Конверт из детдома
В день совершеннолетия Маши мама открыла семейную тайну: девочку удочерили, когда той было полтора года. Запинаясь и подбирая слова, женщина начала рассказ.
— Я давно все знаю, — перебила девушка. — Вездесущие бабушки у подъезда рассказали…
— И почему ты молчала? — спросила ошеломленная мама.
— Когда помладше была, боялась, что ты меня обратно отдашь. А потом уже не хотела ничего знать о своих биологических предках, потому что настоящие мои родители — вы с папой.
В подобной ситуации в народе говорят: хорошо то, что хорошо кончается. Да не всегда так получается.
В Национальном центре усыновления Министерства образования знают множество историй, когда желание сохранить тайну обернулось для семьи трагедией. Но несмотря на предостережения специалистов, так продолжают поступать многие. Почему? Опасаются пересудов, косых взглядов.
— Тайна усыновления — вынужденная мера, — считает директор центра Наталья Поспелова. — В нашем обществе есть два понятия — «хороший» и «плохой», а вот «иной» еще не прижилось. Ведь как воспринимают усыновителей: у них «все не как у людей». У нас — свои дети, а у этих — усыновленные. Отсюда — предвзятость, недоверие: наверное, что-то в семье не так. Чтобы избежать подобных домыслов, усыновители стараются не афишировать историю ребенка.
Нужно понять две простые вещи. Во-первых, ребенку все равно, как он попал в семью; главное — чтобы его любили, заботились о нем. А во-вторых, каждая семья проходит не плохой или хороший, а именно СВОЙ путь.
Скелет в шкафу
Специалист отмечает: мало-помалу отношение к вопросам усыновления в обществе все-таки меняется. Скажем, если раньше усыновителями были в основном бездетные пары, то в последнее время среди них возросло число родителей, которые имеют собственных детей.
Безусловно, есть еще у нас такие граждане, которые уверены: раз усыновляют детей — значит, это кому-то выгодно. Например, берут третьего малыша из детдома для льготного строительства жилья. Но Наталья Поспелова уверена: усыновителями в подавляющем большинстве случаев движет искреннее желание позаботиться о ребятишках, поделиться с ними любовью, теплотой.
По ее словам, после принятия декрета Президента Беларуси № 18, согласно которому нерадивые родители обязаны возмещать расходы за своих детей, находящихся на гособеспечении, стало сложнее сохранить тайну усыновления. Дело в том, что число отказных новорожденных, которые были наиболее избираемы для усыновления, значительно уменьшилось. В 2001 году в стране было 552 отказника, в 2008-м — всего 132.
— Всем мамам и папам хочется начать воспитание ребенка с самого начала: видеть, как режутся первые зубки, быть рядом, когда малыш делает первые шаги, — говорит директор центра. — Тем не менее далеко не все желающие могут усыновить кроху до года. Поэтому берут в семьи детишек постарше. И в этом случае сохранить тайну усыновления невозможно: как объяснить соседям или сотрудникам появление в семье четырехлетнего ребенка?
Психологи и социологи центра ведут постоянную работу с приемными родителями, предупреждая их, что любое табу в семье — это всегда невроз, скрытый или явный. Как тот скелет в шкафу — обнаружится в самый непредсказуемый момент.
Возьми меня за руку
На свадьбе в провинциальном городке разыгралась трагедия. В середине веселья кума, изрядно подпив, подошла к невесте: «Какая ж ты хорошая выросла! Настоящая красавица! А принесли тебя из детдома синюю всю, совсем слабенькую…» Больше она ничего не успела сказать — девушка упала в обморок. Свадьба, правда, состоялась. Но новобрачная получила сильнейший стресс и потом еще полгода лечилась.
— Шила в мешке не утаишь. Всегда найдутся «доброжелатели» или обстоятельства сложатся так, что секрет выплывет наружу, — говорит психолог Ольга Андреева. — Семья формирует базовое доверие малыша к миру, на основе которого, взрослея, он строит свою дальнейшую жизнь. Если пребывание ребенка в семье начинается со лжи или, как мы ее называем, тайны, то это может привести к тяжелым последствиям. Я знаю примеры, когда взрослые люди, узнав о своем усыновлении, испытывали шок. Это приводило к серьезным срывам, длительным запоям, болезням. И все потому, что у них рушилось доверие к самым близким людям — родителям.
Когда и как лучше сказать детям, что они усыновлены?
— Чем раньше, тем лучше, — уверена специалист. — Подходящий момент, когда малыш начинает задавать вопросы о том, как он появился. Первый шаг можно сделать с помощью сказкотерапии: попытаться объяснить ситуацию на примере сказочных персонажей. Информацию нужно добавлять по мере взросления ребенка. На своей практике уже убедилась: при теплых отношениях в семье дети достаточно легко воспримут правду о своем усыновлении.
Виктория ГУЛЬКО, «МК»
ния насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (ст. 181 ГК).
В процессе семейной жизни супруги могут вступать между собой во все дозволенные законом договоры как по поводу раздельного, так и их общего имущества. Это могут быть как возмездные, так и безвозмездные сделки. Чаще они носят безвозмездный характер. Так, супруг может подарить другому супругу какие-либо вещи из его добрачного имущества (автомашину), свою долю в общем имуществе (в праве собственности на квартиру или дом). На сделки, совершаемые супругами между собой, распространяются правила гражданского законодательства.
Супруги вправе совершать любые сделки с третьими лицами и принимать на себя обязательства, которые могут иметь личный характер либо быть общими для них. К личным относятся обязательства, возникшие до регистрации брака (например, взял деньги в долг и к моменту регистрации брака не расплатился с ним). К этой категории относятся долги, возникшие после заключения брака, но с целью удовлетворения личных нужд каждого из супругов, а также обязательства, возникшие в связи с причинением вреда жизни и здоровью, алименты (причем независимо от того, кому выплачиваются алименты, — детям, родителям или супругу по предыдущему браку).
