Сборник стихов афонского монаха — скорее не поэзия, в привычном понимании, а боль, выплеснутая в необычной стихотворной форме, плач о истерзанной грехами Родине, о своей душе. В откровенности словно обнаженного сердца ярко просматривается непростая судьба автора, в памяти которой — знойное солнце афганской войны и сумрак таежных троп, свет театральной рампы и тихое мерцание оптинских лампад… Сборник составлен в хронологическом порядке. Некоторые стихотворения публикуются с незначительными сокращениями.
Содержание
Перед Причастием
Ночь молчит тишиной
И тревожит молитвой сердечною.
Разливается мгла за оконным стеклом.
Дышит память рабой,
И от страха пред вечностью
Всё лампадка горит пред иконным углом.
День пугает собой
И тревожит пустыней безпечною,
Остывает душа перед смертной борьбой,
Стонет память мольбой, и такой скоротечною
Жизнь мелькнула за ней непутевой судьбой.
Слава Богу за всё, —
И за это мгновение
Перед этою страшною жертвой собой…
Слава Богу за всё…
Это, может, последнее,
Что хотелось бы взять перед встречей с Тобой.
Слава Богу за всё! —
И за жизнь, и за смерть,
Слава Богу за всё, что еще не случается.
Слава Богу за то,
Что могу умереть,
Чтобы жить, где любовь никогда не кончается.
Великий пост
Ночь теплой лапой будущей весны
Накрыла храм и всё, что рядом.
На кладбище кресты пугают адом.
Тень одинокой бесится сосны.
Как узок путь от смерти до спасения,
Как тяжек крест, мучительна борьба,
И сиротой в душе молчит судьба
До светлого Христова Воскресения.
Наездником своих слепых страстей
Рвет ветер неба золотые шторы.
На куполах крестов блеснули шпоры,
И время мчит — не соберёшь костей.
Сгораем при последних временах,
Безумьем дней отсчитывая муки,
Не гвозди заколачивая в руки,
А продавая стыд и предавая страх.
Застыла ночь в предчувствии конца,
Земля вздохнула первородным телом.
Луна, ополоумев, бабой смелой
Убила тьму по милости Творца.
Великий пост — цена за покаянье,
Последний вздох измученной души,
Где слабый свет в грехов её глуши
С надеждой ждет любви за воздержанье.
И храм молчит свидетелем седым
Предательства живущих во Христе.
…Как затихала боль в Распятом на Кресте,
Как умирала Мать, стоявшая под ним…
Застыла ночь в окне усталой тенью.
День выжег скорбь Великого поста.
На лицах наших тень Его Креста
До светлого Христова Воскресения!
* * *
Благодарю Тя, Господи, за всё,
За это утро, день вчерашний,
За прошлое, за настоящее.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
Благодарю Тя, Господи, за всё.
За снег и дождь, за зной и холод,
За изобилие и голод.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
Благодарю Тя, Господи, за всё.
За все, что Ты мне уготовил,
За Кровь, что за меня Ты пролил.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
Благодарю Тя, Господи, за всё.
За свет Любви, Завета откровение,
За все, что мне оставил для спасения.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
Благодарю Тя, Господи, за всё.
За мой восторг перед Твоим величием,
За смерть Твою в моем обличии.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
Благодарю Тя, Господи, за всё.
За тихий свет надежды воскресения,
За скорое Пречистой заступление.
Благодарю Тя, Господи, за всё…
* * *
Всё, что оставим «на потом»,
Уже не станет настоящим.
И жизнь пройдет слепцом молящим
О всём, что станет «на потом»…
О всём, что не смогла душа,
О всём, что не смогли спасти мы,
Смерть отпоет заботой мнимой
О всём, что не смогла душа.
За всё, что не смогли сказать,
За всё, что не успели сделать,
За мысли мелкие пределы
Уже себя не оправдать.
И незамеченных людей,
И неотмеченных поступков —
Всё перемелет смерти ступка,
Земли небритой брадобрей.
Мы забываем без стыда,
Что там, где совесть станет правой,
Нам не уйти её расправы —
Не «на потом», а навсегда…
* * *
Мы умираем за грехи,
И за свои, как за чужие.
