Пока снег тихо шуршит за окном, елочные гирлянды отражаются в темных стеклах, а ощущение праздника нас еще не покинуло, у нас остается шанс поздравить тех, кого не успели или о ком забыли в предпраздничной суете. Конечно, можно просто поднять трубку телефона, набрать номер и выдать поздравления или же попросту сослаться на нехватку времени.
Благодаря новым технологиям, можно даже отправить виртуальную открытку, благо их сейчас в сети великое множество — одна оригинальнее другой. Но никакая умная техника не заменит рождественские или новогодние открытки, исписанные искренними поздравлениями в тихом свете настольной лампы…
Еще совсем недавно перед каждым праздником появлялось великое множество почтовых открыток. А уж на Новый год чего только не рисовали на открытках: мультяшных зверюшек, Дедов Морозов, красивые елки и украшения. Народ скупал их пачками и вечерами подписывал многочисленным родственникам, друзьям и знакомым. Постепенно эта добрая традиция стала исчезать. Мало кто сейчас подписывает друг другу открытки — проще купить с уже готовым текстом.
Но как приятно было бы получить новогоднюю или рождественскую открытку с ангелочками и витиеватой надписью типа грибоедовской: «А вечерком кабы свидеться у меня и распить вместе бутылку шампанского, так и было бы совершенно премудро…» Разве такое скажешь по телефону?! Как хорошо, что мы все-таки сохранили привычку посылать друг другу поздравительные открытки! Правда, делаем мы это реже, но перед Новым годом, а теперь и перед Рождеством все-таки торопимся выбрать самые красочные, самые яркие почтовые карточки и с удовольствием пишем слова, которые не сказали бы при встрече.
В сторону факсы, телефоны, электронную почту!.. Долой заученные фразы, дежурные обороты!.. «Вы мне писали? Не отпирайтесь!» Барышни в старину заводили специальные альбомчики в бархатных обложках и бережно хранили в них маленькие кусочки картона с добрыми пожеланиями. Спасибо этим барышням.
Превратившись в наших прабабушек, они сохранили для нас наивную память о прошлом. Холодными зимними вечерами, под завывание вьюги, при зыбком свете оплавленной восковой свечи писались строки, которые и по нынешнюю пору дышат домашним теплом и уютом. Прародительницами рождественских открыток можно назвать маленькие гравюрки с трогательными религиозными сюжетами, которые средневековые монахи продавали прихожанам и паломникам. Зажиточные купцы охотно скупали благочестивые картинки, чтобы украсить ими дом или подарить родне на Рождество или на Пасху. Тогда их не посылали почтой, а вручали лично в руки.
Первая настоящая рождественская открытка появилась в Англии в 1794 году. Художник, нарисовавший ее, увековечил свое имя в веках. Англичанин Добсон на поздравлении своему другу с праздником нарисовал семейную сценку вокруг елки и зимний пейзаж. Другу это понравилось, и на следующий год вдохновленный успехом Добсон отлитографировал несколько дюжин подобных карточек и разослал их всем своим знакомым в виде рождественского подарка. Собственно с этого события и началось хождение открытки в народ. К сожалению, самые первые рождественские и новогодние открытки не уцелели.
В той же Англии разыскали почтовую карточку, датированную 1843 годом, а потом нашли еще несколько подобных. Когда-то их рассылал всем своим многочисленным знакомым Генри Коул, водивший дружбу с принцем Альбертом, супругом королевы Виктории. Будучи человеком слишком занятым, чтобы письменно поздравить всех своих многочисленных друзей, он попросил художника Джона Кэлкотта Хосли нарисовать его семью за рождественским столом. На рисунке все поднимали бокалы за здоровье отсутствующих друзей. Неиспользованные открытки были распроданы всем желающим.
Буквально за несколько лет такой способ поздравления получил широкое распространение. В 1862 году большим тиражом была отпечатана первая серия рождественских открыток, и все они мгновенно нашли своих покупателей. К 1880 году по почте рассылалось более 11,5 миллиона подобных отправлений. Почтовые работники были вынуждены напоминать поздравляющим: «Не откладывайте отправку открыток до самого Рождества».
