© Е.В. Тубельская, 2019
© ООО «Образовательные проекты», 2019
© ООО «Издательство «Первое сентября»», И.Е. Лукьянов, оформление, 2012
От редактора
Легенды о школе Тубельского ходят по стране тридцать лет. Посреди учительских разговоров где-нибудь в Новгороде, Новосибирске или Краснодаре вдруг начинают расспрашивать именно о ней: «А там действительно похоже на то, о чем они пишут в своих сборниках?»
Школа Тубельского стала символом движения авторских школ, показателем их сил, трудностей и достижений.
Конечно, в привычных измерениях она совсем не лучшая: ей не сравниться по «продвинутости» выпускников со знаменитыми физматшколами или лингвистическими гимназиями, у нее нет бассейнов и конюшен, в ней не преподают университетские профессора, она не выигрывала призов «Лучшая школа района» и не подчиняла себе школы окрестные.
Но она смелее и успешнее всех решала (и по большому счету решила) главный вопрос будущего: какой может стать достойная массовая школа в России, школа для всех, школа для самых разных детей. Устроенная на тех же материальных основаниях, что и самые обычные, но на совсем другом фундаменте идей. Школа, стремящаяся не научить одному и тому же, а помочь всем своим ученикам в чем-то самом существенном: понять нечто главное про себя, про жизнь и других людей, научиться тому, что пригодится именно тебе.
Многим знаком классический афоризм: «Образование – то, что остается, когда все выученное забыто». Но здесь в этом высказывании сумели увидеть не образец философского остроумия, а само собой разумеющуюся деловую задачу. Задачу, к которой каждый учитель должен подобрать свое профессиональное решение.
Раскрытая перед вами книга – о том, как создается такая школа.
…Александр Наумович Тубельский вспоминал так:
– С чего все начиналось? – с мысли о том, что странно не использовать наиболее естественные и эффективные по жизни формы образования – в сверстнических сообществах. А еще – с желания вести себя честно перед самими собой и исключить фиктивные регламентации и отношения.
Кто только не призывал к борьбе с формализмом! Но что происходит, если с ним не бороться, а взять и отменить? Немудреные завалы пустых заготовленных фраз, уроков поверх голов, бездушных мероприятий, бездумного исполнения инструкций – это ведь не пережитки и недостатки, а монументальный оборонительный рубеж, защищающий школу от жизненной стихии. Жизнь – это дома и во дворе, а здесь все строго, солидно и… понарошку. Разрушение этой дистанции оборачивается затоплением образования внешним хаосом и множеством личных проблем, в конечном итоге – либо крахом, либо принятием на себя школой настоящей ответственности за своих обитателей.
В этапах школьной биографии сменялись свои этапы тревог.
Первым был страх перед анархией. Несколько лет искали, придумывали, пробовали одновременно десятки разнонаправленных вещей, идей, людей, способов… А потом вдруг началось почти счастье. За пару лет разгул вседозволенности перебродил, вошел в берега и обернулся первоосновой той школьной демократии, где все со всеми научились ладить и договариваться. Дети стали меняться на глазах. Из школы их стало силой не прогнать. Грубость, агрессивность, разболтанность таяли – и вдруг заменились нежностью и трепетностью отношений. Все ожило, куда-то само поехало, завертелось по на ходу рождающимся орбитам…
Потом эйфория утихала, приходили страхи, что у чересчур развитых детей со знаниями, похоже, совсем не так здорово. Но тут как раз подросли классы, выпускники которых могли давать фору ребятам из отборных гимназий, по полкласса поступая в университет.
Впрочем, класс на класс не приходился, и академическая успеваемость год от года заметно менялась; в живой школе каждое поколение, похоже, будет искать и находить себя по-разному (и с точки зрения стремления к знаниям в особенности). Если хорошая школа обычно ассоциируется со стабильным уровнем успеха в обучении, то здесь успеваемость как раз оказывается величиной переменной, а вот разные эффекты происходящих с детьми личностных изменений довольно устойчивы.
То, что обычно рассматривается как дополнительные эффекты, как «пена» на регулярном процессе обучения, здесь стало сердцевиной образования, воздухом жизни школы. Тонкое и неисчислимое стало системным, а общеутверждаемая регулярность и поступательность в обучении все более переходили в разряд внезапных эффектов.
«Смотрите-ка, сколько они всего, оказывается, знают!» «И как это они всему научились?»
