Случившаяся в Астане трагедия вызвала широкую дискуссию о положении многодетных семей в Казахстане. Среди прочего обсуждался и сам институт многодетной семьи, и здесь мнения разделились на три основные точки зрения.
Первые осуждали родителей, которые рожают много детей, несмотря на свою бедность. Ведь если бы в семье было не пять девочек, а две, у родителей не было бы необходимости жить в самом дешёвом жилье и работать сверхурочно.
Другие осуждали государство, говоря, что власти не создают благоприятных условий для жизни таких семей. В итоге многодетные мамы столицы даже устроили что-то вроде митинга, на котором выдвинули ряд требований чиновникам по улучшению условий жизни.
Многодетные матери стихийно собирались в Астане и Алматы. Что они хотят изменить?
Выразителей третьего мнения можно было бы назвать охранителями так называемых традиционных ценностей, утверждающих, что многодетность – это казахская традиция и что женщины должны рожать как можно больше вне зависимости от условий. И если с первыми двумя точками зрения все более-менее понятно – обе они имеют право на существование, то вот с третьей не всё так просто. Можно с большой долей уверенности утверждать, что культурная традиционность многодетности казахов – это миф, за которым ничего, кроме фантазии его авторов, нет.
Казахская семья конца 19-го – начала 20-го веков / Фото с сайта pinterest.ru
Одним из сторонников идеи того, что многодетность традиционна для казахов, является директор Института современных исследований при Евразийском университете им. Л. Гумилёва Мухит-Ардагер Сыдыкназаров. В своей публикации он приводит поговорку «Бір бала – бала емес, екі бала – жарты бала, үш бала – бүтін бала», которая переводится как «Один ребёнок – не ребёнок, двое детей – половина ребёнка, трое детей – один полноценный ребёнок». В ней Сыдыкназаров видит программу естественного воспроизводства семьи, согласно которой только три ребёнка могут обеспечить рост народонаселения.
«Как правило, среди казахов представителей бизнеса иметь четверых детей – это, как правило, минимум. В творческой, научно-академической среде – тоже самый минимум 3-4 детей», – пишет автор.
И хотя он приводит примеры богатых и успешных людей, он уверен, что сейчас многие казахи с разным достатком хотят иметь много детей. А главное, что это этнокультурный аспект казахов. Это довольно смелые для учёного утверждения, и их необходимо проверить на прочность.
Содержание
- Рожали много – выживало мало
- Демографический переход
- Дети и социальная норма
- Ребенок — дорогое удовольствие
- Матерям тут не место
- Разумный выбор
- Что делать
- Факторы многодетности
- Традиционные многодетные: поддержка среды
- Новые религиозные многодетные: вопреки образованию
- Планирующие многодетные: рациональный подход
- Формальные многодетные: новые союзы
- Многодетные в новом браке: вторая попытка
- Сетевой эффект
Рожали много – выживало мало
Если обратиться к дореволюционным данным, то мы действительно увидим, что в казахских семьях было много детей. Однако при этом они ничем не отличались от других народностей, проживавших в Российской империи. Данные переписи 1897 года свидетельствуют, что на 100 женщин в возрасте от 20 до 49 лет количество детей до 10 лет составляло: у православных – 144, у католиков – 142, у мусульман – 142, у иудеев – 153, у лютеран – 116. Данные даются в разрезе религий, поскольку в то время это было более важным отличием, нежели этнос.
Высокая рождаемость в то время обуславливалась несколькими факторами. Во-первых, религиозный запрет на прерывание беременности. Но он исторически во многом является следствием другой причины – экономической. В аграрных обществах необходимо было много рабочих рук, дети начинали работать с самого раннего возраста. Во-вторых, только большое количество родов могло гарантировать, что выживут хотя бы несколько детей – смертность была невероятно высокой. Поэтому, несмотря на большое количество родов, рост населения был небольшим, а иногда даже отрицательным. Так, в 1883 году количество умерших в Каркаралинском уезде Семипалатинской области превысило число родившихся на 384 человека.
