В декабре на сайте Отдела по религиозному образованию и катехизации Московской Патриархии появился текст «Задачи, принципы и формы организации катехизической деятельности в Русской Православной Церкви». В нем говорится о том, что этот документ должен стать базовым для начала полноценной катехизической деятельности в церкви. Мы публикуем интервью с ректором Свято-Филаретовского института проф.-свящ. Георгием Кочетковым в связи с публикацией «Концепции…»
В. Якунцев, руководитель методического центра по миссии и катехизации, преподаватель СФИ: В декабре мы стали свидетелями появления на сайте Отдела по религиозному образованию и катехизации Московской Патриархии очень интересного текста, который называется «Задачи, принципы и формы организации катехизической деятельности в Русской Православной Церкви». В тексте говорится о том, что этот документ должен стать базовым для того, чтобы в нашей церкви началась полноценная катехизическая деятельность. Цель этого текста – хотя бы как-то продвинуть в жизнь решения Архиерейского собора 2004 года, где говорилось, например, о том, что в каждом приходе должна быть штатная должность катехизатора. Как Вы думаете, что это значит? Есть ли какая-то надежда, что это реальный сдвиг, что это реальный шаг, который приведет к тому, о чем весь народ Божий давно думает, чего он чает?
О. Георгий: Я думаю, поживем – увидим. Здесь надо судить по плодам. Все может превратиться в некую псевдоморфозу и все может быть достаточно плодотворным, потому что жизнь будет все это существенно корректировать. Сейчас важна тенденция. Важно, что прошел семинар по подготовке к причастию, важно, что был опубликован этот документ и состоялась конференция в Калуге как попытка практического осуществления выдвинутых положений, как бы апробация этих вопросов на епархиальном уровне. И пока ясно, что дело движется, хотя движется нецелостно, непоследовательно, противоречиво, и, следовательно, возможны два выхода: на плюс или на минус. Долго просуществовать такая промежуточная ситуация не может. Или все же прислушаются к опыту, будут смотреть, что не получается, и переделывать, и тогда это может выйти на очень приличный уровень — или люди испугаются, что то, что они начали делать, поменяет их привычные представления о церковной жизни и потребует от них совершенно другого, чем то, что было прежде, и тогда может все сойти на нет. Так бывало не однажды в истории, тем более в истории нашей церкви, потому что пока те люди, которые руководят всем этим, не имея личного опыта, готовы скорее все заморозить и прикрыть, чем дать свободу Духу действовать в Церкви, а значит, действовать и отдельным людям. Тем не менее пока что все это можно критиковать и нужно критиковать, нужно думать о том, что хорошо, а что плохо, особенно тем людям, которые уже имеют в катехизации положительный опыт в этом направлении.
В. Якунцев: Как Вам видится, в каком ключе выдержана предлагаемая концепция, тот текст, который предложил нам Отдел по катехазации и религиозному образованию?
О. Георгий: Он выдержан в ключе эклектичном. Это жаль, потому что это говорит о том, что его делали не очень опытные люди, не очень знающие традицию, к тому же явно разные люди, стоящие на разных позициях. Это жаль, потому что в «Положении» много положительных, хороших вещей, и по тону, и по духу, и душевно. Но они носят несколько идеалистический характер, т.е. по тексту не очень видно, что собираются делать для осуществления этих вещей. Нельзя не отметить того, что одновременно есть очень конкретные и явно нацеленные на практику положения, которые исходят из совершенно другого духа. Они подобны «игуменскому окрику» и предназначены лишь для того, чтобы не «зарывались» и чтобы, так сказать, не принимали во внимание ничего, кроме мнения церковного управления. Вот это, конечно, жаль, это настораживает. Это касается и вопроса о богослужебном языке, и вопроса о полных и неполных членах церкви, и некоторых других вопросов.
В Якунцев: Я думаю, что всем читателям «Кифы» будет интересно узнать, что в этой концепции Вы увидели позитивного. Какие интересные предложения, какие места, соответствующие церковной традиции, которые имеют историческую перспективу? Что, с другой стороны, вызывает сомнения?
О. Георгий: Я бы как раз начал с конца, потому что здесь есть один очень тревожный момент. Хотя он тоже эклектичный, а потому не априори пагубный. Что предлагает концепция? Она предлагает вести катехизацию, в том числе катехизацию крещеных (что чрезвычайно важно, потому что вы помните, сколько с нами боролись, когда мы говорили, что крещеных, но не церковных людей надо катехизировать, как и некрещеных!) Тут это признается, но предлагается четырехнедельная катехизация, причем рекомендуется не четырехнедельный интенсив, а, наоборот, «расслабуха» – по одной встрече в неделю по часу-полтора. Нетрудно посчитать, что ввести в Церковь хотят людей за 4-6 часов, что, конечно, полная утопия. Это абсолютно невозможно, хотя лучше, чем ничего. Раньше максимум на что решались – это на какое-то комментирование богослужебного чина таинства Крещения и Миропомазания. Говорили об этом долго, те же самые четыре часа, может быть, и уходили на это, только не вразбивку, а подряд. Но это, во-первых, выматывало священника, во-вторых, приводило к тому, что часто вперед выдвигались детали второстепенные, а главное уходило. Т. е. очевидно, что слушатели к этому были не очень готовы, они воспринимали только настрой и дух встречи, но все-таки многое другое не воспринимали. Сейчас же все это предлагается растянуть по практике, принятой, скажем, уже много лет у о. Димитрия Смирнова и в близких ему приходах. Понятно, что это окончится неудачей, что это невозможно. Если каноны требуют двух, трех, даже пяти лет катехизации, то просто так отмахнуться от этой традиции несерьезно. Если отмахиваться, то целесообразность этого надо всерьез доказывать. На сегодняшний день звучит лишь одно псевдо-доказательство – что мол, у некоторых «ревнителей» есть длительная катехизация, которая может продолжаться год или два, и это якобы избыточно и нам, следовательно, не нужно. Я понимаю, что люди к этому не готовы психологически, да и вообще никак – ни священники, ни миряне – поэтому им это кажется избыточным, устрашающим. Им начинать месячную-то катехизацию страшно, а что говорить про нормальную катехизацию! Но тем не менее эта минимализация, пожалуй, самая опасная вещь на сегодняшний день. Это то, что вроде бы из хороших побуждений принимается, на чем явно настаивают, но что может погубить все дело. Хотя все-таки надо видеть, что тенденция здесь может быть и к лучшему, если, повторюсь, ведущие катехизацию будут настроены на слышание голоса Духа, если они будут настроены на достойные плоды, а не просто на формальное действие. В концепции есть упоминание так называемой систематической катехизации даже до полугода, но она явно не прописана, поэтому привлекательной она ни для кого не станет, разве что для некоторых «ревнителей» опять же. Найдется таких с десяток, и то вряд ли.
Теперь вернемся к вопросу о том, что в этой концепции хорошо.
Хорошо беспокойство о слабой ориентации в современной церкви на нравственную и духовную жизнь, о том, что слишком обычным стало явление потребительского отношения к церкви. Хорошо, что доля ответственности за это возлагается на самих служителей церкви, а значит, не только на священников, но и на архиереев.
Хорошо, что говорится о недостаточном акценте на духе и смысле Евхаристии в Церкви, о необходимости внебогослужебной работы и выражается беспокойство о недостаточном уровне пастырской подготовки. Очень важно, что признается в концепции проблема неслышимости голоса мирян.
