Как становятся монахами? Существует ли призвание к этому? Или монашество – это определенная ступенька для достижения церковных высот?
— Бывает по-разному, и не стану скрывать: для кого-то монашество является лишь ступенькой для достижения высокого сана. Но все-таки большинство из тех, кого я встречал на своем жизненном пути,- люди, действительно горящие душой, всем своим существом стремящиеся к Богу. Никого не заставляют быть монахом, и в наше время монашество – это особый исповеднический подвиг. По течению, как известно, плывет только мертвая рыба. А монах – это человек, взявший на себя подвиг ни много ни мало противостояния миру и злу, которое есть в мире. Для этого требуются особые внутренние силы, которые нужно в себе воспитать. И, конечно, без Божиего призвания, без сугубого Божиего благословения, без благодати, которая поддерживает человека в этом подвиге, монахом быть невозможно.
— Вы знаете, что с подачи средств массовой информации у нас бытует самое превратное мнение о монашестве. Каково же, собственно, церковное учение о монашестве, и в чем сущность монашеской жизни?
— Сразу скажу о наиболее распространенных заблуждениях. В СМИ и во многих произведениях художественной литературы, часто рассматривается не просто образ монаха, но именно монаха католического. В отличие от западной литературы, в русской классической литературе я нигде не встречал образа развратного монаха или монаха-пьяницы. Возьмем повесть Л. Толстого «Отец Сергий». Главный герой – монах, человек ищущий, образ которого воспринимается далеко не однозначно. Но в конце концов он не сумел быть монахом, он не выдержал. То есть в этой повести описана трагедия жизни, трагедия поиска человека, отражающая трагедию духовных поисков самого Льва Николаевича Толстого.
Православное учение о монашестве заключается в следующем. Есть спасение человека, то есть достижение им царствия Божия; и оно должно совершиться еще в этой жизни: царствие Божие внутри вас (Лк. 17:21),- говорит Господь в Евангелии. Спасение – это определенная степень победы над грехом, степень духовности, чистоты, добродетели, которой человек достигает в этой жизни. Но, кроме спасения, достижение которого – цель всех христиан, всех членов Церкви, есть еще духовное совершенство – святость. Цель монашества – достижение святости.
Духовное совершенство есть полная победа над страстями, полная победа над злом – прежде всего в себе. Потом, если Бог благословит, и человек действительно достигнет таких высот, он, конечно же, становится носителем благодати в мире. Вы свет мира,- говорит Господь.- Не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5:14). Известно такое высказывание преподобного Серафима Саровского: «Стяжи мирный дух,- и вокруг тебя спасутся тысячи». Поэтому если человек стяжал духовное совершенство, он начинает сиять, как светильник, через него начинает изливаться свет благодати Божией и преображать окружающий его мир.
— А не эгоизм ли это – заниматься спасением исключительно своей души, когда человек где-то затворяется, молится и ничего не делает для ближних. И где в Евангелии написано, что Господь заповедует не жениться?
В Евангелии описан такой случай: ученики- апостолы стали спрашивать своего Божественного Учителя о разных превратностях семейной жизни, и Господь сказал им: «Лучше человеку не жениться» (см. Мф. 19, 10-11).
А что касается некоего «эгоизма» монаха, то это одно из заблуждений, присущих современным людям. Считают, что если монах ради спасения своей души прячется в монастыре, уходит в затвор, то таким образом полезный член общества, который мог бы много сделать, ничего не делает. Но это не совсем так. На самом деле монах делает очень много.
Прежде всего монах должен победить зло в себе. Ведь и Господь, прежде чем выйти на служение миру, на проповедь Слова Божия, удалился в пустыню, где пребывал сорок дней. Господь – Богочеловек, поэтому Ему хватило сорока дней. А обыкновенному, страстному человеку для того, чтобы привести свою душу в порядок, для того, чтобы получить хоть какие-то понятия о духовных предметах, о добре и зле, о царстве небесном, чтобы уяснить себе Евангелие и начертать его на скрижалях своего сердца, нужен, конечно, не один год. Ведь учить можно только тому, что знаешь сам, и людям можно дать только то, что имеешь. Человек удаляется в монастырское уединение именно для того, чтобы что-то стяжать, а стяжав, принести и дать это людям.
Кроме того, в монастыре человек живет не один; в среднем монастыре пребывает от двадцати до ста человек братии. И прежде всего монах совершает служение своим братиям. Сейчас большинство монастырей восстанавливается и в монастыре живут и работают трудники, паломники,- обыкновенные русские люди, которым тоже нужно что-то рассказать, что-то дать в духовном отношении. Православные христиане всегда посещали и посещают монастыри, а сейчас приезжают целые автобусы паломников. И далеко не всегда это благочестивые, верующие люди, которые хотят провести в монастыре праздник. Часто туда едут на экскурсию, чтобы увидеть какие-то исторические достопримечательности и археологические находки, или просто познакомиться и поговорить с настоящим монахом. И порой уезжают они совсем другими людьми.
Я принял монашеский постриг в таком известном монастыре, как Оптина пустынь, был одним из первых ее насельников. Приехал туда в 1988 году. Мне тогда было двадцать восемь лет. Средний возраст монастырской братии был от двадцати пяти до тридцати двух лет. Молодежь, которая приезжала к нам, видела, что монахи – такие же люди, как и все, и задавала много вопросов. И мы находили общий язык. Большинство из наших насельников имели высшее образование и пришли к вере из неверия. Очень мало было среди нас воспитанных в верующих семьях – буквально два или три человека. Всех остальных привел в монастырь духовный поиск, поиск истины, борьба с той бездуховностью, с тем злом и безбожием, которое они видели в мире. В монастыре ежедневно бывали сотни, на праздники – тысячи людей. Подавляющее большинство – люди не церковные, даже неверующие. Удивительно, но шестьдесят процентов приезжавших составляла молодежь: школьники и студенты. Такое было время: конец восьмидесятых, коммунистическая система трескалась по швам и рушилась, и люди поехали в монастырь, чтобы что-то узнать о Боге. Поэтому монах – это не эгоист, это человек, который готовит себя к высшему служению.
