Можно ли шедевр лирики написать под пулями? Можно, если это русская лирика. В марте 1919 года, задолго до «Жди меня» и «В землянке», это доказал Иван Виноградов. Но этого имени, увы, не найти в литературных энциклопедиях…
Содержание
О любви
Однажды красавица мне говорила
О том, что такое любить:
«Любить —
это падать, и в этом паденье
Другого с собой захватить».
Такую любовь я не знал и не знаю,
И знать не могу, не хочу.
Иную мечту
о Любви в своём сердце
Я светом надежд золочу.
Любить —
самому в высоту подниматься
Тернистою, узкой тропой.
Любить —
это в райские двери стучаться,
Другого ведя за собой.
/ Архимандрит Исаакий Виноградов /
9 марта 1919 года
* * *
Под стихотворением стоит имя архимандрита Исаакия, и легко представить: келья, огонек лампады, седобородый старец…
Но не было ничего этого 9 марта 1919 года — ни монастырской кельи, ни поскрипывания пера в тишине. Не было еще и монаха Исаакия.
Иван Виноградов
Была Гражданская война, деникинская армия, измотанный штабс-капитан Виноградов, адъютант полковника Туркула. Штабс-капитану было двадцать четыре года, полковнику — двадцать шесть.
До Первой мировой войны сын сельских учителей Иван Виноградов успел окончить в Петербурге реальное училище и два класса Духовной академии. А потом был Румынский фронт, Февральская революция, вступление в добровольческую армию, два ранения, Ледяной поход с отрядом полковника Дроздовского (1200 километров с боями).
Дроздовский умер от ран в январе 1919-го, его и сменил Антон Туркул. К марту 1919 года в полку, ранее полностью офицерском, каждый третий взвод стал мальчишеским. Кадеты, гимназисты, студенты, едва достигшие пятнадцати — шестнадцати лет. Среди ежечасной смерти многие писали стихи. Вот и штабс-капитан между боями выцарапывал карандашом:
…Любить —
это в райские двери стучаться,
Другого ведя за собой.
Он дал обет, что если останется жив, то станет монахом. Своей мечты Иван не скрывал от сослуживцев. И уже тогда, в 1919-м, он мог бы выйти из боя, перебраться за границу, найти себе пристанище в монастыре. Не думаю, чтобы кто-то его осудил. Но как было оставить друзей, бросить вот этих мальчишек в малиновых фуражках…
Иван Виноградов
В конце марта 1920 года — исход. В час ночи в Новороссийском порту дроздовцы погрузились на пароход «Екатеринодар». У мола остались тысячи брошенных коней.
Потом — Галлиполи, палатки под открытым небом, в голом поле, горечь и отчаяние, скитания по Болгарии. Виноградову пришлось и батрачить, продавать газеты, наниматься на щеточную фабрику.
Узнав, что в Париже идет набор в только что созданный Свято-Сергиевский богословский институт, Иван добирается до Франции и оказывается в числе десяти первых студентов. Вскоре митрополит Евлогий постригает его в монашество с именем Исаакий — в честь преподобного Исаакия Далматского.
С 1929 года о. Исаакий служит в Праге. Столицу Чехословакии называли тогда «русским Оксфордом». Здесь нашли пристанище многие наши ученые. В конце 1920-х годов для русских профессоров и преподавателей в пражском районе Дейвице было построено несколько жилых домов. В одном из этих профессорских домов была устроена домовая церковь. Еще у русских был храм Успения на Ольшанском кладбище. А главным был Свято-Николаевский собор. Архимандрит Исаакий продолжал служить в этом соборе всю войну.
24 мая 1945 года за ним пришли советские контрразведчики. Его обвинили в том, что в 1944 году он согласился стать главным священником РОВС (Русского Обще-Воинского Союза). Отца Исаакия привезли во Львов, втолкнули в переполненную камеру. Уголовники тут же сорвали с батюшки маленькую перламутровую иконку, которой родители благословили Ивана перед его уходом на войну в 1914 году.
3 мая 1946 года после ходатайств архиепископа Сергия (Королёва) и патриарха Алексия I отца Исаакия освободили и направили на поселение в Актюбинск. В 1958 году архимандрит Исаакий стал настоятелем Вознесенского храма в Ельце.
Архимандрита Исаакий (Виноградов)
Я рыцарь и монах. Такое сочетанье
Необычайно в наш практичный век,
Когда монахом быть нет у людей желанья,
От рыцарства далек наш человек.
Но я, как Дон-Кихот, храню в душе стремленье
Бороться за мечту и верить в идеал.
Не лучше я других, но веру в Провиденье
И в справедливость я не потерял.
Нельзя на свете жить, надежды не имея.
Надеждой светлою и я всегда живу,
Мечту неясную так бережно лелея,
И видя сны, нередко наяву.
Как рыцарь, я готов, не пожалев ни жизни,
Ни сил своих, со злом бороться до конца.
И отдал я себя служению Отчизне:
Ведь смерть не так страшна в сиянии венца.
Когда ж настанет день надежды исполненья
И выйдет из беды Святая наша Русь,
Я брошу тяжкий путь военного служенья
И в келлии монахом затворюсь.
И позабуду я испытанные битвы,
И прежних дней нечистоту и смрад
В словах божественной задумчивой молитвы,
В сиянии мерцающих лампад.
1919 год
* * *
МОЩНОЙ, ПЛАВНОЙ ВОЛНОЙ
Мощной, плавной волной над притихшей землей
Разливается звон колокольный.
К монастырскому храму неспешной стопой
Я иду встретить праздник престольный.
Там блестят и горят огонечки лампад,
Точно ангелов очи живые,
И с икон золоченых в раздумье глядят
На нас, грешников, люди святые.
И столбом голубым встает ладанный дым.