Важно, что выражается беспокойство о фактически почти полном отсутствии социокультурной среды, способствующей привлечению детей и молодежи в церковь. Это очень хорошо, что вспомнили о детях и молодежи, но надо было сказать о дифференциации катехизической задачи. Одно дело – для детей и молодежи, другое дело для взрослых людей.
Хорошо, что говорится о том, что люди должны приходить в храм, как в родной дом, ощущать себя в родной среде, ощущать любовь и заботу.
Слава Богу, что признается, что мы живем в новое для церкви время, что полуторатысячелетняя эпоха традиции симфонии церкви и государства ушла в прошлое.
Хорошо, что еще раз повторяется: «верность святым отцам есть прежде всего верность их делу», по словам нынешнего Минского митрополита Филарета.
Очень важно, что признается не только естественность научения перед крещением, но и забота о новокрещенных, которая не должна прекращаться после крещения.
Важно, что употребляются относительно новые термины «воцерковление», т.е. «вхождение в Церковь», и понимается это как непрерывный процесс, и о крещении говорится, что оно не только завершает этот процесс, но иногда, особенно в случае крещения младенцев, лишь начинает его.
Слава Богу, что среди принципов катехизации названа христоцентричность и общинность. Говорится, что катехизацию нужно проводить всей общиной.
Слава Богу, что говорится о необходимости очищать человека и общину от духа индивидуализма, закрытости, сепаратизма и сектантства во всех его проявлениях.
Очень хорошо, что цитируется материал юбилейного Архиерейского собора, где говорится, что «нельзя идеологизировать прошлое».
Утверждение, что катехизация должна привести к церковной жизни как конкретной полноте жизни во Христе, очень важно. Правда, несколько странно, что при этом в разделе 2.1. утверждается, что всем вокруг – и на работе, и в семье – должно стать лучше от того, что человек стал христианином. Ничего себе, вот это критерий качества! А если, допустим, человек вступает в конфликт с семьей или с работой, это что, должно означать, что человеку не надо было становиться христианином? Или что этого не может быть, когда человек становится христианином? Не только может быть, но сплошь и рядом так оно и бывает.
Хорошо, что говорится о диалогичности и общении, и в связи с этим – о взаимной открытости к общению, о готовности к пониманию. Но ведь это же огромная проблема «отверстия ушей», «расширенного сердца», которую надо еще чем-то подкрепить.
Хорошо, что говорится о компетентности в служении катехизации и при этом предлагается принцип отсутствия страха перед ошибками, которые, к сожалению, неизбежны. Так же как хорошо, что признается необходимость понимать реальную церковно-историческую действительность, видеть острые моменты таковой, уметь отличать вечное и непреходящее от временного и случайного. Это связывается с обладанием навыками общения, необходимыми знаниями.
С. Зайденберг, преподаватель миссиологии, катехетики и гомилетики (СФИ): Батюшка, мы изнутри своего опыта знаем, как трудно подготовить катехизатора, который мог бы вести серьезную катехизацию в течение года-полутора, а в то же время понятно, что страна огромная, народу, часто «не умеющего отличить правой руки от левой», много, и в этом смысле хочется каких-то мер, которые хотя бы как-то исправили ситуацию, а не предлагали такой суперпростой вариант, как тот, о котором Вы только что сказали, что он просто невозможен. Ведь это действительно проблема. Что тут можно предложить?
О. Георгий: Если бы нас спросили, я бы сказал, что да, действительно, сейчас сразу предложить нормальную катехизацию невозможно, и это надо открыто признать, но в качестве переходного периода можно было бы обозначить как норму кратчайший тип катехизации для взрослых, который должен был бы включать примерно трехмесячную катехизацию – это minimum minimorum! – при условии, что ей бы предшествовало еще двух- или трехмесячное предоглашение, которое, прежде всего, утверждало бы людей в вере, потому что без веры начинать катехизацию нельзя. Вот такие полгода были бы необходимы. Но это требовало бы согласования миссионерской концепции с катехизационной, следов чего мы даже не наблюдаем, как будто, коль это разные патриархийные отделы, то это разные планеты, как будто они существуют в разных церквах. Вот это тоже очень опасно, потому что что-то пытается сделать Миссионерский отдел, что-то – Отдел религиозного образования и катехизации, но они не готовы друг с другом сотрудничать. И если это будет так, то дело провалится.
Так вот, минимальный срок, который нужен для воцерковления взрослых – это полгода, из которых половина срока может быть предогласительной, т. е. достаточно свободной по форме, по тематике, по требованиям к ведущим и т. д. и т. д. Ведь люди должны почувствовать, что они идут не в какое-то гетто, они должны понять, что они идут в свободное общество, к Богу, Который есть Свобода и к народу, который свободен только потому, что он Божий. Вот если они этого не почувствуют – ничего не будет, а без предоглашения почувствовать это очень сложно. Поэтому, как я уже сказал, нужно как минимум двух- или трехмесячное нормальное предоглашение, и еще нужно трехмесячное оглашение, которое фактически бы состояло из очень краткого, недели за две, прохождения первого этапа оглашения, дальше за 8-10 недель – полноценного второго этапа, и недельного третьего этапа оглашения. Примерно такую парадигму мы практиковали длительное время в 70-х – 80-х гг. Да, в этом случае человек ничего толком не узнает по таинствам, по догматам и т. д., но он хотя бы воцерковится, причащаясь в течение недели третьего этапа и хоть что-то слыша об этих догматах и о таинствах.
Конечно, 2,5-3 месяца нашей катехизации рассчитаны на «особенных катехуменов» – на больных, старых, малых, психически больных и т. д. Это еще не полноценная катехизация, но все-таки она может быть целостной хоть в каком-то смысле. Меньше этого, я считаю, просто невозможно всерьез говорить о катехизации взрослых как таковой. Другое дело, что и для такой катехизации придется дополнительно учить священников, которые этого, может быть, и не захотят, придется учить народ, который, может быть, этого тоже не захочет, потому что это трудно. Придется учить всех взаимоотношениям друг с другом, потому что это потребует свободы Народа Божьего, потребует изменения понятия об «иерархизме», отмены «иерархизма» как тоталитарной тенденции в нашей церковной жизни. Вот это я считаю чрезвычайно важным.
С. Зайденберг: А как решить вопрос подготовки миссионеров?
О. Георгий: Это можно сделать. На это силы и средства сейчас в церкви есть. Если ориентироваться на людей, желающих больше служить Богу, чем человекам, тогда можно найти для этого силы и возможности, причем довольно быстро. Плюс необходимо обязательно ввести в семинариях и в академиях предмет по катехетике, которого сейчас нет. Причем нужно понять, что он должен существовать на всех уровнях духовного образования, не только в семинариях или регентских классах, но и, прежде всего, на уровне семинарии и академии, потому что сейчас ни миссиология, ни катехетика не в чести у нас в церкви, и это, конечно, дает о себе знать.
В. Якунцев: Но мы знаем, что на сегодняшний момент в нашей церкви не существует какой-то единой методологической позиции, а катехизация напрямую связана с тем, как движется церковь, потому что катехизация призвана приобщить к центру церковной жизни, не просто рассказать о ней, но именно ввести в нее.
О. Георгий: Так это и замечательно, что катехизация тут же обнажит все «черные дыры» реальной церковной жизни. Она – наиболее открытый опыт и действие, в котором может к тому же участвовать весь народ – и мужчины, и женщины, именно так, как должно быть в церкви.
В. Якунцев: Есть ли в нашей церкви силы, которые способны воспринимать как-то хоть отчасти нормально, естественно катехизические традиции? Откуда взять столько катехизаторов?
