Преамбула №1. Я еще не приступил к написанию этого отзыва, но уже знаю, что мне будет тяжело его написать. С одной стороны – я, вроде как, понимаю, о чем тут писать. С еще одной стороны – я даже примерно представляю, как это сделать. А вот с третьей стороны – сказать хочется много (тут есть, о чем поговорить), и понимаешь, что, возможно, как-то это не удастся сделать. Не факт, что нужные слова сформулируются во фразы, те в предложении, и это будет приемлемо для читателя. Но я попробую.
Преамбула №2. В целях упрощения написания (и понимания написанного) я решил разделить отзыв на две части – одна часть будет посвящена внутренней стороне книги (назовем ее, условно, «О современном патерике»), а другая будет посвящена внешней стороне книги (здесь будет что-то вроде «В окрестностях современного патерика»). Ну, приступим.
1. О современном патерике
1.1. Об отношении религиозной литературы и атеиста
Неверующий человек, увлекающийся религиозной литературой (как, например, я – атеист, который в свое время увлекался религиоведением, но верующим не был никогда (кстати, никакая церковь не одобряет такого подхода – право говорить о вере всегда предоставляется людям «изнутри», а не находящимся «вне» доктрины)), всегда вызывает подозрение. Причем как у верующих, так и атеистов. Это состояние молчаливого недоверия прервать сложно – почти невозможно. Обе стороны ежеминутно ожидают подвоха. Разумеется, автор не могла этого не учитывать, когда писала книгу.
1.2. О патериках
Патерическая литература – жанр совсем не такой простой, как могло бы показаться. Уже в самом начале христианства было понятно, что именно этот жанр содержит в себя немалую долю яда. Историю со львом, наверное, слышали все.
Предоставлю право рассказать ее А.Ф. Гаврилову, у которого я эту историю и прочитал (под спойлером идет цитата): Помню, как в неофитском жаре читал древние патерики (сказания о жизнях отцов церкви), и с каким смущением обнаруживал в них кощунственные по нынешним временам анекдоты, вроде истории пустынника, встретившего льва. Монах, спасавший душу свою во пу́стыни, взмолился к богу, чтобы лев тот немедленно стал христианином. И впрямь, зверь тут же осел на задние лапы, осенил правой передней лапой себя крестным знамением, и начал молитву: «Очи всех на тя, Господи, уповают».
Эта шуточка третьего-четвертого века нашей эры устроена хитро. Для внешнего наблюдателя получается история про доходность молитвы: лев ведёт-таки себя как христианин – значит, все кончится непременно хорошо. Тот же, кто внутри культуры, мгновенно обнаруживает, что лев произносит особенный тест: «Очи всех на тя, Господи, уповают и ты даёшь всем пищу во благовремении, яко благ еси и человеколюбец». Это молитва перед едой. Пустынника он сейчас съест. Но не как язычник съест, а как истинный христианин.
Зачем эта жуткая двусмысленность? Думаю, это способ как-то принять кажущееся несовершенство бытия, не оскорбляя его сложность.свернуть
1.3. О М.А. Кучерской
Майю Александровну я впервые увидел (равно, как и узнал о ее существовании) лет 10 назад, в ныне покойной передаче «Школа злословия». Ничем она мне серьезно не удивила, не поразила и не запомнилась – просто в голове отразилось, что да, есть такой писатель, и, судя по всему, глубоко верующая (на вопросы относительно своей веры она говорить вежливо, но твердо отказалась).
Второй раз про ее существование я вспомнил в момент, когда активно шел скандал с постановкой истории о православном ежике. (если кто пропустил, подробности тут: https://www.bbc.com/russian/russia/2015/03/150327_orthodox_hedgehog_novosibirsk).
Ну и третий раз прокукарекал петух, когда я увидел презентацию перевода книги Кучерской на немецкий на книжной ярмарке во Франкфурте. И я понял, что надо все-таки прочитать. Т.е. как минимум я подходил к книге не замутненный, без каких-то жестких симпатий или антипатий.
1.4. О чем книга?
1.4.1. Книга – патерик. Собрание нравоучительных историй о жизни святых отцов, подвижников, юродивых. Вот только этот патерик не настоящий, а художественный – святые отцы там выдуманные (хотя автор старательно нагнетает интригу, что, мол, там ложь искусно перемешана с правдой – не будем с ней спорить. Перемешана так перемешана), но вот ситуации, в которые попадают выдуманные персонажи – вполне реальные. Только хорошо скрыты за слом тонкой иронии и гротеска.
