Как оскорбить чувства верующих?

Оскорбляет ли чувства верующих рок-опера «Иисус Христос – суперзвезда»? Ведь история Иисуса показана и истолкована в ней совсем не канонично. А образ Иешуа в романе «Мастер и Маргарита»? От одних верующих можно услышать, что роман сатанинский, и Иешуа – злая карикатура на Иисуса; от других – что в свое время эта книга привела их самих или кого-то из их знакомых к христианству. Оскорбительна ли пушкинская «Гавриилиада»? (Вообще говоря, да; более того, ее автор явно ставил себе цель оскорбить и поглумиться. И что теперь с этим делать?) Оскорбительны ли для верующих яркие и злые антихристианские пассажи Ницше? А что, если те же мысли выскажет безвестный блогер Пупкин – без немецких литературных красот, простым русским языком?

Сойдем с высот мировой классики, вспомним околорелигиозные «холивары» последних лет: картина окажется столь же пестрой.

В 2014 году православные активисты добились отмены гастрольного тура в России польской блэк-металлической группы «Behemoth». Основание: в текстах и в визуальных образах группы пропагандируется сатанизм. Действительно, музыканты носят перевернутые кресты, а тексты их полны «темных» и антихристианских мотивов. И это не причуда четверых поляков, а характерные составляющие музыкального стиля блэк-метал, в котором работает и немало российских музыкантов. Обращение к «темным» темам, эстетическое тяготение к язычеству и/или антихристианству, устрашающий вид и эпатирующие высказывания, пентаграммы и перевернутые кресты на груди – почти неотъемлемые черты этого направления. Запрещаем его целиком? И почему ограничиваемся музыкой – если уж на то пошло, не следует ли в принципе запретить антихристианство в России?

Другой пример. Год назад – тоже в Великий Пост – православный и околоправославный интернет внезапно взорвал рассказ Лоры Белоиван «Как Бог сову делал». Непритязательный юмористический скетч на страничку о том, как Бог творил сову, а потом Адам придумывал этой несуразной птице имя. Ненависти в рассказе определенно нет – но нет и никакого благоговения перед «священными темами»: Господь и Адам наперебой прикалываются и валяют дурака, да еще и матерными выражениями не брезгуют. Оскорбляет чувства или нет? Мнения самих верующих разделились. Одни писали жалобы в Роскомнадзор и в прокуратуру, слали автору угрозы и требовали удалить рассказ. Другие отвечали, что юмор, быть может, низкопробный и не особенно смешной, но их не обижает и не задевает.

Что ж, мат в устах Господа Бога действительно звучит странно и многих может шокировать. Но вот следующий пример, также из прошлого года. В арт-парке в деревне Никола-Ленивец под Калугой существует традиция: уже 16 лет на Масленицу там возводят, а затем сжигают различные деревянные постройки. Горели уже и зиккурат, и акведук, и триумфальная арка. И в прошлом году художник Николай Полисский создал «Пламенеющую готику»: построил, а затем сжег, запечатлев костер на камеру, деревянный «готический собор». Ни крестов, ни еще каких-либо религиозных символов на этом «соборе» не было, он не был копией какого-либо реального католического собора, да и вообще на реальное здание походил довольно отдаленно. Тем не менее эта акция вызвала не только массовое возмущение в соцсетях, но и протест от официального представителя РПЦ.

Пожалуй, самый яркий пример такого рода – фильм 2017 года «Матильда», вызвавший в образованном обществе невиданную ранее поляризацию мнений. Для светских людей – проходная историческая «мылодрама». Для православных – особенно консервативно настроенных, тех, среди которых Николай Второй пользуется особым почитанием – страшное кощунство: чтимого ими святого изобразили обычным слабым человеком, запутавшимся в отношениях с женщинами! Анекдотический, казалось бы, холивар вокруг проходного фильма поднял вдруг серьезный вопрос: последний российский царь – святой мученик, которого можно только смиренно почитать, или один из земных персонажей нашей истории, которого можно и обсуждать, и по-разному к нему относиться… и, например, сочинять про него, как и про других царей и цариц, «мыльные оперы»? И следующий, еще более важный вопрос: что вообще «можно» и что «нельзя» в художественном переосмыслении нашего прошлого?

