После исповеди

Статьи — ОСНОВЫ ВЕРЫ

Говорят, что… а на самом деле…

Говорят, что… молитва и медитация — это одно и то же.

На самом деле, латинское слово meditatio означает — размышление. Молитва же — это обращение к Господу или Его святым. Таким образом, медитация в любом случае является внутренним монологом человека. В то время как молитва всегда диалогична, направлена к другой Личности. Если же говорить конкретно о практике т. н. «трансцендентальной медитации», то здесь различие еще более сильное: в такой медитации слова многократно повторяются для того, чтобы из них полностью исчезло содержание и сознание стало очищенным от каких-либо смыслов вообще. Молитва же, напротив, предполагает максимальное сосредоточение ума на смысле произносимых слов. Если же человек произносит слова молитвы бездумно, механически, тогда она действительно превращается в медитацию. Но такая молитва может привести к нарушению психики, поэтому святые отцы предупреждали об опасности подобной «медитативной молитвы».

Почему в церкви так много молитв о различных нуждах?

Церковь существует уже две тысячи лет. На протяжении всего этого срока верующие люди постоянно стремились освятить молитвой различные дела, события и начинания в своей жизни. Так в Церкви и появились молитвенные чины на освящение колодцев, благословение урожая, на строительство дома, на начало обучения и еще на огромное множество различных важных событий. Все эти молитвы входили в жизнь Церкви не сразу, а постепенно, в соответствии с потребностями людей. За две тысячи лет их накопилось довольно много.

В наши дни Церковь также продолжает создавать новые молитвы в соответствии с новыми нуждами и проблемами современного человека. Так, совсем недавно появилась, например, молитва автомобилиста о сохранении и помощи в пути.

Почему в Церкви почитаются разные святые, разве не одному Богу нужно молиться?

Обращаясь к почитаемым Церковью святым, мы и просим их как раз о том, чтобы они помолились о нас Богу. Потому что и мы, и они — члены одной Церкви, и должны молиться друг о друге. Но мы нуждаемся в их молитве куда более, чем они в нашей. Потому что много может усиленная молитва праведного (Иак 5:16).

Почему в Церкви почитаются иконы, Ведь это же всего лишь доски с нанесенной на них краской?

Потому, что честь, воздаваемая образу, переходит и на изображенного. Этот принцип известен каждому человеку, хранящему фотографии близких людей. К примеру, если фотокарточка мамы вдруг случайно упадет на пол, мы непременно поднимем ее и бережно поставим на место. Или когда в долгой разлуке мы целуем фотографию любимого человека — это ведь вовсе не означает, будто мы оказываем почтение куску бумаги с фотоэмульсией. Точно так же и в Церкви — верующими почитаются не дерево и краска, из которых сделаны иконы, а любимые образы Господа, Богоматери, святых.

Часто спрашивают: что значит «образ и подобие»? В чем разница между ними?

Отвечаем: по мнению большинства святых Отцов, образ Божий находится в самой природе нашей души, в ее разуме, в ее свободе; а подобие — в правильном развитии и усовершенствовании этих сил человеком, в придании им богоподобной чистоты и святости. Следовательно, образ Божий мы получаем от Бога вместе с бытием, а подобие должны приобретать сами, получив от Бога только возможность к нему.

Почему в Церкви считается, что не может быть женщин-священнослужителей?

Ни в Писании, ни в святоотеческой литературе нет ни одного факта, подтверждающего возможность женского священства. Для Церкви это принципиально важно, потому что Церковь очень бережно хранит традицию, в ней всегда есть что-то превышающее наше понимание. Но есть и другие объяснения того факта, что ни православные, ни католики никогда не примут женского священства. Например, в различных протестантских конфессиях женское священство существует. Это связано с тем, что священник мыслится в этих конфессиях во многом как организатор церковной жизни. Почему же таким организатором не может быть женщина? Среди православных женщин таких организаторов отнюдь не меньше! Но православное священство — это не организация церковной жизни. Православный священник являет собой Христа, его главное служение — совершение церковных Таинств силой Христовой. Но Христос, воплотивший в Себе всю полноту Человека, без разделения на мужское и женское, тем не менее остается Мужем.

Часто спрашивают: почему в Церкви двери алтаря во время службы иногда открыты, а иногда закрыты?

Традиционное объяснение этому следующее: открытие Царских врат означает обетованное открытие верующим Небесного Царства. Закрытие Царских врат знаменует лишение людей Рая Небесного по причине их грехопадения. Стоящим в храме это напоминает об их греховности, мешающей им войти в Царство Божие.

