На теперешнее положение дел в школе и системе образования в целом много жалуются. Однако психологи советуют любить или, как минимум, ценить свои кризисы. Ведь кризис любой системы — повод для пересмотра ситуации. Так как же нам обустроить школу?
В подборку вошли аналитические материалы экспертов и работников сферы образования, посвящённые тому, что со школой не так, и что делать. Для кого-то статьи могут стать поводом для дискуссий, ведь в подборку вошли разные мнения. Но это и хорошо, если верить расхожей фразе о том, что в споре рождается истина.
Содержание
- Российская школа — нервные дети
- Школа как заповедник инфантилизма
- Детские качели и другой важный контекст
- Школа не научит рыбок залезать на деревья
- Школа как тухлое место
- Учить нельзя гуглить
- В современном мире нужно быть «продюсером» своего образования
- Быть можно дельным человеком и не знать, куда впадает Волга
- На уроках ОБЖ нужно изучать киберугрозы, а не противогазы
- «Мы верим в то, что педагогика — дело творческое и прикладное»
- В чем причина кризиса образования в мире?
- Существует ли реальная альтернатива массовой школе?
- Какие сейчас в мировом образовании самые главные нерешенные вопросы?
- Все более узкая специализация — это хорошо или плохо?
- Возможно ли обучение без стресса?
- Полная свобода выбора для ребенка — это хорошо или плохо?
- Образование должно готовить к будущей жизни и работе. Можно ли сказать, что оно справляется с этой ролью?
- Надо ли учить детей мировоззрению?
- Что из того, чего не хватает в школе, могут сделать родители?
- Проблема 1. Отсутствие профильного обучения
- Проблема 2. Гонка за показателями
- Проблема 3. Бюрократия
- Проблема 4. Разный уровень подготовки учеников
- Проблема 5. Низкая эффективность занятий
- Проблема 6. Большие домашние задания
- Проблема 7. Плохая подготовка молодых учителей
- Проблема 8. Устаревшие методы работы
- Проблема 9. Отсутствие подготовки к ОГЭ и ЕГЭ
- Проблема 10. Внеурочная нагрузка
Российская школа — нервные дети
Почему в российских школах спокойно учиться невозможно, с какими психологическими трудностями сталивается ребёнок на пути к знаниям и чем эмоциональная атмосфера в отечественных школах отличается от чешской? Что нужно сделать, чтобы учиться и учить стало проще? Рассказывает кандидат педагогических наук, живущий в Чехии.
(источник: Pinterest)
Школа как заповедник инфантилизма
«А на каком листочке писать, на двойном?», «Я ручку забыл», «Мне не сказали». Всё это хорошо знакомо каждому учителю. Но проблема не только в детской несамостоятельности, которая преодолевается со временем, но и в детских представлениях взрослых людей. Кто-то ностальгирует по советскому детству и от этого не видит очевидного, кто-то считает, что все ему должны, а кто-то прячется от настоящих проблем.
(источник:Pinterest)
Детские качели и другой важный контекст
Какие проблемы и вызовы стоят перед начинающими специалистами, уезжающими работать в другие города? Что такое современный подход к образованию в контексте отношений центра и периферии? Каково «учителю из столицы» нести свет и знание, когда аудитория не расположена слушать? Молодые преподаватели, которые покинули большие города, чтобы преподавать в сельских школах, рассказывают о своей работе.
(источник:Wikipedia)
Школа не научит рыбок залезать на деревья
Почему в школах ученики получают бумажки, которые показывают что угодно, но не реальный уровень их знаний? Как быть с тем, что школьный мир вообще сильно отличается от реального? Почему в школьную программу не попадают многие вещи, которые заслуживают обсуждения? И другие проблемы школьного образования.
(источник:Pinterest)
Школа как тухлое место
Ещё одно высказывание о том, почему всё, связанное со школой, автоматически вызывает скуку и чувство разочарования — и у детей, и у взрослых. Почему-то даже в качестве площадок для актуальных образовательных мероприятий чаще стремятся выбрать более модные пространства, ведь в школе всё дышит застарелой тоской. В школу ходят разве что на выборы — и это, наверное, тоже не просто так.
(источник: Tumblr)
Учить нельзя гуглить
В начале XXI века образовательная система дрогнула перед новой угрозой, скрывающейся в смартфоне каждого ученика. «Окей, Google» — и все ответы как на ладони, а значит, и учителя, вроде бы, больше не нужны. Статья о новой функции учителя, особенностях мышления «цифрового поколения» и о том, как свободный доступ к информации меняет образование.
В современном мире нужно быть «продюсером» своего образования
Перестраиваться и быстро реагировать на изменения пока что трудно, но очевидно, что назрела необходимость нового подхода к системе. Директор Московского международного салона образования рассказывает о том, как выстроить своё обучение, и о новых путях развития и педагогического творчества для всех, кто учит подрастающее поколение.
(источник:Pinterest)
Быть можно дельным человеком и не знать, куда впадает Волга
Чтобы уроки стали осмысленными, а школьное образование — полезным, сегодняшнему учителю недостаточно просто пересказывать учебник. Нужно обосновывать разные точки зрения и критически относиться к информации, передавая то же умение ученикам. Ректор московского педагогического университета и бывший заместитель министра образования — о том, каких учителей нужно воспитывать современным педагогическим вузам, и о знаниях, которые школьнику необходимы (или нет).
(источник:Pinterest)
На уроках ОБЖ нужно изучать киберугрозы, а не противогазы
Сведения о газах, бинтах и сапёрных лопатках — штука хорошая, однако современный мир таит угрозы, которые 10-20 лет назад мы просто не могли представить. Поэтому имеет смысл рассказывать ученикам, что такое кибербезопасность, как нужно вести себя в сети, чтобы не стать жертвой преступления, и как правильно защищать свои цифровые устройства.
(источник: beshere.org)
«Мы верим в то, что педагогика — дело творческое и прикладное»
Ещё немного о том, какие вопросы ставит перед педагогическими работниками школа, и как их решают энтузиасты. По словам организатора проекта «Учитель для России», успешным педагогическим специалистам пригодятся занятия по актёрскому мастерству, умение медитировать, взятые из бинес-образования навыки и способность пробиваться сквозь нечеловеческие формулировки ФГОС.
На 10 самых больных вопросов об образовании в современном мире отвечают наши эксперты: руководители школ, учителя, вузовский преподаватель.
В чем причина кризиса образования в мире?
Михаил Поваляев, директор московской частной Филипповской школы: Сейчас утрачено различение между «образованием» в широком смысле (включающем в себя всякое научение чему-нибудь) и образованием в собственном смысле (процессом, после которого человек может прочитать любую книгу и понять ее содержание). Якобы это произошло в результате взрывного роста объема если не знаний, то знаниеподобной информации. Для неквалифицированного наблюдателя знания и знаниеподобная информация неразличимы.
На поверхности «образование» как куча мест (и даже не мест), где молодежь учится, переживает расцвет, на него тратится много денег, ему уделяется много общественного внимания.
Александр Ковальджи, заместитель директора по науке лицея «Вторая школа», г. Москва: Причин, я думаю, много. Попробую обозначить некоторые из них.
Первая — превращение системы образования в конвейер, обезличивание ученика и учителя, внедрение «педагогических технологий», которые якобы могут заменить живого учителя или превратить учителя в ассистента при обучающей компьютерной программе. При этом поговаривают, что такому ассистенту даже не обязательно знать предмет, достаточно только поддерживать технологический процесс. То есть происходит отчуждение учителя и ученика, замена учителя роликами с уже записанными лекциями и компьютерной программой для выдачи упражнений и контроля усвоения материала. Ученик в этом случае — некая «болванка», подлежащая обработке по заданным алгоритмам. Подход очень соблазнительный с экономической точки зрения.
