Досифея августа тараканова

III. Княжна Августа Алексеевна Тараканова,

в монахинях Досифея

Не более сорока лет как имя княжны Таракановой стало известно в русском обществе и, между тем, оно пользуется теперь большой популярностью.

Популярностью своей оно обязано известной картине даровитого, ныне уже умершего художника, Флавицкого, которого историческая картина «Княжна Тараканова» в первый раз появилась на петербургской выставке 1863 года.

Картина, как всем известно, изображает молодую и красивую женщину в тюрьме, в момент наполнения каземата водой от бушующего вне тюрьмы наводнения.

Женщина нарисована одетой в бархатное с атласом платье, но уже изорванное, потертое. В отчаянии ломая руки, женщина стоит, вытянувшись на кровати, спасаясь от воды и крыс, которые, испуганные наводнением, бросаются на постель, покрытую грубой овчиной, и цепляются за платье заключенной. Бушующая вода врывается в каземат через переплетенное железными полосами окно.

Это и есть ужасная смерть княжны Таракановой, погибшей, как ошибочно полагали, в Петропавловском каземате в наводнение 10 сентября 1777 года.

Но есть две княжны Таракановы: одна настоящая, истинная, другая – мнимая, самозванка, и художник изобразил смерть самозванки, предполагая, по неимению до 1863 года достоверных исторических сведений о княжнах Таракановых, что изображает смерть истинной княжны Таракановой, а не самозванки.

Истинная княжна Тараканова была дочь императрицы Елизаветы Петровны от тайного брака ее с графом Алексеем Григорьевичем Разумовским.

Вообще о детях Елизаветы Петровны и Разумовского ходило много неточных и сбивчивых сведений и преданий, из которых одно противоречило другому; но, к сожалению, и точных сведений об этом предмете сохранилось также мало.

В народе, по некоторым местностям, доселе живут предания, как в посаде Пучеже, например, что дочь Елизаветы, Аркадия, находилась будто бы в этом посаде при тушавинсвой церкви, под именем Варвары Мироновны Назарьевой, или какой-то инокини, умершей в 1839 году, хотя Варвара Назарьева была совершенно другое лицо; в других местностях предания эти варьируются и сводятся то к имени самой Елизаветы Петровны, то в имени известного уже нам ссыльного и помилованного Шубина и т. п.

У иностранных писателей также имеются сведения, конечно, сомнительный, о детях Елизаветы Петровны: у одного – что Елизавета Петровна имела трое детей, дочь княжну Тараканову, и двух сыновей, из которых один, приготовляясь к горной службе, учился химии у профессора Лемана и вместе с профессором был удушен испарениями какого-то газа из неосторожно разбитой ими реторты; у другого – что у Елизаветы Петровны было двое детей – сын, носивший фамилию Закревского, и дочь Елизавета Тараканова; у третьего – что дети Елизаветы воспитывались у одной итальянки, Иоанны, в Италии, и что Елизавета Тараканова там и умерла.

По русским, более достоверным, сведениям известно, что у Елизаветы Петровны от брака с Разумовским было двое детей – сын и дочь. О первой письменных сведений никаких не сохранилось, а предание передает, что он жил до начала девятнадцатого столетия в одном из монастырей Переславля-Залесского и горько жаловался на свою участь.

Дочь же Елизаветы Петровны и Разумовского носила имя Августы. На портрете Августы, находящемся в настоятельских кельях московского Новоспасского монастыря, имеется следующая надпись: «Принцесса Августа Тараканова, во иноцех Досифея, постриженная в московском Новоспасском монастыре, где по многих летех праведной жизни своей скончалась 1808 года и погребена в Новоспасском монастыре».

Сходство этого портрета с портретами императрицы Елизаветы Петровны говорит о их близком родстве.

По свидетельству г-жи Головиной, которая училась в Ивановском монастыре и сблизилась там с Таракановой, последняя называла себя по отчеству Матвеевной, конечно, вымышлено. По свидетельству той же Головиной, инокиня Досифея, в минуту откровенности, взяв с нее предварительно клятву – никому до смерти не пересказывать того, что от нее услышит, рассказала будто бы следующее:

«Это было давно: была одна девица, дочь очень знатных родителей, и воспитывалась она далеко за морем в теплой стороне, образование получила блестящее, жила она в роскоши и почете окруженная большим штатом прислуги. Один раз у нее были гости и в числе их один русский генерал очень известный в то время; генерал этот и предложил покататься в шлюпке по взморью; поехали с музыкой, с песнями; а как вышли в море – так стоял наготове русский корабль. Генерал и говорит ей: «Не угодно ли вам посмотреть на устройство корабля?» Она согласилась, взошла на корабль, а как только взошла, ее уж силой отвели в каюту, заперли и приставили к ней часовых… Через несколько времени нашлись добрые люди, сжалились над несчастной – дали ей свободу и распустили слух, что она утонула… Много было труда ей укрываться… Чтобы как-нибудь не узнали ее, она испортила лицо свое, натирая его луком до того, что оно распухло и разболелось, так что не осталось и следа от ее красоты; одета она была в рубище и питалась милостыней, которую выпрашивала на церковных папертях; наконец, пошла она к одной игуменье, женщине благочестивой, открылась ей, и та из сострадания приютила ее у себя в монастыре, рискуя сама подпасть за это под ответственность».

Без сомнения, это рассказ искаженный, смешанный: он, главным образом, повествует не об истинной княжне Таракановой, а о загадочной самозванке ее имени, о которой мы скажем в своем месте.

До сих пор не установилось мнения относительно того, почему дочь Елизаветы Петровны получила имя княжны Таракановой. Одни утверждают, что по месту рождения графа Разумовского, в слободе Таракановке; но такого селения в той местности, где родился Разумовский, нет. Другое предположение (хотя предположение это, кажется, еще не было никем высказано печатно, но мы лично слышали его от П. И. Мельникова, составившая обстоятельное исследование о княжнах Таракановых) – это то, что княжна Тараканова получила упрочившееся за ней прозвище от искаженной фамилии некоей г-жи Дараган, которая жила в семействе графа Разумовсвого и с которой молоденькая принцесса Августа была отправлена за границу.

Где воспитывалась, где жила маленькая принцесса, которой и рождение, и жизнь, и смерть окутаны такой глубокой тайной, ничего не известно; но с вероятностью можно предположить, что до сорокалетнего возраста она оставалась где-либо за границей, а уже в 1765-м году, по именному повелению императрицы Екатерины II, привезена была в Ивановский монастырь, еще матерью Августы предназначенный «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей», как сказано в указе Елизаветы Петровны, и там пострижена под именем Досифеи.

Конечно, участь эта постигла злосчастную принцессу Августу из справедливого опасения, что ее именем и рождением могут воспользоваться для своих целей враги царствования императрицы Екатерины, как воспользовались этим именем поляки, выпустившие на Россию самозванку Тараканову, и, как предполагают, они же выпустили на Россию и зимовейского казачьего хорунжего Емельяна Ивановича Пугачева.

Двадцать пять лет прожила инокиня Досифея в монастыре, занимая особые каменные кельи в одноэтажной постройке, примыкавшей в восточной части монастырской ограды, близ покоев самой матери-игуменьи.

Помещение бывшей принцессы составляли две уютные комнатки со сводами и прихожая для келейницы приставницы. Их нагревала изразцовая печь с лежанкой, по-старинному; окна келий были обращены на монастырь.

На содержание инокини Досифеи отпускалась из казначейства особая сумма, и бывшая принцесса никогда не присутствовала при общей монастырской трапезе, а имела особый стол, обильный и изысканный. Иногда на имя инокини Досифеи игуменья получала значительные суммы от неизвестных лиц, конечно, от родных своего отца, графа Разумовсвого, и деньги эти инокиня раздавала нищим, делила между бедными и употребляла на украшение монастырских церквей.