Живем котятами слепыми,
А умираем за грехи.
Мы убиваем свою жизнь
И смерти ждем грозу хмельную.
За боль свою, за боль чужую
Мы убиваем свою жизнь.
Мы забываем свой удел,
Мы душим наших мыслей память
О том, что Суд ещё настанет
Всех наших помыслов и дел.
О том, что где-то в вышине
Любовь, которая всё может,
Всем нам напомнит Сына Божия
Холодным потом на спине.
И Ту, что выстояла в ночь
Нечеловеческих мучений, —
Всё вспомним, каждый в свое время,
Когда ничем уж не помочь.
Когда душа свечой застывшей
Замрёт в ладонях у Него,
И только Матери Его
Молитвы будет ждать Всевышний.
* * *
Господи, прости, что я такой,
И давно уже себе не нужен,
Утонув в грехов зловонной луже…
Господи, прости, что я такой.
Господи, прости, что потерял
Всё, что Ты мне по любви назначил,
Всё, что не успел, и что не начал.
Господи, прости, что потерял…
Господи, верни Твою любовь, —
Ту, что из ничто меня соткала,
За молитвы Той, что ночь пытала,
Господи, верни Твою любовь.
Если можешь, Господи, прости!
Если хочешь, Господи, очисти.
Пощади, Владыко, помози,
Не бросай в огонь, как ветер — листья,
Падшее создание Твое.
Из последних сил души убогой,
Падаю Пречистой Твоей в ноги —
Не отринь моление мое…
На «Казанскую»
Снова горы зовут, и душа замирает
восторженно,
Как усталый солдат, перед боем хлебнувший
вино,
Ждёт приказа: «Вперёд», вытирая свой ножик
натруженный…
В бой, душа моя, пой хвалебную песню Творцу
в этом страшном «кино».
Развернись во всю мощь своей грешной
природы простуженной,
Изболевшись грехом, уязви свою боль
до конца,
И в смертельной атаке за вечность моли
незаслуженно
И надежду свою, и Причину всего, и Творца.
Помоги мне, Владыко, спаси меня грешного,
падшего.
Нет предела любви и безумной, застывшей
надежде моей.
Пощади мя, Создатель, не выстоявшего,
но молящего
Ко Пречистой, Преславной Заступнице нашей
пропащих людей!..
Между адом и раем скользит моя жизнь
завороженно,
Как свеча, оплывая под гнетом притихших
страстей.
И стальною рукою смертельная воля волчицей
непрошенной
Хочет взять у Тебя, Вседержитель,
ничтожнейшего из людей.
Пощади мя, помилуй, прости, помози
окаянному грешнику,
Не за вопли и стоны, — за веру
в предстательство Той,
Что любила Тебя у Креста и молилась с Тобою
за грешников.
Пой, душа, о Преславной, Пречистой,
Премилостивой, Пресвятой!
Но немеет язык и печалится разум
заслуженно,
Перед ликом «Казанской» тропарь Ермогена
поя.
Русь стоит на коленях, и умолкли враги
в тихом ужасе.
Так молись же и кайся, душа
и Россия моя!
Надо сказать, что этот вопрос сегодня звучит очень часто, и не только вне церкви. Даже среди христиан находится немало людей, которые считают целование руки выражением покорности, поклонения, даже раболепия, а вследствие этого испытывают неловкость или другие неприятные эмоции.
В миру такой жест на сегодняшний день встречается крайне редко. Разве что какой-нибудь особенно галантный мужчина поцелует руку даме в знак почтения, а чаще даже в шутку… А ведь раньше дети без смущения целовали руки родителей, чего в наше время практически не встретишь.
Что касается Церкви, то целование руки священника не только является неотъемлемым элементом церковного этикета, но и имеет глубокий сакральный смысл. Когда священник или епископ благословляет нас рукой, то он складывает пальцы так, что они изображают буквы IС ХС, то есть Иисус Христос. Получив благословение, мы целуем руку, нас благословляющую, — целуем как бы невидимую руку Самого Христа. Это значит, что через священника благословляет нас Сам Господь наш Иисус Христос. Поэтому благословение священнослужителя мы должны принимать с благоговением. Однако люди неосведомленные (в особенности те, кто недавно пришел в храм) зачастую могут испытывать в таких ситуациях неподдельное смущение. Один и тот же человек может считать для себя приемлемым поцеловать руку настоятеля монастыря, но будет смущаться, если перед ним окажется молодой священник. И такое отношение свидетельствует о глубоком непонимании смысла подобного религиозного жеста.