На мой взгляд, это недопустимая крайность, которая роботизирует ребенка, унижает его достоинство и не будет создавать естественную мотивацию к учению. Живой учитель способен адаптироваться к детям, способен организовать с ними и между ними диалог, а компьютерная программа на это не способна.
Конечно, компьютер и Интернет могут значительно помочь учителю быстро сохранять и находить любую информацию, делать урок более разнообразным и наглядным, пользоваться опытом коллег из любой точки мира.
Но чтобы детей увлечь процессом познания и научить правильно работать, особенно в младшей и средней школе, живой учитель необходим, причем такой, который понимает и любит детей, умеет с ними общаться.
Иллюстрации Марины Сосниной
Вторая причина — гипертрофированный эгалитаризм, болезненная попытка уравнивать права и возможности разных категорий учеников. Это очень соблазнительная популистская идея, которая позволяет политикам завоевывать голоса избирателей. Фактически большинство людей чисто эмоционально воспринимают понятие «справедливость», не понимая, что это такое в каждом конкретном случае, и становятся объектами манипулирования.
Например, идея о том, что школа должна сначала принимать детей из своего района, а потом из других районов; приводит это к тому, что родители, желающие отдать ребенка в хорошую школу, меняют квартиру поближе к школе или фиктивно «прописывают» его у знакомых.
Еще пример с равноправием всех желающих поступить в определенный вуз. Во Франции считается, что все, кто формально имеет право получить высшее образование данного профиля, имеют равные права на обучение, а дополнительные экзамены проводить не разрешается. Однако абитуриентов бывает в разы больше, чем максимальное число посадочных мест. Тогда поступают очень просто — устраивают жребий.
Третья причина — теория о том, что дети должны сами выбирать программу обучения (разъяснение — ниже, в ответе на вопрос 6).
И четвертое — бюрократизация образования. Всё бóльшую роль в руководстве образованием захватывают политики и менеджеры, у которых главная цель не развитие образования, а использование образования в политических или экономических целях.
Существует ли реальная альтернатива массовой школе?
Анна Елашкина, преподаватель философии Новосибирского государственного университета, директор по развитию проекта межвузовской магистратуры ГАУ НСО «Центр»: Образование становится все более жесткой, конкурентной средой, в которой ребенок сразу включается в гонку за призовые места и участвует в ней вплоть до окончания вуза. Организационно этот подход подразумевает массовость, однотипность и жесткий отбор. Плюс такого подхода в том, что он дает результат «на больших числах». А минус — те, кто не вписываются в систему, не получают внутри системы способов движения: они просто не нужны.
Сегодняшняя альтернатива усредненному массовому обучению — индивидуальная работа с ребенком, семейное обучение. Минусы семейного обучения: это дорого, нужно время, деньги, квалифицированные педагоги. Плюсы: ребенок не участвует в конкуренции, разве что соревнуется сам с собой, может найти неожиданное дело по вкусу. Конкурентный жесткий подход дает прекрасных сотрудников корпораций (научные институты и госслужба — это тоже корпорация). Индивидуальный подход дает собственников своего дела, пусть и небольшого, сохраняет в ребенке предпринимательский интерес к жизни.
Какие сейчас в мировом образовании самые главные нерешенные вопросы?
Александр Ковальджи: Противоречие между эффективностью дифференцированного образования и теориями социальной справедливости. Как ни странно, в западном мире идеи социальной уравниловки сейчас стали сильнее, чем они были в Советском Союзе.
Противоречие между выгодным для государства хорошим образованием трудоспособного населения и опасным для чиновников и правителей свободомыслием умных людей. Как писал Л. Н. Толстой, «сила правительства основана на невежестве народа, оно знает об этом, и потому будет всегда бороться против просвещения».
Иллюстрации Марины Сосниной
Техническая революция и глобализация всех процессов создают иллюзию, что людям не нужно думать, а нужно только знать и уметь то, что уже достигнуто. Творческие личности нужны в минимальных количествах для крупных корпораций, которые занимаются новыми технологиями, а основная масса населения — это винтики в огромном механизме.
Но великие ученые всегда были вершиной пирамиды. Условно говоря, чтобы появился 1 академик, нужно 50 членов-корреспондентов; чтобы появился 1 членкор, нужно 50 докторов наук; чтобы появился 1 доктор наук, нужно 50 кандидатов наук, а чтобы появился 1 кандидат наук, нужно выпустить 50 студентов. То есть, чтобы на выходе получить одного академика, необходимо обучить 6 миллионов студентов.
Все более узкая специализация — это хорошо или плохо?
Александр Ковальджи: Все вузы, включая университеты, всё более специализируются в ущерб целостному знанию и мировоззрению. Мировая тенденция — знать всё о какой-нибудь мелочи, например, производстве шин для автомобиля или светодиодов, быть в курсе всех новостей о ней, от технологии производства до рынков сбыта. В технике это не так страшно, но, например, в медицине страшновато, когда есть специалист только по коже, только по сосудам, только по печени и так далее. При этом никто из них не видит человека в целом.
Возможно ли обучение без стресса?
Дмитрий Шноль, методист Центра педагогического мастерства, г. Москва: Когда говорят, что образование должно быть комфортным, бестравматичным, от успеха к успеху — это перенос в наши реалии условно «западного» взгляда на жизнь: чем жизнь комфортней, тем «качественней». Смерть вообще исключена из этого взгляда, она считается странным и неестественным событием. Эта культурная и философская традиция опасна: человек падает, когда учится ходить, и набивает шишки, обжигается горячим чаем — но это позволяет ему понять, что нужно быть осторожным. Когда учитель возвращает тебе работу, и ты видишь, что в ней полно ошибок, — это тоже травматично, но это твой опыт, который позволяет тебе вырасти. Да, если все время больно, ходить не научишься, но если учиться ходить в комнате, обитой ватой, на асфальте можно расшибиться. Идея бестравматичного обучения — это реакция на те трудно переносимые травмы, которые были у нашего поколения. «Я сделал это плохо, значит, меня нельзя любить». Но базовые понятия при смене подхода остаются те же: отождествляются результат работы и сам человек. Идея постоянной успешности приводит к глубинному неврозу, дети же не дураки, они понимают, когда сделали что-то хорошо, а когда нет. И если мне учитель не может честно сказать, что сегодня я напортачил, значит, со мной в целом что-то не так. Просто нужно разделять человека и результаты его работы. Отношение к работе должно быть строгим, отношение к человеку — принимающим и благожелательным. Тогда вполне можно дать хорошее образование.
Ребенку трудно сидеть сорок минут и слушать учителя. Говорят: как можно заставлять ребенка? Но есть другая правда: учиться сдерживаться физически очень важно. Хочешь в туалет, но сдерживаешься, пока добежишь. Долго сидеть трудно, но трудно — не значит вредно. Обучение всегда связано с преодолением. Даже физическая поза и интеллектуальные занятия связаны: сидя за столом и лежа в теплой ванне, можно делать разные вещи.
Полная свобода выбора для ребенка — это хорошо или плохо?
Дмитрий Шноль: Лет до 13 ребенку хочется авторитета, ему нужно, чтобы мир стоял на понятных основаниях. Потом он будет бунтовать и оспаривать все в подростковом возрасте, но пока ему нужно, чтобы взрослый был взрослым. Власть взрослого воспринимается как норма. Но сейчас принято считать, что свобода хорошо, а авторитет — нет. Этот взгляд подтверждается бурным развитием техники: взрослые не разбираются в том, что понимают дети, какой же у них может быть авторитет? Такого вообще никогда не было в истории человечества: взрослые всегда были опытней (хотя мне кажется, что это проблема только нашего времени, скачкá технологий, и дальше так не будет). Ребенку некомфортно, когда он должен решать за взрослых. Родители спрашивают в зоопарке четырехлетнего малыша: налево пойдем или направо? К тиграм или к слонам? А у него истерика: взрослые стоят и ждут, куда он их поведет, а он ни тигров, ни слонов никогда не видел и ничего решить не может. Есть вещи, которые с ребенком можно обсуждать, а есть то, что не обсуждаемо. Надо понимать, какая нагрузка ложится на ребенка, чтó он может и хочет выбирать.
