Содержание
Лихачев Дмитрий Сергеевич. Биографическая справка
В феврале 1928 года, после окончания ЛГУ, Дмитрий Лихачев был арестован за участие в студенческом кружке «Космическая академия наук» и осужден на пять лет за контрреволюционную деятельность.
С ноября 1928 года по август 1932 года Лихачев отбывал заключение в Соловецком лагере особого назначения. Здесь же, во время пребывания в лагере, в 1930 году была опубликована первая научная работа Лихачева «Картежные игры уголовников» в журнале «Соловецкие острова».
После досрочного освобождения он вернулся в Ленинград, где работал литературным редактором и корректором в различных издательствах. С 1938 года жизнь Дмитрия Лихачева была связана с Пушкинским домом – Институтом русской литературы (ИРЛИ АН СССР), где он начал работать младшим научным сотрудником, затем стал членом ученого совета (1948), а позже – заведующим сектором (1954) и отделом древнерусской литературы (1986).
Во время Великой Отечественной войны с осени 1941 года до весны 1942 года Дмитрий Лихачев жил и работал в блокадном Ленинграде, откуда был эвакуирован с семьей по «Дороге жизни» в Казань. За самоотверженный труд в осажденном городе он был награжден медалью «За оборону Ленинграда».
С 1946 года Лихачев работал в Ленинградском государственном университете (ЛГУ): сначала в должности доцента, а в 1951–1953 годах – профессора. На историческом факультете ЛГУ он читал спецкурсы «История русского летописания», «Палеография», «История культуры Древней Руси» и другие.
Изучению культуры Древней Руси и ее традиций Дмитрий Лихачев посвятил большую часть своих трудов: «Национальное самосознание Древней Руси»(1945), «Возникновение русской литературы» (1952), «Человек в литературе Древней Руси» (1958), «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого» (1962), «Поэтика древнерусской литературы» (1967), эссе «Заметки о русском» (1981). Русской культуре и наследованию ее традиций посвящен сборник «Прошлое – будущему» (1985).
Много внимания Лихачев уделял исследованию великих памятников древнерусской литературы «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве», которые были им переведены на современный русский язык с комментариями автора (1950). В разные годы жизни этим произведениям были посвящены различные статьи и монографии ученого, переведенные на многие языки мира.
Дмитрий Лихачев был избран членом-корреспондентом Академии наук СССР (1953) и действительным членом (академиком) АН СССР (1970). Он являлся иностранным членом или членом-корреспондентом академий наук ряда стран: Академии наук Болгарии (1963), Сербской академии наук и искусств (1971), Венгерской академии наук (1973), Британской академии (1976), Австрийской академии наук (1968), Геттингенской академии наук (1988), Американской академии искусств и наук (1993).
Лихачев был почетным доктором Университета имени Николая Коперника в Торуне (1964), Оксфорда (1967), Эдинбургского университета (1971), Университета Бордо (1982), Цюрихского университета (1982), Будапештского университета имени Лоранда Этвеша (1985), Софийского университета (1988), Карлова университета (1991), Сиенского университета (1992), почетным членом сербского литературно-научного и культурно-просветительного общества «Српска матица» (1991), Философского научного общества США (1992). С 1989 года Лихачев являлся членом Советского (позднее Российского) отделения Пен-клуба.
Академик Лихачев вел активную общественную работу. Наиболее значительными для себя академик считал работу в должности председателя в серии «Литературные памятники» в Советском (позднее Российском) фонде культуры (1986-1993), а также деятельность в качестве члена редколлегии академической серии «Научно-популярная литература» (с 1963 года). Дмитрий Лихачев активно выступал в СМИ в защиту памятников русской культуры – зданий, улиц, парков. Благодаря деятельности ученого удалось спасти от сноса, «реконструкций» и «реставраций» много памятников в России и на Украине.
За свою научную и общественную деятельность Дмитрий Лихачев был удостоен многих правительственных наград. Академику Лихачеву была дважды присуждена Государственная премия СССР – за научные труды «История культуры Древней Руси» (1952) и «Поэтика древнерусской литературы»(1969), и Государственная премия Российской Федерации за серию «Памятники литературы Древней Руси» (1993). В 2000 году Дмитрию Лихачеву посмертно была присуждена Государственная премия России за развитие художественного направления отечественного телевидения и создание общероссийского государственного телеканала «Культура».
Академик Дмитрий Лихачев был удостоен высших наград СССР и России – звания Героя Социалистического Труда (1986) с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот», он являлся первым кавалером ордена Святого апостола Андрея Первозванного (1998), а также награжден многими орденами и медалями.
С 1935 года Дмитрий Лихачев был женат на Зинаиде Макаровой, сотруднице издательства. В 1937 году у них родились дочери-близнецы Вера и Людмила. В 1981 году дочь академика Вера погибла в автокатастрофе.
Дмитрий Сергеевич Лихачев скончался 30 сентября 1999 года в Санкт-Петербурге, похоронен на кладбище в Комарово.
В 2001 году был учрежден Международный благотворительный фонд имени Д.С. Лихачева.
Имя Дмитрия Лихачева было присвоено малой планете №2877, открытой советскими астрономами, Российскому научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия в Москве, а также премии, учрежденной правительством Санкт-Петербурга и Фондом имени Д.С. Лихачева
Именем Лихачева также названа площадь в Петроградском районе города Санкт-Петербурга.
2006 год, год столетия со дня рождения ученого, указом президента России Владимира Путина был объявлен Годом академика Дмитрия Лихачева.
Материал подготовлен на основе информации из открытых источников
Дмитрий Сергеевич Лихачёв — российский ученый-литературовед, историк культуры, текстолог, публицист, общественный деятель.
Родился 28 ноября (по старому стилю — 15 ноября) 1906 в Петербурге, в семье инженера. 1923 — окончил трудовую школу и поступил в Петроградский университет на отделение языкознания и литературы факультета общественных наук. 1928 — окончил Ленинградский университет, защитив два диплома — по романо-германской и славяно-русской филологии.
В 1928 — 1932 был репрессирован: за участие в научном студенческом кружке Лихачев был арестован и сидел в Соловецком лагере. В 1931 — 1932 находился на строительстве Беломорско-Балтийского канала и был освобожден как «ударник Белбалтлага с правом проживания по всей территории СССР».
