Ребенка травят в школе

1-й метод. «Коллекция достоинств». Когда кто-то ведет по отношению к ребенку агрессивно — физически или морально, у него серьезно падает самооценка. Поэтому один из способов помочь чаду — составить список его хороших качеств, которые выделят его из толпы. В следующий раз при встрече с обидчиком-задирой у ребенка в голове всплывает список своих позитивных черт.
— Так и вижу картинку: против условного Васечкина идет условный Петечкин с кулаками, а Васечкин гордо вспоминает: «Ах! Я же такой молодец, я хорошо разбираюсь в Бахе!»
— Не так все примитивно. Просто если ребенок знает свои достоинства, у него нет внутренней тревожности — я ничего не значу, не умею… А такая уверенность влияет на его поведение в конфликтных ситуациях.
2-й метод. Соблюдать принцип непроницаемой стены. Мы говорим ребенку: представь, что ты окружен непроницаемой стеной. Там, за ней, кто-то кричит, шумит — а ты как будто его не слышишь. Можешь даже засунуть в уши наушники и делать вид, будто слушаешь классную музыку.
— Угу, а наш Петечкин как выдернет эти наушники да еще и порвет…
— Не посмеет, если ты делаешь это с чувством достоинства (а ведь ты уже знаешь, какой список достоинств есть внутри тебя). Впрочем, это действительно совет не для всех, а для тех, у кого хорошая выдержка.
3-й метод. «Проблемы обидчика». Предложите ребенку: представь, все, что говорит обидчик, относится не к тебе, а к нему, к личным проблемам забияки. Потому что человек, у которого порядок в голове, вряд ли так себя будет вести. И ребенок начинает видеть и оценивать ситуацию по-другому, и даже его организм начинает издавать другие запахи! Ведь если заглянуть в психофизиологию, когда человек напрягается, у него появляется запах пота. Если он постоянно в напряжении — то и запах с ним постоянно. Вы же знаете: если человек боится собаки, она это чувствует. То же — в мире людей. На уровне законов природы мы все едины.
4-й метод. «Техника толстокожего слона». Учимся самовнушению: «Я слон, я толстокожий, и все обидное, что мне говорят, отскакивает от меня как мячик». Не зацикливаться на обиде. Чем больше жертва расстраивается — тем интереснее тирану.
5-й метод. Научите детей парировать выпады. Например, обидчица в школе говорит однокласснице: «ты страшная», а та в ответ: «а ты такая милашка». Обидчица ей: «ты дура», а та — ей: «тебе видней, ты умная»…
Смысл этих методов — толстокожести, парирования — в том, чтобы не дать словам обидчика проникнуть на вашу территорию. Как только позволили это, вы начинаете в сказанное верить и тоже становитесь невольным игроком в буллинг.
6-й метод. Играть с детьми в настольные, командные игры. Чтобы ребятишкам был важен сам процесс игры, а не возможность выиграть.
7-й метод. Дайте ребенку реализовать себя, тренировать его сильную сторону. Например, кружки, в которых он будет самоутверждаться, где у него будет расти самооценка.

Мне довелось учиться в школе с красивым названием — только оно было как яркая конфетная обёртка, за которой скрывается отвратительная грязь. Я человек по натуре тихий и немного нервный, и мне было сложно заводить знакомства. У меня плохо получалось установить контакт с другими детьми — мешала стеснительность, и я не знала, как к ним подступиться и как знакомиться. Поначалу дети меня игнорировали и не брали в свои игры. Ссылались на то, что я «странная», а ещё им не нравился мой маленький рост (да, я действительно была меньше всех в классе, да и телосложение у меня хрупкое). Я не могу сказать, когда точно началась конкретная травля, но по сравнению с тем, какой ад начался потом, в младшей школе было ещё сравнительно спокойно.

В нашем классе было всего шесть мальчиков, остальные двадцать четыре — девочки. Одной девочке очень нравилось унижать меня за мою внешность. Она регулярно, так, чтобы я слышала, обсуждала с подружками, какие у меня прыщи, какое «кривое непропорциональное» лицо, что у меня глаза, «как у дохлой рыбы», какая у меня отвратительная «бомжатская» одежда. Первые несколько раз я не выдерживала и пыталась дать неумелый отпор, оскорбляя её в ответ. Но тогда она сказала, что если я ей что-то сделаю, она нажалуется своему отцу-прокурору и меня закроют на десять лет в колонии для несовершеннолетних. Сейчас это звучит смешно, не правда ли? Но тогда я поверила. Вскоре к обсуждению моей внешности присоединилось обсуждение всех моих неудач и особенностей здоровья. Они ржали надо мной, когда у меня начинались приступы аллергии из-за цветов на День учителя и прочие праздники. Они передразнивали мои приступы удушья. Они говорили, что я притворяюсь и симулирую, чтобы привлечь внимание, не понимая, как мне на самом деле было больно и плохо.

Это привело к тому, что к старшим классам я царапала себе лицо и руки, выдирала волосы на голове, а единственным моим желанием было умереть, чтобы стать свободной. Клеймо «ненормального» закрепилось за мной ещё прочнее, начались неприятные шутки про «психушку» и «истеричек». Школа была для меня тюрьмой, откуда нельзя вырваться. После моего первого срыва с расцарапыванием лица до крови меня повели к завучу и школьному недоспихологу. Почему «недо»? На истории, как меня специально доводят, чтобы посмеяться, она сказала, что они «правильно реагируют на меня, ведь я так себя поставила».

