Официальная московская статистика утверждает, что в городе проживают не менее 13 тысяч бездомных, но точных цифр не знают даже в департаменте социальной защиты. По оценке столичных властей, в городе могут бродяжничать от 20 до 60 тысяч человек. Сколько из них умирают каждую зиму, когда в Москве устанавливаются 20-градусные морозы, сказать нельзя ― власти ведут подсчет только тех, кто умер от обморожения и про кого они доподлинно знают, что эти люди ― бездомные. «Лента.ру» выясняла, кто помогает выживать московским бомжам в зимние холода.
Бродяга московский
По данным последней переписи 2010 года, в Москве проживают семь тысяч бездомных; прошлогодний подсчет столичного департамента социальной защиты дал цифру в 13 тысяч человек. По мнению заместителя руководителя департамента Андрея Бесштанько, «предполагаемое количество бездомных в городе ― от 20 до 60 тысяч». Для того чтобы вычислить точное их число, два месяца назад в департаменте подготовили проект «Закона о бездомных»: людей без прописки и определенного места жительства предлагается официально дифференцировать на «бездомных» и «бродяг». Под первыми подразумеваются люди, добровольно вставшие на учет в центры социальной адаптации: их обеспечат временным медицинским полисом и паспортом бездомного, помогут в восстановлении утраченных документов, подыщут работу и даже, по данным газеты «Коммерсантъ», дадут право голосовать на выборах.
Тех же, кто на учет не встанет и «паспорт бездомного» не получит, будут считать бродягой, то есть «лицом, нарушающим благоприятную санитарно-эпидемиологическую обстановку в городе». На закономерный вопрос, будут ли высылать таких бродяг за 101-й километр, как в советское время, Бесштанько отвечает отрицательно: их поместят в приемники-распределители на неопределенное время, принудительно установят личность и место жительства и, если нужно, принудительно зарегистрируют. Готовя документы, в департаменте опирались на нынешнюю белорусскую практику, предусматривающую наличие «специализированных учреждений для лиц, систематически и злостно отказывающихся от социальной адаптации». Основная цель, уверяют в департаменте, состоит «не в поиске железобетонных конструкций, которые бы всех загнали в угол, а в привлечении общества к самой теме, поскольку система социальной адаптации лиц без определенного места жительства подошла к определенной черте».
Черта выглядит так: на данный момент в Москве функционируют два центра социальной адаптации (ЦСА «Люблино» и ЦСА «Филимонки»), при которых действуют семь филиалов. Количество спальных мест для бездомных ― 1383 койки, в дополнение для тех, кто просится переночевать на одну ночь, в ЦСА «Люблино» с этого года развернуты 223 койко-места, еще 300 коек скоро обещают открыть. Даже если предположить, что последние подсчеты близки к истине и в городе действительно обитают всего 13 тысяч бездомных, то простой арифметический подсчет показывает: одиннадцать с половиной тысяч человек зимой ночуют там же, где и раньше: в подвалах, подъездах и вокзальных залах ожидания.
«Я понимаю, что совсем недостаточно, и мы работаем над увеличением их числа, ― соглашается Бесштанько. ― Но у нас уже появилось стабильное финансирование, более-менее стабильная сеть учреждений, более-менее четкое количество мест для того, чтобы принять бездомных на ночлег, а город ежегодно выделяет на бездомных 120 миллионов рублей. И складывается такая ситуация: чем ниже градус на улице, тем выше процент людей, вставших на учет в центр социальной адаптации и заявивших о желании . А чем выше градус, тем больше людей, которые просто приходят на одну ночь и уходят, не предпринимая в дальнейшем ничего для того, чтобы найти работу и жилье».
Бесштанько охотно откликается на просьбу описать тех, кто живет на московских улицах: «Если крупными чертами нарисовать портрет московского бродяги, получится так: черты лица больше мужские, хотя начинает и что-то женское вырисовываться. Как правило, не из Москвы, но из близлежащих областей. Среднее образование, трудоспособный возраст. Порядка 30 процентов оказались на улице потому, что в действующей семье для них не нашлось места». Умирают бездомные, как правило, зимой.
По официальным данным департамента, зимой 2012-2013 года в Москве погибли 105 человек без определенного места жительства: считали по данным из моргов только тех, кто умер от переохлаждения, и только тех, про кого в департаменте было доподлинно известно, что эти люди ― бездомные. В то, что в столице за зимний сезон год умерли всего сто бездомных, Григорий Свердлин, руководитель благотворительной организации «Ночлежка», не верит: «Цифра, которую называют московские чиновники, занижена на порядок. Реальная цифра должна быть около 6-7 тысяч смертей в год».
1/5″Ночной автобус» (проект благотворительной организации «Ночлежка», 2005 год)Фото: Александра Деменкова2/5″Ночной автобус» (проект благотворительной организации «Ночлежка», 2005 год)Фото: Александра Деменкова3/5″Ночной автобус» (проект благотворительной организации «Ночлежка», 2005 год)Фото: Александра Деменкова 4/5″Ночной автобус» (проект благотворительной организации «Ночлежка», 2005 год)Фото: Александра Деменкова 5/5″Ночной автобус» (проект благотворительной организации «Ночлежка», 2005 год)Фото: Александра Деменкова
Двадцать лет «Ночлежка» работает с бездомными Санкт-Петербурга и столько же времени собирает местную статистику смертности: «Мы каждый год запрашиваем данные в учреждениях ЗАГС по количеству смертей среди бездомных и среди неопознанных лиц. Учитываем не только тех, кто умер от переохлаждения, но и тех, кто погиб от ожогов на теплоцентрали или сгорел в подвале». Итоговая статистика: смерть 4,5 тысячи человек ежегодно, из них около тысячи ― в зимний сезон. По его словам, в Москве организаций, которые работали бы как «Ночлежка», нет, поэтому никто и не отправлял запросы в ЗАГСы, чтобы узнать точное число умерших на улице.
«А ведь в обществе до сих пор распространен стереотип, что эти люди сами во всем виноваты. Конечно, легче думать так, чем осознавать, что мир, в котором мы живем, довольно страшный: абсолютно каждый человек однажды может оказаться на улице. Приятно думать, что вот ты, любимый, никогда с родственниками не поругаешься и никто у тебя квартиру не отберет. Да у нас каждый пятый, живущий на улице, становится бездомным из-за проблем с недвижимостью», ― сердится Свердлин.