1934 — 1938 работал в Ленинградском отделении издательства АН СССР. Обратил на себя внимание при редактировании книги А.А. Шахматова «Обозрение русских летописных сводов» и был приглашен на работу в отдел древнерусской литературы в Ленинградского института русской литературы (Пушкинский дом), где с 1938 вел научную работу, с 1954 руководил сектором древнерусской литературы. 1941 — защитил кандидатскую диссертацию «Новгородские летописные своды XII века».
В осажденном фашистами Ленинграде Лихачев, в соавторстве с археологом М.А. Тиановой, написал брошюру «Оборона древнерусских городов», которая появилась в блокадном 1942.
В 1947 защитил докторскую диссертацию «Очерки по истории литературных форм летописания XI — XVI вв.». 1946-1953 — профессор ЛГУ. 1953 — член-корреспондент АН СССР, 1970 — академик АН СССР, 1991 — академик РАН. Иностранный член Академий наук: Болгарской (1963), Австрийской (1968), Сербской (1972), Венгерской (1973). Почетный доктор университетов: Торуньского (1964), Оксфордского (1967), Эдинбургского (1970). 1986 — 1991 — председатель правления Советского фонда культуры, 1991 — 1993 — председатель правления Российского международного фонда культуры. Государственная премия СССР (1952, 1969). 1986 — Герой Социалистического Труда. Награжден орденом Трудового Красного Знамени и медалями. Первый кавалер возрожденного ордена Святого Андрея Первозванного (1998).
Библиография
Полная библиография на сайте автора.
1945 — «Национальное самосознание Древней Руси»
1947 — «Русские летописи и их культурно-историческое значение»
1950 — «Повесть временных лет»
1952 — «Возникновение русской литературы»
1955 — «Cлово о полку Игореве. Историко-литературный очерк»
1958 — «Человек в литературе Древней Руси»
1958 — «Некоторые задачи изучения второго южнославянского влияния в России»
1962 — «Культура Руси времени Андрея Рублева и Епифания Премудрого»
1962 — «Текстология. На материале русской литературы Х — XVII вв.»
1967 — «Поэтика древнерусской литературы»
1971 — «Художественное наследие Древней Руси и современность» (совместно с В.Д. Лихачевой)
1973 — «Развитие русской литературы X — XVII вв. Эпохи и стили»
1981 — «Заметки о русском»
1983 — «Земля родная»
1984 — «Литература — реальность — литература»
1985 — «Прошлое — будущему»
1986 — «Исследования по древнерусской литературе»
1989 — «О филологии»
1994 — Письма о добром
2007 — Воспоминания
Русская культура
Титулы, награды и премии
* Герой Социалистического Труда (1986)
* Орден Святого Андрея Первозванного (30 сентября 1998) — за выдающийся вклад в развитие отечественной культуры(вручён орден за № 1)
* Орден «За заслуги перед Отечеством» II степени (28 ноября 1996) — за выдающиеся заслуги перед государством и большой личный вклад в развитие русской культуры
* Орден Ленина
* Орден Трудового Красного Знамени (1966)
* Медаль «50 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (22 марта 1995)
* Медаль Пушкина (4 июня 1999) — в ознаменование 200-летия со дня рождения А. С. Пушкина, за заслуги в области культуры, просвещения, литературы и искусства
* Медаль «За трудовую доблесть» (1954)
* Медаль «За оборону Ленинграда»(1942)
* Медаль «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1975)
* Медаль «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1985)
* Медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (1946)
* Медаль «Ветеран труда» (1986)
* Орден Георгия Димитрова (НРБ, 1986)
* Два ордена «Кирилла и Мефодия» I степени (НРБ, 1963, 1977)
* Орден «Стара Планина» I степени (Болгария, 1996)
* Орден «Мадарский всадник» I степени (Болгария, 1995)
* Знак Исполкома Ленсовета «Жителю блокадного Ленинграда»
В 1986 году организовал Советский (ныне Российский) Фонд культуры и был председателем президиума Фонда по 1993 год. С 1990 года входит в Международный комитет по организации Александрийской библиотеки (Египет). Избирался депутатом Ленинградского городского Совета (1961—1962, 1987—1989).
Иностранный член академий наук Болгарии, Венгрии, Академии наук и искусств Сербии. Член-корреспондент Австрийской, Американской, Британской, Итальянской, Геттингенской академий, член-корреспондент старейшего общества США — Философского. Член Союза писателей с 1956 года. С 1983 года — председатель Пушкинской комиссии РАН, с 1974 года — председатель редколлегии ежегодника «Памятники культуры. Новые открытия». С 1971 по 1993 год возглавлял редколлегию серии «Литературные памятники», с 1987 года является членом редколлегии журнала «Новый мир», а с 1988 года — журнала «Наше наследие».
Русской академией искусствознания и музыкального исполнительства награждён орденом искусств «Янтарный крест» (1997). Награждён Почётным дипломом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга (1996). Награждён Большой золотой медалью имени М. В. Ломоносова (1993). Первый Почётный гражданин Санкт-Петербурга (1993). Почётный гражданин итальянских городов Милана и Ареццо. Лауреат Царскосельской художественной премии (1997).
* В 2006 году Фондом имени Д. С. Лихачева и Правительством Санкт-Петербурга была учереждена премия имени Д. С. Лихачева.
* В 2000 году Д. С. Лихачёву посмертно была присуждена Государственная премия России за развитие художественного направления отечественного телевидения и создание общероссийского государственного телеканала «Культура». Изданы книги «Русская культура»; «Небесная линия города на Неве. Воспоминания, статьи».
Интересные факты
* Указом Президента Российской Федерации 2006 год объявлен в России годом Дмитрия Сергеевича Лихачёва.
* Имя Лихачёва присвоено малой планете № 2877 (1984).
* В 1999 году, по инициативе Дмитрия Сергеевича был создан Пушкинский лицей № 1500, в Москве. Академик не увидел лицея и через три месяца после постройки здания умер.
* Ежегодно в честь Дмитрия Сергеевича Лихачёва в ГОУ гимназии № 1503 города Москвы и Пушкинском лицее № 1500 проводятся Лихачёвские чтения, на которых съезжаются ученики различных городов и стран с выступлениями, посвящёнными памяти великого гражданина России.
* Распоряжением губернатора Санкт-Петербурга в 2000 году имя Д. С. Лихачёва присвоено школе № 47 (Плуталова улица (Санкт-Петербург), дом № 24), где также проводятся Лихачёвские чтения.
* В 1999 году имя Лихачёва присвоено Российскому научно-исследовательскому институту культурного и природного наследия.
