Четверо шли по леднику. в две связки.четверо шли по леднику и молча друг другу: была прекрасная погода, и трудные горы оставались позади. в горах не увидеть такой улыбки. так могут улыбаться лишь люди, которые много дней шли в горах, связанные одной веревкой, и теперь они благополучно возвращались вниз.каждый думал о своем. по разным причинам люди уходят в горы. одни искать себя. другие наоборот: убежать от себя. но от себя никуда не убежишь. пока идешь к цели, вроде бы забудешь обо всем, что осталось внизу, одни только горы. но стоит повернуть назад, все снова наваливается тебе на плечи.четверо шли по леднику, и каждый жил уже той жизнью, что ждала его внизу. вдруг тот, что шел первым, покачнулся, взмахнул руками. в том месте, где он только что шел, путь перерезала огромная трещина.второго рвануло веревкой, бросило на ледник. он пытался встать, но его неумолимо волочило к открывшейся трещине.сбросив рюкзаки, третий и четвертый бросились ему на , но бежать по глубокому свежему снегу было трудно.второй сумел зацепиться за небольшой уступ под снегом, но удержался он на нем лишь мгновение, его снова опрокинуло на спину и поволокло дальше.третий и четвертый путались в снегу и видели, что уже поздно. но на самом краю трещины второму удалось воткнуть в лед штычок ледоруба. распластавшись на льду, он повис над обрывом.третий и четвертый бежали, теряя последние силы. вдруг второй выхватил нож и одним ударом перерубил натянутую, как струна, веревку.третий и четвертый ошеломленно остановились, словно задохнулись горячим свинцом. из трещины донесся отчаянный вскрик, а за ним удары тела.потом несколько мгновений гнетущая тишина.потом второй встал и сделал несколько быстрых шагов от трещины. в нерешительности остановился.и снова была цепенящая тишина. словно горы звенели, и вот-вот что-то должно было лопнуть.двое стояли в глубоком снегу против второго, и обезумевшие от бега сердца колотились в висках.в глазах второго метнулся ужас. он сделал еще один шаг им навстречу, но двое стояли, не шелохнувшись. он покачнулся, обхватил голову руками и, спотыкаясь, пошел назад к трещине. остановился на краю, снова шагнул в сторону и тяжело осел в снегу.еще напряженнее зазвенели горы.вдруг третий сорвал с плеча карабин. встань! закричал он, но крика не получилось, словно в разорванном горле клокотала кровь. вста-а-нь! закричал он, и эхо испуганно заметалось в скалах.второй медленно и удивленно поднимался. на его лице бродила странная улыбка, и зачем-то он старался стряхнуть со штормовки снег.третий вскинул карабин, но руки его дрожали, и мушка карабина обезумело металась по вершинам гор.четвертый бросился к третьему, толкнул его в плечо, грохнул выстрел, и оба, поскользнувшись, упали в снег.
Хочу рассказать вам историю из своей жизни. Не знаю, правда, будет ли она интересна.
У меня была подруга, которую я любила, ценила, восхищалась тонкостью и поэтичностью её натуры, оригинальным умом. Однажды она попала в очень неприятную ситуацию. Я за неё переживала, старалась поддержать, чем только можно. Но вдруг она обвинила меня в предательстве, в том, что я рассказала её секрет человеку, который не должен был о нём узнать ни в коем случае.
Поскольку я этого точно не делала (и даже не предполагала тогда, что о секрете том знали другие люди, которые вполне могли его передать), то начала подругу успокаивать и заверять: раз никто от меня ничего не узнал, значит, она может не волноваться, всё хорошо. Я могла себе представить, какая буря бушевала у неё в душе, как она страдала, поэтому сначала мне было не до обид, просто старалась её утешить.
