Содержание
Михаил Евстафьев. «В двух шагах от рая”
Михаил Евстафьев добровольцем ушел служить в Афганистане, где был с 1987 по 1989 год. Позже освещал вооруженные конфликты в Боснии, Нагорном Карабахе, Чечне и других регионах, затем стал известным фотографом и работает пресс-секретарем в ОБСЕ.
Все, что увидел сержант во время службы, нашло отражение в его единственном романе. Главный герой книги, лейтенант Шарагин, служит в Афганистане и надеется вернуться домой, к молодой жене и родителям. Но постепенно его убеждение, что Родина, пославшая его на войну, не предаст, улетучивается.
«Война вдруг не на шутку навалилась отовсюду, серьезная, настоящая, беспощадная. Отныне стала подглядывать за каждым в отдельности смерть, бродить рядом, шептать что-то, неприятно дышать холодком в шею”
Артем Боровик. «Спрятанная война”
Известный российский журналист Артем Боровик несколько раз ездил в Афганистан по заданию журнала «Огонек”, в котором он тогда работал. На основе всего увиденного там он написал роман «Спрятанная война”.
Книга была написана в январе-феврале 1989 года, в последние дни пребывания в Афганистане советских войск. Артем Боровик собирал материалы для книги в районах боевых действий, на сторожевых заставах и в ночной засаде со спецназовцами. Также в книгу вошли интервью с политиками того времени.
«Когда мы покинули лавку, я попросил сопровождавшего меня афганца перевести последние слова дуканщика. «Он сказал, – услышал я в ответ, – что русские солдаты уходят на север к себе домой. А потом они уйдут еще дальше на север, оставив свои мусульманские республики».
Эти слова мурашками пробежали по спине. Я оглянулся: дуканщик все еще приветливо улыбался и опять помахал мне рукой.»
Виктор Ермаков. «Афганский зной»
«Афганский зной” — одна из немногих книг о событиях в Афганистане, написанная не рядовым солдатам. Ее автор — генерал Виктор Ермаков — командовал 40-й армией в сложных 1982-1983 годах, когда выявилась слабая готовность советских войск к боевым действиям в горно-пустынной местности.
В книге он максимально откровенно рассказывает об афганской войне: о советских солдатах и их противниках, о сложных взаимоотношениях с руководителями страны и вооруженных сил, об ошибках, которые были совершены.
«Те, кто воевал в Афганистане, уже давно не юноши, у многих уже растут внуки. Но они, прошедшие афганскую войну, помнят скрипевший на зубах колючий песок и льющийся по лицу едкий пот, выжигавший глаза на чужой земле. Они помнят рокот БТРа и раскаленное огромное солнце, прожигающие своими лучами все живое. Не забыто чувство, когда при обходе «мирного” кишлака внезапно из-за дувала твоему боевому товарищу в спину стреляет чумазый мальчишка. Они помнят запах крови и оружейного масла”.
Родрик Брейтвейт. «Афган: русские на войне»
Родрик Брейтвейт был послом Великобритании в Москве в 1988-1992 годах и не принимал участия в боевых действиях. Вот как сам автор объяснял свой интерес к теме:
«Многие у нас до сих пор уверены в том, что эти злые русские вторглись в мирный Афганистан, преследуя какие-то свои коварные цели. <…> Мне показалось очень интересным и полезным исследовать эту историю. Особенно еще и потому, что теперь наши военные и советники находятся в Афганистане и решают многие из тех проблем, с которыми сталкивались когда-то ваши солдаты и советники”.
На основе свидетельств участников войны, Родрик Брейтвейт создал максимально объективную картину этой войны. Он подробно описывает события, которые привели к войне, культуру и жизнь населения Афганистана и тяжелое положение советских солдат.
«Долгие годы памятники действительно не ставили. Павшим, чьи тела возвращали родственникам, не отдавали воинские почести, в их честь не устраивали официальных церемоний , горько замечал солдат Андрей Блинушов. Наоборот, тела передавали семьям ночью, хоронили тайно, в спешке, в атмосфере угроз: за разглашение тайны грозили карами. Резкость официального обращения смягчалась проявлениями человечности, как это часто бывает в России. Но немногие правительственные решения были встречены с таким острым негодованием, как это”.
