Отзыв на фильм
«Падение империи. Византийский урок»
Попов Никита Георгиевич, 203 группа
МГУ им. М. В. Ломоносова. Социологический факультет
«Гибель империи. Византийский урок» — публицистический фильм наместника московского Сретенского монастыря архимандрита Тихона. Премьера состоялась на телеканале «Россия» 30 января 2008 года. Ведущий от первого лица даёт свою версию краха Византийской империи.
Архимандрит Тихон, являясь и автором сценария, и ведущим фильма, с невероятной уверенностью и решительностью пытается доказать, что Россия, будучи преемницей Византии, ни в коем случае не должна повторить её ошибок – не должна отрекаться от «истинных ценностей». В противном случае автор предрекает государству скорую гибель. Автор не стесняется прибегать к пропаганде сильного православного государства. Религиозный фактор архимандрит ставит значительно выше национального.
Автор с лёгкостью находит аргументы в защиту собственной позиции о сходстве двух государств: сходства правящей элиты, сходство территориального устройства, многонациональность, наличие нескольких религий в государстве, достаточно большой иностранный сектор в экономике, наличие сильных соперников на международной арене. Для архимандрита эти условия являются достаточными для применения метода аналогии.
Ведущий без труда проводит параллель между Византией и Россией – Тихон рассказывает об истории Византии, сравнивая её с современной Россией. Для автора очевидными являются сходства таких процессов, как, например, борьба государственной бюрократии в РФ и олигархия в Византийской империи, оранжевая революция на Украине и отделение Сербии и Болгарии от Византии. Архимандрит считает, что государство с большой территорией и большим числом народов, входящих в него, обязано быть сильным, духовно целостным, иначе оно распадётся как в силу объективно существующих факторов в любом многонациональном государстве, так и в силу захватнических действий внешних противников.
Вот только все приведённые автором аргументы о сходстве Византийской Империи и РФ подходят под шаблон любого государства империалистического типа или аналогичной ему, с допустимой погрешностью на уровень развития, обусловленного историческим процессом, федеративной форме государственного устройства. Этих условий совершенно недостаточно для проведения аналогий. К тому же уровень духовного развития – очень сомнительная детерминанта общественного развития, совершенно никак не подтверждённая научным путём.
Наталия Нарочницкая,
доктор исторических наук,
руководитель Парижского Института демократии и сотрудничества
Фильм архимандрита Тихона «Гибель империи. Византийский урок» очень важен сегодня прежде всего тем, что он приподнимает современного человека над его сиюминутными целями, показывая, куда течет река вселенской истории.
Но воспринять это непросто. Современный человек склонен видеть только отведенный ему крошечный изгиб берега и полагать, что это и есть магистральное направление. А когда ему пытаются показать в панораме весь путь и его смысл, указать на истоки и открыть перспективу, он затыкает уши, закрывает глаза. Его это раздражает, потому что обременяет ответственностью за то, как влияет его жизнь на направление общечеловеческой истории. И далеко не каждому такая ответственность по плечу. Она обременяет.
Этим во многом и объясняется та волна критики, которая прошла после выхода фильма. Слишком уж несовместим его смысл со стереотипами, с ориентацией человека на автономность личности от всех религиозных, нравственных, национальных и семейных устоев. Атомизация — черта современного сознания, которому свойственно отгораживаться от великих вопросов, замыкаться на потребительстве во всех сферах.
Но из всех земных существ только человек имеет историю, один он в своих поступках руководим не только сиюминутными обстоятельствами, но и пониманием той роли, которую он призван выполнить в истории. Только человек имеет и летопись, и предания наряду с собственными понятиями о своих исторических задачах и своих исторических обязанностях. Мы обязаны извлекать уроки из нашего исторического опыта, если хотим иметь будущее.
Именно поэтому так необходим этот фильм. И именно этим он так раздражает критиков, чьи придирки к деталям и упреки в схематизме столь малосущественны! Конечно, определенный схематизм неизбежен в таком жанре. Иначе нужно было бы сопровождать каждый тезис томами документов. При известной плакатности фильм отличают глубокие и лаконичные формулировки. И он правдив.