Первоначально на открытках чаще всего изображались Иисус Христос в яслях или летящий ангел со звездой в руках. Затем в их оформлении стали использоваться мотивы старых традиционных для Британии рождественских обычаев: малиновка, ветки вечной зелени (падуб, плющ, омела), веточка вереска, перевитая тарталановыми лентами (национальный символ Шотландии). Позже на открытках появились
изображения Санта-Клауса и произвольные композиции из цветов, веток и елочных украшений.
Во второй половине XIX века поздравительные открытки появились и в России. Предприимчивые купцы покупали и привозили только такие, где был один рисунок без надписи, а потом уже сами писали на русском. На рождественских открытках снег был совсем как настоящий, его делали из борной кислоты. Иногда на открытках был один только контур рисунка, остальное закрашивалось самостоятельно. Так как это было довольно хлопотное занятие, то и стоили открытки недешево. Но это нисколько не мешало их популярности! Ими украшали интерьер, вставляли в специальные альбомы или наклеивали на шкатулки с украшениями. Однако все это вовсе не означало, что до привоза в Россию открыток русские люди вообще обходились без поздравлений. Просто для этих нужд существовали специальные карточки, вроде визиток, с цветочным орнаментом и динственной надписью: «Поздравляю!» на все случаи жизни.
Чуть более 100 лет назад в России появились свои почтовые иллюстрированные карточки. В нашей стране их производство было налажено в 1898 году; первые отечественные открытые письма были посвящены Рождеству и Пасхе. Но как только Россия обзавелась собственными открытками и стала продавать их в большом количестве, как тут же появились конкуренты. Самым крупным стала Германия, она «взорвала» открыточный рынок, наводнив его своей дешевой продукцией.
Большинство германских открыток делалось фотоспособом, и сюжеты были очень похожи: томные барышни поздравляли с праздником. Появлялись на открытках и Деды Морозы, но и в очках, больше походившие то ли на поварят, то ли на учителей гимназий. «Влияние запада» решили сбить русские художники: Николай Рерих, Иван Билибин, Константин Маковасов, Леонид Бакст, Александр Бенц и многие другие. На открытках появились русские тройки, снежные зимы, детишки с колядками, заметенные пургой деревеньки, реки, скованные льдом, купола храмов.
Очень часто на открытках присутствовали рождественская елка или еловые ветки. Зелень этого дерева — символ Рождества, вечно обновляющейся жизни. Дореволюционные открытки отражали обычай славления Христа в день Его Рождества. Обычно этим занимались дети, ходившие по улицам и домам с вертепом или звездой, которая ассоциировалась со звездой Вифлеемской. С грохотом революции попало в немилость Рождество. Новогодние и рождественские открытки были упразднены как «буржуазный пережиток». Слова «С Рождеством и Новым годом» исчезли из лексики печатных изданий.
Праздник Рождества Христова было решено преобразовать в «комсомольское Рождество», где елке места уже не было. А вскоре, после 1923 г., и вовсе началось изгнание Рождества из России. В одном из циркуляров антирождественской кампании говорилось, что «бытовая обстановка рождественского праздника вредно действует на здоровье и воспитание детей: святочные рассказы с чертовщиной; дым и газ от елки; пьяные крики гостей…»
Елке была объявлена беспощадная война. При этом ее почему-то обозвали «поповской», хотя до революции именно церковь боролась с елкой как с отголоском языческих обрядов. Детский журнал «Чиж» призывал детвору включиться в эту борьбу: «Теперь все мы должны бороться против елки!» Кампанию по дискредитации новогодних праздников подхватил и журнал «Юный натуралист».
Под лозунгом «Все на борьбу с религиозным дурманом!» новогодний праздник решили извести под корень. Вот одна из стихотворных агиток тех лет: Скоро будет рождество — Гадкий праздник буржуазный, Связан испокон веков С ним обычай безобразный: В лес придет капиталист, Косный, верный предрассудку, Елку срубит топором, Отпустивши злую шутку… Словом, все оказались при деле, никто не отлынивал: центральные газеты клеймили взрослых, детские журналы призывали молодое поколение искоренить глупые мечтания о новогодней сказке. Новогодний праздник вместе с елочкой, следуя классическим правилам конспирации, ушел в подполье.