Сегодня Халед Хоссейни — самый известный в мире афганский писатель (с поправкой на то, что бежавший вместе с семьей от коммунистического переворота, он вырос в США и пишет по-английски) и еще один пример врача, занявшегося литературным творчеством (вот уже второе столетие эта традиция не рвется, недавний роман Абрахама Вергезе «Рассечение Стоуна» — яркий тому пример).
Впрочем, в отличие от Вергезе медицина не становится для Хоссейни одним из героев повествования, хотя и присутствует в нем периферийно. Первые его две книги, «Бегущий за ветром» и «Тысяча сияющих солнц», рассказывали о людях и о войне. И если первая была «мужской», а вторая — «женской», то новый роман, «И эхо бежит по горам», можно назвать книгой «человеческой».
Он вновь пишет о своей далекой родине, об Афганистане, стратегически лакомом для всего мира кусочке земли. Но писателя волнует не геополитика, а люди — за их судьбами он следит внимательно и бесстрастно.
В центре сюжета, действие которого начинается в 1952 году, судьбы нескольких афганских семей. Среди прочих героев — боснийская медсестра, выхаживающая в кабульском госпитале раненых детей, греческий пластический хирург, поэтесса-полукровка, бывший полевой командир моджахедов, не очень осваивающийся в мирной жизни, другие афганцы, бывшие афганцы и совсем не афганцы, чьи истории так или иначе оказались связанными с Афганистаном.
Роман — об их связях, случайных и неслучайных, о войне и об огне, о джазе и солнечных затмениях, о сказках и трагедиях — из всего этого Хоссейни, пожалуй, впервые не столько эмоционально и страстно, сколько мудро и терпеливо выкладывает свою мозаику.
«И эхо бежит по горам» — книга, важная для русского читателя: не в последнюю очередь потому, что участие нашей страны в афганской истории стало важным не только для Афганистана. В романе Хоссейни русское вторжение не является злом, а только лишь еще одним трагическим эпизодом.
Картина, которую видит читатель, кажется на первый взгляд достаточно абстрактной. Но в процессе чтения разнородные фрагменты соединяются, как элементы пазла, и результат не может не задеть то, что в более поэтические времена принято было называть «струнами сердца».
В нравственной системе Хоссейни доминирует то, что Пушкин называл «милостью» — гуманным отношением, не требующим ничего взамен, продиктованным исключительно доброй волей человека. Не все герои писателя могут его себе позволить — кто из-за внутреннего страха, кто по жизненным обстоятельствам, кто от тяжести ответственности, которая ложится на дающего. Но именно на тех, кто проявляет милость органически, естественно, словно дыша, Хоссейни, похоже, возлагает надежду на будущее своей родной страны.
Он, уехавший из Кабула в 15 лет, не перестает быть афганцем, живя в Северной Калифорнии, но при этом остается гражданином мира, спасти который если что и может, то как раз та самая милость к падшим — и не только к ним. В конце концов, сам писатель не раз заявлял, что пишет, чтобы сделать мир лучше. Наивная с точки зрения циничных современников фраза, но только такие и вызывают уважение — если, как в случае Хоссейни, подкреплены серьезными доказательствами.
Халед Хоссейни. «И эхо бежит по горам». Перевод с английского Шаши Мартыновой. М., «Фантом-пресс», 2013
Просмотров: 1 083
Наш собеседник – бывший командующий 40-й общевойсковой армией генерал армии Виктор Фёдорович ЕРМАКОВ.
Войну в Афганистане мы, её участники, видели с высоты наших должностей – кто-то сможет рассказать о боевых действиях его роты, кто-то – его батальона, кто-то – его полка… Кому-то довелось выполнять свои обязанности в каком-то отделе, каком-то отделении или какой-то службе штабов и управлений…
Я, например, в то время был молодым старшим лейтенантом, заместителем ответственного редактора газеты 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии «Гвардейская доблесть». Вообще-то в пункте постоянной дислокации – в Витебске – газета выходила под названием «Гвардеец», но когда мы вошли в Афганистан 25 декабря 1979 года, из Москвы поступило указание сменить титул «Гвардейца» на «Гвардейскую доблесть». Также пришло распоряжение подписывать корреспонденции, репортажи и заметки не своими настоящими фамилиями, а псевдонимами. А в конце газеты, в выходных данных, ставить общую подпись: «Редакция».
