Мобильный военный госпиталь в г. Ольтен, Швейцария, 1918 год. Bundesarchiv
В 1918 и 1919 годах эпидемия так называемого «испанского гриппа» вызвала один из самых серьезных кризисов в истории человечества. Сегодняшняя ситуация несопоставима с той, что сложилась ровно сто лет назад. И все же тут есть очевидные параллели.
Этот контент был опубликован 14 апреля 2020 года — 10:00 14 апреля 2020 года — 10:00 Игорь Петров
Род. 1969 г. в Москве, отслужил два года (1987-1989) в Погранвойсках, в том числе на Памире на афганской границе, где впервые увидел горы. Выпускник Исторического факультета МГУ, канд. ист. наук, защитил диссертацию по внешней политике Германии 1919-1929 гг., преподаватель РГГУ и Правовой Академии Минюста России, где еще заведовал международными академическими связями, дипломат (работа в длительных командировках в Германии и Швейцарии), журналист, переводчик, писатель, автор монографий «Очерки истории Швейцарии» и «Введение в страноведение Швейцарии», владеет немецким и английским языками, с 2012 года – руководитель русскоязычной редакции портала SWI Swissinfo.
Больше информации об авторе | Русскоязычная редакция
Андреа Тонина
По образованию историк, уроженец Граубюндена, в основном занимаюсь политической и социальной проблематикой.
Больше информации об авторе | Италоязычная редакция
Андреа Тонина ( Андреа Тонина). Русскоязычную версию материала подготовил: Игорь Петров Доступно на 8 других языках
«Она умерла из-за испанки». В моих детских воспоминаниях эта фраза всплывает постоянно. Скорее всего, это были слова кузена моей матери. Он был священником протестантской общины в небольшой швейцарской деревне на границе с Италией и одновременно хранителем и бытописателем нашей семейной истории. Кто это «она»? Это была прабабушка моего отца Катерина из итальянского региона Вельтлин.
Внешний контент
Подпишитесь на нашу новостную рассылку, чтобы получать независимую и актуальную информацию о Швейцарии
Содержание
Neuer Inhalt
Она как раз была беременна в том боевом 1918-м году. И, как и для многих других женщин в ее состоянии, вирус гриппа оказался для неё смертелен. Она умерла вместе со своей новорожденной дочерью, вскоре после родов 15 декабря того же года. Ей было всего 22 года, и она оставила мужа и двух маленьких дочерей.
Всемирное бедствие
Катерина была только одной из многих жертв испанского гриппа. По современным оценкам, жертвами тогдашней эпидемии стали от 50 до 100 миллионов человек по всему миру, что эквивалентно 2,5 до 5% от общей численности тогдашнего населения планеты. В абсолютных цифрах это была самая трагическая пандемия в истории человечества. Только в Швейцарии в то время было инфицировано около двух миллионов человек, а всего «испанский» грипп унес в Конфедерации около 25 000 жизней.
Внешний контент
Todesfälle in der Schweiz 1900-2018
Теорий происхождения этой болезни много. Во-первых: почему грипп — «испанский»? Дело в том, что сперва о болезни начала сообщать пресса Испании. Эта страна также, как и Швейцария, была нейтральной, и ее СМИ не подвергались военной цензуре. Эпицентр пандемии? Есть много вариантов: одни говорят, что вирус гриппа начал распространяться из Китая, другие — что, может быть, пандемия началась в Соединенных Штатах или, по еще одной версии, в европейских лагерях военнопленных и интернированных военнослужащих.
Эпидемия охватила все континенты и поразила мир тремя волнами: первая длилась с апреля по июль 1918 г., вторая — самая смертоносная — возникла осенью 1918 г., третья — в первые месяцы 1919 года. Для «испанского гриппа» было характерно аномальное демографическое распределение смертности, сильно отличавшееся от нынешней пандемии: особенно сильно она поразила относительно молодых людей в возрасте от 20 до 40 лет. На эту возрастную группу пришлось около половины всех смертельных случаев. Исследователи говорят, что в пересчете на возрастные группы график смертности напоминал латинскую букву «W», причем центральный пик указывал как раз на группу «молодые взрослые».
Эпоха кризисов
Кроме того, испанский грипп поразил цивилизацию в разгар глубокого социального кризиса. «Население Земли было ослаблено войной, равно как и государства, и их экономика находились не в лучшей форме», — говорит историк Северик Ерсин (Séveric Yersin), аспирант Базельского университета и эксперт по истории пандемий и развития структур общественного здравоохранения в Швейцарии.
Теснота, с которой были расквартированы военнослужащие в казармах и находились в окопах, в Европе дополнительно способствовала распространению инфекции. Это касалось и нейтральной Швейцарии, которая, с одной стороны, в военных действиях не участвовала, но Вооруженные силы которой, с другой стороны, были мобилизованы и выдвинуты на защиту национальных границ.
Поэтому и здесь именно солдаты были одними из первых жертв эпидемии. В июле 1918 года, после первой волны пандемии, армия страны ежедневно теряла до 35 человек погибших, но не от пуль противника, а от невидимого возбудителя. В октябре и ноябре 1918 года страна оказалась на грани гражданской войны, везде в Швейцарии происходили рабочие демонстрации протеста, кульминацией которых стала так называемая «Всеобщая национальная забастовка».
Вместе с повторной мобилизацией армии, теперь уже для защиты страны от врага не внешнего, но внутреннего, эти события стали причиной второй волны пандемии. Пресса того времени обращала внимание прежде всего на положение в армии, но на этот раз эпидемия поразила в основном гражданское население.
