Your browser doesn’t support HTML5 audio
Н. АСАДОВА: 22-08 в Москве. У микрофона Наргиз Асадова. Это передача Lingua Franca, мы ее делаем совместно с сайтом PublicPost. Сегодня мы говорим о том, как живут русские в Таджикистане. Телефон для смс +7-985-970-4545. Если вам есть что сказать по поводу жизни русских в Таджикистане, пожалуйста, присылайте ваши сообщения.
Я хочу поблагодарить нашего автора Аркадия Дубнова, который написал большой текст касательно жизни русской общины в Таджикистане. Я буду пользоваться, в частности, его текстом, для того чтобы рассказать вам про историю русской общины в этой замечательной стране.
Буквально в двух словах про этапы формирования русской общины Таджикистана. Русские на территории нынешнего Таджикистана стали появляться точно так же, как и в других местах Средней Азии, завоеванных Россией, в 1860-х годах, это были в основном военные и их семьи. В случае Таджикистана русские в тот момент селились в основном в Ходженте и Ура-Тюбе. Это были военные, маркитанты, их семьи. Потом появились поселения на бухарско-афганской границе близ российских пограничных застав, недалеко от селения Сарай, ныне город Пяндж. Интересный факт, что первая православная церковь в Таджикистане появилась в 1907 году. Сейчас в Таджикистане насчитывается 6 приходов РПЦ.
Второй этап жизни русской общины в Таджикистане пришелся на конец 19 века, он обязан строительству железной дороги из Самарканда в Новый Маргилан (сегодняшняя Фергана). Появляются путевые рабочие, служащие железнодорожных станций, часть из них остались жить в Таджикистане. Более значительная часть русскоязычного населения в Таджикистан поехала в годы советской власти. В конце 1920-х годов на юге началось освоение Вахшской долины, и советская власть присылает туда учителей, врачей по разнарядке, как это бывало в советское время. А в связи со строительством железной дороги из Термеза до Душанбе появляются советские инженеры, рабочие, многие тоже там остаются. Почему? Там было больше возможностей, например, получить квартиру.
Потом следующий этап — это уже Великая Отечественная война, тогда, наверное, был самый большой наплыв русских, русскоязычных в Таджикистан. Туда эвакуируются около 300 промышленных предприятий со всеми работниками, открывается 20 детских домов, эвакуируют госпитали. Люди, которые во время войны попали в Таджикистан, там и остались. Это беспризорники, детдомовцы, которым просто некуда было возвращаться. Таджикистан стал для них вторым домом и родиной.
После войны началась еще одна волна миграции русскоязычных в Таджикистан. Там начинаются «великие стройки социализма». Именно в тот момент там были построены каскады гидроэлектростанций и крупнейший за пределами России алюминиевый завод (сегодня он является основным источником поступлений в бюджет республики).
Если мы посмотрим результаты последней переписи населения в Советском Союзе в 1989 году, там было 388,5 тыс. русских, т.е. порядка 400 тысяч русскоязычных, русских людей, которые себя идентифицировали как русские. Кроме того, среди русскоязычных выделялись немцы, евреи, армяне, татары.
Печальная страница русскоязычной диаспоры в Таджикистане начинается с развалом Советского Союза. В 90-м году с 12 по 14 февраля по Душанбе прокатилась чудовищная волна погромов, в основном громили русскоязычных. Сколько людей погибло, до сих пор точно не известно, по поводу цифр у нас на сайте PublicPost возникла схватка, дискуссия. Естественно, это оказало чудовищное влияние на русскоязычную общину, они собрали чемоданы, многие из них покинули срочно республику. Тогда Израиль вывез евреев душанбинских, таджикских, прямо самолетами вывозили. Доля представителей славянских этносов, если сравнивать конец 80-х и начало 90-х, сократилась с 3,7 до 0,4 процентов, а доля татар — с 1,0 до 0,2 процентов. Еще цифры, которые я нашла. В 2000-м году русских было обнаружено в Таджикистане только 68 тысяч. А вот Аркадий Дубнов пишет, что сейчас русских там не больше 40, может быть, 50 тысяч, это одна из самых малочисленных русских диаспор на территории бывшего Советского Союза.
Что касается статуса языка. В 1989 году был принят закон Таджикской ССР «О языке», он уже тогда определял таджикский язык (фарси) государственным. При этом декларировалось: «Русский язык, как язык межнационального общения народов СССР, свободно функционирует на территории Таджикской ССР». Спустя пять лет, в 1994 году была принята конституция современного Таджикистана, там зафиксирован такой же статус у русского языка – как языка межнационального общения.
Мы всегда задаемся вопросом, на каком языке ведется делопроизводство. Делопроизводство, конечно, ведется на таджикском языке. Акты высших органов власти республики принимаются тоже на таджикском языке. Но что интересно — публикуются они на трех языках: на русском, таджикском и узбекском языках. Мы много раз уже приводили результаты исследования фонда «Наследие Евразии», исследование это было проведено в 2008 году, называется оно «Русский язык в странах Центральной Азии».
Там приходят к выводу, что, несмотря на такое резкое сокращение численности русских и русскоязычных в Таджикистане, влияние русского языка так драматично не сократилось. Почему? Приводятся две основные причины. Во-первых, мы знаем, что огромное количество таджикских трудовых мигрантов работают в России. Они постоянно сталкиваются с русским языком, обитают в среде русскоязычных и возвращаются домой, тоже говорят по-русски. Практически около миллионов таджиков работают в России, и они так или иначе говорят по-русски.
С другой стороны, в Таджикистане до сих пор дислоцирована 201-я российская военная база (РВБ), части которой находятся в Душанбе, Кулябе и Курган-Тюбе. Там в том числе работает и местное, таджикское население. Важным условием для принятия на работу является знание русского языка, причем хорошее знание. Я даже знаю, что у этой военной базы есть даже своя газета, которая выходит на русском языке.
Я бы сейчас обратилась к нашим блогерам, которые пишут у нас на сайте PublicPost замечательные блоги. Спасибо вам всем огромное. Спросим двух человек, которые писали нам на сайт, что собой представляет сейчас русская община в Таджикистане, насколько уютно себя чувствуют эти люди, как они взаимодействуют с местным населением, есть ли у них желание уехать из Таджикистана. Дильрабо Шукри, блогер сайта PublicPost, мы свяжемся сейчас с ней.
А я пока озвучу очень интересные данные, которые обнаружила на сайте «Демоскоп», это данные 2007 года. Около 2 тысяч граждан Таджикистана, которые считают себя русскими, они были готовы воспользоваться российской программой по переселению соотечественников. Не знаю, правда, осуществили ли они свою мечту. Но мы обязательно сделаем передачу с ФМС России и спросим их, сколько же русских переехало по этой программе в Таджикистан.
