Республика шкид

Республика Шкид (повесть)

Это статья о повести. Возможно, Вы искали статью о фильме «Республика Шкид».

Республика Шкид

Григорий Белых, Л. Пантелеев

Жанр:

приключения, педагогический роман, биография

Язык оригинала:

русский

Оригинал издан:

Электронная версия

«Респу́блика Шкид» — приключенческая, отчасти автобиографическая, детская повесть Григория Белых и Л. Пантелеева о жизни беспризорных детей в Школе социально-трудового воспитания имени Достоевского (ШкИД), написанная в 1926 и изданная в 1927 году. Персонажи, прототипами которых послужили сами авторы, носят в повести имена Григорий Черных (прозвище — Янкель) и Алексей Пантелеев (Лёнька).

История написания

Повесть была написана авторами через три года после ухода из школы, в 1926 году, когда старшему из них — Белых — шёл двадцатый год, а Пантелееву было восемнадцать лет. Рукопись была отослана в Отдел народного образования, а оттуда была переслана в редакцию детской и юношеской литературы Госиздата, в Ленинград. Редакторами первого издания были Евгений Шварц и Самуил Маршак. По требованию последнего Пантелеев переписал для издания главу «Лёнька Пантелеев», которая была написана ритмической прозой. Книга была издана в начале 1927 года и получила огромную популярность.

В конце 1935 году Г. Белых был репрессирован по обвинению в контрреволюционной деятельности и осужден на три года, в августе 1938 г. умер от туберкулёза в пересыльной тюрьме и до 1960-х гг. «Республика Шкид» не переиздавалась.

В 1930 году в издательстве «Прибой» вышел ещё один роман о Шкиде, сюжетно продолжающий книгу Белых и Пантелеева. Этот роман назывался «Последняя гимназия», его авторы — П. Ольховский и К. Евстафьев, бывшие шкидцы. В «Республике Шкид» Ольховский выведен под именем Паши Ельховского (более известен под прозвищем Саша Пыльников).

Новый роман отличался по тону от «Республики Шкид». Шкидские порядки и Викниксор в «Последней гимназии» резко критиковались. Книга Ольховского и Евстафьева не пользовалась популярностью и не переиздавалась.

В 1966 году повесть была экранизирована на киностудии «Ленфильм» режиссёром Геннадием Полокой.

Сюжет

1920-е годы. По улицам Петрограда шныряют колоритные и жалкие беспризорники, которых время от времени вылавливают для детских приемников. В одном из них — школе имени Достоевского (ШКИД) — собрались голодные, наглые и сообразительные оборвыши. Этим приютом комедиантов управляет старорежимный директор, не потерявший и при советской власти ни чести, ни интеллигентности. Его обезоруживающее доверие научило ребят мужскому достоинству, помогло не растворитсья в беге смутного времени… Горькая человеческая комедия…

Шкид или Шкида — так воспитанники сократили название своего учебного заведения — Школы социально-трудового воспитания имени Достоевского. Шкида возникла в 1920 г. в Петрограде (Старопетергофский пр. 19). Ее основателями были Виктор Николаевич Сорокин-Викниксор (прототип — Сорока-Росинский) и его жена Элла Андреевна Люмберг, преподаватель немецкого языка, известная в дальнейшем как Эланлюм.

Воспитанниками были беспризорники, попадавшие в школу из тюрем или распределительных пунктов. Так, один из первых шкидцев Колька Громоносцев по прозвищу Цыган пришел из Александро-Невской лавры, где тогда содержались самые отпетые малолетние воры и преступники. Он сразу же стал лидером маленького коллектива, с усмешкой воспринимавшего нововведения завшколой: Викниксор мечтает превратить Шкиду в маленькую республику со своим гимном и гербом — тянущимся к свету подсолнухом. Вскоре в школу приходит Гришка Черных (прототип — автор повести Белых), умный и начитанный мальчик, забросивший ради книг учебу и в конце концов угодивший в детскую трудовую колонию, а оттуда в Шкиду, где Цыган перекрестил его в Янкеля. Через неделю пребывания в Шкиде Гришка демонстрирует свои недюжинные способности, вместе с Цыганом стащив у эконома табак, но для первого раза Викниксор прощает провинившихся. Постепенно приходят новые воспитанники, среди них одноглазый Мамочка и Японец — знаток немецкого языка, умный и развитой бузила. Вскоре он приобретает неоспоримый авторитет, написав вместе с Янкелем и Викниксором шкидский гимн.

Викниксор распределяет всех учеников по четырем классам — отделениям, однако штат учителей — по-шкидски халдеев — долгое время не удается сформировать: одни претенденты не могут справиться с буйными учениками, другие, не имея педагогического опыта, пытаются хоть как-то пристроиться в голодном Петрограде. Борясь за одного такого «педагога», Янкель, Япошка, Цыган и Воробей поднимают «народные массы» на борьбу с халдеями, а вскоре приходят два учителя, которых Шкида полюбит, — Алникпоп и Косталмед.

Встревоженный беспорядками, Викниксор решает ввести самоуправление: избираются дежурные и старосты по классам, по кухне и по гардеробу сроком от двух недель до месяца. Старостой по кухне избирается Янкель; для неисправимых вводится изолятор.

Вскоре после этих нововведений приходит Слаенов — «великий ростовщик» Шкиды: он начинает спекулировать хлебом, подкармливая старших, создает себе мощную охрану, и вскоре вся школа, за исключением Янкеля, попадает к нему в зависимость. Ежедневно получая чуть ли не весь хлебный паек, Слаенов заводит рабов, выполняющих все его прихоти. Тем временем зреет недовольство — на кухне у Янкеля Мамочка и Гога обсуждают план борьбы. Однако Слаенов упреждает их, — разгром оппозиции начинается с Янкеля, которого Слаенову удается обыграть в очко на двухмесячный запас хлеба. Мамочка и Янкель начинают манипулировать с весами и потихоньку, обвешивая Слаенова, возвращать ему долг, однако Викниксор заменяет Янкеля, проработавшего на кухне полтора месяца, Савушкой, который под давлением Слаенова вынужден делать приписки в журнале выдачи хлеба. Узнав об этом, Викниксор сажает Савушку в изолятор, однако поднявшаяся волна «народного гнева» сметает Слаенова, и он бежит из Шкиды. Рабство отменяется, а долги ликвидируются.

Весной шефствующее над Шкидой губоно организует поездку на дачу. Четвертое отделение вместе со своим педагогом графом Косецким ворует на кухне картофель, и это несколько умаляет в глазах ребят его достоинства как воспитателя. Разозлившийся Косецкий начинает применять по отношению к воспитанникам репрессивные меры, что приводит к травле педагога: его осыпают желудями, крадут во время купания белье, посвящают педагогу специальный выпуск стенгазеты «Бузовик» и, в конце концов, доводят халдея до истерики. Эланлюм ничего не говорит Викниксору, но тому в руки попадает «Бузовик», и, вызвав к себе редакторов — Янкеля и Япошку, заведующий предлагает им заняться выпуском школьной газеты «Зеркало». Янкель, Японец, Цыган и другие с удовольствием берутся за дело. Вскоре начинаются перебои с доставкой продовольствия, и голодающая Шкида раз за разом совершает набеги на местные огороды, выкапывая там картофель. Разгневанный Викниксор обещает попавшихся на воровстве перевести в лавру, и вскоре эта участь едва не постигает представителей печати — Янкеля и Япошку, однако ручательство всей школы спасает их от заслуженной кары. Тем не менее по возвращении в город заведующий объявляет о создании школьной «Летописи» для фиксации всех прегрешений воспитанников, начиная с попытки Янкеля стащить краски. Вводятся разряды поведения с первого по пятый, рассчитанный на воров и хулиганов.

Осенью четвертое отделение устраивает банкет по случаю выхода двадцать пятого номера «Зеркала». Перед уходом из класса Янкель осматривает чугунку и не придает значения выпавшему из печки крохотному угольку, а ночью начинается пожар, уничтожающий два классных кабинета и сжигающий подшивку «Зеркала». Вскоре после пожара в Шкиду приходит Ленька Пантелеев (прототип — второй автор повести), встреченный поначалу в штыки, но затем ставший полноправным членом дружной шкидской семьи. Тем временем в Шкиде начинается газетная лихорадка, охватившая Янкеля и Цыгана, Япошку и Мамочку, Купца и Воробья и многих других, включая учеников младших отделений. Через три месяца ажиотаж спадает и из шестидесяти изданий остаются только четыре. Однако скучать халдеям не приходится: в Шкиде создается новое государство Улигания со столицей Улиган-штадт; главная улица столицы носит имя Клептоманьевский проспект, на нем находятся резиденции диктатора — Купца и наркомов: наркомвоенмор и книгоиздатель Янкель, наркомпочтель Пыльников и наркомбуз Япошка. Младшие отделения объявляются колониями, создается гимн, герб и конституция, где халдеи объявляются врагами Империи. В конце концов одна из колоний переходит на сторону халдеев, арестовывает диктатора и производит переворот, провозглашая в Улигании Советскую власть. И вскоре шкидцы начинают приставать к Викниксору с вопросами, почему у них нет комсомола.

1 января в Шкиде проходит учет — проверка знаний, на которую приезжает заведующая губоно Лилина.

А по весне Улиганию охватывает любовная лихорадка, на смену которой приходит увлечение футболом. Томясь от безделья, Пыльников и Пантелеев выбивают камнями окна прачечной, и Викниксор изгоняет их из Шкиды, дав, впрочем, возможность вернуться, если они вставят стекла.

Лишившись своего преподавателя политграмоты, ребята начинают заниматься самообразованием: по ночам Янкель, Японец и Пантелеев собираются на конспиративные заседания своего кружка. Викниксор предлагает им легализоваться. Так возникает Юнком и одноименный печатный орган, в редколлегию которого входит вышеназванная троица. Поначалу в Шкиде формируется негативное отношение к кружку, и тогда Пыльников предлагает устроить юнкомскую читальню. Вскоре Викниксор уезжает в Москву по делам и начинается буза, которой не в силах противостоять ни Юнком, ни Эланлюм. Тон задают Цыган и Гужбан, которые вовсю воруют, а на вырученные деньги устраивают попойки, на одной из которых присутствуют несознательные юнкомцы Янкель и Пантелеев. Вернувшийся Викниксор, пытаясь спасти положение, в результате чего Цыгана, Гужбана и еще нескольких человек переводят в сельскохозяйственный техникум. Вскоре после проводов происходит раскол в Цека: Янкель и Пантелеев, поглощенные мечтой стать артистами, начисто забрасывают свои юнкомские обязанности, что вызывает недовольство Япошки. Конфликт разгорается из-за вопроса о принятии в организацию новых членов и запрета курить в помещении Юнкома. Разъяренные Янкель и Пантелеев, с недавних пор ставшие друзьями, идут на раскол и начинают выпуск своей собственной газеты. Это вызывает ответные меры со стороны Япончика: на экстренном пленуме Янкеля и Пантелеева исключают из Юнкома, однако дела с газетой идут у штрейкбрехеров хорошо, а в довершение разгрома они забирают из читальни свои книги, и Юнком спасает только то, что вскоре они охладевают к борьбе с Япошкой и возвращаются к мыслям о кинематографической карьере, а в конце концов Янкеля и Пантелеева заново принимают в Юнком. Вскоре оба покидают Шкиду; вслед за ними уходят Воробей, Купец, Пыльников и Японец. Тем временем в Шкиду приходит письмо от Цыгана. Он пишет, что счастлив и полюбил сельскую жизнь, нашел, наконец, свое призвание.

Через три года после ухода из Шкиды, в 1926-м, Янкель и Пантелеев, ставшие журналистами, случайно встречают Японца, кончающего Институт сценических искусств. От него они узнают, что некогда ненавидевший халдеев Пыльников учится в Педагогическом институте. Купца и Воробья Янкель с Пантелеевым встречают на улице; Купец, после Шкиды поступивший в военный вуз, стал красным офицером, Воробей вместе с Мамочкой работает в типографии. Все они стали комсомольцами и активистами, поскольку, как замечает приехавший из совхоза по делам агроном Цыган, — «Шкида хоть кого изменит».

Ссылки

• «Республика Шкид»: книга, фильм, школа…
• Блог Яшки Ханта, посвященный «Республике Шкид»…

Что стало со знаменитыми советскими детьми-сиротами из Республики ШКИД

Коммуна, собравшая беспризорников, сумела сделать многих из них незаурядными людьми. Авторы книги — Григорий Белых и Леонид Пантелеев, а режиссером стал Геннадий Полока

В конце 1966 года на экраны страны вышел фильм Геннадия Полоки «Республика ШКИД», снятый по одноименной книге. Многие герои последней имели реальные прототипы. О том, что стало с настоящими воспитанниками республики ШКИД и их педагогом – в материале EG.RU.

Григорий Черных, Янкель

В книге и кино Белых выведен под фамилией Черных и кличкой Янкель. Его сыграл актер Лев Вайнштейн. Кадр из фильма «Республика ШКИД», 1966 год

В 1927 году была издана книга «Республика ШКИД», которую написали два автора – Григорий Белых и Леонид Пантелеев (настоящее имя Алексей Еремеев). Они познакомились в Петрограде в Школе социально-индивидуального воспитания имени Достоевского (сокращенно «школа-коммуна им. Достоевского», или ШКИД).

В своей повести, которая отчасти является автобиографичной, друзья описали и себя. Григорий Белых стал Григорием Черных (Янкель). Алексей Еремеев стал Алексеем Пантелеевым (Ленька). Это прозвище писатель действительно получил в школе-коммуне.

К сожалению, один из соавторов – Григорий Белых – практически неизвестен в нашей стране. Дело в том, что в 1935 году писателя арестовали и обвинили в контрреволюционной деятельности. Белых умер от туберкулеза в пересыльной тюрьме в 31 год.

Ленька Пантелеев

В «Республике ШКИД» Леньку Пантелеева сыграл Артур Исаев. Кадр из фильма

Для будущего известного писателя Л. Пантелеева, а пока просто Алешки Еремеева, петроградская школа-коммуна стала последней в его карьере беспризорника. После Октябрьской революции его мать осталась с тремя детьми в Петрограде и, спасаясь от голода, уехала к родственникам в небольшое село под Ярославль.

За два года Леша успел переболеть дифтеритом, тифом и дизентерией. Мать, в поисках работы, уехала в Петроград. А тетка отправила 11-летнего парня вкалывать на ферму, где его постоянно били и научили воровать.

Еремеев, спасаясь от побоев, впервые очутился в детском доме. Но ему пришлось сбежать оттуда, так как мальчишку «засекли» на базаре: он торговал ворованными со склада детдома вещами. Потом был еще один детский дом, но и оттуда будущий писатель сбежал. Он решил пробираться к матери в Петроград. Правда, дорога домой заняла у него больше двух лет. Чтобы как-то выжить он воровал, работал помощником сапожника и курьером. Был в детской колонии, профшколе и Единой трудовой школе, но ото всюду сбегал. Соединившись с семьей, он зарабатывал тем, что выкручивал из уличных фонарей лампочки и продавал их на базаре.

Ленька Пантелеев, или известный писатель Л. Пантелеев, настоящее имя которого Алексей Еремеев. wikimedia

Его поймали и отправили учиться в ШКИД. Именно там он встретил Гришу Белых, с которым в 1923 году ушел из школы и целых два года путешествовал по стране. Алексей взял в качестве литературного псевдонима свою кличку, которую ему дали в школе-коммуне. Под этим именем он и появился в повести «Республика ШКИД».

Кстати: Реакция педагогов и писателей на вышедшую книжку оказалась неоднозначной. Так, Макаренко назвал «Республику ШКИД» описанием педагогической неудачи. Но в библиотеках сообщили, что «Республика ШКИД» идет нарасхват, желающие прочесть ее записывались в очередь. А Максим Горький отметил, что авторы – молодые ребята, «одному 17, а другому, кажется, 19 лет», написали очень талантливую повесть – и сделали это гораздо лучше, «чем пишут многие из писателей зрелого возраста». Очень тепло о повести и ее авторах отзывался и Самуил Маршак.

Виктор Николаевич Сорокин, Викниксор, директор школы

Сергей Юрский и Юлия Бурыгина сыграли мужа и жену, педагогов-основателей школы-коммуны. Кадр из фильма «Республика ШКИД»

В 1918 году советский педагог Виктор Николаевич Сорока-Росинский создал ставшую легендарной Школу-коммуну имени Достоевского. В 1920-м ШКИД открыла свои двери в красивом здании на Старо-Петергофском проспекте, которое сегодня занимает консульство Бразилии.

Виктор Николаевич окончил в 1906 году Санкт-Петербургский университет. Он изучал психологию и работал в лаборатории экспериментальной психологии в Военно-медицинской академии.

Викниксор, как называли его воспитанники, начал печататься в научных журналах и постепенно завоевал авторитет в области психологии и педагогике. ШКИД он организовал вместе со своей супругой, педагогом немецкого языка Эллой Андреевной Люминарской, в фильме она представлена, как Элла Андреевна Люмберг, или Эланлюм.

В 20-х годах прошлого столетия в этом здании в Петрограде располагалась школа-коммуна ШКИД. wikimedia

По воспоминаниям Пантелеева, беспризорники, попавшие в «Петроградский отдел народно-индивидуального воспитания им. Ф. М. Достоевского для трудновоспитуемых», уважали Виктора Николаевича и в тоже время относились к нему по-свойски, немного снисходительно.

Настоящий Викниксор, известный педагог Виктор Николаевич Сорока-Росинский. wikimedia

Викниксор погиб в 1960-м, в возрасте 77 лет. Выйдя на пенсию, он продолжал заниматься с трудными учениками. Его последней подопечной стала дочка местной дворничихи, которая из-за болезни долго не ходила в школу. Когда девочка получила свою первую «пятерку», Виктор Николаевич решил ее поощрить, сводить в панорамное кино.

Утром он отправился в парк, чтобы купить билеты. Он так спешил порадовать свою ученицу, а может, просто по-стариковски был невнимателен и немного глуховат, но мужчина не услышал звонка и попал под трамвай. Педагог умер в больнице с зажатыми в руке билетиками в кино.

Георгий Ионин, Японец

В кино Японца сыграл Вячеслав Голубков. Кадр из фильма «Республика ШКИД»

В школе он считался одним из самых ярких и интересных воспитанников. Японец хоть и был беспризорником, но имел прекрасное образование: свободно говорил на четырех языках, разбирался в истории, философии, искусстве и мировой литературе. В школе-коммуне его уважали и прислушивались. Георгий Ионин был главным заводилой, придумывая большинство затей.

Выпустившись из ШКИДа, он некоторое время голодал и бродяжничал, а потом сумел устроиться на работу в милицию, поступил на режиссерское отделение в Институт сценических искусств. Начал писать. Для Дмитрия Шостаковича создал либретто к его первой опере «Нос» по повести Николая Гоголя. К сожалению, жизнь этого талантливого человека оборвалась слишком рано. Ему было 20 лет, когда из-за банальной простуды он попал в больницу. Там, играя с мальчиком-соседом по палате, заразился скарлатиной и вскоре умер.

Георгий Джапаридзе, Дзе

Дзе сыграл Александр Товстоногов, сын легендарного театрального режиссера Георгия Товстоногова. Кадр из фильма «Республика ШКИД»

Реальное имя воспитанника школы — Георгий Лагидзе. В ШКИДе он находился вместе с младшим братом, которого все звали Дзеныш. Однако Белых и Пантелеев не упомянули в своей повести о маленьком Дзе. Георгий после выпуска выучился на архитектора и устроился в конструкторское бюро. Он умер зимой 1941-го в блокадном Ленинграде.

Кстати: О судьбе многих шкидовцев Леонид Пантелеев ничего не знал. Но после выхода в 1966 году фильма «Республика ШКИД», некоторые разыскали писателя и вышли на связь. Так стало известно, что Коля Громоносцев, или Цыган, которого в реальной жизни звали Николай Победоносцев после выпуска из школы выучился в сельскохозяйственном техникуме, а потом стал агрономом одного из совхозов в районе Петергофа. Купец, он же Купа Купыч, носивший в реальной жизни фамилию Вольфрам, после войны остался жить в Ленинграде и успешно работал инженером на одном из местных заводов. Среди экс-воспитанников ШКИДа – учителя, журналисты, инженеры, военные.

Тайна автора “Республики Шкид”

К написанию этих заметок меня подтолкнуло перечитывание повести, законченной её автором ровно тридцать лет тому назад и оказавшейся, пожалуй, единственным объемным и полнокровным свидетельством глубоко верующего человека из «мира советской литературы». Впрочем, находился он в этом мире более чем номинально.

Фото из архива Л. Пантелеева

Его не стало летом 1987 года. Свою исповедальную книгу он завещал напечатать через три года после своей кончины. Так и случилось: в 1991-м главы из нее вышли в «Новом мире», появилось и книжное издание. В журнале публикация называлась «Я верую», в издательском варианте — просто «Верую…».

В новом веке повесть переиздавали в паре с другим сочинением этого автора, очень известным по кинофильму о полутюремной школе для трудновоспитуемых юнцов. На обложке одного из таких двойных переизданий — кинокадр: лихой подросток в тенниске, кепке и с папироской в зубах.

