Справедливость, что это?

АНА­ЛИЗ СРЕДСТВ ВЫ­РА­ЗИ­ТЕЛЬ­НО­СТИ.

Целью за­да­ния яв­ля­ет­ся опре­де­ле­ние средств вы­ра­зи­тель­но­сти, ис­поль­зо­ван­ных в ре­цен­зии путём уста­нов­ле­ния со­от­вет­ствия между про­пус­ка­ми, обо­зна­чен­ны­ми бук­ва­ми в тек­сте ре­цен­зии, и циф­ра­ми с опре­де­ле­ни­я­ми. За­пи­сы­вать со­от­вет­ствия нужно толь­ко в том по­ряд­ке, в каком идут буквы в тек­сте. Если Вы не зна­е­те, что скры­ва­ет­ся под той или иной бук­вой, не­об­хо­ди­мо по­ста­вить «0» на месте этой цифры. За за­да­ние можно по­лу­чить от 1 до 4 бал­лов.

При вы­пол­не­нии за­да­ния 26 сле­ду­ет пом­нить, что Вы за­пол­ня­е­те места про­пус­ков в ре­цен­зии, т.е. вос­ста­нав­ли­ва­е­те текст, а с ним и смыс­ло­вую, и грам­ма­ти­че­скую связь. По­это­му часто до­пол­ни­тель­ной под­сказ­кой может слу­жить ана­лиз самой ре­цен­зии: раз­лич­ные при­ла­га­тель­ные в том или ином роде, со­гла­су­ю­щи­е­ся с про­пус­ка­ми ска­зу­е­мые и т.д. Об­лег­чит вы­пол­не­ние за­да­ния и раз­де­ле­ние спис­ка тер­ми­нов на две груп­пы: пер­вая вклю­ча­ет тер­ми­ны на ос­но­ве зна­че­ния слова, вто­рая – стро­е­ние пред­ло­же­ния. Это де­ле­ние Вы смо­же­те про­ве­сти, зная, что все сред­ства делят на ДВЕ боль­шие груп­пы: в первую вклю­ча­ют­ся лек­си­че­ские (не­спе­ци­аль­ные сред­ства) и тропы; во вто­рую фи­гу­ры речи (часть из них на­зы­ва­ют син­так­си­че­ски­ми).

26.1 ТРОП—СЛОВО ИЛИ ВЫ­РА­ЖЕ­НИЕ, УПО­ТРЕБ­ЛЯ­Е­МОЕ В ПЕ­РЕ­НОС­НОМ ЗНА­ЧЕ­НИИ ДЛЯ СО­ЗДА­НИЯ ХУ­ДО­ЖЕ­СТВЕН­НО­ГО ОБ­РА­ЗА И ДО­СТИ­ЖЕ­НИЯ БОЛЬ­ШЕЙ ВЫ­РА­ЗИ­ТЕЛЬ­НО­СТИ. К тро­пам от­но­сят­ся такие при­е­мы, как эпи­тет, срав­не­ние, оли­це­тво­ре­ние, ме­та­фо­ра, ме­то­ни­мия, ино­гда к ним от­но­сят ги­пер­бо­лы и ли­то­ты.

При­ме­ча­ние: В за­да­нии, как пра­ви­ло, ука­за­но, что это ТРОПЫ.

В ре­цен­зии при­ме­ры тро­пов ука­зы­ва­ют­ся в скоб­ках, как сло­во­со­че­та­ние.

1.Эпи­тет (в пер. с греч. — при­ло­же­ние, при­бав­ле­ние) — это об­раз­ное опре­де­ле­ние, от­ме­ча­ю­щее су­ще­ствен­ную для дан­но­го кон­тек­ста черту в изоб­ра­жа­е­мом яв­ле­нии. От про­сто­го опре­де­ле­ния эпи­тет от­ли­ча­ет­ся ху­до­же­ствен­ной вы­ра­зи­тель­но­стью и об­раз­но­стью. В ос­но­ве эпи­те­та лежит скры­тое срав­не­ние.

К эпи­те­там от­но­сят­ся все «кра­соч­ные» опре­де­ле­ния, ко­то­рые чаще всего вы­ра­жа­ют­ся при­ла­га­тель­ны­ми:

груст­но-си­ро­те­ю­щая земля (Ф.И.Тют­чев), седой туман, ли­мон­ный свет, немой покой (И. А. Бунин).

Эпи­те­ты могут также вы­ра­жать­ся:

—су­ще­стви­тель­ны­ми, вы­сту­па­ю­щи­ми в ка­че­стве при­ло­же­ний или ска­зу­е­мых, да­ю­щих об­раз­ную ха­рак­те­ри­сти­ку пред­ме­та: вол­шеб­ни­ца-зима; мать — сыра земля; Поэт — это лира, а не толь­ко няня своей души (М. Горь­кий);

—на­ре­чи­я­ми, вы­сту­па­ю­щи­ми в роли об­сто­я­тельств: На се­ве­ре диком стоит оди­но­ко…(М. Ю. Лер­мон­тов); Ли­стья были на­пря­жен­но вы­тя­ну­ты по ветру (К. Г. Па­у­стов­ский);

—де­е­при­ча­сти­я­ми: волны не­сут­ся гремя и свер­кая;

—ме­сто­име­ни­я­ми, вы­ра­жа­ю­щи­ми пре­вос­ход­ную сте­пень того или иного со­сто­я­ния че­ло­ве­че­ской души:

Ведь были схват­ки бо­е­вые, Да, го­во­рят, еще какие! (М. Ю. Лер­мон­тов);

—при­ча­сти­я­ми и при­част­ны­ми обо­ро­та­ми: Со­ло­вьи сло­во­сло­вьем гро­хо­чу­щим огла­ша­ют лес­ные пре­де­лы (Б. Л. Па­стер­нак); До­пус­каю также по­яв­ле­ние… бор­зо­пис­цев, ко­то­рые не могут до­ка­зать, где они вчера но­че­ва­ли, и у ко­то­рых нет дру­гих слов на языке, кроме слов, не пом­ня­щих род­ства (М. Е. Сал­ты­ков-Щед­рин).

2. Срав­не­ние — это изоб­ра­зи­тель­ный прием, ос­но­ван­ный на со­по­став­ле­нии од­но­го яв­ле­ния или по­ня­тия с дру­гим. В от­ли­чие от ме­та­фо­ры срав­не­ние все­гда дву­член­но: в нем на­зы­ва­ют­ся оба со­по­став­ля­е­мых пред­ме­та (яв­ле­ния, при­зна­ка, дей­ствия).

Горят аулы, нет у них за­щи­ты.

Вра­гом сыны оте­че­ства раз­би­ты,

И за­ре­во, как веч­ный ме­теор,

Играя в об­ла­ках, пу­га­ет взор. (М. Ю. Лер­мон­тов)

Срав­не­ния вы­ра­жа­ют­ся раз­лич­ны­ми спо­со­ба­ми:

— фор­мой тво­ри­тель­но­го па­де­жа су­ще­стви­тель­ных:

Со­ло­вьем за­лет­ным Юность про­ле­те­ла,

Вол­ной в не­по­го­ду Ра­дость от­шу­ме­ла (А. В. Коль­цов)

— фор­мой срав­ни­тель­ной сте­пе­ни при­ла­га­тель­но­го или на­ре­чия: Эти глаза зе­ле­нее моря и ки­па­ри­сов наших тем­нее (А. Ах­ма­то­ва);

— срав­ни­тель­ны­ми обо­ро­та­ми с со­ю­за­ми как, слов­но, будто, как будто и др.:

Как хищ­ный зверь, в сми­рен­ную оби­тель

Вры­ва­ет­ся шты­ка­ми по­бе­ди­тель… (М. Ю. Лер­мон­тов);

— при по­мо­щи слов по­доб­ный, по­хо­жий, это:

На глаза осто­рож­ной кошки

По­хо­жи твои глаза (А. Ах­ма­то­ва);

— при по­мо­щи срав­ни­тель­ных при­да­точ­ных пред­ло­же­ний:

За­кру­жи­лась листва зо­ло­тая

В ро­зо­ва­той воде на пруду,

Точно ба­бо­чек лег­кая стая

С за­ми­ра­ньем летит на звез­ду.(С. А. Есе­нин)

3.Ме­та­фо­ра (в пер. с греч. — пе­ре­нос) — это слово или вы­ра­же­ние, ко­то­рое упо­треб­ля­ет­ся в пе­ре­нос­ном зна­че­нии на ос­но­ве сход­ства двух пред­ме­тов или яв­ле­ний по ка­ко­му-либо при­зна­ку. В от­ли­чие от срав­не­ния, в ко­то­ром при­во­дит­ся и то, что срав­ни­ва­ет­ся, и то, с чем срав­ни­ва­ет­ся, ме­та­фо­ра со­дер­жит толь­ко вто­рое, что со­зда­ет ком­пакт­ность и об­раз­ность упо­треб­ле­ния слова. В ос­но­ву ме­та­фо­ры может быть по­ло­же­но сход­ство пред­ме­тов по форме, цвету, объ­е­му, на­зна­че­нию, ощу­ще­ни­ям и т. п.: во­до­пад звезд, ла­ви­на писем, стена огня, без­дна горя, жем­чу­жи­на по­э­зии, искра любви и др.

Все ме­та­фо­ры де­лят­ся на две груп­пы:

1) об­ще­язы­ко­вые («стер­тые»): зо­ло­тые руки, буря в ста­ка­не воды, горы сво­ро­тить, стру­ны души, лю­бовь угас­ла;

2) ху­до­же­ствен­ные (ин­ди­ви­ду­аль­но-ав­тор­ские, по­э­ти­че­ские):

И мерк­нет звезд ал­маз­ный тре­пет

В без­боль­ном хо­ло­де зари (М. Во­ло­шин);

Пу­стых небес про­зрач­ное стек­ло (A. Ах­ма­то­ва);

И очи синие, без­дон­ные

Цве­тут на даль­нем бе­ре­гу. (А. А. Блок)

Ме­та­фо­ра бы­ва­ет не толь­ко оди­ноч­ной: она может раз­ви­вать­ся в тек­сте, об­ра­зуя целые це­поч­ки об­раз­ных вы­ра­же­ний, в во мно­гих слу­ча­ях — охва­ты­вать, как бы про­ни­зы­вать весь текст. Это раз­вер­ну­тая, слож­ная ме­та­фо­ра, цель­ный ху­до­же­ствен­ный образ.