1.4.2. Патерик, как литература нравоучительного толка, не может, и не должна быть понятной. Всегда должна быть какая-то легкая недосказанность, сложность, двусмысленность – иначе это не назидательная литература, а просто сборник прописных истин, которые ничему не смогут научить, учитывая всю сложность жизни. И я понимаю, почему сложность этой книги вызывает у отдельной категории людей столько недоумения, а иногда даже агрессии – они просто не понимают, что религиозная литература может быть и такой тоже.
Вот коротенькая история:
Один батюшка был людоедом. Приходит к нему человек на исповедь, а домой уже не возвращается. Приходит молодая пара венчаться и исчезает навеки. Приносят младенца покрестить — пропадает и младенец, и крестные родители. А просто батюшка их всех съедал. Только в посты все было благополучно, люди у него исповедовались, крестились, соборовались без всяких исчезновений. Благочинный, конечно, знал про эту батюшкину особенность, но всегда говорил, что заменить ему батюшку некем, зато как строго человек держит пост.
Что вы видите в ней? Вы видите в ней только шутку? Или что-то большее? Не видите ли вы в ней четкое отражение социотипа, который есть везде, есть и в церкви, и оттого это его людоедство особенно заметно?
Или вот другая история:
Если жена жаловалась на мужа, или на свекровь, или же на соседа, отец Митрофан давал ей один и тот же совет: «А ты его убей”.
— Как убей? — изумлялась женщина.
— Задуши подушкой или подсыпь в чаю мышьяку.
Иногда же добавлял: «А можно отправить его на мясокомбинат и порезать на сосиски”.
После этого жаловаться на близких ему переставали.
О чем эта история? Только ли шутка батюшки – или повод серьезно поразмышлять о том, как соотносится жизнь с заповедью смирения, и не является ли предложенные батюшкой варианты как-раз мощной издевкой над отказом от смирений?
1.4.3. Книга совсем не проста – это, конечно, никакой не сборник «смешных рассказов» — а явный плод долгих переживаний, размышлений, философского и религиозного опыта автора. Люди, увидевшие в этой книге либо просто юмор (добрый, такой, с состраданием – или едкий, с сарказмом), либо просто скучные басни – явно ничего не поняли. И я не знаю, как им объяснить, о чем эта книга (и надо ли это делать). Может это и не надо – хотя, судя по рецензиям, все-таки потребность есть. Я не удержался — пробежал глазами рецензии, и понял, что большинство вообще не догоняет, о чем эта книга.
1.5. О том, безобидна ли эта книга?
Сразу скажу – нет, она не безобидна. Один аспект я освещу в этом разделе – один в следующем. Главный аспект «не безобидности» книги состоит в том, что она слишком сложна – количество отсылок к святоотеческой литературы в ней просто колоссально, и простой неофит в ней просто ничего не поймет. Более того, он примет книгу за издевательство. Тип «верующих от сохи», верующих не от «умствования», а просто «верующих, потому что верующих» (как Д`Артаньян дрался, потом что дрался) – явно разъяриться, ее прочитав. И я их понимаю – дети, собаки и шизофреники вообще не понимают шуток – а шутка это самый простой, самый поверхностный пласт этого глубокого произведения. Уж точно не стоит походить к серьезному источнику с «детским» инструментарием. И здесь я вынужден перейти ко второй части отзыва.
2. Об окрестностях современного патерика
2.1. О времени
Это, без дураков, хорошая книга, которая появилась в плохое время. Время затянувшегося искушения и церкви, и граждан, и России. И, судя по тому, насколько искушение затянулось – никто из перечисленных не смог сказать: «Отойди от меня, Сатана», и процесс продолжается. Соответственно, время Сатаны – это время обмана и подмен. И вполне резонно, что за обман и подмену примут и эту книгу. Появись она в стране, с устоявшейся традицией написания современной религиозной литературы, со школами, которые, литературоведчески, умеют работать с подобным материалом – проблем бы не было. Но мы здесь как в чистом поле – неслучайно упоминавшиеся скандалы с «православным ежиком» получаются настолько громкими;
2.2. О том, как конкретная книга воспринимается в конкретное время
Честно скажу – мне очень понравилась литературная работа автора. Это, действительно, шикарно сделанное произведение – крепкое, умное, смешное, заставляющее о многом задуматься. И я преклоняюсь перед профессионализмом автора – видно, действительно филологический факультет МГУ не прошел мимо. Но я не поверил автору.