– Ну, какой мне придумать псевдоним? – поинтересовался у меня корреспондент-организатор гвардии лейтенант Николай Долматов.
Я на секунду задумался, а потом быстро нашёлся:
– Коля, а какая девичья фамилия у твоей мамы?
– Тереня…
– Вот и будешь Тереней. А я – Щербаковым…
Так я и подписывал потом всё время службы свои материалы «гвардии старшим лейтенантом А. Щербаковым». Уже перед самой заменой нам разрешили называть в газете свои настоящие фамилии. Но я по-прежнему подписывался Щербаковым. Когда Николай Долматов спросил, почему я не привожу свою настоящую фамилию, я усмехнулся:
– Лет через 20 кто-то будет листать подшивку нашей газеты. Найдёт там множество статей гвардии старшего лейтенанта Щербакова и всего лишь несколько – Колотило. И скажет, а что там делал этот товарищ? Его публикации легко сосчитать по пальцам. Так что пусть я останусь в афганской истории газеты Щербаковым…
К чему я сделал такое большое лирическое отступление? Дело в том, повторяю, что каждый из нас знает об афганской войне с высоты своей должности, а вот представить целостную картину за весь ограниченный контингент нам, младшим и старшим офицерам, конечно же невозможно. Поэтому я и обратился с предложением обрисовать такую картину к генералу армии Виктору Фёдоровичу Ермакову, командовавшему 40-й общевойсковой армией с 7 мая 1982 года по 4 ноября 1983-го.
Мне часто доводится встречаться и лично общаться с Виктором Фёдоровичем, и уважение к этому заслуженному боевому генералу и прекрасному человеку у меня огромное. Виктор Фёдорович словно родной отец для всех нас, воевавших в Афганистане. На долю генерала армии Виктора Ермакова как командарма выпали наиболее трудные первые годы афганской войны, когда методом проб и ошибок войскам приходилось приобретать столь необходимый опыт боевых действий в горно-пустынной местности. И тем не менее в тот период людские потери армии были наименьшими за всё время ведения боевых действий. И в этом, безусловно, была заслуга ещё молодого тогда, но уже не по годам мудрого командарма, а также всех служивших под его началом генералов и офицеров, прапорщиков, солдат и сержантов, мужественно и стойко выполнявших свой воинский долг.
В Афганистане действовало непреложное правило: лучше на сутки дольше стрелять, но сохранить жизни людей, нежели начать операцию раньше, но с потерями
Итак, наш собеседник – генерал армии Виктор Фёдорович Ермаков.
Дисциплину держали на уровне, в том числе строевую.
– Виктор Фёдорович, заметьте: когда говорят о войне в Афганистане, то чаще всего слышишь слова – «ввод войск» и «вывод войск». Причём о вводе войск говорят значительно реже, чем об их выводе. Как-то я услышал: «А что это вы отмечаете как дату ввод войск? Мы ведь не празднуем начало Великой Отечественной войны?»
– Александр, ты и сам знаешь, что речь здесь идёт о совершенно разных вещах. Начало Великой Отечественной – величайшая трагедия. Нельзя назвать особо радостным событием и ввод
войск в Афганистан. Но здесь иная ситуация. Ввод войск в ДРА – это блестящая десантная операция, начало успешного выполнения боевых задач в Афганистане, поэтому я считаю, что входившие в ДРА первыми имеют право день ввода войск отметить фронтовыми ста граммами…
– Виктор Фёдорович, вам выпало командовать 40-й общевойсковой армией и не в начале, и не в конце войны в Афганистане. Но те годы были особенно сложными. Давайте вместе прочтём, что писал об этом Герой Советского Союза генерал армии Валентин Иванович Варенников:
– «Настоящий шторм моря я видел на северном и западном берегу полуострова Рыбачий в годы моей там службы. Представьте, как подходящие к берегу огромные валы накрывают один другой. А на их гребнях кое-где громадные брёвна, очевидно, сброшенные с верхних палуб лесовозов, мотаются и переворачиваются, как спички. Всё в зоне одного километра от берега кружится, как в водовороте. И вдруг в такое бушующее море бросается человек…
Вот в таком бушующем «водовороте» принимал 40-ю армию генерал-лейтенант Виктор Фёдорович Ермаков. В крайне короткие сроки надо было всё изучить, понять, предвидеть возможное развитие событий, чтобы безошибочно принимать решения и твёрдо управлять ситуацией. Ряды армии несколько увеличились – отпор мятежникам надо было давать достойный, и генерал Ермаков это сделал успешно. Приобретя прекрасный боевой опыт, он после этого умело командовал Центральной группой советских войск в Чехословакии, затем – Ленинградским военным округом, а на завершающем этапе службы был авторитетным заместителем министра обороны по кадрам».
