Таинство соборования
Поговорим с вами о Таинстве елеосвящения, или соборования. В латинской практике оно еще называется елеопомазание больных или помазание больных. Формулируется оно у них следующим образом: через священное елеопомазание и молитву пресвитеров вся Церковь препоручает болящего Господу, страждущему и прославленному, чтобы Он облегчил их немощь и спас их. Более того, она напутствует их, чтобы через свободное приобщение к страстям и смерти Христа они содействовали благу народа Божия. На протяжении долгих столетий, начиная с Тридентского Собора в XVI в., но даже и до него, Таинство елеосвящения (соборование) воспринималось в Католической Церкви как напутствие умирающих, и совершалось оно только по отношению к людям тяжко больным, которые мыслились находящимися на пороге своего земного бытия. Это понимание Таинства елеосвящения (соборования) оказало влияние и на нашу православную, восточную практику. К синодальной эпохе и у нас установилось восприятие соборования как Таинства, которое совершается как предсмертное напутствие почти что исключительно. В учении же Православной Церкви оно является Таинством, преподаваемым болящим во исцеление их душевных и телесных недугов, как это следует из самих молитв Таинства соборования.
Понимание Таинства соборования как Таинства, которое преподается именно болящим во исцеление души и тела, ныне вернулось и в Римско-католическую Церковь. Это можно только приветствовать, что по отношению хотя бы к Таинству соборования сейчас мы не можем обнаружить каких-либо принципиальных различий между нашей практикой, нашим пониманием Таинства и тем, что мы встречаем в Римско-католической Церкви.
Таинство священства
Следующее Таинство, о котором разумно будет упомянуть, Таинство священства (по-латыни оно называется еще ординацией, ordinatio). Термин ordinatio происходит от латинского слова ordo, которое было наименованием гражданских сословий, прежде всего власть имущих. Буквально ordinatio означает включение в ordo, включение в сословие, в тот или иной чин. Главные отличия, которые мы видим в понимании Таинства священства, касаются некоторых особенных его сторон. Первое — это признание католиками совершенно особенного епископа, папы Римского, носителем особых, отличных от прочих епископов харизматических даров. Подобного понимания епископа не знала Древняя Церковь и не знает Православная Церковь.
Особенностью римско-католического воззрения на Таинство священства является также принцип безбрачия духовенства, так называемый целибат, возведенный папой Григорием VII в закон.
Объединяя под именем николаитов священников-блудодеев со священниками женатыми, он запретил в 1074 г. браки духовенства, а затем усилил этот закон суровыми дисциплинарными мерами и призывами мирян не повиноваться клирикам-николаитам и не принимать от них Таинств.
Ни Евангелие, ни другие писания апостольских времен не заключают в себе никаких указаний, дающих основание считать брак преградой к исполнению священнических обязанностей. Наоборот, даже считающийся у католиков основателем папства апостол Петр был женат, как о том свидетельствует Священное Писание (см.: Мф .8:14). В Восточной Церкви обет безбрачия распространяется только на епископов.
Установление этого противоестественного требования Римского престола имело следствием упадок нравов в среде средневекового духовенства и послужило предметом порицания и протеста в эпоху Реформации Римско-католической Церкви со стороны гуситов, лютеран и др. В папской булле 1054 г., увековечившей церковный разрыв, нарушение этого принципа рассматривается как ересь николаитов.
У католиков в последнее время имела место некоторая дискуссия о целибате и был достигнут компромиссный вариант: нецелибатные могут быть диаконы (долгое время у католиков вообще не было диаконов).
Католики смотрят на священство как на имеющее неизгладимый характер и, соответственно, не признают извержения из сана; если православная каноническая традиция наряду с запрещением священнослужения признает извержение из сана или лишение сана, то католики считают, что человек может быть только запрещен постоянно.
В дополнение к существовавшим в Древней Церкви степеням священства в Римско-католической Церкви был введен сан кардинала. Это высшие духовные лица, принадлежащие ко всем трем степеням священства и занимающие иерархически место непосредственно за папой, выше всех архиепископов и епископов. С XI в. и по настоящее время Кардинальской коллегии принадлежит право выбора папы.
В средние века римские кардиналы (папские клирики), даже не имея епископского рукоположения (пресвитеры, диаконы, иподиаконы), по определению пап (Евгения IV и др.) занимали места выше епископов и патриархов. С 1962 г. все кардиналы имеют епископский сан.
Кардиналы назначаются папой и имеют право на символические регалии и привилегии. Число кардиналов, по декрету папы Сикста V (1586), было определено в 70 (по числу 70 старейшин израильских и 70 учеников Христовых), из них 6 кардиналов-епископов, 50 кардиналов- священников и 14 кардиналов-диаконов. Однако впоследствии, особенно в XX столетии, их число заметно увеличилось и ныне составляет около ста пятидесяти человек. Кардиналы образуют так называемую священную коллегию, помогают папе в важнейших делах (causae majores) и занимают важнейшие должности папского управления.
Есть еще один момент, связанный с историей католического священства. Таинство священства, совершенное по отношению к детям или младенцам, они признают совершенным, хотя и в незаконном порядке, но действительным. Они вынуждены были так сделать, потому что история Католической Церкви в эпоху Возрождения, до Тридентского Собора, знает немало малолетних клириков, даже малолетних епископов и кардиналов (которые становились епископами в 7—10 лет). Наконец, Католическая Церковь знает Римского епископа Бенедикта IX, который стал Римским папой в 12 лет.
Таинство брака.
До Тридентского Собора (1545—1563) церковным считалось бракосочетание, состоящее в изъявлении брачующимися обоюдного согласия (mutuus consensus) перед свидетелями, даже в отсутствие представителя Церкви. Тридентский Собор потребовал, чтобы заявление о вступлении в брак делалось в присутствии священника. Таким образом, у католиков совершителями Таинства брака являются сами брачующиеся, а материю и форму его составляет их обоюдное согласие. В Православной Церкви вследствие очень раннего обычая церковного благословения брака на Востоке его заключение есть богослужебное действие, правомочный совершитель которого — священник.
Современный катехизис Католической Церкви говорит о браке достаточно подробно, в нем есть такие разделы, как «Брак в порядке творения», «Брак под властью греха», «Брак в свете педагогии закона», «Брак о Господе», говорится о соотнесении брака и девства, девства ради Царствия Небесного.
«В латинском обряде брак между двумя верующими католиками обыкновенно имеет место во время мессы. Супругам подобает запечатлеть свое согласие, отдать себя друг другу дарованием своей собственной жизни, соединяясь с жертвой Христа за Свою Церковь, совершающейся в евхаристическом жертвоприношении, и принимая Евхаристию. В латинской Церкви считается, что сами супруги, как служители благодати Христовой, взаимно даруют друг другу Таинство брака, выражая перед Церковью свое согласие».
