Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Анализ стихотворения «Бьётся в тесной печурке огонь» Суркова
Стихотворение «Бьется в тесной печурке огонь» Алексея Александровича Суркова стало настоящей народной песней времен Великой Отечественной войны.
Стихотворение написано в 1941 году. Его автору в эту пору исполнилось 42 года, он уже был известным автором нескольких сборников, редактором «Нового мира». На фронт его не призывали, однако он сам вызвался трудиться военным корреспондентом. Первой читательницей этого стихотворения была жена поэта Софья Кревс. Он послал эти строки ей в письме. Они вылились из его сердца после ноябрьского боя на подступах к столице. А. Сурков находился на позициях, когда полк был атакован противником. Под минометным огнем солдаты выходили к своим. Свои же первым делом изумились – как они смогли пройти невредимыми по заминированному полю. В это время его семья, супруга с детьми, находилась в эвакуации. «Землянка» быстро стала популярной среди солдат. Цензурные изменения, внесенные в предпоследнюю строфу, были ими с негодованием отвергнуты. По жанру – интимная лирика, по размеру – анапест с перекрестной рифмовкой, 4 строфы. Лирический герой – сам автор. Интонация – главное богатство этой песни. Неподдельная, мужественная и вместе с тем нежная, подкупающая своей естественностью, она вызывала мгновенный отклик в сердцах ее слушавших. Первое четверостишие, при всей своей простоте, полно различными средствами выразительности. Здесь и две инверсии: бьется огонь, поет гармонь, и сравнение «как слеза», и такой уютный и понятный эпитет «в тесной». Наконец, уменьшительный суффикс в слове «печурка». Довершает картину гармонь – поистине народный инструмент, ставший метафорой голоса. А песня, конечно же, про «улыбку твою и глаза». Во всяком случае, так каждый думал, слушая песню. В минуту почти неотвратимой смерти «в белоснежных полях под Москвой» сама природа шепчет имя любимой как молитву. Инверсия «голос живой» подчеркивает близость гибели, разлуки. Повторы «далеко-далеко» и «снега и снега» словно из сказки или детского лексикона. Точное числительное «четыре шага» заставляет вздрогнуть даже самое притерпевшееся сердце. В финале герой просит гармонику петь и звать «заплутавшее счастье». Здесь чувствуется солдатская решимость победить, выстоять, вернуться. Последняя строка отсылает даже к церковной лексике, правда, чуть переиначенной: негасимой (то есть, неугасимой). Холодная землянка противопоставлена теплу любви.
Музыку на стихи А. Суркова «Бьется в тесной печурке огонь» сочинил композитор К. Листов.
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой.
Я хочу, чтобы слышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От моей негасимой любви.
Дата создания: 27 ноября 1941 г.
Анализ стихотворения Суркова «Бьётся в тесной печурке огонь…»
Стихотворение Алексея Суркова «Бьется в тесной печурке огонь…» было написано в начале Великой Отечественной Войны – 27 ноября 1941 года в советской деревушке Кашино. Стихотворение легло на музыку и стало безумно популярной песней военных лет под названием «В землянке». По словам автора, песня родилась после одного из тяжелых дней у реки Истра. Под впечатлением от всего пережитого, Алексей Александрович написал письмо своей семье, находившейся в эвакуации в городе Чистополе, расположенном на территории современного Татарстана.
Под пером ручки рождались трогательные шестнадцать строчек стихотворения, очень личные и нежные. Поэт не собирался их публиковать и, тем более, не видел их в качестве будущей песни. Но судьба распорядилась иначе: три месяца спустя, уже в московской редакции, повстречались композитор Константин Листов и поэт Алексей Сурков. Листов настоятельно просил выдать ему какой-нибудь материал для песни. Сурков, будучи уверенным, что фронтовой песни из этих строк не получится, отдал ему листок с написанным стихотворением. Через неделю Константин вернулся и, взяв гитару, исполнил песню под названием «Землянка». Внезапно наступившая тишина в комнате дала понять, что песня получилась.
С тех пор песня стремительно пошла по фронтам: Севастополь, Полярный, Ленинград… Советским «блюстителям нравственности» она не нравилась – критики считали ее непатриотичной, упадочнической. Но народ полюбил эти простые, понятные всем строчки.
Главная тема произведений любого лирического автора – любовь. Суриков не стал исключением. Война, с ее немыслимой жестокостью, несправедливостью и бессмысленностью казалось, не оставляет места такому хрупкому чувству, как любовь. Но именно она оживила эти строчки, наполнила их смыслом, теплом близких душ и стала родной для миллионов советских солдат.
Строки, написанные в разгар жестокой войны, отдают тихой грустью от разлуки с любимой семьей. Как бы ни были патриотично настроены бойцы перед боем, но после него, когда наступает тишина и каждый остается один на один со своей личной болью, единственное, что спасает – это семья. Вернее, воспоминания о ней. О родителях, сестрах, братьях, женах и детях. В каких бы суровых условиях ни находился русский солдат, он всегда надеялся, что его семья жива, пусть она далеко, но зато в безопасности. И каждый из них понимал, что завтрашний бой может стать последним.
В начале стихотворения возникает аскетичный образ фронтовой землянки. Здесь, в окружении своих товарищей по оружию, автор думает о том, что является самым главным для него – о своей любимой. Огонь выступает символом тепла, дома, жизни. Но даже он весьма слабо греет солдата. Редкий отдых припорошен грустью: «На поленьях смола, как слеза».
Где бы не находился герой стихотворения, его мысли всегда о любимой, его сердце – в прошлой, мирной жизни, где нет места холоду, голоду и смерти.
На образ жены переносится олицетворение всей жизни, радости, весны и тепла, всего того, в чем так жадно нуждается простой советский солдат. Как противопоставление ярко рисуется другая сторона жизни – зло, война и горе.
Метафорический прием «А до смерти четыре шага» стал опознавательным знаком этого произведения. Фраза понеслась по местам боев, и каждому бойцу она была до боли знакома и близка… В этих нескольких словах автор смог заложить весь огромный страх перед смертью, когда уже больше никогда не будет ни мирного неба над головой, ни цветущих яблонь, ни детского смеха.
Последнее четверостишье выражает уверенность в победе и настрой сражаться до конца. Вьюга олицетворяет заблудившееся счастье, надежду на спокойную жизнь. Но, когда есть самое главное – любовь близких, не страшны любые беды, все они временны. Только любовь способна «вывести» солдата из боя невредимым, спасти его от холода и голода, дать силы противостоять страхам.
Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑
Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Кто из бывших фронтовиков не помнит одну из самых известных песен Великой
Отечественной войны — «В землянке». Ее авторы — поэт Алексей Сурков и
композитор Константин Листов. Когда поэт писал стихотворение «Бьется в тесной
печурке огонь», он не предполагал его публиковать и тем более не думал, что
оно может стать песней. Это были несколько стихотворных строчек из письма жене
с фронта. Написал их Сурков действительно в землянке, «в белоснежных полях под
Москвой», в районе Истры, в конце ноября 1941 года под живым впечатлением
очень трудного дня, когда автору — корреспонденту фронтовой газеты — пришлось
вместе с штабом одной из гвардейских частей вести тяжелый бой с гитлеровцами.
В начале 1942 года в столицу проездом с Балтийского флота на Северный на
несколько дней заехал К. Листов.
— Я позвонил Алексею Суркову, — рассказывал композитор, — и попросил дать
что-нибудь «певческое». В ответ Сурков, характерно окая, сказал: «Костюша,
«что-нибудь» — нет. А вот я написал тут один стишок — письмо жене, она в
эвакуации. Прочти, может, что получится…» Листов поехал в типографию
«Гудок», где в то время размещалась редакция фронтовой газеты «Красноармейская
правда». Стихи Суркова захватили его своем лирической силой, искренностью,
глубоко отозвались в сердце.
Через неделю Листов пришел в редакцию, попросил гитару и спел только что
написанную песню, — Сотрудник газеты, — продолжал он, — известный ныне
писатель Евгений Воробьев, попросил ее оставить. Нотной бумаги у меня не было,
и я взял обыкновенный лист бумаги, начертил на нем пять линеек, записал
мелодию и ушел.
Откровенно говоря, композитор не очень был уверен в том, что песня получилась.
Казалось, в те дни нужны были песни, зовущие на бой с врагом, а он написал
музыку лирическую, немного грустную… Но композитор ошибался. Песня пошла. В
особенности после того, как неожиданно для авторов была напечатана в
«Комсомольской правде». Оказывается, Воробьев отдал в редакцию «Комсомолки»,
где работал до войны, стихотворение и разлинованный листок с нотными
строчками. «Землянка» пользовалась любовью на всех фронтах и особенно у тех
воинов, которые воевали под Москвой, кто гнал ненавистного врага от стен
родной столицы.
Надо сказать, что поначалу песня вызвала и критические замечания. Некоторым
казалось, что строки: «До тебя мне дойти нелегко, а до смерти четыре шага» —
упаднические, разоружающие. Высказывались даже пожелания, чтобы эти слова были
заменены другими, но Сурков категорически отказался от переделок.
«О том, что с песней «мудрят», дознались воюющие люди, — писал в своих
воспоминаниях поэт. — В моем беспорядочном армейском архиве есть письмо,
подписанное шестью гвардейскими танкистами. Сказав несколько добрых слов по
адресу песни и ее авторов, танкисты пишут, что слышали, будто кому-то не
нравится строчка «до смерти четыре шага».
«Напишите вы для этих людей, что до смерти четыре тысячи английских миль, а
нам оставьте так, как есть, — мы-то ведь знаем, сколько шагов до нее, до
смерти». Так думали фронтовики. И песня исполнялась в первоначальном виде.
Ведь, как известно, «из песни слова не выкинешь».
Да, «Землянка», — произведение лирическое, чуть-чуть грустное. Но не уныние
вызывала она у бойцов, не тоску. Нет, она воодушевляла на подвиг, звучала как
вызов врагу, как презрение к смерти. Случалось, что ее пели перед атакой, ее
пели, идя в бой.
Интересный случай приводил в своих воспоминаниях К. Листов. Композитору
привелось попасть в Новороссийск сразу же после его освобождения. Здесь ему
рассказали, что «Землянка» была любимой песней отряда десантников под
командованием Героя Советского Союза Цезаря Куникова. В самые напряженные
минуты боя куниковцы, идя на решающий штурм, кричали: «Пой, гармоника, вьюге
назло!» — Я горжусь тем, — вспоминал народный артист РСФСР К. Я. Листов, — что
«Землянка» была бойцом, участвовала в борьбе и помогала победе.