Но ничто не помогало – ни клятвы, ни призывы к здравому смыслу (ведь я даже знакома не была с тем человеком, не встречалась с ним никогда). Она становилась всё агрессивнее. Звонила мне постоянно, оскорбляла, называла сплетницей и т.д. Более того, она рассказывала о моём мнимом предательстве другим людям. Как же мне было горько! Я плакала от несправедливости, от бессилия доказать свою невиновность и, в конце концов, тоже очень обиделась. Тем более, что, как мне тогда казалось, сделала для неё так много хорошего.
Время шло. И эта история просто забылась. У меня началась другая жизнь – новые обстоятельства, новые друзья. Постепенно я стала воцерковляться. И вот однажды, готовясь к очередной исповеди и к Причастию, вдруг споткнулась о слова Христа из Евангелия от Матфея: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой. Мирись с соперником твоим скорее, пока ты еще на пути с ним» (Мф. 5, 23-25). И ужаснулась – как же я причащалась раньше, как смогу принять Дар Божий, Жертву Того, у Кого хочу просить прощения, если сама подругу до сих пор не простила?! Но легко сказать…
Я стала молиться за неё и за себя, стала просить, чтобы Господь помог справиться с обидой. И так мне этого хотелось, что накануне Исповеди, мне приснился сон: иду я по узкой тропиночке, вдруг встречаю свою подругу и говорю: «Прости меня, ведь даже если я перед тобой виновата, всё равно это можно простить, правда?» И так легко мне стало, так радостно. В этом лёгком радостном настроении я исповедовалась, причастилась, и так хорошо мне было, лучше, чем во сне. Просто летать хотелось.
И вот «полетела» вскоре по делам. И на узенькой тропиночке «вдруг» встретила… её. Наяву уже. Как во сне, открываю рот, начинаю говорить слова примирения: «Прос-…» и получаю такое… Если перевести слова моей бывшей подруги в жесты, то можно сказать, что она отхлестала меня по лицу и потом ещё дала поддых.
Было так обидно и больно, что какое-то время я просто не могла дышать, шла, как автомат, пытаясь сделать сначала вдох, потом выдох, и всё думала: «Господи, за что? Почему?» Не могла найти себе места, не могла спать, есть, всё искала ответ. Не смела произнести молитву Господню, спотыкаясь на словах: Остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим. И вот «случайно» попалась мне в руки ваша газета («Логос» № 3, 2003 г.), там, в материале «Отче наш» – всё ли так просто? Халлааннааҕы Аҕабыт» я «нечаянно» прочла поучения митрополита Антония Сурожского:
Мы всегда думаем, что «простить» значит «забыть». Ну, ушло в какую-то древность, случилось три недели тому назад, десять лет тому назад, больше не болит, не мучит меня – забуду… Это не прощение. Забыть – не значит простить. Прощение начинается в момент, когда я ещё чувствую рану и могу сказать: хорошо, я этого человека принимаю, какой он есть, сколько бы он мне боли ни причинил: я его приму, как Христос меня принимает, и буду нести его, если нужно, либо как пропавшую овцу (если он даётся), либо как крест, на котором я должен умереть, чтобы он жил, потому что у креста я смогу сказать: прости ему, Господи, он не знал, что творит…
И тут вдруг я поняла…
Во-первых, то, что на самом деле свою подругу не простила. Потому что и молиться за обидевшего – ещё не значит простить. Ведь я её «простила» на том основании, что она меня поняла и простила. А простить, когда ты не прощён, когда у тебя прощения не просят, ты можешь? Если можешь, это и есть прощение. Простить по-настоящему – значит, если не перестать чувствовать боль от обиды, то – согласиться с ней: «Пусть! Пусть будет больно, а человек всё равно мне дорог. Он хочет боль причинить, а мне его жалко: не может быть хорошо и светло на душе у обидящего».
Сочувствие это и желание добра сильнее любой боли. Сейчас я бы не стала утверждать, что простила подругу совсем. Но мне уже не так больно, когда она проходит мимо меня с каменным лицом, как мимо чужого человека.