Чемоданы Лихачёва. Каким был на самом деле выдающийся филолог?
В конце 2016 г. отметили 110-летие выдающегося русского филолога, культуролога и искусствоведа, историка русской литературы, академика Дмитрия Лихачёва. Каким он был на самом деле?
Об этом «АиФ» рассказала внучка учёного, художник и тележурналист Зинаида Курбатова. После смерти матери 15-летняя Зина осталась жить с дедушкой и бабушкой:Дмитрием Лихачёвыми его супругой.
И за того парня…
— На деда сильно повлияли годы на Соловках, куда его студентом сослали на 5 лет (его арестовали за участие в студенческом кружке «Космическая академия наук». — Ред.). Там он увидел кошмар. Ведь в лагере содержались не только арестованные по 58-й статье контрреволюционеры, то есть интеллигенты, «лишние люди», царские офицеры, но и урки, закоренелые преступники. Представьте: приличный мальчик из хорошей, интеллигентной семьи, который просиживал всё время за книгами, вдруг в 21 год оказался в отрыве от всего привычного и попал в тюремный мир хулиганов, уголовников, проституток, извращенцев, наркоманов. И надзирателей. Не менее жестоких, чем осуждённые. В этом мире ему предстояло жить и выживать. И он выжил.
Как-то двое узников попытались убежать из лагеря. Когда их поймали, для устрашения была расстреляна целая партия заключённых. Должны были расстрелять и Дмитрия Сергеевича. Но он спрятался в поленницу дров, простоял так всю ночь и спасся. И потом решил, что должен жить за себя и за того человека, которого расстреляли вместо него…
Сказалось ли на нём впоследствии общение с блатными, уголовниками и надзирателями из лагерной администрации? Как он пережил внутри себя тот ужас, который описывали в своей прозе, например, Шаламов и Солженицын? Во-первых, Лихачёв и Солженицын сидели в лагерях в разное время, и порядки у них были разные. Солженицын много спорил с дедушкой на эту тему, потому что в его, Солженицына, время уже произошло разделение уголовников и политических заключённых. Лагерная администрация пыталась натравить одних на других. И уголовники охотно устраивали политическим ужасную жизнь (кстати, Солженицын написал главу о Соловках в «Архипелаге ГУЛАГ» со слов Дмитрия Сергеевича, который вёл в лагере дневниковые записи и потом сумел вывезти их на материк).
Когда дедушка находился на Соловках, до этого ещё не дошло. Некоторые блатные ему даже помогали. Например, квартирный вор и «король всех урок» на Соловках Иван Комиссаров, с которым они жили в одной камере почти год, дважды буквально спас ему жизнь. Дмитрий Сергеевич говорил, что вышел из лагеря с новым знанием жизни и прежде всего понял, что каждый человек — человек. Это понимание потом пронизало всю его жизнь. Он не обозлился, а, наоборот, возвысился над происходящим.
Заканчивал дедушка свой срок ударником труда на Беломорско-Балтийском канале. Пока находился на Соловках, он помогал людям: например, старался что-то сделать для малолетних преступников. Однажды заметил, что из-под нар высовывается чья-то худая грязная ручонка. Оказалось, что там прячутся дети: полуголые, голодные, донельзя оборванные и завшивленные. Их так и называли там, «вшивками». Им было гораздо тяжелее, чем взрослым: они могли, скажем, выменять на еду или проиграть в карты всю свою одежду… И вот, дедушка собирал этих «вшивок» по всему острову.
Он, конечно, изучал этот мир как учёный. Известно, что ещё в лагере он опубликовал в местном журнале «Соловецкие острова» свою первую научную работу «Картёжные игры уголовников», а потом написал научную статью «Черты первобытного примитивизма воровской речи», которая вышла в Москве в 1935. Но тем не менее дед не терпел этот жаргон, хотя прекрасно его знал и даже кое-что показывал в лицах. Однажды в детстве я прочла одно из ранних произведений Каверина, «Конец хазы», и там был блатной романс «Мы со Пскова два громилы!» Я спросила: «Дедушка, это Каверин сам придумал?» Он ответил: «Ну что ты, это же известнейшая песня!» А потом подошёл к вешалке в нашей городской квартире, надел пальто, поднял воротник, сунул руки в карманы, прошёлся по коридору какой-то особой вихляющейся походочкой и напел эту песню, получилось очень похоже.
Лауреат государственной премии СССР Дмитрий Лихачёв (слева) беседует с русским советским писателем Вениамином Кавериным на VIII cъезде писателей СССР. Фото: РИА Новости/ Первенцев
Он никогда не произносил блатных слов и не терпел, если слышал в чьей-то речи обороты из словаря уголовников. И вообще сторонился вульгарных людей и развязных манер. Он мог выгнать гостя из своего дома, если тот позволял себе хотя бы раз выразиться на «фене»… В 90-х ему подарили книгу об арго нынешних уголовников, где в качестве предисловия была использована та самая его статья, посвящённая воровской речи. Спустя годы я нашла её где-то в самом дальнем углу: дедушка перевязал книгу верёвкой, видимо, для того чтобы я её не открыла и не прочла. А сверху приклеил записку: «Абсолютно неприлично и абсолютно неверно». Как-то раз во время завтрака я в шутку произнесла: «Дедушка, ты тусовался с Собчаком». Он бросил на стол вилку и вспыхнул: «Речь засорена жаргонизмами! Я буду завтракать в другое время». И такая острая реакция сохранялась до самых последних его дней.
Со времён лагеря он не выносил и игральных карт. Поэтому у нас в доме не было ни одной колоды. Однажды дед приехал на нашу дачу в Комарово и увидел, как я играю в подкидного дурака в компании с детьми академиков. Он ужасно рассердился, взял меня за руку, отвёл в сторону и устроил строгий разнос. Кроме того, дед запрещал мне пользоваться косметикой. Он считал, что я должна очень скромно одеваться, когда иду на занятия. Поэтому лет до 20 я донашивала «приличные» мамины вещи. Дмитрий Сергеевич возражал и против того, чтобы я поступала в Академию художеств. Он говорил: «Художники — это богема. Ты будешь поздно ложиться спать. Пить вино. Не ходить в присутствие!» Хотя я не давала никаких поводов для беспокойства: была «правильной» девочкой и отличницей. Видимо, на дедушку так подействовали судьбы падших женщин на Соловках…
У дедушки как у человека уже отсидевшего так и остался на всю жизнь страх перед возможным арестом. Помню, ещё в девяностые я видела у нас квартире под кроватями у деда и бабушки чемоданы, перевязанные верёвками. А в них смена белья, мыло, спички, шерстяные носки. Для обоих… В стране уже произошла перестройка, но эта привычка не исчезла.