И знаете что? Очень хорошо, что происходят такие «холивары».

Носители оскорбленных чувств, склонные Страшно Обижаться и впадать в моральную панику по любому поводу (а то и старательно выискивать поводы для обид), агрессивно требующие прекратить и запретить все, что им не по вкусу, выглядят не слишком симпатично. Но то, что они делают – проявление гражданского общества. И если вспомнить, что в иных местах гражданское общество начиналось с линчевания и вываливания в перьях, то у нас, русских, все еще очень цивилизованно.

Нынешнее общество очень разнородно. В нем нет ни единой системы ценностей, ни единых этических, эстетических, культурных норм. У людей очень разные представления о том, что допустимо, а что нет, и как правильно вести себя в публичном пространстве – настолько разные, что порой ужасаешься культурной пропасти между жителями одного города и даже одного дома. И единственный способ выработать единые правила или хотя бы прийти к какому-то компромиссу – разговаривать об этом и договариваться.

Это и происходит. «Оскорбленные» заявляют, что возмущены, и объясняют свои резоны. Им приходится отстаивать свою позицию внятно и рационально, приводя аргументы. Окружающие их поддерживают или не поддерживают. В таких дискуссиях и проясняется, «что такое хорошо и что такое плохо» в пространстве общественных высказываний и символических жестов. Что можно говорить и делать свободно, что – лучше в специально отведенных местах и «для своих», а что и вовсе не стоит выносить за пределы собственной кухни, если не хочешь, чтобы тебе «напихали в панамку».

Но все это чисто гражданская история. Ключевой ее признак тот, что общественная дискуссия идет свободно. Государство в нее не вмешивается. И самому «оскорбителю», при всех пламенных обличениях в его адрес, не грозит ничего страшнее громкого общественного осуждения. В самом худшем случае, выставка закроется раньше времени, фильм снимут с проката, а с чересчур раскованным артистом разорвут контракт. Да и то это уже случаи экстремальные, «на грани». Речь идет именно о моральном осуждении, о коллективном «не надо так!» – которое «большое общество» поддержит или не поддержит, а сам объект этого коллективного распекания будет свободен согласиться с ним или не согласиться.

И это нормально. Не все «плохое», «безвкусное», «оскорбительное» следует законодательно запрещать, не за каждым «нехорошим человеком» – бегать с полицией. В здоровом обществе существует ценностная иерархия и явления не делятся только на однозначно хорошие и уголовно наказуемые: между этими крайностями – еще множество ступенек. Такт, вежливость, умение спорить, не задевая друг друга – все это навыки, которым полиция не учит: этому мы можем научиться только сами.

Когда за «оскорбление чувств» начинает грозить суд и тюрьма, когда решение о том, оскорблены ли верующие, принимают не сами верующие, а безличная государственная машина – это подрывает и обессмысливает саму идею общественного диалога. И неважно, обрушивается ли кара на маститого режиссера или на безвестного блогера Пупкина.

С 01.07.2013 вступили в силу изменения принятые Федеральным законом от 30.06.2013 №136-ФЗ «О внесении изменений в ст.148 УК Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан».

Теперь за публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих предусмотрена максимальная уголовная ответственность в виде 1 года лишения свободы, а если эти действия совершены в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, срок лишения свободы может достигнуть 3 лет.

Незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или проведению богослужений, других религиозных обрядов и церемоний будет караться штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.

Изменения также внесены в ст.5.26 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Теперь воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и свободу вероисповедания влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 10 до 30 тысяч рублей; на должностных лиц — от 50 тысяч до 100 тысяч рублей.

За умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания либо их порча или уничтожение штраф составит от 30 до 50 тысяч рублей на граждан либо обязательные работы на срок до ста двадцати часов; на должностных лиц — от 100 тысяч до 200 тысяч рублей.

версия для печати

11 мая суд Екатеринбурга приговорил к трем с половиной годам условно блогера Руслана Соколовского за серию видеороликов, в одном из которых он «ловил покемонов» в храме. Суд признал его виновным, в частности, в публичном оскорблении чувств верующих. «Ъ” изучил теорию и практику применения этой статьи.

Как появилась уголовная ответственность

До 2013 года оскорбление чувств верующих квалифицировалось как административное правонарушение по ст. 5.26 КоАП РФ «Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях». Статья действует до сих пор. Она, в частности, предусматривает штраф до 200 тыс. руб. или обязательные работы до 120 часов за

умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порчу или уничтожение.

В июне 2013 года на волне скандала вокруг акции группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя были внесены поправки в ст. 148 УК РФ. Вместо «Воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий» она стала называться «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий» и была дополнена двумя пунктами:

1. Публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих.

2. Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные в местах, специально предназначенных для проведения богослужений, других религиозных обрядов и церемоний.

Верхняя планка наказания — три года лишения свободы. По данным судебного департамента Верховного суда, до настоящего времени судами вынесено только семь приговоров по этой статье.

Кого и за что судили

В феврале 2016 года в Ставрополе начался суд по делу блогера Виктора Краснова, который в споре в социальной сети «ВКонтакте» написал, что «Боха нет», а Библию назвал «сборником еврейских сказок». Экспертиза признала Краснова вменяемым. В феврале 2017 года дело было закрыто в связи с истечением срока давности.

В апреле 2016 года Кировский районный суд Екатеринбурга направил местного жителя Антона Симакова на принудительное лечение в психиатрическую клинику. В октябре 2014 года Симаков в своем офисе провел «обряд» с использованием куклы вуду, крови жертвенного животного, а также предметов христианского культа. Симаков вышел из больницы в январе 2017 года.

В апреле 2016 года Оренбургский суд оштрафовал на 35 тыс. руб. преподавателя Оренбургского медицинского университета Сергея Лазарова. В 2013 году в статье «Злой Христос», опубликованной на сайте Лазарова, в отношении Христа были приведены негативные эпитеты — «убийца» и «тиран».

В июле 2016 года Кировский областной суд признал виновными по ст. 148 УК РФ Константина Казанцева и Рустема Шайдуллина. По версии следствия, они повесили самодельное чучело c оскорбительной надписью на поклонный крест в деревне Старая Малиновка. Каждый получил по 230 часов исправительных работ.

В июле 2016 года Элистинский городской суд приговорил к двум годам условно спортсмена из Дагестана Саида Османова. Османов в буддийском храме ударил статую Будды и помочился на нее, а после выложил видео в интернет.

Что говорят юристы

Андрей Князев, председатель коллегии адвокатов «Князев и партнеры»: «Эта поправка в УК абсолютна излишняя. У нас есть уголовное наказание за хулиганство, вот ее и надо к подобным типам применять. Дерзость, неуважение к обществу — это все хулиганство. У нас почему-то начали разделять общество отдельно на верующих и неверующих, потом отдельно будут делить на коммунистов, на гомосексуалистов».

Петр Скобликов, доктор юридических наук: «Соколовский осужден не за то, что ловил в храме покемонов, а за то, что совершил противоправное действие. Он посетил храм, где скрыто вел видеосъемку ловли покемонов, после чего вернулся домой и соорудил ролик, в котором на отснятый видеоряд наложил аудиоряд с оскорбительной нецензурной бранью в адрес верующих, в адрес процедуры моления. А затем этот ролик он придал огласке, выложив в интернет для всеобщего просмотра… Эта статья защищает не только чувства верующих, она защищает право человека на что-то дорогое и святое».

