Насколько хорошо вы знаете свою веру, её традиции и святых, а также положение православной Церкви в современном мире? Проверьте себя, прочтя ТОП-50 интересных фактов о Православии!
Представляем вашему вниманию первую часть нашего собрания интересных фактов.
1. Почему «Православие”?
Правосла́вие (Калька с греч. ὀρθοδοξία – ортодоксия. Буквально «правильное суждение», «правильное учение» или «правильное сла́вление» – истинное учение о познании Бога, сообщаемое человеку благодатью Святого Духа, присутствующей в Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви.
2. Во что верят православные?
Православные христиане верят в единого Бога-Троицу: Отца, Сына и Святого Духа, имеющего единую сущность, но при этом три ипостаси.
Православные христиане, исповедуя веру в Святую Троицу, основывают её на Никео-Цареградском символе веры без добавлений и искажений и на догматах веры, установленных собраниями епископов на семи Вселенских соборах.
«Православие есть истинное Богопознание и Богопочитание; Православие есть поклонение Богу Духом и Истиною; Православие есть прославление Бога истинным познанием Его и поклонением Ему; Православие есть прославление Богом человека, истинного служителя Божия, дарованием ему благодати Всесвятаго Духа. Дух есть слава христиан (Ин. 7:39). Где нет Духа, там нет Православия», – писал святитель Игнатий (Брянчанинов).
3. Как организована Православная Церковь?
Сегодня она разделена на 15 автокефальных (полностью самостоятельных) Поместных Православных Церквей, имеющих между собой взаимное евхаристическое общение и составляющих единое тело Церкви, основанной Спасителем. При этом, основателем и главой Церкви является Господь Иисус Христос.
4. Когда появилось Православие?
В I веке, в день Пятидесятницы (сошествия Святого Духа на апостолов) 33 года от Рождества Христова.
После отпадения католиков от полноты Православия в 1054 году, чтобы отличить себя от Римского патриархата, воспринявшего некоторые вероучительные искажения, восточные патриархаты приняли на себя наименование «православные”.
5. Вселенские соборы и Всеправославный собор
В конце июня 2016 года должен состояться Всеправославный собор. Некторорые ошибочно именуют его Восьмым Вселенским собором, но это не так. На Вселенских соборах всегда разбирались значимые ереси, угрожавшие существованию Церкви, чего сейчас не планируется.
Кроме того, Восьмой Вселенский собор уже состоялся – в Константинополе в 879 году при патриархе Фотии. Однако, так как Девятого Вселенского собора не состоялось (а Вселенским предыдущий собор традиционно объявляется последующим Вселенским собором), то на данный момент Вселенских соборов официально насчитывается семь.
6. Женское духовенство
В Православии невозможно представить женщину диаконом, священником или епископом. Это не связано с дискриминацией или неуважением к женщине (примером тому – Богородица, почитаемая превыше всех святых). Дело в том, что священник или епископ на богослужении представляет собой образ Господа Иисуса Христа, а он вочеловечился и прожил свою земную жизнь мужчиной, именно поэтому его не может представлять женщина.
Известные же в Древней Церкви диакониссы – это не женщины-диаконы, а катехизаторши, беседовавшие с людьми перед Крещением и выполнявшие другие функции церковнослужителей.
7. Численность православных
Данные середины 2015 года свидетельствуют, что в мире 2 419 миллионов христиан, из которых 267-314 миллионов относят к Православию.
На самом деле, если отнять 17 миллионов раскольников различного толка и 70 миллионов членов Древних Восточных Церквей (не принимающих постановлений одного или ескольких Вселенских соборов), то строго православными можно считать 180-227 миллионов человек по всему миру.
8. Какие существуют Православные Церкви?
Поместных Православных Церквей пятнадцать:
- Константинопольский Патриархат
- Александрийский Патриархат
- Антиохийский Патриархат
- Иерусалимский Патриархат
- Московский Патриархат
- Сербский Патриархат
- Румынский Патриархат
- Болгарский Патриархат
- Грузинский Патриархат
- Кипрская Православная Церковь
- Греческая Православная Церковь
- Польская Православная Церковь
- Албанская Православная Церковь
- Чехословацкая Православная Церковь
- Православная Церковь Америки
В составе Поместных существуют также Автономные Церкви с различной степенью самостоятельности:
- Синайская Православная Церковь ИП
- Финская Православная Церковь КП
- Японская Православная Церковь МП
- Китайская Православная Церковь МП
- Украинская Православная Церковь МП
- Охридская архиепископия СП
9. Пять крупнейших Православных Церквей
Самая крупная Православная Церковь в мире – Русская, насчитывающая 90-120 миллионов верующих. Следующие по численности четыре Церкви в порядке убывания:
Румынская, Элладская, Сербская и Болгарская.
10. Самые православные государства
Самое православное государство в мире – это… Южная Осетия! В ней к Православию себя относят 99% населения (50 с лишним тысяч человек из 51 с лишним тысячи населения).
Россия, в процентном отношении, не входит даже в первую десятку и замыкает дюжину самых православных государств мира:
11. Крупные православные общины
В некоторых «нетрадиционных” для Православия странах имеются очень большие православные общины.
Так, в США это 5 миллионов человек, в Канаде 680 тысяч, в Мексике 400 тысяч, в Бразилии 180 тысяч, в Аргентине 140 тысяч, в Чили 70 тысяч, в Швеции 94 тысяч, в Бельгии 80 тысяч, в Австрии 452 тысячи, в Великобритании 450 тысяч, в Германии 1,5 миллиона, во Франции 240 тысяч, в Испании 60 тысяч, В Италии 1 миллион, 200 тысяч в Хорватии, 40 тысяч в Иордании, 30 тысяч в Японии, по 1 миллиону православных – в Камеруне, Демократической Республике Конго и Кении, 1,5 миллиона в Уганде, более 40 тысяч в Танзании и 100 тысяч в ЮАР, а также 66 тысяч в Новой Зеландии и более 620 тысяч в Австралии.
