Содержание
- Страх хуже того, чего мы боимся
- Cмертные грехи в православии: сколько их?
- Смертные грехи в православии — что это такое?
- Смертные грехи в православии: список
- Перечень грехов для исповеди
- Как бороться с грехами?
- Сумма теологии. Том IX (9 стр.)
- Вопрос 125. О ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ МУЖЕСТВУ ПОРОКАХ О СТРАХЕ
- Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СТРАХ ГРЕХОМ?
- Раздел 2. ПРОТИВОПОЛОЖЕН ЛИ ГРЕХ СТРАХА МУЖЕСТВУ?
- Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СТРАХ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?
Страх хуже того, чего мы боимся
Тема человеческих страхов звучит в сегодняшнем мире в полный голос. И поводов для этого на самом деле предостаточно. Как не стать рабом собственных фобий и опасений, как преодолеть боязнь жизни как таковой и не позволить ей стать тотальным препятствием нашего развития? Какое значение имеет борьба со страхом в христианской жизни? Об этом рассуждает игумен Нектарий (Морозов).
Человеческие страхи столь же многообразны, сколь многообразно и устроение человеческой души. Кто-то боится смерти, которая неизбежна для человека, кто-то боится боли, кто-то боится болезни и какого бы то ни было страдания, кто-то боится бесчестия и позора, кто-то – одиночества и оставленности людьми, кто-то – в целом того, что его жизнь сложится не так, как он бы того хотел. Если прибавить к этому страх темноты, боязнь различных житейских опасностей, страх неизвестности, тоже очень многим присущий, то в конечном итоге оказывается, что человек боится не только чего-то по отдельности, но и всей жизни как некоего универсального факта, перед которым он был поставлен, когда явился в этот мир.
Что является основанием для этого страха? В первую очередь то, что человек зачастую не знает, что такое жизнь, не понимает, зачем она ему дана, и даже когда вроде бы знает и понимает, это знание и понимание не является достоянием его сердца. Поэтому человеку порою оказывается проще не жить, а прозябать, спрятавшись в какую-то норку, затворившись в своей комнатушке и надеясь таким образом отсидеться и избежать каких-то серьезных решений, испытаний, потрясений, без которых жизнь человеческая не проходит.
На самом деле через это и совершается становление человека – через то, что ему приходится испытать в своей жизни немало всего трудного и, в контексте нашего разговора, «страшного». И, безусловно, такое избегание не только лишает боящегося тех или иных важных для его жизни впечатлений, но и деформирует его личность, не дает ей сложиться такой, какой она, по замыслу Божию, могла бы быть. Если человек при этом продолжает плыть по течению, если он воспринимает свою боязнь как некую норму, она может разрушить его – вплоть до того, что возникнет психическое расстройство. Поэтому, безусловно, со страхами нельзя мириться, со страхами нельзя сживаться, нельзя сливаться с ними в единое целое – с ними нужно бороться и их преодолевать на протяжении всей жизни.
Святоотеческий принцип
Для того чтобы страх победить, нужно на него идти
Есть один замечательный принцип борьбы со страхом, который описан у святых отцов и которого можно придерживаться буквально во всех жизненных ситуациях: для того чтобы страх победить, нужно на него идти. Что это значит? Для иллюстрации можно привести в пример совет, который давал своим современникам – монахам Синайской пустыни – преподобный Иоанн Лествичник: при подверженности ночным бесовским страхованиям отправляться ночью на кладбище и там пребывать в молитве. Сразу оговорюсь, что ни в коем случае не рекомендую кому-то поступать подобным образом сегодня, поскольку этот вид подвига предлагался пустынникам, условия жизни которых значительно отличались от наших. Но общий принцип именно таков. Тебе страшно? Иди туда, где тебе будет очень страшно, и там преодолей свой страх.
К. Лебедев. Хождение Иисуса Христа по водам
Что нужно, чтобы этот принцип в своей жизни реализовать? Нужно, прежде всего, обратиться со вниманием к евангельскому эпизоду, в котором Спаситель приходит к апостолам по водам Генисаретского озера. Для учеников Христовых это момент страха, причем к страху потопления добавляется страх от того, что они видят фигуру Христа, сверхъестественным образом приближающуюся к ним. Что делает в этой ситуации апостол Петр? Он преодолевает свой страх тем же образом, о котором мы говорим: вместо того чтобы зажмуриться, забиться куда-то и не видеть этой пугающей картины, он просит повеления выйти из лодки и идет по бушующим волнам.
Преподобный Исаак Сирин говорит о том, что если ты будешь идти к смерти, то смерть будет бежать от тебя. Речь здесь идет, конечно, не о каком-то явном безрассудстве, а о том, что, меняя отношение к чему-то нас пугающему, мы избавляемся от него в своей жизни. Простой пример: ребенок боится спать в темноте. Есть два пути: оставлять ему на ночь свет, и тогда он до зрелого возраста будет спать при свете, либо взять его за руку и пойти вместе с ним в темноту, обойти всю квартиру – вначале с фонариком, затем на ощупь – и показать, что никто в темноте не прячется. В каждой ситуации нужно смотреть, как мы можем на свой страх пойти. Вот, допустим, еще один распространенный пример: человек боится обратиться к другому человеку, что-то попросить. Такая чрезмерная застенчивость обычно основывается на самолюбии и гордости: человек боится уронить себя в чьих-то глазах, показаться смешным, беспомощным. Это преодолевается достаточно просто: я просто решаюсь и делаю то, чего я боюсь. Нужно постоянно навыкать в этом, начиная с самых элементарных вещей, и тогда мы сможем совладать с собой в моментах уже более серьезных.