Если мы возьмем историю России и Русской Церкви, то увидим, что, судьбы Православной Церкви теснейшим образом сплетаются с судьбами нашего Отечества. А судьбы Церкви – это судьбы монашества, потому что без монашества Церковь быть не может полноценной. Весь епископат Церкви по канонам, то есть по церковным законам, состоит из монашествующих. И большинство святых, то есть людей, принесших самые богатые плоды миру,- монахи.
Монахи шли первыми в леса, в пустыни. Так преподобный Сергий Радонежский поселился в лесу, потому что желал подвизаться в уединении, просить, молить Бога о своих грехах. Очень скоро к нему пришли ученики, потом был устроен монастырь. Около монастыря стали селиться люди; ученики приходили еще и еще. В результате возник город – Сергиев Посад; сейчас это районный центр Московской области. Туда, где когда-то были глухие леса, где жили дикие звери, пришел один человек, и в результате – вырос город. Это типичная история построения русских городов, многие города на Руси именно так и возникли.
Но далеко не всегда монахи шли в российские леса. Были далекие леса, где жили инородцы, язычники, которые не знали об Истинном Боге, национальная культура которых была очень далека от христианства. Этим людям монахи несли свет веры, проповедовали Слово Божие. Ведь проповедовать христианство нужно не словом, а делом. Один святой сказал, что свою силу слово получает от силы жития. Когда люди видят святую, благочестивую жизнь праведника, тогда слово его действительно западает в сердце.
Преподобный Герман Аляскинский – русский святой. Начало своей духовной жизни он положил в Троице-Сергиевской пустыни под Санкт-Петербургом, подвизался на святом Валааме, и потом, по благословению священноначалия, отправился на проповедь Слова Божия на далекую Аляску. Аляска тогда была территорией Российской Империи.
Свыше сорока лет преподобный Герман жил и проповедовал там. Он был простым монахом, не был даже священником. Его жизненный подвиг, его святая жизнь, милосердие, любовь к ближним привели к тому, что жители Аляски приняли православие. И до сих пор Аляска – православная, местные жители – алеуты – в большинстве своем православные. Это жизнь и подвиг одного человека, в конечном итоге – любовь одного человека. Потому что христианство есть любовь и милосердие. Если любви не имеем, то мы ничто (1Кор. 13:2). Тот человек, который не имеет милосердия и любви к ближним,- не монах. Монах – это человек, который имеет любовь и не может ее удерживать в себе. Он обязательно понесет ее людям. Любовь поведет его и всегда научит, что нужно делать и что нужно говорить.
— В современном мире, где для многих свободные отношения без всякого брака – это норма, обет целомудрия и безбрачия – совершенно непонятная вещь, безумие. Как современные люди могут это понять?
— На самом деле, это сложный вопрос. Современный мир – простите за резкость выражения – помешан на всех этих отношениях. Современному человеку непонятно, как можно без этого обходиться, и он не верит тому, что есть люди, которые могут проводить свою жизнь в девстве, чистоте и целомудрии. Тем не менее, такие люди есть. Церковь благословляет семейные отношения, и в венчанном браке ничего греховного нет. Люди должны рожать детей, человеческий род должен продолжаться. Плодитесь и размножайтесь (Быт. 1:22),- такая заповедь Божия была дана Адаму и Еве.
Но всегда были и есть те, кто хочет посвятить себя служению Богу. И для того, чтобы удобнее было это служение совершать, они не связывают себя семейными узами. И на это есть Божие благословение. «Лучше человеку не жениться» (Мф. 19, 10; 1Кор. 7, 26),- сказал Господь, ведь тогда у него будет возможность, силы и время на служение Богу. Служить Богу – это значит служить ближним, то есть тем, кто тебя окружает. Человек уходит в монастырь для того, чтобы, очистившись от страстей, стяжать бо́льшую любовь.
Человек, который имеет семью, во многом очень ограничен. Семейный (иначе говорят – белый) священник имеет супругу – матушку, детей. Он должен как-то делить себя и свое время между прихожанами, паствой и своей семьей. Семья есть семья: ее нужно кормить, одевать, о ней нужно заботиться. А семья монаха – это святая обитель и все те, кого к нему приводит Господь для духовного общения. И он имеет возможность уделить этим людям больше времени. Поэтому миссионеры чаще всего бывают из монахов.
Один епископ рассказывал мне, что на самые тяжелые приходы он посылает монахов. Почему так получается? Когда посылает семейного батюшку, тот говорит: «Владыко, помилуйте, у меня пятеро детей, чем я буду их кормить, где они будут жить, где учиться,- им же образование надо дать». И это действительно так.
А монаха пошлют в медвежий угол, он выроет землянку, будет жить и строить храм. Хлеб да вода есть, что-то бабушки принесут, какой-нибудь огурец соленый,- и больше ему ничего не надо. Монах пойдет туда, куда его пошлют, как в армии. Монах – это своеобразный спецназ. Священник из монахов не может отказаться ни от какого прихода, каким бы тяжелым и трудным он ни был, поэтому монахов посылают в самые тяжелые места.
Те монахи, которые сейчас возрождают монастыри, едва начнут восстанавливать свою обитель, как сразу же им приходится возрождать и окормлять и какие-то другие храмы епархии, чаще всего, тоже бедные и разрушенные. И для того чтобы была возможность всецело служить Богу и людям, человек принимает монашество.
Другая сторона дела – это общение с лицами противоположного пола. Можно смотреть на женщину как на женщину, а можно смотреть на нее как на создание Божие, как на образ Божий. Эта духовная красота, поверьте мне, гораздо удивительнее и выше, чем красота телесная. Но увидеть в других образ Божий может только чистый, целомудренный человек. Это в основном достояние монахов. Видеть в человеке не тело, а прекраснейшее Божие создание, искру Божию, то есть душу,- для этого тоже становятся монахами.
