Фрагмент фото Александры Анисимовой
В последнее время в редакцию «Фомы» все чаще приходят письма с вопросами о старчестве и духовничестве. Вот типичные их примеры:
«Здравствуйте! Есть ли прозорливые старцы в наше время? Мне нужна помощь!»
«Я год встречался с девушкой, которую очень люблю, а расстались потому, что мама против нее категорически, даже к старцу ходила, и он сказал: пускай подумает хорошо, надо ли ему это… А как это понять? Вот мои родные и сказали — расставаться. Мне очень трудно и больно без нее, не могу места найти. Что делать?»
«Почему воля Божья, которая была открыта прозорливому старцу (у меня был вопрос медицинского характера), то, что предсказывает старец, когда-то происходит, А КОГДА-ТО — НЕТ?.. Я причащаюсь раз в две недели, смертными грехами не грешу. Что еще можно предпринять? Мне очень надо, чтобы то, что сказал старец, произошло».
«Можно ли искать утешения у людей или у старцев в монастыре, или еще где в том случае, когда сердце не может успокоиться, доходит до отчаяния и нет желания жить? При этом духовнику сказать о своем состоянии и его причине не могу — боюсь, что не найду понимания».
«Крестной моего сына — его бабушке — недавно приснилось, что она спросила: «Сколько осталось жить этому чаду?”, и ей ответили: «10 лет”. Теперь я очень переживаю. Стоит ли мне обратиться к прозорливому старцу?»
В поисках духовного руководства люди часто совершают ошибки, с последствиями которых потом приходится долго и не всегда успешно бороться.
Помочь им разобраться прежде всего в себе самих и предостеречь от подстерегающих на этим пути опасностей мы попросили настоятеля московского храма святителя Николая Мирликийского в Кузнецкой слободе, ректора Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерея Владимира Воробьева.
— Отец Владимир, читатели «Фомы» все чаще спрашивают, есть ли еще на свете прозорливые старцы.
— Я думаю, такие люди были всегда. Вот, скажем, архимандрит Кирилл (Павлов) был замечательным старцем, у которого можно было узнать волю Божию, который мог подсказать, как надо поступать, как правильно думать. Но не каждый духовник, не каждый священник обладает таким благодатным даром.
— Но наши читатели пишут, что, последовав какому-то совету человека, который казался им прозорливым, они совершили какие-то ошибки, а потом не могут их исправить и впадают в отчаяние.
— В духовной жизни нужна осторожность. Это все знают, духовники всегда об этом предупреждали. Если человек, принимая важное решение, понимает, что он может ошибиться и ошибка эта может стать для него роковой, он, естественно, будет искать правильный ответ. И будет надеяться узнать, как говорят, волю Божию. Этим и объясняется желание найти прозорливого старца.
Но нельзя так легко полагаться на то, что о каком-то человеке идет слава как о прозорливом. Бывают действительно святые люди, обладающие таким даром. Я знал такого человека — ему было открыто все о человеке даже на расстоянии. Но это очень редкие случаи, в нашей современной жизни в особенности. И конечно, как говорится, у человека на лбу не написано, что он прозорливый. Более того, духовники зачастую сами предупреждают, чтобы их так не воспринимали. Поэтому тут нужна разумная осторожность.
Старец архимандрит Кирилл Павлов
— И все-таки часто люди ищут не столько духовного совета, сколько именно пророчества, какого-то чудесного откровения. Они мечтают найти «синтетического» духовника, с которым можно постоянно обсуждать все житейские мелочи и одновременно получать через него судьбоносные пророчества. А потом жалуются, что последовали советам священника, к примеру, обвенчались, а брак распался.
— Говорить от лица Бога могут не все. Поэтому священник, зная, что у него нет такого дара, должен быть осторожней и не давать категорических указаний. Но все-таки в таких случаях ответственность ложится на самих вступающих в брак. Хотя если и жених, и невеста духовно окормляются у этого священника много лет, и он их очень хорошо знает, он может им что-то утвердительно посоветовать — безо всякого откровения свыше, просто по опыту. Но это бывает не так часто. По большей же части священнику приходится советовать, исходя из общих соображений, руководствуясь какими-то общими церковными правилами, — но принимать на себя ответственность священник может не всегда. По большей части ответственность за принятые решения все же должна лежать на самом вопрошающем.
