В первые годы существования Российской Федерации противостояние президента Бориса Ельцина и Верховного Совета привело к вооруженному столкновению, расстрелу Белого дома и кровопролитию. В результате была полностью ликвидирована система органов власти, существовавшая со времен СССР, и была принята новая Конституция. АиФ.ru вспоминает трагические события 3-4 октября 1993 года.
До распада Советского Союза Верховный Совет РСФСР, согласно Конституции 1978 года, был правомочен решать все вопросы, отнесенные к ведению РСФСР. После того, как СССР перестал существовать, Верховный Совет являлся органом Съезда народных депутатов РФ (высшего органа власти) и все еще обладал огромной властью и полномочиями, несмотря на поправки к Конституции о разделении властей.
Борис Ельцин. 2 октября 1993 года. Фото: www.russianlook.com
Получилось так, что главный закон страны, принятый еще при Брежневе, ограничивал в правах избранного президента России Бориса Ельцина, и он стремился к скорейшему принятию новой Конституции.
В 1992-1993 годах в стране разразился конституционный кризис. Президент Борис Ельцин и его сторонники, а также Совет Министров вступили в противостояние с Верховным Советом под председательством Руслана Хасбулатова, большей частью народных депутатов Съезда и вице-президентом Александром Руцким.
Связан конфликт был с тем, что его стороны совершенно по-разному представляли дальнейшее политическое и социально-экономическое развитие страны. Особенно серьезные разногласия у них были по поводу экономических реформ, и никто не собирался идти на компромисс.
Содержание
- Обострение кризиса
- Штурм «Останкино» и расстрел Белого дома
- После октября
- Путч — это значит революция?
- Что такое ГКЧП? Чего хотели его участники?
- А откуда вообще взялся Ельцин? Кто с кем воевал?
- Ельцин и Горбачев хотели развалить СССР?
- А что делал во время путча Горбачев?
- С чего начался путч? Все главные события происходили в Москве?
- Что произошло у Белого дома? За кого был народ?
- Но штурма все-таки не было? Где тогда погибли люди?
- То есть военные в итоге не поддержали ГКЧП?
- Что происходило в союзных республиках? Они были за ГКЧП или за Ельцина?
- Что потом стало с заговорщиками? Их посадили?
Обострение кризиса
В активную фазу кризис перешел 21 сентября 1993 года, когда Борис Ельцин в телеобращении сообщил, что издал указ о поэтапной конституционной реформе, по которому Съезд народных депутатов и Верховный Совет должны были прекратить свою деятельность. Его поддержали Совет Министров во главе с Виктором Черномырдиным и мэр Москвы Юрий Лужков.
Фото: www.russianlook.com
Однако, по действовавшей Конституции 1978 года, полномочий распускать Верховный Совет и Съезд у президента не было. Его действия были расценены как неконституционные, ВС принял решение о прекращении полномочий президента Ельцина. Руслан Хасбулатов даже назвал его действия государственным переворотом.
В последующие недели конфликт только обострялся. Члены Верховного Совета и народные депутаты фактически оказались заблокированы в Белом доме, где были отключены связь и электричество и не было воды. Здание было оцеплено милицией и военнослужащими. В свою очередь, добровольцам из числа оппозиционеров выдали оружие для охраны Белого дома.
Штурм «Останкино» и расстрел Белого дома
Ситуация двоевластия не могла продолжаться слишком долго и в конечном итоге привела к массовым беспорядкам, вооруженному столкновению и расстрелу Дома Советов.
3 октября сторонники Верховного Совета собрались на митинг на Октябрьской площади, затем двинулись к Белому дому и разблокировали его. Вице-президент Александр Руцкой призвал их взять штурмом мэрию на Новом Арбате и «Останкино». Здание мэрии вооруженные демонстранты захватили, но когда они попытались попасть в телецентр, разыгралась трагедия.
Фото: www.russianlook.com
Для обороны телецентра в «Останкино» прибыл отряд спецназа МВД «Витязь». В рядах бойцов произошел взрыв, от которого погиб рядовой Николай Ситников.