Патруль
С 2008 года по улицам Москвы ездят машины отделения мобильной помощи бездомным гражданам «Социальный патруль». На данный момент в патруле тридцать машин; в бригадах, помимо водителя, социальный работник и врач. Содержание машин обходится городу в 14,5 миллиона рублей в год; в перспективе департамент соцзащиты хочет передать содержание и обслуживание мобильной службы на аутсорсинг. Уже в марте этого года власти города предполагают провести тендер между компаниями, занимающимися социально ориентированным бизнесом; в пример приводят французские власти, отдавшие обслуживание и адаптацию бездомных на откуп «Красному кресту».
Больше всего патрульные машины напоминают маршрутные такси: несколько рядов кресел с обивкой защитного цвета, у двери ― оранжевый ящик со стандартной укладкой первой медицинской помощи. Принцип работы бригады простой: по графику «отработки мест скоплений бездомных граждан» бригада объезжает около двадцати городских точек, начиная от труб теплотрассы в Капотне и заканчивая Комсомольской площадью, на которую смотрят фасады трех вокзалов ― Ярославского, Ленинградского и Казанского. Там же, у вокзалов, стоят автобусы-накопители, в которых по очереди греются бездомные. Если нужно, «маршрутки» выезжают по вызовам: бездомных везут на обработку в один из санпропускников, дальше ― в центр социальной адаптации.
Бригада, с которой я еду, начинает маршрут от подземного перехода у Савеловского вокзала. Возле киосков с бижутерией на полу сидит компания мужчин с полуторалитровыми бутылками слабоалкогольного напитка «Виноградный день». Рядом тошнит женщину в грязном бордовом пуховике. И мужчин, и женщину обтекает толпа людей, выходящих из станции «Савеловская».
«СПИД, туберкулез, открытая форма, ― говорит в лицо санитару патруля Вячеславу щуплый мужичок в грязной черной куртке. ― Я в обществе не могу находиться, а меня все равно в обществе держат, почему?»
Ему тридцать один год, из Тверской области, на улице он живет уже семь лет, до этого сидел в колонии ― за угоны и кражу. Сколько раз сидел, не помнит; перерывы между отсидками тоже стерлись из памяти. Идти ему решительно некуда, и жить ― негде: «Убивать я не могу, если бы я мог убить, я бы убил в первую очередь своего брата ― за то, что он меня выгнал из квартиры. Я оказался на улице из-за болезни. Он ща живет в квартире как барин, с девушкой, с ребенком». «А я сегодня проснулся на бульваре Дмитрия Донского, и как туда попал ― не помню», ― добавляет потом. Он плюет себе на ладони, пальцы украшены татуировкой LORD и перстнями: «Все утро кровью харкал». В ответ на просьбу представиться отвечает очень серьезно: «Костян».
Мы выводим его из перехода на улицу, к зданию Савеловского вокзала. Патруль вызывает «скорую помощь», которую мы ждем примерно полчаса. Еще минут пятнадцать врачи обсуждают, стоит ли везти Костяна в туберкулезную больницу. Решают ― везти.
«Ну и возьмут они меня, ну а **** толку? Меня вчерашней ночью уже в больницу возили, утром выгнали», ― безучастно бубнит бездомный.
Следующая точка ― несколько лачуг у теплотрассы на Ижорской улице: крыши из линолеума, стены из фанеры. На трубах разложена мокрая одежда, на костре закопченный чайник. Несколько женщин в майках и закатанных до колен тренировочных штанах моют миски под прикрепленным к фонарному столбу рукомойником. Такие городки строят каждый год, и почти каждый год, в самые морозы, они сгорают. Иногда ― вместе с обитателями.
Из крайней лачуги выходит пожилой мужчина ― Камиль. Приехал шесть лет назад из Удмуртии, работал на стройке, год назад его обокрали на Казанском вокзале ― он собирался ехать на побывку домой. Домой без денег ехать нет смысла: «Не по-мужски как-то», ― объясняет Камиль. «Может, в «Люблино” поедем?» ― предлагает Камилю санитар Вячеслав.
«Да нет, мне тут лучше, я привык. Мыться в соседний санпропускник хожу», ― бурчит он в ответ.
В санпропускнике, в пяти минутах езды от теплотрассы ― автоклавы для прокаливания одежды, деревянные столы, заваленные обработанной одеждой. К одной из стен прикручены фены с колпаками, как в советской парикмахерской 1970-х годов. «Вот тут у нас чистенькие мальчики, ― показывает душевые помещения работница пропускника Лариса. ― А вот тут, простите, все в говнище сидят, не успели еще помыться».
Милосердие в автобусе
Мобильная служба помощи бездомным в столице есть не только у городских властей. Автобус православной службы «Милосердие» подбирал бездомных с 2004 года; этой зимой, в связи с увеличением парка «Социального патруля», он ездит только на вызовы. Кроме того ежедневно в автобусе, припаркованном возле храма Успения Пресвятой Богородицы в Успенском переулке, ведет прием социальный работник. Работника зовут Роман Иванов ― он хмур, коротко стрижен, лобаст. На кресла автобуса натянуты чистые майки-«алкоголички», на полках над проходами разложены пачки носков, у выхода из автобуса ― коробки с лапшой «Доширак» и «Роллтон».
У Романа есть компьютер, принтер и камера. Каждый, кто к нему обращается, заполняет анкету. Напротив него сидит Руслан Ахметалиев, уроженец Челябинской области: в ноябре 2012 года он приехал в Москву, «хотел большие деньги заработать». Сначала работал на стройке в частной компании ― говорит, что названия фирмы не помнит, не помнит и фамилии ее руководителя, а только имя ― Григорий Сергеевич.
С большими деньгами ничего у Руслана не вышло: Григорий Сергеевич ему «все деньги обещал, а потом и вовсе улетел куда-то». Руслан «подрабатывал и на что-то надеялся», а потом потерял документы и надежду вместе с ними. Год он прожил в подъезде возле метро «Парк культуры», потом обратился в православную службу «Милосердие». Сегодня его отправляют домой ― по справке об утерянных документах.
Домой едут и Нина Васильевна Ковалева из крымского города Саки и Игорь Степанович Вардубец из Закарпатья: они познакомились недавно на Киевском вокзале, у них на двоих общий диагноз ― туберкулез.
Вардубец приехал в Москву семь лет назад, работал заливщиком бетона. Затем подрался с милиционером, «подрихтовал его слегка, так что тот всех зубов лишился», получил шесть лет по 318-й статье и «уехал» сначала в колонию строгого режима, затем ― в туббольницу. Ковалева работала продавщицей в одной из палаток рядом с Киевским вокзалом, там же жила и там же ― заболела: говорит, на вокзале разрешают спать до часу ночи и с пяти утра, все остальное время приходится стоять на улице.