Более того, из-за высокой смертности естественный прирост казахов был даже ниже, чем у русского и украинского населения. Н.Е. Бекмаханова в монографии «Многонациональное население Казахстана и Киргизии в эпоху капитализма» приводит такие данные: «Особенно низкий естественный прирост отмечался в 70-80-х годах 19-го в. В 1871-м здесь была азиатская холера, а в 1879-м – эпидемия оспы. В 1879-1889 гг. из-за часто повторяющихся засух и нехватки кормов казахи потеряли около половины скота».
Лечить от всех этих напастей было попросту некому. Так, об уровне здравоохранения мы узнаём из работы Н.В. Алексеенко «Население дореволюционного Казахстана»: «В конце XIX в., как об этом свидетельствуют материалы Первой переписи 1897 г., в Средней Азии и Казахстане на одного гражданского врача приходилось 113 922 чел. И если в городах на одного врача приходилось 22 789 чел., то в сельской местности – 272 493».
Чтобы картина была более понятной, представьте себе, что на целый Талдыкорган приходится только один врач.
Советский период истории страны вновь подтверждает, что многодетность не обуславливается традициями, но лишь экономикой. В «Демографической истории Казахстана» учёная В. В. Козина пишет об исследованиях всесоюзных переписей, которые позволили проследить влияние положения женщины на её многодетность. Так, традиционно много рожали колхозницы, которые в среднем имели три-четыре ребёнка. Работницы ограничивались двумя-тремя, тогда как у женщин-служащих в среднем было один-два ребёнка. Если бы были правы те, кто утверждает многодетность как часть казахской культуры, традиционности, то общественное давление требовало бы от женщин рожать много вне зависимости от социального положения и уровня жизни.
Ближе к распаду Советского Союза в 80-е произошёл демографический всплеск – государство в это время проводило политику поощрения демографической активности. Появившиеся социальные льготы побудили многих решиться на заведение детей, что после распада СССР отразилось на рождаемости. Грубо говоря, те, кто хотел родить, уже родили, поэтому в первые годы независимости рождаемость сильно упала. Немалую роль сыграл, конечно же, экономический кризис. Интересно, что в 1990-1991 гг. казахи продемонстрировали наибольшее сокращение численности родившихся – на 40,9 %. У русских численность родившихся сократилась на 39,3 %, у украинцев – на 40,4 %. И только у белорусов ещё больше – на 52,1%.
Современное положение дел также доказывает, что представления о какой-то традиционности многодетности – это миф. В 2003 году было проведено социологическое исследование «Репродуктивные установки женщин Восточно-Казахстанской области». На вопрос «Какое, на ваш взгляд, должно быть идеальное количество детей в семье?» опрашиваемые казашки ответили так: двое детей – 29,0 %, трое – 29,2 %, четверо – 28,5 %. По казахстанским меркам семья считается многодетной, если в ней четыре ребёнка и больше. Исследование показывает, что примерно 60 процентов считают, что идеальное количество детей – не более трёх. При этом нужно брать во внимание, что эти идеальные представления на практике могут выглядеть иначе.
Но это опросы, о чём же говорят конкретные данные? Любопытные сведения можно почерпнуть из доклада ЮНИСЕФ «Дети Казахстана» 2017 г. Цифры основаны на данных национальной переписи.
Все домохозяйства |
2 321 978 |
из них домохозяйства, имеющие детей моложе 18 лет |
1 352 330 |
в том числе: |
|
|
592 858 |
|
451 711 |
|
307 761 |
Главный вывод, который можно сделать, заключается в том, что количество семей, в которых живут 1-2 ребёнка, более чем в 3 раза больше, чем семей с тремя детьми и более.
Не менее интересно взглянуть на данные в разрезе село/город.
Город |
Село |
|
Все домохозяйства |
1 402 169 |
919 809 |
из них домохозяйства, имеющие детей моложе 18 лет |
765 283 |
587 047 |
в том числе: |
||
|
389 111 |
203 747 |
|
257 592 |
194 119 |
|
118 580 |
189 181 |
Данные показывают, что дети до 18 лет живут в 54,5% городских и в 63,8% сельских домохозяйств. И вновь мы видим очевидное доказательство, что многодетность не связана с традицией, она, как и прежде, завязана на способе хозяйствования, на экономике и образе жизни.