Прошло десять лет с тех пор, как Тубельский проходил по школьным коридорам, умудряясь за каждые десять шагов поболтать с дюжиной прохожих («и всех пролетапроползающих тоже»). Школа, которую невозможно было представить без Тубельского, продолжает плыть в будущее, в чем-то сделавшись осторожнее и печальнее, став чуть покладистее к внешнему давлению, более замкнутой в своих автономных пространствах. Но она остается собой – школой, в которой дети считают взрослых своими соратниками: «Все равно учитель в нашей школе сначала запомнит имена детей и много позже – фамилии; прежде всего будет заботиться об укладе и атмосфере в классе и школе; он подумает, как «прожить» с ребенком учебное содержание, а не вложить его в голову ученика; он будет мучиться над тем, как увлечь детей, привить им радость и жажду созерцания, размышления, познания (в том числе и самих себя); он может придумывать и воплощать свои замыслы без страха».
Но книга, которую вы держите в руках, – все-таки не про 734-ю школу. Про школу многое сказано, опубликовано, многое, уверен, еще будет написано ее учениками и учителями.
Это и не книга о Тубельском (такая книга тоже нужна, и надеюсь, появится на свет).
Перед вами книга самого Александра Наумовича. Та, которую он не успел составить и отредактировать при жизни, но успел написать.
Начиная собирать для этой книги статьи, заметки, записи выступлений, предисловия к сборникам, друзья Тубельского полагали, что написано им не так-то много, да и фрагментарно, импульсивно.
Но оказалось – стоило его строчкам и страницам собраться вместе, как они начали выстраиваться в ясное, последовательное, точное и выверенное изложение сути дела, тщательно подготовленное целое.
Потому мы постарались объединить работы Тубельского не подобием альманаха, а именно цельной книгой – какую, на наш взгляд, мог бы сделать сам Александр Наумович, если бы успел.
«Каждый ребенок уже несет в себе высокое предназначение, и следует помочь ему это предназначение осознать» – с этого тезиса начинает разворачиваться книга. Если же согласиться с такой мыслью, утверждает автор, то неизбежно в центре нашего внимания должны оказаться слова о воспитании достоинства, о самоопределении, об умении понимать себя и других, об умении быть свободным.
В воспитании свободоспособности человека нам в этом случае и предстоит признать основное содержание общего среднего образования. А то, что казалось «содержанием образования» прежде, предстанет перед нами именно учебным материалом, не целью, а средством, инструментом работы школы.
А далее, шаг за шагом, в книге рассматриваются ключевые идеи и направления действий, в которых придется разобраться, подступаясь к созданию вроде бы немыслимой «школы по программе ученика» (причем «программа» эта заранее ведь не известна и самому ученику).
Звучащие в этой книге варианты развернутых ответов на многие резко поставленные вопросы, разумеется, тоже не стоит изучать как сборник правил и рекомендаций. Перед нами – именно приоткрытый для нас способ мышления и действия, осмысленный опыт всестороннего подхода к чему-то главному в понимании школы.
Андрей Русаков
Статья о ситуации вокруг столичной школы № 734, опубликованная 13 января в сетевом издании «Московская газета», вызвала, как принято говорить в таких случаях, немалый общественный резонанс.
Среди откликов – и хвала, и хула, и подозрения редакции в «нечистой игре», и проклятия на голову автора, хотя, конечно, есть и немало добрых отзывов.
Но начнем с отзывов «недобрых». В духе присущей некоторым особо продвинутым «демократам» «принципиальности», на автора и на редакцию посыпались обвинения в «заказном характере статьи», в желании «очернить родителей-активистов», «выгородить директора школы Сергея Москаленкова».
«Явно проплаченный репортаж о ситуации в Школе Тубельского!», – написал пользователь Юрий Подкопаев, — «Просто вопиюще безграмотная работа! Позор и стыд вам…».
«Это какой-то кошмар, а не СМИ», — ужасается Юлия Бедретдинова, — «Клевета, ложь, выдуманные факты и желтый стиль изложения».
В вину поставили и то, что автор статьи осмелился сравнить школу имени Тубельского с Республикой ШКИД, хотя никто так и не просветил, чем педагогические взгляды и методы основателя детской колонии Антона Макаренко отличались от взглядов и методов основателя ШКИДа Виктора Сорокина, то бишь знаменитого Викниксора.
А вот Борис Берхин, который, как он пишет, имеет непосредственное отношение к финансовой деятельности АНО, обещает «посоветоваться с хорошими юристами, не образуют ли ложные утверждения, содержащиеся в статье, состава такого преступления, как клевета».