Вадим Волков, научный руководитель Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге: «В данном случае судебный процесс является показательным. Соколовский — популярный видеоблогер, имеющий множество подписчиков. Уголовные репрессии против таких людей являются способом государственного устрашения».

Евгений Тонкий, управляющий партнер группы «Тонкий и партнеры»: «В большинстве случаев 148-ю статью притягивают за уши. Понятие оскорбления личности определено действующим УК РФ и не вызывает вопросов, а вот с оскорблением чувств — это новое понятие для российской правовой системы. Действующая редакция ст. 148 не отвечает правилам логики и юридической техники, поскольку состоит лишь из не поясненных законодателем оценочных категорий».

Мария Баст, председатель Ассоциации адвокатов за права человека: «Уже с XIX века у нас никого не сажали и сжигали на кострах за отрицание Бога — и вдруг такая статья. Полное ощущение, что нас в это дремучее Средневековье вновь пытаются затащить».

Евгений Козичев, Евгений Федуненко, Ольга Шкуренко, группа «Прямая речь»

Самое важное в канале Коммерсантъ в Telegram

1. Российская Федерация является светским государством, где проживают миллионы неверующих, которым Конституцией гарантировано право оставаться таковыми. Поэтому любое открытое и публичное проведение религиозных обрядов и других проявлений оскорбляет чувства миллионов неверующих граждан.
2. Запрещаются любые религиозные проявления в публичных местах, в т.ч. на улице, кроме специальных мест, предназначенных для этого: молельных домов, церквей, соборов и пр.
3. Ношение религиозной одежды, головных уборов, одежды с религиозной символикой, крестов, чёток и пр. в публичных местах запрещено. Это может оскорбить чувства неверующих. Эти предметы могут использоваться только внутри религиозных заведений.
4. Каждый гражданин России рождается неверующим. Будет ли он верующим и какую религию может выбрать, неизвестно. Поэтому запрещена любая пропаганда религии в отношении детей до 18 лет.
4.1. В семьях, где есть несовершеннолетние дети, запрещена любая религиозная атрибутика. Как то: иконы, свечи, кресты, чётки, библия, коран, религиозная литература, плакаты, фильмы и пр. Запрещаются также любые разговоры на религиозные темы.
4.2. Дети до 18 лет не допускаются в храмы, церкви и другие религиозные заведения, чтобы не подвергнуться насильственной религиозной пропаганде и не быть оскорблёнными.
4.3. В школьных учебных и иных заведениях запрещено изучение всего, что связано с религией, кроме исторического контекста. Вход священнослужителям в детские учреждения запрещён. В детских учреждениях запрещена любая религиозная атрибутика, одежда, предметы.
5. Внешний вид религиозных заведений не должен никак выделяться среди остальных зданий. Иначе это может оскорбить проходящих мимо неверующих граждан. Внутри помещения могут быть оформлены по желанию верующих. Существующие храмы, церкви, колокольни, имеющие явные внешние признаки религиозности, должны быть национализированы и превращены в музеи.
6. Запрещается уличный колокольный звон, публичные молитвы, призывы к молитвам, уличные крестные ходы и пр. Это несомненно оскорбляет множество неверующих, которые всё это вынужденно слышат и видят.
7. Запрещено молиться, креститься, читать молитвы на улице, в т.ч. перед храмами. Это могут увидеть или услышать неверующие и это их оскорбит.
8. Появление служителей церкви и обсуждение религиозных тем запрещено на телевизионных каналах. Эти каналы смотрят в т.ч. и неверующие, и просмотр таких передач оскорбит их чувства. Религиозная тематика разрешается только на специализированных религиозных каналах.
9. Государственным чиновникам любого уровня запрещается в рабочее время принимать какое-либо участие в церковной жизни и появление в религиозных учреждениях. Работа чиновника оплачивается налогоплательщиками, в т.ч. и миллионами неверующих, которые будут оскорблены использованием их налогов в религиозных целях.
10. За нарушение данного закона и оскорбление чувств неверующих предусматривается административная ответственность в виде штрафа в размере от 300 000 руб. до 500 000 руб. или общественными работами в нерелигиозных организациях до 240 часов.
11. Запрещено публичное упоминание и обсуждение Бога, т.к. факт его существования научно не доказан.Данная статья может быть отменена после появления научных доказательств существования Всевышнего.
12. Претензии верующих к неверующим не принимаются, в суде в т.ч., т.к. все граждане РФ равны перед Законом. Допустимы только претензии одного обычного гражданина к другому, без акцентов на религиозную принадлежность.
Закон вступает в законную силу с момента опубликования.
Появление данного Закона спровоцировано многочисленными случаями оскорбления чувств неверующих, произошедшими в последнее время.