4. Оли­це­тво­ре­ние — это раз­но­вид­ность ме­та­фо­ры, ос­но­ван­ная на пе­ре­но­се при­зна­ков жи­во­го су­ще­ства на яв­ле­ния при­ро­ды, пред­ме­ты и по­ня­тия. Чаще всего оли­це­тво­ре­ния ис­поль­зу­ют­ся при опи­са­нии при­ро­ды:

Ка­тясь чрез сон­ные до­ли­ны, Ту­ма­ны сон­ные легли, И толь­ко топот ло­ша­ди­ный, Звуча, те­ря­ет­ся вдали. Погас, блед­нея, день осен­ний, Свер­нув ду­ши­стые листы, Вку­ша­ют сон без сно­ви­де­ний По­лу­за­вяд­шие цветы. (М. Ю. Лер­мон­тов)

5. Ме­то­ни­мия (в пер. с греч. — пе­ре­име­но­ва­ние) — это пе­ре­нос на­зва­ния с од­но­го пред­ме­та на дру­гой на ос­но­ва­нии их смеж­но­сти. Смеж­ность может быть про­яв­ле­ни­ем связи:

— между со­дер­жа­ни­ем и со­дер­жа­щим: Я три та­рел­ки съел (И. А. Кры­лов);

— между ав­то­ром и про­из­ве­де­ни­ем: Бра­нил Го­ме­ра, Фе­о­кри­та, Зато читал Адама Смита (А. С. Пуш­кин);

— между дей­стви­ем и ору­ди­ем дей­ствия: Их села и нивы за буй­ный набег Обрек он мечам и по­жа­рам (А. С. Пуш­кин);

— между ме­стом и лю­дь­ми, на­хо­дя­щи­ми­ся в этом месте: Город шумел, тре­ща­ли флаги, мок­рые розы сы­па­лись из мисок цве­точ­ниц… (Ю. К. Олеша)

6. Си­нек­до­ха (в пер. с греч. — со­от­не­се­ние) — это раз­но­вид­ность ме­то­ни­мии, ос­но­ван­ная на пе­ре­не­се­нии зна­че­ния с од­но­го яв­ле­ния на дру­гое по при­зна­ку ко­ли­че­ствен­но­го от­но­ше­ния между ними. Чаще всего пе­ре­нос про­ис­хо­дит:

— с мень­ше­го на боль­шее: К нему и птица не летит, И тигр ней­дет… (А. С. Пуш­кин);

— с части на целое: Бо­ро­да, что ты все мол­чишь? (А. П. Чехов)

7. Пе­ри­фраз, или пе­ри­фра­за (в пер. с греч. — опи­са­тель­ное вы­ра­же­ние), — это обо­рот, ко­то­рый упо­треб­ля­ет­ся вме­сто ка­ко­го-либо слова или сло­во­со­че­та­ния. На­при­мер, Пе­тер­бург в сти­хах

А. С.Пуш­ки­на — «Петра тво­ре­нье», «Пол­нощ­ных стран краса и диво», «град Пет­ров»; А. А. Блок в сти­хах М. И. Цве­та­е­вой — «ры­царь без уко­риз­ны», «го­лу­бо­гла­зый сне­го­вой певец», «снеж­ный ле­бедь», «все­дер­жи­тель моей души».

8.Ги­пер­бо­ла (в пер. с греч. — пре­уве­ли­че­ние) — это об­раз­ное вы­ра­же­ние, со­дер­жа­щее не­по­мер­ное пре­уве­ли­че­ние ка­ко­го-либо при­зна­ка пред­ме­та, яв­ле­ния, дей­ствия: Ред­кая птица до­ле­тит до се­ре­ди­ны Дне­пра (Н. В. Го­голь)

9. Ли­то­та (в пер. с греч. — ма­лость, уме­рен­ность) — это об­раз­ное вы­ра­же­ние, со­дер­жа­щее не­по­мер­ное пре­умень­ше­ние ка­ко­го-либо при­зна­ка пред­ме­та, яв­ле­ния, дей­ствия: Какие кро­хот­ные ко­ров­ки! Есть, право, менее бу­ла­воч­ной го­лов­ки. (И. А. Кры­лов)

И ше­ствуя важно, в спо­кой­ствии чин­ном, Ло­шад­ку ведет под уздцы му­жи­чок В боль­ших са­по­гах, в по­лу­шуб­ке ов­чин­ном, В боль­ших ру­ка­ви­цах… а сам с но­го­ток! (Н.А. Не­кра­сов)

10. Иро­ния (в пер. с греч. — при­твор­ство) — это упо­треб­ле­ние слова или вы­ска­зы­ва­ния в смыс­ле, про­ти­во­по­лож­ном пря­мо­му. Иро­ния пред­став­ля­ет собой вид ино­ска­за­ния, при ко­то­ром за внеш­не по­ло­жи­тель­ной оцен­кой скры­ва­ет­ся на­смеш­ка: От­ко­ле, умная, бре­дешь ты, го­ло­ва? (И. А. Кры­лов)

26.2 «НЕ­СПЕ­ЦИ­АЛЬ­НЫЕ» ЛЕК­СИ­ЧЕ­СКИЕ ИЗОБ­РА­ЗИ­ТЕЛЬ­НО-ВЫ­РА­ЗИ­ТЕЛЬ­НЫЕ СРЕД­СТВА ЯЗЫКА

При­ме­ча­ние: В за­да­ни­ях ино­гда ука­за­но, что это лек­си­че­ское сред­ство. Обыч­но в ре­цен­зии за­да­ния 24 при­мер лек­си­че­ско­го сред­ства да­ет­ся в скоб­ках либо одним сло­вом, либо сло­во­со­че­та­ни­ем, в ко­то­ром одно из слов вы­де­ле­но кур­си­вом. Об­ра­ти­те вни­ма­ние: имен­но эти сред­ства чаще всего не­об­хо­ди­мо найти в за­да­нии 22!

11. Си­но­ни­мы, т. е. слова одной части речи, раз­лич­ные по зву­ча­нию, но оди­на­ко­вые или близ­кие по лек­си­че­ско­му зна­че­нию и от­ли­ча­ю­щи­е­ся друг от друга или от­тен­ка­ми зна­че­ния, или сти­ли­сти­че­ской окрас­кой (сме­лый —от­важ­ный, бе­жать — мчать­ся, глаза (нейтр.) — очи (поэт.)), об­ла­да­ют боль­шой вы­ра­зи­тель­ной силой.

Си­но­ни­мы могут быть кон­текст­ны­ми.

12. Ан­то­ни­мы, т. е. слова одной и той же части речи, про­ти­во­по­лож­ные по зна­че­нию (ис­ти­на — ложь, добро — зло, от­вра­ти­тель­но — за­ме­ча­тель­но), также об­ла­да­ют боль­ши­ми вы­ра­зи­тель­ны­ми воз­мож­но­стя­ми.

Ан­то­ни­мы могут быть кон­текст­ны­ми, т. е ста­но­вит­ся ан­то­ни­ма­ми толь­ко в дан­ном кон­тек­сте.

Ложь бы­ва­ет доб­рой или злой,

Сер­до­боль­ной или бес­по­щад­ной,

Ложь бы­ва­ет лов­кой и не­склад­ной,

Осмот­ри­тель­ной и без­огляд­ной,

Упо­и­тель­ной и без­от­рад­ной.

13. Фра­зео­ло­гиз­мы как сред­ства язы­ко­вой вы­ра­зи­тель­но­сти

Фра­зео­ло­гиз­мы (фра­зео­ло­ги­че­ские вы­ра­же­ния, иди­о­мы), т. е. вос­про­из­во­ди­мые в го­то­вом виде сло­во­со­че­та­ния и пред­ло­же­ния, в ко­то­рых це­лост­ное зна­че­ние до­ми­ни­ру­ет над зна­че­ни­я­ми со­став­ля­ю­щих их ком­по­нен­тов и не яв­ля­ет­ся про­стой сум­мой таких зна­че­ний (по­пасть впро­сак, быть на седь­мом небе, яб­ло­ко раз­до­ра), об­ла­да­ют боль­ши­ми вы­ра­зи­тель­ны­ми воз­мож­но­стя­ми. Вы­ра­зи­тель­ность фра­зео­ло­гиз­мов опре­де­ля­ет­ся:

1) их яркой об­раз­но­стью, в том числе ми­фо­ло­ги­че­ской (кот на­пла­кал, как белка в ко­ле­се, нить Ари­ад­ны, да­мо­клов меч, ахил­ле­со­ва пята);

2) от­не­сен­но­стью мно­гих из них: а) к раз­ря­ду вы­со­ких (глас во­пи­ю­ще­го в пу­сты­не, ка­нуть в Лету) или сни­жен­ных (раз­го­вор­ных, про­сто­реч­ных: как рыба в воде, ни сном ни духом, во­дить за нос, на­мы­лить шею, раз­ве­сить уши); б) к раз­ря­ду язы­ко­вых средств с по­ло­жи­тель­ной эмо­ци­о­наль­но-экс­прес­сив­ной окрас­кой (хра­нить как зе­ни­цу ока — торж.) или с от­ри­ца­тель­ной эмо­ци­о­наль­но-экс­прес­сив­ной окрас­кой (безцаря в го­ло­ве — не­одобр., мел­кая сошка — пре­не­бре­жит., грош цена — презр.).

14. Сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ная лек­си­ка

Для уси­ле­ния вы­ра­зи­тель­но­сти в тек­сте могут ис­поль­зо­вать­ся все раз­ря­ды сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ной лек­си­ки:

1) эмо­ци­о­наль­но-экс­прес­сив­ная (оце­ноч­ная) лек­си­ка, в том числе:

а) слова с по­ло­жи­тель­ной эмо­ци­о­наль­но-экс­прес­сив­ной оцен­кой: тор­же­ствен­ные, воз­вы­шен­ные (в том числе ста­ро­сла­вя­низ­мы): вдох­но­ве­ние, гря­ду­щий, оте­че­ство, ча­я­ния, со­кро­вен­ный, не­зыб­ле­мый; воз­вы­шен­но-по­э­ти­че­ские: без­мя­теж­ный, лу­че­зар­ный, чары, ла­зур­ный; одоб­ри­тель­ные: бла­го­род­ный, вы­да­ю­щий­ся, изу­ми­тель­ный, от­важ­ный; лас­ка­тель­ные: сол­ныш­ко, го­луб­чик, до­чень­ка

б) слова с от­ри­ца­тель­ной эмо­ци­о­наль­но-экс­прес­сив­ной оцен­кой: не­одоб­ри­тель­ные: до­мы­сел, пре­пи­рать­ся, око­ле­си­ца; пре­не­бре­жи­тель­ные: вы­скоч­ка, де­ля­га; пре­зри­тель­ные: бал­бес, зуб­ри­ла, пи­са­ни­на; бран­ные/

2) функ­ци­о­наль­но-сти­ли­сти­че­ски окра­шен­ная лек­си­ка, в том числе:

а) книж­ная: на­уч­ная (тер­ми­ны: ал­ли­те­ра­ция, ко­си­нус, ин­тер­фе­рен­ция); офи­ци­аль­но-де­ло­вая: ни­же­под­пи­сав­ши­е­ся, до­клад­ная; пуб­ли­ци­сти­че­ская: ре­пор­таж, ин­тер­вью; ху­до­же­ствен­но-по­э­ти­че­ская: ла­зур­ный, очи, ла­ни­ты

б) раз­го­вор­ная (оби­ход­но-бы­то­вая): папа, маль­чон­ка, хва­сту­ниш­ка, здо­ро­ву­щий

