Среди материальных предметов прошлого – среди вещей, которыми я дорожу из-за сладких воспоминаний и приятных встреч минувших дней, – есть и лампа…
Лампа, о которой я говорю, студенческая лампа тех дней, что я провел в школе и колледже, была одной из лучших. Я купил ее на сбережения, доставшиеся мне тяжким трудом; я считал ее одной из своих самых ценных вещей…
Однажды летним вечером я сидел, погрузившись в напряженные и в то же время спокойные размышления, на открытом воздухе возле двери в ту комнату, где я жил и учился. Ко мне подошел незнакомец. Я заметил, что при нем был ранец. Он был учтив, и с ним было интересно. Я вынес еще один стул, и мы разговаривали до тех пор, пока не наступили сумерки, которые сменились ночной тьмой.
Тогда он сказал: «Вы студент, и вам, без сомнения, приходится много заниматься по ночам. Какой лампой вы пользуетесь?” Не дожидаясь ответа, он продолжал: «У меня есть лампа еще лучше, которую я хотел бы вам показать, – лампа, изобретенная и сконструированная в соответствии с последними достижениями науки, намного превосходящая все выпущенные до сих пор средства искусственного освещения”.
Я ответил с уверенностью и, признаюсь, не без восторга: «Мой друг, у меня есть лампа, испытанная и проверенная. Я коротал с ней много длинных ночей. Это лампа Аргана, и притом одна из лучших. Сегодня я подрезал фитиль и почистил ее; теперь ее можно зажечь. Зайдите ко мне, я покажу вам свою лампу; тогда вы сможете сказать мне, действительно ли ваша лучше”.
Мы прошли в мою рабочую комнату, и с чувством, похожим, вероятно, на то, что испытывает спортсмен, собирающийся вступить в состязание с человеком, которого он считает неизмеримо более слабым противником, я поднес спичку к своему исправному Аргану.
Мой гость не скупился на похвалы. Он сказал, что это лучшая из всех ламп такого вида. Он утверждал, что в жизни не видел лампы, которая содержалась бы в таком порядке. Подвигав фитиль вверх и вниз, он сказал, что регулировка пламени безупречна. Он заявил, что прежде никогда не знал, какой хорошей может быть студенческая лампа.
Мне нравился этот человек: он казался мне умным и несомненно располагал к себе. «Любишь меня – люби и мою лампу”, – подумал я, мысленно перефразируя распространенную в те дни поговорку.
«А теперь, – сказал он, – с вашего разрешения я зажгу свою лампу”. Он вынул из своего ранца лампу, известную в те времена как Рочестер. У нее был плафон, который по сравнению с моим был словно фабричная труба рядом с домашним дымоходом. Ее полый фитиль был таким широким, что я мог просунуть в него четыре пальца. Ее свет ярко осветил самый дальний угол моей комнаты. В ее ярком пламени моя маленькая лампа Аргана горела слабым, тусклым желтым огнем. До этой удивительной демонстрации я и не представлял себе, в какой тьме я жил и работал, учился и боролся.
«Я покупаю вашу лампу, – сказал я, – вам больше не нужно ничего объяснять и доказывать”. В тот же вечер я взял свое новое приобретение в лабораторию и определил ее мощность. Более сорока восьми свечей – ровно в четыре раза больше моей студенческой лампы.
Через два дня после покупки я встретил торговца лампами на улице около полудня. На мой вопрос он ответил, что дела идут хорошо; спрос на его лампы больше, чем поставляет фабрика. «Но сегодня, – сказал я, – вы не работаете?” В его возражении заключался урок. «Вы думаете, я настолько глуп, чтобы ходить со своими лампами и стараться продать их днем? Разве вы купили бы ее у меня, если бы я зажег ее, когда сияло солнце? Я выбрал время, чтобы показать превосходство моей лампы над вашей – и вы захотели приобрести лучшую, которую предлагал я, не правда ли?”
Такова сама история. Теперь подумайте о применении ее части, очень маленькой части, в нашей жизни.
«Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного” .
Человек, который хотел продать мне лампу, не стал хулить мою старую. Он просто поместил свой более яркий источник света рядом с моим слабым светильником, и я поспешил приобрести тот, что лучше.
Миссионеров на службе Церкви Иисуса Христа в наши дни посылают в дальние страны не для того, чтобы оскорблять или высмеивать верования людей, но чтобы зажечь перед миром более яркий свет, при котором станет видна копоть дрожащего пламени людских измышлений. Работа Церкви направлена на созидание, а не на разрушение.
Что же касается более глубокого смысла притчи, имеющий глаза и сердце да видит и да понимает.
Опубликовано в Improvement Era, Sept. 1914, 1008–9; Jan. 1914, 256–58; July 1914, 807–9; пунктуация и орфография современные.
Воскресная проповедь. Притча о сеятеле
Подробности Опубликовано 28.10.2018
Самая известная евангельская притча – это притча о сеятеле. Притча, которую Сам Иисус Христос подробно своим ученикам не только рассказал, но и растолковал. Это уникальный случай в евангельской истории, чтобы притча была подробно рассказано самим Христом. Он показал, научил, как правильно понимать, текст. И Он говорит, что некий сеятель вышел сеять, разбрасывать зерна, готовиться к большому труду. И вот одно семя упало при дороге, другое – на каменистой почве, третье – на терние. И только четвертое – на добрую почву. То, что при дороге, поклевали птицы, на камне засохло, упавшее в терновый куст было заглушено тернием. И только четвертое зёрнышко проросло и дало плод.
И вот Господь говорит о том, что на самом деле эта картина, которую Он рисует перед глазами Своих учеников, она не о том, как правильно сеять. Эта история о том, как люди усваивают слово Божие, усваивают сердцем. Ведь притчу заканчивает Христос словами: «Тот, кто имеет уши, тот слышит» («Имеяй уши слышати, да слышит»).
И в притче есть намек на то, что мы слышим это слово Божие сердцем. И вот состояние сердца бывает как раз очень разное. Оно описано четырьмя видами, четырьмя образами. Сердце может быть, как почва, лежащая при пути, на которую упало зерно. Но тут же мы забыли о нем, о слове Божием забыли. Каменистая почва – это наше непостоянство. А терние – привычка к суете и заботам. А добрая почва, доброе сердце, которое умеет слышать, оно хранит слово Божие.
А что это за слово Божие? – это какая-то информация, которую нам сообщают высшие силы, информация о Космосе, об устройстве общества, может быть какая-то правда историческая? Единственно, о чем это слово, о котором так переживает Христос – это слово о Нем, о Христе. Это собственно и есть Он, Христос.
Для нас это самый важный момент. Потому что о Нем мы и забываем, о Христе забываем. Казалось бы, вещи, которые должны о Христе напоминать, например, богослужение, наша христианская активность какая-то социальная, и политическая даже, обряды, общение в таинствах, паломничества и т. д. Это все должно быть о Христе, напоминать о Христе. Но абсурдность нашей жизни, трагичность даже, в том состоит, что вещи, которые должны служить усвоению этого слова Божия, они препятствуют нам, они мешают нам помнить о Христе. Вот так история! Оказывается, даже религиозная жизнь может помешать человеку усвоить истину Христову, помнить о Христе.
И на самом деле, если мы зададим себе вопрос: а как часто я ставлю себя перед ликом Христовым? Я не говорю о мыслях о Христе, молитвах Христу. Мне кажется, это настолько глубоко все. Не случайно Христос избрал этот образ зерна – оно в самые недра земли опускается.
Вот и наш приход в Церковь, обращение к вере – это личная очень встреча со Христом. Это наше личное событие, неповторимое. И мы его даже исчерпать не можем, описать. Не можем найти слов подходящих. Что со мной произошло, что я вдруг стал верующим человеком? Это наша тайна. Тайна моя и Христа. Это где-то в очень большой глубине сокрыто. Но в эту глубину и не заглядываю, боюсь заглянуть, и даже забываю о ней. Прячусь в религию. В религию прячусь от Христа. Так бывает иногда, на самом деле.
Но зерно, которое Христос в нас посеял – это и есть опить глубинного предстояния перед Христом, памяти о Нем. Евхаристия, которой мы причащаемся – это один из моментов этой памяти. Ведь Христос сказал: Сие (то есть евхаристию) творите в Мое воспоминание. Поэтому Литургия так обновляет в нас эту память о Христе. Возвращает нас опять перед глаза Христовы. Его перед моими глазами и меня перед Его взором. Вы знаете, что наше восточное монашество православное одним из самых главных духовных упражнений считало Иисусову молитву. Так, что старцы иногда уединялись, никого не видели, молчали. И в молчании творили Иисусову молитву. Просто чёточки перебирали и повторяли: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного». Они понимали, что самое главное. И напоминали себе об этом, чтобы не увлечься, не отвлечься. Гораздо проще, христианство подменить, например, политическими убеждениями. И сказать: мы – монархисты, мы должны бороться, искать врагов. Если Вы не враг, мы Вам об этом сообщим. Чтобы Вам было весело, и нам не скучно. Или бороться за чистоту веры – искать масонов, католиков. Или же погрузиться в какую-то стихию активности социальной. Много, много есть разных версий.
Но самое главное, что мы не можем никак упускать, что нас христианами делает – это предстояние пред ликом Христовым. Вы можете быть кем угодно. Разных политических взглядов быть, разного образования. Но то, что вас делает христианином – это предстояние перед ликом Христовым. Поэтому Господь говорит этой доброй почве, удобренной почве, разработанной почве, над которой трудятся – это наше сердце. Памятливое сердце, хранит ли оно память о Христе?
Поэтому Господь говорит, что люди, которые удерживают в себе семя, зерно, зерно Христово, творят плод в терпении. То есть это очень тяжело. Гораздо проще акафист прочитать какой-нибудь, гораздо проще выстоять службу, стоять просто смотреть на свечки и ни о чем не думать. И думать, что сейчас закончится все, и наконец-то можно поесть, или присесть.
