Наши эксперты могут проверить Ваше сочинение по критериям ЕГЭ
Эксперты сайта Критика24.ру
Учителя ведущих школ и действующие эксперты Министерства просвещения Российской Федерации.
Как стать экспертом?
Если люди узнавали, что их родственник стал манкуртом, то они не только не пытались спасти его, но и старались забыть о нём. Но одна женщина примириться с такой участью сына не смогла — она не стала от него отказываться и всеми силами старалась помочь ему вернуть память. Она рассказывала ему об истории его рождения, о его отце… Но манкурт лишь бессмысленно смотрел на неё отрешенным взглядом. Рассказ женщины не трогает его — он к ней равнодушен. Лишь однажды на его лице мелькнула едва заметная улыбка — когда мать ему пела колыбельную.
Поняв, что попытки помочь что-либо вспомнить бесполезны, женщина попыталась уговорить манкурта уехать домой, но тот недоумевал: «Как можно у ухать, оставив своего хозяина?». Когда жуаньжуаны узнали, что манкурта навещала его мать, они приказали ему убить её, и тот, не дрогнув, выполняет приказ, пустив в неё стрелу.
Мне кажется, что человека можно убить, не причиняя ему физической боли. Равнодушие — вот оружие, убивающее без ножа. Оно страшнее даже человеческой ярости или ненависти.
Посмотреть все сочинения без рекламы можно в нашем
Чтобы вывести это сочинение введите команду /id29690
Обновлено: 2018-04-10 Опубликовал(а): anfel.ssn
События 1 марта 1881 года в Санкт-Петербурге, когда от рук террористов погиб царь-реформатор Александр II, стали водоразделом в организации и деятельности служб государственной охраны Российской империи. В России, охваченной волной революционного терроризма, проблема обеспечения полной безопасности Александра III стала одной из важнейших государственных задач. В эту деятельность оказались втянуты самые разные лица, подчас не имевшие никакого опыта в охранном деле. Так, например: по мнению обер-прокурора синода К.П. Победоносцева, главная опасность для жизни царя исходила не столько от террористов, сколько от ближайшего окружения царя. В своем послании Александру III он писал: «Гнетет меня забота о Вашей безопасности. Никакая предосторожность не лишняя в эти минуты». В следующем своем письме он настоятельно советовал запирать за собой дверь в спальне, других комнатах. Чтоб доверенный человек внимательно смотрел за замками и внутренними задвижками; наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке; увольнять хоть немного сомнительных людей, находящихся при Его Величестве и т.п.
Однако эти советы больше годились для эпохи дворцовых переворотов, а не для века политического террора. Александр III предпочитал прислушиваться к мнению профессионалов.
13 мая 1881 года своим указом Александр III поручил генерал-адъютанту И.И. Воронцову-Дашкову подготовить проект создания службы, направленной на исполнение единственной функции – обеспечение безопасности императора и августейшей семьи. К осени 1881 года организационное становление новых охранных структур, главной задачей которых было обеспечение безопасности царя от террористических актов, завершилось. С этого времени дело охраны получило совершенно отдельное и самостоятельное значение.
Петр Александрович ЧЕРЕВИН
Первым руководителем специальной службы охраны Александра III 3 сентября 1881 года был назначен генерал-майор свиты Его Величества Петр Александрович Черевин, официально он именовался главным начальником охраны. В его руках, как единоличного руководителя специальной службы в области государственной охраны, сосредоточилась вся полнота власти и ответственности. Это назначение делало П.А. Черевина одной из самых влиятельных фигур на политическом олимпе Российской империи. П.А. Черевин был очень близок к императору. Александр III доверял ему полностью и прощал его чисто русскую слабость за его обязательность и правдивость. Мемуаристы писали о нем разное. С.Ю. Витте, например, отметил, что Черевин «был очень склонен к употреблению спиртных напитков, но к Черевину как император Александр III, так и императрица Мария Федоровна относились очень благосклонно и хотя «он весьма часто, можно сказать, почти ежедневно, был не вполне в нормальном состоянии, но императрица Мария Федоровна осталась в высокой степени к нему расположенной и весьма любила и уважала Черевина». Большинство мемуаристов характеризовали П.А. Черевина как человека долга. После смерти Александра III (20 октября 1894 года) молодой император Николай II оставил на своих постах всех министров своего отца, в том числе и П.А. Черевина, который продолжал возглавлять охрану царя. Первые годы правления Николая II были относительно спокойными, так как благодаря политической воле Александра III престиж императорской власти в России был восстановлен, что в значительной степени облегчало работу его охраны.
Учитывая новые веяния, генерал-адъютант Черевин подготовил проект записки, обозначившей контуры этих изменений. В ней он писал, что в случае упразднения должности «Дежурного при Его Императорском Величестве генерала» было бы целесообразно все охранные структуры, находившиеся в его ведении, подчинить министру императорского двора, с присвоением ему прав и обязанностей дежурного генерала. Последнее крупное мероприятие, к которому Черевин приступил во второй половине 1895 года, была подготовка к коронации Николая II.