Александр Ковальджи: Конечно же, детей нужно приучать к самостоятельности, но всегда ли они готовы сделать разумный выбор и тем более за него отвечать? Не пытаемся ли мы переложить свою ответственность на хрупкие детские плечи?
Академик Владимир Арнольд рассказывал, что его внук, учившийся в Америке, выбрал себе вместо трудной математики легкую историю джаза, поскольку по очкам (которые набираются учеником во время обучения. — И. Л.) они стоили одинаково. Взрослые провоцируют детей на якобы самостоятельный выбор, а на самом деле искушают их поиском легких путей. Аналогичная ситуация в вузах некоторых стран Европы, в которых студентам позволяют выбирать курсы. В большинстве случаев они выбирают не те курсы, которые важнее для их будущей профессии, а те, которые легче сдать. При этом я никак не против спецкурсов по выбору или выбора курсов повышенного уровня сложности в рамках обязательной программы. Иначе говоря, должно быть обязательное ядро, за рамками которого можно осуществлять выбор.
Михаил Поваляев: Человек, не имеющий знаний, как правило, и не компетентен. Нам хочется, чтобы учиться стало легче, и так иногда бывает, но не всегда. Если вам учиться не так же трудно, как сто лет назад — с высокой вероятностью вы недорабатываете. Идея «посмотреть в Интернете» не работает потому, что надо сначала знать или хотя бы подозревать, чего ты не знаешь и что надо посмотреть в Интернете или в книжке. Возможность обратиться к справочным материалам растет вместе со стремительным увеличением объема знаний, скорее даже отстает от него. Человек, который знает много, но не умеет рассуждать, встречается намного реже человека, который ничего не знает и знать не желает и не имеет никакой базы для гипотетических умственных упражнений.
Александр Ковальджи: По-моему, это неправильная постановка вопроса. Например, великий физик Л. Ландау ничего не умел делать своими руками, но при этом был гениальным теоретиком, который объяснил сверхтекучесть гелия. Можно ли сказать, что у него не было умений?
Мы попадаем в ловушку, когда произносим, казалось бы, общеизвестные слова «знания» и «навыки», поскольку эти слова можно наполнить разным смыслом. Запомнить что-либо — это еще не знания, поскольку необходимо понять, чтó мы узнали, к чему мы узнали, как это связано с предыдущими знаниями, какого уровня эти знания (от конкретного до философского). Знания надо не столько запомнить, сколько освоить и присвоить, т. е. понять их значение, понять их место в системе знаний, сделать их частью своего культурного и интеллектуального багажа.
Есть такая поговорка: «не в коня корм» — вроде бы что-то съел, а не насытился, и сил не прибавилось. К сожалению, в школе есть кошмарное слово «прошли», а школьники или родители добавляют «прошли мимо»: учителю надо гнать программу, у него нет времени останавливаться и «латать дыры» у отстающих учеников, поэтому все силы он сосредотачивает на том, чтобы заставить ученика выучить материал наизусть, и за это ставит положительную отметку. Начав так делать, уже нельзя остановиться, потому что запоминание без понимания накапливается, и потом уже понять что-либо невозможно, можно только продолжать заучивать. А это означает, что ученик не приобрел ни знаний, ни умений, он научился только их имитировать.
В этом кроется разгадка ошибочного расхожего мнения, что дети в школе страшно перегружены огромными объемами информации, которую они не в состоянии запомнить. А причина перегрузки именно в заучивании без понимания, поскольку память ребенка — это не жесткий диск, на который можно записать что угодно, ребенок хорошо усваивает только то, что имеет для него смысл, то, что связано с его опытом, то, что имеет эмоциональную окраску. А когда он что-то понял, вот тогда можно запоминать, тогда материал будет легче извлечь из памяти, поскольку он обрастет ассоциативными связями. Дети, которые учатся осознанно и постоянно задают вопросы, могут и хотят запоминать в разы больше информации, чем требует школьная программа, и им это в радость.
Образование должно готовить к будущей жизни и работе. Можно ли сказать, что оно справляется с этой ролью?
Михаил Поваляев: Роль образования в элитогенезе (формировании элиты. — И. Л.) изменилась. К элите (властителям не столько дум, сколько внимания) относятся люди часто не слишком образованные (артисты, певцы, спортсмены).
Анна Елашкина: У современных детей нет образа будущего. В советское время вся информационная индустрия работала на то, чтобы транслировать молодежи, как и с кого жизнь строить. Мы смотрели фильмы и читали про сталеваров, про физиков и врачей, про геологов и учителей. Нам понятно было, какова карта профессий в стране. Сейчас студенты демонстрируют полную дезориентацию. Они понятия не имеют, что происходит во взрослом мире. Даже если рядом есть успешные инновационные фирмы (а у нас в Новосибирске это так, во многом за счет Академгородка), студенты про это ничего не знают, не понимают, как эта жизнь устроена, а рассказом не передать…
Не все готовы быть супербойцами. Хорошие люди часто вовсе не вояки, не жаждут заработать много денег, они хотят просто заниматься чем-то осмысленным и дающим возможность выжить. На таких людях держится страна, и именно такой молодежи сейчас очень тяжело.
Дмитрий Шноль: Нынешняя школа — феномен новый, необычный в истории человечества: современный ребенок не видит, как работают взрослые, по сути, школа — это его место встречи с тем, как работает взрослый мир. Отсюда тяжелые профориентационные проблемы: ребенок не представляет, кем он может быть. Он не пробовал себя в разном деле, как раньше деревенский ребенок или городской подмастерье. И от того, видел ли он взрослых, которые работают с удовольствием, будет зависеть, вырастет ли он потребителем, убежденным, что работа — это мука, а хорошо только отдыхать. И школа вряд ли решит эту проблему в ближайшем будущем.
Надо ли учить детей мировоззрению?
Михаил Поваляев: Обязательно. Если мы не считаем, что попытка научения приводит к непреодолимому отвращению к предмету. Такие вопросы, как, например, Бог и эволюционное учение, должны обсуждаться всерьез.
Дмитрий Шноль: Учить мировоззрению не надо. Современное целостное мировоззрение — в том, что все относительно. Это можно дать за две минуты. Мы недавно пережили советский эксперимент по внедрению в школе марксистско-ленинского мировоззрения. Все знали нужные слова, но они не играли никакой роли в реальном поведении человека в длинной очереди или в армейской казарме. В критической ситуации все это моментально слетает как шелуха, и обнажается подлинная сущность человека. Так и христианское мировоззрение внушать бессмысленно. Если оно не прожито, оно моментально отлетит за порогом школы. Нужно не мировоззрение прививать, а рассказывать истории, которые каждый прилагает к себе: «я бы поступил так же», «я бы ни за что»… Теория уходит, а истории-притчи с нами остаются. И со временем ту же историю понимаешь по-другому. Чтобы человек мог ориентироваться в мире, ему нужен базовый набор историй: семейных, национальных, общечеловеческих..
Нас что воспитывало-ломало? Истории о пионерах-героях. О том, что тебя не полюбят, пока ты не умрешь. И вот постсоветская особенность — в том, что у нас очень мало позитивных историй жизни. Только истории о героической смерти. Если бы школе удалось эту матрицу изменить — это было бы большое движение вперед, и это было бы очень патриотично.
Анна Елашкина: В ситуации, когда у человечества поплыли все представления об устройстве мира, никакого целостного представления о мире образование не дает. Школьник к пятому классу уже набрал такое количество постмодернистских клише о мире и человеке из фильмов, игр, разговоров взрослых, что к средней школе шансов сохранить целостность восприятия мира у него уже нет. Работать с этим надо с начальной школы. Когда у вас в классе атеисты, православные, буддисты, кришнаиты, мусульмане, гностики и агностики — это и есть реальность. Причем все эти картины мира не проработаны, осведомленность и детей, и взрослых — на уровне желтой прессы и пересудов бабушек на улице.
Я веду историю философии. Мне приходится обсуждать разные картины мира прошлого и настоящего. Основное требование, которое крайне трудно доходит даже до студентов философского факультета, — надо хотя бы знать, о чем мы говорим. Они даже не подозревают, что существует целый пласт знаний, которых они лишены. Не зная о своем недостатке, не понимают, как смешны их рассуждения о религиях, например. Если речь идет о научной картине мира, то в чем она состоит? Если о буддизме — что это? Что мы должны признать, если становимся на эту точку зрения, к чему это приведет в жизни? Про православные догматы я даже не говорю. Даже чтобы просто их запомнить, ребенку надо иметь достаточно хорошо организованное мышление. А оно к средней школе разбито, размыто потоками информации, которые никак не связаны между собой. Ребенок просто перестает думать, сопоставлять, потому что даже не надеется все это как-то осознать. Учителя не виноваты. Это просто наша современность.
При этом, чтобы учить мировоззрению, надо сначала научить хотя бы последовательно мыслить, сосредоточивать внимание на одном вопросе. Не мне рассказывать учителям, насколько это сложно сделать. Скачки внимания и неумение остановить поток сознания — вот беда. Аскеза мысли — это не безмыслие, это сосредоточенность, умение удержать предмет рассуждения или созерцания. Это та роскошь, которую многие дети не могут себе позволить, их не научили. А все информационное пространство с такой аскезой активно борется. Про существующие мировоззрения, безусловно, надо осведомлять, но не давить на волю ребенка. А вот учить надо умению сосредоточенно мыслить, не бояться проблемных вопросов и ориентироваться в них. В этом задача современного просвещения и, если хотите, миссионерства. Первичная дисциплина ума, ну и — русская и мировая литература. Читать, читать, еще раз читать и обсуждать. Докапываться — откуда автор что взял, подтаскивать в обсуждение первоисточники. Видеть картины мира и логики, в которых двигаются персонажи. Я думаю, такой подход не устарел.
Александр Ковальджи: Мировоззрение и межпредметные связи формируются медленно, они результат личного опыта и попыток его обобщения, результат поиска себя, результат споров и умения обосновывать свои взгляды. Конечно, можно навязать определенное мировоззрение, но лучше, чтобы у ребенка шла своя внутренняя работа, чтобы учитель и родители тактично задавали наводящие вопросы, воздействовали на ребенка своим образом жизни.
Проблему формирования мировоззрения нельзя ставить как учебную, на эту тему нельзя устраивать контрольные работы и зачеты, — это проблема глубоко личная. Вообще, есть замечательная мудрость: «Нельзя научить, но можно помочь научиться».
Что из того, чего не хватает в школе, могут сделать родители?
Иллюстрации Марины Сосниной
Алексей Сгибнев, заведующий кафедрой математики московской школы «Интеллектуал»: Читаю сейчас у английского педагога Джеффа Петти («Современное обучение»): школа поддерживает, стимулирует и поощряет только узкую часть способностей и возможностей детей — академическую, игнорируя социальную, практическую, креативную деятельность. А в походах, в экспедициях могут проявиться совсем другие качества ребенка: оказывается, он может всех построить, все организовать… Хорошая школа должна предлагать не только сидение за партой, но и самую разнообразную деятельность — в летних школах, поездках, экспедициях дети раскрываются совсем с неожиданной стороны: оказывается, кто-то может организовать других, на него можно положиться в походе. Когда школьник может найти свою нишу, повышается и общая успешность.
Из школы почти ушла практика, исчезли лабораторные работы. Недавно в газете «Троицкий вариант» биологи жаловались, что дети не узнают под микроскопом гидру, которую уже прошли по биологии. Нужно дать ребенку как можно больше увидеть, потрогать руками, сделать самому. Даже бумажные самолетики — и те ушли из детской традиции. Я недавно принес на занятия детские кубики — был бурный восторг, стали разбираться, как собрать конструкцию по схеме.
Очень помогут и школам, и родителям разные формы дополнительного неформального образования. В последние пять лет наблюдается его бурный рост: в летних школах нет свободных мест, для детей устраивают квесты, проводятся фестивали наук, существуют интерактивные музеи. Пять лет назад мы с трудом находили для летней школы интересные экскурсии, сейчас у нас много объектов для посещения. Очень трудно сказать, какой выпускник выйдет из серенькой школы, если он постоянно ходит на хорошие выставки и в музеи. Но водить его туда обязательно надо — хотя бы для того, чтобы была мотивация учиться.
Дмитрий Шноль: Что могут родители? Читать вместе с детьми, обсуждать прочитанное и увиденное, путешествовать, водить к себе на работу, устраивать на работу летом — скажем, ассистентом педагога или вожатого, это очень ценный шанс что-то узнать про себя. Вообще, помогать детям осознать, что за пределами школы существует реальный мир и что образование помогает его понять.
Михаил Поваляев: Родители вообще должны иметь привычку думать. У детей думающих родителей образовательные результаты, как правило, выше. «Пока ты не святой, будь образованным», как сказал митрополит Сурожский Антоний.
Проблема 1. Отсутствие профильного обучения
Первая проблема современного образования — большинство образовательных программ предполагает равное изучение гуманитарных, точных и естественных наук. Интересы и склонности конкретного ребёнка не учитываются. Каждый предметник считает свою дисциплину главной и старается загрузить учеников по максимуму.
Возможность выбрать какой-либо профиль обычно есть только у старшеклассников, и то не во всех школах. Дети тратят время на ненавистные и ненужные предметы — это существенный недостаток современного школьного образования.
Семейная форма обучения позволяет сфокусироваться на профильных дисциплинах. Например, ученица «Фоксфорда» Есения Прокопьева занимается академическим вокалом и хочет связать жизнь с искусством, поэтому больше внимания уделяет гуманитарному профилю.
Читать целиком интервью с Есенией Прокопьевой →
«В обычной школе приходилось тратить большую часть дня на предметы, которые мне не пригодятся, — физику, химию, информатику. Онлайн-школа позволяет заниматься любимым делом. В «Фоксфорде” я могу сосредоточиться на дисциплинах, которые мне необходимы, — это русский язык, литература, история и английский язык. Ненужные предметы изучаю по минимуму, лишь для аттестации».
Проблема 2. Гонка за показателями
У каждой школы свой рейтинг. Чем он выше, тем у образовательной организации больше преференций. Рейтинг складывается из многих показателей, в частности «среднего балла» учащихся и результатов ЕГЭ. Из этого вытекает следующая проблема общеобразовательных школ.
Зачастую оценки не коррелируют с реальными знаниями. Более того, у многих школьников отметки порождают комплексы и становятся причиной для буллинга и других проблем обучения в школе. Вот что говорит о пятибалльной системе ученица 8 класса «Фоксфорда» Софья Голова.
Читать целиком интервью с Софьей Головой →
«В обычной школе о тебе судят по оценкам. С двоечником никто не хочет общаться. В четвёртом классе у нас была отличница. Всякий раз, когда меня вызывали к доске, и я получала «четыре” или «три”, я думала, что опозорилась, потому что училась хуже неё. Я бы отменила оценки — они только настроение портят и нас портят. Без оценок если задание не даётся сразу, думаешь «Ну буду стараться лучше”, а с оценкой — «Всё, я тупой!”».