О. Георгий: Пока их взять неоткуда. Но, повторяю, их надо готовить. Надо думать об этой подготовке всерьез, надо думать и обмениваться опытом. Есть ли силы? Их нет, конечно, но все-таки мы должны всегда помнить, что мы говорим о Церкви, и значит, есть силы хотя бы чисто духовные, есть сила Святого Духа, а Господь, как известно, и из камней может воздвигнуть себе детей Авраама.
материал опубликован в газете «Кифа»№1 (59) январь 2007 года
Аудио
Беседа с иереем Виталием Семеновым.
– Как часто сегодня многие люди приходят или хотя бы заходят в Церковь? Кто-то из них называет себя воцерковленным, а другие пока считают себя невоцерковленными. Какая между ними разница? Что такое «невоцерковленный христианин»? Влияет ли это как-то на его личные или служебные качества?
– Человек становится членом Церкви Христовой, приняв святое крещение, в котором он получает от Господа разрешение от первородного греха (если взрослый человек крестится – от всех его личных грехов). Но воцерковление – чин, который, кстати, совершается сразу после крещения, и он помогает новоявленному христианину сделать первые шаги как члену Церкви в открытые во время крещения врата рая. Господь так устроил, что во время этого таинства раскрываются для души врата рая, врата жизни вечной.
Но многие люди, приняв крещение, становятся формальными христианами: по праздникам в храм заходят, когда трудно, придут записочку подадут, помолятся в храме, свечечку поставят. Это означает, что человек на самом деле не воцерковился. То есть ему помогли сделать первый шаг в открытые врата рая, в жизнь вечную, но он не пошел.
Что такое «воцерковленный»? Воцерковленный человек – тот, кто во всей полноте стремится быть частью Церкви Христовой, Глава которой – Христос, и жить так, как заповедал Христос, по Евангелию, – участвовать в таинствах, каяться в своих грехах, бороться со своими страстями, регулярно давать Господу возможность воссоединиться со своим телом, со своей душой в таинстве Евхаристии. А если он так не делает и крайне редко причащается, то через свою жизнь обычную, нецерковную, недуховную он отдаляется от Христа и Его Церкви.
– Может ли невоцерковленный человек считаться христианином?
– Священник во время приготовления пришедших на исповедь читает молитву. В ней есть удивительные слова, с которыми священник обращается к Господу: «…соедини его святей Твоей Церкви» – священник молит о пришедших, чтобы Господь через таинство Исповеди, разрешая их от уз греха, воссоединил их со Святой Своей Церковью: человек через грех отпадает от Христа и, как следствие, от Церкви. Вот это очень важно понимать: можно называть себя христианином, но в глазах Господа таковым не быть, ибо Мною аще кто внидет, спасется – Господь свидетельствует, что через Него можно войти в жизнь вечную, других средств нет.
И Господь говорит: Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. Глава Церкви – Христос, Он хранит Свою Церковь для того, чтобы врата ада ее не одолели, а тот, кто по разным причинам отходит от Церкви, охлаждается в вере, – и к тем средствам, которые Господь вложил в Церковь Свою, чтобы человек усваивал плоды Его Воскресения, плоды победы над смертью, над адом, над дьяволом и обретал через Господа возможность вечной жизни с Ним, в итоге не приобщается.
– Очень многие люди, которые приходят в храм креститься, даже не скрывают того, что после таинства не собираются ходить постоянно в храм. Зачем это делается? Как дань моде?
– Я все-таки не склоняюсь к тому, что это дань моде. Скорее всего, это человеческие страхи – они связаны с тем, что люди боятся смерти…
– «А вдруг что-то есть, а вдруг наказание какое-то»?
– «А вдруг меня какие-нибудь колдуны заколдуют? А тут я могу в церковь сходить, свечечку поставить». Это разные страхи. Самый, конечно, благоприятный для участия в этом таинстве – страх Божий. Но многие люди крестятся просто потому, что «кто меня от всякого зла будет хранить? А если у меня какие-то неудачи будут или сложности с учебой, с работой? Это же надо куда-то обратиться – а как я приду в храм, если я некрещеный?» – люди крестятся не потому, что они хотят жизни вечной со Христом, не потому, что они возлюбили Господа и хотят следовать за Ним, а чтобы страшно не было на земле жить или просто потому, что такая традиция – говорят: «Я же русский, как это я не крещен?» или: «Я татарин – я должен быть мусульманином». Это ошибка.
Не из-за национальной принадлежности принимают крещение и не из-за страхов – умереть или еще что. Мы вступаем на этот путь – а это путь крестный – из любви к Богу, потому что мы хотим любить Его, и жить Его любовью, и в этой любви оказаться в вечности.
– Отвечает ли за духовное состояние человека священник, который его крестил?
– Однозначно, если священник принял решение допустить… Речь идет о взрослом человеке, но и, кстати, о младенце тоже, – младенцы крестятся по вере родителей и вере крестных, и поэтому, если священник не видит веры, если он видит, что крестные не то что не знают, но и не хотят знать Символ веры – суть и основание всей нашей веры… Святые отцы говорят, что если человек не доверяет хотя бы слову из Символа веры, то он не имеет права считать себя христианином вообще. А если я не знаю Символ веры, какой я крестный? Какой я христианин? Люди, когда шла борьба с ересями, жизнь свою отдавали, чтобы отстоять истинное исповедание веры, чтобы человечество не ушло на ложный путь, чтобы не погибли, пойдя по ложному пути, по пути ереси, дети, внуки. А мы даже не хотим знать Символ веры, который написан Духом Святым и который помогает нам понять, почему кто-то христианином себя называет.
Сейчас есть благословение Святейшего, чтобы в каждой епархии, в каждом приходе существовали катехизаторы, которые занимаются подготовкой людей к таинству Крещения. В нашем приходе таких катехизаторов двое, и еще священники: они проводят огласительные беседы перед крещением. Если взрослый человек собирается креститься, то обязательны две беседы в нашем храме, но в каждом храме по-своему установлено.
Когда человека научат, что значит жить по-христиански, посты соблюдать (и зачем), участвовать в церковной жизни, быть человеком воцерковленным, то есть членом Церкви Христовой, – если человек не желает этого, то зачем обманывать Бога, священника, себя? Такого человека не допускают до крещения.
В моей практике были люди, которых я не допустил до крещения, взрослые. С детьми сложнее, ведь с родителями и крестными сегодня сложно провести доскональную беседу, но мы стараемся, насколько возможно, это делать. Некоторые люди это негативно воспринимают, но мы с такими сразу расстаемся: если человек не хочет ничего знать о Церкви, зачем тогда ему быть членом Церкви?
– Почему люди прекращают ходить в храм? Ведь среди них не только захожане, которые переступают церковный порог раз-два в год, но и те, кто уже успел приблизиться к вере.
– На моем жизненном пути было несколько случаев, когда люди церковные переставали ходить в храм. И мне доводилось общаться с ними: мне было страшно, – это были люди, которые, как я видел, ведут более высокую духовную жизнь, чем я, и дольше были в Церкви, чем я (это я сейчас рассказываю о периоде, когда я еще не был священником). Мне, помню, тогда стало очень страшно: «Если такой человек перестал ходить в храм, если он стал как обычный светский человек, то и я могу потерять Христа и Его Церковь».
