть и третья сторона – Бог. Господь нам говорит, что мы не должны никого называть отцом, ибо у нас один Отец на небесах (см.: Мф. 23: 9). Старец – это не безошибочный судья или апелляционный суд, а сослужитель Живого Бога. Старец – это не диктатор, а путеводитель и товарищ в дороге. Единственным истинным духовным Путеводителем в этом смысле является лишь Святой Дух».
Эта связь не двусторонняя, а трехсторонняя, ибо кроме геронды и его ученика есть и третья сторона – Бог
в) Должно различать монаха и христианина в миру. Мы уже говорили о множестве и различии благодатных даров Святого Духа. Но следует приложить усилие, чтобы мы ценили и уважали как харизмы другого человека, так и наши собственные дары, и прежде всего мы не должны путать харизмы друг с другом. Одно – дар монашеской и особенно аскетической жизни и послушания, и другое – харизма жизни в миру. Нельзя путать монашеское послушание с послушанием мирян своим духовникам. Монашеское послушание в своей величине и продолжительности отличается от послушания мирян. Поэтому духовник не имеет права требовать от чада того послушания, которое геронда требует от своего послушникамонаха, а духовное чадо не должно оказывать ему такого послушания. Монах обязывается быть послушным «до смерти», и это обязательство проистекает из монашеских обетов, данных во время пострига. Апостол Павел ясно пишет: «Но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе» (1 Кор. 7: 7). Монашеское призвание – это наилучший путь, но жизнь и свидетельство о Христе в миру в равной мере является путем ко спасению.
г) Внимательный выбор хорошего духовного отца. Пусть твой старец будет духовным человеком, с добродетелями, и больше человеком практичным, чем только лишь учителем. Хорошо, если бы он из юнги стал капитаном, чтобы не ставил на чужие спины весь свой монашеский «опыт», которому он научился из книг. Или же пусть у него будет от природы великая любовь с рассуждением, чтобы у него сердце болело за своих чад и чтобы он не желал сразу отправить их в рай методами Диоклетиана… Очень полезно еще, чтобы геронда хотя бы на 18–20 лет был старше духовного чада, ибо в этом случае чадо естественно уважает духовника. Старец должен жить простой жизнью, без мирских забот и лишних хлопот, он не должен преследовать свои выгоды, но должен преследовать выгоду души чада и в целом выгоду Матери Церкви.
Митрополит Евфимий (Стилиос)
Перевел с греческого Геворг Казарян
Перевод сделан по книге: Феномен герондизма. Православное богословское критическое обозрение / Сост. митрополит Ахелойский Евфимий. Афины, 2007 (на греч. яз.).
См.: Георгопулос Василиос, свящ. Гуру и Христос. Изд. мря Св. Младенцев. Виотия, 2007.
В греческой православной традиции не каждый священник может принять исповедь, т.е. стать духовником. Такое право специальным чином вручения епитрахили епископ дает лишь избранным священникам.
Отрадным исключением из этого, можно сказать, общего правила стало издание в 2008 и 2012 гг. двухтомника «Подвижники в миру», содержащего жизнеописания благочестивых греческих женатых священников, мирян и мирянок прошедшего ХХ столетия.
См. ч. 1: pravoslavie.ru/123610.html.
Христофоридис В.. Духовное отцовство по Симеону Новому Богослову. Фессалоники, 1977.
Каллист (Уэр), митрополит. Царствие внутри нас. St Vladimir’s Seminary Press, 2000.
См. ч. 1: pravoslavie.ru/123610.html.
2. Духовные дети
Если вы не найдете и не воспитаете троих духовных детей, ваш семилетний путь останется незавершенным.
* * *
Духовные дети являются условием для того, чтобы вы стали личностью для общего блага.
* * *
Сотворите троих духовных детей и склоните их на свою сторону, чтобы они служили вам опорой. Воспитав троих духовных детей, вы достигнете стадии семьи.