Новые знакомые говорят, что рады уехать на родину, поскольку в Москве сплошная «душевная прожарка, которую не каждый вынесет».
До прошлого года, помимо храма Успения бездомные ходили в церковь Благовещения Космы и Дамиана в Столешниковом переулке ― напротив, через Тверскую улицу, ― столичная мэрия. Но в марте 2013 года храмовую службу помощи бездомным, функционировавшую пятнадцать лет подряд, ликвидировали по распоряжению городских властей. В письме, направленном руководству храма, службу предписывали закрыть «в связи с благоустройством центральной части Москвы» ― Столешников переулок вошел в проект по созданию сети пешеходных улиц. По словам сотрудников службы, в морозные дни они кормили до полутысячи человек в церковной столовой и двух приделах; там же бездомным выдавали теплые вещи. Взамен старого места власти пообещали выделить новое, но этого так и не случилось. Где сейчас обитают люди, приходившие в храм за едой и одеждой, никто не знает.
Попечением о бездомных занимаются не только православные общины. Дважды в неделю члены движения «Друзья на улице» при католической Общине святого Эгидия ходят кормить бродяг на Курский вокзал. Вместе с координатором движения Натальей Марковой и двумя студентками МГУ, каждую из которых зовут Аня, я иду в субботу на кормление. Ани раздают пельмени, хлеб и наливают чай из термоса в одноразовые стаканчики. Потом раздают теплую одежду, которой на всех в такие морозы не хватает. Между двумя мужчинами начинается драка, кто-то достает нож. Хрупкая голубоглазая Аня отшатывается в сторону. Бездомного с ножом прогоняют с вокзальной площади его же товарищи. Рядом ходит постоянная обитательница вокзала, безумная Таня. Как только посмотришь ей в глаза, она начинает монотонно голосить: «Вы мне ничего не даете, пельменей дайте, брюки дайте, чаю дайте, бутерброды дайте, свитер дайте, почему вы мне ничего не даете!» И так ― несколько раз подряд.
«Я никогда не думала, что буду этим заниматься, ― объясняет мне позже Маркова. ― Я не замечала бездомных, как многие ― ты просто проходишь мимо сотен людей, которые нуждаются». По мнению Марковой, бездомных не нужно жалеть: «Жалость не самое подходящее чувство. Подходящее ― уважение, а также осознание того, что этот человек был изначально беднее тебя. У меня, допустим, было безоблачное детство, мне всего хватало, я в тепле спала. А вот приезжает человек из бедного региона просто заработать, так его отовсюду пинают: наши богатые переезжают за рубеж и ничего, никто не возмущается. А когда из регионов едут в Москву, то это всех сразу бесит. А ведь в регионе человек ничего не может найти, но он рыпается, хочет помочь семье. И ведь нужно над ним поиздеваться, попинать, нужно подождать, пока он обморозит себе конечности, станет инвалидом, скатится окончательно, после чего мы его отправим восвояси со справкой бомжа».
Раздача бесплатных обедов на Павелецком вокзале фондом «Справедливая помощь» Елизаветы Глинки
Приют
По словам Бориса Третьяка, директора центра социальной адаптации «Люблино» ― одного из двух подобных учреждений в Москве, каждое утро он начинает со слов: «Здравствуйте, граждане тунеядцы и алкоголики». Трехэтажное здание центра из красного кирпича, за которое он отвечает, расположено на Иловайской улице: пятьсот коек постоянно заполнены. При условии, что бездомный соглашается пройти программу ресоциализации, иногородних в приюте держат полгода, бывших москвичей ― год. С каждым клиентом подписывают контракт, предусматривающий неукоснительное соблюдение местных правил: подъем в семь утра, алкоголь на территорию не проносить. Говорят, помогают найти работу, а за нарушение контракта немедленно выгоняют. По центру меня водит заместитель директора Людмила Никулина. Объясняет, что в центре помогают с оформлением документов, обеспечивают «маечками-трусиками»; кормят постояльцев два раза в день, завтраком и обедом.
Ужин полагается тем, кто участвует в художественной самодеятельности, ― в приюте, например, скоро начнутся репетиции рок-группы, ― а также тем, кто принимает участие в уборке территории. «Человек должен понимать, что государство не будет платить за него постоянно. Хочешь ужин ― ищи работу», ― поясняет Никулина.
1/5Ночлежка, 2005-2006 годыФото: Александра Деменкова2/5Ночлежка, 2005-2006 годыФото: Александра Деменкова3/5Ночлежка, 2005-2006 годыФото: Александра Деменкова4/5Ночлежка, 2005-2006 годыФото: Александра Деменкова5/5Ночлежка, 2005-2006 годыФото: Александра Деменкова
Елена Васильевна Никонова (фамилия изменена) и ее дочь Наташа, инвалид второй группы, пятнадцать лет назад были прописаны в самом центре Москвы, в Малом Златоустинском переулке. Ответственным квартиросъемщиком числился дядя Наташи, он же и предложил разменять квартиру в центре на две отдельные, на окраине.
Название риэлторской фирмы, занимавшейся разменом, Елена Васильевна называть не хочет ― боится. Говорит только, что им дали квартиру, в которой уже были прописаны несколько крепких парней, которые Елену Васильевну избили. Несколько лет она жила в Подмосковье у родственников, затем осела в Люблино. Она обращалась ко многим юристам, но шансов на успех у нее практически нет ― в «Люблине» не помнят ни одного случая, когда квартиру, один раз отобранную, безропотно вернули бы владельцу.
Обманутые с недвижимостью в центр соцадаптации попадают практически все: например, в центре охотно рассказывают, что долгое время в приюте жил лишившийся квартиры поэт Борис Баркас, автор стихов к песням Аллы Пугачевой и Александра Градского и, по совместительству, автор образа Каркуши из передачи «Спокойной ночи, малыши!». Местные вспоминают его как «тихого, вежливого человека», которому в 2007-м «Алла Борисовна все-таки купила однокомнатную квартиру, а он туда переехать не успел ― умер от инфаркта, поскольку счастья сердце не выдержало».