Родители? «Воспринимай всё с юмором. Это же просто шутки», — говорили они. Что ж, если делать мне больно — это весело и смешно, то я вообще не понимаю эту форму юмора. Я по-честному исполняла их советы «улыбаться», «игнорировать агрессора», «делать вид, что всё хорошо». Конечно же, ничего из этого не работало. За мной ходили и выкрикивали гадости в спину, регулярно спрашивали: «Ты ещё не сдохла?», отбирали мои вещи и выбрасывали их в мусорное ведро, запугивали меня и говорили, что побьют за школой. Спойлер: последнего так и не произошло, но мне пришлось в более взрослом возрасте ходить к психотерапевту около года, чтобы избавиться от одного только страха преследования. Часто я специально задерживалась в школе, пока они не уйдут курить и пить с взрослыми друзьями.

Ну и вишенка на этом торте — случай со школьной поездкой. Из-за сильного мороза мне стало плохо, и я начала задыхаться. Приступ был очень сильным, а рядом, как назло, были только одноклассники. Мне срочно нужна была вода, чтобы развести лекарство. Тогда мне казалось, что я и правда умру, прямо тут, на холодном тротуаре, а они так и будут стоять и смеяться вместо того, чтобы позвать на помощь. Мне было страшно, а им — весело. Видимо, я что-то упускаю в жизни, раз считаю, что жизнь под угрозой — это совсем невесело. Видимо, со мной и правда что-то не так, раз я в меньшинстве.

Как видите, раз я пишу этот текст, я тогда выжил. Положение спасла пришедшая классная руководительница, которая и оказала помощь. Вот только она же и обвинила меня в моём состоянии, сообщив, что мне не следовало никуда ехать, раз у меня проблемы со здоровьем, и если бы со мной что-то случилось, у неё были бы большие проблемы из-за меня. Конечно, из-за меня, а не из-за тех, кто бездушно ржёт и для кого чужая жизнь — это разменная монета. Вы думаете, хоть кого-то из них отчитали? Нет. Отчитали почему-то только меня. Мне до сих пор тяжело это вспоминать: весь текст я написала за час, а этот отрывок не могла написать четыре дня.

Ничто так сильно не подорвало мою социализацию, как школа. Что я оттуда вынесла, кроме академических знаний, восемьдесят процентов которых мне в жизни не пригодились? Ненависть к себе, аутоагрессию, низкую самооценку и отвращение к собственному телу и личности, недоверие к людям и социальную тревожность, панические атаки и как венец — тревожно-депрессивное расстройство личности и параноидальные мысли. Как и идею, что человеческие коллективы — это угроза и что никому нельзя верить. Мне потребовались годы, чтобы изжить из себя хотя бы треть всего этого, и то — я до сих пор себя ненавижу, мне сложно знакомиться и у меня часто идут крахом социальные контакты. И лучше бы у меня вообще не было никакой социализации, чем школьная.

В каждом классе и даже в группах детского сада есть ребёнок, а то и не один, который со всеми дерётся, задирает других ребят.

Наша читательница рассказала, как сама столкнулась с подобным случаем несколько лет назад, когда её сын пошёл в первый класс. Вместе с её школьником учился мальчик, которого буквально возненавидел весь класс. Маленький агрессор колотил всех детей, а дрался он не по-детски.

Родительница сама видела, как он держал одноклассницу за шею и бил её головой о стенку. Девочка кричала, горько плакала. Конечно, свидетельница безобразия не стала спокойно взирать на это, одёрнула хулигана. В ответ он свою жертву оставил, но, пока, смеясь, бежал по коридору, выкрикивал гадости уже в адрес женщины.

— Просто руки чесались догнать его и встряхнуть хорошенько! — признаётся она.

Каждый день сынишка читательницы приходил из школы и рассказывал о новых проделках юного хулигана: как тот высыпал содержимое мусорной корзины на голову ничего не подозревающего одноклассника, вытер пол жилетом другого… Ситуация обострялась с каждым днём. Она усугублялась тем, что учитель этого класса ушла в декретный отпуск, на уроках преподаватели менялись, а на переменах дети были предоставлены сами себе. Через какое-то время они всем классом избили хулигана: толкнули на пол и пинали ногами. Наша читательница спросила своего сына, почему тот участвовал в избиении.

— Все били, и я бил, — ответил ребёнок.

После случившегося состоялось бурное родительское собрание. Мама пострадавшего попыталась обвинить целый класс в противоправных действиях, но родители дружно выступили против неё и её сына. В результате забияку забрали из этой школы. Он ушёл с ненавистью ко всем своим бывшим одноклассникам.

Можно ли было не доводить ситуацию до такой точки кипения? Каковы законные способы повлиять на семью маленького агрессора?

Тамара Иванова, психолог-педагог центра помощи семьи и детям «Юнона», рассказала, почему дети становятся агрессивными и как должны вести себя в такой ситуации взрослые.

Для начала следует уяснить: ребёнок не может быть агрессивным сам по себе. Его поведение обусловлено проблемами в семье. Скорее всего, это ответная реакция малыша на агрессию по отношению к нему самому. Может быть, его бьют, но дать сдачи родителям он не может. Остаётся отыгрываться на других детях, приходя в школу. Чтобы выплеснуть накопившуюся злобу, школьник так и хочет подраться и только ищет для этого повод. Забияка специально задевает одноклассников, дразня их. Когда один ребёнок не реагирует, драчун переключается на другого.

