Содержание
- ОДЕРЖИМАЯ
- Рассказ священника
- Как мой брак чуть не развалился, и что его спасло — рассказ священника
- Два года назад умерла моя супруга. Этот рассказ — о ней, обо мне. И о нашей борьбе за любовь.
- Она сидела, смотрела на меня и улыбалась. И я понял: вот сейчас, после десяти лет трудов, и начинается наша настоящая семейная жизнь. И я не ошибся: что-то в сердце жены изменилось, и она наконец впустила меня туда.
- Одиночество в Церкви
- Женатый священник
- Хотела стать актрисой
- Послан Богом
ОДЕРЖИМАЯ
Рассказ священника
Хочу рассказать одно давнее событие из моей священнической практики, и за достоверность его ручаюсь моей священнической совестью и преклонностью лет, а также уверен, что если есть в живых современники бывшего события, чужие или родные, то они подтвердят сказанное мною.
Сорок лет назад поступил я священником Старобельского уезда в слободу Городище, находящуюся в одной версте от границы Войска Донского. Слобода эта в половине прошлого столетия населена была выходцами из Полтавской, Черниговской и частью из западных уездов Харьковской губернии. Все они малороссы – народ простой, верующий, ведут жизнь патриархальную, в семействах сохраняют почтение к родителям и старшим, к церкви и пастырям усердны и уважительны, властям послушны. В первый год я ещё не успел практически ознакомиться с обязанностями священника.
Однажды приходит ко мне поздно вечером крестьянин моего прихода Алексей Водоложский и просит исповедовать и приобщить Св. Тайн его больную жену Агафью. Немедленно пошёл я в церковь, взял Св. Дары и вместе с ним отправился в его дом.
Избы, или по-малороссийски хаты, в той местности большею частью разделяются перегородкою на две части: в первой ставятся у них св. иконы и всё держится чисто, а во второй за перегородкой устраивается кухонная печка и подмостки вместо кровати. Больная лежала на подмостках; обратившись к ней, я сказал: «Слушай молитвы к исповеди и Св. Причащению». По окончании молитв, когда присутствующие все вышли из комнаты, я стал подходить к ней ближе: мгновенно подхватилась она, села и, устремив на меня сверкающие глаза, заскрежетала зубами, а затем неистово вскрикнула: «Зачем? Кто тебя звал? Вон уйди!» При этом сжала кулаки и готова была броситься на меня.
В первый момент какой-то огонь пробежал по всему моему организму, и я крепко смутился, но тотчас вспомнился мне рассказ отца моего, бывшего священником более сорока лет, о том, как он успокоил одного подобного больного, возложа на него дароносный крест . Едва я коснулся им больной, она упала на спину и закрыла глаза. Тогда, положив дароносный крест ей на грудь, я начал громко читать молитву: «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его». С больной в это время происходило поразительное явление: грудь находилась в покойном состоянии, а в руках и спине происходило такое конвульсивное движение, как будто бы эти части были совершенно отделены от груди; продолжалось это минут десять. Потом она страшно зевнула, с каким-то тяжёлым стоном, открыла глаза и слабым, едва слышным, голосом сказала:
– Батюшка, родной, это вы?
– Да, я давно уже пришёл. Ты слышала, как я читал молитвы?
– Нет, родной мой, ничего не помню.
– Что же, желаешь исповедоваться и приобщиться Св. Тайн?
– Ради Бога удостойте, я сильно хвораю.
– Перекрестись и слушай молитвы.
– Не могу руки поднять, – сказала она.
Я приподнял ей руку, и она перекрестилась; потом прочитал слова молитвы и напутствовал её. Начал было я расспрашивать, давно ли она больна, но она так ослабела, что не могла говорить, а муж её передал, что уже несколько лет, в месяц раз, страдает она головною болью, и прежде, бывало, проспит сутки и, хотя слабая, но встает и работает, а в последнее время, когда заболевает, то не спит и беспрестанно говорит о предметах не всегда понятных, а иногда произносит ругательство на того из членов семейства, кто станет молиться Богу, и даже на св. иконы.
Возвращаясь домой крайне расстроенный, я томился недоумением, что делать. Наступало время Великого поста, и я положил в душе своей служить в среду и пятницу, после Преждеосвященной литургии, молебен о страдающей от нечистого духа. Наутро, пригласив диакона, двух причетников и мужа больной, я передал им своё намерение и просил их до окончания молебна не вкушать пищи, а также внушил и всему семейству поститься в эти дни, внимая словам Спасителя: «Сей род ничем не изыдет, токмо молитвою и постом».
С первой же среды Великого поста начали служить молебное пение о немощной, обуреваемой от духа нечистого, и читать молитвы заклинания свт. Василия Великого. Жестокой бранью встретила нас больная, когда мы только стали входить в дом: свирепый взгляд, скрежетанье зубов, неистовый крик навели такой страх на всех, что входящие прятались один за другого. Причетник начал приготовлять ризы на столе, но когда она вскрикнула: «Зачем это? Кто тебя позвал? Вон прими!» – он бессознательно отскочил к другому концу стола; затем она, устремив на него дикий взгляд, начала говорить ему: «Бутылочку принес (это был елей от лампады пред иконой Божией Матери)? Я тебя не боюсь, ты клятвопреступник, ты наш! Ты обманываешь своего начальника, ты знаешь, когда Егор убил Дмитрия, ты присягал, а что ты на присяге показал? Что видел, как Егор махал палкою на собаку, и больше ничего не видел. А ведь я сам там был и помогал им ссориться!». Больная в ненормальном состоянии говорила от имени мужского: был, ходил, делал, – и простая истовая малоросска употребляла иногда вряд ли могущие! быть ей знакомыми литературные слова. Незадолго перед поступлением моим в Городище, действительно, случилось там убийство, и причетник был привлечен к суду в качестве свидетеля. После причетник сам рассказал нам, что, действительно, он видел, как Егор бил палкой по голове Дмитрия, но на суде не показал этого, хотя и присягнул. Потом, обратившись ко мне, больная вскрикнула: «Ты для чего не велишь никому есть, хочешь голодом поморить, толкуешь – поститесь, молитесь, – я сам хоть сто лет буду поститься и поклонов сейчас положу тысячу», – при этом больная начала кланяться сидя, так шибко, что головою била о колени. Я сказал: «Ты не так молишься, надо прежде перекреститься, а потом положить поклон: перекрестись!» Крестьяне, стоявшие возле неё, мужики молодые, сильные, хотели её рукою перекрестить, но сколько ни усиливались, не могли согнуть руки её и привести к челу.
Во время пения молебна больная что-то невнятно говорила, но когда начал я читать молитвы заклинания, она страшно взволновалась, начала браниться и, вставая с постели, направилась ко мне; два мужика держали её сколько было силы, затем и третий присоединился, но не могли удержать. С мужиков пот градом валился, а она как будто без усилия двигалась, подошла ко мне так близко, что я мог положить ей на голову крест. Во время второй молитвы, которая читалась в возбужденном состоянии, с глубокою верою и сквозь слёзы, больную начало сильно трясти, и затем, зевнув с тяжёлым стоном, она опустилась на руки крестьян как мёртвая: её положили на кровать, и уже перед концом молебна она открыла глаза и, узнав меня, слабым голосом сказала: «Батюшка! Простите меня, может быть, я кого обидела, я ничего не помню!» Служение молебнов продолжалось неопустительно во всю Св. Четыредесятницу; больная иногда бывала при служении в полном сознании и усердно молилась, а большей частью находилась в ненормальном состоянии и, в этом последнем, предсказывала семейству, в какое время мы придем. «Вот уже, – говорит, – выходят из церкви, дошли до такого-то двора», – хотя видеть этого нельзя было, так как церковь находилась в стороне от дома, на расстоянии половины версты; иногда же передавала им, что делалось в церкви.
В Городище не было ещё школы, и мальчики, заучивая молитвы со слов родителей, читали их неправильно и с грубыми ошибками, почему я распорядился, чтобы после каждого служения они оставались в церкви и учили молитвы, которые диакон громко и раздельно читал им, а они все вслух повторяли за ним каждое слово. В одно время, после вечерни, больная в доме начала бранить мальчиков:
– Проклятые хлопцы, как кричат и барабанят, слово в слово за диаконом, один только славный хлопчик засмеялся, – и сама больная при этом разразилась смехом, – а диакон рассердился, лается, ругается, кричит: дурак, скотина, бей поклоны, а поп на диакона рассердился, кричит: не смей этого делать, – опять расхохоталась.
Случай этот, действительно, был в церкви именно в то время, когда больная рассказывала. В Малороссии чтут, как особую святыню, херувимский ладан, нарочито приготовляют большие куски смирны и просят положить в кадило во время Литургии, когда поют Херувимскую песню или «Ныне Силы небесные с нами»; этот ладан хранят в домах в почётном месте, носят на груди и окуривают им комнаты во время рождения младенцев и при других случаях. При служении молебна я употреблял этот ладан, но раз как-то забыл взять – переодевшись в другой кафтан, оставил его в кармане того кафтана, в котором служил Литургию. Не доходя несколько дворов до дома больной, вспомнил и поручил мальчику, который поил лошадь у колодца, чтобы он сел верхом и как можно скорее съездил ко мне домой взять ладан. Когда я с причтом вошёл в дом больной, она, уставив дикий взор на стену, бранилась:
– Вот проклятый хлопец, как стрела летит, хоть бы лошадь споткнулась и убился окаянный, уже подъехал ко двору и собак не боится, побежал в хату.
– Кого ты бранишь? – спросил я.
– А того, что поехал.
– За чем он поехал?
– Не скажу: то поганое, вонючее, скверное.
– Да если знаешь, скажи, как называют его?
Каким-то глухим, но сильным голосом больная произнесла: «В кафтане, в кармане», – потом начала плакать и говорить:
– Я был большой, а теперь маленький, ты меня задушил: прежде на печке не курил, а теперь так надушил поганым, что и уголка не осталось для меня.
Однажды муж больной рассказал, что накануне днём больная бранила кого-то, вспомнила Деркульский завод (это государственный конный завод, находящийся от Городища верстах в десяти), говорила, что лошадь пристала и маляра бьёт лихорадка, а деньги поповы – два рубля – пропали. Действительно, накануне я посылал в Деркульский завод к живописцу заказать небольшую икону свт. Василия Великого и Димитрия Ростовского, давал посланному два рубля. Это было весеннее время, и земля раскисла так, что лошадь на пути пристала, едва к ночи он приехал и застал живописца больного лихорадкой. Икону заказал я с целью, чтобы больная имела её постоянно на груди. Не более как через неделю икона была привезена; освятив её в церкви, я взял с собой в дом больной, но прежде, чем я пришёл, больная бранилась, кричала и велела запереть двери, не пускать попа. При появлении моём закричала:
– Что ты это принес, не ходи сюда, что ты меня мучишь, ты знаешь, я послан заслуживать чин, я уже несколько лет живу в ней и получу чин.
– Разве между вами есть и старшинство?
– У нас большой господин есть, у него несметные легионы: представь себе поле осенью, когда оно распахано, и сколько глаз твой обнимет, всё черное – такая у нас тёмная сила; мы вели брань с Ангелами, сам господин дрался.
– Что же вышло из этого? Вы были повержены и будете мучимы на Суде.
– Это ещё не скоро будет.
– Ты обратись к милосердию Господа Иисуса.
– Он меня не примет.
– Нет, Господь сказал, что «грядущаго ко Мне не изжену вон» (Ин. 6, 37).
– Он скажет: смирись и покорись, а я Ему не покорюсь; мы ещё долго будем бороться с Ним.
Когда я хотел возложить икону, больная начала уклоняться, и головою так быстро качала во все стороны, что с трудом могли возложить. Во время молебна кричала: «Хоть выгонишь, а как только не перекрестится Агафья, я опять войду и буду мучить её». К концу поста больная находилась в нормальном состоянии. На Страстной седмице – очень слабая, но ходила в церковь, говела, приобщалась Св. Тайн. В июне месяце пошла с другими богомольцами в Митякинскую станицу Войска Донского поклониться местночтимой иконе Божией Матери, а оттуда привезли её на подводе. Прежняя болезнь возвратилась. Когда по просьбе мужа пришли служить молебен, больная встретила такими словами: «Вот я опять буду мучить Агафью, она не перекрестилась, когда пила воду из криницы, я и вскочил в неё». Это был последний случай: во время чтения молитв больная пришла в сознание, и болезнь не возвратилась.
При посещении больной много раз приходилось мне слышать рассуждения о предметах, совершенно неведомых и недоступных простой женщине, но тогда, к сожалению, не приходило в голову записывать это, а имелось в виду достигнуть одного: умолить Господа Бога силою благодати Своей исцелить больную от страданий.
В практике священнической, конечно, не мне одному пришлось видеть это, а собранные факты могли бы рассеять современные заблуждения и спасти тех, кои по легкомыслию могут дать в себе место действию и насилию нечистого духа.
Из Харьковских Епархиальных Ведомостей, 1883 год.
Как мой брак чуть не развалился, и что его спасло — рассказ священника
Иерей Игорь Спартесный, клирик храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках (Москва), отец пятерых детей
Два года назад умерла моя супруга. Этот рассказ — о ней, обо мне. И о нашей борьбе за любовь.
***
«А знаешь, я считала, что я тебя не люблю, — призналась Света спустя десять лет нашей семейной жизни. — Просто хотела тебя отбить у соперниц, ты ведь “первым парнем на деревне” считался, вот я за тебя и вышла».
Мы далеко не сразу стали гармоничной парой. Когда мы поженились, мы были молодые люди, далекие от Церкви и даже от мыслей, что когда-нибудь станем священником и матушкой, многодетными родителями.
Первые десять лет нашей семейной жизни можно описать одним словом: скандал. У нас сразу пошли дети, и Света на многие годы должна была всю себя посвящать дому. Родив первого, а потом и второго ребенка и с головой уйдя в стирки, глажки, готовки, уход за детьми, Света поняла, что вовсе не такого «счастья» она хотела. Ее, золотую медалистку, у которой впереди было два красных университетских диплома, изводила ежедневная рутина. Скандал начинался буквально по любому поводу. Посуду она, конечно, не била, но крик дома стоял беспрестанно. Сейчас смешно вспоминать: даже не выкинутый вовремя мусор мог стать серьезным поводом к бурному выяснению отношений.
Я работал шахтером, и мы со Светой переехали из города Марьинки Донецкой области в Норильск. Я работал на заводе по первой сетке вредности, весь день в противогазе. К вечеру так уставал, что сил хватало только добраться до дома. А там жена с бесконечными упреками в том, что я невнимательный и ее не жалею. Я начинал огрызаться, потом, конечно, мирились, я просил прощения, а на следующий день все повторялось. Стали заходить разговоры о разводе.
Сейчас трудно даже представить, через какие истерики проходил путь личностного, духовного становления моей любимой матушки… Но я любил ее всегда, с самого нашего знакомства, и не мог помыслить ни о разводе, ни о втором браке — я женился раз и навсегда. Я очень хотел прекратить тот кошмар, который творился в нашем доме. Но не знал как.
***
Трудности в отношениях, постоянное состояние на грани развода, вероятно, подтолкнули меня к Церкви. Я уверовал, начал воцерковляться, и вскоре у меня появился духовный отец. Света далеко не сразу это приняла, и на какое-то время мое воцерковление только ухудшило положение. Настал момент, когда она окончательно решила, что больше жить со мной не может и надо подавать заявление о разводе.
Она перестала раздражаться, когда я читал дома молитвы, а вскоре сама впервые пошла на службу, и, хотя до конца не достояла, я чувствовал, как что-то в ней меняется. Мы начали говорить о Боге. А потом она поисповедовалась, причастилась и согласилась познакомиться с моим духовным отцом, протоиереем Владимиром Волгиным. После этого жизнь наша в корне изменилась, и когда по приглашению батюшки мы переехали в Москву, то оба уже были верующими людьми. Я устроился работать в храм Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках, со временем стал там старостой, а затем начал готовиться к священническому служению.