Это брачное согласие, с католической точки зрения, должно включать следующие элементы: действующие лица брачного союза, мужчина и женщина, должны быть крещеными, свободными для заключения брака и добровольно выражающими свое согласие. Что такое «крещеными», понятно. Что такое «быть свободным» с точки зрения католической каноники? Это, с одной стороны, не испытывать принуждения, то есть говорить слова о вступлении в брак не под физическим или нравственным принуждением, таким, какое лишает человека свободы выбора. Во-вторых, быть свободным — это не иметь препятствий с точки зрения естественного или церковного закона, не состоять в другом церковном браке или не принести обеты монашества. С точки зрения католической каноники, человек, принесший торжественные, то есть окончательные, обеты, не может их с себя сложить для вступления в брак. Однако кроме послушничества (новициата) есть еще понятие простых обетов, приносимых перед торжественными, окончательными. Простые обеты даются на определенный срок: на три года, на пять лет. Человек, который принес эти простые обеты, должен соблюдать монашеские правила, но если нарушит их, скажем, вступит в брак, то этот брак является предосудительным, но действительным, он не будет расторгнут. Но если он вступит в брак в нарушение окончательных, торжественных обетов, то такой брак считается церковно недействительным.
«Согласие, — пишет далее католический катехизис, — состоит в человеческом действии, которым супруги взаимно отдают себя друг другу и принимают друг друга». Формула эта такая: «Я беру тебя в мужья», «Я беру тебя в жены». Произнося эту формулу, они выражают согласие и после этого становятся церковными супругами. Священник или диакон будет присутствовать при совершении Таинства, он называется ассистентом Таинства брака, то есть он принимает это согласие супругов от имени Церкви и дает им благословение Церкви. Как говорится в катехизисе, «присутствие служителя Церкви, а также свидетелей видимым образом выражает тот факт, что брак есть церковная реальность».
Следующее различие, которое мы можем отметить, —- это довольно странный диапазон, наблюдающийся в католической канонике. Диапазон от крайне жесткого отношения к разводам с одной стороны до весьма широкого либерализма по отношению к тем, кто может вступить в брак, который признается церковно оправданным, с другой. В современной католической практике допускаются не только межконфессиональные браки, то есть браки между католиками и христианами других конфессий, но и браки с представителями других религий.
Процитируем ККЦ: «Во многих странах смешанные браки встречаются довольно часто. Такая ситуация требует особенного внимания супругов и пастырей. В случае браков между людьми разных религий или между католиком и некрещеным она требует еще большей осмотрительности. Принадлежность супругов к разным христианским конфессиям не составляет непреодолимого препятствия для брака, если им удается делиться тем, что каждый из них получил в своей общине, и учиться друг у друга тому, что каждый воплощает в жизни своей верность Христу… Но не надо недооценивать и трудности смешанных браков. Разногласия, касающиеся самой веры и концепции брака, а также различия в религиозном образе мышления могут послужить источником напряженности в браке, в частности по поводу воспитания детей. В этом случае может возникнуть искушение религиозного безразличия».
По действующему в латинской Церкви праву подобный брак нуждается в специальном разрешении властей для того, чтобы быть законным. В случае различия религий требуется специальная диспенсация (лат. dispensatio — специальное разрешение, букв. —- освобождение). Через эту диспенсацию снимается препятствие для законности брака. Цитируем далее католический катехизис: «Разрешение, или диспенсация, означают, что стороны знают и не исключают цели и существенные свойства брака, а также обязанности католической стороны в отношении крещения и воспитания детей в Католической Церкви. В браках между людьми разных религий супруг-католик имеет особое задание: неверующий муж освящается женой верующей, а неверующая жена освящается мужем верующим. Для супруга-христианина и для Церкви огромная радость, когда это освящение ведет к свободному обращению другого супруга в христианскую веру».
От нехристианина в таком браке требуется, с одной стороны, декларирование им уважения к вере своего супруга- католика или супруги-католички, что он не будет принуждать его или ее к смене веры; с другой стороны, требуется, чтобы этот брак был моногамным, а не частью полигамного союза, как у мусульман, чтобы супруга-католичка не была третьей женой арабского шейха, а если он желает непременно на ней жениться, чтобы было декларировано с его стороны согласие на то, что этот брак будет моногамным, будет единственным для него.
Выше мы сказали о том, что этот довольно странный либерализм (хотя, как видим, уж и не такой странный, если возвести его к ex opere operato) сочетается с консерватизмом и с жесткостью в другом отношении, в другом аспекте понимания Таинства брака. Католическая Церковь считает брак абсолютно нерасторжимым. Развод не признается ни по какой причине, то есть даже в случае той вины, которая указана Спасителем в Евангелии, когда Он говорит, что не должно быть развода, «кроме вины прелюбодеяния» (Мф. 5:32). Католики не признают возможным развод и второй законный церковный брак даже для невиновной стороны.
Мы знаем, что каноника нашей Православной Церкви допускает развод в тех или иных крайних случаях, но прежде всего в случаях, которые указаны Самим Христом Спасителем, в случае измены одного из супругов или тех канонических преступлений, которые по сути дела приравниваются к этой измене.
В любом случае на новый церковный брак католик или католичка получают право только после кончины своего супруга или супруги.
Особенности римско-католического нравоучения
Неодинаковое толкование основного содержания норм нравственной жизни Восточной и Западной Церквами проявилось очень рано. Идеалом нравственности для восточного христианства всегда был монашеский идеал аскетического делания и удаления от мира. Пост, молитва, созерцание, мир, размышление о вечном, толкование жизни только как приготовления к вечности — таковы признаки высшего христианского идеала на Востоке.
У католиков дух юридизма вторгся и в эту область. Римско-католическая система морали рассматривает добрые дела как заслуги, дающие человеку право на получение награды от Бога.
Добро рассматривается не как самоцель, а как средство, нравственность — как сумма известных поступков. В этом легко убедиться, познакомившись с римско-католическими руководствами по вопросам морали.
Например, в канонах Тридентского Собора (1545—1563) имеется такая угроза: «Если бы кто сказал… что тот, кто имеет веру без любви (sine charitate), не является христианином, да будет анафема» (VI сессия, канон 28). Сколько раз в течение пяти лет обязательно надо полюбить Бога? Такие удивительные вопросы можно встретить на страницах этих руководств.