Демографический переход
Таким образом, традиционалы и охранители могут и далее поддерживать миф о традиционности казахской многодетности, но это не более чем выдумка. Другой вопрос, зачем он создаётся и с какой целью поддерживается.
Так или иначе история человечества движется вперёд, экономические и производственные отношения меняются в глобальном масштабе. И в глобальном же масштабе происходят демографические изменения. Фундаментальной идеей в этой области является теория демографического перехода. Её суть сводится к тому, что в результате индустриализации, пришедшей на смену аграрному обществу, уже нет необходимости в таком количество новых людей, как это было раньше. Постепенно человечество приходит к простому замещению одного поколения другим, без обязательного прироста. Следствием демографического перехода является резкое падение рождаемости и смертности. Многодетность, как правильно отметил, но абсолютно неверно интерпретировал Мухит-Ардагер Сыдыкназаров, становится признаком богатых людей. Это такая новая форма демонстрации своего состояния, но не более.
Семья рождается из двух противоположных по взглядам и ценностям людей, из мужчины и женщины, которые, приобретая роли относительно друг друга, становятся мужем и женой. Они начинают взаимодействие в своей семейной жизни и обучают друг друга. Муж учит четкости, логике, последовательности, обязательствам, отвечает за то, чтобы в семье все было «по полочкам». А жена наполняет семью эмоциями, чувствами, любовью, теплом. В ее обязанности входит наполнение жизни семьи энергией любви и удержание этого тепла на протяжение всего жизненного цикла семьи.
Семья рождается в день официальной регистрации, день свадьбы. Но прежде чем родиться, семья проходит этап становления и закладки. Здесь будет уместна аналогия с бамбуком. Бамбук — дерево, которое стремительно начинает расти, как только появляется первый росток. Так и семья, после свадьбы очень стремительно набирает обороты и растет. Поэтому первые годы жизни семьи подвержены большому количеству кризисов. Но до того, как появится росток под названием «семья», мы долго вынашиваем идею о ее создании, размышляем стоит ли с этим мужчиной/этой женщиной связать себя семейными узами. Именно в этот период происходит основная закладка «корневой системы» семьи, если вы говорите о семье, об обязанностях, правах и взаимодействии супругов. Или возникает кризис «досемейных» отношений, если с головой ныряют в состояние влюбленности и, как следствие, «перегорают» в отношении друг к другу. А двигаться к созданию семьи нужно осознанно, учиться любить в действии.
Как же определить — готовы ли вы к созданию семьи?
Лакмусовой бумажкой готовности мужчины к созданию семьи является его четкое внутреннее убеждение, что он хочет детей от этой женщины.
А для женщины важно понимать, ощущает ли она себя в безопасности рядом с этим мужчиной, готова ли доверять ему свои эмоции, переживания и жизнь.
Татьяна Дугельная
семейный психолог-психотерапевт,
эксперт в области жизни семьи,
автор курса «Решебника семейных задач»
Полный ответ вы можете посмотреть в записи ниже, либо задать свои свои вопросы и получить ответы во время следующего эфира, который проходит каждый четверг в 12:00 на канале счастливых семейных отношений — Калина ТВ. Подписывайтесь на обновления канала и смотрите новые видео первыми!
Александр Рюмин/ТАСС
По данным Минтруда, сегодня женщины в России решаются завести ребенка примерно в 25,5 лет. В 2009 году средний возраст составлял 22,5 года. Вместе с этим увеличивается число людей, решивших прожить свою жизнь без детей или только с одним ребенком. Сайт ОТР попытался выяснить, почему так происходит, поговорив с экспертом-социологом и людьми, решившими отказаться от рождения детей.
Дети и социальная норма
Чайлдфри (англ. childfree — свободный от детей) — так называют людей, решивших сознательно и добровольно отказаться от рождения детей. Движение появилось в 60-70-е годы ХХ века в США, когда страна переживала расцвет культуры хиппи и «свободной любви». В 1980 году вышла книга канадского социолога Джин Виверс «Бездетные по собственному выбору» и феномен «чайлдфри» вошел в поле зрения науки.