***
Но скандалы наши от этого не прекратились. Света по-прежнему была всем недовольна, а я злился: вот, мы оба вроде уже церковные люди, все хорошо, а все равно друг на друга срываемся.
В какой-то момент я обратился за помощью к батюшке. Он спросил:
— А ты у Светланы прощения просишь?
— Конечно, прошу.
— Зачем?
— Ну, просто не люблю усложнять. Мне не нравится эта агрессия между нами, и мне легче самому сделать первый шаг, чтобы это все закончилось.
— А разве жена не виновата?
Я согласился, в большинстве наших ссор и скандалов я действительно не чувствовал за собой вины и просил прощения лишь для того, чтобы разрядить ситуацию.
И тогда отец Владимир сказал:
— Я не разрешаю тебе просить прощения у жены.
— Батюшка, но тогда ссора может вообще не закончиться!
— Нет. Даже если виноват ты — ну не должна жена превращать каждый день в скандал. Поэтому, если начинается крик, прощения ты не просишь, а ждешь, когда извинится Света. И я благословляю тебя только тогда с ней разговаривать, когда она попросит прощения.
Я пытался возражать:
— Батюшка, да она ни за что не попросит прощения! За всю нашу совместную жизнь она почти никогда этого не делала!
— Так как же ты собираешься становиться священником, если у тебя нет супруги?..
С исполнением послушания долго ждать не пришлось. В тот же вечер начался очередной скандал: оказалось, утром я забыл вынести мусор — с вечера мы ставили мешок возле двери, и утром я, уходя на работу, прихватывал его с собой. И если забывал, то в течение дня мешок, конечно же, начинал издавать запахи, соседи начинали высказывать недовольство, и поэтому жене приходилось собирать детей и вместе с ними идти на помойку. Естественно, вечером она обрушивалась на меня.
В общем, Света как всегда начала скандалить, потом успокоилась и спросила, буду ли я есть. Но мне же запретили с ней разговаривать!
— Ты чего молчишь? Обиделся? — и она, как ни в чем не бывало, снова занялась детьми и хозяйством.
Раньше меня хватало максимум часа на два, а тут и вечер прошел, и утро наступило, и рабочий день прошел… Возвращаюсь домой, Света встречает:
— Привет.
Я молчу.
— Ты чего? До сих пор не успокоился? — развернулась и снова занялась своими делами.
Я понял: чтобы не остаться голодным, придется ужинать в храме.
На третьи сутки моего молчания позвонил батюшка — поинтересоваться, как идут дела.
— Не могу больше жить в этом аду! Я люблю жену, люблю детей, я не могу на всех обижаться! — взмолился я.
А отец Владимир говорит:
— Так ты сейчас как раз и проявляешь свою любовь. Разве не заметил, что за все эти три дня в доме ни одного скандала не было?
А ведь правда! Все спокойно занимаются своими домашними делами, я мужскими, она женскими, и никто никого не мучает.
И все-таки эта ситуация меня не устраивала. И на следующий день после наставления батюшки, когда я вернулся домой и Света вышла ко мне и спросила, все ли нормально, я ответил:
— Нет, не все нормально.
Она даже удивилась: надо же, заговорил! А я спрашиваю:
— Тебя устраивает то, что сейчас происходит?
— То, что ты не разговариваешь? Нет, не устраивает.
— А почему тогда ты не идешь навстречу, не хочешь примириться?
— Может, я еще и прощения попросить у тебя должна?
— Да, должна.
— Да что ты себе возомнил?!
Мне стало всерьез обидно: ну сколько могут продолжаться эти ссоры? Но я молился. И не сомневаюсь, что за нас молился и мой духовный отец. Да и Света была все-таки верующей.
Света выдала мне все, что она обо мне думает, и ушла рыдать на кухню. Рыдала громко. Но я молчал. Сейчас даже мысленно страшно возвращаться в то состояние: я довел до слез человека, которого люблю, и ничего не делаю, чтобы его успокоить.
Пошел на кухню прикручивать какую-то ножку к табуретке — только чтобы быть рядом с ней. Она мыла по шестому кругу какую-то кастрюлю и плакала.
Потом затихла, повернулась ко мне и говорит:
— Ну прости меня.
И тут произошло самое страшное. Я сказал:
— Нет. Не прощу.
Внутри меня просто разрывало на части, но внешне я был непоколебим — таков был наказ батюшки, к которому я сам же обратился за помощью. Света этого никак не ожидала:
— Почему?!
— Потому что ты просишь прощения не искренне.
— Ах, тебе еще и искренне нужно?! — и снова крик, слезы, истерика.
Я чуть не сорвался, думаю: сейчас сзади подойду, обниму. Но пересилил себя и ушел в комнату. Света затихла, заходит и говорит:
— Ну правда. Прости меня.
Тут уж мы оба залили слезами всю комнату.
***
В тот момент я особенно ощутил силу послушания: если уж вверил себя духовному отцу, если сам попросил его о помощи — будь добр, исполняй то, что он тебе говорит. Если бы я сорвался на любом из этапов этого послушания, то скандалы, наверное, не закончились бы никогда.
Я осознал, сколько батюшкиных слов пролетало мимо меня. Он ведь с самого начала говорил, чтобы я не досаждал жене своей верой — наступит время, она сама придет к Богу. А я не слушал: то, уходя, попрошу помолиться за меня, то нарочно громко начну читать вечернее правило или включу церковные песнопения, колокольный звон, чтобы Света слышала, а ее от этого только в гнев бросало. Помню, как беспрестанно просил ее бросить курить, потому что для меня это был уже грех — а она от моих просьб только больше курила. Я даже не замечал, как сам торможу ее движение к Богу. А когда я от нее отстал, она через месяц пришла к вере.
Тот вечер стал переломным в наших отношениях. С тех пор мы больше не выясняли, кто лучше, кто важнее, кто больше работает, кто сильнее устает. Света просто вспоминала эти несколько дней ужаса — и вовремя останавливалась.
Хочу сделать оговорку: я никому не предлагаю брать пример с этой истории. Она индивидуальна и применима только тогда, когда есть благословение духовного отца.
В любой момент все могло обернуться крахом: после моего «не прощу» Света просто могла разорвать наши отношения раз и навсегда. Я просто был послушен батюшке. И в нашем случае эта ситуация стала проверкой на прочность, которую мы прошли.
***
И настал день, когда все исправилось окончательно. Поводом снова стал тот самый злосчастный мусор — я снова забыл его выбросить. Перед выходом в голове тысяча мыслей, кому позвонить, с кем встретиться, а может быть, просто искушение. Возвращался домой — думал: «Ну как я мог? Получается, все насмарку, сейчас снова начнется». И тут случилось невероятное. Света выходит ко мне без всяких истерик:
— Привет! Давай, раздевайся, проходи, мы как раз ужинать садимся.
— Ты не обиделась? — спрашиваю. — Я же мусор забыл вынести.
— Нет, не обиделась. Я его сама вынесла.
— Подожди, как это — не обиделась? — не верю я своим ушам.
— Ну, вот так.
Она сидела, смотрела на меня и улыбалась. И я понял: вот сейчас, после десяти лет трудов, и начинается наша настоящая семейная жизнь. И я не ошибся: что-то в сердце жены изменилось, и она наконец впустила меня туда.
А когда спустя несколько лет я получил благословение стать священником, к которому я так долго шел, Света полностью разделила со мной радость от этого события.
***
Пока мы с женой не стали строить жизнь нашей семьи по-христиански, я, как и большинство мужчин, считал своей основной обязанностью приносить в семью деньги. А всем бытом занималась Света: все звонки, договоры, бумаги, инстанции, школьные собрания, врачи — все было на ней, и хотя по ее характеру ей это было в тягость, со временем она стала настоящим профессионалом в решении проблем. Да и дети усвоили, что папа всегда не в курсе и все вопросы надо решать с мамой.