В первые двадцать лет своего заключения в монастыре Досифея была положительно ни для кого не видима: ее могли навещать только мать игуменья, духовник, причетник и московский купец Шепелев, торговавший чаем и сахаром на Варварке. Предполагают, что Шепелев этот был родственник известной уже нам Мавры Егоровны Шепелевой, любимейшей наперсницы императрицы Елизаветы Петровны и супруги временщика этой государыни – Шувалова.

Такое строгое уединение Досифеи было, конечно, указано самой императрицей Екатериной II, которая, особенно в последние годы своего царствования, много изменилась в сравнении с тем, что была она при начале своего царствования, и стала но всему относиться подозрительнее и во всем видеть опасность.

Но когда Екатерина скончалась, жизнь Досифеи стала несколько свободнее: к ней не опасались приезжать иногда высшие сановники Москвы, и в том числе митрополит Платон, навещавший знаменитую своим рождением инокиню по большим праздникам. Посещало ее келью и долго беседовало с затворницей, между прочим, и одно лицо из императорской фамилии.

В это время, вероятно, имела к ней доступ и Головина, если только приписываемый ей рассказ о Досифее не принадлежит к области вымыслов позднейшей редакции.

Без сомнения, были какие-либо особые причины, заставлявшие Досифею быть до крайности робкой: до самой смерти она все чего-то боялась и при вся-ком шорохе, при всяком стуке в дверь, бледнела и тряслась всем телом.

Конечно, робость затворницы могла происходить от каких-либо слов, угроз, предупреждений, которые, при свидании с ней перед заточением, могла и должна была сказать ей Екатерина в ограждение собственных интересов и спокойствия государства.

Робость заключенной выражалась даже и в том, что, никем не преследуемая в своем монастырском уединении, она не решалась даже оставить при себе портрете своей матери, портрете покойной императрицы Елизаветы Петровны, на что она имела право даже, не как дочь, а как всякая подданная: после долгого колебания она сожгла его вместе с какими-то хранившимися у нее бумагами.

Таинственностью имени заключенной обусловливалась и вся внешняя обстановка ее монастырской жизни. Досифея никогда не ходила на общие монастырские богослужения, а если и бывала в церкви, то не в те часы, в которые совершалась общая служба. Для Досифеи совершалось одиночное богослужение: в назначенные для этого часы таинственная инокиня, в сопровождении приставленной к ней монахини, одна выходила из своих келий, и отдельным коридором, а потом крытой лестницей проходила прямо в церковь, устроенную над монастырскими воротами. Когда инокиня входила в церковь, то двери запирались и богослужение совершалось для нее одной ее духовником и особо приставленными причетниками. Таким образом, в церковь никто не мог войти и видеть лицо таинственной инокини. Мало того, когда кто-либо из монастырских или посторонних подходил к окнам ее келий, то монастырский служитель обязан был отгонять их.

Мы уже видели, что подобной таинственностью окружено было и заточение второй невесты императора Петра II, княжны Екатерины Алексеевны Долгорукой, когда она находилась в заключении в новгородском горицком воскресенском девичьем монастыре: и там даже детей наказывали за то, что они в замочную скважину хотели увидеть таинственную узницу.

Рассказывают, что когда Досифея находилась в Монастыре и в то время знаменитый граф Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский, но смерти уже императрицы Екатерины II, доживал в Москве свой век, он никогда не решался ездить даже мимо ивановского монастыря, а всегда старался объездом миновать это почему-то неприятное для него место.

После мы увидим, что место это действительно могло возбуждать в нем неприятные воспоминания: Орлов обманом взял в Италии знаменитого двойника инокини Досифеи или княжны Таракановой, другую княжну Тараканову, самозванку, которая и погибла в Петропавловской крепости во время наводнения. Орлов мог думать, что в Ивановском монастыре сидит именно та княжна Тараканова, которую он хитростью арестовал в Италии в то время, когда интрига ее раскинула сети почти на всю Европу.

Можно себе представить однообразие жизни заключенной и томительную скуку этого однообразия, особенно после того, как в молодости заключенная могла изведать иную жизнь, видела Европу, могла и имела право рассчитывать, как дочь русской императрицы и русского вельможи, на блестящую партию и счастливую жизнь, хотя бы как частная особа.

В монастыре она все дни проводила за молитвой, за чтением душеспасительных книг и за рукодельем. Все результаты ее труда шли на бедных и на нищих.

Так прошло двадцать пять бесконечных лет до самой смерти.

Последние годы бывшая княжна Тараканова доживала уже в совершенном безмолвии, и на нее смотрели как на праведную.

А, между тем, обрекшая себя на молчание княжна знала и иностранные языки, но ей не с кем было говорить в монастыре на тех языках, на которых она объяснялась в своей молодости и на свободе. Старый причетник, долго живший после нее, рассказывал, однако, что к Досифее как-то раз были допущены игуменьей какие-то важные особы: здесь только, с этими гостями, узница говорила на каком-то иностранном языке.

Таинственность сопровождала ее и в могилу: имени ни инокини Досифеи, ни княжны Таракановой не осталось даже в клировых монастырских ведомостях.

Как печальный остаток XVIII века, княжна Тараканова не дожила до памятного двенадцатого года; она скончалась 4-го февраля 1810 года, ветхой уже старушкой, шестидесяти четырех лет, хотя на портрете время смерти ее обозначено 1806 годом.

Как скромна и безмолвна была последняя половина жизни княжны Таракановой, так публичны и пышны были ее похороны: со смертью она переставала быть опасной для кого и для чего бы то ни было.

Похороны эти почтил своим присутствием главнокомандующие Москвы, граф Иван Васильевич Гудович, муж графини Прасковьи Кирилловны Разумовской, которая была, следовательно, двоюродной сестрой усопшей княжны. Гудович явился на вынос в полном мундире и в андреевской ленте. На вынос съехалась вся служебная знать Москвы – сенаторы, члены опекунского совета и обломки екатерининского и елизаветинского еще времени старые вельможи, доживавшие свой век в Москве, по привычке; вся эта знать была в мундирах.

Один Платон, знаменитый митрополит и оратор екатерининского времени, по болезни, не мог отпевать дочери Елизаветы Петровны: похороны совершал его викарий, дмитровский епископ Августин, с собором старшого московского духовенства.

Наконец, толпы народа сопровождали тело дочери покойной императрицы. Княжна Тараканова похоронена не в Ивановском монастыре, где жила до смерти, и не на общем кладбище, а там, где покоились тела всех ее предков, от XVII еще столетия, именно в родовой усыпальнице бояр, царственного впоследствии, дома Романовых, в Новоспасском монастыре.

Могилу княжны Таракановой и теперь указывают у восточной ограды монастыря, по левую сторону монастырской колокольни, под № 122-м.

Дикий надгробный камень над прахом княжны Таракановой гласит:

«Под сим камнем положено тело усопшей о Господе монахини Досифеи, обители Ивановского монастыря, подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве двадцать пять лет и скончавшейся февраля 4-го 1810 г. Всего ее жития было шестьдесят четыре года.

«Боже, всели ее в вечных твоих обителях!»

О наружности княжны Таракановой говорят, что она была среднего роста, несколько худощава и чрезвычайно стройна. В молодости она должна была быть необычайной красоты, какой отличались и мать ее и отец: обе дочери Петра Великого имели замечательно красивую наружность, и красота эта перешла к его несчастной внучке, которой суждена была такая трогательная безвестность. Княжна Тараканова даже в старости, несмотря на многолетнее монастырское заключение, сохраняла остатки далеко не заурядной красоты.

Что же касается ее характера, то она, по свидетельству знавших ее, была кротка до робости, а горькую участь свой сносила безропотно.

Вообще, печальная участь этой женщины, и вся ее загадочная, укрытая в непроницаемую тайну жизнь до сорокалетнего возраста, потом двадцатипятилетнее безмолвное пребывание в монастыре не могут не возбуждать глубокого сочувствия: это была искупительная жертва тяжелой необходимости во имя спокойствия целой страны, которая была ее родиной.