Другое дело, что оценить правдивость и точность фильма — задача для многих сегодня непосильная. В голове у современного человека нет достаточных знаний, и потому многое из подлинной истории кажется невероятным, притянутым, искаженным. Так, некоторые термины в фильме, над которыми посмеиваются критики, по их мнению, искусственно опрокинуты из сегодняшнего дня в прошлое, но они-то как раз и пришли к нам из глубокой древности. К примеру, «олигархия» — власть группы, сопровождаемая всегда охлократией — властью толпы, управляемой через обработку сознания, — термин, введенный в оборот еще Аристотелем и Полибием как извращение демократии.
Из сознания человека изъято вселенское значение Византийского наследия. И потому современнику кажется неправдоподобным, что полтора тысячелетия Византия была культурной метрополией мира, а Запад — его задворками, где царили грубость нравов, грязь, вонь и нечистоты плыли прямо по улицам. Но это было действительно так.
И столь же достоверен фильм в той части, когда речь идет об источниках резкого обогащения Запада в результате ограбления Византии. До сих пор недооценивается масштаб вывезенных из Византии и затем из Южной Америки в период Конкисты богатств, сопоставимых с трудами поколений. Это для многих неудобная правда.
Еще более раздражающе действует на критиков фильм, когда он рассказывает о роли Запада в крушении Византийской империи. И во время грозы над Византией — христианской сестрой, и сегодня по отношению к сербам, разве не одно и то же повторяется: хотите покровительства, идите в подчинение.
Россия должна знать, что Византия — наша праматерь. А потому правда о величии и причинах упадка должна быть нам дана во всем объеме не только ради любопытства. Ведь даже признанный знаток всемирной истории А. Тойнби прямо признавал, что Россия чужда Западу не из-за мнимых экспансионистских устремлений. «Русские навлекли на себя враждебное отношение Запада из-за своей упрямой приверженности чуждой цивилизации, и вплоть до самой большевистской революции 1917 года этой русской «варварской отметиной» была византийская цивилизация восточно-православного христианства», — признает Тойнби, который и опровергает «бытующее на Западе понятие, что Россия — агрессор».
Трудно избавиться от впечатления, что критика фильма на самом деле прикрывает страх перед дискуссией о месте России в мире. Но разве сверка с историческим компасом не назрела? Оппоненты боятся дискурса в широких историко-философских категориях. Но без этого не нащупать исторический проект, связующий прошлое, настоящее и будущее, связующий Россию и мир, не найти согласия по таким животрепещущим вопросам, как: «Кто мы?», «Европа ли мы?», «Что такое Европа — вчера, сегодня, завтра?», «Нужна ли нам модернизация, хотим ли продолжить себя в ней?», «Что есть демократия и что есть сегодняшний либерализм?».
Фильм побуждает задуматься о России и о мире. Вовсе не надо ненавидеть Запад. Надо быть способными рассматривать Европу как целостность двух опытов и саму Россию — как ценность, без которой мир неполон, а наше положение среди центров силы и цивилизаций, социально-экономические задачи, духовно-нравственное состояние, национальную культуру видеть в едином контексте продолжения русской цивилизации в современном модернизационном проекте.
И уж совсем не пристало отворачиваться от очевидных фактов, исторических аналогий, называть их передергиваниями и спекуляциями. Надо разрушать мифы и стереотипы, созданные в отношении одних стран, как абсолютно неприкасаемых с точки зрения критики, и, наоборот, превращающие другие страны в изгоев. И архимандрит Тихон в своем фильме разрушает застарелые стереотипы, говорит честно о важном и остром, помогает понять многое о нас самих.
Несостоятельны и намеки на заигрывания автора с властью. Никакой льстивости к властям в фильме нет. Напротив, там содержатся весьма смелые, даже дерзкие размышления о том, что если элита разложилась и утратила гражданское чувство, то не помогут ни удачные преемники, ни какие-либо другие меры. И прямо сказано об опасности даже для успешного и созидательного правления так и остаться отдельным ответственным правлением.
Показательно, как заинтересованно принят в обществе этот фильм. Его обсуждают даже в трамваях. Не надо оглуплять наш народ. Он принимает и понимает самые серьезные вызовы, способен почувствовать глубину действительно насущных проблем. Несмотря на то, что его усиленно кормят «Аншлагом» и бесконечными сериалами.
против
Петр Вайль,
писатель
Главный тезис автора фильма, архимандрита Тихона (Шевкунова): хотя Константинополь взяли в 1453 году турки-османы, на деле погубил Византийскую империю Запад, который веками завидовал Византии и «мечтал об одном — захватить и ограбить».