Алгоритм поиска духовника
— А что делать человеку, который уже из-за своей ошибки или ошибки священника, давшего ему неправильный совет, впал в уныние или даже отчаяние, не в силах выполнить то, что на него возложено?
— Ему нужно найти хорошего, опытного духовника. Это святых прозорливых старцев найти трудно, а духовники такие есть, можно найти.
— И есть какой-то алгоритм такого поиска?
— Есть. Я уже достаточно стар, родился еще до войны и большую часть жизни прожил при советской власти. Действующих храмов и священников было мало, если возникали вопросы, спросить было не у кого. И я молился, постоянно, каждый день: «Господи, пошли мне такого духовника или старца, который мне говорил бы Твою волю, чтобы я знал, как надо поступать». Эта молитва стала для меня привычной, я молился так много лет. И сам не заметил, как Господь буквально исполнил мою просьбу — послал мне и духовника, и старца. Они были в близком общении. Духовник постоянно исповедовал меня, руководил моей жизнью. Но, когда было необходимо принять какое-то решение в трудном вопросе, не терпящем отлагательства, я обращался к старцу, и он отвечал: на такое-то дело есть воля Божия, а на такое-то нет воли Божией. Его слова всегда исполнялись. Когда я стал священником, я часто спрашивал его о проблемах своих духовных чад, и он давал нужные ответы, хотя я мог только спросить, а рассказывать подробно об обстоятельствах не было возможности. Но прозорливость старца была столь поразительна, что он отвечал на письма, еще не получив их. Так я спрашивал его 20 лет. Поэтому я уверен, что человеку, который искренне и с верой просит, Бог обязательно поможет найти духовника. Нужно очень хотеть и молиться. Это можно вымолить у Бога.
— А ошибок не было?
— Я ни одной ошибки старца не знаю. Зато знаю целый ряд случаев, когда его не слушались, и это приводило к трагедии.
Осторожно, младостарцы!
— Духовное руководство подразумевает какой-то длительный процесс, а люди ждут быстрых ответов и хотят быстрых действий. По принципу: сказали — сделал.
— Да, так бывает. Но священники разные бывают.
Есть младостарцы, которые выдают себя за старцев, не будучи ими. Им очень хочется, чтобы люди к ним обращались, и они начинают говорить: ты женись, ты не женись — не имея для этого никаких оснований, не имея такого дара. Это, конечно, тяжелый случай, опасный. Нужно быть очень осторожным, и когда священник начинает так легко решать судьбоносные вопросы, нужно еще очень подумать, стоит ли к нему самому ходить.
— Но, когда человек ищет духовного руководителя, он часто начинает метаться от одного духовника к другому и сам себя запутывает их порой противоречивыми указаниями.
— Поэтому опытные священники всегда и говорили, что не надо так делать. Не надо никуда метаться, нужно молиться. И тогда Господь все устроит и все даст.
— И все-таки, где искать духовного руководителя? На приходе? В монастырях?
— Нужно прежде всего молиться. И не стоит возлагать особые надежды на монастыри. Конечно, в монастырях бывают опытные духовники, но к ним очень трудно попасть. А исповедуют там порой не очень-то опытные монахи, которые не только духовного, но и житейского опыта не имеют. Они рано приняли монашество, семейной жизнью не жили, поэтому часто говорят неправильные вещи. Если, конечно, там есть какой-то замечательный старец, к которому вы хотите попасть, это другое дело. Но среди пожилых приходских священников можно найти такого духовника, к которому можно будет постоянно обращаться за руководством.
— А что делать человеку, если он по ошибке принял обычный совет за изреченную волю Божию?
