– Нина*, что с тобой такое?
– Мне плохо…
– Почему? Что случилось?
– Ничего не случилось, мне просто АДСКИ ПЛОХО!
– Как так?
Эта история о тотальной стене непонимания. Непонимания общества, близких и самого себя о том, как жить и функционировать с психическим заболеванием. Лично для меня – это выживание. Мой персональный ад.
Справка: Биполярное расстройство, известное также как маниакально-депрессивный психоз, представляет собой психическое заболевание, которое характеризуется нетипичной сменой настроений, перепадами энергии и способности функционировать. В отличие от нормальной смены настроения с его взлетами и падениями, которые присущи всем и каждому, симптомы биполярного расстройства могут привести к весьма серьезным последствиям. Они способны разрушить личные отношения, повлиять на качество работы или успеваемость в школе и даже привести к самоубийству. Биполярное расстройство поддается лечению, и страдающие от этого заболевания способны вести полноценную и продуктивную жизнь.
С раннего детства я видела явную разницу между собой и окружающими людьми. Сложно было не заметить, когда тебя тыкают в это носом, как кота, который нагадил в неположенном месте.
Я выросла в маленьком поселке, где все были одинаковыми и сильно отличаться не приветствовалось. Мои слова, поступки, логика действий и мышление были не типичными для этого места и времени, поэтому резко осуждались. В первую очередь моими родителями. Фразы: «Ты что, не можешь быть как все?», «Что скажут люди?» и «Ты все делаешь совершенно не так» стали слоганами моего непростого детства.
Я ожидала похвалы родителей и общества за свою уникальность, но взамен получала только неодобрение. Из-за этого мне не с кем было поговорить, выплеснуть свои переживания, которые с каждым годом накапливались и пускали корни глубоко в моей психике. Из-за этого я была закомплексованной и неуверенной в себе. В конце концов, закрылась от мира, так враждебно настроенного против меня. Создавалось впечатление, что мне здесь не место.
Лет в 10 у меня зародилась мысль свести счеты с жизнью. В 12 я совершила первую попытку – выпила какие-то таблетки из родительской аптечки, но все закончилось легким недомоганием.
Переходной возраст был сущим кошмаром. Я заводилась с полоборота. Была вспыльчивой, сверхэмоциональной, плакала по любому поводу и без, обижалась на все подряд, закрывалась от людей все больше и больше.
Меня сильно «штырило» от колебания настроения и негативного мышления. Суетливая, несуразная и неспокойная я держала все в себе, и казалось, вот-вот взорвусь. Так произошла новая попытка суицида. Помню, как раз резала вены лезвием, когда в комнату вошла мама и позвала обедать (она не поняла ничего). Тогда в моей голове щелкнуло: «Ты просто не имеешь права это делать, мама не переживет. Она такого не заслужила».
На папу мне было плевать, ведь он подарил мне уйму комплексов. Неприятие своей внешности и помешательство на похудении – результат его так называемых шуточек о том, что я жирная и тому подобное. Мама же, хоть и не понимала меня, но часто поддерживала в творческих начинаниях и, самое главное, верила в меня. Так обидеть ее я не могла!
С тех пор держалась и старалась не доводить себя до суицида. Справляться помогали алкоголь и марихуана. Именно с их помощью я могла держаться на плаву. Меня бросало в крайности, поэтому нужно было как-то заземляться. Обычно алкоголь я пила на «подъеме», когда энергия била ключом, гениальные идеи фонтанировали и казалось, что я могу свернуть горы. В такие моменты я была «на коне», и хотелось «подкинуть дровишек», то есть усилить это редкое для меня состояние. Алкоголь в эти моменты делал меня еще более уверенной и раскованной. Страхи в момент исчезали. Из серой затюканной мыши я вдруг превращалась в эпатажную барышню, которая привлекает всеобщее внимание.
Но была и другая сторона медали – спад. Энергия иссякла быстро, а восстанавливаться приходилось долго. У меня опускались руки, делать ничего не хотелось, в себя я не верила, а гениальные идеи теперь казались никчемными. Депрессия накатывала жуткая. Чтобы пережить это состояние, я курила траву, и становилось легче. Можно было выдохнуть и сказать: «А ведь все не так уж и плохо».
Годы шли, качели становились все размашистее.
После института я осталась жить в Киеве, поэтому ребром стал вопрос – всегда быть в состоянии обеспечивать себе проживание и пропитание. Какое-то время у меня это получалось. Моментами я даже хорошо зарабатывала и был прогресс в плане карьеры.
Но колебания настроения становились все жестче, а промежутки – очень неравномерными. С каждым годом яркие «взлеты» становились короче, а «спад» длился все дольше и дольше.
