Да не думает никто, что можно жить своей жизнью, не имея трудностей. Какими бы мы ни были, святыми или грешными, мы пройдем через затруднения. Такова природа нашей жизни, такова наша жизнь. Скорби – это данность, и, конечно, не Бог тому виной и не Он посылает нам скорби, чтобы испытать нас, как в простоте своей говорят многие, дескать «Бог послал нам искушения и трудности, чтобы испытать нас»! Как будто Бог не знает, верны мы или неверны, и хочет немного «прижать» нас, чтобы понять, какие мы есть. Бог не искушает нас в этом смысле, и когда мы говорим «я искушаюсь», это означает, что я становлюсь лучше. Искушение делает меня лучше, «искушенный» значит «опытный».
А природа нашей жизни такова потому, что после грехопадения человека в него вошли болезнь, скорбь, страдание, смерть. Сама смерть – нечто ужасное для человека. Она не нравится нам, поскольку она не в нашей природе, мы не созданы для того, чтобы умирать, и не хотим смерти, но она есть и будет, покуда Бог совершенно не истребит ее в Свое Второе Пришествие, в последний день. Однако до этого все мы без исключения подвластны факту тления и смерти.
Время, утекающее каждый день, каждую минуту, – что это, если не смерть? Когда мы начинали эту беседу, было 7:30, а сейчас 7:35, пять минут прошло. Эти пять минут отняты у нашей жизни, они уже не вернутся, мы стали на пять минут старее, старше, тленнее.
Это так. Но если посмотреть глубже, то Кто же может подать нам решение и избавление посреди этой реальности, действительно тяжелой для нас и вводящей в отчаяние? Христос. Он может дать нам ответ, поскольку только Он побеждает смерть и дает человеку возможность преодолеть ее. Как? Через Свое Воскресение, Пришествие, через предвкушение Его Царства.
Удивительно, каким же крепким и сильным может чувствовать себя человек в трудностях благодаря благодати Божией. Я навестил все семьи, пострадавшие в авиакатастрофе 2005 года. (Тогда при крушении кипрского самолета под Афинами погиб 121 человек.) Я увидел, что почти все семьи полны сил. В тяжелый час эти люди словно из самих себя черпали утешение Божие и держались. В Паралимни (город на Кипре), где я встретился с двумя семействами, на меня произвели впечатление две матери, потерявшие по пять человек – своих детей с их семьями: отец, мать и трое чад, пятерых одна и пятерых другая. Ужасно впечатление, которое произвели на меня эти женщины. Простые женщины, говорившие, что они безграмотные (скорее – малограмотные). Но какая же сила и мудрость были в них! И вот вместо того, чтобы мы их утешали, в конце концов они стали утешать нас.
Это произвело на меня огромное впечатление. Я был с одним священником из Австралии, которого взял с собой, чтобы не оставлять его одного. Он, бедняга, говорил мне, перед тем как пойти к ним:
– Что же мы скажем этим людям? Как утешим их?
А потом, уходя, сказал:
– Мы шли, чтобы утешить их, а в результате сами получили утешение!
Потому что это были люди, с огромным терпением, силой и славословием Богу принимавшие испытание, в котором оказались.
Иначе говоря, вопрос в том, как мы встречаем трудности. Пусть никто не думает, что не встретит трудностей: мы должны быть готовыми к ним и должны знать, что по жизни нам придется пройти через это. Такова жизнь всех людей: верных и неверных, молодых и старых, богатых и бедных, святых и грешных. Всех без исключения.
Если мы научимся встречать трудности с терпением, молитвой и надеждой на Бога, тогда они превратятся в утешение.
Искусство заключается в том, как человек преодолевает трудности: если мы научимся встречать их с терпением, силой, молитвой и надеждой на Бога, тогда трудности превратятся в нас в утешение. Тогда мы не пойдем ко дну, а останемся на плаву. Не будет мрака в душе, и тихий свет Христов всегда будет сиять в нашем бытии, поскольку там, где присутствует Бог, всё исполнено утешения и любви. Это важно, и Христос есть ключ: будь мы хоть в аду, но если Христос с нами, ад становится раем. И попади мы в рай, но если Христа нет с нами, рай станет адом, потому что Он – всё для нас, Он Свет миру, Жизнь миру.
Когда нас постигают такие трудности или мы видим других в затруднительном положении, мы должны очень внимательно подходить к этому. Прежде всего нужно молиться о наших братьях, пребывающих в скорби. Знаете, как это важно – молиться за людей, испытывающих нужду? Огромное значение и великую силу имеет молитва за других людей. Когда мы слышим о каком-нибудь зле, проблеме, трудности, то если хоть два слова молитвы вознесем – это уже имеет великую силу. Потому что так мы учимся на деле любить братий наших и взаимно укрепляем друг друга, понимаем, что мы не какие-то индивидуумы, замкнутые в своей скорлупе и в самих себе и думающие: «Ой, как хорошо, что это зло произошло не в моем доме! Не я страдаю! Не мои знакомые, родные, не в моем городе, не на моей родине».
Однако неважно, где происходит зло, поскольку все мы братья, мы одно Тело, и когда мы молимся о наших скорбящих братьях, проходящих через боль, испытания и страдания, тогда мы опытно учимся воспринимать других как наших братьев и всех людей – как нашу семью, как одно Тело. Потому что мы таковы и есть – мы сыны Адама и Бога, и все мы братья по плоти, поскольку происходим от одного Бога и от одного родоначальника – Адама, от Евы, и все мы призваны в Царство Божие.