Процветающая империя подтачивалась западными соблазнами индивидуализма и потребительства.
В фильме важен лишь текст. Видеоряд сделан неаккуратно и невпопад (показ картин, созданных уже после Византии, — Босх, Карпаччо и др.). Текст же излагается грамотным свободным языком — пожалуй, даже слишком свободным. Параллели между Византией и нынешней Россией проводятся так настойчиво, что возникает незапланированный комический эффект: «Страна фактически была приватизирована олигархией».
Василий II в первую очередь жестко выстроил вертикаль власти. Разгромил сепаратистские движения на окраинах, подавил мятежных губернаторов и олигархов». Но позже, несмотря на то, что Василий II «оставил своему преемнику стабилизационный фонд», все пошло не так. «Необычайно жизнеспособное государство стало утрачивать жизненные силы», «Народ перестал хотеть жить».
Так оно жизнеспособное или нет? Что случилось? «Государство выпустило из своих рук рычаги управления торговлей и промышленностью». Но почему? Никаких объяснений, кроме того, что «Запад завистливо и алчно взирал».
Это не промашки, это принцип. С историей можно обращаться вольно. Например, в мелочах. «Орган тоже (как и всё? — П.В.) был изобретен в Византии. В IX веке его завезли в Западную Европу, и с тех пор он здесь прижился». Но Римский Папа Виталиан своим указом ввел орган в богослужение в середине VII века. Так он и прижился.
То же, и по-крупному. «Правовое государство», — говорит ведущий, поминая римское право, кодифицированное императором Юстинианом (VI век). Но Юстиниан это право переписал, приладив к авторитарной власти, срастив Церковь и государство. Точнее — подчинив Церковь государству: это потом назвали «цезаропапизмом», который был в России в Синодальный период 1700-1917 годов и продолжается сейчас.
Авторитарное государство правовым не бывает и быть не может, поскольку не признает на практике разделения власти на три ветви — законодательную, исполнительную и судебную. Тем более не признавая «четвертой власти» — свободной прессы.
«Главным сокровищем Византии был Бог», — говорит ведущий, впадая в кощунство, немыслимое в устах духовного лица. Не Церковь, не религия, не вера, а именно — Бог. У Византии была монополия на Бога — своего, не как у всех?
«Запад», — все время называет ведущий. Какой такой обобщенный «Запад»? Что, Англия была похожа на Испанию? Да еще на протяжении веков. Италия XII века не опознала бы себя в Италии XIV. Кстати, в 1337-1453 гг. шла Столетняя война, куда больше занимая этот самый Запад, чем Византия. Именно в год падения Константинополя она закончилась капитуляцией англичан в Бордо. Тут не до Византии.
В V, VI, VII веках на Константинополь нападали гунны, остготы, авары, славяне, персы, арабы. Кто из них «Запад»? Вождь болгар Крум в 811 году пил из черепа убитого им императора Никифора.
Что за карта возникает на экране — от Гибралтарского пролива до Кавказа? Всегда, что ли, Византия была такой большой? Да нет, уже в VII веке восточные провинции захватили арабы, Армению потеряли в 636-м, Кипр — в 643-м, Родос -в 655-м, Карфаген- в 698-м. Византии осталось очень немного.
Имперская форма не подкреплялась имперским содержанием (военной силой, развитой экономикой, территорией). По букве было римское право, по сути — зависимое от верховной власти правосудие. «Единственно верное христианство», но Церковь в полном подчинении двора. Вот подлинные причины распада Византии. Нежелание меняться. Неподвижность.
Рассказывая о том, что российскую византологию спас Сталин, ведущий говорит: «Бывший семинарист Джугашвили понял, у кого надо учиться истории». Ориентир — недвусмысленный. И — бессмысленный. Ленинско-сталинская империя просуществовала исторически смешное количество лет — 74 года. Но развалилась по той же причине, что и византийская: из-за нежелания и неумения меняться.
Да, Византия была носителем цивилизации в то время, когда Европа пребывала в культурной мгле. Но лишь в первую половину своего срока. За последние столетия существования Византийской империи в Европе возникли «Песнь о Роланде» и Марко Поло, Франциск Ассизский и Вестминстерское аббатство, трубадуры и Нотр-Дам, Данте и Джотто, Ганзейский союз и Чосер, Гус и Брунеллески, Жанна д Арк и Гутенберг. Речь — о колоссальной подвижности и многообразии.