Стало очевидно, что со мной 100% что-то не так. Я смотрела на людей и понимала, что они живут иначе. Что им не так сложно находиться в обществе, строить отношения, работать и тому подобное. Я не понимала, как вообще общаться с людьми, а тем более с противоположным полом. Нормальных отношений с мужчинами у меня толком не было – лишь сплошные токсические иллюзии на расстоянии, которые приносили исключительно страдания. Мои нездоровые привязанности к мужчинам могу сравнить только с героиновой зависимостью, которую я считаю самой страшной из всех зависимостей.
Я понимала, что нужно как-то решать ситуацию. Отчаянно искала ответы в эзотерике, буддизме, кислоте и, в принципе, результаты были, но быстро рассеивались. Ресурсов ежедневно практиковать буддийские практики не хватало, потому что во время спада я впадала в депрессию и апатию и «забивала» на все. А знания и откровения, полученные во время «путешествий» по сознанию, нужно было не просто осмыслить, а еще и усиленно применять в жизни, но опять же во время спада все катилось к чертям. Поэтому я оставила эти попытки и просто продолжала заземляться с помощью алкоголя и травы.
С первым особых проблем не было, так как длительность подъемов становилась все короче, а к курению я, увы, пристрастилась. Дошло до того, что все время была как под воздействием. Я стала гипербеспокойной, тревожной и суетливой. Мыслила очень негативно и депрессивно. В голове и в жизни царил хаос. Никакого порядка.
На «подъеме» я тратила немало денег – я же «на коне», и у меня, такой гениальной, все схвачено. Ввязывалась в какие-то проекты, договоренности, а потом на спаде осознавала, что не потяну, что у меня нет сил и энергии, нет опыта и вообще «я уродина бесталанная», и от всего отказывалась.
Я либо тратила кучу денег и жила не по возможностям, либо жила в долг и впадала в нищебродство. Либо бралась за кучу работ и активностей одновременно, либо не делала ничего, потому что была не в состоянии. Например, могла купить дорогущий абонемент в тренажерный зал с персональным тренером, оплатить курсы творческой направленности, начать переговоры об организации фестиваля с влиятельными людьми, не имея никакого опыта их проведения. Мне хватало энергии на все это, я была на взводе.
Потом резко – бах! Просыпаешься утром и не можешь встать с кровати. Смотришь на себя в зеркало и рыдаешь от того, что ты жирная и некрасивая и тебе нельзя выходить из квартиры из-за этого. Куришь, ешь что попало – в итоге еще больше поправляешься, все договоренности отменяешь, деньги уже не вернуть, репутация испорчена, ряд людей тебя больше знать не хотят. Это приводит к еще большей депрессии, и ты начинаешь еще больше курить, чтобы стало полегче, и вал проблем и неприятностей несется как снежный ком…
Это была не жизнь, а сплошной бардак. Меня бросало из деятельности в бездеятельность. Из стороны в сторону. То хотелось петь, то стать режиссером, сценаристом, фотографом, оператором… «Все-таки петь – мечта всей жизни. А нет – показалось! Мое призвание писать сценарии. Буду писать сценарий полного метра. Нет, лучше сериала. Комедии. Нет, драмы. О, придумала – трагикомедии. Точно! А может, лучше книгу написать? Или все же петь? Или буду играть на пианино! Решено, стану великой пианисткой… или все-таки режиссеркой?»
Деструктив был во всем: я меняла жилье и работу все чаще и чаще, сбегая с прежнего места, причем не очень хорошо с точки зрения работодателей и арендодателей. Подставляла всех, не выполняла договоренностей и т.п. Но как всем объяснить свою ситуацию, я не понимала. Говорила, что мне просто нездоровится, но люди от меня все равно отворачивались.
К этому моменту я стала все реже и реже видеться с друзьями и «выходить в свет». Превратилась в затворника социопата. Старалась работать исключительно на фрилансе, приходя в офис только по надобности.
Я не любила себя, свою жизнь и мысли о суициде стали вытеснять все остальные. Плюс ко всему меня переполняли различные страхи. Начались панические атаки, срывы и затяжные депрессии. «Качели» стали такими резкими, что потрясения и страдания превратились в саму мою суть.
Казалось, что хуже уже быть не может. Но я ошибалась. Однажды раздался телефонный звонок, который подкосил меня окончательно. «У нашей мамы рак четвертой стадии, ей осталось жить максимум месяц…» В тот момент что-то оборвалось во мне навсегда. Почва из под ног ушла.