А у нас сейчас на связи Дильрабо Шукри. Здравствуйте.
Д. ШУКРИ: Здравствуйте.
Н. АСАДОВА: Расскажите, пожалуйста, как сейчас русская община чувствует себя в Таджикистане? Те люди, которые остались, ведь их не так много.
Д. ШУКРИ: Да, в наши дни, к большому сожалению, русских уже в нашем городе очень мало.
Н. АСАДОВА: А те русские, которые остались, насколько уютно они себя чувствуют? У вас же есть хорошие знакомые, друзья среди русских, я так поняла.
Д. ШУКРИ: У меня много русских знакомых. Нельзя сказать, что они чувствуют себя как-то неуютно, они как-то свыклись. Они смирились с тем, что они таджики, они живут здесь, считают себя таджикистанцами. При этом не забывают, что они русские.
Н. АСАДОВА: А они говорят по-таджикски?
Д. ШУКРИ: Да. Тех, кого я знаю, они свободно владеют литературным таджикским языком, иногда даже лучше, чем я.
Н. АСАДОВА: Дильрабо, если не секрет, скажите, пожалуйста, сколько вам лет? Вы застали те самые погромы в начале 90-х или нет?
Д. ШУКРИ: В начале 90-х мне было два годика. Мне 25 лет. Я не помню, как это было, только по рассказам.
Н. АСАДОВА: Ваши родители что про это рассказывают? Они сожалеют, что это произошло? Они потеряли своих русскоязычных друзей?
Д. ШУКРИ: Бабушка рассказывала, что в те годы было очень сильное давление на русских, их выгоняли. При этом я слышала и читала много историй про то, что были даже межрегиональные стычки, т.е. гражданская война коснулась не только русских. Межрегиональное деление у нас идет – Ленинабад, Памир, там даже своих убивали, не спрашивали кто. Был ужас.
Н. АСАДОВА: Вы по-русски говорите очень хорошо. Вы где учили русский?
Д. ШУКРИ: Я училась в обычной таджикской школе. Просто у нас дома общаются на русском, с папой и мамой общаемся на русском.
Н. АСАДОВА: А почему? У вас мама или папа русские?
Д. ШУКРИ: Нет, мы 7 поколений таджики. Я росла на русских мультиках, на русских сказках, для меня это родной язык.
Н. АСАДОВА: Спасибо большое. Это была Дильрабо Шукри, блогер PublicPost. Еще одно свидетельство – Антона Родина, блогер, человек, который живет в Таджикистане, он тоже написал нам блог на сайт. У него есть свои ощущения о том, как живет сейчас русская община в Таджикистане. Все эти люди из столицы, они из Душанбе. Антон у нас на связи. Добрый вечер.
А. РОДИН: Здравствуйте.
Н. АСАДОВА: Я хотела, чтобы вы поделились своими историями о том, как живет русскоязычная община в Таджикистане. Я так понимаю, что вы к ней относитесь тоже. Насколько вы себя уютно чувствуете в Таджикистане? Говорите ли вы по-таджикски?
А. РОДИН: Ситуация меняется, но сейчас могу сказать, что чувствую себя уютно, абсолютно спокойно. Конечно, говорить на таджикском лучше, чем не говорить. Ситуация поменялась. Сейчас я иногда мысленно сравниваю с концом 19 века, когда начиналось смешение стран и человек, приезжающий в другую страну, просто обязан был говорить на ее языке.
Н. АСАДОВА: Скажите, а если вы не знаете таджикского языка, на работу устроиться реально в Душанбе, например?
А. РОДИН: Да, абсолютно реально. Многие международные организации, частный бизнес работает на русском языке, русский язык абсолютно рабочий. Другое дело, что документация идет на таджикском. Конечно, знание его – это преимущество. Но все люди с нормальной зарплатой в Душанбе знают как минимум три языка, это английский, русский и таджикский. Это норма.
Н. АСАДОВА: Расскажите, как изменился быт людей, русскоязычной общины за прошедшие 10 лет.
А. РОДИН: Нас стало меньше, постоянно кто-то уезжает. Новости о том, что люди перебираются в Россию или за границу, они стабильны. Очень много появилось сейчас иностранцев, всё больше приезжают. Душанбе в этом плане меняется. Немножко изменились требования на работе. Например, сейчас знание английского языка – это уже норма, чтобы получать нормальную зарплату. Отношение людей здесь к русским удивительно хорошее, толерантное, несмотря на то, что творится с отношением к таджикам в России. По-прежнему они очень дружелюбны, гостеприимны, терпимы.
Н. АСАДОВА: Наш слушатель прислал смс-ку: «Какие зарплаты в Таджикистане? Где люди там работают? Имеются ли совместные браки между таджиками и русскими?» Про это можете рассказать?
А. РОДИН: Если это государственная служба, то зарплаты не высокие, порядка 100-150 долларов. Боюсь соврать, давно там не работаю. Для того чтобы нормально прожить в Душанбе одному человеку, ему хватит от 200 до 400 долларов, в бизнесе, в международных организациях примерно такие зарплаты. Большинство людей имеют дополнительные заработки, крутятся как могут. Из-за того, что семьи здесь большие, финансовые потоки идут с нескольких сторон, одиночки здесь редкость. Браки смешанные, конечно, есть. Причем за последние годы это стало нормой, это не исключение. Я просто не совсем понимаю вопрос, имеется в виду здесь, в Душанбе?
Н. АСАДОВА: Имеется в виду в Таджикистане, есть ли браки между русскими и таджиками.
А. РОДИН: Да, есть, особенно в европеизированной, интеллигентной прослойке общества это в порядке вещей.
Н. АСАДОВА: А правильно я понимаю, что та сама интеллигентная прослойка общества, она между собой довольно часто говорит по-русски?
А. РОДИН: Это правда. Потому что русский язык – это основной проводник для культуры. Сейчас Таджикистан возрождает свой литературный язык, но пока иранская культура здесь не так широко присутствует, как русская.
Н. АСАДОВА: Получается, что таджикский врач и профессор в университете, встречаясь, допустим, в театре, они между собой говорят по-русски?
А. РОДИН: Да, язык общения таджикской интеллигенции – это русский язык. Правда, здесь наблюдается очень интересная тенденция. Таджикский литературный язык возрождается, есть специальные программы, и сейчас стало модным хорошо говорить на таджикском литературном. Здесь грядут перемены.
Н. АСАДОВА: Очень интересно. Спасибо большое за ваше свидетельство. Это был Антон Родин, блогер PublicPost. Мы вернемся после новостей и рекламы в эту студию и продолжим говорить про русских в Таджикистане.