Внешний контент
Todesfälle durch Grippe in der Schweiz 1918-1919
В 1991 году швейцарский историк Кристиан Зондереггер (Christian Sonderegger) в одном из первых подробных исследований испанского гриппа в Швейцарии указал, что на долю военнослужащих пришлось в итоге только менее 8% от общего числа жертв гриппа в стране. «Тогда здравоохранение как таковое еще не имело такого значения и не играло такой роли в качестве общественной структуры, как сегодня. Во всех странах, в том числе и в Швейцарии, оно было развито еще совершенно недостаточно», — указывает Северик Ерсин. В Швейцарской Конфедерации ФЗ «Об эпидемиях» вступил в силу только 1886 году, причем первоначальный его проект был отклонен народом на референдуме, в основном из-за предусмотренной законом обязательной вакцинации всего населения.
Однако грипп не был в списке болезней, на которые государство должно было обращать особое внимание, а Федеральное ведомство здравоохранения (BAG) было создано еще позже, в 1893 году. И только тогда в стране, в которой любое усиление полномочий федерального центра до сих пор рассматривается с вполне понятным подозрением, были заложены административные и технические основы современной национальной системы здравоохранения, вопреки сильному сопротивлению со стороны суверенных кантонов.
Прием пищи в Реабилитационном центре для выздоравливающих после гриппа военнослужащих Вооруженных сил Швейцарии, 1918 год, город Зигрисвиль (Sigriswil), кантон Берн. Bundesarchiv
Наконец, в то время медицина еще не была развита настолько, чтобы быть в состоянии идентифицировать возбудителя гриппа. Ученые уже пришли к выводу о необходимости существования возбудителей-вирусов, но тогда эта догадка была еще только теорией, с учетом того, что вирусы были слишком малы, чтобы быть видимыми под оптическим микроскопом, а электронный микроскоп был изобретен только в 1931 году немецкими физиками Эрнстом Руска и Максом Кноллем. А в 1918 году считалось, что грипп является результатом воздействия бактериального патогена.
Запоздалая реакция
Реакция швейцарских властей на эпидемию была запоздалой и первоначально ограничивалась мерами по поддержанию общественного порядка. 18 июля 1918 г. Федеральный совет (национальное правительство) издал чрезвычайное постановление, дающее кантонам, субъектам федерации, право запрещать массовые собрания и демонстрации. «Это решение было основано на чрезвычайных полномочиях, предоставленных Федеральному совету четырьмя годами ранее парламентом в начале мировой войны. Каких-либо соответствующих поправок к «Закону об эпидемиях» тогда не было», — говорит С. Ерсин. «В реальности же эти полномочия скорее использовались для подавления революции, а не для борьбы с распространением болезни».
Лишь осенью 1918 года власти распорядились закрыть школы, кинотеатры и рынки, введя обязательную изоляцию зараженных пациентов, а 11 октября 1918 года Федеральный совет также постановил, что врачи в кантонах обязаны сообщать федеральному центру обо всех случаях заболевания «испанским гриппом». «Некоторые кантоны, разумеется, рассматривали все эти меры как противозаконное вмешательство федеральных властей в дела суверенных регионов, а двуязычный германо-французский кантон Вале даже полностью отказался от их реализации», — говорит С. Ерсин. С другой стороны, федеральный центр не только требовал, но и оказывал помощь кантонам и муниципалитетам (общинам), покрыв половину от расходов, вызванных эпидемией.
Правительство также приняло решение повысить уровень заработной платы медицинских работников, а кантоны получили полномочия помогать тем, кто оказался из-за гриппа без работы, пусть даже все эти меры не были реализованы в достаточной степени. В итоге выяснилось, что львиная доля убытков, возникших в рамках борьбы с эпидемией, пришлась на население, что имело самые серьезные последствия, особенно для его беднейших слоев, с учетом того, что медицинское страхование возмещало расходы на лечение в очень ограниченном объеме, не имея в запасе достаточных средств из-за последствий всеобщей стачки.
Эпидемия — экзамен на социальную зрелость
«Эпидемии очень многое говорят о состоянии общества», — говорит С. Ерсин. «Долгое время утверждалось, что эпидемии все равно, к какому социальному слою или классу вы принадлежите. Однако действительность выглядит иначе. Многое зависит от зрелости общества и от того, насколько успешно в нем реализуются меры по борьбе с социальным неравенством. Бедные люди и бедные страны были затронуты гриппом сильнее: например, смертность от «испанского гриппа» в Европе составляла около 1% от общего числа зараженных, тогда как в других странах этот показатель мог доходить почти до 5%, а в Индонезии — и до 25%».
В своем исследовании 1991 года Кристиан Зондереггер обнаружил, например, существенную корреляцию между владением недвижимостью и уровнем смертности в кварталах Берна. Иными словами, люди, которые жили в собственных четырех стенах, имели достаточно пространства, и у них была возможность «оставаться дома», тогда как гигиенические условия проживания в тесных съемных квартирах были гораздо хуже. Отсюда ясно, у кого были лучшие шансы справиться с экономическими и медицинскими последствиями кризиса. Спустя сто лет условия жизни в Швейцарии для 100% населения являются более чем приемлемыми. И в этом смысле современная Швейцария оказалась лучше подготовленной к пандемии, чем она была сто лет назад.
Эта статья была автоматически перенесена со старого сайта на новый. Если вы увидели ошибки или искажения, не сочтите за труд, сообщите по адресу community-feedback@swissinfo.ch Приносим извинения за доставленные неудобства.