Мама прожила еще полгода, но за это время я свихнулась окончательно. Моя эмоциональная стабильность оставляла желать лучшего. К тому моменту я работала на прямых эфирах и приходила в офис только на съемки. Вела себя неадекватно, бросалась на людей, могла начать бить по рукам своего помощника за то, что он включил не тот кадр или звук и тому подобное. Могла бросить ведущую, которую «вела» в наушнике, посреди эфира и выбежать на улицу, чтобы покурить травы. Прямые эфиры расшатали мою психику. Не представляю, как меня вообще терпели люди. Себя такую терпеть лично у меня уже просто не было сил…
После смерти мамы руки опустились окончательно. Я понимала, что теперь могу с чистой совестью покончить с собой (гора обид на отца никуда не делась). Эта мысль укоренилась в голове и серьезно меня пугала. Мне хотелось спасти себя. Было очевидно, что сама я не справляюсь и нужно идти за помощью.
Я обратилась к психологу. Та была шокирована моим состоянием, с сожалением сказала, что не сможет мне помочь, и направила меня к психотерапевту. После ряда тестов и сотни вопросов меня взяли за руку и отвели в соседний кабинет к психиатру. Тот сказал, что мой диагноз очевиден, но для полной уверенности нужно сдать анализ крови на литий.
Результат анализа подтвердил предполагаемый диагноз – биполярное расстройство. Мне выписали лекарства. Но с новообретенным статусом больного психическим заболеванием стало только хуже. Я чувствовала себя больной на другом уровне. Теперь я имела полное право катиться на дно своего ада – ведь у меня биполярное расстройство.
«Это вам не насморк! И это не лечится. То есть все – выхода нет, это мой крест. Я обречена».
Я проваливалась на дно с сумасшедшей скоростью. Качели швыряли меня во все стороны. Все стало тотально сумбурным, беспорядочным, мысли – еще более хаотичными. Сложно было довести хотя бы одно дело до конца. Я не могла сосредоточиться – хоть убей. Усидчивости ноль. С людьми общаться я больше не могла, ходить на работу тоже. Я выживала только благодаря фрилансу, но оплата работ, которые я находила, была не большой. Мне пришлось снимать комнату за городом.
Так продолжалось три года. Становилось хуже. Уже не всегда мне удавалось заработать даже на еду. Помню нашумевшую историю с Шинейд ОʼКоннор, которая не выдержала и выложила видео о своем биполярном расстройстве. В тот момент я уже была готова кричать во все горло и на весь мир: «П-О-М-О-Г-И-Т-Е !!!!!!»
Близкие друзья понимали, что со мной явная беда. Я сама стала открыто просить их о помощи. Мне находили лучших специалистов, но безрезультатно. Наоборот, это еще больше усугубляло ситуацию, так как я тратила на лекарства и сеансы психиатров все свои деньги. Пришлось просить папу о финансовой помощи на лечение. Но как именно меня лечить, врачи, судя по всему, не знали, потому что у каждого было свое видение и диагноз (то ли маниакально-депрессивное расстройство, то ли депрессивное – мнения расходились). Я, как подопытный кролик, пила горы разнообразных таблеток, от которых в итоге набрала около 20 кг и стала просто омерзительной для себя.
Все рушилось. Депрессия, зависимости, гора долгов, лишний вес и желание умереть – с таким набором я засыпала и просыпалась день за днем.
Я стала максимально ранимой и чувствительной, так словно была без кожи. Каждый взгляд, каждое слово резало меня на части. А замечание или правка по работе – просто убивали. Я ненавидела свою жизнь и себя. А за что мне было себя любить? Я ничего не добилась, ни на что не способна, я некрасивая и толстая, у меня нет денег, нет отношений.
Выглядела я ужасно, перестала окончательно следить за собой. Жить в Киеве или даже рядом со столицей я больше не могла себе позволить – с поджатым хвостом вернулась домой в поселок, чему папа с новой женой не очень обрадовались.
Я изо всех сил старалась найти удаленную работу, бралась за любую и соглашалась на любые деньги, лишь бы заработать на еду и лекарства. Папа знал, что у меня психическое заболевание, но он не вникал, какое именно и что оно значит. Мама бы сразу загуглила, предложила бы помощь. Но папа лишь осыпал упреками: «Почему ты сидишь без работы? Я вчера на рынке видел объявление, что там нужен продавец – почему ты туда не устроишься? Корона мешает?»
Я отчаянно пыталась заработать в интернете, но меня кинули несколько раз подряд, не заплатив. Жила я исключительно в долг. В последние годы делала попытки работать вне дома, но хватало сил сначала на пару месяцев, потом недель, потом максимум на пару дней. За такую «работу» мне обычно не платили, потому что увольняли или я сама сбегала в истерике.
Дома находиться тоже больше не могла – пришлось устроиться посудомойщицей в кафе на море. Выбрала этот вариант, так как там давали койко-место и кормили. Думала, если меня уволят, так хоть будет где жить и что есть. Но я продержалась до конца сезона и смогла отдать долги.