Был такой случай. Я работал на мирской работе и ночь через две сторожил в одном из храмов города Астрахани. У меня был напарник, молодой человек, который занимался резьбой по дереву, он резал иконостас в этом храме, преподавал в воскресной школе, занимался с детьми рукопашным боем. И мы ночь делили на две части – надо было хоть несколько часиков поспать, так как на следующий день на работу, а работа была очень ответственная, а он в свою смену, когда должен был отдыхать, читал Псалтирь, когда его время было бдеть, он занимался резьбой по дереву. Я удивлялся – как человек мог нести такой подвиг ради Христа? Он вообще не спал, молился, для Господа все делал. Он учился в одном из наших вузов и даже оставил вуз, чтобы посвятить себя Богу. И однажды я выяснил, что он познакомился с девушкой. Эту девушку привела в храм ее церковная подруга просто на беседу со священником – девушка общалась с сектантами, насколько я понял. И вот моему напарнику она понравилась, он стал с ней общаться, и потом он пропал. Я спрашиваю: «А где он? Что с ним случилось?» Мне ответили, что он с девушкой познакомился, сказал, что будет восстанавливаться в университете, и пропал. Через полгода я уезжал в командировку, зашел в храм помолиться перед поездкой и вдруг вижу – он. Я так обрадовался, что он в храм пришел. Он был в каком-то растерзанном свитере, с рюкзаком на спине. Говорю ему: «Как ты? Что с тобой?» Он отвечает: «Да я вот сейчас на острове городском был, мы там через костер прыгали». Спрашиваю: «А что с тобой случилось? Почему ты пропал?» – «Да я, – говорит, – с этой девушкой стал общаться, она сказала: «Если ты хочешь, чтобы я была твоей невестой, ты меня должен обеспечивать, кормить, поэтому восстанавливайся в вузе, оставляй храм, иди на мирскую работу”». И он пошел по этому пути. Говорю: «Ну как ты с ней?» Отвечает: А мы с ней расстались».
Потерять легко. Я видел, как ему тяжело было возвращаться в храм. Он пришел в другой храм, не в тот, где работал и где мы с ним общались. Я видел, как его всего изнутри распирало, он не знал, что делать.
– А с другой стороны, писатель Сергей Нилус в своих книгах рассказывает о периодах взлетов и падений, когда он то приближался к Богу, то удалялся от Него. Что это? Эмоциональное выгорание человека или недостаточное его воцерковление?
– Скорее, второе. Под воцерковлением подразумевают ведение человеком настоящей духовной жизни. Бог раскрывается через взаимное проявление любви человека к Богу. Любовь к Богу можно проявлять только через духовные средства. Господь говорит: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня». Если человек живет заповедями Христовыми… Как еще святые отцы говорили, Бог познается не через знания, а через жизнь по заповедям, то есть через опыт духовной жизни, через опыт любви к Богу и к ближнему.
Если любовь не искренна, если человек скатывается в самолюбие, в саможаление и идет к Богу только потому, что ему хочется только получать помощь от Бога для себя и больше его ничего не интересует, то он ненадолго в Церкви. Например, я знаю тех, кто из-за того, что «уж замуж невтерпеж», говорит: «Я в храм хожу, но вот молодой человек, я с ним познакомлюсь, он нецерковный совсем, безбожник, и я буду с ним, а сама буду верной Господу». Ничего подобного: когда ты не ради Христа живешь, не ищешь Божьего, то ты отходишь от Бога.
И еще очень важно. Преподобный Силуан Афонский пишет, что когда он прибыл на Афон молодым послушником, то очень сокрушался в сердце своем и жил покаянием, но «в первый год, по получении Святого Духа, я думал: грехи мне Господь простил: благодать свидетельствует об этом. Чего мне еще более надо? Но не так надо думать. Хотя грехи прощены, но всю жизнь надо о них помнить и скорбеть, чтобы сохранить сокрушение. Я так не делал, и перестал сокрушаться, и много я потерпел от бесов». И вот так бывает со всяким, кто перестает сокрушаться: гордость вновь возобладает в сердце… Христианин, который живет церковной жизнью, благоговеет перед Господом, в сердце своем всегда предстоит перед Творцом.
– По результатам социологических опросов людей, назвавших себя православными, на 20 процентов больше, чем тех, кто считает себя верующими. О чем это говорит?
– О том, что человек считает себя православным только по названию, не по своей жизни, не по своим отношениям с Господом, а только по факту крещения. Но сам факт крещения – не гарантия, что ты православный. Это просто тебе дан шанс, Господь открыл для тебя врата рая, но ты можешь развернуться и идти в совершенно противоположную сторону. Господь по Своей любви будет тебя, конечно, вразумлять, Он говорит: Се, стою у двери, и стучу и: Сыне, даждь Ми твое сердце, но если человек не развернется и не будет карабкаться туда – чрез труд, подвиг духовной жизни, обращение к духовнику за советом, – то он будет катиться туда, где Бога вообще нет. И это очень страшно. Мы должны понимать, что вера – это труд, это подвиг, и это жизнь прежде всего духовная, причем через те средства, которые дал нам Сам Христос и которые Он вложил в Свою Церковь.
– Спасибо, отец Виталий. До новых встреч в эфире!
Ведущая журналист Римма Хохлова
Записал Игорь Лунёв
— Отец Иоанн, Вы вот уже 15 лет возглавляете Синодальный Отдел религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви. Что Вы можете сказать об этом периоде?
— Святейший Патриарх Алексий II неоднократно подчеркивал, что важнейшей задачей Русской Православной Церкви на современном этапе ее существования является катехизация народа.
В древней Церкви катехизацией или оглашением называлось приведение язычников к христианской вере и подготовка к принятию в Церковь через крещение. В настоящее время и некрещеные и многие так или иначе крещенные люди, нуждаются в воцерковлении, а, следовательно, в просвещении и катехизации.
Бурный рост численности воскресных школ приходится на 90-е годы. Именно в это время Православная Церковь вступила в пору восстановления своего духовного влияния на жизнь Российского общества.
В первое десятилетие восстановления порушенных традиций православного образования воскресные школы сыграли важную роль катализаторов духовного подъема среди населения, просвещая и заряжая православную молодежь идеей благодатного, ревностного служения Богу и Церкви. Горячее исповедание Христа и эмоционально-окрашенные призывы к покаянию и спасению, совершаемые педагогами-катехизаторами воскресных школ «первого призыва», выполнили свою миссию и развернули общественное сознание в сторону приятия православной веры и православной церковности.
Множество людей стало посещать православные храмы. Постепенно начала расширяться и распространяться по епархиям практика создания воскресных школ. Это не могло не радовать, но и подводило к мысли о необходимости начала нового этапа работы. Как показывает опыт, теперь уже приводит людей к Богу не столько энтузиазм или душевный порыв, и не простое желание «побольше узнать о жизни Церкви» или «полюбоваться благолепием храма», сколько столкновение с труднейшими проблемами повседневной жизни, которые ждут своего разрешения. Накопленные страдания человеческой души приводят ее к переживанию острого кризиса, к потребности «излить свою душу» и получить в Церкви деятельную помощь и поддержку.
Можно утверждать, что православное образование получило сегодня в России гражданские права. Церковно-приходские воскресные школы, православные гимназии, Православный институт и Богословский университет, множество различных лекториев, семинаров, кружков — вот далеко не полный перечень подразделений сегодняшней православной школы. Структура создана и функционирует, хотя процесс ее формирования в ее теоретической и в методической части все еще находится в стадии становления.
В этом году при нашем Отделе создана рабочая группа, которая готовит общецерковный документ «Задачи, принципы и формы организации катехизической деятельности в Русской Православной Церкви». Этот документ должен помочь внести системность в усилия действующих центров православного просвещения.