Среди работников московских социальных центров есть бывшие бездомные, пришедшие в приют тем же путем, что и их подопечные. Так, администратор Галина Новикова когда-то работала заведующей отделом научно-технической литературы в издательстве «Мир», а в 90-е вместе с мужем решила заняться бизнесом и взяла в аренду автомат для приготовления воздушной кукурузы. Когда бизнес не пошел и Новикова решила вернуть автомат обратно, с нее стали требовать 17 тысяч долларов ― по тем временам гигантские деньги. «Запугали страшно, обещали всех пристрелить, а у меня внучка ― девятимесячная», ― вспоминает Новикова. Семья приняла решение продать квартиру в Бибиреве; Новикова с детьми пошла в центр социальной адаптации ― сначала жить, потом работать. По ее собственному ощущению, она попала в число тех десяти процентов бездомных, которым удается вернуться к нормальной жизни.
Ампутация
Большая часть обитателей центра в Люблине ― инвалиды-колясочники с ампутированными пальцами и ногами, которые ждут отправки в дома инвалидов. Причина ампутации общая ― самый большой страх любого бездомного: обморожение.
В одной из комнат живет бывшая продавщица одного из центральных рынков, сорокалетняя Лена. Десять лет назад она жила в коммунальной квартире на Остоженке; комнату, объясняет она, у нее обманом выкупили черные риэлторы. Предложили в обмен отдельную квартиру, документы оказались поддельными. Дальше ― стандартный маршрут бродяги: работа на автобазе, запой, переезд в Питер, первое обморожение, после которого Лене ампутировали верхние фаланги пальцев рук, возвращение в Москву, работа на рынке, повторное обморожение, после которого Лена практически лишилась ступней. «Да все сейчас налаживается потихонечку», ― отвечает она мне и смотрит на обрубки ног в полосатых носках.
Закон об обязательном медицинском страховании дает право на медполис лицам без определенного места жительства и занятий, а статья 41 Конституции говорит: «Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь», ― но бездомных в российские больницы берут, мягко говоря, неохотно. Сколько бездомных умирают за зиму от гангрены и повторной ампутации, никто специально не считает.
По мнению медицинского журналиста Александра Батурина, в конце 2000-х работавшего травматологом в саратовских и московских больницах, бездомным отказывают в госпитализации по одной причине: они могут заразить других хирургических больных. «У них устойчивая флора, множественные инфекции: стрептококк, стафилококк, синегнойная палочка ― они гноятся. Когда я еще работал в Саратове, в нашей больнице действовало правило: если бомжи ― класть в коридор, чтобы никого не заражали. После очередной проверки СЭС запретили класть даже и в коридор. При этом их жалко: я помню, как ко мне в хирургию поступила бомжиха со сломанной пяткой, сказала, что беженка из Чечни, из Толстой-Юрта. Несмотря на распоряжение СЭС, я положил ее в коридоре. Ей пришлось делать скелетное вытяжение, сверлить пятку, вставлять спицу, вешать на груз, но нога, несмотря на все антисептики и антибиотики, начала гноиться. В итоге, мы ей закатали ногу в гипс и отправили в гнойную хирургию, поскольку операцию делать было невозможно».
1/5Бездомные в Кингисеппе, Ленинградская область, 2007 годФото: Александра Деменкова2/5Бездомные в Кингисеппе, Ленинградская область, 2007 годФото: Александра Деменкова3/5Бездомные в Кингисеппе, Ленинградская область, 2007 годФото: Александра Деменкова4/5Бездомные в Кингисеппе, Ленинградская область, 2007 годФото: Александра Деменкова5/5Бездомные в Кингисеппе, Ленинградская область, 2007 годФото: Александра Деменкова
Батурин уверен: для бездомных нужно строить отдельную большую больницу в каждом крупном российском регионе. Дойдет ли до этого дело, пока непонятно. На данный момент в Москве количество больниц, куда готовы по первому требованию принять бездомных, сокращается: например, несколько месяцев назад был закрыт инфекционный корпус ГКБ №4, куда свозили больных с трех вокзалов ― Ленинградского, Ярославского и Казанского. Перед закрытием корпуса врачи больницы ходили на пикеты в Новопушкинский сквер ― безрезультатно.
Сорокалетнего Андрея Комарова, московского бездомного с десятилетним стажем и повторной ампутацией, взяли в больницу не сразу: когда у него уже развилась гангрена, «скорая помощь» возила его из больницы в больницу. Спустя сутки его взяли в отделение гнойной хирургии ГКБ №53, в Кожухове. Комаров, когда-то служивший пограничником на российско-таджикской границе и воевавший во вторую кампанию в Чечне, сейчас лежит на больничной койке без обеих ног ― ампутированы по колени.
Свою историю он рассказывает сдержанно: родился в Ульяновске, родственники умерли, в Москву переехал в начале 2000-х, когда его дом в областной столице сожгли при непонятных обстоятельствах. По профессии станочник широкого профиля, Комаров в Москве несколько лет работал на стройках: проводил электрику, ставил итальянскую сантехнику. Позже стал разнорабочим на строительном рынке под Москвой, свои обязанности описывает просто: «Принеси, подай, иди на фиг, не мешай». Жил там же, на рынке ― то в общежитии, то в бытовке. В 2013 году, когда рынок сгорел, стал убирать улицы в районе Теплый Стан: «Познакомился с двумя дворниками из Молдавии, они говорят: «Давай, говорят, Андрюха, к нам. Будешь нам помогать, мусорокамеры чистить, мы тебе 300 рублей в день платить будем”. Для жилья мне дали заброшенную машину, там переднего стекла не было, я его клеенкой заложил, принес подушку, матрас, два одеяла». Грелся алкоголем: «Употреблял не водку, потому что она остужает организм, а вино, которое в супермаркетах в коробках продается». Там же, в машине, отморозил пальцы: «В первый раз снял носок, посмотрел ― они еще красные. А второй раз ― уже черные». Первую ампутацию Андрею провели в ГКБ №56; через неделю выписали на улицу, даже не сняв швы. Дальше ― жизнь в палатке возле храма на Теплом Стане, ночевки на картоне под «Газелью», повторная ампутация в 53-й больнице.
Андрей поднимает больничную простынь, показывает остатки ног: культи желтоватого цвета, обмотанные чистыми бинтами. Рядом с ним на стуле сидит социальный работник православной службы «Милосердие» Светлана Харитонова. Когда-то давно ее отец, житель Ивановской области, ушел из дома и не вернулся. Его искали собственными силами восемь месяцев и нашли ― избитого и мертвого. Документов при нем не было, поэтому с родственниками милиция не связывалась. Думали, обычный бездомный на улице лежит.
Продолжение дневника экспедиции.
День1. Началось!
Сначала — житейская история.
Встречаются два старых друга.
— Сколько лет, сколько зим! Как сам?
— Хорошо… Вот, женился. (жалобным таким тоном).
