Содержание
Исповедь — насколько часто следует исповедоваться?
Исповедь. У нас, к сожалению, действительно в голове очень много всего перемешано, и нам кажется, что, если человек не может не грешить, он должен исповедоваться чуть ли не каждый день.
Частая исповедь бывает очень полезной на определенном этапе нашей жизни, особенно, когда человек только-только делает первые шаги в вере, только-только начинает переступать порог храма, и для него открывается пространство новой жизни, почти неизвестное. Он не знает, как ему правильно молиться, как ему выстроить свои отношения с ближними, как ему вообще ориентироваться в этой своей новой жизни, поэтому он все время ошибается, все время, кажется ему (и не только ему), делает что-то не то.
Так, частая исповедь для тех людей, которых мы называем неофиты, — очень важный и серьезный этап их узнавания Церкви, понимания всех основ духовной жизни. Такие люди входят в жизнь Церкви в том числе через исповедь, через разговор со священником. Где еще так близко поговоришь со священником, как не на исповеди? Главное, они получают здесь свой основной первый христианский опыт понимания своих ошибок, понимания, как строить отношения с другими людьми, с самим собой. Такая исповедь очень часто бывает духовническим, исповедальным разговором больше, чем покаянием в грехах. Можно сказать — катехизаторской исповедью.
Но со временем, когда человек уже понимает многое, знает многое, приобрел некий опыт через пробы и ошибки, для него очень частая и подробная исповедь может стать препятствием. Не обязательно для всех: кто-то вполне нормально себя чувствует при частой исповеди. Но для кого-то может стать именно барьером, потому что человек вдруг приучается думать примерно так: «Если я все время живу, значит, я все время грешу. Если я все время грешу, значит, я все время должен исповедоваться. Если я не буду исповедоваться, как же я с грехами подойду к причастию?» Здесь существует такой, я бы сказал, синдром недоверия Богу, когда человек думает, что за исповеданные грехи он удостоился чести получить Таинство Тела и Крови Христовой.
Конечно же, это не так. Сокрушенный дух, с которым мы приходим к причащению Святых Христовых Тайн, не отменяет нашей исповеди. А исповедь не отменяет сокрушенного духа.
Дело в том, что человек не может на исповеди так поисповедоваться, чтобы все-все свои грехи взять и изложить. Невозможно. Даже если он возьмет и просто перепишет книгу с перечислением всех всевозможных грехов и извращений, которые только существуют на Земле. Это не будет исповедью. Это не будет ровно ничем, кроме формального акта недоверия Богу, что само по себе, конечно, не очень хорошо.
Самая страшная духовная болезнь
Люди, бывает, придут вечером на исповедь, потом с утра идут в храм, и тут — ах! — у самой Чаши вспоминают: «Забыл этот грех исповедовать!», — и чуть ли не из очереди к причастию убегают к священнику, который продолжает исповедь, с тем, чтобы сказать то, что он забыл сказать на исповеди. Это, конечно, беда.
Или начинают вдруг у Чаши лепетать: «Батюшка, я забыл сказать на исповеди то-то и то-то». С чем человек приходит к причастию? С любовью или с недоверием? Если человек знает и доверяет Богу, то он знает, что Бог пришел в этот мир грешников спасти. «От них же первый есмь аз», — эти слова говорит священник, и говорит каждый из нас, когда приходит к исповеди. Не праведные причащаются Святых Христовых Таин, а грешные, из которых каждый, приходящий к Чаше, первый, потому что он грешный. Значит, он даже с грехами причащаться идет.
Он кается в этих грехах, сокрушается о них; это сокрушение — самое главное, что дает человеку возможность причаститься Святых Христовых Таин. Иначе, если человек исповедался перед причастием и почувствовал себя уверенным в том, что теперь-то он достойно причастится, теперь у него есть право принятия Святых Христовых Таин, то, думаю, что хуже и страшнее этого ничего быть не может.
