Ко мне в блог постоянно заходят люди из Яндекса по запросам:
Пощёчина Макаренко, Макаренко наказания, Как Макаренко бил детей?
Расставим точки над i, разберём, опираясь на первоисточник, все случаи педагогической слабости Антона Семёновича.
Пощёчина
«…И вот свершилось: я не удержалсяна педагогическом канате. В одно зимнее утро я предложил Задорову пойти нарубить дров для кухни. Услышал обычный задорно-весёлый ответ:
— Иди сам наруби, много вас тут!
Это впервые ко мне обратились на «ты».
В состоянии гнева и обиды, доведённый до отчаяния и остервенения всеми предшествующими месяцами, я размахнулся и ударил Задорова по щеке. Ударил сильно, он не удержался на ногах и повалился на печку. Я ударил второй раз, схватил его за шиворот, приподнял и ударил третий раз.
Я вдруг увидел, что он страшно испугался. Бледный, с трясущимися руками, он поспешил надеть фуражку, потом снял её и снова надел. Я, вероятно, ещё бил бы его, но он тихо и со стоном прошептал:
— Простите, Антон Семёнович…
Мой гнев был настолько дик и неумерен, что я чувствовал: скажи кто-нибудь слово против меня — я брошусь на всех, буду стремиться к убийству, к уничтожению этой своры бандитов. У меня в руках очутилась железная кочерга. Все пять воспитанников молча стояли у своих кроватей, Бурун что-то спешил поправить в костюме.
Я обернулся к ним и постучал кочергой по спинке кровати:
— Или всем немедленно отправляться в лес, на работу, или убираться из колонии к чёртовой матери!
И вышел из спальни.
Пройдя к сараю, в котором находились наши инструменты, я взял топор и хмуро посматривал, как воспитанники разбирали топоры и пилы. У меня мелькнула мысль, что лучше в этот день не рубить лес — не давать воспитанникам топоров в руки, но было уже поздно: они получили все, что им полагалось. все равно. Я был готов на все, я решил, что даром свою жизнь не отдам. У меня в кармане был ещё и револьвер.
Мы пошли в лес. Калина Иванович догнал меня и в страшном волнении зашептал:
— Что такое? Скажите на милость, чего это они такие добрые?
Я рассеяно глянул в голубые очи Пана и сказал:
— Скверно, брат, дело… Первый раз в жизни ударил человека…»
И сразу разбор ситуации
«…В области дисциплины случай с Задоровым был поворотным пунктом. Нужно правду сказать, я не мучился угрызениями совести. Да, я избил воспитанника. Я пережил всю педагогическую несуразность, всю юридическую законность этого случая, но в то же время я видел, что чистота моих педагогических рук — дело второстепенное в сравнении со стоящей передо мной задачей. Я твёрдо решил, что буду диктатором, если другим методом не овладею. Через некоторое время у меня было серьёзное столкновение с Волоховым, который будучи дежурным, не убрал в спальне и отказался убрать после моего замечания. Я на него посмотрел сердито и сказал:
— Не выводи меня из себя. Убери!
— А то что? Морду набьёте? Права не имеете!..
Я взял его за воротник, приблизил к себе и зашипел в лицо совершенно искренно:
— Слушай! Последний раз предупреждаю: не морду набью, а изувечу! А потом ты на меня жалуйся, сяду в допр, это не твоё дело!
Волохов вырвался из моих рук и сказал со слезами:
— Из-за такого пустяка в допр нечего садиться. Уберу, черт с вами!
Я на него загремел:
— Как ты разговариваешь?
— Да как же с вами разговаривать? Да ну вас к..!
— Что? Выругайся…
Он вдруг засмеялся и махнул рукой.
— Вот человек, смотри ты… Уберу, уберу, не кричите!
Нужно, однако, заметить, что я ни одной минуты не считал, что нашёл в насилии какое-то всесильное педагогическое средство. Случай с Задоровым достался мне дороже, чем самому Задорову. Я стал бояться, что могу броситься в сторону наименьшего сопротивления. Из воспитательниц прямо и настойчиво осудила меня Лидия Петровна. Вечером того же дня она положила голову на кулачки и пристала:
— Так вы уже нашли метод? Как в бурс, да?
— Отстаньте, Лидочка!
— Нет, вы скажите, будем бить морду? И мне можно? Или только вам?
— Лидочка, я вам потом скажу. Сейчас я ещё сам не знаю. Вы подождите немного.
— Ну хорошо, подожду.
Екатерина Григорьевна несколько дней хмурила брови и разговаривала со мной официально-приветливо. Только дней через пять она меня спросила, улыбнувшись серьёзно:
— Ну, как вы себя чувствуете?
— Все равно. Прекрасно себя чувствую.
— А вы знаете, что в этой истории самое печальное?
— Самое печальное?
— Да. Самое неприятное то, что ведь ребята о вашем подвиге рассказывают с упоением. Они в вас даже готовы влюбиться, и первый Задоров. Что это такое? Я не понимаю. Что это, привычка к рабству?
Я подумал немного и сказал Екатерине Григорьевне:
— Нет, тут не в рабстве дело. Тут как-то иначе. Вы проанализируйте хорошенько: ведь Задоров сильнее меня, он мог бы меня искалечить одним ударом. А ведь он ничего не боится, не боятся и Бурун и другие. Во всей этой истории они не видят побоев, они видят только гнев, человеческий взрыв. Они же прекрасно понимают, что я мог бы и не бить, мог бы возвратить Задорова, как неисправимого, в комиссию, мог причинить им много важных неприятностей. Но я этого не делаю, я пошёл на опасный для себя, но человеческий, а не формальный поступок. А колония им, очевидно, все-таки нужна. Тут сложнее. Кроме того, они видят, что мы много работаем для них. все-таки они люди. Это важное обстоятельство.