В России субкультура «чайлдфри» сформировалась только в 2000-х годах. По данным ВЦИОМ за 2017 год, 6% россиян придерживаются идеологии «чайлдфри» и не хотят иметь детей. При этом в 2005 году, говорят социологи, число сторонников движения чайлдфри в России находилось практически на нуле. По мнению старшего научного сотрудника Института демографии НИУ ВШЭ Ольги Исуповой, за прошедшие двенадцать лет в России изменилось понятие «социальной нормы». Сформированный в советские годы принцип «рожай, а государство и общество тебе поможет» сменился на: «если хочешь, то рожай, но на нас не рассчитывай».
С годами, говорит Исупова, по социальным и экономическим причинам, растить детей в России стало все труднее, поэтому обязанность «продолжения рода» перестала так сильно довлеть над женщиной. «К тому же общество сейчас целиком перекладывает ответственность за рождение ребенка на родителей, говоря «вас никто не просил этого ребенка рожать». И чем чаще человек слышит эту фразу, тем чаще он думает: «действительно, никто меня не просить ребенка рожать, зачем я буду делать это»,— отмечает Исупова.
Александр Щербак/ТАСС
PhD в социологии, старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Ольга Исупова
Еще одно социальное явление, приведшее к росту числа чайлдфри — рождение и воспитание детей стало восприниматься, как лишь один из возможных вариантов выстраивания жизненного пути. Большинство людей, решивших не заводить детей, объясняют это тем, что появление ребенка не совместимо с их образом жизни (в социологии их называют «Аффексьонадо»). Такого мнения придерживаются многие из опрошенных сайтом ОТР последователей идеи чайлдфри. Например, 39-летняя предприниматель Ирина считает, что «чайлдфри — это всего лишь выбор, философия жизни».
«Кто-то реалист, кто-то идеалист или максималист, я не знаю… А меня привлекает бездетный образ жизни, в котором я ни от кого не завишу, — говорит она. — У нас принято, что после рождения ребенка надо посвятить ему всю себя, костьми лечь ради его воспитания, ничего не видеть, ничего не знать кроме него. Я выбрала для себя карьеру и самореализацию. А на старость заработаю сама».
Ребенок — дорогое удовольствие
Другой фактор, повлиявший на увеличение числа «бездетных» — работа и связанные с заработком трудности. «Вся наша семейная политика заключается в том, чтобы сделать приемлемой жизнь матери на полтора года, а дальше неважно. На самом деле важно! Чем старше становится ребенок, тем больше на него нужно тратить», — говорит Ольга Исупова.
С социологом согласен 26-летний фрилансер из Петербурга Евгений. «Появление ребенка обернется для нас с женой увеличением расходов, — объясняет он. — Мы даже посчитали, что в первый год на ребенка нам придется потратить около 350 тысяч рублей, а то и больше. Это значит — постоянно откладывать, лишать себя возможности учиться, узнавать мир. А мы к этому пока не готовы», — подчеркивает мужчина.
28 летний программист Петр придерживается похожего мнения. «Быть родителями — это крайне тяжелый труд, требующий абсолютной самоотдачи, а также огромного количества времени, сил и материальных средств. Для нас, на данный момент дети — это исключительно трудности, и мы не понимаем ради чего нам их переносить», — признается он.
© Liseykina / Фотобанк Лори
Матерям тут не место
Следующая причина, отбивающая охоту заводить детей (или второго, третьего ребенка) касается женщин. Это низкий социальный престиж материнства в сегодняшней России, считает Ольга Исупова. Все чаще в поликлиниках, подъездах, самолетах, в общественном транспорте женщины вызывают раздражение окружающих. «Почему я должен помогать, ведь их никто не заставлял рожать» — это мнение еще не стало общепризнанным, но уже формируют негативную атмосферу вокруг материнства.