Перед своим вечным заключением княжна имела свидание с Екатериной. Императрица, в виду постигшей уже Россию смуты, пугачевщины, в виду, наконец, другой готовящейся смуты, когда именем княжны Таракановой-самозванки хотели поднять на Россию Францию и Турцию, должна была объявить несчастной дочери Елизаветы Петровны, что удаление ее от света будет искупительной жертвой за Россию, которую могли ожидать новые смуты и потрясения, если именем дочери Елизаветы Петровны воспользуются враги существующего порядка, – и княжна должна была принять на себя эту великую жертву.

Следующая глава >>

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Читать книгу целиком на Litres.ru

КАК МЕТЕОР НА ВЕЧЕРНЕМ НЕБЕ… КНЯЖНА ТАРАКАНОВА

КАК МЕТЕОР НА ВЕЧЕРНЕМ НЕБЕ… КНЯЖНА ТАРАКАНОВА Бывают художники, которые прославились одной картиной. Чаще всего они неизвестны за пределами своей страны, но на родине репродукции их единственной картины приводятся во всех учебниках и даже на конфетных коробках. Был

Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского «КНЯЖНА ТАРАКАНОВА» ОТ РАДЗИНСКОГО

Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского «КНЯЖНА ТАРАКАНОВА» ОТ РАДЗИНСКОГО «АВАНТЮРЬЕРА», ИЛИ ИСТОРИЯ ДЛЯ ОСЛОВ Мой издатель будет очень счастлив, Будет удивляться два часа, Как осел перед которым в ясли Свежего насыпали овса. Н.С. Гумилев Я держала в руках книгу в

Княжна Тараканова: история красавицы-побродяжки

Княжна Тараканова: история красавицы-побродяжки …Ведший дело по указу государыни князь А.М. Голицын был в замешательстве. Не один уже месяц он допрашивал эту особу, но не мог понять, кто же сидит перед ним. Красивая, молодая – явно до 30 лет, черноволосая женщина. Чуть

Глава 5 Авантюристы и авантюристки. Княжна Тараканова

Глава 5 Авантюристы и авантюристки. Княжна Тараканова I. Итальянцы и итальянки. – Пьемонтец Одар. – Неаполитанец Ласкарис. – Барон Тотт. – II. Калиостро. – Княгиня Санта-Кроче. – Герцогиня Кингстонская. – Княжна Тараканова.IРисовать картину двора, выводить на сцену

Княжна Тараканова

Княжна Тараканова В одном из лучших словарей даже утверждалось: «Тараканова (княжна). Под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная, другая – самозванка. Первая, рожденная от морганатического брака императрицы Елизаветы Петровны с А.Г.

Княжна Тараканова и другие «дочери» императрицы Елизаветы

Княжна Тараканова и другие «дочери» императрицы Елизаветы Княжна Тараканова – одна из тех загадочных личностей, которые сумели создать ореол такой таинственности вокруг своей особы, что ни ее современники, ни исследователи наших дней не могут ответить на вопрос: кто же

«Княжна Тараканова»: легенда и действительность

«Княжна Тараканова»: легенда и действительность Арест в Ливорно «Угодно было Вашему императорскому величеству повелеть доставить называемую принцессу Елизавету, которая находилась в Рагузах; я со всеподданническою рабскою моею должностью, чтоб повеление Вашего

Княжна Тараканова и другие «дочери» императрицы Елизаветы Княжна Тараканова – одна из тех загадочных личностей, которые сумели создать ореол такой таинственности вокруг своей особы, что ни ее современники, ни исследователи наших дней не могут ответить на вопрос: кто же

Княжна Тараканова Время пугачевского бунта омрачилось для Екатерины II еще одним крайне неприятным событием. В декабре 1773 года в Германии объявилась особа, выдающая себя за дочь императрицы Елизаветы и ее тайного супруга Алексея Разумовского. Самозванка называла себя

VIII. Царица Наталья Кирилловна (Нарышкина). – Агафья Семеновна Грушецкая. – Марфа Матвеевна Апраксина. – Царевна Софья Алексеевна. – Царевна Екатерина Алексеевна

VIII. Царица Наталья Кирилловна (Нарышкина). – Агафья Семеновна Грушецкая. – Марфа Матвеевна Апраксина. – Царевна Софья Алексеевна. – Царевна Екатерина Алексеевна Общественное и семейное положение царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, как матери будущего

III. Графиня Екатерина Алексеевна Брюс, урожденная княжна Долгорукая (Вторая невеста Петра II-го)

III. Графиня Екатерина Алексеевна Брюс, урожденная княжна Долгорукая (Вторая невеста Петра II-го) Вторая невеста императора Петра II-го была так же несчастлива, как и первая, княжна Марья Александровна Меншикова, с судьбой которой мы познакомились в предыдущем очерке.Да

VI. Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова (в монахинях Прокла)

VI. Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова (в монахинях Прокла) Княжна Юсупова была одной из тех женщин новой после-петровской Руси, которые еще помнили Петра Великого, но которым суждено было пережить после него тяжелое время петербургских дворцовых смут, бироновщину и

IV. Княжна Тараканова-самозванка

IV. Княжна Тараканова-самозванка Нам предстоит теперь познакомиться с другой, еще более чем княжна Августа Тараканова таинственной и загадочной личностью прошлого века.XVIII век, несмотря на то, что события его и лица, в нем жившие и действовавшие, еще так недалеко отошли от

Великая княжна Екатерина Алексеевна: портрет юного принца

Великая княжна Екатерина Алексеевна: портрет юного принца XVIII век был по преимуществу женским царством в России. Однако, чтобы овладеть престолом, претендентши так или иначе должны были разыгрывать мужское поведение{42}. Стратегия этого политического маскарада на

Эпоха Екатерины II Великой. Князь Потемкин, княгиня Дашкова, княжна Тараканова

Эпоха Екатерины II Великой. Князь Потемкин, княгиня Дашкова, княжна Тараканова «Царствование Екатерины II было, конечно, с блеском, но нельзя не признать, чтоб сердце России почти ежегодными рекрутскими наборами не было истощено: к тому прибавились налоги… Роскошь,

В. В. Каширина Скачать:

История обители – это прежде всего летопись жизни и духовного ратничества ее подвижников, которые своей святостью стяжали у Господа дары смирения, любви к Богу и ближнему и которые ныне предстательствуют у Престола Небесного Царя за весь православный мир.

В нынешнем году отмечается 210 лет со дня преставления старицы-монахини московского Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря Досифеи, которая находилась в духовном общении с известными старцами-духовниками Новоспасского монастыря Филаретом (Пуляшкиным) и Александром (Подгорченковым). Как свою духовную наставницу, ивановскую старицу почитали преподобный Моисей Оптинский, настоятель Оптиной пустыни, и его брат игумен Исаия II (Путилов), настоятель Саровской пустыни. Преподобный Моисей Оптинский писал: «Духовно-мудрая старица блаженной памяти Досифея послужила мне указанием на избрание пути в жизни монашеского звания». К юбилею подвижницы в Иоанно-Предтеченском монастыре прошла научно-практическая конференция, материалы которой были собраны в сборнике «Старица Московского Ивановского монастыря монахиня Досифея: к 210-летию со дня преставления».

Сборник – это первое современное церковно-историческое исследование, посвященное ивановской старице, выполненное на качественном научном уровне. На основе многих известных и вновь выявленных источников в книге собраны свидетельства об историчности монахини Досифеи, ее высокой подвижнической жизни, близости к духовной традиции преподобного Паисия (Величковского) и действенной молитвенной помощи, которую старица оказывала всем, кто к ней обращался.