— Это очень похоже на медицинский случай: когда человек попал к не очень умелому хирургу и тот сделал ему операцию — неумело, неудачно, неправильно, — и теперь он болеет. Что ему делать? Нужно найти более опытного, искусного врача, возможно, сделать другую операцию, а может, полечиться каким-то другим способом. Больше ничего не придумаешь. Так и здесь. Нужно искать хорошего духовника. Не обязательно прозорливого старца. Просто опытного духовного священника.
— Может, люди просто пытаются найти человека, который произнесет от лица Бога то, что они хотят услышать?
— Так тоже бывает. И если такие люди слышат не то, что им хочется, они говорят, что это не истина, и бегут дальше до тех пор, пока не найдут того, кто скажет им то, чего они ждут.
— Но от этого их как-то можно предостеречь?
— Предостеречь-то можно, но они не слушают. Очень трудно вылечить человека, который уже во власти своих страстей. От таких вещей жизнь лечит.
Как узнать волю Божию?
— А как долго человек нуждается в постоянном бдительном надзоре духовника? Всю жизнь? Или наступает какой-то момент, когда его духовное становление в основном завершено, и он в состоянии сам брать на себя ответственность за свои решения и поступки, не выверяя каждый свой шаг с помощью духовника?
— «Аттестата духовной зрелости», конечно, никто не выдает. Но существует Промысл Божий о человеке, и Господь устраивает все так, как человеку лучше, полезнее для спасения. Обычно духовник бывает старше своих духовных чад и уходит раньше, а найти другого духовника удается не сразу. У человека уже и возраст другой, и потребности другие, и он уже многому научился. Но исповедоваться ему у кого-то надо, и, если есть возможность, лучше это делать у священника, который может дать духовный совет. В любом возрасте хорошо иметь священника, с которым можно посоветоваться, что-то обсудить.
— Некоторые высказывают такую точку зрения, что стремление обязательно найти человека, которого можно внутренне назвать именно духовным отцом и который будет со властью говорить тебе: делай то, или делай это, продиктовано не столько духовным поиском, сколько психологической травмой от отсутствия отцовского воспитания в детстве.
— Так тоже бывает. Но я не думаю, что это главное объяснение проблемы. Есть разница между духовным отцом и просто духовником. У апостола Павла есть такие слова: «Хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием» (1 Кор 4:14–15). Отец — этот тот, кто родил. И отцов много быть не может. А духовники могут меняться. Духовник — это тот, у которого ты регулярно исповедуешься, с кем советуешься, кто тебе помогает духовно. И лучше, чтобы это был духовный, опытный священник — не обязательно прозорливый, просто опытный. Который может подсказать то, чего сам в себе не видишь. Но иметь духовного отца — это, конечно, особый дар Божий.
Старец архимандрит Иоанн Крестьянкин
— А без помощи духовного авторитета человек сам может почувствовать, понять волю Божию?
— Знаете, я однажды вот так же спросил своего старца о воле Божией. А он мне ответил: воля Божия — это не просфора, которую можно съесть; и не яблоко, которое можно сорвать и положить в карман; чтобы человеку открывалась воля Божия, нужно жить благодатной жизнью, освободиться от действия греховных страстей. Когда человек молится и живет с Богом, тогда воля Божия начинает открываться сердцу человека, и он чувствует, как надо поступить.
Бывает, конечно, иначе. Бывает, что не у кого спросить. Но человек молится и очень хочет поступить по воле Божией, а не по-своему. А для этого нужно отречься от своей воли и просить у Бога: «Господи, хочу не по-своему поступить, а как Тебе угодно». Тогда человек, по крайне мере, готов к вразумлению, и Господь часто в каких-то житейских обстоятельствах являет свою волю.
Когда я в свое время хотел переменить специальность, мне не советовали этого делать. Но мне очень хотелось. И в тоже время я хотел поступить по воле Божией, если Господь мне ее укажет. Как-то приехал к духовнику, а он объяснял мне, что не нужно искать новую специальность, но потом, поняв, что я не готов слушаться, говорит: «Ну ладно, делай, как хочешь». Я пошел поступать в другой вуз, устраиваться на другую работу, и… у меня ничего не получалось. Везде мне отказывали. Я уже не знал, куда идти. А потом мне предложили место в аспирантуре по моей специальности. Я испугался, говорю: «Да я не готов». А они: «Берем без экзамена». И я понял, что это — воля Божия.