После этого «Витязи» начали стрелять по толпе сторонников Верховного Совета, собравшейся у телецентра. Вещание всех телеканалов из «Останкино» было прервано, в эфире остался только один канал, вещавший из другой студии. Попытка штурма телецентра не увенчалась успехом и привела к гибели ряда демонстрантов, военнослужащих, журналистов и случайных людей.
На следующий день 4 октября верные президенту Ельцину войска начали штурм Дома Советов. Белый дом обстреливали танки. В здании произошел пожар, из-за чего его фасад наполовину почернел. Кадры обстрела облетели тогда весь мир.
Посмотреть на расстрел Белого дома собрались зеваки, которые подвергли себя опасности, поскольку попали в поле зрения снайперов, расположившихся на соседних домах.
Фото: www.russianlook.com
Днем защитники Верховного Совета стали массово выходить из здания, а к вечеру прекратили сопротивление. Руководители оппозиции, в том числе Хасбулатов и Руцкой, были арестованы. В 1994 году участники этих событий были амнистированы.
Трагические события конца сентября – начала октября 1993 года унесли жизни более 150 человек, порядка 400 человек получили ранения. Среди погибших оказались журналисты, освещавшие происходящее, и много простых граждан. 7 октября 1993 года было объявлено днем траура.
После октября
События октября 1993 года привели к тому, что Верховный Совет и Съезд народных депутатов перестали существовать. Система государственных органов, оставшаяся со времен СССР, была ликвидирована окончательно.
25 лет назад в столице России произошли драматические события, кульминация которых пришлась на 3-4 октября 1993 года. Позже происходившее в ту пору получило многочисленные названия: «Расстрел Белого дома», «Расстрел Дома Советов», «Черный октябрь» и так далее. О роли и значении этих событий в судьбе страны до сих пор спорят историки и политики – как российские, так и зарубежные.
По сути, этот внутриполитический конфликт между разношерстным по своему политическому составу Верховным Советом и командой президента Бориса Ельцина привел конституционный кризис, развивавшийся с декабря 1992 года, к кровопролитной кульминации в центре Москвы – разгону парламента, сопровождавшемуся столкновениями с применением войсковых сил и бронетехники. Всего в итоге, по имеющимся данным, погибло 158 человек и 423 были ранены. При этом 3 и 4 октября убитых было 124, а раненых 348.
Тем не менее, профессор Московского экономического института, доктор философских наук Игорь Чубайс считает, что значение этого события «искусственно раздуто». По его словам, тогда, в 1993 году, это казалось важным, и он сам участвовал в тех событиях, был на баррикадах около здания Моссовета, но со временем пришел к выводу, что все это – «игры группировок власти».
«Я не считаю это событие важным, в отличие от очень многих, – уточнил профессор в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Оно ничего не изменило. Недавно я выпустил книгу с анализом все постсоветской реальности, всей новейшей истории страны, но этому событию посвятил лишь небольшой кусок».
Your browser doesn’t support HTML5
25 лет после штурма Верховного Совета России
Американский публицист Дэвид Саттер на днях опубликовал в Wall Street Journal статью, посвященную событиям «Черного октября», с характерным названием «Когда умерла российская демократия», где утверждает, что расстрел российского Белого дома символизирует похороны демократии в стране.
Игорь Чубайс не согласен с такой оценкой: «Потому что не было начала демократии. Например, решения, которые принимали в Верховном Совете при Ельцине в 1991 году, в частности, о реабилитации жертв политических репрессий, были почти бессмысленными. Они не осуждали режим как государство, а лишь объявляли конкретных людей невиновными. То же самое произошло и с постановлением о реабилитации репрессированных народов. Нужно было объявить преступной власть, которая целые народы изгоняла с родных мест, а у нас лишь подчеркнули, что эти народы невиновны. А ведь тогда наступило время отторжения коммунизма, советчины…»
То есть, с самого начала тогдашние реформы властей носили ограниченный характер, констатировал профессор. Поэтому 1993-й год, по его оценкам, нельзя считать поворотным событием, которое положило конец становлению демократии в России.