Что же касается брака, то, согласно канонам и правилам Церкви, человек может жениться только до того, как примет священный сан. Священник второй раз жениться не может. Неженатый человек, принявший священный сан, жениться уже не может. Таких священников называют целибатами; они не обязательно монахи, но, как правило, потом принимают монашеский постриг.
Какова цель таких установлений Церкви? Отношения священника с паствой не должны омрачаться какими-то телесными вещами. Священник – это духовный пастырь, у него должны быть такие отношения с пасомыми, как у отца с детьми. Недаром священников называют отцами. Естественно, что между ним и его духовными детьми должна быть откровенность. Если в храм придет девушка и будет смотреть на батюшку как на потенциального супруга, то она и кокетничать начнет, и, разумеется, духовных отношений не сложится. Если же она знает, что священник не имеет права жениться, она ему, конечно, все расскажет, обо всем сможет спросить и получить совет.
— Отец Сергий, монашество, как известно, имеет разные формы. Есть монахи, живущие в монастырях, есть монахи, которые живут в городе, как Вы, совершают свое служение на приходе. Скажите, несут ли современные монахи те аскетические подвиги, которые описаны в книгах, в житиях святых?
— Формы монашеской жизни всегда были разнообразными. С самого момента своего возникновения – в третьем веке – монашество было гонимо. Оно и возникло как результат гонений на благочестие. Как это произошло?
Эпоха первых веков Христианства была эпохой мучеников; тогда все христиане были гонимы. Потом христианство вышло из катакомб и стало государственной религией Римской империи. Поскольку все чиновники должны были быть христианами, естественно, Крещение начали принимать не только для спасения своей души, но и из меркантильных соображений. Поэтому благочестие стало угасать. Некоторые, видя такую картину, скорбели, и стали удаляться в пустыню для того, чтобы сохранить настрой первых христиан, апостолов – учеников Господа нашего Иисуса Христа и учеников апостолов. Такие люди стали называться монахами.
Монах – значит уединенный, но он не одинок, он не один. Монах – это человек, который пребывает один на один с Богом. Для того, чтобы было удобнее жить, монахи объединялись в монастыри, тем более, что новоначальному монаху нельзя сразу удаляться в пустыню и жить одному. Сначала человек должен претерпеть некоторый искус, живя среди людей, научиться смирению, послушанию, любви, милосердию. И только после этого, если будет Божия воля, можно уходить на полное уединение в пустыню. Таких всегда было мало.
В основном монахи жили в монастырях, которые представляют собой особые общества людей, близких друг другу по духу и интересам. Вы тоже, наверное, общаетесь и дружите только с теми, кто вам интересен и не ко всякому пойдете в гости, не всякого будете принимать у себя. Круг наших друзей определяется нашими интересами. И монастырь – тоже как бы объединение людей по интересам.
Когда начинались гонения на христиан – а на протяжении церковной истории они случались часто,- первый удар всегда падал на монахов. Их считали самыми главными фанатиками, потому что они были самыми главными носителями православной веры. Своим внешним обликом и всей своей жизнью они проповедовали иные, чуждые миру идеалы. Инок – так по-другому называют монаха – это человек, живущий иной, не такой, как все, не понятной миру жизнью.
В ответ на внешние социальные перемены и на гонения, Церковь, а вместе с ней и монашество, изменяли формы своей жизни. То, что сейчас довольно значительное число монахов подвизается на приходах,- следствие особых условий существования монашества при советской власти, которая с первых же дней обрушила волну гонений на Церковь, и прежде всего на монашество. Были уничтожены, замучены, сосланы в лагеря, расстреляны, казнены десятки тысяч монахов. Сейчас постепенно идет процесс канонизации, т. е. прославления этих святых.
Все монастыри у нас в России были закрыты. Только один – Псково-Печерский монастырь – не подвергался гонениям, не был закрыт. Это произошло только потому, что территория, на которой он находится, отошла к Эстонии, а Эстония до 1939 г. не входила в состав Советского Союза. В 1939 году монастырь закрыть не успели: началась Вторая мировая война. А потом политика государства изменилась, и обитель так и осталась открытой. Это единственный монастырь на территории России, который никогда не закрывался.
Все остальные монастыри были закрыты, разграблены, а их насельники либо расстреляны, либо сосланы в лагеря. Поэтому вполне естественно, что те, кто вышел из лагерей, или те, кому удалось спастись от гонений, жили где-то в миру, у родственников, знакомых. Достаточно часто они селились в деревнях, жили в банях, подвалах или работали в колхозах, например, счетоводами.
Я знал одну монахиню, схимницу. В 1916 году она ушла в монастырь и была пострижена в возрасте шестнадцати лет. В годы гонений была сослана на Колыму, где провела девять лет. Она рассказывала обо всех тяжких испытаниях, которые пришлось пережить. Вернувшись с Колымы, она устроилась работать медсестрой: делала уколы старым, пожилым людям, приносила им лекарства. Это тоже служение христианского милосердия. За примерную работу ей дали квартиру. Ходила в храм, молилась. Когда вышла на пенсию, стала постоянно служить и прислуживать при храме, при этом жила в квартире, которую получила. Многие монахини и монахи тогда так жили.
Потом, еще при Сталине, стали открываться монастыри. При Хрущеве гонения возобновились: было закрыто около семидесяти монастырей, действующих осталось только шестнадцать. При Брежневе монастыри, слава Богу, не закрывались, хотя испытывали очень сильный прессинг со стороны государства. Первый, вновь открытый при советской власти монастырь, уже в пост-брежневскую эпоху – Данилов. А с 1988 года началось открытие и восстановление множества святых обителей, и сейчас их существует уже более пятисот. Кстати, открытия такого множества монастырей за такой короткий срок не было никогда и нигде в истории Христианской Церкви.