В своем докладе на II съезде миссионеров Русской Православной Церкви Его Святейшество Патриарх Алексий определил воцерковление различных слоев общества и особенно молодежи главной миссионерской задачей в XXI веке: «Сегодня нам надо решить главный вопрос — как воцерковлять наш народ, как дать его естественным религиозным исканиям православное основание. Как правило, мы имеем дело с крещеными, но не просвещенными людьми, а это очень опасное и соблазнительное состояние души, когда человек всей жизнью и пристрастиями находится в объятиях мира, но при этом себя считает православным христианином». Призыв Святейшего Патриарха остается актуальным и в наши дни.
— Отец Иоанн, что Вы можете сказать о современной ситуации с катехизацией в России?
— Нельзя идеализировать прошлое, просто вздыхать о нем. Именно потому, что в нашем прошлом было так много чисто внешнего благочестия, часто неискреннего, лицемерного, ненастоящего. Мы не можем просто мечтать о возрождении древнерусского благочестивого строя жизни, о неиспорченной природе доиндустриального периода, о крепкой нерушимой семейной жизни (в которой бывали страшные пороки). С нас спросится и спрашивается, как мы живем сейчас, в условиях современной жизни, как мы, церковные люди, отвечаем на нужды, запросы и трудности молодого поколения, на его потребность в духовном воспитании теперь, в наше время, в наших условиях.
Сегодняшнее «миссионерское поле» характеризуется сложными процессами общечеловеческого развития и новыми соотношениями в религиозной палитре мира. Настала пора серьезных богословских, социологических исследований, которые могли бы нам помочь в миссионерской работе.
Общество сейчас находится в идеологическом плену. Сегодня это плен у секулярного западного мышления, у достижений научно-технического прогресса, у культа тотальных наслаждений. Понимание этого не означает опускать руки и унывать, — это означает действовать с учетом уже имеющейся ситуации.
Надо признать, что мы можем потерять для Церкви поколение современных детей. Во многом это будет наша вина. Некоторые наши современники уходят из Церкви, предпочитая христианству те самые ценности, над развенчанием которых так долго и так много трудились батюшки и педагоги. Именно наша неумелая помощь в воцерковлении часто становится для человека главным препятствием ко вхождению в Церковь, главным основанием для того, чтобы мнить христианство, эту великую жизнерадостную и жизнеутверждающую силу, жесткой догмой, лишенной жизни и радости.
Очень точно об этом говорил ныне покойный отец Борис Ничипоров: «В церковной среде стало неписанным правилом публично клеймить все антихристианские проявления. По этой ревности даже судят о «церковности» и «духовности» православного. Редкая книга, редкая газетная статья, редкая проповедь обходится без критики безбожного современного мира и сетования на трудности жизни в нем. Возникла своеобразная православная мода на разоблачение язв и пороков общества. Но что же предложили мы, православные, этому самому обществу, и детям в частности, за почти что 15 лет легальной церковной деятельности? Какую альтернативу нашли мы той потребительской философии, которая с шиком и блеском подается нам с Запада?»
К вопросу о традиции и наследии мы должны подходить творчески. Нужно, прежде всего, понять, что именно из наследия прошлого мы хотим продолжить, а от чего следует избавиться, что из опыта прошлого нам полезно, а что противно и чуждо? Ответить на эти вопросы мы сможем только тогда, когда сами почувствуем живое биение времени, ощутим реальные нужды сегодняшнего дня, начнем осмысливать их в контексте всей истории Церкви.
— Как бы Вы могли определить цели и задачи катехизации сейчас?
— Цель катехизации всегда одна и та же — содействовать воцерковлению людей, уверовавших во Христа Спасителя.
Если говорить более предметно, то мы должны помочь уверовавшим людям обрести Евангелие как книгу жизни, мы должны помочь им в формировании христианского мировоззрения, укорененного в Священном Писании и догматических основах Православия, явленных прежде всего в Символе Веры; мы должны помочь людям вступить в Церковь. Важно помнить, что именно христианская община, собранная вокруг Евхаристической чаши — это зримо явленная Церковь. Мы должны помочь человеку в обретении базовых знаний о церковной жизни и церковной дисциплине: важно формирование чувства каноничности и дисциплинированности, как внутренней духовной, так и внешней — культуры благочестия. Мы призваны помочь человеку в обретении своего места в Церкви, личной духовной жизни и помочь ему обрести ответственность перед Богом и Церковью за церковную жизнь как форму, в которой может развиться, вырасти личное богообщение.
— Кто такой катехизатор?
— Катехизатор — это прежде всего служитель Церкви, занимающийся катехизацией по благословению священноначалия или церковной власти. Служение катехизатора является неотъемлемой частью поместной Церкви, епархии и общины.
Одним словом, катехизатор должен иметь богословское образование, обще-гуманитарную подготовку и компетенцию осуществлять все виды катехизации.
— Как бы Вы определили основные принципы катехизации?
— За 15 лет возрождения церковной жизни мы слишком часто говорили, что быть православным — значит принять именно обрядовые ценности: посты, правила и т.д. При этом часто забывалось, что евангельские ценности иные. Они не противоречат обрядовым, они отражают суть благой вести, а обрядовые — отражают форму воплощения евангельских ценностей. Человек крестится, чтобы быть со Христом, а не чтобы поститься, человек крестится, чтобы причащаться, а не для того, чтобы быть недостойным причащения.
Человек часто принимает Церковь как «здание церковной жизни». Задача катехизации адекватно связать Евангелие с этим «зданием» индивидуально по отношению к конкретному человеку.
В задачи катехизации не входит воспитание «праведности книжников и фарисеев» (Мф. 5. 20) и обрядного благочестия, но помощь в самостоятельном выборе того, что будет приносить духовные плоды.
Центром жизни христианина является Христос. «Я — хлеб живый, сшедший с небес» (Ин. 6. 51). «Я живу Отцем, так и ядущий Меня жить будет Мною» (Ин. 6. 57). Этими словами Христос определил и содержание христианской жизни, и основное содержание православного образования.
О. Глеб Каледа в 1994 году определил один из принципов катехизации как христоцентричность. Это означает, что необходимо сначала приобщать к свидетельству о Христе, к евангельским заповедям и лишь потом говорить о церковных ценностях как о форме, призванной воплотить живое богообщение и обрести личные отношения с Богом.
Необходимо признание того, что центром всей жизни православного христианина является Евхаристия.
Катехизация — дело всей церковной общины, а в наше время — это дело в большей степени мирян. Полноценное воцерковление невозможно без участия христианских общин. Воцерковление — это жизнь в общине, поэтому нам необходимо постоянно повышать значимость общинной жизни, защищать ее от проникновения духа индивидуализма, закрытости, сепаратизма и сектантства в любых его проявлениях. Нужно сказать, что церковная община является наиболее приемлемой средой и для воспитания детей. Создание же общин в приходах требует самоотверженного терпеливого пастырского труда в первую очередь с каждым служащим и работающим при храме, а затем — с их помощью — и со всеми прихожанами.
— Отец Иоанн, в чем сущность христианского свидетельства?
— «Задача православного свидетельства возложена на каждого члена Церкви. Долг православных христиан — свидетельствовать о той истине, которая была навсегда вверена Церкви, ибо, по выражению апостола Павла, «мы соработники у Бога» (1 Кор. 3.9)». (Юбилейный архиерейский собор Русской Православной Церкви. Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию).
Разница между религией и идеологией в том, что религия, вера — это всегда нечто очень личное, невозможное без внутреннего мистического опыта, тогда как идеология все личное отрицает и отвергает как ненужное.