Единственное, в чем страх может быть во благо, если говорить о страхе человеческом: он определенным образом человека отрезвляет. Даже в сугубо внешних житейских ситуациях бывает порой, что человек пьян, но возникает экстремальная ситуация, угроза – и он вдруг трезвеет совершенно. То же самое и в отношении нашей внутренней жизни: внезапная, пронзительная мысль о смерти, ощущение угрозы жизни может внутренне отрезвить человека, побудить его прийти в себя и пересмотреть свою жизнь. Но даже верующего человека такие обстоятельства, к сожалению, чаще не отрезвляют, возвращая рассудок, а ввергают в панику, которая, наоборот, рассудка лишает.
Перестать бояться, чтобы выжить
Порою люди говорят: «Ну а как не бояться реальной опасности? Допустим, происходит какое-то стихийное бедствие…» В том случае, когда опасность реальна, бояться для человека естественно: организм приводится в состояние тревоги инстинктом самосохранения. Но и здесь нужно обязательно помнить о том, что поддаваться страху бесполезно, опасность от этого не уменьшится. Наоборот, при сильном испуге человек лишается способности предпринимать активные действия и становится более уязвимым: руки и ноги словно ватные, воздуха не хватает, теряется чувство реальности. А если при этом надо бежать из дома, который объят огнем? А если надо еще кого-то из этого дома вытаскивать? Очевидно, что человек, которому присущ навык в той или иной степени свои реакции контролировать, имеет больше шансов сориентироваться и выбраться, чем тот, кто позволит этому состоянию себя охватить целиком и полностью.
Как этого не допустить? Для того чтобы страх отступил, на первое место должен выйти здравый смысл. Можно при этом говорить себе так: «Я боюсь, мне очень страшно, но именно потому, что мне очень страшно, я должен перестать бояться – – так нужно, чтобы выжить». Нужно осознать, что бояться – это, на самом-то деле, страшнее всего. Страх – это очень мучительное состояние, оно даже хуже того, чего мы боимся, и именно страх в большинстве случаев и убивает, а не само по себе то, что его вызвало. Боясь страха, надо перестать бояться – такая вот формулировка, как ни парадоксально она звучит. А иначе в сложных ситуациях просто не выкарабкаться.
Не только слабость, но и грех
В основе страха всегда кроется недоверие Богу
Если говорить о страхе с духовной точки зрения, в его основе всегда кроется недоверие Богу. Поэтому страх является не просто бедой, не просто слабостью и немощью человека, но в то же время и грехом. Если человек чего-либо в своей жизни боится, это, по большому счету, означает следующее: либо он считает, что Бог в какой-то момент о нем не заботится и о нем забывает, что, безусловно, является хулой на Бога, либо он считает, что Бог его не любит, и это тоже хула на Бога, потому что нет никого, кого бы Господь не любил. Или же человек считает, что по какой-то причине Бог хочет сделать ему то, что будет ему вредно и от чего ему будет плохо, – и это опять-таки хула и страшное недоверие. Это еще и очевидная неблагодарность Богу, но чаще всего, когда нас охватывает какой-то страх, мы совершенно не соотносим его с тем оскорблением, которое мы причиняем Божественной Любви, впуская этот страх в свое сердце. А нужно соотносить. И нужно обязательно себе напоминать слова Евангелия о том, что и малая птица не упадет на землю без воли Отца нашего Небесного и что все волосы на нашей голове сочтены (см.: Мф. 10: 29–30). А после этого полезно сказать такие слова: «Господи, вот как Ты хочешь, что Тебе угодно, чтобы было со мной, то пусть и будет».
Человек, который грешит намеренно, рассчитывая покаяться позже, чаще всего не успевает принести покаяние – он умирает скоропостижно
Бывает, что страх человека основан вроде бы на религиозном чувстве: это боязнь умереть внезапно, не успеть подготовиться к вечности. Но, по словам святых отцов, в частности преподобного аввы Дорофея, Бог никогда не забирает человека, который стремится подготовиться к вечной жизни, прежде, нежели поможет ему это сделать настолько, насколько это для данного человека в принципе возможно. Другое дело, если человек живет бездумно, живет рассеянно – тогда смерть его действительно может быть и неожиданной, и бедственной. Преподобный Исаак Сирин говорит о том, что человек, который грешит намеренно, рассчитывая покаяться впоследствии, чаще всего не успевает принести покаяние, потому что умирает скоропостижно. Но если мы боремся со своими грехами и страстями и искренне каемся в случае преткновения, нас не должна как-то особенно смущать мысль о внезапной кончине. Каждый человек умирает тогда, когда его призывает Господь, – своей ли естественной смертью или в результате экстремальных ситуаций. И в этой мысли наше сердце должно учиться находить для себя отраду и успокоение. Потому что всё, что делает с нами Господь, делает Он по Своей милости и любви.
«Не бойся, малое стадо!» (Лк. 12, 32)
Страх перед чем-либо, кроме Бога, есть признак и условие внутренней несвободы и несовершенства.
О страхе, как признаке несовершенства, говорит апостол Иоанн: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви (1 Ин. 4, 18). А о страхе, как признаке несвободы, говорит апостол Павел, напоминая христианам: …Вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» (Рим. 8, 15).
Связь страха с рабством может проследить любой человек из собственного опыта наблюдения за обществом. И не столь важно, будет ли это страх за свою жизнь, как в тоталитарных обществах, или страх утраты стабильности жизни, как в обществах демократических.
Зная и понимая страхи людей, ими легко манипулировать. Это происходит повсеместно на земле, в самых разных сферах жизни. Используя страхи людей, политики убеждают их выбрать то, что нам невыгодно, а торговцы убеждают купить то, что нам не нужно. Но еще более тонко и умело посредством страха манипулируют людьми бесы, преследуя единственную цель — отвратить людей от Бога. Обращаясь к религиозной сфере жизни, нетрудно увидеть примеры такого манипулирования.