То есть важно упражняться в молитве за других людей. Посвятим же хоть два слова молитве за наших братьев, находящихся в скорбях, испытаниях, и даже когда мы не слышали о подобных событиях или же они случаются, но мы не узнаём о них, не будем забывать об этом и думать, будто их нет.
Когда мы вечером встаем на молитву, подумаем в ту минуту, сколько людей лежит сейчас в больницах, операционных, у скольких семей дома проблемы: с детьми, супругами, люди голодают, у них несчастья, скорби, искушения, испытания, – и вознесем молитву, исполненную боли и любви. И так мы реально поможем, во-первых, себе, а потом и братьям нашим, испытывающим нужду. Не думайте, будто Бог не слышит – нет, Бог слышит наши молитвы, возносимые за других людей.
Приведу вам пример. Это произошло в России, там один священник, несчастный, имел крепкую страсть – любил выпить. Знаете, там климат суровый, у людей есть склонность к выпивке, и из-за мороза они пьют больше, чем мы тут. И, естественно, что алкоголь – не вода, а вино, и они пьют водку, крепкие напитки, по причине климата.
И вот один окаянный священник, кто знает почему, пил без меры, упивался, а напившись, начинал вытворять безумства, всякие неприятные вещи. Прихожане пошли и пожаловались митрополиту, и он, естественно, после нескольких увещаний, бесед и наказаний должен был в конце концов утвердить порядок. Поэтому после очередного крупного бесчинства митрополит вызвал его и сказал:
– Ты не исправляешься, ты более недостоин быть священником. Ты оскорбляешь Бога, соблазняешь людей и поэтому отныне больше не будешь служить, не будешь больше священствовать, поскольку нельзя быть священником и ходить пьяным, вводя в соблазн людей.
Что оставалось тому делать? Он смирился и ответил:
– Хорошо, владыка, да будет так, как ты считаешь! У меня действительно есть эта страсть и эта проблема, поэтому я больше не могу быть священником!
Вечером в своих покоях митрополит помолился и отправился спать. Лег, но никак не мог заснуть, потому что слышал крики, множество негодующих криков множества голосов. Он спрашивал себя: «Что это такое? Что происходит?» Силился понять, и вдруг до него дошло: эти многочисленные голоса кричат на него, потому что он запретил тому священнику служить. И тогда он сказал себе: «Но в чем же дело?! Ведь это действительно человек, недостойный священства!» Он на самом деле не мог понять, в чем же тут дело.
Всю ночь провел он в таком внутреннем борении и наутро вызвал священника и сказал ему:
– Иди сюда! Чем ты занимаешься, расскажи мне!
– Владыка, разве ты не знаешь, чем я занимаюсь? Тебе же известна моя жизнь, поэтому ты меня и наказал!
– Нет, тут есть еще что-то. Что ты еще делаешь?
– Видишь ли, владыка мой, я не делаю ничего хорошего, потому что, как ты знаешь, я, к сожалению, пьяница, недостойный священник. Однако вечером я хожу на кладбище, служу литию по всем почившим, молюсь и прошу Бога о всех этих людях, погребенных на кладбище. Молю Бога спасти всех их и по их молитвам спасти и меня самого! Вот только и всего. Больше ничего.
Владыка понял, что все эти протесты – то были души почивших братий, получавших молитвы, литургические молитвы священника, и когда они были лишены их, то стали протестовать.
Пусть никто не говорит: «Я недостоин молиться о других». Нет! Мы должны молиться о других
Вы видите, вот недостойный священник, действительно недостойный, но когда он молится о других, Бог принимает его. И пусть никто из вас не говорит: «Я недостоин молиться о других». Нет! Мы должны молиться о других – это дело любви, милостыни. Важнее помолиться о другом, чем подать ему 10 лир. Конечно, если он нуждается, ты дашь ему и эти 10 лир, если они у тебя есть, но и тогда, когда у тебя их нет и ты не можешь подать или когда ему не надо их давать, молитва, которую ты возносишь о нем, гораздо ценнее. Сколько десятков лир ты в конце концов сможешь подать? Ты не можешь подать всем на свете, ну, подашь ты пяти, десяти, сотне, тысяче людей, а как быть с остальными?
Наша молитва, братья мои, – это всемирная милостыня, она охватывает весь мир и помогает исключительно много. Говорю вам по опыту, поскольку я тоже часто чувствую молитвы других людей и понимаю, что именно они помогают в нашем деле, покрывают нас и привлекают благодать Божию.
Важно молиться о других, потому что таким образом мы выходим за рамки собственного эго и становимся причастны боли брата нашего, а другой человек получает большую силу на продолжение своей борьбы.
Знаете, какие чудеса нам доводилось видеть по молитвам других людей? Чудеса! Перемены в людях, событиях. Молитва может изменить мировую историю. Если есть люди, молящиеся с силой, они изменяют всё.
Лот с ангелами в Содоме. Летописный лицевой свод. XVI в.
Вы видите в Ветхом Завете, что сказал Бог праведному Лоту в Содоме и Гоморре? Что Он не уничтожит город, если в нем будет пять праведников. В этом диалоге шло состязание с Богом, а кончилось тем, что и пяти праведников не оказалось в том городе.
Видите, когда в каком-нибудь месте есть люди, которые молятся, место это получает силу, крепость от Бога, потому что молитва похожа на магнит, притягивающий благодать Божию, привлекающий Божие попечение, а это Божие попечение покрывает мир, укрепляет его, поддерживает и подает утешение и силу человеку. Когда в определенном месте нет молитвы, там нет утешения, нет силы.
Поэтому среди наших трудностей и трудностей братий наших не будем падать духом, а будем молиться о них. Это очень важно. Приведу вам пример из собственной жизни.