2.3. О том, куда зовет автор
Автор сделала блестящую рекламную кампанию по завлечению интеллигенции в православие. Эта книга, конечно, не для всех – а в первую очередь для интеллигенции, людей, обладающих соответствующим литературным бэкграундом, способным считывать послание автора. И вот здесь главная проблема – автор старательно пытается показать сложную церковь, церковь, в которой есть духовный поиск, а не алгоритм по расстановке свечек. Церковь, которая может быть интересна для интеллигенции. Церковь, которая не с глянцевого плаката – а настоящая, несовершенная. Показывая через гротеск несовершенство церкви, автор как-бы пытается сыграть в открытую, сделать данный дискурс интересным для читающей публики. И здесь я вижу самую главную проблему – автор зовет в церковь сложную, интересную для интеллигенции, но кто сказал, что церковь в России ХХI века именно такая, как в рекламе автора? А раз не такая — то это просто недобросовестная реклама.
Веер смыслов книги и вокруг книги как-бы распадается: Да, это очень интересный взгляд интеллигента на церковь: но кто вам сказал, что этот взгляд в самой церкви не маргинальный? Ведь даже отношение к этой книге в церковной среде выдает то, что книга то там совсем не ко двору. Автор хочет сделать как лучше для церкви, которую явно любит – любит такой, какой она есть, но кто ей сказал, что современной церкви нужна такая любовь? Или любовь таких прихожан? Или просто любовь? Может любовь нужна богу? Поверить, что всемогущее трансцендентное существо, создавшее этот мир, нуждается в нашей любви лично мне тяжеловато – но я-то со своим атеизмом для церкви вообще изначально гнилой. И начать то мне надо было бы с покаяния. С того, с которого автор не хочет, чтоб начинали – ибо каяться надо всем, а не только пришедшим позже.
2.4. О фальши
Автор умна. И поэтому она не может игнорировать, что церковь, которая видится ей (влюбленные глаза они ж вообще лгут, уж простите меня, все влюбленные), явно может не совпадать с церковью, которая есть на самом деле. Возможно, ее это даже гнетет. Иначе я не могу объяснить, как в достаточно сложное и интеллектуальное повествование вдруг начинают просачиваться истории, ну прямо как со страницы бухаринской Правды. И я говорю не об отдельном цикле, где все построено на гротеске – нет. Вполне душеспасительная история про проститутку, которая стала водить своего брата в воскресную школу, и он прям рвался-рвался, будил ее с утра, чтоб пойти в воскресную школу, а потом… ну не верю я в это все. Я понимаю, что жанр Патерика включает и это – но вот честно, как будто распечатал ящик шоколадок, ешь их, ешь, все они одинаковые – и тут вдруг бах, попадается дешевая-дешевая, плохая-плохая соевая. Подделка. Следующая уже нормальная – но поневоле начинаешь искать подвох. Сколько еще там фальшивых, соевых шоколадок?
Эпилог
Это невероятная мощная и глубокая книга, написанная умным и неравнодушным человеком, и которую совершенно нельзя читать «нахрапом». Да, книжка маленькая – прочитать ее за один вечер соблазн велик, тем более что и язык там вполне легкий – но не надо этого делать. После каждого рассказа надо остановиться, подумать, и попытаться понять – что хотела сказать автор. И не удовлетворяться ответом: «Да ничего, это такая шутка, едем дальше».
Православная позиция автора меня, как атеиста, не сильно смущала – я здесь видел больше искушенную интеллигентскую игру, к которой уже привык, чем религиозную пропаганду. Хотя книга эта, конечно, вкладывает свою главную мысль в голову очень хорошо. Главная мысль сводится к: «Православие огромно, и для тебя тоже там найдется место, как нашлось для меня». И вот здесь уже вопрос – можно ли сейчас, в 2018 году сказать, что это утверждение истинно? Действительно ли для всех подходов к православию найдется место в православии? Я предпочитаю оставить этот вопрос открытым – думаю, читатель сможет ответить на него самостоятельно. А книга хорошая, читать можно смело. И я даже не буду советовать быть с ней осторожнее – просто попытайтесь читать вдумчиво. Не так часто в России появляются книги, которые стоит читать вдумчиво.
- Автор — Майя Александровна КУЧЕРСКАЯ
- Режиссер-постановщик — Вячеслав ДОЛГАЧЕВ
- Художник-постановщик — Маргарита ДЕМЬЯНОВА
- Режиссер по речи — Людмила ПАНКРАТОВА
- Спектакль — участник внеконкурсной программы «Маска Плюс» Фестиваля «Золотая Маска» (2014)
Дата премьеры: 17 ноября 2012 года
Продолжительность спектакля: 1 час 15 минут
Майя Александровна Кучерская — писатель и литературовед, автор романов «Бог дождя» и «Тетя Мотя», лауреат Бунинской премии за книгу «Чтение для впавших в уныние».