Вернулась домой – опять в свой персональный ад. Что делать дальше? Становится только хуже и хуже, значит, дальше будет только так. А куда уже хуже? На улице жить с бомжами? Курить уже не было смысла – нужного эффекта расслабления я больше не получала. Хоть все за раз скури – ничего.
Поэтому я просто «гасилась» транквилизаторами и спала сутками. Бывало, просыпалась посреди ночи и понимала, что не могу выдержать и минуты в трезвом сознании. Снова пила транквилизаторы и вырубалась.
Я осталась наедине с мыслями о суициде. Они прижимали меня к стенке. Парализовали. Других мыслей уже не было. Не было желания и сил бороться. Очевидно, что я проиграла. Game over.
У меня была двойная смертельная дозировка очень сильного лекарства. Раньше было страшно кончать с собой. Я боялась, что останусь калекой и только усугублю и без того невыносимое существование. Но к этому моменту мне стало уже все равно. Ни страха, ни сомнений, я понимала – это единственный выход из сложившейся ситуации. Чуда не произойдет. Я не проснусь завтра утром психически здоровой и способной на качественную жизнь.
Оставалось несколько минут до моего очередного дня рождения. Я хотела сделать это именно в этот день. Была уже готова предсмертная записка, я зашла в соцсети, чтобы выложить ее и запланировать публикацию с запасом на два дня (вдруг меня откачают, спасут, а тут такой камин аут!).
В мессенджере я увидела неожиданное сообщение: человек из далекого прошлого, с которым мы уже лет 10 не общались, интересовался, правда ли, что я совсем на грани и все на самом деле очень-очень плохо? Я написала, что у меня все чудесно, а его вопросы – бред полный. Сама подумала тогда – сделаю еще одну попытку себе помочь.
На следующий день – в свой день рождения – я уже лежала в психиатрической больнице. Меня взяли бесплатно. Я со слезами на глазах пояснила, что если меня не положат, то к вечеру меня уже не будет в живых.
Я знала, что однажды окажусь здесь, и вот это произошло. Место было не таким, как я представляла: наполеонов, ван гогов и бетховенов я там не встретила. Наоборот, увидела настоящую кунсткамеру. Простите, но иначе это не назвать. Сложно представить столько странно выглядящих людей в одном месте. Одна – невероятно высокая и худая, вторая похожа на большой шар и в свои 40 лет мыслит как 10-летняя девочка, третий – скрюченный, как знак вопроса, четвертый волочит за собой ногу, пятый ходит взад-вперед с синдромом неусидчивости.
Это был сельский психиатрический дом, поэтому там лежали в основном люди с задержкой психического развития, алкоголики, наркоманы и не пойми кто еще. В моей палате, например, была молодая девушка, сидевшая на героине и метадоне. Она успела похоронить от передозировки своего парня и многих общих друзей. Я думала, что она хочет слезть, но оказалось, что ей просто нужна была справка для суда – полиция поймала ее с поличным, а пролечившись добровольно, она может избежать тюрьмы.
Наркоманы там, кстати, регулярно за деньги «лечатся», но только для того, чтобы их «почистили» от наркоты – обнулили, так сказать. Так в дальнейшем им нужна будет меньшая дозировка, чтобы «вмазаться», и они смогут хорошенько сэкономить на наркоте. Врачи об этом прекрасно знают – это их бизнес.
Меня там, кроме питания, ничего не смущало. Ни обшарпанные стены советского здания, которое вот-вот рухнет, ни строгий порядок в больнице, как в армии или тюрьме, ни отношение врачей и санитаров к больным. Не смущала даже общая душевая, где приходилось мыться при всех женщинах в одном помещении из тазика.
А вот еду есть было невозможно. Переваренная субстанция без соли на завтрак, обед и ужин. Что это? Суп или каша? А если каша, то какая? Рис, пшено, овсянка? Не разобрать ни по виду, ни на вкус.
Все питались своими, привезенными из дома, запасами. У меня не было денег, и очень близкие друзья, зная, где я нахожусь, присылали мне немного на еду. Они же покупали носки, трусы, шампуни и прочие необходимые вещи. Когда подруга меня навестила, она была шокирована увиденным до глубины души: «Законно содержать людей в 2019-м в таких условиях?»