— Но от того момента, когда человек узнает волю Божию, до того, как он понимает ее смысл, иногда проходят годы. Как вытерпеть эту паузу, когда ты, преодолевая себя, вроде бы эту волю исполняешь, а в твоей жизни ничего к лучшему не меняется?
— Ну, это вопрос веры. Если вы хорошо знаете своего духовника, и он вас знает, вы увидите, что через него вам возвещается воля Божия в ответ на вашу молитву, чтобы Господь через духовника вам ее открыл. По вере вашей будет вам, как сказано в Евангелии. Это таинственная жизнь души. Ее нельзя разложить по полочкам, тут нет никаких «дорожных карт» и простых рецептов, нельзя поставить градусник, чтобы «на 100 процентов» узнать волю Божию.
Самое главное, что требуется от человека, — это чистая жизнь и молитва с верой и любовью. Тогда Господь, я в этом убежден, обязательно даст то, что нужно человеку для спасения. Бог «всем человеком хощет спастися и в разум истины прийти” (1 Тим 2: 4). Поэтому, когда человек всерьез, по-настоящему просит и верит, Господь обязательно пошлет и духовника, и старца, если действительно это нужно.
Старцы – это те, которые сами себя никогда не считали старцами… Потому что никогда не думали о себе и по-детски не видели в себе какого-то совершенства, но весь внутренний взор их, всё сердце устремлены к Богу.
Представить своим слабым рассудком всю глубину внутренней жизни старца невозможно. Потому что это совсем иная сфера, не понятная для ума плотского и эгоистичного, каковой обычно у всех нас. «Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия <…> и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно. Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может» (1 Кор. 2: 14 – 15).
Старцы – это те, рядом с которыми твой вопрос разрешается сам собой, потому что сам образ их, чистый от страстей лик, и благодать Христа, сияющая сквозь доброту глаз, разрешают все недоумения, всё расставляют внутри тебя по местам. И ты выходишь после общения со старцем внутренне обновленным.
Старчество измеряется не количеством прожитых лет, хотя зачастую Бог наделяет старцев весьма почтенным возрастом, – старчество измеряется мерой духовного возраста, зрелости, совершенства жизни во Христе.
Для меня отец Кирилл – живой образ преподобного Сергия Радонежского. Простая безыскусная жизнь, отсутствие малейших притязаний на что-либо, скромность во всем, непрестанная молитва и невыразимое словами смирение. Он не показывал никому своей духовной жизни, каких-то своих подвигов. Описать его аскетическое делание невозможно. Но как свидетельствовал митрополит Архангельский Даниил (Доровских), который долгое время был в Лавре благочинным и жил через тонкую стенку рядом с кельей батюшки, отец Кирилл часто молился всю ночь. После принятия многочисленных исповедей он становился на молитву в ночь.
Если бы любому из нас дать такую нагрузку, когда непрестанно идут вереницы людей с горем, бедой, унынием, выслушивать столько, сколько слышал батюшка на этих исповедях, то у нас просто надорвется нервная система. И только чистая от всего сердца любовь, любовь во Христе не даст внутренне выгореть. Владыка Даниил рассказывал, как однажды около полуночи, чтобы дать батюшке отдохнуть, вывел на улицу народ, сидевший в коридоре и дожидавшийся своей очереди к исповеди, а после этого отец Кирилл кротко сказал ему: «Они ушли, а у меня это всё на сердце, я спать не смогу».
Любовь, какую являл апостол Иоанн Богослов, она так явно чувствовалась в батюшке, что ты сам просто не мог уже оставаться прежним. Это и есть то главное, что отличало батюшку отца Кирилла – его какая-то удивительная способность вместить каждого в свое сердце. Рядом с ним ты просто погружался в атмосферу любви, любви неземной. Когда ты попадал к нему, то он весь вниманием обращен был только к тебе. Любовь, доброта, смирение – вот что исходило от батюшки, то, что невозможно сыграть, сымитировать, и это либо есть в тебе, либо нет. И ты каким-то внутренним чувством явно ощущал, что с батюшкой – Сам Господь, и пока ты сам с батюшкой, то и с тобой тоже рядом Господь.