Конечно же, ведущая роль в разрешении конфликтов здесь за учителем. Именно он должен сразу узнать, что в классе есть такой ребёнок, постараться поговорить с ним, убедить выплеснуть накопившуюся злобу на что-то другое.

Хорошо, если в школе есть психолог, в кабинет которого можно отправить драчуна. Там специалист, как правило, предлагает боксёрскую грушу или специальную подушку. Побив снаряд руками и ногами, ребёнок успокаивается. Тамара Михайловна в таких ситуациях спрашивает забияку: всё ли он выплеснул, ничего не оставил. Если малыш отвечает утвердительно, и это правда, то потом он говорит, что хочет полежать или заняться другими — спокойными — делами.

Если педагогу приходиться разрешать ситуацию без помощи психолога, то можно в классе завести специальную подушку для избиения. В отсутствии такой возможности забияке дают пачку бумаги, чтобы он порвал её и успокоился. Не стоит торопить малыша. Пусть он превратит листки в мелкие клочки, устанет и успокоится.

Родителям других детей надо постараться убедить своих чад не реагировать на провокации задиристого одноклассника. Конечно, очень сложно не конфликтовать, если такой ребёнок задел сумку или скинул на пол учебник. И всё же лучше поднять предметы, не разговаривая с забиякой, а потом обратиться к учителю.

Конечно же, в первую очередь педагог должен работать с родителями агрессивного ученика. Надо выяснить у них, в чём причина неадекватного поведения ребёнка. В практике Тамары Михайловны был случай, когда она, успокаивая пятилетнего драчуна, напрямую спросила, били ли его дома. Мальчик ответил утвердительно и рассказал, за что его наказывает отец. Психолог привела слова ребёнка в беседе с родителями, они пообещали больше не бить своего отпрыска. Разумеется, и в дальнейшем были срывы, но всё-таки родители старались сдерживаться, мальчик стал спокойнее.

Руки чешутся

Во время конфликта дети нередко пугают одноклассников своими родными: «Вот придёт мой папа, он с тобой разберётся». А порой у самих взрослых чешутся руки, когда они сталкиваются с обидчиками своего ребёнка.

Однако помощник прокурора Бердска Татьяна Макарова предостерегает родителей от подобных действий. Взрослые не вправе давать сдачи за своих детей, иначе они очень сильно рискуют попасть на скамью подсудимых. Максимум, что они могут: сделать замечание, если увидят противоправные действия.

Стоит ещё сказать вот о чём. Проблему в классе может создавать не только ребёнок, которого неправильно воспитывают. Сегодня в школах немало ребятишек, имеющих ограничения по здоровью, в том числе психическому. Среди них встречаются как дружелюбные, коммуникабельные дети, так и агрессивные. Ни в коем случае не следует пытаться воздействовать на таких детей, настраивая против них одноклассников, или с позиции собственной силы. Но и оставлять случаи агрессии без внимания — тоже нельзя. За морально-психологический климат в школе и каждом конкретном классе отвечают директор учебного заведения, учителя. Не стесняйтесь требовать порядка!

Директора ждут «безумно сложной» логистики, родители готовятся к поборам «на дезинфекцию», а ребенка любой чих может отправить на карантин

1 сентября учебный год в Татарстане стартует очно. Но школьная жизнь изменится до неузнаваемости: не будет общих перемен, маски станут обязательными для родителей на линейке, поваров и техничек. Единственная радость — выборы, благодаря которым на школьные избирательные участки завезут градусники и антисептики. На рециркуляторы воздуха, которые рекомендует Роспотребнадзор, денег нет, школы обращаются к родителям и спонсорам. Все подробности — в материале «БИЗНЕС Online».

КАКОВЫ ОФИЦИАЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ?

Начало учебного года стремительно приближается, а у директоров школ Татарстана, как выяснил «БИЗНЕС Online», до сих пор нет четкого понимания, как будет организован очный образовательный процесс в условиях пандемии коронавируса. Точно известно, что от «дистанта», по крайней мере пока, решено отказаться. Но в остальном ясности не хватает.

Даже директорам школ приходится зачастую черпать информацию из СМИ. На текущий момент в Татарстане действует целый ворох как обязательных регламентов, так и рекомендаций — от федеральных Роспотребнадзора и минпросвещения. При этом часть полномочий по принятию решений переложена на регионы, но власти Татарстана пока четких требований школам не сформулировали. Мы структурировали многочисленные рекомендации и требования чиновников, а также вместе с учителями, родителями и директорами школ разобрали основные проблемные моменты, с которыми может столкнуться школа 1 сентября.

Пока что базовым документом для школ являются санитарно-эпидемиологические требования, которые будут предъявляться к организации работы школ в условиях распространения COVID-19 — вплоть до 1 января 2021-го. (Постановление главного санитарного врача РФ от 30 июня 2020 года №16 «Об утверждении санитарно-эпидемиологических правил СП 3.½.4.3598-20».) Требования носят обязательный характер.

Как нам пояснили в Роспотребнадзоре по РТ, по-прежнему имеют силу и рекомендации по организации работы школ («Рекомендации по организации работы образовательных организаций в условиях сохранения рисков распространения COVID-19», утверждены 8 мая 2020 года главным санитарным врачом РФ Анной Поповой), которые были даны школам еще в конце прошлого учебного года, в преддверии проведения выпускных испытаний. Их исполнение необязательно, но желательно. Изложим здесь только те положения, которые не были продублированы в санитарных правилах:

Но и это еще не все предложения чиновников. 12 августа Роспотребнадзор и министерство просвещения подготовили совместное письмо, в котором речь в основном идет о возвращении дистанционного обучения в случае второй волны коронавируса. В документе есть три основных пункта:

Наконец, еще один пункт прямо не записан ни в требованиях, ни в рекомендациях Роспотребнадзора. Однако, как разъяснили в минпросвещения в ответ на запросы представителей СМИ, решение о том, должны ли будут педагоги носить во время уроков маски, будет приниматься в каждом регионе или муниципалитете отдельно, в зависимости от эпидемической ситуации. Поэтому запишем еще одну вероятную рекомендацию:

Линейки — только для первоклашек, температура не выше 37°С, всех больных — домой

Как уложить в прокрустово ложе столь многочисленных ограничений учебный процесс? Начнем с самого начала — с 1 сентября. «День знаний действительно важный праздник для тех, кто пойдет в школу впервые. В настоящее время ведется обсуждение, каким образом организовать эти мероприятия, не нарушая требований Роспотребнадзора», — сообщили нам в пресс-службе мэрии Казани. Позиция РПН — каждая школа вправе сама принимать решение, в каком именно формате она проведет 1 сентября, лишь бы все укладывалось в оговоренные рамки.

Директор казанской школы №19 Андрей Талманов рассказал «БИЗНЕС Online», что линейку в его школе планируется проводить только для учеников 1-х и 11-х классов. «Мы всегда проводим так наши линейки, потому что у нас 200 первоклассников и мы все просто физически не умещаемся во дворе. У нас такая традиция — первоклассники и несколько представителей 11-го класса, которые передают «капсулу», и этим ограничиваемся», — рассказал директор школы.

«Мы готовы провести линейку и очно, и онлайн. Сценарий разработан, стихотворения детям раздали, песенки записали. Мы готовы провести и общую линейку, и по классам», — сообщила нам директор школы №10 в Казани Алсу Желтякова.

Сложности может вызвать обязательное измерение температуры у всех учеников при входе в школу. По словам Талманова, на 1,6 тыс. детей в школе всего два термометра, работающих дистанционно (по одному термометру на каждом из двух входов), и, кроме того, энное количество ртутных термометров. Измерить температуру всем 1,6 тыс. ученикам этим ничтожным количеством, наверное, можно, но вопрос в том, сколько это займет времени. Двумя термометрами с утренним потоком детей точно не справиться, значит, в ход пойдут ртутные, но последние показывают результат в течение 5–10 минут. Значит, в фойе будет столпотворение и произойдет нарушение дистанции.

Директор 10-й школы также сообщила нам, что планирует с 1 сентября открыть два входа в школу (ранее работал лишь один) и проводить термометрию тоже двумя дистанционными термометрами. «Конечно, мы работаем над тем, чтобы составить график прибытия детей в школу. Понимаем, что не можем всех пригласить в школу к 8 утра — возникнет столпотворение, поэтому будет определенный график. Мы работаем над этим», — сообщила нам Алсу Равиловна.

Замруководителя Роспотребнадзора по РТ Любовь Авдонина на одном из брифингов советовала проводить термометрию уже в классе. При этом в ее представлении в каждом кабинете должен быть как минимум один бесконтактный термометр. Почему чиновники заранее не озаботились закупкой для школ достаточного количества дистанционных термометров? Пресс-секретарь министерства образования и науки Татарстана Алсу Мухаметова пояснила, что, к счастью, большое количество термометров и санитайзеров было закуплено для участковых избирательных комиссий, которые чаще всего открываются в школах (ближайшие выборы — 13 сентября), все эти антиковидные ресурсы останутся в школах, которые станут ими пользоваться по мере необходимости.

Кого будут отсеивать термометрией? Температура до 37°С считается нормальной. 37,1°С и выше — повод для тревоги, считают санитарные врачи. Данные о таких учениках будут заносить в специальный журнал и в течение двух часов отправлять в Роспотребнадзор. Сами же школьники с повышенной температурой, а также другими признаками инфекционных заболеваний должны быть немедленно изолированы, не дожидаясь приезда кареты скорой помощи либо прибытия родителей. При этом детей необходимо размещать отдельно от взрослых. По словам Талманова, в его школе в качестве «изолятора» будет использоваться медицинский кабинет. Осмотром детей станут заниматься два школьных врача, которые, видимо, и будут принимать решение — вызвать скорую, родителей или отправлять ребенка домой самостоятельно.

Здесь стоит заметить, что разовое повышение температуры далеко не всегда свидетельствует о болезни, но если детей начнут массово заворачивать домой, то им (зачастую даже здоровым) придется пропускать учебу, а родителям — оформлять своим чадам бесконечные больничные. При отсутствии 20–25% учеников весь класс будут распускать по домам на 7 дней, а если такой процент детей сляжет по всей школе, то «отдыхать» пойдет все учебное заведение, заявляла Авдонина на брифинге СМИ. Все это неизбежно может привести к новым незапланированным «каникулам» и пробелам в знаниях.

Как нам пояснили в мэрии Казани, какого-то отдельного дистанционного обучения для приболевших детей никто устраивать не станет: «Форма организации учебного процесса в школе (очная или дистанционная) устанавливается централизованно». В случае болезни ученик не сможет посещать уроки ни очно, ни дистанционно, а будет лечиться до полного выздоровления и только после этого — уже со справкой от врача — возвращаться в класс.