При богослужении к этим основным символическим значениям завесы и Царских врат присоединяются более частные значения. Например, после великого входа на Литургии, который знаменует собою шествие Христа Спасителя на Крестный Подвиг, закрытие Царских врат означает положение Христа во Гроб, а закрывающаяся при этом завеса знаменует камень, приваленный к дверям Гроба. При пении затем Символа веры, где исповедуется Воскресение Христово, завеса открывается, обозначая камень, отваленный Ангелом от дверей Гроба Господня, а также то, что вера открывает людям путь к спасению.

Почему в церкви во время богослужения нельзя сидеть, как, например, у католиков или протестантов?

В православной Церкви не только можно сидеть во время богослужения, но иногда это даже прямо предлагается уставом. Так, в суточном круге богослужений есть специальные песнопения, каждое из которых так и называется — седален, потому что его можно выслушивать сидя. В древней Церкви за богослужениями, особенно на утрени, после псалмов, которые пелись стоя, полагались перерывы для духовных размышлений о пропетых псалмах. Во время этих размышлений сидели. Из таких размышлений возникли песнопения, именуемые «седальнами». Впоследствии стали сидеть и во время чтения псалмов, а название «кафизма» (то есть «седален», «седальный») перенесли и на сами псалмы.

Говорят, что критику других людей в Церкви рассматривают как грех злословия и осуждения

Все зависит от тех мотивов, которыми движим критикующий. Если критика звучит ради унижения другого человека, желания возвыситься за счет чужой ошибки, это, безусловно, — грех. Если же критикующий движим любовью и состраданием, если он искренне желает помочь, такая критика грехом не является. А уж определить точно, каковы были мотивы критики, может только сам ее автор.

Часто спрашивают: можно ли быть нравственным вне религии? И если да, то зачем тогда нужна религия вообще?

Отвечаем: нравственным человеком вне религии быть, конечно же, можно. Но цели и задачи у нравственности и религии совершенно различные. Дело в том, что нравственность упорядочивает отношения между людьми в обществе, а религия — приводит человека к Богу. Хотя заповеди Евангелия, например, вполне могут регулировать и общественные отношения (о чем свидетельствует вся история христианской цивилизации). Но все же установление нравственных норм является в религии не главной целью, а лишь условием, при котором становится возможным соединение духа человеческого — с Духом Божиим.

Часто спрашивают: Если человек живет праведно, но неверующий, он для Бога по определению хуже любого верующего?

Бог есть Любовь, поэтому Он абсолютно одинаково любит всех людей, не отдавая предпочтения верующим. Но вот принять эту божественную любовь и ответить на нее способны только уверовавшие в Бога. Для неверующих же все действия Божией любви представляются лишь стечением обстоятельств и слепой игрой случая.

Почему в церкви люди тоже грешат?

Церковь — духовная лечебница. И грешат в ней люди ровно по той же причине, по которой в обычной больнице люди болеют. Еще в IV веке преподобный Ефрем Сирин говорил, что Церковь — не только собрание праведников, но еще и толпа кающихся грешников. Не всякую духовную болезнь можно вылечить сразу. Но в Церкви согрешившие ненавидят свой грех, оплакивают его и стремятся от него избавиться, тогда как вне Церкви этот же грех может составлять для человека главную цель и смысл жизни.

Часто спрашивают: отвечаем ли мы за грехи своих родителей?

Тут все зависит от понимания слова «отвечаем». В нравственном смысле — конечно же, нет. За каждый совершенный грех отвечает лишь его «автор» — перед Богом, людьми и собственной совестью. Но вот те повреждения человеческого естества, которые вносит в него грех, родители могут передать детям по наследству. Самый показательный пример этого — детский алкоголизм, который развивается у младенца еще в утробе у пьющей матери.

Часто справшивают: Почему я должен отвечать за грех Адама?

Современный греческий богослов Иерофей Влахос по этому поводу пишет «…из учения святых отцов видно, что наследуется не вина Адама, а последствия его греха, которыми являются тление и смерть. Поскольку через прегрешение Адама человеческая природа стала больной, тленной, то естественно, что и каждый человек, будучи неотделимой частью этой природы, не избегает царствующего в ней тления… Таким образом, отталкиваясь от всех этих положений, мы можем говорить о наследственной передаче только смертности, но не вины, как утверждает западное богословие».

Часто спрашивают: почему мы должны незнакомым людям (священникам) открывать на исповеди свою жизнь и свои падения? Нельзя ли сказать это напрямую Богу?