Старец имеет обычные душевные чувства, свои огорчения и свои радости. Отец Кирилл огорчался, что многие люди идут к нему, заранее приняв решение, подходят к батюшке с одной единственной просьбой: «Благословите меня на это. Благословите». Отец Кирилл кротко спрашивал: «Ну ты хоть расскажи про себя». Пришедший продолжал настойчиво требовать своего, батюшка смиренно благословлял, и посетитель радостно уходил, считая, что получил гарантию будущего счастья, вытребовав благословение и не спросив простого совета. А отец Кирилл и в этом смирялся.
Благодатные дары старца проявляются тихо и скромно, не на показ. Рассказывал один лаврский монах, как увлекся он книгой оккультного содержания. Он полагал, что делает это с целью апологетики, чтобы знать, как опровергнуть ложное знание. Ночью его постигло страхование – сквозь сон он услышал, как дверь кельи открылась, кто-то страшный вошел и приблизился к нему. Монах прочитал молитву, перекрестился – устрашающее видение исчезло. Вечером на Всенощной он рассказал на исповеди отцу Кириллу про видение. Батюшка накрыл его голову епитрахилью, возложил руки, чтобы прочитать разрешительную молитву, но на минуту задержался, помолчал, а потом наклонился и ласково спросил: «А ты не читал книги оккультного содержания?» Монах признался, раскаялся, и после этого батюшка произнес разрешительную молитву. Подобных ночных страхований больше не повторялось.
Отец Кирилл никогда не искал сверхъестественных дарований. Целью всей его жизни было – жить со Христом. А будучи со Христом, он получал от Христа благодатные дарования, причем и сам не считал, что обладает этим, а только ради духовных нужд людей проявлялось это само собой, без вычурности, просто и безыскусно.
Люди идут к старцу, чтобы получить чудесное исцеление. Но смысл старчества не в том, чтобы снять с человека возложенный на него Богом крест, а чтобы вселить духовные силы к несению этого креста, помочь обрести радость и смысл там, где человек даже не мог помыслить.
Сколько людей переломало себе судьбу только лишь потому, что в критической ситуации приняло неправильное решение, обрушило ранее сделанное и ушло неизвестно куда. Слово старца способно вовремя отрезвить, остановить, уберечь от неправильного решения. Ведь самое главное – чтобы в решении не было влияния никакой страсти, чтобы решение исходило из спокойной и незамутненной души, и потому недостаточно нам опираться лишь на себя, важен опытный духовник, тот, кто сам не замутнен страстями.
В моей жизни был такой случай. Я поступал в Московскую духовную семинарию в августе 1993 года, конкурс составлял четыре человека на место, если не больше, и я был принят только кандидатом на место. Это означало, что учиться нельзя, но вроде как через год будет больше возможностей поступить (так нам, кандидатам, сказали). Можно было остаться трудиться, чтобы жить уже при семинарии. Поначалу я уехал, однако дома ясно почувствовал, что моя душа уже в Лавре, дома себя не нахожу, и, хотя мне предлагали поступить куда-нибудь в светский ВУЗ, я поехал в Лавру, в семинарию. Основное послушание дали на второй проходной, это хозяйственные ворота, через которые ездят машины на территорию академии. Нам запрещалось пропускать через ворота кого-либо из студентов, но так как эти ворота значительно сокращали путь от учебного корпуса семинарии к столовой, то нас, дежурных, частенько просили через ворота пропустить. Являя, как казалось, братскую любовь и понимание, я не уставал бегать с ключами от своей будки к воротам, пропуская довольных семинаристов. А потом меня вызвал проректор-архимандрит и твердым решительным голосом сказал: «У вас там на второй проходной постоянно ходит народ. Это ворота хозяйственные, через них машины ездят, и ходить кому-либо там не положено. Сколько раз мы уже говорили, и всё как об стенку горох. Так что хотите уезжайте, хотите оставайтесь, только в семинарию Вас мы уже не возьмем». На тот момент это звучало как смертный приговор, как диагноз врача, который сказал о неизлечимой болезни со скорым летальным исходом. Я пришел в страшное смятение, поначалу даже думал готовиться к отъезду, но затем поспешил к батюшке отцу Кириллу.