П.А. Черевин до конца сохранял привязанность к императорской семье. Император назвал его «верным и честным другом». Со смертью П.А. Черевина (19 февраля 1896 года), возглавлявшего службу безопасности с 1881 года, закончилась целая эпоха. Впоследствии ни один из его преемников не приобрел и части того доверия, которым пользовался начальник царской охраны. Следует сказать, что, несмотря на все свое влияние, Черевин сознательно дистанцировался от политических интриг, предпочитая заниматься своими прямыми обязанностями.
Петр Петрович ГЕССЕ
По высочайшему указу от 14 марта 1896 года должность дежурного генерала переименовывается в дворцового коменданта. Это было связано с заявлением Николая II, что он не нуждается в начальнике охраны, поскольку его охранять не нужно. На должность дворцового коменданта был назначен комендант главной императорской квартиры, генераллейтенант свиты Его Величества Петр Петрович Гессе (1846–1905). Он не был новичком в деле охраны, поскольку в свое время командовал сводно-гвардейским батальоном. Безусловно, назначение на должность начальника царской охраны не могло обойтись без «влияний». В это время Николай II еще внимательно прислушивался к мнению матери – вдовствующей императрицы Марии Федоровны. А.В. Богданович записала в дневнике 9 июня 1899 года со ссылкой на камердинера царя Н.А. Радцига, что П.П. Гессе был «подсунут царю маменькой». Этим же указом канцелярия дежурного генерала переименовывалась в канцелярию дворцового коменданта. На дворцового коменданта была возложена прежняя задача координации деятельности всех служб, обеспечивавших безопасность царя. Вплоть до начала 1900-х годов никаких структурных изменений в спецслужбах, ответственных за безопасность царя, не производилось, так как большая часть периода с 1896 по 1905 год была относительно спокойной. В целом схема охраны, сформировавшаяся при Александре III, была полностью сохранена. Совершенствовалась только «материальная» сторона охранных служб.
Как правило, не чаще одного раза в месяц Николай II заслушивал доклад Гессе.
Только с начала 1905 года Россия вступила в период революционных потрясений, которые повлекли за собой и реорганизацию службы охраны императора.
После смерти Гессе за короткое время сменилось несколько дворцовых комендантов. Полторы недели обязанности дворцового коменданта исполнял генерал-майор свиты С.С. Озеров. Его сменил с 24 июля 1905 года генерал-адъютант граф А.В. Олсуфьев (помощник командира главной императорской квартиры), а затем с 4 сентября 1905 года дворцовым комендантом был князь П.Н. Енгалычев. В день его назначения было высочайше утверждено «Положение о Дворцовом коменданте», согласно которому на дворцового коменданта возлагалось «общее наблюдение за безопасностью императорских резиденций, а равно главный надзор за безопасностью пути во время Высочайших путешествий». Новым «Положением» дворцовый комендант был непосредственно подчинен министру императорского двора В.Б. Фредериксу, и управление дворцового коменданта окончательно вошло в структуры министерства императорского двора. Тем самым был положен конец совершенно независимому положению начальника личной охраны царя (с 1881 по 1905 год начальник личной охраны был подчинен только царю). Столь важные перемены были связаны с личностными факторами. П.А. Черевина и П.П. Гессе Николай II знал с детства и всецело им доверял. Новые лица уже не внушали царю столь безоговорочного доверия.
Дмитрий Федорович ТРЕПОВ
События 1905 года многое изменили в политической жизни Российской империи. Они положили начало прямому противостоянию общества и власти. Наряду с известными политиками появились новые лица, которые были востребованы временем. Среди них одним из самых заметных политиков начала первой русской революции был Д.Ф. Трепов. И соратники, и противники признавали его принципиальную верность самодержавной идее и личную преданность Николаю II. Начальник петербургского охранного отделения А.В. Герасимов утверждал, что «действительно у него было – это личная преданность Государю. Не поколебавшись, он мог отдать свою жизнь за Царя и монархию». Именно на твердость и преданность престолу Трепова рассчитывал Николай II. 19 октября 1905 года Николай II принял решение о назначении генерал-майора свиты Д.Ф. Трепова на должность дворцового коменданта.
За все время правления Николая II ни один дворцовый комендант не встречался так часто с царем, как Д.Ф. Трепов. Как следует из дневниковых записей Николая II, в декабре 1905 года царь заслушал шесть докладов Трепова, в январе 1906-го – пять, в феврале – восемь, в марте – двенадцать. Это время было пиком его политического влияния.