Вспоминаю келью старца Паисия, в которой не было ничего. Знаете, что значит это «ничего»? Абсолютно ничего!
Вы, конечно, помните все обвинения, которые выдвигали против меня в 2000 году, когда меня хотели лишить сана, превратить в ничто и отправить на Святую Гору. О, если бы им это удалось, то было бы истинное благо… Но, к сожалению, им это не удалось, и я остался тут, чтобы мучить вас! Большое это было затруднение, очень большое. А я, признаюсь вам, тогда ничего не понял. Так ничего и не понял, абсолютно ничего. Мне звонили разные люди и говорили:
– Да как же ты выдерживаешь это! Ты хоть спишь по ночам? Ты ешь вообще?
– Да слава Богу! Как видите, от меня еще не остались кожа да кости! Слава Богу! Увы, ем. Не потерял аппетит. Сплю сейчас, сколько времени хватает, а не сколько хотелось бы, но…
Один мой студенческий друг, клирик, звонит мне:
– Как дела, Афанасий?
– Хорошо, слава Богу!
– Я тут готов взорваться от негодования, не сплю по ночам, а у тебя всё хорошо?
– А что с тобой такое, почему ты не спишь?
– Какой же ты бесчувственный! Ты что, не понимаешь, что происходит?
– Ну а что происходит, отче? Что тут такого происходит?
Что будет, мол… Да оставь ты это, пусть будет всё, что хочет. Что будет? А что может быть? Честно вам признаюсь, я смотрел на это как на какой-то спектакль, на какое-то кино и как будто не меня, а кого-то другого обвиняли, запугивали и говорили столько всего; я ничего не понял. Как будто надо мной стоял какой-то зонт и закрывал меня.
А всё это откуда? Естественно, не от моей добродетели, которой нет, а по молитвам людей, потому что молилось столько людей, столько монастырей, столько монахов и т. д., и, конечно, молитвы людей и были тем, что покрывало всех нас. Поэтому мы никак не пострадали, и здоровье мое не надломилось под напором трудностей и искушений.
Иногда приходят сюда люди и говорят:
– Ты знаешь, тот-то меня ложно обвинил! – и плачут, рыдают.
А я им говорю:
– Да ладно, один человек тебя обвинил и рассказал об этом в твоем квартале. Про меня писали в газетах, говорили по телевидению и радио, и ничего со мной не случилось! Что такого с тобой было сейчас оттого, что о тебе сказали одно слово? Что такого с тобой было?
Когда с нами молитвы наших братьев, тогда это великая сила, и Писание об этом говорит: вся Церковь усердно молилась о святом апостоле Павле, когда он был в темнице, все молились о святом апостоле Павле, и Бог так покрыл его. Он был апостолом, обладал духовной силой, но молитвы христиан тоже имели силу.
Особенно когда мы молимся все вместе. Когда мы одни, Бог тоже слышит, но общие молитвы, молитвы множества людей о других имеют великую силу. Это замечено и научно доказано. Был проведен такой эксперимент, – рассказывает один благочестивый психиатр, – разделили больных в группы по 50 человек. Для первых были определены другие 50 человек, молившиеся о них каждый день, а о вторых не молился никто. Об эксперименте их не предупредили. И очевидно было, что первые, о которых молились другие, были очень крепки и здоровье у них значительно улучшилось.
Видите, даже в таких случаях молитва обладает силой, насколько же больше молитва всех нас как Церкви, как Тела Христова? Общая молитва о наших близких обладает огромной силой. Поэтому мы не должны быть безразличными, когда, например, Церковь призывает нас помолиться о чем-то, что, мол, в такой-то день будет отслужен молебен, бдение, Литургия о том-то. Пойдем помолимся как единое Тело, осознаем, что мы члены Тела Христова, не изолированные особи, не индивиды, не атомы – то есть неделимые (от άτομος – неделимый), не могущие поделиться с другими самим собой, а личности, общающиеся в любви с нашими братьями. Поспешим на общие молитвы, на общее богослужение, потому что там мы обретаем ипостась и силу как Церковь, ибо Сам Христос сказал нам: «где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». Если Христос с нами, тогда Он слышит наши общие молитвы.
Не забуду один случай. Вспоминаю, когда я был на Святой Горе в Новом скиту, напротив жил один старец, подвижник, страдавший от некоторой болезни. Жизнь его близилась к концу, и он мучился – естественно, без всякой медицинской помощи. Там ведь пустыня, и не было никакого медицинского обслуживания. Мы спрашивали себя, что же делать, заботились о нем, но, в мучениях, он проходил последнюю стадию своей жизни. Наш старец сказал нам:
– Отцы, соберемся в храме, помолимся Богу, да поможет Он этому старцу, стоящему на краю своей жизни.
И вот мы собрались и решили помолиться Иисусовой молитвой: «Господи Иисусе Христе, помилуй и помоги рабу Своему!»
И в точности на последнем узле (чёток), как только мы закончили, брат, ухаживавший за ним, позвал нас:
– Отцы, поспешите сюда!
Старец Каллистос скончался…
Эта молитва имеет силу, и поэтому не надо ею пренебрегать.
Очень важно просить молитв братьев наших. Это неплохо – сказать брату нашему: «Знаешь, помолись обо мне» – или: «Завтра у меня трудности, помолись обо мне!» Пойти в храм, попросить святых, священников помолиться о нас – это важно: и они о нас, и мы о них. Так мы становимся одним Телом и участвуем в общей борьбе всех людей, целого Адама, как говорил старец Паисий.
А сколько благодати принимает человек в душу свою, когда молится о почивших, ведь они нуждаются в молитвах больше живых!