<<Форма с консультацией>>
Проблема 3. Бюрократия
Формализм пронизывает все сферы школьной жизни — от ведения электронных журналов до пресловутых «четыре клетки вниз две вправо». Ребёнка с первого класса приучают к правилу «Без бумажки ты букашка» и заставляют соблюдать десятки никому не нужных правил, порождая все новые проблемы в области образования.
Наталья Фукс перевела дочь на семейное обучение, чтобы избавить её от давления системы школьного образования. Обучение в онлайн-школе «Фоксфорда» стало для них путешествием на машине времени.
Читать целиком интервью с Натальей и Лией Фукс →
«Качество образования гораздо выше по сравнению с обычной школой. Лии сейчас явно не хватает школьных знаний, приходится догугливать. Причём замечу, что училась Лийка всегда хорошо. Это именно разница в глубине материала. Безумно нравятся преподаватели. Молодые (в основном), весёлые, позитивные, увлечённые, а не измотанные люди! КПД семейного обучения отличается от школьного в десятки раз. Ни одной минуты не тратится на ерунду вроде «Куда сел?!”, «Перестань болтать!”, «А голову ты дома не забыл?”, «Где журнал?”. Никаких снижений оценок за почерк, зачёркивания, клеточки и отступы».
Проблема 4. Разный уровень подготовки учеников
Одни родители сами готовят детей к школе, другие полагают, что это зона ответственности педагогов. Одни дети в три года читают и считают, другие в семь едва складывают слоги и цифры. А потом 30–40 абсолютно разных ребят собираются в одном классе.
Неудивительно, что появляются лидеры и отстающие, и это тоже своего рода проблема современной школы. Классическая школьная система, в отличие от домашней школы, не учитывает интересы ни тех ни других. Быстро схватывающие материал ребята скучают на уроках, а те, кому нужен особый подход, находятся в постоянном стрессе.
Оба ребёнка Ксении Ярыш перешли в «Домашнюю школу Фоксфорда», потому что в государственном лицее не учитывали их индивидуальные особенности — такая проблема обучения есть и в обычных школах, и в гимназиях и лицеях.
Читать целиком интервью с Ксенией Ярыш →
«У сына всё пошло не так с первого дня. Что называется, не вписался. Возник конфликт с преподавателем по математике: Саше было трудно решать задачи в быстром темпе и давящей атмосфере (дома он с ними справлялся легко и быстро). В конце третьей четверти сын вовсе отказался решать математику, так как учительница сказала, что у него всё равно ничего не получится».
Проблема 5. Низкая эффективность занятий
Классический школьный урок длится 45 минут. Из них 10–15 уходит на организационные вопросы (все ли на месте, кто дежурный и так далее), ещё 10–15 на проверку и разъяснение домашнего задания. На подачу нового материала остаётся 15–20 минут, при условии, что класс спокойный и никто из учеников не саботирует. Такой режим негативно сказывается на качестве школьного образования.
Елена Янышина перешла в «Домашнюю школу Фоксфорда» потому, что каждый урок в её прежней школе походил на зоопарк. Дети стояли на ушах, а учителя вместо того, чтобы объяснять материал, пытались их успокоить. Получать знания в такой обстановке стало проблемой, и Лена решила попробовать онлайн-школу.
Читать целиком интервью с Еленой Янышиной →
«В «Фоксфорде” я чувствую себя более ответственной. Сама встаю утром, сама сажусь за уроки, сама делаю ДЗ или читаю учебник. Никто тебя не заставляет: либо учишься, либо нет — это твой выбор».
Проблема 6. Большие домашние задания
Всё, что не успели пройти на уроке, переходит в работу на дом.
По СанПину на выполнение домашних заданий в младшей школе должно уходить 1,5-2 часа, в 6 классе — 2,5, в 9-м — 3,5 часа. Реальные цифры гораздо больше. Домашняя работа зачастую настолько объёмна, что за уроками приходится засиживаться допоздна. Особенно если ребёнок несамостоятелен и ждёт, когда мама с папой придут с работы и помогут с заданиями. Эта актуальная проблема современного образования беспокоит многих родителей.
Семейное образование приучает детей к самостоятельности. Особенно быстро учатся распоряжаться своим временем экстерны. Ученик «Фоксфорда» Василий Полторацкий в этом году заканчивает 11 класс, хотя по возрасту должен быть только в 8-м.
Читать целиком интервью с Василием Полторацким →
«За год экстерната я полностью освоился в самообразовании и начал получать удовольствие от обучения дома. Долой подъёмы в шесть утра и часовые поездки в метро с двумя пересадками! Главное преимущество экстерната в гибком графике. Если сегодня сделал мало, завтра наверстаешь».
Проблема 7. Плохая подготовка молодых учителей
Слабая заинтересованность в результатах обучения проявляется как у молодых, так и у опытных педагогов. Это общая проблема современной системы школьного образования в России.
Первым чтобы получать достойную зарплату, приходится брать больше часов, классное руководство и репетиторство. Качество обучения при этом оставляет желать лучшего. Учителям некогда готовиться к урокам, большая нагрузка неизбежно приводит к физическому и эмоциональному выгоранию.
Очень точно об этой проблеме в системе образования высказалась мама выпускницы «Домашней школы Фоксфорда» Ирина Фомичёва. К слову, сама в прошлом педагог.
Читать целиком интервью с Ириной Фомичёвой →
«В школе много случайных людей. Сначала они случайно оказываются в педагогическом институте (он часто становится запасным аэродромом для не добравших баллы в топ-вузы), потом также случайно начинают преподавать.
Учитель — это призвание. Но его труд должен оплачиваться достойно. Иначе огонь в глазах быстро погаснет. Молодые педагоги тонут в отчётах и методичках. Канцелярщина и рутина убивают интерес к предмету, не оставляют времени для саморазвития. Добавьте к этому отсутствие материальных стимулов, и вы поймёте, почему на типичных школьных уроках скучно так, что зубы сводит».
Проблема 8. Устаревшие методы работы
Педагоги в возрасте зачастую не могут приспособиться к электронному документообороту, а главное — они не понимают ценностей поколения Z. Поэтому ходят на работу, лишь бы «доработать до пенсии», и порой открыто демонстрируют свою неудовлетворённость жизнью. А ведь таких учителей большинство, и их подход, безусловно, является недостатком современного образования.
В семье ученика «Домашней школы Фоксфорда» Тимофея Кожина решение о переходе на семейное обучение созрело внезапно. Мама опасалась, что сыну отобьют охоту учиться.
Читать целиком интервью Дарьи Горбачевой →
«Несмотря на гордое звание лицея, Тим часто сталкивался с враждебным отношением преподавателей. Сыну не нравился формальный подход к объяснению материала, а учителям — его стремление изучить темы глубоко, забегать вперёд. И мы ушли».
Проблема 9. Отсутствие подготовки к ОГЭ и ЕГЭ
Подготовка к основному и единому государственным экзаменам идёт вразрез с повседневной учебной деятельностью школ. ОГЭ и ЕГЭ — форматные экзамены. Недостаточно разбираться в предмете, от учеников требуются довольно специфические умения: правильно интерпретировать задания, писать ответы в строгом соответствии с критериями оценивания, грамотно заполнять бланки. Основная проблема обучения в школе состоит в том, что на уроках этому не учат — приходится нанимать репетиторов или посещать подготовительные курсы.
В «Домашней школе Фоксфорда» подготовка к ОГЭ и ЕГЭ является частью индивидуальной программы учеников. Например, девятиклассник Вячеслав Костюшко вносит занятия по подготовке к ОГЭ в свой ежедневный план и постепенно просматривает.