Став дворцовым комендантом, Трепов сосредоточился на двух главных проблемах. Во-первых, он последовательно поддерживал либеральный курс С.Ю. Витте. Во-вторых, он реорганизовывал личную охрану царя. При его участии, еще весной 1905 года, когда он занимал должность петербургского генералгубернатора, началось реформирование системы охраны царя.
Усиление охраны царя в период революции было тем более необходимо, что политический терроризм буквально захлестнул страну. За период с февраля 1905-го по май 1906 года было убито и ранено 1237 государственных служащих всех уровней. Это свидетельствует о том, что эсерам действительно удалось развернуть массовый, «низовой» террор против всех, кто имел отношение к государственной власти. Поэтому спецслужбам приходилось на ходу менять методы работы по обеспечению безопасности первых лиц страны.
По инициативе Д.Ф. Трепова при петербургском охранном отделении в 1905 году был организован особый отдел для наблюдения за лицами, приезжавшими в столицу. Перед приездом императора проверялись дома и население местности по маршрутам следования царя. Особое внимание уделялось наблюдению за вокзалами, за лицами, приезжавшими в гостиницы, меблированные комнаты и частные дома. Был создан штат полицейских надзирателей (гостиничных агентов), которые привлекали в помощь конторщиков, паспортистов, дворников, швейцаров. Впоследствии подобные структуры были организованы во всех дворцовых городах и были признаны полезными и необходимыми.
Именно в период деятельности генерала Трепова на посту дворцового коменданта к руководству охраны Николая II приходят молодые жандармские офицеры – выдвиженцы генерала. Одним из них был А.И. Спиридович. Трепов привлек Спиридовича к созданию нового подразделения государственной охраны – особого отряда охраны, который обеспечивал физическую безопасность царя при выездах за территорию дворцовых резиденций. Этот отряд Спиридович возглавлял с 1 января 1906 года по 16 августа 1916 года. По своей должности Спиридович был лично подчинен дворцовому коменданту Д.Ф. Трепову.
Главным элементом проводимых Треповым реформ стало расширение сыскных функций дворцовой охраны. Трепов указывал на антагонизм между охранными структурами департамента полиции и дворцового коменданта. В результате министр двора В.Б Фредерикс согласился с предложениями Трепова о расширении полицейских полномочий дворцовых подразделений.
В результате все изменения были сведены в два основополагающих документа. Первый – «Положение о Дворцовом коменданте» – был высочайше утвержден 25 апреля 1906 года и определял сферу ведения дворцового коменданта – «общее наблюдение за безопасностью императорских резиденций… за безопасностью… во время пути, во время путешествий под руководством министра императорского двора. Это положение» было составлено «под Трепова». На дворцового коменданта возлагалось руководство деятельностью полицейских органов министерства императорского двора в городах дворцового ведомства, «а также деятельностью лиц, несущих полицейские обязанности по установлениям того же министерства». По положению дворцовому коменданту была подчинена дворцовая полиция, Сводно-гвардейский батальон и 1-й железнодорожный батальон; впервые непосредственно подчинен собственный конвой; также подчинены: городская полиция дворцовых городов; охранные (дворцовые) команды и «те команды служителей, в круг обязанностей которых входят и обязанности полицейские»; полицмейстеры императорских театров в Петербурге и Москве. Все кадровые изменения в полиции дворцовых городов теперь происходили только с ведома дворцового коменданта. Дворцовый комендант назначался высочайшим указом правительствующему сенату по представлению министра императорского двора и находился в его непосредственном подчинении.
Второй документ – инструкция дворцовому коменданту – утверждена 2 июня 1906 года министром императорского двора. На дворцового коменданта возлагалась вся полнота ответственности «за безопасность императорских резиденций и надзор за безопасностью пути во время Высочайших путешествий». Все проблемы, связанные с охраной, замыкались на министра императорского двора, и только в «случаях экстренной надобности» Дворцовый комендант мог обратиться напрямую к царю. В качестве главного начальника дворцовой охраны Дворцовый комендант отвечал «за благонадежность лиц, имеющих доступ во внутренние помещения дворца».
Надежная система охраны Николая II была организована за короткое время (1905–1906 годы). Генерал Трепов находился на посту дворцового коменданта менее года, но реформированная им система обеспечения безопасности императора с небольшими изменениями просуществовала до 1917 года.
Владимир Александрович ДЕДЮЛИН
К сентябрю 1906 года по предложению Столыпина на должность дворцового коменданта был выдвинут генерал Владимир Александрович Дедюлин, ранее занимавший пост петербургского градоначальника. На тот момент ему было 48 лет. Православный. Числился по Генеральному штабу и в списках отдельного корпуса жандармов, являлся генерал-майором свиты Его Величества. На военной службе находился с мая 1875 года. Дедюлин не пользовался тем влиянием на Николая II, каким пользовался Д.Ф. Трепов. Для современников Дедюлин был бесцветной личностью на посту дворцового коменданта. Он находился под влиянием своих подчиненных и ни одного решения не принимал без начальника дворцовой полиции Б.А. Герарди, начальника «подвижной охраны» императора А.И. Спиридовича и командира сводного полка В.А. Комарова. По словам современников, это был «никуда не годный комендант дворца».