На нравственное поведение в жизни римско-католические моралисты склонны смотреть скорее как на тяжкую обязанность человека по отношению к Богу, а роль Церкви видеть в облегчении этой обязанности. Послушание церковному руководству, выполнение его предписаний дает человеку, по их понятиям, возможность спастись, то есть избавиться от наказаний относительно более легким способом. Что требуется от грешника по римско-католическому учению? Во-первых, покаяние; во-вторых, удовлетворение. Но в Таинстве исповеди достаточно покаяния и несовершенного (attritio), продиктованного не любовью к Богу, но лишь чувством страха, а от необходимости принести удовлетворение католику можно избавиться посредством индульгенций за счет «сокровищницы заслуг».
Римский католицизм проповедует среди своей паствы ряд методов, позволяющих грешнику прикрыть сомнительную нравственность своего поступка некими уловками, усыпляющими религиозную совесть.
Еще в XVII столетии возник так называемый метод пробабилизма, согласно которому человек может совершать поступки, нравственно сомнительные, против которых возражает и его собственная совесть, и авторитетные моралисты, если в защиту допустимости такого поступка он может сослаться на мнение других моралистов, хотя бы даже менее авторитетных. Неприятие этого метода было осуждено папой Александром VII. Моральные правила такого рода создавались, конечно, не с сознательным намерением расшатывать моральные устои верующих, а якобы ради укрепления связи людей с Церковью, ради возможно более полного господства над их душами.
Второй метод — направления намерения. Делая что-либо запрещенное заповедью Божией, нужно предлагать своей мысли как цель что-нибудь, что само по себе не греховно. Тогда все совершаемое теряет характер греховности. В качестве примера можно привести слова одного из авторитетнейших католических моралистов XVIII столетия — канонизированного святого Альфонса Лигуори: «Убийство обидчика воспрещается как отмщение, но, по правдоподобному учению, то же убийство и в тех же обстоятельствах совершенное разрешается как оборона чести обиженного». Другой пример: «Кто наслаждается преступной связью с замужней женщиной, но не как с замужней, но как с красавицей, следовательно, абстрагируясь от обстоятельств замужества, тот грешит не прелюбодеянием, а простым блудом». Подчеркиваю, святой Римско-католической Церкви, сам, безусловно, человек высокой жизни, считает тем не менее возможным предлагать как моральную норму вот такие конкретные примеры. Еще один пример: «Позволительным является сыну отвлеченным помыслом желать отцу своему смерти, конечно, не как зла для отца, но как добра для себя, ради отдельного значительного наследства». Это XIX в., немец Бузенбаум, автор сочинения по нравственному богословию. Доктрина эта не отвергнута и поныне. В современных Руководствах по католическому нравственному богословию приводятся примеры тех или иных ситуаций, казусов с рекомендациями, как следует поступать в соответствии с тем или иным правдоподобным учением.
Это учение не следует слишком упрощать, полагая, что такого рода доктрина принимается для разложения нравственности. Никакое священство, никакая Церковь не желала бы нравственного умаления своей паствы. Она применяется потому, что антропологически человек оценивается как очень слабое существо; и с целью удержания его хотя бы в очень широких церковных пределах, чтобы он вообще не ушел из Церкви или не впал в отчаяние, и возникает такого рода казуистическая мораль как подтасовка намерений. Это не значит, что все католики руководствуются ими, но тем не менее эта доктрина официально не осуждена до сих пор.
И наконец, третий прием, который называется ментальной, или умственной, резервацией. Она означает сознательное введение ближнего в заблуждение тем, что часть мысли договаривается про себя, а не вслух. Таким образом, лжи как будто бы и нет. Тем не менее ближнему внушается убеждение, прямо противоположное истинному. Проиллюстрировать этот прием можно следующими примерами. В книге, изданной в 1821 г. канонистом-католиком Гюри, приводится такой пример со ссылкой на труд Лигуори: «Анна совершила прелюбодеяние, но на расспросы мужа, у которого явилось подозрение, она ответила первый раз, что она не нарушила брака. Во второй же раз, когда она получила уже на духу разрешение от греха своего, она ответила: «Я невиновна в сем преступлении”. Наконец в третий раз, так как муж продолжал настаивать с расспросами, она решительно отрицала, сказав: «Не совершала я”, подразумевая про себя: «…такого прелюбодеяния, в котором я должна бы сознаться” или «которое я должна бы тебе открыть”. Спрашивается, виновата ли Анна? Ответ: во всех трех случаях Анна может быть оправдана от обвинения во лжи. Именно, в первом случае она могла сказать, что не нарушила брака, прибавив про себя: «если он существует ненарушенным до сего дня”. Во втором случае она могла сказать, что она неповинна в грехе прелюбодеяния, раз по принесении исповеди и по получении отпущения совесть ее больше не отягчалась сим грехом и поскольку она имела моральную уверенность, что он ей отпущен. Более того, она могла даже утверждать сие с клятвою» (Альфонс Лигуори. № 162). В третьем случае она даже с вероятием могла отрицать, что совершила прелюбодеяние, подразумевая: «так, чтобы быть обязанной открыть грех мужу». «Таким же образом виноватый может сказать судье, незаконно его запрашивающему: «Я не совершил преступления”, подразумевая: «Я не совершил такого преступления, которое я бы был обязан тебе открыть”» (Альфонс Лигуори. № 173 и др.)- Таков пример истолкования того, что называется ментальным резервированием.
Можно привести другой, исторический пример из новейшей истории. Когда в XX столетии к власти в Италии пришли фашисты во главе с Муссолини, тогдашний Римский папа разрешил итальянской молодежи вступать в фашистские молодежные организации и принимать клятву, но делая про себя мысленную оговорку, вот эту самую ментальную резервацию: «Принимаю эту клятву, кроме всего того, что относится к закону Католической Церкви», то есть «де факто» это было разрешено при условии такого рода внутренней оговорки. Это одна из немногих официальных общих резерваций, которые были разрешены папой.
Весьма далекий от Евангелия дух таких моральных наставлений, к счастью, не охватил собой всей жизни Римско-католической Церкви. Многим плодам праведности можно учиться у наших братьев-католиков. Практически часто сами они гораздо ближе к Евангелию, чем официальные указания и правила их Церкви, вызывающие порой у них самих некое смущение и недоумение.
Глава католической церкви Франциск отменил «Папскую тайну» для случаев сексуального насилия и злоупотреблений по отношению к детям со стороны духовенства, а также принял решение изменить закон, касающийся детской порнографии. Согласно решению понтифика, в категорию delicta graviora — особо тяжких преступлений — войдут хранение и распространение порнографических изображений с участием несовершеннолетних в возрасте до 18 лет, передаёт «Радио Ватикана» (Vatican News).