— Поздравляю! Пойдём пивка за это выпьем!
— Неее, пивка нельзя…
— Тогда на футбол, а? Как в старые-добрые?
— Неее, на футбол нельзя…
— Ну, давай на дачу – лес, грибы, шашлык, все дела?!
— Неее, в лес-шашлык-все-дела нельзя…
— Слушай, а ты не жалеешь, что женился?
— Неее, жалеть нельзя…
У каждой удачной экспедиции или турпохода рано или поздно появляется короткий лозунг, под которым всё и происходит. Как несложно догадаться, Камчатка-2012 у нас проходила под лозунгом «Жалеть нельзя!». Ни в коем случае. Вне зависимости от преодолеваемых препятствий, погодных условий, отсутствия или чрезмерности воды, кровососущих «пернатых», в кровь убитых ног — и так далее. Жалеть нельзя!
Да никто, в общем-то, и не жалел 🙂
План мероприятий был такой: увидеть всё.
На юге (первая часть экспедиции): Курильское озеро и медведы, Ксудач и погулять по кальдере, Ходутка отмокнуть и расслабиться, Мутновка с Горелым — вулканы.
На севере (вторая часть): Долина Гейзеров и Узон, полетать вокруг Ключевской сопки, потом Толбачик и Северный прорыв, а в завершение — три дня сплава по реке Ича, битком набитой свежей рыбой 🙂
К счастью, всё получилось! К сожалению, не у всех участников экспедиции, поскольку посередине произошла пересменка — часть народа отправилась домой, зато на вторую часть прибыли свежие новобранцы.
Рейтинг основных форумов Городские форумы Городской форум Городской форум для новичков Нижегородская политика Форум исторической справедливости Жалобная книга Чемпионат мира по футболу 2018 Бабский форум Мужской Анонимный медицинский форум Дурацкие вопросы Вкусный форум Потеряли-Нашли Белый список Нижнего Автофорумы Автофорум главный Девушка за рулем ВАЗ форум 4х4 форум Жалобный Шевроле Форум Такси Автозапчасти Гаражный форум KIA-форум Рено форум Hyundai Форум VAG Форум Все автофорумы Форумы покупок Центр раздач: информационный форум Глав-Пристрой (со всех форумов, взрослый) Совместная покупка Совместная покупка: центральный Совместная покупка: взрослый Совместная покупка: вкусный Совместная покупка: мама и малыш Совместная покупка: уютный Совместная покупка: сбор предоплаты, раздачи Совместная покупка: услуги Совместная покупка: область Совместная покупка: Дзержинск Совместная покупка: Саров Зарубежные интернет-покупки Покупаем вместе Покупаем Вместе: Основной Покупаем вместе: БОЛЬШОЙ ШОПИНГ (взрослый) Покупаем вместе: БЕБИ-ШОП (детский) Покупаем вместе: ДОМОВОЙ Покупаем вместе: ГАСТРОНОМ Покупаем вместе: Сбор предоплаты, раздачи Покупаем Вместе: пристрой Покупаем Вместе: услуги Выгодная покупка Выгодная покупка — общие вопросы Выгодная покупка — взрослый Выгодная покупка — детский Выгодная покупка — сбор предоплаты, раздачи Выгодная покупка — объявления Форум закупок Мой малыш Мой малыш — Основной Мой малыш — Объявления. Общий Мой малыш — Объявления: детская одежда Мой малыш — Объявления: детская обувь Мой малыш — Объявления: детский транспорт, игрушки, мебель Халявный Халявный (основной) Котята и др. животные Элитный (продажа неликвидных товаров) Халявный Студенческий Услуги Домоводство Полезный форум Бытовые проблемы Деревенский форум Домоводство Цветочный форум Форум владельцев собак Форум владельцев кошек Дачный. Основной. Бытовая Техника Творческий Рукоделие основной Форумы по интересам Свадебный форум Я люблю Фиолетовый форум Я ненавижу Сделаны в СССР Литература и искусство Мы против Совместной покупки Музыкальный Кино форум Танцевальный форум Кладоискатели и коллекционеры Подводная охота Рыболовный Охотничий Стильный форум Флирт, Любовь, Знакомства Фотофорум Видеосъемка Здоровье Развитие Человека Пивной форум Кулинарный Парфюмерный Парфюмерная Лавка Собачий форум Собачий форум: Основной Собачий форум: пристрой животных Наши Дети Наши дети Школьный форум Особые дети Благотворительность Технофорумы Интернет-НН GPS форум Мобильный форум Техно-форум Технотуса Проф. и бизнес форумы Бизнес форум Биржа задач и поручений Реклама и PR Форум журналистов и СМИ Фотография Автобизнес Недвижимость Банковский форум Руководители Военный форум Медицина Форум трейдеров Бухучет и аудит Страхование Юридический Форум связистов Подбор персонала Работа для студентов Разработчики ПО Дизайн форум Строительные форумы Строительный форум (основной) Окна Форум электриков Мебель Кондиционирования и вентиляция Форум по теплоизоляции Форум строительных объявлений Форум проектировщиков Форум архитектура и дизайн Все строительные форумы Туризм, отдых, экстрим Туризм, отдых, экстрим Спортивные форумы Клуб болельщиков Спортплощадка Боевые искусства Велофорумы Нижнего Новгорода Велофорум Нижнего Новгорода Путешествия Нижегородская область Недвижимость Недвижимость Ипотека Совместная аренда жилья Земельный форум ТСЖ Садоводческое товарищество Жилые районы Автозаводский район Московский район Сормовский район Мещерское озеро Все форумы районов Форумы домов Корабли Новая Кузнечиха Октава ЖК (ул. Глеба Успенского) Мончегория ЖК Аквамарин ЖК (Комсомольская пл.) Сормовская Сторона ЖК КМ Анкудиновский парк ЖК Красная Поляна ЖК (Казанское шоссе) Времена Года ЖК (Кстовский р-он) Стрижи ЖК (Богородский р-он) На Победной ЖК (Победная ул., у дома 18) Окский берег ЖК (п. Новинки) Цветы ЖК (ул. Академика Сахарова) Деревня Крутая кп (Кстовский р-он) Опалиха кп (Кстовский р-он) Юг мкр. (Южный бульвар) Гагаринские высоты мкр. Бурнаковский мкр. Белый город мкр. (60-лет Октября ул.) Зенит ЖК (Гагарина пр.) Седьмое небо ЖК Все форумы домов Частные форумы Саровский Клуб Покупателей Покупки на сайте iHerb Июньские мамочки Знакомства и Приятное Общение Форум безумных идей Ночной форум Королевство кривых зеркал Ищу вторую половинку! Лютики-цветочки КУПЛЯ-ПРОДАЖА Отряд стройности Пчеловодство Форум ленивых Волейбольный клуб туристов Встречи для секса Буду мамой! Алкогольный форум Лютики-цветочки Котоводство Форум сексуального опыта Свободка Праздничные форумы Праздничный форум Форум модераторов Новый форум модераторов Отзывы и предложения (техподдержка)
В США умеют показывать красивую любовь. Кадр из фильма «Путешествия Саливана». 1941
а прошлой неделе внимание мое привлекла следующая заметка на сайте CBSNewYork: «Бездомный мужчина, арестованный за то, что ударил женщину по лицу и выбил ей зуб, был снова арестован менее чем через 24 часа после освобождения.