На пути открыток встали худсоветы. Хотя в первое время художникам удавалось усыпить бдительность авторитетов от революции. Хорошо это удавалось художнице Елизавете Бем. Она рисовала детские сюжеты и писала на открытке пословицы, которые косвенно намекали на рождественские и новогодние праздники. Вскоре был прекращен выпуск новогодних открыток, остались в прошлом веселые рождественские и новогодние праздники и гуляния. Населению Советской России предлагалось лишь упорно трудиться, а если и праздновать, то только новые даты. Новая власть решила подстроиться под старые традиции и выпустить поздравления с «Первым годом Октябрьской революции», затем «Вторым…», но что-то спроса эти открытки не имели. В 1923 году Рождество репрессируют: «…Новолетие считать с 7 ноября, а летоисчисление вести с 1917 года, который считать 1-м годом коммуны». Так что прошедший год мог быть для нас всего 88-м. На почту были «спущены» свои циркуляры. Они предписывали правила заполнения поздравительных открыток. Все должно быть строго по-революционному, никаких «сю-сю», никаких «милая Виктория Львовна» или того пуще — «папенька и маменька».
Однако люди не растерялись и стали посылать поздравления на открытках с репродукциями полотен художников и видами городов. Это продолжалось почти до самого окончания Великой Отечественной войны. Как ни странно, возвращением елки мы обязаны Сталину. Н. С. Хрущев писал в своих воспоминаниях, как П. П. Постышев поднял перед Сталиным вопрос: «Товарищ Сталин, вот была бы хорошая традиция, и народу понравилась, детям тоже принесла бы радость — рождественская елка. Мы это сейчас обсуждаем. А не вернуть ли детям елку?» Сталин поддержал его: «Возьмите на себя инициативу, выступите в печати с предложением вернуть детям елку, а мы поддержим». Разговор происходил в 1935 г., когда Сталин уже произнес знаменитое: «Жить стало лучше, жить стало веселее!» Видимо, эта «повеселевшая» жизнь и помогла елке. Восьмиконечную Вифлеемскую звезду, устанавливавшуюся раньше на верхушке «рождественского дерева», заменила пятиконечная — такая же, как на кремлевских башнях. В декабре 1944 года в страну из-за рубежа хлынул поток великолепных новогодних открыток — солдаты и офицеры посылали их родным из освобожденных от фашизма стран Европы. В Москве решили противопоставить «пошлой» буржуазной продукции что-то свое.
На первых советских новогодних открытках изображались счастливые мамы с ребятишками и башни Кремля. Бумага, на которой открытки печатались, была тонкой, краски — блеклыми, но люди радовались и этому. Через несколько лет на открытках появились Дед Мороз и Снегурочка. В 80-е и 90-е годы отечественные поздравительные открытки по своему качеству приблизились к дореволюционному российскому и нынешнему европейскому уровню.
Если на российских рождественских и новогодних открытых письмах чаще всего изображается Дед Мороз, едущий в санях, запряженных лошадьми или оленями, спешащий к нам на всех видах транспорта, в том числе и на космическом корабле, лихо бегущий на лыжах или играющий в хоккей, то за рубежом предпочитают другие сюжеты. В Германии на почтовых карточках помещают композиции со свечами, подковами, колокольчиками, сладостями, причем размеры их (карточек) колеблются от крохотных, размером с карманную записную книжку, до больших, сравнимых с тетрадным листом.
На открытках скандинавских стран часто встречаются веселые и добрые гномы. В Швеции отдают предпочтение детским рисункам, работам в технике аппликации, фотографиям. Забавную открытку можно встретить в Эфиопии: Санта-Клаус — негр с черной бородой и в сером халате, сидящий в повозке, которая запряжена мулами. Шутейное дело — открытка. Но, как оказалось, и этот маленький кусочек картона — часть нашей жизни. Сегодня у нас есть повод вспомнить прошлое. Десять лет назад возродился выпуск рождественских открыток. Так что лети с приветом!..
Содержание
Что люди желали друг другу на Рождество и Новый год до революции, во время войны, или, например, в мирном, но советском 1950-м году?
Первая рождественская открытка Хорсли по заказу Генри Коула (1840)
Первая в мире
В 1840 году лондонский чиновник, то ли ленясь собственноручно подписывать поздравление знакомым с Рождеством, то ли желая обратить на себя внимание, попросил друга и художника Джона Хорсли сделать на визитке небольшой акварельный коллаж с подписью: Веселого Рождества и Счастливого Нового года! Хорсли создал триптих, где в центре изобразил семью Коула, а по бокам разместил композиции, рисующие милосердие и сострадание, которыми отличалось это английское семейство.