«Финансовая система не менялась тысячу лет», — с гордостью произносит ведущий. Да горечь это, а не гордость. Европа на стыке Средневековья и Возрождения изобрела банки, векселя, страхование, статистику, бухгалтерию. В Генуе XIII века можно было застраховать жену от неудачных родов! А тут… «не менялась тысячу лет».
Византия лелеяла сохранность формы. 153 главы (!) в «Книге церемоний византийского двора»: регламентировано все — вплоть до длины волос императора. Страной правили не министры, а чиновники — евнухи: кастрация исключала возможность наследственной власти.
Аверинцев пишет о византийской «отрешенности от содержательной связи с историческим временем». Не в историческом ли равнодушии к категории содержательности, в неспособности соответствовать вызовам времени, то есть в византийском происхождении, истоки той легкости, с которой пала другая христианская империя в 1917 году?
Под этим углом ясно, что фильм архимандрита Тихона, с его упором на пагубность перемен, восхвалением застылости и изоляционизма «своего пути», по сути разоблачительный по отношению к Византии и (учитывая настойчивое подчеркивание параллелей) антироссийский. Что ж это за народ, общество, страна, которые так легко берутся «на испуг», на происки заграничных интриганов, на дешевку «красивой жизни»? Такая империя точно ничего хорошего не заслуживает.
А тут еще фильм прерывается рекламой скандинавского пива и французской косметики — никак быть беде?
Мой дальний родственник – священнослужитель, с которым я как-то разговаривал о судьбе Византии, посоветовал мне посмотреть телепередачу «Погибшая империя», прошедшую незадолго до выборов.
Скачал. Посмотрел. Поглядел также на восторженные отзывы на видеосервере и впал в печаль.
Как-то обсуждали с однокурсниками фильм про Рузвельта и решили, что там есть скрытая пропаганда и открытые параллели с нынешним государственным курсом. Так вот, это всё нейтрально по сравнению с творением Тихона(Шевкунова). Исторические аналогии проводятся в каждом сюжете. На них не намекают – их разжевывают, объясняют, снова пересказывают, резюмируют. Чтобы зритель лучше «допер» до того, что ему «втирают» события, происходившие в первой половине второго тысячелетия объясняются в терминах 21-го века с использованием риторики из современного дискурса. И неоднозначные события сразу становятся однозначными…
Многие аналогии «натянуты», а факты – сомнительны. Я интересовался историей и культурой Византии. Читал как дореволюционных, так и советских авторов. И более ПОЛОВИНЫ упомянутых в фильме фактов были мне в новинку. А кое-что и вступало в противоречие с ранее известным.
Очень и очень вольно обращается Тихон с картами. Кратковременные завоевания Юстиниана фигурируют у него до самого 1453 года…
Когда Тихон рассказывает о вторжении крестоносцев, о торговых уступках Западу, о церковных униях он часто путает причины со следствием. Основные причины, как всегда – провальная экономическая политика предшественников, неотразимая иначе военная угроза и банкротство изжившей себя политической системы.
Но что до фактов, когда дело доходит до пропаганды! Кто их будет проверять? Ведь историю Византийской империи не проходят в школе, да и в ВУЗе ей уделяется только пара занятий. Против такого вида «обработки» подавляющее большинство зрителей беззащитно – ведь все знания о Втором Риме они черпают из этого же фильма, им не на чем сформировать альтернативную точку зрения, они не слышали иной интерпретации.
Ох и не уважает Второй канал свою аудиторию…
Напоследок – небольшой ЛикБез.
• На протяжении тысячи лет Византия не была монолитом. В первые века своего существования это еще Восточная Римская империя, унаследовавшая от античности право, городское самоуправление, чиновничий аппарат, налоговую систему и военную машину. Силы, тенденции, уничтожившие Рим, действуют и на Константинополь. Только они слегка запаздывают… Юстиниану удается на время остановить упадок, собрать силы в кулак и отбить часть западных территорий. Но после него наступает продолжительный кризис, из которого в IX веке выходит другое государство со старым названием. Эта Византия потеряла все территории, кроме Малой Азии, Греции и Крыма. Эта Византия, в которой покинуты почти все города, кроме столицы, а земли населяют совсем другие племена. Но сложившаяся аграрная экономика очень устойчива, ополчение крестьян-собственников – боеспособно. На фоне европейской разрухи византийские дела идут очень и очень неплохо…
В конце XI века – очередной кризис. И Византия снова выживает, теперь уже – в виде средневековой европейской монархии с опорой на крупных землевладельцев, «рыцарской» конницей и зависимыми крестьянами.