Эта книга, появившаяся в 2004 году, произвела фурор, за короткое время выдержала шесть изданий и разошлась на пословицы. В самом деле, такой книги раньше никогда не было. «Патерик» разделил читателей на два лагеря. Кому-то эти новеллы о священнослужителях и их пастве кажутся слишком ядовитыми, большинство же считает, что они написаны с большой теплотой и любовью к людям.
…Один батюшка ничего не умел. Не умел отремонтировать храм. Не умел запустить книжный бизнес. Не умел отвоевать помещения под воскресную школу. У него не было нужных связей, щедрых спонсоров, не было машины, мобильника, компьютера, e-mail-а. Служил он тихим голосом, так что порой его не было слышно. Так батюшка и прожил свою жизнь, а потом умер. Его отпевали в хмурый ноябрьский день, и когда люди хотели по обычаю зажечь свечи — свечи у всех загорелись сами, а храм наполнил неземной свет. (Из рассказа «Неумеха»)
«…настоящий «патерик» (сборник рассказов из жизни христиан и мудрых изречений) — жанр серьезный и документальный. И цели у подобных патериков высокие — привести человека к Богу». (Из предисловия к книге)
С особым чувством автор пишет не только о священниках и монахах, но и о прихожанах — простых людях. О нас с вами. Особое чувство?.. Да, да, именно оно наполняет книгу! И не оно ли вдохновило Вячеслава Долгачева и его молодых артистов театрализовать «Чтение», рассказать со сцены о том, сколько, оказывается, с нами интересного происходит, чего мы порой и не замечаем, — смешного, горького, радостного, просветляющего душу.
«Столько людей живет на белом свете, и вот эти совершенно незнакомые люди, в Петербурге, Москве, Киеве, Томске, Милане, Торонто, Бостоне однажды открывают твою книжку. Читают, смеются, огорчаются, утирают слезы, соглашаются (спорят) с тобой. Еще вчера мы друг друга совершенно не знали — и вдруг — уже знакомы. Происходит это чудо встречи. Всем за него самая теплая и по-прежнему удивленная благодарность». М. Кучерская
Вячеслав Долгачев (режиссер-постановщик спектакля): «Мы не хотели бы морализировать, делать вид, что нам все известно и понятно, тем более что книга Кучерской касается горячо обсуждаемой темы Веры, Религии, Церкви. Спектакль «Чтение для впавших в уныние» — чтение прежде всего для нас самих, двенадцати наших актеров. Может быть, найдутся желающие к нам присоединиться».
-
- В спектакле участвуют — Алексей СПИРИН, Анастасия БЕЗБОРОДОВА, Борис ШИЛЬМАНСКИЙ, Дарья БУТАКОВА, Дмитрий МОРОЗОВ, Дмитрий СВЕТУС, Евгений РУБИН, Маргарита ЕФРЕМОВА, Михаил КАЛИНИЧЕВ, Николай РАЗУМЕНКО, Сергей МОИСЕЕВ, Сергей САХАРОВ
-
«Чтение для впавших в уныние», М. Кучерская
Журнал «Театральная афиша». № 1 2013 г., Рубрика «Зеркало сцены»Подарок для самого слабого
«Планета Красота», Московский театральный журнал, № 3 – 4. -
«Чтение…» — это не только (и даже не столько) театральная постановка, это ещё и уникальная возможность понаблюдать за её исполнителями не как за артистами, а просто — как за людьми.
В обычном спектакле, актер выходя на сцену и перевоплащаясь в образ своего героя, расстворяет и глубоко прячет в нем «себя» самого. Здесь же всё не так, здесь складывается ощущение, что ты просто сидишь среди более — мене знакомых тебе людей, которые общаются друг с другом, общаются с тобой, и при этом они конечно переодически «играют», но это не игра актера на сцене, это скорее «игра» хорошего рассказчика в дружеской компании, когда он умело рассказывает друзьям анекдот или наоборот, какую-то берущую задушу историю. Тут очень много настоящего, и зачастую даже настроение исполнителя, принесенное им с собой на сцену, во многом тоже настоящее, из его реального мира. И всё это — здорово, потому что постепенно ты так же, по настоящему, начинаешь ощущать себя частью этой «компании», и пусть и беззвучно, но принимаешь участие в их дружеской беседе.