15. Лек­си­ка огра­ни­чен­но­го упо­треб­ле­ния

Для уси­ле­ния вы­ра­зи­тель­но­сти в тек­сте могут ис­поль­зо­вать­ся также все раз­ря­ды лек­си­ки огра­ни­чен­но­го упо­треб­ле­ния, в том числе:

— лек­си­ка диа­лект­ная (слова, ко­то­рые упо­треб­ля­ют­ся жи­те­ля­ми какой-либо мест­но­сти: кочет — петух, векша — белка);

— лек­си­ка про­сто­реч­ная (слова с ярко вы­ра­жен­ной сни­жен­ной сти­ли­сти­че­ской окрас­кой: фа­ми­льяр­ной, гру­бой, пре­не­бре­жи­тель­ной,бран­ной, на­хо­дя­щи­е­ся на гра­ни­це или за пре­де­ла­ми ли­те­ра­тур­ной нормы: го­ло­д­ра­нец, за­бул­ды­га, за­тре­щи­на, тре­пач);

— лек­си­ка про­фес­си­о­наль­ная (слова, ко­то­рые упо­треб­ля­ют­ся в про­фес­си­о­наль­ной речи и не вхо­дят в си­сте­му об­ще­ли­те­ра­тур­но­го языка: кам­буз — в речи мо­ря­ков, утка — в речи жур­на­ли­стов, окно — в речи пре­по­да­ва­те­лей);

— лек­си­ка жар­гон­ная (слова, свой­ствен­ные жар­го­нам — мо­ло­деж­но­му: ту­сов­ка, на­во­ро­ты, кру­той; ком­пью­тер­но­му: мозги — па­мять ком­пью­те­ра, клава — кла­ви­а­ту­ра; сол­дат­ско­му: дем­бель, чер­пак, духи; жар­го­ну пре­ступ­ни­ков: брат­ва, ма­ли­на);

— лек­си­ка уста­рев­шая (ис­то­риз­мы — слова, вы­шед­шие из упо­треб­ле­ния в связи с ис­чез­но­ве­ни­ем обо­зна­ча­е­мых ими пред­ме­тов или яв­ле­ний: бо­ярин, оприч­ни­на, конка; ар­ха­из­мы — уста­рев­шие слова, на­зы­ва­ю­щие пред­ме­ты и по­ня­тия, для ко­то­рых в языке по­яви­лись новые на­име­но­ва­ния: чело — лоб, вет­ри­ло — парус); — лек­си­ка новая (нео­ло­гиз­мы — слова, не­дав­но во­шед­шие в язык и не по­те­ряв­шие еще своей но­виз­ны: блог, сло­ган, ти­ней­джер).

26.3 ФИ­ГУ­РА­МИ (РИ­ТО­РИ­ЧЕ­СКИ­МИ ФИ­ГУ­РА­МИ, СТИ­ЛИ­СТИ­ЧЕ­СКИ­МИ ФИ­ГУ­РА­МИ, ФИ­ГУ­РА­МИ РЕЧИ) НА­ЗЫ­ВА­ЮТ­СЯ СТИ­ЛИ­СТИ­ЧЕ­СКИЕ ПРИ­Е­МЫ, ос­но­ван­ные на осо­бых со­че­та­ни­ях слов, вы­хо­дя­щих за рамки обыч­но­го прак­ти­че­ско­го упо­треб­ле­ния, и име­ю­щие целью уси­ле­ние вы­ра­зи­тель­но­сти и изоб­ра­зи­тель­но­сти тек­ста. К ос­нов­ным фи­гу­рам речи от­но­сят­ся: ри­то­ри­че­ский во­прос, ри­то­ри­че­ское вос­кли­ца­ние, ри­то­ри­че­ское об­ра­ще­ние, по­втор, син­так­си­че­ский па­рал­ле­лизм, мно­го­со­ю­зие, бес­со­ю­зие, эл­лип­сис, ин­вер­сия, пар­цел­ля­ция, ан­ти­те­за, гра­да­ция, ок­сю­мо­рон. В от­ли­чие от лек­си­че­ских средств— это уро­вень пред­ло­же­ния или не­сколь­ких пред­ло­же­ний.

При­ме­ча­ние: В за­да­ни­ях нет чёткого фор­ма­та опре­де­ле­ния, ука­зы­ва­ю­ще­го на эти сред­ства: их на­зы­ва­ют и син­так­си­че­ски­ми сред­ства­ми, и приёмом, и про­сто сред­ством вы­ра­зи­тель­но­сти, и фи­гу­рой. В за­да­нии 24 на фи­гу­ру речи ука­зы­ва­ет номер пред­ло­же­ния, дан­ный в скоб­ках.

16.Ри­то­ри­че­ский во­прос — это фи­гу­ра, в ко­то­рой в форме во­про­са со­дер­жит­ся утвер­жде­ние. Ри­то­ри­че­ский во­прос не тре­бу­ет от­ве­та, он ис­поль­зу­ет­ся, чтобы уси­лить эмо­ци­о­наль­ность, вы­ра­зи­тель­ность речи, при­влечь вни­ма­ние чи­та­те­ля к тому или иному яв­ле­нию:

Зачем он руку дал кле­вет­ни­кам ни­чтож­ным, Зачем по­ве­рил он сло­вам и лас­кам лож­ным, Он, с юных лет по­стиг­нув­ший людей?.. (M. Ю. Лер­мон­тов);

17.Ри­то­ри­че­ское вос­кли­ца­ние — это фи­гу­ра, в ко­то­рой в форме вос­кли­ца­ния со­дер­жит­ся утвер­жде­ние. Ри­то­ри­че­ские вос­кли­ца­ния уси­ли­ва­ют в со­об­ще­нии вы­ра­же­ние тех или иных чувств; они обыч­но от­ли­ча­ют­ся не толь­ко осо­бой эмо­ци­о­наль­но­стью, но и тор­же­ствен­но­стью и при­под­ня­то­стью:

То было в утро наших лет — О сча­стие! о слезы! О лес! о жизнь! о солн­ца свет! О све­жий дух бе­ре­зы. (А. К. Тол­стой);

Увы! пред вла­стию чужой Скло­ни­лась гор­дая стра­на. (М. Ю. Лер­мон­тов)

18.Ри­то­ри­че­ское об­ра­ще­ние — это сти­ли­сти­че­ская фи­гу­ра, со­сто­я­щая в под­черк­ну­том об­ра­ще­нии к кому-ни­будь или чему-ни­будь для уси­ле­ния вы­ра­зи­тель­но­сти речи. Оно слу­жит не столь­ко для на­зы­ва­ния ад­ре­са­та речи, сколь­ко для вы­ра­же­ния от­но­ше­ния к тому, о чем го­во­рит­ся в тек­сте. Ри­то­ри­че­ские об­ра­ще­ния могут со­зда­вать тор­же­ствен­ность и па­те­тич­ность речи, вы­ра­жать ра­дость, со­жа­ле­ние и дру­гие от­тен­ки на­стро­е­ния и эмо­ци­о­наль­но­го со­сто­я­ния:

Дру­зья мои! Пре­кра­сен наш союз. Он, как душа, не­удер­жим и вечен (А. С. Пуш­кин);

О, глу­бо­кая ночь! О, хо­лод­ная осень! Немая! (К. Д. Баль­монт)

19.По­втор (по­зи­ци­он­но-лек­си­че­ский по­втор, лек­си­че­ский по­втор) — это сти­ли­сти­че­ская фи­гу­ра, со­сто­я­щая в по­вто­ре­нии ка­ко­го-либо члена пред­ло­же­ния (слова), части пред­ло­же­ния или це­ло­го пред­ло­же­ния, не­сколь­ких пред­ло­же­ний, стро­фы с целью при­влечь к ним осо­бое вни­ма­ние.

Раз­но­вид­но­стя­ми по­вто­ра яв­ля­ют­ся ана­фо­ра, эпи­фо­ра и под­хват.

Ана­фо­ра (в пер. с греч. — вос­хож­де­ние, подъ­ем), или еди­но­на­ча­тие, — это по­вто­ре­ние слова или груп­пы слов в на­ча­ле строк, строф или пред­ло­же­ний:

Ле­ни­во дышит пол­день мгли­стый,

Ле­ни­во ка­тит­ся река.

И в твер­ди пла­мен­ной и чи­стой

Ле­ни­во тают об­ла­ка (Ф. И. Тют­чев);

Эпи­фо­ра (в пер. с греч. — до­бав­ка, ко­неч­ное пред­ло­же­ние пе­ри­о­да) — это по­вто­ре­ние слов или груп­пы слов в конце строк, строф или пред­ло­же­ний:

Хоть не вечен че­ло­век,

То, что вечно, — че­ло­веч­но.

Что такое день иль век

Перед тем, что бес­ко­неч­но?

Хоть не вечен че­ло­век,

То, что вечно, — че­ло­веч­но (А. А. Фет);

До­ста­лась им бу­хан­ка свет­ло­го хлеба — ра­дость!

Се­год­ня фильм хо­ро­ший в клубе — ра­дость!

Двух­том­ник Па­у­стов­ско­го в книж­ный ма­га­зин при­вез­ли— ра­дость! (А. И. Сол­же­ни­цын)

Под­хват — это по­втор ка­ко­го-либо от­рез­ка речи (пред­ло­же­ния, сти­хо­твор­ной стро­ки) в на­ча­ле сле­ду­ю­ще­го за ним со­от­вет­ству­ю­ще­го от­рез­ка речи:

По­ва­лил­ся он на хо­лод­ный снег,

На хо­лод­ный снег, будто со­сен­ка,

Будто со­сен­ка во сыром бору (М. Ю. Лер­мон­тов);

20. Па­рал­ле­лизм (син­так­си­че­ский па­рал­ле­лизм) (в пер. с греч. — иду­щий рядом) — тож­де­ствен­ное или сход­ное по­стро­е­ние смеж­ных ча­стей тек­ста: рядом сто­я­щих пред­ло­же­ний, сти­хо­твор­ных строк, строф, ко­то­рые, со­от­но­сясь, со­зда­ют еди­ный образ:

Гляжу на бу­дущ­ность с бо­яз­нью,

Гляжу на про­шлое с тос­кой… (М. Ю. Лер­мон­тов);

Я был вам зве­ня­щей стру­ной,

Я был вам цве­ту­щей вес­ной,

Но вы не хо­те­ли цве­тов,

И вы не рас­слы­ша­ли слов? (К. Д. Баль­монт)

Часто с ис­поль­зо­ва­ни­ем ан­ти­те­зы: Что ищет он в стра­не да­ле­кой? Что кинул он в краю род­ном? (М. Лер­мон­тов); Не стра­на – для биз­не­са, а биз­нес – для стра­ны (из га­зе­ты).