— Может быть, — задумалась Екатерина Григорьевна…»
И Задоров, и Волохов стали активными колонистами, выросли крепкими рабочими людьми.
Метание мебели
«…Я был почти уверен, что Осадчий закусил удила и откажется прийти, и твёрдо решил в крайнем случае привести его сам, хотя бы и с револьвером.
Но Осадчий пришёл, ввалился в кабинет в пиджаке внакидку, руки в карманах, по дороге двинул стулом. Вместе с ним пришёл и Таранец. Таранец делал вид, что все это страшно интересно и он пришёл только потому, что ожидается занимательное представление.
Осадчий глянул на меня через плечо и спросил:
— Ну, я пришёл… Чего?
Я показал ему на Остромухова и Шнайдера:
— Это что такое?
— Ну, что ж такое! Подумаешь!.. Два жидка. Я думал, вы что покажете.
И вдруг педагогическая почва с треском и грохотом провалилась подо мною. Я очутился в пустом пространстве. Тяжелые счёты, лежавшие на моем столе, вдруг полетели в голову Осадчего. Я промахнулся, и счёты со звоном ударились в стену и скатились на пол.
В полном беспамятстве я искал на столе что-нибудь тяжёлое, но вдруг схватил в руки стул и ринулся с ним на Осадчего. Он в панике шарахнулся к дверям, но пиджак свалился с его плеч на пол, и Осадчий, запутавшись в нем, упал.
Я опомнился: кто-то взял меня за плечи. Я оглянулся — на меня смотрел Задоров и улыбался:
— Не стоит того эта гадина!
Осадчий сидел на полу и начинал всхлипывать. На окне притаился бледный Таранец, у него дрожали губы.
— Ты тоже издевался над этими ребятами!
Таранец сполз с подоконника.
— Даю честное слово, никогда больше не буду!
— Вон отсюда!
Он вышел на цыпочках.
Осадчий, наконец, поднялся с полу, держа пиджак в руке, а другой рукой ликвидировал последний остаток своей нервной слабости — одинокую слезу на грязной щеке. Он смотрел на меня спокойно, серьёзно…»
Антисемитизм в колонии был задушен в зародыше, а Осадчий и Таранец вышли в хороших командиров и комсомольцев.
Крепкое словцо
«…Ховрах даже не вспомнил о порученной ему работе. По-прежнему развязно он заговорил со мной о предметах, никакого отношения к монастырской стене не имеющих:
— Скажите, правда, что в колонии имени Горького девчата хорошие?
Я отвернулся от него и направился к выходу, но он пошёл со мной рядом и, заглядывая мне в лицо, продолжал:
— И ещё говорят, что воспитательки у вас есть… Такие… хлеб с маслом. Га-га, интересно будет, когда сюда приедут! У нас здесь тоже были бабёнки подходящие… только знаете что? Глаза моего, ну и боялись! Я как гляну на них, так аж краснеют! А отчего это так, скажите мне, отчего это у меня глаз такой опасный, скажите?
— Почему твой отряд не вышел на работу?
— А черт его знает, мне какое дело! Я и сам не вышел…
— Почему?
— Не хочется, га-га-га!..
Он прищурился на соборный крест:
— А у нас тут, на Подворках, тоже есть бабёнки забористые… га-га… если желаете, могу познакомить…
Мой гнев ещё со вчерашнего дня был придавлен мёртвой хваткой сильнейших тормозов. Поэтому внутри меня что-то нарастало круто и настойчиво, но на поверхности моей души я слышал только приглушенный скрип, да нагревались клапаны сердца. В голове кто-то скомандовал «смирно», и чувства, мысли и даже мыслишки поспешили выпрямить пошатнувшиеся ряды. Тот же «кто-то» сурово приказал:
— «Отставить Ховраха! Спешно нужно выяснить, почему отряд Вани Зайченко не вышел на работу и почему Ваня не завтракал?»
И поэтому и по другим причинам я сказал Ховраху:
— Убирайся от меня к чёртовой матери!.. Г…о!
Ховрах очень был поражён моим обращением и быстро ушёл. Я поспешил к спальне Зайченко…»
И Ховрах постепенно тоже становится достойным человеком.
Вот и всё. Эти эпизоды взяты мной из «Педагогической поэмы». В других произведениях я не встречал (или не помню) за Антоном Семёновичем ни рукоприкладства, ни бранных слов. И здесь, заметьте, все получившие по заслугам воспитанники были на тот момент отъявленными хулиганами, наглыми, физически крепкими, опасными.
Макаренко о физическом наказании
Я уже писал об этом, но сегодня, чтоб окончательно закрыть вопрос, снова процитирую «Книгу для родителей»:
«…Если вы бьёте вашего ребёнка, для него это во всяком случае трагедия: или трагедия боли и обиды, или трагедия привычного безразличия и жестокого детского терпения.
Но трагедия эта — для ребёнка. А вы сами — взрослый, сильный человек, личность и гражданин, существо с мозгами и мускулами, вы, наносящий удары по нежному, слабому растущему телу ребёнка, что вы такое? Прежде всего вы невыносимо комичны, и, если бы не жаль было вашего ребёнка, можно до слез хохотать, наблюдая ваше педагогическое варварство. В самом лучшем случае, в самом лучшем, вы похожи на обезьяну, воспитывающую своих детёнышей…»
Надеюсь, этот пост сократит ряды тех, кто знаком с педагогикой Макаренко лишь понаслышке и считает, что его богатый опыт заключается именно в битье.
начало цитаты»С вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое».
начало цитаты»Культура любовного переживания невозможна без тормозов, организованных в детстве».