Даже если не рассматривать некоторые западные секты, которые сколотили немалое состояние, пугая людей приближающимся концом света, нам и в церковной православной среде нередко приходится сталкиваться с раздуванием разного рода страхов. Причем, речь идет, к сожалению, отнюдь не о страхе Божием, а о страхе перед антихристом, перед теми или иными глобальными бедствиями, перед новыми паспортами, перед новыми технологиями и так далее. Поражаемые этими страхами, люди совершенно забывают о Боге, иногда доходя до такого исступления, что отпадают от Церкви в разные раскольнические сборища. Так несчастные люди, испугавшись мнимого вреда, в ослеплении бесовском причиняют своей душе настоящий вред.
Всё это показатель серьезного нездоровья в духовной жизни. Серьезного потому, что конец для тех, кто предает себя недугу боязливости, действительно страшен: Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая (Откр. 21, 8).
Чтобы уберечься от вышеупомянутых соблазнов и быть свободным от разного рода манипуляций, надлежит обратиться к святоотеческим советам, научающим подлинно христианскому отношению к страху.
Что есть страх?
Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что «страх есть предвоображаемая беда; или иначе, страх есть трепетное чувство сердца, тревожимое и сетующее от представления неведомых злоключений. Страх есть лишение твердой надежды».
Святитель Григорий Нисский определяет добродетель как благую середину, свободную как от преизбытка естественного чувства, так и от недостатка, «так например в мужестве недостаток его делается боязливостью, а излишек – дерзостью». Здесь боязливость объясняется как ущербность, проистекающая из нехватки мужества.
То же объяснение дерзости и страха как разных отклонений от добродетели мужества мы находим у преподобного Петра Дамаскина, который подробнее пишет об их различии и опасности для духовной жизни, а вместе с тем и глубинной взаимосвязи: «Свойство мужества состоит не в том, чтобы побеждать и одолевать ближнего, это есть дерзость, стоящая выше мужества, и не в том, чтобы, по страху искушений, уклоняться от деланий о Боге и добродетелей, это, напротив, боязнь, находящаяся ниже его; но в том, чтобы пребывать во всяком деле благом и побеждать страсти душевные и телесные… Две вышеупомянутые страсти, хотя и кажутся противными одна другой, но смущают нас по немощи (нашей); и дерзость влечет кверху и устрашает, поражая изумлением, как бессильный медведь, а боязнь убегает, как прогоняемый пес; ибо никто из имеющих в себе одну из этих двух страстей не уповает на Господа, потому и не может устоять на брани, хотя бы был смелым, хотя бы боялся; праведник же яко лев уповает (Притч. 28, 1) на Христа Иисуса, Господа нашего, Которому слава и держава во веки».
В другом сочинении святитель Григорий Нисский пишет о самом чувстве страха как о том, что происходит от «скотского бессловесия», и является само по себе нейтральным движением души, которое, «при худом употреблении ума стало пороком», но, однако, «если рассудок восприимет власть над такими движениями, то каждое из них превратится в вид добродетели. Так раздражительность производит мужество, робость — осторожность, страх — благопокорность».
Аскетическое отношение к страху
Боязливость, то есть испытывание страха перед людьми, или бесами, или какими-либо событиями в жизни, которые случаются или могут случиться в будущем, есть признак духовного нездоровья христианина, который не должен испытывать страха перед чем-либо подобным. По свидетельству преподобного Исаака Сирина, «человек боязливый дает о себе знать, что страждет двумя недугами, то есть жизнелюбием и маловерием. А жизнелюбие — признак неверия».
На связь страха с недостатком веры указал и Сам Господь, когда сказал апостолам, испугавшимся бури: Что вы так боязливы, маловерные?» (Мф. 8, 26).
Эту органическую связь боязливости с маловерием хорошо объясняет святитель Николай Сербский: «У боязливых людей сердце слишком земляное и от того окаменевшее. Слово Божие лучше всего растет при внешних бурях и ветрах, словно горные сосны. Но боязливый, с радостью принявший слово Божие, пугается бурь и ветров и отпадает от слова Божия, отвергает его и снова прилепляется к своей земле. Земля приносит быстрые плоды, а плодов слова Божия надо ждать. При этом боязливого терзает сомнение: “Если я упущу сии плоды земные, которые держу в руках, то кто знает, дождусь ли и вкушу ли плодов, обещанных мне словом Божиим?”. И так боязливый усомнится в Боге и уверует в землю; усомнится в истине и уверует в ложь. И вера, не пустив корня в его окаменевшем сердце, исчезает, и слово Божие, посеянное на камне, возвращается к своему Сеятелю».
Преподобный Никон Оптинский так передает наставление преподобного Варсонофия Оптинского: «Бояться надо только грехов… А боязливых, сказано в Священном Писании, не любит Бог. Никто не должен быть боязлив, труслив, а должен возлагать надежду на Бога. Почему Бог не любит боязливых, трусливых? Потому что они близки к унынию и отчаянию, а это — смертные грехи. Боязливый и трус — на краю пропасти. Истинный монах должен быть чужд такого устроения».
Преподобный Иоанн Лествичник определяет боязливость как «дщерь неверия и порождение тщеславия», и указывает, что это есть греховная страсть, которая проистекает от страсти гордыни: «Гордая душа есть раба страха; уповая на себя, она боится слабого звука тварей, и самых теней».
О том же свидетельствует и преподобный Нил Синайский, заповедуя: «Не предавай гордости душу свою, и не увидишь страшных мечтаний, потому что душа гордого бывает оставлена Богом и делается порадованием бесов. Гордый ночью воображает множество нападающих зверей, а днем смущается боязливыми помыслами; если спит, часто вскакивает и, бодрствуя, боится птичьей тени. Шум листа в ужас приводит гордого, и журчанье воды поражает его душу. Ибо тот, кто недавно противился Богу и отрекался от Его помощи, впоследствии пугается ничтожных призраков».
Преподобный Симеон Новый Богослов указывает также на связь боязливости с унынием: «Уныние и телесное отяжеление, от лени и нерадения появляющиеся в душе… приносят разуму помрачение и отчаяние, отчего господствуют в сердце помыслы боязливости и хулы», «демон боязливости сопутствует демону уныния и нападает вместе с ним, а тот помогает этому и хватает , и первый наводит на душу страх с очерствением, второй же производит в душе и уме помрачение и расслабление, а также окаменение и отчаяние».
Святитель Иоанн Златоуст говорит, что «грех… делает человека боязливым и робким; а правда производит противное действие», а святитель Николай Сербский указывает: «Чревоугодие делает человека унылым и боязливым, а пост — радостным и храбрым».
По свидетельству святого Симеона, борьба со страхом есть обычное состояние монаха, который находится в начале или середине духовного пути: «Кто стяжал чистое сердце, тот победил боязливость, а кто еще очищается, тот иногда одолевает ее, иногда же бывает одолеваем ею. Кто же вовсе не борется, тот или совершенно бесчувствен и является другом страстей и демонов…, или является рабом боязливости, подвластным ей, трепещет, как младенец рассудком, и боится страха там, где нет ни страха (Пс. 13, 5), ни боязни для боящихся Господа».
Преподобный Иоанн замечает, что монахам, живущим в общежительных монастырях, эта страсть реже бывает свойственна, чем отшельникам.
Он же предлагает следующие способы для борьбы монаха с боязливостью: «Не ленись в самую полночь приходить в те места, где ты боишься быть. Если же ты хоть немного уступишь сей младенчественной и смеха достойной страсти, то она состареется с тобою. Но когда ты пойдешь в те места, вооружайся молитвою; пришедши же, распростри руки, и бей супостатов именем Иисусовым; ибо нет сильнейшего оружия, ни на небе, ни на земле»; «Нельзя в одну минуту насытить чрево; так нельзя и боязливость победить скоро. По мере усиления в нас плача , она от нас отходит; а с уменьшением оного увеличивается в нас»; «Если же мы, от сокрушения сердца, с преданностию Богу, усердно ожидаем от Него всяких непредвидимых случаев, то мы воистину освободились от боязливости».
А вот что рекомендует преподобный Симеон Новый Богослов: «Не удивляйся, если, когда над тобой господствует боязливость, ты трепещешь, боясь всего, ибо ты еще несовершенен и слаб и, как младенец, боишься страшилищ. Ибо боязливость есть младенчествующая и достойная смеха страсть тщеславной души. Не желай говорить словами с этим демоном или прекословить ему, ибо когда душа в трепете и смятении, слова не помогают. Оставь их, смири разум твой, насколько хватит у тебя силы, и вскоре поймешь, что боязливость исчезла».
Многие святые отцы предупреждали, что на подвижника нередко нападают бесы, стараясь испугать его, навести «страхование». Святитель Афанасий Великий так передает наставление об этом преподобного Антония Великого: «Какими демоны нас находят, пpиходя к нам, такими и сами делаются в отношении к нам… Поэтому, если найдут нас боязливыми и смущенными, то немедленно нападают, как pазбойники, нашедшие неохpаняемое место, и что сами в себе думаем, то и пpоизводят в большем виде. Если видят нас стpашливыми и боязливыми, то еще больше увеличивают боязнь пpивидениями и угpозами, и наконец — бедная душа мучится тем. Но если найдут нас pадующимися о Господе… и pассуждающими, что все в pуке Господней, что демон не в силах побоpоть хpистианина и вообще ни над кем не имеет власти, то, видя душу, подкpепляемую такими мыслями, демоны со стыдом обpащаются вспять… Душа постоянно да pадуется в уповании; и увидим, что демонские игpалища — то же, что дым, что демоны скоpее сами побегут, нежели нас будут пpеследовать, потому что они кpайне боязливы, ожидая уготованного им огня… и особенно стpашатся знамения кpеста Господня».
В том же русле лежат и советы преподобного Паисия Величковского: «Если кто боязлив, то не смущайся нисколько, но будь мужествен и возлагай упование на Бога и совсем не обращай внимания на смущение. Не допускай укорениться в себе сему детскому настроению… но считай его за ничто, как бесовское. Раб Божий боится только своего Владыки, Которой создал тело, вложил в него душу и оживил; бесы же, без попущения Божия, ничего не могут причинить нам, но только устрашают и угрожают мечтаниями… будь мужествен, и да крепится сердце твое, и ограждай себя крестным знамением, когда найдет страхование. То место, куда войдешь, огради крестным знамением… перекрестись и, сотворив молитву и сказав: «аминь», войди смело. Если бесы найдут, что мы тверды Господом, тотчас посрамляются и не смущают нас. Будем держать в мысли, что мы в руке Божией. Господь сказал: Се даю вам власть наступати на змею, и на скорпию, и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит (Лк. 10, 19). Будем держать в мысли, что без повеления Божия ни влас главы нашей не погибнет (Лк. 21, 18). Сами ceбе мы причиняем страхование боязливым помыслом… будем помышлять, что одесную нас Бог, и не подвижемся. Бесы следят за нами, как ловцы и внимательно наблюдают за помыслами нашими; каковы мы в помыслах, подобные же подносят нам свои мечтания. Но страх Божий изгоняет страх бесовский».
Страх Божий
Совершенно иным по отношению к описанным примерам обыденного, человеческого страха, является «страх Божий». Если от обычных страхов, включая даже такой сильный, как страх смерти, христианину надлежит избавляться, как от признака духовного несовершенства, то страх Божий, наоборот, надлежит приобретать и укреплять в себе, и оба этих процесса — стяжание страха Божия и преодоление всех обычных человеческих страхов — являются взаимосвязанными.
Святые отцы постоянно подчеркивали, что страх Божий, поселяясь в сердце человека, изгоняет всякий страх перед чем-либо иным, кроме Бога, и делает человека поистине бесстрашным: «Кто боится Господа, тот выше всякого страха, тот устранил и оставил далеко за собой все страхи века сего. Далек он от всякой боязни, и никакой трепет не приблизится к нему»; «Кто сделался рабом Господа, тот боится одного своего Владыки; а в ком нет страха Господня, тот часто и тени своей боится»; «Боящийся Бога не боится ни натиска демонов, ни их бессильных нападений, ни угроз злых людей, но, будучи весь как бы неким пламенем или пылающим огнем, проходя по местам недоступным и неосвещенным ни ночью, ни днем, обращает в бегство демонов, которые бегут от него скорее, чем он от них… Кто ходит в страхе Божием, тот, вращаясь среди злых людей, не боится, имея внутри себя страх Его и нося непобедимое оружие веры, благодаря которым он может и способен делать все — даже то, что многим кажется трудным и невозможным. Но он ходит, как некий гигант среди обезьян или рыкающий лев среди собак и лисиц: он уповает на Господа и твердостью разума поражает их, приводит в смятение их мысли, побеждая их словом мудрости, как жезлом железным».
«Механизм» этого вытеснения подробно объяснял святитель Тихон Задонский: «Ибо большим страхом уничтожается малый страх, и от большей печали исчезает малая печаль, и большая болезнь делает незаметной малую, как за большим шумом не слышен слабый голос. Печаль века сего и страх временной беды угашаются печалью о спасении души и страхом вечной гибели, как свет свечи — светом солнечным. Этот страх в благочестивой древности вел в пустыни и пещеры, заставлял лучше жить со зверями, чем с беззаконными людьми; лучше питаться травой и кореньями, чем сладкой пищей; лучше скитаться в лесах, чем быть окруженным соблазнами. Этот страх колеблет и самих демонов, бесплотных духов. И демоны боятся геенны, на которую осуждены, и пытаются сделать участниками ее сынов человеческих, чтобы не одним в ней мучиться. Удивительно, что люди не трепещут перед тем, перед чем трепещут демоны-духи».
Святые отцы уделяли очень большое значение страху Божиему для дела совершенствования души христианина.
По словам преподобного Ефрема Сирина, «страх Господень — кормчий души, источник жизни. Страх Господень просвещает душу… истребляет лукавство… ослабляет страсти», «изгоняет из души тьму и делает ее чистой», «страх Божий — вершина познаний; где нет его, там не найдешь ничего доброго», «в ком есть страх Божий, тот не бывает беспечен, потому что всегда трезвится… и легко спасается от козней врага… Кто же не имеет страха Божия, тот открыт нападениям диавольским».
О том же свидетельствует и святитель Тихон Задонский: «Окружаемая и хранимая страхом Божиим, душа бывает неподвижна ни на какое зло. И если какое искушение бесовское и злая мысль приходит ей, сразу ужасается и взывает к Богу: “Господи, помоги мне!” и так против зла стоит и борется. Потому страх Божий — корень всех благ. Начало мудрости — страх Господень (Пс. 110, 10). Ибо кто премудр? Тот, кто везде и всегда осторожно поступает и невидимого Бога видит перед собой».
Святитель Григорий Богослов, в свою очередь, говорил: «Где страх Божий, там соблюдение заповедей». Святитель Иоанн Златоуст утверждал, что «страх Божий составляет истинное блаженство», а преподобный Исаия Отшельник называл его «источником всех добродетелей».
Последнее утверждение можно объяснить словами святителя Василия Великого: «Как у пригвожденных гвоздями члены тела остаются неподвижны и бездейственны, так и объятые в душе Божиим страхом избегают всякого страстного обуревания грехом».
Этот же святитель указывал на необходимость определенного баланса между страхом и надеждой: «Зная, что крепок наш Владыка, бойтесь Его крепости и не отчаивайтесь в Его человеколюбии. Для того, чтобы не делать неправды, хорош страх; а для того чтобы, однажды согрешив, не вознерадеть о себе по безнадежности, хороша надежда на милость».
А святитель Игнатий Брянчанинов указывал на принципиальное отличие страха Божия от обычного страха и даже от любого иного человеческого чувства: «Страх Божий невозможно уподобить никакому ощущению плотского, даже душевного человека. Страх Божий — ощущение совершенно новое. Страх Божий — действие Святого Духа».
Говоря о действии страха Божия на человека, преподобный Иоанн Лествичник говорил: «Когда страх Господень приходит в сердце, то показывает ему все грехи его» (Лествица, 26.223), и вместе с тем, «умножение страха Божия есть начало любви» (Лествица, 30.20).
В самом духовном чувстве страха Божия различаются степени совершенства, как свидетельствует святитель Игнатий (Брянчанинов): «Есть два страха: один — вводящий, другой — совершенный; один — свойствен начинающим, так сказать, благочествовать, другой — составляет принадлежность совершенных святых, достигших в меру любви».
Подробнее всего эти степени и действования страха Божия на душу человека описал блаженный Диадох Фотикийский: «Душа, пока остается нерадивой, покрыта проказой сластолюбия, и потому не может чувствовать страха Божия, даже если бы кто непрестанно толковал ей о Страшном Суде Божием. А когда начнет очищаться, углубленно внимая себе, тогда начинает чувствовать, как некое живительное врачевство, страх Божий, пережигающий ее, как в огне, неким действием обличений, и таким образом, мало-помалу очищаясь, достигает, наконец, совершенного очищения. При этом насколько в ней возрастает любовь, настолько же умаляется страх, пока не придет она в совершенную любовь, в которой нет страха, но совершенное бесстрастие, производимое действием славы Божией. Да будут же нам в непрестанную похвалу похвал, во-первых, страх Божий, а наконец, любовь — полнота совершенства во Христе».