По личным обязательствам супруга взыскание обращается только на его личное имущество и его долю в общем имуществе (п. 1 ст. 45 СК). Если доля супруга-должника по согласованию супругов при разделе имущества умышленно занижается, кредитор может оспорить произведенный раздел как нарушающий его интересы.
Закон допускает по личным обязательствам одного из супругов обращать взыскание на общее имущество супругов, если судом будет установлено, что все полученное по обязательствам одним из супругов, было использовано на нужды семьи (п. 2 ст. 45 СК). Например, один из супругов по завещанию унаследовал денежный вклад в банке и на эти деньги купил для своей семьи квартиру. Однако позже супруг наследодателя предъявил иск в суд о признании части завещания недействительным (так как вклад являлся общей собственностью супругов, а следовательно, наследодатель мог распорядиться только той частью, которая принадлежала ему, а не всем вкладом) и об истребовании соответствующей денежной суммы. В этом случае при недостатке личного имущества супруга-наследника взыскание будет обращено на общее имущество супругов (квартиру), так как средства, полученные в порядке наследования одним из супругов, были израсходованы на нужды всей семьи.
ПРОБЛЕМА УСЫНОВЛЕНИЯ (УДОЧЕРЕНИЕ) ДЕТЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
М.Г. МУСАЕВ
12.00.03 — гражданское право; предпринимательское право;
семейное право; международное частное право
Аннотация. Усыновление (удочерение) является приоритетной формой среди всех возможных видов устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Наскрыта проблема усыновления в современной России, когда без родительской опеки остаются сотни тысяч детей в силу разных обстоятельств, будь то смерть родителей, материальные либо жилищные трудности семьи, рост внебрачной рождаемости, увеличение количества «неблагополучных» родителей, ведущих асоциальный образ жизни, и др. Основным принципом, на котором строится институт усыновления, является наилучшее обеспечение защиты интересов ребенка при усыновлении.
Ключевые слова: усыновление (удочерение), несовершеннолетние дети, семья, усыновители.
PROBLEM OF ADOPTION OF CHILDREN IN MODERN RUSSIA
M.G. MUSAEV
Key words: adoption (adoption), minor children, a family, adoptive fathers.
Усыновление (удочерение) — приоритетная форма среди всех возможных видов устройства детей, оставшихся без попечения родителей, в том числе среди всех существующих форм воспитания в условиях семьи. Это положение соответствует требованиям международно-правовых норм и закреплено в СК (п. 1 ст. 124).
Принять в семью чужого ребенка и воспитать его — очень ответственное дело. При этом требуется должное обеспечение прав и интересов как усыновляемого ребенка, так и лиц, желающих его усыновить. Усыновление поставлено под строгий контроль государства, и именно поэтому СК подробно регламентирует условия и порядок усыновления, правовые последствия усыновления, а также основания и порядок его прекращения. Кроме того, Правительством РФ 29 марта 2000 г. № 275 принято постановление «Об утверждении Правил передачи детей на усыновление (удочерение) и осуществления контроля за условиями их жизни и воспитания в семьях усыновителей на территории Российской Федерации и Правил постановки на учет консульскими учреждениями Российской Федерации детей, являющихся гражданами Российской Федерации и усыновленных иностранными гражданами или лицами без гражданства».
Усыновление представляет собой правовой институт, призванный создать между усыновителем и усыновленным отношения, наиболее близкие к тем, которые возникают между родителями и родными детьми, а также их родственниками по происхождению. Усыновление есть акт, порождающий возникновение родительских прав и обязанностей на основании закона. В результате усыновления, с одной стороны, прекращаются правоотношения ребенка с кровными родителями, а с другой — возникает его правовая связь с лицами, их заменяющими, т.е.происходит своеобразная передача всех личных и имущественных прав от одних к другим.
Основной принцип, на котором строится институт усыновления, — наилучшее обеспечение защиты интересов ребенка при усыновлении. Интересы ребенка должны быть определяющим критерием и при оценке лиц, желающих стать усыновителями, и при вынесении решения об усыновлении, и при отмене усыновления, и при решении всех иных частных вопросов. Так, не допускается усыновление разными лицами братьев и сестер, если до этого они воспитывались вместе, за исключением случаев, когда это отвечает интересам этих детей (п. 2 ст. 124 СК). Многочисленность и разнообразие жизненных ситуаций не позволяют законодателю сделать этот запрет абсолютным, поэтому закон делает исключения. В литературе приводятся примеры подобных ситуаций: нахождение одного из детей в специальном лечебно-воспитательном учреждении, усыновление одного из них было произведено ранее другими лицами или если братья и сестры не знают о своем родс-
тве. В каждом конкретном случае суд, орган опеки и попечительства, соблюдая интересы детей, должны определить, быть им усыновленными усыновителями вместе или раздельно (постановление Пленума Верховного Суда РФ от 4 июля 1997 г. № 9 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установления усыновления»).
В соответствии с п. 2 ст. 124 СК усыновление допускается в отношении несовершеннолетних детей и только в их интересах. Поскольку цель усыновления — дать детям семейное воспитание и наделить усыновителей родительскими правами и обязанностями, ч. 3 п. 1 диктует, что при устройстве ребенка должны учитываться его этническое происхождение, принадлежность к определенной религии и культуре, родной язык, возможность обеспечения преемственности в воспитании и образовании. Необходимо с учетом возможностей обеспечить детям полноценное физическое, психическое, духовное и нравственное развитие. С достижением совершеннолетия дети более не нуждаются в семейном воспитании, и поэтому родительские права и обязанности в отношении совершеннолетних детей прекращаются.