21. Ин­вер­сия (в пер. с греч. — пе­ре­ста­нов­ка, пе­ре­во­ра­чи­ва­ние) — это из­ме­не­ние обыч­но­го по­ряд­ка слов в пред­ло­же­нии с целью под­чер­ки­ва­ния смыс­ло­вой зна­чи­мо­сти ка­ко­го-либо эле­мен­та тек­ста (слова, пред­ло­же­ния), при­да­ния фразе осо­бой сти­ли­сти­че­ской окра­шен­но­сти: тор­же­ствен­но­го, вы­со­ко­го зву­ча­ния или, на­о­бо­рот, раз­го­вор­ной, не­сколь­ко сни­жен­ной ха­рак­те­ри­сти­ки. Ин­вер­си­ро­ван­ны­ми в рус­ском языке счи­та­ют­ся сле­ду­ю­щие со­че­та­ния:

— со­гла­со­ван­ное опре­де­ле­ние стоит после опре­де­ля­е­мо­го слова: Сижу за ре­шет­кой в тем­ни­це сырой (М. Ю. Лер­мон­тов); Но не бе­га­ло зыби по этому морю; не стру­ил­ся душ­ный воз­дух: на­зре­ва­ла гроза ве­ли­кая (И. С. Тур­ге­нев);

— до­пол­не­ния и об­сто­я­тель­ства, вы­ра­жен­ные су­ще­стви­тель­ны­ми, стоят перед сло­вом, к ко­то­ро­му от­но­сят­ся: Часов од­но­об­раз­ный бой (од­но­об­раз­ный бой часов);

22.Пар­цел­ля­ция (в пер. с франц. — ча­сти­ца) — сти­ли­сти­че­ский прием, за­клю­ча­ю­щий­ся в рас­чле­не­нии еди­ной син­так­си­че­ской струк­ту­ры пред­ло­же­ния на не­сколь­ко ин­то­на­ци­он­но-смыс­ло­вых еди­ниц — фраз. На месте рас­чле­не­ния пред­ло­же­ния могут ис­поль­зо­вать­ся точка, вос­кли­ца­тель­ный и во­про­си­тель­ный знаки, мно­го­то­чие. Утром, ярким, как лубок. Страш­ным. Дол­гим. Рат­ным. Был раз­бит стрел­ко­вый полк. Наш. В бою не­рав­ном (Р. Рож­де­ствен­ский); По­че­му никто не воз­му­ща­ет­ся? Об­ра­зо­ва­ние и здра­во­охра­не­ние! Важ­ней­шие сферы жизни об­ще­ства! Не упо­мя­ну­ты в этом до­ку­мен­те во­об­ще (Из газет); Нужно, чтобы го­су­дар­ство пом­ни­ло глав­ное: его граж­да­не — не фи­зи­че­ские лица. А люди. (Из газет)

23.Бес­со­ю­зие и мно­го­со­ю­зие — син­так­си­че­ские фи­гу­ры, ос­но­ван­ные на на­ме­рен­ном про­пус­ке, или, на­о­бо­рот, со­зна­тель­ном по­вто­ре­нии со­ю­зов. В пер­вом слу­чае, при опу­ще­нии со­ю­зов, речь ста­но­вит­ся сжа­той, ком­пакт­ной, ди­на­мич­ной. Изоб­ра­жа­е­мые дей­ствия и со­бы­тия здесь быст­ро, мгно­вен­но раз­вер­ты­ва­ют­ся, сме­ня­ют друг друга:

Швед, рус­ский — колет, рубит, режет.

Бой ба­ра­бан­ный, клики, скре­жет.

Гром пушек, топот, ржа­нье, стон,

И смерть и ад со всех сто­рон. (А.С. Пуш­кин)

В слу­чае мно­го­со­ю­зия речь, на­про­тив, за­мед­ля­ет­ся, паузы и по­вто­ря­ю­щий­ся союз вы­де­ля­ют слова, экс­прес­сив­но под­чер­ки­вая их смыс­ло­вую зна­чи­мость:

Зато и внук,и пра­внук, и пра­пра­внук

Рас­тут во мне, пока я сам расту… (П.Г. Ан­то­коль­ский)

24.Пе­ри­од – длин­ное, мно­го­член­ное пред­ло­же­ние или силь­но рас­про­странённое про­стое пред­ло­же­ние, ко­то­рое от­ли­ча­ет­ся за­кон­чен­но­стью, един­ством темы и ин­то­на­ци­он­ным рас­па­де­ни­ем на две части. В пер­вой части син­так­си­че­ский по­втор од­но­тип­ных при­да­точ­ных (или чле­нов пред­ло­же­ния)идёт с на­рас­та­ю­щим по­вы­ше­ни­ем ин­то­на­ции, затем – раз­де­ля­ю­щая зна­чи­тель­ная пауза, и во вто­рой части, где да­ет­ся вывод, тон го­ло­са за­мет­но по­ни­жа­ет­ся. Такое ин­то­на­ци­он­ное оформ­ле­ние об­ра­зу­ет сво­е­го рода круг:

Когда бы жизнь до­маш­ним кру­гом я огра­ни­чить за­хо­тел,/Когда мне быть отцом, су­пру­гом при­ят­ный жре­бий по­ве­лел,/ Когда б се­мей­ствен­ной кар­ти­ной пле­нил­ся я хоть миг еди­ный, — то, верно б, кроме вас одной не­ве­сты не искал иной. (А.С. Пуш­кин)

25.Ан­ти­те­за, или про­ти­во­по­став­ле­ние (в пер. с греч. — про­ти­во­по­ло­же­ние) — это обо­рот, в ко­то­ром резко про­ти­во­по­став­ля­ют­ся про­ти­во­по­лож­ные по­ня­тия, по­ло­же­ния, об­ра­зы. Для со­зда­ния ан­ти­те­зы обыч­но ис­поль­зу­ют­ся ан­то­ни­мы — об­ще­язы­ко­вые и кон­тек­сту­аль­ные:

Ты богат, я очень беден, Ты — про­за­ик, я — поэт (А. С. Пуш­кин);

Вчера еще в глаза гля­дел,

А ныне — все ко­сит­ся в сто­ро­ну,

Вчера еще до птиц сидел,

Все жа­во­рон­ки нынче — во­ро­ны!

Я глу­пая, а ты умен,

Живой, а я остол­бе­не­лая.

О вопль жен­щин всех вре­мен:

«Мой милый, что тебе я сде­ла­ла?» (М. И. Цве­та­е­ва)

26.Гра­да­ция (в пер. с лат. — по­сте­пен­ное по­вы­ше­ние, уси­ле­ние) — прием, со­сто­я­щий в по­сле­до­ва­тель­ном рас­по­ло­же­нии слов, вы­ра­же­ний, тро­пов (эпи­те­тов, ме­та­фор, срав­не­ний) в по­ряд­ке уси­ле­ния (воз­рас­та­ния) или ослаб­ле­ния (убы­ва­ния) при­зна­ка. Воз­рас­та­ю­щая гра­да­ция обыч­но ис­поль­зу­ет­ся для уси­ле­ния об­раз­но­сти, эмо­ци­о­наль­ной вы­ра­зи­тель­но­сти и воз­дей­ству­ю­щей силы тек­ста:

Я звал тебя, но ты не огля­ну­лась, Я слезы лил, но ты не сни­зо­шла (А. А. Блок);

Све­ти­лись, го­ре­ли, сияли огром­ные го­лу­бые глаза. (В. А. Со­ло­ухин)

Нис­хо­дя­щая гра­да­ция ис­поль­зу­ет­ся реже и слу­жит обыч­но для уси­ле­ния смыс­ло­во­го со­дер­жа­ния тек­ста и со­зда­ния об­раз­но­сти:

При­нес он смерт­ную смолу

Да ветвь с увяд­ши­ми ли­ста­ми. (А. С. Пуш­кин)

27.Ок­сю­мо­рон (в пер. с греч. — ост­ро­ум­но-глу­пое) — это сти­ли­сти­че­ская фи­гу­ра, в ко­то­рой со­еди­ня­ют­ся обыч­но не­сов­ме­сти­мые по­ня­тия, как пра­ви­ло, про­ти­во­ре­ча­щие друг другу (горь­кая ра­дость, звон­кая ти­ши­на и т. п.); при этом по­лу­ча­ет­ся новый смысл, а речь при­об­ре­та­ет осо­бую вы­ра­зи­тель­ность: С того часу на­ча­лись для Ильи сла­дост­ные му­че­нья, свет­ло опа­ля­ю­щие душу (И. С. Шме­лев);

Есть тоска ве­се­лая в ало­стях зари (С. А. Есе­нин);

Но кра­со­ты их без­об­раз­ной Я скоро та­ин­ство по­стиг. (М. Ю. Лер­мон­тов)

28.Ал­ле­го­рия – ино­ска­за­ние, пе­ре­да­ча от­вле­чен­но­го по­ня­тия через кон­крет­ный образ: Долж­ны по­бе­дить лисы и волки (хит­рость, злоба, жад­ность).

29.Умол­ча­ние – на­ме­рен­ный обрыв вы­ска­зы­ва­ния, пе­ре­да­ю­щий взвол­но­ван­ность речи и пред­по­ла­га­ю­щий, что чи­та­тель до­га­да­ет­ся о не­вы­ска­зан­ном: Но я хотел… Быть может, Вы…

Кроме вы­ше­пе­ре­чис­лен­ных син­так­си­че­ских средств вы­ра­зи­тель­но­сти в те­стах встре­ча­ют­ся и сле­ду­ю­щие:

—вос­кли­ца­тель­ные пред­ло­же­ния;

— диа­лог, скры­тый диа­лог;

—во­прос­но-от­вет­ная форма из­ло­же­ния такая форма из­ло­же­ния, при ко­то­рой че­ре­ду­ют­ся во­про­сы и от­ве­ты на во­про­сы;

—ряды од­но­род­ных чле­нов;

—ци­ти­ро­ва­ние;

—ввод­ные слова и кон­струк­ции

—Не­пол­ные пред­ло­же­ния – пред­ло­же­ния, в ко­то­рых про­пу­щен какой-либо член, не­об­хо­ди­мый для пол­но­ты стро­е­ния и зна­че­ния. От­сут­ству­ю­щие члены пред­ло­же­ния могут быть вос­ста­нов­ле­ны и кон­тек­ста.

В том числе эл­лип­сис, то есть про­пуск ска­зу­е­мо­го.

Эти по­ня­тия рас­смат­ри­ва­ют­ся в школь­ном курсе син­так­си­са. Имен­но по­это­му, на­вер­ное, эти средств вы­ра­зи­тель­но­сти чаще всего в ре­цен­зии на­зы­ва­ют син­так­си­че­ски­ми.

ББК 87.1.212.3

ЭТИКО — ПРАВОВАЯ КОНЦЕПЦИЯ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО С.Н. Черных

Важнейшим отличительным признаком русской культуры является преобладание духовно-нравственных сюжетов и мотивов. Особенно ярко данная особенность прослеживается в русской философии XIX века. В статье рассматриваются этико-правовые аспекты творчества Ф.М. Достоевского, анализируется его подход к проблеме достижения нравственного идеала

Ключевые слова: правда, справедливость, право, истина, благо, мораль

В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и художественным творчеством. Особенно глубоко и органично философские идеи представлены в литературе. Так, например, трудно переоценить философское значение произведений классиков немецкой и русской литературы (Гете, Шиллера, Ф. Тютчева, Л.Н. Толстого). Наибольший отклик, как среди отечественных философов, так и среди обывателей получили этико — правовые

размышления Ф.М. Достоевского.