На портале «Монастырский вестник» Синодального отдела по монастырям и монашеству были опубликованы статьи постоянного автора сайта Нины Ставицкой о жизни и духовных подвигах ивановской старицы «Монахиня Досифея и ее вклад в возрождение русского старчества» и «Внутренний подвиг монахини Досифеи и ее почитание. Поиски и находки».

В настоящей статье мы перелистаем страницы новой книги, которая уже стала библиографической редкостью, и познакомим читателей с самыми яркими ее страницами.

Прикровенные подвиги ивановской затворницы при ее жизни были скрыты от многих людей и после праведной кончины открываются ее почитателям и исследователям постепенно, после внимательных и трудоемких научных изысканий, которые сейчас приобрели особую актуальность для подготовки материалов к канонизации монахини.

Сборник уникален тем, что представляет одинаковый интерес как для исследователей, так и для обычных читателей – всем им предстоит встретиться здесь с удивительным и таинственным примером внутреннего преображения души. Как отметила насельница Иоанно-Предтеченского монастыря монахиня Феонилла (Харченко), «началась ее подвижническая жизнь с резкой перемены судьбы, можно сказать, с заключения, но проходила в глубоком смирении, молитве и преданности воле Божией, последние годы она никого не принимала и пребывала в полном, добровольном уединении. Таким образом, ее заключение стало затвором, а ее смиреннейшая душа – преподобной» .

Руководитель рабочей группы по подготовке материалов к канонизации монахини Досифеи, насельница Иоанно-Предтеченского монастыря монахиня Тавифа (Исаева) рассказала, что группа была создана в монастыре в 2018 году по благословению к. ист. н., монахини Анувии (Виноградовой), казначеи Иоанно-Предтеченского монастыря, секретаря Межведомственной комиссии по вопросам образования монашествующих.

Основными задачами группы стали следующие:

1. Изучение современного почитания старицы. Поиск случаев благодатной помощи:
   • дежурство у гробницы (прежде такая работа велась сестрами монастыря с участием членов фонда исторического наследия «Православная Таганка», однако она была эпизодической, а не систематической);
   • обработка записей в тетрадях.
2. Исследовательская работа. Поиск архивных документов и эпистолярного наследия с упоминанием о монахине Досифее и лиц из ее окружения.
3. Участие в научных конференциях, подготовка докладов и статей для научных сборников.
4. Подготовка материалов для Синодальной комиссии по канонизации святых.

Всего в процессе исследования найдено 11 достоверных упоминаний о старице Досифее, из них 10 писем и одна архивная запись.

В докладе монахини Феониллы (Харченко) были обобщены исследования о старице Досифее, которая по устойчивому церковному преданию и, по мнению многих исследователей старины, является княжной Таракановой, дочерью императрицы Елизаветы Федоровны и графа Алексея Разумовского. Очень часто княжну Тараканову ошибочно отождествляют с самозванкой, которая скончалась от скоротечной чахотки в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга в 1775 году и которая вдохновила художника К. Д. Флавицкого на создание живописного полотна «Княжна Тараканова» (1864), хранящегося в Третьяковской галерее.

Статья кандидата исторических наук, старшего научного сотрудника Института всеобщей истории РАН, старшего преподавателя кафедры систематического богословия и патрологии Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета

О. А. Родионова «Монахиня Досифея, русское старчество и духовная традиция преподобного Паисия (Величковского)» вводит ивановскую старицу в круг русского старчества рубежа XVІІІ–XІX вв., продолжающего духовные традиции прп. Паисия (Величковского). В круг близкого духовного общения старицы входили новоспасские старцы Александр (Погорченков) и Филарет (Пуляшкин), которые черпали «ведение о духовных предметах» через «живое общение с наследниками «школы старца Паисия” и книги, по преимуществу первоначально созданные и переписанные в недрах той же школы» , сохранившие наставления самой старицы и высокий образ ее подвижнической жизни. По мнению исследователя, в монашестве старица получила имя в честь преподобного Досифея, ученика преподобного Дорофея Газского, известного по духовным поучениям Аввы Дорофея. Небесный покровитель старицы был образцом нерассуждающего послушания. Согласно учению преподобного Паисия, «истинным старцем-наставником монахов может стать лишь тот, кто от начала до конца прошел все поприще беспрекословного послушания, сам научился терпеть немощи других в киновии, на опыте изучил подвижнические уставы, проникся духом «Писания” (что может указывать как на Священное Писание, так и на святоотеческие творения), живет одной жизнью с братией; иные же окажутся инородным телом и разрушат с таким трудом созидавшееся предшественниками» . Образец подобного наставничества был воспринят и старицей Ивановского монастыря.

Статья кандидата филологических наук, старшего научного сотрудника Института мировой литературы РАН М. А. Можаровой «Старец Московского Новоспасского монастыря Филарет (Пуляшкин) и супруги Киреевские» рассказывает о других известных духовных чадах новоспасского старца Филарета. Супруги Киреевские, приобщенные старцем к паисиевой духовной традиции, были избраны Промыслом Божиим для великого дела просвещения России. Благодаря старцу Филарету, своей супруге Н. П. Киреевской, оптинскому старцу Макарию И.В. Киреевский познакомился с творениями святых отцов, в большинстве своем существовавших в виде рукописей. Последнее десятилетие своей жизни И. В. Киреевский посвятил изучению святоотеческих творений и их изданию под руководством старца Макария. Участие в оптинском книгоиздании дало возможность супругам Киреевским осознать значение своей миссии в деле прославления великих старцев прошлого, а Ивану Васильевичу в полной мере проявить его исключительные филологические и философские дарования. Статьи И. В. Киреевского 1850-х годов показывают, что он предпринял попытку построения философии на христианских началах, полностью согласуя свои выводы с учением святых отцов Православной Церкви.

В статье доктора филологических наук В. В. Кашириной «Архивные материалы из фондов Оптиной пустыни о старице Ивановского монастыря монахине Досифее» представлен источниковедческий обзор рукописей, среди которых выделены общебратственные синодики Оптиной пустыни, в которых каждый насельник обители мог записать для поминовения имена своих близких родственников и духовных наставников о здравии и об упокоении. На полях обычно скорописью писали имя монаха, а в основном поле уставом с киноварным инициалом – имена поминаемых лиц. Для поминания могли записать не так много имен, только самых близких людей. Среди имен духовных лиц, вписанных в помянник об упокоении прп. Моисеем Оптинским в середине XIX в., – монахиня Досифея, архимандрит Александр (Подгорченков) – первый духовный наставник, к которому его направила старица Досифея, и почивший брат игумен Саровской пустыни Исаия. Это свидетельствовало о той молитвенной памяти об ивановской подвижнице, которую великий оптинский старец хранил всю жизнь. В течение многих лет ежедневно он поминал ее в келейных молитвах, а в алтаре Оптиной пустыни ее имя общебратственно поминали у Престола Божия.

В статье С. Р. Сергеевой представлен новонайденный документ «Дело об определении крестьянской девицы графини Разумовской В. П. – Дарьи Матвеевой в Ивановский монастырь» из фондов ЦГА Москвы и разбирается версия о возможном отождествлении девицы Дарьи Матвеевой с ивановской старицей Досифеей. Согласно одним легендам, принцесса Августа Тараканова, спасенная чудом от гибели, облеклась в крестьянскую одежду и в Москве приняла постриг в монастыре. Возможно, благодаря помощи набожной графини Варвары Петровны Разумовской, принцесса приобрела документы и как крестьянка поступила в монастырь. Впрочем, это всего лишь версия, которая нуждается в дальнейшем изучении.