Также в мэрии Казани нам сообщили, что в школах города массового тестирования учеников и учителей на коронавирус не предусмотрено. Также на данный момент нет документов, регламентирующих проведение вакцинации от коронавируса ни для детей, ни для персонала школ.

«ковидное» расписание: все занятия В одном классе

Еще одной новинкой станет разбивка классного расписания по времени, чтобы разделить потоки детей. Логика понятна — чтобы ученики не собирались в большом количестве в раздевалках, коридорах, столовой и прочих местах общего пользования. «Ничего невозможного нет, просто надо приложить некоторые усилия, чтобы правильно проработать логистику, в том числе разведение потоков. В этой части мы предлагаем разное начало учебного дня. Например, часть класса приходит к 8 утра, другая — к 8:15 и так далее», — предложила Авдонина один из вариантов работы.

Исполнимы ли эти требования на деле? Отдельное расписание для каждого класса может погрузить в хаос всю школу, считает мама ученицы казанской гимназии №9, с которой мы побеседовали. «Пока один класс учится, другой кричит и топает в коридоре, всячески срывая учебный процесс», — рисует перспективу наша собеседница. Директора при этом настроены более оптимистично. Талманов уверен, что покричать и побегать дети смогут, например, на уроках физкультуры, а на переменах учителя будут в силах сдержать буйство своих учеников. Желтякова также не боится, что «переменники» своим шумом станут срывать уроки, но говорит, что решение на этот счет в школе примут по мере обнаружения проблем. «Мы с марта, когда информация менялась по несколько раз в день, научились жить сегодняшним днем, быть очень гибкими, принимать решения очень быстро. Некоторые моменты мы апробируем, посмотрим, сделаем выводы и будем исправлять непосредственно во время учебного процесса. Готовых ответов на все вопросы пока нет», — говорит наша собеседница.

В пресс-службе мэрии Казани нам сообщили, что окончательное решение здесь будет за учебным заведением. «Каждая школа организует безопасные условия обучения исходя из имеющихся возможностей и особенностей учреждения. Например, школа может использовать несколько входных групп для прохода детей при их наличии. График уроков также зависит от количества учеников, педагогов, классных кабинетов и других особенностей каждой конкретной школы», — пояснили нам.

В раздевалки и столовые школьники также будут ходить вразбивку. В мэрии Казани нам сообщили, что питаться дети должны по заранее утвержденному графику отдельными группами «в соответствии с количеством посадочных мест и рекомендациями Роспотребнадзора». «Это могут быть плавающие перемены, динамические паузы и так далее», — говорится в ответе на наш запрос. Вопрос с раздевалками школы также решат самостоятельно исходя из своих особенностей. Не исключено даже, что детям разрешат оставлять одежду в классном кабинете.

По мнению директора школы «СОлНЦе» Павла Шмакова, только часть этих рекомендаций выполнима. Например, разделить потоки школьников в столовой, считает наш собеседник, довольно сложно, но обеспечить социальную дистанцию — чтобы дети стояли на расстоянии полуметра друг от друга, — площади его школы позволяют. «Конечно, образуются очереди», — констатирует Шмаков.

«Логистика будет безумно сложная, и это то, над чем наш коллектив сегодня усиленно работает, — соглашается Желтякова. — Думаем, размышляем с утра до вечера, а иногда мне это даже снится. Но мы сделаем все, чтобы безопасность нашим ученикам была обеспечена, это приоритет».

Еще одно условие — за каждым классом должен быть закреплен отдельный учебный кабинет, в котором дети обучаются по всем предметам, за исключением дисциплин, для которых необходимо специальное оборудование (уроков физкультуры, музыки, физики, химии). Директора учебных заведений не считают данную задачу сложновыполнимой. В начальной школе обучение уже организовано по «кабинетному» принципу, но и в старшей у каждого кабинета, как правило, есть свой «хозяин». Детям придется реже собирать и разбирать портфели, однако учителям предстоит побегать по кабинетам. «Ничего, походим», — заверяют нас в школах.

Рекомендации — при хорошей погоде уроки физкультуры, природоведения, биологии и географии проводить на улице — пугают больше родительское сообщество. «Есть понимание того, что образовательный процесс необходимо строить с учетом максимальной безопасности детей, но, каким образом это будет организовано, большой вопрос», — высказывает сомнения директор по развитию национальной родительской ассоциации Марианна Шевченко. И действительно, как проводить уроки на улице в большинстве регионов, где полгода стоит зима, а 20% территории лежит за Северным полярным кругом?

Желтякова уверена, что бояться здесь ничего не стоит: «Мы включаем разум: если солнечный день, почему не выйти на уроке биологии на улицу? А если дождь и снег, то, конечно, класс останется в помещении. Я всегда за то, чтобы проводить уроки физкультуры на свежем воздухе. У нас прекрасная баскетбольная и волейбольная площадка, когда солнце и сухо — почему нельзя позаниматься на улице?»

тотальная дезинфекция, маски — для работников столовых и уборщиц

Большой блок правил связан с проведением дезинфекции в школах. Каждый день здание учебного заведения должны драить с применением моющих и дезинфицирующих средств. Кроме того, еженедельно будут проводить генеральную уборку.