Не может быть, скажете вы, чтобы прекрасные испанки в мантильях и с кастаньетами могли нанести хоть какой-нибудь ущерб Европе. Всё, оказывается, намного прозаичнее и трагичнее.
В 1918–1919 годах по миру прокатилась самая массовая пандемия гриппа за всю историю человечества. По разным данным, этой болезнью заразилось более 500 миллионов человек, или 29,5 % населения планеты, а умерло, по некоторым подсчетам, от 50 до 100 миллионов.
Эпидемия началась в последние месяцы Первой мировой войны, но по своим трагическим результатам быстро ее обошла.
Красивое название «испанка» появилось случайно. Военная цензура не могла пропустить информацию о начавшейся в армии и среди мирного населения эпидемии, а первые вести с «больничных» фронтов пришли из Испании, которая в то время была страной нейтральной. Следует отметить еще и то, что Испания одной из первых испытала на себе сильную вспышку этой болезни. Ею переболел даже король Альфонс XIII. А уже с легкой руки журналистов болезнь стали звать «испанкой». В отличие от других вирусов гриппа, этот часто поражал молодых и здоровых людей в возрасте от 20 до 40 лет. Но началось все, по некоторым источникам, вообще за океаном, и первый случай заболевания этой болезнью был зарегистрирован в 1918 году в США.
Бурное развитие в начале XX века транспортных средств (поезда, автомобили, скоростные корабли) позволило «испанке» очень быстро распространиться по всей планете. Во многих странах на целый год были закрыты публичные учреждения. В ряде государств ввели военный режим.
«Испанка» с косой собрала обильную жатву. Были города, в которых не осталось ни одного здорового врача, ни одного могильщика. Людей хоронили десятками, без гробов и отпеваний. За первые полгода грипп убил 25 миллионов человек.
Советская Россия не осталась в стороне от эпидемии. Всего в нашей стране от «испанки» умерло 3 миллиона человек, то есть 3,4 % всего населения. Среди умерших был и всесильный революционер Яков Свердлов. В Одессе погибла звезда немого кино Вера Холодная.
Еще раз так мощно нашу страну грипп поразил в 1977–1978 годах. Эпидемия началась у нас и, естественно, получила название «русский грипп». В Советском Союзе многие вопросы проходили под грифом «секретно», но известно, что жертвами этого гриппа во всем мире стали около 300 тысяч человек.
Читаешь эти строки, и сразу возникает вопрос: возможно ли подобное в наши дни? Эксперты спорят, но многие все-таки считают, что вероятность такого масштабного распространения болезни невелика. Сегодня очень высок уровень гигиены и санитарии, информированности людей. Все мы знаем о необходимости мыть руки перед едой и прививаться от гриппа.
Врачи за эти 100 лет хорошо вооружились против этой болезни. Они прекрасно знают, как ухаживать за больными и предотвращать распространение инфекции. В арсенале имеются такие лекарства, о которых доктора прошлого могли только мечтать.
Выпуск 90, номер 4, апрель 2012 г.
Для исследователей болезней из ведущих мировых организаций общественного здравоохранения грипп является хорошо знакомым врагом. Впервые изолированный в 1932 году вирус — однонитчатый член семейства ортомиксовирусов — ежегодно встречается в каждой стране, сезонно или спорадически. По данным Всемирной организации здравоохранения, он приводит к смерти от 250 000 до 500 000 человек и вызывает тяжелую болезнь еще нескольких миллионов человек.
За последние три столетия произошло, по меньшей мере, 10 глобальных пандемий гриппа, 3 из которых — в прошлом веке, в том числе так называемая «Испанка» 1918 1919 годов. Эта пандемия стала самой смертоносной вспышкой отдельной болезни в истории человечества — по оценкам, она вызвала от 20 до 50 миллионов случаев смерти во всем мире. Перспектива еще одной подобной катастрофы и тяжкое бремя сезонного гриппа делают вирус гриппа вторым наиболее изучаемым вирусом в мире после ВИЧ.
ВОЗ/Harold Ruiz Несмотря на многочисленные достижения, грипп все еще представляет большую проблему для ученых
В последние годы благодаря инвестициям в научные исследования гриппа сделаны важные открытия в области генетического состава вируса и его способности мутировать. Действительно после реконструкции вируса 1918 года Центрами по контролю и профилактике заболеваний Соединенных Штатов Америки в Атланте в 2005 году, ученые смогли выявить генетические изменения, позволившие вирусу пересечь видовой барьер между птицами и человеком, и подтвердили опасения в отношении того, что однажды птичий штамм H5N1, циркулирующий в Азии, сможет сделать то же самое.
В настоящее время в двух ведущих лабораториях по гриппу в Университете Висконсин-Мэдисон, Соединенные Штаты Америки (США), и Медицинском центре Эразмуса в Роттердаме, Нидерланды, исследователи пошли еще дальше, создав мутантные штаммы H5N1. Противоречивые исследования, которые были приостановлены для обсуждения возможных рисков для здоровья населения, показали, что вирусы, обладающие белком гемагглютинином высокопатогенных вирусов H5N1, могут передаваться хорьками.
Хорьки считаются идеальной моделью мелких животных для гриппа, потому что они чувствительны к вирусам гриппа человека и к некоторым симптомам, наблюдаемым у людей. На сегодняшний день еще не известно, может ли этот мутантный H5N1 передаваться среди людей, а проведение исследования в целях выяснения этого вряд ли будет возможным. Но на основе данных, полученных в результате исследований на хорьках, мы можем предполагать высокую вероятность такой передачи.