Исходя из интересов детей, важен тщательный подход к выбору будущего усыновителя. К лицам, которые могут быть усыновителями, законодательством предъявляются многочисленные требования. В п. 1 ст. 127 СК установлено, что усыновителями могут быть совершеннолетние лица обоего пола. При этом усыновителями не могут быть несовершеннолетние, даже в случае приобретения ими полной дееспособности при эмансипации или при вступлении в брак до совершеннолетия (ст. 21, 27 ГК), поскольку в данном случае установлен возрастной ценз для приобретения права быть усыновителем.
Усыновителями могут быть как состоящие в браке супруги, так и одинокие мужчина и женщина. И хотя усыновление есть строго добровольный акт, усыновить ребенка разрешается только тем гражданам, которые не только этого хотят, но и в состоянии надлежащим образом выполнить свои родительские обязанности, создать в семье необходимые условия для физического и нравственного развития ребенка. Поэтому СК (ст. 127) устанавливает, что усыновителями не могут быть следующие лица: признанные судом недееспособными или ограниченно дееспособными; $ супруги, один из которых признан судом недееспособным или ограниченно дееспособным; Ф лишенные по суду родительских прав или ограниченных судом в родительских правах; Ф отстраненные от обязанностей опекуна (попечителя) за ненадлежащее выполнение возложенных на него законом обязанностей; Ф бывшие усыновители, если усыновление отменено судом по их вине; Ф по состоянию здоровья не могут осуществлять родительские права. К таким заболеваниям, в частности, отнесены туберкулез, заболевание внутренних органов, нервной системы,
опорно-двигательного аппарата в стадии декомпенсации, злокачественные онкологические заболевания; наркомания, алкоголизм, психические заболевания и др.; ® на момент установления усыновления не имеют дохода, обеспечивающего усыновляемому ребенку прожиточный минимум, установленный в субъекте Федерации, на территории которого проживают усыновители (усыновитель); ® не имеющие постоянного места жительства, а также жилого помещения, отвечающего установленным санитарным и техническим требованиям; Ф имеющие на момент усыновления судимость за умышленное преступление против жизни и здоровья граждан.
Важным является положение СК, запрещающее усыновление одного ребенка двумя и более лицами, не состоящими в браке. Речь идет в том числе о родственниках ребенка, о проживающих совместно друзьях и подругах, а также любых семьях, не основанных на браке. Иными словами, усыновить одного ребенка могут только супруги. И это правильно, поскольку в противном случае возникшее двусмысленное, неопределенное положение ребенка, вопреки его интересам, обязательно сыграло бы отрицательную роль, доставив ребенку нравственные страдания.
При наличии нескольких лиц, желающих усыновить одного и того же ребенка, преимущественное право предоставляется родственникам ребенка при условии обязательного соблюдения интересов усыновляемого и всех вышеназванных требований и запретов.
Устанавливая запреты на усыновление, адресованные усыновителям, СК вместе с тем предусматривает необходимость соблюдения, как правило, разницы в возрасте между усыновителем, не состоящим в браке, и усыновляемым ребенком — не менее 16-ти лет (п. 1 ст. 128). Очевидно, что законодатель исходит из предположений, что родители и дети не могут быть ровесникам, что с 16-ти лет возникает брачная дееспособность. Кроме того, требуемая разница в возрасте необходима, чтобы усыновители смогли должным образом осуществлять свои права и обязанности по воспитанию и образованию детей. Однако суд при установлении усыновления по объективным ли, субъективным ли уважительным причинам (например, когда ребенок знает усыновителя именно как своего родителя), всегда совпадающим с интересами ребенка, вправе сократить этот срок. Если ребенок усыновляется отчимом или мачехой, наличие разницы в возрасте между усыновителем и усыновляемым не требуется.
Предъявляемые к усыновлению требования практически все обращены к усыновителям. Что касается самих усыновляемых детей закон не содержит каких-либо ограничений в отношении усыновления больных детей, т.е. состояние их здоровья, наличие отклонений от нормы в физическом и умственном развитии, дурных привычек и пр. не мешают усыновлению. Однако лицо, усыновляющее ребенка, долж-
но знать о состоянии здоровья, обо всем, что касается личности ребенка, подлежащего усыновлению. Ребенок до усыновления проходит обследование экспертной медицинской комиссией, которая дает заключение о состоянии его здоровья, а также о физическом и об умственном развитии.
Преимущество при усыновлении отдается гражданам России. Усыновление детей иностранными гражданами или лицами без гражданства допускается только в случаях, если не представляется возможным передать этих детей на воспитание в семьи граждан России, постоянно проживающих на территории России, либо на усыновление родственникам детей независимо от гражданства и места жительства этих родственников (п. 4 ст. 124). Это положение соответствует Конвенции о правах ребенка. Усыновление в другую страну должно рассматриваться в качестве альтернативного и допускаться только в случае, если ребенку в его стране не может быть обеспечен надлежащий уход и воспитание (ст. 21). Однако в Конвенции говорится об усыновлении в другую страну, а не об усыновлении иностранными гражданами. Если иностранные граждане постоянно проживают на территории России, они не должны подвергаться дискриминации.
И внутреннее, и внешнее законодательство однозначно предрешило вопрос о том, что усыновление в другую страну меньше отвечает интересам ребенка, чем помещение на воспитание в любой форме в его собственной стране. При переселении в страну усыновителя ребенок может столкнуться со значительными адаптационными трудностями — преодолением языкового и культурного барьера. Тем не менее, этот подход представляется спорным, поскольку при усыновлении грудного ребенка никаких проблем с адаптацией не бывает1, кроме того, большое значение имеют личности усыновителей, те условия, которые они могут предоставить ребенку, и другие обстоятельства.