Холодно было очень. Я спала в трех свитерах и в трех парах носков. Нам запрещали пить чай не по расписанию. Заставили скинуться на дополнительный чайник, после чего чай был все равно по расписанию. Голову разрешали мыть раз в неделю, а то и реже, так как горячая вода считалась роскошью. Запретов было уйма. Расписание дня строгое. Порядок в палатах проверялся с дотошной щепетильностью. Всех постоянно шантажировали, что переведут в девятое отделение. Вот там «по-настоящему» было очень плохо. Людей привязывали к кроватям на несколько дней и накачивали сильными препаратами – пациенты на время становились «овощами». Они сутками могли лежать в своем дерьме и моче. Такое наказание ждало, если ты буйный и непослушный, то есть не соблюдаешь строгие правила больницы: отказываешься есть или спать в указанное время.
Таким я увидела наше отечественное «гнездо кукушки», над которым изрядно покружила.
Но даже в этом отвратительном месте мне на тот момент было лучше, чем дома с родными людьми.
Главрач усердно лечил меня от депрессивного расстройства, так как мании, по его словам, у меня нет. Из-за этого у меня начался сильный перекос из депрессии в манию. Я, как Иисус, бегала по коридору больницы, вещая всем, что я излечилась и все поняла! Теперь я знаю, как жить дальше и тому подобное.
Пришло время срочно бежать из этого места. Стены давили на меня, вдруг открылись глаза на ужасные условия и людей, которые там были. Я выписалась и спустя сутки уже была в Киеве. Остановилась у близкой подруги, стала сразу искать работу. Но через два дня оказалась снова на дне…
Так я попала в Павловскую психлечебницу. Меня не хотели туда брать, так как нет ни прописки, ни денег. У них так не принято. Но мой вид говорил сам за себя, и в итоге меня положили в хорошее отделение кризисных состояний. Там все разительно отличалось от сельской больницы. Люди, стены, человеческое отношение врачей, еда. Пациенты были в основном творческими людьми с похожими или такими же расстройствами, как у меня.
Мне вновь поставили диагноз – биполярное расстройство. Тут было хорошо и комфортно. Отделение напоминало скорее санаторий, чем больницу. Спустя месяц я думала, что полностью исцелилась. Попросила выписать, но врачи убеждали не спешить. Они дали мне больничный отпуск на неделю. Я вышла и уже через день вернулась назад.
Прошел еще месяц, третий по счету, проведенный в психбольницах. Я боялась выписываться, понимая, что больше негде просить о помощи. Все. Тупик. Выход из больницы означал для меня смерть. В «тепличных» условиях – мне норм, вне стен больницы – ад.
Знакомая предложила поучаствовать в афере в другой стране, чтобы заработать денег. Она не знала о моей ситуации и моем состоянии. Я согласилась. Мне нечего было терять. Посадят – так посадят. Убьют – отлично. Я добровольно улетела туда на две-четыре недели, но «отпустили» меня лишь спустя 5 месяцев. Лекарств у меня было на месяц. Но каким-то образом удалось справиться. От меня ничего уже не зависело. Улететь обратно я не могла. Что-то решать и менять тоже. Оставалось только смириться и принять ситуацию. Я начала учиться этому. В голове стало проясняться.
Деньги за аферу мне заплатили. Можно было их потратить с умом: на жилье, на психиатров и лекарства, на еду, пока ищешь работу. Но мне надоело все это. Я просто хотела на природу, в убежище, где хорошо. И я нашла такое место, это оказалось самым верным решением в жизни. Там начало приходить осознание, понимание, озарение, начались процессы пробуждения.
У меня открылись глаза на то, что я всю жизнь требовала принятия себя людьми, но при этом сама не принимала себя. Требовала любви и уважения – но сама себя не любила и не уважала. Требовала понимания, но сама понять других не желала. Сплошные требования, обиды и претензии к миру вместо благодарности. До меня дошло, что никто мне ничего не должен, что лишь я сама ответственна за свою жизнь. Что родители меня любили так, как умели, а мир реагировал на меня и трансформировал в жизнь то, что соответствовало моим запросам: «Хочешь страдать? Получай страдания!»
Я наконец-то отпустила обиду на отца. Ну не дано ему меня понять, и что теперь? Постоянно жалея себя, я довела ситуацию до крайности. Я всегда хотела перемен, но не делала никаких сверхусилий. Теперь я была готова к большой работе над собой, и тут же на моем пути стали встречаться люди, дарящие нужные опыт и знания.
Знакомство и сессии с целителями, практикующими тета-хилинг (В основе метода ThetaHealing («healing» — исцеление с англ.) – медитация, во время которой пациент с помощью мастера тета-хилинга впадает в состояние расслабления. Основатель практики – американская художница Вианна Стайбл, которая утверждает, что в 1995 году смогла исцелить себя от тяжелой болезни при помощи особой медитации тета. В 2000 году она сертифицировала свое лечение и издала книгу «Расширенный ThetaHealing» с описаниями техник – прим. The Devochki), радикально изменили мое сознание. Я точно теперь знаю, что ничего не происходит случайно. Что все это – результат моих мыслей. Что только мне решать, идти на дно из-за негативной ситуации или интерпретировать ее в знания и полезный опыт. Да, это не просто. Но это возможно при ежедневной работе над собой с максимальной осознанностью.