Сладкий запах он свой разливает,
И, пробившись в окно, как мечом золотым
Его солнечный луч рассекает.
В церкви служба идет. Правя строгий черед,
Там монахи поют и читают,
Рой тех звуков над храмом плывет
И высоко над куполом тает.
Я стою как во сне. И все кажется мне –
Хорошо б умереть в это время.
Утонуть в непробудной святой тишине,
Скинув жизни тяжелое бремя.
* * *
Конец земного пути
Архимандрита Исаакий (Виноградов)
За два дня до кончины архимандрит Исаакий совершил свою последнюю Божественную литургию. Служил не спеша, как всегда, сосредоточенно. Как-то по-особенному медленно и с печальной улыбкой благословил всех. Земная жизнь старца подходила к завершению.
Скончался архимандрит Исаакий 12 января после полуночи, не дожив до 86 лет один месяц и двенадцать дней. Город мирно спал, медленно падал снег. Телеграммы о тяжелой утрате полетели по городам России, ближнего и дальнего Зарубежья. Без радио и газетных объявлений весь город знал о кончине настоятеля Вознесенского собора. Всю ночь у гроба читалось Евангелие. На просьбу прихожан похоронить батюшку возле храма, где он прослужил 23 года, власти ответили категорическим отказом. Хоронили архимандрита Исаакия 14 января 1981 г. Был православный Новый год, для него юбилейная дата — 45 лет его служения в сане архимандрита. После прощания 14 священников подняли гроб и на руках понесли к выходу под пение хоров левого и правого клироса и всех присутствующих. В день похорон зимнее солнце сияло, заливая ярким светом Вознесенский собор, не по-зимнему щедро ликуя. Духовные чада плакали, понимая, что осиротели.
Могила архимандрита Исаакия на кладбище в Ельце стала местом паломничества. Здесь люди получают утешение в житейских скорбях, черпают духовные силы. Много просьб, молитв, желаний, земных проблем доверено батюшке на его могилке. И помощь приходит. Никто не остается без ответа.
В дни памяти архимандрита Исаакия (12 января, 12 июня, 25 февраля) стало уже традицией в Вознесенском соборе совершать заупокойную литургию и панихиду и после этого посещать могилку старца. Уходя от нее, люди уносят в сердце радость, их душа испытывает особую легкость, которую может дать только настоящее духовное утешение.
Я рыцарь и монах. Такое сочетанье
Необычайно в наш практичный век,
Когда монахом быть нет у людей желанья,
От рыцарства далек наш человек.
Архимандрит Исаакий — в миру Иван Васильевич Виноградов — родился 12/25 февраля 1895 года в семье учителей земской школы Василия и Анны Виноградовых в деревне Хотыницы в 100 км от Санкт-Петербурга. Отец очень любил свое дело, интересовался не только литературой, но и математикой, физикой, химией, агрономией, производил метеорологические наблюдения, знал ремесла столярное и сапожное, хорошо играл на фисгармонии. Одновременно с учительством отец будущего священноисповедника был регентом церковного хора, в котором пели ученики и выпускники его школы. Василий и Анна познакомились в хоре певчих на съезде учителей, посвященном памяти свт. Николая. Они любили говорить, что их сосватал святитель Николай, а впоследствии и сам архимандрит Исаакий в течение всей жизни считал святителя своим небесным покровителем.
Маленький Ваня буквально с пеленок присутствовал на богослужении, часами лежа на хорах и засыпая под звуки церковных песнопений, а иногда и «подпевая» им. С раннего детства Ваня охотно посещал храм, а дома играл в «батюшку» и с трехлетнего возраста всех благословлял. Часто бывая в храме, он постепенно заучил много молитв, так что мог отслужить «всенощную», «крестил», «венчал» кукол своих сестриц, молился над «больными» куклами.
В 1912 году Иван Виноградов окончил реальное училище и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. Спустя два года он был мобилизован в действующую армию, а еще через два года, в 1916 году, окончил Владимирское военное пехотное училище, произведен в офицеры и отправлен на Румынский фронт. Шла Первая мировая война.
Во время революции Иван Виноградов вступил в ряды Добровольческой армии. Три года в звании штабс-капитана он командовал ротой в знаменитом Дроздовском полку. После поражения армии Врангеля Виноградов вместе с белыми частями попал на чужбину.
Турецкое правительство поселило русских военных в лагерь на голом, каменистом острове Галиполи. Русские солдаты оказались в тяжелейших условиях. Средств к существованию не было, надежда вернуться на родину угасала. Спустя много лет архимандрит Исаакий рассказывал об ужасной жаре и зное на полупустынных берегах пролива Дарданеллы и о том, как много он тогда по ночам молился, а над головой у него было темное южное небо с россыпью звезд. Начались скитания по чужбине: Турция, Румыния, Болгария, Югославия…
На одной конференции Иван Виноградов встретился с епископом Сергием (Королевым) из Праги, который сообщил ему об открытии в Париже Свято-Сергиевского Богословского института и благословил туда поступить.
В 1926 году Иван Виноградов был зачислен в институт в числе первых десяти студентов, а уже через год принял монашеский постриг с именем Исаакий и был рукоположен во иеродиакона в Парижском Александро-Невском соборе. Вскоре он стал иеромонахом. По окончании института, в 1928 году, отец Исаакий был направлен в Прагу, в церковь святителя Николая, где стал помощником епископа Сергия. Там молодой иеромонах был возведен в сан игумена, а потом и архимандрита. В Праге, где, как и повсюду в эмиграции, русские люди собирались вокруг Православной Церкви, архимандрит Исаакий под руководством епископа Сергия духовно окормлял соотечественников, которые все свои печали и горечи несли к духовным отцам. Владыка Сергий и иеромонах Исаакий были одного духа: большая любовь к Богу и ближним объединяла их. Позже, в 1950-е годы,
о. Исаакий рассказывал, как он ходил к Владыке Сергию в его убогую однокомнатную квартирку, как они устраивали чай по четвергам и как объединял их «брат-самовар», а вокруг было много молодежи, студентов, людей незнатных и знаменитых, бедных и богатых, и все находили тепло, внимание и помощь.