Анализ русского философского наследия позволяет заметить, что особенностью русской философии права этого периода можно считать ее связь с религиозной традицией. Русская соборность предполагала «коллективный поиск истины, полновластие большинства, исключала

существование автономной личности.

Соответственно, с одной стороны, размышления на

темы, подобные проблеме соотношения морали и права, оказывались в контексте христианской аксиологии, а, с другой, новая аксиология личности и ее неотъемлемых прав, выработанная Европой, не имела почвы в России». Характеризуя это социальное явление, И.А. Ильин писал, что «история русского правосознания свидетельствует о постепенном проникновении его этим духом, духом братского сочувствия и индивидуализирующей справедливости».

Выработанный в связи с существованием подобных противоречий панморалистский подход, подразумевающий конструирование нового образа жизни на основе синтеза философии «бытия, веры и нравственности», как нельзя лучше отражает позицию Ф.М. Достоевского. Именно в его творчестве впервые в полный голос было заявлено о необходимости «индивидуализации правды» и поиска последней не только в «соборности» русского народа, но и в самом человеке. Для писателя первостепенное значение имеет сам человек, анализ возможных средств достижения индивидуального нравственного идеала. Он

наиболее ярко обозначает свою философскую позицию в «Братьях Карамазовых, когда пишет следующие строки: «Прав ты, господи! Но я не хочу

Черных Сергей Николаевич тел. (473) 266-43-39

ВГТУ, ст. преподаватель,

тогда восклицать. Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к «боженьке»! Иными словами Достоевский убежден, что абсурдно считать равными ребенка и взрослого, что ни в коем случаи нельзя во имя «высшей гармонии» слепо требовать с больного человека, того же что со здорового. Ее требования должны быть соразмерны возможностям каждого конкретного человека. При анализе мыслей

Достоевского видно что, в его творческих построениях нравственность имманентна человеческой душе, и при этом соответствует тем христианским заповедям и канонам, которые

изложены в «Святом писании». Но соблюдение заповедей возможно только в том случае, если все человечество и каждый конкретный индивид

придет к общему знаменателю в осознании самого себя. Соответственно только при достижении каждым индивидом нравственного идеала

становится возможным построение «нового общества», в котором будет царить справедливость.

Что представляет собой высшая гармония у Достоевского, понятно. Это «правда», но «правда» земная, устанавливаемая волею человека, и поэтому ошибочная. Писателю было изначально ясно, что эмпирический разум не в силах осознать истину, не может он и понять, что представляет «правда» на самом деле. Используя терминологию Ф. Ницше и С.Л. Франка можно сказать, что писатель располагает «справедливость», «правду» и истину на двух уровнях бытия: в сферах «любви к

ближнему» и «любви к дальнему». Как известно под первой С.Л. Франк понимал собственно мораль, систему отношений между людьми. Формула справедливости, по мнению философа, отражается в представлении, согласно которому «я должен отвлечься от всех моих личных интересов, симпатий, антипатий, не должен приписывать им какого-либо преимущественного значения по сравнению с интересами и симпатиями всех других людей, должен относиться ко всем людям одинаково, ценить и уважать их независимо от их близости или удаленности от меня, от их согласия или несогласия со мной».

Справедливость, располагаемая в сфере «любви к дальнему»,- явление более сложного порядка. Все виды «любви к дальнему» имеют общим то, что «они не основаны на непосредственном инстинкте сострадания или, по крайней мере, не исчерпываются им, и из — за этого обстоятельства «любовь к дальнему» резко отделена от «любви к ближнему».

Понятие «призрак», употребляемое в данном случае Ницше, «необыкновенно тонко характеризует

особенность этих объектов: это не реальные,

материальные предметы, это — с психологической точки зрения вымыслы, продукты субъективной душевной жизни, которым, однако, придается характер объективного, субстанциального существования: истина, справедливость, красота, гармония, честь». Франк утверждает, что ни о каком равноправии в сфере «любви к дальнему» не может быть и речи. Напротив, «здесь основной принцип есть подчинение, общий склад моральной жизни имеет характер отношения между низшим и высшим, полной отдачи своей личности на служение верховной власти идеала». Именно таким выглядит «нравственный идеал в трактовке Ф.М. Достоевского. Человеку

свойственно верить в то, что его трактовка понятий «справедливость», «истина», «правда», «честь» и т. д., является единственно правильной, в то время как стоит лишь отказаться от собственных предпочтений, то становится возможным воплотить справедливость в реальность. Более того писатель склонен считать, что к числу подобных «призраков» можно отнести не только продукты субъективной духовной жизни индивида, но и таковые общества в целом.

Если соотнести подобные мысли Ницше и Франка с рассказом Ивана Карамазова о Великом инквизиторе, то можно легко увидеть, что в подтексте легенды указывается на стремление обывателя к данным призракам и возникающем при этом неравноправии, желании навязать своих призраков другому человеку. Великий инквизитор не осознает, что он ошибается, что его искушение -это искушение эмпирического разума, по мнению писателя идущее от дьявола, и поэтому его рассуждения о несправедливости выбора Христа ошибочны. Самим фактом использования подобной риторики Достоевский показывает, что об идеале справедливости человек не может судить объективно, не обращаясь при этом к божьей правде. Именно таким, находящимся в юрисдикции дьявола, в главе предваряющей «Легенду о великом инквизиторе», предстает у Достоевского Иван Карамазов. Ошибочность его сентенций о справедливости и правде есть результат слабости эмпирического разума. Отринув церковные догматы как неверные, Иван Карамазов в соответствии с духом эпохи верит в силу человеческого разума, но Достоевский обращает внимание на то, что без соизмерения знания, достигнутого эмпирическим путем, с правдой и благодатью, проистекающей от Бога, попытки жить

по — справедливости обречены на провал. Человек, стремясь к абсолютной свободе и в этом своем стремлении переступив через все ее границы, по всей видимости, оказывается не готовым находиться «по ту сторону добра и зла». Устами Алексея Карамазова Ф.М. Достоевский пишет о том, что он не может принять программу Ивана и его Великого инквизитора: он хочет верить в иную правду на земле, в ту правду, что все будут любить друг друга и не будет ни богатых, ни бедных, ни избранных, ни обманутых.

В романе «Бесы», писатель «экспериментируя над идеями радикального атеизма, внушёнными Кириллову, и полурелигиозного славянофильства, носителем которого стал Шатов», анализирует судьбы героев. Логичным следствием эксперимента Достоевский видел рождение идеи своеволия у Кирилова и «принятие идеи ценности человеческой жизни» у Шатова. Сходство позиций славянофилов и Достоевского здесь очевидно. И Достоевский, и славянофилы, развивая свои концепции, исходят из мнения, что прогресс современного им общества зависит, прежде всего, от духовных сил общества. Но для мыслителя первостепенное значение имеет сам человек, способный, несмотря на всю засоренность своего разума, к нравственному совершенствованию, а не единый соборный дух народа в целом или общины как ячейки общества. Как писал В.В. Зеньковский, «персонализм Достоевского относится к онтологии,… Но само восприятие человека у Достоевского внутренне пронизано этической категорией». Если для одного из

основателей славянофильского течения в русской философии И.В. Киреевского «все, что есть существенного в душе человека вырастает в нем общественно», то у писателя мы находим «такой апофеоз человека, который превращает его если не в центр мира, то в важнейшее и драгоценнейшее явление».

Совершенствуя себя, человек способен достичь той глубины самосознания, которая позволит приблизиться к созданию идеального общества и позволит выполнить миссию русского народа. Достоевский писал, что «»лучший человек», по представлению народному, это тот, который неуклонно ищет работы на дело Божье, любит правду и, когда надо встает служить ей,. жертвуя жизнью». Именно поэтому реальное осуществление справедливости Достоевский видел в таких «исключительных жизненных ситуациях, когда Добро и Зло предстанут перед людьми и Богом как две равноправные человеческие экзистенции». Именно осознание этой истины вместе с нравственными характеристиками личности позволяют старцу Зосиме претендовать на роль судьи. Очевидно, что справедливость в трактовке Ф.М. Достоевского, это одновременно и социально — политическое и нравственно -религиозное явление.

Анализирует Достоевский и современные ему социально — политические реалии. В принципе, та

жизненная драма, которая сопутствовала жизни писателя, отразилась на всем его творчестве. В том массовом потоке оправдательных вердиктов, выносимых судами присяжных в России времен Александра II, Достоевский усмотрел черты краха наличной ценностной системы, вплоть до утраты какого-либо различия между добром и злом. Столь чуткий ко всем особенностям российской духовной атмосферы, Достоевский натолкнулся на любопытное обстоятельство: вопреки самым явным юридическим доказательствам виновности подсудимых молодой русский суд вдруг с маниакальным упорством стал выносить… почти одни лишь оправдательные приговоры, как бы полностью игнорируя при этом сам очевидный факт совершения преступления. В таком тяготении присяжных исключительно к оправдательным вердиктам писатель усмотрел очень тревожный симптом социально-правового порядка: вопиющую гражданскую не цивилизованность русского общества, где санкционированная свыше либерализация всех его устоев сразу же оборачивается полным крахом наличной ценностной системы, вплоть до утраты какого-либо различия между добром и злом И все же, несмотря на пессимизм оценок жизненных реалий, мыслитель предлагает путь познания справедливости, путь, построенный самим человеком, из самого себя. Развивая данную тему можно заметить, что в «Братьях Карамазовых» Достоевский фактически говорит о том, что «каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно, не только по общей мировой вине, а единолично каждый за всех людей и за всех людей и за всякого человека на сей земле. Сие сознание есть венец пути иноческого, да и всякого на земле человека». Данной мыслью, Достоевский отвергает всякие попытки интерпретировать справедливость как следствие государственных установлений.

Как известно в дальнейшем философско -правовые идеи Ф.М. Достоевского на длительное время стали предметом изучения и получили свое обоснование. Так И.А. Ильин, формулируя первую аксиому правосознания, писал, что «уважение к себе есть источник государственный силы и политического здоровья». Таким образом, философ фактически показывает что, существует

зависимость между благосостоянием государства и духовным развитием личности индивида. Эта же мысль органично ведет к утверждению, что духовное развитие личности определяет его нравственность. В данном ракурсе показательно выглядит раскаяние Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании». Он в конечном итоге, сдается правосудию. Раскольников наказывает себя сам, и никакие кары со стороны закона не могут причинить ему больше страдания, чем его совесть. Фактически Достоевский указывает на то, что ни какой суд не может наказать человека больше, чем он наказывает себя сам. Подробно описывая нравственные мучения Родиона Раскольников писатель указывает на необходимость внутреннего

обновления, перехода из состояния физического в состояние нравственное. Поэтому можно утверждать, что гуманизм по Достоевскому — это любовь и всепрощение непросто ко всему человечеству, это любовь и вера даже к падшему с «морем» грехов человеку. Для Достоевского нет ненужных людей, в каждом он видит живое существо, способное любить и страдать. Смысл нашего существования, по его мнению, состоит в одном в обретении человеком самого себя, а через это приобщение ко всему человечеству.