Кстати, эти чемоданы сыграли свою роль в истории с пожаром. В 1997 году в нашей квартире на кухне внезапно вспыхнул газ. Он горел так сильно, что подойти к вентилю, чтобы перекрыть, или к водопроводному крану было никак нельзя. Дома в этот момент были бабушка, дедушка, моя тётя, я и моя маленькая дочка Верочка. Дедушка повёл себя в этой ситуации совершенно потрясающе… А ведь ему был уже 91 год! Он вытащил из-под кроватей чемоданы с «лагерными» вещами и вынес их на лестницу. Потом проверил все стенные шкафы в поисках Верочки, которую он нигде не видел. Но я уже отвела её к соседям. Затем эвакуировал из квартиры бабушку и только после этого взялся сам тушить огонь: бегал с тазиком воды, пока наш сосед не догадался найти стояк и выключить газ во всём доме. Пожарные, которые приехали позже, сказали дедушке: «Вас надо наградить медалью! Вы вели себя так грамотно, что можете служить примером». Дедушка устало сел в кресло-качалку и ответил: «У меня есть опыт. Свой первый пожар я тушил на Соловках, когда горел наш барак».
И ещё одна привычка, которая мне запомнилась: после 10 вечера дед откладывал дела и слушал «вражеские голоса». Сидел у приемника, крутил тумблер настройки, а я присаживалась рядом и слушала. Не всё понимала, но прослушивание «забугорных» радиостанций завораживало меня, возникало чувство тайны и опасности. В то время без этого не обходилась ни одна приличная ленинградская кухня.
«Обманывали, как в школе…»
Меня часто спрашивают, были ли у Дмитрия Сергеевича недоброжелатели среди деятелей культуры. Это были не враги, а научные оппоненты, те ученые, которые считали, что «Слово о полку Игореве» — подделка. Они действительно высказывались о дедушке зачастую обидно, но это не значит, что он их не уважал. На его семидесятилетие коллеги сочинили шуточное стихотворение, где были строки: «Но не спится, тревожат мой сон Сулейманов, Зимин и Мазон». Это трое учёных, которые выступали против Дмитрия Сергеевича публично и далеко не всегда доброжелательно. Но сам он, в отличие от них, умел принимать чужие взгляды, которые были противоположны его мнению. Скажем, у него были диаметрально противоположные представления о древнерусской истории с Львом Гумилёвым, который полагал, что монголо-татарское иго обогатило Русь многими ценными вещами. Дмитрий Сергеевич считал, что всё было наоборот: иго отбросило нас далеко назад и затормозило нашу культуру. Мне он запретил смотреть фильм Тарковского «Андрей Рублёв», сказав, что в нём русская история сильно искажена. Однако при этом он очень уважал Льва Николаевича и даже предложил, чтобы они вместе выступили в одной телепередаче.
У него были серьёзные с поры с Никитой Михалковым. Один из них показали по телевизору. Дед говорил: «На культуре нельзя зарабатывать!» А Михалков возражал, что нет, можно. В конце концов Дмитрий Сергеевич ушёл из Фонда культуры. История была такая, что особняк на Гоголевском бульваре, который передали фонду благодаря дедушке и Раисе Горбачёвой, Михалков и его помощники решили сдавать в аренду. Однажды ночью после банкета там случился пожар, сгорели красивый дубовый зал, рояль, уникальная лепнина и паркет. После этого дедушка сказал: «Вот к чему приводит стремление зарабатывать на культуре!» И затем саркастически добавил: «Для Михалкова вся культура — это его фильмы». Он считал, что Фонд культуры станет работать на михалковское кинопроизводство.
Были в этом фонде и другие люди, которые оказались не такими, как думал о них дедушка. Он работал там бесплатно, ради идеи. А потом понял, что его просто обманывают, жульничают за спиной. Как-то, ещё работая в Фонде культуры, откуда он потом ушёл, дедушка рассказывал со смехом, как однажды за границей спонсор фонда — алмазная компания «Де Бирс» — подарила ему пишущую ручку с бриллиантами. Дед принял подарок. Но представитель фонда вскоре забрал у него ручку со словами, что на таможне её не пропустят, надо всё как-то специально оформить. Он, мол, поможет. Дед отдал ручку и больше её не видел… Это были обманы самого примитивного толка. Не то что, мол, поставьте подпись под таким-то документом, нет. Они его обманывали, как в школе: «Дай мне взаймы то-то и то-то». А потом: «Ты мне ничего не давал».
Дед ушёл из Фонда культуры не только потому, что был потрясён обманом, который творился за его спиной. Но ещё и потому, что увидел новую для себя породу людей. Тех, кому безразлично дело, которому они должны служить, людей, которые заняты только своим благополучием, «пристраиваются», переходят из фонда в фонд. И после этого он сказал: «Никогда больше ни с какими фондами не буду иметь дела. Хватит!»
Дмитрий Лихачёв, 1984 г. Фото: РИА Новости/ Рудольф Кучеров
Не сдавал своих
Я слышала упрёки, что Лихачёв, мол, прятался за древнерусской литературой. Да, он был учёным-филологом. И что? Разве он не отстаивал свою гражданскую позицию? В 1975 г. он отказался подписать письмо против Сахарова и был избит на лестнице своего дома. Мы с бабушкой проводили его на работу, он ушёл. А через 10 минут вернулся бледный, трясущийся, без очков, и сказал: «На меня напал какой-то человек…» Потом подожгли нашу квартиру, а милиция отказалась вести розыск. Это были акции устрашения, но дедушку всё равно не смогли запугать.
В своё время историк и краевед Лев Лурье написал в статье про ленинградскую блокаду, будто Лихачёв считал, что город надо было сдать немцам: тогда бы не погибло столько мирных жителей. Я была возмущена, попыталась встретиться с Лурье и объясниться с ним, но, к сожалению, беседа не получилась… Таких мыслей у дедушки не было и не могло быть.
