Тема возрождения православной монархии будет перенесена из узких политических структур в поле широкого общественного диалога. Обсуждения, в котором активное участие примет Русская Православная Церковь. С этой инициативой выступил председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев), отметивший целый ряд преимуществ монархической формы правления:
«Человек, который помазывается на царство священнослужителями, человек, который получает не просто мандат от избирателей на правление на какой-то определенный срок, но получает санкцию от Бога через Церковь на свое правление, и оно является пожизненным до тех пор, пока он не передаст власть своему наследнику – это, конечно, та форма правления, которая себя в истории положительно зарекомендовала и которая имеет много преимуществ по сравнению с любыми выборными формами правления…»
Напомним, в середине июня с подобным заявлением выступил Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II. Предстоятель Грузинской Православной Церкви отметил, что исторически этой древней православной страной правил царь. И… предложил «подумать о монархии»:
«Грузия является древнейшей страной с древнейшей культурой. Может, подумать нам над тем, кем мы были в прошлом, кто мы сегодня и какими будем завтра? Может, подумать над тем, что Грузия является древнейшей монархией?»
Конечно, существует граница между размышлениями о православной монархии и широким общественным обсуждением возможностей ее возрождения. Но то, что значительная часть русского общества уже готова к этому диалогу, наглядно демонстрируют цифры социологических опросов.
Так, согласно проведенному 16-18 марта Всероссийским центром изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опросу, к тем, кто положительно относится к монархии, можно отнести молодых людей (среди 18-24-летних сторонников монархии – 33%, среди 25-34-летних – 35%). Среди жителей Москвы и Санкт-Петербурга это число еще выше – 37%. В целом же доля граждан, симпатизирующих монархической форме правления, постепенно растёт: в 2006 году их было 22%, в 2017 году уже 28%.
Разумеется, сегодня еще рано говорить о временах и сроках возрождения православной монархии в России. Но важно осознать, чем больше для нас, русских людей, имеют значение православная вера и традиционные ценности, тем ближе мы становимся к тому, чтобы вернуться к этой исконной для нашей страны форме правления.
Этот текст навеян двумя постами сообщества по тегу «Романовы».
Если вам лень читать большие тексты — можно перейти сразу к пункту «РЕАЛИСТИЧНОСТЬ».
Уже больше четверти века минуло с распада Советского Союза, а монархия не была реставрирована не только в России, но даже и ни в одной из бывших социалистических стран. В Болгарии бывший царь стал премьер-министром, в Румынии, Сербии и Черногории бывшие королевские семьи вернулись из изгнания и получили официальный статус и/или часть прежней собственности, но полноценно монархия не была восстановлена даже после ухода коммунистов, которые её свергли.
Не было реставрации в XX веке и ни в одной из капиталистических стран, за исключением Испании.
По моему мнению, в вопросе о реставрации монархии в России есть три основных аспекта:
1) Целесообразность.
2) Легитимность.
3) Реалистичность.
Ниже я даю свою оценку каждого из этих аспектов, учитывая то, что на них у разных интересующихся вопросом людей есть очень различные точки зрения.
ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТЬ
Будет ли от монархии польза? По этому аспекту интересующиеся делятся на монархистов и антимонархистов.
Монархисты обычно упирают на объединяющую и стабилизирующую роль монархии как символа нации вообще и истории страны в частности. Антимонархисты выражают по этому поводу скепсис.
Однако, я полагаю, и те и другие согласятся с тем, что, например, британская монархия для жителей UK символизирует что-то одно, а российская монархия для жителей России символизирует нечто другое. Ибо другая страна, другой народ, другая история и другая династия. Поэтому объединяющий и стабилизирующий потенциал российской монархии не вытекает автоматически из наличия подобного потенциала в других странах.
ЛЕГИТИМНОСТЬ
У кого из кандидатов по закону больше прав на трон? По этому аспекту монархисты делятся на сторонников Кирилловичей и их противников.
И вновь, я полагаю, и те и другие согласятся с тем, что раскол даже в стане монархистов и даже среди самих потомков Романовых по такому первоочередному вопросу, как легитимный претендент, реставрации монархии не помогает, а мешает.
РЕАЛИСТИЧНОСТЬ
Реалистична ли в современной России реставрация монархии? Тут можно было бы пуститься в рассуждения о том, насколько реализуем этот сценарий при нынешних настроениях в обществе для того или иного кандидата. Но делать это нет никакой необходимости, поскольку на самом деле аспекты целесообразности и легитимности не играют определяющеей роли. Также не имеет значения, какая родословная, внешность и образование у того или иного претендента и какое чувство по совокупности всех этих факторов он вызывает — почтение или отторжение.