Читать целиком интервью с Вячеславом Костюшко →
«Главное — не бояться и быть честным с собой при подготовке. ОГЭ — это не монстр, а обычная контрольная, только в особом формате. Если посещал занятия и не читерил, всё будет хорошо».
Проблема 10. Внеурочная нагрузка
Современная общеобразовательная школа не выполняет воспитательной функции — только образовательную, но в обязательном порядке должна организовывать внеурочную деятельность обучающихся.
Добровольно-принудительное посещение дополнительных занятий, классных часов, чаепитий и концертов не нравится большинству детей и родителей. Особенно когда у ребёнка есть свои кружки и секции по интересам. И для многих учеников эта проблема в образовании является актуальной.
Дети на семейном обучении отнюдь не страдают от отсутствия социализации. Напротив, свободного времени становится больше. Так, ученик «Домашней школы Фоксфорда» Степан Павловских с трёх лет занимался хореографией, тхэквондо и художкой. А когда пошёл в школу, про кружки пришлось практически забыть — не хватало времени.
Читать целиком интервью со Степаном Павловских →
«В «Домашней школе Фоксфорда” действительно хорошее расписание. Занятия начинаются в 10:00 или 11:00, в четверг и воскресенье полностью свободные дни, а в субботу всего один урок. Это позволило мне вернуться в художку, а также записаться на самбо и в бассейн. В планах ещё заняться каллиграфией и скорочтением».
Традиционная школьная система имеется массу проблем и недостатков и нуждается в реформировании. Это факт. Недаром разработан новый национальный проект «Образование», который планируется реализовать к 2024 году.
Избавиться от недостатков массовой школы можно уже сейчас. Закажите обратный звонок или заполните форму бесплатной консультации — специалист «Фоксфорда» свяжется с вами и проконсультирует по вопросам семейного и дистанционного обучения.
Школьное образование: вернуться на первые позиции!
Система общего среднего образования Российской Федерации включает более 67 тысяч учебных заведений, в которых обучается 20 млн. детей и подростков. Охват общим образованием в Российской Федерации является одним из самых высоких в мире и оставляет 81 процент от численности населения в возрасте от 7 до17 лет включительно. В системе общего образования работает 1,7 млн. человек преподавателей, или 2 процента трудоспособного населения России.
Гонка вооружения… знаниями
В конце 50 – начале 60-х годов прошлого века американцы, находясь под впечатлением «русского прорыва» в космос, обратили самое пристальное внимание на систему советского образования. Тогда в свет вышел целый ряд публикаций и исследований на эту тему, и выводы американцев были единодушны: они проигрывают не только в космосе, но и за школьной партой.
Вот, например, что пишет журнал «Тайм» весной 1961 года в статье «Что читает Иван?»: «…Во втором классе советские школьники с помощью чтения удваивают свой словарный запас до 4000 слов. В третьем классе, благодаря замечательному 384-страничному учебнику – до 8 000 слов. Бумага дешевая, зато проза – богатая. Третьекласснику даются начальные знания обо всем: от рек и стали до лягушек и ветра. Им преподают основы анатомии и медицины и, как взрослым, объясняют, что такое кости, мускулы, легкие, сердце, ухо, инфекционные заболевания и шесть основных бактерий, причем весь материал подкрепляется иллюстрациями. В учебник для чтения включены рассказы лучших писателей: Чехова, Тургенева, Горького. Ученик советской школы заканчивает четвертый класс со словарным запасом в 10 000 слов, и он готов к систематическому изучению русской литературы, истории, географии и иностранных языков. Для сравнения, в США четвероклассник все еще занимается по ‘базовому’ учебнику со словарным запасом менее 1 800 слов…»
И вот, спустя всего несколько десятилетий, о том, что «с передовых позиций мы уже откатились», заявляет первое лицо государства – Президент РФ. Что же случилось? Где та «точка бифуркации», о которую мы запнулись, и – пошло все «не в лад, невпопад»? Впрочем, бессмысленно искать однозначный ответ, тем более, когда речь идет не просто о «точке», а о целом «многоточии». Попробуем лучше хотя бы кратко определиться и оглядеться, на каких, используя выражение президента, «позициях» находится наша школа сегодня.
Смело с мелом у доски?
Сегодня в российской школе только один из восьми учителей моложе тридцати лет. Шестая часть педагогов – 213 тысяч – пенсионного возраста. Примерная ежегодная потребность школ в молодых специалистах – 30 тысяч человек, особенно ждут в российских школах преподавателей иностранного языка, физики, математики. Но, увы, из более чем 400-тысячной армии студентов педагогических вузов в школу идут лишь 40 процентов выпускников, а по некоторым данным, и того меньше – 15-20. Наглядный пример, как решить проблему, дает опыт европейских стран: в Финляндии, Франции, Норвегии и т.д. действует целая система социальных бонусов для школьных учителей. Например, в Германии учитель имеет статус государственного служащего с внушительными льготами по пенсии, жилью, медицинскому обслуживанию. Результат – жесткая конкуренция среди соискателей за каждую учительскую вакансию. Впрочем, имеются примеры стимулов и иного рода: в Таджикистане, где проблема нехватки учителей, особенно в сельских школах, стоит достаточно остро, Министерство образования страны недавно даже подало судебные иски в Высший экономический суд на 1,5 тысячи выпускников-педагогов, отказавшихся ехать в сельские школы. Министерство требует с них возврата потраченных бюджетных денег за все годы обучения.
Но, какой бы опыт – кнута и/или пряника – Россия ни восприняла, следует учитывать одну из главных проблем школьного образования – непопулярность, непрестижность учительской профессии. Так, по данным ВЦИОМ, сегодня 69 процентов россиян не хотят, чтобы их дети стали в будущем педагогами, и только 17 процентов не против такого выбора. Вот еще любопытные данные – от кадрового агентства «Kelly Services»: в 60-е годы прошлого века о профессии учителя мечтали 27 процентов советских школьников – это первое место среди всех профессий. К 80-м годам это число снизилось до 18,5 процента. А в первой десятке предпочтений современных детей эта профессия уже вовсе не значится… Да, ежегодно 10 тысяч учителей отмечаются президентским грантом в 100 тысяч рублей. Да, 2010 год объявлен Годом учителя. Все это важно, необходимо и давно назрело. И все-таки – пока общественное медийное пространство заминировано сериалами типа «Бригады» и ect., как этому обществу «дожить до понедельника»? Кто ответит на этот вопрос?
PISAнские наклонности российских школьников
Данные Международного исследования образовательных достижений учащихся (PISA), проводимого раз в три года и оценивающего достижения пятнадцатилетних учащихся в навыках чтения и понимания текста, в математике и естественных науках свидетельствуют – качество российского образования неукоснительно снижается. В 2000 году мы заняли 27-е место (из 57 стран), в 2003-м – 32-е, в 2006-м – 37-е. Правда, всего 11 стран показали результаты «выше среднего» во всех трех видах испытаний: Финляндия, Гонконг, Канада, Эстония, Новая Зеландия, Австралия, Нидерланды, Лихтенштейн, Корея, Швейцария, Бельгия. А около 60 процентов стран-участниц показали результат «ниже среднего». Россия же вошла в число 11 стран со средним (по крайней мере, не ниже среднего) результатом во всех видах испытаний.
Вот как, например, прокомментировал эти результаты в «Российской газете» директор московской школы № 584 Ефим Рачевский: «Российские дети умеют все, пока не начинают ходить в школу». Действительно, вспомним, что обычно говорит учитель во время урока: спишите с доски, повторите за мной, выучите параграф… Ребят заставляют зубрить учебник, а не приучают думать. Идет трансляция готовых знаний, без поиска готовых решений. Отечественная школа сформировалась триста лет назад, при Петре Первом. За образец была взята немецкая система, где главное – послушание и порядок. Кстати, немецкие ребята заняли по результатам PISA 20 место – выше наших, но в Германии разразился скандал – многие были недовольны результатами… У нас – тишина».
Нет, все-таки резонанс был, и анализ – достаточно подробный – тоже проведен. И вот, например, к какому любопытному выводу пришли авторы статьи «PISA2006: больше, чем просто рейтинг» (О. Карпенко, М. Бершадская, Ю. Вознесенская, Л. Гадрани): «…Относительно низкие результаты ряда крупных стран в рейтинге PISA (США, как и Россия – приводят пример авторы – также не вошли в первую тридцатку стран) связаны с трудностями обеспечения равного доступа многомиллионного населения к качественному образованию. Итак, для крупных стран с большой территорией на первый план выдвигаются проблемы внутристрановой дифференциации качества образования. Важно подчеркнуть, что в крупных городах России с населением более 1 миллиона функциональная грамотность школьников не только значительно выше средней по России, но в отдельных испытаниях выходит на уровень, заметно превышающий средний балл по странам ОЭСР. Здесь достигнуты результаты на уровне стран-лидеров. Таким образом, дело не в том, что мы не умеем хорошо учить. Мы не умеем хорошо учить везде – во всех уголках нашей огромной страны».
Итак, обеспечение равного доступа к качественному образованию (через новые образовательные технологии, в том числе ИКТ) – один из путей «к нашей новой школе». Кажется, мы вновь стоим перед «точкой бифуркации», вернее, многоточием…
СМОтрите, кто идет!
К счастью, на этот раз у нас есть все шансы об эту точку вновь не споткнуться. ПНП «Образование», комплексные проекты модернизации образования, проект «Российское образование-2020», положенный в основу Современной модели образования (СМО), как и президентская инициатива «Наша новая школа», – те концептуальные программы, призванные помочь выбрать и идти, наконец, в верном направлении. Кстати, четко обозначены и вполне конкретные вешки. Вот только некоторые.
2010 год. Завершение организационного перехода на принципы профильного обучения в общеобразовательной школе. Создание единого Образовательного кодекса.
2012 год. Выделение на каждого школьника в среднем не менее 2 часов дополнительного образования в неделю за счет бюджетных средств, к 2020 году – не менее 6 часов.
2015 год. Создание единой добровольной цифровой системы учета образовательных достижений школьников. Развитие и других институтов оценки результатов общего образования школьников, помимо Единого государственного экзамена. Завершение эксперимента, в ходе которого будут апробированы конкретные механизмы обновления внутренней структуры школьного образования. Обновление всех учебных программ и методов обучения с использованием элементов компетентностного подхода. Завершение методического и технологического обеспечения широкого выбора индивидуальных образовательных траекторий, в том числе с использованием информационных технологий и возможности получать основы профессионального образования.
2020 год. Переход на современную модель образования в масштабах всей страны…
Так что, в добрый путь!
По материалам «Российской газеты», газеты «Труд», портала «Статистика российского образования», сайта Малой академии наук.
И наконец, огромное значение в современном мире приобретает и ге-нотерапия, направленная на излечение генетически обусловленных патологий организма. Все больше исследований посвящено поискам механизмов лечения той или иной патологии с использованием искусственно созданного генома, способного частично замещать «поврежденный» участок генома пациента. Врач-генетик не только исследует, но и вмешивается в фундаментальные основы жизни, что ставит перед ним целый ряд как биоэтических, так и мировоззренческих проблем. Более того, в недалеком будущем существует перспектива применения генотерапии не только для лечения патологии, но и для целей так называемого «улучшения» человека, что только усугубит эти проблемы.
Таким образом, развитие современной генетической науки уже инициировало целый ряд изменений в традиционной проблематике медицинской этики, и с каждым годом количество и сложность этих изменений нарастает. Это, в свою очередь, требует от биоэтики определенной гибкости и необходимости ориентироваться на практическую быстро развивающуюся медицину.
Список литературы.
1. Голубева Г.А. Этика: учеб. / Г А. Голубева. — М.: Экзамен, 2007. — 320 с.
2. Зеленкова И.Л. Этика: учебное пособие / И.Л. Зеленкова. — М.: Тет-раСистемс, 2008. — 144 с.
3. Мишаткина Т.В. Этика: учебное пособие. — 5-е изд. / Т.В. Мишатки-на, З.В. Бражникова, Н.И. Мушинский и др. — М.: Новое знание, 2008. -584 с.
4. Этика: учеб. / Под ред. А.С. Гусейнова. — М.: Гардарики, 2007. — 496 с.
5. Яровинский М.Я. Медицинская этика (Биоэтика): учебное пособие / М.Я. Яровинский. — М.: Медицина, 2006. — 448 с.
ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОЙ ШКОЛЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ
© Джаубаева З.К.*
Карачаево-Черкесский государственный университет им. УД. Алиева,
г. Карачаевск
Статья посвящена способам организации работы учителя. Одним из методов решения этого вопроса является владение учителем современными методами поиска, обработки и использования информации. Од-
* Старший преподаватель кафедры Информатики и вычислительной математики.
новременно происходит и пересмотр функции учителя, так как современный педагог должен быть развитой, творческой личностью.
Раскрыта необходимость использования в образовательном процессе новых информационных (компьютерных) технологий.
В рамках развивающей модели образования особое значение приобретает организация работы учителя. В «Программе развития педагогического образования России на 2001-2010 годы» и в Законе РФ «Об образовании» отмечается, что в условиях модернизации образования актуализируются такие профессиональные функции, как прогнозирование, проектирование и организация содержательной и процессуальной сторон образования. Выделены следующие проблемы, стоящие перед существующей системой образования:
— снижение общей и профессиональной культуры педагога;
— отсутствие научно-методических основ диагностики качества образования;
— отсутствие эффективного механизма повышения качества подготовки кадров;
— нарушение механизма преемственности форм и методов обучения в образовательных учреждениях;
— неразвитость информационной культуры преподавателей в системе образования .
Необходимы качественные преобразования содержания, форм, методов обучения на основе внедрения достижений науки и широкого использования новых компьютерных технологий при организации учебного процесса.
В требованиях государственных образовательных стандартов по дисциплинам общекультурной подготовки студентов педагогических вузов указывается на необходимость будущим учителем «обладания знаниями об информационных процессах в природе и обществе, о компьютерных технологиях, возможностях электронных технологий в сфере культуры и образования»; требование «владения современными методами поиска, обработки и использования информации, умения интерпретировать и адаптировать информацию для адресата» .
Владение этими умениями позволит учителю грамотно использовать в учебном процессе названные технологии. На это направлены и требования владения «основными психолого-педагогическими критериями применения компьютерной техники в образовательном процессе» и знания «форм и методов научного познания и их эволюции, владения различными способами познания и освоения окружающего мира; понимания роли науки в развитии общества», которое подчеркивает важность владения учителем различными способами познания, в том числе моделированием процессов и явлений с использованием компьютерных технологий.
В результате модернизации образования при использовании педагогами персональных компьютеров в своей профессиональной деятельности происходит значительный пересмотр функций учителя. Одни из них усиливаются, а другие ослабевают, в частности, главной функцией учителя становится общая организация учебной деятельности учеников: выбор обучающих программ, демонстрационного эксперимента, сочетание компьютера и других средств обучения. Вместе с тем ослаблены функции контроля, диагностики и коррекции знания. Очевидно смещение функций учителя в более интеллектуальную область, что требует значительного повышения качества подготовки учителя.