Знаете, какую пользу получает человек, который молится о других людях? Большую пользу, потому что это заповедь о любви, это реальная любовь, и ты несешь бремя брата своего, всего мира. Вы увидите, сколько благодати принимает человек в душу свою, когда молится о своих братьях, о почивших братьях, ведь они нуждаются больше живых. Там, где они находятся, они нуждаются в молитвах, чтобы приблизилась к ним благодать Божия, чтобы Бог помог им, укрепил и подал утешение Своим присутствием в том духовном пространстве, где они находятся.
Кроме практического упражнения в любви посредством молитвы, милостыни, поддержки и любой другой формы деятельной любви, что еще проистекает из всего этого? Духовная польза. Мы видим суетность всего человеческого, видим, что такое человек, эта жизнь, и наконец говорим: «Что же имеет значение в этой жизни, в которой мы находимся? Что нам останется?»
Очень часто мы жалуемся: «Ой, тот-то обидел меня, он обвинил меня несправедливо! Тот-то богат, а я беден! Тот-то отнял мои вещи!» – и массу всего еще, что занимает нас каждый день. А ты подумай о конце всего этого: ведь у всего этого есть конец, у всего без исключения. Все мы окажемся перед Христом и там увидим, кто умен, а кто безумен, кто преуспел, а кто нет, кто реально богат, а кто реально беден.
Что говорится в Откровении? «Поскольку ты беден и наг, приди, чтобы Мне дать тебе богатство, Мое богатство, Мою одежду и имущество. То, что у тебя есть, – всё это лживо, суетно, преходяще, оно не имеет ценности. Ты наг, и беден, и мертв, носишь имя, будто жив, но ты мертв».
В конечном счете вот что имеет значение: понять, что мы живы именно тогда, когда находимся поблизости от Бога; богаты, когда близки к богатому Богу, и преуспели, когда живем близ Бога. Всё остальное не прочно, а суетно, это суета сует. Потому что смерть неумолимо приходит ко всякому, пусть и в глубокой старости: рано или поздно – это не имеет такого большого значения. И поэтому давайте будем благоразумными и станем судить о настоящей жизни не по нынешним обстоятельствам, говоря себе: «Ах, как хорошо вот этак!» – а по последним. Конец судит о предыдущем, конец наложит на человека печать его успеха или тщетности.
Поскольку я владыка, то часто бываю в разных местах, в роскошных салонах и домах, и вспоминаю тогда келью старца Паисия, в которой не было ничего. Знаете, что значит это «ничего»? Абсолютно ничего, в прямом смысле этого слова. Какие-то коробки и старые одеяла, которые он нашел и пристроил, – это были его «диваны». О них он говорил:
– Эти диваны я специально заказал из Франции, у Людовика! – так он говорил, чтобы мы смеялись.
Поначалу, когда мы ходили к нему, то поскольку я был молод, он говорил мне:
– Для тебя, поп, у меня есть специальное кресло, ты сядешь вот там, потому что оно специальное, и я держу его для официальных гостей!
И что бы вы думали, это было? Ящичек, накрытый одеялом, а другое одеяло было прибито к стене, чтобы тебе не было холодно, когда прислонишься к ней.
Ничего у него не было, иконки были бумажные, вставленные в целлофан, вместо стола была табуретка; старец клал на колени доску и писал на ней. Нищета. У него не было ничего не потому, что не было, а потому, что он этого не хотел. Если бы хотел, он был бы богатым, миллионером – если бы хотел, но он этого не хотел. Всё его добро помещалось в одном сундуке, где было немного фасоли, простого риса и того, что ему иногда носили из монастырей: немного сухофруктов или лукума, которым он угощал посетителей. Ни кастрюли, ничего, то есть те вещи, которые для нас являются само собой разумеющимися, для него были роскошью.
Однажды старец приготовил чай одному человеку – в чем, как вы думаете? В банке из-под консервов. Помните, бабушки когда-то делали так? Он клал в нее несколько травинок и заваривал чай, а потом, когда переливал его в другую банку, вся заварка и вывалилась туда. Человек тот пошел и купил ему ситечко, а он ему говорит:
– Но, чадо мое, зачем ты принес это? Роскоши ли мы желаем теперь?
– Геронда, одно ситечко для чая – разве это роскошь? Чтобы заварка не попадала в чай… Что в этом роскошного?
А он ответил:
– Зачем ты его принес? Сейчас я должен буду его мыть, мне нужен будет гвоздь, чтобы его вешать, молоток, чтобы его прибить, надо будет беречь его… Зачем мне весь этот тарарам? Забери ты это свое ситечко, не нужно оно мне, я его не хочу.
Такие простые вещи были для него роскошью. Но признаюсь вам, я променял бы все салоны на свете на эту келью, бесконечно бедную, скромную, которая, однако, была полна Бога, даже пыль в ней – всё в ней было наполнено Богом.
Мне сказали, что сделали какие-то люди из Америки: они пошли и взяли тряпку, о которую старец вытирал свою обувь, прежде чем войти в келью, нарезали ее на множество кусочков и раздали их людям, и они с верой и благоговением хранили эту тряпку, о которую он вытирал свои ноги, и совершались чудеса. Вот и говоришь себе: вот что значит Божий человек! Почитают даже пыль с его ног.
Так кто же теперь преуспел? Тот ли, кто жил во дворцах, и память о нем сгинула, и неизвестно, помнят ли о нем хотя бы даже дети, – или вот этот крайне бедный, необразованный подвижник посреди гор, который, однако, был преисполнен благословения от Бога с радостью, счастьем, оптимизмом, бывший словно источник, из которого источались счастье и радость? И все мы шли, как и все страдающие люди, пили и насыщались этой водой, истекающей от этого беднейшего человека, которому часто нечего было есть.