Сущность религии в том, чтобы, найдя Бога, человек нашел бы себя, стал собой. Сущность идеологии в том, чтобы подчинить себе человека, дабы он стал исполнителем и слугой идеологии.
Христос человека поставил выше всего, сделал его предметом любви, предметом абсолютного внимания. Враги Христа хотели от религии земного благополучия, порядка, и ради всего этого требовали слепого подчинения безличным законам.
Христос не сказал ни слова о государстве, обществе, истории, культуре, то есть о том, что составляет предмет всех идеологий. Его внимание было обращено на живых людей, окружавших Его. Благодаря Христу преобразилась религия: из идеологии она стала живой силой — и над миром навсегда воцарилась идея личности.
Сам Спаситель сказал: «радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15. 11). Апостол Павел писал: «Радуйтесь всегда в Господе; и еще говорю: радуйтесь» (Флп. 4. 4).
Нужны и сокрушение, и плач, и слезы о своих грехах, на них возрастает совершенная радость. Покаяние — это средство, а не цель. Цель — стяжание Святого Духа, совершенная радость о Христе.
При катехизации следует учитывать и особенности восприятия людьми разного возраста христианских истин. Детям и молодежи необходимо раскрывать радость Православия. Праздником и радостью надо делать для них посещение храмов, участие в православных праздниках, учебу в воскресных школах и общение со сверстниками.
Мы часто забываем слова любимого ученика Христова Иоанна Богослова: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (1 Ин. 4. 20-21). Любовь возрастает в делах, а вера, если не имеет дел, мертва сама по себе.
Сегодня государственные учреждения социальной защиты и образования готовы к сотрудничеству и диалогу с Церковью. Важным аспектом катехизической деятельности следует признать социальное служение. С сожалением можно констатировать индифферентность некоторых верующих в вопросах социального партнерства и совместного служения нуждающимся. Возникает парадоксальная ситуация, что проще привлечь к общественной активности неверующих людей доброй воли или неофитов, нежели укорененных в церковной традиции людей. Свое неучастие в жизни общества верующие православные могут объяснять необходимостью выполнения аскетических упражнений наедине, посещения богослужений или запретом духовного руководителя. Такие умонастроения отвращают людей от Церкви и вынуждают обратить свое внимание на более социально активных неопротестантов.
— О каких педагогических принципах катехизации мы можем говорить?
— Каждый человек уникален, равно как и обстоятельства его жизни. При воцерковлении необходим индивидуальный подход, необходимо связать личную веру человека, его стремления с церковной традицией.
Воцерковление может быть построено только на основании искренних, доверительных отношений с людьми. Мы должны учиться видеть человека, доверять ему и понимать, что происходит в нем.
«Свидетельство не может быть монологом — оно предполагает слышащих, предполагает общение. Диалог подразумевает две стороны, взаимную открытость к общению, готовность к пониманию, не только «отверстые уши», но и «расширенное сердце» (2 Кор. 6.11)» (Деяния Юбилейного Архиерейского Собора, «Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию», п. 4.5).
Священнику и катехизатору необходимо четко понимать цели, задачи и смысл своего служения и область, глубину своей компетенции. Осознавать, что они не есть носители полноты истины и могут ошибаться, а так же признавать свободу тех, к кому обращена проповедь.
Катехизаторы должны обладать православным мировоззрением и иметь опыт духовной жизни. Им важно также понимать смысл церковной традиции, осознавать реальную историческую действительность и не отрицать острые моменты таковой. Человеку, отвечающему за воцерковление новообращенных, желательно обладать навыками общения и необходимыми знаниями в области педагогики, психологии и других гуманитарных дисциплин.
Непременной обязанностью каждого христианина и тем более тех, кто занимается катехизацией и проповедью от лица Церкви, должно быть стремление реализовывать проповедуемое своей жизнью. «Господа Бога святите в сердцах ваших» (1 Пет. 3.15), «имейте добрую совесть» (1 Пет. 3.16), «подавайте пример» (1 Пет. 5. 3), «будьте образцом в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1 Тим. 4. 12), — увещают апостолы пастырей и проповедников-катехизаторов.
Необходимо адекватное соотнесение цели и задач воцерковления с возможностями, силами, средствами и временем как новообращенного христианина, так и всей церковной общины, священства и катехизаторов.
Катехизация должна проводиться на том языке, который свойственен конкретному человеку (или группе людей). В то же время при воцерковлении необходимо постепенно вводить человека в церковные понятия и приобщать к языку Церкви и христианского свидетельства.
Важно понимать, что христианство способно преобразовывать культуру, наполнять ее истинным духовным содержанием. «Для развития свидетельства Церкви современному миру, обретения ею достойного положения в обществе и укрепления церковного авторитета, а также для развития богословия и образования, следует активизировать диалог и взаимодействие Церкви со светской культурой и наукой» (Определение Архиерейского Собора 2004 года «О вопросах внутренней жизни Русской Православной Церкви»).
Мы должны честно ответить на вопрос, — каковы отношения между тем, что мы называем «духовным развитием», «религиозным ростом», «возрастанием в Боге» и реальной жизнью современных людей.
— Что необходимо делать, чтобы катехизация была успешна?
— Катехизация не может быть успешной при наличии у церковных педагогов тенденций абстрагироваться от современных проблем общества. Желание отрешиться от насущных вопросов, показать идеализированную картину жизни, неготовность вникнуть в сложные, а иногда и трагические обстоятельства превращает Православие в утопию, вносит противоречие между исповеданием и жизнью, лишает трезвенного и смиренного отношения к объективным трудностям жизни и парализует волю к христианской проповеди.
Воцерковление взрослых и религиозное воспитание детей — процесс поэтапный, требующий комплексного, системного подхода, то есть интеграции многих, зачастую несовместимых компонентов.
Воспитывает все: люди, вещи, явления, но прежде всего — люди.
«Православие не является «национально-культурной принадлежностью» Восточной Церкви. Православие — это внутреннее качество Церкви, сохранение вероучительной истины, богослужебного и иерархического строя и принципов духовной жизни, непрерывно и неизменно пребывающих в Церкви со времен апостольских. Нельзя поддаваться искушению идеализации прошлого или игнорировать трагические недостатки или неудачи, имевшие место в истории Церкви. Образец духовной самокритики дают прежде всего великие отцы Церкви». (Юбилейный архиерейский собор Русской Православной Церкви. Основные принципы отношения Русской Православной Церкви к инославию).
Система катехизации не должна строиться только на достоянии прошлого. Нельзя руководствоваться принципом, что все новое только хорошо или плохо. Нельзя отвергать возможность творчества, но следует на опыте убеждаться в эффективности избранного пути. «Все испытывайте, хорошего держитесь».
Необходимо заметить, что в современных условиях катехизация должна быть тесно связана с развитием новых средств массовой информации.
Церковь поощряет попытки создать новые формы передачи евангельских истин. Следует приветствовать каждую положительную инициативу и поддерживать тех, кто выступает первооткрывателями в сфере катехизации. Необходимо учитывать возрастные особенности слушателей, их религиозную мотивацию и уровень светского образования. Религиозное, морально-нравственное воспитание должно опережать информационно-рационалистическое наполнение ума.
Построение любого педагогического процесса вне этого принципа невозможно. Опыт показывает, что воцерковление — сложный поэтапный процесс. Вопрос своевременности, а значит и плодотворности тех или иных шагов воцерковления — не затронутая и ждущая своего рассмотрения область катехизации.