На исповеди мы как раз и каемся в своих грехах напрямую перед Богом. Священник же при этом является не каким-то «посредником» между Богом и кающимся, а всего лишь свидетелем нашего покаяния. Об этом и сам священник каждый раз говорит в молитвенном наставлении перед исповедью: «Се, чадо, Христос невидимо стоит, приемля исповедание твое. … Вот, и икона Его пред нами, я же только свидетель, да свидетельствую пред Ним все, что ты мне скажешь».

Говорят, что причастие большого количества верующих из одной Чаши, целование одних и тех же святынь способствовало распространению эпидемий.

На самом деле, ничего подобного в истории не наблюдалось. Дело в том, что каждый раз после причащения всех прихожан священник или диакон сами потребляют оставшиеся в чаше Святые Дары. И если бы эпидемии распространялись подобным образом, то самой уязвимой частью населения оказались бы священнослужители. То есть они попросту вымерли бы как сословие во время первой же такой эпидемии еще на стадии ее возникновения.

Часто спрашивают: почему Бог посылает человеку страдания, почему каждый «должен нести свой крест»?

Преподобный Амвросий Оптинский говорил: «Креста для человека, т. е. очистительных страданий душевных и телесных, Бог не творит. И как ни тяжек бывает у иного человека крест, который несет он в жизни, а все же дерево, из которого он сделан, всегда вырастает на почве его сердца. …Когда человек идет прямым путем, для него и креста нет. Но когда отступит от него и начнет бросаться то в одну, то в другую сторону, вот тогда являются разные обстоятельства, которые и толкают его опять на прямой путь. Эти толчки и составляют для человека крест. Они бывают, конечно, разные, кому какие нужны».

Часто спрашивают: какой крест у православных считается правильным — четрехконечный, восьмиконечный, «кельтский» или какой-нибудь еще?

Преподобный Феодор Студит писал «Крест всякой формы — есть истинный Крест». В Православной Церкви от формы креста его святость никак не зависит, при условии, что крест сделан и освящен именно как христианский символ, а не выполнен изначально как знак, например, солнца или часть бытового орнамента или украшения. Чин освящения крестов, так же, как и икон, для того и стал обязательным в Русской Церкви. Интересно, что, например, в Греции освящение икон и крестов необязательно, потому что христианские традиции в обществе более устойчивы.

Часто спрашивают: Как Церковь относится к астрологии и к астрологическим прогнозам в газетах?

Церковь относится к астрологии как к древнему языческому заблуждению, родившемуся в те далекие времена, когда люди верили, что душа, прежде чем вселиться в новорожденного, проходит в небесах через определенные созвездия. Эти созвездия люди считали божествами, и верили, что, проходя через созвездия, душа приобретает качества этих богов. Конечно же, это полностью противоречит учению Церкви о Боге, человеке, мире вокруг нас, да и просто не подтверждается на практике.

Сегодня составлением астрологических прогнозов, как правило, занимаются люди, не имеющие к этому учению никакого отношения. Пообещать «козерогам» неожиданную встречу, а «скорпионов» предостеречь от злоупотребления спиртным может любой сотрудник газеты, которому в редакции поручили вести астрологическую рубрику. И к такой «астрологии» Церковь относится как к шарлатанству и обману. Церковь предупреждает, что такой обман и даже самообман все равно для человека может быть очень вреден. Ведь гораздо легче представлять себе, что твоя жизнь зависит от каких-то внешних мистических причин, чем пытаться ответственно и серьезно выстраивать ее самому с помощью Божией.

Говорят, что нельзя вернуться в Церковь после отступления от Православия.

На самом деле, ничего общего с действительностью это утверждение не имеет. Сила Божия всегда больше, чем сила греха. Как раз для людей, вольно или невольно отступивших в своей жизни от заповедей Евангелия, в Церкви существует Таинство Покаяния. После того как такой человек на исповеди покаялся в своих грехах, священник в молитве обращается к Богу с просьбой именно о возвращении его в лоно Церкви: «…примири и соедини его со Святой Твоей Церковью».

Часто спрашивают: живущих «гражданским браком» Церковь от себя отлучает?

«Гражданским браком» сегодня принято называть ситуацию, когда, по сути уже находясь в брачных отношениях, люди категорически не желают их регистрировать ни в какой форме. С точки зрения Церкви, такие отношения являются блудным сожительством. А блуд, согласно христианскому вероучению, — один из грехов, отлучающих человека от Бога и Церкви. Поэтому не Церковь отлучает от себя живущих «гражданским браком», а сами люди отпадают от нее, согрешая блудом.