Хорошо, что автор обеих повестей писатель Л. Пантелеев (1908—1987) не видел этого оформления. С точностью в обращении ему везло не слишком: даже в некрологе его в очередной раз назвали «Леонидом Пантелеевым». А он, понимаете, без конца настаивал, что буква «Л» в его литературном имени не расшифровывается, несмотря на популярную автобиографическую повесть «Ленька Пантелеев»…

Книга о личной религиозной вере была написана человеком, которого несколько поколений советских подростков знали по повести «Республика Шкид». Это именно ее соединили в одном из переизданий с «Верую…», дав здесь, кстати, уже и третий вариант названия — присоединив к тихому, камерному слову кричащий восклицательный знак. Очевидно, не читая внимательно этой документальной повести-исповеди, издатели почему-то отождествили ее героя с Галилеем или Джордано Бруно.

В массовом общественном сознании Л. Пантелеев, вероятно, так и останется автором, точнее, соавтором одного-единственного произведения — «Республики Шкид». Увлекательное повествование о перековываемых новой властью подростках написали два бывших воспитанника советской «бурсы», петроградской школы имени Достоевского — Григорий Белых и Алексей Пантелеев. Лучшего примера деятельного гуманизма молодой революционной республики и придумать было нельзя: Максим Горький расхвалил эту талантливую книгу так, что она стала популярной и в Европе. Спустя годы нацисты жгли ее на кострах вместе с сочинениями Гёте и Ленина — книгу о перевоспитании революцией юного беспризорника и уголовника из дворянской семьи.

Здание, в котором в 1930-е годы располагалась колония имени Достоевского. Фото Надежды Обрядиной

Правда, как справедливо замечает автор предисловия к «Верую…» критик Самуил Лурье, «требовалось только забыть покрепче о том, что, прежде чем усыновить и перевоспитать, революция осиротила его». А потом и уничтожила соавтора популярного сочинения: в годы сталинских чисток замученный на следствии Григорий Белых (по Шкиде — Янкель) умер в тюремной больнице НКВД.

Однако назвать Алексея Ивановича Пантелеева (Еремеева) автором одной лишь «Республики Шкид» было бы несправедливо. Вспомним рассказы «Честное слово» и «Пакет». Случай с мальчиком, которого во время игры в войну оставили на часах и позабыли о нем, а он не смог уйти, так как дал честное слово, и захватывающая история о красноармейце Пете Трофимове, который, попав в плен, съел пакет с донесением Буденному, — полюбились.

И в этих, и в других сочинениях читатели чувствовали что-то необычное — вероятно, какую-то особенную правду. Она была даже в преображенном изрядной долей вымысла «Леньке Пантелееве». Она была и в других рассказах, и в педагогическом романе-дневнике «Наша Маша», и в воспоминаниях о писателях, и уж тем более в блокадных записках. Правда и только правда — как стержень, как внутреннее дыхание.

После гибели соавтора по «Шкиде» Л. Пантелеева долго не печатали, а выпускать «Шкиду» под одной своей фамилией он не соглашался, считал это для себя позорным. Но постепенно время менялось: о нем написал хвалебную статью Корней Чуковский, и Алексея Ивановича вновь допустили к публичной жизни в литературе.

И даже награждали орденами по случаю юбилеев. А он, получив награду, отказывался от казенной машины и шел в церковь.

Кадр из фильма “Республика Шкид”, 1966

Вот эта жизнь уже не была публичной, но власть о ней знала. И хотя, как справедливо пишет Лурье, Алексей Иванович «давно уже — и почти незаметно для публики — порвал с литературой вымысла», начальство всегда помнило, что он дворянин по происхождению, и знало, что он верующий христианин. А он, стоя в православном храме, незаметно оглядывался: «Кто здесь оттуда?»

Алексей Иванович понимал, что это — хождения по лезвию ножа, но не пойти не мог. Так и шел, с орденом от власти, которая разрушила по всей России десятки тысяч храмов и не построила ни одного. Он знал, зачем шел.

«…Потребность омыться, очиститься, а также, не скрою, и возблагодарить Бога за то, что, при всей двуличности моей жизни, я ничего не делаю заведомо злого, что охраняет меня Господь от недоброго, наставляет на доброе, — писал он в своей потаенной книге. — Не проповедуя слова Божия на площадях и стогнах, часто не называя вещи своими именами, я, по мере сил своих и по мере возможности, стараюсь, возжегши тайно светильник, внести теплый свет христианства во все то, что выходит из-под моего пера. Там, где можно. А там, где нельзя, — там и не получается ничего или получается плохо. Сила моей дидактики, “моральной проповеди”, о которой упоминал в своих статьях К. И. Чуковский, объясняется лишь тем, что она основана на моей христианской вере.

Язык, на котором я пишу свои книжки, — эзопов язык христианина».

Он не слишком-то верил, когда писал эти строки, что они когда-то увидят свет, но, уходя из жизни на заре «перестройки», все-таки решил оставить распоряжение. Для меня то, что эта книга уцелела и вышла, не иначе как чудо.

…Но разве не чудо и его последняя прижизненная книжка — «Приоткрытая дверь» (Ленинград, 1980 год)?

Изувеченная цензурой, она была его болью и мучением: только близкие друзья знали, как он ею недоволен, — хотя и сегодня трудно поверить, что эти рассказы, очерки и фрагменты старых записных книжек сумели быть напечатанными в обычной советской типографии издательством «Советский писатель». «А вообще-то должен сознаться, что чем дальше, тем больше тянет меня на чистую правду. В чем тут дело — не знаю. Может быть, это закономерность возраста, а может быть, закономерность времени. Уже не первый год я работаю над книгой рассказов о своем самом раннем детстве…» Это из предисловия «Приоткрытая дверь в мастерскую (история моих сюжетов)».

Мы узнаём, что рассказ «Пакет» появился из биографии отца, царского офицера, раненного японским кавалерийским разъездом, но доставившего донесение по назначению. И получившего в лазарете боевой орден — крест Святого Владимира. На глазах у читателя Пантелеев размышляет о том, что же так мешало ему согласиться на просьбу редактора переделать предложение «И под самое Рождество мне из Москвы подарок: орден Красного Знамени», то есть заменить Рождество на Новый год.

Оказывается, мешала, пишет он здесь, память о неосознанном тогда прототипе: отец получил свою награду на Пасху.

Как это смогли напечатать?

Я перечитывал «Приоткрытую дверь» и замечал многое: и то, что рассказ «Честное слово» зародился из детского воспоминания о том, как маленький Леша гулял с няней в садике за Покровской церковью в петербургской Коломне. Читал перенесенные в книгу пронзительные религиозные надписи на православных кладбищенских крестах и вглядывался во фразу «Брат мой! За что тебя?» (случайно увиденное тайное купание инвалида с травмой лица). Слушал, как молилась, повернувшись лицом к морю, одесская старуха после того как Пантелеев подал ей найденные еще в Ленинграде три рубля…

«Лавру осмотрел бегло. Стоял за всенощной в огромном монастырском храме…».

И — полторы страницы вдохновенного описания собора.

Бегло?

А что мог вынести проницательный читатель из такой вот ленинградской блокадной записи 1941 года: «Кажется, впервые в истории русской православной церкви этой зимой в Ленинграде не служили Литургии — за неимением муки для просфор. Служили “обеденку”. Что это такое — не знаю». Догадаться тут можно только об одном — этот советский детский писатель между дежурствами по дому во время налетов и варкой столярного клея себе на обед — брел, шатаясь от голода, воскресеньем в церковь.

Признаться, больше всего меня поразил рассказ «Лопатка» из книги «Дом у Египетского моста» — этим сюжетом из детства и открывается книга. Судя по всему, это было еще до начала первой мировой войны. Семья собиралась в гости, и дети, шестилетний Леша и совсем маленький Вася, ждали родителей во дворе. Вася сломал Лешину лопатку и, напугавшись, протянул старшему брату две копейки, найденные им недавно на улице. И тут, не спросив разрешения у взрослых, братья отправились за новым инструментом на рынок. По дороге свернули на хорошо знакомый маршрут — к часовне.

«В глубине часовни за распахнутой дверью мигали в темноте зеленая и малиновая лампады.

— Помолимся зайдем, — сказал я Васе.

— Почему? — удивился Вася.

— Почему? А потому, что все-таки мы с тобой в путешествие отправляемся.

И только тут, сказав эти слова, я вдруг понял, на какое нешуточное дело мы пустились. Поднявшись по каменным ступеням и обнажив стриженые головы, мы чинно ступили в полумрак тесной часовни. В середине ее, перед распятием, на слегка наклоненной, как на папиной конторке, столешнице аналоя лежала икона ближайшего праздника, может быть, Воздвижения. Перед аналоем на серебряном многосвечнике горели, оплывая, две-три восковые свечки. У входа, за свечным ящиком, дремал старичок в сером подряснике».

Тем временем родители запаниковали.

Через полчаса рыдающая мать бросится именно в эту часовню и, упав на колени, начнет молиться. Старенький служитель расскажет ей о мальчиках. В конце концов дети найдутся.

Напоминаю, что это напечатано в книге, изданной в 1980 году тиражом 100 тысяч экземпляров.

Я рассказал о «Приоткрытой двери» не из-за умиления над датами, но для того, чтобы подчеркнуть: изредка встречающиеся реплики о том, что только в исповедальной книге «Верую…» нам открывается подлинный, неизвестный Пантелеев, — не совсем точны. Внимательный, не малодушный читатель не мог не почувствовать внутреннего света и в этой последней прижизненной книге писателя.

А малодушный, вроде одного «внутреннего» рецензента, писал в «отчете»: «Пожалуй, автор в своем стремлении писать “только правду” несколько увлекся. Он не взвесил, какое воздействие на читателя может оказать та или иная правда и какой отзвук может она вызвать у наших недругов и злопыхателей за рубежом…». Правда, он-то, я думаю, имел в виду совсем не мерцание лампадок, их, я думаю, он и не заметил.

Это я все к тому, что одного без другого не бывает.

Что же до исповедальной повести, то главы из нее можно найти в сети, а саму книгу заказать и купить по интернету. «Верую…» — не только и не столько рассказ о вере, о потере и обретении ее. Не только исторический очерк о жизни Русской Церкви в позднее советское время с ретроспективным взглядом на реальное положение дел со свободой совести в СССР. Это размышления и воспоминания о промысле Божьем, о неоднократном чудесном спасении жизни. Это драматическая история о человеке, тоскующем об открытом исповедании своей веры, о будущих благоприятных обстоятельствах.

То есть — о нашем сегодня, о нас с вами, могущих из будущего разделить его радость:

«Троицын день. Под утро видел счастливый сон. Было это не в церкви, даже не помню где, и я только говорил с кем-то о церкви, и все-таки проснулся полный того горячего счастья, какого давно не испытывал. Вчера вечером собирался в церковь, но помешали дела, засиделась посетительница, и ко всенощной я не попал. За что же так щедро наградил меня Господь — что благодать, которой я лишился под вечер, снизошла на меня под утро Троицына дня?!

Благодарю Тебя, Господи! Да святится имя твое!