«Тем более, все, что делал Ельцин, уперлось в принципиальный вопрос, который так и не был решен. Не было люстрации, не произошло очистки власти от прежних чиновников. А старые чиновники не могут развернуться на 180 градусов. О люстрации много говорили, но без толку. Старые кадры, в том числе, в силовых структурах остались во власти. Да, они громко кричали «Долой КПСС!», потому что та себя полностью исчерпала. Но они же и создавали новые правила игры, по которым мы теперь живем», – резюмировал Игорь Чубайс.
В свою очередь, профессор, доктор политических наук Юлий Нисневич не согласен с тем, что это было малозначимое событие. Также, по его мнению, не совсем верно называть это «концом российской демократии».
«Почему-то принято обсуждать только то, что произошло 3-4 октября, – заметил он в комментарии Русской службе «Голоса Америки». – Однако конфликт начался задолго до этого, а предельно обострился в марте 93-го года, когда Верховный совет попытался выдвинуть импичмент президенту Ельцину. После этого был знаменитый апрельский референдум. Дальше противостояние стало приобретать совсем другие формы».
Но самое главное, как представляется политологу, заключается в том, что «Верховный совет – не парламент»: «Это советский представительный орган, 86 % членов которого были коммунистами. Поэтому говорить о том, что это – демократический институт, мягко говоря, неуместно. Так что противостояние (между президентом и Верховным советом) было идеологическим. Это, скорее, продолжение событий 1991 года».
С другой стороны, решать такие вопросы силовым путем – далеко не самое разумное, подчеркнул Юлий Нисневич: «После апрельского референдума было выдвинуто предложение провести досрочные выборы и Верховного совета, и президента. Это, наверное, могло стать самым правильным способом разрешения конфликта. Но Верховный совет тогда от референдума отказался, и только потом, в октябре, вернулся к этой идее. А дальше противостояние пошло по нарастающей».
Наверное, бескровный выход из конституционного кризиса все же можно было найти, предположил профессор, но ситуация развивалась так, как она развивалась. Все это, на его взгляд, имело довольно печальные для демократии в стране последствия: «Именно после этих событий и произошел перекос в нашей конституции в пользу президентской власти. Потом, в 1995 году, президент переподчинил себе все силовые структуры. И пошло-поехало».
Как видится Юлию Нисневичу, Путин не изменил прочерченную Ельциным траекторию развития страны, а вписался в нее: «Есть исследования, свидетельствующие, что уже 1995 году средства из российского бюджета, заложенные на поддержку силовых структур, стали заметно увеличиваться. А в 1993 года президент и его администрация отказались опираться на какую-либо политическую силу во время парламентских выборов, тем самым фактически лишив (сознательно или подсознательно, неизвестно) институт президентства политических корней. И сейчас мы наблюдаем развитие этой парадигмы».
Сегодня самый главный политический игрок в России – институт президентства, а не политические структуры, утверждает политолог.
«Во всем мире власть – производное от выборов. У нас главным является сам институт президентства. Это, конечно, перевернутая с ног на голову система. Здесь, к сожалению, роль Бориса Ельцина налицо. Не говоря уж о том, что операция «преемник» выглядит весьма сомнительно. Тогда Ельцин говорил: вот, мол, я уступаю место молодым. Тоже не самый демократический прием. Ведь когда глава государства досрочно уходит с поста, сокращается период избирательной кампании. То есть, в той ситуации это создавало дополнительные трудности для претендентов из оппозиционных партий», — заключил он.
С начала тяжелого политического кризиса, который едва не поставил Россию на грань гражданской войны, прошло 25 лет. Его кульминацией стала стрельба из танков верными президенту Борису Ельцину военными по Белому дому, где находилось здание Верховного совета России. При этом в общественном сознании события 1993 года часто перепутаны с событиями 1991 года — подавлением путча ГКЧП. «Газета.Ru» о том, чем сходны и чем различаются эти истории.
Белый дом
Символами и августа 1991, и октября 1993 года стало одно и то же здание проекта известного советского архитектора Дмитрия Чечулина. Оно было построено для размещения в нем административных органов РСФСР в 1981 году.
В советские годы здесь располагался Верховный совет РСФСР, который, как и все представительские органы в то время, исполнял чисто декоративную функцию, штампуя решения, которые вырабатывались в недрах ЦК КПСС.