Дети могут быть переданы на усыновление гражданам России, постоянно проживающим за пределами территории России, иностранным гражданам или лицам без гражданства, не являющимся родственниками детей, по истечении трех месяцев со дня поступления сведений о таких деталях в Государственный банк данных о детях, оставшихся без попечения родителей2, с соблюдением всех требований законодательства.
Посредническая деятельность по усыновлению детей, т.е. любая деятельность других лиц в целях подбора и передачи детей на усыновление от имени и в интересах лиц, желающих усыновить детей, в том числе передача сведений о ребенке, фото- и видеосъемка детей и проведение дополнительной медицинской экспертизы усыновляемого ребенка, не допускается.
Помощь иностранным гражданам в усыновлении детей на территории России могут осуществлять не-
коммерческие организации, специально уполномоченные этим государством и аттестованные МИДом России и Минюстом России.
Условием усыновления является получение согласия всех предусмотренных законом лиц: самого ребенка (достигшего возраста 10 лет), его родителей или заменяющих их лиц, супруга усыновителя, если ребенок усыновляется одним из супругов.
Усыновление настолько серьезно влияет на судьбу ребенка, что его согласие войти в семью усыновителя приобретает первостепенное значение. Согласие ребенка, достигшего возраста 10 лет, является необходимым, и, как устанавливает ст. 132 СК, без него усыновление не может быть произведено. Однако даже в 10-летнем возрасте дети могут не осознавать своего действительного интереса, проявляя отрицательное отношение к усыновителю либо к усыновлению. В этом случае целесообразно отложить судебное разбирательство и использовать так называемый испытательный период, в течение которого ребенок будет находиться рядом с усыновителем и, возможно, изменит свое отношение. И только потом, при отсутствии согласия у ребенка, установление усыновления не производится. Аналогично должен решаться вопрос при усыновлении ребенка, не достигшего возраста 10 лет. В этом случае мнение ребенка должно быть выявлено с того момента, когда ребенок в состоянии его сформулировать и выразить. Отсутствие согласия на усыновление должно рассматриваться судом как серьезное препятствие к усыновлению. Возможно, «испытательном» сроке также есть необходимость. Впоследствии решение об усыновлении вопреки согласию ребенка, не достигшего возраста 10 лет, должно выноситься судом только в случае, если он придет к твердому мнению, что возражения ребенка не имеют серьезного обоснования, связаны исключительно с его малолетством и не станут препятствовать к созданию нормальных отношений между ним и усыновителями.
С целью сохранения тайны усыновления предусмотрено исключение в отношении получения согласия детей, которые до оформления усыновления проживали в семье усыновителей и считали их своими родителями.
Необходимым условием для передачи ребенка на усыновление является обязательное согласие его родителей. Дача согласия на усыновление — одно из важных личных неимущественных прав родителей, и его нарушение приводит к существенному нарушению их прав, поскольку усыновление ребенка приводит к полному прекращению правовой связи между ним и родителями.
Порядок подачи родителями согласия регулируется ст. 129 СК. Если родители ребенка не момент дачи согласия не достигли 16 лет, помимо их согласия необходимо получение согласия их родителей или попечителей, а при отсутствии этих лиц — согласие органа опеки и попечительства. Это требование законодате-
ля продиктовано необходимостью дополнительной защиты интересов несовершеннолетних родителей, которые в противном случае могут совершить акт, о последствиях которого будут сожалеть всю жизнь.
Есть и другая сторона вопроса. Как быть в случае, если согласие на усыновление было получено у несовершеннолетних родителей под давлением со стороны их родителей, которые хотят сами устраниться и устранить своих несовершеннолетних детей от воспитания ребенка, пусть даже ошибочно пологая, что делают это в интересах своих детей, не желая обременять их ребенком в раннем возрасте? Напрашивается вывод: усыновление детей несовершеннолетних родителей должно быть отложено и должно иметь место только после достижения ими 16 лет, когда родитель может самостоятельно осуществлять свои родительские права3. С учетом всех фактических обстоятельств конкретного дела (при отсутствии необходимых материально-бытовых условий и др.) органу опеки и попечительства следует позаботиться об устройстве ребенка в соответствующее детское учреждение либо в приемную семью.
Родители могут дать согласие на усыновление ребенка конкретным лицом либо без указания конкретного лица. Согласие родителей на усыновление ребенка может быть дано только после его рождения (п. 3 ст. 129 СК). Согласие родителей на усыновление ребенка должно быть выражено в заявлении, нотариально удостоверенном или заверенном руководителем учреждения, в котором находится ребенок, оставшийся без попечения родителей, либо органом опеки и попечительства по месту производства усыновления ребенка или месту жительства родителей, а также может быть выражено непосредственно в суде при производстве усыновления. Родители вправе отозвать данное ими согласие на усыновление ребенка до вынесения решения суда о его усыновлении.
В некоторых случаях усыновление может быть произведено без согласия родителей. Как правило, это происходит, когда родители в значительной степени утрачивают связь с ребенком. В соответствии со ст. 130 СК согласие родителей на усыновление не требуется, если они: $ не известны или признаны судом безвестно отсутствующими; $ признаны судом недееспособными; $ лишены судом родительских прав; $ по причинам, признанным судом неуважительными; $ более шести месяцев не проживают совместно с ребенком и уклоняются от его воспитания и содержания.