И все-таки… Зачем целовать руку священнику?
История и духовный смысл
В древние времена целование руки было общепринятым способом почтительного приветствия. Христианами оно было воспринято как выражение любви и приятия человека. Целование же руки священника имеет несколько иной смысл.
Когда мы целуем руку священнослужителя? Обычно это происходит в тот момент, когда иерей выходит к прихожанам, для того чтобы дать им поцеловать крест или же совершить елеопомазание.
Святитель Николай Сербский в одном из своих посланий упоминает историю о молодом сербском священнике, который служил при князе Милоше. После Божественной литургии князь приблизился к священнику, чтобы приложиться к кресту и к священнической руке, но тот в смущении отвел руку, считая себя недостойным такого знака почтения. Князь Милош взглянул на молодого иерея и сказал: «Я целую не твою руку, а твой сан, который древнее меня и тебя».
Описанная история очень ярко и доходчиво объясняет смысл традиции целования руки священника. В этот момент христианин, во-первых, целует невидимую десницу Бога, Который подает человеку благословение через Своего служителя. А во-вторых, целованием мы выражаем уважение к самому священническому сану.
Часто случается так, что сами священники не позволяют целовать свою руку во время вынесения креста. К этому нужно отнестись с пониманием. Вместо руки можно целовать поручи, что символически является тем же сакральным жестом.
Целование руки в знак приветствия
Кроме момента целования, о котором сказано выше, существует также благочестивый обычай подходить под благословение священника и в этот момент целовать его руку — в знак уважения и благодарности. Поступать так или нет — выбор каждого. Церковь не обязывает целовать руку иерея в знак приветствия.
Николаевский наперсный крест
Наперсный крест — енколпий в форме креста, носимый священниками и архиереями.
Нательные или наперсные (носимые поверх одежды) кресты-енколпии стали носиться среди христиан с давних пор. В них хранились мощи или другие святыни. Изготовленные из меди, серебра или золота, их могли носить все — от обычных мирян до царей и митрополитов.
В XVIII столетии в России началось упорядочение ношения наперсных крестов. Вначале украшенные драгоценностями наперсные кресты заменили более ранние кресты-енколпии среди архиереев.
В 1722 году император Петр I разрешил архимандритам членам Святейшего Синода возлагать на себя наперсный крест.
Императрица Елизавета Петровна в 1741 году подтвердила это право. В следующем 1742 году императрица Елизавета повелела носить наперсный крест всем архимандритам для отличия от игуменов. После этого указа епископы, носившие на груди без различия кресты или панагии, стали явочным порядком употреблять для отличия от архимандритов только панагии . В том же 1742 году императрица Елизавета наградила драгоценным наперсным крестом своего духовника протоиерея Феодора Дубянского. Затем такие же награды щедро раздавала полюбившимся протоиереям и священникам императрица Екатерина II.
Павловский наперсный крест
Павловский крест
В царствование императора Павла I практика награждений духовенства, в том числе наперсными крестами, была законодательно оформлена «с тем однако же, что сии отличные почести, не инако как по воле или утверждению Нашему даваемы или дозволяемы будут.» Тогда же был выработан образец наградного креста. На оборотной стороне были помещены надпись «пресвитеру, дающему образ верным словом и житием», вензель императора Павла I и дата: «Установлено 1797, декабря 18.» На лицевой стороне помещалось, как правило, накладное рельефное (а позднее ненакладное начертанное) изображение Распятия. Крест был четырехконечный на цепочке, и то и другое изготавливалось из серебра с позолотой. Оформление креста оставалось неизменным вплоть до революции 1917 года. Вскоре после учреждения «павловский крест» приобрел название: «_наперсный крест от Святейшего Синода выдаваемый,» хотя в действительности эта награда утверждалась императором, а только с 1881 года — Синодом.