Таким образом, Достоевский отказывает системе «право» в каких — либо преференциях на регулирование человеческой жизни. Он, безусловно, понимает, что как явление социальной жизни оно необходимо, но только на определенной ступени исторического развития. После, по мере построения нового общества, необходимость в правовом регулировании со стороны власти и государства уйдет в небытие. Обращаясь к анализу права, писатель выявил две позиции: во-первых, право есть социальная целесообразность (что не подлежит сомнению) и, во-вторых, нормативная природа права адекватна экзистенциальной сущности человека. То есть право, по мысли классика, не только влияет на весь социальный процесс, но и является нравственной, духовной составляющей жизни человека. Право предстает перед исследователем как приведенные к общему знаменателю системы ценностей конкретных индивидов. Ценность права заключается в том, что, обеспечивая равный доступ к справедливости, оно является гарантом общественного спокойствия и стабильности. Но не более того. Ни справедливости, ни истины, ни правды посредством нормативных предписаний достичь, по его мнению, не возможно.

Как позже указывал С. Н. Булгаков, «принудительная защита, составляющая

неустранимый признак права, без которого, в свою очередь, нет и государства, есть нечто, принципиально чуждое христианству.

Естественный идеал христианства есть свободный союз людей, объединенных любовью к церкви.». И. А. Ильин по этому поводу писал, что «государство по своей основной идее есть духовный союз людей, обладающих зрелым правосознанием. но, исторически говоря, оно лишь медленно приобретает эти идейно верные черты».

Таким образом, Ф.М. Достоевский, в своих философских построениях исходит из посылки, что человек способен самостоятельно осознать суть справедливости и правды. Он видел будущее человечества, в единение основанном на нравственности и гуманизме русского человека. Русской, чувствительной к страданиям, душе Достоевский противопоставил холодный европейский разум. Безусловно, что писатель понимал и признавал возможность бытия правды как онтологического феномена. Но на пути к нему человеку не следует искать «призраков», в том

числе неких абстрактных образований,

характеризующих русский народ и русскую общину в целом. Во избежание этих заблуждений он видел потенциал нравственного перерождения в той божьей искре, которая находится человеке, которая составляет основу души. Поэтому вопрос, задаваемый Достоевским «Нужна ли человеку свобода?» актуален и сейчас. Необходима большая духовная работа над наследием Достоевского и осознание явленного им опыта.

Литература

2. Давыдов Д.Г. Особенности русской философии права // Успехи современного естествознания. — 2006. -№ 12 — С. 105-107

4. Зеньковский В.В. История русской философии / В.В. Зеньковский.- Харьков.: Фолио; М. Изд — во ЭКСМО — Пресс, 2001.- 896 с.

5. Ильин И.А. Возвращение / И.А. Ильин.- Минск.: Белорусская православная церковь, 2008.- 480 с.

6. Ильин И.А. Собрание сочинений: В 10 т. Т.4: / И.А. Ильин.- М.: Русская книга, 1994.- С. 624 с.

7. Киреевский И.В. Критика и эстетика /Сост., вступ. статья и примеч. Ю. В. Манна.- М.: Искусство, 1998.— 463 с.

9. Соина О.С. От этики непротивления к философии права (Современная версия старого спора) // О.С. Соина / Человек.- 1999, № 4.- С. 27 — 42

11. Франк С.Л. Фр. Ницше и этика «любви к дальнему» / Сочинения. — М.: Правда, 1990, — 608 с.

12. Франк С.Л. Философские предпосылки деспотизма// С.Л. Франк/ Вопросы философии.— 1992.— №3.— С. 114 — 127

Воронежский государственный технический университет

THE ETHICS — A LEGAL CONCEPT OF F.M. DOSTOEVSKIJ S.N. Chernyh

19 июля 2020

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Вопросом, что такое справедливость и есть ли она вовсе, задавались люди с испокон веков.

Сегодня эта тема тоже актуальна, особенно у западных цивилизаций и в России в частности. Как говорил герой нашего культового фильма: «Сила в правде (читай справедливости), у кого правда, тот и сильней!».

Поэтому сегодня мы попробуем ответить на вопрос, что такое справедливость, зачем она нам так нужна, какая она бывает и кого можно назвать справедливым человеком.

Справедливость — это…

В толковом словаре Ушакова справедливость трактуется, как следование норме или правде, не предвзятость к чему или кому-либо, правильность.

Речь идет о беспристрастном, должном отношении людей друг к другу, равенстве. Рассматриваемый термин происходит от слова «правило», которое распространяется на все общество.

Справедливость — это требование соответствия между тем, что человек делает и что получает взамен.

Совершил хороший поступок – значит, достоин награды и похвалы. Сделал что-то антиморальное и противозаконное – получи наказание.

Однако, реальность показывает, что справедливость в абсолюте не существует. Если рассуждать с точки зрения юриспруденции, то все мы – граждане своей страны, имеем равные социальные права, свободы, ходим под одним законом, несем одинаковую ответственность, если его нарушаем.

И это так. Но что мы видим, выходя за рамки закона? Правила меняются. Или нет. Таковыми остаются только те, что выгодны лично нам.

Пример из жизни. Поздним вечером девушка возвращается домой, на нее нападает грабитель с ножом. Случайный прохожий вступается за бедняжку, дерется с хулиганом, нанося ему в ходе драки многочисленные травмы.

В итоге спаситель садится в тюрьму за причинение тяжкого вреда здоровью, а нападающему достается роль пострадавшего. Справедливо? По закону да – нельзя бить и калечить других людей, а по-человечески?

Большинство людей скажут, что такой расклад – вопиющая несправедливость, ведь по сути, осужденный парень герой, а не преступник.

Виды справедливости

Впервые о том, что такое справедливость, стали рассуждать древние философы, занимающиеся вопросами морали и политического права.

Они видели справедливость, как отражение физических, природных законов в социальном поле.

Аристотель выделил два вида справедливости (которых современное общество придерживается до сих пор):

1. Уравнительная – ее суть заключается в том, что равные индивиды имеют равные права на различного вида блага и ценности: работу, зарплату, возмещения вреда.Например, ученики в школьном классе занимают одно и то же положение, им всем одинаково полагаются парты и стулья, знания учителя, поощрения и наказания, участие в мероприятиях и т.д.
2. Распределительная – основана на принципе «каждому свое», то есть, отношение к конкретным людям определяется по конкретным критериям.Здесь примером могут послужить начальник и подчиненные, где первый является распределяющим лицом. Петя поработал хорошо, поэтому будет ему премия, а вот Костя весь месяц прохлаждался – его можно и уволить без выходного пособия.

Требования и той и другой справедливости, конечно, являются формальными – не содержат прямых указаний на то, кого считать равным, а кого нет, к кому какие правила применять.

Где и как ищут справедливость

В мире каждый человек хочет справедливости, особенно в отношении себя. Однако, никто не отменял таких пороков, как зависть, корысть, алчность, гордыню и т. д. Именно поэтому вне закона справедливость – это субъективное явление.

Многие люди, совершая нечто нехорошее, раскаиваются в этом, хотят, а иногда и требуют от других снисхождения, прощения, милосердия (ошибся, с кем не бывает?).

По отношению к другим в такой ситуации мы не всегда так настойчивы: оступился, должен быть наказанным (особенно если задеты наши интересы). И это справедливо, с нашей точки зрения.

Что произойдет, если двое людей (или группы) во взаимоотношениях посчитают друг друга недостаточно справедливыми в отношении себя? «Справедливым» останется тот, кто будет сильней. Но ведь на деле это не всегда так, что еще раз доказывает, что мы говорим о понятии очень относительном.

Если обратиться к законам Вселенной в рамках эзотерических концепций, то мы встретимся с мнением, что никакой справедливости не существует вовсе.

Есть закон о причинно-следственных связях, не более (еще говорят о «законе бумеранга»). С этой позиции в этом мире нет ничего случайного, все происходит так, как должно быть, на все есть свои причины.

Поэтому лучше лишний раз подумать о том, что собираешься сделать или сказать, чтобы потом не сетовать на несправедливость.

Справедливый человек – кто это?

1. По Сеньке и шапка;
2. что посеешь, то и пожнешь;
3. поплатится не сват, а тот, кто виноват.

Эти и другие пословицы о справедливости заботливые родители читают своим детям с малых лет, чтобы вырастить из них достойных, добрых и честных членов общества. И все равно взрослые личности отличаются между собой характерами, мировоззрением и другими особенностями.

Так кого же мы по праву можем назвать справедливым человеком, если не в абсолюте, то хотя бы приближенно к нему:

1. это тот, кто следует истине (что это?), правде, независимо от обстоятельств ситуации (если ваш друг совершил преступление, то вы не станете этого отрицать, покрывать его только потому, что это ваш близкий человек);
2. справедливые суждения предполагают наличие у человека достаточного житейского опыта, знаний и мудрости (что может знать об этом ребенок?);
3. справедливость может быть основана на законе (другое дело, если с законом не согласен);
4. справедливый индивид опирается на благостные чувства – милосердие (что это?), человеколюбие, сострадание (что это?) (предвзятость и страсть не дадут мыслить без предубеждений);
5. тот, кто находится в гармонии с собой и окружающими людьми, имеет свою систему ценностей и мировосприятие.

Показательной будет притча (что это?) о царе Соломоне.

Однажды к нему во дворец пришли две женщины с ребенком, каждая из которых утверждала, что младенец является ее сыном. Они просили царя рассудить их по справедливости. Он поступил следующим образом: попросил охрану принести острый меч, разрубить ребенка вдоль и отдать женщинам по половине тела.

Одна из них согласилась на предложенные условия (не мне, значит, никому). Вторая отказалась делить чадо таким образом и попросила отдать живого младенца своей сопернице. Соломон сразу понял, кто из них настоящая мать и распорядился оставить сына ей.

Взгляд на справедливость с разных частей света

1. Россия – для русских людей это некий божественный идеал, который, с одной стороны, не достижим, с другой – должен быть целью для каждого. Этот идеал помогает отличить грешника от праведного.
2. Для Запада справедливость – это причинно-следственные связи, в которые нет необходимости вмешиваться. При чем так они относятся только к своим идеалам и культуре.
3. Восток – восточные жители не относят справедливость к мирским понятиям. Согласно им, все происходящее с тобой при жизни нужно воспринимать безропотно, подстраиваясь под них, чтобы получить ту самую справедливость после смерти.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Использую для заработка

И пойдут сии (грешники) в муку вечную,
а праведники в жизнь вечную.
(Мф. 25, 46)

О Божиих дарах

Есть в нас, людях, чувства, которые можно назвать щедрыми, богатыми, например — любовь, великодушие, бескорыстие, самоотверженность. Но есть в нас и чувства более скромные, но в повседневной жизни, может быть, еще более для нас нужные — без которых жизнь в мире становится просто невозможной. К этим важным и нужным чувствам и относится справедливость.