Положение осложняется тем, что матерям приходится «ударяться обо все наши институты» после рождения первого ребенка, — объясняет социолог. «Сначала в роддоме женщину как-то обидят, потом ей в уходе за ребенком никто не поможет, или коляску не поднимет по пандусу, она не будет спать 24 часа в сутки, а муж будет приходить и говорить «ты же дома сидишь, почему борща нет?» Денег не будет хватать, в очереди придется постоять в детский сад, а там ей скажут, что надо с ребенком заниматься и ходить с ним на кружки, потом школа и выяснится, что с ним уроки надо делать. Тем временем на работе отругают, почему ты так плохо работаешь? Измучившись вконец, женщина решит второго ребенка не рожать. А что она скажет другим, более молодым женщинам, наверное, очевидно», — описывает проблему эксперт.
Разумный выбор
По ее мнению, сегодня труднее говорить о том, почему люди хотят детей, чем о том, почему не хотят, так как чайлдфри — поступают абсолютно рационально в мире, который говорит, что ты можешь прожить успешную, интересную и счастливую жизнь без детей.
Юлия Флоринская и Валерий Елизаров. Отрицательная демография: как решать проблему?
При этом добровольный отказ от рождения детей по-прежнему оценивается в обществе в основном в негативных формах и порой трактуется, как эгоизм или инфантильность потенциальных родителей. С этим взглядом категорически не согласна 32-летяя Лилия, работающая в банковской сфере. «Действовать в собственных интересах — нормально, — уверена она. — А в чьих еще? Если наличие у меня детей еще как-то могло бы повлиять на жизнь окружающих, то отсутствие — как? Не понимаю. Рожать «стаканводы» или «маткапитал» — это менее эгоистично? Нежелание реализовывать себя именно в материнстве/отцовстве — вообще не признак чего-то плохого или хорошего. Разумный выбор — не заниматься тем, к чему нет ни склонности, ни интереса», — определяет Лилия свою позицию.
Что делать
По мнению социолога, число людей, решивших завести только одного ребенка или вообще отказаться от рождения детей в дальнейшем будет возрастать, если в стране не изменится восприятие материнства/отцовства как нечто, влекущее за собой катастрофические трудности не только с экономической, но и социальной точки зрения.
Станислав Красильников/ТАСС
«Я вижу частичное решение этого вопроса в том, чтобы показать: детей растить довольно просто, — говорит Исупова. — И если это просто, если это может быть частью жизни, если можно не строить вокруг этого всю свою жизнь, то может быть больше людей решат — а почему бы и нет.
Но для этого нужна помощь. Вместо гипертрофии индивидуальной ответственности должна появиться социальная ответственность, которая включает помощь любых людей, даже незнакомцев на улице, а не только государства. У нас сейчас развивается благотворительность во всех отношениях. Нужна она, в конце концов, и мамам! Например, в Германии сделали санаторий, куда можно получить бесплатную путевку и поехать с ребенком. И пока ты восстанавливаешься с ребенком будут заниматься специалисты.
Это прекрасно, когда можно взять ребенка в слинг и отправиться с ним делать свои дела, кормить грудью на заседании парламента. Такие вещи и меняют отношение к материнству», — уверена социолог.
«Общественный климат в отношении матерей должен измениться, — делает вывод эксперт. — Злость, раздражение, которые сегодня существуют в отношении женщин с детьми, следует как-то менять. Женщины должны перестать чувствовать, что они одни и никому кроме них дела нет до их детей. Необходимо создать ощущение, что ты делаешь нечто нужное обществу, а не только всем должна. А иначе число людей чайлдфри будет неуклонно возрастать».
Материал подготовил Алексей Сурин
Социологи, опираясь на результаты опроса более чем 500 многодетных пар в трех федеральных округах России, выяснили, как респонденты решились на создание большой семьи. Вариантов многодетности оказалось пять. Среди факторов оказались ценностные — доверие между супругами и воцерковленность, социально-экономические — доходы и образование, а также сетевая поддержка — со стороны близких и друзей.
Факторы многодетности
Большинство семейных пар в России имеют одного или двух детей. Многодетных — то есть семей с тремя и более детьми — по данным Росстата, меньше 10%. Но, чтобы население страны не убывало, нужно, чтобы на смену двум родителям приходили двое детей (суммарный коэффициент рождаемости (СКР) — среднее число рождений на одну женщину — должен превышать 2). Однако он составил в 2018 году лишь 1,6, хотя еще в 2015 году достигал почти 1,7. До простого воспроизводства населения это довольно далеко. На этом фоне особенно примечательны многодетные семьи: как они принимают решение рожать больше и чаще?