Обсуждение проекта нового закона «О культуре» заставило общество вновь вспомнить о спорной 148-й статье УК РФ – статье, карающей за «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих». Авторы проекта предлагают вывести из-под действия этого закона демонстрацию произведений искусства: выставки, концерты, театральные постановки, кинофильмы и т. п. Однако представители РПЦ выступили против такого решения.

«Это все-таки публичные действия, предназначенные для публичного просмотра, и они однозначно относятся к тем публичным действиям, которые могут оскорбить религиозные чувства верующих. Мы, конечно, будем добиваться, будем вести работу об исключении из законопроекта вот таких норм», – заявила руководительница правового управления Московской патриархии игуменья Ксения (Чернега).

Этот спор побуждает вновь задуматься о явлении, все сильнее входящем в нашу повседневную жизнь, но по-прежнему очень неоднозначном: ограничении свободы слова и самовыражения ради того, чтобы не оскорбить чьи-либо чувства.

В частной жизни конфликт между свободой слова и уважением к чувствам ближнего решается при помощи такта, деликатности, хорошего воспитания. «В доме повешенного не говорят о веревке», «О мертвых либо хорошо, либо ничего»: эти и другие подобные изречения учат нас, что правду-матку, рвущуюся с языка, иногда стоит придержать. Но все осложняется, когда мы выходим в публичную сферу, где наши высказывания обращены к неопределенному кругу лиц и касаются не чьей-то личной жизни, а отвлеченных вопросов. Где «оскорбление лица» – понятие четкое и ясное, у которого есть определение в уголовном кодексе – сменяется расплывчатым «оскорблением чувств».

В самом деле, не совсем понятно, почему произведения искусства нужно резко отделять от обычных публичных высказываний, да и есть ли между ними четкая граница. В наше время – время любительских фильмов и музыкальных групп, уличных танцев, фанфиков, перформансов и стендапов – все больше размывается грань между искусством профессиональным и любительским. Творчество давно перестало быть особым видом деятельности, которым занимаются в величественных «храмах искусства» специально обученные «жрецы»: оно вышло на улицу и в интернет, для множества людей превратилось в обычное хобби, в часть их повседневной жизни. Между картиной «актуального художника» и мемом из интернета зачастую нет разницы ни по содержанию, ни по художественному уровню – разница лишь в том, что одна висит на выставке, а другой собирает лайки, путешествуя по соцсетям. Почему же отношение к ним должно быть разным?

Уместнее задать другой вопрос: насколько оправдано вообще существование уголовной статьи, грозящей судом и тюрьмой за «оскорбление чувств»?

Статья 148, ч. 1 существует в УК РФ с 2013 года, активно применяться начала с 2015-го. Закон предусматривает штраф до 300 тысяч рублей, исправительные работы или тюремное заключение сроком до одного года (впрочем, реальных тюремных сроков за оскорбление чувств пока еще никто не получал). Новый закон с самого начала был спорным и вызвал серьезное общественное неприятие; каждый случай его применения рассматривается под микроскопом и бурно обсуждается – возможно, поэтому число «пострадавших» по 148-й статье пока невелико: за 2014–2017 годы всего тринадцать человек.