25 октября 1913 года в возрасте 55 лет Дедюлин внезапно скончался, и пост дворцового коменданта стал вакантным.
Владимир Николаевич ВОЕЙКОВ
Николай II долго колебался в выборе нового кандидата на эту должность. До тех пор, пока в решение кадровых проблем энергично не вмешалась императрица Александра Федоровна. В должность дворцового коменданта он был утвержден высочайшим указом от 24 декабря 1913 года. Это назначение «было для всех неожиданным».
Императрица Александра Федоровна сразу поставила перед новым дворцовым комендантом несколько первоочередных задач, прямо затрагивавших функции охраны. Например, убрать из Ливадийского парка караульные будки дворцовых городовых, так как ее крайне раздражало, что всякий раз, миновав пост городового, она слышала, как он по висевшему в будке телефону сообщал для доклада дворцовому коменданту час и направление ее прогулки, а также – с кем она проследовала. Идя навстречу прямому желанию императрицы, весной 1914 года часть будок городовых в Ливадийском парке убрали, но на деревьях и в специальных нишах, выдолбленных в стенах, которые закрывались деревянными створками под цвет стены, разместили телефонные аппараты.
Следует заметить, что императрица тяготилась как дворцовой охраной, так и охраной со стороны Спиридовича. Она считала, что ее не охраняют, а шпионят за ней.
Императрица просила также Воейкова изменить организацию ее поездок. Обычно в поездке ее сопровождал целый поезд автомобилей. Это привлекало ненужное внимание. По решению дворцового коменданта поездки царя и царицы близ Ливадии весной 1914 года были организованы по-новому. Как правило, кортеж включал в себя только три автомобиля. Также новый дворцовый комендант пересмотрел список денежных выдач их секретного фонда, который ежегодно предоставлялся в его личное и безотчетное распоряжение на нужды охраны. Сумма была весьма значительной – 100 000 рублей. Воейков обнаружил в этом списке имя лидера «правых» В.М. Пуришкевича, которому из этого фонда ежегодно выплачивалось до 15 000 рублей на содержание черносотенной прессы. Воейков прекратил эти выплаты, доложив царю, что «правые» охраной персоны императора не заняты.
Оценивая положение дворцового коменданта, современник-мемуарист М. Палеолог (1859–1944) писал: «Все военные и административные органы, призванные осуществлять личную безопасность монархов, находятся под командованием коменданта императорских дворцов. Этот пост весьма завидный, поскольку на лицо, занимающее его, возлагается огромная власть, предоставляющая, помимо всего прочего, возможность в любое время иметь доступ к царю».
За 36 лет (с 1881 по 1917 год) на посту руководителя специальной службы в области государственной охраны Российской империи сменились семь человек. Но действительно серьезную роль в организации охраны царя сыграли П.А. Черевин и Д.Ф. Трепов. Первый был ее создателем и многолетним руководителем (15 лет). Второй реформировал систему охраны царя, адаптировав ее к новым политическим реалиям, связанным с революционными потрясениями начала ХХ века. Эти люди играли в окружении монархов самостоятельную роль, пользовались значительным влиянием в ближайшем их окружении, но выполняли прежде всего свой служебный долг. Что касается В.А. Дедюлина и В.Н. Воейкова, то их назначение на пост дворцового коменданта было обусловлено во многом борьбой тех или иных сил в окружении императора.
Сегодня исполняется 101 год со дня убийства царской семьи. В ночь на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге в подвале дома Ипатьева погибли император Николай II, члены его семьи, а также доктор, повар, камердинер и горничная. Споры по поводу событий вековой давности не утихают до сих пор. Многие современные историки сходятся во мнении, что принципиальное решение о расправе принималось в Москве. Однако единства в вопросе, была ли дана санкция на убийство Николая II без суда (что фактически и произошло в Екатеринбурге) и распространялась ли она на всю семью, среди экспертов по-прежнему нет. Так что же было на самом деле? Отдавал глава советского правительства Владимир Ленин приказ убить императора или же трагедия стала результатом самоуправства Уральского облсовета, а также какую роль сыграло в этом руководство Германии, в своем исследовании разбирался кандидат исторических наук Петр Мультатули.
Интересы Германии
Крушение императорской России стало для кайзеровской Германии большим сюрпризом. К началу 1917 года рейх был истощен как экономически, так и в людских ресурсах. На весну-лето союзники готовили общее наступление. В таких условиях сильно ослабленная немецкая армия, не говоря уже об австро-венгерской и турецкой, несмотря на все свои боевые достоинства, не смогла бы долго противостоять давлению с запада и востока. Катастрофа Германии стала вполне возможной в конце 1917 — начале 1918 года, о чем свидетельствовал немецкий генерал Эрих Людендорф.