В отношении детей, лишенных родительского попечения, согласие на усыновление дается их опекунами или попечителями, приемными родителями или руководителями детских учреждений, в которых находится ребенок. Получение согласия этих лиц необходимо в целях защиты интересов ребенка, поэтому в случаях, когда отказ в даче согласия представляется необоснованным, заинтересованные лица вправе об-
ратиться в суд с иском о вынесении решения об усыновлении без их согласия.
Когда ребенок усыновляется лицом, состоящим в браке, необходимым условием для усыновления является также согласие на усыновление его супруга, который не является усыновителем, поскольку этот супруг будет принимать участие в воспитании ребенка в качестве его отчима или мачехи. В то же время необ-
ходимость в получении согласия супруга усыновителя отпадает, если супружеская жизнь фактически прекращена, супруги не проживают совместно более года и место жительства другого «супруга» не известно.
1 Антокольская М.В. Семейное право. М., 1996. С. 316.
8 Там же.
9 Ткаченко Т.В. Усыновление по российскому семейному праву. Ростов н/Д.1999. С. 42.
ПРОБЛЕМНЫЕ ВОПРОСЫ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ НАРУШЕНИЯ ПРАВ ГРАЖДАН И ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ В СЛУЧАЕ ПРИНУЖДЕНИЯ К СОВЕРШЕНИЮ СДЕЛОК ИЛИ К ОТКАЗУ ОТ ИХ СОВЕРШЕНИЯ
И.И. НАФИКОВ
соискатель кафедры криминологии Московского университета МВД России 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
Аннотация. Рассмотрена система мер предупреждения преступлений, сопряженных с принуждением к совершению сделок или к отказу от их совершения, которая включает в себя широкий комплекс мероприятий, осуществляемых различными субъектами предупредительной деятельности.
Ключевые слова: предупреждение преступлений, принуждение к совершению сделок, нарушение прав граж-
I.I. NAFIKOV,
postgraduate of criminology chair of Moscow university of MIA Russia
Key words: crime prevention, compulsion to fulfill transactions, infringement of citizens’ rights.
Существенную роль в развитии экономической деятельности любого государства играет свобода такой деятельности и самостоятельность лиц, в ней участвующих, особенно в принятии решения о совершении сделок или их расторжении. Эти отношения регулируются нормами гражданского и смежных с ним отраслей права. В соответствии с п. 1 ст. 421 ГК граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Понуждение к заключению договора не допускается, за исключением случаев, когда обязанность заключить договор предусмотрена ГК, законом или добровольно принятым обязательством. Гражданско-правовая сделка представляет собой не
только юридический, но и волевой акт, направленный на достижение определенного правового результата. Воля в сделке — субъективный элемент, который для признания сделки легитимной должен совпадать с ее объективным элементом, характеризующим действия участников сделки (волеизъявление). Если сделка заключается хотя бы одним участником под влиянием физического или психического насилия, она признается ничтожной, а субъекты, выбравшие насильственный способ принуждения к сделке, подлежат уголовной ответственности.
При грубом нарушения прав физических или юридических лиц в случае принуждения к совершению
Фото: Дмитрий Лебедев/Коммерсантъ
Я обожаю детей и о том, чтобы взять ребенка из детдома, думала, кажется, всегда. Но я была уверена, что это очень непросто. Вдобавок все мужчины, с которыми у меня случались романы, сомневались даже в том, что стоит заводить собственных детей, а о приемных и речи быть не могло. В 2013 году я одна растила пятнадцатилетнего сына, двенадцатилетнюю дочку и родила еще одну девочку, с которой намеревалась сидеть дома как минимум до детского сада.
Тогда же я прочла множество статей, которые были написаны из-за принятого нашей Думой запрета на усыновление российских детей американцами (так называемый «закон Димы Яковлева»). Из-за этих статей у меня сложилось впечатление, что без американцев мы просто пропадем, потому что наши соотечественники и так неохотно берут детдомовцев, а уж детей с инвалидностью не берут вовсе. И эта тема меня окончательно зацепила, я все сильнее переживала о детдомовских детях. Стала смотреть базы с их фотографиями, видеоролики, снятые в детдомах. И наконец подумала: раз я все равно сижу дома с ребенком, почему бы не взять еще одного и не сидеть сразу с двумя? Это было осенью 2014 года.
Теперь я ращу не только троих кровных, но и двоих приемных детей, двенадцатилетнюю девочку и пятилетнего мальчика, и хочу попробовать рассказать о том, насколько сильно мои представления о приемном родительстве разошлись с реальностью. Конечно, это только мой опыт — то, с чем я столкнулась сама, и то, о чем мне рассказывали другие люди, вовлеченные в тему сиротства: ни на какие глобальные обобщения я не претендую, чего-то наверняка не знаю, а в чем-то ошибаюсь.
Как стать усыновителем или опекуном
Я считала, что взять ребенка из детдома — это какая-то сверхсложная процедура. Что надо собрать уйму документов и на это способны только самые героические граждане. Но список необходимых документов оказался настолько скромен, что мне стало даже неловко: для получения некоторых виз надо приложить больше усилий. Самое трудозатратное — это пройти Школу приемных родителей (ШПР); обычно ШПР занимает пару месяцев. А еще нужно собрать справки о том, что ты где-то работаешь, где-то живешь, не был судим по серьезным статьям и вполне здоров. Добывание этих справок носит, скажем так, механический характер: необходимо просто дойти до некоторого количества учреждений. Ты приходишь за справкой о несудимости — и тебе ее дают, никто тебя при этом ни о чем не спрашивает. Даже сбор медицинских справок в моем случае был абсолютно формальным. Насколько помню, только в наркологическом диспансере меня попросили закатать рукав и поглядели вены. Остальные доктора поставили свои штампики, не вдаваясь в детали моего физического состояния.