Самый известный из попавших под статью – видеоблогер Руслан Соколовский (Сайбабтаев), знаменитый «ловец покемонов в церкви». Для полноты картины надо сказать, что он не просто покемонов в церкви ловил и процесс на видео снимал, но и происходящее там богослужение матерно комментировал.

Другие случаи. Преподаватель Оренбургского медицинского университета Сергей Лазаров опубликовал у себя на сайте статью под заглавием «Злой Христос» – без неприличных выражений, но антихристианскую, в которой христианский Бог именовался «убийцей и тираном». Получил штраф в 35 тысяч рублей. Блогер из Калининграда Виктор Краснов, поспорив в соцсети с каким-то верующим о праздновании Хэллоуина, написал: «Бога нет, а Библия – сборник еврейских сказок». Дело тянулось три года и было закрыто за истечением срока давности. Бывают и экзотические случаи: «магистр вуду» Антон Симаков из Екатеринбурга попал под суд за то, что с помощью обезглавленного петуха, деревянного креста и церковной атрибутики наводил порчу на президента Украины. Впрочем, при ближайшем рассмотрении уральского вудуиста признали невменяемым.

Предметами преследования становятся мемы, карикатуры, реплики в соцсетях. Бросается в глаза, прежде всего, случайность и произвольность этих преследований: для любого, кто много общается в интернете, не секрет, что резких высказываний о религии или карикатур на церковь и священников там можно найти в сотни, даже в тысячи раз больше. А уж если вспомнить, что верующие бывают не только христианами, и обратить внимание на то, что неравнодушные граждане пишут порой об иудаизме или об исламе…

Словом, не только по расплывчатым формулировкам, но и по правоприменению уже хорошо видно, что перед нами «клон» печально известной статьи 282. Той, что, возможно, задумывалась как инструмент борьбы с национальной нетерпимостью, но быстро превратилась в «статью за лайки и репосты», источник бесконечных высосанных из пальца дел, курьезов и насмешек над правоохранительными органами, которые, мол, предпочитают ловить не настоящих террористов и экстремистов, а школоту в интернете. В конце концов, к общему облегчению, она была декриминализирована.

Статья «за оскорбление чувств» пока не применяется массово – видимо, правоохранители еще не очень понимают, как с ней работать, и опасаются общественного резонанса. Но и статья 282 не за один год обрела свою дурную славу.

Для того, чтобы сделаться «второй 282», у статьи 148 есть главное: крайняя расплывчатость формулировок. Фактически, все определение «преступления» состоит из оценочных суждений. Под «публичными действиями», как мы уже видели, законодатель здесь понимает и высказывания, и изображения. «Явное неуважение к обществу» – что имеется в виду и как оно проявляется в статье на сайте или в реплике, вырванной из интернет-холивара? Наконец, само «оскорбление религиозных чувств верующих»: как узнать, что является оскорблением, а что нет? Должно ли преступное деяние оскорблять всех верующих без исключения или только некоторых? И как определить, правомерно ли верующий оскорбился?

Обычно на такие вопросы отвечают: «Все очевидно, чего тут мудрить! Вот человек берет икону и начинает топтать ее ногами – разумеется, он этим оскорбляет чувства православных!»

Да, когда икону и ногами – тут все очевидно. И на эту тему, кстати, давным-давно есть административная статья – 5.26.3 КоАП, «умышленное публичное осквернение религиозной или богослужебной литературы, предметов религиозного почитания, знаков или эмблем мировоззренческой символики и атрибутики либо их порча или уничтожение». Штраф до 50 тысяч либо обязательные работы. Обратим внимание, как точно и ясно описано здесь то, за что полагается наказание.

Но за пределами таких очевидных случаев начинается обширная «серая зона».

И знаете что? Очень хорошо, что происходят такие «холивары».