Внезапное падение монархии в России, разложение и дезорганизация русской армии в одночасье всё изменили. Тот же Людендорф писал, что «поспешествующая силами Антанты» февральская революция делала обстановку на фронте благоприятной для Германии. Все успехи, которых достигла русская армия под водительством императора Николая II, были обесценены Керенским и генералитетом Ставки. Победа большевиков привела Россию к Брестскому миру, потере обширных территорий и выходу из войны.
Фото: Getty Images/Photo12/Universal Images GroupИмператор Николай II
В этих условиях судьба императора Николая II и его семьи мало заботила германские правящие круги. Руководство рейха было прекрасно осведомлено о неизменной патриотической позиции императора Николая II и его отрицательном отношении к какому-либо соглашению с кайзером, которого он считал опасным и коварным врагом.
15 марта 1918 года датский король Кристиан Х телеграфировал императору Вильгельму II с просьбой вмешаться в разрешение судьбы «низвергнутого русского монарха и его семьи». Кайзер прямо заявлял, что его вмешательство невозможно, так как оно может быть истолковано как стремление восстановить на престоле династию Романовых, что в данный момент нежелательно для Германии.
Бывший статс-секретарь рейха Готлиб фон Ягов в 1935 году писал, что немецкая дипломатия устранилась от вопроса о судьбе царя и все ее усилия ограничились лишь несколькими строго официальными представлениями о «принцессах германской крови».
Однако к весне 1918 года политическая ситуация начала меняться не в пользу Германии. Брестский мир не принес немцам желаемого результата — в германской армии с каждым днем набирали силу пацифистские тенденции, чувствовался разлагающий дух большевистской пропаганды.
Подписание договора «Брестский мир». Советская делегация в Брест-Литовске. Сидят, слева направо: Каменев, Иоффе, Биценко. Стоят, слева направо: Липский, Стучка, Троцкий, Карахан Фото: commons.wikimedia.org
Наилучшим выходом для немцев стало бы признание Брестского мира императором Николаем II. Высокопоставленный российский дипломат Георгий Михайловский утверждал, «что велись весьма деликатные переговоры немцев с самим Николаем II насчет его взглядов на будущую русско-немецкую дружбу и что ответ царя их не удовлетворил». По воспоминаниям видных представителей русской эмиграции, германское руководство в 1918 году под видом сотрудников Красного Креста посылало в Тобольск своих представителей, которые предлагали Николаю II подписать договор о сепаратном мире с Германией, обещая за это немедленное освобождение его и его семьи. Однако государь категорически отказался вступать с германцами в какие-либо соглашения.
Большая игра вокруг царской семьи, начавшаяся весной 1918-го, отражала острую борьбу внутри политической верхушки рейха и во многом являлась следствием попытки германского верховного командования взять контроль над страной в свои руки. Именно германские военные пытались оказать русским монархистам помощь в спасении царской семьи. К этому же времени относится еще одно важное показание лидера кадетской партии Павла Милюкова, который утверждал, что «немцы или желали, или даже пытались реально спасти царя и наследника, причем я лично усматривал тогда в этом и политическое значение — их нежелание, чтобы какие-либо элементы, враждебные им, воспользовались личностью Николая Александровича и его сына».
В апреле 1918 года в Москву прибыл новый германский посол — граф Вильгельм фон Мирбах. Он потребовал от председателя ВЦИК Якова Свердлова и главы Совнаркома Владимира Ульянова (Ленина) вывезти царскую семью из Тобольска либо в Петроград, либо в Москву. Мирбах довел требование Вильгельма II до Свердлова, Ленина и Чичерина: «Его Величество желает, чтобы продолжались усилия, направленные на освобождение Семьи и вывоз ее в рейх. При любых обстоятельствах немецкая принцесса и ее дети, в том числе Наследник, как неотделимый от матери, не могут быть оставлены на произвол судьбы». Иными словами, Мирбах дал понять, что германская сторона еще сможет смириться с убийством царя, но не потерпит насилия над членами его семьи. Этим объясняется то, что в июле 1918 года большевики объявили только об убийстве императора Николая II, чья «семья эвакуирована в надежное место». Свердлов ответил Мирбаху, что сделает всё, чтобы выполнить его требование и доставить всю царскую семью в Москву, но отвечать за результаты не может, «так как власть на местах не дает возможность настаивать».
Царь Николай II и члены его семьи во время пребывания в плену в Тобольске с сентября 1917 года по апрель 1918 года Фото: Getty Images/Hulton Archive
На просьбы русских монархистов германский посол обещал потребовать от большевиков обеспечить безопасность царской семьи. Для Мирбаха было полной неожиданностью, что она оказалась в Екатеринбурге.