– Я с огромным уважением относился к Валентину Ивановичу Варенникову, который более четырёх лет – в 1984–1989 годах – был начальником оперативной Группы управления Министерства обороны СССР в Афганистане. Это была уже не первая война генерала Варенникова. Заслуженный военачальник три года сражался на фронтах Великой Отечественной. За время войны был трижды ранен, награждён четырьмя боевыми орденами. В июне 1945 года участвовал в Параде Победы, встречал привезённое из Берлина Знамя Победы и сопровождал его в Генштаб. Великую Отечественную войну он закончил в звании капитана. Так что о личном мужестве боевого генерала знали все. И высокая оценка моей деятельности в Афганистане в его книге мне очень и очень дорога.
– Виктор Фёдорович, вы ведь и сами написали книгу об Афганистане. Я её бережно храню и горжусь вашей дарственной надписью на ней. Скажите, а генералам бывает страшно на войне?
– Александр, ты вспомнил о моей книге «Афганский зной». Вспомни тогда и то, что я дословно, особенно осмысленно сказал в ней по данному поводу:
«Скажу честно, затянувшаяся тишина на поле боя даже у меня вызывала дискомфорт, порождая мысли: «Что замышляют наши противники? Почему так долго не дают о себе знать? Откуда и когда от них можно ожидать следующего удара?»
Может, сравнение слишком прямолинейное, но мне представляется, что человек начинает привыкать к войне как к естественному состоянию, и, когда непосредственно боевых действий нет, он зачастую не может понять, что ему нужно делать.
Что касается страха… Не отрицаю, страх был. На войне страшно, и когда человек бахвалится, мол, я ничего не боюсь, – не верьте. Просто есть люди, которые выполняют свой долг, преодолев своё чувство страха, действуют смело, добиваясь победы. Но есть и те, которых страх смерти поглощает целиком, и тогда они теряют волю и рассудок перед боем, что существенно снижает их шансы на победу, поскольку паника, трусость – наихудшие помощники в сражении».
– В книге «Афганский зной» много фотоиллюстраций, есть и экскурс в историю, и характеристика природно-географических условий региона, и этнического состава населения…
– В книге я подчеркнул, что за всю свою историю Афганистан всего лишь дважды был независимым государством, так как всё оставшееся время находился в составе различных империй. Эту страну пытались завоевать македонцы, персы, англичане… Например, только с Британской империей Афганистан воевал трижды, и результатом этих войн стал договор, подписанный 8 августа 1919 года, в соответствии с которым Англия признала суверенитет Афганистана. Очень немногое знали об этой стране советские воины, вступив на территорию ДРА. Могу с уверенностью констатировать, что у подавляющего большинства населения Афганистана самосознание, или, как говорят сегодня, менталитет, носит племенной характер: мол, если ты не из моего кишлака, то и относиться к тебе я буду, как к чужаку. Ислам – причём в его наиболее консервативных формах – единственное, что связывает многочисленные национально-этнические группы, но и между ними постоянно вспыхивали конфликты. Труднодоступность территории Афганистана, особые климатические условия, отсутствие какой-либо экономики не могли не наложить отпечатка на уклад жизни его населения. Родоплеменные устои и патриархальные традиции, которые с молоком матери впитывал с рождения афганец, привели к тому, что эта страна вплоть до настоящего времени находится в застывшем, как бы в «замороженном» состоянии, присущем феодально-общинному строю.
Противник постоянно менял тактику действий, вносил в неё что-то новое, необычное, поражал своей изобретательностью
– Конечно же, нельзя было не учитывать при вводе войск на территорию ДРА и фактор веры. Ведь нас, «шурави», моджахеды часто называли «неверными»…
Горы каждого экзаменуют по-своему.