Первым и самым важным документом является рескрипт, подписанный ватиканским госсекретарём кардиналом Пьетро Паролином. В нём объявляется, что 4 декабря этого года Франциск принял решение об отмене «Папской тайны» в отношении заявлений, судебных процессов и решений, касающихся насилия и сексуальных действий, совершённых под угрозой или вследствие злоупотребления властью: случаев злоупотребления несовершеннолетними и уязвимыми лицами; детской порнографии; случаев несообщения о насилии и его сокрытия епископами и настоятелями монашеских учреждений. В новой инструкции уточняется, что «предоставляемая информация должна гарантировать безопасность, целостность и конфиденциальность», как это предусмотрено ватиканским Кодексом канонического права для защиты «доброй репутации, облика и конфиденциальности» вовлечённых лиц.
Однако эта «служебная тайна», уточняется в инструкции, «не должна препятствовать исполнению обязательств, установленных повсеместно государственными законами», в том числе обязательств по отчётности, «а также осуществлению исполнительных запросов со стороны гражданских судебных органов».
Кроме того, на заявителей, потерпевших и свидетелей «запрещено налагать обязательство хранить молчание» в отношении фактов о вышеперечисленных преступных деяниях.
Согласно второму рескрипту устанавливается, что одним из наиболее тяжких преступлений, относящихся к полномочиям исключительно Конгрегации вероучения Ватикана, «является приобретение, хранение или распространение с целью развратных действий порнографических изображений несовершеннолетних в возрасте до 18 лет со стороны пресвитера любым способом и любыми средствами». До сих пор этот предел составлял 14 лет.
Наконец, даётся разрешение на то, чтобы в делах, касающихся этих тяжких преступлений, роль «защитника и обвинителя» могли исполнять не только священники, но и миряне, имеющие докторскую степень в области канонического права.
В мае папа римский Франциск обязал католических священнослужителей уведомлять церковные власти о случаях сексуальных домогательств или сокрытии подобных фактов. Новые правила предписывают католическим епархиям по всему миру организовать доступную систему, которая позволит сообщать о случаях сексуальных преступлений, в том числе педофилии, распространении детской порнографии и принуждении к действиям сексуального характера.
Часть серии о
Вечеря Господня • Причастие
- Закрытый и открытый стол
- Причастие под обоими видами
- Зарезервированное причастие
- Праздник Корпус-Кристи
- Первое общение
- Причастие младенцев
- Viaticum
- Сосуды
- Запатентованный
- Чаша
- Происхождение Евхаристии
- Католические исторические корни
- Черная месса
- Христианские взгляды на алкоголь
- Осквернение хоста
Для евхаристического празднования или мессы в римском обряде церкви см. Месса (католическая церковь) .
Евхаристия (от εὐχᾰ́ρῐστος, «благодарение, благодарность») здесь означает Святое Причастие или Тело и Кровь Христа, которые потребляются во время католической мессы или евхаристического празднования. «На Тайной вечере, в ночь, когда он был предан, наш Спаситель учредил евхаристическое жертвоприношение Своего Тела и Крови … в память о Его смерти и воскресении: таинство любви, знак единства, узы милосердия , пасхальный пир » в котором Христос потребляется, ум наполняется благодатью, и залог будущей славы нам дан. » «Таким образом , Евхаристия есть»действие благодарения Бога»происходит от» еврейских благословений которые провозглашают — особенно во время еды — дела Бога: творение, искупление и освящение «.
Благословенное причастие — это религиозный термин, используемый в Римско-католической церкви для обозначения евхаристического вида (Тела и Крови Христа). Освященные богатыри хранятся в скинии после мессы, чтобы святое причастие могло быть принесено больным и умирающим вне времени мессы. Это также делает возможной практику евхаристического поклонения . Поскольку Сам Христос присутствует в причастии жертвенника, он должен быть удостоен почитания поклонения. «Посещение Святого Причастия — это … доказательство благодарности, выражение любви … и проявление поклонения Христу, нашему Господу».
Скачать в формате DOC EPUB FB2 PDF
Богуславская Елена Евгеньевна
Москва, Свято-Филаретовский институт
Вопрос о действительности и действенности таинства крещения связан с тем, какое крещение церковь признает действительным, совершившимся таинством, и какое является действенным, что предполагает возможность таинству действовать в человеке. Ответ на эти вопросы дает возможность правильно рассудить в случае уже совершенного крещения и достойно подойти к готовящемуся крещению.
Действительность и действенность таинства не являются идентичными понятиями. Действительность таинства означает, что оно реально совершено и что «известное таинство есть действительно таинство, а не простой обряд, т. е. в видимом знаке заключает и сообщает благодать Божию приступающему к таинству» . Действительность таинства зависит от того, преподаны Богом благодатные дары Духа или нет . Действенность же таинства связана с действием в человеке ниспосланной ему в таинстве благодати . Сравнивая действительность таинства с его действенностью, прот. Иоанн Мейендорф писал: «…под «действительностью» предполагается реальность дарования благодати, под «действенностью» — восприятие этой благодати лицом, принимающим таинство» . Таким образом, действительность таинства связана с объективной стороной совершения таинства, а действенность — с активной личной позиции человека, принимающего таинство.
Действительность таинства Крещения зависит от выполнения правил и законов, хотя полностью ими не определяется. Нормы и критерии правильно совершенного крещения менялись в зависимости от ситуации в церкви, от догматических, литургических, экклезиологических различий. В самый ранний период существования древней церкви канонические нормы еще не были разработаны и вопрос о действительности таинства не ставился. В дальнейшем, начиная уже с апостольского века, постепенно формулировались правила, необходимые для канонически действительного крещения, а к XII веку каноны отождествились с правовыми нормами . Эти правила касались, во-первых, подготовки человека, имеющего намерение креститься; во-вторых, требований к совершителю таинства и в-третьих, правильного совершения таинства.
Человек, принимающий крещение, должен быть научен. Об этом писали отцы Церкви Дионисий Ареопагит, Иустин Философ, Афанасий Великий и др., а как норма научение было закреплено на VI Вселенском Соборе. Протопр. Александр Шмеман пишет о подготовке, которая, согласно православному пониманию, означает не только и не столько интеллектуальное научение, но включение человека «в семью практикующих верующих христиан» . Хотя церковь не отвергает крещение человека, не прошедшего оглашения, но в таком случае требуется восполнение таинства. Крещение же совсем не подготовленных к таинству и не наученных вере, фактически нераскаянных и реально не верующих людей, недопустимо . Существуют случаи, когда Церковь не может признать его своим и необходимо «второе» крещение или миропомазание , которое отец Георгий Кочетков называет реанимацией.