Ведь для меня даже записывать что-нибудь на этих страницах — радость. Вероятно, уже давно можно было поставить точку, а я все тяну…»

Все помнят замечательный фильм «Республика ШКИД» о трудных подростках молодой советской республики, снятый в 1966 году. Гораздо меньшее количество людей читали книгу, по которой он снят. А вот о судьбах реальных «шкидовцев» знают и того меньше. Они сложились очень по-разному.

Еще не закончилась Гражданская война, но советская власть уже вплотную занялась судьбами беспризорников. Так в Петрограде в здании бывшего реального училища на Старо-Петергофском проспекте в 1920 году появилось учебное заведение для трудновоспитуемых подростков — Школа-коммуна имени Достоевского. Позднее она, благодаря книге, написанной двумя ее воспитанниками, стала известна как «Республика ШКИД».

После того как губернским отделом народного образования было принято решение о создании школы, ее директором назначили Виктора Николаевича Сороку-Росинского. Родился он в 1882 году в городе Новгород-Северский. После окончания гимназии поступил в Санкт-Петербургский университет. Получив диплом, работал на базе экспериментальной лаборатории Военно-медицинской академии, занимавшейся изучением психологии и педагогических проблем.

До назначения на директорскую должность Сорока-Росинский преподавал историю в Путиловском училище имени А.И. Герцена. А директорский пост педагог занимал вплоть до 1925 года, когда ШКИД была перепрофилирована в обычный детский дом. После этого до начала войны Сорока-Росинский преподавал в различных учебных заведениях — от классов Торфяного техникума и Ленинградского государственного педагогического института до обыкновенных средних школ. Не прекращал свою педагогическую деятельность Виктор Николаевич и будучи эвакуированным из блокадного Ленинграда, и после возвращения на берега Невы. К сожалению, его жизнь трагически оборвалась 1 октября 1960 года, когда Сорока-Росинский погиб, попав под трамвай. Похоронили выдающегося педагога на Серафимовском кладбище. Долгие годы в день его рождения на могиле собирались не только родственники, но и благодарные воспитанники.

А вот где была похоронена супруга Сороки-Росинского, тоже стоявшая у истоков создания ШКИД, неизвестно. Учитель немецкого языка, Элла Андреевна Люминарская умерла во время блокады и, скорее всего, была похоронена в братской могиле на Пискаревском кладбище. По другой информации — умерла в эвакуации. Судьба других педагогов, к сожалению, осталась неизвестной, за исключением двух. После выхода на экраны в 1966 году фильма Геннадия Полоки «Республика ШКИД» отозвались бывшие учителя: преподаватель литературы Павел Иванович Ариков (Пал Ваныч, исполнитель куплетов «Не женитесь на курсистках…») и ботаник Герберт Людвигович Рейс (Верблюдыч, упоминаемый только в книге).

Итак, в 1926 году была написана книга «Республика ШКИД», одним из авторов которой был бывший воспитанник заведения, 18-летний Леонид Пантелеев. Его настоящее имя — Алексей Еремеев. Сыну казачьего офицера выпала нелегкая доля, особенно в годы Гражданской войны. Бегство от голода вместе с семьей из Петрограда в Ярославль, временная разлука с родными, скитания в положении беспризорника, приводы в милицию за воровство… И, наконец, возвращение домой, где за кражи электрических лампочек Алексей попал в ШКИД. Вот здесь за крутой нрав паренек и получил прозвище Ленька Пантелеев, по имени жестокого налетчика, терроризировавшего в тот период Петроград.

Впоследствии это прозвище станет литературным псевдонимом известного детского писателя, из-под пера которого выйдут рассказы и повести, некоторые из которых будут экранизированы. Скончался писатель в 1987 году и был похоронен на Большеохтинском кладбище Ленинграда. А вот судьба его соавтора Григория Белых оказалась совсем иной.

Родился он в 1906 году в Санкт-Петербурге, во флигеле особняка на Измайловском проспекте, где жила семья мастерового Белых. Его обитателей, быт и нравы Григорий потом опишет в автобиографической повести «Дом веселых нищих». Расскажет он и о тяжелой жизни, которая началась после смерти отца. Матери, которой целыми днями приходилось работать, было не до воспитания детей. Поэтому Гриша, окончив 2 класса, решил, что грамотой он овладел достаточно, и теперь можно посвятить себя чтению приключенческих романов. Средства на покупку новых книг и на кусок хлеба паренек добывал, продавая безделушки старшей сестры. Вот тогда терпение у матери лопнуло, и на семейном совете было принято решение отправить непутевого отпрыска на перевоспитание. Надо сказать, что Гришка, получивший за свою специфическую внешность прозвище Янкель, быстро стал одним из лидеров и «сламщиком» (на жаргоне ШКИД — верным другом) Леньки Пантелеева. Вместе они после выпуска отправились учиться на киноартистов. Вместе, после провала на этом поприще, решили заняться литературным творчеством. Но для Белых эта карьера закончилась в 1935 году, когда он попал в руки НКВД.

Обвинения, на основании которых был арестован Григорий Белых, сохранились в протоколах уголовного дела. Вот выдержка из показаний, которые давал начальник отдела снабжения Механического завода Мамович-Дымшиц: «Я являюсь ответственным съемщиком данной квартиры, и мне приходилось нести большую часть расходов по оплате коммунальных услуг. Белых являлся братом моей жены, и я не хотел делать ей неприятностей. Позднее я решил положить этому конец и изменил свое отношение к Белых, поставив перед ним вопрос об участии его в расходах по оплате квартиры и коммунальных услуг пропорционально занимаемой площади. Как-то, зайдя в его комнату, я обнаружил на столе заложенный в книгу листок с контрреволюционным стихотворением «Два великих» которое тут же переписал, исключительно для того, чтобы довести его до сведения органов».