Бог хранит свободу человека, никогда не насилуя его волю. Катехизация может быть только откликом на свободное произволение человека к воцерковлению.
Отваживаясь на необходимое участие в жизни того или иного человека, мы не можем забывать о нашей ответственности. Поэтому, сколь бы ни был велик соблазн воспитать себе подобных, мы не должны поддаваться ему. Другой человек, даже ребенок, не призван во всем быть похожим на нас. Он — другой микрокосм, у него свой путь в жизни, мы же призваны всемерно помогать ему.
Любовное отношение участников сложного процесса воцерковления — священника, катехизатора, членов приходской общины — залог полноценного вхождения человека в Церковь. Любить — это значит видеть Божественный замысел о человеке.
Выбор форм катехизации должен определяться не столько традициями, сколько плодотворностью по отношению к конкретным людям, стремящимся воцерковиться в данное время. При этом, конечно, необходима адаптация традиционных форм к современной действительности.
Проповедь Христа дает нам понимание того, что катехизическое наставление может и должно принимать различные формы в зависимости от того, к кому оно обращено.
— Крещение младенцев сейчас приняло массовый характер. Что Вы можете сказать об этом?
— Необходимо признать, что в общественном сознании Крещение младенцев представляется как старинный бытовой обряд, обязательный для русского человека и нередко осуществляемый при участии даже неверующих в качестве «крестных».
Через это Таинство новый человек входит в церковное общество, а принимается он в приватной обстановке, без участия всех членов этого общества и более того — часто без участия матери младенца.
Исходя из экклесиологических основ Таинства Крещения, можно сделать вывод, что крестить можно только детей сознательных христиан. По слову ап. Павла — дети христиан святы (1 Кор. 7: 14), то есть они в силу рождения от церковных людей потенциально принадлежат к Церкви.
На крещеном ребенке в будущем и на общине лежит ответственность за его воцерковление, то есть за принесение плодов веры.
В наше время в силу утери общинности церковной жизни и замкнутости семейной жизни роль восприемников по отношению к детям не совсем ясна. Они никак не могут воздействовать на детей до крещения. Основные функции по воцерковлению детей в наше время лежат и могут лежать только на родителях. Таким образом, основная роль восприемников — быть дополнительным гарантом воцерковления детей. То есть быть именно поручителями за будущее воцерковление. Восприемники в идеале должны быть церковными людьми, имеющими опыт воспитания детей.
Вполне допустима практика двух крестных при том, что древняя практика знала одного восприемника того же пола, что и ребенок. В наше время восприемником следует считать того, кто более ответственно подходит к своим обязанностям вне зависимости от пола.
Патриарший центр духовного развития детей и молодежи/Патриархия.ru
Вопрос читателя: Какая разница между воцерковленными и невоцерковленными христианами? Что означает слово «воцерковлённый»?Ирина
Отвечает протоиерей Андрей Малкин:
Воцерковленный христианин — это тот, кто ясно понимает цель христианской жизни — спасение. Он соразмеряет свои мысли и поступки с Евангелием и Священным Преданием, хранимым Церковью. Для такого человека христианство — норма жизни, пост для него не просто ограничение в пище и питии, но и радостное время покаяния о своих грехах, и время для творческой духовной жизни, церковные праздники — время торжества о событиях, имеющих прямое отношение к Промыслу Божию о спасении человека, а главное — к нему самому.
Воцерковленность человека прямо влияет на его служебные и личные отношения. Они становятся ярче, глубже и ответственнее. Нарушая церковные установления, он понимает, что поступает не просто неправильно, но обедняет и губит этим свою жизнь. И при первой же возможности он прибегает к Таинствам исповеди и причащения, видя в них единственно возможное лекарство для исцеления своей души, вступившей на путь греха. Наконец, воцерковленный человек — это тот, кто ощущает себя сыном Церкви, тот, для кого всякое отдаление от нее мучительно и трагично.
Невоцерковленному же человеку лишь предстоит обрести в себе такое сыновнее чувство и понять, что без Церкви спастись и не погибнуть в пучине греха и беззакония, не прожить впустую свою жизнь просто невозможно.
Просмотры: 2 775
Вопрос нашей читательницы:
Сейчас мужчины не поймут отношений без секса. При знакомствах предполагается, что вскоре после знакомства, задолго до брака, будет интим. И интим сейчас воспринимается как один из критериев выбора партнера — хорош ли с ним секс, есть ли совпадение, удовлетворяют ли партнеры друг друга — это очень важный критерий выбора.
Также сейчас браку обязательно предшествует сожительство, и у многих оно затягивается на неопределенный срок. Сложно сейчас женить на себе мужчину.
Неизбежно приходится иметь много половых партнеров, ведь кто-то из мужчин может исчезнуть после первого секса, кто-то может повстречаться пару месяцев и сказать, что не видит перспективы отношений, что-то не нравится, а секс уже был. Сколько «пробных партнеров» потребуется, чтобы найти «того самого», сложно предсказать, особенно когда неопытна в этой сфере.
Мои вопросы дилетантские, так как я воцерковленная женщина, причащаюсь несколько раз в месяц, и даже не думала знакомиться с обычными мужчинами (обычными в отличие от тех, кто воцерковлен). Никогда не обсуждала этот вопрос со священниками, не имею практики покаяния в блуде, не знаю, что за это бывает, на какой срок отлучают от причастия, как посмотрят на гражданский брак и страшно вступить на этот путь. (Если не сложно, поделитесь, что может быть на исповеди за это, и всегда ли не допустят до причастия? Может, всё не так страшно, и нормально каяться в отношениях с мужчиной и причащаться?)
Объясните, пожалуйста, есть сейчас какая-то возможность для православных знакомиться «как всем»? Как сейчас делают на практике? Один вариант мне понятен — уйти из церкви, перестать причащаться, но он мне не подходит. К тому же неясно, на какой срок придется уходить.
К сожалению, «православные мужчины» с «православных сайтов знакомств» представляют собой жалкое зрелище, и с ними отношений не хочется, даже снизив планку до минимума.
Отвечает священник Дмитрий Терехин:
Вопрос читательницы «Ахиллы», несмотря на его внушительный размер, по смыслу достаточно узок. Речь в вопросе идет о «воцерковленной женщине» и о том, как ей «знакомиться с мужчинами». Ответ, как мне кажется, очевиден: «воцерковленной женщине» знакомиться с мужчинами нужно так же, как и любой другой: как минимум, представиться, то есть назвать свое имя. Если мужчина в ответ также представится, можно считать, что знакомство состоялось. Другими атрибутами знакомства могут быть: пожатие рук, целование дамской руки мужскими губами, реверансы и поклоны, христосование. Не думаю, что что-то из перечисленного воспрещено «воцерковленной женщине» в отличие от той, которая далека от церкви.
Ну а если пытаться говорить серьезно о тех проблемах, которые обозначены автором в пояснении к вопросу, то для начала нужно понять, о чем вопрошает автор и от чего она отталкивается в своих рассуждениях.
В моем понимании, по большей части, в пояснении вопроса нам дается авторское толкование того, что представляет собой нынешнее воцерковление. На этом бы и хотелось остановиться подробнее.
«Сейчас мужчины не поймут отношений без секса. При знакомствах предполагается, что вскоре после знакомства, задолго до брака, будет интим. И интим сейчас воспринимается как один из критериев выбора партнера — хорош ли с ним секс, есть ли совпадение, удовлетворяют ли партнеры друг друга — это очень важный критерий выбора. Также сейчас браку обязательно предшествует сожительство, и у многих оно затягивается на неопределенный срок».