Говорят, что существуют тайные Евангелия, которые запрещают читать верующим.

На самом деле, никаких «тайных Евангелий» нет. Существует ряд древних сочинений, в названии которых употреблено слово «евангелие». Это так называемые апокрифические евангелия. Но, во-первых, они никогда не были тайными, и по сей день их тексты можно свободно скачать в сети. А во-вторых, Церковь никогда не признавала их за Евангелия, поскольку написаны они были не апостолами, а еретиками-гностиками в более позднее время, и поэтому никак не могут считаться свидетельством о Христе. Читать их верующим не запрещено, как не запрещено читать любую беллетристику, в том числе историческую.

Говорят, что… Церковь исказила Библию

С полной ответственностью можно сказать, что Церковь Библию не исказила, а создала. Священное Писание Ветхого и Нового Завета, известное под общим названием — Библия, было составлено из текстов, тщательно отобранных Церковью из огромного множества разрозненных документов различной степени достоверности. В общей сложности эта работа заняла несколько столетий. Окончательно канон Библии, известный нам сегодня, был утвержден вторым правилом Трулльского Собора 692 года.

Говорят, что знания мешают чистой вере.

На самом деле гносеомахия (отрицание познавательных усилий человека) в Церкви считается ложным учением, ересью: «Они отвергают необходимость для христианства всякого знания. Они говорят, что напрасное дело делают те, которые ищут каких-либо знаний в Божественных Писаниях, ибо Бог не требует от христианина ничего другого, кроме добрых дел. Итак, лучше жить скорее попроще и не любопытствовать ни о каком догмате, относящемся к знанию», — так передает преподобный Иоанн Дамаскин учение ереси гносеомахов.

Говорят, что, если человеку в храме стало плохо, значит, он — большой грешник, и поэтому Бог его отвергает.

В данном случае грешником себя следует считать тому, кто так бездумно взялся судить другого человека, вместо того чтобы помочь ему в тяжелую минуту. Человеку может стать плохо в храме по самым разным причинам — от повышенного давления, от обострения хронической болезни, а иногда — просто от духоты. Церковь никогда не связывала такое временное недомогание человека вхраме с его греховностью.

Говорят, что… Христианство — религия, проповедующая рабство

Рабами (работниками) Божьими становятся люди, добровольно решившие строить свою жизнь по запове- дям Евангелия, в которых нет ничего, что противоречило бы законам человеческой природы, что было бы для человека унизительно или противоестественно. И напротив — тот, кто не желает жить по этим заповедям, неизбежно становится рабом греха и страстей: Ибо, когда вы были рабами греха, тогда были свободны от пра- ведности. Какой же плод вы имели тогда? Такие дела, каких ныне сами стыдитесь, потому что конец их — смерть. Но ныне, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, плод ваш есть святость, а конец — жизнь вечная (Рим 6:20—22).

Говорят, что в Библии написано, что спасутся всего лишь 144 тысячи праведников за всю историю человечества. Нет смысла жить по заповедям, если шансы на выигрыш в этой «лотерее» так ничтожно малы.

Это — сектантская точка зрения, основанная на очень предвзятом прочтении Откровения Иоанна Богослова. Согласно же православному вероучению, количество спасающихся людей не ограничено никакими конкретными числами. Преподобный Иоанн Лествичник писал даже о том, что «…хотя не все могут быть бесстрастными, тем не менее не невозможно, чтобы все спаслись и примирились с Богом».

Говорят, что православным христианам не нужно читать Ветхий Завет, потому что в христианстве многие ветхозаветные нормы поведения были отменены.

Церковь считает боговдохновенным все Священное Писание, без каких-либо изъятий. И то, что некоторые ветхозаветные нормы поведения не обязательны для христиан, вовсе не означает, будто читать Ветхий Завет им не нужно.

По материалам рубрики «Говорят, что… а на самом деле…»

– Для чего человек приходит на исповедь? Существует целый комплекс ответов, раскрывающих его мотивацию. Одна из них: чтобы Господь простил грехи. Именно потому человек решает открыть их Богу.

Священник Сергий Круглов

Здесь возникает вопрос: а для чего Богу нужно озвучивать грехи, неужели Он о них не знает? Еще человек хочет исповедаться, чтобы ему стало легче. То есть главная цель исповеди видится в получении некоего комфорта.

Извините за грубость, один мой знакомый говорил: «А для чего еще эта исповедь? Пришел, опростался – и легко стало…»

С одной стороны, вроде бы понятно – когда человека что-то тяготит, хочется получить облегчение.