Во-вторых, мне вдруг открылось, как же далеко я, такой «приличный», «добрый» вроде бы, человек, нахожусь от Христа. Ведь Он в момент распятия Своего сказал: Прости им, Отче, они не ведают, что творят… Спаситель заповедовал любить врагов наших. А я не врага – подругу свою несчастную – не могу так любить, чтобы совсем простить! Как Он – не могу!
И ещё Аристотель сказал Александру Македонскому: «Свои секреты никогда не сообщай двоим. Ибо, если тайна будет разглашена, ты не сможешь потом установить, по чьей вине это произошло. Если ты накажешь обоих, то нанесёшь обиду тому, кто умел хранить секрет. Если же простишь обоих – снова оскорбишь невиновного, ибо он не нуждается в твоём прощении».
Но я чувствую, что очень нуждаюсь в её прощении. И оно меня не оскорбит. Ведь столько времени носила я в сердце обиду, осуждение, нелюбовь к близкому человеку. Разве в этом нет моей вины перед ним?
МАРИНА, дизайнер
Моя бабушка печет самые вкусные яблочные пироги и дает самые дельные советы. Как-то, пока она замешивала тесто, а я жаловалась на неудавшиеся отношения, бабушка сказала мне: «Обида — это то, что делает плохо тебе, а не тому, на кого ты обижаешься. Она угнетает тебя и не позволяет нормально жить дальше. А жить нужно. Жить и радоваться».
И она права. Прошлые обиды часто становятся причиной новых ссор и недопониманий. Тем более, в отношениях. Вспомни, как часто ты сама переносила старые обиды в новые отношения? Я — постоянно. Яркий пример: парень ненароком обронил, что бывшая поздравила его с днем рождения. И я просто впала в ярость! Не потому, что не доверяю ему. Но потому, что со мной уже такое было. С моим бывшим.
Тот активно общался со своей бывшей девушкой. Настолько активно, что когда меня не было рядом, он встречался с ней — поговорить, обсудить новости и заняться сексом. И вот, когда мой новый парень упомянул о своей бывшей, в памяти всплыла эта история, которая, если взглянуть объективно, ничего общего с ним не имеет. Мы жутко поссорились. Потом я отошла и поняла — то, что бывший так поступал, не значит, что и Саша (назовем его так) будет поступать так же. Я не могу на него злиться и не могу переносить старые обиды на него, по чуть-чуть разрушая наши отношения.
Содержание
Как строить отношения дальше, если ты все еще злишься на бывшего?
Это может быть не открытая агрессия в его сторону, а просто тихая злость, которая в особо сложные моменты всплывает наружу.
Здесь есть два варианта. Первый базируется на горьком опыте многих девушек, в сериале «Юная» его еще называют «блин комом». Суть в том, что первые отношения после только что закончившихся почти наверняка обречены на провал. Первый блин комом, как говорят. Девушки стремительно врываются в новые отношения со старым багажом и из этого, понятно, ничего не выходит.
Второй вариант — разобраться в себе и только потом искать Того Самого. Этот путь более сложен и продолжителен. Но зато он гарантирует, что новый партнер не будет временной заменой старому, а ваши отношения вполне смогут развиваться, как пишут в сказке: «долго и счастливо».
# 1
Первое, что нужно сделать — нет, не бежать знакомиться в клуб или кафе — взять ручку, чистый лист и написать то, кем ты себя видишь в ближайшие пять лет. Чем бы ты хотела заниматься, какие свои старые мечты так и не реализовала. Займись собой, делай, что хочется, побудь, в конце концов, сильной и независимой. Помню, как подруга однажды призналась мне: «Знаешь, а я никогда не была одна. И кажется, так много всего упустила…» Так вот, ты — не упускай! Реализуйся, займись тем, о чем мечтала, почувствуй вкус жизни и то, какого оно — настоящее счастье.
И вспомни ТОП совет всех психологов мира: счастливые отношения строятся только между двумя счастливыми (по отдельности) людьми.