В келье батюшки, как всегда, было ощущение чего-то неотмирного, неземного, ты словно окунался в изобилие благодати, соприкасался с Раем, и уходили все страсти, тревоги, переживания. Батюшка говорил мирно, спокойно, он очень просто сказал, что уезжать никуда не нужно, всё будет хорошо. Не знаю, какие духовные законы включились, но после этого всё душевное смятение как рукой сняло. Всего несколько простых слов, но сказанные духовным человеком, и всё внутри поменялось. Я спокойно трудился дальше, твердо заявляя семинаристам, что не могу их пропускать. Молился и верил, что слово батюшки исполнится. Через месяц, в ноябре, меня зачислили в семинарию, и это было просто какое-то чудо, которое определило весь мой дальнейший жизненный путь.
Был еще такой случай. Через год меня вызвали в местный военкомат, по пути я смог зайти к батюшке. Каждый день перед братским обедом в келье батюшки вычитывалось монашеское молитвенное правило, на которое могли приходить и учащиеся семинарии. Мне удалось задать свой вопрос, и батюшка ласково и вместе решительно сказал, что ничего подписывать не надо и ни на что не соглашаться. Вот вышло так, что сам батюшка прошел Вторую мировую войну, имел ордена и медали, а мне не благословил идти в армию. В сергиевопосадском военкомате, надо сказать, на меня оказали немалое психологическое давление, одна сотрудница кричала так, что можно было уши закрывать, грозились выслать из города в 24 часа и т.д., но поскольку я попал к ним прямо от батюшки, то внутри у меня было абсолютное спокойствие, чего я сам от себя никак не ожидал. Я выполнил, как мне было сказано, ничего не подписал, у меня, правда, забрали приписное свидетельство, но последствий никаких не было. А через несколько месяцев началась война в Чечне.
Смирение старца не поддается описанию
Надо сказать, что батюшка не давал типовых благословений. Кому надо было идти в армию, того благословлял, кому не надо, тому давал другое благословение. Но тех, кто прошел через горячие точки, он всегда встречал с особой любовью. Так, Николай Кравченко, офицер-снайпер, участвовавший как разведчик в штурме Грозного в Первую чеченскую войну, с благословения батюшки стал священником. Отец Николай рассказывал о прозорливости батюшки, что часто сам старец тщательно прикрывал.
Смирение старца не поддается описанию. За всю мою жизнь мне не встретилось более смиренного человека, чем батюшка, отец Кирилл. Помню, как одна знакомая делилась, что пришла к батюшке и спрашивала: «Как мне поступить вот в такой ситуации?» А батюшка, ласково глядя на нее, смиренно ответил: «Не знаю». Она настаивала на своем: «Батюшка, как это так? Вы не можете не знать. Ну скажите, как мне поступить». А батюшка кротко улыбался и также смиренно отвечал: «Не знаю. Молись Богу».
Иногда Богу угодно, чтобы мы не знали быстрых и точных ответов, чтобы научились молиться, искать волю Божию, очищать себя и прислушиваться к голосу своей совести. Нам не всегда полезно быстро получать нужный ответ, потому что тогда разучимся и молиться.
Батюшка был невероятно смирен, но не считал себя смиренным, имел неизреченную любовь, но никогда не говорил об этом, а просто любил. Он просто жил смирением, кротостью, любовью, и потому к нему тянулись люди. Лаврские монахи говорят, что те, кто жил в обители вместе с батюшкой отцом Кириллом и окормлялись у него, те получили огромный духовный опыт, потому что видели наглядный пример. Те, кто пришли чуть позже, застали учеников старца, а самого батюшку в Переделкино и на одре болезни, они тоже получили многое, хотя и не в такой степени, а те, кто пришли после, уже не имели этого драгоценного опыта и не видели наглядно, кто же есть подлинный старец.