Но в какой-то момент я понял, что как христианин, как глава семьи я должен снять с жены хотя бы половину этих обязанностей, и для начала сам позвонил в паспортный стол и выяснил там все, что было нужно. Правда, на все это у меня ушло в три раза больше времени, чем у жены — но я увидел такой благодарный взгляд! А потом я сказал, что сам пойду на родительское собрание. Света была поражена. В школе в глазах всех мам я стал просто героем, потому что был единственным мужчиной, который пришел на собрание. А уж как дети были счастливы!
Постепенно я стал решать семейные проблемы сам: где-то неумело, где-то хитрил, спрашивал Свету, как бы поступила она, бывало, советовался со старшими товарищами — но я принимал удары на себя. И со временем во всех бытовых вопросах стал профессионалом не хуже жены. Переломив себя один раз, я завоевал в ее глазах тот авторитет, которого так долго тщетно добивался.
А потом я понял, что хочу раскрываться для жены и с тех сторон, которые сам еще не знаю, совершать для нее те поступки, за которые она будет снова и снова в меня влюбляться. По жизни двоечнику тяжело поражать медалистку своим умом. Хотя иногда ради того, чтобы блеснуть перед ней своими познаниями, приходилось читать книги, которые мне совсем не нравились. Помню, как мучился за чтением «Декамерона», «Джейн Эйр»… Но ради жены я, бывший двоечник и спортсмен, никогда толком не читавший классической литературы, делал над собой усилие.
***
Год спустя мы в гостях у отца Владимира праздновали 23-летие их с матушкой семейной жизни. Помню, как батюшка удивил меня, признавшись, что хоть всегда и любил свою супругу, но только теперь начал понимать, что такое супружество, и что спустя столько лет испытывает к матушке совершенно новое чувство любви, о котором раньше и не знал.
Но мне было любопытно, что теперь, спустя еще десять лет, испытывает отец Владимир. И он сказал: «Отец Игорь, границы у любви не существует. Я сейчас могу сказать тебе то же самое, что говорил тогда: я только-только начинаю понимать, что такое любовь».
***
Тогда еще я не знал, что добиваться любви жены мне предстоит недолго: матушка заболела раком и перешла в жизнь вечную.
Такой мирной христианской кончины я не видел, пожалуй, еще никогда. Я причастил ее за пять минут до смерти. А через полтора часа я должен был служить Божественную литургию, и что это была за райская служба! Я беспрестанно благодарил Бога за свою супругу, и за нашу семейную жизнь, и за тихий уход матушки, о котором мечтает каждый верующий человек. На ее отпевание приехали семь священников и множество народа. И потом еще долго-долго служили панихиды о ее упокоении. А когда на девятый день мы устраивали поминки, ко мне подходили люди и говорили: «Батюшка, мы вам благодарны за то, что показали, как христиане должны поминать своих усопших».
Господь не дал мне чувства скорби, Он послал ощущение торжества. Казалось, мы не хороним, а свадьбу празднуем. Потому что расстались мы не навсегда. Потому что любовь безгранична.
Одиночество в Церкви
Источник: Фома.ру
Мы вроде в Церкви, вроде верующие, но все равно одиноки. Почему?
В редакцию журнала «Фома» пришел вопрос читательницы:
Мне 25 лет. У меня есть друзья, но я все равно чувствую себя одинокой, потому что не ощущаю с ними духовной близости, хотя они верующие, и я тоже. В моей жизни было мало людей, с которыми я эту близость чувствовала, но они все так или иначе ушли из моей жизни. Я стараюсь относиться к этому философски, пытаюсь использовать время одиночества для своей пользы, но получается плохо. Нет у меня такого человека, к которому я могла бы обратиться в любое время. А мне так хотелось бы и самой дарить тепло, и принимать его.
Подобных писем от людей, которые уже живут церковной жизнью, но все равно страдают от одиночества, в редакцию «Фомы» приходит очень много. Почему так происходит, мы попросили рассказать иерея Игоря Спартесного, клирика храма Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках (Москва).
Людей, которые страдают от одиночества, я действительно встречаю очень часто. И за годы пастырского служения понял: есть разные методы, чтобы сделать боль от одиночества менее острой, но полностью исцелить ее нашими «земными» средствами нельзя. «Ту пустоту, которая остается в душе, когда в ней нет Бога, и весь мир не может заполнить», — говорил святитель Николай Сербский. Отсюда следует, что эту пустоту, эту дыру в душе может заполнить только Бог.
Но что это такое — наполненность Богом? Я бы сравнил это чувство с влюбленностью. Многим из нас знакомо состояние, когда у тебя за спиной вырастают крылья и ты летишь на долгожданную встречу с любимым, невзирая на усталость и проблемы. Правда, удержаться в этом состоянии надолго тяжело. Но пока ты в нем, ты испытываешь нечто противоположное одиночеству и у тебя остается доказательство того, что можно жить по-другому — с чувством наполненности, а не пустоты. Но сохранить это чувство самому, без Бога — невозможно.
Я уже восемь лет занимаюсь зависимыми людьми, опустошенными полностью. За это время я видел, как, обретя Бога, воцерковляясь, они менялись: многие создали семьи, родили детей. Но они, как никто другой, знают, что стоит отойти от Источника наполнения, как снова начнешь опустошаться. Наполнение будет, но другого разряда — губительного, а не спасительного.
Но читательница задает больной вопрос: вот мы вроде и в Церкви, вроде верующие, а этой наполненности не чувствуем. Да, это наша беда. Мы сами по какой-то причине отказываемся от наполненности или не можем ее принять. Что же это за причина? Проще всего объяснить на примере отношений родителей и ребенка.
Если мой ребенок не слушается, если после всех попыток воспитания он продолжает жить в своенравии и своеволии, я перестаю усердствовать, иначе это лишь подольет масла в огонь. Я просто не вступаю с ним в доверительные отношения, не проявляю активно заботу о нем, не даю советов и, любя, жду, когда он сам осознает свои ошибки и захочет вернуть мое расположение к себе.
Так же и в отношениях с Богом: мы сами отдаляемся от Него. Бог всегда готов избавить нас от одиночества, но мы не всегда готовы это избавление принять.
Бывает, мы и в храм ходим, и в таинствах Церкви участвуем, а благодати все равно не чувствуем. Возникает духовное уныние: появляется чувство богооставленности, а отсюда — одиночества. Но вспомните пример преподобного Серафима Саровского: он жил в лесу в полном одиночестве, и при этом нельзя сказать, что он был одинок.
Одиноким он стал, когда от него отошла благодать, и чтобы вернуть прежнее состояние, он стал сугубо молиться тысячу дней, тысячу ночей на камне, и Господь снова наполнил его благодатью. В терпении вашем стяжите души ваша (Лк. 21: 19) Это пример того, как святой преодолевал одиночество через постоянную молитву, через отсечение своего «хотения», потому что оно будет рождать скорби, потому что не всегда все происходит по-твоему. Не сомневаюсь, что преподобный Серафим и умер бы на камне, совершенно доверяя Богу: не Моя воля, но Твоя да будет (Лк. 22: 42)
Мне кажется, что в каких-то ситуациях нам нужно точно так же прилагать больше духовных усилий, более ревностно доказывать свое желание жить в Боге: молиться, поститься, читать Евангелие, участвовать в Таинствах.
Мы должны доказать, что нам нужно присутствие Бога в нашей жизни, что нам нужна Его благодать — не для того, чтобы получить и растратить ее попусту, а для дела, для пользы. Я, например, не даю своему сыну деньги, если вижу, что он их не тратит или тратит на всякую ерунду. Примените свои навыки и таланты так, чтобы быть полезной другим: организуйте приходской театральный кружок, пойте в церковном хоре, участвуйте в молодежных движениях, в социальных программах. Обязательно развивайте себя, читайте не детективы, а духовную литературу. От этого тоже начинаешь наполняться — и чувство одиночества проходит.
Мне и самому знакомо чувство, когда тебя оставляет благодать. И тем людям, которые приходят ко мне с болью об этом, я говорю: молитесь! Не пренебрегайте церковными таинствами, ищите поддержку среди других людей — и ныне живущих, и ушедших, но оставивших свой опыт в книгах. Потому что одиночество — это не та проблема, с которой можно справиться в одиночку.