Теперь несколько слов относительно аскетического подвига. Без аскезы монашества не будет. Конечно, современное состояние человечества значительно отличается от древнего: и здоровье совсем не то, и пища не та, и экологическая обстановка сильно ухудшилась. Поэтому те требования, которые предъявлялись к монахам в древности, сейчас являются невыполнимыми, и те подвиги, которые они несли, невозможны для современных иноков. Но не это главное. Монах – это не тот, кто заключает себя в четыре стены, ничего не ест и не спит. Монах – это совершенный христианин, а христианство есть любовь к ближнему и любовь к Богу. В этих двух заповедях выражено все Евангелие, монах посвящает всю свою жизнь их исполнению. Значит, монах – человек, целью и смыслом жизни которого является служение ближнему. В этом отношении современные монахи совершают свое служение. Совершают на приходах, в святых обителях, восстанавливая с нуля или из развалин святые монастыри. Нашему времени в основном свойственно нести подвиг строительства, возрождения монашеской жизни.
Кроме того, монахи занимаются написанием и изданием духовных книг. Величайший из духовных авторов XX века, на мой взгляд,- игумен Никон (Воробьев). Издана книга его писем «Нам оставлено покаяние». Среди современных духовных писателей мне более всего близок архимандрит Лазарь (Абашидзе), который сейчас подвизается в Грузии вместе с несколькими послушниками в пустыне в Кавказских горах. Издательство имени святителя Игнатия Ставропольского, которое существует при нашем храме, выпустило в свет одну из его книг: «Грех Адама». Она посвящена вопросу о том, возможно ли спасение некрещеных младенцев и вообще некрещеных. В Церкви существуют самые разные взгляды на эту проблему, и автор книги, рассмотрев различные мнения, однозначно доказал, что, если человек не родится от воды и Духа, не может наследовать царствия небесного (Ин. 3:5). Поэтому без Таинства Крещения спастись не может никто. Церковь всегда знала только одно исключение из этого правила – когда человек был замучен за Христа, не будучи крещеным. Такой человек окрестился своей кровью и считался не только крещеным, но и святым мучеником. Никаких других примеров спасения некрещеных Церковь не знала на протяжении всей своей двухтысячелетней истории.
— Что делать молодому человеку, или, может быть, не очень молодому, у которого появилось желание посвятить себя монашеству? Что Вы ему посоветуете?
— Не очень молодому человеку я скажу, что в монашество нужно уходить в молодом возрасте. Те люди, которые пожили в свое удовольствие и на старости лет решают уйти в монастырь, боясь, что некому будет за ними ухаживать в старости, поступают не совсем честно. Кроме того, в монастыре нужно трудиться, а для этого надо иметь здоровье. И сам по себе аскетический образ жизни, посты, богослужения, которые в монастыре и более длинные, и более частые, чем в миру, требуют определенного физического здоровья. Поэтому далеко не каждому человеку в годах нужно уходить в монастырь.
Конечно, Промысл Божий призывает людей по-разному. Но лучшие монахи все-таки «получаются» из молодых. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что большинство святых Православной Церкви ушло в монастырь в двадцатилетнем возрасте. Может быть, не ровно в двадцать лет, а в двадцать один, двадцать четыре, двадцать пять. Это самый благословенный возраст, когда душа человека еще мягкая, еще ничем не запечатлена: никакими грехами, пороками, навыками, заблуждениями. Душа его как чистый лист бумаги, на котором можно писать святые письмена.
Кроме нашего желания, нужно, прежде всего, чтобы была воля Божия на то, чтобы человек ушел в монастырь. Волю Божию надо искать. Как это делается? Наверное, не должно быть так, что человек только крестился, только начал ходить в храм – и сразу поступает в монастырь. Всякое, конечно, бывает, но сначала нужно походить в храм, стать православным христианином.
Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что прежде чем стать монахом, нужно стать совершенным мирянином. Живя в миру, посещая святой храм, нужно постараться взять из сокровищницы Церкви все возможное, то есть достигнуть определенного духовного уровня, стать настоящим православным церковным человеком. Надо соблюдать посты, которые предписывает Православная Церковь, ежедневно совершать молитвенное правило, регулярно, не реже одного раза в неделю, посещать храм. Православный человек должен ходить в храм во все воскресные дни: накануне, т. е. в субботу вечером, и в воскресенье утром,- а также в двунадесятые праздники, которые так называются, потому что их двенадцать. Вообще, христианин должен любить богослужение, любить духовную жизнь, обязательно читать духовные книги.
Тем, кто стремится к монашеству, необходимо получить какое-то представление о монашеской жизни, читая творения Святых Отцов Православной Церкви, то есть тех, кто причислен к лику святых. Эти книги, написанные святыми людьми, повествуют о монашеской жизни, о внутреннем монашеском подвиге, о том, как жили и как должны жить монахи, об истории монашества. До вступления в обитель должно понять, что такое настоящее, подлинное монашество, чтобы не ошибиться, чтобы не получилось так, что человек построил себе воздушные замки, а жизнь оказалась совсем другой. Еще нужно знать, что монашество XXI века сильно отличается от того, что было в древности.
Получив представление о монашестве, затем, как правило, берут благословение у своего духовного отца. И сначала едут в святую обитель посмотреть, а потом уже решаются остаться. Вот что мог бы я посоветовать желающему подготовиться к монашеской жизни и найти для себя обитель.
Из книги Возможно ли спасение в XXI веке? Иеромонах Сергий (Рыбко)
Документ утвержден на заседании Священного Синода от 28 декабря 2018 года (журнал № 129).
В соответствии с утвержденным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 2017 года «Положением о монастырях и монашествующих» в женских монастырях «Исповедь совершается духовником или священниками, назначаемыми епархиальным архиереем, предпочтительно из числа белого духовенства». При этом современная практика знает немало случаев, когда указанные обязанности возлагаются на монашествующих пресвитеров. Настоящий документ призван ответить на некоторые вопросы, возникающие при назначении монашествующего клирика для служения в женском монастыре.
Канонические и святоотеческие основания
Канонические постановления Соборов и святых отцов, относящиеся к служению и пребыванию иеромонахов в женских обителях, направлены на то, чтобы оградить жизнь монашествующих от смущения и соблазна.