• Богатство и ученость Византии – не вымысел. Вот только они не способствовали ни развитию науки, ни появлению новых способов производства. Константинополь не знал варварства, но там не возникли ни мануфактуры, ни банковская система. Будучи сам сильным европейским государством в с V по XI века, Византия закончила своё существование «в хвосте» и у Запада, и у Востока.
• Наиболее частой формой смены власти в Византии, по «традиции», унаследованной от Рима, являлось не воспитание «преемника», а военный переворот.
В течение нескольких лет (с перерывами – с 1394 по 1402 гг.) султан Баязид I неоднократно пытался взять штурмом Константинополь. Но в 1402 году османское войско потерпело сокрушительное поражение от войска Тимура. Это дало Византии временную передышку, которой она, тем не менее, не сумела воспользоваться, чтобы укрепить свои силы.
Содержание
Флорентийская уния
- С 1422 года возобновились нападения османов на Византию и ее столицу –Константинополь;
- в 1430 году турками была захвачена Фессалоника. Византия могла рассчитывать только на помощь запада, но для этого необходимо было признать католические догматы и примат папской власти.
Оказавшись в безвыходном положении, византийские власти согласилось на заключение унии.
Замечание 1
Подписанная в 1439 году во Флоренции между православной и римско-католической церквами, эта уния означала подчинение православной византийской церкви папе римскому и признание католических догматов, то есть фактически – отказ от православия.
Флорентийская стала причиной раскола внутри византийского общества.
- большая часть населения не приняла ее, рассматривая как предательство и отступление от истинной веры;
- в поддержку унии выступили так называемые латинофилы, которые были сторонниками сближения с Западом и католической церковью. В социальном плане эта группа была представлена высшими слоями общества: аристократией и верхушкой торгово-промышленных кругов;
- немало было и тех, кто выступал за капитуляцию перед османами на условиях сохранения определенных привилегий.
Последний Крестовый поход (1443-1444 г.)
Но Флорентийская уния не спасла Византию. После ее заключения с Запада против турок двинулся новый крестовый поход. Первоначально крестоносцы действовали успешно, однако, как и все предыдущие крестовые походы, этот также завершился поражением крестоносцев. В решающем сражении под Варной в 1444 году их войско было уничтожено османами. Константинополь был обречен.
Крушение Византийской империи
В результате длительной осады, несмотря на героическое сопротивление своих защитников, 29 мая 1453 г. Константинополь пал под ударом войск султана Мехмеда II. Город был подвергнут грабежу и опустошению, население захватчики безжалостно уничтожали либо захватывали в плен. Только спустя дня султан повелел прекратить бойню и позволил бежавшим из города мирным жителям вернуться. В 1460 г. турками была захвачена Морея, а в 1461 г. — Трапезундская империя.
Причины и последствия падения Византийской империи
Среди причин падения Византии можно назвать целый комплекс факторов:
- уже латинские завоевания начала $XIII$ в. надорвали силы империи
- Византии приходилось вести почти непрекращающиеся войны как на западе, так и востоке империи
- постоянные усобицы $XIV$ в. изматывающе действовали на государство, уничтожая его ресурсы; период раздробленности совпал с критическим периодом в ее истории
- помощь со стороны других государств, была явно недостаточной, кроме того, эта помощь не была бескорыстной.
Результат — силы ослабшей Византии и набиравшей мощь Османской державы были к XIV в. несопоставимыми.
Османское завоевание имело тяжелые последствия для экономики и социального развития Юго-Восточной Европы, результатом стал длительный регресс в развитии производительных сил.
Замечание 2
С установлением османского господства укрепилось хозяйственное положение некоторых феодалов, которые стали сотрудничать с завоевателями, расширился внутренний рынок, была достигнута большая централизованность, но значительно ухудшилось положение балканских народов, которые испытывали на себе жесточайший национальный и религиозный гнет.
Утверждение османов на территории бывшей империи превратило ее в плацдарм турецкой агрессии против стран Ближнего Востока, Центральной и Восточной Европы.
С конца IX в. начинается расцвет средневековой Византии, продлившийся с небольшими перерывами до начала XIII столетия. Пределы империи в основном ограничивались Балканами и Малой Азией, но и в этих рубежах она оставалась одним из сильнейших государств Европы. Пора могущества Византии стала и эпохой культурного подъёма.