Но несмотря на все достижения, ставшие возможными благодаря новым геномным технологиям, наше понимание фундаментальной эпидемиологии гриппа остается далеко не полным. «Такие общие вопросы, как вопрос о том, какие конкретные силы управляют появлением и исчезновением эпидемий, все еще представляют проблему для вирусологов и эпидемиологов», — писал в 1980 году эпидемиолог Майкл Грэгг (Michael Gregg), долгое время работавший в ЦББ. Это и сегодня остается проблемой.
Возьмем, к примеру, вечную загадку сезонности гриппа. Подобная часам точная повторяемость зимней заболеваемости, пик которой приходится на зоны умеренного климата, возможно, самым удивительным образом демонстрирует сезонность инфекционных болезней. «Однако эту картину омрачает крайне изменчивая модель сезонных вспышек гриппа в тропиках, — говорит эпидемиолог Национальных институтов здоровья (НИЗ) США Марта Нельсон (Martha Nelson). — Они могут быть связаны и с сезонами дождей, и сухими сезонами, может иметь место одна эпидемия, а может две, — говорит она. — Это действительно остается в значительной мере непонятным явлением».
Есть лишь несколько непроверенных и неубедительных теорий, пытающихся объяснить, почему так происходит.
ВОЗ/Tom Pietrasik Надлежащее соблюдение респираторной гигиены помогает предотвратить распространение гриппа
Такой же загадкой остается вопрос о том, откуда берутся эти сезонные штаммы. В течение долгого времени считалось, что глобальным источником эпидемий сезонного гриппа является Юго-Восточная и Восточная Азия, но исследование, проведенное недавно в медицинской аспирантуре Университета Дьюка — Национального университета Сингапура (НУС), поставило под большое сомнение это предположение. В ходе этого исследования, результаты которого были опубликованы в ноябре прошлого года в журнале «Proceedings of the National Academy of Sciences», проводилось сравнение миграции вируса между городскими центрами в семи разных районах с умеренным и тропическим климатом за период с 2003 по 2006 годы. И ни за один этот год ни один новый штамм гриппа не был прослежен в каком-либо одном районе.
«Мы пришли к выводу, что это динамичная система, — говорит Гэвин Смит (Gavin Smith), молекулярный эпидемиолог в Дьюк-НУС и главный автор этого исследования. — Скорее всего, имеется не один источник, а несколько местных эпидемий, которые пересекаются во времени и вливаются друг в друга». По его словам, полученные данные не являются глобально репрезентативными, но более крупные исследования в будущем помогут понять, что представляют собой модели распространения вируса во время пандемии. «Если мы будем знать, как вирус попадает, скажем, в Южную Америку, мы сможем принимать соответствующие меры для предотвращения этого».
Другим ярко выраженным пробелом в эпидемиологии гриппа, по словам экспертов, является нехватка данных эпиднадзора за гриппом среди популяций домашних и диких животных, в частности среди птиц и свиней.
«Нам необходимо узнать больше о том, какого из вирусов, циркулирующих в этих популяциях, нам необходимо опасаться», — говорит Ричард Уэбби (Richard Webby), вирусолог гриппа из Детской научно-исследовательской больницы Св. Джуда в Мемфисе, Теннеси, США.
Уэбби отмечает, что в 2009 году основные усилия эпиднадзора были сфокусированы на птичьих вирусах в Африке и Азии, в то время как вирус H1N1 стал пандемическим через свиней в Америке. Имея рецепторы как к вирусам человека, так и к птичьим вирусам, свиньи могут служить «смесительным сосудом» для рекомбинации геномного материала разных вирусов. Этот феномен, известный как «реассортация», может приводить к появлению новых штаммов с пандемическим потенциалом.
Так уже происходит реассортация пандемических вирусов H1N1 с вирусами H3N2 у свиней, в результате которой появляются отличные от них вирусы H3N2 (H3N2v), инфицировавшие в июле 2011 года 12 человек в США. Эти вирусы имеют ограниченную способность передаваться от человека человеку и представляют потенциальную пандемическую угрозу.
Альберт Остерхаус (Albert Osterhaus), руководитель департамента вирусологии в МЦ Эразмуса и один из соавторов исследования мутантного H5N1, согласен с этим. «Мониторинг птиц очень важен, — говорит он, — но мы должны гораздо больше работать в области гриппа свиней. Мы знаем, что цифры огромны, но мы не знаем, что именно там происходит». Научно-исследовательская группа переквалифицировавшегося из вирусолога в ветеринара Остерхауса первой продемонстрировала в 1997 году, что H5N1 может передаваться человеку от птиц. С тех пор он бьет тревогу в отношении обеспечения пандемической готовности, призывая проводить более тщательный мониторинг за популяциями птиц, расширять масштабы применения существующих вакцин и создавать глобальную базу данных, объединяющую информацию о гриппе животных и человека.
Опасения в отношении гриппа животных усугубляются в связи с возрастающей интенсификацией секторов сельского хозяйства и фермерства в Юго-Восточной Азии: на протяжении последних десятилетий в обоих этих секторах наблюдается колоссальный рост. «Сегодня мы находимся в другом мире, — говорит Ричард Коукер (Richard Coker), директор базирующейся в Бангкоке Научно-исследовательской группы по изучению политики в области инфекционных болезней. — Смешивается все большее количество вирусов, возрастает потенциал для реассортации и усиливается давление естественного отбора, все это, — говорит он, — повышает риск возникновения новой пандемии».