Так 20 правило VII Вселенского Собора гласит: «Да не живут во едином монастыре монахи и монахини, потому что соводворение дает посредство к прелюбодеянию. Да не имеет дерзновения монах с монахинею или монахиня с монахом беседовати наедине. Да не спит монах в женском монастыре, и да не яст монахиня вместе с монахом наедине».
47 правило Трулльского Собора повелевает «не спать — ни женщине в мужском монастыре, ни мужчине в женском: ибо верные, а особенно монахи, должны быть выше всякого соблазна и преткновения, и устроять и управлять жизнь свою сообразно с благоприличием и благоприступанием к Господу».
Помимо канонических правил некоторые указания даются и в авторитетных святоотеческих памятниках.
Так, святитель Никифор Исповедник, Патриарх Константинопольский, сурово осуждает молодого иеромонаха, дерзнувшего совершать богослужения в женском монастыре: «Монахини не должны причащаться у молодого монаха-пресвитера, когда таковый служит и причащает».
Святитель Василий в «Правилах, кратко изложенных в вопросах и ответах» рассуждает о соотношении полномочий игумении и пресвитера. Она указывает на то, что клирики не вправе давать какие-либо указания сестрам без ведома игумении: «Если пресвитер прикажет что-нибудь сестрам без ведома старицы ; то в праве ли негодовать на сие старица ? Ответ. И очень» (111 краткое правило).
Некоторые правила святителя Василия определяют принципы, призванные оградить монашествующих от соблазна и смущения. Так, в 110 кратком правиле святителя Василия сказано: «Когда сестра исповедуется пресвитеру; надобно ли быть при сем и старице ? Ответ. Гораздо благоприличнее и безопаснее такая исповедь, которая бывает при старице пред пресвитером, способным предложить благоразумный способ покаяния и исправления». Это правило, а также краткое правило 108, в котором говорится о том, что беседы клирика с сестрами должны проходить в присутствии настоятельницы, призваны исключить ситуацию, когда бы клирик оставался с одной из сестер наедине. Это указание сохраняет свою актуальность. При этом, в соответствии с церковными установлениями, сама исповедь сестры должна быть выслушиваема только исповедающим пресвитером.
Исторические прецеденты
В истории Церкви известны как практика служения монашествующих пресвитеров в женских обителях, так и практика, служения в таковых обителях только белого духовенства. Церковно-правовые установления также фиксируют обе практики.
Так в России законодательно служение монахов и их духовничество в женских монастырях было запрещено Собором 1503 года, что подтверждено постановлением Стоглавого собора 1551 года.
Но позднее, в XIX веке, такие жесткие правила уже не действовали. К примеру, в «Правилах для Борисо-Глебского Аносина общежития», составленных святителем Филаретом, митрополитом Московским, предписывалось: «Духовник общежития избирается из монашествующего или из белого духовенства, зрелых лет, назидательного поведения и сведущий в деле духовного руководства» . В женский Троице-Параскевиевский Топловский монастырь в 1864 году был прислан указ Святейшего Синода, которым предписывалось при монастырской церкви иметь одного священнослужителя из заштатных священников или престарелых иеромонахов .
I Всероссийский съезд монашествующих 1909 года относительно женских монастырей постановил: «Если есть в епархии строгие и опытные старцы из иноков, то назначать духовниками их, а не священников из белого духовенства, мало сведущих в монашеской жизни» .
На Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917-1918 годов было принято определение «О монастырях и монашествующих», в котором сказано: «В женских монастырях для манатейных монахинь духовник назначается из монашествующих епархиальным архиереем».
Юбилейный Архиерейский Собор 2000 года, наоборот, указывает, чтобы духовниками женских обителей «были семейные священнослужители, исключения же могут делаться только для пастырей, имеющих богатый духовный опыт и находящихся в преклонных годах».
Наконец, как было уже упомянуто, Архиерейский Собор 2017 года определил в «Положении о монастырях и монашествующих», что в женских обителях «Исповедь совершается духовником или священниками, назначаемыми епархиальным архиереем, предпочтительно из числа белого духовенства».
Выводы и рекомендации
1. Учитывая исторические прецеденты, назначение клириков из числа монашествующих в женские обители допустимо в тех случаях, когда не представляется возможным следовать процитированной выше рекомендации «Положения о монастырях и монашествующих» и назначать священников из числа белого духовенства. В то же время, с учетом канонических указаний и ради ограждения от соблазнов как клирика, так и сестер обители не следует допускать назначения на служение в женские монастыри молодых иеромонахов, не имеющих богатого опыта духовной жизни.
2. Совершение таинства Покаяния над насельницами женского монастыря требует от монашествующего пресвитера рассудительности и правильного понимания своей роли в душепопечении. Поскольку, согласно святоотеческой традиции, духовное окормление сестер принадлежит игумении, именно за ней остается право назидать их, давать им советы относительно молитвенного правила и чтения, устанавливать меру поста и иных подвигов. Как подчеркивается в «Положении о монастырях и монашествующих»: «Священник, взаимодействуя с игуменией, сохраняет при этом самостоятельность в решении пастырских вопросов, возникающих в связи с исповедью сестер. Вместе с тем пастырская практика священника в отношении сестер не должна наносить ущерба целостности монашеской общины или вступать в противоречие с уставом монастыря, а также духовным руководством, осуществляемым игуменией. При этом, в соответствии с церковными установлениями, священник не вправе раскрывать содержания исповеди сестер игумении или другим лицам в монастыре».
3. Главное дело, которое поручено Церковью священнослужителю, — это предстояние перед престолом Божиим на богослужениях, совершение церковной молитвы и принесение Бескровной Жертвы. Как показывает практика Церкви, служащий в женском монастыре иеромонах может выполнять и другие обязанности в обители. Так, духовник или служащий иеромонах могут по благословению правящего архиерея совершать в женском монастыре постриги насельниц в рясофор, мантию и великую схиму. На них также возлагается обязанность проповеди в монастырских храмах и исповеди мирян.