Кроме научения, необходимой предпосылкой канонически действительного крещения является свободное волеизъявление. «Насильственное крещение или крещение по принуждению признается недействительным» , о чем пишет отец Николай Афанасьев, ссылаясь на соответствующее постановление XII века Константинопольского синода, принятое по поводу крещения пленных детей магометан .
Еще один аспект — возраст крещаемого. Если крестится младенец, то все требования к подготовке предъявляются не к нему, а к его крестным и родителям, т. к. учение о крещении рассчитано на взрослого, а не на особый случай крещения младенцев, ставший теперь нормой . Младенческий возраст крещаемого не отменяет действительности таинства, но ведет к потере смысла и частично духа. Если же и восприемники «совсем не удовлетворяют требованиям Церкви, крещение младенцев становится не просто неполноценным и бессмысленным или даже безблагодатным, но прямо кощунственным и предосудительным» .
Законным совершителем таинства крещения по канону является епископ, пресвитер или священник по благословению епископа. В исключительных ситуациях крещение может совершать любой клирик и даже любой верный мирянин . Эта норма появилась в конце II века, и мы можем прочесть об этом в Апостольском Предании у Ипполита Римского: «Право совершения имеет верховный служитель, который есть епископ; потом — пресвитера и диаконы, но не без воли епископа. В других случаях право это принадлежит и мирянам, ибо что одинаково приемлется, то одинаково может быть и дано» . Это требование сохранилось, оспаривался лишь вопрос о том, признавать ли крещение в зависимости от заслуг и достоинств, намерений и принадлежности к другим церквям или еретическим сообществам тех лиц, которые совершают таинство. Так, в IV веке донатисты не признавали крещений, совершенных епископами, скомпрометировавшими себя во время гонений, а в XII–XIII веках на Западе вальденсы и альбигойцы считали условием действительности благочестие священнослужителей. Блаженный Августин в споре с донатистами доказывал, что таинства не лишаются своей силы и действительности из-за недостоинства совершителя . Учение о церкви и таинствах бл. Августина было воспринято и развито западным схоластическим богословием, и с середины XII в. в католической церкви утвердилась идея обязательного действия таинства самого по себе, лишь в силу совершенного действия (ex opere operato). Отсюда утвержденное на Тридентском соборе положение школьного богословия о том, что таинства сообщают благодать через правильное совершение чина. При всех отличиях православной традиции Катехизисы Русской Православной Церкви также находятся в русле школьного богословия .
Есть и другие особенности крещения в римо-католической церкви: возможность крещения от некрещеного и зависимость действительности крещения от намерения крестителя, причем не только внешнего, т. е. намерения точно выполнить все обрядовые установления таинства, но и внутреннего «в смысле глубокого внутреннего решительного намерения совершить именно таинство, т. е. низвести в таинстве Св. Духа… Необходимость внешнего намерения для действительности таинства, т. е. намерения со стороны служителя церкви совершить священнодействие, признает и церковь православная (Пр. испов. 100)» . «Крещение» же от неверующего, атеиста, нехристианина требует перекрещивания .
Что касается действительности крещения, совершенного в других церквях, еретических или раскольничьих сообществах, отношение к нему сильно различалось в разных церквях и в разное время. Это связано с разным пониманием границ Церкви и во многом с обстоятельствами ее жизни. На Западе, особенно начиная с эпохи бл. Августина, признавалось всякое крещение, совершенное по правилам, главным образом с произнесением тринитарной формулы (таких христиан принимали через возложение рук). На Востоке была более строгая практика приема через крещение. Например, св. Василий Великий отвергал действительность таинства крещения, совершаемого во всех неправославных церквях, как не имеющих благодати. Правила принятия христиан, переходящих в православную веру из еретических, раскольничьих или самочинных сообществ, были детально прописаны в Апостольских Правилах (46-е, 47-е, 49-е и 50-е), преодолеть разрыва между полным отрицанием и признанием действительности таинства крещения еретиков и раскольников, поэтому принципиального учения не возникло, и вопрос приема фактически решался в отдельных конкретных случаях . При переходе в православие из Западных Церквей в РПЦ всех перекрещивали заново вплоть до 1667 года . Еп. Никодим Милаш, сделал попытку примирить разнообразную практику Православной Церкви и дать ей богословские обоснования. Он утверждал, что крещение, полученное вне Православной Церкви, «будет считаться настолько действительным, насколько оно совершено на основании веры в Святую Троицу, во имя Отца, и Сына, и Духа Святого, потому что, где с верою дано и принято такое крещение, там оно должно действовать благодатно и там не преминет явиться помощь Христова» . Признание Православной Церковью действительности крещений, совершенных в неправославных церквях, всегда является актом икономии, то есть «Православная Церковь способна признавать таинства, совершенные за ее пределами, если это в большей мере способствует спасению еретиков и раскольников, чем строгое следование правилу, по которому действительными являются только таинства, совершенные внутри (Православной) Церкви»
Следующим моментом, обусловливающим действительность крещения, является правильное его совершение. «Крещение совершается троекратным погружением в воду с призыванием Святой Троицы» . Православная Церковь допускает крещение обливанием или окроплением, но в виде исключения из общего правила, на что указывает о. Сергий Булгаков со ссылкой на митр. Макария Булгакова , а также практика знает случаи, когда тайнодействие «по особой нужде» совершалось снегом, песком или слюной, а также кровью, потом, слезами» . Вода, троекратное погружение и формула: «Крещается имярек во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!» — это то, что относят к главнейшей и неизменной «форме» и «формуле» таинства, которая сегодня служит практически единственным критерием действительности .
Против такого сугубо правового подхода возражал о. Николай Афанасьев. В своей книге «Вступление в церковь» он отмечал, что такой подход не покрывает всего вопроса о действительности, и потому наряду с канонической ввел понятие благодатной действительности, которая есть сфера действия Духа и зависит от того, ниспосланы ли в таинстве благодатные дары Духа . Благодатная и каноническая действительность таинства не тождественны, не следуют одна из другой и не противоречат одна другой. Правила не могут гарантировать действие Духа, но служат предпосылкой действительности таинства.
По словам отца Николая Афанасьева, каноны и учение о канонической действительности сложились в церкви далеко не сразу и появились «как результат индивидуализации таинств» . Отсюда еще один критерий — церковность. Любое таинство, как Богочеловеческое действие, не может быть индивидуальным. Оно совершается Церковью и в Церкви . Крещение, как и все таинства Церкви, могут совершаться в ней только согласно Божьей воле. При каждом сакраментальном акте Церковь должна принести свидетельство об открывшейся ей воле Божьей о том, что крещаемый призван. Форма проявления этого свидетельства — возложение рук на крещаемого и поручительство верных членов. Другое свидетельство — рецепция на уже совершившееся священнодействие (аксиос) . Для рецепции важно выполнение правил, в которых фиксируется церковный опыт. Если же рецепция Церкви не находит своего выражения, тогда благодатная действительность вытесняется канонической. «Закон эмпирической церковной жизни таков, что там вступает право, где слабеет благодать, но право не может заменить благодати» .