Затем Даниил Гранин заявил, что Лихачёв слишком активно боролся с чиновниками и противостоял власти, и потому, мол, страдали окружающие его люди. Это было сказано уже после дедушкиной смерти. Мол, он был несдержанный, не думал о других, а думал только о деле, и поэтому люди оказывались сметёнными его напором, а потом ещё попадали под ответную реакцию властей, и в итоге за ним оставалась просека из пострадавших…
А я помню случай, который говорит об обратном. В советское время Лихачёв был запрещён на телевидении, но однажды интервью с ним включили в передачу о древнерусской литературе. После этого был страшный скандал: редактора, который делал эту программу, уволили, а с ним ещё двух сотрудников. Дедушка был невероятно расстроен тем, что их уволили, и устроил женщин на работу. Не на телевидение, правда, а в библиотеку. Но он сделал, что смог. А Гранин, быть может, сам был не слишком смел, поэтому его и раздражала смелость Лихачева.
На самом деле Дмитрий Сергеевич своих в обиду не давал и вступался за тех сотрудников, у которых были неприятности с властью. Однажды он помог своему ученику, профессору Гелиану Прохорову (Г. М. Прохоров — специалист по древнерусской и византийской литературам, доктор филологических наук, профессор СПбГУ, главный научный сотрудник Института русской литературы — Ред.). У Прохорова были связи с заграницей, более того, он даже перевозил запрещённую литературу, и однажды к нему пришли с обыском. Его жена Инна приехала вечером к нам на дачу. Она мне рассказывала, что, когда вошла, Дмитрий Сергеевич сразу обо всем догадался. Он попросил её подняться к нему в кабинет и сказал: «Я понимаю, у вас обыск». После этого он пошёл на приём к Григорию Романову и попросил не трогать Прохорова. Его могли выслать из страны или, во всяком случае, уволить из Пушкинского дома. Но в итоге оставили в покое.
В эпоху борьбы с космополитами он взял на работу Якова Соломоновича Лурье, отца краеведа Льва Яковлевича Лурье. Тот приехал к нему на дачу и пожаловался, что его уволили, а у него, дескать, маленький сын, которого нужно кормить. И в итоге Лурье проработал у него до самой пенсии… Кроме того, Дмитрий Сергеевич старался устроить своих сотрудников и после их выхода на пенсию, хотя бы на полставки. И это не считая того, скольким людям он помог с жильём, с учёбой, лечением, и т. д.
Ещё говорят, что он не очень разбирался в людях, был слишком доверчив, и в отношении человеческой натуры так и остался романтиком. Довольно странно для человека, прошедшего ад лагеря… Удивительно, что, несмотря на его жизненный опыт, Дмитрия Сергеевича легко обманывали. Один человек, который и сегодня занимает видный пост в фонде Лихачёва, однажды явился к нему на дачу и сказал, что приехал не один, а с семьёй: мол, у нас нет дачи, мы скромные люди, но так любим лес, что решили воспользоваться такой возможностью пособирать ягоды, и, пока, дескать, я разговариваю с вами, жена с ребёнком пошли собирать чернику… Дмитрий Сергеевич тут же умилился такой семейной идиллии, тем более что он очень почитал семейных людей и любил ходить за черникой. Они побеседовали, после чего этот человек сказал: «Ну, жена, как мы с ней договорились, уже уехала в город, и я, пожалуй, тоже откланяюсь…». Дедушка предложил: «Я провожу вас до электрички». И проводил его до платформы. Тот человек сел и уехал. А много лет спустя рассказал, что приехал один, на такси, но сказать об этом Дмитрию Сергеевичу не посмел. В середине 1990-х позволить себе приехать на такси из Петербурга в Комарово мог только очень богатый иностранец. Рассказать об этом Дмитрию Сергеевичу было немыслимо… Поэтому этот гость на электричке доехал от Комарово до следующей платформы Репино, там снова сел в такси и укатил в город…
Все знали, что он очень ценил людей, у которых крепкая семья и несколько детей. Если к нему приходил, скажем, молодой учёный с просьбой, и оказывалось, что у этого человека двое или трое детей, которых он очень любит, то этого было вполне достаточно. Дедушка начинал помогать ему с особым рвением и считал, что это очень хороший человек, раз у него жена и дети и он о них так заботится. Или, допустим, если человек, который к нему приходил, был одет скромно, чисто, в белой рубашке, выглядел интеллигентно, это тоже всегда действовало. Если дедушка подмечал в человеке такую деталь, которая ему была очень симпатична, то на всё остальное уже не обращал внимания. И многие этим пользовались.
Дмитрий Лихачёв, 1983 г. Фото: РИА Новости/ Рудольф Кучеров
В его дом часто приходили гости. Наш телефон звонил, не переставая, входная дверь почти не закрывалась. В квартиру мог внезапно ворваться кто угодно: попрошайки, кликуши, юродивые. И дедушка помогал всем без разбора, когда мог и когда не мог сам. Он строго относился к членам своей семьи, держал нас в ежовых рукавицах. Я не могла у него, например, попросить денег на новое платье или туфли. А чужие люди просили денег, и он не отказывал, за редким исключением.
Вместе с тем он был скрытным человеком, и всю жизнь у него было на удивление мало друзей. У моей мамы, кстати, тоже: может быть, лишь одна близкая подруга. В доме не собирались дружеские компании. Общение было по большей части деловое, научное, коллеги Дмитрия Сергеевича приходили к обеду и ужину, ели и обсуждали рабочие вопросы.
Обижена ли я на тех, кто был неблагодарен и вставлял ему палки в колёса? Это люди-флюгеры: то Лихачёв был у них кумиром, а когда время переменилось, они решили кумира развенчать. Я это понимаю…
Правда ли, что Дмитрий Сергеевич был старообрядцем? Так говорят. Но… Его мама была из старообрядцев, однако ходила в единоверческую церковь. Его жена Зинаида Александровна тоже была верующим человеком и как-то в юности спустила с лестницы девушку, которая пришла агитировать её в комсомол… Дед не был атеистом. Но не был и старообрядцем. Он был православным. Откуда же взялось такое представление? Очевидно, некоторым учёным из Пушкинского дома, изучающим старообрядцев, лестно поддерживать эту версию. Из соображений, что, мол, и он с нами… Другие по тем же мотивам говорят, что Лихачёв был ура-патриотом, националистом, шовинистом и даже антисемитом. Но всё это ерунда. К иным народам и их культурам он всегда относился с уважением. Например, сочувствовал ссыльным советским немцам и старался им помочь.