Сразу же после разговора с Мирбахом Свердлов приступил к разработке плана, целью которого было недопущение перевоза Николая II в одну из столиц. Для этого в апреле 1918 года он вызвал из Уфы комиссара Василия Яковлева (Константина Мячина), которому и поручил выполнение задания. Свердлов решил поместить царскую семью в Екатеринбурге, находившемся под контролем его ставленников.
Внешне Свердлов делал всё, чтобы создать впечатление, что он выполняет требование Мирбаха. 1 апреля 1918 года состоялось заседание президиума ВЦИК, которое постановило «немедленно перевести всех арестованных в Москву». Но уже 6 апреля тот же президиум вынес другое решение — «о переводе всех арестованных» из Тобольска на Урал. При этом постановление о перевозе царя в Москву не подлежало оглашению, а о перевозе его семьи в Екатеринбург были осведомлены все члены Уралсовета.
Как только Свердлов получил известие о том, что его ставленник матрос-большевик Павел Хохряков стал председателем тобольского совета, он послал в Екатеринбург телеграмму с извещением: «Мы поручили перевезти Николая на Урал. Наше мнение: пока поместите его в Екатеринбурге. Решите сами, устроить его в тюрьме или же приспособить какой-нибудь особняк. Без нашего указания из Екатеринбурга никуда его не увозите. Задача Яковлева — доставить Николая в Екат. живым и сдать его Пред. Белобородову или Голощёкину».
Интересы большевиков
В 1918 году большевистское руководство не представляло собой однородную силу. Некоторые из его членов примкнули к большевизму не потому, что разделяли партийные положения РСДРП (б), а потому, что эта партия была наиболее боеспособной для осуществления радикальной революции в России. Разными были и силы, стоящие за спиной представителей руководства большевиков. Очевидно, что царская семья стала объектом борьбы интересов между ними.
Вопрос о причастности к убийству царской семьи Владимира Ульянова (Ленина) не раз менялся в зависимости от политической конъюнктуры. Между тем, несмотря на значительную роль, которую Ленин играл в большевистском правительстве, нельзя объяснять тяжкое злодеяние, каким является убийство царской семьи, волей одного или даже нескольких человек.
В руководстве большевистской партии сплелись интересы самых разных политических и экономических группировок. В начале 1918-го Ленин более всего зависел от немцев — стратегические интересы кайзеровской Германии и большевистского руководства совпадали. К июлю 1918 года ежемесячные расходы немцев на пропаганду в России достигли 3 млн рейхсмарок. В свою очередь, Ленин неизменно выполнял все германские требования. По дополнительному соглашению, подписанному в Берлине, в счет репараций большевиками было отправлено в Германию 2,5 млрд золотых рублей по курсу 1913 года, вывезено 2 млн пудов сахара, 9132 вагона хлеба, 2 млн пудов льноволокна, 1218 вагонов мяса и 294 вагона пушнины.
Фото: commons.wikimedia.orgСовет народных комиссаров. Владимир Ульянов (Ленин) посередине
Между тем силы, которые делали ставку на Свердлова и Троцкого, не являлись покровителями Ленина. Более того, эти же силы не исключали возможности отстранения Троцкого, если тот вдруг будет вести себя «неправильно». Офицер английской разведки Уильям Вайсман писал 1 мая 1918 года американскому дипломату Эдварду М. Хаузу, известному как «полковник Хаус»: «Если мы решим, что Троцкий не хочет или не может пригласить нас, то мы можем призвать Керенского и других деятелей первоначальной республиканской революции, побудить их образовать правительственный комитет… и делать то, чего Троцкий не пожелал или не смог бы сделать».
В этих условиях Ленин не мог быть независимой фигурой, а власть его в стране и партии не была абсолютной. Злейший враг самодержавия и лично императора Николая II, Ленин в конкретной политической обстановке весны — лета 1918-го страшился расправы над царской семьей. И руководило им не чувство сострадания или человеколюбия, а физиологический страх за свою судьбу. Ленину угрожали представители другого клана, главным представителем которого был председатель ВЦИК Яков Свердлов. Он, как и Троцкий, рассматривал большевистскую партию как действенный инструмент для осуществления поставленной ему определенными силами задачи. Свердлов сыграл ведущую роль в организации главных преступлений красного террора. Эмигрантский исследователь Павел Пагануци писал: «У нас нет никаких сомнений, что чудовищные преступления большевиков в 1918 году, превзошедшие все меры жестокости, были совершены по приказанию из центра, Москвы, и главная ответственность за них лежала на Свердлове».
Фото: commons.wikimedia.orgПредседатель ВЦИК Яков Свердлов
Возможности двух направлений — ленинского и свердловского — по влиянию на судьбу царской семьи были примерно равны. Несмотря на то что Ленин обладал большим авторитетом в партии, Свердлов имел поддержку мощных и влиятельных структур как в России, так и за границей. Екатеринбург задолго до того, как в него была доставлена царская семья, был выбран Свердловым в качестве своей опорной базы.