Все изменилось в 1990 году, когда во время первых демократических выборов в Верховный совет было избрано большое количество депутатов-демократов. Несмотря на то что большее количество мандатов все равно было у тех, кто формально состоял в КПСС, среди них также было немало коммунистов-реформаторов, настроенных на изменения.
Председателем Верховного совета был избран выходец из советской партноменклатуры, но настроенный на перемены Борис Ельцин.
Те же люди, но по разные стороны
Путаница между 1991 и 1993 годами существует еще и потому, что
и в то, и в другое время участниками событий были одни и те же лидеры. Так, в августе 1991 года руководителем сопротивления, отстранившим от власти союзного президента Михаила Горбачева нескольким руководителям СССР, противостоял Борис Ельцин.
А в 93-м он уже был избранным президентом России, а пост главы Верховного совета занимал выходец из академической среды Руслан Хасбулатов. Еще одним ключевым участником этих событий был вице-президент России, генерал и бывший боевой летчик Александр Руцкой.
Стоит отметить, что даже противники Руцкого признают, что его решительные действия переломили ход событий — именно он вместе с группой пришедших на помощь военных полетел в Крым, чтобы освободить изолированного там президента Горбачева и привести его в Москву.
Затем политические пути Руцкого, Хасбулатова и Ельцина разошлись. Не приняв радикальных перемен, а также имея личные властные амбиции, они пошли против президента уже в 1993 году.
Законны ли были действия сторон в 1991 и 1993 году?
Большинство экспертов, говоря о событиях 1991 года, сходятся на том, что действия участников Государственного комитета по чрезвычайному положению были незаконны. Несмотря на то, что среди участников путча были и достойные люди — такие, как, например, маршал Сергей Ахромеев (впоследствии покончил собой), —
их действия нарушали Конституцию и были квалифицированы как государственный переворот.
Ситуация с 1993 годом все же существенно сложнее — вокруг событий тех октябрьских дней поломано немало копий.
С точки зрения закона, действия президента Ельцина, распустившего парламент, были нарушением действующей Конституции страны.
Именно поэтому Конституционный суд России признал, что есть основания для отрешения президента России от должности. В то же время даже многие из тех, кто согласен с этими выводами, считают, что Ельцин был прав, когда применил силу, так как его противники прибегли к радикальным действиям и пошли на захват государственных учреждений — мэрии Москвы и телевизионного комплекса «Останкино». Стоит отметить, что среди защитников Белого дома в 1993 году были и откровенно профашистские группировки.
Какая Конституция тогда существовала?
И в 1991-м, и 1993 году продолжала действовать «брежневская» конституция РСФСР 1978 года, в которую в 1990 году было внесено более 400 поправок.
Несмотря на то что Россия в ней по-прежнему провозглашалась «социалистическим государством», внесенные поправки подразумевали существование частной собственности, основных демократических свобод, в том числе слова и печати.
В нее также был вписан пост президента всенародно избираемого главы государства. При этом именно в этой Конституции было впервые записано положение о том, что президент России не может выдвигаться на свой пост более двух раз подряд. Тогдашнюю российскую республику можно назвать парламентско-президентской, однако высший орган Верховного совета — Съезд народных депутатов — был практически всевластен, что мешало президенту России проводить преобразования.
Силовики в 1991 и 1993 году
И тогда, и позже среди силовиков произошел определенный раскол относительно оценки событий. В 1991 году части союзной армии, верные приказу министра обороны, члена ГКЧП Дмитрия Язова, начали блокаду Белого дома, где находился президент Ельцин и его соратники.
Однако направленный к Белому дому генерал ВДВ Александр Лебедь не стал выполнять приказы руководства ГКЧП, поняв, что они являются незаконными. Аналогично поступил и командующий ВДВ Павел Грачев, перешедший со своими военными на сторону Верховного совета. Это помогло восставшим одержать практически бескровную победу.
В 1993 году ситуация была иной — армия сохранила верность президенту Ельцину, хотя несколько силовиков поддержали Верховный совет. Среди них были замглавы МВД России Андрей Дунаев и глава Министерства безопасности Виктор Баранников. Они находились в Белом доме.
Ставший министром обороны России Павел Грачев руководил стрельбой из танков по Белому дому хотя согласился на силовые действия не без колебаний, потребовав от президента письменного приказа.