Благодаря исследованиям историка-архивиста Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря кандидата исторических наук Д. Г. Давиденко были изучены и опубликованы многие архивные материалы по истории обители. В статье «Почитание старицы Досифеи в XIX – начале XX в. и церковно-археологические памятники Московского Новоспасского монастыря» описывается история погребения и портрета старицы, сохранявшихся в Московском Новоспасском монастыре. В казенной документации Новоспасского монастыря сохранилась запись о погребении монахини Досифеи от 6 февраля 1810 года: «Февраля 6-го дня в воскресенье погребено тело из Ивановского женского монастыря монахини Досифеи близ колокольне в простой могиле вкладу в монастырь 60 54 «. И поныне в монастыре сохранилась часовня над могилой старицы. В 1996 году состоялось обретение останков монахини Досифеи, которые в настоящее время покоятся в Новоспасском монастыре в усыпальнице Романовых в подклете Спасо-Преображенского собора в храме прп. Романа Сладкопевца. По благословению первого наместника возрожденного Новоспасского монастыря архиепископа Костромского и Галичского Алексия (Фролова, 1947–2013), могила монахини Досифеи, как и могила Великого князя Сергея Александровича Романова, специально не были зацементированы, как другие захоронения Романовых, на случай прославления.

Впервые портрет старицы Досифеи, ныне утраченный, упоминается в очерке об Ивановском монастыре (1850) известного москвоведа И. М. Снегирёва , который в 1862 г. опубликовал портрет, указав, что «оригинал писан на полотне, выш. 10½ шир. 7½ вер. На задней его стороне читаем: Принцесса Августа Тараканова, во иноцех Досифея, постриженная в Московском Ивановском монастыре, где по многих летех праведной жизни своей, скончалась 1808 года и погребена в Новоспасском монастыре».

Д. Г. Давиденко приходит к выводу, что «судя по портрету, старица имела внешнее сходство с императрицей Елизаветой Петровной. Антропологическая экспертиза останков старицы Досифеи подтвердила возраст смерти старицы, а также показала искривление позвоночника, зафиксированное на портрете. Последнее, в сочетании со сведениями, подтверждающими факт общения старицы с внешним миром в начале XIX в., позволило с большой степенью вероятности предположить, что портрет писался с натуры; не исключена возможность рассматривать его в качестве источника для суждения о внешности изображенной» .

Историк, экскурсовод Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря О. В. Корнилова в статье «Современное почитание монахини Иоанно-Предтеченского монастыря старицы Досифеи, затворницы московской» обобщила материалы о современном почитании затворницы на основе: тетрадей, в которых люди оставляли записи с прошениями и благодарностями, адресованными старице; отчетов дежурных у гробницы старицы в Новоспасском монастыре и опросов монастырских экскурсоводов.

Сбор сведений проводился в двух выдающихся, как с исторической, так и с духовной точки зрения московских ставропигиальных обителях – женском Иоанно-Предтеченском и мужском Новоспасском монастырях, с которыми связано имя старицы Досифеи – ее земной жизни и упокоения.

«Как бы ни было плохо мне и тяжко на душе, в каком бы отчаянии я ни была, но всегда, когда я прихожу в Новоспасский монастырь к могиле матушки Досифеи, мне всегда делается легче, и мне хочется стать лучше, милосерднее и смиреннее, и я начинаю по-настоящему понимать милосердие Господа и от всей души благодарю за милость Господа и помощь матушки Досифеи. С уважением, р. Б. Инна. 16.12.2018».

Среди записей неоднократно встречаются просьбы о прославлении монахини Досифеи в лике святых: «Просим о прославлении имени твоего в лике святых. Слава Богу за все. Р. Б. Валентина 3 марта 2019 г.» или «Дай Бог, чтобы прославили тебя в лике святых. Слава Богу за все! (Без даты, без подписи)».

Статья кандидата педагогических наук, доцента кафедры общей и социальной педагогики Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, экскурсовода Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря Е. Л. Разореновой «Духовные наставления старицы Досифеи в переписке с братьями Путиловыми» посвящена историко-педагогическому исследованию духовного наследия подвижницы. По замечанию автора, «исследуя архивные документальные источники, которые подтверждают духовное общение инокини Досифеи и братьев Путиловых, можно сказать, что они чрезвычайно немногочисленны. Но их содержание является бесценным сокровищем богословской мысли, жемчужиной святоотеческого наследия, нашим духовным богатством и наследием» .

Завершает сборник статья советника Управы Дмитровского района города Москвы, экскурсовода Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря С. В. Духановой «Письма храмоздательницы Ивановского монастыря М. А. Мазуриной к старцу Оптиной пустыни Антонию (Путилову)».

Мария Александровна Мазурина (+1878) – храмоздательница и возобновительница Московского Ивановского монастыря. С 1858 года в течение двадцати лет, до самой кончины, под руководством митрополита Московского и Коломенского Филарета (Дроздова) М. А. Мазурина занималась восстановлением Ивановской обители, разоренной после Отечественной войны 1812 года. Промыслом Божиим одним из духовных руководителей Марии Александровны Мазуриной стал преподобный старец Антоний (Путилов), младший брат преподобного Моисея и Исаии (Путиловых). Недавно обнаруженные письма М. А. Мазуриной к преподобному Антонию Оптинскому показывают, как она опытно старалась перенимать от оптинских старцев ту духовную традицию, которую они, в свою очередь, восприяли от старицы Ивановского монастыря Досифеи и новоспасских старцев Александра и Филарета. Духовный портрет М. А. Мазуриной, удостоившейся видения св. блаженной Марфы Московской, схимонахини Ивановского монастыря, нарисован автором подробно и глубоко. Мария Александровна каждый свой шаг соизмеряла с заповедями, постоянно прислушивалась к гласу своей совести. Она не просто читала духовную литературу, но старалась следовать наставлениям преподобных отцов, училась непрестанной Иисусовой молитве. Неслучайно она получила благословение стать игуменией возобновляемой Ивановской обители.

Любая книга – это результат работы большого коллектива. Оформлением обложки и титульного листа занимался Д. П. Журавлёв, архитектор и реставратор, многие годы работавший над воссозданием Ивановского монастыря. Верстку издания подготовил С. В. Добровольский, также много лет сотрудничающий с монастырем. Издатели очень надеются, что среди читателей будут и иностранные граждане, которые помогут с поисками зарубежных источников о старице Досифеи. Обширные аннотации были переведены на английский язык послушницей монастыря Димитрой Дуэллий.

Будем рады, если книга не только удовлетворит пытливый ум исследователя, но и принесет духовную радость и утешение верующему сердцу.

ОР РГБ. Ф. 213. К. 88. Ед. хр. 8. Л. 241.

Феонилла (Харченко), мон. Жизнеописание старицы и затворницы Московского Ивановского монастыря монахини Досифеи по литературным источникам и публикациям XIX–XX вв. // Старица Московского Ивановского монастыря монахиня Досифея: к 210-летию со дня преставления. Материалы научно-практической конференции / Под ред. В. В. Кашириной, Д. Г. Давиденко. М.: Изд. Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря, 2020. С. 31.

Родионов О. А. Монахиня Досифея, русское старчество и духовная традиция преподобного Паисия (Величковского) // Там же. С. 52.

Там же. С. 59.

Слова пропущены, восстанавливаются по смыслу и по аналогии с ранними записями – Примеч. автора.

Слово восстановлено по смыслу. Возможно, приходная сумма за погребение за вычетом денег, затраченных на приготовление могилы и возможное поминовение – Примеч. автора.

РГАДА. Ф. 1197. Оп. 1. Д. 1076 а. Л. 6 об.

Давиденко Д. Г. Почитание старицы Досифеи в XIX-начале XX в. и церковно-археологические памятники московского Новоспасского монастыря // Старица Московского Ивановского монастыря монахиня Досифея: к 210-летию со дня преставления. Материалы научно-практической конференции / Под ред. В. В. Кашириной, Д. Г. Давиденко. М.: Изд. Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря, 2020. С. 135.

Корнилова О. В. Современное почитание монахини Иоанно-Предтеченского монастыря старицы Досифеи, затворницы московской // Там же. С. 142.

Там же. С. 157.

Там же. С. 90.

Там же. С. 101.

Там же. С. 61.

Там же. С. 155.

Там же. С. 129.