Нагрузка на уборщиц возрастет кратно, им нужно будет научиться работать с новыми дезинфицирующими средствами и делать свою работу очень быстро, ведь из-за разбивки уроков понятие «перемена» в школах практически сотрется. К тому же влажные из-за постоянной уборки поверхности становятся травмоопасными, а у чувствительных детей может начаться аллергия на дезинфицирующие препараты. Все эти многочисленные нюансы нужно будет учесть директорам школ.

Кроме того, учебные заведения должны будут обеспечить наличие кожных антисептиков при входе в школы, столовую. В санитарных узлах и туалетных комнатах постоянно должны лежать антисептики и мыло. От себя добавим — еще и туалетную бумагу неплохо было бы закупить (да-да, далеко не в каждой школе она есть). На приобретение товаров потребуется дополнительное финансирование. В первое время спасут дезсредства, опять-таки оставшиеся на избирательных пунктах, а что дальше? Не исключено, что средства на антисептики, как это у нас водится, начнут собирать с родителей.

Желтякова говорит, что еще летом школам были выделены деньги на хознужды. «Мы эти средства направили на то, чтобы пополнить запасы дезинфицирующих средств, — говорит директор. — Надо понимать, что в школах они всегда были, мы все поверхности обеззараживали, просто делали это не так часто». Дополнительного набора технического персонала в ее школе не планируется, так как существующий штат уборщиц справляется.

«Есть рекомендация пользоваться санитайзерами, и у нас они стоят, но мы своим ученикам советуем по возможности мыть руки с мылом, потому что это более эффективно, — считает Шмаков и добавляет. — Все, что говорит Роспотребнадзор, — не приказ, а рекомендация». На самом деле это не так — санитарно-эпидемиологические требования обязательны к исполнению.

Кроме того, санитарные врачи требуют проводить регулярное обеззараживание воздуха с использованием оборудования и проветривание помещений. Бактерицидные рециркуляторы стоят недешево, десятки тысяч рублей, — не ляжет ли их приобретение снова на плечи родителей? В минобразования республики нам сообщили, что централизованно закупками рециркуляторов ведомство не занималось, поскольку школы являются муниципальными учреждениями, так что все обеспечение лежит на плечах администраций городов и районов.

Между тем в соцсетях уже стала появляться информация о сборе средств с родителей на покупку обеззараживающих приборов. Директор лицея №35 Казани Елена Глухарева в интервью порталу «Вверх» призналась, что требования Роспотребнадзора заставляют задуматься над тем, за счет каких средств школы должны их реализовывать. По словам нашей собеседницы, годовая смета расходов школ на этот год закладывается в декабре предыдущего. Запланированные бюджетные и внебюджетные средства в связи с пандемией и общей экономической ситуацией в стране были заморожены и в связи с этим не использованы. «Изыскать дополнительные средства на выполнение новых требований весьма непросто», — объясняет Глухарева. Вместе с тем директор не согласна считать все деньги, которые родители сдают в школу, поборами. «Среди родителей находятся те, кто может и желает помочь учреждению в виде добровольного пожертвования путем перечисления денежных средств на благотворительный расчетный счет либо передать в дар школе конкретное оборудование», — говорит директор 35-го лицея. Глухарева просит разделять призывы о помощи и поборы. «Кто хочет и может — поможет! Но если не выступать с обращениями, то как об этом узнают потенциальные спонсоры, благотворители, меценаты?» — задается она вопросом.

В пресс-службе мэрии Казани нашему изданию сообщили, что необходимые для соблюдения санитарно-эпидемиологических правил средства (бесконтактные термометры, антисептики, рециркуляторы и др.) учреждения закупают «за счет и бюджетных и внебюджетных источников, заложенных в смете школы». «Сбор денежных средств на уборку помещений не предусмотрен», — особо подчеркнули в столичной мэрии.

Директор 10-й школы сообщила нам, что рециркуляторы им еще не предоставили, но их ждут: с каждой школы была запрошена информация о том, какое количество приборов необходимо. «Раз информацию собирали, значит, это было необходимо для чего-то», — надеется Желтякова.

Наконец, новые правила вводятся для работников столовых и технического персонала, в числе которых обязательное ношение перчаток и масок, причем одноразовые маски нужно менять не раз в неделю и даже не раз в день, а не реже одного раза в три часа. Здесь сложности возможны чисто дисциплинарного плана. Если уборщицы у всех на виду, то в жарком влажном помещении кухни, куда к тому же практически никто не заглядывает, легко поддаться слабости — спустить маску на подбородок, забыть надеть перчатки и т. п. Контроль за соблюдением этих требований со стороны администрации школы должен быть особенно тщательным.

По мнению Авдониной, технический персонал школ должен справиться с проведением дезинфекций: протирание столов и всех контактных поверхностей (подоконники, перила, ручки дверей и др.) рекомендовано делать во время уроков, а во время перемен — протирать помещения классов. Дескать, это не так уж и сложно, главное, иметь необходимый инвентарь и правильно поставить задачи.

разобщение детей и «дистант», который может вернуться

Тем временем рекомендация о максимальном разобщении детей — «исключить общение обучающихся во время перемен и при проведении прогулок» — вызывает, мягко говоря, недоумение и у родителей, и у учителей. «Я не царь и не бог, не могу по мановению волшебной палочки сделать так, чтобы все дети ходили по струнке и соблюдали дистанцию», — говорит Талманов. Действительно, как запретить школьникам общаться друг с другом на переменах?