24 мая 1945 года, после взятия Праги советской армией, архимандрит Исаакий был арестован отделом «Смерш» и осужден военным трибуналом на 10 лет лагерей. Наказание отец Исаакий должен был отбывать в лагере под Карагандой. Но уже 4 мая 1946 года он был освобожден из Карлага и сослан в Актюбинск. Он считал свое освобождение чудом, совершенным по молитвам замечательного старца епископа Сергия (Королева).
В 1947 году отец Исаакий был назначен настоятелем Казанской церкви в Алма-Ате, потом с 1948-го по 1957 год служил настоятелем Свято-Николаевского кафедрального собора. Одновременно был секретарем епархиального управления при митрополите Алма-Атинском и Казахстанском священноисповеднике Николае (Могилевском).
В 1957-1958 годах о. Исаакий проходил послушание в числе братии Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Все попытки Патриарха Алексия I возвести архимандрита Исаакия в сан епископа были отвергнуты Советом по делам религий в виду белогвардейского прошлого о. Исаакия. Патриарх наградил архимандрита Исаакия архиерейским посохом — такая награда означала высокую оценку Патриархом его пастырских заслуг. С 1958-го по 1981 год отец Исаакий был настоятелем Вознесенского собора и благочинным города Елец Липецкой области. 19 июня 1981 года архимандрит Исаакий скончался и был похоронен на Елецком городском кладбище. Помимо множества духовных чад отец Исаакий оставил прекрасные стихотворения, одно из которых мы публикуем ниже.
О любви
Однажды красавица мне говорила
О том, что такое любить:
«Любить – это падать,
и в этом паденье
Другого с собой захватить».
Такую любовь я не знал и не знаю,
И знать не могу, не хочу.
Иную мечту о Любви
в своем сердце
Я светом надежд золочу.
Любить — самому в высоту
подниматься
Тернистою узкой тропой.
Любить — это в райские
двери стучаться,
Другого ведя за собой.
9 марта 1919 года
Журнал нескучный сад №3 (14) 2005
Я РЫЦАРЬ И МОНАХ
Я рыцарь и монах. Такое сочетанье
Необычайно в наш практичный век,
Когда монахом быть нет у людей желанья,
От рыцарства далек наш человек.
Но я, как Дон-Кихот, храню в душе стремленье
Бороться за мечту и верить в идеал.
Не лучше я других, но веру в Провиденье
И в справедливость я не потерял.
Нельзя на свете жить, надежды не имея.
Надеждой светлою и я всегда живу,
Мечту неясную так бережно лелея,
И видя сны, нередко наяву.
Как рыцарь, я готов, не пожалев ни жизни,
Ни сил своих, со злом бороться до конца.
И отдал я себя служению Отчизне:
Ведь смерть не так страшна в сиянии венца.
Когда ж настанет день надежды исполненья
И выйдет из беды Святая наша Русь,
Я брошу тяжкий путь военного служенья
И в келлии монахом затворюсь.
И позабуду я испытанные битвы,
И прежних дней нечистоту и смрад
В словах божественной задумчивой молитвы,
В сиянии мерцающих лампад.
1919 год
РАЗГОВОР МИРСКОГО ЧЕЛОВЕКА С ЖЕЛАЮЩИМ ИДТИ В МОНАХИ
Архимандрит Исаакий (Виноградов)
Стихотворение предоставлено келейницей архимандрита Исаакия (Виноградова) Евгенией Ивановной Белоусовой
Монашествующий человек:
Жизни прелестей мне не расписывай,
Чтобы к миру меня повернуть:
Я монашеский крест кипарисовый
Уж надел на высокую грудь.
Как запястьем, я четками черными
Сам сковал себе волю свою,
И с поклонами тихо покорными
Пред иконой колена склоню.
Отвернусь я от мира греховного,
И со злом искушений борясь,
Буду в плаче восторга духовного
Омывать ядовитую грязь.
И оглядки на море тягчайшее
Лжи и прелести мне уже нет:
Иисус – мое Солнце Сладчайшее,
Иисус – мой немеркнущий Свет!..
Мирской человек:
Подожди, подожди, мой порывистый!
Обсуди свой решительный шаг –
Путь тернистый и путь перерывистый
Совершает исконный монах.
Посмотри на себя без пристрастия:
Силы хватит ли рясу носить,
И довольно ль тебе того счастия —
Себя заживо в гроб положить?
Оглянися на мир покидаемый,
Где ты мог бы свой путь совершать,
Где, друзьями всегда окружаемый,
Мог бы грусть и тоску разгонять.
Но, одевшися рясою темною,
Ты увидишь, как много друзей
От тебя отойдет. И огромную
Пропасть выроешь ты от людей.
Солнце мира над злыми и добрыми
Вечно светит, блестя и горя.
А в келейной тоске злыми кобрами
Будет жалиться вера твоя.
И ужаленный скукой келейною
Ты в сомненья невольно впадешь.
Никакою мастикой елейною
Боль души ты тогда не зальешь.
Монашествующий человек:
Знаю, знаю — дорога тернистая
Перед истым монахом лежит,
Но в конце ее звездочкой чистою
И награда за подвиг горит.
Лучше тесной дорогой избранною,
Хоть страдать, но к победе идти,
Чем с какой-то покорностью странною
Прозябать на широком пути.
В деле всяком бывают сомнения,
И порой может падать монах, —
Но великою силой терпения
Через тлен перейдет он и прах.