Но, с другой стороны, думается вот о чём: наша жизнь, жизнь падших людей, настолько трагична, что всякое желание получить утешение, обезболивание, отдаёт эскапизмом, то есть – бегством.

Человек, стремясь убежать от реальности, например, может прибегнуть к наркотикам. В итоге он получает ощущение обезболивания от боли жизни, краткую сомнительную эйфорию. Способов убежать от жизни изобретается человеком немало…

Обезболиться, не испытывать боли – одно из сильных движений современного человека. Его можно понять: бывают невыносимо тяжелые страдания, болезни, душевные состояния.

В современном мире болеют и страдают очень многие, в нём очень распространено уныние – не только в церковном смысле, но и в самом что ни на есть медицинском – уныние как часть клинической депрессии…

Увы, пока душа живая, для неё естественно болеть, ведь в нашем неидеальном, падшем мире она просто не может пребывать в абсолютной радости, в абсолютном счастье, без страданий.

Человек, который пытается жить, неизбежно испытывает трудности, страдания, что-то, что нужно преодолевать. Даже встать утром по будильнику, включиться в активную жизнь – непросто, нужно преодолевать сопротивление своего немощного существа, которое тянет нас обратно в кровать, под одеяло.

Человек понимает, что если он будет потакать желанию комфорта, он просто перестанет жить.

Кто-то приходит на исповедь, чувствуя, что он действительно виноват перед Богом и хочется избавиться от чувства вины. Кто-то – еще по какой-то своей причине.

Фото Анны Гальпериной

В храме или «по дороге с работы на пути в гастроном»?

– В последнее время я часто задумываюсь над фразой «покаяться перед Богом». Ведь, казалось бы, если ты хочешь оправдаться перед Богом, для чего тебе в Церковь идти?

Как говорили некоторые святые: Господь ближе к нам, чем наша собственная кожа. С Ним можно говорить в любом углу в любое время суток: дома, на работе, на улице во время прогулки с собакой, «по дороге с работы на пути в гастроном», как пел «Наутилус»…

Размышляя об этом, я стал понимать какие-то простые вещи о том, что такое Церковь. Для чего человек, чтобы исповедоваться, непременно идет в храм? Церковь – уникальна, потому что – по своей сути – семья: Бог – Отец, а все остальные – дети.

Церковь – то место, куда пришёл Бог для того, чтобы собрать этих детей к Себе поближе. «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья…» (Мф. 23:37) Вот так Господь собирает тех, кто хочет быть с Ним.

Церковь – место встречи, место спасения, как островок среди половодья, и её основал Сам Господь. Церковь – как маячок, зовущий: «Приходите сюда, здесь мы будем вместе».

Весь смысл таинств Церкви, в первую очередь – это таинство исповеди и таинство причастия – в том, чтобы людям быть вместе с Богом. Не просто каждому по одиночке, самому по себе, а всем вместе, во исполнение второй части заповеди – любить не только Бога, но и ближнего. Семья – это не только каждый вместе с Отцом, но вместе с братьями и сёстрами.

Наше сознание поражено индивидуализмом. Мы идем каяться и имеем в виду свои душевные заботы, душевные болячки, свои проблемы. Мы приходим в церковь и никого вокруг себя не видим: напрямую идём в то место в храме, где, нам кажется, Бог. Перед Ним мы каемся, решаем свои проблемы…

Вроде бы мы были на исповеди, приняли участие в одном из важнейших таинств, но вместе с тем – мы в церкви не были. Мы не видели никого из окружавших нас, не поняли саму природу Церкви, того, что это – семья. Какими бы ни были на наш взгляд братья и сестры – плохие или хорошие, но они – наши ближние, и от этого никуда не денешься.

Господь хочет, чтобы мы избавились от своего одиночества, эгоизма, индивидуализма. Даже будучи в состоянии гордыни, человек способен представлять сам себя верующим, напоказ выставлять: «Я православный христианин, прихожу к Богу».

Но стоит только ему сказать: «Ты приходишь не только к Богу, но и к ближним», – он удивится: «К каким ближним? К этой вредной старухе? К этому пузатому попу?

Это чужие для меня люди, я пришел общаться не с ними, а с Богом. Я решил свои духовные проблемы и ушел обратно. Я – человек грамотный, прочитал много богословских книг, хорошо знаю, как молиться, как креститься. Но никакого контакта с окружающими в храме людьми у меня нет». Вот это не христианское устроение.