Разоренов Е. Л. Духовные наставления старицы Досифеи в переписке с братьями Путиловыми // Старица московского Ивановского монастыря монахиня Досифея: к 210-летию со дня преставления. Материалы научно-практической конференции / Под ред. В. В. Кашириной, Д. Г. Давиденко. М.: Изд. Иоанно-Предтеченского ставропигиального женского монастыря, 2020. С. 157.

Фото

Тараканова, Августа Матвеевна (в иночестве Досифея) — предполагаемая дочь Императрицы Елизаветы Петровны от морганатического брака ее с гр. Алексеем Григорьевичем Разумовским, родилась около 1745 г., где именно — неизвестно. В детстве (когда именно — остается тоже неизвестным) была отправлена за границу, кажется в Италию, где получила воспитание и где оставалась до 1785 г., когда, по повелению Императрицы Екатерины II, была привезена в Россию и водворена на жительство в московский Ивановский монастырь, который по указу 1701 г. предназначался «для призрения вдов и сирот знатных и заслуженных людей». Там она и была пострижена. На содержание ее из казначейства отпускалась значительная сумма, а время от времени на ее имя «от лица неизвестных» в монастырскую кассу вносились крупные денежные вклады, которые монахиня отдавала на украшение монастырских церквей, на раздачу бедным и нищим. По распоряжению свыше, с ней никто не мог видеться и разговаривать кроме игуменьи, духовника и особого причетника. Она имела отдельный стол, обильный и изысканный, ей отводились особые места для прогулок, даже церковное богослужение совершалось для нее одной. Таким образом жила она в полнейшем уединении, занимаясь чтением душеполезных книг и рукоделием, а последние годы своей жизни провела в безмолвии и считалась «праведной». Только после смерти Екатерины ее стали посещать московский митрополит Платон и некоторые знатные лица. Скончалась T. 4 февраля 1810 г. и погребена в Новоспасском монастыре, в усыпальнице бояр Романовых. На похоронах ее, при большом стечении народа, присутствовали родственники Разумовских и многие вельможи. Указанная дата смерти отмечена на ее надгробном памятнике, на сохранившемся же портрете ее имеется надпись следующего содержания: «Принцесса Августа Тараканова, во иноцех Досифея, пострижена в московском Ивановском монастыре, где по многих летех праведной жизни своей скончалась в 1808 году». Из этих двух разноречащих дат правильной считается первая. По этому портрету стало известным имя ее в мире, свое отчество она сама изобрела, происхождение же фамилии остается невыясненным. Догадка гр. Д. Н. Блудова, что фамилия происходит от дер. Таракановки, из которой Разумовские будто бы были родом, не подтверждается, так как в Черниговской губернии такой слободы нет. По словам видевших T., она была среднего росту, худощава и редкой красоты, имела вид кроткий и безропотно сносила свою участь, по портрету же можно заключить, что она имела большое сходство с Елизаветой Петровной.

Н. С.

Иоанно-Предтеченский монастырь

Десять лет назад в Иоанно-Предтеченском ставропигиальном женском монастыре в Москве прошла первая конференция, посвященная 200-летию со дня преставления монахини Досифеи. На ней прозвучало немало сообщений о старческом служении и благодатной помощи подвижницы, в 1785 году насильно помещенной в один из самых мрачных монастырей Москвы, где она провела в затворе почти четверть века. Сестры возрождающейся обители и их помощники все эти годы собирали материал, который они несколько раз подавали в Синодальную комиссию по канонизации святых, однако каждый раз получали отказ с замечаниями. Одно из замечаний – не проведено научное исследование. В декабре 2018 года была создана Досифеевская группа для научно-исследовательской работы и подготовки документов к канонизации старицы с учетом замечаний Комиссии. И сегодня рабочая группа продолжает напряженно трудиться.

Новый этап: историчность личности Ивановской старицы подтверждена

Вторая научно-практическая конференция «Старица Московского Ивановского монастыря Досифея», приуроченная к 210-й годовщине ее преставления, состоялась в обители на Китай-городе совсем недавно, в начале этого месяца. Открывая форум после совершения в монастырском соборе панихиды по монахине Досифее, настоятельница обители игумения Елисавета (Никишкина) сказала: Церковь Небесная и Церковь земная неразделимы, и когда мы молимся жителям Небесного Града, обращаемся к ним, они становятся нам еще ближе. Вот жил кто-то двести лет назад, подвизался, а мы сейчас говорим о нем так, будто он находится среди нас. По словам игумении Елисаветы, благодаря трудам Досифеевской группы, которую возглавила насельница обители монахиня Тавифа (Исаева), у собравшихся в конференц-зале обители появилась редкая возможность услышать многие интересные факты о монахине Досифее и узнать о подвижнице то, что мы бы хотели, допустим, знать о своем близком человеке. О чем он думает? Как он живет? Что он делает? Куратор конференции, казначея монастыря монахиня Анувия (Виноградова) подчеркнула, что членам Досифеевской группы удалось найти документы, подтверждающие историчность личности Ивановской старицы. К числу важных находок относятся и архивные сведения о лицах, имевших общение с подвижницей. В результате коллективных трудов, неустанных поисков всё возрастающий объем нового материала стал уже внушительным научно-исследовательским багажом. Но прежде, чем познакомить участников конференции с его «содержимым», мать Анувия предложила послушать доклад монахини Феониллы (Харченко) «Житие монахини Досифеи по публикациям XIX-XX века». В качестве введения к теме или преамбулы.

Как на небольшой учебной доске мать Феонилла схематично разделила мелом имена и годы жизни двух личностей – самозванки и старицы, так и в своем докладе она провела четкую границу между ними, по опыту послушания экскурсовода зная, что в умах несведущих людей царит историческая путаница. Первой, именовавшей себя принцессой Владимирской, у которой были и другие имена (в том числе и княжна Тараканова, якобы дочь императрицы Елизаветы Петровны и графа Разумовского, а значит – претендентка на Российский престол!), посвящена масса художественных произведений. Про другую – тайну рождения принцессы Августы Таракановой, ее насильственное заточение в Ивановской обители по распоряжению Екатерины II и преображение души через избранный невольницей путь полного доверия к Богу – написаны жизнеописания или жития. Именно этим житиям докладчица уделила основное внимание. Она рассказала о разных трудах того времени, касающихся старицы Досифеи. Но совершенно замечательный труд, где впервые появились ссылки на источники, составил известный историограф протоиерей Василий Руднев. Настоятель храма Святой Троицы на Шаболовке, позже назначенный настоятелем Данилова монастыря и постриженный в монашество с именем Тихон. Отец Василий буквально вернул сестрам восстанавливавшейся в XIX веке обители ее историю. А уже в конце XX века священник Афанасий Гумеров – ныне архимандрит Иов, насельник Сретенского монастыря в столице – по благословению священноначалия составил житие старицы – и тоже богатое ссылками на источники. Вообще батюшка, наш современник, на стыке столетий по поручению Патриарха и Комиссии по канонизации святых подготовил целый ряд материалов к канонизации многих святых. И вот уже прославлены блаженная Матрона Московская, святитель Макарий (Невский), преподобный Аристоклий, старец Афонский и Московский. Подготовлен материал к канонизации Великого князя Сергия Александровича, который упокоен вместе с монахиней Досифеей в храме-усыпальнице преподобного Романа Сладкопевца в Новоспасском монастыре в Москве.