# 2
Второй шаг — анализ прошлых отношений. По возможности холодный и объективный. Если ты чувствуешь такую потребность — поговори с психологом, он поможет разложить все по полочкам. Пойми, что не устраивало тебя, что не нравилось партнеру. Сформулируй, кого хочешь видеть рядом с собой, можешь даже это визуализировать. А что, никто ведь не запрещает сделать красивую карту визуализации с Брэдом Питтом или кто там сейчас самый красавчик в Голливуде?
И последенее: вступай в новый отношения только тогда, когда чувствуешь, что действительно готова. А вступив, принимай нового человека таким, как он есть. Не сравнивая с бывшим, не придираясь и не обвиняя грехах прошлых отношений. Только так ты дашь новому шанс.
Также тебе будет интересно: Полюби себя такой, какая ты есть: как научиться принимать свое тело
Лекция-беседа на тему обиды прошла в храме Св. бесс. Космы и Дамиана в Шубине, собрав в воскресный вечер «полный зал». Как и для чего мы научились обижаться? Оказывается, обида – детская привычка, которую можно преодолеть. Часть 1
Мы мучаемся от своих обид и не можем простить, нам тяжело рядом с обидчивыми людьми. Но если обида – свойство характера, приобретенное в детстве, значит это можно исправить и облегчить жизнь себя и другим.
Как увидеть в обиде манипуляцию? Как родителям вести себя с ребенком, чтобы не провоцировать в нем развитие обидчивости?
Эти и другие вопросы разбирала в 1 части своей лекции христианский психолог, психотерапевт, научный сотрудник Федерального института развития образования Марина Филоник.
Марина Филоник Фото с сайта facebook.com
Всегда ли плохи гнев и жалость?
Наверное, всем это знакомо: когда на нас обижаются, то мы чувствуем себя виноватыми. Так возникает связь обиды с виной, когда на нас вину перекладывают, и мы ее невольно берем, хотя объективно можем и не быть виноватыми.
Поэтому тему обиды я предлагаю рассмотреть с двух сторон: как нам быть, когда мы сами обижаемся и как вести себя рядом с теми, кто постоянно обижается на нас?
Но что такое – обида? Психологически личная обида – это всегда двусоставная реальность, в которую входят два главных переживания: гнев к обидчику и жалость к себе. Я бедный-несчастный, а он, негодяй, – против меня. Или даже — все против меня.
Сразу оговорюсь, и это очень важно, что нередко встречаются и другие случаи: когда человек искренне не чувствует ни гнева на других, ни жалости к себе. При том, что объективно этому человеку действительно принесли много зла. Но он говорит: да нет, ни на кого я не обижаюсь.
Это особенно часто встречается в христианской среде, и у меня много таких клиентов, которые в подобных случаях говорят: «Ну, ничего, я несу свой крест, он мой ближний, я его прощаю, я его люблю». Человек произносит эти слова самоуговаривания, за которыми стоит лишь неспособность чувствовать и осознавать реальность, правду того, что ему на самом деле очень больно.
Если у такого человека просыпается жалось к себе или гнев на другого, то, хотя такое саможаление и злость – вообще не похвальные чувства, это говорит о том, что человек начинает оттаивать. А это – первый шаг на пути более живого, искреннего, человечного отношения к себе, да и к другим. И — первый шаг на пути освобождения от обиды.
Ведь невозможно освобождаться от того, что я не осознаю. Если я свою обиду не чувствую, если я свой гнев не вижу, считаю, что у меня все хорошо, то у меня нет предмета для работы над своей проблемой. А для христиан нет причин для покаяния: в чем каяться, я и так всех люблю и прощаю.
Обида – чувство непроизвольное
Все знают, что обижаться – «плохо». Но обида – это чувство и возникает оно непроизвольно. Человек всегда обнаруживает себя уже обидевшимся. Здесь нет акта выбора. Не бывает так, что мы подумали и выбрали: «а обижусь-ка я на него». Конечно, мы можем так сказать, дети так нередко говорят, когда неосознанно прибегают к манипуляции (дальше мы будем об этом говорить), но само чувство обиды, как любая другая эмоция — радость, гнев, страх — возникает непроизвольно. Сознание лишь фиксирует уже возникшее чувство.