12. Государственная религия
В Румынии и Греции Православие является государственной религией, в школах преподаётся Закон Божий, а жалованье священникам выплачивается из государственного бюджета.
13. Во всём мире
Христианство – единственная религия, представленная во всех 232 странах мира. Православие представлено в 137 странах мира.
14. Мученичество
За всю историю более 70 млн христиан стали мучениками, причем 45 млн из них погибли в XX веке. По некоторым сведениям, в XXI веке ежегодно число убитых за веру во Христа увеличивается на 100 тыс. человек.
15. «Городская” религия
Христианство изначально распространялось именно по городам Римской империи, приходя в сельские окрестности спустя 30-50 лет.
Сегодня большинство христиан (64%) также проживают в городах.
16. «Религия книги”
Основные вероучительные истины и предания христиан записаны в Библии. Соответственно, чтобы стать христианином, необходимо было овладеть грамотой.
Зачастую, ранее непросвещённые народы получали вместе с христианством собственную письменность, литературу и историю и связанный с ними резкий культурный подъём.
Сегодня, доля грамотных и образованных людей среди христиан выше, чем среди атеистов и представителей других вероисповеданий. Для мужчин – эта доля 88% от общей численности, а для женщин – 81%.
17. Удивительный Ливан
Страна, в которой около 60% жителей мусульмане, а 40% – христиане, уже более тысячи лет обходится без религиозных конфликтов.
По Конституции, в Ливане свой особый политический строй – конфессионализм, и от каждой конфессии в местном парламенте всегда присутствует строго оговоренное число депутатов. Президентом Ливана всегда должен быть христианин, а премьер-министром – мусульманин.
18. Православное имя Инна
Имя Инна изначально было мужским. Его носил ученик апостола Андрея Первозванного — христианский проповедник 2 века, вместе с проповедниками Риммой и Пинной жестоко убитый языческим правителем Скифии и получивший статус мученика. Однако, попав к славянам, имя постепенно трансформировалось в женское.
19. Первый век
К концу I века христианство распространилось по всей территории Римской империи и даже перешагнуло её границы (Эфиопия, Персия), а численность верующих достигла 800 000 человек.
К этому же периоду были записаны все четыре канонических Евангелия, а христиане получили своё самоназвание, впервые прозвучавшее в Антиохии.
20. Армения
Первой страной, принявшей христианство в качестве государственной религии, стала Армения. Святой Григорий Просветитель принёс христианскую веру в эту страну из Византии, в начале IV века. Григорий не только проповедовал в странах Кавказа, но и придумал азбуки для армянского и грузинского языков.
21. Стрельба ракетами – самая православная игра
Каждый год на Пасху в греческом городке Вронтадос на острове Хиос случается ракетное противостояние между двумя церквями. Цель их прихожан — поразить колокольню церкви противников, а победителя определяют на следующий день, подсчитывая количество попаданий.
22. Откуда на православном кресте полумесяц?
Некоторые ошибочно считают, что он появился в период христиано-мусульманских войн. Якобы, «крест побеждает полумесяц”.
На самом деле – это древнехристианский символ якоря – надёжной опоры в бурном море житейских страстей. Кресты-якоря встречаются ещё в первые века христианства, когда об исламе не слышал ещё ни один человек на Земле.
23. Самый большой колокол в мире
В 1655 году Александр Григорьев отлил колокол весом 8 тысяч пудов (128 тонн), а в 1668 году он был поднят на звонницу в Кремле.
По дошедшим свидетельствам очевидцев, для раскачки языка колокола, который весил более 4 тонн, требовалось не менее 40 человек.
Звонил чудо-колокол до 1701 года, когда во время одного из пожаров упал и разбился.
24. Изображение Бога Отца
Изображение Бога Отца было запрещено Большим Московским Собором еще в XVII веке на том основании, что Бога «никтоже виде когда во плоти». Тем не менее, существует довольно много иконописных изображений, где Бог Отец представлен в виде благообразного старца с треугольным нимбом.
25. Самая популярная в мире книга
В истории литературы было немало произведений, которые становились мировыми бестселлерами, интерес к которым держался годами. Но проходило время, и интерес к ним пропадал.
А Библия без всякой рекламы пользуется популярностью на протяжении почти 2000 лет, являясь на сегодня бестселлером № 1. Ежедневный тираж Библии составляет 32876 экземпляров, то есть каждую секунду в мире печатается одна Библия.
Андрей Сегеда
Я открыл свой собственный блог! Дорогие друзья, если вам интересно читать мои статьи, пожалуйста, поддержите его подпиской и репостом!
Facebook Вконтакте Одноклассники LiveJournal Google+ Вы можете поаплодировать автору (хоть 10 раз)155
О роли религии в развитии страны ученые спорят до сих пор. Но, каковы бы ни были результаты этих споров, в том, что институт церкви — один из самых влиятельных в современном мире, сомневаться не приходится. Об основной религии России—православии, о русской православной церкви, ее развитии, отношениях с государством и культурой, отличиях от католической церкви, путях и возможностях модернизации рассуждает кандидат исторических наук, доцент кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения МГУ им. М.В. Ломоносова Ирина Карацуба.
Все-таки влияет ли религия на развитие страны?
Я считаю, что здесь вопрос в том, насколько то, чему учит церковь, задерживается в головах людей и влияет на их мировоззрение. В этом смысле Россия представляет собой своеобразный мир. Одна из главных характеристик развития России, по моему мнению, — дикая неравномерность. Россия — европейская страна по языку, по религии, по многим параметрам, но это окраинная страна Европы. Она очень далека от основных очагов развития, поэтому она часто отстает и пытается преодолеть это отставание за одно поколение. Как у Карамзина: «сравняться, чтобы превзойти». Точно так же неравномерно развивалась и наша основная религия — православие. И соответственно, если говорить о влиянии церкви на экономику, здесь с самого начала наблюдались очень своеобразные черты. Как мне кажется, это связано с тем, что церковь все, что могла, отдала русской культуре — и осталась, грубо говоря, ни с чем.
Когда отдала?
На ранних этапах, еще в Киевской Руси. Когда христианство пришло на смену язычеству, оно принесло идею социального равенства: князь ты или смерд, перед Христом все равны. Оно сняло идею предопределенности судьбы: человек стал отвечать за себя, за свое поведение, а не за весь род. Оно принесло культуру, книжность, грамотность, мозаики, иконы. Когда возникла церковь, государственные структуры были очень слабы, и церкви сразу отдали очень многое: культуру, образование, всю сферу гражданскоправовых отношений. Церковь в некотором роде шла на шаг впереди государства и общества: она объясняла, что не надо убивать друг друга; во время голода, когда киевский князь спекулировал хлебом, монастыри нередко бесплатно раздавали хлеб. Кроме того, церковь просвещала князей. В самом ярком социальном документе Древней Руси, в «Поучении Владимира Мономаха», князь, воин, охотник открыто пишет, что самое главное в княжьем ремесле — не дать сильным погубить простого человека. Я не помню, чтобы в более поздние времена кто-то придерживался такой точки зрения.
Что же потом случилось с нашей церковью?
Киевская Русь, наше первое, самое древнее государство, базировалось на трех элементах: монархическом (власть князя), аристократическом (боярская дума), демократическом (вече). Вече было во всех древнерусских городах до XIII — XIV века, в Новгороде — до XV века, в Пскове — до начала XVI века. Когда Киевская Русь распалась (что было естественным и даже прогрессивным процессом), эти элементы разошлись по разным землям. Нам, Владимиро-Суздальской Руси, достался монархический принцип, невероятно усилившаяся власть князя. Андрея Боголюбского потому и убили, что с ним невозможно было договориться. Его брат Всеволод Большое Гнездо, однако, продолжил ту же политику, и северо-восток Руси, отсталая, экономически неразвитая окраина, стала колыбелью Московского государства. Здесь еще до монголов сложился достаточно авторитарный режим. Когда в 1453 году Византия — первое православное царство, где христианство стало религией, — пала от рук неверных, московское церковное сознание, потрясенное этой катастрофой, спешно сконструировало идею Москвы как нового града Константина. Возникло православное царство, в котором церковь поддерживала самодержавие, а самодержавие поддерживало церковь. Вступив в этот союз, церковь совершила огромную ошибку: сделала выгодный тактический ход при определенном стратегическом проигрыше. Она фактически благословила и изоляцию страны от окружающего мира, и усиление несвободы общественной жизни, и складывавшееся крепостное право. В итоге, как писал Андрей Курбский Ивану Грозному в середине XVI века, «затворил еси царство Русское, сиречь свободное естество человеческое, аки во аде твердыне». Все это привело к острому кризису начала XVII века, к гражданской войне, к полному развалу государства. И вот, когда пали государственные структуры, церковные сохранились. После Смуты началась консервативная реставрация, доопричная модель, которая всех еще раз завела в полный тупик к концу XVII века. В итоге проведенных Петром реформ церковь была огосударствлена и стала частью чиновничье-бюрократического аппарата. Как писал в конце XVIII в. Александр Николаевич Радищев, «власть царска веру охраняет, власть царску вера утверждает: союзно общество гнетут». Поэтому, что касается влияния церкви на экономику, нам, скорее, нужно вести речь о влиянии государства на экономику. Ведь церковь очень рано отождествила себя с государством. Если уже Достоевский за год до смерти писал в своем дневнике, что наше православие «в параличе», что же говорить нам?
Вы хотите сказать, что сейчас церковь еще в большем параличе?
Сегодня церковь, во-первых, в идейном параличе — она ничего не может предложить, кроме концепции так называемого русского мира, которая тянет нас на два века назад. Во-вторых, она очень активно и агрессивно выступает на поле, на котором ей выступать не следует, — на поле стяжания. Я говорю о так называемой церковной реституции, которая с юридической точки зрения представляется очень спорной. Как известно, церковь была лишена собственности еще в XVIII веке, поэтому, когда она требует вернуть ей то, что у нее отобрали большевики, она идет против исторической правды. В-третьих, — и это, наверное, главное — наша церковь в параличе морально-нравственном. Объясню, почему. До марта 1917 года она молилась за царя, через три дня после отречения Николая II Синод призывает молиться о «богохранимой державе российской и благоверном Временном правительстве. Проходит еще десять лет — и митрополит Сергей Страгородский выпускает знаменитую Декларацию 1927 года, в которой благодарит советскую власть за «участие» к делам и нуждам верующих. Это в 1927 году, когда все священники уже перестреляны или брошены в тюрьмы. Далее церковь солидаризируется с товарищем Сталиным — в сентябре 1943 года на даче Сталина при участии Берии, чекиста Карпова и трех уцелевших митрополитов. Так возникает Русская Православная Церковь Московского Патриархата, которая существует до сегодняшнего дня. РПЦ МП ни за что не покаялась, ни в чем не раскаялась (наверное, единственный, кто покаялся за сотрудничество с КГБ, — епископ Виленский Хризостом).
Каковы сегодня отношения церкви с государством?
Церковь продолжает активно сотрудничать с государством, и, учитывая суть нашего государства, это сотрудничество уже за гранью коллаборационизма. Обратите внимание на позицию церкви в крупных социальных делах последних десяти лет: Беслан, Дубровка, процесс над Ходорковским и т.д. Когда отец Сергей Таратухин в Краснокаменске отказался освящать административное здание в колонии, где содержался Ходорковский, его тут же лишили сана. И он ушел в Апостольскую церковь Глеба Якунина (правда, потом, к сожалению, вернулся назад: его сломали). Церковь во всем поддерживает государство, что бы то ни делало. В нашей политике сейчас звучат неоимпериалистические ноты: мы хотим собрать вокруг себя постсоветское пространство. И кого-то мы загоняем туда танками и пушками, кого-то заманиваем деньгами, а кого-то — проповедями. У меня такое ощущение, что после печально знаменитого раскола середины XVII века, когда две группы очень верующих и преданных церкви людей «съели» друг друга, во главе церкви у нас, за небольшим исключением, стоят циники и неверующие, которым что бы ни делать, лишь бы служить власти. Вроде патриарха Иоакима, который говорил: «Я не знаю ни старых книг, ни новых книг — то, что мне велят начальники, я готов делать и слушать их во всем». Это было еще в конце XVII века.
Предпринимались ли с тех пор попытки оздоровить церковь, отдалить ее от государства или ее руководители душили всякие реформы на корню?
Как я уже сказала, и среди иерархов были исключения. Например, митрополит московский Филарет (Дроздов) нередко спорил с Николаем I и по отношению к власти вел себя достаточно независимо. Учитель Филарета, митрополит Платон (Левшин), в свое время отказался стать орудием Екатерины II в деле преследования московских масонов. Проведя личное «собеседование» с известным просветителем и масоном Николаем Ивановичем Новиковым, он написал Екатерине, что со слезами молится, «дабы все христиане были таковы, каков Новиков». То есть вести себя можно по-разному. Но церковь — это не только иерархи. Когда у церкви отобрали собственность, начался расцвет монашества — люди вспомнили про душу: появились Паисий Величковский, потом Серафим Саровский, старцы Оптиной Пустыни. Со второй половины XIX века, когда общество немного либерализовалось, возникло и мирянское общинно-братское движение. Например, во время Крымской вой ны община княгини Наталии Шаховской «Утоли моя печали» действовала как центр милосердия и благотворительности. Таких общин во второй половине XIX — начале XX века было очень много, и венец этого движения — Марфо-Мариинская обитель великой княгини Елизаветы Федоровны. Расцвет низовой жизни церкви продолжался до конца 1920-х годов. И сейчас, после десятилетий упадка, вновь возобновились попытки обновить церковь снизу. Так называемая общинно-братская экклезиология, кочетковцы, меневцы — этими группами почти не занимаются, но они существуют. У отца Георгия Кочеткова вообще практически сетевые структуры от Мурманска до Волгодонска и от Калининграда до Владивостока. Но кто про это знает?
Какие шаги предпринимают эти группы, чтобы обновить церковь?
Например, они активно трудятся на ниве образования. У кочетковцев есть Свято-Филаретовский православно-христианский институт, у меневцев — Общедоступный православный университет отца Александра Меня; с меневцами же связан Библейско-богословский институт святого апостола Андрея. Если в церковь придут ответственные за нее европейски образованные люди, может быть, что-то и изменится.
Кроме низового движения, что еще может способствовать модернизации РПЦ?
Откровенно говоря, я не уверена, что серьезная модернизация сейчас возможна. В больном обществе церковь больнее всех. С реституцией церковной собственности, с этим, в сущности, авторитарным приходским уставом, который приняли не так давно и который остался почти без внимания общественности (в нем вся полнота власти в приходе фактически передается в руки епископа), с ОПК в школах (и в учебнике Бородинои, и в учебнике Кураева написаны страшные по сути вещи), с судебными решениями по выставке «Осторожно, религия!» — о какой модернизации может идти речь?! Раз я упомянула о выставке, замечу, что пути культуры и церкви у нас разошлись, и разошлись давно. Вспомните перебранку Пушкина с Филаретом в стихах, вспомните, сколько картин по требованию церкви было снято с выставок. Когда Наталья Гончарова выставила в 1912 году своих «Евангелистов», выставку тут же закрыли; Третьякову разрешили купить репинского «Протодьякона» только при условии, что его не будут выставлять. Ну а нынешняя церковь дошла до настоящей войны с культурой, фактически взяв на себя роль инквизиции. И все же, если обновлению церкви что-то и может способствовать, то, помимо низового дижения, это, во-первых, опыт зарубежных епархий русской православной церкви. Например, Сурожской епархии, которая для РПЦ МП всегда была бельмом на глазу. Владыка Антоний (Блум), который возглавлял ее с момента основания в 1962 году до своей смерти в 2003 году, не получал зарплаты, питался тем, что приносили ему прихожане, после вечерней воскреснои службы помогал прихожанам убирать храм — и я вам скажу, это было столь же необычное, сколь и душеспасительное зрелище. Во-вторых, модернизации может способствовать необходимость отвечать на вызовы со стороны активно действующих российских протестантов и католиков. На Дальнем Востоке протестантских общин больше, чем православных, — и у них свои практики, свои формы социальной организации. Например, у них есть понятие социального служения, они помогают друг другу, собирают одежду, деньги нуждающимся, многодетным матерям. У православных этого, по край ней мере, в таком масштабе, к сожалению, нет.
Есть ли смысл обращаться к опыту модернизации зарубежной католической церкви?
У католической церкви иной путь. Прежде всего, она менее зависима от государства — она сама себе государство. Потом, у католиков был Второй Ватиканский собор в 1960-х годах, целью которого была реорганизация церкви. Нам до Второго Ватикана еще очень далеко. Кроме того, внутри католической церкви существовали и существуют мощные общественные движения, которых в православии никогда не было: Corpus Dei, Opus Dei, Малые сестры Иисуса. И все потому, что в католических странах есть гражданское общество. Ну и конечно, католическая церковь действует преимущественно в государствах, скажем так, первого эшелона, а мы — в странах второго, если не третьего эшелона. И это очень важно.
Какая здесь взаимосвязь?
Прямая. На мой взгляд, православие не смогло найти своей экономической доктрины. И вообще оно действует в русле, скорее, небесного отечества, чем земного. Христианство считает: надо терпеть и смиряться, потому что «нет власти не от Бога». Если бы апостол Павел знал, как будут перетолкованы эти его слова, он бы их не написал. Получается, что и Гитлер от Бога, и Сталин от Бога, и Путин от Бога. И сами мы не отвечаем за то, что происходит у нас в стране. Попытки отдельных богословов вроде отца Александра Меня объяснить, что апостол Павел имел в виду совсем другое, у нас никогда не приветствовались. Еще один важный момент — отношение православия к богатству. Христианство в целом очень плохо относится к богатству и готово терпеть состоятельных людей, если они будут давать деньги церкви. В Евангелии недвусмысленно сказано: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное. Католики и протестанты сумели это преодолеть и перетолковать, а православные — нет. У нас и времени-то на это не было. Когда русские приняли христианство, они были дикими язычниками, и они сразу получили все: Евангелие, Ветхий Завет, богословские труды, семь Вселенских соборов, крестово-купольный храм, икону, фреску, Псалтырь. У нас ушло шесть веков на то, чтобы всем этим овладеть и перевести на русский язык. Христианство приняли в конце IX века, а первый полный текст Библии на церковнославянском языке, Геннадиевская Библия, — это 1498 год. Потом язык очень быстро ушел вперед, и мы еще лет сто бились за перевод Библии с малопонятного церковнославянского на русский. А служба у нас до сих пор ведется на церковнославянском. И церковь наша живет по календарю, который на две недели отстает от мирового.
Какие реформы были приняты на втором ватиканском соборе?
На этом соборе четко оговорили отношения церкви с государством, перевели службу с латыни на современные языки, значительно оживили социальную деятельность церкви (малые братства, помощь нуждающимся и так далее), призвали к активному участию церкви в политике — безусловно, со своих позиций, то есть христианско-демократических, христианско-консервативных и пр. Сейчас, как я уже сказала, нам до этого собора очень далеко. Однако нельзя забывать, что в начале ХХ века православная церковь тоже выходила на уровень системных реформ. Поместный собор 1917—1918 годов — это лучшее, что происходило с нашей церковью. Его участники предлагали ограничить власть епископа, утвердить права прихода, позволить мирянам играть большую роль в жизни церкви, восстановить женские служения, перейти на новый календарь, перевести службу на современный язык, оживить миссионерство и социальное служение. Часть этих реформ собор успел принять. В частности, было принято постановление, запрещающее отлучать от церкви за политическую деятельность (были восстановлены в сане многие политические деятели, например, отец Григорий Петров, принимавший активное участие в революции 1905 года). Потом началась гражданская война, и Собор больше не собирался.
Но ведь на этом соборе были приняты какие-то важные решения. Действуют ли они до сих пор?
В православии с канонами творится нечто странное. У нас действуют все каноны, начиная с византийских. Никто ничего никогда не отменял (в том числе и решения Собора 1917— 1918 годов), просто сделали вид, что «неудобных» канонов не существует. И что характерно, многие каноны противоречат друг другу. Яркий пример: по византийским канонам воина, обагрившего руки кровью, полагается отлучать от причастия на несколько лет, чтобы он очистился. Потому что есть заповедь «не убий». Этот канон никто не отменял. И вот, пожалуйста: святая Варвара и Илья Муромец — покровители ракетных войск стратегического назначения, архангел Михаил — покровитель военных летчиков. В чем же дело? Ответ прост: наша церковь дружит с государством и «укрепляет» его обороноспособность. Кстати, к вопросу о модернизации православной церкви: выполнение программы собора 1917—1918 годов могло бы в значительной степени способствовать ее оздоровлению. Конечно, с тех пор прошло уже почти 100 лет, поэтому в эти положения необходимо внести коррективы, но в целом, на мой взгляд, это прекрасная основа для начала реформации.
УДК 101.1:316:321
РЕЛИГИОЗНЫЙ МИФ КАК НЕПРЕМЕННОЕ УСЛОВИЕ СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА
М.В. Щеглик
Томский политехнический университет E-mail: mariyasheg2007@rambler.ru
Проанализированы феномены мифа и религии, их содержание и функции. Выявлено взаимоотношение религии и мифа. Проведен анализ понятий «бессознательного», «коллективного бессознательного» и «архетипов» в теории К.Г. Юнга. Раскрыто содержание понятий «мифологический символ», «архетипический образ». Рассмотрена гипотеза возникновения религиозного мифа как продукта бессознательной психики.
Ключевые слова:
Мифология, религия, религиозный миф, коллективное бессознательное, архетипы.
Религия является главным отличием человека от других видов живых существ. Археологические находки показывают, что вера в «божественное» свойственна человеку на самых ранних этапах существования, а не является переходной стадией развития человечества. Как доказательство можно привести тот факт, что многие выдающиеся ученые, авторы современной картины мира, представляющие разные отрасли науки, стояли на позициях, противоположенных материализму. Среди них можно отметить имена И. Ньютона, А. Эйнштейна, М. Планка, Н. Бора, Э. Шредингера, А. Эддингтона, Г. Кантора, П. Тейяра де Шардена, Ч. Дарвина, А. Тойнби, К. Юнга, Ч. Таунса, Р. Шо-вена, А. Бергсона, К. Ясперса. Приведем цитату М. Элиаде, видного историка религий XX в.: «На самых архаических уровнях культуры жить, как подобает человеку, — само по себе есть религиозное действо, потому что принятие пищи, половые отношения и труд имеют сакраментальную ценность. Другими словами, быть…человеком означает быть «религиозным» .
Как относится миф к религии? Основа любой религии, даже «примитивно» сформированной, -это вера в «священное», в абсолютную реальность, в высшую волю и законы. А. Мень называет религию восстановлением связи между человеком и Богом и приводит цитату С. Булгакова: «Пафос религии есть пафос расстояния, и вопль ее — вопль бо-гооставленности» . Миф, по знаменитому определению А. Ф. Лосева, — это «в словах данная чудесная личностная история» . Основная категория в этой диалектической формуле -категория чуда, которая вытекает единственно из веры в «сверхъестественное», т. е. божественное, священное. Любая мифология является только формой выражения религиозности. «Без религии и без вопросов субстанционального самоутверждения личности в вечности не может появиться никакая мифология» . А.Ф. Лосев называет мифологию синтезом богословия и религиозного поведения, религиозной поэзией и искусством . Мы бы назвали мифы иллюстрациями к религиозному мировоззрению, непосред-
ственным символическим отражением макрокосма и микрокосма, формой выражения, хранения и передачи сокровенных знаний, имеющих статус «истинных».
Однако может возникнуть сомнение, действительно ли религия является основой любого мифа, в том числе, например, политического, исторического, светского, а не только именно религиозного? Современный нерелигиозный человек «считает себя единственным субъектом и объектом Истории», «не признает никакой модели человечества, выходящей за рамки того поведения человека, какое может быть выведено из анализа различных исторических ситуаций» . Есть ли вообще место мифу в безрелигиозном обществе, тем более, мифу, основанному на религии? При ответе на этот вопрос важно не забывать, что нерелигиозный человек происходит от человека религиозного, что он есть продукт ситуаций, происходивших с его предками. Здесь уместно будет упомянуть теорию К.Г. Юнга о «коллективном бессознательном». Согласно этой теории, коллективное бессознательное состоит из архетипов (т. е. моделей) первичного человеческого опыта. Автор указывает, что архетипы обязаны своим появлением исключительно наследственности. Архетипы — это корреляты инстинктов, универсальные модели поведения и мышления, определяющие жизнь человека. В архетипах накопился опыт ситуаций, в которых бесконечному числу предков современного человека приходилось действовать определенным, повторяющимся образом. Вся совокупность архетипов составляет коллективное бессознательное, является итогом «родовой жизни, уходящей через тысячи поколений людей в животное царство» . Таким образом, мирской человек в любом случае несет на себе печать поведения и мышления религиозного человека, даже не сознавая этого.
М. Элиаде говорит о том, что религиозное поведение проявляется не только в форме многочисленных пережитков и табу современного человека, но и в огромном количестве светских обрядов, из которых была выхолощена религиозная значимость. Например, празднования Нового Года, но-
воселья, Дня рождения, бракосочетания, продвижения по карьерной лестнице, выхода на новую ступень социальной иерархии заключают в себе структуру обряда обновления. Скрытая мифология заключена в киноиндустрии, в книгах, в зрелищах. Кино заимствует и использует мифологические образы и мотивы: Красавица, Необыкновенный Ребенок (с тяжелым детством, но великим будущим), Плут (хитрый и удачливый, но при этом добродушный и веселый), Мудрый Старец или Старица, Опасное Путешествие, Добровольная Жертва, Смерть и Возрождение, Свет и Тьма, Рай и Ад, битвы и посвятительные испытания, борьба Героя с Чудовищем, и т. п. Что касается чтения, оно не только заменяет пересказ мифа, но и, подобно мифу, позволяет выйти из хронологического течения времени, «отменяет» время и заставляет пережить другую «историю». «Политические мистификации» и «социальные пророчества» также обнаруживают «мифологическую структуру и религиозный фанатизм» .
Например, идея бесклассового общества К. Маркса повторяет миф о Золотом Веке, а национал-социализм — германское язычество. Существует бесчисленное количество сект, тайных школ и обществ, которые также относятся к сфере религии. Деформированное религиозное поведение проявляется даже в светских и «антирелигиозных» движениях, таких как нудизм и сексуальная революция (ностальгия по Райскому времени, когда не было разрыва между наслаждением тела и души). В повседневной жизни «борьба с трудностями», «преодоление испытаний, посланных судьбой», прохождение через различные этапы бытия приводит человека к психическому взрослению и расцвету и при этом повторяет мифологические сценарии посвящения. Приведем яркую цитату М. Элиаде: «Подавляющее большинство «неверующих», прямо говоря, не свободны от религиозного поведения, теологии и мифологии. Иногда они завалены ворохом магико-религиозных представлений, искаженных до карикатурного состояния, а потому и плохо узнаваемых. Процесс разрушения святости человеческого бытия не раз приводил к возникновению гибридных форм дешевой магии с обезьяньей религией. …Таким образом, большинство «неверующих» живут под влиянием псевдорелигий и деформированных мифологий» .
К.Г. Юнг в результате многолетних практических исследований пришел к заключению, что подавляющая часть жизнедеятельности человека проходит под воздействием импульсов, исходящих из «бессознательного». Причем по содержанию и структуре образы и сюжеты бессознательного удивительно похожи на мифологические. В частности, ученый столкнулся с тем, что фантазии некоторых душевнобольных совпадают с мифологическими космогониями древних народов; что современный человек, который ничего не знает о восточных таинствах, рисует или видит во сне мандалоподобные
фигуры, когда он находится на пути к целостности, к слиянию противоположенностей . (Ман-дала — это один из основных сакральных символов в буддийской мифологии, представляющий модель вселенной, «карту космоса», причем объектом моделирования становятся некие идеализированные параметры вселенной, соотнесенные с системой высших сакральных ценностей ).
К.Г. Юнг сделал вывод о том, что мифы являются неизбежным связующим звеном между сознательным и бессознательным. Сами по себе архетипы (мифообразующие структурные элементы в бессознательной психике) не входят в сознание, в чувственный опыт. В сознание входят «архетипиче-ские образы», уже подвергнутые сознательной переработке и принявшие вид символов и оформленных мифов. В наиболее близкой к архетипу форме архетипические образы встречаются в сновидениях, галлюцинациях, мистических видениях . Самое непосредственное выражение ар-хетипических образов на сознательном уровне — в мифах. «Мифы — это изначальные проявления дос-ознательной души, непроизвольные высказывания о событиях в бессознательной психике…» . В мифах образы превращаются в символы, которые постепенно становятся все более совершенными по форме и общими по содержанию (например, Крест, Мандала, Спираль, Змей, Вещая Птица, Говорящие Животные, Великая Мать, Всеобщий Отец и т. п.). «Постепенно формируются мировые религии, которые содержат тайное сокровенное знание и выражают тайны души с помощью величественных образов. Их храмы и священные писания возвещают в образе и слове освященные древностью учения…» . (Учитывая юнговское толкование мифа как связующего звена между сознательным и бессознательным, позволим себе заключить, что миф является первичным по отношению к религии. Таким образом, можно перефразировать приведенное выше выражение А.Ф. Лосева об отношении мифа и религии следующим образом: «Без веры в священное и без вопросов субстанционального самоутверждения личности в вечности не может появиться никакая мифология»).
М. Элиаде полагает, что содержание и структура бессознательного являются результатом повторяющихся бытийных, в основном критических ситуаций, имевших место с древних времен. В этом его мнение совпадает с идеей К.Г. Юнга о «коллективном бессознательном». Но почему бессознательное обладает религиозной аурой? Процитируем мнение М. Элиаде: «всякий…кризис бытия имеет «религиозный» характер, так как на древнем уровне культуры бытие отождествляется со священным. …В основе Мира лежит опыт познания священного, и даже самая примитивная религия — это прежде всего онтология. Иначе говоря, поскольку бессознательное является результатом бесчисленных опытов познания бытия, оно не может не походить на различные религиозные вселенные. Ведь
религия — это пример разрешения всякого кризиса бытия, потому что…она будто бы имеет истоки в высшем мире и, следовательно, расценивается как откровение… Религиозное решение не только способно разрешить кризис, оно делает существование «открытым» к особым ценностям, непреходящим и всеобщим, позволяющим человеку подняться над личными жизненными проблемами и в конечном итоге войти в мир духовного» .
Сделаем вывод, что даже убежденно неверующий человек на бессознательном уровне приемлет религиозно значимое поведение. Однако это не делает его религиозным. Архетипические образы и мифологические символы обретают свое целостное значение и выполняют свою функцию ориентира и меры вещей только при наличии религиозного сознания. Мы бы назвали их мозаикой, которая складывается в законченную, гармоничную, осмысленную картину мира при наличии веры в священное. Оторванные от сознательной веры в абсолютную реальность, архетипические образы и символы в снах, мечтах и видениях современного человека не могут подняться до мифов и их онтологической значимости. Человек не обобщает свой частный опыт, не представляет его как часть Целого. Без поддержки сознательной религиозности опыт, получаемый человеком из сновидений, не образует мировоззрения и основу поведения. «Бессознательная деятельность современного человека без конца предоставляет ему бесчисленное множество символов, и каждый из них…сообщает о какой-то миссии, которую предстоит выполнить, чтобы обеспечить равновесие психики или ее восстановление». Однако в мире воображения современного неверующего человека символ не пробуждает полностью сознание, не выполняет полностью свою функцию. Архетипиче-ский образ «лишь отчасти «вызволяет» человека из той ситуации, в которой он находится, позволяет ему, например, погасить внутренний кризис и вновь обрести утраченное на какое-то время душевное равновесие» . То есть, деятельность бессознательного поддерживает неверующего человека современных обществ, предлагает решение проблем его жизни и в этом исполняет роль религии. «В некотором смысле можно даже утверждать, что и у тех наших современников, которые объявляют себя неверующими, мифология и религия «скрыты» в глубине подсознания» .
Мысль М. Элиаде о необходимости для психического здоровья человека осознанного единства с бессознательным через религию совпадает с идеей К.Г. Юнга. Согласно последнему, религиозный че-
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Элиаде М. История веры и религиозных идей: От каменного века до
элевсинских мистерий. — М.: Академический Проект, 2008. — 622 с.
2. Мень А. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни:
В семи томах. Т. 2. Магизм и единобожие. — М.: СП «Слово»,
1991. — 462 с.
ловек сохраняет гармонию со своим внутренним миром архетипов при помощи мифов, магии, ритуалов. Отрыв сознания от бессознательного описывается в мифологии как грехопадение, например в Ветхом завете в связи с грехопадением Адама и Евы говорится «станете как боги, ибо познаете добро и зло». Современный нерелигиозный человек оказался в опасном отрыве от жизненной почвы. Разрушение символической картины мира «привело к духовной опустошенности, конфликтам, войнам, абсурдным политическим и социальным идеям, и, конечно же, к колоссальному росту числа психических заболеваний. …Энергия архетипов не усваивается, они вторгаются в сознание в виде политических пророчеств «вождей» . «Даже если бы все религиозно-мифологические традиции были одним ударом уничтожены, то вся мифология возродилась бы уже в следующем поколении, поскольку символы религии и мифологии укоренены в психике каждого индивида, они унаследованы нами от тысяч поколений. Массы всегда живут мифами, от них в переходные эпохи могут избавиться лишь небольшие группы людей, да и они крушат старые мифы, освобождая место для новых; но это «новое» в действительности есть лишь забытое старое» .
После всего сказанного может возникнуть вопрос: был ли первый религиозный миф сознательно выработан древним человеком в незапамятные времена (и только через много поколений закреплен в бессознательном, чтобы далее передаваться генетически)? Или первый религиозный миф явился необходимым, логическим продуктом ми-фообразующих структурных элементов бессознательной психики? В первом случае «священное», «абсолютная реальность» — не более чем мистификация, плод человеческого разума. Нам представляется правдоподобным второе предположение. Религия обеспечивает целостность существования, и только после этого человек выстраивает систему ценностей. Значение религии можно кратко проиллюстрировать известной фразой английского этнографа и религиоведа Дж. Фрэзера: «Вся культура — из храма» . Религия является основой нравственности, социальных, правовых и моральных норм, движущей силой развития культуры и искусства, одним словом, всего, что является характерными признаками человеческого общества. Трудно представить, как развивались бы культура и цивилизация, если бы они были построены только на диктате разума, единственной поддержкой которому служит воля к выживанию.
3. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. — М.: Академический Проект, 2008. — 303 с.
4. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. — М.: Мысль, 2001. — 559 с.
5. Элиаде М. Священное и мирское — М.: Изд-во Московского ун-та, 1994. — 143 с.
6. Юнг К.Г. Аналитическая психология. — М.: Мартис, 1995. -320 с.
7. Фрейд З. Тотем и табу. — СПб.: Азбука-классика, 2007. — 256 с.
8. Мифы народов мира. Энциклопедия в двух томах. Т. 2. К.-Я. -М.: НИ «Большая Российская Энциклопедия», 1998. — 720 с.
9. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. — М.-Киев: Порт-Рояль-Совершенство, 1997. — 384 с.
10. Мень А. История религии: В поисках Пути, Истины и Жизни: В семи томах. Т. 1. Истоки религии. — М.: СП «Слово», 1991. — 287 с.
Поступила 20.05.2009 г.
УДК 111.1(07)
ИДЕЯ КОНЦЕПЦИИ МИРА ПО МИФОЛОГИИ РУССКОЙ СКАЗКИ
Т.И. Суслова, А.А. Суслов
Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники E-mail: as8282@list.ru
Исследуется вопрос о первичной форме осознания мира, понимании вселенского мироустройства на основе сюжетов русских сказок. Продемонстрирована взаимосвязь мифа и русской сказки на основе пространственно-временного, социокультурного анализа представлений наших предков о мире и своем месте в нем.
Ключевые слова:
Миф, мифология, сказка, культурная идентификация, самобытность, космогенез.
Сказка в отечественной культуре занимает важнейшее место. Ей по праву принадлежит великая мудрость всего русского народа, закрепленная столь пронзительным и чарующим способом в ска-зительных сюжетах, персонажах, известных нам с раннего детства. Сказка как форма мироощущения свойственна многим народам, она воспринималась и воспринимается сейчас как истинное традиционное культурное наследие.
Русская сказка чрезвычайно самобытна и уникальна. Главнейшей ее особенностью является огромное информационное и культурно-нравственное содержание. Сказка, являясь наследием устного народного творчества для народа, ведущего традиционный образ жизни, заменила то, что на Западе получило название философии, а на востоке — мудрость Будды, Лао-Дзы, Мухаммеда . Иными словами, сказка в понимании наших предков — это древняя наука — миф, первое представление людей о реальности, о мироустройстве и вселенной. Между тем, перепетии сюжетов и характеристики сказочных персонажей отчетливо разграничивают понятие зла, добра, корысти и душевности, позволяют всецело воспринять эти важнейшие нравственные и философские категории. Мифологическая сущность сказки волновала в разные годы многих исследователей философов, культурологов, историков . Долгое время сказка заменяла людям в целом науку о мире природы и людей. В чем же кроется волшебство русской сказки и одновременно ее реальность? В чем основы русского мифа и его поразительной стойкости?
Все эти вопросы вероятно так и останутся без ответов. Особенность мифа кроется в его иррацио-
нальности и непостижимости. Попытаемся высказать некоторые предположения относительно первопричин проявления русского мифа в сказках. Одной из главных причин, объясняющих стойкость русского мифа, выступает сам уклад жизни Руси, ее традиционная культура, уверенно преодолевающая столетия за столетием, сохраняя свою самобытность и уникальность . Не последнюю роль здесь сыграла феодально-сословная иерархия общества. Она выступала долгое время лишь как средство и возможность обладания большими правами и достатком, что вовсе не приводило к появлению элитарной культуры. Вероятно этим можно объяснить какое-то равновесное состояние в сюжетах сказок царей, крестьян и горожан. В сказках явно отсутствовала тенденция подчеркнуть значимость царствующих особ, а если и выделялось их доминирующее положение, то каким-то шутливым незатейливым образом, что указывало на относительное социальное равенство всех людей. Тем не менее, сказки никогда не содержали призыва к неповиновению и непослушанию, они лишь указывали, что власть осуществляется людьми, такими же как и все, со своими недостатками и достоинствами. Поэтому, выполняя приказы царей, сказки учили думать и принимать решения ни себе, ни власти во вред. Следует отметить, что жизнеспособность традиций Руси обусловлена была и социально-классовой структурой общества. Долгое время преобладающим сословием были крестьяне. Численность городского населения стала преобладать над сельским только в середине XX в. (1955 г.). Крестьянский менталитет, сознание, тысячелетний опыт предков уверенно соседствовал со всеми происходящими изменениями в стране .