Старец не ранит своей прозорливостью приходящих людей, не повергнет их в прах и пепел своим «чудодействием». Старец не скажет молодоженам: «Тебе – в один монастырь, а тебе – в другой», – не даст непосильного благословения, не наступит на личную волю человека, он по примеру Самого Христа «трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (Мф. 12: 20).
Когда мы говорим о старчестве и пытаемся это понять, то самое главное, наверное, заключается в том, что старец вмещает каждого пришедшего в свое сердце. И потому внутренне мертвые, угнетенные, задавленные люди выходили из кельи батюшки духовно воскресшими, напоенными неземной чистотой, свободой и радостью. Я видел это сам, да и со мной самим происходило это.
Один монах послан был на некоторое подворье, где жизнь с настоятелем складывалась крайне тяжело. Конфликты и общее нагнетание атмосферы измотало ему нервы, так что он готов был уже всё обрушить и просто уйти. Когда нести искушение казалось уже невозможным, перед тем, как всё обрушить, он позвонил в Лавру, и его соединили по телефону с кельей батюшки. Отец Кирилл стал мирно задавать самые простые житейские вопросы: какая на подворье погода, как там в целом идут дела и т.д. Но по мере самой простой и вроде бы бытовой беседы монах почувствовал, как в душе у него уходит накал страстей, отпадают переживания, и необдуманное решение рассеялось само собой. После беседы с батюшкой он вышел обновленным, и тут как раз навстречу ему шел настоятель. Встретившись глазами с монахом, настоятель испытующе посмотрел, как бы спрашивая: ну что, всё обрушишь и уйдёшь? Но увидев его мирные глаза, очистившийся от эмоций лик, настоятель словно сам преобразился, молча отошёл, и с этого момента конфликт был исчерпан.
Старчество – это не многоученая проповедь, не высокомудрое наставление, не психотерапия и даже не урок по аскетике, а старчество – это многолетний опыт жизни во Христе. Это навык жизни по воле Божией, так что старец уже не может иначе, не может не любить, не сострадать, не молиться. К нему тянутся так, как тянутся к свету солнца, потому что оно светит и согревает. То, что казалось скорбью или безвыходной ситуацией, перестает пугать и угнетать, потому что уходит отчаяние. Ты вдруг видишь, что случившиеся беды – это как некая временная пелена, туман, за которым есть продолжение жизни. Всеми твоими скорбями в конечном итоге руководит Сам Господь, воспитывая тебя и пытаясь образовать из тебя христианина.
Господь не дал мне той внешней близости к батюшке отцу Кириллу, которой я очень желал. И до сих пор помню, как дверь монастырской проходной захлопнулась перед носом, поскольку я, еще совсем юный тогда студент семинарии, вовремя не успел проскочить за вереницей следовавших за отцом Кириллом после службы людей. Монастырское руководство вынуждено было ограничивать бесконечный поток людей, так как физически всех принять было просто невозможно. Но Господь дал мне за редкие минуты близости к батюшке почувствовать тишину и мир его души, безмолвие страстей, радость во Христе, благодать, святость и неземную любовь, которую он нес в себе.
Когда батюшка отошел ко Господу, то на прощание с ним я приехал всей своей многодетной семьей. Приехали мы ночью. Возле Лавры, как на Пасху, шли люди в храм. Успенский собор весь был заполнен. Встретилось много близких священнослужителей и мирян, увидел тех, кого не видел уже лет двадцать, а может, и больше. Но самое главное, что чувствовалось в храме – внутренняя близость собравшихся и какое-то пасхальное чувство торжества Жизни над смертью. Нас объединила батюшкина любовь, его искреннее благочестие и жертвенное предстояние пред Богом на протяжении многих лет дарованной ему Господом жизни.