Сразу оговоримся: меры поощрения рождаемости играют лишь роль стимулов, а не побудительного мотива завести еще одного ребенка. Материнский капитал, ссуды на жилье, ежемесячное пособие по уходу за ребенком до трех лет и пр., — в целом работают (доля семей с двумя и более детьми подросла), но не так эффективно, как хотелось бы, и к тому же непродолжительно. Так, эффект от введения материнского капитала оказался небольшим: прибавка к 2011 году составила лишь 15 детей на 100 женщин репродуктивного возраста. Зато «уплотнился» сам календарь рождений: женщины стали быстрее решаться родить следующего ребенка (которого они, как правило, и так планировали).
Десять лет назад многодетных семей было до 7%, а сейчас, как уже говорилось, их стало ближе к 10%. Некоторые исследователи заговорили и о ренессансе традиционной — многодетной — семьи.
Однако многодетность лишь отчасти связана с мерами пронаталистской политики. Ее причины, как указывают социологи, имеют отношение к бэкграунду родителей. Помимо личных установок о желаемом числе детей, значима, например, предыстория: отношения между родителями респондента, число братьев и сестер. Существуют семейные репродуктивные стереотипы, передаваемые из поколения в поколение, например: «детей должно быть двое» или «детей должно быть много». Важны и социокультурные факторы, например, уклад семьи (например, патриархальный).
Иван Павлюткин и Ольга Борисова проанализировали данные формализованного опроса жителей крупных городов ЦФО, СЗФО и ДФО, которым в среднем до 40 лет и у которых от трех до 16 детей, и сравнили их по пяти характеристикам:
Семейные отношения: уровень доверия в браке, отношения в семье — своей и родительской. Важно, был ли опыт развода: новые браки, по данным демографов, увеличивают рождаемость. Новый союз стараются укрепить общим ребенком.
Уровень образования. Чем он у женщин выше, тем больше рационализируется репродуктивное поведение, происходит планирование семьи. В целом эмансипация, интерес девушек к карьере и самореализации не только в семье отодвигает материнство и снижает число детей в семье.
Религиозность: частота посещения богослужений, религиозное воспитание в детстве. Религиозность, относящаяся к разным исповеданиям — как к православию, так и к исламу, влияет на рождаемость.
Социально-экономическое положение: оценка материального положения, статус занятости. Семьи нередко откладывают деторождение до тех пор, пока не сложатся материальные условия воспитания малыша, в том числе, финансовая стабильность.
Социальная сеть семьи: поддержка со стороны родительской семьи, многодетных родственников и друзей. Если есть уверенность в такой помощи, семьи легче решаются на многодетность.
«Многодетность можно представить в виде своеобразной системы координат, где на одном полюсе шкалы располагаются многодетность как следствие развода и создания новых отношений, а на другом — традиционная многодетность», — пишут исследователи. По итогам опроса они разделили респондентов на пять кластеров:
новые религиозные многодетные (самый объемный кластер, 212 семей);
планирующие многодетные (98 пар);
формально многодетные (92);
традиционные многодетные (53);
многодетные в новом браке (47).
Для большинства опрошенных брак — единственный, опыт развода был примерно у четверти. Семей священнослужителей в выборке лишь 12. Степень религиозности респондентов разная: у примерно половины — невысокая (ходят в храм раз в год), треть бывает на богослужениях ежемесячно и чаще. Диплом вуза есть у 52% женщин и меньше, чем у половины мужчин (44%).
По социально-экономическому положению между кластерами сильные контрасты. Почти четверть семей живут в достатке (могут позволить себе дорогостоящий отпуск и автомобиль), а 16% ограничивают себя даже в ежедневных расходах. В половине случаев женщины не работают. Примерно пятая часть мужчин — на посту руководителей. Таким образом, многодетные семьи очень разные по доходам и по статусу родителей.
Традиционные многодетные: поддержка среды
В этом кластере самые стабильные семьи — с единственным браком и доверительными отношениями. В более чем половине случаев супруги полагаются друг на друга во всем. Рожают много и часто: почти у половины более шести детей, у примерно трети — семь и больше. Средняя разница в возрасте детей минимальная: меньше двух лет.
Это самый религиозный кластер. Больше половины посещают богослужения ежемесячно, а почти у четверти женщин есть опыт религиозной социализации: их водили в храм с детства. Вместе с тем, семей священнослужителей здесь мало: лишь 11%.
Для многих многодетность — «наследственная»: почти 80% росли в семьях с как минимум двумя братьями/сестрами.
Социально-экономическое положение — не лучшее: менее 40% имеют высшее образование, достаток невысок, многие вынуждены брать в долг. Половина женщин этого кластера не работают.
Исследователи объясняют многодетность в этом кластере, во-первых, следованием родительскому примеру, а во-вторых, воцерковленностью: влиянием религиозных ценностей и образа жизни.
Не случайно 60% респондентов — репродуктивные «фаталисты», которые отвергают планирование семьи и считают, что в деторождении «надо положиться на Бога».
На фоне дестабилизации института семьи в России такие пары выглядят «редкими островками стабильности, возможными только в условиях поддерживающей социальной среды», отмечают исследователи. В окружении респондентов немало многодетных пар, которые могут оказать им помощь. Но информанты и сами готовы помочь: 90% мужчин и женщин задействованы хотя бы одной организации по поддержке семей с детьми. «Подобная семья оказывается сама по себе социально генеративной, способной к созданию социальных благ, и может выступать не только реципиентом, но и донором», — поясняют исследователи.
Новые религиозные многодетные: вопреки образованию
В этой группе браки тоже крепкие, а достаток повыше. Доля довольных своим материальным положением — самая высокая среди всех кластеров: почти 28%.
В целом это самый большой и парадоксальный кластер. В нем больше всего закончивших вузы — 57% женщин и 47% мужчин. «При высоком уровне образования, который обычно соответствует семьям с малым количеством детей, кластер представлен семьями более чем с тремя детьми», — пишут исследователи. А 40% воспитывают четырех и более детей. Средний интервал рождений — довольно небольшой: 3,5 года.
Объясняющий фактор и здесь — религиозность. Она «преодолевает негативное влияние прочих факторов и способствует многодетности», комментируют авторы. Не случайно этот кластер занимает второе место по воцерковленности. 40% пар в свое время обвенчались. Почти столько же регулярно посещают богослужения, хотя в детстве не ходили в храм. То есть их воцерковление было сознательным решением.
На выбор в пользу многодетности, по-видимому, повлияло погружение в церковную социальную среду.
У представителей этого кластера еще более широкий круг общения, чем у традиционных многодетных. Срабатывают не только родственные связи, но и отношения с друзьями и коллегами: к ним можно обратиться за помощью. «Эффект социальной среды в этом случае явно выражен, поскольку, по сравнению с традиционными многодетными, пары в этом кластере не имеют такого опыта жизни в многодетной родительской семье и большого количества многодетных родственников», — поясняет Иван Павлюткин.
Планирующие многодетные: рациональный подход
Это самый возрастной кластер: 70% женщин — старше 36 лет. В семьях обычно по трое детей, а с учетом возраста матерей вряд ли будет больше. Показателен большой интервал рождений: шесть лет. Он говорит о том, что многодетность — следствие длительных отношений супругов. Обычно риск распада семьи повышается к моменту шестилетия ребенка, а новый малыш помогает укрепить брак.
«Если оценивать этот кластер по признакам религиозности, то он окажется одним из самых секулярных», — подчеркивает Павлюткин.
В этих семьях в принципе рационально подходят к деторождению. Пары учитывают материальные условия (обычно у них средний достаток, но есть возможность откладывать деньги; пары высоко оценили и материнский капитал), шансы помощи родственников и возраст старших детей. Удобно, если младший ребенок рождается тогда, когда его братья/сестры уже пошли в школу и стали более самостоятельными. Длинные интервалы между рождениями и небольшое число детей при стабильной экономической ситуации семьи «указывают на важную роль планирования рождений», поясняют исследователи.