Еще один пугающий и родителей, и учителей момент — «дистант» может вернуться, если кривая заболеваемости COVID-19 пойдет вверх. В минобразования РТ нас заверили в полной технической готовности школ республики в случае чего снова начать учиться на «удаленке»: есть перечень рекомендованных государством информационных ресурсов, бесценный опыт апреля – мая, а теперь еще и хорошие технические возможности во всех школах.

На традиционном августовском совещании министр образования и науки РТ Рафис Бурганов рассказал: «Все школы республики подключены к сети интернет по технологии волоконно-оптических линий связи». На связь учебных заведений с всемирной паутиной было потрачено более 1 млрд рублей, средства выделили из республиканского и федерального бюджетов в рамках национальной программы «Цифровая экономика». Также по решению президента РТ Рустама Минниханова было закуплено 2 тыс. планшетных компьютеров — оборудование передадут обучающимся из малоимущих и многодетных семей. Кроме того, принято решение платформу «Электронное образование», вызывавшую много нареканий в период «дистанта», доработать до современного уровня.

Но в школах такой перспективе вовсе не рады. «Все безумно соскучились по нормальному учебному процессу», — говорит Талманов. Возвращаться к «дистанту» у школы нет никакого желания, т. к. после вынужденного эксперимента в конце прошлого учебного года выпускники «немножко подвели» — снизили свои экзаменационные результаты. «Эта форма обучения имеет право на жизнь, но она не совсем нам подходит», — считает Талманов.

Однако не все родители с этим согласны. Так, Шевченко рассказала нам, что многие родители обращаются в ассоциацию за советом касаемо того, не стоит ли написать заявление и оставить ребенка для обучения дома в течение сентября. «Посмотреть, как станет развиваться обстановка. Чтобы понять, есть ли динамика , будет достаточно нескольких недель, и если все в порядке, то в октябре вернуть ребенка в школу», — говорит Шевченко.

Что же касается запрета на проведение массовых школьных мероприятий, то в совместном письме Роспотребнадзора и министерства просвещения России уточняется, что запрет касается организации мероприятий между классами, то есть внутри одного класса мини-праздник с демонстрацией талантов устраивать все же разрешается.

«страшные» слухи о масках и дистанции на уроках

Среди учителей активно циркулируют слухи о том, что их все же заставят носить маски на уроках по примеру преподавателей вузов. Директора некоторых школ, с которыми мы поговорили, всерьез готовятся встретить это испытание с поистине христианским терпением — дескать, надо так надо, это меньшее из зол, так что вытерпим. Но, как пояснили нам в минобразования РТ, ношение масок для учителей в школах в Татарстане необязательно. Такое требование есть только к работникам столовых и техническому персоналу, о чем сказано выше. В минувший вторник соответствующую информацию еще раз подтвердила Авдонина на очередном брифинге. Детей также никто не заставляет носить маски, в санитарных правилах такого нет. «Если родители сами посчитают необходимым, чтобы ребенок находился в маске, это право их выбора», — отметила замруководителя Роспотребнадзора по РТ. При этом Авдонина уточнила, что при выходе учителя в коридор школы или другое здание маска все-таки желательна.

В минпросвещения РФ поспешили разъяснить, что решение о том, должны ли будут школьные педагоги в России носить маски во время уроков, будет приниматься в каждом регионе или муниципалитете отдельно — в зависимости от эпидемической ситуации.

«Я это (рекомендации учителям носить маски в случае необходимости — прим. ред.) понимаю и поддерживаю, но вместе с тем осознаю, насколько подобное сложно. Говорить и то тяжело целый день, тем более когда ты в маске!» — сочувствует педагогам представитель родительской общественной организации Шевченко.

Помимо слухов о масках для педагогов, в учительской среде циркулируют и другие, например о требовании рассадить детей по одному за партой. Такого нет в требованиях РПН. В мэрии Казани нам пояснили: «Требований касательно социальной дистанции в школьных классах в правилах Роспотребнадзора не прописано».

Однако в школе «СОлНЦе», например, всерьез озадачены проблемой рассадки детей в классах. В данном учебном заведении бо́льшая часть столов уже рассчитана на одного человека, в ближайшее время планируется докупить недостающую мебель. «Тех, кто пока сидит вдвоем, просим по возможности находиться в масках или хотя бы рассаживаться — чтобы между ними было больше места», — говорит Шмаков.

Наконец, есть еще один момент, который волнует родителей, — это проведение проверочных работ, которые из-за коронавируса не получилось организовать в конце прошлого учебного года. По словам Шевченко, проводить такие «срезы знаний» было обещано в самом начале года, «чуть ли не 1 сентября». «Они хотят посмотреть, насколько «дистант» повлиял на знания школьников, но мы категорически не поддержали эту идею. Считаем, что, даже если бы дети окончили учебный год традиционным способом, в начале сентября вообще было бы нечего проверять! Это покажет заведомо неадекватный, неправильный уровень знаний. Надеюсь, что нас услышали и что эти проверочные работы будут проведены хотя бы в середине сентября», — говорит Марианна Евгеньевна.