Ещё пишут, что Дмитрий Сергеевич разговаривал тихим голосом. На самом деле голос у него был громкий, и человек это был очень… Я бы сказала, даже брутальный, смелый, способный на резкие поступки. Его побаивались домочадцы, а, может быть, и сослуживцы. То есть в конце жизни он не был безобидным благостным старичком.
Борис Ельцин вручает Государственную премию России профессору Дмитрию Лихачеву. 1998 г. Фото: РИА Новости/ Владимир Родионов
Я хорошо помню его с того времени, когда дедушке было лет 70, даже чуть раньше. Ужиться с ним было нелегко. В семье он всё брал на себя, всех себе подчинял. Был властным, я бы даже сказала, деспотичным. Мягкий и тихий человек не смог бы пережить то, что вынес дед… Когда мы садились за стол, то первое блюдо сперва подавали дедушке, он первым брал ложку. В нашем доме бытовали строгие запреты: например, дед говорил, что по телефону можно только условиться, скажем, о деловой встрече, но ни в коем случае нельзя занимать телефон долго: не больше пяти минут. Потому что нужно ценить каждую секунду, чтобы её использовать: жизнь коротка, и она может в любой момент оборваться.
😉 Приветствую вас, дорогие читатели! Благодарю за выбор статьи «Дмитрий Сергеевич Лихачев: краткая биография» на этом сайте!
Дмитрий Сергеевич Лихачев — выдающийся ученый-филолог, который всю свою жизнь отдал служению и защите русской культуры. Он прожил длинную жизнь, где было немало лишений, гонений. Но ему принадлежат большие свершения в науке, и как закономерный результат — мировое признание.
Его биография насыщенна, событий его жизни хватило бы на серию занимательных романов о России прошлого столетия с катастрофами, войнами и противоречиями. Лихачева, по праву, называли совестью нации. Он всю свою жизнь самоотверженно служил России.
Краткая биография Дмитрия Лихачева
Он родился 28 ноября 1906 года в Санкт-Петербурге, в интеллигентной семье инженера Сергея Михайловича Лихачева и его супруги Веры Семеновны. Семья жила скромно, но родители Дмитрия были увлечены балетом и, даже отказываясь от чего-то, регулярно посещали спектакли Мариинского театра.
Летом семья отправлялась в Куоккалу, где арендовала небольшую дачу. В этом живописном месте собиралась целая группа артистической молодежи.
В 1914 г. Дмитрий поступил в гимназию, но события в стране меняли так часто, что подростку приходилось менять школы. В 1923 г. он успешно сдал экзамены на этнолого-лингвистическое отделение университета.
Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН)
Молодежь, воспитанная во время беспрерывных смут в государстве, была активной и создавала различные кружки по интересам. В один из них, который назывался «Космическая академия наук» вошел и Лихачев. Члены кружка собирались у кого-нибудь дома, читали и горячо спорили о докладах своих товарищей.
Заключенный Лихачев с родителями, навестившими его на Соловках, 1929 год
Весной 1928 г. Дмитрия арестовали за участие в кружке, суд приговорил 22-летнего юношу к пяти годам «за контрреволюционную деятельность». Следствие по делу о кружке продолжалось более шести месяцев, а затем многие студенты были отправлены в Соловецкие лагеря.
Четыре года в лагере Лихачев назовет позже своим «вторым и главным университетом». Здесь он организовал колонию для сотен подростков, где они занимались трудом, под чутким руководством Лихачева. Он был готов днем и ночью помочь советом и найти правильный путь в жизни.
Его выпустили на свободу в 1932 г. и вручили удостоверение ударника строительства Беломорско-Балтийского канала.
Личная жизнь
Вернувшись в Ленинград, Лихачев поступил корректором в издательство АН СССР. Здесь он познакомился с Зинаидой Александровной. Они прожили вместе долгую жизнь, где всегда царили любовь, безграничное уважение и взаимопонимание. В 1937 г. у Лихачевых родились близнецы Вера и Людмила.
Научная деятельность
В 1938 г. Лихачев перешел в Институт русской литературы и через три года защитил диссертацию «Новгородские летописные своды XII в». Защита докторской диссертации состоялась в 1947 г.
Дмитрий Сергеевич с женой и двумя дочерьми до лета 1942 г. жили в блокадном Ленинграде, а затем были эвакуированы в Казань.
После войны Лихачев готовит к изданию многие литературные шедевры древнерусской литературы и свои книги. Именно с его помощью широкий круг читателей узнал многие произведения далекой старины. С 1975 г. Дмитрий Сергеевич активно и на всех уровнях выступает пропагандистом охраны памятников.
Болезнь и смерть
Осенью 1999 г. Дмитрию Сергеевичу в Боткинской больнице была проведена онкологическая операция. Но возраст ученого дал о себе знать. Двое суток он находился без сознания и ушел из жизни 30 сентября.
Выдающийся ученый всю свою жизнь нетерпимо относился к проявлению национализма. Активно выступал против конспирологической доктрины в осознании исторических событий. Опровергал признание за Россией мессианской роли в человеческой цивилизации.
Видео
Не пропустите видео! Здесь документальные кадры и воспоминания Дмитрия Сергеевича.
😉 Если вам понравилась статья «Дмитрий Сергеевич Лихачев: краткая биография», поделитесь в социальных сетях. Подписывайтесь на рассылку новых статей к себе на эл. почту. Заполните форму вверху: имя и e-mail.
Понравилась статья? Поделись с другом
МирТесен
ss69100
В двадцатые годы Лихачев – студент историко-филологического факультета Ленинградского университета – посещает промасонский кружок «Хильфернак» и масонскую ложу «Космическая академия», где изучает философию и оккультные науки.
В начале 1928 г. он был арестован органами ГПУ и провел несколько лет в заключении на Соловках и на Беломорско-Балтийском канале. Вскоре после убийства Кирова он возвращается в Ленинград (8.12.1934) и по просьбе отца, замдиректора типографии на Красной улице, был полностью реабилитирован уже в 1935 году.
Огромные знания, такт и вежливость, ловкость и артистизм поведения помогли Лихачеву снискать расположение академика А.С. Орлова, тогда замдиректора ИРЛИ – Пушкинского дома АН СССР. Орлов пригласил Лихачева на работу в институт вначале делопроизводителем в канцелярию, а потом – младшим научным сотрудником в cектор древнерусской литературы.
Тогда же, в мае 1938 г., Лихачев собственноручно на пяти страницах написал объяснительную записку в дирекцию о том, что он делал в лагере. Автор этих строк познакомился с личным делом Лихачева весной 1968 г., когда временно исполнял обязанности ученого секретаря института.