Я думала, что у людей, которые хотят взять детей, должно быть довольно много денег, а я всю жизнь редактор с крайне скромной зарплатой; хорошо хоть папы детей помогают. Но выяснилось, что нужно подтвердить свои доходы в пределах прожиточного минимума на каждого члена семьи. В Москве в прошлом году прожиточный минимум был около 12 тысяч рублей в месяц. А уж если твои доходы превышают этот самый прожиточный минимум, то считается, что они ого-го! Ну и когда ты берешь ребенка, тебе за это платят. Сколько платят — зависит от региона и от формы семейного устройства; в Москве это в любом случае больше того самого прожиточного минимума. А в формате приемной семьи тебе платят еще и зарплату. Что касается количества квадратных метров жилплощади, никакой нормы тут нет. Ну, то есть, если у тебя однокомнатная квартира, а ты хочешь взять пятерых, опека, наверное, засомневается в твоей способности комфортабельно разместить всю тусовку. Но если одного — да запросто.
Я думала, что незамужним женщинам детей не дают или дают крайне неохотно. Ладно, если бы у меня не было своих — ну, понятно, что женщина хочет, а не сложилось. Но если своих трое… Но в Школе приемных родителей выяснилось, что в нашей группе на три семейные пары приходится шесть незамужних дам, и почти у всех есть дети. И эта статистика потом подтвердилась: незамужние женщины берут детей никак не реже семейных. Наличие партнера женщине иногда только мешает: сама бы взяла, а вот муж против. А раз ты одна, то сама себе хозяйка, и тут уже никаких разногласий. Что до собственных детей — мне не пришлось особо убеждать опеку в том, что у меня есть большой опыт и хорошая среда для воспитания приемного ребенка: в общении с новыми братьями и сестрами он развивается лучше и ему есть с кого брать пример, чтобы выстраивать здоровые отношения с семьей и с миром. Вдобавок у людей с собственными детьми есть не только опыт, но еще и гораздо меньше иллюзий, чем у бездетных, которые зачастую верят, что малыш окажется тихим ангелом, несущим в дом одну радость.
Выяснилось, что слово «дают» в применении к приемным детям вообще не слишком уместно. Потому что ребенка ты выбираешь сам. Только ты решаешь, какого он должен быть возраста и пола. Ты смотришь базы и можешь познакомиться с кем захочешь. Как только ты получаешь от опеки заключение о праве быть усыновителем или опекуном, ты можешь взять ребенка из любого приюта, детдома и дома ребенка по всей стране. Я думала, опека как-то ограничивает этот размах, но нет, пожалуйста, вези хоть из Магадана.
Вообще же у меня с самого начала была довольно жалкая позиция — я всё переживала: понравлюсь — не понравлюсь, дадут — не дадут… Как если бы я была попрошайкой у парадного подъезда или абитуриентом на вступительном экзамене. Мне казалось, что мне придется доказывать, что я смогу, я сумею! И я вертела у себя в голове эти самые доказательства, воображая, как я излагаю их строгой опеке. Но потом я поняла, что подобный расклад абсолютно неадекватен. Адекватная позиция выглядит так: государству приходится заботиться о детях, оставшихся без попечения родителей. Семейное устройство — приоритетная форма размещения ребенка-сироты. Ты как ответственный гражданин готов взять чужого ребенка в свою семью, предоставив ему наилучшие условия для развития. Дело опеки — помочь тебе в твоем благом начинании. Вы защищаете право ребенка на семью, совместно преодолевая возникающие препятствия. Такой ракурс существенно экономит нервы! Особенно учитывая, что люди в опеках работают разные.
Я много читала об опеках, которые ходят по квартирам и ставят родителям на вид, что у детей грязные носки, а на обед они едят одни сосиски. И у меня сформировалось представление о работнике опеки как о строгом надзирателе, обязанности которого, собственно, в том и заключаются, чтобы ходить по квартирам и ставить на вид. На практике я имела дело с пятью опеками и еще с несколькими поверхностно пообщалась. В каждой работало сколько-то дам разной степени приветливости (мужчин я там не встречала). Все они были завалены миллионом дел и буквально погребены под стопками бумаг; перспектива идти на какую-то неведомую квартиру привела бы их в ужас. Обязанности сотрудниц опеки — устраивать брошенных детей в учреждения и семьи, ходить по судам, вести дела опекунов и усыновителей, давать многочисленные разрешения обычным родителям. Все это сопровождается километрами справок, отчетов и резолюций. Для сотрудниц опеки любая новая история — не важно, ужасная или прекрасная — это дополнительная куча бумаг. Безусловно, попадаются светлые личности, которые готовы сидеть над этой кучей ночами, только бы устроить в семью еще одну малютку. Но есть и обычные ленивые тетки, которые кого угодно встретят унылым зевком. Это не значит, что лично ты им не нравишься. И даже если лично ты им не нравишься — да какая разница? Вы вместе защищаете право ребенка на семью, и все дела. Если опека что-то не рвется защищать права ребенка, а требует лишние справки и тянет время, явно нарушая закон, — это повод для того, чтобы позвонить в Департамент соцзащиты. Иногда достаточно даже и не звонить, а только указать на вероятность такого звонка — и закон прямо на твоих глазах молниеносно одолеет хаос во славу мира на всей земле.