Вы знаете, для нас это очень-очень важно – напоминать себе. Потому что если мы это зерно – Христа – не удерживаем в сердце, то все остальное бессмысленно просто. Бессмысленно даже наше богослужение, наши храмы, наше монашество, наши молитвы бессмысленны, если этого, последнего, нету. Потому что мы просто религия – одна из многих.
Мусульмане пошли в мечеть, евреи – в синагогу, мы – в церковь. Что такого? Христианство – это очень личная история. История моя и Таинственная, длящаяся. Потому что нужно постоянно себя возвращать. Это очень тяжело! Но нужно постоянно себя к этому возвращать.
Товарищи, я знаю, что сегодня хмурое утро. Ноябрь стоит, дышит нам в затылок или в лицо. Солнца не хватает, все хмурые очень. Наше солнце – Христос. Оно изнутри сияет, греет. Нужно постоянно возвращать себя к этому солнцу. Сейчас вот идем домой, и каждый по дороге, спокойно, найдите такое настроение правильное, чтобы 12 раз повторить про себя Иисусову молитву: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного».
И напоминать себе о том, что, как говорил святой Иоанн Карфагенский, Христос ничего не ставил выше человека. А это значит, что и человек ничего не должен ставить выше Христа. Аминь!
ПРИТЧА О СЕЯТЕЛЕ
Вот вышел сеятель, чтобы посеять свое зерно. И когда сеял, случилось, что иное упало одно край дороги. Там оно было вытоптанное, и птицы небесные поклевали его. Иное упало на каменистое место и, взойдя, засохло без влаги. Еще иное упало под терен, который вырос и заглушил росток.
Одно упало на добрую землю, а взойдя, принесло стократно. Сказав сие, возгласил: Кто имеет уши, чтобы слышать,да слышит!»
Спросили ученики Господа, что значит эта притча. А он сказал своим ученикам, что им дано знать тайны Царствия Божия, а прочим эти тайны раскрываются в притчах, чтобы «они смотрели и не видели, слушали и не понимали».
А притча эта означает вот что. Зерно — Слово Божье. Ате, кто край дороги,- люди, которые слушают, а потом приходит диавол и уносит слова из сердца их, чтобы не верили они и не спасались. А что на каменистой почве, — это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают; а не имеют корня, и временем веруют,- и за время испытания отпадают. А упавшее в терние,это те, кто слушает слово, но, находясь в постоянных хлопотах за богатство, жизненные роскоши,- и плода они не дают. То же, что на доброй земле — это люди, которые услышали слово и хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод они в терпении.
Иисус Христос стоял на берегу озера. Возле Него толпился народ и оттеснял Его. Тогда Иисус Христос вошел в лодку и поучал людей притчами. «Вышел в поле сеятель. Когда он сеял, некоторые зерна упали возле дороги, и налетели птицы и склевали их; некоторые попали на каменистую почву, где было мало земли, и хотя они и взошли, все же с появлением солнца увяли и засохли, так как корни их были слабые. Некоторые зерна упали в тернии (сорную траву), и сорняки заглушили их. А те, которые попали в хорошую землю, дали урожай: из одного зерна в колосе вызрело сто зерен, из другого – шестьдесят, а из некоторых – тридцать. Кто имеет уши – да услышит! (слушайте внимательнее!)».
Господь так объяснил эту притчу Своим ученикам. «Сеятель – это тот, кто сеет слово», кто учит людей, говорит им, что нужно верить в Бога и быть добрым, честным человеком. «Семя – это слово Божье». Кто слышит слово о хорошей жизни и царстве небесном, но не хочет его понимать, к тому приходит дьявол, который не желает, чтобы человек верил и получил царство небесное. Человек, слушающий дьявола, не хочет слышать слова Божьего – это и есть семя, посеянное у дороги, не приносящее никакого урожая. Под семенами, упавшими в каменистую почву, Иисус Христос подразумевал тех людей, которые, услышав слово, тотчас принимают его с радостью. Но они непостоянны: какое-то время веруют, но во время искушения, когда приходит беда или начинаются гонения за веру, тотчас отступаются и перестают верить. Зерна, попавшие в тернии, означают тех людей, которые слышат слово, но слишком много у них забот, слишком любят они богатство и за разными хлопотами забывают слово, поэтому оно бесплодно. Посеянное же на хорошей земле означает такого человека, который внимательно слушает слово Божье, старается его понять и помнить, живет хорошо и делает добро.
Вот и вас всех учат, всем вам все объясняют и рассказывают, но одни учатся хорошо, много знают, а другие ничего не знают.
Почему? Потому что одни слушают кое-как, невнимательно, другие же слушают со вниманием, понимают, что им говорят, но вскоре все забывают, так как не хотят повторить и самостоятельно вспомнить то, что им рассказывал учитель. Третьи тоже слушают, но только окончился урок, как, выйдя из школы, тут же начинают играть, резвиться и шалить. Смотришь – и забыли все, что им говорили. Но, слава Богу, среди вас есть и такие умные и хорошие дети, которые внимательно слушают и стараются все запомнить – поэтому и учатся хорошо.