Вспоминаю, как однажды, поехав в Фессалоники, я купил немного сухого молока для старца, поскольку у него были проблемы с желудком, и принес ему.
– Что это?
– Геронда, для вашего желудка! Немного воды и ложечка порошка – и получается молоко!
– Хорошо, оставь его вон там!
Через год-другой я случайно что-то делал там и нашел пакет с молоком в том же самом углу. Он даже не открыл его, не прикоснулся к нему. Как я купил его, так оно и стояло.
– Геронда благословенный, ты что, оставил его там?
А он мне ответил:
– Если бы я хотел, я бы сам купил себе! Я не просил тебя приносить его мне!
«У меня нет не потому что нет, а потому что не хочу, я решил, что моя жизнь будет такой. Если бы я хотел, я мог бы жить по-другому».
Это, естественно, я говорю не для того, чтобы мы ему подражали, потому что, наверное, в миру, где мы живем, нам не надо и даже нельзя делать подобные вещи из-за наших обязательств. Но пусть сердце наше будет свободным, мудрым, и нам надо научиться тому, что имеет значение в нашей жизни: ибо в конечном счете только Бог имеет значение. И мы должны судить нашу жизнь не через мирское и человеческое, а через Божии данности. И будем трижды счастливы, когда Бог с нами.
Ты говоришь: «Я не преуспел в одном, не преуспел в другом, не стал тем, кем хотел, а ведь мечтал». Зачем ты хочешь этого? Всё это преходяще, суетно. Достигни того, что имеет ценность. Достиг ли ты Бога? Имеешь ли Бога в сердце? Имеешь ли ожидание Божия Царства? Вот что имеет ценность. А всё остальное – на короткое время.
Ну хорошо, добавь всё остальное, и что же получилось? Имеющие должны быть как не имеющие. Недолго тебе быть с этим, ты его потеряешь, не будет оно у тебя всю жизнь. Даже самые дорогие вещи и лица, даже они не будут с тобой в час твоего затруднения. Бог – вот Кто будет с тобой всегда, в Нем ты нуждаешься, в Христе нуждаешься. Его и будем искать.
С Христом ты ни в чем не нуждаешься. А когда нет Христа, тогда тебе всего не хватает.
Все трудности в нашей жизни учат нас, что в конечном счете то, в чем мы нуждаемся, – это Христос. Как говорил старец Порфирий, Христос – это всё. Когда Он у тебя есть, ты ни в чем не нуждаешься. А когда нет Христа, тогда тебе всего не хватает. Сколько бы добра у тебя ни было, тебе все равно не хватает, потому что мы не можем обрести покоя в ложном.
Поэтому давайте иметь надежду и любовь ко Христу и научимся молиться о других людях, о всем мире, о почивших, о всяком человеке, испытывающем нужду и находящемся в затруднении, знакомом и незнакомом. Давайте молиться о нуждах братий, и эта духовная милостыня возвратится в душу нашу как Божественное вознаграждение.
Мне часто говорят, что наши православные молитвы на церковно-славянском языке непонятны, что «об них язык сломать можно», и, вообще, лучше своими словами с Богом «поговорить». Хотя признают, что после таких бесед в душе покоя нет. Отчасти можно понять их чаяния: в начале, стоя на службах, я тоже не могла ни слова разобрать, а сколько времени уходило на чтение канонов к Причастию! Постепенно, в процессе практики, чтения духовной литературы и просмотра блогов батюшек в Интернете, все изменилось. Но я не собираюсь читать нотации про то, что терпение и труд все перетрут. Хочу поделиться лайф-хаком для лентяев, как я… да, и в таком тонком деле, как молитва могут быть лайф-хаки, но сначала разберемся, что такое молитва и как же все-таки донести свои слова до Господа.
Содержание
- Своими словами никто не запрещает… но сможем ли?
- Когда сердце сокрушается
- «Ангельская» радость
- У хорошей молитвы всегда надежный первоисточник
- Не стоит увлекаться поиском новых молитв
- Совместную молитву стремитесь совершать в стенах храма
- Результат молитвы — смирение и послушание, а не самодовольство и эгоизм
- В молитве не может быть самовозбуждения
- Молитва не должна приводить человека в состояние экстаза
- Молиться лучше перед святыми иконами
- У молитвы должен быть адресат
- Молитва не может ставить условий Богу
- В молитве не может быть радости за чужие беды
- Молитва не должна быть формальной
- Молитва не может быть бессмысленной
Своими словами никто не запрещает… но сможем ли?
Молитва — дело особо сокровенное. Это обращение к Самому Господу. Кто рискнет сказать, что такую молитву Бог слышит, а другую — нет? Да вот никто. Но почему же у нас есть определенные формы обращения? И почему мы уверены, что именно так молиться правильно?
Дело в том, что тексты, которые мы произносим на службах, и, читаем в молитвословах, тоже написаны людьми. Ну, то есть большинство из них. Вот только людьми не рядовыми. Текст молитв писали будущие святые. Души их были настолько далеки от мирских тревог, а взгляд не затуманен страстями, что они могли тонко чувствовать, какими именно словами необходимо обращаться ко Господу. Например, огромный труд по написанию богослужебных книг проделан святителем Иоанном Златоустом. Если интересно, почитайте его житие, сравните себя с ним и ответьте: достаточно ли вы святы для обращения к Богу «своими словами». Я вот к таким не отношусь, поэтому читаю готовые молитвы. И да, на церковнославянском, и никак иначе: переводим, анализируем, а потом молимся — схема работает, я проверяла!
Многие батюшки, особо инициативным прихожанам рекомендуют хотя бы начать молиться по молитвослову, чтобы понять принцип. И это предостережение, как мне кажется, связано с тонким моментом: чтобы молитвой не называли пустое попрошайничество. Просить у Бога, конечно, можно… когда приходит время. Но ведь в молитве еще: смирение, покаяние, хвала Отцу Небесному и святым и многое другое, а просьба лишь одна из её граней.
Когда сердце сокрушается
Секрет удавшейся молитвы кроется не только в словах, они скорее средство, а не цель. Для меня критерий один — чтобы душа горела, чтобы прям пекло изнутри… Как же сложно описать это словами! Надо ощутить!
Настоящая молитва не бывает в покое. Вот только подходы бывают разные. Мне довелось испытать ощущения погружения в молитву двумя способами. Первый — «истерический», когда ты молишь от того, что душа разрывается, и этот крик уже не удержать внутри, и тогда уже точно не до молитвословов. Ноги становятся ватными (на колени не становишься, а буквально падаешь), в груди огонь горит, прям распирает, из глаз слезы не накатывают — градом текут. Наверняка, так бывало со многими… особенно с теми, кто редко бывает в храме, потому что таким людям тяжело не отчаиваться. И я тогда была захожанкой, верила «в душЕ». Так вот молитва эта не случилась, а просто накрыла меня прямо на улице: я была одна, шла по вечерней улице, и все думала о несложившейся личной жизни, о том, что время уходит, а мне так хочется нянчить малыша и заботиться о муже… и вдруг меня, как прорвало. Шел дождь, но мне было все равно: я стояла на коленях в грязи, вся в слезах и в соплях, простирала к небу руки и требовала Бога обратить уже на меня внимание. Ни гром, ни холод, ни случайные взгляды для меня не существовали в тот момент… только моя никчемная грешная душонка, и молчаливый, всесильный Господь.
Кстати, будущего мужа я встретила вскоре, то есть прямо через несколько дней, и до сих пор за это благодарна небесам. Конечно, я не могу утверждать, что это был ответ, но мне так кажется. Хотя, может не ответ, а аванс?!
И все же этот способ я не рекомендую, потому что это результат отчаяния, а сам факт такого состояния — грех… ты, как правило, не очень-то контролируешь себя в этот момент, и обращаешься к Богу абы как. Ну почему обращаясь к начальнику на работе, мы подбираем слова и стараемся выглядеть перед ним соответствующе, а к Богу — вот так дверь с пинка и все вывалить? А вдруг он реально на нас в этот момент смотрит? Он нас, конечно, любит, как Отец, но, сколько можно испытывать терпение?
Сегодня я уверена, чтобы этого избежать нужно чаще Причащаться (это дарит необыкновенное чувство умиротворения и всеобъемлющей любви), не отдаляться от людей в минуты тяжких испытаний, чтобы не впадать в уныние, и научиться молиться правильно, чтобы вовремя потушить разгорающееся пламя и направить душу к свету.
«Ангельская» радость
И вот второй способ, я называю его «ангельским», потому что, когда такая молитва удается, кажется, что сердца коснулся ангел! Достичь этого состояния нарочно сложно (по крайней мере мне). Несмотря на ежедневные труды, оно может не случаться неделями, а потом вдруг раз — и чудо! Например, вот стоишь на службе, кругом гомон, да еще, кто пихнет сзади, и вдруг из монотонного чтения молитвы доносится несколько слов, значимых для тебя сегодня. Сразу забывается раздражение, в голове все прокручиваются эти слова, а в груди разливается тепло… Мы часто молимся в храме вместе, но моменты, когда душа с молитвой в унисоне так редки, и когда это случается — радость неописуемая.
Или дома: изо дня в день читаешь одни и те же молитвы, опытный глаз уже знает, где можно «срезать». И вдруг что-то щелкает, именно сегодня сердца коснутся слова: особые, чудесные, иногда радостные, иногда страшные, слова, написанные старцами и с отпечатком их святости… и вот уже опять глаза на мокром месте, а, значит, разговор состоялся.
И вот здесь мы должны вернуться к началу — как же сердце кольнет, если «язык сломаешь» и «умом не разумеешь эти церковнославянские тексты»?! Есть один акафист, написанный в начале ХХ века. Узнала я о нем совсем недавно. Язык изложения практически современный! Молитвенного правила, конечно, не заменит, но те, кто со мной обычно спорит — правила не вычитывают, поэтому для старта, я думаю, подойдет… Да и тем, кто молится давно, но еще не слышал об этом акафисте — очень рекомендую! Речь об акафисте «Слава Богу за всё», составленном митрополитом Трифоном (Туркестановым) — он просто волшебный.
Весь путь земной жизни в одной молитве. Каким удивительным, тонким чувством слова обладал митрополит Трифон! Как ярко он описал все естество и величие Божественного создания! Читая это молитвословие, остаться равнодушным просто невозможно. Оно словно встряхивает и напоминает, что все, к чему ты уже привык и воспринимаешь, как фон — чудесное создание Бога и оно прекрасно. Мне нравится, что, когда я читаю акафист, за ничтожные 15-20 минут испытываю огромный спектр чувств: от радости до скорби, а в итоге остается ощущение благоговения перед величием Создателя. Это как будто сломанный компас вдруг взяли и починили — и я снова знаю к чему стремиться и во имя чего.
Мне кажется, так должны работать все молитвы, но это происходит не всегда… потому что мы ленивы. Ну, ладно, не буду за всех — я ленива. Ведь перед молитвой нужно отрешиться от забот, сконцентрироваться, нужно понимать текст, а значит, перед этим нужно было ознакомиться с его переводом, а лучше еще и узнать в каких условиях текст создавался, чтобы хоть отчасти понимать чаяния тех людей. Я уже указывала на жития святых. Кто это делает? Я вот разобрала всего пару молитв.
Опять же нужно практиковаться в чтении церковнославянских текстов. О! Кстати, обещанный лайф-хак: чтение церковнославянских текстов очень здорово облегчает параллельное прослушивание их в аудио-формате. Записи практически всех молитв, акафистов и т.д. выложены в Интернете. Я нахожу нужный, включаю и читаю вместе. И ударения на месте, и дело ладится быстрее. Эффективность при этом нисколько не страдает. За пару раз запоминаешь и дальше можно самостоятельно.
Молитва… насколько же она хрупка, насколько особенна для каждого. И так хочется, чтобы чудесные ощущения «ангельского прикосновения» были чаще, и каждый раз душа звенела, и все естество наполнялось радостью и умиротворением. Но одного общего для всех пути по достижению этого нет, как нет одинаковых людей. Надо искать свой, и я надеюсь, что те моменты, о которых я рассказала сегодня, помогут вам его найти.
Теги: Молитва духовная жизнь Бог и человек
Приглашаем Вас подписаться на рассылку портала «Православие в Татарстане». Православный календарь, Священное Писание, душеполезные публикации, новости, уведомления о предстоящих церковных событиях и паломнических поездках — всю эту полезную информацию Вы можете получать удобным способом на свой мобильный телефон по WhatsApp. 📲 Для подписки перейдите по .
На сайте журнала «Фома» уже долгое время существует постоянная рубрика «Вопрос священнику». Каждый читатель может задать свой вопрос, чтобы получить личный ответ священника. Но на некоторые из вопросов нельзя ответить одним письмом — они требуют обстоятельной беседы. Какое-то время назад к нам пришел интересный вопрос «Как отличить лжемолитву от настоящей?» (читать письмо).
На вопрос читателя отвечает протоиерей Павел Великанов — настоятель Пятницкого подворья Свято-Троицкой Сергиевой лавры, главный редактор портала Богослов.ru.
У хорошей молитвы всегда надежный первоисточник
В большинстве молитвословов находятся молитвы, написанные святыми людьми и проверенные многовековым опытом практики церковной жизни. Эти молитвы помогают настроить душу на верную тональность общения с Господом Богом и святыми. Но часто люди ищут «простых» и «доступных» молитв, через которые рассчитывают решить какие-то личные проблемы.
Немалая часть молитв, нацеленных на удовлетворение тех или иных практических нужд — например, о рождении детей, о замужестве, об успехе на работе, — была написана именно в ответ на такой запрос. Совершенно неочевидно, что авторы этих молитв — святые, духовно опытные люди. Едва ли не все «проверенные опытом» молитвы имеют автора. А в последнее время «анонимных» молитв, составленных непонятно кем и непонятно где, написанных зачастую с грубейшими догматическими ошибками и с неправильными нравственными, духовными установками, становится все больше.
На книгах, в которых печатаются молитвословия, должен стоять гриф «Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви». Этим грифом сама Церковь гарантирует, что содержание молитв соответствует традиции духовной жизни православной Церкви. Можно также встретить книги с грифом «Допущено к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви». Такой гриф означает, что ничего, нарушающего внутренний мир человека или противоречащего христианскому вероучению, в этом молитвослове не будет, но при этом в нем можно встретить молитвы, которые не имеют общецерковного признания.
Молитвы, найденные в Интернете, обязательно проверяйте по печатным изданиям, в которых есть эти грифы. Есть множество сайтов, распространяющих молитвы весьма сомнительного содержания.
Не стоит увлекаться поиском новых молитв
Важно помнить, что самая главная и самая нужная молитва христианина — евхаристическая (то есть центральная и наиболее важная часть Литургии, во время которой совершается таинство Божественной Евхаристии). Это не выпрашивание у Бога каких-то благ для себя и для своих близких. Это соучастие в становлении Царства Божия здесь и сейчас — что и происходит, когда мы служим Литургию, когда причащаемся, когда становимся способными вместить в себя огонь Божества и нести его окружающему нас миру. Человек, который любит и понимает службу, не будет заниматься поиском или придумыванием каких-то новых молитв, чтобы удовлетворить какую-нибудь свою конкретную просьбу, потому что все то, о чем человек может просить у Бога, — и даже больше — есть в наших богослужениях.
Совместную молитву стремитесь совершать в стенах храма
Совместные молитвы, или так называемые молитвы по соглашению, вне стен храма возможны и желательны в двух случаях: первое, если это молитва «малой Церкви», семьи, и второе — если по тем или иным причинам нет возможности помолиться в храме (болезни, дальние расстояния и прочее). Если же люди без серьезных оснований, без благословения священника собираются у кого-то на квартире или договариваются читать молитвы в одно и то же время, возникает вопрос: почему нельзя сделать это в храме, во главе со священником?
Важно понимать: в прямом смысле слова по соглашению мы молимся, когда приходим в храм на службу. Мы собираемся «в церковь» (1 Кор 11:18) — и через совместную молитву, участие в Литургии, становимся евхаристической общиной. Не стоит также забывать, что кроме главной, литургической, молитвы, в храмах совершаются молебны, акафисты, панихиды и другие богослужения, которыми тоже не стоит пренебрегать.
Результат молитвы — смирение и послушание, а не самодовольство и эгоизм
По своей природе молитва должна приближать человека к Богу. Что это значит? Бог Свят. Соответственно, приближение к Богу — это и есть приближение к святости. Плод настоящей, правильной молитвы будет выражаться в появлении двух вещей. Первая — желание слушаться Бога, то есть послушание. Вторая — смирение, то есть понимание своего бессилия в деле спасения, и острая потребность помощи Божией во всех иных делах. Смирение — это не самоуничижение, не удовольствие от того, что ты чувствуешь себя всегда и во всем виноватым. Это устремленность от себя к Богу и предание себя в руки Божии с тем, чтобы Он пришел и начал управлять твоей жизнью так, как Он считает нужным.
Если человек в результате своего моления становится самодовольным, эгоистичным и в нем не разрушается кокон самодостаточности — это неправильная, ложная молитва.
В молитве не может быть самовозбуждения
Если во время молитвы мы впадаем в излишнюю эмоциональность, слезливость, состояние умиленности, «душевности» — вполне возможно, что мы на прямом пути к тому, что в Православии называется «прелестью» — состоянию духовного «короткого замыкания» на самом себе, самообольщению. В таком состоянии может показаться, что, раз молитва так нас умиляет, значит, мы уже духовно исцелены и близки к святости. К подобным искажениям человека нередко подталкивает дьявол — чтобы лишить спасительного плода правильной молитвы. Конечно, в молитве случаются и особые, возвышенные состояния — когда сердца человека касается Божественная благодать, — но эти состояния не могут быть «спрогнозированы» или тем более достигнуты искусственным путем самовозбуждения.
Молитва не должна приводить человека в состояние экстаза
Не стоит объяснять, что «танцы с бубнами» во время чтения молитв недопустимы. Важнее будет сказать о том, что нельзя заниматься механическим, постоянным, бессмысленным повторением какой-то молитвы, без понимания ее содержания, без покаянного чувства, подобно чтению мантр или заклинаний — до тех пор, пока не наступит состояние экстаза, измененного сознания.
Молиться лучше перед святыми иконами
Возможно, не все знают — но в духовной традиции Православной Церкви не принято молиться с закрытыми глазами — если только в этом нет какой-то особой необходимости. Ум не терпит без-образности. Когда мы ни на что не смотрим, наш ум начинает создавать различные образы и представления. В каких-то случаях это может быть даже очень приятно — но если мы таким образом молимся, мы легко можем увлечься, и тогда наша молитва уйдет в мечтательную, фантазийную область. Именно поэтому существуют святые иконы, взирая на которые, мы направляем нашу мысль к Тому, к Кому мы и обращаемся.
У молитвы должен быть адресат
Такими с позволения сказать «адресатами» могут быть Господь Бог, в Святой Троице прославляемый, Пречистая Богородица, святые и небесные силы бесплотные. Никакие другие «адресаты» в молитве христианина недопустимы. К примеру, мы не молимся самим усопшим — мы молимся Господу Богу об их упокоении. Мы не можем обращаться к «матушке сырой земле», к голубому небу, зеленой травке, огню — и всему тому, что можно встретить в языческом ритуале. Даже если вы читаете молитвы с людьми вроде бы церковными, православными, но встречаете нечто подобное — необходимо остановиться и указать на недопустимость этого. К христианству такие «молитвы» не имеют никакого отношения.
Молитва не может ставить условий Богу
Молитва — это возможность словесного общения с Богом, которая есть только у человека.
Да, все творение славит своего Творца, но лишь человеку дана исключительная возможность обращаться к Богу разумным словом.
Молитва — это, прежде всего, общение между человеком и Богом. Но если в молитве человек начинает ставить условия Господу Богу — в ней будет больше языческого магизма, нежели христианского страха Божия и благоговения.
В молитве не может быть радости за чужие беды
Основных тональностей молитв — три. Это благодарение или прославление, прошение и покаяние. Всё, что выходит за пределы этого, всё, что является результатом страстного, гневного или обиженного состояния человека — совершенно недопустимо в молитве христианина. К примеру — желание отмщения, проклятия или просьба о том, чтобы Бог наказал какого-то человека, злорадство, ложная благодарность Богу за то, что послал человеку то или иное несчастье и другое подобное.
Молитва не должна быть формальной
Нельзя вычитывать святые слова абы как, ради того, чтобы поставить галочку: «я отчитался». Если молиться не хочется, если кажется, что на это нет времени, сил, возможности — в таком случае лучше не вычитать полного правила, лучше уделить молитве меньше времени — но обратиться к Богу искренне, как следует. Однако отмечу, что сокращение молитв не должно становиться правилом.
Святые отцы говорили так: Бог не услышит те молитвы, которые мы сами не слышим.
Понятно, что Господь знает все наши прошения еще до того, как мы начнем молиться — но если мы невнимательны, если мы безразлично вычитываем молитвы, просто чтобы выполнить некий обряд, некую формальность — разумеется, ценность наших слов близка к нулю.
Молитва не может быть бессмысленной
Прежде чем обратиться к Богу или к святым, мы должны хотя бы немножко подготовиться, поразмышлять о том, к кому мы направляем наши прошения и в чем их суть. Часто люди с многолетним опытом пребывания в Церкви настолько привыкают к молитве, что начинают читать ее автоматически. А от повторения слов, смысл которых абсолютно не понятен или «замылен» их привычностью, молитва сильной не станет. Молитва — это не магическое заклинание, которое само по себе обладает особой силой. Она не может быть бессмысленной, бездумной. Апостол Павел говорит: Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом (1 Кор 14:15). Необходимо стараться заключать ум в слова молитвы.
На заставке фрагмент фото Санкт-Петербургской Духовной академии/Flickr/СС BY 2.0