Согласно новым городским законам (позволяющим отпускать на волю без залога арестованных за мелкие преступления до решения суда), он был освобожден через день. Но в тот же день Уэбб был снова арестован за агрессивное требование милостыни возле входа в банк в Гринвич-Виллидже.
Следователи говорят, что Уэбб имеет историю нападений на женщин без всякой причины».
Заметка сопровождалась фотографией темнокожего всклокоченного мужчины. Лицо его, искаженное гримасой, показалось мне знакомо – я его раза два видела на улице в замызганной куртке с грязным бумажным стаканчиком в руках, в который шарахающиеся в сторону прохожие и не думали кидать деньги.
В настоящий момент количество бездомных в США насчитывает больше 550 тысяч. Некоторые ночуют на улице, но большинство проводят ночь в специальных убежищах, дающих временный приют и пропитание. Каждый год правительственные учреждения проводят перепись бездомного населения, пытаясь рассчитать затраты, которые понадобятся на хотя бы частичное решение проблемы. В 2019 году Нью-Йорк, например, потратил 3 млрд долл. на помощь не имеющим дома и крова.
Большая часть бездомных в Америке сосредоточена в больших городах.
В Нью-Йорке более 60 тыс. бездомных, из которых на улице живут около 3 тыс. Согласно некоторым опросам, 76% уличных бездомных страдают тяжелыми психическими заболеваниями, 46% – алкоголизмом и наркоманией.
В моем районе в Манхэттене я знаю бездомных в лицо. На углу моей улицы обитает чернокожий парень лет 35 в женской одежде и ярко-синими тенями на веках. Иногда он просит денег, и я даю ему скопившуюся у меня мелочь. Еще через несколько кварталов подле витрины магазина женского белья на куче тряпья обычно лежит одутловатый белый мужчина. Время от времени я вижу его сидящим, и тогда, когда я прохожу мимо, мне слышно, как он яростно бормочет: «Это вы мне мешаете, а не я вам».
С наступающими холодами уличные бездомные спускаются в метро и ночуют в поездах и на платформах. Часто, вытянувшись во весь свой рост, они спят на лавочках в поездах, и пассажиры, стараясь не дышать смрадным запахом немытого тела и испражнений, жмутся к противоположной стороне вагона.
Недавно эта ситуация привлекла внимание губернатора Нью-Йорка Эндрю Куомо, который, надо сказать, в метро ездит нечасто. Выступая на местном радио, он заявил: «Количество бездомных растет в метро Нью-Йорка… Это просто деградация и снижение качества жизни, которые все более ощутимы – вы можете это видеть и чувствовать… Вы входите утром в вагон, где человек, который явно не в себе, оставался там с прошлого вечера. Вам приходится выйти из вагона из-за запаха и грязи. Так что это очень реальная проблема». Спящие в метро бомжи, сказал губернатор, мешают «работе публичного транспорта и комфорту пассажиров».
По мнению губернатора, 500 дополнительно нанятых полицейских помогут обеспечивать соблюдение правил публичного транспорта и улучшить для пассажиров «качество жизни» в метро.
Дональд Трамп редко согласен с губернатором Нью-Йорка. С тех пор как Трамп поменял свое официальное место жительства в Нью-Йорке на Флориду, между губернатором штата и президентом тлеет война.
Пока штатом управляет такой человек, как Куомо, пишет в своих твитах Трамп, «Нью-Йорку далеко до величия».
«Отделались от Трампа, и слава Богу. Он все равно никогда налоги не платит», – парировал Куомо.
Но в вопросе, касающемся бездомных, разногласий нет даже у заядлых политических противников.
Недавно в интервью с Fox News Трамп тоже отметил, что «очень серьезно» смотрит на проблему с уличными бомжами в городах Америки.
«Люди, живущие так, живут в аду, – сказал Трамп. – У некоторых из них есть психические проблемы, когда они даже не знают, что так живут… Но мы не можем позволить им так жить. Мы не можем разрушить наши города». «У нас есть люди, которые работают в этих городах, они работают в офисных зданиях, – продолжил Трамп. – Чтобы попасть в здание, им нужно идти мимо таких сцен, когда трудно поверить, что такое бывает».
Политики согласны, что быть бездомным плохо, да и жить в окружении бомжей – тоже не подарок. Но настоящее решение этой проблемы продолжает быть неуловимым.
Этот контраст я увидела сама, и такие живые
картинки повсюду. Фото автора
По мнению активистов, план Куомо негуманный и несостоятельный. Арестовывать бездомных в метро – это просто брать проблему и переносить ее временно на другое место, считают они.
Еще более проблематичны пожелания Трампа очистить центры городов от бездомных, запретив им бомжевать на улицах и перевозя их в убежища на городских окраинах.
Недавно апелляционный суд, влияющий на законодательство Западного побережья, постановил, что арестовывать или преследовать в судебном порядке людей за то, что они спят в общественных местах, если им некуда идти, неконституционно. Это решение суда может повлиять и на другие регионы, пытающиеся не позволять людям спать на улице.
А когда-то это было романтикой
Откуда же возникло такое количество бездомных, наводнивших большие города Америки?
Бомж – явление не новое. В ХIX веке бездомных, странствующих по стране в поисках работы, называли бродягами. Оседлым и религиозным американцам бездомность представлялась вызовом и угрозй традиционной морали, основанной на идее семьи и дома.
С бродягами боролись полиция, церковь и религиозные общества, которые видели любую работу как лекарство от бродяжничества. Но, несмотря на все усилия религиозных общин и полиции, количество бродяг в Америке XIX века продолжало расти. Виной тому была нарастающая урбанизация. До 1820-х годов менее 7% американцев жили в городах и бродяг никто не видел.