Примечательно, что родители, бывшие ученики школы, отстаивая на словах принципы демократии равенства, братства и уважения к правам, свободам и чужому мнению, как только это мнение перестает совпадать с их позицией, сразу же забывают о своих столь трепетно отстаиваемых идеалах и опускаются до самой вульгарной, безобразной травли, площадной ругани, чем наносят принципам школы имени Тубельского гораздо больший вред, чем десятки негативных статей в самой неразборчивой прессе.
Впрочем, статья получила и положительные отклики. Например, по мнению москвички Ольги Гудковой, «чем больше информации, тем лучше думается».
«Спасибо за интересную статью!», — пишет пользователь Debeo Di59, — «Действительно, хотелось бы больше имён и ссылок, но для публицистики вполне приемлемо беглое перечисление информации без длинных ссылок на источники. Как филолог, могу сказать, статья написана добротно и не наспех. Много ли наврали — знать не могу, одно скажу: где пошли разговоры о «тоталитаризме» и удушаемой «свободе» — там ищи шкурный интерес».
Однако, не успел один из комментаторов посоветоваться с юристами о том, «не образуют ли ложные утверждения, содержащиеся в данной статье, состава такого преступления, как клевета», как сегодня, 15 января, в ведущих, специализирующихся на инсайдах Telegram-каналах, появились сообщения о том, что «в московской школе № 734 им. Тубельского планируется проведение творческого конкурса на замещение должности директора Сергея Москаленкова, который был назначен в 2017 году и решил навести в школе порядок».
«…Сносить ослушавшегося директора будут через Институт образования НИУ «Высшая школа экономики», — сообщил Tekegram-канал «Кремлёвская прачка», — «Теперь самое интересное. Занимается этим вопросом и собирает заявки Исак Фрумин, чья видеозапись сексуальных утех со своим подчиненным, руководителем отдела маркетинга Института Максимом Петровым ранее попала в интернет». Сообщение сопровождается фотоснимками, на которых изображен человек, похожий на господина Фрумина.
И все же, почему персона нового директора школы имени Тубельского вызывает такую стойкую идиосинкразию у многих родителей-активистов?
Напомним, что на должность директора Школы самоопределения №734 Сергей Москаленков был назначен 17 мая 2017 года. Сергей Александрович, имеющий семнадцатилетний опыт педагогической деятельности, шел в школу на Сиреневом бульваре с желанием не ломать, а развивать традиции, заложенные Александром Тубельским, он видел в родителях и педагогах школы не врагов, а единомышленников. Более того, Москаленков не скрывал, что ему близки и интересны формы работы, сложившиеся в школе, и они никак не противоречат его педагогической идеологии.
До поры до времени Сергей Москаленков, никак не демонстрировавший диктаторских замашек и желания «уничтожить школу Тубельского», всех устраивал. Что же случилось?
Проблемы начались, когда новый директор начал увольнять учителей, которые, по его мнению, не подходили Школе самоопределения. Потом Москаленков заинтересовался деятельностью АНО, зарегистрированного на адрес школы, и заподозрил в деятельности этой структуры некие возможные финансовые нарушения.
А в зимние каникулы Москаленков распорядился демонтировать опасный, по его мнению, школьный спортивный комплекс, где получили травмы несколько учеников. Демонтаж спортивного комплекса и стал поводом для объявления директору открытой «войны», апофеозом которой стал митинг, организованный у здания школы 11 января родителями-активистами.
Впрочем, этот митинг — только начало «новых отношений» между директором и активными родителями.
«Конфликт в школе Тубельского уже не может быть улажен ни диалогом, ни приказом», — пишет в Facebook пользователь Vera Ryklina, — «Противостояние вошло в завершающую стадию. Сейчас мы рассматриваем возможность организации большого митинга с участием родителей из других школ, оказавшихся в похожей ситуации».
Как будут развиваться события дальше, покажет время. Но, наверное, уже можно предположить, что в основе «войны» между директором и родительским активом школы имени Тубельского лежат вовсе не разные подходы к теории и практике педагогики, а вполне объяснимое и законное желание Сергея Москаленкова разобраться в финансовых нюансах деятельности АНО, зарегистрированного на адрес руководимой им школы. Судя по валу «ругательных» откликов в Сети, «обиженные» Москаленковым люди сегодня делают все, чтобы скандал вокруг школы на Сиреневом бульваре не только не утихал, но и развивался по восходящей, и чтобы финалом этого скандала стало увольнение неугодного кому-то директора.