Из этого документа следовало, что Лихачев занимал в ГУЛАГе высокие административные должности: замзав криминалистической лаборатории Соловков и заведующий такой же лаборатории на Беломорканале.
По свидетельству заключенных, это было отделение ГПУ, которое с помощью местных осведомителей собирало сведения о «перековавшихся» и «неперековавшихся» заключенных и затем составляло списки «на жизнь» или «на смерть», решая тем самым судьбу осужденных.
Сведения о том, что Лихачев служил сексотом и имел кличку Штольц, сообщил солагерник Лихачева Трофим Макарович Купоров (ум. в 1943 г.); он рассказал об этом своей дочери, а дочь – сыну – Вадиму Петровичу Авдееву, ныне инженеру, проживающему в Москве.
Сексотом называл Лихачева другой заключенный, позднее писатель Олег Васильевич Волков, доживший до 96 лет (ум. в 1996 г.).
Лихачев в 1989 г. обратился в Ленинградский Обком КПСС к одному из секретарей (Юрию Александровичу Денисову) с просьбой защитить его от «навета» Волкова. Денисов и его помощник занялись расследованием, обратившись к архивам КГБ, и вскоре объявили Лихачеву свое решение: для защиты нет оснований, документы говорят о том, что Лихачев в лагере действительно работал на органы ГПУ – НКВД.
Судя по записке 1938 г., начальство осталось довольно работой Лихачева, и он был досрочно освобожден с похвальной характеристикой. Последняя сыграла немаловажную роль при возвращении домой (в Ленинград не мог вернуться человек, пораженный в правах!) и при поступлении на работу в то время, когда Ленинград после убийства С.М. Кирова охватила волна репрессий.
Его карьере способствовала творческая дружба с пожилой членом-корреспондентом АН СССР В. П. Адриановой-Перетц, которая признавалась мне тогда: «Знаете, Дмитрий Сергеевич был красив, как херувим!»
Вскоре, в 1944 г., когда страна еще воевала, Лихачев защитил кандидатскую диссертацию, а в 1947 г. – докторскую. Темами диссертаций было исследование новгородских и общерусских летописных сводов с использованием работ покойных ученых М.Д. Приселкова и В.Л. Комаровича: своего Лихачев внес очень мало.
В 1954 г. В.П. Адрианова-Перетц передала Лихачеву заведование сектором древнерусской литературы. Постепенно Лихачев прибрал к рукам весь институт: его влияние стало огромным и распространилось не только на историко-филологическую науку в нашей стране, но и на науку за рубежом.
Ходовым среди сотрудников института было мнение о Лихачеве как об ученом средней руки, но об интригане, который обладает властью, чтобы мешать другим людям стать учеными. Директор Пушкинского дома В.Г. Базанов на ученом совете осенью 1972 г. назвал Лихачева «международным интриганом», имея в виду его дела в Болгарии.
Много полезных начинаний сотрудников – научных планов, готовых книг, монографий, статей, проектов серий – было остановлено и кануло в Лету из-за Лихачева. Обожая лесть, он был нетерпим к критике и расправлялся с сотрудниками, которые имели собственные научные взгляды и суждения. Так, например, в 1972 г. Лихачев пытался разрушить набор моей книги «Козма Пресвитер в славянских литературах», печатавшейся издательством Болгарской академии наук в Софии, но был остановлен.
Выдающийся знаток древнерусской литературы, профессор Ленинградского университета И.П. Еремин готовился к поездке в Софию на V Международный съезд славистов с докладом «О византийском влиянии в болгарской и древнерусской литературах IX–XII вв.».
Неожиданно он узнал, что его имя вычеркнуто из списка советской делегации. Ученый скоропостижно скончался от приступа стенокардии 19 сентября 1963 г. Игорь Петрович был лучшим специалистом по древнерусской литературе в институте, но ужиться с Лихачевым он никогда не мог.
Помню, как 13 мая 1957 г. на III Всесоюзном совещании по древнерусской литературе во время доклада Д.С. Лихачева «О зарождении литературных направлений в русской литературе» И.П. Еремин встал со своего места в президиуме и вышел из зала. Я догнал его на лестнице и от имени Лихачева попросил вернуться. Еремин отвечал, что все его мысли раскрадены и ему нечего делать на конференции.
Позднее Еремин, лекции которого я слушал в университете, пригласил меня в кафе и там рассказал об ошибочности работ Лихачева в области поэтики и о необходимости заниматься изучением ораторской прозы и церковных жанров с учетом литературы и поэтики Византии.
Долгое время (до 1956 г.) Лихачев часто произносил хвалебные речи в честь Иосифа Виссарионовича на собраниях. «Вождь всех времен и народов» был кумиром души советского ученого, как и поэт Борис Леонидович Пастернак, чей фотопортрет стоял на его письменном столе.
В дальнейшем, начиная с 1960-х годов и ближе к 1970-м, Лихачев как мыслитель постепенно склонялся к западничеству и к утверждению космополитических идей, в частности примата общечеловеческих ценностей над национальными.
В итоге Лихачев модернизировал древнерусскую литературу и тем самым исказил ее, оторвав Древнюю Русь от ее корней – от Православия и народности, от фольклора и народной книги. Таким образом, надолго был им запрограммирован тупиковый характер развития этой научной дисциплины.
Своему избранию в академики Лихачев обязан кандидату в члены Политбюро ЦК КПСС Петру Ниловичу Демичеву. Последний в 1960-е годы пообещал Лихачеву содействие в избрании, если Лихачев поможет разгромить концепцию о «Слове о полку Игореве» московского профессора А.А. Зимина.
Труд Зимина был выпущен в свет в трех томах ротапринтом тиражом 101 экземпляр и распространялся летом 1964 г. среди ученых по особому списку. Лихачев помог: концепцию Зимина раскритиковали на заседаниях специального совещания в Отделении исторических наук АН СССР в Москве в октябре 1964 г. Критика взглядов Зимина публиковалась на страницах изданий сектора древнерусской литературы, во многих журналах, газетах и сборниках.
В конце 1970 г. избрание Лихачева состоялось, и он, как говорили, «приблизился к небожителям». Более 40 лет академик Лихачев безраздельно господствует в Пушкинском доме, диктуя: кого и куда нужно принимать и выбирать, а кого – не нужно; кого и куда посылать и направлять, кого и куда – нет; кого, как и где печатать; кого и чем награждать, а кого и увольнять и не переаттестовывать. Власть Лихачева порой приобретала международный характер.