Я поняла, что на самом деле мне, скорее, везет по жизни, а не наоборот. Друзья не отвернулись от меня и помогали, врачи лечили бесплатно.
Я приняла решение, что больше не больна ничем. Мне так проще. Не на что теперь перекладывать ответственность. Я учусь принимать и любить себя такой, какая есть. Больше не ругаю себя и не считаю деструктивной. Не ставлю завышенных целей и ожиданий. Я просто нахожусь в своем потоке. Не получилось что-то? Ок, не страшно. Не смогла заработать ожидаемых денег? Хорошо, попробуем сэкономить в этом месяце. Поправилась на пару кило? Значит, пока так, будет возможность сбросить – отлично, нет – разберемся и с этим.
Я спускаюсь с небес на землю. Больше не употребляю алкоголь и марихуану – стараюсь заземлятся другими способами: спорт, пешие прогулки, йога, разные целительные практики.
Прошло очень мало времени, чтобы заявлять, что я окончательно исцелилась, но теперь уверенно стою на ногах. Оглядываясь назад, понимаю, что хоть это и был кромешный ад, мне нужно было его пройти. Иначе я бы не получила того осознания, которое у меня теперь есть.
Поводов для гордости и любви к себе становится все больше и больше. Сейчас я не хватаю звезд с неба – потихоньку восстанавливаюсь, зарабатываю на еду и жилье и небольшие радости жизни для себя. Учусь слушать и видеть, находиться «здесь и сейчас» – присутствовать в реальном мире, а не внутри себя.
Я перестала стараться понравиться людям. Учусь никого не осуждать. Учусь принимать всех, ценить и благодарить. Учусь любить. Это большой долгий путь, и я верю в его успех.
*По просьбе авторки имя изменено.
30 марта, день рождения художника Винсента Ван Гога, объявлен Всемирным днем биполярного расстройства (World Bipolar Day). Это довольно распространенное (по данным ВОЗ, болеют 60 миллионов человек по всему миру) и непростое в лечении психическое расстройство, которое способно довести образованного и вполне успешного в жизни человека до потери работоспособности и суицида.
Что такое биполярное аффективное расстройство (БАР) и как помогать близким с таким диагнозом, рассказала ТД Мария Пушкина — координатор пациентского сообщества Ассоциации «Биполярники».
Фото: pxhere.com
Содержание
Что такое биполярное расстройство?
При таком диагнозе чередуются, а точнее, перемежаются с периодами нормального настроения противоположные фазы: мании и депрессии.
Симптомы мании со стороны могут показаться подарком судьбы: это прекрасное настроение вне зависимости от внешних обстоятельств, бьющая ключом энергия и бурная активность. Но они опасны, потому что могут привести к полной потере связи с реальностью, а спустя несколько недель или месяцев неизбежно заканчиваются депрессиями. Если настроение, напротив, сниженное, сил нет, любые дела даются с трудом и это продолжается более двух недель подряд, можно говорить о депрессии.
Биполярность может быть выражена в разной степени: от относительно мягких колебаний, которые больше похожи на сезонную хандру с периодами бурной деятельности, до экстремальных перепадов от эйфорической мании к суицидальной депрессии.
Ближе, чем кажется Люди с ментальными расстройствами рассказали о том, как они переживают психофобию близких
Биполярное расстройство отличается тем, что интеллект и адекватность человека почти не страдают, он способен осознавать и контролировать свое поведение в большинстве случаев.
Проверить, соответствуют ли ваши перепады настроения критериям биполярного расстройства, можно с помощью опросников на признаки мании и депрессии. Например, шкала мании Янга, шкала депрессии Бека.
Если у близкого человека такой диагноз, или у вас есть причины его подозревать — это еще не повод для паники. Это заболевание возможно контролировать, при адекватном лечении и образе жизни «биполярники» мало чем отличаются от окружающих людей, кроме переменчивого настроения. Но это нелегкая задача, а потому заболевшему очень понадобится ваша поддержка.
Что делать?
Поверьте
Первая помощь, которую вы можете предложить важному для вас человеку — просто ему поверить. Выслушать и не ставить под сомнение то, что ему бывает очень плохо и тяжело и что он в этом не виноват.
Когда рядом есть близкий, который понимает, что происходит, и не осуждает за это, справляться с болезнью намного легче. Большинству биполярников приходится тратить массу сил на поддержание «приличного» вида в разгар депрессии и на убеждение родных в том, что симптомы — это не их прихоть.