Cлово справедливость звучит в частных беседах, на официальных встречах, в разговорах, касающихся нормативной законодательной деятельности, и в приговорах, которые выносит суд, и просто в обиходе.

Но, несмотря на частоту употребления, это слово вызывает полемические размышления и толкования. Зачастую мы просто приравниваем справедливость к тому, что человек получает по заслугам.

Ведь ещё Аристотель определил справедливость как «присуждение человеку того, что ему положено». «Государственным благом,— пишет он,— является справедливость, т.е. то, что служит общей пользе «..По общему представлению справедливость есть некое равенство», она имеет отношение к личности, «равные должны иметь равное»(1)

Стало быть справедливость заключается в том, чтобы каждый получал то, что ему причитается. Но резонный вопрос :
«Откуда нам знать, что именно каждому причитается — то ли в рамках ли справедливости, связанной с распределением благ или же когда распределяются антиблага, то есть наказания ?»

Мы говорим о людях, которые понесли справедливое наказание или были вознаграждены по справедливости. Однако же, награда далеко не всегда присуждается в соответствии с заслугами человека. «Положенное» может быть обусловлено этическими обязательствами или некими предварительными соглашениями.
Если человек наказывается более сурово, чем того требует совершенное им преступление, наказание будет несправедливым. Если же виновный понес более мягкое наказание, чем он того заслуживает, мера воздействия также будет несправедливой.

Люди часто обвиняют Бога в несправедливости, потому что Он являет Свою благодать и милость не всем людям в равной мере. Мы полагаем, что если Бог прощает одного человека, Он обязан простить и всех остальных людей.

Но из Священного Писания мы знаем, что Бог не относится ко всем людям одинаково. Он открыл Себя Аврааму так, как не открывался ни одному язычнику в древнем мире. По милости Своей Он явился Павлу так, как не являлся, например, Иуде Искариоту.

Дары от Бога мы привыкли принимать, как обычное явление. Когда дают — мы с радостью принимаем и не думаем о Дарителе, а когда забирают — начинаем протестовать и искать виноватого.

Совершенно очевидно, что милость и справедливость — разные понятия, хотя их часто отождествляют. О милости можно говорить тогда, когда человек несет более мягкое наказание, чем он того заслуживает, или получает награду больше той, которой достоин.

Милость Божья — это всегда акт Его доброй воли. Он не обязан быть к нам милостивым. Он оставляет за Собой право провлять Свою благодать в соответствии со Своей благой волей. Ибо Он сказал Моисею:»Кого миловать, помилую; кого жалеть, пожалею» (Рим. 9:15).

О высокой ценности справедливости в человеческих отношениях читаем в Библейской книге Премудрости: «праведность… научает целомудрию и рассудительности, справедливости и мужеству, полезнее которых ничего нет для людей в жизни» (Прем. 8: 7).

В монотеистических религиях справедливость — это всегда отношение любви. «Злые люди не разумеют справедливости, — говорит Премудрый царь Соломон, — а ищущие Господа разумеют все» (Притч. 28: 5).

Каждый человек, пусть подсознательно, стремится к Богу и миру с Ним. Вместе с этим, мы понимаем, какая пропасть разделяет нас, грешных людей, и Святого Бога.

Апостол Павел заявляет: «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим 3:23). Действительно, порой мы стараемся загладить свою вину перед Богом, совершая добрые дела

Однако же, архимандрит Лазарь(Абашидзе) предупреждает, что
«…совершать добрые дела, прекрасные дела, похвальные дела и дела веры — не одно и тоже! Дела добрые, совершаемые без веры, без Бога, посвящены миру сему, от мира сего они и получают плату: славу, честь, почет. Славы вечной, небесной они чужды. А дела веры имеют внутреннее посвящение Богу, творятся молитвой, с обращением к Богу, сколько возможно сокровеннее, чтоб ведал один Бог; такие дела имеют меньше впечатления внешнего, зато принимает их Господь, воздает за них славу в будущей жизни. И вообще не правильно считать спасение души и наследие Царствия Небесного прямо зависящими от наших добрых дел. Бог милует человека и спасает не за его добрые дела, а за его верующее, сокрушенное и смирившееся сердце. Конечно, вера эта без дел быть не должна, да и не может, она обязательно воплотиться в конкретные дела, и дела эти будут непременно самые добрые и святые, так как этим делам учит верующего Сам Господь»(2)

И как поучал митрополит Антоний Киевский: «Всякое добро, где бы оно ни было, кем бы оно ни творилось, всякое добро непременно принадлежит Богу». (3)

В глазах людей мы можем казаться способными делать добро, но Бог знает тайны нашего сердца. Всякое благое дело угодно Господу, но тот, кто пытается добрыми делами заслужить оправдание, обманывает себя. Ибо, во-первых, все наши добрые дела никогда не могут перевесить чашу с нашими грехами, а во-вторых, и самые лучшие наши дела запятнаны гордостью или самодовольством.

Бог смягчает Свое правосудие милостью. Его благодать в сущности представляет собой некий род милости. Бог проявляет Свою милость, когда не торопится обрушить на нас вполне заслуженное наказание и награждает за послушание, хотя мы обязаны Его слушаться и потому не заслуживаем никакой награды.

Если же мы говорим о наказании кого-либо за другого, то подразумеваем, что зло, положенное одному, возложится на другого. Но опять же зло другому, не переносится. У каждого человека своя судьба, каждый будет отвечать за себя. Нести наказания за чужие грехи, человек не будет.

Рассуждая, можно рассматривать наказание (от слова «наказ»), как — вразумление, поучение, придание правильного направления, наставление на дальнейший благой путь.

Святоотеческое учение говорит о трех мотивирующих началах в человеческой душе: рабском (из страха перед наказанием), наемническом (из интереса к вознаграждению) и сыновнем — начале любви.

Первые два начала вполне охватываются житейским понятием справедливости. И наказание, и вознаграждение Господь определяет нам строго по мере наших собственных действий.

Каждый из нас желает справедливости и требует, чтобы с ним обходились справедливо; каждый жалуется на всевозможные несправедливости, причиненные ему самому, и начинает толковать справедливость так, что из этого выходит явная несправедливость в его пользу.

Третье же начало к справедливости не сводится. И без него нет христианства. Нет и спасения.

Высшее проявление справедливости

Любовь есть высшее проявление справедливости. Любовь открывается в Законе. Она познается и призывается Законом в мир для реализации подлинной любви и совершенства.

Кто не познал Любовь в Божьем Законе, живя по принципам закона справедливого Суда, тот не познал Христа, прошел мимо подлинной и сокровенной сути Божьего закона. «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь.» ( Ин 4:8)

Преподобный Исаак Сирин писал «Никогда не называй Бога справедливым. Если бы Он был справедлив, ты давно был бы в аду. Полагайся только на Его несправедливость, в которой — милосердие, любовь и прощение»(4)

Наши человеческие представления о карающей справедливости совершенно неприменимы к Богу. Он не есть Бог мести, а только милующей любви, Его справедливость есть не что иное, как Его же любовь. Он наказывает не с целью отплатить, а ради того, чтобы исцелить.

Таким образом, поскольку Бог есть Любовь, то человек спасен, ибо милость Её Беспредельна.

Людям обычно свойственно юридическое понимание справедливости. Возложение на кого-либо ответственности за вину другого — они отвергают, как неправду. В их сознании это не укладывается. Их понимание справедливости основывается на исключительном подходе, когда человек некритично относится к мнению о своей собственной правоте, а взгляды иных людей заранее считает ошибочными.

Но иное говорит дух христианской любви. По духу этой любви разделение ответственности за вину того, кого любим, и даже несение всей полноты ее, не только не чуждо, но и абсолютно естественно. Более того, в этом несении чужой вины и выявляется подлинность любви и достигается ее самосознание.

Если от любви пользоваться только ее услаждающей стороною, то где разумность? Но когда приходит свободное принятие на себя вины и трудов любимого, тогда любовь достигает своего всестороннего совершенства.

Христианство снимает вопрос о «своих» и «чужих», ибо в Церкви, по слову апостола Павла, «нет ни Еллина, ни Иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, Скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос» (Кол. 3: 11).

Христианская любовь к ближнему не есть простое внимание к другому, она не есть просто благотворительность. Любовь — это чувство религиозное по своему источнику, ибо она является действием Божиим в нас.

Придя к нам от Бога, любовь к Богу и возвращается: ибо любя ближних и всех братьев своих, мы любим Самого Господа, так как вместе составляем Тело Христово (Рим. 12:5-10; 1 Кор. 12:12-27).

Все то, что мешает нам проявить любовь и укрепиться в ней, становится препятствием на пути к Богу, тормозит нас, мешает нашему спасению.

Архимандрит Софроний (Сахаров) пишет :
«О Боге нельзя сказать, что он несправедлив, т.е. что в Нем есть неправда, но нельзя и говорить, что Он справедлив так, как мы понимаем справедливость. Святой Исаак Сирин говорит: «не дерзни Бога назвать справедливым; ибо какая же это справедливость — мы согрешили, а Он Сына Единородного предал на крест. А к тому, что говорит преподобный Исаак, можно добавить: мы согрешили, а Бог святых Ангелов поставил на службу нашему спасению. Но Ангелы, как исполненные любви, и сами имеют желание служить нам и в том служении принимают на себя скорби. А вот бессловесных животных и прочую тварь Господь предал закону тления, потому что не должно было оставаться ей свободною от этого закона, когда человек, ради которого она сотворена, чрез грех свой стал рабом тления. Так что, кто добровольно, а кто и не добровольно, но «вся тварь стенает и мучится до ныне», по слову апостола (Рим. 8, 20-22), сострадая человеку. И это не есть закон справедливости, а закон любви».(5)

«Мы должны хорошо усвоить себе, что любовь — выше страха, выше справедливости. Закон христианской любви превыше всех иных законов. Поэтому и мы больше всего должны бояться потерять любовь. И этот страх не позволит нам совершить зло.
Мы должны гореть любовью к Богу, и эта любовь не позволит нам совершить грех, сделает нас милосердными и смиренными. Мы не должны делить людей на злых и добрых, богатых и бедных, чужих и своих, врагов и друзей. Если мы с самого начала изберем неправильную позицию и будем относиться к людям предвзято, или с недоверием, или враждебно, или с холодком и примемся раздумывать: полюбить его или нет, верить ему или нет, — то мы никогда не почувствуем искренней христианской любви.»(6)

Надо стараться, чтобы прожитый нами день был наполнен добром, теплом, заботой, любовью, чтобы каждый вечер на исходе дня нас не мучила наша совесть.