Современный педагог должен быть развитой, творческой личностью, глубоко владеющей достижениями наук о человеке, новыми педагогическими приемами. Важнейшими качествами учителя выступают: потребность в самоанализе, позитивное отношение к себе и своему предмету, вера в способности своих учеников, готовность к свободному воспроизведению профессиональных и личностных качеств в ходе воспитания им личности, развивающейся в гармонии с собой и обществом. Характерным качеством яркой индивидуальности является обширность увлечений.
Становление созидательной, творческой индивидуальности длительный процесс. Одним из аспектов является желание находить самостоятельные способы действия в учебной деятельности. В процессе самообучения и самовоспитания закладываются основы реализации творческой индивидуальности человека. «Практически все работы, посвященные повышению профессиональной компетентности и т.д. — это работы по социализации педагога. Социализация и индивидуализация взаимообусловли-вающие друг друга процессы: без становления профессионала не может сформироваться и полностью проявиться творческая индивидуальность, без творческой индивидуальности становление профессионализма односторонне. На практике встречаются случаи, когда личность педагога «разорвана», индивидуализация и социализация проявляются по отдельности» .
Индивидуальность и профессионализм — наиболее важные черты творчески работающего педагога. Если социализация педагога хоть как-то обеспечивается при подготовке в вузе и в практической деятельности, то его индивидуализация протекает стихийно, она ещё не стала объектом внимания ни руководителей школ, ни в педагогическом вузе. Педагогическая деятельность — творческая деятельность, а её адекватным субъектом является педагог как творческая индивидуальность, которая является одним из важных качеств педагога. Рассмотрим основные условия, способствующие росту творческой индивидуальности, которые представлены в виде схемы:
Таким образом, использование индивидуально-творческого подхода в образовательном процессе связано с созданием условий для самореализации личности учителя, выявления и развития его творческих возможно-
стей, росту творческой индивидуальности, собственных взглядов, индивидуального стиля деятельности. Вообще, сегодня далеко не каждый учитель является субъектом творческой деятельности, способным выступать посредником между социальными трансформациями в обществе и необходимостью перемен в образовательной практике.
Наблюдения за учебно-педагогическим процессом показали, что в последние годы ученики все меньше видят перед собой тех, кому хотелось бы подражать. Анализ кризиса образования привел сегодня к пониманию необходимости разработки новой образовательной модели, направленной, прежде всего, на развитие духовности и творческой сущности человека. С такой задачей может справиться только инновационное образование, главной целью которого является сохранение и развитие творческого потенциала человека.
Как показывают исследования, современные педагогические учреждения не в полной мере обеспечивают необходимый уровень личностной и профессиональной готовности учителя к творчеству, к развитию способностей детей, сотрудничеству с учащимися и индивидуально-дифференцированному подходу к ним. Естественно, что это вступает в противоречие с процессом обновления содержательных и процессуальных характеристик образования.
Был проведен анализ методов, получивших распространение в школе в последние годы, который показал, что мало используются методы, способствующие активизации познавательной деятельности, развитию дидактических способностей младших школьников. А также становление и развитие именно индивидуализации в образовании, способствующей усилению внимания учителя к индивидуально-психологическим особенностям школьников в процессе обучения и развития их дидактических способностей, и, по нашему мнению, является одним из наиболее эффективных методов, используемых в школе.
К современному учителю предъявляются требования высокого уровня методологической подготовки. Поэтому они должны ориентироваться в общих вопросах педагогики, знать психолого-педагогические закономерности учебной и воспитательной работы с детьми, возрастные особенности их развития, умение решать возникающие педагогические задачи на высоком уровне профессионализма. Этот уровень включает овладение новыми педагогическими технологиями. Духовная культура, интеллигентность учителя, его высокий нравственный облик — необходимые условия высокого профессионализма. Кузьмина Н.В.отмечает: «… результат педагогической системы — профессионализм личности выпускника; одно из средств достижения искомого результата — профессионализм личности преподавателя» .
В психолого-педагогической литературе понятие «педагогическое мастерство» часто соотносят с понятием «профессионализм педагогической
деятельности». Близким по смыслу к понятию «профессионализм» является и широко употребляемое многими авторами понятие «компетентность». Нас интересует осведомленность, авторитетность педагога как свойство его личности, позволяющее продуктивно решать учебно-воспитательные задачи, рассчитанные, в свою очередь, на формирование личности другого человека, — так определяет профессиональную компетентность преподавателей Н.В. Кузьмина . Она широко использует понятие «продуктивность» деятельности педагога, связывая его с понятием «результаты педагогического труда» .
Психологи в понятие «компетентность» включают знания, умения, навыки, а также способы выполнения деятельности (Л.А. Журавлев, Н.Ф. Талызина, Р.Х. Шакуров, А.И. Щербаков и др.). Исследование функционального развития профессиональной компетентности педагога показало, что на начальных стадиях профессионального становления имеет место относительная автономность этого процесса, на стадиях самостоятельного выполнения профессиональной деятельности компетентность все больше объединяется с профессионально важными качествами. Основными уровнями развития профессиональной компетентности являются обученность, профессиональная подготовленность, профессиональный опыт, профессионализм и профессиональная культура. А профессионализм, компетентность учителя должны проявляться не только в квалифицированном использовании имеющихся методических разработок, но и в осуществлении их адаптации к реальным условиям учебно-педагогического процесса, в самостоятельном восполнении недостающих элементов системы средств обучения, в обеспечении необходимых особенностей педагогического взаимодействия посредством авторских материалов.
Основная цель обучения — развивающее обучение. Основной проблемой дидактики является выявление наилучшего способа обучения развивающего в наибольшей мере. В настоящее время актуальными проблемами дидактики обучения, частных методик являются проблемы индивидуализации обучения, управления познавательной активностью учащихся. Эти проблемы наиболее эффективно решаются с помощью компьютера, в том числе в начальных классах.
Следует отметить, что любое использование компьютерных технологий в учебном процессе учащимися предполагает, прежде всего, хорошее знание их возможностей самим учителем, его умение работать с ними. Он должен иметь совокупность функциональных умений и общеобразовательных знаний, которые необходимы как при работе на компьютерах, так и в беседе о них. Поставленные цели определяют методику использования компьютерных технологий в учебном процессе, которая она заключается в том, что при обучении учащихся работе на компьютерах, процесс обучения необходимо строить таким образом, чтобы обучающиеся видели на
примерах возможности использования компьютерных технологий (для редактирования текстов, хранения информации в базе данных, решения задач, вычислений, изучения новых понятий и информационного моделирования при принятии решений, поиска необходимой информации).
Список литературы:
1. Амдилян А.К. Современные информационные технологии. — 1990.
2. Гильманов С. Творческая индивидуальность педагога // Народное образование. — 1999. — № 1/2. — С. 191-203.
3. Кузьмина Н.В. Формирование педагогических способностей. — Л., 1961.
РЕФОРМА ОБРАЗОВАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
© Дондупова Э.С.*
Восточно-Сибирская государственная академия культуры и искусств,
г. Улан-Удэ
Характеристика современной ситуации в России связана с реформой образовательной системы. Критерии для оценки последствий тех или иных нормативных актов и решений на государственном, региональном и муниципальном уровне еще не определены. Образование на сегодняшний день является одним из необходимых условий прогресса во всех сферах. Проблемы связаны с внедрением новых норм и правил в образовательных стандартах. Перспективы определяются формированием культурного уровня современного общества.
В настоящее время идет процесс реформирования образования, структура институциональных форм меняется в зависимости от государственных приоритетов. Основу социальной трансформации модернизации образования составляют три фундаментальные характеристики: усиление динамики внутренних процессов; усложнение структуры; влияние глобализации.
Трансформация образования является процессом, который, в сущности, есть переход от традиционных институтов к модернизированным, т.е. представляет собой совокупность традиционных и новых технологий, на информационном, методологическом уровнях. Этот переход осуществля-
* Старший преподаватель.