Прозвучало еще одно важное сообщение – из недалекого прошлого. По благословению настоятельницы обители игумении Афанасии (Грошевой), находящейся сейчас на покое, летом 2008 года докладчица встретилась с наместником Новоспасского монастыря архиепископом Алексием (Фроловым). Тема встречи – разговор о возможности прославления старицы Досифеи. Как наместник монастыря он в свое время инициировал процесс обретения мощей подвижницы и впоследствии благословил к той исторической надписи, что сохранилась на надгробии и была воспроизведена на надгробии в усыпальнице («Под сим камнем положено тело усопшия о Господе монахини Досифеи обители Ивановского монастыря, подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве 25 лет и скончавшейся февраля 4 дня 1810 года») добавить: принцесса Августа Тараканова. Также приснопамятный владыка Алексий решил оставить могилу матушки Досифеи в усыпальнице бояр Романовых не зацементированной (как и могилу Великого князя Сергия Александровича) – на случай их прославления…

Кандидат исторических наук Дмитрий Давиденко в своем докладе «Подготовка новой редакции жития старицы Досифеи по архивным источникам» подробно рассказал о находках, большая часть которых пришлась на вторую половину 2019 года. Членам Досифеевской рабочей группы пришлось немало часов провести в Центральном Государственном архиве Москвы и в отделе рукописей Российской Государственной библиотеки. Сестры обители, монахиня Тавифа (Исаева) – руководитель группы – и инокиня Софрония (Адвахова), съездили в командировку Саранск, где в Центральном государственном архиве Республики Мордовия нашли очень интересные материалы. Также кропотливая поисковая работа велась в архивных фондах Новоспасского монастыря и Оптиной пустыни. В целом было выявлено 10 документов (как прижизненных, так и посмертных), в которых упоминается старица. О чьей кончине, добавил Дмитрий Григорьевич, на следующий день, 5 февраля 1810 года, узнала вся православная Москва – настолько велико было ее почитание! (Почему подвижница хотела быть упокоенной в Московском Новоспасском монастыре, было подробно изложено во втором докладе Д.Г. Давиденко: «Почитание старицы Досифеи в XІX – начале XX в. и церковно-археологические памятники Московского Новоспасского монастыря». (Кстати, именно он, историк-архивариус, нашел документальное подтверждение, что монахиня Досифея – это не какая-нибудь выдуманная легендарная личность, а реальный человек, живший в XIX веке. И нашел он это подтверждение в книге записей Новоспасского монастыря о погребении монахини Досифеи). Если говорить о результате работы участников вышеназванной группы, то, во-первых, была составлена историческая справка – своего рода документальное повествование о старице Досифее. Во-вторых, появилась новая литературная редакция ее жития.

Всё в Божьем мире тесно переплетено

Это мы чувствуем каждый раз, узнавая о жизни людей истинной святости, Промыслом Божиим связанных между собой. Много чего ценного добавили кропотливые исследования архивного материала, предпринятые Досифеевской группой в минувшем году, к уже известным подробностям личного знакомства таинственной затворницы и братьев Путиловых – 19-летнего Тимофея и 14-летнего Ионы, избравших благодаря ее прозорливости и мудрым наставлениям монашеский путь. Старший, Тимофей, впоследствии более 37 лет возглавлял Оптину пустынь – преподобный Моисей Оптинский. Младший, Иона (в постриге – Исайя), стал настоятелем Саровской пустыни. Отметив, что особенностью всех оптинских агиографов было стремление к историчности, опора на источники, многие из которых хранились только в обители, доктор филологических наук, профессор Российской академии живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова Варвара Каширина, привела примеры доверительной переписки между братьями Путиловыми и старицей из Ивановской обители. Тема доклада В.В. Кашириной – «Архивные материалы из фондов Оптиной пустыни о монахине Досифее». В нем она не только проанализировала письма, обнаруженные в полной и в краткой редакции, но и обратилась к Синодикам Оптиной пустыни, где в самой начальной части, наряду с игуменом и родственниками отца Моисея, поминается «монахиня Досифея». Чувствовалось, что глубоко раскрытая докладчицей тема уникальности материалов, найденных в Оптиной пустыни, вызвала у аудитории большой интерес.

Матушка Досифея направила юных Путиловых в Новоспасский монастырь, к младшим современникам преподобного Паисия (Величковского), с коими она находилась в духовно-молитвенном общении. К наместнику обители иеромонаху Александру (Подгоричани или Подгорченкову, как писалась его фамилия в России) и иеромонаху Филарету, в схиме Феодору (Пуляшкину). Но всё же старица и сама не оставляла братьев духовным руководством до конца своей жизни. А они в письмах к «Досифее Матвеевне» постоянно поднимали тему молитвы и тему совести (как некого барометра духовного состояния личности), о чем подробно рассказала в выступлении «Духовные наставления старицы Досифеи в переписке с братьями Путиловыми» кандидат педагогических наук, доцент кафедры общей и социальной педагогики ПСТГУ Елена Разоренова). Однако, думается, в вопросе о наставничестве старицы важен тот четкий акцент, который сделал в своем докладе «Круг общения монахини Досифеи и духовная традиция преподобного Паисия (Величковского)» кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Олег Родионов. Рассуждая, можно ли Ивановскую подвижницу Досифею считать старицей в духе того старчества, что было принесено в славянский мир преподобным Паисием (Величковским) и затем распространено по всей России его учениками, Олег Алексеевич остановился на следующих аспектах. После смерти Екатерины II режим изоляции от внешнего мира у затворницы стал менее строгим: она получила возможность общаться с людьми. За мудрым советом, утешением, благословением к ней пошел самый разный народ – от высокопоставленных особ до простых людей. Но здесь, подчеркнул О.А. Родионов, мы не наблюдаем той формы старческого окормления, с которой в основном связывается традиция преподобного Паисия: когда жизнь старца и его ученика протекает, условно говоря, под одной крышей ¬– в стенах одного монастыря, и между ними происходит постоянное общение. А матушка Досифея, по словам докладчика, относится другому типу подвижника, хорошо известному в истории православного монашества. К типу подвижника, наделенного богатыми духовными дарами и принимавшего всех желающих получить наставление.

В конце своего доклада Олег Родионов высказал сожаление, что пока мы не располагаем никакими сведениями о круге чтения старицы. Но, может, когда-нибудь в архивах будет найдена какая-либо опись, указывающая на состав библиотеки Иоанновской обители? Еще одно предположение высказал ученый. В то время во многих монастырях России циркулировали переводы трудов преподобного Паисия в рукописных копиях. Осуществлены они были непосредственно с тех книг, что переписывались в обителях, находившихся под старческим окормлением преподобного. И узница-монахиня могла их читать! Она могла от них напитаться. Могла, черпая духовную мудрость из святоотеческих книг, делиться ею с теми, кто к ней приходил. «Но, конечно, пока это только предположение», – заключил О.А. Родионов, добавив, что на этом пути исследователей наверняка ждут находки и открытия.

Встреча со старцами преображает жизнь

Не менее интересными и важными (и, надо отметить, как и предыдущие выступления – с замечательным визуальным оснащением) были доклады о ярких личностях прошлого, не имевших прямой связи с монахиней Досифеей, но связанными с ней через старцев невидимыми духовными нитями. С докладом «Старец Московского Новоспасского монастыря Филарет (Пуляшкин) и супруги Киреевские» выступила кандидат филологических наук, старший научный сотрудник Института мировой литературы РАН Марина Анатольевна Можарова. Как говорилось выше, с иеромонахом Филаретом (в схиме Феодором) у Ивановской подвижницы было духовно-молитвенное общение. Незадолго до своей кончины, советуя отчаявшейся вдове, помещице Курманалеевой, обращаться именно к нему, в Новоспасский монастырь, матушка Досифея сказала, что в наше время трудно найти такого великого старца. Он – великий угодник Божий, и его надо держаться! Здесь можно провести некую параллель: как по воле Божией совершилось преображение души принцессы Августы Таракановой, вывезенной из Европы с применением хитрости и обмана, и заточенной в «каменном мешке», так и после общения со старцем Филаретом преобразилась душа Ивана Васильевича Киреевского. Сегодня его имя ассоциируется с Оптиной пустынью – с изданием святоотеческих творений, направленных на то, «чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении Святой Православной Церкви, вполне проникнули убеждения всех степеней и сословий наших…». Под духовным руководством старца Макария Киреевский, прежде известный в просвещенном обществе как человек «европейского толка», увлеченный западной философией, стал, по словам М.А. Можаровой, смиренным послушником, занимающимся кропотливым книжным трудом. Мирским «оптинцем», первым предпринявшим попытку создания религиозной философии в России.