Господь пришел, чтобы призвать нас быть вместе. Когда человек идет на исповедь, думая, что он идет только к Богу, чтобы открыть Ему свои грехи, – это не правильное устроение. Во-первых, как было сказано в начале, Бог знает про наши грехи, причем гораздо лучше, чем мы сами.

Во-вторых, если мы идем на исповедь, как на сеанс к психотерапевту, чтобы после наши болячки исчезли и мы начали чувствовать себя комфортно, мы опять попадаем мимо цели. Греческое слово «грех» – «hamartia» – как раз и означает попадание мимо цели. То есть, вроде бы исповедуя наши грехи, мы опять совершаем что-то не то.

Для чего тогда все это надо: приходит человек в храм и чтобы исповедаться, он должен подойти к священнику? Он мог бы подойти к чудотворной иконе или иной святыне, покаяться, пока вокруг никого нет. Вообще от многих можно услышать: «Я так люблю ходить в храм, когда там людей нет: тихо, спокойно». Ощущение, что человек пришел в музей. Но чего делать в церкви, когда там нет людей?! Церковь – это люди.

Так вот, в таинстве исповеди человек кается не только перед Богом, но и перед Церковью, перед людьми, по крайней мере – в лице священника. Это очень важно.

Мы знаем, что в первые века христианства именно так и было. Мы читаем Деяния апостолов, мартирологи и знаем, что само понятие греха у тогдашних христиан, захваченных ожиданием пришествия Христа, возникало довольно редко. Если случались житейские грехи – это был исключительный случай. Когда христианство стало шириться, грехи перестали быть таким уж исключением. Тем не менее всегда предполагалось, что в грехах этих человек кается перед Церковью. Оттуда, например, пошел чин оглашенных, которые во весь голос оглашали свои грехи и просили прощения у Церкви.

Фото: pravostok.ru

Для чего исповедоваться?

Человеку нужно каяться, прежде всего, чтобы избавиться от греха, и не только для того, чтобы ему стало хорошо и комфортно жить, чтобы «совесть не мучила».

Вспоминаются глубокие слова Достоевского о том, что антихрист, когда придет, не только пообещает людям материальное благополучие, но и возьмет в руки их совесть. То есть кто-то, кто решает все за нас, значит – все в порядке, не нужно думать и мучиться.

Мы можем творить что угодно и будем оправданы – наша совесть отдана другому. Вот поэтому иные люди и хотят «очистить совесть»…

А ведь таинство исповеди совсем не для этого. Исповедь – реальное действие, которое предполагает реальное исправление твоего греха, который мешает тебе быть в Церкви, войти в Царство Христово, которое вот-вот наступит.

Иначе почему мы каждый день повторяем слова из Символа веры: «Чаю воскресения мертвых. И жизни будущаго века»? Вот-вот Господь придет, а мы не сможем войти на Брачный пир, потому, что не в брачной одежде, не исправили свой грех.

Когда мы приходим в храм, мы открываем свой грех именно перед Церковью. Священник на исповеди – как напоминание о том, что грех твой принимает не только Христос, но и вся Церковь, всё собрание верующих.

Исповедался «не до конца»

Бывает, человек исповедался, а всё равно чувствует, что что-то не так. Причина может быть в недостаточно искренней исповеди. Когда человек пытается оправдать себя, какой-то грех скрыть.

По-человечески это понятно: какая-то болячка, которую стыдно показать. Вот стесняется мужчина показать свою проблему доктору-проктологу – молодой симпатичной женщине. Примерно так происходит у некоторых верующих во время исповеди: противно, стыдно обнажать какой-то свой грех.

Это детское состояние, которое быстро проходит, когда человек часто начнет приходить на исповедь, поймет, что священник его не осуждает. Можно услышать от некоторых: «Батюшка, мы такие грехи рассказываем, как вы еще с ума не сошли?» Отвечаю: «За годы священства я уже столько наслушался, и хотя бы один человек что-то новое рассказал! За тысячи лет ни одного нового греха не изобретено».

Пока пациент испытывает страх перед врачом, он не сможет начать лечиться. Он должен понять: врач – опытный, повидал многое, стесняться перед ним нечего – врач не будет над ним смеяться, ругать, цель врача – вылечить.

Здесь мы подходим к важному понятию: грех – это болезнь, а не юридическая вина человека. Болезнь, глубоко поразившая природу человека.

Недаром, когда священник начинает исповедь, он читает молитву, в которой есть слова: «Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши».То есть ты пришел в больницу, так не уйди не вылеченным.