«Мы не знаем, приводит ли, например, промышленное производство домашней птицы к появлению новых вирусов, или оно просто действует в качестве усилителя вирусов, поступающих в эти системы. Если мы будем знать это, — говорит Коукер, — мы сможем более эффективно проводить эпиднадзор и лучше конструировать пищевые системы, делая их более безопасными». Он добавляет, что проблему усугубляют аспекты справедливого доступа к лекарствам и вакцинам, а также инвестиций в системы здравоохранения, которые могут оказаться необходимыми для смягчения угроз, возникающих при вспышке болезни. «Вопрос о том, какие страны и какие народы получат преимущества в условиях скудных глобальных ресурсов, остается большим общим вопросом. В настоящий момент у нас нет механизма для его решения».
Несмотря на расхождение во мнениях относительно того, куда лучше направлять скудные ресурсы, эксперты соглашаются с тем, что всеобщий доступ имеет первостепенное значение. «Получение вещества с высокой степенью защиты от многочисленных штаммов однозначно изменит правила игры, — говорит Майкл Остерхолм (Michael Osterholm), директор Центра по научным исследованиям и политике в области инфекционных болезней при Университете Миннесоты. — Это кардинальным образом изменит всю ситуацию». Более того, с учетом незавершенной работы над тем, что он называет «потенциально выдающимися кандидатами», это достижимая цель.
«У нас есть наука, — говорит он. — Но никто не готов пронести кандидатную вакцину через «долину смерти» — от I и II фазы испытаний до III фазы и лицензирования». Остерхолм объясняет эту проблему общим неправильным представлением об имеющихся в настоящее время вакцинах, преимущества которых, как он утверждает, сильно преувеличены. «Они не настолько эффективны, как это утверждается», — говорит он, подкрепляя свои слова результатами мета-анализа, проведенного им и его коллегами в прошлом году.
Используя крайне ограничительные критерии, Остерхолм и три других исследователя гриппа просмотрели более 5 700 исследований эффективности вакцин, лицензированных в США, результаты которых были опубликованы с 1960-х годов. На основе результатов 31 исследования, ожидаемым результатом которых было лабораторное подтверждение вируса гриппа, они заключили, что, в среднем, вакцина против сезонного гриппа была эффективна на 59% среди людей в возрасте 18 65 лет, что гораздо меньше, чем 70 90%, как считалось ранее. Она способствовала снижению смертности среди пожилых людей, в лучшем случае, на 4%. В данной ситуации под «эффективностью» понимается способность предотвращать лабораторно подтвержденный грипп, независимо от степени тяжести. Результаты этого исследования были опубликованы в журнале «Lancet Infectious Diseases».
Остерхолм признает, что сотрудникам общественного здравоохранения сложно убеждать и без того недоверчивое население в преимуществах вакцинации, но, по его словам, в конечном счете, общественное здравоохранение должно «Говорить правду. Просто говорить правду. Мы не были до конца честными с нашим населением и с нашими медицинскими специалистами в отношении того, насколько в действительности эффективна эта вакцина».
Олег Шама Эпидемия испанки, унесшая вначале ХХ века до 100 млн жизней, затмила войну Начало ХХ века подкинуло миру множество неприятных сюрпризов. Главным из них была Первая мировая. Но эпидемия испанского гриппа, унесшая до 100 млн жизней, затмила даже войну. Самый мощный удар болезни пришелся на осень 1918 года. Фатальная эпидемия
Осенью 1918 года в Нью-Йорке полицейские арестовали более 500 человек лишь за то, что те, находясь на улице, плевали на тротуар. Власти мегаполиса волновались отнюдь не за манеры горожан или чистоту — запрет на плевки и кашель в общественных местах мэрия ввела из‑за болезни — гриппа.
Особая его форма, появившаяся в начале года, к октябрю спровоцировала эпидемию и посеяла панику во всем мире. Симптомы в начале заболевания были такими же, как у обычного гриппа. Однако этот недуг появлялся у здорового человека, как правило, утром, а уже к вечеру вызывал кровавый кашель.
Еще через пару часов с высокой вероятностью наступала смерть. Антибиотики в то время еще не были изобретены, и в случае массовых заболеваний врачи бросали все усилия не на лечение, а на то, чтобы болезнь не распространялась.
Медики в самых развитых странах недоумевали — вопреки закономерностям предыдущих эпидемий, новая болезнь больше всего одолевала не стариков и детей, а физически крепких людей в возрасте 20−40 лет.
Это обезоруживало врачей в их прогнозах, а быстротечность недуга не позволяла провести нормальные наблюдения за его ходом. Власти также оказались бессильны в организации карантинных мер, ведь их в первую очередь применяли в бедных городских районах и там, где было больше всего школ.
Весной 1919‑го эпидемия отступила. К концу года медики подвели неутешительный итог: гриппом переболели 550 млн человек — чуть меньше трети населения планеты.
Грипп унес до 100 млн жизней — в десять раз больше, чем отгремевшая недавно Первая мировая война.
Вакцину от болезни найти так и не удалось.
Грипп 1918−1919 годов называют «испанкой» не совсем справедливо. Когда стало понятно, что это не совсем обычная простуда, которая приобретает массовый характер, в большинстве развитых стран было запрещено лишний раз упоминать о ней в прессе. В Европе еще шла большая война, и цензура воюющих противников не пропускала в массы точную информацию о потерях или заболеваниях.
Исключением стала Испания. Она поддерживала нейтралитет, и ей незачем было скрывать свои проблемы. К тому же гриппом заразились 39 % подданных испанского короля Альфонса ХIII, который и сам переболел этим недугом.
В Мадриде заболел каждый третий житель, а в Барселоне на протяжении двух недель от гриппа умирали по 1,2 тыс. человек ежедневно.
В конце мая 1918‑го испанское информагентство Fabra отправило американским коллегам из Reuters сообщение о таинственной болезни, которая «начинается вдруг, длится коротко и исчезает бесследно». Поэтому журналисты сразу окрестили грипп «испанским».
Но испанского в нем было мало — для европейцев он, скорее, стал заокеанским.
К началу 1918‑го российские большевики, согласно немецкому плану, с переменным успехом вывели свою страну из войны. В итоге Германия перебросила с востока на западный фронт более 1 млн солдат и 3 тыс. орудий. Казалось, что до Парижа немцам было уже рукой подать.
Все надежды французы возлагали на американские дивизии после того, как США к концу 1917‑го вступили в войну.
Бодрые заокеанские солдаты, вероятно, и привезли в Европу опаснейшую болезнь.
Документы тех времен свидетельствуют об отчетливом американском следе. В феврале 1918‑го врач Лоринг Майнер из Хаскелл-Каунти в штате Канзас послал в государственную службу охраны здоровья сообщение об эпидемии — в аптеках городка спрос на лекарства против гриппа вырос в разы.
Никто не придал значения панической депеше провинциального лекаря. Однако новобранцы, прибывшие из Хаскелл-Каунти в подготовительный военный лагерь Кэмп-Фанстон, заразили 1,1 тыс. человек, 38 из которых умерли. В лагере Форт-Райли, расположенном неподалеку, случай повторился.
Там гриппом заболел кухонный работник — и после завтрака в лазарете уже лежали 100 больных, а к концу недели их стало 500. До отправки на фронт не дожил 41 человек.
Из Соединенных Штатов грипп успешно перекочевал в окопы Франции, затем атаковал мирных граждан, а через порты перебрался в Африку и Азию. В Замбии от «испанки» погибло 21 % населения.
Рекорд же грипп установил на островах Самоа, тихоокеанских немецких колониях, — там от него умер каждый четвертый.
Во Франции немцы намеревались расправиться с противником как можно быстрей, пока основные силы американцев не придут на помощь войскам Антанты. Поэтому они двигались настолько быстро, что даже обозы не поспевали.
Однако грипп остановил их. Заместитель начальника германского генштаба Эрих Людендорф сообщал руководству, что в 37 дивизиях из‑за болезни не боеспособен каждый десятый.
Из-за этого наступление немцев откладывалось. Решающую битву на реке Марна в июле-августе 1918 года они проиграли.
Никого не щадя
Считается, что в Украину испанский грипп принесли немцы. В марте 1918‑го они подписали с большевиками Брестский мирный договор, согласно которому юго-западные губернии оказывались в зоне оккупации Германии. В апреле войска кайзера были уже в Харькове.
Хотя население Киева до войны не составляло и 400 тыс., медицинские записи указывают, что гриппом переболело 700 тыс. человек.
Видимо, в их число вошли военные, переполнявшие тогда город, и жители окрестных сел. Смертность от «испанки», согласно тем же записям, превысила 10 тыс.
Эпидемия гриппа ужасала еще и тем, что она не обошла стороной ни один регион и ни одну социальную группу. Если в прежние времена болезни поражали в первую очередь бедняков, то «испанка» косила всех без разбору.
Понятна была смерть от гриппа, например, семи норвежских шахтеров, отправившихся на Шпицберген в поисках работы. В частности, по их останкам в 1996‑м канадская исследовательница Кристи Данкен попыталась разгадать тайну болезни.
Но тогдашний грипп не щадил и состоятельных людей. В феврале 1919‑го в Одессе от него умерла звезда театра и кино Вера Холодная (Левченко). Возвращаясь со спектакля в отель Бристоль, она выпала из перевернувшихся саней в сугроб.
На следующий день у нее уже была горячка, а позже проявились все симптомы «испанки».
«В Одессе была настоящая эпидемия, и болезнь протекала очень сложно, а у Веры как‑то особенно тяжко, — вспоминала сестра актрисы Софья. — Профессора Коровицкий и Усков говорили, что «испанка» протекает у нее как легочная чума… Все было сделано для ее спасения. Как ей хотелось жить!». Актриса умерла в 25‑летнем возрасте.
В Петрограде от «испанки» умерла практически вся семья физика Петра Капицы — отец и жена с двумя детьми.
В Европе недуг не пожалел австрийского художника Эгона Шиле с его беременной женой. Моралисты тех времен ворчали, что это было возмездие свыше за развратность живописца — его даже судили за картины непристойного содержания.
Эту же причину усматривали мистически настроенные современники и в смерти французского поэта Гийома Аполлинера.
Однако «испанка» не пощадила и двух португальских детей Франсишку и Жасинту Марту, которым в 1916 году возле деревни Фатима якобы трижды являлась Дева Мария и сообщала некие пророчества.
Беспомощность врачей перед эпидемией вводила в депрессию население стран с хорошо развитой медициной.
А в ноябре 1918‑го в Варшаве Совет по общественному здравоохранению прямо заявил: «Лекарства от гриппа нет, сыворотка не дает результатов. Кроме мер предосторожности, других средств от болезни мы не знаем и, наверное, скоро и не узнаем».
Таинственный грипп ушел так же неожиданно, как и появился. Однако еще некоторое время врачи, скрывая свой непрофессионализм, ставили умершим этот диагноз.