4. По канонам, духовник или служащий священник из монашествующих должны иметь келью вне ограды монастыря или в удалении от келий сестер. На это указывают 47 правило Трулльского Cобора и 20 правило VII Вселенского Cобора. Также желательно, чтобы они не принимали участия в общей сестринской трапезе, но вкушали пищу отдельно.
— Женская Оптина. Материалы к летописи Борисо-Глебского женского Аносина монастыря. М., Паломник, 2005. С. 73.
— Горчакова Е., кн. Троице-Параскевиевский Топловский женский монастырь в Крыму. М., 1894. С. 13.
— Первый Всероссийский съезд монашествующих 1909 года. Воспоминания участника. М., 1999. С. 207.
Дата публикации или обновления 01.02.2017
Скитничество как форма монашеской жизни.
По-коптски слово Schiet (шиит, в латинском произношении скеф, скиф или скит) означает «большая пространная равнина». Так называлась пустыня в северо-западной части Египта в 30 верстах к югу от Александрии, где спасалось много отшельников. С греческого слово «скитос» переводится как кожа, так как христиане-отшельники в египетских пустынях укрывались «шкурами зверей и устраивали жилища из шкур животных».
В одном из посланий апостола Павла о людях, претерпевающих различные скорби ради веры, есть следующие строки: «скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления; те, которых весь мир не был достоин, скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли». В III — IV вв. в Скитской пустыне Египта поселялись самые строгие отшельники, первым из которых был преподобный Макарий Египетский. В Скиту были очень тяжелые условия для жизни. Паломник, посетивший Египет в IV в., пишет о Скитской пустыне как об ужасно болотном месте с плохой водой, с множеством мошкары и комаров. «Воды там мало, да и находимая вода — отвратительного запаха, пахнет смолою, но не вредна для питья.
Там живут только мужи, уже усовершенствовавшиеся в духовной жизни. Кто ж иначе может жить в таком страшном месте, кроме людей, обладающих бесповоротной решимостью и совершенным воздержанием? Но живут все между собою во взаимной любви, и с сердечным радушием принимают, кто бы к ним ни пришел». На время Великого поста в Скит приходили подвижники из других монастырей и проводили строгое время поста в более тяжелых для себя условиях. Кроме преподобного Макария Египетского, среди подвижников Скита известны преподобные Пимен, Исайя, Пафнутий, Сисой, Моисей Мурин, Иоанн, Арсений и другие. О жизни и подвигах скитских старцев повествует Скитский патерик.
Преподобный Макарий Египетский был последователем преподобного Антония Великого, отца христианского монашества, и навещал его в Нитрийской пустыне, расположенной на расстоянии 10 миль севернее от пустыни Скитской. Некоторые церковные историки именно преподобного Антония считают основателем скитнической формы иночества, так как фактически жизнь отшельников, привлеченных именем преподобного и поселившихся в Нитрийской пустыне, была прообразом будущих скитов. Ученики преподобного Антония селились на довольно удаленных расстояниях друг от друга по одному или небольшими группами. Время от времени преподобный Антоний обходил отшельников. Они редко общались друг с другом и виделись только на субботних и воскресных службах, но находились под руководством одного игумена. Самые строгие подвижники из Нитрийской долины удалялись в пустыню Келий и Скит. В пустыне Келий отшельники также жили по одному «в глубоком безмолвии, в не нарушаемой тишине. Только по субботам и дням воскресным они сходятся все вместе в храм и только тогда видят друг друга, как бы являясь друг другу с неба», — вспоминал паломник, посетивший египетские монастыри в IV в. Скитники соблюдали строгий пост, жили трудами своих рук: плели корзины и циновки из тростника и ветвей, обрабатывали лен, плели веревки, неводы, переписывали книги.
В первоначальных египетских скитах III-IV вв. не наблюдалось той классической зависимости скитов от монастырей, которая станет господствующей в следующую эпоху. Но уже сложились те три формы иночества, которые сохранились и по сей день. Это общежительное монашество (кино-вия), отшельничество (анахоретство), и скитничество. В первом случае иноки живут в монастыре под началом игумена, подчиняясь единым правилам (уставу), исполняя различные послушания. Анахореты спасаются в одиночестве. Поселения анахоретов составляют скиты. Скитничество обычно характеризуется как средняя форма подвижничества между общежитием и уединенным отшельничеством. Если преподобный Антоний Великий считается отцом пустынников и скитников, то его современник преподобный Пахомий Великий становится основоположником общежительного монашества.
«Вначале, когда я стал монахом, — говорил Антоний одному из учеников Пахомия, — не было ни одной киновии (или общежительного монастыря) для воспитания других, но каждый из прежних иноков подвизался сообразно своему духовному стремлению». Преподобный Пахомий считал, что инок должен пройти путь строгого послушания в общежительном монастыре, прежде чем перейти к отшельничеству. По преданию, устав для будущего общежительного монастыря преподобному Пахомию передал Ангел, сказав при этом: «устав… я дал для тех, у кого ум еще незрел, чтобы они, вспоминая общее правило жизни пред Владыкой, хотя бы как непокорные рабы, достигали свободы духа». На западной стороне алтарного столпа звенигородского Успенского собора, построенного при жизни преподобного Саввы, сохранились фрески преподобного Андрея Рублева, расписавшего храм по приглашению князя Юрия в начале XV в. На одной из фресок сохранилось изображение преподобного Пахомия и Ангела, который протягивает преподобному текст устава и указывает на свой куколь, как на образец монашеского одеяния. Так до нашего времени дошло напоминание об устроении преподобным Саввой обители на Сторожах по общежительному уставу, в основе которого лежит древнейший устав египетского святого преподобного Пахомия Великого.