Последователи
Одним из распространённых приёмов критиков системы А. С. Макаренко было и остаётся утверждение, что эта система хорошо работала якобы только в руках своего создателя. Это опровергается как подробным выверенным описанием системы в произведениях самого А. С. Макаренко (поневоле и преимущественно в виде художественно-научного изложения), так и успешной многолетней деятельностью целого ряда его последователей.
Среди наиболее известных последователей и продолжателей деятельности А. С. Макаренко из его воспитанников нужно назвать в первую очередь Семёна Афанасьевича Калабалина (1903—1972) и его супругу Галину Константиновну (1908—1999, в «Педагогической поэме» — Семён Карабанов и Галина Подгорная («черниговка»)) и А. Г. Явлинского (1915—1981, отца известного политического деятеля Г. А. Явлинского).
Ряд воспитанников Макаренко первоначально выбрали другую стезю в жизни, но через некоторое время обратились к воспитательной деятельности. Среди таких деятелей наиболее известен Л. В. Конисевич, более 15 лет отдавший морской службе, а затем на четверть века возглавивший на Украине интернат «Алмазный», где воспитание было основано на посильном и увлекательном уходе за цветниками, садом и огородом. В конце жизни Леонид Вацлавович успел подготовить в своей книге «Нас воспитал Макаренко» наиболее подробные (из всех имеющихся) воспоминания о жизни и труде в коммуне им. Дзержинского именно с точки зрения воспитанника.
Идеи организации коллектива А. С. Макаренко (опора на традиции, педагогический коллектив как сообщество единомышленников, организация отношений ответственной зависимости, детское самоуправление и др.) развивал советский педагог Фёдор Фёдорович Брюховецкий. Создавая на принципах гуманизма творческий коллектив детей и взрослых Ф. Ф. Брюховецкий творчески применил эти идеи в практике массовой школы и дополнил оригинальным содержанием с учётом социальных условий воспитания в послевоенные годы.
Пропагандой опыта А.С. Макаренко в том или ином виде продолжали заниматься и многие его сотрудники и преподаватели Колонии им. М. Горького и Коммуны им. Ф.Э. Дзержинского. В первую очередь здесь следует упомянуть главного организатора клубной и внеклассной работы Колонии и Коммуны — Виктор Николаевич Терский (в Пед. поэме — В.Н. Перский) и главного агронома Колонии им. М. Горького — неутомимого Н.Э. Фере (в Пед. поэме — Н. Шере), после увольнения Макаренко из Колонии им. М. Горького перешедшего в сельскохозяйственную науку, но помнившего опыт сотрудничества с А.С. Макаренко и написавшего о нём книгу «Мой учитель».
Антон Макаренко
Антон Семёнович Макаренко. Родился 1 (13) марта 1888 года в Белополье (ныне Сумская область, Украина) — умер 1 апреля 1939 года в Голицыно Московской области. Советский педагог и писатель.
Антон Макаренко родился 1 (13 по новому стилю) марта 1888 года в городе Белополье Сумского уезда Харьковской губернии в семье рабочего-маляра вагонных железнодорожных мастерских.
По национальности русский. Об этом писал в своей книге его брат Виталий в своей книге «Мой брат Антон Семёнович»: «несмотря на своё украинское происхождение Антон был 100 % русским».
Брат Виталий (1895—1983) — поручик царской армии, участник Брусиловского прорыва, получивший там ощутимые ранения и отмеченный за храбрость наградой. Позже некоторое время помогал А. С. Макаренко — именно он предложил ввести, в частности, элементы игры в военизацию в занятия старшего брата. После Октябрьской революции 1917 г., как белый офицер, вынужден был оставить родину и ушёл с белогвардейцами за границу. Остаток жизни провёл во Франции, где его в 1970 г. разыскали западноевропейские биографы Макаренко Г. Хиллиг (ФРГ) и З. Вайц (Франция) и убедили его оставить о старшем брате воспоминания.
Была младшая сестра, умерла в детстве.
В 1897 году поступил в начальное железнодорожное училище.
В 1901 году с семьёй переехал в Крюков, (в настоящее время район города Кременчуга Полтавской области).
В 1904 окончил четырёхклассное училище в Кременчуге и одногодичные педагогические курсы (1905).
В 1905 году работал там же учителем в железнодорожном училище, затем на станции Долинская.
В 1914—1917 годах — учёба в Полтавском учительском институте, который он окончил с золотой медалью. Тема диплома — «Кризис современной педагогики».
В 1914 или 1915 году написал первый рассказ, послал его Максиму Горькому, но тот признал рассказ слабым в литературном отношении. После этого Макаренко в течение тринадцати лет писательской деятельностью не занимался, но вёл записные книжки.
В 1916 был призван в армию, но по слабости зрения демобилизован.
В 1917—1919 был заведующим железнодорожной школой при Крюковских вагонных мастерских.
В 1919 году переехал в Полтаву.
По поручению Полтавского Губнаробраза создал трудовую колонию для несовершеннолетних правонарушителей в селе Ковалёвка, близ Полтавы, в 1921 году колонии было присвоено имя М. Горького, в 1926 году колония была переведена в Куряжский монастырь под Харьковом; заведовал ею (1920—1928), с октября 1927 года до июля 1935 года был одним из руководителей детской трудовой коммуны ОГПУ имени Ф. Э. Дзержинского в пригороде Харькова, в которых продолжил на практике воплощать разработанную им воспитательно-педагогическую систему. М.Горький интересовался воспитательной и педагогической деятельностью А. Макаренко, оказывал ему всяческую поддержку.
Выдающиеся достижения в области воспитания и перевоспитания молодёжи (как из числа бывших беспризорников, так и из семей), подготовки к её дальнейшей успешной социализации, выдвинули Макаренко в число известных деятелей русской и мировой культуры и педагогики.