Этой темной одеждой смиренною
От греха он одет, как броней.
Но, любовью согретый священною,
Будет помнить о скорби людской.
Принесет он другим на служение
Все, что только умел бы и мог.
Он всем ближним дарует прощение,
Он к себе лишь безжалостно строг.
И утехи мирские и радости,
И житейских мечтаний искус
Затмевает пред ним Солнце сладости,
Сам претихий Господь Иисус!
Мирской человек:
Но подумай, подумай внимательней:
Что оставишь и что ты найдешь?
И постом и молитвой старательной
Ты надолго ли тело убьешь?
И подумай: мирские желания
На душе не проснутся ли вновь,
И, сияя огнем чарования,
Пред тобой не взойдет ли любовь?
Не изведав ее, ты откажешься
От утех ее сладких, живых,
Ты суровою мантией свяжешься,
Но уйдешь ли от мыслей своих?
И сгорая в губительном пламени,
Ты сумеешь ли плоть победить?
Иль изменишь Крестовому знамени,
Чтоб таким, как и многие — быть?
И тогда ты жестоко раскаешься,
Что связал себе руки свои,
Ты в унынье впадешь, ты отчаешься,
О монах, не вкусивший любви!
Монашствующий человек:
Нет, мирской я любви не изведаю,
Не любил я и не был любим
Я от прелести дьявольской бегаю,
Я любовью небесной томим
Божья Церковь мне будет невестою,
Я же буду Ей раб и жених,—
И, влекомый мечтою небесною,
От невест откажуся других.
Моя свадьба — то чин пострижения.
Я лобзаний иных не хочу,
Кроме тех, когда в день причащения
В чаше губы свои омочу.
Я от мира укроюсь прелестного,
Никому я не стану мешать, —
В тишине уголка буду тесного
Всех в молитвах своих поминать.
Пусть, кто может — и в мире спасается:
Разный путь, но единый конец.
Мне же в свете мечтаний является
Добровольный терновый венец!..
LiveInternetLiveInternet
Месяц назад был я в славном городе Ельце Липецкой области. Был недолго, а времени на осмотр достопримечательностей было совсем ничего — каких-то полтора часа. Потратил их на паломничество — поездку к могиле архимандрита Исаакия (Виноградова). И не жалею…
В Ельце батюшку очень почитают. Для посетителей на кладбище даже специальные указатели сделаны — «к могиле о. Исаакия». Жаль, в этот день я оказался единственным посетителем могилы и не смог поговорить ни с кем из местных, расспросить о жизнии о. Исаакия в Ельце. Почти ничего не знаю об этом периоде. Да и вообще о жизни его знаю не так уж и много. Белогвардеец, Дроздовец, штабс-капитан, адъютант штаба стрелковой генерала Дроздовского дивизии, автор слов знаменитого Дроздовского марша. Того самого — «Из Румынии походом шел Дроздовский славный полк…»
Архимандрит Исаакий (Виноградов)
Во время Великой Отечественной войны в Праге в Храме Успения Пресвятой Богородицы на Ольшанах служил архимандрит Исаакий (Виноградов) – человек удивительной судьбы. Ему было открыто в те годы, что русские победят. Но, обо всем по порядку.
В 1913 году, после успешного окончания 1-го Реального училища, юный Иван Васильевич Виноградов поступает в Санкт-Петербургскую Духовную академию. По тем временам это было довольно необычное решение — после светского учебного заведения продолжить образование в Духовной академии. Однако детская мечта с годами превратилась в серьезное намерение, и юноша блестяще сдает вступительные экзамены. Много времени Иван уделял самообразованию в области русской истории, литературы, древней культуры. Учась в Академии, юный студент неизменно посещал богослужения в академическом храме Двенадцати Апостолов. Обладая хорошим голосом и слухом, принимал непосредственное участие в песнопениях. 22 октября 1914 года будущий архимандрит был посвящен в стихарь. С тех пор он стал клириком Православной Церкви. С особым чувством почтения архимандрит Исаакий вспоминал о том, что ему выпало счастье учиться за столом, где в свое время сидел наш Святой Всероссийский Патриарх Тихон (Белавин). Так, в занятиях и молитвах, проходили дни его учения в стенах Академии. Но учебе не суждено было продлиться долго.
В 1914 году началась Великая война (ее тогда еще называли Второй Отечественной). Святейший Синод призвал всех православных идти на ратное поле. И студента Виноградова, как и других слушателей Духовной академии, мобилизовали в армию, направив для начала на срочные (вместо двух лет курс был сведен к шести месяцам) курсы. Иван Васильевич Виноградов был произведен в офицеры после окончания ускоренного курса Владимирского пехотного военного училища в Красном Селе под Петроградом 1 октября 1916 года.
Поручик Иван Виноградов прибыл на Румынский фронт. Положение там было тяжелейшим. Тысячи убитых и огромное количество раненых на подводах доставлялись в близлежащие переполненные госпитали.
«Шел бой, несколько часов не прекращалась канонада, вокруг неразбериха, — рассказывал будущий архимандрит. — Во время утренней молитвы в день ранения я почувствовал, что пришло испытание и нужно его выдержать. Началась атака. Сильным взрывом в одно мгновение я был брошен на землю. Когда понял, что жив, стал творить благодарственную молитву, но перекреститься не могу — острая боль по всему телу, сильно ныла нога, головокружение, перед глазами — разводы. Осколком задело голову. Кровь стекала за ворот, сознание уходило. Было одно желание — встать на ноги и продолжать бой. Но вдруг опять мощный взрыв поднимает вверх землю, кусты, тела убитых. Меркнет сознание, понимаю, что умираю. И вижу, как будто я монах, стою на коленях перед Богородицей, Которая плывет на облаках, что-то говорю и, видимо, прошу о помощи и прощении, но все исчезает. Прихожу в сознание, кто-то перевязывает голову и раненую ногу. Слышу шепот: «Слава Богу, жив!» И вновь проваливаюсь. Я ощущаю над своей головой омофор Богородицы и опять вижу себя молящимся перед Нею в мантии. Очнулся уже в госпитале, сил пошевелиться не было, тяжело открыть глаза. Слегка с трудом приоткрываю веки и через белую пелену опять вижу Богородицу со светлым ликом. Хотел что-то сказать Божией Матери, разглядеть яснее, но открыл глаза, и вижу только солнечную щедрость, которая проникла в госпитальную палату к нам, раненым. Вот так я воочию увидел свою Покровительницу — Пресвятую Матерь Божию. В Ее небесной помощи я тогда очень нуждался!»