Так было со смертью в июне 1920 года немецкого социолога Макса Вебера. А годом ранее, в марте 1919‑го, большевики объявили, что от «испанки» умер председатель Всероссийского центрального исполнительного комитета, тогдашнего законодательного органа страны, Яков Свердлов.
Однако историк Юрий Фельштинский на основании архивных данных пишет о том, что красного лидера перед его кончиной смертельно избили в Орле рабочие якобы из‑за его еврейского происхождения.
Эпидемия гриппа так и не позволила медикам разгадать главную тайну: почему она убивала преимущественно молодых людей.
Единственным населенным местом, которое не подверглось пандемии, был остров Маражо в устье Амазонки в Бразилии
В 2007 году американские ученые из университета штата Висконсин предположили, что ответ нужно искать не в самом вирусе, а в общем состоянии больных.
В случае «испанки» крепкие организмы сопротивлялись болезни настолько сильно, что это давало побочный эффект на легкие.
Именно они обычно были поражены у молодых людей, погибших от кровавого кашля. Однако проверить эту гипотезу ввиду отсутствия «испанки» ученым не удалось.
Олег Шама
Реализация: Леся Владзиевская
Материал опубликован в № 22 журнала Новое Время от 10 октября 2014 года
Некоторые историки утверждают, что грипп был известен людям ещё во времена античности — его якобы узнали в одной из болезней, описанных «отцом медицины» Гиппократом (родился около 460 года до н. э. — RT). Однако в научной литературе первые достоверные упоминания об этом вирусе датируются, как правило, IX—XII столетиями нашей эры. С XVI века описания эпидемий гриппа становятся уже стопроцентно узнаваемыми для современных учёных. В XVIII столетии вирус, который, как тогда считали, распространяется то ли со «зловонным» воздухом, то ли с насекомыми, получил два своих современных названия: собственно «грипп» и популярное сегодня на Западе «инфлюэнца» (острое инфекционное заболевание дыхательных путей).
С XIV по XVIII столетие пандемии гриппа происходили довольно часто. Распространению вируса способствовали рост населения Земли и развитие транспортных технологий. Вместе с людьми сначала из города в город, а затем через моря и океаны путешествовала и болезнь.
До второй половины XIX столетия люди не имели представления о том, как на самом деле бороться с гриппом, и пытались делать это с помощью различных ритуалов и общемедицинских, иногда совершенно бесполезных, рекомендаций — например, не носить тесную обувь.
«Испанка», которая не испанка
Вопреки распространённому заблуждению, Пиренейский полуостров не являлся родиной «испанского гриппа». Хотя подданные короля Альфонса XIII действительно массово переболели «испанкой», до Мадрида и Барселоны болезнь, возникшая гораздо раньше, добралась только к маю 1918 года. А своё название она получила из-за того, что именно в нейтральной Испании, в отличие от большинства других западных стран, участвовавших в Первой мировой войне, в те дни не зверствовали военные цензоры. Информация о новом недуге быстро просочилась в СМИ. Поэтому у жителей охватываемой «испанкой» Европы возникла иллюзия того, что болезнь пришла к ним с Пиренейского полуострова.
Wikimedia
Первый же официально подтверждённый случай гриппа, который чуть позже назовут «испанским», был зафиксирован в 1918 году в Канзасе 11 марта (в некоторых источниках — 4 марта. — RT). Рядовой-кавалерист Альберт Гитчелл, проходивший службу в Форт-Райли (Канзас), пожаловался полковым медикам на очень сильную простуду, сопровождавшуюся ознобом и кашлем. В лазарете сначала решили, что солдата просто просквозило, но всего за несколько часов количество заболевших с такими же симптомами военнослужащих достигло уже ста человек, и врачам стало ясно, что речь идёт о начале эпидемии.
Это дало возможность некоторым историкам (в частности, Альфреду Кросби из Бостона) выдвинуть версию об американском происхождении «испанского гриппа». Но, согласно данным современных исследований, она также оказалась несостоятельна.
Всё указывает на то, что в Северную Америку вирус был занесен из Восточной Азии, где он начал распространяться ещё с 1916 года, но не был описан как отдельная болезнь. Так, согласно результатам исследований историка медицины Антона Эркорека, сотрудника Университета Страны басков, вспышки инфекции неизвестного происхождения, напоминающей по симптоматике «испанский грипп», в 1916—1918 годах фиксировались в Индокитае среди мобилизованных Францией солдат колониальных войск — аннамитов. В медицинских отчётах болезнь фигурировала под названием «аннамитская пневмония».
В 1917 году заболевание, напоминающее по своим симптомам «испанский грипп», поразило жителей китайских деревень, расположенных на протяжении 500 километров вдоль Великой Китайской стены.
В Северной Америке в связи с отменой рабства и категорическим нежеланием местных индейцев работать на «белых господ» с XIX века остро не хватало дешёвой рабочей силы. И эта проблема решалась за счёт массового завоза из густонаселённых и бедных стран Восточной Азии (в частности, из Китая) местных рабочих, прозванных «кули», готовых работать за гроши. С очередной партией азиатских работников новая разновидность гриппа, очевидно, попала и в Канзас.
Wikimedia
Более того, в начале 1918 года власти Британской империи приняли решение завербовать в своих североамериканских владениях десятки тысяч китайских «кули» для работ в тылу войск Антанты на европейском театре боевых действий Первой мировой войны. Первые отправки нанятых в Канаде восточноазиатских работников состоялись в феврале — марте 1918-го. Некоторые из «кули» ещё при транспортировке жаловались на болезнь, похожую по симптомам на грипп, но канадские врачи списывали недомогание китайцев на симуляцию, «лечили» их касторовым маслом и отправляли обратно в вагоны.