Неудивительно, что святые отцы признавали непременной обязанностью христианина искать себе этого духовного чувства и возрастать в нем. Святитель Иоанн Златоуст писал: «Подлинно, ничто так не губит человека, как потеря страха Божия, и, наоборот, ничто так не спасает, как обращение взоров к Богу».
О том, как стяжать это чувство себе, объяснял преподобный авва Дорофей: «Человек приобретает страх Божий, если имеет память смерти и память мучений; если каждый вечер испытывает себя — как он провел день и каждое утро — как прошла ночь; если не будет дерзким в обращении и, наконец, если будет находиться в близком общении с человеком, боящимся Бога».
О том же вопросе рассуждал и святитель Феофан Затворник: «Как дойти до страха Божия? Ищи и обрящешь. Здесь нельзя сказать: то и то сделай; страх Божий есть духовное чувство, сокровенно зачинающееся в сердце от его обращения к Богу. Размышление помогает, помогает и напряжение себя на это чувство, но делом оно дается от Господа. Взыщи его, как дара, и дан тебе будет. И когда дан будет, тогда только слушайся его беспрекословно — он выправит все твои неправды».
Юрий Максимов
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.3.
Свт. Григорий Нисский. Точное истолкование Екклесиаста Соломонова, 6.
Прп. Петр Дамаскин. Творения, II.19. О мужестве.
Свт. Григорий Нисский. Об устроении человека, 18.
Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические, 75.
Свт. Николай (Велимирович). Беседа на Евангелие о Господе Сеятеле.
Прп. Никон Оптинский. Дневник, 29 июня 1908 г.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.1.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.4.
Прп. Нил Синайский. О восьми лукавых духах, 17.
Прп. Симеон Новый Богослов. Сто глав богословских и практических, 66.
Прп. Симеон Новый Богослов. Сто глав богословских и практических, 72.
Свт. Иоанн Златоуст. О статуях, VIII.2.
Свт. Николай (Велимирович). Беседа в Неделю сыропустную.
Прп. Симеон Новый Богослов. Сто глав богословских и практических, 67.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.3.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.7.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.8.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.9.
Прп. Симеон Новый Богослов. Сто глав богословских и практических, 70.
Свт. Афанасий Великий. Житие Антония Великого, 42.
Прп. Паисий Величковский. Крины сельные, 37.
Прп. Ефрем Сирин. О страхе Божием и о последнем суде.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица, 21.11.
Прп. Симеон Новый Богослов. Сто глав богословских и практических, 68-69.
Свт. Тихон Задонский. Письма келейные, 25.
Прп. Ефрем Сирин. В подражание притчам.
Прп. Ефрем Сирин. О том, как приобретается смиренномудрие, 74.
Прп. Ефрем Сирин. О страхе Божием и о последнем суде.
Прп. Ефрем Сирин. Слово о добродетелях и пороках, 1.
Цит. по: Симфония по творениям святителя Тихона Задонского архимандрита Иоанна Маслова. Загорск, 1981. С. 2000.
Свт. Григорий Богослов. Слово на святые светы явлений Господних, 7.
Свт. Иоанн Златоуст. Беседа на псалом 111, 1.
Прп. Исаия Отшельник. О покаянии, 2.
Свт. Василий Великий. Беседа на псалом 33, 10.
Свт. Василий Великий. Беседа на псалом 61, 13.
Свт. Игнатий Брянчанинов. О молитве Иисусовой, III.5.
Свт. Игнатий Брянчанинов. Слово о страхе Божием и о любви Божией / Аскетические опыты, II.
Блаж. Диадох Фотикийский. Подвижническое слово, 17.
Свт. Иоанн Златоуст. Слово о грехе и исповеди, 2.
Прп. авва Дорофей. Душеполезные поучения, 4.
Свт. Феофан Затворник. Мысли на каждый день года.
Cмертные грехи в православии: сколько их?
Смертные грехи в православии — что это такое?
В светской среде существует понятие «семь смертных грехов», часто мы слышим фразу «самоубийство — смертный грех». В действительности понятие «смертный грех» нельзя назвать совсем правильным, хотя отчасти оно справедливо. Жизнь для человека — во Христе, вне греха. Бог создавал Адама и Еву для рая. Но мы в результате грехопадения мы оказались в мире, где грех есть. Смерть — это следствие грехопадения. Грех проник в нас в результате свободного выбора человечества и сделал человека смертным, потому что грех убивает. Именно самоубийство считается таким тяжким грехом, потому что человек сам выбирает смерть, лишая себя шанса на спасение. Но, как мы знаем, даже самоубийство трудно вменить во грех человеку, который страдал от тяжелого психического расстройства. Судьбу нашей души, ее посмертную участь всегда определяет только Господь, и только Он ведает, мог ли в эти страшные моменты человек контролировать себя.
Тем не менее, выражение «7 смертных грехов» появилось не случайно. Этот термин и перечень грехов предложил святитель Григорий Великий в 590 году. На тот момент в Церкви существовал другой список — перечень греховных страстей, который состоял из восьми пунктов:
- Чревоугодие
- Прелюбодеяние
- Сребролюбие
- Гнев
- Печаль
- Уныние
- Тщеславие
- Гордыня
Сами по себе искушения могли и не являться грехом. Грех — поддаться искушению. Так желание вкусно пообедать или съесть мясо в пост само по себе не грех, тем более, смертный. И все же такая страсть может склонить человека ко греху, именно для этого ее посылает враг рода человеческого. Печаль же понималась, как роптание на Бога, недоверие Его воле и Его бесконечной любви. А гордыня заключалась в надменном отношении к ближним, в ощущении своего превосходства.
Это неизбежно приводило к смерти человеческой души, которая была создана, чтобы «жизнь свою отдать за други своя». Можно ли назвать этот грех смертным? Да, ведь он и приводил к смерти в конечном итоге. Это была смерть не в физическом, а в духовном понимании.
Св. Феофан Затворник пишет о смертных грехах: «Смертный грех есть тот, который отнимает у человека нравственно-христианскую жизнь его. Если нам известно, в чем нравственная жизнь, то определение смертного греха не трудно. Жизнь христианская есть ревность и сила пребывать в общении с Богом исполнением Его святого закона. Потому всякий грех, который погашает ревность, отнимает силу и расслабляет, отдаляет от Бога и лишает Его благодати, так что человек после него не может воззреть на Бога, а чувствует себя отделенным от Него; всякий такой грех есть грех смертный. …Такой грех лишает человека благодати, полученной в крещении, отнимает Царство Небесное и отдает суду. И это все утверждается в час греха, хотя не совершается видимо. Такого рода грехи изменяют все направление деятельности человека и самое его состояние и сердце, образуют как бы новый источник в нравственной жизни; почему иные определяют, что смертный грех есть тот, который изменяет центр деятельности человеческой».
Смертные грехи в православии: список
Итак, в 590 году в православии появился определенный список смертных грехов, который можно назвать очень условным. Почему? Потому что грех Прелюбодеяния может делиться на множество грехов. Например, блудные мысли, которые человек не пытается прогнать, хотя Христос сказал, что тот, кто посмотрел на женщину с вожделением, уже согрешил с ней в сердце своем. Это не означало, что человек, допустивший грешную мысль автоматически лишался возможности попасть в Царствие Небесное. Речь шла о невозможности обмануть Господа и сохранить лишь внешнее благочестие, в душе желая зла ближним или, допуская злые помыслы о них.
Грех и благодать
Список смертных грехов насчитывает семь пунктов:
- Гордость
- Зависть
- Чревоугодие
- Блуд
- Гнев
- Алчность
- Уныние
Если первые шесть пунктов не вызывают вопросов, то седьмым часто пытаются упрекнуть людей, страдающих от клинической депрессии. Но речь идет не о болезни и не об обычной грусти, а о душевной лени, о случаях, когда человек перестает верить в помощь Бога, упрекает Его в своих земных невзгодах вместо того, чтобы положиться на Его обетование о спасении всех людей, которые были «куплены дорогой ценой».
Перечень грехов для исповеди
Как же рассказать о грехах на исповеди? Для начала, важно помнить, что исповедь — это не механическое перечисление грехов, и мы исповедуемся перед Богом, а не докладываем священнику о том, что натворили, как строгому учителю. Священник сокрушается с нами о наших прегрешениях, а не ждет возможности отчитать за проступки. Но иногда без списка грехов бывает трудно подготовиться к исповеди и, чтобы вспомнить о том, что приносило вред нашей душе, каким искушениям мы поддались, проще воспользоваться списком. Этот список — помощник, но составлять из него всю свою исповедь не стоит. Бог и так знает обо всех наших прегрешениях и, если вы забыли сказать о поступке, в котором искренне раскаиваетесь, это не значит, что раскаяние в этом конкретном грехе не будет «учтено». Бог — не мстительный Дух с калькулятором наших провинностей, а Небесный Отец, который отдал Сына Своего на смерть, чтобы искупить наши грехи. Намеренно утаивать грехи не стоит, исповедь призвана помочь человеку, а не навредить.
Читайте также — Зависть — русский грех
Чем мы согрешаем перед Господом?
|
|
|
Как бороться с грехами?
К сожалению, человек не может победить грех самостоятельно. И просто маниакально следить за тем, чтобы не совершить грех — недостаточно. Точнее, это вряд ли поможет. Человек неизбежно будет грешить, такова его природа после первородного греха. Поэтому стоит стараться делать все возможное, чтобы не идти против воли Господа и молить Его о даровании сил в борьбе со грехом и прощении. Бояться смертных грехов надо не, потому что Бог карает за них смертью. Это не так. Человек сам некогда подписал себе смертный приговор, нарушив волю Создателя. Теперь наша задача — постараться минимизировать власть зла над нами, приблизиться к единственному источнику жизни для христианина — ко Христу.
Вы прочитали материал о смертных грехах.
Сумма теологии. Том IX (9 стр.)
Вопрос 125. О ПРОТИВОПОЛОЖНЫХ МУЖЕСТВУ ПОРОКАХ О СТРАХЕ
Далее мы исследуем противоположные мужеству пороки: во-первых, страх; во-вторых, бесстрашие; в-третьих, отвагу.
Под первым заглавием наличествует четыре пункта:
1) является ли страх грехом;
2) противоположен ли он мужеству;
3) является ли он смертным грехом;
4) может ли он оправдать грех или облегчить его.
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СТРАХ ГРЕХОМ?
С первым обстоит следующим образом.
Возражение 3. Далее, то, что в человеке естественно, не может являться грехом, поскольку, согласно Дамаскину, грех противен естеству. Но страх для человека естественен, в связи с чем философ говорит, что «вообще ничего не страшиться, ни землетрясения, ни наводнения, может разве что только бесноватый или тупой». Следовательно, страх не является грехом.
Отвечаю: о человеческом акте говорят как о греховном по причине его неупорядоченности, поскольку, как уже было сказано (109,2; 114, 1), благо человеческого акта состоит в порядке. Затем, надлежащий порядок заключается в том, что желание должно быть подчинено разуму, и разум предписывает то, чего следует избегать и к чему стремиться. Причём как в отношении того, что до́лжно избегать, он предписывает избегать одного больше, чем другого, так и в отношении того, к чему до́лжно стремиться, к одному стремиться больше, чем к другому. И чем больше до́лжно стремиться к благу, тем больше до́лжно избегать противоположного ему зла. Вследствие этого разум предписывает стремиться к некоторым благам больше, чем избегать некоторых зол. Поэтому в тех случаях, когда желание избегает, в то время как разум предписывает претерпеть, чтобы не лишиться того, к чему надлежит стремиться, страх является неупорядоченным и греховным. С другой стороны, когда желание, страшась, избегает, и разум предписывает избегать, желание не является ни неупорядоченным, ни греховным.