Но это не просто, это трудная задача для нашей гордыни, нетерпеливости. Нам хочется совершить мгновенное действие, чтобы раз – и все прошло. Оказывается, грех — болезнь глубокая, не только приобретенная, но идущая корнями вглубь времен, к праотцу Адаму. Еще не известно, как пойдет лечение. Нужно набраться терпения, иметь много мудрости, много трезвости.

Терпение – одно из базовых качеств, которых нам сильно не хватает, в том числе и при исповеди.

Если грех не забывается…

Бывает, человек исповедовал грех, полностью отошел от него, но забыть совершенное не может: мучается год, два, десять лет… Человеку важно каяться именно на исповеди, хотя само по себе покаяние моментом исповеди не ограничивается.

Покаяние – перемена ума, перемена жизни. Тем не менее в таинстве исповеди есть то, что действительно поможет преодолеть грех. То есть не просто Бог простит нам этот грех – Он нас всегда прощает, потому, что любит нас. На исповеди человек получает именно возможность лечения.

Представьте, человек сильно болен, а врач ему говорит: «Я тебя прощаю, за то, что ты болеешь». А болезнь-то никуда не денется. Так вот – в таинстве исповеди есть то, что болезнь излечивает.

Здесь не нужно обольщаться: «Вот приду на исповедь, покаюсь и на следующий день проснусь другим». Важно понимать, насколько природа человека поражена грехом. Как я уже сказал, нужно быть реалистами, набраться терпения и трезвости. Нужно понимать, что с нашей природой можно бороться всю жизнь.

Великие святые подвижники, преподобные в конце жизни плакали и говорили: «Ох, скоро представать перед Богом, а я еще не начинал каяться». Подвижнику возражали: «Как же так, ты же святую жизнь вел, ты ведь святой?!» Вопрошающие не понимали, что чем ближе к источнику Света, к Богу, тем виднее на себе грязь и пятна. А когда человек сидит в полумраке, в темноте и думает, что он чистый, ему стоит попытаться подойти поближе ко Христу и увидеть, сколько на нем всякого.

Конечно, святые были и остаются святыми, но, будучи уже близко от Христа, они замечали самую малость, от которой страдали и каялись. Вспомните сказку Андерсена «Принцесса на горошине»: принцессе под множество перин положили маленькую горошину, и она всю ночь не сомкнула глаз из-за неудобства. Другая женщина, более грубой конституции, скотница, например, заснула бы крепко, даже если ей под матрас машину кирпичей положить.

Важно, что в таинстве исповеди есть все, чтобы исцелить человека не только от греха, но и от последствий греха. При каждой болезни, скажем, требующей оперативного вмешательства, важно не только провести операцию, но и грамотно организовать восстановительный период после.

Таинство содержит врачевство, помогающее преодолеть грех, в котором мы покаялись, чтобы он перестал нас грызть, как реальная вина, чтобы он стал творческим заданием на нашу последующую жизнь, уроком, наказом.

Забыть грех мы не сможем, но мы будем помнить его не как вечную вину, нас грызущую, а просто как пример, чтобы в следующий раз поступать по-другому. Память о грехе будет для нас рабочим инструментом, который мы применим к строению нашей будущей жизни.

Второй момент: почему мы часто мучаемся от того, что вроде бы покаялись в грехе, а простить его себе не можем. Речь о нашем маловерии.

Часто вспоминаю замечательный эпизод из жития преподобного Силуана Афонского в изложении отца Софрония (Сахарова), который был келейником старца Силуана. В то время, когда будущий старец был молодым человеком Семёном из Тамбовской губернии, в их деревне жил человек, который долгое время пробыл на каторге за то, что убил жену.

После каторги он вернулся в деревню, жил спокойно, играл на гармошке, участвовал в празднествах. Однажды к нему подошел будущий старец Силуан и спросил: «Как же ты можешь вот так жить, радоваться, ведь ты совершил страшное дело». На что бывший каторжник ответил: «Пока эти годы я был на каторге, я много молился Богу. И Бог меня простил».

Важно не только то, что Бог прощает, важно уметь принять прощение. Что толку, если врач выпишет самое лучшее лекарство, если мы не приложим усилий, чтобы найти это лекарство, затем – чтобы принимать его правильно, по определенному графику! Наше маловерие, недоверие к таинству исповеди очень часто нам мешает.

Знаю много случаев, когда человек приходит на исповедь, снова и снова кается в старых грехах. Чего мусолить одно и то же, то, в чем ты покаялся? «Не могу успокоиться, такая у меня тонкая чувствительная душа», – можно услышать от такого человека.

Что, твоя тонкость превыше, чем вера в таинство Церкви? Господь простил, всё, успокойся, иди дальше. Пусть пережитый грех станет для тебя уроком, не больше.

Подготовила Оксана Головко

Елена Маловая

Отвечает иерей Алексий Малюков:

– Исповедь – одно из самых важных церковных таинств. Недаром исповедь иногда называют «вторым крещением». С другой стороны, нельзя относится к нему, как к палочке-выручалочке, потребительски. Нельзя ходить на исповедь исключительно в ожидании положительных эмоций.

Конечно, если вы чувствуете, что не все сказали на исповеди – стоит пойти на исповедь снова и сказать, все, что было недоговорено и тяготит вас. Если же, покопавшись в себе, вы не нашли утаенного греха, а облегчения тем не менее не наступило, все таки предлагаю вам не унывать и не заниматься излишним самокопанием. Во-первых, потому, что уныние само по себе грех. А еще потому, что никто не знает Божьего промысла о нас. Возможно, сегодня вам нужно спокойно и в благодушии потерпеть грусть. Это не самое худшее состонияние, поверьте.

Люди, далекие от Церкви, иногда шутят – «не согрешишь, не покаешься». Нельзя использовать благодать Божью для того, чтобы постоянно грешить, – зная, что за твой грех умер Христос. «К свободе призваны вы, братия, только бы свобода ваша не была поводом к плоти» (Гал.5:13) – писал апостол Павел.

Конечно, бывает, что лучше упасть и потом каяться, чем ходить с надутыми щеками и поднятым носом, кичась своей «праведностью». И падение рассматривать, как повод к восстанию.

Грехи бывают разные. Есть грехи постоянные, мелкие и не очень. Они похожи на игрушки, разбросанные детьми. Собрал их в ящик – и чисто. Прошло немного времени – опять набросали. Мы в них каемся или забываем, но это не очень сильно влияет на нашу духовную жизнь. Эта мелочь уйдет, когда мы добавим или уберем что-то по-настоящему важное.

А бывает, случается что-то такое, за что действительно стыдно и больно, и хочется освободиться от этого. И человек бежит в храм, находит священника и кается. А боль не проходит, у него как будто земля горит под ногами. Человек думает: может, батюшка какой-то неблагодатный? Бежит к другому, но проблема остается, хочется сердце вырвать из груди или кричать так, чтобы тебя на небе услышали. И кричите, и плачьте, – и, поверьте мне, на небе услышат и простят.

Это и есть настоящее покаяние. Если искреснне хочешь вырвать корень греха, напо понимать – без крови и без боли это невозможно.

А бывает, когда мы просто закосневаем в своих грехах. Мы не хотим их бросать, но наслаждаемся ими, умилительно рассматриваем их в своем воображении. Зная, что это противно Богу, мы остаемся в грехе и не боремся. Мы каемся в этом – но без мысли оставить навсегда эту укоренившуюся страсть. Здесь речь идет не о чем-то маленьком, а о всерьез и надолго поселившейся проблеме. И мы выбираем не Бога, но грех; не благодать от Бога, но удовольствие от соделанного греха. Тогда, конечно, мы можем ничего и не почувствовать от исповеди. Это наш выбор, и в нем нет Бога. Поэтому Он и молчит.

«Ибо невозможно – однажды просвещенных, и вкусивших дара небесного, и соделавшихся причастниками Духа Святаго, и вкусивших благого глагола Божия и сил будущего века, и отпадших, опять обновлять покаянием, когда они снова распинают в себе Сына Божия и ругаются » (Евр.6:4-6).

Что делать с этим? На помощь нам всегда приходят Святые Отцы. Умудренные опытом, прошедшие и огонь, и воду, и медные трубы.

«Признание в грехах весьма много способствует их исправлению, равно отрицание греха, после совершения его, составляет тягчайший из грехов…Сообразно с расположением приходящего на исповедь Господь дарует и врачевство от ран. О безмерная благость! Грешника, если только он исповедует свои грехи, помолиться о прощении и покажет решимость впредь (жить хорошо), вдруг соделывает (Бог) праведным» – пишет свт. Иоанн Златоуст.

Исходя из всего сказанного, нам необходимо знать, что Бог любит человека, и, сколько бы раз он в день не согрешил, если он опять обратиться, с желанием больше не делать греха, Бог простит его.

И, конечно же, лучшая исповедь – это не делать греха, или желать оставить грех очень сильно. Если же мы полностью оставили тот или иной грех – это и будет самое лучшее покаяние.