Из Египта монашество, а вместе с ним и скитничество, распространилось по всему христианскому миру. Преподобный Савва Освященный, небесный покровитель преподобного Саввы Сторожевского, основал в Палестине семь монастырей (скитов), позже назвавшихся Лаврой. В переводе слово «Лавра» означает узкий проход, улица, и является палестинским названием скита. В связи с мусульманскими завоеваниями VII в. угасает иночество в Египте, Палестине, Сирии, но пышным цветом расцветает православное монашество на территории Византийской империи. Для нас особенно дорога связь русского иночества с Афонскими монастырями и скитами, которая была установлена отцом русского монашества преподобным Антонием Печерским и не прекращается и по сей день.
Наиболее ранние упоминания о православных скитах на территории России относятся к последней трети XV в. Начало скитничества как новой формы монашеской жизни для русских подвижников связано с именем преподобного Нила Сорского. Находившиеся под духовным руководством преподобного заволжские скиты существовали группами, разбросанными на определенной территории. В келиях проживало обычно по двое или трое иноков, один из которых был учителем (старцем), остальные — учениками (послушниками). Жизнь подвижников вдвоем или втроем при совместном труде и послушании преподобный Нил называл царским, золотым путем, предпочитая его другим формам монашеской жизни. Преподобный составил «Устав скитского жития» или «Предание о жительстве скитском», где описана внутренняя борьба со страстями по учению святых отцов.
«Нужно и то знать, — пишет преподобный Нил, — что мы избираем место безмолвия, — да отступим от неполезного мятежа, молвы и прочего, неугодного Богу, и пребудем в заповедях Его, все потребное приобретая трудами своими; если же нет, то по малу взимая милостыни, откуда усмотрит благость Его, но излишнего всячески избегая. Будем же делать то, что угодно Богу: пение, молитву, чтение и поучение в вещах духовных, рукоделие и труд в какой-либо работе. И так, мало-помалу — по силе своей, — приближаясь к Богу, во внутреннем человеке, будем возсылать во благих делах своих славу Отцу, и Сыну, и Святому Духу — Единому в Троице Богу, ныне и присно и во веки веков, аминь». Преподобный Нил установил строгое скитское житие. Как в древних восточных монастырях, в храм скитники ходили только по субботам, воскресениям и праздникам. В остальные дни они молились и трудились в своих кельях. По уставу, положенным преподобным Нилом, пропитание скитники снискивали трудами рук своих, милостыню принимали только в случае крайней нужды, из скита не выходили, в церкви серебряных украшений не имели, даже для святых сосудов; женщинам в скит входить было запрещено. В числе первых поселенцев скита преподобного Нила был Дионисий из князей Звенигородских, перешедший из монастыря преподобного Иосифа Волоцкого.
В основном Скитский устав был распространен в небольших монастырях русского севера. На Руси скитом называлось собрание келий в уединенном месте, обычно с небольшим храмом, возникшее на земле какого-либо монастыря, для подвижников более строгой жизни. На примере Анзерского скита на Северном море (XVII в.) можно проследить историю возникновения типичной скитской обители.
Обычно из монастыря выходил подвижник, чтобы вести жизнь отшельническую, и удалялся в уединенное место. В дальнейшем к нему приходили другие любители пустынной жизни, и по прошествии некоторого времени возникал скит. Как правило, скит, основанный выходцем определенного монастыря, создавался на монастырской земле, поэтому обычно скит считался как бы частью монастыря-митрополии, в очень редких случаях обретая полную самостоятельность. Анзерский скит, основанный иноком Соловецкого монастыря преподобным Елеазаром, со временем стал независим от монастыря, причем сначала это обстоятельство вызвало сильное недовольство Соловецкой братии. Преподобный Елеазар «установил для сподвижников древний чин скитского жития по примеру святых отец. Кельи безмолвных пустынников поставлены были в версте одна от другой. В субботу вечером и накануне праздников собирались они для общей молитвы, в которой проводили всю ночь и следующий день. Совершив праздничное или воскресное пение, расходились по кельям для богомыслия. Молитва, песнопение, пост и ручной труд по силам составляли их обычное занятие; о душевных помыслах и искушениях, нападающих на них, они открывали преподобному старцу, как опытному своему наставнику и пользовались от него духовными советами».
Почему же наибольшее количество русских православных скитов возникло уже в XIX столетии? В XVIII в. монастырская жизнь испытала настоящие потрясения, причем исходили они со стороны правительства. Террор времен Анны Иоанновны, распространяемый на православное духовенство, как впрочем, и на остальные слои русского общества, обескровил монашество. Светским правительством пострижения были запрещены, за исключением вдовых священнослужителей и солдат. Рост монастырей был очень незначителен на фоне огромного числа закрывающихся обителей. В 1764 г. монастыри были лишены своих земельных владений. Самостоятельность духовенства в ведении собственного хозяйства была сильно ограничена. Только с конца XVIII в. начинается постепенный подъем монашества. На славянский язык преп. Паисием Величковским были переведены творения Святых Отцов — «Добротолюбие». Перевод был издан благодаря митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Гавриилу (Петрову). В своей обширной епархии митрополит Гавриил устраивал общежительные монастыри, в настоятели которых назначал опытных, сильных духом подвижников.
«Вся деятельность Гавриила, повлиявшая на жизнь монастырей более поздней эпохи — 1-й половины XIX в., была первым шагом в создании основ подлинно аскетического монашеского жития и весьма способствовала развитию старчества», — отмечал церковный историк И.К. Смолич.
В молдавских монастырях, находившихся под руководством преподобного Паисия Величковского, был введен Афонский устав и воспитаны подвижники, впоследствии воскресившие традиции строгого общежительного и скитнического иночества на русской почве. Скитничество, а вместе с ним и старчество отчасти возникли как ответ монашества на положительные перемены в жизни Русской Православной Церкви. Именно этот подъем конца XVIII в. дал впоследствии такие имена как преподобный Серафим Саровский, старцы Оптиной пустыни и Глинской пустыни, святители Филарет (Дроздов), Игнатий (Брянчанинов), Феофан (Вышенский) и многие другие. В XIX столетии возрождаются ранее закрытые монастыри, появляются новые обители, число монахов и послушников постоянно возрастает. На невиданный доселе высокий уровень поднимается состояние духовного образования, миссионерской и благотворительной деятельности Церкви.