Жертвы 1991 и 1993 года
Жертвами событий августа 1991 года стало трое молодых людей — Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов. Пытаясь остановить колону бронетехники, которая двигалась по Садовому кольцу, они пытались блокировать водителям видимость с помощью брезента. Один из молодых людей погиб в результате несчастного случая, двое других — от пуль, как считается, в предупредительных целях. В то же время один из молодых ребят — Кричевский — был убит пулей в голову при невыясненных обстоятельствах.
Кроме них, покончили с собой также два члена ГКЧП — глава МВД Борис Пуго, маршал Сергей Ахромеев, а также управделами ЦК КПСС Николай Кручина. Вскоре после провала путча он выбросился из окна, хотя есть те, кто считает, что его убили.
В 1993 году жертвами событий стали более 100 человек. Многие из погибших стали случайными жертвами. Расследование событий, которое предложила провести фракция «Яблоко» уже в новой Думе, было прекращено в обмен на амнистию.
Финал 1991 и 1993 годов
После провала путча августа 1991 года члены ГКЧП были арестованы, но впоследствии амнистированы. Единственным, кто не принял амнистию, предстал перед судом и был оправдан, был участник ГКЧП замминистра обороны Валентин Варенников. Арестованы, но затем амнистированы по постановлению Госдумы были и лидеры Верховного совета, в том числе Хасбулатов и Руцкой.
— Сергей Александрович, что происходило 19 августа 1991 года, чего хотели, о чём говорили люди, называвшие себя ГКЧП? И почему оборона потребовалась именно Белому дому?
— Я подъехал к Белому дому 19-го числа часа в два. Ещё утром я был в Железноводске, где мы отдыхали с супругой. Посмотрел телевизор и понял, что произошёл переворот. Я позвонил Хасбулатову и спросил, что делается в Москве. Он говорит: «У нас всё нормально, это у вас что-нибудь там». Я говорю: «Думаю, что у вас переворот, включите телевизор». Он включил и сразу побежал к Борису Николаевичу.
Перед депутатами стояло несколько задач. Во-первых, надо было наладить распространение информационных материалов: указов президента РСФСР (Борис Ельцин был избран президентом РСФСР 12 июня 1991 года, президентом СССР в это время был Михаил Горбачёв. — RT), постановлений Президиума Верховного Совета, выступлений защитников Белого дома.
Часть депутатов выехали в воинские части, чтобы остановить их выдвижение. Я поехал в Сокольники, где стояла часть связи. Шумейко Володя поехал в Тёплый Стан, где стояли войска КГБ.
Ещё мы разместили здесь огромное количество радиолюбителей, которые вещали миру о том, что происходит здесь, в Белом доме.
И нужно было, чтобы защитники Белого дома были в курсе той информации, которая была у нас внутри. У Ельцина работал основной штаб, который связывался с руководством страны, с гэкачепистами, которые хотели его арестовать.
Мы всё время ждали штурма.
— Какое оружие было у защитников Белого дома? В одном из интервью глава личной охраны Михаила Горбачёва Вячеслав Генералов рассказывал, что у защитников Белого дома были даже гранатомёты и пулемёты. Откуда они взялись?
— Автоматы точно были, потому что их принесли милиционеры. Гранатомёты и пулемёты в Белом доме были в 1993 году. Это я точно знаю. И это создавало огромную опасность и для нас, и для посольства Соединённых Штатов, где были дети, женщины. Ко мне приходил тогда посол США и спрашивал: «Нам выезжать из Москвы или переждать где-то в подземелье?» Это был 1993 год.
А в 1991 году, кроме оружия, которое было у милиционеров, ничего не было. Но мы видели, что в армии произошёл раскол. Особенно в тех частях, которые находились в Москве.
Были военные, как, например, Евдокимов со своим танком, который заехал на подиум Белого дома, развернул башню и сказал: «Я буду защищать Белый дом».
Войск было много. Я, когда садился во Внукове, видел из самолёта огромное количество танков, вездеходов, бронетехники, которые шли на Москву. Мне кажется, что задача войскам не была поставлена. И это нас спасло. Потому что, если бы была задача сразу занять такие-то здания, всё было бы хуже.