Конечно, диагноз — не презумпция невиновности, и вы не обязаны прощать любые некрасивые поступки. Поговорите о том, что считаете недопустимым. Если человек регулярно ведет себя вызывающе, не пытается исправиться и не предпринимает шагов к выздоровлению — очевидно, проблема в личности, а не в болезни.
Предложите лечение
При сильно выраженном биполярном расстройстве остановить мании и депрессии можно только с помощью лекарств. Так что поход к психиатру неизбежен. Вы очень поможете близкому, если не будете говорить об этом критически и обесценивающе. При этом вариант «Ты же нормальный, не отдам тебя психиатрам» ничем не лучше, чем «По тебе психушка плачет».
«Сдам на лечение, пусть врачи с тобой мучаются»
Можно найти хорошего частного специалиста и договориться об анонимном приеме. Современные клиники выглядят так же симпатично, как психологические центры, так что бояться нечего. Большинству биполярников вполне реально подобрать схему лечения на дому без отправления в больницу.
Но это только начало. Даже если препараты отлично действуют, близким придется следить, чтобы пациент принимал их регулярно. Большинству будет достаточно курса в несколько месяцев, но некоторым придется в профилактических целях принимать их годами. И тогда включается сопротивление лечению.
В голове биполярника идут постоянные торги с болезнью: «А может быть, уже все прошло? Или врачи ошиблись, я вовсе не болен?» Постарайтесь поддержать хрупкую мотивацию к лечению. Вежливо напоминайте, чем заканчивались прежние срывы, рассказывайте о преимуществах контроля над болезнью. Но и не игнорируйте жалобы на побочные эффекты: возможно, препарат действительно не подходит и его нужно поменять.
Психотерапия при биполярном расстройстве помогает, но в качестве дополнения к медикаментам, а не их замены. Наиболее эффективной считается когнитивно-поведенческая терапия, основанная на тренировке практических навыков. Например, как распознавать и контролировать эмоции.
Очень перспективное, но пока малоизвестное в России направление — интерперсональная и социальная ритмическая терапия (ИСРТ). Она помогает сглаживать колебания настроения с помощью поддержки близких и четкого режима.
Следите за равновесием
Хотя заболевание имеет биологическую природу, частота и сила приступов сильно зависят от образа жизни пациента. Своим поведением он может их спровоцировать, а может, напротив, сгладить.
«Друзья» биполярника — это стабильный режим дня, спокойный сон по восемь-девять часов и умеренная физическая нагрузка. То есть — ежедневная рутина, которой беспокойный дух сопротивляется изо всех сил, потому что привык делать все «под настроение». Наладить стабильный режим дня для такого человека — огромный труд, а сорваться легко, особенно если друзья зовут на вечеринку/выпить/ в путешествие завтра.
Так что, если вы часто проводите время вместе, как минимум не провоцируйте эти срывы. Танцы ночь напролет, перелеты каждую неделю, работа в позднюю смену, постоянный стресс и риск — это то, что расшатывает и без того нестабильную психику.
Как максимум — поддерживайте полезную активность: регулярные пробежки (нет, не в шесть утра и не марафон), книжка перед сном вместо гаджетов (они стимулируют мозг, не давая ему успокоиться), здоровое питание (а не кремовый торт с утра и пицца ночью).
Самые злостные враги — стимулирующие вещества
Крепкий алкоголь и наркотики могут спровоцировать настоящий психоз у человека, к тому предрасположенного. Не говоря о том, что в сочетании с медикаментами они вызывают непредсказуемые побочные эффекты.
Есть еще персональные триггеры — то, что ухудшает состояние отдельно взятого человека. На некоторых плохо действует даже крепкий кофе. Триггеры вашего близкого стоит знать и иметь в виду.
Не допускать крайностей
Человек с биполярным расстройством большую часть своей жизни вполне функционален и адекватен. Но в разгар фаз, которые у кого-то бывают каждую весну, а у кого-то — раз в 10 лет, его заносит. То есть он теряет критичность к своему поведению и не чувствует, когда уже слишком.
Стоит обсудить такой риск заранее, когда все спокойно, и согласовать план действий. Заметив признаки мании у близкого человека, вы должны уберечь его от необдуманных поступков, например, спонтанных крупных трат (спрячьте банковские карты), кроме того, стоит предупредить родных, чтобы не ввязывались с ним ни в какие дела и тем более в конфликты. Звоните врачу и договаривайтесь о приеме.
Депрессия не менее опасна: если она доходит до стадии, когда вашего близкого уже ничто не радует, все вокруг кажется ему безнадежным и бессмысленным, риск суицида вполне реален. При этом далеко не всегда человек лежит без сил и рыдает. Многие, особенно мужчины, терпят до последнего и даже пытаются отшучиваться. Если юмор вашего друга внезапно стал едким и черным — это тоже тревожный звоночек.