Рассмотрим теперь вопрос о действенности таинства Крещения. Она будет зависеть от того, насколько человек в состоянии усвоить, т. е. принять, сохранить и умножить дары Духа Святого, полученные в Крещении. Увидеть это можно по Духу и по плодам , причем действие Духа скажется моментально, плодов же, возможно, придется подождать, ведь Крещение – не только акт, но и духовный процесс. Так как в Крещении человек становится членом народа Божьего, то естественным плодом является жизнь человека в Церкви. Она начинается сразу же после крещения с участия в Евхаристическом собрании и осуществляется через регулярное участие в Евхаристии – центральном таинстве, «таинстве таинств», по словам Дионисия Псевдо-Ареопагита , основном выражении жизни Церкви . Так как в Крещении человек рождается свыше, это непременно должно привести к духовному росту и видимым образом сказаться на его жизни, делах и образе мыслей, а именно: в возрастании в любви к Богу и человеку и, следовательно, в стремлении к общению с верующими, в желании благовествовать; в познании воли Божьей и желании ей следовать; в различении духов, противлении духам злобы и непротивлении истине; в стремлении вести праведную жизнь и уверенности в том, что сознательно он грешить уже не будет. Отец Александр Ветелев называл всю жизнь христианина после крещения «вторым пожизненным крещением – делом и подвигами всей жизни с ее скорбями, лишениями, страданиями, искушениями и соблазнами…» .
О том, что крещение может быть недейственным, предупреждали отцы церкви св. Григорий Нисский и Кирилл Иерусалимский, когда писали, что без соответствующих плодов Крещения «вода остается водою» и «Вода тебя примет, а Дух — нет» . И как иначе можно расценивать крещение, о котором говорят, что оно в суд и осуждение или даже есть смертный грех, кроме как недейственное. Обратим внимание, что при рассуждении о совершенном крещении используются, в частности о. Георгием Кочетковым, разные эпитеты: полное, целостное, менее ценное, неполноценное, безблагодатное (профанация), бездуховное, бесплодное, в суд и осуждение вплоть до смертного греха . Таким образом, можно говорить о различной степени полноценности или неполноценности таинства, т. е. действенности совершившегося акта, и, соответственно этому, использовать разные способы исправления ситуации: второе крещение (перекрещивание), второе миропомазание либо восполнение таинства в виде внешних тайнодействий (водного крещения, корректировки чинов), а также оглашение. Судить о реальной недействительности или недейственности крещения и о необходимых мерах может только член Церкви, обладающий личным даром различения духов, для чего от него требуется «дерзновение харизматика», а от Церкви — согласие и принятие его харизмы .
«Действенность таинства (т. е. то, насколько принимающий таинство удостаивается его благодатной силы) — иначе говоря его спасительность, плодотворность, обновляющая сила — зависит от того, насколько благоговейно человек приступает к нему. Для спасительности таинств от человека требуется вера, сознание великого значения и важности таинства и, наконец, искреннее желание и готовность принять его» . Искренняя вера и вытекающие из нее покаяние, а также свободное волеизъявление — главное, что требовалось от крещаемого. Об этом мы читаем в Евангелии: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк 16:16), и в трудах святых отцов: «Воды крещения являются печатью веры, но ее начало — в искреннем покаянии… Мы не омываемся, чтобы перестать грешить, но потому, что мы уже перестали» .
В истории церкви мы видим разные подходы к оценке действенности крещения и его соотношения с действительностью таинства. В ранний период существования древней церкви (до сер. IV века) понятия действенности и действительности терминологически не разделялись. Первым, кто разграничил эти понятия, был блаженный Августин. Возражая тем христианам, которые не признавали крещение еретиков и схизматиков, он различал понятия таинство и действенность таинства. В своем учении о Церкви и таинствах он подчеркивал, что человек может получить крещение и другие таинства, но это будет «всего лишь форма. И тщетно хвалиться формой, если ты не обладаешь жизнью Духа» . При этом, действенность таинства крещения, по блаженному Августину, выражается в освобождении от грехов, а критерием действенности крещения является жизнь человека в Церкви, т. к. человек обладает Духом, когда он в Церкви.
В школьном богословии под действенным крещением понимали действительное (если действительно, значит, действенно), что привело к канонически-правовой регламентации таинства, причем все регламентирующие нормы касались порядка проведения крещения (правильно совершенное крещение). Важным шагом для преодоления этого подхода было развитие богословия таинства пресвитером Николаем Афанасьевым и введение термина благодатная действительность.
В начале XX века протопресвитер Николай Малиновский утверждал, что крещение не может быть недейственным, при этом осуждение, как и спасение, он относит к действию благодати. Таким образом, когда он говорит о действенности таинства как спасительности, то подразумевает и возможность действенности иного рода. О соотношении действенности и действительности он пишет в своей диссертации, что действительность совпадает с действенностью, но не со спасительностью .
Протопресвитер Иоанн Мейендорф считал, что крещение, совершенное в Церкви, не может быть недействительным в силу того, что сама Церковь свята и «крещение в осуждение (совсем без вступления в Церковь) невозможно по определению . Он пишет, что рационально точное разделение понятий действительности и действенности таинства чуждо православию и «абсолютного правила… ˂…˃ …существовать не может, слишком просто было бы сказать, что так — законно, а вот так — нет, тем самым наделив таинства магическими свойствами. Церковные таинства есть жизнь самой Церкви как тела Христова» . Задача же Церкви — мудрое распознавание таинства по отношению к самой себе .
В конце XX века отец Георгий Кочетков в своей диссертации «Таинственное введение в православную катехетику» высказал утверждение, обратное канонической формуле: «Критерием действительности совершения в Церкви истинного таинства Крещения является его реальная действенность…» (если действенно, значит, действительно).
При сравнении разных подходов к взаимосвязи действенности и действительности таинства убедительным представляется мнение отца Георгия Кочеткова: то таинство, которое действует, то и действительно и признается церковью. Если предположить обратное, а именно, что таинство действенно, когда оно действительно, то, в случае действительности, понимаемой канонически, наше предположение разбивается о существующую реальность: таинства совершаются по канонам, т. е. действительны, а церковь почему-то в параличе (как минимум это видно по несоответствию числа номинально верующих и регулярно причащающихся). Если принять действительность как благодатную, то рассудим так: там, где Дар усвоен и приносит плод, т. е. там, где крещение действенно (а это всегда имеет зримое выражение), там, значит, он и был преподан (действительность). Очевидно, что тот, кто «плодоносит», т. е. усвоил Дар, перед тем его получил, а не наоборот.