* * *
Вам очень повезло, и вы должны быть благодарны за то, что ваши духовные дети появились у вас раньше, чем в свое время у меня.
* * *
Чтобы дать жизнь духовным детям, мы вынуждены обречь своих родных детей на страдания. Чтобы дать жизнь нации, члены Церкви Объединения должны пройти через невзгоды.
* * *
Ваши трое духовных детей — условные объекты, эквивалентные трем приношениям Богу. Следовательно, без троих духовных детей вы не сможете вернуться к Богу.
* * *
Прежде чем подняться до положения родителей, нужно, чтобы вы привели на Благословение по меньшей мере три пары. Следовательно, проблема в том, как их найти и воспитать.
* * *
Вы сможете полюбить собственных детей только после того, как воспитаете троих духовных детей.
* * *
Если ваши духовные дети с полной отдачей служат вашему родному ребенку с того времени, когда он еще находится в утробе матери, восстановление искуплением осуществится до конца и сатана окажется совершенно отрезанным от вашего рода.
* * *
Изначально каждому надлежит воспитать троих духовных детей, прежде, чем зачинать собственных. Таким образом, духовные дети смогут с полной отдачей служить родным, пока те еще находятся в материнской утробе. Только так вы обеспечите своим родным детям вхождение в Царство Небесное.
* * *
Три архангела должны были служить Адаму. Чтобы восстановить их положение, вы должны воспитать троих духовных детей, которые служили бы вашим родным детям, пока они находятся в утробе. Таким образом духовные дети должны быть по отношению к вам предельно послушны.
* * *
Ваши трое духовных детей должны: (1) быть готовы пойти за вас на смерть; (2) служить вашим физическим детям, занимающим положение Авеля, со времени их зачатия и до вступления в брак. Только так ваша семья полностью избавится от притязаний сатаны.
* * *
Для Бога трое духовных детей с точки зрения вертикального измерения символизируют триаду Адам-Иисус-Господь Второго пришествия, а горизонтально — триады Каин-Авель-Сиф, Сим-Хам-Иафет и Авраам-Исаак-Иаков.
* * *
Даже Иисус, потеряв своих троих духовных детей, был вынужден подвергнуться испытаниям сатаны.
* * *
Испытав любовь к своим духовным детям, вы должны воспитывать в любви родных детей.
* * *
Если бы ученики Иисуса умерли вместе с ним, Бог воскресил бы их раньше, чем его. Тогда Иисусу не было бы надобности возноситься на Небеса, он заложил бы духовное четырехпозиционное основание на земле, продолжая трудиться вместе со Святым Духом. Удалось бы избежать ужасающего кровопролития среди христианских мучеников, и Божья воля была бы в скором времени осуществлена. Те три ученика были духовными детьми Иисуса.
* * *
Бог навещает тех, кто проливает за Него слезы.
* * *
Основой небес и земли являются отношения Отца и детей.
* * *
Как бы мать ни была безобразна, для своих детей она тем не менее остается единственной.
* * *
Вы сделаете величайший подарок Богу, если отыщете Его погибших детей.
* * *
Восстановление троих духовных детей означает: (1) духовное восстановление троих архангелов; (2) неизбежное выполнение условия по укреплению положения родителя и (3) неизбежное выполнение условия, позволяющего вашим физическим детям обрести окончательно победоносное положение.
* * *
Более поздние члены Церкви Объединения должны искупить предательство своих предшественников, отступивших и покинувших ее.
* * *
Можете ли вы уступить своим духовным детям самое высокое положение, которого вы удостоились?
В Православии существует такое понятие как «духовный отец». Однако многие путают его с понятием «духовник».
В чем различие между ними?
Духовником именуют священника, с которым человек советуется в сложных для него вопросах, которому исповедуется. Духовным отцом, как правило, называют священнослужителя, который помог человеку обрести веру и указавшему ему путь к христианской жизни. Ведь не всегда вхождение в православие и обретение веры проходит безболезненно. Нередко человека одолевают соблазны и восстают страсти. Переживая вместе входящим в христианскую жизнь человеком все невзгоды и испытания, подобно родителям, выхаживающим больного ребенка, священник становится его духовным отцом. Сам человек начинает относиться к священнослужителю, как к наставнику и отцу. Духовный отец становится близким человеком, стремящимся наставить свое чадо на истинный путь.
Нужно ли специально искать духовного отца?
Этот вопрос задают многие верующие. Хорошо, когда придя в храм, человек обретает там своего духовного отца. Однако случается, что посещая выбранную церковь, человек не находит там священнослужителя, вызывающего у него безграничное доверие либо даваемые священником ответы не удовлетворяют верующего. В жизни мы общаемся с различными людьми, но далеко не все из них становятся нам близкими. Поэтому найти своего духовного отца одним удается сразу, другим же приходится ждать этого события долгое время. Это не означает, что следует отказаться от церковной жизни. Напротив, следует обращаться к священнослужителям за советом и непременно исповедоваться. Возможно, стоит посетить службы в других церквях, послушать проповеди других священников. Нередко слова другого батюшки трогают душу, и человек понимает, что нашел для себя духовного наставника.
Обретение духовного отца — таинство подобное усыновлению. Духовный отец с Господней помощью возвращает ушедшего от веры человека в возлюбленного сына, вернувшегося в отчий дом и вновь обретающего веру. Между священником и его подопечным устанавливаются особые доверительные отношения. Если верующий искренне стремиться измениться, священнослужитель, как духовный отец может ему дать неизмеримо больше. Задача духовного наставника — указать подопечному на его заблуждения и ошибки, помочь в них разобраться, указать верную дорогу, чтобы человек не ходил кругами, а сразу вышел на истинный путь.
Духовник и духовничество
Аудио
На вопросы телезрителей отвечает архимандрит Мелхиседек (Артюхин), настоятель строящегося храма Святых Первоверховных апостолов Петра и Павла в Ясенево. Передача из Москвы. Эфир 23 июля 2013 г.
-Здравствуйте, в эфире телеканала «Союз» программа «Беседы с батюшкой». В студии Сергей Юргин.
Сегодня у нас в гостях архимандрит Мелхиседек (Артюхин).
Здравствуйте, батюшка!
— Добрый день, дорогие телезрители.
— Тема нашей сегодняшней передачи «Духовник и духовничество».
— Тема, которая должна быть очень актуальной для каждого христианина. Если сравнить с обучением музыке, то для того, чтобы стать музыкантом, недостаточно нот и самоучителей, ему необходима музыкальная школа, где его научат, как читать эти ноты, как держать руку, бить по клавише и прочее.
В нашей духовной жизни возникло две крайности по отношению к институту духовничества. С одной стороны, современный человек постоянно слышит «надо быть самостоятельным», «во всем разберись сам», «надо жить своим умом», «надо всего добиться самому». Эти взгляды воздействуют и на часть христиан, которые поддаются этим светским установкам.
Поэтому часто возникает вопрос, у каждого ли христианина должен быть духовник и что включает в себя понятие «духовника»?
Прежде всего, духовник – это учитель, наставник, врач, отец, педагог, психотерапевт, молитвенник. Все эти понятия должны сочетаться в одном духовном лице, с которым мы, по милости Божией, должны наладить отношения. Подобно тому, как мы, начиная нашу учебу в обычной школе, не были оставлены один на один с учебниками, но нас вел учитель. Без такого руководителя, хотя бы на первых порах, крайне трудно научиться чему бы то ни было.