Не давите
Золотое правило — не спорьте с человеком в мании и не требуйте свершений от человека в депрессии. Важно отличать приступы от нормальной активности и «просто плохого настроения», чтобы не задергать близкого постоянными придирками.
Даже в легкой гипомании самое раздражающее — это когда тебя пытаются ограничивать и контролировать. А в разгар мании навязчивый контроль способен спровоцировать паранойю.
вы не успеете оглянуться, как окажетесь главным злодеем
Гораздо конструктивнее направить неуемную маниакальную энергию в полезное русло. Ваш партнер решил эмигрировать в Аргентину завтра же? Или вложить все семейные сбережения в рискованный стартап? Попросите его сперва разработать проект и показать вам в цифрах и графиках, как это круто, и он направит свои силы на сбор информации. Писать книгу, рисовать картины, собирать коллекцию — пусть затея кажется вам глупой, но это по крайней мере безопасно.
Этот прием подходит только для того состояния, в котором человек еще способен вас слышать. Если же ситуация полностью вышла из под контроля — остается только звонить врачу, а при опасном для него или окружающих поведении — вызывать скорую.
В депрессии, напротив, не стоит требовать от близкого многого. Если он справляется с уходом за собой и иногда выходит на свежий воздух — это уже повод его похвалить. Поверьте, он и так утопает в чувстве вины и размышлениях о собственной никчемности.
Настроение всех людей меняется в разные периоды жизни. Однако, если у вас есть биполярное расстройство, то ваше настроение меняется между депрессией и так называемой манией или гипоманией. Между этими состояниями у вас наблюдаются периоды здорового состояния, которые часто длятся в течение нескольких лет.
При биполярном расстройстве у человека сменяются периоды возбуждённости и подавленности. Между ними есть здоровые периоды. Режимы настроения называются гипоманиакальными, маниакальными и депрессивными фазами. Существуют различные комбинации режимов настроения, которые делятся на различные типы биполярного расстройства. Биполярное расстройство может быть вызвано внешними факторами, стрессом и общими раздражителями и начинает проявляться в подростковом возрасте. Болезнь длится всю жизнь. Риск заболеть биполярным расстройством на протяжении жизни составляет от одного до двух процентов и одинаково распространён во всём мире.
Что такое мания и гипомания?
Мания и гипомания могут привести к потере рассудительности, и это влияет на отношения, работу и финансы. Например, вы можете начать несколько проектов, быть в эйфорическом настроении, вести чрезмерную социальную жизнь и делать вещи, которые приводят к более или менее серьёзным последствиям. Часто вы очень активны и вам необходимо очень мало часов на сон. Ваша самооценка значительно выше, чем обычно, и вас может раздражать, если кто-то ставит под сомнение, например, ваши блестящие идеи, влюблённости, социальную жизнь и любые проекты, которые вы начали.
При мании вы более интенсивны и легко теряете восприятие реальности, у вас могут случаться психозы. При гипомании вы не теряете восприятия реальности и менее интенсивны. После периодов мании и гипомании вы страдаете от депрессии. Депрессия может быть настолько глубокой, что у вас появляются суицидальные мысли и планы самоубийства. Иногда ситуация так серьёзна, что вы можете попытаться покончить с собой.
От чего зависит биполярное расстройство?
Биполярное расстройство является генетическим заболеванием и влияет на то, как функционирует мозг. Склонность и активность мозга связаны с творчеством.
Различные типы биполярного расстройства
Существует несколько типов биполярного расстройства, но их можно условно разделить на тип 1 и тип 2. Тип 1 — это смена между манией и депрессией, тип 2 означает смену между гипоманией и депрессией.
Куда я могу обратиться за помощью?
Если вы подозреваете, что у вас или у кого-либо другого биполярное расстройство, вам надо обратиться в психиатрический приём. Будет проведена предварительная оценка, и затем вы пройдёте обследование, которое покажет, есть ли у вас биполярное расстройство или нет.
Какое доступно лечение, и что я могу сделать сам?
Лечение необходимо, потому что болезнь может повлиять на все аспекты вашей жизни и высок риск самоубийства. Если у вас биполярное расстройство, вам нужны лекарства, как для прекращения эпизодов, так и для предотвращения возникновения нового эпизода. И вам, и окружающим вас людям необходимы знания о болезни и ранних признаках, чтобы снизить риск рецидива. Важна психотерапия и хороший контакт с вашим врачом. Ещё один способ предотвратить появление новых эпизодов — это составить план действий, если вы или ваше окружение заметили ранние признаки. В течение какого-то периода также может потребоваться медицинское наблюдение, включая стационарное лечение.