Стихотворение, сыгравшее роковую роль в жизни Белых, начиналось со следующих строчек: «Петру Великому, шутя, /Раз Сталин вымолвил хвастливо: /»Ты, Петя, малое дитя /С своей реформой горделивой»…» Явная сатира на «отца народов»! Плюс к этому при обыске был обнаружен сборник частушек типа: «Ах, калина, калина, /Много жен у Сталина, /У колхозника одна, / Холодна и голодна». В общем, состав преступления был налицо.

На закрытом заседании Ленинградского областного суда 25 февраля 1936 года литератор был приговорен к лишению свободы на 3 года с содержанием в камере ленинградских «Крестов». А через год после вынесения приговора врачи констатировали у заключенного туберкулез. Перевод в тюремную больницу, увы, улучшению здоровья не способствовал. Пантелеев сделал все для друга. Писал прошения в различные инстанции, в том числе и лично Сталину, ходатайствуя об условном освобождении заключенного по причине тяжелой болезни. Но не успел. 14 августа 1938 года врач тюремного лазарета выписал свидетельство о смерти гражданина Белых. Где находится могила Янкеля, так и осталось неизвестным.

Стоит упомянуть о судьбе еще некоторых граждан «Республики ШКИД». Известно, что Николай Победоносцев (Громоносцев, Цыган) был отчислен из школы за участие в воровстве и направлен в сельскохозяйственный техникум. После его окончания, встав на путь истинный, работал агрономом в одном из совхозов. Георгий Ионин (Еонин, Японец) стал заведующим клубом милиции, закончил режиссерское отделение сценического института, написал несколько пьес, работал в театре классических миниатюр. Скончался от скарлатины, не дожив до 20 лет.

Георгий Лагидзе (Джапаридзе, Дзе) получил техническое образование, работал в одном из ленинградских КБ и умер во время блокады. Инженером стал и Мстислав Вольфрам (Офенбах, Купец). Вместе с Пантелеевым он участвовал в праздновании столетия со дня рождения Сороки-Росинского. О судьбе Кости Федорова (Федотова, Мамочки) известно только то, что после окончании рабфака он работал в типографии.

Еще несколько слов о судьбе двух персонажей книги, которым не хватило места в сценарии фильма. Павел Ольховский (Ельховский, Саша Пыльников) окончил педагогический институт. В соавторстве с еще одним «шкидовцем» Евстафьевым написал в 1930 году книгу о школе «Последняя гимназия», которая успеха не имела. Потом стал кадровым военным, после выхода в отставку занимался военной историей. Похоронен он также на Большеохтинском кладбище, неподалеку от могилы Пантелеева. А вот Константин Лихтенштейн (Финкельштейн, Кобчик) стал профессиональным журналистом и погиб на фронте под Ленинградом в 1942 году.

Сергей Уранов

ШКИД

Смотреть что такое «ШКИД» в других словарях:

• ШКИД — ШКИД, Республика ШКИД Школа коммуна для трудновоспитуемых подростков им. Ф.М. Достоевского, основанная В. Н. Сорока Россинским в 1918 году. См. также Республика Шкид (повесть) Республика ШКИД (фильм) … Википедия

• ШКИД — Сокр.: ШКола социально Индивидуального воспитания им. Достоевского, находившаяся на месте старого коммерческого училища (Петергофский пр., 19). Широкую известность школа приобрела после выхода в свет романа бывших ее воспитанников Г. Белых и Л … Словарь Петербуржца

• Республика ШКИД (фильм) — У этого термина существуют и другие значения, см. Республика Шкид. Республика ШКИД … Википедия

• Республика Шкид (повесть) — Это статья о повести. Возможно, Вы искали статью о фильме «Республика Шкид». Республика Шкид Григорий Белых, Л. Пантелеев Жанр: приключения, педаго … Википедия

• Республика ШКИД (повесть) — Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии. У этого термина существуют и другие значения, см. Республика Шкид … Википедия

• Республика Шкид — Республика Шкид: Республика ШКИД школа коммуна для трудновоспитуемых подростков им. Ф. М. Достоевского. «Республика Шкид» повесть Григория Белых и Леонида Пантелеева. «Республика Шкид» фильм по одноименной повести … Википедия

• Республика ШКИД — Старо Петергофский проспект, д. 19 ШКИД, Республика ШКИД Школа коммуна для трудновоспитуемых подростков им … Википедия

• РЕСПУБЛИКА ШКИД — «РЕСПУБЛИКА ШКИД», СССР, Ленфильм, 1966, ч/б, 103 мин. Постреволюционная школьная драма. По мотивам одноименной повести Г.Белых и Л.Пантелеева. Популярная киноповесть о перевоспитании в школе интернате трудных детей беспризорников. Лидер проката… … Энциклопедия кино

• РЕСПУБЛИКА ШКИД — 1966, 103 мин., ч/б, ш/э, 2то. жанр: мелодрама. реж. Геннадий Полока, сц. Леонид Пантелеев (по мотивам одноименной повести Григория Белых и Леонида Пантелеева), опер. Дмитрий Долинин, Александр Чечулин, худ. Николай Суворов, Евгений Гуков,… … Ленфильм. Аннотированный каталог фильмов (1918-2003)

• Л. Пантелеев — Стиль этой статьи неэнциклопедичен или нарушает нормы русского языка. Статью следует исправить согласно стилистическим правилам Википедии … Википедия