Растущая индустриализация XIX века привела ко все возрастающей миграции в такие города, как Бостон, Нью-Йорк и Филадельфия. Городские отчеты о бродяжничестве (государство всегда было обеспокоено этой проблемой) свидетельствуют о росте количества неприкаянных граждан.
В 1850-е годы бродяг нередко арестовывали и отправляли в полицейские участки, где для их содержания были отведены специальные камеры. Но к 1870-м годам никаких полицейских участков уже не хватало. С появлением поездов людям в поисках работы уже не надо было стаптывать башмаки на бесконечных дорогах. Железная дорога сделала бродяжничество более комфортным и более распространенным.
Знаменитый журналист, фотограф и реформатор Якоб Риис, автор фотографий жизни городских трущоб, эмигрировал в Америку в 1870 году в возрасте 21 года. В первые 3 года жизни в Америке он присоединился к «великой армии бродяг», ищущих работу по всей стране. Вот что он позднее писал на эту тему: «Откуда эта армия бездомных мальчиков? Ответ дают нам толпы матерей, которые круглый год ходят в полицейское управление и спрашивают о пропавших парнишках… Шаблонное обещание чиновников, что он «вернется, когда проголодается», не всегда сбывается. Скорее он ушел, потому что был голоден».
Эта «армия» молодых, трудоспособных белых мужчин, свободных от семейных уз, не боящихся неизвестности и открытых всем ветрам, сделалась объектом поэтического воображения американцев.
«Дерзкий и беззаботный, я приветствую бегущую вдаль дорогу. Здоровый, свободный мир открыт для меня», – писал в середине XIX века американский поэт Уолт Уитмен.
За Уолтом Уитменом последовали Брет Гарт, Синклер Льюис и Джек Лондон. Они писали о «зове дороги» как о побеге от занудства жизни и однообразия работы. Сегодня мало кто станет романтизировать бездомных и «зов улицы». Контингент бомжей радикально изменился, как и причины, ведущие к жизни без крыши над головой.
К 50-м годам ХХ века в послевоенной процветающей Америке бомжи почти исчезли.
Количество их резко увеличилось лишь к концу 1970-х годов, когда значительное число психически больных людей были выпущены из психиатрических лечебниц. Произошло это в результате движения за гражданские права и свободы 1960-х годов. Со временем движение за расширение прав докатилось и до пациентов в психушках. Новые законы позволяли людям с психологическими проблемами делать свой собственный выбор – где им жить, как лечиться и лечиться ли.
В результате новоприобретенной свободы число пациентов в государственных больницах сократилось с 535 тыс. в 1960 году до 137 тыс. в 1980 году. В это же время многие больницы потеряли значительную часть финансовой поддержки государства и были вынуждены выписывать неготовых к этому душевнобольных.
Одновременно с этим финансирование государством жилья и коммунальных услуг тоже оказалось неадекватным, так как именно в это время жилье в городах начало неуклонно дорожать и, отметим, продолжает дорожать по сей день. В результате огромное количество бывших пациентов с тяжелыми психическими заболеваниями оказалось на улице.
Но это не все – во многих городах было отменено уголовное наказание за публичное опьянение, и тот, кто раньше попадал в тюрьму за пьянство, теперь оставался на улице – свободным человеком, хоть и без крыши над головой.
Со временем к этой массе людей с нездоровой психикой присоединились бедные люди и даже целые семья, которые по той или иной причине не справились с все возрастающей квартплатой и были выселены арендодателем.
В это же самое время в ответ на очевидно нарастающее число бездомных право человека на жилье было внесено некоторыми штатами в их законодательство.
В Нью-Йорке фундамент такого законодательства заложил во время Великой депрессии 30-х годов мэр города Фиореллo Ла Gуардиа. Он убедил избирателей штата утвердить конституционную поправку, узаконивающую помощь нуждающимся. «Помощь, поддержка и уход за нуждающимися являются общественными проблемами и должны предоставляться государством», – гласил теперь закон штата.
Но в 1969 году 29-летний юрист Роберт Хейс, глядя на кучкующихся в его районе бездомных, пришел к выводу, что город и штат пренебрегают своими юридическими обязательствами.
Работая на общественных началах, Хейс подал коллективный иск от имени трех бездомных. Эти люди утверждали, что город или полностью отказывал им в помощи с ночлегом, или предлагал в качестве жилья грязную и битком набитую людьми комнату в муниципальном убежище, где они не чувствовали себя в безопасности.
К ужасу городской администрации (Нью-Йорк всегда страдал от проблем с бюджетом), суд штата вынес решение в пользу истцов и приказал городу предоставить убежище всем, просящим о помощи.
Вскоре после решения суда более тысячи человек стали каждый вечер требовать ночлега, и город должен был во что бы то ни стало предоставлять им жилье.
А тут я не поняла… тоже, как у нас, мусорная
проблема? Фото Reuters
Решение судьи в пользу бездомных не сослужило хорошую службу только одному бомжу города – Роберту Каллахану, истцу, чьим именем было названо это судебное решение. Вскоре после победы в суде он перепил и был найден мертвым на одной из улиц Нью-Йорка.
На сегодня каждый большой город Америки насчитывает десятки убежищ для бездомных. И хотя не все бездомные хотят ими воспользоваться, выбор весьма обширный. В больших городах есть убежища для мужчин, есть отдельно для женщин, есть для семейных людей с детьми. Некоторыми убежищами заведует государство. Убежища поменьше спонсируют частные НКО, связанные нередко с религиозными организациями. Государство в этом деле охотно сотрудничает с религиозными институтами.
О том, как протекает жизнь в этих временных пристанищах, я расспросила волонтера по имени Ридж Монтез, проработавшего три года в одном из нью-йоркских убежищ.
«Я работал в небольшом убежище, организованном синагогой. Убежище было только для мужчин, и там было десять коек. В основном постояльцы были одинокие бессемейные люди за 50. Изредка приходили молодые люди, бежавшие от семейных конфликтов». (По стране 60% бездомных составляют белые американцы, но в убежище, где работал Монтез, афроамериканцы были в большинстве. – А.К.). Большинство этих мужчин страдали депрессиями, биполярным расстройством, у некоторых была шизофрения. Мы не спрашивали об их проблемах, но люди сами часто говорили, какой у них диагноз, – могли сказать, например, что опоздали, потому что заходили в аптеку за таким-то лекарством. Некоторые из этих людей получали государственное пособие, были люди, у которых была работа на несколько часов в день.