— Получается, классическим путчем это назвать нельзя, раз не было силового захвата и свержения власти?
— Путч начинается с того, что захватывают власть, СМИ, госструктуры, которые имеют возможность командовать и приводить в действие военные силы, распоряжаться финансами. Видимо, у ГКЧП не было готовности ко всему этому. Организатором был Крючков. Я в те дни впервые услышал, что за безопасность Советского Союза отвечает не Политбюро, не ЦК, не правительство, а КГБ. Для меня это было новостью. Но он либо побоялся взять командование целиком на себя, либо понадеялся на Язова, министра обороны, который должен был дать команду войскам. Ни того ни другого не произошло. Паузы всегда неэффективны и провальны, если ты сказал «а» и не говоришь «б».
— Вы сказали, что путч был неожиданным, все были в отпусках. Неужели ничто не предвещало протеста, не было никаких сигналов, что есть те, кто против подписания договора о союзном государстве?
— Договор о Союзе суверенных государств появился не сиюминутно, его готовили, очень много раз меняли редакцию. Но в итоге, когда его подписали, мне кажется, это немножко расслабило всех. Когда наступило время отпусков, все поторопились уехать. По моим ощущениям, ничто не предвещало, что в этот день что-то случится. Я не думаю, что Борис Николаевич ждал такого мощного натиска со стороны Комитета госбезопасности и этой группы, которая назвалась ГКЧП.
— Когда появился ГКЧП, между Ельциным и Горбачёвым, по сути, была вражда. В стране было своего рода двоевластие. Тем не менее, когда Горбачёв был отстранён от власти, Ельцин выступил в его поддержку и защиту с тем, чтобы он был возвращен на своё законное место. Как вы расцениваете это?
– То, что происходило между Ельциным и Горбачёвым, было больше чем недопонимание. Горбачёв был ярым противником того, что РСФСР возглавил Борис Николаевич.
Между Верховным Советом СССР и Верховным Советом РСФСР тоже были довольно серьёзные разногласия. Мы стали принимать законы, которые запутали экономическую ситуацию. Реформы надо делать на каком-то одном уровне, на двух уровнях их делать невозможно.
Тем не менее Ельцин поступил очень мудро, когда защитил Горбачёва. И постепенно, когда прояснилась ситуация, оказалось, что республики все ушли, Верховного Совета Союза уже нет. Нет единого целого — ни армейского, ни экономического, ни какого-либо другого союза. Вот тогда и встал вопрос о том, чтобы Горбачёв ушёл.
Этот период был очень трудным, очень тяжёлым, но он был определяющим. Он показал, что дальнейший путь должен быть раздельный.
— А сейчас, по прошествии более чем четверти века, вы считаете, этот путь был правильным?
— Об этом и много уже говорили, и написано много.
Михаил Горбачёв совершил много ошибок. Но это историческая фигура, безусловно. Он вывел страну на совершенно иной путь развития, иной путь экономики и международного положения.
Вражда между руководством Российской Федерации и руководством Советского Союза не способствовала движению по тому направлению, которое определил Горбачёв. Мы поняли, что России надо уходить. Уходить на самостоятельный путь развития, и прежде всего в экономике. И в России стали приниматься законы, которые постепенно нас ставили на путь экономической свободы.
— Вы сказали о том, что в 1993-м к вам приходил посол США. А в 1991-м все события также происходили рядом с американским посольством в силу его расположения рядом с Белым домом. Они проявляли беспокойство, контактировали со штабом обороны?
— Сам я никого из американского посольства не видел. Мне показалось, что они вели себя очень осторожно. Ельцин после избрания главой РСФСР встречался с Бушем, хотя представлялась эта встреча как случайная. Но это был знак того, что американцы вроде бы поощряют развитие России с ним во главе и направление этого развития. И мне кажется, всё-таки они побаивались того, что может всё вернуться. И это определило их осторожное, по крайней мере внешне, отношение к происходящему. Они терпеливо выжидали, что будет происходить. Даже в 1993 году они выжидали, что будет и как. Единственное, что у них хорошо работало, это CNN, который показывал всё и вся. Но в 1991-м этого не было.