НОВОСТИ
Н. АСАДОВА: У микрофона Наргиз Асадова. Говорим мы сегодня про русских в Таджикистане. Сейчас пришло время поговорить про образование, сначала школьное, потом высшее образование, есть ли оно на русском языке в Таджикистане. Что нам говорит Аркадий Дубнов, которому еще раз спасибо за то, что он написал замечательный текст на сайте PublicPost.
По данным Министерства образования Таджикистана, сегодня больше полутора тысяч русских классов в более чем полусотне школ. Кроме этого, у Душанбе, в столице есть две русских школы. Еще одна школа в военном городке Куляба на юге республики, где дислоцирована одна из частей 201-й Российской военной базы. И еще есть российско-таджикская гимназия-интернат для одаренных детей «Хотам и П.В.», это частная гимназия, где обучение проводится на русском языке и по российским программам. Также работает Центр русского языка.
Насколько легко получить школьное образование на русском языке, мы сейчас спросим у Зебо Тадждибаевой, это блогер PublicPost. Здравствуйте, Зебо.
З. ТАДЖИБАЕВА: Здравствуйте.
Н. АСАДОВА: Расскажите, пожалуйста, легко ли получить образование на русском языке, среднее образование, например школьное.
З. ТАДЖИБАЕВА: В последнее время стало довольно сложно. Несмотря на то, что постоянно растет интерес у населения Таджикистана к русскому языку, получить его практически невозможно. Если вы хотите получить хорошее среднее образование, то чтобы просто записать ребенка в школу, вы должны сутками стоять в очередях.
Н. АСАДОВА: В любую школу?
З. ТАДЖИБАЕВА: Нет, только в русскоязычную школу.
Н. АСАДОВА: В таджикских школах есть классы на русском языке.
З. ТАДЖИБАЕВА: Да, есть классы на русском языке. Но там, к сожалению, не хватает преподавателей, практически нет преподавателей, а те, которые есть, они уже не русскоязычные даже. А в хорошие школы – это две русскоязычные школы в Душанбе – приходится выстаивать большие очереди родителям, чтобы устроить туда ребенка.
Н. АСАДОВА: А что касается высшего образования, как здесь обстоят дела? Я знаю, что в Душанбе есть филиал МГУ.
З. ТАДЖИБАЕВА: Да. У нас есть два вуза, которые выдают российские дипломы. Это филиал МГУ и Российско-таджикский славянский университет. Желающих там точно так же много. Насколько я знаю, сейчас в РТСУ уже практически не осталось преподавателей, которые были бы русскоязычными. Те преподаватели, которые сейчас есть, они все перешли с таджикских вузов в поисках того, что там заработная плата просто выше, чем в таджикских вузах.
Н. АСАДОВА: Образование на русском языке востребовано только среди русскоязычной общины, или таджики тоже стремятся получать это образование?
З. ТАДЖИБАЕВА: В столице большинство населения стремится получить образование на русском языке. Сейчас русскоязычного населения практически не осталось, по всей стране 40 тысяч, может быть, наберется, это будет максимум. А в основном, если мы выходим в русский класс, т.е. в класс обучения на русском языке, то там практически будут 1-2 русскоязычных, все остальные — это таджики, которые просто хотят получить образование на русском языке.
Н. АСАДОВА: Я так понимаю, что русский язык имеет статус иностранного языка. Т.е. в таджикской школе вы можете выбрать как один из иностранных языков именно русский.
З. ТАДЖИБАЕВА: Да. Он остается по-прежнему еще в статусе языка межнационального общения.
Н. АСАДОВА: Я хочу понять, как обстоит дело. Например, я отдаю своего ребенка в школу. Там, допустим, преподается всё на таджикском языке, и есть возможность выбрать один иностранный язык, и у вас выбор – русский или английский. Такое бывает?
З. ТАДЖИБАЕВА: Да.
Н. АСАДОВА: И люди предпочитают русский выбирать? Или все-таки английский?
З. ТАДЖИБАЕВА: Если выбор стоит так жестко – английский или русский, то все-таки английский.
Н. АСАДОВА: Очень интересно. Спасибо вам большое. Это была Зебо Таджибаева, блогер PublicPost. Сейчас я бы хотела поговорить с Темуром Варки, журналистом ВВС, который работает в Таджикистане, в Душанбе. Он тоже говорит о том, что всё большую популярность в Таджикистане получает именно английский язык как иностранный, все-таки при выборе, какой учить язык – английский или русский — жители Таджикистана выбирают английский язык. Сейчас мы послушаем Темура. Темур, здравствуйте.
Т. ВАРКИ: Здравствуйте.
Н. АСАДОВА: Темур, расскажите про то, насколько доступно образование на русском языке в Таджикистане в высших учебных заведениях, и о том, что касается роста популярности английского языка. И насколько вероятна ситуация, что английский язык вытеснит русский?
Т. ВАРКИ: Доступность русского языка для тех, кто желает обучаться русскому языку и получить образование на русском языке, русский язык достаточно доступен в Таджикистане. Родители, достаточно образованные, из городской среды, из интеллигентской семьи, предпочитают отдавать своих детей в русские классы или в русские школы.
Н. АСАДОВА: И как иностранный брать английский.
Т. ВАРКИ: Да. Как правило, носители английского языка в Таджикистане – это те таджики, для которых русский язык или первый, или второй родной, т.е. русский язык не считается иностранным в Таджикистане пока еще. Но если дело будет так продолжаться, ситуация с русским языком, с оттоком, с утечкой мозгов и с квалификацией будет ухудшаться.
Н. АСАДОВА: Почти миллион таджиков работают в России. Этот факт как-то сказывается на том, что русский язык все-таки остается востребованным?
Т. ВАРКИ: Конечно. Я, например, летом прошлого года затеял ремонт в своей квартире, я выбирал между бригадами, мне предложили несколько бригад, и каждая бригада в качестве преимущества говорила о том, мы работали в России, мы знаем, у нас есть опыт, россияне одобрили качество нашей работы, мы не ребята из кишлака, мы прошли российскую школу. И потом термины строительные, какие-то специальные термины – мастерок, заподлицо, что-то такое, это проскальзывает.
Н. АСАДОВА: Т.е. они говорят между собой на таджикском и проскальзывают эти русские названия.
Т. ВАРКИ: Да. Ты видишь, что человек все-таки владеет языком. Интересно, что когда что-то не то делают и ты им говоришь – ребята, не так сделали свою работу, вы что, из «Наша Russia», что ли, не позорьтесь, так же нельзя работать, вы же не Джамшуд и Равшан, они говорят – нет-нет, мы всё исправим, что вы, хозяин…
Н. АСАДОВА: Можно взять на слабо.
Т. ВАРКИ: И когда ты переходишь на русский язык иногда со своими строителями, они тебя прекрасно понимают.