В это время продолжают развиваться и расти старые города, прежде всего Константинополь. Афины и Коринф, пострадавшие от нашествий варваров в VI—VIII вв., вновь возрождаются. Изгнанные некогда славянами жители побережья Адриатики возвращаются в родные места и вместе с пришельцами строят новые городские центры — Сплит, Задар и др. Городов в Византийской империи становится всё больше, а многие из прежде малозначащих превращаются в крупные центры ремесла и культуры.
Ремесло
В ремесле времён расцвета Византии поддерживались античные традиции. Изделия византийских ювелиров по-прежнему высоко ценились в Западной и Северной Европе. Находили они спрос и на Востоке, где художественное ремесло не уступало в изысканности ромейскому. Раскопки в византийских городах показывают, что в XI—XII вв. появилось множество небольших ремесленных мастерских, где работало 5—10 человек. Такие мастерские давали львиную долю ремесленных изделий всех видов. Их продукцией пользовались и горожане, и отправлявшиеся за моря купцы, и жители сельской округи. Нередко к городским ремесленникам-единоличникам обращался за помощью сам император. Впрочем, для изготовления оружия и других необходимых государству изделий, например для чеканки монет, постоянно работали крупные государственные мастерские.
Некоторые творения византийского художественного ремесла не только завоевали признание в тогдашней Европе, но и вошли в сокровищницу мировой культуры. Византийские мастера достигли необыкновенного изящества в технике эмали, или, как говорили на Руси, финифти. В Византии господствовала и оттачивалась древнейшая техника перегородчатой эмали (клуазоне), унаследованная ещё римскими мастерами от Древнего Египта. Эмальер напаивал на золотую поверхность тончайшие ячейки из золотых же проволочек. Ячейки заливались разноцветным стеклом, после чего обжигались. Полученная эмаль подвергалась тщательной шли-фовке. Византийская перегородчатая эмаль отличалась блестящим, в прямом и переносном смысле, исполне-нием, богатством красок, несомненным художественным мастерством. Именно византийские мастера стали учителями эмальеров Руси и Западной Европы.
Изделия из разноцветного стекла весьма многочисленны среди археологических находок в Византии.
Они вывозились и за её пределы. Византийские стеклянные предметы обнаружены в славянских странах, Закавказье, они имели огромный спрос и на Западе. Из этого можно заключить, что стекольное дело было хорошо развито, причём, в отличие от Западной Европы, уже в раннее Средневековье. Из стекла делались не только украшения: бусы, браслеты, кольца, серьги, подвески, оно использовалось и в бытовых целях — для изготовления посуды, правда, прежде всего для знати. Относительная массовость производства вела к некоторому упрощению внешнего вида изделий. Но всё же художественное мастерство стеклоделов в X—XIII вв. оставалось на высоте. Для византийского стекла характерны изысканная игра переливающихся красок, сочетание строгости и изящества любого изделия — от бусины до сосуда.
Славу ромейского ремесла составила и византийская глиптика — творения камнерезов, работавших с драгоценными камнями. Их изделия найдены во многих странах Европы, а в самой Византии использовались для украшения одежд императорской семьи и высшего духовенства, церковной утвари. Развивалось и искусство резьбы по слоновой кости.
Ткани
По всей Европе славились также изделия византийских ткачей. Поистине революционное значение для ткачества в Византии имело начало разведения шелковичного червя в VI в. Восточная империя уже давно завязала по протянувшемуся через всю Евразию Великому шёлковому пути торговые связи с китайской цивилизацией, главным поставщиком шёлка. И вот одному из монахов-миссионеров удалось выведать секрет производства чудесной ткани из шёлковых нитей, выделяемых гусеницами бабочек-шелкопрядов. Несколько личинок он тайно вывез на Запад. Теперь уже Византия стала главным поставщиком шёлковых тканей для стран Европы. Ведущим центром шёлкового производства была Малая Азия.
На основе шёлка изготовлялись собственно шёлковые и парчовые (шёлковая основа с металлическими нитями) ткани. Обе технологии были позаимствованы от мастеров дрвенего Китая, но византийцы усовершенствовали их, достигнув небывалых высот в златоткачестве — вплетении в ткань золотых или напоминавших золото металлических нитей. Самые совершенные из таких тканей, использовавшиеся для парадного императорского костюма, выглядят как сплошной лист чистого золота. Парча и иные златотканые материалы украшались различными изображениями, иногда целыми картинами или хотя бы богатым орнаментом.