Спасибо вам за это, друзья!Алексей Шульгин
22.03.2018Не самый нарядный осенний день, темнота и слякоть. Но, все — таки добрались! Не опоздали, настроились. И вот — лаконичное пространство сцены, ощущение близости и сопричастности, сотворчества, ценности того, что происходит здесь и теперь. Какой сложный жанр — чтение. когда не скроешься за костюмами и декорациями, надо быть предельно собранным и внимательным, а иначе — оговорка по Фрейду, что случилась у одного из актеров. Тема — то серьезная! Но даже это, и другие мелкие шалости ( М. Калиничев, оказывается мастер импровизации) не ослабили впечатления. По — настоящему вдумчив был С. Бредюк, очень убедителен и по- хорошему ироничен Н. Разуменко, хороши жизненным задором Д. Бутакова и М.Волкова. А еще у Вашего театра есть одна особенность — попав сюда полтора года назад, не в силах уйти. Театр создает особое пространство — ресурс силы лично у меня. В каком бы состоянии не пришла, усталой, обессиленной — ухожу всегда наполненная энергией. Наверное, это специфика камерной атмосферы, которая формирует ощущение, что играют лично для тебя. Спасибо!
Екатерина.Екатерина
30.10.2016Вот так приходишь в театр, а тут раз…..и узнаешь, что есть свой батюшка…..)))) Давно я так не смеялась))))
Как же можно не любить и не пересматривать такие спектакли, где каждый спектакль уникальный и неповторимый!!!!)))))
Где есть православный Ёжик и не православная белочка, где есть юмор и легкая ирония, есть уважение к чувствам других, где ты понимаешь, что чудеса зависят не только от каких-то высших сил, но и от тебя самого, от окружающих тебя людей, ведь главное же, чтобы человек был хороший (с) …..когда важно лишь доброе, ласковое слово и жизнь может заиграть новыми красками, чудеса мы можем творить сами!!!!)))))Татьяна Левина
06.10.2016Этот спектакль о том, что в церквях и монастырях такие же люди, как и везде, со своими слабостями, недостатками и страстями. Каждому дается своё испытание, разного масштаба. Кто-то борется с тягой к курению, кто-то наживает богатства сомнительными способами. Видимо, невозможно избежать момента, когда нужно сделать выбор, например, в пользу своей привычки, своего упрямства или в пользу близкого человека. Все делаю разные выборы. И в любой, самой обычной ситуации можно встретить Чудо.
Приятно, что на такие разговоры собрался целый зал, пусть и не большой.Леля
30.12.2015- 1
- 2
Уже несколько лет из самых разных концов России мне приходят истории о батюшках, матушках, мирянах и архиереях, со скромными приписками — может быть, Вам пригодится, только имени, пожалуйста, не называйте. Не назову. Еще и потому, что настоящий «патерик» (сборник рассказов из жизни христиан и мудрых изречений) — жанр совершенно серьезный и документальный. Для верующего человека нет сомнений, случались ли события, описанные, например, в Киево-Печерском патерике на самом деле, — конечно да. И цели у подобных патериков высокие — привести человека к Богу.
Книжку, которую читатель держит в руках, следует числить совсем по другому ведомству — ведомству изящной словесности. Да, отдельные исторические персонажи в «Современном патерике» присутствуют, и все они, кстати, названы своими именами, но даже про них автор рассказывает небылицы. И как ни поверни, а все же «Современный патерик» — художественная проза. Изредка вытканная по реальной основе; чаще — нет. Так что тем, кому во что бы то ни стало захочется разыскать в отдаленной российской губернии норку православного ежика или попробовать яблоки из чудесного сада, выращенного ангелами, боюсь, придется нелегко.
Отдельно обращусь и к тем, кто не разглядит надежды на дне самых печальных историй, кого ранят батюшка-людоед и мама-убийца, а ученые речи о литературной условности, законах пародии и сатиры только разгневают — прежде чем бросить книжку в огонь (с предыдущими изданиями «Патерика» случалось и такое), имеет смысл заглянуть в ее конец, прочитать последнюю главу. Обещаю, станет легче.
И признаюсь чистосердечно: сама возможность нашего общения — для меня огромная радость и ощущение невероятного простора. Столько людей живет на белом свете, и вот эти совершенно незнакомые люди, в Петербурге, Москве, Киеве, Томске, Милане, Торонто, Бостоне однажды открывают твою книжку. Читают, смеются, огорчаются, утирают слезы, соглашаются (спорят) с тобой. Еще вчера мы друг друга совершенно не знали — и вдруг — уже знакомы. Происходит это чудо встречи. Всем за него самая теплая и по-прежнему удивленная благодарность. Приятного чтения.