Н. АСАДОВА: Я поняла, на какой русский вы с ними переходите. Спасибо большое. Это был Темур Варки, журналист ВВС в Душанбе. Сейчас меняем немножко тему, поговорим о русскоязычных СМИ в Таджикистане. Небольшую информацию я вам сообщу перед тем, как мы свяжемся с нашим блогером Верой Кулаковой, генеральным директором таджикского радио «Ватан». Русскоязычная пресса в Таджикистане представлена всего несколькими частными газетами. Все они и на русском, и таджикском языках выходят один раз в неделю: «Азия-плюс», «Вечерний Душанбе», «Крим-инфо», «Бизнес и политика». Еще есть правительственная «Народная газета». Нет русскоязычного телевидения. Это скорее всего объясняется отсутствием финансирования русскоязычного канала, просто нет для этого денег. Как я уже говорила, 201-я военная база тоже выпускает свою газету. Сейчас у нас на связи Вера Кулакова, генеральный директор таджикского радио «Ватан». Вера, здравствуйте.
В. КУЛАКОВА: Добрый вечер.
Н. АСАДОВА: Я озвучила, какие русскоязычные газеты существуют в Таджикистане. Мне многие говорили, что нет вещания российских радиостанций и телеканалов в Таджикистане. Так ли это и почему это так?
В. КУЛАКОВА: Понятное, что у нас не стопроцентное вещание на русском языке, у нас есть блоки — таджикские блоки, русские блоки вещания. Причем у нас не какие-то 5-10%, это 60 на 40%, 60% – на таджикском, 40% — на русском языке.
Н. АСАДОВА: Это законодательное требование, что должно быть такое соотношение?
В. КУЛАКОВА: Законодательно прописано, что 50% должно быть на таджикском языке. Но там очень интересно прописано в законодательстве, там имеется в виду и музыка. Т.е. мы можем музыку ставить отечественную, на таджикском языке, и никто не запрещает вещать в основном на русском языке. Допустим, у нас есть радиостанция «Ориёно», которая вещает полностью, сто процентов на русском языке, включает в свои листы только русскоязычные песни. Достаточно популярная программа и достаточно популярная радиостанция. И таких радиостанций несколько, где совмещаются несколько языков, в том числе и на английском языке. Я бы не сказала, что нехватка.
Н. АСАДОВА: Я имела в виду, что российские телеканалы – «Россия», Первый, НТВ, «Рен-ТВ», такие российские телеканалы.
В. КУЛАКОВА: По этому вопросу тоже могу сказать. У всех абсолютно есть тарелки, спутниковое телевидение, у нас это очень развито. Даже в далеких кишлаках – люди не понимают, что они смотрят, но они смотрят российские каналы. И родители, кстати, приучают своих детей тоже смотреть российские каналы, чтобы они учились. Потому что проблема с русским языком сейчас большая. Вот это проблема — что нет преподавателей, проблема с обучением русскому языку.
Н. АСАДОВА: Иногда складывается впечатление здесь, в России, что есть какие-то политические неурядицы между Москвой и Душанбе, и они приводят иногда к таким вещам, как, например, в прошлом году сайт РИА «Новости» был заблокирован в Таджикистане. Как вы это прокомментируете?
В. КУЛАКОВА: Мне кажется, здесь стоит говорить больше о системных проблемах, потому что мы часто сталкиваемся и страдаем от того, что блокируют не только российские сайты. Очень часто блокируют социальные сети, FaceBook постоянно блокируют, блокируют наши очень популярные ресурсы, сайты информационных агентств. Т.е. здесь такой системный вопрос.
Н. АСАДОВА: Т.е. есть некая политическая цензура.
В. КУЛАКОВА: Конечно.
Н. АСАДОВА: А скажите еще по поводу нашей профессии журналистской. Когда я рассказывала про другие страны бывшего Советского Союза, многие жаловались на то, что профессия редактора на русском языке исчезает, что очень мало специалистов, которые качественно справлялись бы с редакторской функцией.
В. КУЛАКОВА: Я могу больше сказать. У нас таких специалистов перечесть – хватит пальцев на одной руке. Их нет практически. Те, кто есть, они работают. Я могу назвать только троих таких. Это, действительно, огромнейшая проблема. Сейчас уже руководители СМИ ищут людей, которые более-менее говорят на русском языке, более-менее могут править тексты, более-менее могут контролировать штат корреспондентов. Т.е. уже планка снижена, потому что нет специалистов. Это огромная проблема.
Н. АСАДОВА: Рядовые журналисты, не редакторского уровня, а те, кто заканчивают тот же филиал МГУ в Душанбе, их уровень образования, их уровень знания русского языка. Вот они к вам приходят на работу. Много ли с ними проблем?
В. КУЛАКОВА: На нашей радиостанции работают несколько выпускников Российско-таджикского славянского университета, это тоже российский вуз. Я там преподавала сама 5 лет. В прошлом году я уволилась, потому что, к моему большому сожалению, сейчас очень низкий уровень знаний у студентов. Допустим, я преподавала у студентов 4, 5 и 6-х курсов. Проблема в том, что они не только говорят с ошибками, не только не владеют обычным бытовым языком, но они не могут писать. На 5-м курсе человек не может писать по-русски. И он учится в высшем учебном заведении. А по поводу филиала МГУ… К нам еще никто не приходил, потому что там еще нет выпускников, они только недавно начали работать. Но насколько я знаю, там намного выше уровень знаний.
Н. АСАДОВА: Спасибо большое. Это была Вера Кулакова, генеральный директор таджикского радио «Ватан». Еще однн журналист, редактор газеты «Вечерний Душанбе» Гульнора Амиршоева, сейчас будет у нас в эфире. Я хочу сказать большое спасибо тем людям, которые сейчас выходят к нам на связь из Таджикистана, потому что там уже почти час ночи. Люди не спят, ждут наших звонков. Спасибо вам большое. Спросим сейчас уже у газетного редактора, где берут людей, где берут журналистов. Гульнора, здравствуйте.
Г. АМИРШОЕВА: Здравствуйте.
Н. АСАДОВА: Скажите как редактор газеты, сталкиваетесь ли вы с проблемой знания русского языка среди журналистов, которые к вам приходят после вузов? Откуда вы берете сотрудников, чтобы они писали по-русски?
Г. АМИРШОЕВА: Насчет сотрудников, пишущих на русском языке, вопрос очень сложный, сейчас очень мало профессиональных журналистов, не только русскоязычных, но и таджикоязычных. В национальной прессе отмечается кадровый голод. Я по примеру своей газеты могу сказать, что коллектив у нас старый, наши сотрудники работают уже в течение 10 лет, поэтому остро такой вопрос не стоит. Это профессиональные кадры, которые окончили Российско-таджикский славянский университет и другие вузы. А когда приходят именно молодые кадры, например на практику, естественно, ощущается проблема плохого знания русского языка.
Н. АСАДОВА: А какие самые популярные газеты — все-таки на таджикском языке? И самый большой тираж газет на каком языке – у таджикских или у газет, которые выходят на русском языке?
Г. АМИРШОЕВА: Спорный вопрос. У нас есть популярная русскоязычная газета, которая на рынке существует уже более 10 лет, это газета «Азия-плюс», по сравнению с таджикскими газетами у нее тираж намного выше. У этой газеты большой рейтинг. Таджикские газеты тоже набирают сейчас тиражи, потому что русскоязычная публика с каждым днем, к сожалению, уменьшается и уменьшается. И старые наши газеты, которые имеют свои бренды, это «Вечерний Душанбе». Есть еще российские газеты: «Аргументы и факты», «Комсомольская правда». Но тиражи у них сейчас мизерные, колеблются в пределах 1-2 тысячи экземпляров. Тем не менее, если есть эта тысяча экземпляров, значит, тысяча человек уже ее читают, это уже хорошо. Я хочу сказать, что читает не только русскоязычное население, но и сами таджики, многие таджики знают русский язык, они читают на русском языке.
Н. АСАДОВА: Спасибо большое. У нас в эфире была редактор газеты «Вечерний Душанбе» Гульнора Амиршоева. Дмитрий Мезенцев задает два вопроса: «Какое влияние РПЦ в Таджикистане?» Я напомню, что всего 6 приходов в Таджикистане, два прихода есть в Душанбе. Наша блогер Дильрабо Шукри писала об этом в блоге. Я не думаю, что прямо большое влияние. Влияние вряд ли может быть в мусульманской стране, где подавляющее большинство – мусульмане, суннитского, кстати говоря, толка. Тем не менее, с уважением относятся к православной церкви.
И Дильрабо писала в своем блоге: «Есть 2 православные церкви (о которых я знаю), которые функционируют очень активно. Помогают нуждающимся бедным и, что заслуживает уважения, деятели этих церквей никогда не разделяют нуждающихся по религиозным убеждениям. Они просто предоставляют помощь материальную и психологическую поддержку. Я, являясь мусульманкой, уважаю православную церковь за их вклад. И даже не осуждаю некоторых своих знакомых, которые отказались от своей веры в пользу православной религии и с гордостью называют себя христианами». В принципе, существует какое-то влияние, хотя большим оно быть не может.
У нас должен был выйти на связь еще Халил Каюмзод, журналист из Таджикистана, который нам должен был рассказать про русский бизнес в Таджикистане, но не получается с ним связаться, поэтому я немножко почитаю смс-ки в конце передачи. Светлана пишет: «Мои соседи русские, в 90-е годы бежали из Таджикистана в Россию, бросив там квартиру, чтобы просто остаться в живых». И таких смс-ок несколько.
Дмитрий пишет: «Я русский из Таджикистана, из Ходжента, уехал в 2000-м году в Москве. Нас, русских, выгоняли оттуда. Еще в середине 90-х говорили, что мы оккупанты, нас ненавидели». Дмитрий произносит такие слова, как «геноцид русских в Таджикистане», говорит, что он уехал не по своей воле, что его выгнали. Далее Дмитрий пишет: «И сейчас в Таджикистане штрафуют за использование русского языка». Что-то я сомневаюсь в этом. Ни одного свидетельства от русских или русскоязычных, которые сейчас живут в Таджикистане, которые были у нас на связи, не прозвучало.
«В Таджикистане не только нет телевидения России, но и газа, воды, света». Конечно, это тоже неправда. Единственное, что могу сказать по своему опыту, что в Таджикистане, к сожалению, очень плохо со здравоохранением. Мы слышим то о вспышках полиомиелита, то о случаях заражения ВИЧ-инфекцией. Кстати говоря, буквально недавно пришлось заниматься историей таджикского мальчика, которого привезли в Россию, выяснилось, что во время операции в Таджикистане его заразили ВИЧ-инфекцией. Пришлось спасать человека в России.
К сожалению, наше время подошло к концу. Напоминаю, что это была передача Lingua Franca. В следующую среду мы поговорим с официальными представителями Таджикистана в России, с сотрудниками посольства и зададим им вопросы. В частности, вопрос Дмитрия Мезенцева о том, какие условия они создают для развития русского бизнеса, есть ли там русский бизнес и в каких отраслях он представлен. А сейчас я с вами прощаюсь. Всего доброго. У микрофона была Наргиз Асадова.
ХУДЖАНД, Таджикистан — Гражданка Таджикистана, обвиняемая во вступлении в ряды «Исламского государства» (ИГ) в Сирии вместе со своими двумя детьми экстрадирована в Таджикистан, где она предстанет перед судом, сообщил «Каравансараю» Таваккал Файзуллозода, помощник прокурора Согдийской области по особо важным делам.
Шахло Носирова была задержана при попытке пересечь границу между Азербайджаном и Турцией. По словам Файзуллозоды, она была экстрадирована из Баку, столицы Азербайджана, в Худжанд.
Таджикские правоохранительные органы отправили ее детей к бабушке в Истаравшан, родной город Носировой примерно в 60 км от Худжанда.
«Сама 25-летняя Шахло должна предстать перед судом и ответить, что побудило ее примкнуть к ИГИЛ в Сирии», – сказал Файзуллозода.
По его словам, если Носирову признают виновной в «незаконном участии в вооруженных конфликтах на территории других государств», ей грозит от 12 до 20 лет тюрьмы.
«В настоящее время Носирова находится в следственном изоляторе Государственного комитета национальной безопасности , и в ближайшие дни ее дело будет направлено в суд», – добавил Файзуллозода.
Содержание
Отклик на призыв брата
Репортерам «Каравансарая» удалось связаться с Юнусхоном Аббосовым, дядей Носировой из Истаравшана, и поговорить с ним об этом инциденте.
В последнее время Носирова жила с мужем и двумя детьми в Екатеринбурге (Россия). Ее брат Маъруф Аббосов окончил университет в том же городе, после чего женился на русской девушке и планировал там остаться.
«Мой племянник не только окончил университет, но даже учился в аспирантуре», – говорит Юнусхон Аббосов.
Внезапно в 2013 году Маъруф Аббосов вместе с женой и детьми уехал в Сирию, сообщив родственникам и знакомым в Таджикистане, что хочет открыть там свой бизнес.
Прибыв в Сирию, он сообщил родственникам по телефону, что открыл техстанцию по ремонту автомобилей.
В 2016 году он позвонил Носировой и позвал ее к себе. По данным прокуратуры Согдийской области, она отправились к нему вместе с двумя детьми, не предупредив мужа. Она якобы позвонила мужу, будучи уже в Турции, которая считается промежуточной станцией между Россией и Сирией, сказав: «Если хочешь быть вместе со мной и детьми, приезжай к брату». Ее муж ехать отказался.
Со временем Носирова изменила свои показания относительно пребывания на Ближнем Востоке.
«Добралась ли она до брата и свояченицы, неизвестно, – говорит Файзуллозода. – Шахло, изменив свои первоначальные показания, утверждает, что она не пересекала турецко-сирийскую границу, хотя в ходе первого допроса утверждала, что скиталась по Сирии».
Страдания семьи
Около двух месяцев назад родители Носировой и Маъруфа Аббосова узнали, что их сын был убит в бою в Сирии, а дочь была задержана в Азербайджане. Их отец не вынес эту новость. Он умер от сердечного приступа, рассказал его брат Юнусхон Аббосов.
«Мой брат Юсуфхон был одной из уважаемых личностей в джамоате Богот, – говорит Юнусхон Аббосов. – Свой намаз читали, но никогда даже мечеть не посещали».
Мавлудахон, вдова Юсуфхона Аббосова, плачет каждый день, рассказала по телефону Захрохон, тетя Шахло и Маъруфа.
Продолжить читать статью
«Если дочь получит большой срок, не знаю, сможет ли она вынести этот удар», – сказала она «Каравансараю».
ИГ ломает судьбы людей
История Носировой и ее брата типична для многих таджикских семей, чьи дети вступили в ряды ИГ в Сирии и Ираке. Как правило, такие истории заканчиваются трагически.
Когда ИГ завоевывало свою территорию в Сирии и Ираке в 2014 году, целые группы из нескольких деревень в Согдийской области были завербованы для сражения на стороне террористов.
Некоторые таджикские боевики даже брали с собой жен и детей. По данным правительственного Комитета по делам женщин и семьи, в начале августа 2016 года в Сирии и Ираке находилось 200 таджикских семей. Среди них было 73 семьи из Согдийской области и еще 43 семьи из Хатлонской области.
Теперь, после многочисленных поражений ИГ в Сирии и Ираке, вдов и детей погибших боевиков ждет судьба, которую они никак не ожидали.
«Многие таджикские женщины… и дети, оставшиеся без мужей, братьев и отцов, вынуждены скитаться в лучшем случае по лагерям «, – рассказал «Каравансараю» 15 сентября Зариф Ализода, уполномоченный по правам человека в Таджикистане.
«Наша задача сегодня заключается в том, чтобы… выявить местонахождение граждан Таджикистана и попытаться вернуть их на родину», — добавил он.
Безработица, отсутствие денег, издевательства со стороны родственников мужа, предрассудки и предубеждения… Члены Национальной коалиции женщин-журналистов страны в рамках одного проекта проехались по районам ГБАО, чтобы встретиться с местными женщинами и выслушать их проблемы.
Услышать голоса
В рамках совместного проекта газеты «Вечёрка» и Национальной коалиции женщин-журналистов Таджикистана «Встречи и свободный микрофон, женщины-журналисты помогают женщинам в регионах», группа журналистов посетила Дарвазский район и город Хорог.
— Мы хотим услышать голоса и выявить проблемы наиболее уязвимой части населения страны – женщин из дальних регионов, чтобы оказать им посильную помощь в решении их проблем через освещение их историй в СМИ, оказание психологической, медицинской и юридической помощи, — говорит инициатор проекта, главный редактор газеты «Вечёрка» Гульнора Амиршоева.
Почему? По словам Амиршоевой, сегодня существует проблема недостаточности или местами, полного отсутствия площадок для диалога между женщинами из разных слоев таджикского общества.
— В настоящее время можно наблюдать резкую поляризацию между активными и успешными женщинами страны и теми, кто в силу различных причин, лишены многих возможностей для собственного развития, — объясняет она.
Члены Коалиции женщин-журналистов Таджикистана раздают женщинам газеты Asia-Plus
По словам Амиршоевой, поляризация наблюдается не только в образе жизни, но и в осознании своей роли в обществе, воспитании детей и семейном укладе.
18:04 23 августа, 2018
— Тысячам таджикских женщин сейчас нелегко, мужчины в трудовой миграции, дети и хозяйство держится на их хрупких плечах. При всем этом, женщинам приходится соответствовать многовековым традициям и стереотипам. Не все выдерживают такой жесткий прессинг, в который их загоняют предрассудки и предубеждения, — отмечает Амиршоева.
По мнению экспертов, в таджикских семьях высокий уровень насилия к женщинам и девушкам со стороны мужей и родственников. В основном, это женщины из сельской местности, у которых нет даже должного образования.
Они не знают своих прав, у них нет доступа к правдивой информации со стороны независимых СМИ, в которых освещаются данные проблемы. Большинство терпит издевательства от супругов и их родственников долгие годы, потому что просто не знают, как могут обезопасить себя и своих детей.
А если учитывать, что эти женщины чаще всего не имеют специальности и работы, то их страшит любое будущее, в котором они могут остаться без мужа и его финансовой помощи.
— Женщинам из уязвимых слоев общества даже порой не с кем поделиться своими переживаниями. Они не имеют информации о процессах, происходящих в стране и за её пределами, и ограничены семейным бытом и житейскими проблемами. Поэтому мы решили помочь им и выехали в отдаленные регионы, чтобы выслушать их и попытаться помочь, — отмечает председатель Национальной коалиции женщин-журналистов Таджикистана Салимахон Вахобзаде.
Раздача газет в Хороге Asia-Plus
Главная проблема — безработица
В Дарвазском районе и Хороге прошли встречи с местными женщинами. Как выяснилось в ходе беседы, основная их проблема – безработица.
По словам Гулбахт Галчабековой, завотделом по делам женщин и семьи администрации города Хорог, основная проблема местных женщин, как впрочем, и мужчин, это безработица, которая способствует выезду населения на временное или постоянное проживание в Россию.
По официальным данным, из 16968 женщин-хорогчанок, в настоящее время постоянной занятостью охвачено лишь 53%.
— В нашем районе благодаря местным предпринимателям была основана швейная фабрика на 150 человек, но этого недостаточно, количество женщин, желающих работать в последнее время, увеличилось, — говорит председатель джамоата Калаихумб Дарвазского района Шахригул Кодириён. По её словам, женщины готовы работать в сфере переработки овощей, фруктов и молочной продукции, в кондитерском производстве, но не имеют возможности самостоятельно открывать такие цеха, поэтому нуждаются в предпринимателях, которые предоставят им такую работу.
Девушки в Хороге получили справочники для женщин и газеты Asia-Plus
По словам Гулджахон Шеховой, начальника отдела занятости населения хукумата района, каждый год согласно программе содействия занятости населения они обучают по 160 человек в центре обучения взрослых.