Как только человек почувствует себя достойным, как только человек почувствует себя вправе причащаться, — наступит самая страшная духовная болезнь, которая только может постигнуть христианина. Посему во многих странах причастие и исповедь не являются обязательной сцепкой. Исповедь совершается в свое время и в своем месте, причастие совершается во время Божественной литургии.
Поэтому те, кто исповедовались, скажем, неделю назад, две недели назад, а совесть их мирна, отношения с ближними у них хорошие, и совесть не обличает человека в каких-то таких грехах, которые бы как страшное и неприятное пятно тяготели на его душе, он может, сокрушаясь, подходить к Чаше… Понятно, каждый из нас во многом грешен, каждый — несовершенен. Мы осознаем, что без помощи Божией, без милости Божией не станем другими.
Перечислять те грехи, которые Бог знает о нас, — для чего делать то, что и так ясно? Я каюсь в том, что я гордый человек, но я не могу в этом каяться каждые 15 минут, хотя каждую минуту я остаюсь таким же гордецом. Когда я прихожу на исповедь каяться в грехе гордости, я искренне в этом грехе каюсь, но понимаю, что, отойдя от исповеди, я не стал смиренным, не исчерпал этот грех до конца. Поэтому было бы бессмысленно мне каждые 5 минут приходить и снова говорить: «Грешен, грешен, грешен».
Мой грех — это мой труд, мой грех — это моя работа над этим грехом. Мой грех — это всегдашнее самоукорение, ежедневное внимание к тому, что я принес Богу на исповедь. Но я не могу об этом говорить Богу каждый раз, Он и так это знает. Я скажу это в следующий раз, когда этот грех снова сделает мне подножку и снова покажет мне всю мою ничтожность и всю мою оторванность от Бога. Я еще раз несу искреннее покаяние в этом грехе, но пока знаю, что я этим грехом заражен, пока этот грех не принудил меня отвернуться от Бога настолько, что я почувствовал, насколько сильно это отдаление, этот грех может не быть предметом моей всегдашней исповеди, но должен быть предметом моей всегдашней борьбы.
То же самое касается и повседневных грехов. Скажем, очень трудно человеку бывает прожить целый день, никого не осудив. Или прожить целый день, не сказав ни одного лишнего, праздного слова. От того, что мы эти грехи будем постоянно называть на исповеди, ровным счетом ничего не поменяется. Если каждый день вечером, отходя ко сну, мы будем проверять свою совесть, не просто читать вот эту заученную молитву, последнюю в вечернем правиле, где там мшелоимство, лихоимство и всякое другое непонятное «-имство» вменяется нам в грех, а просто по-настоящему проверим свою совесть и поймём, что сегодня опять было подножкой в нашей жизни, что сегодня опять мы не удержали на высоте нашего христианского призвания, тогда мы принесем покаяние к Богу, это будет наш духовный труд, это будет именно то делание, которого от нас ожидает Господь.
Но, если мы будем этот грех перечислять каждый раз, когда приходим на исповедь, но при этом ровно ничего не делать, то эта исповедь оказывается очень даже сомнительной.
Небесной бухгалтерии не существует
К частоте исповеди каждый христианин может относиться, исходя из реалий своей духовной жизни. Но странно думать о Боге как о прокуроре, считать, что есть некая небесная бухгалтерия, которая зачетом принимает все наши исповеданные грехи и ластиком стирает их из какого-то гроссбуха, когда мы пришли на исповедь. Поэтому мы боимся, а вдруг что забыли, вдруг не сказали, и ластиком не сотрется?
Ну, забыли и забыли. Ничего страшного. Мы вообще своих грехов почти не знаем. Всякий раз, когда мы духовно оживаем, мы вдруг видим себя такими, какими мы не видели себя раньше. Иногда человек, прожив много лет в Церкви, говорит священнику: «Батюшка, мне кажется, что раньше я был лучше, я никогда таких грехов, как сейчас, не совершал».