Вера действует Любовью

В Новом Завете есть такие слова: «Муж с двоящимися мыслями неустроен во всех делах своих». И жизнь показывает, что тот, кто лукаво думает: «Вот сейчас я поживу в свое удовольствие, а потом раскаюсь», — ни счастья не достигает, ни покаяния не успевает принести. Верны слова: «С милостивым Ты (Господи) поступаешь милостиво, с мужем искренним — искренно, с чистым — чисто, а с лукавым — по лукавству его». «Душа лукавая погубит своего обладателя». Первым в рай входит не безупречный исполнитель закона Божия, святой, по иудейским понятиям, а разбойник. Нам неизвестно, что уж такого он сделал, что был приговорен к распятию. Но сам он признал: «И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли»…

Жизнь проходит быстрее света. Но в ней нет случайного. Все творится по Божьему Промыслу. И очень важно, чтобы сам человек познал блага для себя, чтобы все было им воспринято достойно, благодарно и смиренно

Нас могут оставить люди, близкие, общество, по разным и чисто земным причинам. Но Бог никогда не покидает своего создания, даже когда он грешит, в этом — вся сила веры. Спаситель говорит нам: «кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим» (Ин.14;19).

Любящий Бога и людей никогда не будет одинок, но всегда активен и любящий саму жизнь, какой бы она ни была сложной.

Если мы хотим, чтобы наши молитвы были услышаны на небесах, мы должны быть пропитаны истинной христианской любовью. Любовь — это та сила, которая побуждает каждого христианина плакать не только над своими грехами, но и над бедами ближних.

Любовь заставляет человека молиться как за живых, так и за мертвых. Любовь — это именно та сила, которая бережет и отдаляет нас от осуждения других, от многословия, ревности, агрессивности.

«Вера действует любовью», — говорит апостол Павел. Любовь — это именно то, что придает нам силы для практического воплощения в жизнь нашей веры. Любовь — это именно то, что придает нам силы для практического воплощения в жизнь нашей веры. (8)

Милосердие Бога безмерно превышает всякое человеческое представление о Его правосудии или справедливости:
«Как песчинка не уравновешивает большое количество золота, так требования правосудия Божия не выдерживает равновесия в сравнении с милосердием Божиим. Что горсть песка, брошенная в великое море, то прегрешения всякой плоти в сравнении с Промыслом и милостью Божией. И как источник, изобилующий водою, не заграждается горсткой пыли, так милосердие Создателя не побеждается пороками тварей». (9)

Бог и на Страшном Суде остается Любовью. И на Суде вечная судьба каждой личности будет определяться этой Любовью в соответствии с духовными свойствами и свободой самоопределения самой личности. Не случайно преподобный Исаак Сирин говорил: «Неуместна человеку такая мысль, что грешники в геенне лишаются любви Божией… Но любовь силою своею действует двояко: она мучит грешников… и веселит собою соблюдших долг свой»

Все наше спасение основано на милости Божьей. Мы принимаем спасение как проявление незаслуженной милости к нам со стороны Бога. Здесь нет и тени справедливости а лишь милость.

Не из страха перед адом, не из корыстного желания получить блаженство на Небесах служит христианин Господу, но, служа Ему по любви к Нему, знает христианин, что и Господь, в безграничной мере отвечая любовью на любовь, не оставит души верной Ему в сколько-нибудь бедственном состоянии, но привлечет ее к Себе по слову Своему: «Идеже есмь Аз и вы будете» (10).

Все, что относится к спасению, исходит не из справедливости, а из любви Божией, основанной на жертве Иисуса Христа. Христианство говорит нам, никто не может обладать такими заслугами, чтобы по справедливости заслужить себе вечное спасение. Оно не может быть справедливым вознаграждением за наши, пусть даже самые выдающиеся, но все же конечные заслуги. Итак, Бог не справедлив, но милосерден. Только Бог может быть поистине справедливым. Человеческая же справедливость всегда защищает интересы того, кто ею пользуется.

За всё благодарить Бога

И на Страшном Суде перед каждым человеком, веровавшим и неверовавшим, во всей силе и очевидности откроется все нравственное величие крестного подвига Иисуса Христа, Его величайшее самоуничижение ради нашего спасения — Его Любовь. Потому святой Исаак Сирин и писал: «Царство и геенна суть следствия милости, которые в своей сущности задуманы Богом по Его вечной благости, а не воздаяния». (11).
Архимандрит Лазарь (Абашидзе) научает нас:
«Я благодарю Бога за всё, что со мной происходит. За все несчастья, которые были в моей жизни. За все оскорбления, которые я слышал в свой адрес и более всего — за незаслуженные из них. За то, что Бог, по величайшей милости своей, давая мне осознание греховности моих деяний и помыслов, дает и возможность спасения». (12)

Евангелие говорит, что первым в рай входит не безупречный исполнитель закона Божия, святой, по иудейским понятиям, а разбойник. Нам неизвестно, что он такого сотворил, что был приговорен к распятию. Но сам он признал: «И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли».

Да он исповедовал свою вину, осознал, что действительно заслуживает этой страшной казни. И что же он слышит в ответ от Того, Кто для христиан является Богом и Спасителем? «Сегодня же будешь со Мной в раю»! (13)

Всякий человек, во всяком деле многое может сказать в свое оправдание, но если он внимательно посмотрит в сердце свое, то увидит что, оправдываясь, не избегает лукавства. Оправдывается человек, во-первых, потому, что не хочет признать себя хотя бы частично виновником зла в мире, оправдывается потому, что не сознает себя одаренным богоподобною свободою, а лишь явлением, вещью мира сего, и потому зависимым от него. В таком сознании есть много рабского, и потому оправдываться — рабское дело, а не богосыновнее.(14)

Вера в Бога и вера Богу, надежда на Бога и любовь о Господе — вот единственное, что не даст человеку на земле обречь себя на вечные муки ада.

Самое великое торжество справедливости совершится на последнем Суде, когда Бог «отрет всякую слезу» с глаз человека. Все тогда будет названо своим подлинным именем, падет всякое ложное величие, и правда займет свое место. Это будет апофеоз всемирной справедливости и высшей Любви. Увидеть справедливость окружающих нас, испытать и свою справедливость в отношении людей — это большое счастье, так как высшая справедливость — выше справедливости, и имя ей Любовь. (15)

Сокровища православной духовной и мистической традиции напоминают православным христианам, что они призваны быть «свидетелями сему» (Лк 24:48). Из этого посыла мы получаем вдохновение, как свидетели новой жизни, пришедшей в мир через Христа.

Будучи свидетелями преображения и воскресения, — мы можем, несмотря на окружающее нас смятение и мрак, хранить надежду на лучшее будущее и говорить :

«Благодарю Бога за то,
Что за каждым закатом
Следует рассвет» (16)

Спасение христианина находится как бы между страхом и надеждой. Оно строится на смирении, которое мы так усердно расхваливаем и так нерадиво претворяем в жизнь.

По учению всех святых Отцов Православной Церкви, без смирения невозможно единение с Духом Божиим, ибо невозможна истинная любовь, которая и составляет сущность Бога. Пример действительного смирения разбойника — доказывает условие спасения любого человека. Спасение, оказывается — в искреннем раскаянии человека. Христианство говорит, что человек, который искренне кается, оказывается выше того, кто исполняет все предписания.

Ибо только, смиренный человек осмысленно и осознанно отбросит всякие домыслы и размышления о «достойных» и «недостойных» Небесного Царства. Ибо действительно на всё и вся Божья воля.

И если бы нам удалось гипотетически заглянуть в «рай», то возможно, мы бы изумились до крайности, не найдя среди его обитателей всех тех, кого мы ожидаем там увидеть, и наоборот, обнаружили бы там тех, кому по нашему мнению там не место.

Александр А. Соколовскиp

В Викиданных есть лексема справедливость (L165937).

Морфологические и синтаксические свойства

падеж	ед. ч.	мн. ч.
Им.	справедли́вость	справедли́вости
Р.	справедли́вости	справедли́востей
Д.	справедли́вости	справедли́востям
В.	справедли́вость	справедли́вости
Тв.	справедли́востью	справедли́востями
Пр.	справедли́вости	справедли́востях

спра-вед-ли́-вость

Существительное, неодушевлённое, женский род, 3-е склонение (тип склонения 8a по классификации А. А. Зализняка).

Корень: -справедлив-; суффикс: -ость .

Произношение

• МФА: ед. ч. (файл)

  мн. ч.

Семантические свойства

Значение

1. свойство по значению прилагательного справедливый; правильность, оправданность чего-либо ◆ Надеюсь, что Вы разделите справедливость моей осторожности и поступите согласно этому. И. А. Гончаров, «Письма», 1842—1859 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
2. беспристрастное, непредвзятое, справедливое отношение к кому-либо, чему-либо ◆ А притом и о здешних учёных можно по справедливости сказать, что весьма мало из них соединили свои знания с поведением. Д. И. Фонвизин, «К П. И. Панину», 1777—1778 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
3. соответствие человеческих отношений, законов, порядков и т. п. морально-этическим, правовым и т. п. нормам, требованиям, представлениям о долженствовании, правильности ◆ Меньший пенсионный оклад не будет отвечать количеству взноса, а потому справедливость требует, чтобы он никогда не был допускаем. М. В. Остроградский, «Записка об эмеритальной кассе», 1858 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы) ◆ Отец мой уведомил меня, что он, потеряв свой иск, совершенно разорился, ибо в защищение своё имел он одну только справедливость. Д. И. Фонвизин, «Сидней и Силли, или благодеяние и благодарность», 1769 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)

Синонимы

1. —
2. беспристрастие, беспристрастность, непредвзятость
3. частичн.:

Антонимы

1. несправедливость, неоправданность
2. несправедливость

Гиперонимы

1. отношение
2. соответствие

Гипонимы

Родственные слова

Ближайшее родство

• прилагательные: справедливый
• наречия: справедливо

Этимология

Фразеологизмы и устойчивые сочетания

Перевод

свойство по значению прил. справедливый; правильность, оправданность

• Английскийen: justice
• Белорусскийbe: справядлівасць ж.
• Греческийel: δικαιοσύνη ж.
• Ивритhe: צדק
• Испанскийes: justicia ж.
• Итальянскийit: giustizia ж.
• Латинскийla: justitia ж.
• Немецкийde: Gerechtigkeit ж.
• Польскийpl: sprawiedliwość ж.
• Португальскийpt: justiça ж.
• Турецкийtr: adalet
• Украинскийuk: справедливість ж.
• Французскийfr: justice ж.

беспристрастное, непредвзятое, справедливое отношение

• Английскийen: equity, fairness
• Испанскийes: ecuanimidad ж.
• Латинскийla: aequum ср., aequitas ж.
• Португальскийpt: equidade ж., equanimidade ж.

Библиография

Для улучшения этой статьи желательно:

• Добавить все семантические связи (отсутствие можно указать прочерком, а неизвестность — символом вопроса)
• Добавить хотя бы один перевод для каждого значения в секцию «Перевод»