Источники и литература
5. Тертуллиан = Тертуллиан. О покаянии.
6. Афанасьев = Афанасьев Николай, протопр. Вступление в церковь. М. : «Паломник», Центр по изучению религий, 1993. 205 с.
7. Кочетков = Кочетков Георгий, свящ. Таинственное введение в православную катехетику. Диссертация на степень магистр богословия. М.: Свято-Филаретовская московская высшая православно-христианская школа, 1998. 244 с.
8. Малиновский = Малиновский Николай, прот. Очерк православного догматического богословия. М. : Сергиев Посад : Типография Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1911. 351 с.
10. Мейендорф = Мейендорф Иоанн, протопр. Введение в Святоотеческое Богословие. Минск : Лучи Софии, 2007. Сергиев Посад : Типография Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 1911. 382 с.
11. Фельми = Фельми Карл Христиан, проф. Введение в современное православное богословие. М. : Свято-Филаретовский православно-христианский институт, 2014. 352 с.
12. Цыпин = Цыпин Владислав, прот. Церковное право. М. : МФТИ, 1996. 442 с.
13. Шмеман = Шмеман Александр, протопр. Водою и духом. М. : Гнозис-Паломник, 1993. 223 с.
24. ТАинство брака
Бог – основатель брака. Законы брака – не выдумка человека, а требование человеческой природы, сотворенной Богом. Брак – это союз всей жизни, по природе своей направленный ко благу супругов и рождению и воспитанию потомства.
Брак на пробу, или брак, намеренно исключающий потомство, – это не брак, а грех. «Нельзя попробовать жить, нельзя лишь попробовать умереть. Нельзя пробовать любить, лишь на время пробовать принимать человека. Брак на пробу, брак на время – это не брак, а жизненный обман» .
Бог создал человека мужчиной и женщиной и хотел, чтобы их взаимная любовь в браке стала образом абсолютной и нерушимой любви, какой Он любит человека.
Брак между крещеными – это настоящее таинство. Некоторые богословы видят в присутствии Христа на браке в Кане Галилейской (Ин 2, 1) установление этого таинства. Другие богословы считают установлением этого таинства отмену Христом разводного закона (Мф 19, 5).
Между крещеными не может быть заключен такой действительный брачный союз, который бы не был таинством.
Таинством Брака супружеская любовь преображена любовью Христа, укреплена и обогащена Его спасительной силой. Христианские супруги, в силу таинства Брака, знаменуют тайну единства и плодотворной любви между Христом и Церковью и участвуют в ней.
Таинство Брака умножает в душе освящающую благодать и сообщает т?инственную благодать, которая помогает супругам освящать свою супружескую жизнь и воспитывать детей по-христиански.
Взаимное выражение согласия между супругами – это необходимый элемент, который создает брак. Если такого согласия нет, то нет и брака. Это согласие, связывающее супругов между собой, находит свое завершение в том, что двое становятся плотью единой.
Для крещеных гражданский брак – это еще не брак. Только те браки являются действительными, которые заключаются в присутствии местного епископа или приходского настоятеля либо делегированного ими священника или диакона, долженствующих ассистировать при венчании.
В Церкви латинского обряда обычно считается, что сами супруги взаимно даруют друг другу таинство Брака, выражая перед Церковью свое согласие. Священник (или диакон), ассистирующий при совершении таинства Брака, принимает согласие супругов от имени Церкви и дает благословение Церкви.
В восточных обрядах служитель таинства Брака, называемого венчанием, – священник или епископ, который, получив обоюдное согласие супругов, венчает последовательно мужа и жену в знак заключения супружеского союза.
Брак един. Многоженство противопоставляет себя самой идее супружеского общения. Многоженство отрицает изначальный замысел Божий, ибо оно противоречит равному достоинству мужчины и женщины, отдающих себя друг другу в браке в абсолютной любви, которая тем самым может быть только исключительной и единой. Человек, практиковавший многоженство и ставший христианином, обязан по справедливости нести ответственность за своих бывших жен и своих детей.
Брак, даже между некрещеными, нерасторжим. Через брачный союз муж и жена уже не два, но плоть едина (Мф 19, 6).
Супружеская любовь по своей природе требует от супругов нерушимой верности. Нерасторжимость брака весьма способствует обеспечению любви, ее укреплению и углублению. Любовь подвержена развитию, которое может содержать в себе испытания и кризисы. Долг верности устраняет опасность иссякания любви и приводит ее к счастливой зрелости.
Благо детей не менее, чем супружеская любовь, настойчиво требует прочности очага. Дитя в течение долгих лет нуждается в отце и матери. Нерасторжимость брака направлена к счастью детей и их воспитанию, она обеспечивает присутствие возле них любящих сердец и наделяет их светлым опытом родственных чувств.
Иисус недвусмысленно учил о первозданном смысле союза мужчины и женщины. Супружеский союз между мужчиной и женщиной неразрывен, ибо он заключен Самим Богом: Что Бог сочетал, того человек да не разлучает (Мф 19, 6).
Что касается христианского брака, то самая глубокая причина его нерасторжимости коренится в верности Бога Своему Завету, Христа – Своей Церкви. Таинством Брака супруги представляют эту верность Христа и свидетельствуют о ней. Возведение брака в достоинство таинства увеличивает изначальную силу супружеской связи, так что одобренный и завершенный брак не может быть расторгнут никакой человеческой властью и ни по какой причине, кроме смерти. Брак называется одобренным и завершенным, если супруги совершили брачный обряд и супружеский акт, сам по себе предназначенный для рождения потомства.
Развод является серьезным нарушением естественного закона и оскорблением таинства брака. Заключение нового союза – даже если он признан гражданским правом – усугубляет греховность разрыва: супруг, заключивший новый брак, оказывается в ситуации публичного и постоянного прелюбодеяния. До тех пор, пока он не примет решение исправиться, он не может получать отпущение грехов и не вправе причащаться.
Сотворив мужчину и женщину, Бог благословил их и сказал: Плодитесь и размножайтесь (Быт 1, 28). Подлинная супружеская любовь возбуждает в супругах желание великодушно принимать столько детей, сколько Бог посылает. Священное Писание видит в многодетных семьях знак благословения Божия и родительской щедрости. Да и дети весьма способствуют благу самих родителей.
Любой супружеский акт должен оставаться открытым для передачи жизни. Это учение, многократно изложенное Учительством Церкви, основано на неразрывной связи между двумя значениями супружеского акта: между сочетанием и деторождением. Этой связи хотел Бог, и человек не вправе разорвать ее по своей собственной инициативе.
«Поражая источники жизни, – пишет св. Хосемария Эскрива, – супруги совершают преступление против даров, которыми наделил их Бог, и тем самым демонстрируют, что в своем поведении они руководствовались не любовью, а эгоизмом. Супруги превращаются как бы в сообщников, отношения между ними становятся напряженными, возникают разрывы. Часто непоправимые. Брачная жизнь, укрепленная целомудрием, становится проявлением подлинной и искренней любви. Муж и жена понимают друг друга без слов и чувствуют себя единым целым. Но если Божественный дар сексуальности извращен – интимность рушится. И супруги уже не в силах смотреть друг другу в глаза. Муж и жена должны созидать общность жизни на основе искренней, чистой любви и радости от того, что в их союзе рождаются дети, дарованные им Господом. Они должны, если нужно, уметь отказаться от личных удобств, доверившись Провидению Божию. Создание многодетной семьи, если такова воля Господа, – это залог счастья и действенности, хотя проповедники гедонизма в своем печальном заблуждении утверждают обратное» .
Порочны и незаконны действия, которые имели бы своей целью или же средством невозможность деторождения, будь то в преддверии брачного акта, во время его осуществления или же в развитии его природных последствий. Если для регулирования рождаемости есть серьезные причины, зависящие от физических либо психологических обстоятельств супругов или же от внешних условий, Церковь учит, что в таком случае разрешено принимать в расчет природный ритм, присущий детородным функциям, чтобы совершать брачный акт только в периоды, не предполагающие зачатия, и, таким образом, регулировать рождаемость.
Задание родителей по отношению к детям не ограничивается деторождением. Так как родители передали жизнь детям, они обязаны воспитывать детей. Право и обязанность родителей воспитывать своих детей выше прав и обязанностей других лиц и институтов, отвечающих за воспитание детей, в силу исключительности полного любви отношения между детьми и родителями; они незаменяемы и неотчуждаемы и поэтому не могут быть целиком переданы другим, свободно или насильственно.
Все люди, включая супругов, призваны к святости, т. е. к героизму, к подвижничеству. Это всеобщее призвание к святости конкретизируется для христианских родителей в таинстве Брака и в повседневных реальностях, присущих супружеской и семейной жизни. «Муж и жена, – пишет св. Хосемария, – призваны освящать супружескую жизнь и в ней освящаться. Они совершили бы тягчайшую ошибку, строя свою духовность вне семейного очага. Семейная жизнь, супружеские отношения, воспитание детей и уход за ними, усилия, направленные на материальное содержание, обеспечение и укрепление финансового положения семьи, общение с коллегами и друзьями – все это обычное человеческое бытие супруги призваны освятить» .
Следующая глава >>
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читать книгу целиком на Litres.ru
Содержание
Таинство брака
Таинство брака Брак в Древней Церкви Канонические сборники Православной Церкви оперируют определением брака, предложенным римским юристом Модестином (III в.): «Брак — это союз мужчины и женщины, общение жизни, соучастие в божеском и человеческом праве». Данное
Таинство Брака (Венчание)
Таинство Брака (Венчание) Брак – это важнейший, древнейший и сложнейший союз из всех человеческих союзов и объединений. В нем органически переплетаются Божеское с человеческим, общественное с личным, церковное с гражданским.В браке, где личное счастье усиливается
Таинство Брака (Венчание) Брак – это важнейший, древнейший и сложнейший союз из всех человеческих союзов и объединений. В нем органически переплетаются Божеское с человеческим, общественное с личным, церковное с гражданским.В браке, где личное счастье усиливается
Таинство Брака
Таинство Брака Брак есть Таинство, в котором при свободном (пред священником и Церковью) обещании женихом и невестою взаимной верности друг другу, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью, и подается благодать Божия для взаимной
Таинство Брака и смерть
Таинство Брака и смерть – Что происходит с Таинством Брака после смерти? Это вопрос о любящих супругах, которые дорожат браком.– Здесь не все так линейно, как может показаться с первого взгляда. Все-таки пространство брака, как определенной формы отношений между людьми,
Таинство Брака – Вы говорили, что сменили уже несколько приходов. Как к этому относилась ваша паства, ведь уход священника из прихода часто ломает нормальное течение жизни, люди от этого страдают? И как это воспринимали вы сами?– Когда рукополагают священника, его
24. ТАинство брака
24. ТАинство брака Бог – основатель брака. Законы брака – не выдумка человека, а требование человеческой природы, сотворенной Богом. Брак – это союз всей жизни, по природе своей направленный ко благу супругов и рождению и воспитанию потомства.Брак на пробу, или брак,
Православное таинство брака
Православное таинство брака Брак есть союз мужчины и женщины, соглашение на всю жизнь, общение в Божеском и человеческом праве. Всеблагой Бог создал из праха земного человека и, одарив его вечным дыханием жизни, поставил владыкою над всем земным. Господь создал из ребра
Таинство брака Назначение христианской семьи. — Семья, как известно, составляет основную клеточку общественного организма, являясь ядром и фундаментом общества. Так и в воинствующей Церкви Христовой она имеет значение основной единицы церковного тела. Поэтому сама по
Таинство брака Первое отличие состоит в том, что совершителями брака в Католической церкви признаются сами брачующиеся, а не священник. Брак и у них совершается в храме, перед алтарем. Священник дает жениху и невесте кольца. Но священник нужен лишь для признания
Таинство брака Теперь мы переходим к центральной части нашей работы, касающейся темы Таинства Брака и практики совершения его в лоне Православной Церкви. Данная часть работы является наиболее приближенной к практике Церкви, так как посвящена порядку совершения всех
Таинство Брака (Венчание) В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства: Брак есть Таинство, в котором при свободном пред священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности благословляется их супружеский союз во
Таинство Брака Вопрос: Что такое Таинство Брака?Ответ: Таинство Брака, как и все другие Таинства, есть действие Благодати.Союз мужчины и женщины изначально благословлен Богом. Священное Писание говорит: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил
2.6. Таинство брака
2.6. Таинство брака «Брак есть Таинство, в котором, при свободном пред Священником и Церковью обещании женихом и невестою взаимной их супружеской верности, благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковию, и испрашивается им благодать
Таинство Брака (Венчание) В православном катехизисе дается следующее определение этого Таинства:Брак есть Таинство, в котором при свободном пред священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной супружеской верности благословляется их супружеский союз во