Переписка Горького и Макаренко продолжалась с 1925 по 1935 год. После посещения колонии для несовершеннолетних Горький посоветовал Макаренко вернуться к литературной работе. После книг о коммуне имени Ф. Э. Дзержинского «Марш 30 года» (1932) и «ФД — 1» (1932) было закончено главное художественное произведение Макаренко — «Педагогическая поэма» (1925—1935).
Член Союза советских писателей с 1934 года.
С 1 июля 1935 года переведён в Киев, в центральный аппарат НКВД УССР, где работал на должности помощника начальника отдела трудовых колоний до ноября 1936 года. Некоторое время — до переезда в марте 1937 года из Киева в Москву, руководил педагогической частью трудовой колонии № 5 в Броварах под Киевом.
В последние годы жизни Макаренко продолжил работу как над художественными произведениями — «Флаги на башнях» (1938), так и над автобиографическими материалами — повесть «Честь» (1937—1938), роман «Пути поколения» (не закончен). Кроме того, он продолжал активно разрабатывать методику педагогической деятельности и воспитания в целом, публиковал ряд статей.
В 1936 году вышла его первая крупная научно-педагогическая работа «Методика организации воспитательного процесса». Летом-осенью 1937 года выходит в свет первая часть «Книги для родителей». В произведениях Макаренко выражены его педагогический опыт и педагогические взгляды.
Макаренко выступал против использования для детей элементов тюремного режима в пользу усиления производственного уклона и общевоспитательных методов. В отношениях с воспитанниками придерживался принципа: «Как можно больше требований к человеку и как можно больше уважения к нему».
После переезда в Москву занимался в основном литературной деятельностью, публицистикой, много выступал перед читателями, педагогическим активом. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 января 1939 г. награждён орденом Трудового Красного Знамени. Незадолго до кончины, в феврале 1939 года подал заявление о принятии его кандидатом в члены ВКП(б).
Скоропостижно скончался в вагоне пригородного поезда на станции Голицыно 1 апреля 1939 года. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Авторы надгробного памятника скульптор В. Цигаль, архитектор В. Калинин.
Цитаты Антона Макаренко:
«Научить человека быть счастливым — нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно».
«Если мало способностей, то требовать отличную учёбу не только бесполезно, но и преступно. Нельзя насильно заставить хорошо учиться. Это может привести к трагическим последствиям».
«Воспитание происходит всегда, даже тогда, когда вас нет дома».
«Наше педагогическое производство никогда не строилось по технологической логике, а всегда по логике моральной проповеди. Это особенно заметно в области собственного воспитания… Почему в технических вузах мы изучаем сопротивление материалов, а в педагогических не изучаем сопротивление личности, когда её начинают воспитывать?».
«Если перед коллективом нет цели, то нельзя найти способа его организации».
«Отказаться от риска — значит отказаться от творчества».
«Моя работа с беспризорными отнюдь не была специальной работой с беспризорными детьми. Во-первых, в качестве рабочей гипотезы я с первых дней своей работы с беспризорными установил, что никаких особых методов по отношению к беспризорным употреблять не нужно».
«Словесное воспитание без сопровождающей гимнастики поведения есть самое преступное вредительство».
«Вы можете быть с ними сухи до последней степени, требовательны до придирчивости, вы можете не замечать их… но если вы блещете работой, знанием, удачей, то спокойно не оглядывайтесь: они на вашей стороне… И наоборот, как бы вы ни были ласковы, занимательны в разговоре, добры и приветливы… если ваше дело сопровождается неудачами и провалами, если на каждом шагу видно, что вы своего дела не знаете… никогда вы ничего не заслужите, кроме презрения…».
«Сорок сорокарублёвых педагогов могут привести к полному разложению не только коллектив беспризорных, но и какой угодно коллектив».
«С вершин «олимпийских» кабинетов не различают никаких деталей и частей работы. Оттуда видно только безбрежное море безликого детства, а в самом кабинете стоит модель абстрактного ребёнка, сделанная из самых лёгких материалов: идей, печатной бумаги, маниловской мечты… «Олимпийцы» презирают технику. Благодаря их владычеству давно захирела в наших педвузах педагогически техническая мысль, в особенности в деле собственного воспитания. Во всей нашей советской жизни нет более жалкого технического состояния, чем в области воспитания. И поэтому воспитательское дело есть дело кустарное, а из кустарных производств — самое отсталое».
«Книги — это переплетённые люди».
«Культура любовного переживания невозможна без тормозов, организованных в детстве».
Антон Макаренко (документальный фильм)
Личная жизнь Антона Макаренко:
Жена — Галина Стахиевна Макаренко (Салько) (1891—1962).
Приёмная дочь (дочь брата Виталия) — Олимпиада Витальевна Макаренко (7.08.1920 — 22.07.1983).
Приёмный сын — Лев Михайлович Салько.
Внучатая племянница А. С. Макаренко — Екатерина Васильева, советская и российская актриса, родилась в семье поэта Сергея Васильева и Олимпиады Витальевны Макаренко.
Внучатый племянник — Антон Сергеевич Васильев-Макаренко (р. 15 июня 1953 года) — кинорежиссёр, сценарист, поэт.
Библиография Антона Макаренко:
Экранизации произведений Антона Макаренко:
1955 — Педагогическая поэма
1958 — Флаги на башнях
1963 — Большие и маленькие
Колония имени М. Горького: малоизвестные страницы украинской периодики
А.В. Ткаченко
кандидат педагогических наук, Полтавский государственный педагогический университет им. В. Г. Короленко, Полтава, Украина
Массив публикаций в средствах массовой информации о трудовой колонии имени Максима Горького призван существенно дополнить наши представления о её месте в общем контексте борьбы с детской беспризорностью 20-х гг., а также уточнить мнение о том, какой общественный резонанс вызывали педагогические эксперименты А.С. Макаренко. Именно журналистика передает дух и пафос эпохи, в которой нашла свое место инициированная А.С. Макаренко воспитательная система, и, кроме того, она наиболее выразительно отображает общественные настроения вокруг яркого новаторского опыта.