Наряду с изображениями животных и птиц, геометрическими фигурами даже на светской одежде присутствуют христианские символы — прежде всего кресты и образы ангелов. Продолжали совершенствоваться и обычные для Европы способы ткачества из шерсти. Византийские мастера унаследовали от древних технику изготовления пурпурных тканей — окрашенных с помощью красно-фиолетового красителя, получаемого из моллюсков иглянок. Пурпур издревле использовался для царских одеяний и имел огромный спрос далеко за пределами Византии.
Изобразительное искусство
X—XII столетия стали временем расцвета византийского изобразительного искусства. Именно тогда окончательно сложившиеся традиции византийской иконописи находят своё полное выражение и воспринимаются мастерами из других православных стран. Творения ромейских иконописцев соединили лучшие традиции христианской духовности и светского искусства античности. Они стремились передать неисчерпаемость божественной любви и внутреннюю красоту исполненного веры человека.
Главным в иконописи становится «лик» — изображение лица Христа или почитаемого святого. Причём основное внимание уделялось глазам, устремлённым на молящегося. Все образы дышали покоем истинной веры, мудростью и милосердием. В IX—XI вв. вырабатываются строгие каноны иконописи. Лучшие образцы принимаются за иконописные «подлинники», на которые должны опираться позднейшие мастера. Настоящих византийских икон до нашего времени сохранилось мало. Бурные события упадка империи не пощадили творений художников. Однако о высотах их искусства можно судить по многочисленным оставшимся мозаикам и фрескам.
Падение Византийской империи
Между тем эпоха расцвета империи близилась к завершению. В XI в. из глубин Азии на запад устремились турки. К концу века они покорили большую часть малоазийско-го полуострова. Начиная с 1097 г. отчасти при помощи западных рыцарей-крестоносцев императоры из рода Комнинов вернули немало земель на вос-токе. С Комнинами связано новое возвышение Византии. Но союзники оказались опаснее прежних врагов: уже в XII в. они стали присваивать себе византийские земли. А в 1204 г., вмешавшись во внутренние распри ромеев, латиня не захватили и разграбили Константинополь. Многие шедевры культуры, святыни православного христианства были вывезены на Запад или безвозвратно утеряны.
Отныне на Востоке стало три императора. В бывшей столице утвердился вожак крестоносцев, государь Латинской империи. В Никее и Трапезунде обосновались знатные ромеи (византийцы), претендовавшие на имперское наследство. Возникли и другие независимые ромейские государства (крупнейшее — так называемый Эпирский деспотат на западе Балкан). В 1262 г. никейский император изгнал крестоносцев из Константинополя и возродил Византию. Однако новая империя, управляемая династией Палеологов, оказалась лишь тенью былого. Ещё процветали столицы соперничавших империй — Константинополь и Трапезунд, но большинство городов обеднело и пришло в упадок. Ремесло почти остановилось в своём развитии, даже восхитительные изделия ювелиров отставали от европейской моды, которую диктовали мастера Италии и Франции.
В то же время искусство империи в этот период её существования переживает завершающий подъём — финальный мощный аккорд византийской цивилизации. Правда, теперь преобладают малые формы. Даже воздвигнутые тогда дворцы знати сравнительно малы по размерам, зато богато и тщательно, с особым вниманием к деталям, отделаны. Монументальные мозаики на стенах храмов всё чаще уступают место деревянной иконе и фреске. Изображения становятся реалистичнее, лучше передавая чувства и наблюдения иконописца. В светской живописи ещё более, чем в иконописи, чувствуется стремление к реализму — влияние Предвозрождения, уже начавшегося в Италии.
Новая империя была слабее и беднее своей предшественницы. Не имела она и сильных союзников, которые защитили бы её от внешних врагов. В XIV в. упадок становится явным. На востоке, в Малой Азии, набрали силу турки под предводительством рода Османов. Они вторглись на Балканы и покорили здешние славянские государства. Вскоре настал черёд и Византии. В 1453 г., после долгой осады, турки взяли Константинополь. Последний император Константин XI погиб при защите города. В 1460-1461 гг. турки покончили с последними оплотами ромеев — крепостями Палеологов на Пелопоннесе и Трапезундской империей. Византия прекратила своё существование.