В Болгарии советскому академику удалось стать другом Живкова и получить от Болгарского государства множество наград и почетных званий, хотя по болгаристике у Лихачева почти нет научных работ.
Также было и в других странах, например: в Италии, Англии, Германии, Австрии. Успехам помогали и личные связи: внучка Лихачева, Вера Тольц, работала на радио «Свобода» и имела тесные связи с ЦРУ и «Моссадом».
В начале перестройки советский академик сумел перестроиться и стать другом семьи Горбачева. Раиса Максимовна Горбачева стала заместительницей Лихачева в Фонде культуры. Используя свои громадные связи и авторитет, Лихачев сумел войти в правящую элиту страны, взяв на себя отчасти формирование новой идеологии.
Отвечая на вопрос одного предпринимателя, русского американца, почему он раболепствует перед сионизмом, Лихачев отвечал: «Да ведь какая сила?! Разве можно против нее пойти?»
Действуя как «агент влияния», Лихачев стал часто выступать по телевидению, на радио, со статьями и заметками в журналах и газетах, стремясь воспитать идеологов-западников, «граждан мира», поборников общечеловеческих ценностей в культуре, бездуховных исполнителей антинародных реформ.
Проповеди Лихачева способствовали росту у молодежи бездуховности, безразличия, антипатриотизма, потребительства.
Вся эта идеологическая работа бывшего поклонника Иосифа Виссарионовича была сродни идеологической диверсии А.Н.Яковлева, «прораба перестройки», который широко и в течение многих лет пропагандировал через СМИ: потребительское отношение к жизни, стремление к наживе, культ денежного мешка, вседозволенность и бездуховность, полное безразличие к судьбе многострадального русского народа, переживающего геноцид.
Говорят, что даже в Пушкинском доме якобы свила себе гнездо масонская ложа «Александр Пушкин». Если это так, то я не удивлюсь святотатству: семена пали на удобренную почву.
Весной 1989 года сердобольный Лихачев первый протянул руку помощи Фонду Сороса. Было заключено соглашение с Советским фондом культуры во главе с Лихачевым и Раисой Горбачевой. В результате возникла Ассоциация «Культурная инициатива» с почти неограниченным кругом полномочий.
В числе проектов были: застройки городов, изучение истории сталинского периода, создание библиотек для юношества и учебников, изучение движения «люберов», работа по реабилитации диссидентов и т.п.
Так с помощью Сороса в 1997 году Двойрис, Смирнов, Лихачев создали подрывную «научную» академию «Гремландия» с целью промывки патриотических мозгов и замены их мыслями космополитическими, да еще с сионистским запашком.
На деле все обернулось отчаянной русофобией и насаждением всего прозападного, антирусского взамен жалких подачек, называемых грантами. Наконец, помощь Сороса лопнула в сентябре 1998 г.
С легкой руки Лихачева появился отвратительный тип ученого-сервилиста, стоящего на пороге Фонда Сороса с протянутой рукой и желающего угодить своим западным хозяевам любой ценой, вплоть до предательства. Благодаря Лихачеву из российских архивов ученым Запада предоставлялись копии ценнейших документов и источников по истории культуры и литературы России.
Многотомные сочинения Лихачева и отдельные книги выходили во множестве и большими тиражами в России и за рубежом в то время как ученые-патриоты, имевшие ценные наработки и предложения, не могли напечатать ни строчки.
Как идеолог-западник академик часто выступал с поддержкой политического курса «реформ» и с осуждением духовной оппозиции Русского народа, например, писателей Валентина Распутина и Василия Белова, которых он причислял без всяких к тому оснований к ксенофобам, а представителей патриотических творческих союзов клеймил «фашистами».
Он не раз демонстрировал свои симпатии к русофобам: академику А.Д. Сахарову и Елене Боннэр, Г.В. Старовойтовой. Эти выступления снискали Лихачеву народную нелюбовь.
Лихачев осудил лжепутч августа 1991 года и приветствовал октябрьский расстрел парламента в 1993 г. Он подписал пресловутое «Антифашистское письмо» в конце 1994 г., направленное против свободы Русского народа. Тем самым он как бы взял на себя моральную ответственность за злодеяния псевдодемократии в России.
Человек без принципов, он в телеинтервью позволял себе такие, например, пророческие высказывания: «Россия будет как арабская нищая страна, угрожающая Европе». За это он был щедро награжден.
Вспоминается история награждения его престижным орденом Св. Андрея Первозванного в октябре 1998 г. Первоначально в числе первых кандидатов назывались в правительственных кругах имена демократа-виолончелиста Мстислава Ростроповича, участника расстрела Белого дома генерала Анатолия Романова и Лихачева.
Ельцин выбрал Лихачева за то, что тот «оказал ему неоценимые услуги» в деле захоронения останков Царской семьи в Петербурге 17 июля 1998 г., призвав покаяться над костями Царя мученика как раз того самого человека, который вместе с Соломенцевым отдал приказ на уничтожение Ипатьевского дома в Свердловске в 1977 г.
На самом деле в Петербурге были захоронены останки неизвестных людей, поскольку подлинные царские мощи еще не найдены – таково мнение специалистов. Однако масонам во чтобы то ни стало было необходимо разыграть спектакль при участии «отца нации» для того, чтобы хоть как-то повысить падающий рейтинг доверия скомпрометировавшей себя власти.
Потому и надобился масон высокой степени Лихачев чтобы «призвать к порядку» масона не менее высокой степени.
И последовала телеграмма: прибыть в Питер и покаяться. Ельцин (уничтожитель Ипатьевского дома) подчинился, прибыл в город на Неве, покаялся, а чуть позднее вспомнил о старце и повесил ему на грудь еще один орден.
Кстати, награждение Лихачева орденом Св. Андрея Первозванного выглядело кощунственно и вызвало чувство возмущения. 7 октября 1998 г., в День всенародного протеста, митингующие студенты несли по Невскому проспекту плакат с надписью «Лихачев – враг народа».
Биография Лихачева-академика весьма типична для удачливого представителя советской интеллигенции, оторвавшейся от Русского народа и его многовекового исторического сознания, пережившей множество ломок и приспособившейся к любой власти лишь бы уцелеть, а при случае – учить и создавать себе подобных.
С. ИВАНОВ (публикуется с сокращениями)
***
С более подробной версией статьи можно ознакомиться .