Пресса выполняла крайне важную функцию в становлении макаренковского опыта: делая жизнь колонии явлением в достаточной мере публичным, она неизбежно формировала стойкое общественное мнение вокруг руководимого педагогом учреждения, создавала некий стереотип, в том числе в среде людей, от которых тем или иным образом и в той или иной степени зависело благополучие последнего. И чем позитивнее складывалось общественное отношение к горьковской колонии, тем более твердую опору находил А.С. Макаренко в своей борьбе с официальной педагогикой и бюрократической властью. Внутри же колонии, в самом воспитательном коллективе, собственная, возраставшая с каждым годом популярность не могла не быть мощным воспитательным фактором, который неизбежно вызывал гордость и создавал непреодолимую притягательность всех атрибутов этого коллектива для каждого, даже наименее адаптированного его члена. В то же время, изменение общей тональности многих сообщений прессы после инспекторских проверок колонии в 1927-1928 гг. значительно осложнило положение А. С. Макаренко и как педагогического деятеля, и как человека.
За несколько десятилетий кропотливой работы исследователей вскрыт целый пласт журнальных и газетных материалов, посвященных руководимой А. Макаренко полтавской, а позже харьковской трудовой колонии имени Максима Горького. В этом отношении особенно хорошо и систематически изучена украинская периодика. Следует отметить, что приоритет в этом отношении принадлежит марбуржской лаборатории «Макаренко-реферат» и лично её руководителю
Г. Хиллигу. Систематическое и скрупулезное изучение украино- и русскоязычной прессы 20-30-х гг. было одним из наиболее важных направлений работы немецких учёных. Одним из результатов этих исследований явился, вышедший в 1982 г. 4-й выпуск традиционной мар-буржской серии «Makarenko-MateriaHen». Особенностью сборника, названного авторами исгатюа, стало то, что в нем не только были собраны, систематизированы и переведены на немецкий язык статьи о руководимых Макаренко интернатных учреждениях (в том числе 32 материала о горьковской колонии), но и представлены их факсимильные копии1. Большинство найденных публикаций, как заверил автора данной статьи Г. Хиллиг, до той поры не были известны советскому мака-ренковедению2.
Ниже мы приводим статистику материалов в украинской прессе, в той или иной степени касающихся жизни колонии имени М. Горького. Собранные на сегодняшний день сведения позволили нам учесть различные по характеру публикации, среди которых подписанные и анонимные статьи разных авторов (в том числе и самого А.С. Макаренко), короткие сообщения и просто упоминания о колонии в интервале времени с 1922 г, момента появления её на страницах прессы, по июль 1928 г., т. е. в пределах сугубо «макарен-ковского» этапа её развития. Для иллюстрации погодовой динамики освещения СМИ деятельности горьковской колонии представляем список украинских журналов и газет, расположенных в порядке убывания количества интересующих нас публикаций (см. табл.)3. Как видим, общее
2 E-mail от 25.10.2009 г.
число известных материалов о колонии сейчас уже насчитывает более сотни. При этом максимальное их количество приходится на первую половину 1928 г., т. е. на наиболее драматическую страницу в истории учреждения — время наибольшего триумфа и наибольших гонений сконструированной педагогом-писателем новой педагогической реальности.
Как видим, общее число известных материалов о колонии сейчас уже насчитывает более сотни. При этом максимальное их количество приходится на первую половину 1928 г., то есть на наиболее драматическую страницу в истории учреждения — время наибольшего триумфа и наибольших гонений сконструированной педагогом-писателем новой педагогической реальности.
Несмотря на обилие материалов и разработанность фондов, нам кажется, было бы преждевременным прекращать поиски в данном направлении. Подтверждением тому служат несколько малоизвестных даже для специалистов источников, открытых лишь за последнее время.
В конце декабря 1927 г. А. С. Макаренко с целью добывания дополнительных средств для развития колонии прибегает к тактическому приему — обращается с письмом в президиум Харьковского окрис-полкома, в котором приводит список из 32 иностранных делегаций, посетивших её с августа 1926 г. При этом он замечает, что, считаясь формально опытно-показательным учреждением, колония никаких дополнительных ассигнований не получает «на показательность», и просит выделить дополнительно 10 тысяч рублей4. Тут нужно заметить, что республиканская и окружная власть вполне сознательно и целеустремленно эксплуатировала стройность и блеск макаренковского коллек-
4 Державний архiв Харювсько! обласп (дальше — ДАХО). — Ф. Р-858. — Оп. 2. — Спр. 6. — Арк. 105-106.