– Трудно не согласиться с этим. Особенно хотелось бы отметить роль для каждого афганца муллы, который, по сути, является толкователем законов шариата. Особенно в высокогорных кишлаках, где практически всё население неграмотно. Для них мулла – и только мулла – является наставником и духовным учителем на протяжении всей жизни. Как говорят у нас: «И бог, и царь, и воинский начальник». Вот в таких условиях пришлось нашим войскам включаться в боевые действия на территории Афганистана…
– Говорят, у хорошего командира не бывает плохих подчинённых. Но вы рассказывали, что вам всё-таки приходилось отстранять от исполнения должностных обязанностей некоторых офицеров…
– Всякое бывало. Я помню, как одна из частей, начав выдвигаться в район боевых действий, попала в засаду. В тот день погибли двадцать два человека. Из-за этого командир полка был снят с должности, а непосредственно виновные отданы под суд. У командира, между прочим, имелось всё – артиллерия, авиация, в огневых средствах, в боеприпасах не было недостатка. Причина столь серьёзной неудачи – элементарная халатность и шапкозакидательство. Как видите, потеря 22 человек для нас была колоссальным ударом. В Афганистане действовало непреложное правило: лучше на сутки дольше стрелять, но сохранить жизни людей, нежели начать операцию раньше, но с потерями.
Вот что мне хочется подчеркнуть: некоторые из офицеров, которых я отстранял от должностей, потом проявили себя с самой лучшей стороны. А вообще-то у меня было очень много прекрасных подчинённых. Мне просто повезло в качестве командующего на таких замечательных офицеров, как, скажем, Герой Советского Союза Руслан Султанович Аушев. Он был командиром 2-го батальона. А неподалёку от штаба армии стоял 181-й мотострелковый полк. Командовал им Герой Советского Союза Евгений Васильевич Высоцкий. Это были замечательные люди, замечательные военные. Они умели отлично воевать и всегда берегли людей. При мне 5-й дивизией командовал Борис Всеволодович Громов, 108-й дивизией – Валерий Иванович Миронов, который в последующем стал заместителем командующего войсками Ленинградского военного округа. Грамотные, умные, подготовленные профессионалы. Хотел бы вспомнить ещё об Александре Петровиче Солуянове – командире парашютно-десантного батальона, Герое Советского Союза, впоследствии генерал-майоре. И о Бахытжане Ертаевиче Ертаеве. Потом он руководил афганской организацией в Казахстане. Тоже воевал в Асадабаде, на самой границе с Пакистаном. Крепко дружил с Аушевым. Представлял я Ертаева к званию Героя, но в инстанции сочли, что парню ещё очень мало лет, старший лейтенант всего лишь. А Аушев уже носил капитанские погоны. Но со временем справедливость восторжествовала: президент Республики Казахстан за мужество и героизм, проявленные в Афганистане, присвоил генерал-лейтенанту Бахытжану Ертаевичу Ертаеву звание Народного героя Казахстана.
– Вы как-то в беседе с военными журналистами сказали, что на войне бывалый человек даже начинает себя неловко чувствовать, когда наступает тишина. Невольно задумывается: «Почему не стреляют, не случилось ли чего? Раз стреляют, значит, живы, значит, всё в порядке».
– Да, человек на войне меняется и уже никогда не будет прежним. Происходит ломка психики, но происходит и его возмужание как воина. Да, ветераны войны порой очень прямолинейны, все вещи называют своими именами, с ними порой трудно работать, непросто понять их. Но это люди закалённые, честные и мужественные. Они готовы в любой момент вновь взять в руки оружие и защищать наше Отечество. Они уже проверили себя в боях.
Война – это далеко не радость. Хотя на войне сразу видно человека. Уже на второй день можно с уверенностью говорить, кто есть кто, – кто смел и решителен, а кому этого не хватает. Причём это касается всех категорий – от солдата до генерала. Однако мне больше всего запомнилась на войне массовая самоотверженность наших бойцов и командиров. Не было нытья никакого и никогда. Ни разу не слышал что-нибудь типа «я не могу, я не способен». Не помню случая, чтобы кто-то где-то смалодушничал, спасовал. Там не было такого: офицер сам по себе, солдат сам по себе. Было настоящее боевое братство. А уж случаев, чтобы кто-то не поддержал в бою или не выручил, вообще не помню. Годы, проведённые в Афганистане, я считаю лучшими в своей жизни. Горжусь, что командовал 40-й армией. Мне пришлось руководить подлинными героями.
Поделюсь и таким наблюдением. Порой человек на войне начинает верить в свою удачу безоглядно, в своё мастерство, в свою реакцию безоговорочно. Он теряет «боевую настороженность». Именно так можно назвать это качество. А результат – ошибки. На войне они часто стоят жизни. Помнится, наши ребята как-то захватили караван и тут же начали осмотр трофеев. А в это время по ним открыли огонь из засады. Люди потеряли ту самую «боевую настороженность», осмотрительность и жестоко за это поплатились. После того случая к выполнению таких задач мы стали привлекать и вертолёты. Группа захватывает караван, а в небе работает вертолёт, проводит разведку местности и в случае необходимости поддерживает группу огнём.
– Мы уже касались вопроса тактики. Хотелось бы ещё раз вернуться к нему.
– На войне редкий бой складывается по ранее задуманному плану. В него прежде всего вносит коррективы неприятель. Я не помню неудачных операций как таковых, но хорошо помню отдельные срывы. В Афганистане важно было всё максимально продумать и предусмотреть. Если допустил малейший просчёт, им сразу и обязательно воспользуется противник. Он ведь тоже всё просчитывает. С нами сражались мыслящие люди, умеющие воевать. Тот командир, который считал, что душман не таков, на этом, как правило, и горел. Афганцы хорошо делали очень многое: мастерски организовывали засады, выстраивали эффективную многоярусную систему огня в горах. Постоянно меняли тактику действий, вносили в неё что-то новое, необычное. Изобретательность их вожаков удивляла. Моджахеды оборудовали такие огневые точки, что порой не выкуришь их оттуда ничем. Даже бомбы объёмного взрыва не всегда помогали.
Ну, а сбои бывали. Когда мы брали Панджшерское ущелье, причём уже по третьему разу, в одном отроге один из старших начальников приказал без промедления броситься вдогонку за отрядами Ахмад Шаха Масуда. Но господствующие высоты мы предварительно не заняли и наткнулись на шквальный огонь. Остановились, понеся неоправданные потери. Пришлось отойти, обработать артиллерией и авиацией позиции моджахедов. Потом их взяли, как и планировалось ранее. Однако ещё раз подтвердилось, что поспешность часто себя не оправдывает. А главная цель любого командующего – уничтожить врага, сохранив при этом жизни своих солдат и офицеров.
– В конце вашей книги, Виктор Фёдорович, есть слова, которые не могут не волновать нас, ветеранов боевых действий…
– Я готов их повторить, завершая нашу беседу. Ничто и никогда не сотрёт из моих воспоминаний те далекие события – войну в Афганистане. Чужая страна – душная, жаркая, серо-песочная, словно раскалённое солнце на протяжении столетий выжгло в ней все краски. В лицо хлестко бьёт «афганец», царапая кожу мелкой крошкой. Запах горячей пыли, пороховой гари и солярки. По ущелью медленно движется запылённая автоколонна, на БМП сидят наши ребята, пристально вглядываясь в расщелины гор. На их закопчённых лицах – смешанные чувства, напряжение и надежда. Надежда вернуться домой живыми и невредимыми и обнять мать с отцом. Где-то в белом мареве неба слышится знакомый звук «вертушек». Серые, неприветливые горы, раскинувшиеся бескрайним, словно окаменевшим, морем. И над всем этим – раскалённый афганский зной…
Время многое стирает из памяти людей. Оно неумолимо и безжалостно. Но Афганистан, несомненно, останется одной из трагических страниц в нашей истории. Именно поэтому стоит помнить те уроки, которые преподнесла нам война на афганской земле. Именно поэтому нужно помнить, что никакие политические интересы и амбиции не стоят жизней тысяч людей, которых ждут дома родные и близкие. Именно поэтому мы должны хранить в сердцах память о тех наших ребятах, которые сложили головы в афганских боях и для которых слова «воинский долг» не были пустым звуком.
Я хочу пожелать удачи и крепкого здоровья всем тем, кто прошёл эту непростую войну. Не забывайте друг о друге, помогайте при любой возможности, как делали это на войне, спасая от пуль товарища. Помните о своих погибших друзьях, их родных. Мы не вправе их забыть, равно как и подвиги, которые они совершили.
Александр КОЛОТИЛО, «Красная звезда»