Ответ на возражение 1. Страх в родовом значении этого слова означает избегание в целом, и потому в указанном смысле он не содержит в себе понятия добра и зла, и то же самое можно сказать о любой другой страсти. Поэтому философ говорит, что страсти не заслуживают ни похвалы, ни осуждения (ведь хвалят или винят не за то, что гневаются или боятся, а за то, что делают это упорядоченно или неупорядоченно).
Ответ на возражение 2. Апостол учит испытывать тот страх, который сообразован с разумом, а именно что рабы должны бояться дурно служить своим господам.
Ответ на возражение 3. Разум предписывает нам избегать тех зол, которым мы не в силах противостоять и претерпевание которых не может принести нам никакой пользы. Поэтому в страхе перед ними нет никакого греха.
Раздел 2. ПРОТИВОПОЛОЖЕН ЛИ ГРЕХ СТРАХА МУЖЕСТВУ?
Со вторым обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что грех страха не противоположен мужеству. Действительно, мужество, согласно сказанному нами выше (123, 4), связано со смертельной опасностью. Но грех страха не всегда соединён со смертельной опасностью. Так, глосса на слова : «Блажен всякий, боящийся Господа» (Пс. 127:1), говорит, что «страх претерпеть чувственные опасности или утратить мирские блага есть боязнь человеческого». А глосса на слова : «Помолился в третий раз, сказав то же слово» (Мф. 26:44), говорит что «зло страха трояко: страх смерти, страх боли и страх позора». Следовательно, грех страха не противоположен мужеству.
Возражение 2. Далее, человека хвалят за мужество в первую очередь потому, что он подвергает себя смертельной опасности. Но иногда человек умерщвляет себя из страха перед рабством или позором. Так, Августин повествует о том, что Катон умертвил себя, не желая быть рабом цезаря. Следовательно, грех страха в чём-то схож с мужеством, а не противоположен ему.
Возражение 3. Далее, страх порождает отчаяние. Но мы уже показали (20, 1; ΙΙ-Ι, 40, 4), что отчаяние противоположно надежде, а не мужеству. Следовательно, не противоположен мужеству и грех страха.
Этому противоречит сказанное философом о том, что страх противоположен мужеству.
Отвечаю: как уже было сказано (19, 3; ΙΙ-Ι, 43, 1), все страхи возникают из любви, поскольку каждый боится противного тому, что он любит. Но любовь не ограничивается каким-либо частным видом добродетели или порока. В самом деле, упорядоченная любовь присутствует в каждой добродетели, поскольку добродетельный любит приличествующее его добродетели благо, а неупорядоченная любовь присутствует в каждом грехе, поскольку неупорядоченная любовь используется неупорядоченным желанием. Поэтому и неупорядоченный страх присутствует в каждом грехе; так, жадный боится потери денег, невоздержанный – потери удовольствия и так далее. Но больше всего, как доказано в третьей «Этики», боятся того, что угрожает смертью. Следовательно, неупорядоченность этого страха противоположна связанному со смертельной опасностью мужеству. Антономазически же противоположной мужеству принято считать робость.
Ответ на возражение 1. В приведённых цитатах речь идёт о неупорядоченном страхе в родовом значении этого слова, атакой страх может быть противоположен различным добродетелям.
Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (ΙΙ-Ι, 1, 3; ΙΙ-Ι, 18, 6), человеческий акт получает своё определение от цели, а мужественный готов подвергнуть себя смертельной опасности ради блага. Но если человек подвергает себя смертельной опасности ради того, чтобы избежать рабства или тягот, то он превозможен тем страхом, который противен мужеству. Поэтому философ говорит, что «умирать, чтобы избавиться от бедности, вожделения или какого-нибудь страдания, свойственно не мужественному, а, скорее, трусу, поскольку бегство от тягот свидетельствует об изнеженности».
Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (ΙΙ-Ι, 45, 2), страх является началом отчаяния, и точно так же надежда является началом отваги. Поэтому подобно тому, как мужество, которое использует умеренную отвагу, предполагает наличие надежды, точно так же, с другой стороны, отчаяние проистекает из некоторого страха. Однако из этого следует не то, что любой вид отчаяния порождается любым видом страха, а только то, что страхом того же вида. Но то отчаяние, которое противоположно надежде, связано с божественными вещами, тогда как тот страх, который противоположен мужеству, связан с другим видом, а именно с опасностью смерти. Следовательно, аргумент бездоказателен.
Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СТРАХ СМЕРТНЫМ ГРЕХОМ?
С третьим обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что страх не является смертным грехом. В самом деле, мы уже говорили (ΙΙ-Ι, 23, 1) о том, что страх находится в раздражительной способности, которая является частью чувственности. Но, как уже было сказано (ΙΙ-Ι, 74, 4), в чувственности может наличествовать только простительный грех. Следовательно, страх не является смертным грехом.
Возражение 2. Далее, любой смертный грех полностью отвращает сердце от Бога. Но со страхом дело обстоит иначе, поскольку, согласно глоссе на слова : «Кто – боязлив и робок…» и т. д. (Суд. 7:3), «человек боязлив, когда его бросает в дрожь самая мысль о борьбе, однако в сердце своём он ещё не настолько поддался страху, что уже не в силах овладеть собой и воспрянуть духом». Следовательно, страх не является смертным грехом.