Таблица
Издание Количество публикаций за год Ъ
1922 1923 1924 1925 1926 1927 1928
1 «Комушст» (газета) — — — — 1 18 8 27
2 «ВктЬ («Известия», газета) — — 1 — 3 1 8 13
3 «Пролетарий» (газета) — — — — 4 4 2 10
4 «Харьковский пролетарий» (газета) — — — — 4 — 5 9
5 «Октябрьские всходы» (журнал) 5 5
6 «Червош кв^и» («Красные цветы», журнал) 1 4 5
7 «Голос труда» (газета) 2 1 1 — — — 4
8 «Народнш учитель» (газета) — — — 1 — 1 2 4
9 «Шлях освгги» («Путь просвещения», журнал) — — 1 1 2 — — 4
10 «Комсомолець Украши» (газета) — — — — 1 1 1 3
11 «На змшу» («На смену», газета) 1 2 3
12 «Юный ленинец» (газета) 3 3
13 «Бтьшовик Полтавщини» (газета) — — — 2 — — — 2
14 «Всесвгг» («Вселенная», журнал) 1 1 2
15 «Наше слово» (журнал) 2 2
16 «Нова громада» («Новая община», журнал) — — 2 — — — — 2
17 «Радянська школа» («Советская школа», журнал) 2 — 2
18 «Робггник» (газета) — — — — 2 — — 2
19 «Дитячий рух» («Детское движение», журнал) 1 1
20 «Записки Полтавського 1.Н.О.» (журнал) — — — — 1 — — 1
21 «Знання» («Знание», журнал) 1 — 1
22 Новими стежками» («Новыми тропами», журнал) — 1 1
23 «Радянська освгга» (журнал) — — — — 1 — — 1
24 «Селянин Харювщини» («Крестьянин Харьковщины», газета) 1 — 1
Итого 2 2 5 4 19 32 44 108
тива в саморекламных целях, отнюдь не издерживаясь при этом ни материально, ни в ином каком-либо отношении. Мы установили, что посещение горьковской колонии входило обязательным пунктом в разработанный Всеукраинским профсоюзом работников образования экскурсионный маршрут по столичному Харькову.
Показательно, что колония в разделе «Образование» этого маршрута соседствовала с такими респектабельными учреждениями Харькова, как ведущие вузы (Институт народного образования, медицинский, ветеринарный, технологический и сельскохозяйственный), Опытная станция НКП, обсерватория, Библиотека
им. В. Короленко и др.5. Подтверждение напряженности экскурсионного графика горьковской колонии мы находим на страницах главного органа ЦК и Харьковского окружкома КП(б)У газеты «Комушст». В то время состав и программу пребывания в столице Украины Харькове многочисленных зарубежных делегаций обязательно освещала республиканская пресса. Особенно массовым наплыв гостей был в ноябре 1927 г., в связи с празднованием 10-й годовщины Октябрьской революции. Так, в октябре — ноябре в Советском Союзе находилась интернациональная женская делегация работниц Франции, Германии, Англии, Австрии и Польши, прибывшая для участия во Всесоюзном съезде работниц и крестьянок. О посещении ею колонии им. Горького 3 ноября сообщают А.С. Макаренко, в приведенном письме, и «Комушст»6. Через две недели колония вынуждена была принимать группы иностранцев почти ежедневно: 18 ноября (Макаренко датирует их посещение 19 ноября) — красные фронтовики Германии и Франции и члены интернациональной лиги инвалидов-участников империалистической войны7, 20 ноября — делегации скандинавских (15 датчан и один швед)8 и итальянских рабочих9, 24 ноября — эстонские рабочие10, 2 декабря (30 ноября, по данным Макаренко) — бельгийская рабочая делегация11.
При всем своём желании произвести впечатление на чиновников, А. Макаренко все же упустил в письме некоторые факты. 17 ноября, например, в колонии побывала делегация американских рабочих —
5 Ор1ентовна схема екскурсш по м. Харкову за маршрутом ВУК’у Робос // Народшй учитель. — 1927. — 16 червня.
6 Закордонш робгтнищ знайомляться з1 столицею // Комушст. — 1927. — 4 листопада. — № 253 (2338).
7 Червош фронтовики на заводах // Комушст. — 1927. — 19 листопада. — № 264 (2349).
8 Чужоземш делегацп трудящих. Скандинавська робггнича // Комушст. — 1927. — 20 листопада. — № 265 (2350).
10 Закордонш робггнич1 делегацп у Харков1 // Комушст. — 1927. — 26 листопада. — № 270 (2355).
11 Брюсельська робггнича делегащя в Харков1 //
Комушст. — 1927. — 3 грудня. — № 264 (2349).
выходцев из западных областей Украины12. Очевидно, бывших своих соотечественников он вполне резонно не стал причислять к категории иностранцев. А 20 ноября он почему-то не упомянул о французах13.
Незадолго до указанных событий чрезвычайно широко популяризировался визит в СССР всемирно известного французского писателя-коммуниста и антифашиста Анри Барбюса. Прибыв в Москву 10 сентября с целью, как говорится в сообщении, «серьёзно работать, чтоб дать западноевропейскому обществу настоящее представление об СССР», писатель особенно интересовался вопросом о т. н. «большевистском варварстве», о котором много говорили в то время на Западе14. Позже, по приглашению правления харьковского дома литературы им. Блакитного, Барбюс посетил Харьков. 5 октября, как известно, он знакомился с работой колонии им. Горького. Кроме газет «Пролетарий» и «Комсомолець Украши»15, этот факт освещался и «Комушстом». В материале сообщается, что писатель обсуждал с администрацией колонии и представителями Наркомпроса методы социального воспитания на Украине и меры борьбы с детской беспризорностью, при этом он заявил, что лишь в СССР он впервые увидел правильные методы трудового воспитания, «которые целиком обеспечивают превращение несовершеннолетних правонарушителей в сознательных граждан Республики» (здесь и далее перевод с украинского наш. — А. Г.)16. В тот же день, выступая на заседании харьковского актива Международной организации помощи революционерам (МОПР), он цитировал запомнившуюся ему надпись на воротах колонии: «И водрузим над Землёю красное знамя труда»17.
12 Закордонш роб1тнич1 делегацп на Украшь З Америки // Комушст. — 1927. — 18 листопада. — № 263 (2348).
14 При’хав Анр1 Барбюс // Комушст. — 1927. — 11 вересня. — № 207 (2292).
15 См.: Daten…, S. 112.
16 Анр1 Барбюс у дитячш колонн’ 1м. М. Горького // Комушст. — 1927. — 6 жовтня. — № 228 (2313).