В первой половине 1918 года Свердлов не мог не учитывать значение германского фактора и авторитета, какой имел в партии Ленин. Поэтому при решении вопроса о царской семье председатель ВЦИК вынужден был проявлять изощренную хитрость и скрытность. Не вызывает сомнений, что Свердлов разъяснил Яковлеву, что он должен придавать всей операции особую таинственность, но таким образом, чтобы у всех в Тобольске сложилось уверенность, что царскую семью вывозят в Москву, а затем за границу. На самом деле Яковлев должен был доставить семью Николая II в Екатеринбург и сдать местным властям. Яковлев должен был играть роль человека, всеми силами стремившегося выполнить задание Свердлова, но не сумевшего этого сделать из-за противодействия «своевольных» уральцев. Свердлов изначально создавал миф о якобы самостоятельных действиях уральских властей в отношении царской семьи, чтобы объяснить ими остановку ее в Екатеринбурге. Этим «своеволием» будет объясняться и злодеяние 17 июля 1918 года.
От слухов до злодеяния
Слухи об убийстве царя, появившиеся в июне 1918 года, волновали германские круги. 9 июня в Берлине помощник статс-секретаря рейха встретился с большевистским посланником Иоффе и выразил беспокойство германского правительства слухами об убийстве императора Николая II. Иоффе заверил, что «никому из императорской семьи не будет причинено вреда и что все представители последней будут снабжаться всем необходимым для существования». Однако эти заверения не успокоили Берлин, и 21 июня Мирбах на встрече с наркомом иностранных дел Георгием Чичериным потребовал от большевистского правительства выступить с самыми решительными опровержениями слухов.
Участившиеся слухи об убийстве царя беспокоили не только немцев, но и Ленина. В тот же день 21 июня, когда Мирбах делал свои представления Чичерину, Владимир Бонч-Бруевич, исполняя ленинское распоряжение, направил в Екатеринбург официальный запрос: «В Москве распространяются сведения, что будто бы убит бывший император Николай Второй. Сообщите имеющиеся у вас сведения. Управляющий делами Совдепа народных комиссаров Владимир Бонч-Бруевич».
Никакого ответа на эту телеграмму из Екатеринбурга не последовало, и 21 июня командующий Уральским Северо-Восточным фронтом Рейнгольд Берзин посетил Ипатьевский дом и убедился, что царская семья жива. Ленин приказал Берзину «взять под свою охрану всю Царскую Семью и не допустить каких бы то ни было насилий над ней, отвечая в данном случае своей собственной жизнью».
Фото: Getty Images/Hulton ArchiveНиколай II с семьёй в доме Ипатьева (слева направо: Ольга, Мария, Николай, Александра, Анастасия, Алексей и Татьяна)
Свердлову удалось ввести немцев в заблуждение и в этом вопросе. За несколько дней до убийства царской семьи германский представитель на германской Украине граф Альвенслебен уверял русских монархистов, что «император Вильгельм желает во что бы то ни стало спасти Государя Императора Николая II и принимает к этому меры», что «между 16 и 20 июля (по новому стилю) распространится слух или известие об убийстве Государя; что слух этот или известие не должен будет нас беспокоить: как и слух имевший место в июне, он будет ложный, но что он необходим в каких-то целях именно Его спасения».
Этот разговор проходил накануне или даже в самый день убийства в Москве германского посла графа Мирбаха. Оно было крайне опасным для Ленина, так как немцы немедленно потребовали ввести в Москву свой батальон для охраны посольства, что на деле могло означать свержение советской власти. Скорее всего, убийство Мирбаха было непосредственно связано с подготовкой убийства царской семьи, так как требование посла кайзера о переводе государя в Москву становилось всё более категоричным. Кроме того, немцы направляли в район Екатеринбурга своих эмиссаров, шли разговоры о посылке туда же вооруженных отрядов. В ответ для немцев была состряпана ложь о перевозе Николая II в Москву, теперь уже из Екатеринбурга.
Ленин всячески стремился, во всяком случае, внешне, следовать германским требованиям в отношении царской семьи. Один из соучастников екатеринбургского злодеяния, Михаил Медведев (Кудрин), в декабре 1963 года вспоминал, что 16 июля 1918-го он присутствовал на заседании областного совета Урала. На нем также присутствовал Шая Голощёкин, который рассказал о своей поездке в Москву к Свердлову. Голощёкин стремился получить санкцию на расстрел царской семьи. В этом он получил поддержку со стороны Свердлова. Однако Ленин категорически выступил против этого, потребовав вывезти царскую семью в Москву. Тем временем Свердлов, наоборот, всеми силами добивался именно противоположного решения. Генерал Михаил Дитерихс отмечал: «Ленин готов был снова продаться перед лицом создавшейся обстановки. Он признавался в неудачности произведенных опытов и в тайных заседаниях со своими клевретами откровенно считал дело проигранным, высказывая мысль, что пора уходить».