Докторский наперсный крест
Академический крест
Наперсными крестами особого вида с 1808 года награждались священники, имевшие ученую степень доктора богословия. Магистры носили небольшой серебряный крест в петлице рясы. С 1884 года такими же крестами стали награждаться кандидаты богословия.
Наградные кресты XIX в.
Затем были учреждены бронзовые наперсные кресты, в память Отечественной войны 1812 года и Крымской войны 1853-1856 годов, которые носили все священнослужители от рядового священника до митрополита. С 1820 года за особые заслуги придворных и служащих за границей, а также просто заслуженных протоиереев и священников, стали награждать литыми золотыми крестами, украшенными бриллиантами и другими камнями из Кабинета Его Величества. Впоследствии священнослужителям, награжденным «кабинетными» крестами, было разрешено принимать драгоценные кресты с украшениями от благодарных прихожан.
Николаевский крест
Рисунок Николаевского креста
В 1896 году императором Николаем II был учрежден новый тип наперсного креста. Император «Всемилостивейше соизволил на присвоение в ознаменование всерадостного торжества Коронации и Священного Миропомазания Их Императорских Величеств, всем состоящим на службе иереям монашествующего и белого духовенства, равно как и рукополагаемым вновь в означенный сан право возлагать на себя крест» установленного образца, приобретаемый за свой счет.
Крест был учрежден восьмиконечной формы и изготавливался из серебра. На лицевой стороне его изображалось Распятие, а на оборотной стороне наставление апостола Павла: «образ буди верным словом, житием, любовию, духом, верою, чистотою» (1 Тим 4, 12), а также вензель императора Николая II и дата его коронации на церковнославянском языке.
Патриарший наперсный крест с украшениями (образца до 1997 г.)
Патриарший наперсный крест с украшениями (образца после 1997 г.)
Современное состояние
Ныне восьмиконечный наперсный крест является в Русской Православной Церкви принадлежностью иерейского сана, в то время как в Греческих Церквях, как это было в России до 1896 года, обычные священники наперсных крестов не носят.
Видоизмененный «павловский» золотой крест в Русской Церкви, называемый в просторечии также «протоиерейским», ныне является иерейской наградой, следующей за камилавкой (для монашествующих — за набедренником).
В качестве еще высшей награды, пресвитерам после палицы даруется наперсный крест с украшениями, подобный тому который носится архиереями.
Высшим признанием заслуг протоиерея является награждение вторым крестом с украшениями — патриаршим крестом — после чего он может быть возведен в сан протопресвитера.
Монахини, назначенные Священным Синодом настоятельницами монастырей, епархиальным архиереем возводятся в сан игумении с вручением посоха и возложением наперсного креста золотого цвета. В случае оставления ими должности они сохраняют сан игумении и право ношения наперсного креста золотого цвета, но лишаются права использования посоха.
Во внимание к продолжительным трудам на благо Церкви в должности настоятельницы патриаршим указом игумения монастыря может быть удостоена права ношения наперсного креста с украшениями, которое сохраняется пожизненно.
За особые заслуги в трудах на благо Церкви патриаршим указом монахиня какого-либо монастыря, а также настоятельница архиерейского подворья может быть удостоена права ношения наперсного креста золотого цвета, которое сохраняется пожизненно.
В исключительных случаях, по инициативе и указом патриарха, независимо от выслуги лет и предшествующих наград, игумении могут быть удостоены права ношения патриаршего наперсного креста. При этом патриарший наперсный крест носится в качестве второго креста.
Использованные материалы
- «Общая история наперсного креста,» Капков К. Г., Священники — кавалеры Императорского Военного ордена св. Великомученика и Победоносца Георгия, М.: «Летопись», 2012, 120-132:
- — источник использован частично
- Воробьев, Михаил, свящ., «О церковных наградах», информационно-аналитический портал Саратовской епархии Православие и современность:
- Положение о наградах Русской Православной Церкви. Иерархические награды Русской Православной Церкви, II.3, 5:
- Положение о наградах Русской Православной Церкви. Документ принят на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 29 ноября — 2 декабря 2017 года.