И еще. Помните, что у вопроса об одиночестве есть не только трагическое измерение. Я, например, как отец пятерых детей, иногда мечтаю насладиться тишиной и уединением. А почему многие святые уходили в отшельники? Да потому что они поняли: никто в миру не сможет сделать их более счастливыми, чем Господь, и уходили жить в пустыню или в лес, чтобы остаться вдвоем с Богом.
Вы спросите: что же, если я не нашел себе друга или пары на земле, мне теперь в отшельники идти? Я призываю вас к одному: просить Бога проживать эту жизнь с вами. А в монашестве или в миру, в уединении или в браке — уже не так важно. Ведь если Бог будет с вами, вы никогда не почувствуете себя одиноким.
Хочу утешить и тех, кто по какой-то причине, как им кажется, остались одни. У меня умерла жена — в тот момент от меня убрали ровно половину. Но я не помню, чтобы почувствовал, что остался один. Потому что ты всегда имеешь гораздо больше, нежели теряешь, — Бога.
Подготовила Анастасия Бавинова
Источник: Фома.ру
Жизнь российских священников покрыта тайной. Обычные миряне могут только догадываться о том, как устроен быт приходских батюшек и их семей.
Ведь в среде служителей церкви не принято распространяться о закулисных подробностях своей повседневной жизни.
И вот традиция нарушена. Недавно на прилавках книжных магазинов появилась книга «Записки попадьи». Автор Юлия СЫСОЕВА, жена священника, решила приоткрыть завесу тайны и разрушить наиболее распространенные мифы, сложившиеся вокруг современного российского духовенства.
Как батюшки знакомятся со своими будущими женами-матушками, как проводят досуг, почему, наконец, полнеют. Об этом и о многом другом и повествует книга попадьи, отрывки из которой мы предлагаем вниманию читателей «КП».
Откуда берутся священники
…Начальной ступенью духовного образования является семинария, последующей — академия. Обучение в общей сложности продолжается восемь лет… Принимают в семинарию с восемнадцати лет, имеющих образование не ниже среднего, холостых или женатых первым браком… Семинарию заканчивают далеко не все. Вылететь отсюда легче, чем из любого светского вуза. Дисциплина железная, постоянный контроль со стороны начальства, учебные нагрузки запредельные…
Кто желает принять священный сан, должен либо жениться (если он еще не женат), либо принять монашество, либо остаться холостым (целибат), но в таком случае он уже не сможет вступить в брак после принятия сана. Целибат нашим священноначалием не приветствуется, поэтому холостых священников в Русской церкви очень мало…
Невеста должна быть непорочной
По правилам церкви священник может быть женат только первым браком… Если священник овдовел или по каким-то причинам расстался с женой, то он уже не может жениться ни при каких обстоятельствах, разве что снимет с себя священный сан. Это незыблемый закон.
Еще одна подробность… Невеста будущего священника должна быть девственницей. Аналогичные требования предъявляются и к ее жениху. В православии из этого правила есть одно-единственное исключение: если блуд (внебрачные отношения) или первый брак был до принятия крещения.
Жених и невеста не имеют права вступать в интимные отношения до венчания, иначе путь к священству тоже будет закрыт. Семинаристы любят высчитывать, через какое время после венчания у их женатых собратьев родился ребенок.
Семинария — это не только учебное заведение, но и место, где молодые люди находят невест. Как правило, семинаристы стараются жениться во время учебы, чтобы закончить учебу уже в сане… Есть такая семинарская шутка. Семинарист подходит к первой попавшейся девушке и говорит: «Разрешите с вами познакомиться, а то у меня через неделю рукоположение, и мне срочно нужна матушка».
В семинарии есть две женские школы: регентская и иконописная. Регентские классы при семинарии были созданы специально для того, чтобы дать возможность семинаристам, что называется, без отрыва от производства спокойно подыскивать себе невест… В регентскую школу поступают в основном девушки, желающие стать женами священников… И конкурс туда — как в престижный вуз…
…Часто задают вопрос, может ли жена священника вступить в повторный брак. Конечно, она может выйти замуж и во второй, и в третий раз, но вернуться обратно к супругу-священнику не может. А если он пожелает принять бывшую супругу, то по канонам он должен оставить священство… Если жена изменила мужу-священнику, то муж больше не сможет с ней жить. Но все же развод в священнической среде — большая редкость. Многие супруги, у которых отношения не сложились… все же предпочитают терпеть друг друга… Избавившись от неверной жены, батюшка может рассчитывать на серьезный карьерный рост, если примет монашество.
Секс-символы не в почете
…Если девушка мечтает о христианском браке, особенно о муже-священнике, она должна показать максимум благочестия и смирения… Юноши-семинаристы выбирают себе не секс-символы и партнерш, а в первую очередь матушек, то есть помощниц, хозяек и матерей будущих детей. Это не значит, что за церковными стенами обитают одни расчетливые прагматики, которые не способны просто влюбляться… Но речь идет о выборе на всю жизнь…
…Как прихорашиваться, когда юбка длинная, а на голове платок? Проблема с платком у регентш решается просто, как все гениальное, — он может превратиться в элегантный прозрачный шарфик, замысловато и кокетливо повязанный на тонкой изящной шейке. А вот волосы показывать в православии не возбраняется. Только опять же в церкви ценится все естественное, поэтому стрижки и «химии» считаются дурным тоном, как и открытые колени…
Если жениху с невестой не довелось сходить вместе на пляж, то ее колени он увидит только после свадьбы…
Регентскую моду создают в основном девушки-провинциалки, коих среди студенток всегда большинство. Отсюда и любовь к нелепым деревенским блузкам с множеством безвкусных рюшек и кружев и к бабским юбкам. Несколько лет назад у регентш была очень смешная мода на высоко зачесанные челки, которые семинаристы между собой в шутку называли «коконами».
…Желающих стать матушкой всегда намного больше, чем нужно. В приходской жизни матушкой быть почетно, престижно. Ее любят, уважают, ей помогают, перед ней заискивают… На эту тему есть церковная шутка: барышня с синдромом ХБМ (хочу быть матушкой)…
Первая брачная ночь
Православная свадьба достаточно сильно отличается от светской… Регистрация происходит обыденно, без торжеств и брачных нарядов. Обычно православные пары отказываются от тетки, которая объявляет их мужем и женой… А вот таинству венчания уделяется особое внимание. … Очень часто банкет заменяется праздничной трапезой при храме… Вместо тамады — батюшка, вместо музыки и танцев — церковные песнопения. Свадьбы изобилуют большим количеством речей и тостов… На некоторых свадьбах отменяется даже традиционное «горько», правда, до этого доходит редко — все же «горько» на Руси любят.
Перегибы радикальной религиозности создают ощущение скуки и грусти на подобных мероприятиях.
Отличительной чертой православных торжеств является отсутствие упившихся «в дрова» гостей. Все проходит чинно, благоговейно: в салате никто не спит, в уборной никого не тошнит и на перекуры народ не бегает. Многие свадьбы обходятся даже без танцев, считается, что это грех, хотя непонятно, на чем основано такое мнение.
В отличие от старообрядческих свадеб у православных венчальная одежда жениха и невесты ничем не отличается от общепринятых европейских норм: жених в строгом костюме, невеста в белом платье с фатой на голове… По церковным канонам первая брачная ночь должна проводиться в целомудрии…
Священники никогда не носят обручальные кольца, их снимает епископ в момент рукоположения в дьяконы в знак обручения с церковью, которая для священника важнее, чем семья.
Запрещенные игрушки
Ни для кого не секрет, что у большинства священников многодетные семьи. Во-первых, в религиозных семьях вопрос аборта даже не поднимается, такого понятия для христиан просто не существует. Более того, к аборту приравниваются и контрацептивы абортивного механизма действия. Во-вторых, неабортивная контрацепция тоже запрещена, особенно для священства.
Батюшки бывают радикальными, либеральными и такими, которые придерживаются золотой середины. …Наиболее радикально настроенные считают телевизор абсолютным злом, которому не место в православной семье… К запрещенным игрушкам традиционно относят чертиков, роботов-трансформеров, инопланетян и прочую нечисть. К куклам Барби тоже всегда сохранялось настороженное отношение, так как православные считают ее сексуальной. Из компьютерных игр допускаются только игры развивающей направленности, никаких «стрелялок» и «бомбилок».
Попадья может и каблуки надеть, и за руль сесть
Некоторые считают, что матушка — это такое странное бесформенное существо в сером старомодном платье покроя прошлого века, в стоптанных туфлях типа «прощай, молодость»… Конечно, родив пятерых и более детей, любая женщина рискует превратиться в расплывшуюся тетку… Но православие не запрещает женщинам следить за собой и хорошо выглядеть.
Матушки бывают разные, начиная с описанной выше и заканчивая ультрамодными и современными, почти светскими львицами. (Правда, львицами они бывают тоже редко.) …Не принято стричь и красить волосы, ярко красить ногти, носить брюки, короткие юбки и юбки с разрезом. Не принято пользоваться декоративной косметикой. Но наиболее прогрессивные матушки ее применяют — в умеренных количествах, конечно.
Работающих матушек, особенно на светской работе, очень мало. Я оказалась в том самом меньшинстве — работаю в сфере рекламы. …Жене священника тяжело найти в себе силы, дабы сломать устоявшийся стереотип домашней квочки.
Матушка имеет право и на машине ездить, и работать, и одеваться прилично, ломая стереотипы. Так что, люди добрые, не смотрите, что матушка за руль влезла и туфли на каблуках надела, и на деловой фуршет укатила, — имеет право, и нечего здесь осуждать. Жизнь жены священника трудна, не каждая выдержит…
Сколько получает настоятель
Зарплата священников крайне мизерная — не больше, чем у врачей и учителей… Единственное, что спасает от крайней нужды и нищеты, это добровольные пожертвования прихожан за требы: освящение квартир, машин, причащение больных.
Хороший доход имеют настоятели больших богатых храмов. По доходности настоятеля такого храма можно сравнить с бизнесменом средней руки. То есть на евроремонт в квартире, хорошую иномарку, дачу и регулярные поездки семьи в Турцию хватит вполне.
Постам в религиозных семьях придают огромное значение… По церковным нормам постами желательно воздерживаться от супружеских отношений, по обоюдному согласию супругов, конечно. Но во многих семьях рекомендательный характер этой нормы воспринимается как жесткий запрет.
Многие постами набирают лишний вес, так как скудный рацион, особенно в малоимущих семьях, где не могут позволить себе особое разнообразие овощных блюд и фруктов, с лихвой пополняется большим количеством хлеба, картошки и макаронных изделий.
Кагор не любят
Многие думают, что священники пьют исключительно кагор. Это совсем не так. Священники не любят кагор и крайне редко его пьют. Но этот стереотип настолько сильно укоренился в умах, что если священнику хотят подарить вино, то это обязательно кагор. Батюшка, принимая в дар бутылочку кагора, с трудом сдерживает кислую гримасу. Священнику лучше всего дарить красное сухое виноградное вино.
Раз уж зашла речь о винопитии, то стоит заметить, что употреблять спиртные напитки в православии не запрещено. Как говорится, «вино веселит сердце человека». Вопрос в количестве выпитого.
Почему толстеют?
Может создаться впечатление, что священники совсем не умеют отдыхать. Это не так. Священники очень любят посидеть за столом в приятной компании, за душевными разговорами и очень любят петь. А других хлебом не корми — дай поспорить на богословские темы.
Еще любят священники выезжать с друзьями на природу, на шашлычки. Семьями или чисто мужскими компаниями к кому-нибудь на дачу, с банькой, пивом и воблой.
Многие упрекают священников: мол, очень часто батюшки толстые или с брюшками. Наверное, едят много. Жизнь у них такая изобильная и праздная, вот и толстеют.
Во-первых, как вы думаете, после шести-, семичасового служебного дня, без еды и питья, на ногах, при колоссальной эмоционально-психической нагрузке какой будет аппетит? О каком здоровом питании в такой ситуации может идти речь? А после обеда у священника выдается час-другой свободного времени, которое он, как правило, стремится употребить на сон, так как просто валится с ног от усталости. Поэтому если человек склонен к полноте, то вес начинает превышать норму.
Во-вторых, брюшки — это профессиональное заболевание. Живот — это от голосовых нагрузок, которые ничуть не меньше, чем у профессиональных певцов. Это связано с физиологическими изменениями в организме, когда во время пения повышается внутреннее давление в легких и брюшной полости.
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Муж Юлии Сысоевой иерей Даниил Сысоев, настоятель храма Апостола Фомы и строящегося храма Пророка Даниила, известный богослов и миссионер, кандидат богословия. Отец Даниил — из числа продвинутых священников. У него есть свой блог в живом журнале и персональная страничка в Интернете, где, помимо прочего, можно ознакомиться с автобиографией батюшки.
В ней отец Даниил, в частности, сообщает о том, что родился он в 1974 году, в 1995 году венчался с Юлий Брыкиной, а в 2000 году окончил Московскую духовную академию. С 1996 года ведет библейские беседы с пострадавшими от сект и оккультистов. Автор нескольких книг, в том числе «Брак с мусульманином», вызвавшей бурю негодования в мусульманской среде. Сысоевы воспитывают трех дочек.
Женатый священник
Женатый священник
Два года назад один католический молодежный журнал попросил меня ответить на вопрос: почему в Православной Церкви разрешено жениться. Для католиков это необычно, потому что их священники безбрачны, как установлено еще с древности.
Но Православие имеет на этот счет другое мнение. Об этом – моя беседа с журналистом «Радуги».
Известно, что в Православной Церкви священник может жениться…
Да, это так. В этом вопросе Православная Церковь придерживается представлений Древней Церкви. В Православии священник может жениться до принятия священного сана. Но, следуя словам Апостола: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж» (1 Тим. 3:2), у нас для духовенства разрешается лишь один брак.
А если жена умрет или уйдет от мужа?..
В таком случае священнослужитель остается одиноким. Он может принять монашество, может оставаться в статусе безбрачного священника, но вступить в брак повторно не имеет права.
Как Вы думаете, разрешение жениться будущему священнослужителю – это уступка слабости или положительный факт?
Глубоко убежден, что положительный. Еще можно дискутировать о том, хорошо ли быть женатым для епископа (в Православии епископ не может быть женатым), но для приходского священника быть женатым хорошо во многих отношениях.
Мы помним замечательные слова Апостола о Христе: «Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь» (Евр. 2:17-18). Мы не устаем говорить, что Христос может нас понять, потому что был в таких же условиях жизни, что и мы. Те же искушения, испытания, скорби, все то же, что и у нас. Кроме греха (Евр. 4:15). Вот так же и женатый священник. Он знает нужды и скорби прихожан не теоретически, а практически, он живет такой же жизнью, что и его духовные чада. А раз так, то и помочь может успешней.
А разве есть такие вопросы, которые успешней решит именно женатый священник?
А как же! Это вопросы супружества, родительства… Из людей, обращающихся к священнику со своими проблемами и бедами, 90% обращаются с просьбой помочь в семейных вопросах. И я не устаю благодарить Господа, который дал мне возможность помогать этим людям, советовать, исходя из личного опыта.
Многих смущает, что священник, который по определению должен быть «небесным человеком», образом Христа, живет такой же жизнью, что и прихожане…
Во-первых, супружество нисколько не унижает достоинство человека. Давайте вспомним, что и Божия Матерь, и Апостол Петр, и многие другие величайшие в истории личности состояли в браке. Во-вторых, священник в Православном богословии символизирует не Христа, а Апостола. Вы, наверное, видели, как во время Божественной литургии при Апостольском чтении священники садятся в алтаре на скамейки. Это оттого, что священник как бы равен Апостолу. И как равный слушает чтение сидя. А вот прихожанам в это время положено стоять… Символом Христа за богослужением у нас является епископ. Но и в отношении его, что мешает ему выражать собою Христа, быть иконой Христа, даже, если он будет женатым?
Ну как? Ведь Христос-то женатым не был.
Христос не был женатым ввиду особенности Своего служения, «так как Сын Человеческий не пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20:28). Душа на библейском языке значит жизнь. Сама специфика миссии Спасителя не предусматривала иметь семью, детей… Христос был идеальным, если можно так по-простому выразиться, человеком. Если бы у Него была семья, поверьте, это была бы прекрасная семья. Во всяком случае, что касается роли Христа как отца семейства и мужа, он был бы примером нам, земным мужьям и отцам. А быть хорошим мужем и отцом значит беречь и любить жену, проводить время с детьми… Служение Христа подразумевало полную самоотдачу, более того, жертвенную смерть для спасения людей. И как бы Он мог завести семью, если бы намеревался ее в скором времени оставить?..
Так что безбрачным был Христос не потому, что брак – плохо, низко, а потому, что Его жизненный подвиг подразумевал совершенно иной путь в жизни.
Некоторых, откровенно говоря, смущает половая тема в супружестве священников…
В Православии никогда не было гнушения плотскими отношениями в браке. Существуют каноны, согласно которым священник должен воздерживаться от супружеской близости накануне служения Литургии. Так же и все верные христиане, причащающиеся по воскресеньям, должны воздерживаться от супружеской близости накануне воскресного дня. Но это не значит, что супружеские отношения плохи. Просто накануне Причастия мы должны провести время в бдении, воздержании от развлечений и сугубой молитве.
А насчет нечистоты половых отношений, так даже говорить не стоит. Разве не для всех и не на все времена Апостол сказал: «Брак у всех честен и ложе непорочно» (Евр. 13:4)?.. Священные каноны Церкви повелевают отлучать всех, кто гнушается браком или считает нечистыми супружеские отношения.
Апостол Павел в 1-м Послании к Коринфянам говорит: «Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене». Как же священнослужитель будет служить Господу? Он служит и угождает жене…
Совершенно неверное понимание слова Апостола!
Разберемся, если Вам интересно, что на самом деле в этой главе говорит Апостол Павел.
Он обращает свое поучение ко всем христианам, потому, что считает, что скоро наступит конец мира: «По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так. Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены». «Оставаться так» значит оставаться в том состоянии, в котором находишься. Не время устраиваться на земле, Христос «близ при дверех», пора думать о переходе к небесной, преображенной жизни.
«Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти; а мне вас жаль». Перед концом мира сатана активизирует свои усилия, чтобы отлучить людей от Бога и вечной жизни. Начнутся гонения, скорби. Вот Апостол и говорит, что ему жаль людей, которые заведут семью, а потом будут страдать оттого, что будут страдать их жены и дети.
Апостол Павел говорит, что нужно внутренне от всего отказаться, освободиться. Нужно полностью себя подготовить к страшным грядущим временам: «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего». В этом контексте и звучат его слова: «Я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене». То есть супружество может стать бременем, когда человек из любви к домашним предаст Христа, откажется от веры.
Но в любом случае все это – личные размышления Апостола Павла. Он признается: «Относительно девства я не имею повеления Господня, а даю совет, как получивший от Господа милость быть верным».
Логика в словах Апостола Павла есть. Во времена гонений женатые священники действительно испытывали невероятные скорби. Ладно, можно принять свои страдания, но когда страдают самые любимые люди… К их чести, эти священнослужители показали дивный пример верности Христу.
Но если же священнослужитель имеет семью, то должен, конечно, заботиться о ней, воспитывать детей, углублять взаимопонимание с супругой. Об этом тоже писал Ап. Павел: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж… хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1 Тим. 3:2-5).
Скажите, если честно, жена священника – это всегда помощница в его служении?
Бывает по-разному. Для иных священников их жена – поистине их крест. Но и тут для священника больше пользы, чем вреда. Он на личном опыте соприкасается с такими проблемами и скорбями, что более мудро может помочь прихожанам…
Спасибо Вам за ответы…
И вам спасибо. Призываю благословение Божие на всех читателей и прощаюсь, Ваш священник Константин Пархоменко.
Наталья Букреева, жена настоятеля храма святого благоверного князя Александра Невского (с. Игнатьево) священника Андрея Букреева.
Положение православной матушки, пожалуй, самый не-ожиданный оборот, который приняла судьба Натальи Букреевой. Со своим будущим мужем она познакомилась, когда устроилась на работу в рекламную компанию, которой руководил Андрей. Если говорить о ее отношении к вере на тот момент, то проще сказать, что никакого отношения не было. Наталья была крещеной, но церковь не посещала (крестилась в 17 лет за компанию с соседкой). У Андрея все было сложнее — несколько лет он посещал одну из религиозных организаций, однако разочаровался.
Жизнь сложилась так, что оба остались без работы, Наталья вскоре устроилась секретарем на кондитерскую фабрику, а Андрей… сторожем в церковь. «Познакомилась с директором, встречалась со сторожем, а стала женой священника», — впоследствии такие «сюрпризы» судьбы стали поводом для семейных шуток. Впрочем, процесс воцерковления Андрея и Натальи был не таким уж и быстрым.
— Муж начал проникаться православием, ходить на службы, а я за компанию. Мы все больше укреплялись в вере, стали исповедоваться и причащаться, потом Андрея ввели в алтарь, затем рукоположили в диаконы. Ко всему этому я относилась спокойно, но когда речь зашла о том, что он может стать священником, я запаниковала. Я прекрасно понимала, что значит быть священником: принадлежать не себе, не семье, а Богу. Признаюсь, я боялась ответственности, а еще мне было немного страшно за мужа, ведь ему предстояло отречься от мира и «прилепиться» к Богу, — рассказывает матушка Наталья.
Однако Андрей сделал свой выбор, и ей, как это заведено в православных семьях, не оставалось ничего иного, как идти за мужем. Батюшку отправили служить в Прогресс, затем в Талакан. Именно в Талакане Наталья по-настоящему ощутила себя матушкой — прихожане стали ее так называть.
— Сначала мне было непривычно слышать обращение «матушка», но потом это стало естественным. В Талакане я почти постоянно ходила в платке, с удивлением убедилась, что длинные юбки по удобству не уступают брюкам. В Благовещенске, где мы сейчас живем, поскольку в селе Игнатьево, куда перевели батюшку, пока нет жилья, платки я ношу реже. Как и многие женщины, люблю красивую одежду, но стараюсь выбирать строгие фасоны. В косметике, парфюмерии не испытываю потребности, это все отошло как ненужная шелуха, — делится Наталья.
Кстати, отношение к своему статусу у Натальи своеобразное.
— Я думаю, что статус матушки не выше и не ниже, чем у обычной женщины. Я не считаю нужным акцентировать внимание на своем положении. Меня смущает то, что благоговейное отношение к батюшке проецируется и на меня. Я одинаково ровно отношусь к обращению «матушка» и по имени, но когда слово «матушка» пишут с большой буквы, прошу так не делать, — выражает свою позицию Наталья Букреева.
Как признается матушка, самое сложное — во всем слушаться мужа, борьба с гордыней — процесс очень длительный.
— Конечно, как и в обычных семьях, мы можем поспорить, но конфликт не доходит до точки возгорания, ссора не бурлит, а быстро затухает.
Выходных в привычном понимании у священника не бывает: суббота и воскресенье — самые напряженные дни: литургии, крещения и т.д. Нередко поесть в первый раз за день священник может только в четыре часа дня. В приходских храмах обычно по понедельникам устраивают сандень, но отец Андрей приверженец мнения, что храм должен быть открыт всегда, и поэтому работает семь дней в неделю. За десять лет семья Букреевых была в отпуске только два раза: один раз в Новосибирске и один раз за границей (любопытно, что и там батюшка посетил православный храм и служил службу).
Задумываясь о будущем своей дочери, Наталья склоняется к мысли, что ребенок сам выберет свой путь, когда повзрослеет.
— Когда дочь пошла в школу, я переживала, как будут реагировать одноклассники на то, что она из семьи священника. К счастью, проблем не возникло. Дочь, как маленький миссионер, всем подружкам рассказывает о Боге, делает это убедительно, видимо, у нее есть дар рассказчика. Примерно в семь лет она стала соблюдать пост вместе с нами, и это было ее осознанное решение, мы никоим образом к нему не подталкивали, — рассказывает Наталья Букреева.
Хотела стать актрисой
Анна Семерня, жена иерея кафедрального собора Благовещения Пресвятой Богородицы Евгения Семерни.
Задорная и энергичная Анна меньше всего соответствует существующим стереотипам. «Стаж» в качестве жены священника у нее совсем небольшой — всего полтора месяца, но за это время она привыкла и мужа называть «батюшкой», и откликаться на обращение «матушка». Трудно поверить, но всего несколько лет назад Анна была совершенно далека от церкви, она училась в Хабаровском колледже искусств, увлекалась танцами и мечтала стать актрисой музыкального театра.
— В церкви я оказалась случайно, пришла послушать, как мой преподаватель поет в церковном хоре, и захотела попробовать сама, — вспоминает Анна.
Стоя на клиросе, девушка думала только о нотах, в тонкости происходящего не вникала. И лишь спустя два-три года Анна начала воцерковляться. Любовь к пению привела ее не только к вере, но и к замужеству: со своим будущим мужем она познакомилась на клиросе.
— Как-то раз хор остался без тенора, и Евгений, тогда еще семинарист, предложил помочь. Руководящий хором заметил: «Вы смотритесь как муж и жена». Мы тогда даже не были знакомы и лишь улыбнулись в ответ, — описывает молодая матушка.
Будущих супругов сблизило участие в благотворительном концерте, однако после этого их пути едва не разо-шлись: Анна поступила в Санкт-Петербургскую консерваторию. Но, видимо, Богу было угодно, чтобы разлука продлилась недолго.
— Я проучилась всего полгода и поняла — надо возвращаться, я не могу без этого человека. Мы решили пожениться. Кто-то считает, что я поступила опрометчиво, упустив большой шанс, а я, наоборот, благодарю Бога за то, что он всё так устроил, — убеждена Анна.
Евгений, в отличие от Анны, в церковь пришел давно: еще в детстве он после школы прибегал в храм, чтобы полюбоваться на свечи — вид пламени притягивал и завораживал.
Прежде чем вопрос о женитьбе был окончательно решен, Анне предстояло познакомиться не только с мамой Евгения, монахиней, но и с архиереем, чтобы получить его благословение.
— Для меня это было очень волнующе, но владыка искренне за нас порадовался, и все переживания вмиг рассеялись.
В августе молодожены обвенчались, отец Евгений поступил на службу в кафедральный собор, а Анне предложили стать регентом храма в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
— Я батюшку сразу предупредила: не думай, что всегда буду ходить в платке, на что он только посмеялся, — улыбается Анна. — Конечно, за последние годы мой гардероб заметно изменился: раньше я могла выйти на улицу в драных джинсах, сейчас одеваюсь намного скромнее. Брюки надеваю редко, в основном дома во время уборки. Раньше я активно пользовалась косметикой, сейчас лишь иногда подкрашиваю брови, ресницы, пользуюсь пудрой. Бывает, встанешь утром, а отражение в зеркале совсем не радует, тогда я позволяю себе немного подкраситься. Батюшке это не очень нравится, но он понимает, что мне некомфортно чувствовать себя бледной.
Однако отказ от косметики Анна не считает большой жертвой, на личном опыте и примере подруг она убедилась, что кожа без «краски» отдыхает и выглядит даже лучше. Да и красота у верующего человека идет изнутри и не требует дополнительных штрихов.
— Меня часто спрашивают, как мне живется в условиях патриархата. Смею заверить — замечательно! Это очень приятно, когда за тебя всё решает муж. Хотя никакого деспотизма в нашей семье нет, важные вопросы всегда обсуждаем.
Супруги вместе молятся по утрам и перед сном, а также до и после еды, по вечерам читают Евангелие. В остальном же их жизнь не сильно отличается от жизни молодоженов: в свободное время они могут сходить в кино, покататься на велосипедах или роликах, Анна по-прежнему любит слушать музыку, особенно ей нравятся мюзиклы.
— Есть хорошая фраза: «Все мне можно, но не все полезно». Став женой священника, я отказалась лишь от того, что не полезно для души. И считаю, что потеря невелика, — заключает Анна.
Послан Богом
Анастасия Король, жена настоятеля прихода в честь Святой Животворящей Троицы (г. Белогорск) Виктора Короля.
Анастасию и ее будущего мужа свел Бог в самом что ни на есть прямом смысле. Еще будучи студенткой АмГУ, девушка посещала церковь. Однажды ее духовный наставник обратился к ней с необычным предложением… взять шефство над послушником по имени Виктор. Молодой человек хотел постричься в монахи, однако архиерей его не поддержал, а посоветовал… жениться и стать священником. В качестве потенциальной супруги для Виктора выбрали Настю. На то, чтобы обдумать и дать ответ, девушке отвели три месяца. Задача, поставленная перед молодой прихожанкой, была сложна вдвойне: ей полагалось не просто отважиться на роль матушки, но и выйти замуж за практически незнакомого человека, ведь свиданий как таковых у молодых людей почти не было, они виделись на службе и иногда общались по телефону.
— Самое интересное, в этот момент у меня вдруг стали появляться поклонники. До этого в личном плане было затишье, а тут — то один на свидание позовет, то другой, даже на улице стали подходить знакомиться. Признаюсь, я была ошеломлена таким вниманием со стороны парней. Но, подумав хорошенько, поняла, что это искушение, своего рода проверка, — рассказывает матушка Анастасия.
Разумеется, прежде чем сделать выбор, девушка посоветовалась с мамой. Та возражать не стала, единственное, что ее смутило, так это то, что дочь не успела окончить университет (Настя училась на четвертом курсе).
Девушка сомневалась до последнего дня, ведь от ее решения зависела не только ее судьба, но и судьба Виктора: в случае ее отказа он должен был принять монашеский обет.
— Я просила Бога подать мне какой-нибудь знак, но ничего похожего не происходило. Даже в назначенный день я была в нерешительности, но когда пришла в церковь, появился совершенно ясный ответ: «Да!»
Еще до того, как принять решение, Анастасия спрашивала у наставников: «Каково это — быть матушкой?», но те отвечали уклончиво: «Вот сделаешься и узнаешь». Сразу после рукоположения мужа в священники, молодая семья отправилась в Сковородино. Пребывание на новом месте оказалось настоящей школой жизни для новоиспеченной матушки.
Необходимость топить печь, носить воду, заниматься огородом для горожанки была серьезным испытанием, особенно во время ожидания первенца.
— Каждый месяц на целую неделю батюшка уезжал в район, поэтому мне приходилось топить печь не только в доме, но и две печи в церкви. Батюшка старался облегчить мою участь, сам приносил дрова. Потом нашелся добрый человек, который помогал растапливать печи в храме.
Были моменты, когда на глаза молодой матушки наворачивались слезы. Других священников поблизости не было, поэтому исповедоваться приходилось собственному мужу.
Спустя пять лет отца Виктора перевели в Белогорск, родной город Анастасии. Сейчас матушка помогает мужу при храме и занимается воспитанием двоих детей.
— Чем отличается жизнь матушки от жизни обычной женщины? Тем, что у нас есть вера. Мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и все, но смотрим на них иначе, стараемся не роптать, просим помощи у Господа, — говорит Анастасия.
Как и большинство матушек, Анастасия не пользуется косметикой (изредка может позволить себе тушь), однако к стремлению других женщин выглядеть красиво относится положительно.
Платок она надевает в храм и на домашнюю молитву, а юбки в пол вовсе не носит.
— Главное, чтобы человек был благочестив внутренне, а то, что внешне, нередко бывает напускным, — уверена матушка.
Дарья ДРУЖИНИНА
Моя Мадонна