17 Анр1 Барбюс у Харковь На зборах активу МОПР’у // Комушст. — 1927. — 6 жовтня. — № 228 (2313).
Гораздо большим почётом был обставлен приезд в Харьков Максима Горького. К визиту великого писателя готовилась не только его подшефная колония, но и харьковские власти, что и нашло свое отражение на страницах СМИ. Среди соответствующих публикаций одна оставалась до недавнего времени почти незамеченной. Речь идет о небольшой заметке «Горький приедет в Харьков», которую опубликовал «Комушст» в марте 1928 г. Особенным этот материал делает то обстоятельство, что в нем впервые после увольнения с поста заведующего Управления детколо-ниями Харьковского округа и сопровождавшего увольнение конфликта с органами наркомпроса, позитивно звучит имя Макаренко. В тексте говорится о том, что «детская колония им. Горького в связи с юбилеем писателя послала ему поздравительные письма. В своих письмах воспитанники колонии поздравляют юбиляра и приглашают Горького посетить колонию его имени. Как сообщает руководитель колонии тов. Макаренко, — говорится далее, — М. Горький ведет систематическую переписку с воспитанниками колонии. Они пишут ему о своей жизни, а он дает им советы в письмах, подчеркивает великое значение труда, напоминает биографии великих деятелей, вышедших из народа и т. д.» Заканчивается заметка словами: «В одном из своих последних писем писатель пишет, что он приедет в СССР и в мае, когда предполагает быть в Харькове, посетит и колонию. Колония к этому интенсивно готовится»18.
Имеется ещё одно важное обстоятельство, систематически привлекавшее внимание прессы к горьковской колонии. В сообщениях об особенно интенсивно проводившейся в преддверии революционного юбилея борьбе с уличной беспризорностью, имя колонии звучит своеобразным рефреном. 23 сентября «Комушст» информировал своих читателей об окончании организованного в округе месячника помощи беспризорным. Уже подобранные с улиц подростки и те, которых предполагалось подобрать до конца года, как писала газета, будут «отправлены в колонию им. Горького и в детгородки в районных городах Харьковщины». На соб-
18 Горький пршде до Харкова // Комушст. — 1928. — 29 березня. — № 75 (2459).
ранные в результате месячника 110 тысяч рублей планировали расширить детдома, очевидно и горьковскую колонию19. С 31 октября по 5 ноября 1927 г. проводился непосредственно приуроченный к празднику новый подбор беспризорных с улиц. О намерении окружной власти разместить новую партию подобранных — 50 человек — именно и в первую очередь в колонии им. Горького дважды, с интервалом в одну неделю, вновь сообщала упомянутая газета20.
Популярность и внешняя презентабельность руководимой А. С. Макаренко колонии делала её неизменной участницей всех массовых политических акций. Надо полагать, и сам педагог был заинтересован в такого рода популяризации своего опыта: широко известны резонансные торжественные марши колонистов на первомайских и октябрьских демонстрациях. Однако, как оказалось, 4 сентября того же 1927 г. колонийский коллектив стал одним из главных действующих лиц также и на праздновании Х111 Международного юношеского дня в Харькове, сопровождавшемся грандиозным военизированным парадом молодёжи. Подобные ежегодные акции, проводившиеся по всему миру под революционными и антивоенными лозунгами, организовывались созданным в 1919 г. Коммунистическим интернационалом молодёжи21. Участию колонии им. М. Горького в праздновании, — придавалось большое значение даже партийными органами, не случайно её место в предстоящей демонстрации было указано в официальном плане, опубликованном главной партийной газетой22. Отчёт же об этом появился сразу в двух репортажах корреспондентов «Комушста». «Последними, красиво выстроившись, проходила колония им. М. Горького. — Писал некто, скрывшийся под псевдонимом. — Это — бывшие беспризорные, а сегодня отважные бойцы
19 П1дсумки мкячника допомоги безпритульним // Комушст. — 1927. — 23 вересня. — № 217 (2302).
21 Х111 МЮД // Комушст. — 1927. — 4 вересня. — № 201 (2286).
22 Про порядок демонстрацп 4-1Х (змши) // Комушст. — 1927. — 4 вересня. — № 201 (2286).
за дело пролетариата». С правительственной трибуны даже звучали здравицы в честь колонии23. Второй, также нена-звавшийся, автор, красочно описывает ситуацию, когда один из беспризорных узнал во время парада в строю горьковс-кой колонии собственного брата. Он же описывает строй горьковцев: «По четыре в ряд, стройно под марш собственного оркестра прошла колония. Четко, бодро во главе командиры, твердая организованность. Гордятся они своей организацией, поддерживают ее, и кто уже ныне не знает из харьковчан образцовой колонии им. Горького»24.
Было бы логичным предположить, что такое заметное учреждение, как горь-ковская колония, не могло не вызвать интерес другого мощного средства массовой информации — кино. На вторую половину 20-х г. прошлого столетия собственно и приходится период бурного развития украинской кинематографии: в 1928 г. создана Киевская киностудия худ-фильмов, достаточно развитая сеть производства документального кино, состоящая из государственных и кооперативных кинообъединений. И именно 1927 г. был важной вехой в становлении республиканской кинодокументалистики, он считается годом начала систематического выпуска кинохроники на Украине. Тогда, в дополнение к двум, выходившим ранее в количестве 13-14 номеров в год, хроникально-документальным киножурналам «Маховик» и «Хроника ВУФКУ», был основан более регулярный «Кшотиждень» (Кинонеделя) на 52 годовых выпуска25.