Преподобный Паисий Величковский отмечал важность всех трех путей иночества — киновии, скитничества и анахоретства, но предпочтение все же оказывая скитничеству. В письме своему другу старец Паисий дает следующую характеристику монашеской жизни:
«Ты должен знать, мой возлюбленный друг, что Святой Дух через св. отцов разделил монашескую жизнь на три вида, а именно: отшельничество в одиночку, совместное житие двух-трех братии и общее житие.
Отшельничество надо так понимать: вдалеке от людей, в пустыне проводят отшельники свою жизнь, заботясь лишь о спасении своей души, заботы же о питании, одежде и другие земные нужды предоставляют Божьему Провидению, крепко держась веры в Единого Бога, потому что только Он есть помощь и утешение в этом мире.
Житие вместе с одним или двумя братиями нужно представлять так: старший, старец, опытный в Священном Писании, живет отдельно и имеет одного или двух учеников, находящихся у него в полном послушании и повиновении, душой и телом.
Общее житие подражает жизни Господа Иисуса и Его учеников, как пишет Василий Великий. Число учеников должно быть не менее двенадцати, и с Божией помощью может возрасти до очень большого числа, притом даже разноязычных. Смысл этой жизни состоит в том, чтобы живущие во имя Христово братия имели одну душу и одно сердце, один ум и одну волю — исполнять ради Христа Божий заповеди, взаимно помогать нести тяготы каждого. При этом все проявляют взаимную любовь и взаимное подчинение, и все вместе подчиняются предстоятелю монастыря, который искусен в знании Священного Писания и поучает их словом и примером. Братия должна почитать его как отца и учителя, полностью подчиняться ему, как будто он Сам Господь, при совершенном отвержении и умерщвлении собственной воли и собственного мнения. Все, что служит телесным нуждам, должно быть общим.
Во всех трех видах монашества, поскольку они установлены Святым Духом, благоугодили Богу многие святые отцы, просиявшие духовными дарованиями, как солнце. И для всех трех видов монашеского жития находят отцы основание в Священном Писании.
Говоря о первом виде, то есть об отшельничестве, они показывают высоту этого жития, но также и многочисленные искушения, с ним связанные.
Житие вместе с одним или двумя братиями отцы хвалят, называют его «царским путем» и применяют к нему следующие слова Священного Писания: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18. 20).
Для общего, киновийного жития отцы приводят следующее место Священного Писания: Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе! (Пс. 132. 1).
Хотя монашеская жизнь бывает трех видов, но св. Иоанн Лествичник советует тем, кто из мира вступает в монашество, не уклоняться ни налево, ни направо, но идти царским путем. Это означает, что не надо удаляться в пустыню, которая требует ангельской силы. Так же советуют и другие отцы».
В России большинство православных скитов возникает в XIX веке. Русское скитничество синодального периода наследовало древние восточно-православные традиции этого вида монашества, хотя в новых исторических условиях на русской почве скитничество приобретает некоторые особенности. В первую очередь это касается административно-хозяйственного устройства русских скитов. Обычно скиты появлялись при монастырях первого класса для иноков более строгой подвижнической жизни, в основном для схимников. Поблизости от монастыря могли находиться не один, а несколько скитов, как, например, Гефсиманский скит и Параклит близ Троице-Сергиевой лавры. Связи скитов со своими монастырями были духовными, историческими, административными, хозяйственными.
Управлялись скиты настоятелем монастыря, который из числа скитской братии назначал игумена или благочинного, в обязанности которого входило наблюдение за правильным ведением богослужения, соблюдением устава, но вопросы административно-хозяйственные решал настоятель монастыря. Собственность скита рассматривалась как общее монастырское имущество. Обычно от монастыря скитники получали все необходимое: продукты, одежду. Если в скиту не было своей церкви, на праздники братия ходила в монастырь. Скит с церковью представлял собой как бы небольшой монастырь, но зависящий от настоятеля основного, более крупного монастыря. В этом смысле положение скитов можно сравнить с приписными монастырями досекуляризационного периода. Но это сравнение внешнее, т. к. роль скитов в корне отличалась от значения приписных монастырей.
Последние служили источниками материального дохода для главных обителей. Скиты же становились средоточием духовной жизни для своих обителей, для мирян, живущих и в округе, и далеко за ее пределами. Именно в скиты, к старцам, шли за советом люди самых различных чинов и званий, от императоров и князей до простых бедняков-странников. Со словом «скит» неразрывно связано понятие старчества. Жили в скитах, в основном, схимники — иноки, которые приняли высший постриг. В видении иеросхимонаха Киево-Печерской Лавры Парфения «ему явилась Божия Матерь, и он спросил Ее, каковы обязанности монаха-схимника, а в ответ услышал: только одна обязанность — неустанно молиться за весь мир». Жизнь в скитах гораздо строже, чем в монастырях, что выражается в большем келейном правиле, более продолжительных службах и совершенной уединенности от мира. В творениях митр. Филарета (Дроздова) есть следующее изречение: «Скит для уединения, а не для показывания. И тех, которые сами желают посетить скит, надобно допускать с рассуждением, чтобы сие не было в рассеяние безмолствующим. А приглашать никого не должно».
Н.С. Лесков пишет о Валааме как о тихих скитах русского Афона. «Особенно хороши эти скиты, с их непробудной тишью, и из них особенно поражает скит Предтечи … Здесь живут пустынники, для которых суровость общей валаамской жизни кажется недостаточною: они удаляются в Предтеченский скит, где начальство обители бережет их покой от всякого нашествия мирского человека. Здесь теплят свои лампады люди, умершие миру, но непрестанно молящиеся за мир, здесь вечный пост, молчанье и молитва». В синодальную эпоху, когда в Российской империи утвердилась официально-государственная идеология и Церковь фактически была приравнена к государственному учреждению, православные скиты становятся живыми источниками истинной веры. После посещения скита люди, потерявшие веру, часто обретали ее вновь.
Далее: Преподобный Савва и его святая пещера В начало