Как сказал святитель Феофан Затворник, «как для дитяти требуется воспитатель и воспитание, пестун и пестунство, так и для всякого христианина потребен духовный отец, который взяв его за руку, вел его в Царство Небесное по пути спасения». Недостаточно только одних книг, Священного Писания и собственного рассуждения. Должен быть сторонний наблюдатель, а священнослужитель по своему статусу, образованию, духовному опыту является в этом вопросе профессионалом, которому можно доверять. Бывают редкие исключения, когда человек становится, скажем, музыкантом самостоятельно, но обычный путь – это путь «учитель – ученик», «наставник и наставничество». Самолечением тоже не стоит заниматься, поскольку это может привести к необратимым последствиям.
Для христианина важно не просто иметь более или менее регулярную исповедь, а важно вымолить у Бога духовника, священника, который стал бы для нас и учителем, и наставником, и отцом в духовной жизни. Перед этим должна возникнуть потребность в этом.
Если человек даже не догадывается о тех болезнях, что у него есть, и они его даже не беспокоят, то он не испытывает потребности во враче, пока болезнь не проявится в такой степени, что человек наполовину уже разрушен.
Конечно, счастье иметь человека, который бы повел нас за руку, научив идти по пути с Богом. Священник – человек, который находится, пусть и на одну ступеньку, но впереди, прошел этим путем. Знает все только один невежда. Лучше жить по совету, чем падать в ямы через свое «я все сам». Старец Амвросий говорил: «Своя воля и учит, и мучит. Сначала помучит, потом чему-нибудь научит».
— Поясните, кто же все-таки духовник? Каким он должен быть?
— Если в двух словах, это учитель на пути спасения.
Во-первых, он должен сам знать этот путь спасения, иметь духовный опыт, духовное образование, должен сам иметь духовника и наставника, следовать евангельскому образцу, соблюдая евангельские заповеди.
Конечно, мы не найдем идеальных священников, но все же такие обязательно есть. Старец Амвросий на вопрос о том, что делать, если видишь какие-то недостатки в духовнике, говорил, что надо, прежде всего, самому не поступать так же, во всем следуя евангельским заповедям. Духовник не учит против евангельских заповедей, но пока сам не может в чем-то следовать им, но ты исполняй и слушай, что тебе говорят и советуют в соответствии с Евангелием и святыми отцами.
Обращаясь к пастырю, старец Амвросий говорит, что он должен говорить обо всех идеалах евангельской жизни, даже если сам не соответствует им, потому что, говоря, какой должен быть ученик Христов, «ты когда-нибудь сам устыдишься этих слов и сам начнешь стараться так жить».
Духовник — это и лечащий духовный врач, и отец, с которым можно и нужно советоваться, порой это советник и в повседневной жизни. Часто священник имеет познания и в светской жизни, по своему первому образованию или из опыта общения в качестве духовника. У духовника, как у военных в горячих точках, день идет за три, его духовный возраст гораздо больше, чем по паспорту, потому что столько судеб, боли проходит через сердце духовника. Из-за многообразия ситуаций, которые он видит, у него также большой житейский опыт.
Важно иметь взгляд со стороны, ведь если мы приходим к родителям с какими-то семейными проблемами, то они из любви к нам, зачастую держат нашу сторону, не разбирая ситуацию объективно. Духовник же не связан родственными связями, поэтому может оценить обстановку трезво со стороны. Если один духовник у мужа и жены, он может посоветовать обеим сторонам.
— Вопрос телезрителя из Белгородской области: В Евангелии от Матфея, в 23-й главе Христос говорит апостолам, чтобы они, в отличие от фарисеев, не называли себя учителями и никого на земле не называли отцами и наставниками, потому что наставник у вас один – Христос. Как это соотносится с тем, что мы называем священника и отцом, и наставником, и учителем?