И вот тут можно вернуться к упомянутому в начале текста единственному в XX веке прецеденту успешной реставрации монархии — возвращение Бурбонов на испанский трон. Тогда для этого хватило воли всего одного человека — каудильо Франсиско Франко. И это при том, что законный кандидат граф Хуан Барселонский был обойден, а общество раздирали непримиримые противоречия совсем не по поводу монархии. Каудильо это понадобилось, думаю, не из-за целесообразности или легитимности, а скорее по причине консервативности его мировоззрения, традиционно религиозного и монархического. Ну а в том, что король всё-таки смог объединить и стабилизировать Испанию, заслуга отнюдь не монархии как таковой, а скорее талантов Хуана Карлоса I, которые в другой стране у другого потенциального монарха могут и не встретиться.
Считаю, и в России можно с легким сердцем забыть что про целесообразность реставрации монархии, что про легитимность претендентов. Они вообще в таких условиях особого значения не имеют и в свое время в аналогичном случае не повлияли на решение Франсиско Франко.
P.S. Кстати, мавзолей Ленина на Красной площади хорошо показывает перспективы монархии. Вряд ли её восстановление произойдет, пока он там, это странно выглядело бы. Так что пока Мавзолей не уберут, реставрация монархии явно не произойдет. Какая ни есть, а польза.
UPDATE: Чтобы избежать обвинений в нарушающей правила сообщества политизированности (которая мной совершенно не подразумевалась) и не подставлять сообщество под возможность гипотетических негативных последствий, я удалил из текста поста один абзац и одну фразу. Полная версия в моём ЖЖ.
NB: Дорогие сообщники, я вижу, что многие не поняли мою основную мысль и начали снова доказывать, что смысла в реставрации нет, а имеющиеся претенденты нелегитимны. Но главная идея именно в том, что это совершенно НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! Реставрация монархии по образцу испанского прецедента РЕАЛИСТИЧНА и это и есть самое важное. В нынешних условиях вполне РЕАЛЬНО, что однажды (может быть, даже завтра) граждане России вдруг проснутся поданными Императора Российского. И тогда уж не будет значительной разницы, кто им станет — «Романов»-толстый, Романов-тощий, рыжий принц-герцог или ещё кто-то — и одобряете ли его кандидатуру лично вы. Значимым будет лишь то, что кто-то будет сидеть на троне и раздавать хозяевам жизни звучные титулы, яркие гербы и красивые ордена, и всем придется жить в этой новой РЕАЛЬНОСТИ — особенно не хозяевам жизни, понравится им это или нет.
Митрополит Иларион на днях заявил, что РПЦ готова принять участие в дискуссии о восстановлении монархии в России, если наше общество для этого созреет. Сегодня подобная постановка вопроса многим кажется абсурдной, однако есть два обстоятельства, которые заставляют всерьез задуматься над этой проблемой.
Во-первых, в расколотых многолетним противостоянием обществах восстановление монархии (конституционной, естественно) как символа национального единства служит примирению конфликтующих сторон. Именно так обстояло дело в Испании при короле Хуане Карлосе Бурбоне. Судьба Испании в ХХ веке очень напоминает судьбу России: кровопролитная гражданская война, долгая диктатура, медленная либерализация… Монарх, пришедший в 1975 году на смену генералиссимусу Франсиско Франко, сумел стать компромиссной фигурой, удовлетворившей разные стороны и способствовавшей построению европейской демократии.
Во-вторых, для Владимира Путина существует проблема сохранения власти после 2024 года, поскольку маловероятно, что он захочет отойти от дел. В той или иной форме — президент, премьер, монарх, национальный лидер и т. п. — Путин, наверное, постарается продолжить управлять страной. Для него это вопрос одновременно и самореализации, и личной безопасности. В расколотом обществе без экономических перспектив с каждым годом будет появляться все больше людей, желающих спросить с кого-то за наши неудачи (реальные и мнимые), за возвращение в застой, за падение репутации России. Лучший способ не стать козлом отпущения в кризисной ситуации — это не отпускать бразды правления вообще.
Теоретически можно представить себе три варианта восстановления монархии в России, каждый из которых, правда, обладает существенными недостатками.
Вариант Хуана Карлоса. Допустим, Путин возвращает в Россию принца Георгия Романова (царевича Гошу, как шутят в кругах «особо приближенных»), берет его под покровительство, учит правильному русскому языку («мочить в сортире», «мозги вам заменить надо», «от мертвого осла уши вы получите»), раскручивает в медийном пространстве — и, наконец, заявляет, что после смерти завещает возлюбленному своему народу отдать страну Богом избранному монарху. Георгий I, взойдя на престол, становится символом, соединяющим Русь царскую (Первая империя), Русь сталинскую (Вторая империя) и Русь путинскую (Третья империя). Кратковременные большевистская и перестроечная интермедии теряются где-то в глубине веков, и у новых поколений с тщательно промытыми от истории мозгами формируется представление, что никаких отклонений от единственно правильного курса никогда не было. Правнуки большевиков и правнуки демократов — все являются наследниками Империи.