Формальные многодетные: новые союзы
Большая семья может быть связана со вторым браком, рождением общего ребенка — при том, что есть дети от предыдущих отношений. Средний интервал рождений — чуть менее шести лет. У большинства трое детей.
В этот кластер попали также пары, которые имеют детей от прежних союзов, но не родили общего ребенка. В этом случае многодетность возникает как результат «складывания» детей из разных браков обоих супругов, поясняет исследователь.
Уровень достатка — ниже среднего, они чаще других берут в долг. Многодетность отчасти задана примером родителей: многие мужчины росли в окружении братьев и сестер. Однако поддержка со стороны родителей при появлении третьего ребенка для респондентов была малоощутима, что, впрочем, характерно для семей с повторным браком (равно как и пониженные показатели доверия между супругами по сравнению с «безразводными» кластерами).
В этом кластере к деторождению тоже подходят рационально. Больше трети считают, что для рождения детей должны быть достаточные материальные условия. Однако по религиозности этот кластер обгоняет следующий. Доля женщин, регулярно посещающих богослужения, — выше четверти.
Многодетные в новом браке: вторая попытка
В этот кластер включены и те, кто формально многодетный (был развод, в трети случаев — у обоих супругов), и те, кто имеет пять и более детей, причем матери довольно молодые. «Пятеро по лавкам» — у более чем четверти пар, причем возраст детей достаточно близкий: интервал рождений — три года.
Это самый молодой кластер: 60% женщин — от 22 до 35 лет. Мужчины постарше. Средняя разница в возрасте между супругами ощутимая: 4,5 года. Представители этого кластера по сравнению с предыдущим больше ценят семью. Первый брак у них был менее продолжительным, и детей рожали, в основном, уже во втором браке.
На вопрос, как они пришли к многодетности, респонденты отвечали, что хотели родить общего ребенка в новом браке.
Уровень образования супругов довольно невысок: лишь 45% женщин и 40% мужчин заканчивали вузы. Уровень достатка — повыше, чем у формально многодетных: удается делать сбережения в конце месяца (как и планирующим многодетным). Из мер поддержки семьи этот кластер высоко оценил льготы при посещении детских садов.
Представители группы не особенно религиозны: в нем больше женщин и мужчин, которые вообще не ходят в церковь (почти четверть и около 40% соответственно).
Сетевой эффект
Многодетные семьи, связанные с новыми браками, сложно четко разграничить по кластерам, уточняют исследователи: недостаточно данных для объяснения их специфики. Но на фоне большой доли разводов в России такие типы семей встречаются все чаще. А вот традиционные многодетные семьи — с единственным браком и настроем на большую семью — стали редкостью.
Но больше распространены пары, которые планируют детей, потому что рассматривают рождение нового ребенка, в том числе, в качестве инструмента укрепления брака. В таких семьях редко бывает больше трех детей.
Самый примечательный кластер — новые религиозные многодетные, которые имеют большую семью, в некотором смысле, вопреки. Их образование, доходы и отсутствие религиозной социализации должны были бы повысить рационализацию деторождений. Но этого не произошло. «Причиной тому является религиозность, выраженная в социальных сетях и взаимодействиях», — пишут авторы. Она и преломляет действие рационализирующих факторов.
Тем самым, роль социального окружения оказывается действенной вне зависимости от многих других показателей. Социальные отношения «как реальный способ преодоления неопределенности, образец поведения и ресурс помощи представляют собой действительно интересный признак при анализе факторов многодетности», заключают исследователи.
IQ
Авторы исследования: Иван Павлюткин, старший научный сотрудник лаборатории «Социология религии» ПСТГУ, доцент кафедры экономической социологии факультета социальных наук НИУ ВШЭ Ольга Борисова, научный сотрудник лаборатории «Социология религии» ПСТГУ
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 18-78-10089). Организация выполнения проекта — Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет.
Автор текста: Соболевская Ольга Вадимовна, 14 ноября, 2019 г. Подпишись на IQ.HSE