— В тех понятиях, о которых говорил Христос, речь шла о тех, что пишутся с большой буквы. Учитель, Отец и Наставник – все с большой буквы. Никто из священников не заменяет собой Бога Отца, и никто не хочет встать на Его место, никто не стремится говорить от своего имени и своего суждения. Кстати, один из критериев духовничества, как раз в этом и состоит. Святые отцы говорили, что если духовник советует что-то, не согласное со Святым Писанием и общим мнением святых отцов, такое мнение принимать не надо. Поэтому никто из духовных отцов не говорит от своего имени. Для своих духовным чад отцы мы с маленькой буквы, прекрасно понимая, что у нас один Отец и один Наставник – Христос.
— Каждому ли человеку нужен духовный отец?
— Конечно, каждому, как каждому нужен учитель в школе и врач в больнице. Поскольку все мы духовно нездоровы, потому все нуждаемся во враче. Святитель Феофан Вышенский на вопрос о том, кто может стать духовным отцом, говорит, что им может быть ваш приходской священник. Если иметь веру, доверие и уважение, то можно получить пользу от любого священника. Если вдруг по нашей болезни, не получается решить с ним какие-то свои проблемы, то у нас есть возможность поиска.
Сам Христос дал нам алгоритм действий в любой ситуации: «просите, и дастся вам», «ищите и обрящете», «толцыте и отверзется вам». Не получается встретить в одном храме, поезжайте в другой. Как говорил старец Лев, духовника надо вымаливать, и тот, кто будет истинно, от всей души искать наставника, обязательно встретит его по русской пословице: «свой своего всегда найдет». Но к этому у человека должна быть духовная жажда, духовная потребность. Когда мы просим, ищем, когда готовы сами и когда готовы удержать этот дар, тогда Господь посылает нам духовника. Человек должен захотеть здравия и спасения.
— Вопрос телезрителя: Известны ли Вам в Московской и Калужской области духовники, достигшие особых состояний, дело в том, что я болен и не могу далеко добираться, даже в храм не всегда могу попасть.
— Давайте вспомним преподобного Авву Дорофея, который говорит, что если человек будет искренне искать воли Божией, молиться об этом, то искренне испросив благословения от Бога, подойдя к ребенку, он даже от него получит ответ на свой вопрос. Если человек, не имея веры, подойдет и к самому пророку, то он и от пророка не получит пользы по своему неверию, сомнению и гордости.
На любом месте, в любом приходе можно получить пользу от священника, с которым у нас отношения, которому мы исповедуемся, и который подскажет нам о пути нашей жизни. Только подскажет, а жить нам надо самим. Потому говорили оптинские старцы, что духовник – это путевой столб, который только указывает направление, но если чадо лишь будет стоять у этого столба, а само шагу не сделает, то оно своей цели не достигнет.
Мы ждем, что нам мгновенно помогут избавиться от гордости, лживости, неверия, но в одночасье нас не изменит ни один совет, ни один духовник. Нам подскажут направление, пропишут лекарство, но идти и принимать мы должны сами, причем порой всю нашу жизнь. Поиск же гениальных прозорливых старцев мотивирован еще и тем, что мы ищем легкого пути, чтобы по одному совету и наставлению мы тут же стали другими.
Конечно, и старцы нужны. Бывают такие ситуации, что именно этот священник решить не может, в таком случае он и сам может сказать об этом и посоветовать более опытного духовника либо Вы сами найдете такого.
Кстати, старец Амвросий говорил, что не для каждого человека слышит ответ от Бога, и на вопрос одной из просительниц отвечает ей после молитвы «Небо молчит». Такова была его ответственность как духовника перед духовным чадом. Не только знания и опытность, но и слышание Бога. Когда обсуждаются проблемы духовничества, всегда говорится о том, что, прежде всего, не должно быть «отсебятины».
Мы должны сами быть духовно образованными и хотя бы раз в своей жизни обязательно прочитать «Лествицу» прп. Иоанна Лествичника, «Поучения» Аввы Дорофея, пятитомник святителя Игнатия Брянчанинова и книги прп. Феофана Затворника (Вышенского) «Что такое духовная жизнь» и «Путь ко спасению». Если духовник дает совет, не согласный со Святым Евангелием или учением святых отцов, то мы такой совет принимать не должны. Это бывает крайне редко, но всякое встречается в нашей теперешней жизни, в частности на наших теперь многочисленных православных выставках.
— Вопрос телезрительницы из Москвы: Каковы должны быть отношения между духовником и чадом, какова степень послушания? Может ли быть духовным наставником не священник, а опытно духовный мирянин или простой монах?
— В наше время достаточно священников, и духовного руководителя и наставника нужно искать именно в храме. Но, конечно, можно иметь духовных друзей, более опытных в духовном плане, обсуждать и книги, и передачи, можно и советоваться по каким-то не столь значительным вопросам. Но Феофан Затворник и старец Паисий говорили, что духовником может быть только тот, кто исповедует, потому что всю глубину Вашей души знает только он, остальные могут давать советы лишь на основе внешних наблюдений. В полноте знания находится только исповедник, только он может делать своего рода «УЗИ» нашей души, и, исходя из этого «исследования» ставить диагноз и прописывать лечение.
В том, что касается послушания, оптинские старцы задали такой алгоритм, они говорили: «я даю совет». Никто никогда не говорил: «такова воля Божия». Поступить или не поступить по этому совету остается в воле того человека, который его спрашивает. Когда идешь за советом, то получаешь в соответствии со своей верой. Как говорил апостол Павел, сеющий с благословением — с благословением и пожнет, и наоборот. И «сеющий щедро — щедро и пожнет; сеющий скупо – скупо и пожнет». Если Вы идете к священнику и перед этим помолились Богу, чтобы Он открыл Свою волю через духовника, получили ответ, а после этого раздумываете, слушать или не слушать его, то это также связано с Вашей верой. Зачем Вы все это делали, если потом не слушаетесь. Если мы спрашиваем совета, должны по нему и поступать. Если живем своим умом, тогда лучше и не спрашивать.
Мера послушания не должна выходить за рамки Евангелия, святых отцов и нравственности. Когда есть то, что противоречит им, такое послушание мы выполнять не должны.
Бывает, что со священником советуются по житейским вопросам: какой институт выбрать для поступления; где лучше покупать квартиру; какую больницу выбрать. Священник может помочь, потому что через него проходит много человеческих судеб, он может знать православных врачей, которые уже делали подобную операцию, поэтому он может помочь.
— Вопрос дьякона Владимира из Испании: «Согласны ли Вы с тем, что слова «послушание выше молитвы и поста» относится только к монашествующим»?
— Даже и к монашествующим не относятся. В монастыре существуют послушания, которые надо выполнять даже во время богослужения, но если тебя послали на него со словами «послушание выше молитвы и поста», это не означает, что тебя освободили от пребывания с Богом, собеседования с Ним даже во время выполнения послушания. Ты в пекарне, но ты все равно с Богом.
То же и у мирян. Например, на Страстной Седмице Великого поста большинство мирян работают, но есть такие, которые пришли до работы в 6 утра, а потом пошли работать, они молились не меньше, чем монахи, которые целый день в храме. Мирянин на работе, но умом он в храме, с тем, что происходит в нем в это время. Прочитал два раза тропарь празднику, и уже внес свою лепту. Даже сожаление, молитвенный вздох, что хотел и не смог быть в храме, вменяется в молитву.
Поэтому послушание без молитвы – не послушание, а работа. Послушание с молитвой – это бого-служение, а не работа.
— Вопрос телезрительницы из г. Йошкар-Ола: Я бы очень хотела иметь духовника, но боюсь получить отказ. Дело в том, что когда моя воцерковленная дочь обратилась с такой просьбой к батюшке, он ответил, что ей это необязательно, а пусть просто приходит и спрашивает.