Мужчины приходили вечером к шести. В подвале синагоги была кухня, где волонтеры готовили еду – кто что умел. Часто это были макароны или запеканки. Всегда был салат. А на десерт был всегда покупной торт. Обитатели убежища ели, потом мыли посуду и раскладывали кровати. Могли принять душ, который был на этаже.
Рано утром был подъем. Кровати должны были быть убраны. Перед уходом обитатели завтракали – для этого были в холодильнике молоко и сухая каша», – рассказывает Монтез.
Монтез в основном работал в ночную смену – смотрел за порядком и улаживал вспыхивающие конфликты. Убежище не позволяло обитателям приносить алкоголь, наркотики и оружие. «Но примерно двое из десяти эти правила нарушали и за это бывали выдворены на улицу», – говорит он.
«Нередко по ночам возникали ссоры. Однажды, дело было в три утра, один из мужчин обвинил других в краже. Пришлось уговорить всех открыть свои мешки и сумки и показать содержимое. Конечно, пропавший предмет нашелся в мешке скандалившего».
Изредка кто-то из этих людей находил работу и, получив от государства дотацию, оплачивающую часть квартплаты, мог снять свою квартиру; иногда люди получали дешевую квартиру от государства. «Такая квартира – это главная мечта всех в убежище», – говорит Монтез.
В редких случаях кто-то решал уехать из Нью-Йорка и поселиться в другом месте с родственниками или знакомыми. Тогда он получал от государства билет на автобус или поезд. Но в основном, говорит Монтез, обитатели убежищ живут там годами, не умея изменить ситуацию.
В современном мире никто, включая самих бездомных, не идеализирует жизнь без дома и крова. Республиканцы, демократы, государственные чиновники, гражданские активисты и религиозные организации – все согласны в этом вопросе. Но это единство мнений не привело пока к такому консенсусу, который мог бы помочь решению актуальнейшей проблемы. n
Вашингтон
В Александровском саду, у самых стен величественного Адмиралтейства, живет самый стойкий бомж культурной столицы. Он наотрез отказывается говорить о своем прошлом или возможном будущем. Одни называют его «человек-пакет», другие сравнивают его стоицизм с мощью Терминатора.
В ближайшие дни в Петербурге столбик термометра может опуститься до -24, но это не пугает Терминатора: как истинный герой он бывал в передрягах и похуже.
Главная аллея Александровского сада, бесконечный ряд пустых белых скамеек, слегка припорошенных снежком. Сегодня -10. Впрочем, для Питера это как все -30. Влажность, ветер, все дела.
На одну из скамеек навалена куча полиэтиленовой пленки, из недр которой раздается тихое посапывание.
— Не помешаю?
Из-под пленки, капюшона и шапки на меня взирают пышные брови, пропитанные пылью веков и тоскливые глубокие глаза, которым довелось испытать много боли в той, прошлой, жизни.
— Пожалуйста, садитесь, — интеллигентно приглашает меня «хозяин парка».
Говорить о своем прошлом мой внезапный собеседник не стал, лишь пробормотал что-то невнятное о родственниках и вещах «сугубо личного характера».
— Холодно сегодня! И как Вы не замерзаете?
— К холодам надо готовиться заранее. Начинать надо с лета и постепенно. Чисто омоновский прикол, — усмехается Терминатор и улыбается чему-то своему. Жить надо постоянно на улице, стараться как можно меньше заходить в тепло. В тепле мышцы напрягаются в другой последовательности. В тепле укачивает, и потом будет только хуже. Но самое главное – психологическая установка.
— Что конкретно Вы имеете в виду?
— Нельзя терять контроль над ситуацией, нужно готовить себя к этому. Психологическая подготовка… Это не моржевание. Тут нужна конечная цель.
— И что же это за цель?
— Отдельный разговор. Рано об это говорить. Да и зачем? – глядя на золотой шпиль Адмиралтейства, задумчиво, говорит Терминатор.
Мимо проходит гогочущая группка парней.
— О Миш, ты смотри: опять человек-пакет тут! — взрыв хохота. – А помнишь, ты ему в прошлом году куртку обещал принести?
— Еп…. Забыл, ну ему ж и так ништяк! Гляди, какой довольный сидит, — новый взрыв удаляющегося хохота.
Приняв негласное решение проигнорировать неоперившихся юнцов, продолжаем беседу.
— Мы отвлеклись. Так давно Вы тут живете?
— Уже пять лет. Покупается машина кабриолет, — смеется Терминатор. А если серьезно, секрет в многослойности одежды. Трико, ветровка плотная, сверху еще одну побольше. Вполне хватает, – 35 выдерживаешь. Если лицо справляется, не замерзает, вот это лицо переводится на все тело, не обмораживается. Главное — правильно напрягать мышцы лица. Во время сильных холодов лицо не умывается. Этот защитный слой, он спасает.
— А зачем тогда пленка?
— Пленка — лучший вариант, если туго с деньгами. Как Иванов писал: «Изоп уполз». Слон – «элефант». И деградируют кальсоны, обернутые в целлофан. Те же штаны любые, изнутри пленку на кальсоны наматываешь, и нормально уже. Уже живой, бегаешь. А еще газеты помогают. Главное укутаться, словно термос.
— Помните самую холодную ночь?
— Да, где-то -42 было. Все равно терпимо.
Мимо семенит отряд туристов из Поднебесной. Вооружившись фотоаппаратами, они буквально бросаются на Терминатора — один объектив длиннее другого. В ответ — шипение. Поверженные гости из китайского зарубежья скорбно удаляются прочь.
— А что это у Вас?
— Как что? Горелка, баллон. Под пленку кладешь и уже лучше, сейчас покажу.
Под слоями пленки тлеет тусклый огонек примитивной походной горелки, запитанной от маленького баллончика.
— Вы говорите, газеты тоже помогают выжить на улице?
— Сам не видел, но рассказывали: мокрая газета, склеил, намочил, на морозе ее прихватило, и сделал себе дом. Мне тепло и так, холод — не худшее, что есть в этом мире.
— А когда потеплеет и пойдет дождь, как будете укрываться от стихии?
— Если огня нет, то все плохо. Надо прятаться в кафе, иначе голову отобьет полностью, а это 100% невменяемость.
Генерал Мороз в силе. Постепенно вмерзая в скамейку, начинаешь завидовать Терминатору. У него есть знания, как выжить в морозном мегаполисе, полиэтилен, газеты, горелка. Словом, человек готов к апокалипсису. Приходит осознание, насколько человек может быть подготовлен к самому худшему и как в то же время беззащитен. Терминатор. Без прошлого и будущего.
Источник: Петербургский дневник