Офицер Виноградов вернулся из госпиталя в свой полк, дослужился до звания командира роты, когда начались события, круто изменившие ход истории, судьбу России и судьбу самого Ивана. Архимандрит Исаакий вспоминал: «Когда произошла революция, был издан особый указ Временного правительства, по которому разрешалось бывшим студентам Духовных академий, призванным на военную службу в строю, при подаче особого рапорта заменять эту службу служением в военном духовенстве: либо духовниками на военных кораблях, либо священниками полковых лазаретов или других подобных учреждений… В этот момент я решил, что мало пожил для своих родителей, что нужно послужить им в ответ на то, сколько они мне доброго сделали. В то время казалось, что война вот-вот кончится. Я думал по демобилизации вернуться домой и поступить на работу учителем. Случилось совсем не так».
Гражданская война охватывает всю Россию. Начинаются кровавые гонения на Церковь. Офицер и будущий архимандрит Иван Виноградов вступает в Добровольческую армию рядовым. Последний бой под Перекопом. Получен приказ об эвакуации. Армия Врангеля вынуждена была покинуть Севастополь, родную русскую землю. Офицер Виноградов не мог принять Октябрьскую революцию. Безбожная красная власть неприемлема для его православного мировоззрения. Что впереди? Неизвестность и надежда. Надежда на помощь Всевышнего, на защиту и покров Пресвятой Богородицы. «Не оставь, Господи, помоги», — шептали губы, а слезы покрывали лицо.
И шепчут губы слова молитвы
В раздумно тихий вечерний час:
Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный,
Помилуй нас!
Отец Исаакий хранил как память о давно прошедших годах небольшой лоскуток от малинового знамени Дроздовского полка. А слава дроздовцев была увековечена в «Дроздовском марше», автором которого был штабс-капитан Иван Виноградов. Жизнь на чужбине — Турция, Галлиполийское землячество, затем Болгария. Пять лет прошло в скитаниях. Русский офицер Иван Виноградов продавал газеты, трудился на щеточной фабрике, не гнушался сельскохозяйственными работами. Вдали от Родины он безропотно переносил все испытания, полагая, что необходимые качества чужестранца — терпение и смирение. Церковь всегда оставалась для него большим утешением. Живя за границей, он не принимал ни болгарского, ни французского, ни чешского подданства. В числе первых десяти слушателей Богословского института в Париже был весной 1926 года принят и Иван Васильевич Виноградов, сразу же на второй курс.
Через несколько месяцев учебы, 20 февраля 1927 года, в Сергиевском Подворье митрополит Евлогий, отмечая дарования Ивана Виноградова и идя навстречу желанию столь зрелого студента, постригает его в монахи с именем Исаакий. Имя было дано в честь преподобного Исаакия Далматского, небесного покровителя Санкт-Петербурга (память 30 мая/12 июня). Позже отец Исаакий вспоминал: «Был разговор у меня с Владыкой о том, что, хотя я твердо знаю, что не нужно выбирать самому себе имя, но, вовсе на этой просьбе не настаивая, хотел бы я получить имя Ионы: оно на ту же букву, что и мое мирское имя Иван, и мне очень по душе архиепископ Иона Новгородский, который в миру носил имя Иоанна и оправдывал свое имя, ибо имя Иона означает «голубь». А я хотел быть в своей жизни не выдающимся духовным начальником, а мирным служителем Слова Божия».
24 февраля, в день Первого и Второго обретения главы святого Иоанна Крестителя (и день именин Иоанна Виноградова в миру), митрополит Евлогий в Александро-Невском храме рукополагает молодого монаха Исаакия во иеродиакона. Сбылась заветная мечта — быть диаконом. Отец Исаакий всегда мечтал служить в ангельском чине. Это было верхом его счастья. «Итак, я иеродиакон. Это была весна моего монашества. Я был счастлив, когда ходил по храму с каждением. Тихонько щипал себя — я ли это, такой счастливый! Я могу сказать только, как говорил святой Иоанн Златоуст: “Слава Богу за все!“»
Вторая Мировая война застала отца Исаакия в Праге. Вспоминает В.Н.Вагнер: «Патриотизм, память об утерянной Родине определяли идеологические позиции русской эмиграции. В 20—30-е годы для подавляющего большинства эмигрантов были типичны антисоветские, антибольшевистские настроения, вызванные личными трагедиями, а также беспокойством за судьбу России… с началом Великой Отечественной войны произошло довольно резкое размежевание русских по идейно-политическим взглядам. Единицы поверили в освободительную антибольшевистскую миссию Германии в отношении России и приняли сторону Германии. Часть эмигрантов не симпатизировала политике Германии и отвергала немецкую доктрину, однако продолжала отрицательно относиться к советской власти. И были эмигранты, которые, переступив через прежние антибольшевистские взгляды, смогли простить советской власти гибель родных, свою изломанную жизнь и с самого начала желали победы Красной Армии. Свое сочувствие соотечественникам многие эмигранты старались выразить конкретными делами: спасали советских людей, угоняемых немцами в Германию, участвовали в движении Сопротивления, помогали партизанам во время Словацкого национального восстания, оказывали медицинскую помощь раненым».
Архимандрит Исаакий вместе с владыкой Сергием (Королевым) начали служить ежедневные молебны и читать особые молитвы о даровании победы над фашизмом. Отец Исаакий присоединился к призыву митрополита Вениамина (Федченкова) оказать поддержку русскому народу и призвал свою паству к участию в сборе пожертвований для русских. Он исповедовал двух скрывавшихся советских военнопленных (один из них написал об этом свои воспоминания), неоднократно скрывал еврейские семьи, совершал таинство крещения детей в еврейских семьях, где мать или отец были евреями, принявшими Православие. Отец Исаакий как бывший кадровый офицер публично с восхищением отмечал храбрость и мужество русских солдат. Все это было далеко не безопасно в оккупированной немцами Чехословакии.
Однажды архимандриту Исаакию было видение: князь-мученик Вячеслав Чешский предсказал в те тяжелые годы войны, что Россия победит.
Об этом свидетельствуют и ныне живущие в Праге крестники отца Исаакия. Вот как он сам рассказывал о своем сне в годы войны в Праге:
РАССКАЗ АРХИМАНДРИТА ИСААКИЯ
о своем сне в Праге в годы войны, но еще до поворота к Победе:
Будто я нахожусь в храме святого Вита, молюсь у статуи святого Вячеслава.
Слышу шорох и вижу, что статуя ожила, одежда цветная и говорит мне на «Вы»:
«Скажите своим друзьям, русским, и моим друзьям – чехам, что я упросил Бога пощадить славян, и они выйдут победителями из этой войны. Это – за то, что Вы усердно молитесь Богу и почитаете меня».
По этому случаю им было написано стихотворение:
Из глубины веков встает передо мною
Прекрасный образ князя Вячеслава.
Его венчает воинская слава,
Но больше славен жизнью он святою.
Во дни суровые чужой над нами власти
Меня сподобил ты и твоего виденья:
Благословив молитву и терпенье
И предсказав, что кончатся все страсти.
1/14 февраля, в день памяти святого мученика Трифона, отец Исаакий вместе с владыкой Сергием собирались после службы домой. В это время начался воздушный налет на Прагу, и только по молитвам этого святого мученика они избежали гибели. Вечером был отслужен благодарственный молебен. От налета сильно пострадал храм Святителя Николая на Староместской площади, службы перенесли в храм Успения Пресвятой Богородицы на Олыпанах. Позже, вспоминая этот случай, отец Исаакий написал стихотворение:
Месяц февраль
В день первый — Трифона я славлю,
Который в некий грозный час,
Когда война еще гремела,
От верной гибли нас спас.
В январе 1944 года архимандрит Исаакий был избран главным священником РОВСа (Русского Общевоинского Союза). В РОВС он вступил еще 1927 году, уже тогда понимая, что деятельность этой организации обречена на провал из-за оторванности от Родины и народа. Руководители РОВСа преувеличивали свои возможности. Многие его члены просто числились в рядах Союза, большую часть составляли уже пожилые бывшие офицеры. И, как выразился на допросе после войны архимандрит Исаакий, этот «одряхлевший орган» не имел силы. Однако факт причастности к РОВСу был также поставлен в вину архимандриту Исаакию при вынесении приговора. Но об этом чуть позже.
В мае 1945 года советские войска вошли в Прагу. 9 мая 1945 года был объявлен Днем Победы. Владыка Сергий вместе с архимандритом Исаакием отслужили благодарственный молебен в честь окончания войны. В мае же в Праге начались аресты русских эмигрантов.
Многие эмигранты первой волны и русские, попавшие в Прагу во время войны, постепенно уходили дальше на Запад. Отец Исаакий служил им молебны на дорогу. Многих не благословлял уезжать, но страх гнал людей все дальше и дальше от России. Обстановка была нестабильная. В конце войны владыке Сергию и архимандриту Исаакию предложили перейти в англо-американскую зону, но они отказались: митрополит Евлогий не благословил их оставлять свою паству. Руководство РОВСа также предлагало отцу Исаакию поехать на Запад. Однако архимандрит Исаакий отказался, ведь все эти 25 лет он думал о возвращении на родину. Он осознавал, что простой русский народ принял новую власть, и он, как русский, должен быть вместе с народом, в своем Отечестве. Искренняя любовь к России подкреплялась патриотическими настроениями его духовных отцов — митрополита Евлогия (Георгиевского) и епископа Сергия (Королева).
18 февраля 1945 года в Париже, куда был приглашен архимандрит Исаакий, в день пятидесятилетнего юбилея своего священства, митрополит Евлогий обратился с открытым церковно-патриотическим призывом: «Мать Святая Церковь Русская зовет нас к возвращению в лоно свое. Уклонимся ли мы от этого материнского призыва? Довольно настрадалась душа наша в изгнании на чужбине. Пора домой. Высшая власть церковная обещает нам спокойное развитие церковной жизни. Хочется облобызать родную русскую землю. Хочется успокоения в лоне родной Матери Церкви и нам, старикам, чтобы найти последнее упокоение, а молодым и зрелым — чтобы поработать над возрождением Родины, залечить ее зияющие раны. Без страха и сомнения, без смущения войдем в родную землю: она так хороша, так прекрасна» Евлогий (Георгиевский), митрополит. Путь моей жизни. М., 1994. С. 613. .
Эта идея, как зерно, брошенное на плодородную почву, развивалась и приносила свои плоды. Архимандрит Исаакий знал, что с 1942 года отношение советских властей к Русской Православной Церкви изменилось. Впервые после октябрьской революции 1917 года советские власти разрешили празднование Святой Пасхи. Архимандрит Исаакий решил вернуться на родину. Ради этого он пошел на рискованный шаг и встретился с представителем Советского Союза, полковником Генштаба, который после беседы пожал руку батюшке и пожелал успехов. Когда владыка Сергий узнал об этом факте, то очень встревожился за отца Исаакия, и не напрасно.
Вспоминает отец Исаакий: «Через два дня пришли ко мне два незнакомых военнослужащих и велели следовать с ними. Я спросил, откуда они, но ответа не последовало. Я оделся, взял Евангелие и крест, мыло, полотенце и пошел с ними, больше домой не вернулся и нахожусь по настоящее время в тюрьме».
24 мая 1945 года неофициально и скрытно отец Исаакий был вывезен в СССР. Отдел контрразведки «Смерш» 4-го Гвардейского Кавкорпуса этапировал его в тюрьму № 4 НКВД Львовской области. Так неожиданно расстались два духовных брата — архимандрит Исаакий и епископ Сергий, судьба развела их по разным сторонам границы. Архимандрит Исаакий покидал Прагу в вагоне с железными решетками, под строжайшей охраной. Судил архимандрита Исаакия Военный трибунал Львовского Военного округа по статьям 58-2, 58-4 и 58-10 УК РСФСР на закрытом судебном заседании, в составе трех человек: двух полковников юстиции и майора.
Из протоколов допросов И.Виноградова ясно, что он никого не оговорил. Следовательно, из-за его показаний никто не пострадал. Его ответы — словно бы подтверждение заповеди Христа Своим Апостолам: «Я посылаю вас, как овец среди волков: итак будьте мудры, как змеи, и просты, как голуби» (Мф. 10, 16).
Про себя архимандрит Исаакий сказал: «Я был главным священником РОВСа, поэтому членов РОВСа венчал, крестил, хоронил умерших, посещал ослабленных и престарелых и служил по закону молебны».
Допросы длились в течение двух месяцев. На закрытом судебном заседании председатель суда предоставил последнее слово подсудимому Виноградову Ивану Васильевичу.
«Я хочу воспользоваться своим последним правом — говорить последнее слово. Я принял монашество, так как моим стремлением в жизни, еще с детства, было посвятить свою жизнь Церкви… События последних лет убедили в том, что в настоящее время советская власть полностью удовлетворяет требованиям русского народа, резко изменилось отношение к Православной Церкви в сторону потепления. Поэтому я ее противником с этого времени не являюсь. В душе дал обещание никогда не идти против Родины и своего русского народа, который находится под Покровом Пресвятой Богородицы… Перед вами сидят не убийцы и не воры, а ваши идеологические противники. Нас арестовали не с оружием в руках, мы все проживали в мирных квартирах г. Праги. Прошу учесть, что вы имеете дело с честными людьми… Я повторяю, что в полной мере хочу служить Богу и русскому народу и вместе с русским народом хочу разделить его участь».
Военный трибунал установил, что «подсудимый Виноградов, находясь в эмиграции, в 1921 году вступил в члены белогвардейской организации «Галлиполийское землячество», а затем в 1927 году вошел члены РОВСа, был главным его священником. Работая помощником епископа православной церкви, систематически читал проповеди, в которых всячески охаивал Советский Союз». Трибунал постановил: «Виноградова Ивана Васильевича по совокупности преступлений по ст. 58-2 УК РСФСР лишить свободы в ИТЛ сроком на десять лет». Однако было разрешено, как священнослужителю, написать прошение на имя Святейшего Патриарха Алексия I, что сразу же и сделал отец Исаакий. Была также написана апелляция в Военную коллегию Верховного суда СССР.
Только подвижников — избранников Своих — Господь сподобляет видеть духовные видения или сны. В Карагандинском лагере, где пребывал отец Исаакий, ему дважды были явлены свидетельства его скорого освобождения. В декабре 1945 года уже многие знали, где находится отец Исаакий. Как приветствие архимандриту Исаакию от его прихожан в Праге были опубликованы стихи:
Наставник дорогой, предстатель наш пред Богом,
Отец духовный наш и милосердный брат,
Прими земной поклон исполненных тревогой
Твоих духовных чад.
Ты был для нас прибежище в печали
И чуткий друг в круговороте бед.
Глаза твои нам кротостью сияли,
Как ясный тихий свет.
В простых словах, не мудрствуя лукаво,
Умел ты души для добра открыть.
Невольную вину умел судить ты здраво,
Умел ты и простить.
В порыве благостном любви и утешенья
Ответную слезу ты уронил не раз,
Над гробом близких нам свершая погребенье,
Любовью ободряя нас.
В семье пражан уж знал ребенок всякий,
Вся Прага знала из конца в конец,
Что есть у нас заступник Исаакий,
Духовный друг, отец.
Прага, декабрь 1945
Вскоре по определению Военной коллегии Верховного суда СССР от 5 февраля 1946 года приговор Военного трибунала от 27—30 июня 1945 года был отменен в связи с тем, что во время войны архимандрит не оказывал помощи немецко-фашистским захватчикам, а его прошлая, враждебная деятельность против СССР перестала представлять опасность, а также учитывая просьбу Святейшего Патриарха Алексия I и наместника Русской Православной Церкви в Праге епископа Сергия.
А далее было многолетнее служение архимандрита Исаакия… и тихая мирная кончина в 1981 г. в г. Ельце…
А.В.Окунева
КОНФЕРЕНЦИЯ В ЕЛЬЦЕ
19-21 мая 2005 г. в г. Ельце Липецкой епархии при большом стечении ельчан и прибывших из разных мест гостей прошла конференция, посвященная настоятелю Елецкого Вознесенского собора архимандриту Исаакию (Виноградову, 1895 -1981). Она была организована Елецким государственным университетом им. И.А. Бунина и фондом им. Архимандрита Исаакия (Москва). Конференция, названная «Торжество Православия», была посвящена 110-летию со дня рождения пастыря, память о котором благоговейно сохраняется в сердцах в Ельце, в Петербурге, Праге Алма-Ате и повсюду, где проживают многочисленные почитатели отца Исаакия.