В работе с верующими мне приходится встречаться с тем, когда человек очень ругает себя: «ой, у меня возникла обида; о, ужас, у меня возникло раздражение!». Увы, эти чувства в нас возникают. Но мы можем отслеживать их возникновение, и стараться преодолеть. Важно не столько то, что в нашей душе возникает гнев, злость и пр., сколько то, что мы дальше с этим делаем. Поэтому точнее было бы поставить вопрос не: как научиться не обижаться? А: как осознать свою обиду и не застрять в ней?
Обида – эмоция не врожденная
Теперь несколько слов о том, как развивается обида. Обида появляется в детстве. Но эта эмоция не врожденная. У младенцев нет эмоции обиды, хотя есть эмоции гнева, отвращения, когда им даешь не то, что они хотят. Маленькие дети тоже не умеют обижаться. Обижаться – в каком-то смысле привычка, свойство характера, и потому его можно корректировать. Обижаться ребенок учится с возрастом и, прежде всего, у своих родителей.
Приведем пример: Ваню ударил мальчик во дворе. Что чувствует Ваня? По факту он чувствует боль и злость на того, кто его ударил. Он бежит домой, рассказывает маме и слышит в ответ: «Бедный Ванечка, как же тебя Петя обидел, ай-ай-ай, он поступил несправедливо. Надо за тебя заступиться». Или любой другой текст от любящей мамы, смысл которого для Вани ясен: обижаться выгодно. Потому что благодаря обиде можно добиваться своих целей, если показать другому, как тебе плохо и что в этом виноват кто-то другой.
Особенно выгодно в семье обижаться на брата или сестру и получать таким образом больше родительского внимания, поддержки, любви, ласки… ну, потому что это же он плохой, он меня обидел, а я – жертва, и меня надо пожалеть, я – хороший.
Поэтому один из советов родителям заключается в том, что важно занимать нейтральную позицию по отношению к ситуациям детских обид – не вступать в коалицию с одним из детей. Такой соблазн часто есть, и даже не зависит порой от возраста детей. Часто в семьях из-за манипуляций с обидами возникают самые разные коалиции – мама с дочкой против папы, мама с сыном против папы с дочкой и т.д. И это подпитывает для ребенка выгоду обижаться, формирует привычку обижаться.
Обида как форма поведения закрепляется в возрасте от двух до пяти лет. Это возраст особой чувствительности психики к эмоции обиды. Традиционная форма детской обиды, с которой наверняка многие из вас встречались: «если ты этого не сделаешь, я на тебя обижусь». И такой текст не только от детей можно услышать, но и от родителей, от мамочек. Ребенок учится этому у мамы. Учится и во дворе, детсаде, школе, где дети, научившиеся от родителей «нужным словам», повторяют их друг другу.
Постепенно обида становится регулятором отношений, когда нужно добиться чего-то не прямо, а исподволь. Мы еще вернемся к теме: обида как манипуляция, когда детская формула обиды уже не проговаривается, но возникает, например, некая молчаливая поза — я обижаюсь, и тогда ты должен догадаться, чего я хочу, и это сделать.
Обижусь и уйду от ответственности
В подростковом возрасте обида как способ поведения закрепляется. Подростки часто используют свое страдание напоказ, и от этого также получают выгоду, часто – для того, чтобы обвинить другого человека и уйти от личной ответственности. Очень удобно показать – посмотрите, какой я бедный-несчастный, как мне плохо, а поэтому делайте то, что я хочу.
Такими инфантильными формулами нередко общаются и взрослые, например, супруги, когда жена говорит: «Это он меня не любит, поэтому я так несчастна в браке». Вспомним пару: обида-вина, с которой мы начали нашу беседу. Как правило, всегда, когда один обижается, другой рядом чувствует себя виноватым, даже если он на самом деле не виноват. И это очень выгодно для того человека, который обижается. Почему?