Фото: commons.wikimedia.orgНарком иностранных дел Георгий Чичерин
Важным свидетельством являются и показания германского консула Вальтера Бартельса, который в действительности был легальным резидентом германской разведки. 10 июня 1921 года в Берлине он сообщил следователю Николаю Соколову: «Между королем Испании и императором Вильгельмом происходили через специальных курьеров совершенно секретные переговоры, имевшие в виду спасение русского Царя и Его Семьи. В результате этих переговоров через графа Мирбаха последовало требование к Ленину об освобождении Государя Императора и Его Семьи. Ему, Бартельсу, положительно известно, что Лениным было собрано специальное заседание «комиссаров», в котором большинство примкнуло к точке зрения Ленина о возможности освобождения Государя Императора и Его Семьи. Такому решению большинства воспротивилась другая партия во главе со Свердловым», которая «тайно отправила своих людей в Екатеринбург, и там произошло убийство Царя и Его Семьи».
О том, что Ленин не контролировал ситуацию в Екатеринбурге, свидетельствует планомерное истребление на Урале его родственников Ардашевых, проводившееся местным ЧК под руководством Якова Юровского. Таким образом, убийства родственников Ленина проводились теми же людьми, что участвовали в убийстве царской семьи, и они были людьми Свердлова. Если, уничтожая родственников Ленина, они делали это в тайне, то они могли точно также скрывать от него подготовку убийства царской семьи.
Слухи о предстоящем вывозе государя активно распространялись и среди городской верхушки. Так, водитель ЧК А.И. Руденков, который возил в Ипатьевский дом высокопоставленных чекистов, за два дня до убийства царской семьи вместе со своей сестрой Л.Ф. Лоскутовой видел, как из ворот дома вышел бронированный автомобиль. Руденков пояснил сестре, что на этом броневике вывозят «у императора вещи, а потом увезут и самого императора». При этом Руденков выразил предположение, что государя «отправят в Германию, так как большевики за него взяли у немецкого короля много денег и король взял его себе на поруки». Екатеринбургский парикмахер Ф.И. Иванов сообщил следствию, что за день-два до убийства царской семьи он стриг комиссара станции Екатеринбург Гуляева. В ходе беседы тот сказал: «Сегодня отправляем Николая».
Дом Ипатьева — место, где была расстрелена царская семья Фото: Getty Images/Fine Art Images/Heritage Images
Ночью 17 июля 1918 года из Екатеринбурга почему-то через председателя Петроградского совета Григория Зиновьева на имя Ленина и Свердлова была послана телеграмма, в которой сообщалось: «Условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства. Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же вне всякой очереди сообщить. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом. Зиновьев».
Всё это вовсе не означает невиновности Ленина в Екатеринбургском злодеянии. Первое сообщение об убийстве царской семьи глава Совнаркома получил днем 17 июля от своего неизвестного информатора. Сохранился конверт с надписью: «Секретно. Тов. Ленину из Екатеринбурга. 17.07. 12 часов дня» и расписка Ленина: «Получил». В 21 час того же дня пришла шифрованная телеграмма об убийстве всей семьи, посланная от имени Белобородова из Екатеринбурга: «Москва. Кремль. Секретарю Совнаркома Горбунову обратной проверкой. Передайте Свердлову, что всё семейство постигла та же участь, что и главу. Официально семья погибнет при эвакуации». Эти телеграммы являются абсолютным доказательством того, что 17 июля Ленин знал об убийстве всей Царской Семьи. При этом он не только смирился с фактом убийства, но и одобрил его. Ленин немедленно принял сторону цареубийц и причислил себя к их числу. Он советовал ничего не сообщать о злодеянии большевистскому посланнику в Берлине: «Пусть Иоффе ничего не знает, ему там, в Берлине, легче врать будет».
Портреты русских царей, которые были сорваны со стен во время русской революции 1917, 1917 годов. Найдены в собрании Государственного музея революции, Москва Фото: Getty Images/Fine Art Images/Heritage Images
Убийство императора Николая II и его семьи было не просто большевистской расправой по политическим соображениям и тем более не сговором кучки исполнителей из Уралоблсовета. Убийство в Ипатьевском доме явилось результатом осуществления планов глобалистского сообщества по установлению в мире нового мирового порядка. Как отмечал историк Александр Боханов, Николай II «оставался национальным символом, знаком русской государственной традиции, живым образом Великой Православной Империи. Поэтому и уничтожали в Екатеринбурге не «бывшего полковника Романова», не «бывшего Императора», а именно Царя, последнего не только в отечественной, но и в мировой истории».