Жизнь этого незаурядного человека была отмечена всепобеждающей и неизменной любовью к ближним, причастностью к историческим событиями, насыщена драматическими коллизиями.
Участник гражданской войны штабс-капитан, адъютант штаба стрелковой генерала Дроздовского дивизии, галлиполиец, секретарь РОВСа при П.А. Кутепове Иван Васильевич Виноградов в 1927 г. поступил в Богословский институт в Париже. Этот шаг не был результатом резкой перемены жизненных установок, поскольку во Владимирское пехотное училище Иван Виноградов поступил в годы первой мировой войны из Петроградской духовной академии. С юности он мечтал о монашестве, что, однако, не послужило препятствием честному боевому служению белой идее. О капитане Виноградове с симпатией писал в воспоминаниях генерал А.Туркул. Дроздовцы поднимались в свои легендарные атаки с песней, сочиненной летописцем полка Иваном Виноградовым:
Вперед, дроздовцы удалые!
Вперед без страха — с нами Бог…
В Париже он исполнил давнее намерение: принял постриг с именем Исаакий, затем священство. В 1928 г. митрополитом Евлогием был направлен на служение в Прагу. В течение 17-ти лет о. Исаакий являлся любимым пастырем «русской Праги», дорогим «братиком» епископу Сергию (Королеву). В 1945 г. вскоре после освобождения Праги настоятель Успенской Русской церкви в Ольшанах архимандрит Исаакий был арестован и направлен во Львов, где военным трибуналом приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. В ту пору епископ Сергий проявил беспримерное по решительности и настойчивости заступничество за о. Исаакия. Обратился за помощью и к другу юности — патриарху Алексию. Приговор был отменен, и в мае 1946 г. о. Исаакий был выпущен из карагандинского лагеря Долинка в пределы Казахстана. В течение последующих десяти лет он был настоятелем Никольского собора г. Алма-Аты, соработником ныне прославленному митрополиту Николаю (Могилевскому).
Талантливый рассказчик, эрудит, глубоко и тонко чувствующий человек, молитвенник, проповедник, о. Исаакий был любим в Алма-Ате и простым народом, и интеллигенцией. Чреда служений в Троице-Сергиевой лавре, куда он был отозван в конце 1957 г., должна была предварить его епископскую хиротонию, но путь в иерархию, намеченный патриархом, был отклонен другими инстанциями. Тогда о. Исаакий и получил назначение в Елец, прослужив до самой кончины в одном из величественнейших православных храмов России, созданном по проекту Тона — Елецком Вознесенском соборе. В приветственном слове, переданном конференции, его духовная дочь, ныне схимонахиня Игнатия (Р.И. Эйнгорн) отмечала: «В нашем городе живут еще люди, которые с молитвенной помощью о. Исаакия совершенно оставили пьянство, разгул, перестали отвратительно сквернословить,… и сколько душ обратил он, молясь за них, на правый путь и утвердил на нем!»
Со словом приветствия к собравшимся на конференцию обратился епископ Липецкий и Елецкий преосвященный Никон. Духовные заслуги о. Исаакия перед Ельцом отметил ректор Елецкого университета, доктор педагогических наук, профессор Кузовлев Валерий Петрович. От имени православной Праги выступил нынешний настоятель Успенской церкви в Ольшанах архимандрит Сильвестр (Вайло). Научно-историческую часть конференции предварил доклад доктора филологических наук, профессора Елецкого университета Н.В.Борисовой на тему «Православие и современность». Доклад преподавателя МДА кандидата богословия Бурега В.В. был посвящен каноническому положению Русской Православной Церкви в Чехословакии в 20-30 гг XX в. Доктор педагогических наук Вагнер Вера Николаевна (Москва), являясь сама выходцем русской Праги, обстоятельно поведала собравшимся о роли Церкви для духовной жизни эмиграции первой волны в этой стране.
О жизненном пути о. Исаакия рассказала автор книг о нем, председатель фонда его имени Алевтина Витальевна Окунева (Москва). Свое выступление В.Г. Чечерюкин-Мейнгард (Москва) посвятил боевому пути русского офицера Ивана Виноградова.
Незабываемы для участников конференции стали воспоминания о пражском периоде служения о. Исаакия, которыми поделились Копрживова А.В. (Прага), Мусатова Е.И. (Прага), Чирикова В.Г. (Нижний Новгород), главный редактор журнала «Посев» Пушкарев Б.С. (США).
Об архимандрите Исаакие говорила его постриженица настоятельница Снетогорского женского монастыря Псковской епархии игумения Людмила (Ванина).
Теплые слова в адрес конференции были переданы глубокими почитателями личности елецкого пастыря митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром и архиепископом Псковским Евсевием.
Жизни о. Исаакия сопутствовали значительные личности, среди которых выделяется его духовная дочь, друг и помощник монахиня Нина Штауде — астрофизик, математик, известная в науке своими исследованиями верхних слоев стратосферы. С докладом о ней выступила кандидат философских наук О.И. Ходаковская (зав. архивом Санкт-Петербургской епархии).
Все участники памятного события молились за панихидой в Елецком Вознесенском соборе, а также на литии у могилы незабвенного пастыря на Новом кладбище.
Воскресение Христово, о котором вспоминалось в те дни на церковных службах, — бесспорное лучшее свидетельство и основание верить, что отец Исаакий жив и сейчас, и, конечно, слышал все, что с любовью, уважением и благодарностью говорилось о нем.
Ходаковская О.И.