Тут также множество выгод. Если я так говорю – «он меня не любит, и поэтому я несчастна», то это означает, что я безвинная жертва, не могу ничего изменить. Здесь очень важный момент: от меня ничего не зависит, я ничего не могу сделать, я несчастен, а другой – виновник, агрессор, причина всех зол. И тогда можно продолжать страдать, не пытаясь разобраться, не заглядывая в себя, не трудясь над отношениями. Раз другой виноват – его вина оправдывает мое бездействие. Я же не могу его изменить!
Как попробовать разрубить этот узел: обида-вина? Вместо того, чтобы оправдывать свое бездействие, можно начать с того, чтобы прямо и спокойно рассказать человеку о своих чувствах и о том, что конкретно не устраивает. В том числе – о своей злости. Вторым шагом будет ваша просьба-предложение: искренне, прямо сказать человеку, какое его действие или слово в этой ситуации вас не обидит, а погасит конфликт? Чего вы от него ждете?
Например: «ты знаешь, меня злит, когда… мы уже несколько лет живем, но ты каждый раз забываешь выключить свет в ванной. И я каждый раз молчу, стиснув зубы – но вообще-то это меня очень раздражает. Я просила бы тебя, пожалуйста, если ты можешь… давай ты будешь все-таки свет выключать?»
Я привожу сейчас простой пример просто как формулу. Мы не обвиняем другого человека, не осуждаем его и вообще говорим не про него, какой он там, а – про себя: это я злюсь, когда он поступает так-то и буду радоваться, если он будет поступать так-то.
Но такой просто разговор – очень трудная задача для нашей культуры. Здесь нужна и смелость, и смирение, даже умаление себя, чтобы пойти на прямой разговор, без манипуляций, честно.
Как обида становится манипуляцией?
Вместо этого что обычно происходит? Я обижаюсь и жду, чтобы другой почувствовал себя виноватым, а, значит, я себя – правым. Это опять-таки очень выгодно – потому что тогда он сам должен догадаться, что нужно сделать. А я – буду ждать.
Изображение с сайта sotvori-sebia-sam.ru
Такая инфантильная позиция — частый сюжет в романтических отношениях, когда девушка мечтает, чтобы юноша принес цветы определенного рода в определенный день, или звонил с определенной частотой, или купил билеты в определенный театр – но она об этом молчит, убежденная, что если ее молодой человек любит – сам догадается.
Даже в семьях с немалым стажем этот сюжет застревает надолго: если любит – должен догадаться, что же я ему буду говорить? И я не иду на прямое прояснение, на прямую коммуникацию, а манипулятивно обижаюсь. И бедный мужчина должен гадать: он и на вторую работу устроился, деньги зарабатывает – а она все недовольна. А она недовольна, оказывается, что он мало дома бывает. Но вместо того, чтобы сказать, дуется и делает виноватым своего мужа.
Здесь есть еще такой момент: обижающемуся человеку невозможно принять, что другой человек делает не то, что он хочет. Вот я же хочу, чтобы он вот таким особым образом проявлял ко мне внимание – а он этого не делает. Мне трудно с этим смириться. Прямо я попросить его не могу. Лучше обижусь и пусть думает.
Если вы когда-нибудь чувствовали себя виноватыми рядом с человеком, который бесконечно обижается, вы знаете, как это мучительно. И порой бывает, ты уже готов сделать все, что угодно, только чтобы эту вину не чувствовать. Делаешь, как он хочет, не потому, чтобы ему помочь, а потому, что так проще его успокоить. Но такой способ действия не сдерживает обиды, наоборот, механизм манипуляции обидой лишь оттачивается со временем.
Примеры манипуляций
Как мы поддаемся манипуляциям? Когда на нас обижаются, важно спросить себя: я действительно в этом виноват? Я на самом деле сделал что-то плохое, или ты эту вину мне вменяешь, а я ее почему-то на себя беру? Разобраться непросто. Особенно когда речь идет об авторитетных для нас людях – родителях, близких. Особенно среди верующих много людей, которые все время готовы чувствовать себя виноватыми. Начинаются истории про крест, про то, что «не по силам не посылается», надо терпеть. Только часто под любовью к ближнему понимается кормление его обиды, поддерживание его способности манипулировать.
Человек обижается, и я в это встраиваюсь и отвечаю ему так, как он хочет, тем самым закрепляю его обидчивость и провоцирую способность к манипуляции. И делаю так не потому, что хочу ему добра, а чтобы освободиться от чувства вины. То есть поступаю корыстно. Христианская любовь тут не причем. Налицо даже потакание греху.
Пример: Мама говорит сыну: «Вот никто мне не помогает, никто не делает мне ремонт, я такая бедная, краны старые, текут, и я не могу их закрыть, вы все заняты, но – нет-нет, мне не надо помогать, я ради вас только живу, лишь бы вам было хорошо».
Что вы чувствуете, когда слышите такой текст? Подозреваю, что вы чувствуете вину, при этом слышите отказ о помощи. Есть ощущение, что вас запутали в какие-то сети, и непонятно, как тут реагировать. Это – пример манипуляции виной.
Альтернативный вариант той же реплики, только в форме прямой коммуникации: «Ты знаешь – у меня кран сломался. Мог бы ты в какой-то день, когда тебе удобно, прийти, его поменять, потому что я сама не могу, помоги мне, пожалуйста».
Почувствуйте разницу… Как правило, когда нас просят прямо, мы, если можем, готовы помочь, у нас не возникает сопротивления. Когда нас пытаются окутать в сети, дают двойной посыл: помоги, но не помогай, ведь тебе нет до меня дела, то мы всем существом начинаем сопротивляться, при этом чувствуем бессилие, потому что мы не знаем, как ответить на это – хочется либо сбежать, либо что-то сделать, лишь бы только отстали.
Конечно, за такой манипуляцией часто стоит боль, дефицит внимания, об этом мы будем говорить во второй части, когда речь пойдет о прощении. Есть и не ценностное отношение к себе – такой тонкий аспект, об этом я ниже скажу.
Еще пример: «ты специально подогрела молоко так сильно, потому что ты меня не любишь, тебе на меня наплевать, ты же знаешь, что я не пью горячее молоко». На это сложно что-то ответить. Потому что здесь склеиваются два факта: реальный и приписываемый, и в этом секрет действия механизма манипуляции. Мы слышим двусоставную речь. Есть первая часть, в которой ставится очевидный факт – температура молока.
Молоко и правда горячее, и с этим не поспоришь. И сознание соглашается, да, она права. А дальше подклеивается вторая часть: ты меня не любишь. И за счет того, что в одной фразе содержится реальный факт – температура молока – то сознанию трудно распознать вторую часть фразы как неправду, как эгоцентрическое требование. И потому свою вину признать легче: молоко и правда горячее.
Всем известен факт манипулирования угрозой болезни – это очень распространенная тема, очень тяжелая и почти беспроигрышная. Потому что никто не осмелится провоцировать болезнь у своего близкого человека. Нет, наверное, легче и удобнее способа заставить человека делать то, что я хочу, как сказать ему: «Видишь, ты вот это делаешь – а я от этого болею, у меня поднимается давление». Или «вот видишь – я же такая тяжелобольная, поэтому, пожалуйста, уже, делай…» — мир должен вокруг меня вертеться.
Как знать, может быть, и мы порой бываем так же невыносимы для наших близких, когда мы обижаемся? Если мы склонны часто обижаться, стоит подумать о том, каково другим рядом с нами, когда мы, может быть, порой неосознанно манипулируем?
Как не провоцировать развитие обидчивости у детей?
Несколько советов родителям, как правильно вести себя с ребенком, чтобы самому не застревать в обиде на ребенка, и его научить не застревать в своих обидах.