— Но, несмотря на все наши попытки, количество безработных в районе за 10 месяцев этого года достигло 1769 человек, из них 760 женщин, которые официально обратились в наш центр в поисках работы. Из этого количества порядка 130 человек мы смогли обеспечить временной занятостью, в ремесленничестве, — отметила Шехова.
От педагога до боксёра
17:21 17 октября, 2018
Директор начальной школы кишлака Хост Гулнисо Рискулоева работает в малокомплектной школе 11 лет и педагогом, и руководителем. Она приехала в этот кишлак невесткой, родила 5 детей и её старшая дочь, закончившая Душанбинский педуниверситет, стала первой девушкой с высшим образованием, которую за всю историю существования кишлака отпустили учиться.
По словам Гулнисо, после того, как она на собственном примере показала необходимость образования девушек, местные жители стали отпускать своих дочерей на учебу.
— Но возвращаться в кишлак после получения диплома молодежь не спешит. Хост находится в 15 км от райцентра в высокогорной местности, куда очень трудно добираться, особенно зимой, когда население находится в изоляции до 5 месяцев из-за непроходимости дорог, — говорит Гульнисо, — Три тонны угля, который выделяет администрация района на отопление зимой, нам приходится довозить на ослах, другой транспорт до села не идет. До моста можно доехать на транспорте, остальная дорога — пешком. В общем, дорога до райцентра и обратно обходится одному человеку в 100 сомони, и это очень накладно.
По её словам, если описать, как выглядит здание школы, то достаточно вспомнить «Старую школу» Айни, — все как по старинке, ученики с 1 по 4 классы учатся в одном маленьком помещении, так как их всего 14 человек.
Несколько раз женщина хотела уволиться, но старейшины кишлака просили остаться, так как некому будет учить детей. После 4 класса их приходится отдавать в районный интернат.
— Конечно, я понимаю, что в малогабаритном кишлаке, где всего 12 домохозяйств, нерентабельно иметь общеобразовательную школу, но если бы отремонтировали начальную и построили хорошую дорогу, было бы просто здорово, — говорит Гулнисо.Cо встречи с женщинами в Хороге Asia-Plus
«Женщина должна постоять за себя»
17:33 4 октября, 2018
В рамках проекта участницы встречи получили бесплатную юридическую консультацию от правозащитников центра «Бовари» при Комитете по делам женщин и семьи, которые сопровождали журналистов в поездке.
Участницы встречи предложили в дальнейшем организовать семинары для сельских женщин по правовым вопросам, так как многие не знают о своих правах при разделе имущества в случае развода. Несмотря на то, что количество разводов заметно уменьшилось за последний год (6 случаев за 10 месяцев 2018 года, а в прошлом году было зарегистрировано 18 случаев), проблема остается актуальной.
Как рассказала Елена (имя изменено), одна из жительниц Дарвазского района, супруг привез ее из России несколько лет назад. У них родилось трое детей и сегодня женщина буквально выброшена на улицу – у нее никого здесь нет, в Россию возвратиться не может, так как нет документов на детей, и разрешения бывшего супруга на их вывоз из страны. Она живёт, где придется, у людей, кто приютит, без просвета на будущее.
Таким женщинам, как она пытается помочь гендиректор гостиницы «Карон» Зебунисо Гаффори, которая приехала работать в этот отдалённый район из столицы. Она не только обеспечила временной работой Елену, но также оказывает правовую поддержку таким женщинам как она, помогая с оформлением документов.
Зебунисо Гаффори – гендиректор гостиницы «Карон» в Дарвазе Asia-Plus
— За семь месяцев, что я живу и работаю в этом городке, пришлось преодолеть многие трудности: в первую очередь, преодолеть стереотипы и доказать, что молодая женщина может руководить коллективом, состоящим из мужчин с определённой ментальностью. Я рада, что за этот небольшой срок я смогла наладить хорошие отношения не только с администрацией района, госорганами, но и с населением, — рассказывает Зебунисо.
По её словам, завоевав доверие местного населения, она смогла трудоустроить нескольких женщин, оказавшихся в трудной жизненной ситуации.
— Я провожу тренинги не только по менеджменту в коллективе, но и по правовым вопросам, например, о насилии в семье. Я не сторонник гендерного равенства, так как считаю, что основная ответственность за семью должна ложиться на мужские плечи, но думаю, что в любой ситуации женщина должна уметь постоять за себя, что и внушаю своим сотрудницам, — говорит она.
По словам Гулбахт Галчабековой, завотделом по делам женщин и семьи города Хорога, со случаями насилия в семье они не сталкивались:
— Женщины Бадахшана такие же стойкие как наши горы, — сказала она, приводя положительные примеры из жизни местных женщин, которые смогли самостоятельно решить многие жизненные проблемы, в том числе и в случае развода.
Проблемы у женщин в отдаленных регионах есть и их необходимо решать всем вместе, — к такому выводу пришли участники пресс-тура в ГБАО.
На днях Коалиция женщин-журналистов провела встречу с женщинами-заключенными в женской исправительной колонии г. Нурека. В рамках проекта планируется также встретиться с уязвимыми группами женщин в Худжанде, Исфаре, Кулябе, Бохтаре и Восейском районе. В рамках проекта всем участникам встречи раздаются спецвыпуск бюллетеня «Фуруг» на таджикском языке, где размещены материалы психологического, медицинского и правового характера и специальный справочник «Нужные контакты» с названием и адресами организаций, оказывающих помощь женщинам.
Следите за нашими новостями в Telegram, подписывайтесь на наш канал по ссылке https://t.me/asiaplus
За время путешествия по Таджикистану нам удалось посмотреть не только один Душанбе, но проехать всю страну с запада на восток от границы с Узбекистаном до Киргизии вдоль Афганистана и Китая. Это дало хоть какое-то понимание, как живет в Таджикистане обычный народ, и почему очень часто они приезжают к нам на заработки.
А поселков и кишлаков мы проехали не один десяток.
Те, что поближе к Душанбе, выглядят более-менее прилично и очень напоминают наши российские
Ну а высокогорные совершенно иные.
Тут и материал другой и тип построения.
В основном используют подручный материал, который можно добыть вокруг — камни и глина.
Электричество есть не везде, а куда проведены линии, электричество чаще всего дают по расписанию. Этот факт меня больше всего разозлил, когда я увидел светящийся ночью Душанбе, где это электричество сжигают просто так.
Дороги тоже ухудшаются в зависимости от дальности к столице.
93% Таджикистана находится на горах, дороги строить тут очень дорого, а учитывая тот факт, что страна очень бедная, то денег на это и нет.
Поэтому большинство дорог страны просто опасны для жизни.
Удивительно то, что для нас путешествие по тому же Памирскому тракту было сравни какому-то героическому поступку
А для местных это обычные дороги, по которой они едут в соседние поселки и города почти каждый день
Зачастую рискуя жизнью, особенно в период весны и осени.
Школы находятся тут далеко не в каждом поселке
Поэтому можно увидеть, как дети каждый день идут пешком иногда десятки километров туда и обратно по горным дорогам и перевалам, чтобы получить хоть какие-то знания.
Такая вот романтика
Работу можно найти только в крупных городах типа Душанбе или Худжанда и то за небольшую зарплату. В столице, к примеру, средняя зарплата в районе 5-7 тысяч рублей, а пенсия 1,5-2 тысячи. Это при том, что цены на продукты немного дешевле российских.
В глубинке же работы почти нет, поэтому приходится полагаться только на себя
Чтобы как-то выжить, торгуют на базарах вдоль дорог
Занимаются скотоводством
Готовят в придорожных кафе
Ну и почти в каждой семье есть кормилец, уехавший в Россию на заработки.
Туристы тут, кстати, дают хорошую возможность заработать. Легендарный Памирский тракт, ведущий через всю страну, всегда собирает путешественников со всех стран мира, которых нужно кормить, давать кров и продавать всякие безделушки. Для примера, глава семьи в Мургабе, где мы останавливались на ночь, получает в месяц около 3000 рублей, работая местным участковым. За одну ночь, приняв 5 путешественников по 600 рублей с человека, они заработали ровно такую же сумму денег.
По моим впечатлениям, Таджикистан оказался самой бедной страной из всех посещенных стран Средней Азии, но при этом с самыми добрыми и гостеприимными жителями.
Храм на передовой
Во время пятничной молитвы проехать мимо мечети в Душанбе невозможно: всё заставлено машинами, мечети переполнены. Их в республике больше, чем средних школ. Возводится и ещё одна мечеть, самая большая в Центральной Азии — на 150 тыс. человек. При этом Таджикистан — светское государство, где запрещено носить хиджаб в госучреждениях, а на улицах вы не услышите голос муэдзина, призывающего верующих на намаз. И вряд ли вы встретите бородатых мусульман — местная милиция ловит бородачей и отвозит в парикмахерские, где бороды им сбривают. Борода ассоциируется с ваххабизмом, с которым в стране борются со времён гражданской войны, которая началась сразу после развала СССР. Тогда правительственные войска пять лет воевали с радикальными исламистами. Жертвами стали более 60 тыс. человек.
«Во время гражданской войны православный храм Святителя Николая оказался на передовой линии боёв правительственных и оппозиционных войск, — рассказывает епископ Душанбинский и Таджикистанский Питирим (Творогов), он приехал служить в Душанбе из Москвы четыре года назад. — Священник, который тогда служил в храме, рассказывал, что сидевший на колокольне снайпер правительственных войск говорил ему: «Батюшка, мы вас не тронем, у нас друг с другом война идёт. Молитесь”. И он молился под свист пуль. А в прошлом году, когда мятежный генерал Назарзода предпринял попытку госпереворота, перестрелка вновь была около нашего храма».
Храм Николая Чудотворца в Душанбе. Фото: АиФ/ Мария Позднякова
Рассуждая об угрозе ИГИЛ (запрещённая в России организация), он говорит, что в Таджикистане под влияние радикалов попадает в основном малообразованная молодёжь. «Недавно ученика нашей воскресной школы, который служит у меня пономарём, избили одноклассники с криками «кафир” (неверный). Я ему сказал: «Приводи ко мне этих ребят, я докажу, что они не следуют Корану, потому что если они хулят Христа, то они хулят своего же пророка”. Только он им это передал — они от него отстали.
Нашим православным ребятам было бы легче, если бы они учились в русских школах, — продолжает владыка Питирим. — Но в Таджикистане сейчас нет русских школ, доступных для детей из малообеспеченных семей. Есть русские классы в таджикских школах, но и туда попасть можно за деньги, которых у русского населения нет. Получается, что в русском классе один-два русских, а остальные — таджики. Я второй год пытаюсь найти средства на строительство рядом с храмом (земля для этого есть) православной гимназии. Речь о нескольких миллионах рублей. Но, увы, пока отклика из России нет».
С момента развала СССР русские не построили в Таджикистане ни одной русской школы, Турция же построила здесь шесть лицеев. Корея — школу-интернат. А различные международные организации со штаб-квартирами в США обзавелись офисами чуть ли не в каждом кишлаке.
Южный форпост
«Четверть века назад в Душанбе 70% населения были русскими, сейчас нас меньше 1%. В республике, где 8 млн жителей, русских осталось меньше 30 тыс. человек», — рассказывает Людмила. Она — русская, родилась в Таджикистане, всю жизнь здесь проработала, сейчас живёт на пенсию в 200 сомони (около 1700 руб.). Массовый исход русских начался во время гражданской войны.
«В советское время Таджикистан был хоть и дотационной республикой, но полки магазинов здесь ломились от продуктов, — вспоминает другая русская жительница Душанбе Светлана. — В Центральной России мои родственники ездили за колбасой в Москву из других городов, а здесь свободно лежало несколько сортов. Джинсы здесь никто не брал, потому что местные жители традиционно предпочитают национальную одежду. Медицина по уровню была второй после Москвы. Но, когда стали уезжать русские, началась деградация. Уезжали ведь прежде всего специалисты».
Последнюю четверть века все привыкли, что в Душанбе в большинстве домов нет горячей воды, отсутствует центральное отопление. Зимой в минусовую температуру используют электрообогреватели либо печки-буржуйки, которые топят старыми тряпками и пластиковыми бутылками, отчего квартиру заполняет копоть. «Если русским не помочь, уедут все до последнего. А значит, всё то, что вложили в эту землю наши предки за последние 150 лет, когда Таджикистан вошёл сначала в Российскую империю, а потом в состав СССР, будет бездарно потеряно», — сокрушается владыка Питирим. То, что окончательный уход русских чреват для Таджикистана внутренними потрясениями, понимают и сами таджики. Всё чаще, когда водители местных маршруток видят в салоне одно-единственное русское лицо, они просят: «Русские, не уезжайте!»
Порой владыка ездит и на таком «транспорте». Фото: АиФ/ Мария Позднякова
И тысячи русских, несмотря ни на что, остаются. «Если мы все уедем, что будет с нашим храмом?» — говорят прихожане русской церкви. Храм Николая Чудотворца по-своему уникален — это самый южный православный храм на евразийском пространстве, где ежедневно служится литургия, а значит, возносятся молитвы о мире. Причём нередки случаи, когда в православный храм приходят и мусульмане. Вместе с православными они молились о таджикских детях, когда в Душанбе прошла череда похищений малышей, как говорили в народе, на органы. По благословению владыки Питирима молились перед иконой святого Иоанна Русского, который прославился особым охранением детей от всяких бед. И кражи детей в Таджикистане прекратились, а молебны Иоанну Русскому стали в храме еженедельными.