Значит ли это, что он был лучше? Нет, конечно. Просто тогда, много лет назад он себя совсем не видел, не знал, кто он такой. А со временем Господь человеку открыл его сущность, и то не до конца, а только в той самой степени, в которой человек к этому способен. Потому что, если бы в начале нашей духовной жизни Господь нам показал всю нашу неспособность к этой жизни, всю нашу немощь, всю нашу внутреннюю некрасивость, то, может быть, мы так бы отчаялись от этого, что и не захотели бы никуда дальше идти. Поэтому Господь по милости Своей даже грехи наши открывает постепенно, зная, какие мы грешные. Но при этом допускает нас до причастия.
Исповедь — не тренировка
Я не думаю, что исповедь — это то, в чем человек себя тренирует. У нас есть духовные упражнения, в которых мы в некотором смысле себя тренируем, настраиваем — это, например, пост. Регулярность его утверждается в том, что человек во время поста старается упорядочить свою жизнь. Еще к духовным «тренировкам» можно отнести молитвенное правило, которое тоже действительно помогает человеку упорядочить его жизнь.
Но если причастие рассматривать с этой точки зрения, то это — катастрофа. Нельзя причащаться регулярно ради регулярности причастия. Регулярное причастие — это не зарядка, не физкультура. Это не значит, что раз я не причастился, то чего-то я утерял и должен причащаться, для того чтобы накапливать какой-то духовный потенциал. Все совсем не так.
Человек причащается, потому что он без этого не может жить. У него есть жажда причащаться, у него есть стремление быть с Богом, у него истинное и искренне желание открывать себя для Бога и становиться иным, соединяясь с Богом… И таинства Церкви не могут стать для нас какой-то такой физкультурой. Они не для этого даны, они все-таки не упражнения, а — жизнь.
Встреча друзей и близких происходит не потому, что друзья должны встречаться регулярно, иначе они не будут дружить. Друзья встречаются, потому что их очень тянет друг к другу. Вряд ли будет полезно дружбе, если скажем, люди поставят себе задачу: «Мы друзья, поэтому для того, чтобы наша дружба крепла, мы должны встречаться каждое воскресенье». Это абсурд.
То же самое можно сказать и о таинствах. «Если я хочу правильно исповедоваться и выработать в себе настоящее покаянное чувство, я должен исповедоваться каждую неделю», — звучит абсурдно. Как и вот это: «Если я хочу стать святым и быть с Богом всегда, я должен причащаться каждое воскресенье». Просто нелепость.
Более того, мне кажется, есть в этом некая подмена, потому что все стоит не на своих местах. Человек исповедуется, потому что у него сердце болит, потому что душа у него страдает от боли, потому что он нагрешил, и ему стыдно, ему хочется очистить свое сердце. Человек причащается не потому, что регулярность причастия делает его христианином, а потому что он стремится быть с Богом, потому что он не может не причащаться.
Качество и частота исповеди
Качество исповеди не зависит от частоты исповеди. Конечно, есть люди, которые раз в год исповедуются, раз в год причащаются — и делают это, сами не понимая, для чего. Потому что так положено и уж как-то надо бы, время подошло. Поэтому у них, конечно, нет некоторого навыка к исповеди, понимания ее сути. Поэтому, как я уже сказал, для того чтобы войти в церковную жизнь, научиться чему-то, конечно, на первых порах нужна регулярная исповедь.
Но регулярность исповеди — это не значит раз в неделю. Регулярность исповеди может быть разной: 10 раз в год, раз в месяц… Когда человек свою жизнь духовно выстраивает, он чувствует, что ему надо исповедоваться.
Вот как священники: они же каждый для себя ставят определенную регулярность своей исповеди. Я даже думаю, что тут даже нет какой-то регулярности, кроме того, что сам священник чувствует момент, когда ему необходимо уже исповедоваться. Есть некое внутренне препятствие к причастию, есть внутреннее препятствие к молитве, приходит понимание, что жизнь начинает рассыпаться, и нужно идти на исповедь.
Вообще, человек должен так жить, чтобы чувствовать это. Когда у человека нет чувства жизни, когда человек все измеряет определенным внешним элементом, внешними действиями, тогда, конечно, он будет удивляться: «Как же так можно причащаться без исповеди? Как это? Это какой-то ужас!»
о. Алексий Умнинский
◀ Предыдущий
Как часто нужно причащаться |
03:33 |
|
25 сентября отец Дмитрий |
10:55 |
Ответы священников о на вопрос: «Как часто нужно причащаться?»
Протоиерей Димитрий Смирнов и протоиерей Александр Березовский.
Протоиерей А. Березовский: Как часто надо причащаться?
Протоиерей Д. Смирнов: Не чаще чем раз в день, и не реже чем раз в год. Если чаще раза в день — это безумие; реже, чем раз в год — это уже не христианство. Это зависит от многих причин. Человек глубоко воцерковленный стремится причащаться как можно чаще. Человек, который живет в полутора тысячах километрах от православного храма, и если он раз в году, скопив денег, приедет или прилетит в то место, в тот город, где есть храм, и первым делом с вокзала пойдет в храм для того, чтобы причаститься — слава Богу, и за это будет Бога благодарить. Поэтому — какая есть возможность.
Протоиерей А. Березовский: А часто причащаться — не будет ли грехом? Многие как-то смущаются: может быть, я дерзко поступаю?
Протоиерей Д. Смирнов: Грехом может являться, только если человек, допустим, часто сквернословит, или часто залезает кому-то в карман. А вот может считаться грехом, если, например, человек часто молится, или часто читает Священное Писание, или часто посещает храм, или очень часто ухаживает за больными, или очень часто кому-то жертвует деньги? Нет, конечно. Поэтому если человек часто причащается — это как раз и есть высшая степень реализации его христианской веры, потому что в Причастии человек соединяется с Самим Богом. Поэтому может ли это быть частым?
А отлучать от Причастия может только церковная дисциплина. Если человек согрешил, то священник может наложить на него епитимью и его отлучить от Причастия на какой-то срок — для того, чтобы он исправился. И вот это должно восприниматься горем и несчастьем, что его отлучили; а если человек ведет добропорядочную жизнь и его не отлучают, то нужно пользоваться такой возможностью как можно чаще.
Протоиерей А. Березовский: Я вот почему задал этот вопрос — потому что Причастию предшествует подготовка — и молитвенная, и пост нужно блюсти, и когда, например, праздники или воскресенью предшествует праздник — (вот сейчас у нас Благовещение будет в пятницу), потом суббота, воскресенье — многие приходят и говорят: а можно и на праздник, и в воскресенье, а не будет ли это часто, а не будет ли мне это во грех, и не будет ли мне это во вред? Очень многие люди боятся причаститься в осуждение. Вот что это такое?
Протоиерей Д. Смирнов: Дело в том, что это уже вопрос такой пастырский. Потому что для отдельных людей это может быть не во грех, а во вред. Как, например, три раза подряд прочитать молитвенное правило для этого человека будет перегрузка, просто даже физическая, душевная. Поэтому священник должен его в этом смысле затормозить, потому что будет усердие не по разуму. Поэтому тут во всем должна быть разумность.
Протоиерей Димитрий Моничев, клирик Свято-Никольского собора г. Кисловодска. Расшифровка выступления на пастырской конференции
Я исхожу из того, что причастие должно происходить достойно. Что значит «достойно»? Когда священник поднимает агнец над святым престолом, он провозглашает «святая святым», возникает недоумение — кто же эти святые, которые будут причащаться? Здесь хор, а через хор и вся Церковь отвечает, что «Един Свят, Един Господь, Иисус Христос во славу Бога Отца…». То есть, собственно говоря, святых нет. Это очень важно понять, потому что мы должны понять, что мы приходим ко Христу не потому, что мы достойны и здоровы, а потому что мы больны. Это должно быть основой.
Очень часто бывает так, что на исповеди говорят: «Вы знаете, я не буду причащаться, потому что я недостоин». Я говорю: «А Вы бываете достойны? У Вас есть такое состояние?». Что значит «достойно», что значит «причаститься»? К сожалению, у нас сложилась такая традиция, что достойно причаститься — это значит прочитать последование ко Святому Причащению, прочитать три канона, быть на вечернем богослужении, три дня поститься и исповедоваться — вот об этом идет речь.
На самом деле, такого общего правила нигде нет. Собственно говоря, подготовка к причастию должна быть соотнесена с периодичностью причастия. Все священники прекрасно знают, что будет со священником, если он, скажем, участвуя в Литургии, не причастится. Он будет подвержен очень серьезным прещениям. Может быть, не все знают, что это правило не для священников, это правило вообще для мирян, для всех. В древней Церкви не представлялось возможным остаться на Литургии человеку, который не отлучен, не запрещен, и в то же время не причащаться.
Если исходить из этого и из того, что каждый христианин должен по воскресным и праздничным дням быть в Церкви, значит, для не отлученных, не несущих покаяние, не несущих епитимьи какой то, причастие является необходимым. Таким образом, представим себе человека, который решил вдруг жить по правилам Церкви, которые составлены святыми отцами, и которые никто не отменял. Он начинает причащаться каждое воскресенье. Получается, что четверг, пятница и суббота — это постные дни, соответственно с этим правилом достойного причастия. Таким образом, чем же мы отличаемся от католиков, которых мы обвиняем в том, что они держат пост в субботу?
Что касается святоотеческих трудов, то там есть разные рекомендации, но я редко встречал у святых отцов, чтобы было написано, что нужно причащаться реже одного раза в неделю. Почему это написано в Катехизисе митрополита Филарета (Дроздова)? Объяснить нетрудно. Нужно просто понять в какой период писался этот Катехизис. Это период сильного отхода от церковных традиций, которые привели известно к каким последствиям. То есть, это период упадка. Митрополит Филарет писал: «Хотя бы раз в месяц причащайтесь».
Вообще причащаться нужно каждую неделю. Опять-таки то, что я говорю, это не я предлагаю, это не я придумал, я опираюсь на рекомендации святых отцов, а также священников наших, с которыми приходилось сталкиваться. Мне кажется разумным такой подход — если человек причащается каждую неделю, как это положено, то для него вполне возможно держать уставной пост Церкви, поститься в среду и пятницу, естественно в многодневные посты, и держать евхаристический пост — невкушение пищи и пития с двенадцати часов ночи, а если литургия ночная, тогда 6 часов до причастия. Если человек причащается раз в месяц или раз в два месяца, раз в полгода, то, конечно, тогда можно добавить и каноны, которые мы читаем Господу Богу, Божьей Матери, Ангелу-хранителю. Если он причащается раз в полгода или раз в год, то, может быть, и канонов мало, может, надо еще акафисты к причастию почитать, может, Псалтырь еще нужно почитать. То есть, в зависимости от периодичности.
Теперь что касается исповеди. Нужно ли исповедоваться перед причастием? Вы знаете, я, как священник, говорю своим прихожанам, что нужно исповедоваться. Я объясню, почему я так говорю. Потому что мы живем в курортном городе, и многие люди, прогулявшись по парку, зайдя в какое-нибудь заведение, там отдохнув, увидели красивый храм, зашли туда и «почему бы не причаститься»? И причащаются. То есть, у священника единственная возможность разъяснить людям не воцерковленным — это исповедь.
Исповедь, всем известно, во всей Церкви, что она была единственной, ее страшно боялись, ждали со страхом, эта исповедь была одна. Когда человек исповедовался, второй раз крестился, уже ни о каких грехах речи быть не могло, серьезных грехах, конечно. Конечно, естественно, это все ушло в прошлое.
Я считаю, что сущность исповеди заключена в покаянии. Что такое «покаяние»? Покаяние, если образно объяснить, это операция, которую делает человек над своей душой, это очень болезненная операция. Кто знает, кто раз в жизни покаялся, не исповедовался, а каялся, он знает, о чем идет речь. Это очень больно, это страшно больно. Нужно поменять все свои привычки, весь свой менталитет, все нужно изменить в себе. Да, я могу себя подвергнуть такой операции, я и подвергаю себя. Извините, но подвергать себя такой операции раз в неделю, два раза в неделю — это, конечно, невозможно. В этом случае исповедь превращается просто-напросто в отчет о грехах за определенный период времени. Такая исповедь не только не полезна душе, но и не спасительна и вредна для души человека.
Может быть, я опережаю постановления священноначалия, но я дерзаю тем прихожанам, которых я хорошо знаю, подходить ко мне, допустим, перед причастием за благословением, и если у них ничего такого страшного не случилось в жизни, просто причащаться, если они приготовились к этому причастию. Кстати, если это неправильно, то возникает вопрос — почему священники так поступают? Себя-то мы не обидим, для себя-то мы сделали все правильно. Почему нам достаточно исповедоваться раз в пост у духовника, и если что-то случилось чрезвычайное, конечно, придти на какую-то дополнительную исповедь? Так мы причащаемся по два-три раза в неделю и совершенно себя при этом нормально чувствуем.
Мое предложение такое. Причастие должно быть достойным, человек к причастию должен, несомненно, готовиться, и причастие должно быть как можно более частым, потому что мы живем во Христе. Наша жизнь в Церкви — это жизнь во Христе, это жизнь в причастии. Не надо думать, что сейчас я недостоин, а через месяц я буду достоин. Еще менее будем достойны, потому что без Господа не можем творить ничего, потому что только благодать нас спасает, а мы только помогаем ей это делать!
Исповедоваться я бы рекомендовал пореже. Мне кажется, даже раз в месяц достаточно. Конечно, не нужно устраивать такие ажиотажи, которые бывают на Рождество и на Пасху, когда человек приходил 40 дней постом исповедовался-исповедовался, и тут он не может, бедный, без этой исповеди причаститься, несмотря на благословение настоятеля.
Еще про Пасху. Мне очень удивительно, что есть люди, которые думают, что на Пасху не надо причащаться. На Пасху все должны причащаться, более того — есть древнее правило, согласно которому, если мы благочестивые люди, если мы причащаемся каждое воскресенье, то в Светлую Седмицу мы причащаемся каждый день — этого правила никто не отменял, это правило было для новокрещенных.
Протоиерей Владимир:
Иногда спрашивают люди: а как часто надо причащаться? У православных таких вопросов просто принципиально быть не может. Это как вопрос такой: как любить ребенка, чтобы не перелюбить. Что значит «перелюбить»? Перелюбить невозможно — если ребенка любишь, а не себя, а не ребенка ради себя — то невозможно. Как мне себе принести радости не лишней бы? Как это, ну что за слово «радости не лишней». Пусть будет переизбыток радости. Так и здесь: «как часто можно причащаться» — нет такого вопроса. Есть вопрос: как редко нельзя причащаться.
И вот в данном случае редко как нельзя — не мое мнение, а мнение святителя Василия Великого, IV век. В одном из писем он пишет: «мы причащаемся, к сожалению, редко — вот, великий святой говорит — редко причащался. — Мы причащаемся, к сожалению, редко — всего лишь четыре раза в неделю». То есть четыре раза в неделю — это редко. Так говорит Василий Великий. Вот и ответ — как часто можно причащаться. Поэтому, мои дорогие, это не вопрос. Как часто надо дышать? — Ну, вот. Как часто быть с Богом? — Ровно двадцать пять часов в сутки, все восемь дней в неделю и все тринадцать месяцев в году с Богом. Только так.
См. раздел ЦЕРКОВНЫЕ ТАИНСТВА на портале «Азбука веры».
Как часто нужно причащаться?
«Тайная вечеря в виде Евхаристии».
Художник Андрей Усалёв, 2012 г.
Опыт моего священнического служения не велик. За это непродолжительное время я не раз успел столкнуться с вопросом прихожан — как часто нужно причащаться Святых Христовых Таин? Лично для меня этот вопрос имеет четкий ответ — каждый раз, когда служишь Литургию. Таково правило Православной Церкви — священник должен причащаться всякий раз, когда служит Литургию. В отношении мирян такой определенности нет. В эпоху Древней Церкви христиане подобно священникам причащались на каждой Литургии. Это было связано с тем, что христиане были гонимы язычниками. Последователи Спасителя часто гибли за свою веру, а потому каждое причащение рассматривали как последнее и стремились почаще приобщаться Святых Христовых Таин. С течением веков ситуация менялась. К примеру, начиная с времен правления Петра Первого и вплоть до революции, в Русской Церкви считалось нормой причащаться не чаще одного раза в год. Обычно это происходило Великим постом. Подготовка к причастию занимала обычно около недели, в течение которой наши предки строго постились и ежедневно посещали богослужение. Сегодня ситуация изменилась и многие миряне считают нормой причащаться раз в месяц или даже чаще. Но как обстоит дело в иных Поместных Православных Церквах? Если говорить о Церквах так называемой «греческой традиции»: Константинопольской, Александрийской, Кипрской, Элладской и некоторых других, то здесь положение дел таково. Большая часть прихожан греческих храмов причащается около трех-четырех раз в год. В таком случае подготовка к Причастию занимает от трех дней до недели, в течение которых православные греки соблюдают строгий пост. Если человек ведет серьезную духовную жизнь и желает причащаться чаще, то греческие духовники обычно призывают такого человека соблюдать имеющиеся в календаре посты. А накануне дня причащения просто ограничить себя в пище. Такие люди причащаются два раза в месяц. Кстати, у греков не принято каждый раз исповедоваться перед Причастием. Об этом мы с вами уже как-то говорили.
В Сербской Церкви некоторые приходы придерживаются российских обычаев, некоторые — греческих. Единства практики в отношении частоты причащения мирян у сербов нет. На приходах, тяготеющих к греческой традиции, миряне причащаются без предварительной исповеди, обычно — раз в месяц. На приходах, тяготеющих к русской традиции, миряне приобщаются Святых Таин реже и всегда исповедуются перед Причастием. Печальным выглядит положение дел в Болгарской Церкви. Здесь в результате советской антирелигиозной пропаганды духовная жизнь ослабла. В результате, даже на Литургии, которую совершает Болгарский Патриарх, причастников иногда не бывает совсем. На болгарских приходах можно наблюдать и такую странную картину, когда священник выходит с Чашей из алтаря и тут же заходит назад. Но не по причине отсутствия причастников, а потому, чтобы их причастил диакон, его помощник, уже по окончании богослужения. Самому священнику хочется побыстрее уйти домой. Довольно редко причащаются миряне и в Румынии, но не потому, что как в Болгарии не испытывают в этом духовной нужды, а потому что предельно ответственно относятся к данному вопросу.
По моему личному мнению, наиболее уместной является практика, когда человек причащается раз или два в месяц. Как это установилось на сегодняшний день в России. Делает это осознанно, приступая к Чаше с чистыми сердцем и совестью, воспринимает Причастие как укрепление в ведении серьезной духовной жизни.