Визитка имела необычайный успех среди друзей и знакомых Коула. Это натолкнуло его на мысль отпечатать в 1843 году оригинал (тираж 1000 экз.) и продавать по шиллингу. Не исключено, что Коул (член Общества поощрения художеств, производств и коммерции) рассчитывал на коммерческий успех, во всяком случае, ему удалось серьезным образом повлиять на промышленный дизайн в Англии и как минимум войти в анналы истории как родоначальнику поздравительных открыток.
С 1860-х годов открытки разного рода начинают массово печать в Европе. Лидирует Германия. Именно там в период Франко-прусской войны появились первые открытки без картинки с маркой на оборотной стороне, а вскоре в моду входит и иллюстрированная открытка.
Открытое письмо. До 1894 года на одной стороне позволялось писать только адрес, на другой только текст
Примерно в это же время европейская поздравительная открытка появляется в России. Предприимчивые купцы сначала скупали красочные карточки (без надписей), делали подпись «С Рождеством!» и продавали по рублю за штуку. Позже были налажены прямые поставки из иностранных издательств под заказ отечественных книжных лавок.
Почтовая карточка
Художник и принцесса
Открытки собственного производства появляются в России лишь в 1871 году. Это были открытки без картинок, с маркой, и назывались «открытыми письмами». Выпуск «открытых писем» вначале был государственной прерогативой. Только почтовое ведомство могло печатать и продавать открытки.
Художественная открытка появляется в России десятью годами позже. Поводом стала почти романтическая история: студент Академии художеств Гавриил Кондратенко, отправившись в Севастополь на этюды, встретил сестру милосердия. Во время русско-турецкой кампании (1877–78) она выхаживала раненых, а потом осталась без средств и крыши над головой. Художника так потрясла история нищенствующей героини, что вернувшись в Петербург, он тут же организовал благотворительную выставку по сбору средств для помощи сестрам милосердия.
Инициатива художника была подхвачена на «верху»: создается «Санкт-Петербургский Попечительный комитет о сестрах Красного креста» (Община св. Евгении), с больницей, приютом для пожилых сестер милосердия и — издательством, которое занялось выпуском печатных альбомов, календарей и художественных открыток.
Опекала Комитет внучка императора Николая I, принцесса Ольденбургская Евгения. Говорят, именно принцессе пришла в голову мысль об издании альбомов и открыток.
Именно с Рождественской открытки в исполнении лучших художников началась в России история поздравительной открытки
Однако до 1894 года открытки могло издавать только государственное почтовое ведомство. Даже для принцессы не сделали исключения. Монополия на печать была снята лично решением министра внутренних дел Тимашева: настаивали русское купечество и книгоиздатели, кивая на опыт Европы. С 1894 года в России можно было не только выпускать открытки, изданные частными издателями, но и делать их иллюстрированными.
Издательство «Общины св. Евгении» в числе первых запустило и выпуск почтовых художественно оформленных конвертов. Они быстро получили популярность, так как использовались для рассылки визитных карточек, что было удобно, модно и прогрессивно.
Оборотная сторона открыток со штампом общество св. Евгении
Открытка в исполнении Бакста, Сомова, Бенуа
Российская художественная открытка конца 19 века была настоящим произведением искусства: издательство «Общины св. Евгении» привлекало и классиков, и «модернистов»: Илью Репина, Константина Маковского, Елизавету Бем, Сергея Соломко, Николая Самокиша и других. К Рождеству 1898 года была подготовлена серия открыток по акварельным рисункам.
Е. Бем, » Сердце сердцу весть подаёт»
Художник-иллюстратор Елизавета Бем создала серию открыток, каждая из которых была снабжена короткой подписью. Одно из самых известных пожеланий на Новый год на ее открытке звучало так: «Жить в добре, ходить в серебре. Одна рука в патоке, другая в меду».
Открытки (тиражом в 10 тысяч экземпляров каждая) частью были помещены в конверты с подписью «В пользу Комитета попечения о сестрах Красного креста», частью продавались порознь. Раскуплены они были мгновенно, издательству пришлось повторить тираж.
И хотя открытки не имели привычной нам сегодня надписи «С Рождеством Христовым!», по замыслу издателей они должны были стать именно рождественскими поздравительными открытками. Именно с Рождественской открытки в исполнении выдающихся художников началась в России история поздравительной открытки.
Чуть позже «Общиной св. Евгении» к изданию поздравительных открыток на рождественскую и пасхальную темы были привлечены художники «Мира искусства»: Александр Бенуа, Константин Сомов, Михаил Врубель, Евгений Лансере, Иван Билибин и Леон Бакст.
И. Е. Репин. Запорожец
Почтовые открытки «Общества св. Евгении» выгодно отличались от привычных дорогих европейских карточек. И не только высоким качеством печати и безупречным художественным вкусом: открытки «Общества» имели и культурно-просветительскую миссию. Скоро о них заговорили как о художественной энциклопедии эпохи. Здесь сыграл роль высокий маркетинг: выставки, аукционы оригинальных рисунков для открыток, издание журнала с открытками, размещение торговых киосков «Общества св. Евгении» на железнодорожных станциях, где каждый мог купить красивую открытку и отправить ее по адресу.
В. Овсянников. Головка
К изданию поздравительных открыток на рождественскую и пасхальную темы были привлечены художники «Мира искусства»: Александр Бенуа, Константин Сомов, Михаил Врубель, Евгений Лансере, Иван Билибин и Леон Бакст
Е. Самокиш-Судковская. В саду
Многие европейские издательства, наблюдая возросший интерес к поздравительным открыткам в России, в начале XX века наряду с традиционными европейскими сюжетами начали выпуск репродукций с работами русских художников и видами городов России. Так, в шведском издательстве Гранберг (Стокгольм) печатались работы художника Бориса Зворыкина.
Издательства Гранберг В.Зворыкин. С праздником Рождества Христова и наступающим Новым годом!. Стокгольм: Акционерное общество «Granberg», 1900-е — 1910-е
Открытка самому большому начальнику
Чем дальше развивалась издательская деятельность, тем больше и разнообразнее была продукция. В дореволюционной России хождение имели открытки на самые разные темы, среди которых главной всегда оставался зимний пейзаж и семейные сцены у рождественской елки, а также сцены катания на санях и коньках.
Открытки, предназначенные для родных и друзей, были, как правило, украшены золотом. Открытка для самого большого начальника должна была быть комильфо: строго, и очень дорого
Вплоть до революции Рождество в России отмечалось 25 декабря по юлианскому календарю. Праздник плавно перетекал в отмечание Нового года, поэтому открытки с подписью «С Рождеством Христовым!» рассылали по адресам и на Новый год.
Издательства Гранберг В.Зворыкин
Не менее популярными, чем зимние пейзажи, на Рождественских открытках были сцены праздничных церковных служб.
Качество и сюжет открытки сильно зависел от получателя, а были они на любой вкус: рельефные, с эмалью, глянцевые, плюшевые, гравюрные, бромсеребряные и даже с золотым обрезом.
Открытки, предназначенные для родных и друзей, были, как правило, украшены золотом. Если же речь шла о поздравлении коллег по службе или вышестоящего начальства, то сюжет и оформление были строже. Открытка для самого большого начальника должна была быть комильфо: строго, и очень дорого.
Согласно законам чинопочитания, чиновник должен был в праздничный день собственноручно засвидетельствовать почтение своему начальнику, посетив его приемную и оставив поздравительную запись в специальной книге. Отправить открытку зачастую было менее хлопотно и вскоре даже стало более престижно.
Открытка как предмет буржуазного быта
Когда после революции Россия вслед за Европой перешла на григорианский календарь, а Русская Православная Церковь этого перехода не признала, Рождество стало приходиться на 7 января. Праздновать Рождество стало опасно, запрещались любые поздравления с ним, и устные, и письменные. Поздравительные открытки объявлялись предметом буржуазного быта. О Рождестве так и говорилось в материалах антирелигиозной пропаганды: «скоро будет Рождество — гадкий праздник буржуазный».
Пропагандистский советский лозунг, предложенный поэтом Александром Введенским, звучал так: «Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов»
Издательство «Общины св. Евгении» еще как-то существовало до 1920 года. Но в 1920 году были ликвидированы все организации сестер милосердия Красного Креста, а издательство, получив название «Комитет популяризации художественных изданий» (КПХИ), передали в ведение Государственной Академии Материальной Культуры.
Антирождественский плакат
Однако уже в 1928 году выпуск открыток КПХИ был запрещен по идеологическим соображениям. В 1927 году, после выступления Сталина на очередном партсъезде, в стране поднялась новая волна антирелигиозной кампании, в которую решили включить и детей, лишив их традиционной рождественской елки. Ее лозунг, предложенный поэтом Александром Введенским, звучал так: «Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов». В истории открыток наступили темные времена.
Антирождественский плакат
Реабилитация елки и народный Новый год
Правда времена эти продолжались недолго. «Выселить» из квартир елки оказалось нелегко. Верующие, несмотря на запреты, продолжали отмечать Рождество и устраивали праздник детям.
Тогда в 1935 году было решено реабилитировать елку, но не Рождество! В декабре 1935 года в «Комсомольской правде» вышла статья «Давайте организуем детям хорошую елку». Декретом Совнаркома было введено празднование Нового года, разработаны новогодний ритуал и символика.
Были созданы сценарии празднований новогодних елок в детских садах. Лучшие писатели трудились над образами Деда Мороза, Снегурочки и снеговика. Началось массовое производство елочных игрушек, соответствовавших нуждам нового строя. Восьмиконечную рождественскую звезду ловко преобразили в пятиконечную кремлевскую и стали украшать ею елки. А в 1942 году, во время ВОВ (!) возобновилось массовое производство поздравительных открыток, которые теперь украшали танки и кремлевские звезды.
Душевно-патриотическая тематика в духе сталинских «братьев и сестер» имела смысл и пользовалась спросом. Все чаще открытки снабжались самостоятельными текстом, часто стихотворным:
«Врага с пути сметающий,
К победе приведет
Великий, Наступающий,
Народный славный год!»
«С Новым годом, товарищи бойцы, командиры, политработники! Во имя Родины вперед, на полный разгром врага!»
После Великой отечественной войны в страну буквально хлынули поздравительные открытки. Сотнями тысяч их отправляли солдаты из освобожденных европейских городов. Советская власть решила двигаться по течению, начав массовое производство поздравительных открыток, которые к 1953 году стали одним из основных средств пропаганды. В деле были задействованы сразу несколько издательств: Изогиз, Министерство связи СССР, издательство Советский художник, входившее (с 1964 года) в систему Комитета Совета Министров СССР по печати.
Постепенно в открытки вернулись и старые забытые сюжеты, переосмысленные советскими художниками-иллюстраторами: Дед Мороз и Снегурочка со сказочными героями, сценки с румяными детьми, занимающимися зимними видами спорта, птицы — синицы и снегири стали символами Нового года, появлялись и отвлеченные композиции с бокалами искрящегося шампанского и часами, которые вот-вот пробьют полночь.
Даже освоение космоса нашло отражение в новогодних открытках, на которых в небо на ракете взмывал Дед Мороз или его напарник — молодой мальчик Новый год. Олимпиада, трудовые подвиги, освоение космических пространств — все это находило отражение в открытках, которые выходили миллионами тиражами, стоили копейки и были непременными участниками новогодних праздников.
Рождественская открытка в СССР
Однако отправление Деда-Мороза в космос не значило, что Рождество ушло из жизни советских граждан.
В Тульском историко-архитектурном музее 19 декабря 2015 года открылась уникальная выставка «Рождественское письмо». Представленная коллекция рождественских открыток протоиерея Ростислава Лозинского из фондов ТИАМ свидетельствует о том, как развивалось религиозное искусство в советское время —
Куратор выставки, историк Алексей Панин.
— Лозинский Ростислав Романович (1912 – 1994) протоиерей, доктор богословия и Почетный гражданин города Тулы. Он был знаком со множеством людей, прежде всего священниками, назначенными в приходы РПЦ за рубеж, со многими из которых годами вел переписку и, конечно же, получал поздравительные открытки. Свое служение он начинал в Эстонии, где его помнили вплоть до начала 1990-х годов.
После смерти о. Ростислава в музей ТИАМ были переданы его архивы, в том числе альбомы «художественных поздравлений» с Пасхой и Рождеством за период 1957 – 1989 годов, позволяющие проследить динамику религиозного искусства в советское время.