В обоих случаях важно проговаривать по возможности с ребенком каждый случай как его обиды на вас, так и вашей – на него. Учитесь вести прямой разговор, используя прямую коммуникацию, а не манипуляцию. Учитесь видеть, когда вы сами манипулируете.
Очень частый вариант тихой родительской манипуляции: игра в молчанку — «я с тобой не разговариваю», очень женский способ, часто встречающийся среди мам. Это особенно удобно для управления ребенком, потому что для ребенка его эмоциональное отвержение мамой — конец света. Есть такой, условно, эксперимент, когда группа младенцев была изъята от родителей, они находились в отдельном помещении, их кормили, мыли, давали все, что нужно, но не брали на руки и не разговаривали с ними. И эти дети умирать стали.
Потребность в эмоциональном контакте с мамой у ребенка – витальная. И если мама обижается и отстраняется, просто становится холодной на какой-то момент: ты плохо себя вел – я с тобой не разговариваю, для ребенка мир переворачивается. Если бы на него накричали, побили, это вызвало бы, может быть, менее тяжкие эмоциональные последствия. Отголоски такого поведения мамы во взрослом возрасте повлияют на то, как человек будет строить в будущем отношения в своей семье, найдет ли он друзей, вступит ли в брак.
Поэтому со стороны родителя очень важно вступать с ребенком в прямые коммуникации. Есть формула классика гуманистической психотерапии Карла Роджерса: «Я тебя люблю, но то, что ты делаешь, меня расстраивает». Она применима не только по отношению к детям, но и по отношению к любому человеку. Мы здесь говорим: «Ты знаешь, я тебя люблю, ты мне важен, дорог, но когда ты вот так делаешь – меня это злит, возмущает, я прямо… ты знаешь, я сама не знаю, что со мной, но мне это очень трудно выдерживать. Мог бы я тебя попросить, чтобы ты все-таки так не делал?»
Что делать, если ребенок пытается манипулировать мамой? Крайний случай такой манипуляции всем известен: детские истерики.
Мы можем это просто игнорировать. Если ребенок чувствует, что мама не реагирует, он, как правило, успокаивается и оставляет такой способ воздействия. Важно помогать ребенку учиться общаться прямо. Например, можно спросить: «Вася, ты сейчас на меня злишься? Тебе неприятно, что я тебя прошу сначала делать уроки, а потом пойти гулять?» Важно дождаться его ответа о чувствах: «да, я злюсь».
Есть немало примеров, когда детская истерика заканчивается в секунду, если названо то, про что ребенок плачет. Я вспоминаю, как мой руководитель, у которого я училась психотерапии, Федор Ефимович Василюк рассказывал о своем трехлетнем внуке, как внук ревел, к нему подходила бабушка, говорила: «Ванечка! Ну, что же такое, слушай, так тебе обидно, да? Так тебе как-то больно? Вот как-то плохо с тобой поступили?» А он говорит: «ДА-А-А-А-А!!!» И тут же успокаивался. Понимаете? Потому что названо слово, ты услышан, другой человек, твой близкий понял, что с тобой. Истерить больше нет необходимости – все. Переживание нашло свой адресат.
Но с более старшими детьми мы тоже можем так поговорить, расспросить, что с ними, в чем причина слез, переживаний? Или можно предложить свою позицию: «Давай я тебе расскажу, почему я так делаю, почему я тебе это запрещаю». Не просто запретил – и точка, а можно предложить партнерские отношения, объяснить, почему я прошу тебя сейчас сделать то или другое, а не просто действую, как диктатор, приказами.
Мы рассказали о том, как возникает и развивается обида, что такое манипуляция обидой, как ее распознать и не провоцировать у своих детей.
Во второй части лекции мы расскажем о том, как преодолеть собственную обиду, что сильнее всего нам мешает? Как перейти от обиды к прощению? И что понимается под прощением? Когда я забыл все плохое? Снова подружился с прежним обидчиком? Или что-то еще? Читайте на сайте Милосердие.ру в четверг, 13 ноября.
Обида: не могу простить, что делать. Часть 2