Этой пафосной риторике меня, как ни удивительно, обучили в ШПР. На первом же занятии меня поразило то, что нас стали готовить к бою с инстанциями. Поразило меня это потому, что, как мне казалось, Школа приемных родителей — часть той же государственной машины, что и опека, и детдом, и суд, и банки данных детей-сирот. Но потом я столкнулась с тем же боевым настроем и в опеке, и в детдоме, и в банке данных. Как выяснилось, совершенно все уверены, что именно они абсолютно адекватны. Наш детдом — лучший. Сотрудники нашего банка данных — самые квалифицированные. Зато вот те — ну это просто вообще. Будто спорт какой-то, право слово, и всяк считает, что именно он играет на стороне ребенка. Я тоже втянулась, куда деваться, — вот такой параллельный мир, вот такой странный квест. В Школе приемных родителей в основном учат борьбе с чиновниками — ну ладно, действительно полезно, даже и вне всякого усыновления! Об особенностях приемных детей написана тонна книг, а таких внятных советов по борьбе с инстанциями мне больше нигде не встречалось.
Формально занятия во всех ШПР примерно одинаковые, есть некая общая программа и утвержденные блоки тем: социальный, юридический, психологический, медицинский. Но в реальности занятия ведут конкретные люди, и у всех свой опыт и свои представления о том, чему именно надо учить потенциальных приемных родителей. Вдобавок ШПР открыли довольно много — только в Москве их около шестидесяти, а где найти столько специалистов? На мой взгляд, лучше всего было бы привлекать в ШПР опытных приемных родителей, которым можно было бы задавать какие угодно вопросы. Но в моей ШПР такого не было. Никто из наших преподавателей не брал детей в семью — мне показалось, они с ними особо и не сталкивались. И возникало ощущение, что (за рамками отличного курса борца с инстанциями) мы просто делимся друг с другом самыми общими соображениями о том, почему детдом — это зло, а детдомовские дети такие проблемные. Многие вопросы из тех, что у меня были, остались без ответа, а в чем-то меня даже дезинформировали. Но зато нас никто не запугивал! Уже взяв детей, я по какому-то делу обратилась в другую ШПР — и была потрясена тамошней обстановкой: потенциальных приемных родителей буквально отговаривали от затеи взять ребенка, убеждая их, что справиться с такими детьми практически невозможно и их не ждет ничего, кроме криков и слез. Тамошний психолог похвасталась передо мной тем, что, ура, отговорила очередную пару. «А что, они хотели взять трудного подростка?» — пытаясь понять, спросила я. «Нет, малыша», — ответила сотрудница. Я так и не поняла. Положим, бывают случаи, когда семья действительно не справляется и ребенка возвращают в детдом. Но есть и статистика таких возвратов: известно, что в основном детей возвращают родственники, старшие сестры, тети, дяди и особенно бабушки и дедушки, которые берут ребенка под опеку из этических соображений и быстро выгорают, потому что у них не хватает ни душевных, ни физических сил. А так, чего уж, никто не застрахован: сегодня ты бодр и весел, а завтра у тебя обнаружили рак — и что теперь, разве тут подстелешь соломку? Насколько я знаю, почти все мои одногруппники не сошли с дистанции и взяли детей — и, по-моему, это здорово. Потому что при любом раскладе детдом — это зло.
Я очень рассчитывала, что встречу в ШПР единомышленников, которые станут моими друзьями. При этом я предполагала, что мои одногруппники будут поблагополучнее меня: я снимала тогда квартиру в довольно престижном и дорогом районе, а ШПР нашла на соседней улице. Но, пожалуй, только одну семейную пару и незамужнюю даму-юриста (причем именно она в итоге раздумала) можно было назвать относительно обеспеченными: я ходила на занятия вместе со школьным учителем, врачом-терапевтом, косметологом, подростковым психологом, отставным военным, сотрудником издательства, офисным менеджером — словом, с самыми обычными людьми, для которых вопрос о размере ежемесячных выплат на ребенка был весьма актуален. Только обнаружилось, что желание взять ребенка объединило нас ничуть не сильнее, чем роддом в беременность. Люди разные, системы координат и ценности у всех свои, вдобавок дети и их воспитание — это такая нервная тема! Выяснилось, что, когда другие рассказывают о своих взглядах на то, как и за что хвалить и ругать ребенка, не важно, своего или приемного, ты думаешь: «О ужас! Что за дикость!» Впрочем, с одной девушкой мы все же подружились, но скорее вопреки, чем благодаря. Она хотела удочерить новорожденную девочку — и удочерила.
Еще я думала, что родители людей, которые берут детдомовских детей, непременно их поддерживают и одобряют. И переживала, что я-то своей маме даже сказать про эту идею боюсь. Потому что она точно будет против. И я думала, что если об этом узнают в опеке, то заметят: «Похоже, семья-то у вас не слишком благополучная, голубушка! Можно ли вам доверить чужого ребенка, если вы и с собственной мамой не умеете наладить отношения?» А выяснилось, что это самое общее место. Так почти у всех. Бабушки с дедушками поддерживают стремление взять чужого ребенка крайне редко, почти всегда они категорически против, и опека ничего другого и не ждет. Есть объективная проблема в том, что для получения заключения о возможности быть опекуном необходимо письменное согласие всех людей старше десяти лет, проживающих с тобой в одной квартире (а таковыми считаются еще и все прописанные в этой квартире граждане). Но из этой проблемы есть неожиданный выход. Если ты получаешь заключение о возможности быть усыновителем, то ничье согласие тебе не требуется. Потому что у нас до сих пор существует такая поразительная вещь, как тайна усыновления, то есть за тобой закреплено право врать даже собственной маме, что пять, или десять, или семнадцать лет назад ты родила ребеночка, и вот он, милый, наконец нашелся и теперь будет жить с вами! Возникает вопрос: а можно ли потом с таким усыновительским заключением взять ребенка под опеку или в приемную семью? Ответ: да! По крайней мере, мне это удалось, причем два раза.