Нам удалось найти документальное свидетельство, очевидно, о первой попытке отображения работы колонии им. Горького средствами кино. Речь идет о кратком сообщении в газете «Комушст» за 26 августа 1927 г. Тогда сообщалось, что в рамках уже упоминавшегося месячника помощи детям кинокооперативное объединение «Красный факел» засняло
23 Оп. Т-онь. На парад1 // Комушст. — 1927. — 6 верес-ня. — № 202 (2287).
24 М. П. Д1ти жовтня // Комушст. — 1927. — 6 верес-ня. — № 202 (2287).
25 Енциклопед1я сучасно! Украши. — Т. 5. — К., 2005. — С. 212; Енциклопед1я кторп Украши: В 5 т. /
Редкол.: В. А. Смолш (голова) та ш. — Т. 1. — К.: Наук. думка, 2003. — С. 657.
несколько сюжетов из жизни колонии. Вероятно, кинодокументалисты стремились максимально широко представить специфическую воспитательную систему и быт горьковской колонии, однако в статье говорится лишь о следующих аспектах: салют воспитанников Всеукраинскому Центральному Исполнительному Комитету, смена караула возле знамени колонии, заседание совета командиров, «который обсуждает дела будущей работы отрядов». Отдельный сюжет, «очень интересный»: «один из беспризорных просится в колонию на воспитание»26. На общем фоне неустроенности системы интернатных учреждений, нищенской материальной базы, массовых побегов воспитанников из них, такое явление не только действительно заслуживало особого внимания общественности, но и выглядело как своеобразный парадокс. Нам, к сожалению, неизвестна дальнейшая судьба отснятого материала, возможно, он погиб вместе с большинством украинских киножурналов в годы Великой Отечественной войны. Однако, несомненно, сам А.С. Макаренко не мог не оценить уникальных возможностей документального кино в пропаганде апробированных горь-ковской колонией воспитательных идей и организационных находок.
Посещение Куряжа съемочной группой, очевидно, стимулировало дальнейшие стремления педагога увековечить собственное педагогическое детище на экране. Вскоре, 29 октября того же 1927 г. он обращается в соответствующую государственную институцию, областной отдел Всеукраинского фотокиноуправле-ния (ВУФКУ), с письмом, текст которого, по нашим данным, ещё не публиковался (перевод с укр.): «Колония им. М. Горького, если есть план выпустить кинохронику к 10 годовщине Октября, просит заснять колонию в её работе на месте по приложенному плану». К письму действительно приложен подробный «Список киноснимков в колонии им. М. Горького» (написанный Макаренко, в отличие от самого письма, по-русски).
Особый интерес представляет содержание каждого из 5 смысловых блоков этого
26 Екрашзащя колони 1мени Горкого // Комушст. — 1927. — 26 серпня. — № 193 (2278).
плана. Анализ его может дать возможность осознать логику автора письма в видении главных моментов системы колонии им. Горького. В первый блок, «Там, где был притон монахов, живет трудовая колония им. Горького», Макаренко внёс такой «видеоряд»: «(а) Общий вид монастыря; (б) Въезд в колонию. Надпись на воротах «И водрузим над Землею красное знамя труда»; ( в) Флаг, развевающийся над главным зданием; (г) Надпись на обороте ворот «Есть»; (д) Двор колонии. Игры».
Второй блок, названный «Рабочий день в колонии начинается. Раньше всех поднялось дежурство», тоже содержит несколько отдельных сюжетов: «Дежурство во дворе колонии; Будят дежурного сигналиста; Сигнал «Вставать»; Пробуждение; Физкультура». Содержание третьего блока, имеющего название «После завтрака. Сигнал на работу», самое большое, оно раскрывает такие аспекты жизни колонии: «а) Отряды расходятся по работам; б) Выехал трактор; в) Выгнали стадо;
Блок «Дисциплина» прекрасно иллюстрирует ключевые атрибуты крепости и сплоченности горьковского коллектива: «а) Строй колонистов. Сбор; б) Вынос знамени; в) Ушли на прогулку; г) Выговор;
д) Рапорта командиров; е) Выезд пожарной команды. Тревога». Автор не раскрывает содержания последнего из блоков плана — «Завкол и персонал», но отдельно приводит ещё две сюжетные единицы: «Игры и танцы» и «Кино»27.
Обращает на себя внимание интересный факт: через два дня после написанного А. Макаренко письма, 31 октября, другая инстанция по борьбе с детской беспризорностью — Правление Харьковского окружного совета Общества «Друзья детей», тоже обращается в ВУФКУ с аналогичной просьбой — «произвести в Празднование ОКТЯБРЯ киносъёмки следующих моментов». Среди пяти предложенных тем под номером 4 отмечено: «Колония им. М. Горького (Куряж), приезд шефов, совместное празднование «Октября» в колонии, преподнесение шефами трактора и проч. моменты из жизни колонии»28. Такое совпадение во времени этих двух документов могло быть вызвано, очевидно, некоторыми событиями, о характере которых мы можем сейчас лишь догадываться. Однако автономность действий колонии и общества «Друзья детей» подтверждается, как мы видели, почти полным отличием их сценарных планов. Последствия обоих писем тоже ещё остаются неисследованными, и мы не знаем пока, в какой мере была выполнена их просьба.
Вероятно, приведенные здесь данные, касающиеся руководимого выдающимся педагогом уникального в мировой практике воспитательного учреждения — трудовой колонии имени М. Горького, являются лишь частью того обширного материала, который она оставила после себя в украинской периодической печати. Однако анализ открытых источников и систематический поиск новых представляет один из необходимых путей воссоздания в максимальной полноте и многогранности сущности педагогического новаторства Антона Макаренко.
27 Центральний державний архiв вищих оргашв влади Украши. — Ф. 1238. — Оп. 1. — Спр. 125. — Арк. 301—302.
28 ДАХО. — Ф. Р-1492. — Оп. 1. — Спр. 54. — Арк. 1.