Так из Северной Америки грипп вместе с солдатами и китайскими рабочими начал массово распространяться по Европе — Франции, Великобритании и другим воюющим странам. А когда в мае 1918 года гриппом заболело около 40% населения Испании, сохранившей свободные СМИ, шила в мешке было уже не утаить. О новой болезни заговорил весь мир.
Смертельная болезнь
По приблизительным оценкам историков, «испанкой» переболело свыше 500 миллионов человек — почти треть населения Земли. Количество жертв гриппа, по самым скромным подсчётам, составило более 40 миллионов человек. Впрочем, в последнее время существуют и более масштабные оценки. В 2002 году историки Ниалл Джонсон и Юрген Мюллер заявили в своих исследованиях, что жертв могло быть от 50 до 100 миллионов человек (от 3 до 6% населения земного шара. — RT).
Library of Congress
В абсолютных показателях «испанка» стала самым смертоносным недугом в истории человечества, в относительных она, возможно, уступила чуме, уничтожившей в XIV веке около 10% жителей Земли (30—40 миллионов человек).
Количество погибших, в зависимости от уровня развития медицины, благосостояния, бытовых условий и карантинных мер, варьировалось по разным странам мира от долей процента до четверти всего населения. «Испанский грипп» унёс жизни 23% жителей современного Самоа, 21% — Замбии, 10% — Зимбабве, 7% — Индии.
В Европе больше всего пострадали балканские страны, в которых умер примерно каждый тридцатый, а также Италия, Испания и Португалия, где уровень смертности колебался от 1,4 до 2,3%.
Практически не пострадали от пандемии только отдалённые районы Бразилии и тихоокеанские владения Франции и США, администрация которых сумела ввести жёсткие карантинные меры (почти полностью прервав непосредственные контакты с «большой землёй». — RT). Довольно долго держалась Австралия, не допускавшая на свою территорию моряков из стран, охваченных болезнью, но потом карантин пришлось прекратить из-за возвращения на родину с фронтов Первой мировой войны австралийских военных. В итоге от «испанки» умерли около 12 тысяч австралийцев.
После «испанской» пандемии в ХХ и ХХI веках было зарегистрировано несколько массовых эпидемий гриппа: «азиатского» — в 1957—1958 годах, «гонконгского» — в 1968—1969-м, «свиного» — в 2009-м. Однако их последствия не идут ни в какое сравнение с тем, к чему привела «испанка».
«Испанский» ужас
Последствия пандемии «испанки» оказалась очень тяжёлыми по нескольким причинам. Её симптомы были настолько необычны, что заболевание диагностировали изначально как холеру, брюшной тиф и лихорадку денге. «Испанский грипп» вызывал, наряду с повышением температуры, хрипами и кашлем, кровотечение из слизистых оболочек и кровохаркание, отёки, боли в различных частях тела, сыпь в неожиданных местах — например, на крестце. Кроме того, многие заболевшие «испанкой» страдали от поражений сердечно-сосудистой и нервной системы.
При всём этом новый грипп поражал в первую очередь молодых людей с хорошим иммунитетом и поразительно быстро распространялся. Пик заболеваемости и смертности в мире пришёлся на осень 1918 года, а не на зиму, как этого ожидали врачи.
В странах Антанты были даже популярны конспирологические теории о том, что немцы якобы специально разносят болезнь, превратившуюся в смертоносное оружие. Но медики отрицали такую версию — немцы и австрийцы тоже страдали от «испанского гриппа».
Сегодня учёные говорят о том, что необычность «испанки» была связана с целым комплексом причин.
«Война, голод, страх, боль, холод… Нехватка позитивных эмоций сделала организм человека в те годы уязвимым для вируса. Почему во многих странах сегодня запрещают хмуриться на работе? Стюардессам, официантам… Улыбка запускает иммунную систему», — пояснил в беседе с RT заведующий кафедрой поликлинической терапии Первого Московского государственного медицинского университета имени И.М. Сеченова, профессор Михаил Осадчук.
Впрочем, учёные видят причины стремительного распространения «испанки» не только во внешних факторах.
«Причин быстрого и смертоносного распространения «испанского гриппа» много. Прежде всего это связано с мутациями самого вируса. И именно эта разновидность вируса («испанского гриппа». — RT) смогла хорошо связываться с поверхностью эпителия лёгких. Это вызывало поражение дыхательной системы. А врачи в то время прописывали больным огромные дозы аспирина, что приводило к усилению кровохаркания. Вообще, люди умирали в ходе пандемии «испанки» в первую очередь от бактериальных пневмоний», — рассказала в интервью RT заведующая кафедрой вирусологии биологического факультета МГУ, профессор Ольга Карпова.
Говоря о возможности возникновения в будущем пандемий, подобных той, которая охватила планету в 1918—1920 годах, Ольга Карпова не даёт однозначного ответа, но её прогноз более или менее оптимистичен.
«Никто гарантий не даст. Однако мне кажется, что такого уже не будет. Конечно, однозначно эффективных противовирусных лекарств, способных лечить грипп, нет. Но зато существует эффективная симптоматическая терапия, вакцинация, иммуностимуляторы и иммуномодуляторы. Ну и, самое главное, я надеюсь, что у нас всё будет хорошо с социально-экономическими условиями и предпосылки, возникшие для распространения гриппа сто лет тому назад, просто не повторятся», — заключила эксперт.