В министерстве образования и науки РТ нам сообщили, что всероссийские проверочные работы (ВПР) — это не экзамен, а «мониторинг, который проводится, чтобы определить уровень подготовки школьников во всех регионах России». «По аналогии с ЕГЭ в 11-м классе и ОГЭ в 9-м для ВПР создан открытый банк заданий. Из него формируются (генерируются) варианты заданий ВПР для каждой школы», — сообщила в ответ на наш вопрос Мухаметова. Руководитель пресс-службы профильного ведомства говорит, что ВПР для 10-го и 11-го классов прошли в марте, а проверочные работы для 4–8-х классов были перенесены на осень 2020 года. «В проверочных работах осенью 2020-го примут участие обучающиеся 5–9-х классов. ВПР будут проведены в качестве входного мониторинга качества образования, результаты которого должны помочь школам выявить имеющиеся пробелы в знаниях у обучающихся для корректировки рабочих программ по учебным предметам на 2020/21 учебный год», — пояснили в минобразования РТ. Ожидается, что ВПР в школах будут проходить после 14 сентября.

* * *

Вполне возможно, что строгость требований будет компенсирована необязательностью их выполнения. Хотя и за жалобами родителей в случае нарушений дело не станет. Как все это будет реально работать на практике, увидим совсем скоро.

Добавить «БИЗНЕС Online» в избранное Яндекс.Новости Подписаться на нас в Яндекс.Дзен Читать полную версию

Как вести беседу

Разговор нужно начинать осторожно, используя приемы активного слушания. Не комментировать, не вздыхать, не возмущаться, а выслушать, приняв детские эмоции, чувства и страхи. Не высмеивайте ребенка, не обесценивайте его переживания, говоря, что «все это ерунда». И конечно, ни в коем случае не обвиняйте в произошедшем самого ребенка.

Ребенок ждет помощи и поддержки, и тут помогут три фразы, которые обязательно нужно сказать ему.

«Спасибо, что ты мне все рассказал. Я обязательно помогу тебе, мы во всем разберемся».

Ребенка необходимо успокоить, дать ощущение защищенности и комфорта и показать, что вы цените его откровенность. Объясните, что никто не должен терпеть издевательства и отказываться от защиты взрослых – это не трусость, а жизненная необходимость. При этом контролируйте свои эмоции, держите себя в руках, не давайте неоправданных обещаний.

«Ты ни в чем не виноват».

Иногда мамы и папы, пытаясь быть объективными, ищут причину проблемы в самом ребенке. Этого делать нельзя. Никто не виноват в том, что его унижают. Поэтому избегайте фраз типа:

• «Ты же действительно толстый – чего обижаться?»;

• «А может, ты кого-то обидел, и они тебя мстят?»;

• «В вашем классе только тебя обижают?».

Подобные высказывания способствуют выработке комплекса неполноценности. Объясните ребенку, что дело не в нем: его обидчики таким образом избавляются от негативных чувств, связанных с их личными проблемами. Ребенку и так тяжело – если он еще и признает агрессивное поведение по отношению к себе правильным, то жить будет невыносимо.

«Давай подумаем, что можно сделать. Какой выход видишь ты?»

Не торопите его с выводами. Постарайтесь как можно больше узнать о проблеме, но не превращайте доверительную беседу в допрос.

Не спешите крушить все. Перенесите разговор на следующий день, когда ребенок будет уже спокойнее смотреть на проблему после того, как ее озвучил.

Что делать

Самым простым выходом из ситуации является переход в другой класс. Но это не всегда возможно. Оставим этот вариант как самый крайний.

Шаг первый: помощь учителя.

Прежде всего, нужно переговорить с учителем или классным руководителем: травля – это проблема всего класса, а учитель – главная фигура в учебном процессе. Избегайте телефонных разговоров, придите в школу. Призовите учителя к педагогической этике с надеждой на то, что разговор останется между взрослыми и никак не навредит ребенку.

Не просите учителя вмешаться в ситуацию сразу. Пусть он обратит внимание на то, что происходит в его классе. Если педагог будет все отрицать, предъявите имеющиеся у вас факты.

Если учитель согласится с доводами, не упрекайте его в некомпетентности, а наметьте план действий, чтобы остановить травлю. Вы и учитель – союзники.

Шаг два: взаимодействие с другими родителями.

Попробуйте поговорить с родителями других учеников. Важно не оскорблять их детей, а найти общую схему действия. Начать диалог лучше фразой: «У наших детей конфликт. Давайте подумаем, что делать».

Шаг три: работа над собой.

Это очень важно, так как травля ребенка говорит о его невозможности противостоять, о неуверенности в себе. Начинайте работу над формированием силы воли. Повышайте самооценку ребенка ситуациями успеха. Работайте над внешностью. Но делайте все это не потому, что его обижают, а для того, чтобы быть лучше.

Отвлеките ребенка от проблем в школе: запишите его в секцию или студию, чтобы он нашел свое увлечение и новых друзей. Поддерживайте новую дружбу.

Чаще хвалите ребенка, чтобы он приобретал уверенность в себе.

Если эти действия не помогают справиться с проблемой, надо идти к директору, писать обращения и требовать ответов в письменной форме о том, что делается для защиты вашего ребенка. В то же время будьте ребенку другом и помощником.

Жертв травли значительно меньше среди тех детей, кому взрослые изначально помогают решить трудности, возникшие в школе. Если ребенок уверен в себе, чувствует поддержку родителей, вероятность травли более сильными школьниками заметно снижается. Подростки чувствуют неуверенных и слабых и самоутверждаются за их счет, а также чувствуют тех, кого лучше не трогать, даже если они и не сильны физически.

Светлана Садовникова

Часто родители не знают, что происходит с ребенком, пока он в школе, нравится ли ему в классе. Пройдя этот тест, вы узнаете какие отношения у вашего ребенка с одноклассниками и нравится ли ему школьная жизнь. Пройти тест