Подобный постулат из уст тех, кто считает себя «воцерковленным» православным, я неоднократно слышал во время своего пастырского служения. Причем, произносилось это не только «спасающимися в Православии» женщинами в адрес «мужиков», но и «вставшими на путь Христов» мужчинами в адрес «баб». Немалое количество подобных высказываний привело меня к тому, что такому «воцерковлению» я дал особое название: «Прокачка». Вариации на тему отношения «спасающихся святых» к «погибающему миру» позволяли разделить «воцерковленных» на тех, у кого была «системная прокачка» (это, по большей части, учащиеся духовных заведений с сомнительным качеством образования), и тех, у кого присутствовала «прокачка старцев» (любители «духовных» руководителей, чудотворцев и пр.).
В процессе общения и с теми, и с другими «воцерковленными» стало ясно, что одни из них, разговаривая со мной, пытаются лишь утвердиться в своем неврозе, а заодно проверить, «истинно ли православный» перед ними поп и понимает ли он, что все кругом погрязло в блуде и беззаконии. Другие, напротив, не безнадежны и понимают, что нужно что-то делать со своим «воцерковленным» пониманием жизни, пока это понимание не загнало их в петлю.
Долгое общение с последними иногда приносило плоды. Юноши, зацикленные на всеобщей блудной греховности, и женщины, считающие, что всем мужикам нужно лишь одного, постепенно понимали, что Церковь ничего подобного не утверждает. А те мракобесы, которые строят духовничество на постельных делах, не только сами страдают от психосексуальных расстройств, но и являются, по сути, не носителями духа Божьего, а одержимыми плотскими страстями. Отсюда и внедрение ими нецерковных терминов «интим», «секс», «партнеры», «удовлетворение», «сожительство» и пр. в головы «воцерковляющихся» с бесконечно негативным смыслом, формирующим рефлекс не просто осуждения по отношению ко всем двуногим, только и думающим об удовлетворении плотской похоти, но стойкого отвращения и омерзения.
Нечастое прозрение вдруг открывало мучающимся, что их «прокачка», принимаемая ими за «воцерковление», сделала из них невротиков и мизантропов. Оказывалось, что в жизни «воцерковленных» были встречи с самыми возвышенными и утонченными романтиками, хранящими себя в чистоте не по религиозным убеждениям, а в силу родительского воспитания и наследственного устроения. Но эти встречи воспринимались «прокачанными» не как ответ Бога на их чаянья, а как дьявольское искушение. Ведь в мире в принципе не может быть нормальных отношений, а «мужикам»/»бабам» ничего, кроме секса не нужно.
Как удавалось отрезвить «воцерковленных» жертв, постигших «науку старцев» и принявших «установки системы»? Очень просто: ссылками на личный опыт, а также рассказами о не воцерковленных друзьях и подругах, которые к своим 25-35 годам не могут устроить личной жизни, рассуждая точно так же, как и «воцерковленные». Мол, нет тех единственных, достойных составить супружеский союз. А раз их не существует, то и нечего искать. Точнее, даже дело не в поиске. Ведь кто в нашем падшем мире ищет, тот все равно не найдет. А раз нет в мире достойных, то, чтобы не обмануться (не искуситься), любого, кто попадается на жизненном пути, нужно воспринимать с тем же чувством, какое вызывает грязная лужа, разлившаяся на дороге, в которую случайно ступил начищенный до блеска ботинок.
«Сложно сейчас женить на себе мужчину. Неизбежно приходится иметь много половых партнеров, ведь кто-то из мужчин может исчезнуть после первого секса, кто-то может повстречаться пару месяцев и сказать, что не видит перспективы отношений, что-то не нравится, а секс уже был. Сколько «пробных партнеров» потребуется, чтобы найти «того самого», сложно предсказать, особенно когда неопытна в этой сфере… Объясните, пожалуйста, есть сейчас какая-то возможность для православных знакомиться «как всем»? Как сейчас делают на практике? Один вариант мне понятен — уйти из церкви, перестать причащаться, но он мне не подходит. К тому же неясно, на какой срок придется уходить».
Приведенная цитата — еще одна классическая иллюстрация современного «воцерковления». Панические рассуждения о некоей абстракции. Нет никакой конкретики: ни «пробных партнеров», ни «опыта в этой сфере», ни «отношений», в которых «не видно перспективы». Но есть бесконечный страх, заведомое осуждение того, кто «после первого секса исчезнет». Но при этом и усердное лелеяние своей «воцерковленной праведности», которая похожа на талон конца 1980-х, по которому можно купить кило заветной колбасы. Разница лишь в том, что «воцерковленная чистота» — пропуск к вожделенному Причастию, без которого, как отвечают «прокачанные», «нет больше жизни», ведь «у меня уже развилась потребность быть со Христом», «я нуждаюсь в единении с Ним» и пр. и пр. и пр… Бесконечный эгоцентризм, помноженный на реалии современного общества потребления, в невротическом состоянии доведенные до абсурдной формулы: «нужно выбирать: или блуд, или Господь»… Как будто в окружении Христа не было блудниц, и будто бы Господь не клеймил упивающихся своей «чистотой» гордецов. И в этом же котле абсурдных рассуждений слияние понятий «секс» и «блуд», вплоть до того, что за каждое осквернение в половом акте с законной супругой, по благословению старца, нужно вычитывать 2 кафизмы Псалтыри и класть по 100 земных поклонов для очищения от этой скверны…
«Мои вопросы дилетантские, так как я воцерковленная женщина, причащаюсь несколько раз в месяц, и даже не думала знакомиться с обычными мужчинами (обычными в отличие от тех, кто воцерковлен)».
Еще одна печать «воцерковленности». Есть «обычные» мужчины или, как их еще называют, «не наши». А есть «церковные» — «наши, настоящие»… Но, по словам автора, «к сожалению, «православные мужчины» с «православных сайтов знакомств» представляют собой жалкое зрелище, и с ними отношений не хочется, даже снизив планку до минимума».
Такое вот раздвоение. Обычные мужчины – они «не наши, не церковные», какая может быть с ними жизнь? А «наши церковные» – это что-то такое, совсем уж ниже плинтуса, с чем тоже не может быть жизни. Круг замкнулся. Но, при всем при этом, я же в церкви!!! Уйти – не мой путь. То, что именно вот эта конкретная церковь, которая меня «воцерковила», является пристанищем таких вот «церковных мужчин», представляющих собой жалкое зрелище, смутить меня, конечно же, не может. Ведь все это бесконечное непреодолимое убожество – это лишь видимая, земная часть сакрального бытия, у которого есть небесная составляющая, где все совершенно по-другому. Я же не этой убогости причащаюсь несколько раз в месяц, не в ней варюсь, не в ней растворяюсь… Я же причащаюсь Самому Христу, становясь с Ним единым целым! Ну а эта армия убожеств, являющих собой «жалкое зрелище»… Они, конечно, тоже подходят к общей Чаше с Кровью Христовой… Но это уж не мое дело, рассуждать о том, как такое возможно: мое единение с Богом, мое обо̒жение на Литургии в общем делании, и их одновременное ничтожество и возрастающая убогость…
***
Читатели, не судите меня строго, но на прочие, более конкретные вопросы «воцерковленной» вопрошающей я отвечать не буду. До тех пор, пока православная христианка не начнет покаянную борьбу со своей «воцерковленностью».
Задайте свой вопрос ахилловскому батюшке: ahilla.ru@gmail.com
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: