Содержание
Новый Завет
Новый Завет
НО́ВЫЙ ЗАВЕ́Т — 1) Важнейшее христианское понятие, определяющее окончательный «союз», или «договор» (слав. «завет»), Бога с людьми. Термин «новый» указывает на сознательное противопоставление «ветхому», т. е. «старому», союзу-завету, к-рый имел временный и подготовительный характер и был «заключен» с древним Израилем как народом Божьим. Согласно ветхозаветным представлениям, Бог обещает своему народу конечное спасение лишь при условии исполнения народом воли Божьей, выраженной в Законе (Торе). Однако уже на рубеже 7—6 вв. до н. э. пророк Иеремия (31:31) провозгласил крушение старых надежд и заключение в будущем «нового завета» между Богом и людьми. Н. З. называли себя эсхатологически настроенные, но при этом замкнутые ессеи. В христианском понимании, наступивший «новый союз-завет» расширяет границы народа Божия до пределов всего человечества и сообщает людям «радостную весть» (греч. евангелие) об исполнении обещанного спасения через воплощенного Сына Божия, Иисуса Христа. Условием вхождения в новый союз с Богом выдвигается теперь не следование иудейскому Закону, но полная самоотдача Богу в вере, т. е. доверии к нему и к его спасительным деяниям в Иисусе Христе.
2) Собрание древних текстов, излагающих историю основания новозаветной церкви и основы ее вероучения. Н. З. канонизирован в христианстве как часть Священного писания — Библии. Первая часть Библии называется Ветхий Завет (признается в иудаизме и христианстве), вторая часть, прибавленная и признаваемая только христианами, называется Н. З. «Завет», согласно христ. представлению, — мистический договор, к-рый заключен между Богом и всеми народами благодаря явлению Иисуса Христа. Явление Иисуса Христа сменило старый «Завет» — договор Бога только с одним народом — евреями.
Первые 4 книги Н. З. — Евангелия представляют собой подробное описание учения, жизни и деят-ности Иисуса Христа. Первые 3 книги очень близки по изложению, а Евангелие от Иоанна в отдельных деталях и описаниях событий отличается от трех предыдущих. Однако тем не менее они не противоречат, а дополняют друг друга.
Первым Евангелием считается Евангелие от Матфея, к-рый написал его на евр. языке, чтобы донести христ. учение до своих соплеменников. Лишь затем его Евангелие было переведено на греч. язык. Матфей в своем Евангелии достаточно часто ссылается на Ветхий Завет, объясняя ветхозаветными пророчествами все события, связанные с явлением Мессии — Иисуса Христа, к-рого так ожидали иудеи. Начинается повествование в Евангелии от Матфея с происхождения и родословной Иисуса и заканчивается беседой Христа с апостолами перед своим вознесением.
Второе Евангелие написано Марком, к-рый скорее всего писал его для язычников, поскольку очень мало ссылается на Ветхий Завет и достаточно подробно объясняет в нем различные иудейские обычаи. Евангелие от Марка — это фактич. запись рассказов апостола Петра о жизни и деяниях Иисуса Христа. Начинается его Евангелие с рассказа о явлении Иоанна Крестителя и заканчивается повествованием о том, как апостолы пошли проповедовать после вознесения Христа его учение.
Третье Евангелие принадлежит Луке, к-рый посвятил его некоему «достопочтенному» Феофилу. Судя по всему, Феофил пользовался большим уважением со стороны церкви и недавно принял христианство. Лука поставил перед собой задачу подробно и последоват. (несмотря на существование уже двух Евангелий) изложить всю жизнь Иисуса Христа, поэтому повествование в его Евангелии начинается от Адама, затем обстоятельно описываются все события, предшествующие рождению Иисуса, и заканчивается рассказом о вознесении Христа.
Четвертое Евангелие написано учеником Иисуса Христа Иоанном. Иоанн был родом из г. Эфеса, одного из крупных религиозных центров на зап. побережье Малой Азии. Именно эта особенность, согласно преданиям, и побудила христиан обратиться к одному из ближайших учеников Христа с просьбой еще раз правдиво описать жизнь Иисуса. Иоанн изучил первые три Евангелия, однако обратил внимание на то, что описание жизни Иисуса Христа в них носит слишком земной характер и не подчеркивается его божеств. сущность. Именно в этом, прежде всего, отличие Евангелия Иоанна от предшествующих — в описании божественности деяний Иисуса.
Н. З. с 13 в. начали делить на главы, а каждую главу — на 7 частей. В 14 в. главы начали делить на стихи. Евангелие от Матфея делится на 28 глав, от Марка — на 16 глав, от Луки — на 24 главы и от Иоанна — на 21 главу. «Апостолы» — это та часть Н. З., к-рая содержит в себе Деяния Апостолов и их 21 послание. Апостол в переводе с греч. означает «посланник». 12 апостолов — учеников и последователей Иисуса Христа были посланы им для проповедования христ. учения. В книге фактич. содержится рассказ и свидетельства об их жизни и деят-ности по распространению христ. учения. Первой книгой, напечатанной в типографии, основанной при Иване Грозном в 1553 первопечатником Иваном Федоровым, была именно книга «Апостолы».
Заканчивается Н. З. Апокалипсисом. Апокалипсис в переводе с греч. означает «откровение». «Откровения Иоанна Богослова» были написаны им на о-ве Патмос, куда он был сослан в результате гонений на последователей учения Иисуса Христа. Здесь и было написано пророчество о борьбе между Христом и антихристом, о Страшном Суде, о «тысячелетнем царстве Божьем». Апокалипсис делится на 4 части: в 1-й части описывается совр. состояние христианства и рассказывается о судьбах семи церквей; во 2-й части Иоанн предстает пред небесным престолом Бога и перед ним раскрывается 7 божеств. тайн, в том числе и последняя тайна — начало Царства Божия на земле, второе пришествие Христа; в 3-й части описывается борьба Христа с приверженцами Антихриста на земле и на небесах; в 4-й части рассказывается о том, как Земля поклоняется лжепророкам, за что на нее проливается гнев небесный и гибнут все, кто не постиг истину. Апокалипсис был написан настолько образным языком, что не был понят не только современниками, но и впоследствии неоднократно подвергался различным толкованиям. Одним из первых толкователей Апокалипсиса был Андрей Кессарийский.
Канонизирован Н. З. в основном к кон. 2 в., а окончат. к нач. 5 в. РПЦ признает 38 книг Ветхого Завета и все 27 книг Н. 3.
Книги Св. Писания были переведены на слав. яз. Кириллом и Мефодием за 100 лет до принятия христианства на Руси. Т. о. во время крещения Руси рус. люди уже имели доступные для прочтения тексты как Ветхого, так и Н. З. Все тексты Ветхого и Н. З. впервые были объединены в одно целое в славянском варианте Библии только в 15 в. новгородским архиеп. Геннадием. Первое печатное издание славянской Библии было подготовлено кн. Константином Константиновичем Острожским и появилось в 1581. Однако, по мнению церкви, в переводе князя Острожского содержалось очень много неточностей и неясностей по сравнению с оригинальными греч. текстами. Несмотря на это, «Острожская» Библия с небольшими изменениями переиздавалась в 1663. Впоследствии православная церковь постоянно была озабочена вопросом о правильности перевода новозаветных текстов и с завидной периодичностью проводила работу по исправлению текстов соответственно новым толкованиям переводов греч. текстов Н. 3.
Первое моск. издание «Первопечатной Библии» было сделано при царе Алексее Михайловиче. Очередной пересмотр слав. переводов новозаветных текстов и приведение их в соответствие с греч. был произведен под рук-вом Стефана Яворского по указу Петра I в 1712 при проведении церк. реформы. Однако этот текст так и не был напечатан. Поэтому в 1747—51 снова была проведена работа по сличению слав. и греч. текстов Библии, и, наконец, исправл. текст Св. Писания увидел свет. Этот текст без изменений употребляется вплоть до наст. времени.
Церк.-слав. вариант Библии не был общедоступным, поэтому уже в 16 в. были сделаны первые попытки перевода на рус. яз. Первый русскоязычный вариант Псалтыри и Н. З. был сделан Тихоном Задонским в 18 в. Вопрос о доступности текста Библии был весьма болезненным для РПЦ, поэтому последующие попытки перевода библейских текстов на рус. яз. встречали сопротивление со стороны большинства церк. иерархов. Лишь в 1858 Св. Синод признал необходимым перевод Св. Писания на рус. яз. Перевод был начат именно с новозаветных текстов. Основная часть работы была выполнена митр. Филаретом. В результате в 1860 было издано на рус. яз. Четвероевангелие, а в 1861 — все остальные новозаветные книги.
ОТКУДА ВЗЯЛСЯ НОВЫЙ ЗАВЕТ
Помимо признанных Церковью текстов Священного Писания существуют еще и так называемые апокрифические тексты. Быть может, суть веры и истинные свидетельства эпохи первого поколения христиан следует искать именно в них — к примеру, в нашумевшем недавно Евангелии от Иуды? Чем они хуже официальных текстов? О том, как формировался список текстов, вошедших в Новый Завет, и из чего следует, что он действительно отражает взгляд на евангельские события первых учеников Христа, мы попросили рассказать известного библеиста Андрея Десницкого.
Как появился канон
Открывая сегодня Новый Завет, читатель обнаруживает под его обложкой 27 книг. И действительно, если посмотреть на раннюю историю Церкви, у первых христиан такого списка канонических текстов не было. Не было даже самого понятия «канон» — применительно к Библии это слово обозначает закрытый список входящих в нее книг. Но в этом нет ничего удивительного: христианство не возникло сразу в готовом виде, как возникают порой тоталитарные секты, с полностью готовым списком правил и постановлений на все случаи жизни. Оно развивалось естественным путем, и далеко не сразу появился окончательный список книг Священного Писания.
Самые ранние дошедшие до нас списки встречаются в произведениях отцов Церкви, живших во II, III и IV веках, — Иустина Философа, Иринея Лионского, Климента Александрийского, Кирилла Иерусалимского и других. Есть и анонимный список книг, названный «мураториевым каноном» (по фамилии человека, обнаружившего его уже в новое время), датированный концом II века.
Важно то, что во всех этих списках без исключения мы найдем четыре известных нам Евангелия, книгу Деяний и почти все Послания Павла. В них могут отсутствовать Послание к Евреям, книга Откровения и часть Соборных посланий. В то же время в них могут включаться и некоторые другие тексты, сегодня не входящие в Новый Завет: Послания апостола Варнавы и Климента Римского, «Пастырь» Ерма, «Дидахе» (иначе называемое «Учение двенадцати апостолов») и Откровение Петра. Все эти тексты были написаны вскоре после новозаветных книг, и они дают нам много ценных сведений об истории ранней Церкви.
Тот канон, который мы знаем сегодня, равно как и само выражение «канонические книги», встречается впервые в Пасхальном послании святого Афанасия Александрийского 367 года. Тем не менее, небольшие расхождения в списках канонических книг встречались вплоть до V–VI веков, но это касалось в основном признания книги Откровения Иоанна Богослова, насыщенной мистическими образами и сложной для понимания.
Однако все эти расхождения никак не меняют общей картины — во что верили христиане, что рассказывали они об Иисусе.
В чем разница между каноническими текстами и апокрифами
Уже в первые века христианства появились книги о жизни Иисуса Христа, которые претендовали на абсолютную истинность и подлинность. Появлялись они и в более позднее время, вплоть до наших дней. Это «евангелия» от Петра, Фомы, Филиппа, Никодима, Иуды, Варнавы, Марии (Магдалины) — так сказать, «альтернативные истории» Иисуса из Назарета, авторство которых приписывается различным персонажам Нового Завета. Но едва ли кто-то сегодня воспринимает такие претензии на авторство всерьез. В этих «евангелиях», как правило, четко можно проследить идеологическую или богословскую схему, чуждую христианству. Так, «Евангелие от Иуды» излагает гностический взгляд на события Нового Завета, а «Евангелие от Варнавы» — мусульманский. Очевидно, что тексты писали не апостолы, которым они приписывались, а приверженцы той или иной религиозной школы, а для придания веса своим трудам объявили их авторами других людей.
Кроме этих книг, к новозаветным апокрифам часто причисляют и много других текстов, не противоречащих самому Новому Завету. Это деяния отдельных апостолов (Варнавы, Филиппа, Фомы), некоторые послания, в том числе приписываемые Павлу (к Лаодикийцам и 3-е к Коринфянам), и те самые книги, которые в древности иногда включали в Новый Завет. Однако о них разумнее говорить как о послебиблейских произведениях в христианской традиции.
Трудно привести какие-то формальные критерии, по которым первые христиане принимали одни книги и отвергали другие. Но мы видим ясную преемственность традиции: на периферии списка могли быть какие-то колебания, но самые главные тексты, говорящие об основах христианской веры (такие, как четыре Евангелия или Послание к Римлянам), признавались всеми, сразу и безоговорочно, при этом никакие «альтернативные» версии не признавались никем из ранних христиан. Такие версии могли быть Писанием для гностиков или манихеев — но только для них.
При этом до нас дошли многочисленные рукописи канонических текстов Нового Завета, начиная с II века. Они тоже могут различаться в мелких деталях, но никаких сенсационных разоблачений из них вычитать невозможно.
Находки новых апокрифов продолжаются, и в этом нет никакой сенсации. Христиане всегда признавали, что, помимо их собственного Писания, существуют и другие тексты, почитаемые другими людьми. В конце концов, и в наше время люди продолжают записывать бывшие им «откровения» и присваивать им священный статус — именно так появилась, например, в 1830 году на свет «Книга мормона», которую последователи этого учения включают в свое Священное Писание. Что ж, это их дело.
Христиане настаивают лишь на том, что их Писание тождественно Писанию ранней Церкви, и у них действительно есть доказательства в пользу этого утверждения. Можно твердо сказать: существующий канонический текст отражает в себе то, во что верили свидетели земной жизни Христа — его ученики, первые проповедники христианства.
Синайский кодекс.
Первая страница Евангелия от Иоанна
Вторая по древности (после Ватиканского кодекса) и наиболее полная рукопись Библии. Время создания — конец IV века. В состав, помимо книг канона Священного Писания, входят также тексты Послания апостола Варнавы и «Пастырь» Ерма.
Кодекс является одним из основных источников по текстологии Священного Писания Ветхого и Нового Завета, так как он в наибольшей полноте — по сравнению с древнейшими манускриптами — сохранил текст греческой Библии.
Кодекс был найден в монастыре святой Екатерины на горе Синай в 1844 году немецким библеистом Константином фон Тишендорфом, который вывез несколько листов в родной Лейпциг. В конце 1850-х годов фон Тишендорф побывал на Синае в составе русской миссии и сумел выкупить у монахов основную часть кодекса, которая поступили в Императорскую публичную библиотеку в Санкт-Петербурге. В 1930-х годах советские власти продали почти весь объем кодекса в Великобританию (сейчас в РНБ хранятся фрагменты только трех листов кодекса, найденых в начале XX века). В 1975 году в монастыре святой Екатерины было найдено еще несколько его фрагментов.
В 2005 году все четыре владельца листов кодекса — Российская национальная библиотека в Санкт-Петербурге, Британская библиотека, библиотека Лейпцигского университета и в монастырь святой Екатерины — договорились о высококачественном сканировании манускрипта с целью размещения полного текста в интернете. С 6 июля 2009 тексты доступны полностью на сайте www.codex-sinaiticus.net.
Что такое Новый Завет
Новый Завет — часть Библии, важнейшая книга для всех христиан. Точнее, сборник из 27 книг, которые читал каждый верующий. Чтобы рассказать о том, что такое Новый Завет, стоит объяснить для начала слово Завет, которое в данном случае трактуется, как договор. Договор представляется нам юридическим термином, но Завет, заключенный с Богом — нечто иное. Это — уклад и порядок жизни, которую подарил нам Господь и наставления любящего родителя, который желает нам Вечной жизни. Библия состоит из Ветхого Завета, который рассказывает нам о том, что было до прихода Мессии и Нового Завета — договора, заключенного с нами.
Господь так возлюбил людей, что послал Сына Своего, чтобы спасти нас от смерти. Главное в христианстве — это Христос. Принимая Его жертву, мы соблюдаем «правила» этого договора.
История
Евангелие было написано Апостолами, каждый из которых говорит о событиях с момента рождения Младенца Иисуса до Его вознесения. В Новом Завете есть также послания, которые Апостолы оставляли людям, когда пошли учить все народы, как это говорил им Господь. В Новом Завете есть также пророчества о грядущем Страшном Суде.
История написания Евангелия — это свидетельство истинности слов, которые были там написаны. Когда Иисус был распят, Его ученики были подавлены. От Мессии ждали великих завоеваний, а не гибели на Кресте. Сложно представить, что после этих ужасающих событий, ученики Христа пошли бы проповедовать, с радостью приняли бы мученическую кончину за Спасителя, если бы не удостоверились в том, что Он победил смерть и не явился им во плоти уже после Распятия.
По своему содержанию священные книги Нового Завета разделяются на:
- исторические,
- учительные
- пророческие.
Исторические книги – это четыре Евангелия и книга Деяний Апостольских:
- Евангелие от Матфея,
- Евангелие от Марка,
- Евангелие от Луки
- Евангелие от Иоанна
- книга Деяний Апостольских.
Учительные книги – это послания апостольские, представляющие собою письма, написанные апостолами к разным церквям. Пророческая книга в Новом Завете – это Апокалипсис ап. Иоанна Богослова, где пророчески предвидится судьба Церкви Христовой до Второго Пришествия Иисуса Христа.
Книги Нового Завета
- От Матфея святое Евангелие (или: благовествование),
- От Марка святое Евангелие (или: благовествование),
- От Луки святое Евангелие (или: благовествование),
- От Иоанна святое Евангелие (или: благовествование),
- Деяния святых Апостолов,
- Соборное послание св. Апостола Иакова,
- Первое соборное послание св. Апостола Петра,
- Второе соборное послание св. Апостола Петра,
- Первое соборное послание св. Апостола Иоанна Богослова,
- Второе соборное послание св. Апостола Иоанна Богослова,
- Третье соборное послание св. Апостола Иоанна Богослова,
- Соборное послание св. Апостола Иуды,
- Послание к Римлянам св. Апостола Павла,
- Первое послание к Коринфянам св. Апостола Павла,
- Второе послание к Коринфянам св. Апостола Павла,
- Послание к Галатам св. Апостола Павла,
- Послание к Ефесянам св. Апостола Павла,
- Послание к Филиппийцам св. Апостола Павла,
- Послание к Колоссянам св. Апостола Павла,
- Первое послание к Солунянам (или: Фессалоникийцам) св. Апостола Павла,
- Второе послание к Солунянам (или: Фессалоникийцам) св. Апостола Павла,
- Первое послание к Тимофею св. Апостола Павла,
- Второе послание к Тимофею св. Апостола Павла,
- Послание к Титу св. Апостола Павла,
- Послание к Филимону св. Апостола Павла,
- Послание к Евреям св. Апостола Павла,
- Апокалипсис, или Откровение св. Иоанна Богослова.
Читать Новый Завет
Новый Завет в библиотеке Правмира
Новый Завет
(греч., лат. Novum Testamentum) — комплекс религиозных сочинений, прибавленных христианами к иудаистской Библии (обозначаемой в христианстве как Ветхий Завет) и составляющих вместе с последней христианскую Библию.
Термин berit hahadas («новый союз» — между Богом и человеком) встречается в Ветхом Завете (Иер. 31:31); затем он служил самоназванием сектантской «кумранской» общины. Мысль о том, что Бог заново заключит союз с людьми (и не с отдельным избранником или избранным народом, но со всем человечеством) на основе их более духовного служения, возникла в эсхатологических чаяниях иудаизма. Христианство выступило с вестью о том, что «новый союз» Бога с человечеством осуществлен в результате примирительной миссии и свободной жертвы Христа (ср. Лк. 22:20). Для традиционной религиозности слово «новый» может быть наделено только негативным смыслом — здесь официальный иудаизм и греко-римское язычество были едины . Молодое христианство ввело это слово в обозначение своего «писания» и вложило в него свои высшие устремления и надежды, окрашенные пафосом эсхатологического историзма (ср. G. Quispel, Zeit und Geschichte im antiken Christentum, Eranos-Jahrbuch 20, 1951, S. 128 и ел.); члены христианских общин чаяли космического обновления и сами чувствовали себя «новыми людьми» (2 Кор. 5:17). При этом речь идет не только о динамическом реформаторстве, но именно об историзме, ибо взаимоотношения Бога и человека оказались соотнесенными с мистически понятой идеей развития, эволюции, получили временное измерение (ср. Рим. 1-7 и др., где многократно подчеркивается, что Моисеев закон возник во времени и во времени же отменяется).
Противоречия и единство Н. 3. В Н. 3. объединены тексты различных авторов и различных эпох — от середины I в. до середины II в.; отбор канона из огромного материала раннехристианской литературы продолжался еще несколько столетий и окончательно завершился лишь ко 2-й пол. IV в. Естественно, что Н. 3. кажется полным противоречий. Так, если послания апостола Павла развивают своеобразную концепцию спасения только через веру, резко противопоставленную идее религиозной заслуги через исполнение обрядов или иные «дела» (см., напр., Рим. 4:2-4; 11:6: «Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью»), то в «Соборном послании ап. Иакова» мы встречаем прямую полемику с Павлом: «Видите ли, что человек оправдывается делами, а не верою только?» (2:24). Здесь даются две различные модели религиозности: первая получила реализацию в протестантизме («спасение единой верой» Лютера, диалектическая теология), вторая — в юридическом рационализме католицизма. «Апокалипсис» и послания Павла дают различные типы отношения к социальной действительности Римской империи, намечающие две противоположные линии, проходящие через всю историю христианства: религиозно окрашенное бунтарство многих средневековых ересей, левого крыла Реформации и т. п. и социально-политический консерватизм официальных церквей.
Однако противоречия не отменяют внутреннего единства Н. 3. как выражения определенного мировоззренческого стиля. Это единство — в общей атмосфере напряженного эсхатологизма, парадоксализма и личностного психологизма. Парадоксализм Н. 3., одинаково характерный для мышления таких несходных между собой религиозных писателей, как автор «Апокалипсиса» и авторы «Посланий ап. Павла», имеет принципиальный характер и вытекает не только из обычного для религии недоверия к рационализму, но и из переживания кризисной исторической диалектики, принуждающей человека к радикальной переоценке ценностей (см., напр., 1 Кор. 1:21,26-28). Все традиционные «естественные» оценки подвергнуты сомнению: человек сильнее всего тогда, когда он доходит до предела в лишениях и отчаянии, ибо только тогда вступает в действие «благодать», раскрывающаяся в кризисных психологических ситуациях (напр., 2 Кор. 12). Символ этого кризиса — смерть и возрождение: «святой», по Н. 3., уже здесь, на земле, живет как бы по ту сторону смерти: «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились?» (Рим. 6:3-4). Поэтому центральная весть Н. 3. — крестная смерть и воскресение Бога, коррелятом чему служат муки и воскресение верующих, понимаемые в буквальном смысле, но одновременно как символ психологического процесса обновления в земной жизни. Высокая оценка страдания (ср. Ин. 16:20-21) вообще характерна для христианства на всех его этапах, но позднее она приобретает более рационалистический характер аскезы, восходящей скорее к греческой философии, нежели к Н. 3. (ср./ Leipoldt, Griechische Philosophic und fruhchristliche Askese, В., 1961). В Н. 3. отчаяние понимается не столько как «умерщвление плоти», сколько как мучительное переживание антиномичности космических процессов и собственной души (ср. Рим. 7:19: «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю»). При этом элементы диалектики в Н. 3. лишены того онтологического характера, который они приобретают в патристике; это этическая диалектика, поданная в символика-мифической форме.
Миф в Н. 3. Характеристика новозаветного повествования как мифологического не стоит ни в какой зависимости от вопроса об историчности Иисуса Христа, апостолов и т. п.; мы имеем здесь дело с мифологией постольку, поскольку конститутивной чертой Н. 3. является непосредственное отождествление реального и смыслового, однократного и «вечного». Однако мифология Нового Завета не изоморфна языческим мифологиям, складывавшимся еще в эпоху общинно-родовой формации. В свое время большим достижением библейской критики было то, что она сумела разложить топику (т. е. набор мотивов) новозаветного мифа на заимствования из языческих мифов (страждущий, умирающий и воскресающий бог растительности, тотемистическое животное как объект евхаристической трапезы и т. п.). Но топика еще не объясняет структуры: элементы языческой топики, из которых складывается новозаветный миф, получают в его структуре смысл, прямо противоположный их первоначальному значению. Достаточно сравнить свободную жертву Христа с аналогичным актом любого натуралистического бога-страдальца (Осириса, Аттиса, Таммуза, Диониса и т. п.), чтобы понять эту разницу между двумя мифологиями: языческий бог со своими «страстями» и воскресением вплетен в безличностный круговорот природы и сознательный выбор между приятием и неприятием своей участи для него немыслим, в то время как в новозаветном мифе в центре стоит проблема личностного выбора со всеми своими этико-психологическими атрибутами («моление о чаше»). Акцент переносится с объективистски-безразличного «факта» страстей бога на свободный акт его воли, иначе говоря, с природных процессов — на этические. На место космологизма, определявшего античное мировоззрение в его идеалистических и материалистических, мифологических и научных формах, ставится принципиальный антропоцентризм (термины «космос» и «зон» употребляются в Н. 3., как правило, в обесценивающем смысле). Н. 3. в мифологической форме преодолевает эту внеличностность (индивидуальная человеческая душа в ее неповторимости с точки зрения Н. 3. есть большая ценность, чем все вещественные, интеллигибельные и социальные космосы, вместе взятые).
С этим связано и другое. Языческий миф принципиально внеисторичен и отражает ритм природы с ее «вечными возвращениями»; иудаистский миф ближе к христианскому мистическому историзму, но оперирует преимущественно с отдаленным прошлым или отдаленным будущим; христианский миф есть миф истории по преимуществу и притом истории актуальной. На место характерной для греческого язычества (как в мифологическом, так и в философском его оформлении) циклической концепции развития ставится концепция прямолинейного движения (евр. 9:25-28; 1 Пет. 3:18; ср. слова Августина, «О граде Божьем», XII, 14: «Христос один раз умер за грехи наши… по кругу же блуждают нечестивцы… ибо таков путь их заблуждения»). Тот факт, что главный герой Н. 3. максимально приближен хронологически, что сам миф дан в форме исторической биографии со всевозможными прозаическими подробностями римской действительности, вроде переписи населения при Августе, присутствия римского прокуратора и т. п., выражает целый переворот в мифотворческих установках. Наряду с мифической символикой, экзальтированной торжественностью и т. п., новозаветное повествование пестрит снижающими подробностями, которые в подлиннике резко подчеркнуты вульгарной греческой лексикой; эти снижающие подробности — важнейшие интегрирующие моменты новозаветного мифа, структура которого строится на контрастном единстве, на парадоксальном отождествлении «высокого» (мифо-лого-теологического) и «низкого» (историко-бытового) планов, на неожиданном «узнавании» одного в другом, что достигает кульминации в своем центральном пункте — изображении крестной смерти Христа. С одной стороны, это самая низменная из всех мыслимых казней и притом будничное зрелище для жителя Римской империи, с другой стороны, — именно это оказывается высочайшей мистерией, каждый момент которой совершается «во исполнение написанного». Миф внедряется в историю, оказывается приписанным к определенным историческим датам и географическим пунктам; то единство человеческой жизни и универсально-всеобщего бытия, которое в языческой мифологии мыслилось само собой разумеющимся и затем распалось с ростом абстракции, отыскивается заново, причем на этот раз с абсолютом связывается не только вневременная, «вечная» сфера человеческого бытия, но и специально историческая сторона жизни человека. В этом смысле в Н. 3. уже заложены христологические искания патристики V-VII вв. с ее проблематикой снятия дуализма, хотя, разумеется, вычитывать из Н. 3. христологическую догматику в готовом виде может только консервативно-теологическая экзегеза.
Таким образом, в НЗ элементы языческого мифа, как и различных идеологических систем позднеантичного мира, идейные и даже терминологические заимствования из вульгарной греческой философии стоико-кинического направления, из языческой синкретической мистики, магизма и мистериальных учений, из иудейской экзегетики, из обихода сект типа «кумранской» и т. п. приобретают новое смысловое единство.
Сергей Аверинцев.
София-Логос. Словарь