— Для примера приведу аналогию: мы не можем просить кого-то быть другом. Другом становятся в результате каких-то отношений. Сложится дружба или нет, покажет время. После первой исповеди в духовные чада не берут. Эти отношения складываются, когда Вы исповедуетесь у этого священника, он знает Вас и обстоятельства Вашей жизни, семьи, работы, здоровья, и это углубляется и через какое-то время может перерасти в какие-то отношения. И тогда можно будет попросить молиться как за духовника и духовное чадо. Все это дело времени.
Ходите в свой храм, исповедуйтесь у своего приходского священника, и надеюсь, что эта откровенность, помощь Церкви и священника постепенно перерастут в более серьезные отношения, которые должен начинать каждый из нас, если мы серьезно относимся к делу своего спасения.
— Вопрос телезрительницы: Хожу в сельский храм и исповедуюсь приходскому священнику. Случилось приехать в храм соседнего поселка, где душа ощутила ликование, исповедовалась у тамошнего батюшки, и очень захотелось, чтобы он был моим духовником. Возможно ли просить его об этом или не стоит поддаваться внезапному порыву?
— Ответ такой же: просить о духовничестве не после первой службы. Скорее всего, человек попал на престольный праздник, а в такие дни, как говорят святые отцы, «небеса отверсты». Это особое настроение, подъем. Поэтому Вы уже решали вопросы с приходским священником, он помогал Вам, тогда не стоит менять. Но если есть духовные вопросы, которые он уже разрешить не может, то по мере нашей духовной жизни возможны изменения и советы более опытных священников.
— Об Иисусовой молитве.
— Одна прихожанка говорила священнику, что так хочет молиться Иисусовой молитвой, что хотела бы заменить ей все молитвы. Спрашивала, какие четки лучше ей приобрести – на 30, 100 или 300 зерен? На что священник ответил, что четки она может приобрести любые, только ради Бога не оставлять утренних и вечерних молитв.
Есть рассказ о дьяконе, который сначала заменил Иисусовой молитвой Правило ко Причащению, потом утреннее и вечернее правила, а затем и вовсе перестал молиться.
У греческих отцов существует такая практика, но у нас она несколько иная, поэтому мы за высокие вещи не беремся, а касаемся. Как миряне мы должны иметь наш духовный минимум: ежедневно утренние и вечерние молитвы, глава Евангелия и две главы апостольских Посланий, чтобы напитать свою душу. А также по возможности Иисусову молитву, «Богородице Дево, радуйся» и псалмы, которые мы знаем на память:50-й, 90-й, 33-й, 1-й. В течение дня мысленно на все призывать Имя Божие, это и будет всегдашнее хождение перед Богом, любовь по отношению к Нему.
Если ты любишь Бога, то молишься, не любишь – не молишься. Старец Силуан Афонский говорил, что любить Бога никакие дела не мешают. Если даже раз в час ты призываешь Имя Божие «Господи, помилуй», «Господи, благослови», то ты прибываешь с Богом, на какой бы работе и в какой суете не находился бы.
— Вопрос телезрителя из Великого Новгорода: Случается ли, что духовник отказывается от своего духовного чада?
— Отказывается тогда, когда человек перестает слышать и слушать духовника. Без конца спрашивает совета, а делает по-своему, тогда духовник может сказать, поступай, как хочешь. Про таких людей старец Амвросий говорил «у них обычай бычий, а ум телячий» и еще так: «Хозяйка ухаживает за гусями и говорит им: теже, теже, а они все те же». Не будем такими гусями и не будем доводить до такого состояния нашего любимого батюшку. Пытайтесь доверять, верить своему духовнику, молитесь за него и за себя: «Господи, пошли моему духовнику благодать и разум сказать полезное для моей души, а мне дай силу и волю, и мудрость, и терпение исполнить его совет и наставление, как Твою святую волю». С таким доверием и верой Вы будете твердо идти по пути спасения, пути соединения со Христом.
— Спасибо, батюшка, за столь интересную беседу и благословите наших телезрителей.