К старцу Филарету (Пуляшкину) Киреевского привела его жена, Наталья Петровна, знавшая подвижника с ранних лет, поскольку тот окормлял ее мать. Правда, изменения духовного порядка в душе Ивана Васильевича происходили медленно – только спустя восемь лет после женитьбы на девице, воспитанной в правилах строгого христианского благочестия, он надел нательный крестик. Известна записка под названием «История обращения Ивана Васильевича», написанная другом семьи А. И. Кошелевым со слов Натальи Петровны – уже после кончины супруга. Всё ее содержание от первой до последней фразы представляет большой интерес, но приведу лишь два момента. После свадьбы благочестивая жена была поражена отсутствием в муже веры и полным пренебрежением обычаев Православной Церкви. Можно представить, как ранило ее к примеру, предложение супруга почитать с ним Вольтера. (Что примечательно: глубоко верующий отец Ивана Васильевича скупал на свои деньги произведения Вольтера, чтобы их сжечь. Так, по его убеждению, он боролся с западной заразой, которая проникала в Россию). А вот сын… Поворотным моментом в жизни И.В. Киреевского стал день, когда супруга, ездившая к старцу Филарету, привезла ему от старца нательный крест. Перед этим Киреевский сказал, что наденет крест, если тот будет прислан от отца Филарета, ум и благочестие которого он уважал. Узнав об этом, старец снял с себя крест со словами: «Да будет он Ивану Васильевичу во спасение». И действительно именно с того дня начался новый этап жизни этого высокообразованного одаренного человека, который сумел увидеть в православии единственное истинно христианское вероучение и многое сделать для просвещения людей светом Христовой Истины.

Еще одна многогранная личность, преданная Богу, предстала перед нами в следующем докладе – «Письма храмоздательницы Ивановского монастыря М.А. Мазуриной к преподобному старцу Оптиной пустыни Антонию (Путилову)». (Докладчик – инженер-конструктор, советник управы Дмитровского района Светлана Духанова). Выполняя волю своей родственницы по мужу богатой вдовы Е.А. Мазуриной и благословение митрополита Московского Филарета (Дроздова) возобновить Ивановский девичий монастырь, Мария Александровна, кроме того, общалась со многими старцами своего времени: иеромонахом Иларионом (Ремизовым) – духовником Симонова монастыря, отцом Досифеем из Киево-Печерской лавры, Глинскими старцами и особенно – со старцем Антонием, младшим братом настоятеля Оптиной пустыни и Саровской пустыни – схиархимандрита Моисея и игумена Исайи II. Недавно было обнаружено 53 письма Мазуриной к отцу Антонию. Как отметила докладчица, они представили совершенно иную картину о личности храмоздательницы. Молодая вдова, оставшаяся с пятью детьми (двое потом умерли в младенчестве) не замкнулась в своем горе. Она писала, что у нее «горячее сердце» и просила старца Антония давать ей как можно больше поручений. Признаваясь, что больше всего на свете любит книги, Мазурина с огромным энтузиазмом выполняла поручения батюшки по рассылке книг в разные монастыри. Отец Антоний передавал ей литературу, указывая, куда что надо послать, а какие-то книги просил разыскать в Москве. Она сама зашивала довольно объемные посылки, сама ездила на почтамт, где все ее знали и обычно пропускали без очереди. Если просимых батюшкой книг не было в книжных лавках на Никольской или в Синодальной типографии, то писала в Петербург, Казань, Ригу. У нее были напор, энергия, желание помочь, и Господь так распорядился ее жизнью, что, по ее словам, она, простой мирской человек, общалась с выдающимися старцами своего времени. (И эта искрометная страница того времени теперь вписана в книгу истории монастыря!) К слову, вот один штрих к характеру Марии Александровны. Старец Антоний писал ей: «Матушка, благодетельница», на что она отвечала: «Вы извините меня, пожалуйста, за дерзость, но не называйте меня ни матушкой, ни благодетельницей. Я вот грешный человек, так и называйте…»

«Матушка Досифея, помолись о нашей большой стране России и о людях, живущих в ней!»

Статистика может быть увлекательной, если за цифрами, пусть даже небольшими, стоят значимые вещи. Что подтвердило живое эмоциональное и содержательное выступление историка, политолога, экскурсовода-консультанта Иоанно-Предтеченского монастыря Ольги Корниловой «Современное почитание старицы Досифеи». Возле гробницы матушки Досифеи в усыпальнице бояр Романовых Новоспасского мужского монастыря было решено положить тетрадь, куда бы люди могли записывать свои просьбы к старице и благодарности за ее молитвенное ходатайство. Четыре больших тетради уже заполнены, сейчас там лежит пятая. Также с декабря 2018 года в усыпальнице были установлены дежурства «Дежурных старицы Досифеи» из числа волонтерского состава «Экскурсовод-Консультант». Дежурные считают, сколько людей подходит к гробнице старицы и тактично спрашивают, знают ли экскурсанты что-то о подвижнице, а интересующимся рассказывают о ее жизни или, наоборот, записывают с чьих-то слов истории о благодатной помощи и следят за заполнением тетради для посетителей. Предпринятый анализ одной из тетрадей показал, что бывает до 70 письменных обращений в месяц к непрославленной святой. Конечно, чаще всего люди просят о здоровье. Еще просят духовной мудрости и матушкиного содействия в налаживании семейной жизни и в поисках путей спасения. Или – помощи в борьбе с унынием. Кто-то не может найти свою вторую половинку, кто-то – работу. Разный спектр проблем просматривается. Доверие к старице велико! Во всех этих обращениях она предстает живым человеком – слушающим, понимающим. Некоторые приходят к ней не один раз. Трогательны просьбы помолиться о России. Человек, подписавшийся Сергеем из рода Романовых, просит подвижницу спасти Святую Русь, ее народ и его семью. Встречаются просьбы прославить старицу Досифею в лике святых. В этом плане есть обращения непосредственно к ней, есть обращения к священноначалию нашей Церкви…

***

В заключение Светлана Зотова и Светлана Сергеева, члены Досифеевской группы, познакомили участников конференции с отчетом о поэтапной деятельности на тех направлениях, которые были избраны энтузиастами. Они рассказали о находках, что сподвигли определенный круг людей к дальнейшей исследовательской работе, соединившей мирян и сестер обители – монахиню Тавифу (Исаеву) и монахиню Анувию (Виноградову). (Их вдохновляющую и координирующую роль миряне чувствуют постоянно). Теме сбора материалов для подготовки к канонизации известной подвижницы благочестия был посвящен небольшой слайд-фильм, сделанный с такой любовью и на таком хорошем профессиональном уровне, что хочется низко поклониться его создателям. Одна картинка с краткой информацией сменяет другую: заседания рабочих групп в монастыре и работа в разных архивах; панихиды по матушке Досифее в Новоспасском монастыре и поездки в места, связанные с сестрами-предшественницами обители на Китай-городе. Образно говоря, в фильме проложены маршруты духовной географии. А особую атмосферу при его просмотре создает музыка ирландско-норвежского дуэта Secret Garden, навевающая мысли о вечности.

И последнее. Как отметили участники форума, прослушав 8 докладов, конференция оправдала определение «научно-практическая». Научная часть была достойно представлена. В отношении практической части нельзя не согласиться со следующим мнением: некоторые презентации являются почти что готовыми методическими пособиями. Вероятно, их можно будет использовать на каких-то курсах, в экскурсионной работе, в миссионерской, просветительской деятельности, чтобы они стали доступны многим.

Нина Ставицкая
Фото: Владимира Ходакова, Светланы Зотовой и Светланы Духановой