Однако на пути подобного варианта национального примирения встают две проблемы. Обе связаны с тем, что Георгий Романов — никак не Хуан Карлос Бурбон.
Во-первых, испанский принц был внуком короля, про которого все еще помнили, причем монархия формально не устранялась даже при правлении Франко. У нас же прямых наследников Николая II не осталось. К тому же времени много прошло с момента трагической гибели царской семьи. Пофантазировать о монархии наш народ, конечно, может. Но реального ощущения, что царевич Гоша, про существование которого подавляющее большинство населения, по-видимому, даже не знает, является Богом данным монархом святой Руси, ни у кого нет. Так ведь, глядишь, возникнет ощущение, что царь-то ненастоящий.
Во-вторых, внутри самой семьи Романовых существует серьезный раскол. Значительная ее часть воспринимает царевича Гошу как седьмую воду на киселе. Он ведь Романов лишь по женской линии. Помнится, лет десять назад я с группой российских журналистов был в гостях у князя Дмитрия Романовича Романова в его доме под Копенгагеном. Так он не называл Георгия иначе, как принц Гогенцоллерн. Если же вместо спорного принца попробовать возвести на престол другого Романова, то сопротивление будет, соответственно, с другой стороны. Проблема легитимности в любом случае сохранится.
Вариант призвания на царство. Но, может быть, Путин сам захочет поцарствовать и разыграет комедию, как с избранием Бориса Годунова, когда народ (или, точнее, хорошо проплаченные его представители) станет слезно просить Владимира Владимировича не оставлять нас сиротами и принять престол в условиях враждебного окружения, происков ЦРУ, бандеровской угрозы и тому подобных напастей. Иногда кажется, будто все происходящее в последние годы готовит нас именно к подобному повороту. Выйдет утром на крыльцо Грановитой палаты Вячеслав Володин — как истинный представитель народа — повернется лицом к путинскому кремлевскому кабинету, рухнет на колени, шмякнет шапку оземь, потрясет депутатским мандатом и начнет бить челом о предварительно положенную на камни бархатную подушечку, умоляя Владимира Владимировича взойти на престол. А Кирилл с Иларионом уже распахнут двери Успенского собора, где, собственно, и помазание может произойти.
Здесь, правда, тоже неувязочка может получиться. Мы иногда то ли в шутку, то ли всерьез называем Путина царем, однако на самом деле существует серьезное различие между легитимностью Богом избранного монарха и легитимностью демократически избранного президента. Общество не путает одно с другим. Народ в XXI веке считает себя источником легитимности власти, а потому готов хоть 10 раз переизбирать президента-харизматика, но не симпатизирует откровенной узурпации этого его права. Можно, конечно, в очередной раз промыть телезрителям мозги ради превращения президента в царя, однако технологически, думается, Путину проще использовать любой другой, менее циничный способ сохранения власти.
Проще говоря, сегодня, в отличие от времен Бориса Годунова, не народ должен кланяться в ноги вельможе, прося взойти на престол, а вельможа должен кланяться в ноги народу, прося избрать его президентом. Хотя разница между реальными полномочиями царя и президента у нас в стране незначительна, но формальная процедура очень важна.
Вариант заезжего принца. Есть, наконец, и еще один способ создать монархию, широко использовавшийся некоторыми европейскими странами в XIX веке (Греция, Румыния, Болгария) — в период становления национализма. Пригласить на престол какого-нибудь зарубежного принца. Почему бы и нет? Он хоть и не русский, зато из по-настоящему легитимной династии.
Взять, скажем, английского принца Гарри, практически не имеющего никакого шанса унаследовать родной престол из-за наличия старшего брата Уильяма. Всем этот Гарри хорош. Во-первых, симпатяга. Во-вторых, сын чрезвычайно популярной у нас принцессы Дианы. В-третьих, зовут его как еще более популярного у нас Гарри Поттера. Думается, за такой вариант вполне могли бы выступать российские западники. Подобный пришелец, впитавший с молоком матери традиции британской конституционной монархии, где король не может вмешиваться в демократический процесс, служил бы символом власти, тогда как сама власть перешла бы в парламент и в формируемое им правительство.
Вот только, боюсь, Запад введет санкции на экспорт в Россию принцев до тех пор, пока мы не выполним Минские соглашения. Это, конечно, шутка. Серьезные же аргументы здесь вообще вряд ли нужны. В условном Гарри никто у нас не заинтересован, кроме западников, да и те, понятно, предпочтут обычную парламентскую республику необычной конституционной монархии. А варианты, которые не поддерживаются никакими группами интересов, в политике обычно не рассматриваются из-за своей утопичности.
Таким образом, первый вариант введения монархии у нас не проходит из-за отсутствия подходящего наследника престола. Второй — в связи с тем, что Путину проще решить свои проблемы менее экзотическим способом. Третий — в силу очевидной его утопичности. Похоже, митрополиту Илариону не суждено включиться в дискуссию о воссоздании монархии в России.
Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге