«Уединение от одиночества отличается только тем, с какой стороны ключ. Если снаружи — это одиночество, если изнутри, — уединение». (Юрий Рост)
Посмотрел документальный фильм Анатолия Малкина «Рост в полный рост». Наверное, кое-кто еще помнит собкора старой «Комсомолки», прекрасного журналиста и фотографа, оригинального человека и блестящего писателя Юрия Роста.
Сейчас от той знаковой фигуры остались лишь воспоминания, хотя до сих пор Рост ведет рубрику в «Новой газете». Пришли новые времена — и другие герои произросли на журналистской ниве, новые темы тревожат нас и современные перья описывают их.
И вдруг рассказ о жизни 77-летнего Юрия Роста. Больше, конечно, о прошлом, но кое-что и о его проектах, планах, будущем.
Фильм снят лаконично, негромко. Приглушенный неторопливый рассказ старого мастера о своем прошлом, о житейской философии, о своих героях и о своем понимании действительности. Все сделано предельно скупо; на сцене только один мастер в окружении портретов своих героев, как будто режиссер решил обойтись двумя красками: черной и белой. Тем не менее — оторваться нельзя.
Собственно говоря, не ради рекламы документального фильма затеял я разговор. Поразил один эпизод, одна маленькая сцена. Среди многих вопросов, заданных автором фильма, как-то неожиданно всплыл вопрос об одиночестве. Ну, никак не ожидал от Юрия Роста, родившегося и прожившего долгую и счастливую жизнь в своем родном городе Москве, наполненную любимой работой, окруженного многочисленными друзьями и почитателями, никак не ждал такой реакции. Юрий Рост почему-то на удивление страстно подхватил заданную тему, хотя казалось, что уж он-то не должен ощущать уколов одиночества.
Правда, состояние свое наш герой не назвал одиночеством, а скорее отчуждением от современной суетной жизни. Юрий Рост назвал его уединением. Да и ключ в руках у него, потому что сам Рост закрывается временами от людей — но как-то уж слишком много горечи прозвучало в этих словах, слишком заметно прятал он при этом глаза и пытался скрыть, как его задели те слова.
«Я считаю, что уединение необходимо, а одиночество опасно». (Юрий Рост)
Давайте теперь перенесемся на нашу почву и зададимся все тем же вопросом, который столь озадачил русского журналиста — одиноки или просто уединены пожилые израильтяне? Добровольно ли отвернулись они от современной жизни или жизнь отбросила их на обочину?
Конечно, трудно представить себе жизнерадостных и активных израильтян брошенными на произвол судьбы, отверженными и загнанными в угол. Хотя в Израиле принято отдавать пожилых родителей в дома престарелых, но давайте посмотрим, что защищает таких людей от чувства одиночества.
По данным специального исследования, проведенного Центральным статистическим бюро Израиля, выяснилось: «Семья занимает важное место в жизни израильтян. У 97% опрошенных есть близкий родственник, с которым можно беседовать на личные темы или обратиться в трудную минуту».
С одной стороны, разветвленные большие семьи, в которых между родственниками постоянно поддерживается живая связь, помогают избежать дискомфорта даже тем, кто живет в домах престарелых.
С другой стороны, по данным того же исследования: «90% опрошенных ходят в гости к друзьям и близким и принимали у себя дома в течение последних 12 месяцев. 76% встречаются с друзьями в парках, ресторанах и торговых центрах». Среднестатистический израильтянин окружен четырьмя — пятью друзьями, с которыми его связывает школа, колледж, армия, работа.
Получается, что выход на пенсию, болезни и общее физическое недомогание не разрывает полностью тесные дружеские и семейные связи, которыми опутан каждый израильтянин, кто-то с ним обязательно остается.
«Из уединения вы можете выйти, а одиночество… С одиночеством надо бороться».
И вот теперь мы добрались, наконец, до того пункта, ради которого написана статья. Мы говорим о старшем поколении репатриантов, которые в 90-ые годы, очертя голову, повинуясь стадному инстинкту, ринулись из страны Советов на Святую землю. Мы говорим о тех, кто бросил насиженные места, разорвал дружеский круг, потерял любимую профессию и ради будущего своих детей приехал в Израиль.
Вот теперь, наверное, понятно, как аукнулось нам первое решение — как можно дальше унести ноги из царства тьмы в страну света.
Среднестатистический эмигрант из России, если сравнивать его с аборигеном, лишен многочисленной родни. Да и частенько близкие его и дети перебрались на жительство в другие страны. Тот же статистически означенный гражданин практически лишен друзей, так как друзья его остались где-то в прошлом.
Получается, репатриант не только закрыл дверь с этой стороны — ведь серьезных и прочных связей с окружающим миром у него оказалось немного. Он заперт надежно и снаружи, так как у него почти не осталось близких, друзей и родственников. Нет, мало того, потерян сам ключ, запирающий ту страшную дверь, потому что никому нет дела до чужого пожилого человека, лишенного даже возможности простого общения.
Вот о том и я говорю: так нам откликнулось второе с виду здравое решение — приехать сюда ради наших детей.
— Что такое крайне бедственное положение для Вас?
— Для меня это — отсутствие друзей, потеря друзей, вынужденное одиночество.
Что же мы видим в итоге? Почти не осталось дружеских нитей — они оборваны давно и окончательно после приезда в незнакомую страну. Ослаблены семейные узы — в наших семьях нет того почитания старших, которые еще сохранились в традиционных израильских кланах. Остается одна надежда на социальную помощь пожилым репатриантам, которую оказывает государство.
Правда, отсутствие опыта, умения бороться с бюрократией и искусства отстаивать свои права, плохой иврит и плохое владение ситуацией зачастую обрывает даже эту тонкую ниточку надежды.
Посмотрите на печальную таблицу исследовательского центра Кнессета по деятельности социальных служб. Вот какими данными располагают социальные службы Израиля:
— в Иерусалиме из 18 тысяч репатриантов указано всего 550 человек;
— в Тель-Авиве из почти 15 тысяч — 142;
— в Ашдоде из 24 тысяч — 6 тысяч;
— в Хайфе из 22 тысяч — лишь около трех тысяч;
— в Натании и Бат-Яме вообще не числится пожилых репатриантов.
Мы прекрасно понимаем, что ответить на вопрос: что ждет пожилых людей в Израиле — дело сугубо индивидуальное. Но будет ли то добровольное уединение или полное одиночество — на этот вопрос ответить должна общественность.
1. Уединенные. Уединенный человек – лицо, добровольно отчуждающее себя от мира, с тем чтобы взглянуть на мир и на самого себя со стороны (близкие понятия: инок, отшельник, подвижник). Уход от мира выражает протест против царящей в нем пошлости и порождается поиском идеала. Известный философ и религиовед Мирча Элиаде выдвинул в свое время лозунг: «Уединенные всех стран, соединяйтесь!» (М. Элиаде. «Пелерина»). Мысль об уединенности, как условии формирования творческого сознания, высказывалась многими зарубежными и отечественными авторами. Так, например, Дж. Ст. Милль отмечал: «Уединенность – в смысле чаще бывать одному – существенно важна как для углубленной медитации, так и для глубины характера; уединение… – это источник мыслей и устремлений, не только благотворных для индивида, но без которых общество вряд ли смогло бы обойтись» . – Примерно ту же идею развивал в своих трудах испанский философ-экзистенциалист Хосе Ортега-и-Гассет, полагавший, что непременным условием становления личности является ее выделение, отграничение от масс, умение самоуглубляться и строить свой особый внутренний мир. Способность уединяться, по мнению Ортеги, отличает человека от гамадрила. «Человек, – пишет он, – строит Ретиро – Уединение, обособленное пространство – не-мир…» .
Современный итальянский философ-традиционалист Юлиус Эвола, продолжатель дела Рене Генона, вводит термин «обособленный человек», смысл которого, по-видимому, далек от таких понятий, как изолированная особь или замкнутый социальный атом. Обособленный человек Эволы – это, скорее, покинувший мир религиозный отшельник, связанный в то же время тысячью нитей с этим миром. Берущий на себя ответственность за мир, лежащий во зле.
Мысль об уединенности не чужда была многим русским философам и писателям. Одна из книг В.В. Розанова так и называется – «Уединенное», а в другой, под названием «Опавшие листья» Розанов записывает слова, звучащие как заклинание, как троекратный повтор в религиозном обряде: «Умей искать уединения, умей искать уединения, умей искать уединения». – И он тут же продолжает:
«Уединение – лучший страж души.
Я хочу сказать – её Ангел Хранитель.
Из уединения – силы, из уединения – чистота. Уединение – «собран дух», это – я опять «целен» .
Уединенность и одиночество – разные вещи. Известно, какое огромное влияние на Розанова оказал другой уединенный мыслитель Константин Леонтьев. «Провидению не угодно, – писал Леонтьев в письме к о. Иосифу Фуделю, – чтобы предвидения уединенного (одинокого?) мыслителя расстроивали бы ход истории посредством преждевременного действия на слишком многие умы». . – Из текста письма видно, что автор вовсе не отождествляет понятия «уединенный» и «одинокий», допуская, по-видимому, глубокую и всеобъемлющую связь уединенного не только со своими современниками, но, в еще большей степени – с многочисленными потомками.
2. Аскеза. Характерной чертой уединенного человека является аскетизм. А что значит аскетизм? – Приведу в пояснение некоторые суждения по этому вопросу. Вот что писал об аскетизме тот же Леонтьев: «Аскисис (или Аския) – греческое слово, значит всякого рода упражнение (упражнение атлетов, например, или в другом ремесле). Поэтому и упражнение в духовной, религиозной жизни, подвижничество. Можно выразиться так: человек посредством постоянных телесных и душевных упражнений подвигается, старается постепенно приблизиться к религиозному своему идеалу». . – Сходную мысль об аскетизме как упражнении, как духовном усилии высказывает и упоминавшийся уже Ортега-и-Гассет, который в работе «Восстание масс» утверждает, что «большинству не доступно никакое усилие, кроме вынужденной реакции на внешнюю необходимость. Поэтому так редки на нашем пути и так памятны те немногие,.. кто оказался способен на самопроизвольное и щедрое усилие. Это избранные, нобили, единственные, кто зовет, а не просто отзывается, кто живет жизнью напряженной и неустанно упражняется в этом. Упражнение = askesis. Они аскеты» .
3. Ориентирование. Другой примечательной чертой уединенного чёловека является его способность интуитивного постижения мира, позволяющая проникать в тайны человеческих отношений и раскрывать замыслы людей. Эту способность у русских признавали даже очень умные и критически настроенные к нам иностранцы, каким был, например, француз Жозеф де Местр. В своих заметках о России он писал, что «русский… обладает большой сноровкой разгадывать человека…» . – Эту склонность (о которой сказано: «зри в корень!») можно объяснить не только природными задатками русских людей, но также некоей психологической установкой, позволяющей «обличать невидимое» (Евр. XI, 1). – Выдающийся русский философ и богослов П.А. Флоренский назвал эту способность «ориентировкой» или «ориентированием».
«Ориентировка» – фундаментальный принцип гносеологии Флоренского. «Ориентировка, или ориентирование, – писал в примечании к статье «Догматизм и догматика» А.Т. Иванов, – осуществляется на основе определенной смыслонесущей очевидности, которая, став предметом веры, выступает в роли развертывания «основных углов зрения» – категорий» . Флоренский нашел понятие «ориентирование» у неокантианца Германа Когена, о котором он говорит так: «Коген – венец европейской философии и вместе с тем переход к дальнейшему. До него можно было верить в изначальность разума, а Коген открывает, что разум существует постольку, поскольку он ориентируется, поскольку опирается на что-то другое». . На полях у Флоренского запись: «т.е. поскольку у него есть такая точка, которую он признает абсолютною». (Там же). – Вот эта самая точка, или, по выражению В.В. Розанова – свой «глазок» на вещи, позволяет уединенному человеку разгадывать других людей. В искусстве тайноведения, отмечал Эрнст Юнгер, – «важно отгадать тайный, мифический закон, действующий сегодня, как и во все времена, и пользоваться им как оружием» .
4. Война идеалов – война смыслов. Духовность – это способность видеть высокие отдаленные цели. Известно, что подлинная религиозность связана с открытием в душе «ока», направленного на высшие содержания. Только в этом случае личность человека обретает безусловный «центр», становится самостоятельным бытием. Концепция «ориентировки» Флоренского хорошо вписывается в созданную им философию имени, отвечающую, по его словам, «глубочайшим стремлениям человека». Имена, по Флоренскому, выражают природу вещей, а поэтому: «Чем острее глаз к восприятию имени (своего и чужого), тем обостреннее само-сознание» .
Какова же роль «ориентировки» в познании? Что дает она человеку? – Ответить на этот вопрос можно так: ориентировка (ориентирование) сберегает силы и время, направляет наше внимание в правильную сторону. Она, собственно, и формирует мировоззрение. Ориентирование не позволяет превратить человека в объект манипулирования, в слепого исполнителя чьей-то воли. Содержание информации, как известно, не может быть оторвано от носителя информации. Поэтому уже простая постановка вопроса: «Кто говорит?»; или в другом варианте «А судьи кто?» – сразу же позволяет отсечь от общего потока информации – «шум», а также заведомо ложную, пристрастную, выражающую чьи-то корыстные интересы «дезу». Ориентирование дает возможность учесть и тот конкретный этнический субстрат, ту культуру, в рамках которой сложилось мировоззрение той или иной личности. Коротко и ясно сказал об этом В.В. Розанов в «Уединенном»:
«Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком…
И все понятно.
И не надо никаких слов. Вот чего нельзя с иностранцем» .
Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что человек уединенный – персона неординарная. Уединенный человек – это самодостаточная личность, способная противостоять растворению себя в окружающей среде и утверждающая свою суверенность. В уединенном человеке ярко выражено антиэнтропийное начало, которое препятствует безграничной социализации личности, являя собой категорию «особенного».
Возвращение к духовности, к осмысленной жизни, т.е. к способности трезво оценивать сегодняшние события и видеть притом самую отдаленную перспективу – вот главная и самая насущная задача, стоящая сейчас перед гражданами России. Именно это требуется прежде всего русскому человеку в условиях жесточайшей информационной войны, в борьбе смыслов, поражение в которой означало бы крушение русской Державы и неизбежную гибель нашей православной цивилизации.
Литература:
1. Леонтьев К.Н. Записки отшельника / Сост. В. Кочетков. – М.: Русская книга, 1992.
2. Леонтьев К.Н. Избранное. – М.: Рарогъ, Московский рабочий, 1993.
3. Местр Ж. де. Религия и нравы русских. – СПб.: Вл. Даль, 2010.
4. Ортега-и-Гассет X. Избранные труда. Изд. 2-е. – М.: Весь Мир, 2000.
5. Розанов В.В. Листва. – М.: Республика; СПб.: Росток, 2010.
6. Флоренский П.А. Сочинения: В 4 тт. – Т. I. – М.: Мысль, 1994.
7. Флоренский П.А. Сочинения: В 4тт. – Т. 3/2/. – М.: Мысль, 1999.
8. Фром Э. Психоанализ и этика. – М.: Республика, 1993.
9. Фуко М. Герменевтика субъекта: Курс лекций 1981/1982гг. – СПб.: Наука, 2007.
10. Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт. – СПб.: Наука, 2000.
Эту же мысль повторяет Мишель Фуко в своих лекциях 1981-1982 гг.: «Человек сам трудится над собой, вырабатывает себя из себя в долгой работе над собой, каковая есть аскеза (askesis)». .
Всестороннюю разработку проблемы социально-психологической ориентации личности см. у Эриха Фромма .
Духовный переворот в человеке, толкающий его к Истине, обозначается обычно греческим словом метанойя, что переводится на русский язык как покаяние, или «умопремена» (термин Л.Карсавина).