Выяснилось и то, что идея взять чужого ребенка вообще мало кому близка. Конечно, я не надеялась, что моему решению будет аплодировать весь подъезд. Но и к обрушившимся на меня потокам трэша я оказалась совсем не готова. К моему удивлению, многие мои друзья принялись рьяно меня отговаривать, припоминая случаи неудачного усыновления среди отдаленных знакомых. Говорилось о том, что моя жизнь превратится в ад, дом разрушится, кровные дети меня возненавидят, а приемные по-любому вырастут зверями (сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит!) и рано или поздно всех нас съедят. Но больше всего меня потряс хозяин квартиры, которую мы благополучно снимали без малого шесть лет: узнав о том, что я собираюсь взять ребенка, он сначала сентиментально поздравил меня с этим «героическим решением», а потом доложил о нем своим родственникам; родственники тут же вообразили, что я пропишу к ним «своих детдомовцев», а те не замедлят «оттяпать квартиру», и принялись буквально выгонять нас, истерически вооружившись невероятными обвинениями и угрозами, — это было настолько внезапно и настолько некрасиво, что противно вспоминать.
Сложности со съемной квартирой были крайне некстати еще и потому, что я уже собрала документы и вступила в отношения с опекой по месту жительства. Именно опека по месту твоего фактического проживания должна давать тебе заключение о возможности быть усыновителем или опекуном — после того, как ты относишь в опеку пакет документов, к тебе должны прийти, чтобы поглядеть, как ты живешь: вдруг у тебя посреди квартиры стоит миномет, гостиную ты сдаешь артели таджиков, а у детей вместо игрушек коробок спичек и дохлая крыса? Но в тот прекрасный день, когда к нам уже собиралась пожаловать опека, выяснилось, что я никак не могу предоставить доказательства того, что мы проживем в этой квартире не менее полугода. Узнав об этом, опека заявила, что заключение не даст. Потому что раз приемный ребенок будет жить не здесь, а где-то еще, то заключение должна дать опека из где-то еще. А я к тому моменту успела не только влюбиться в одиннадцатилетнюю детдомовскую девочку, но уже и пообещала детдому вскоре за ней приехать. Поэтому меня буквально охватило отчаяние, и я совершенно растерялась. В порыве этого отчаяния я отправилась в соседний район в опеку по своей прописке, и там, о чудо, обнаружила самую светлую личность, какую только можно себе представить: выслушав мою историю о трусливом хозяине квартиры и детдомовской девочке, сидящей на чемоданах, сотрудница опеки преисполнилась ко мне сочувствием и обещала разрулить ситуацию. В итоге именно она, убедив предыдущую опеку все же составить акт о прекрасности моей съемной квартиры и лично навестив мою квартиру по прописке (лежавшую на тот момент в руинах и абсолютно непригодную для проживания кого бы то ни было), и выдала мне нужное заключение. Я была поражена таким деятельным проявлением доброй воли абсолютно незнакомого мне человека, и об этом вспоминать очень приятно.
P. S. Что же до американцев, которые якобы брали большую часть наших сирот с инвалидностью, — это была не совсем правда. И для меня до сих пор загадка, почему люди, рассуждающие на эту тему, не могут поглядеть на всем доступную статистику трезвыми глазами. Даже в статье о «законе Димы Яковлева» в «Википедии», которую, казалось бы, редактирует уйма граждан, приводятся крайне странные цифры: «…в 2011 году американские приемные родители усыновили 89 детей-инвалидов, в то время как россияне приняли в свои семьи лишь 38 сирот». Смотрим статистику: США действительно взяли в 2011 году 89 наших детей-инвалидов, но российские граждане в том же году забрали 624 (безвозмездная опека) + 412 (возмездная опека) + 214 (усыновление) = 1250 детей с инвалидностью. Откуда взялись эти 38?
Дело тут еще и в том, что иностранцы могут только усыновлять наших детей. А для российских граждан существуют и другие формы семейного устройства: опека, приемная семья. Дети растут в семьях, но при этом продолжают считаться сиротами. И большинство граждан (в том числе и я) выбирают опеку и приемную семью: семья получает дополнительные деньги, а у детей сохраняются все льготы (государство, например, обязано обеспечить их жилплощадью, когда они вырастут). Усыновленный ребенок приравнивается в юридическом статусе к кровному и лишается льгот. Поэтому сами чиновники часто убеждают приемных родителей в том, что в интересах ребенка — сохранение сиротского статуса и льгот. Вдобавок взять ребенка под опеку гораздо проще: для этого достаточного будничного постановления о твоем назначении опекуном. Усыновление же — судебная процедура со всеми положенными слушаниями. И если посмотреть статистику, например, за 2014 год (за прошлый год ее пока нет), то можно увидеть, что в 2014-м в семьи российских граждан было передано 62 972 ребенка (из них 1666 инвалидов), но усыновлено при этом было всего 6616 детей (из них 123 инвалида).
Можно долго рассуждать о плюсах и минусах иностранного усыновления, а также о том, почему в наших детдомах по-прежнему остается так много детей, и я непременно вернусь к этим темам чуть позже, в следующих своих статьях.
Читайте дальше:
- Часть 1. Сбор документов
- Часть 2. Выбор ребенка
- Часть 3. Детдом
- Часть 4. Дом после детдома
- Часть 5. Боевые действия
- Часть 6. Две девочки: любовь и прочие неприятности
- Часть 7. Приют
- Часть 8. Первые дни вместе
- Часть 9. Новый ребенок vs семья
- Часть 10. И снова детдом
- Часть 11. Инопланетное вторжение
- Часть 12. Укрощение строптивой
- Часть 13. Зачем все это нужно