Конечно же, открытки с религиозным сюжетом в СССР официально не издавались. Но так как был спрос, были верующие, которые продолжали отмечать религиозные праздники, то существовало и предложение. Использовались дореволюционные открытки с религиозной символикой; аналогичные открытки, изданные за рубежом; фотооткрытки и литографии, выпущенные нелегально в государственных фотомастерских и распространявшиеся потом преимущественно в поездах «глухонемыми».
Ну и, конечно, в ход шли имевшиеся под рукой видовые, художественные и поздравительные открытки с нейтральной тематикой. Иногда такие открытки переделывали. Обычную вполне «атеистическую» открытку, дополненную «церковной» надписью, могли вручить на Рождество или Пасху.
В коллекции отца Ростислава представлены практически все виды открыток, которые могли использоваться в СССР в качестве поздравительных.
Лубок, почтовая открытка и религиозное искусство
Условно рождественские открытки в СССР можно разделить на несколько групп.
Прежде всего, это открытки, изданные по инициативе Церкви в 1970–80 годы (дореволюционные и репринтные переиздания). Учитывая отсутствие выходных данных, скорее всего такие открытки выпускались не издательским отделом РПЦ, а каким-либо крупным приходом или монастырем, потому что являют нечто среднее между ручной и печатной работой, предполагающей использование технических приспособлений и некоторое тиражирование.
По качеству печати практически неотличимы от поздравительных фотооткрытки, изготавливавшиеся в СССР полулегально (1949 — 1975 гг.). Производились эти открытки без участия советского государства (Церковью, кустарями-фотографами, часто изготавливались вручную).
Другой значительной частью коллекции являются открытки «иностранного происхождения». Некоторые из поздравлений, хотя и изданы за рубежом, содержат поздравительные тексты на русском языке. Например, вполне «католическая» открытка, изданная в Нью-Йорке, которую просто использовали для отправки поздравлений в Россию. Или открытка с репродукцией картины «Рождество Христово» (1523 г., Государственная галерея в Вашингтоне). Автор картины — венецианский живописец Лоренцо Лотто (1480 — 1556).
Несмотря на то, что изображение не имеет ничего общего с православной традицией, а сама картина скорее всего была неизвестной в СССР, на лицевой и оборотной стороне она имеет текст на русском языке. С большой долей вероятности мы можем предположить, что это открытка, изданная в США для нужд верующих в СССР.
Среди поздравительных открыток есть и обычные, советские новогодние или видовые открытки, изданные вполне легально. Поздравительный текст на обороте делает и эти скромные образцы почтовых карточек уникальными открытками, поздравляющими с православными праздниками.
Наибольший интерес в коллекции представляют шесть открыток пасхального цикла 1982 – 1987 гг. Это авторские работы, принадлежащие кисти московского художника и иконописца Владислава Низова. Каждая из таких работ обозначена как «Офорт с подкрашиванием акварелью и гуашью» однако имеет на обороте текст поздравительного содержания, что превращает эти «офорты» в особый вид пасхальных и рождественских открыток.
Интересно проследить, как со временем меняется стилистика подобных открыток. Первое, что обращает на себя внимание – использование религиозной символики, которая становиться более «каноничной» по мере нормализации отношений Церкви и государства – вплоть до использования иконографических образов в 1980-е годы.
Что до тем сюжетов, то они кажутся достаточно произвольными и скорее говорят о возможностях отправителя, чем о сознательном предпочтении той или иной темы. Лишним подтверждением ограниченности выбора открыток с религиозными сюжетами является наличие самодельных (или переделанных открыток).
В целом на основании «художественных поздравлений» о. Ростислава можно прийти к выводу, что сюжеты рождественских открыток стали более разнообразными по сравнению с дореволюционными аналогами, а требования к форме снизились – в качестве открыток используются и полукустарные фотокопии, и обычные советские праздничные открытки и авторские офорты. По сути, если попытаться объединить все эти разнородные образчики жанра, то мы увидим, что перед нами новый вид прикладного искусства – сам отец Ростислав называл коллекцию «художественными поздравлениями». В этих «поздравлениях» в одно соединились народный лубок, почтовая карточка и религиозное искусство.
Использованы изображения с сайта filokartist.net