— Вы оказались в совершенно уникальной ситуации. В 1991-м вы возглавляете депутатский штаб обороны Белого дома. Проходит два года, и вы — глава администрации Бориса Ельцина. И ситуация развивается прямо противоположно — Борис Ельцин отдаёт приказ о штурме Белого дома. В то время как в 1991-м такого приказа не было. Как вы оцениваете эту ситуацию? По сути, вы оказались в схожих ситуациях, но по разные стороны баррикад.
— С 1991-го по 1993-й произошли очень серьёзные изменения в Верховном Совете. Как только мы пошли на реформы 2 января 1992 года, Хасбулатов, который возглавлял Верховный Совет, выступил против них. На протяжении двух лет он очень резко выступал и тормозил процессы экономической реформы Гайдара. Мы на этой почве с ним разошлись, перестали друг другу доверять. То же самое происходило и между Хасбулатовым и Ельциным. Мне кажется, они стали побаиваться друг друга. Ведь и у одного, и у другого была большая власть. Хасбулатов мог через Съезд народных депутатов объявить импичмент президенту. И что в этом случае делать, никто не знал. Хасбулатов вывел охрану Верховного Совета из подчинения МВД и перевёл в подчинение Верховному Совету.
В 1993-м две власти, обладающие действительно большой силой и влиянием, оказались по разные стороны.
Я оказался с Ельциным, потому что я поддерживал реформы, они были необходимы стране. Ведь страна, которую мы приняли, была в ужасном состоянии. Промышленность остановилась, ВПК. Нужно было вкладывать бюджетные деньги, нужен был товар, за который можно было бы получать деньги и платить людям зарплаты. Ситуация была очень тяжёлая.
Почему произошло нападение на Белый дом? Мы долго пытались договариваться. По поручению Ельцина вместе с Сосковцом и Лужковым я возглавил президентскую группу, которая вела переговоры с Белым домом. От них был Абдулатипов и Соколов, председатели двух палат Верховного Совета. Руцкой пытался включить в этот процесс военные округа, была явная угроза гражданской войны, а она ведь начинается с мелочи: кого-то вдруг убили, кого-то оскорбили и прочие вещи.
Мы договорились, что мы включаем все коммуникации Белого дома, а Белый дом отдаёт всё оружие. Это первое, что требовалось, — уверенность в том, что оружие не будет применено. Но утром той делегации из Белого дома уже не было. Им отказали в доверии.
К тому же — я не знаю, кто это готовил — с двух сторон оцепления произошёл прорыв. На Смоленской площади начались первые стычки. Потом демонстранты пришли к Белому дому. Около Останкино было большое столкновение. Мы понимали, что если не прекратить это безобразие, будет война. В Министерстве обороны собрался Совет безопасности, и там было принято решение штурмовать Белый дом.
— С 1993-го по 1996-й вы возглавляли администрацию президента Ельцина. Тем не менее Ельцин потом был избран ещё на четыре года, но вы не остались в его команде. Почему вы не остались после 1996 года?
— У нас были совсем иные задачи. Самая главная задача, которой мы начали заниматься, — наладить связь с депутатским корпусом и с Советом Федерации.
Я был очень сильно возмущён тем, что Ельцин пошёл на сговор с олигархами по поводу аукционов.
Кто-то, скорее всего Чубайс, после Давоса договорился с Борисом Николаевичем, что он встретится с ними, и он дал им обещание, что пройдёт залоговый аукцион, который очень многие вещи перевернул в нашей экономике. Но произошло, мне кажется, самое неприятное: олигархи ворвались во власть. Потанин стал вице-премьером, Березовский занял одно из ключевых мест в управлении. Кадрами начали распоряжаться. Моих сил не хватило бы это дело отвоевать.
Смотрите полную версию фильма на канале RTД.
разбор 05:49, 19 августа 2016
19 августа 1991 года в СССР начался Августовский путч: попытка захвата власти группой высших должностных лиц, сопровождавшаяся вводом войск в Москву и противостоянием у Белого дома. Августовские события предрешили дальнейшую судьбу страны — в декабре 1991 года Советский Союз перестал существовать. Как показывают опросы, почти половина россиян уже не помнит событий 25-летней давности. В связи с этим «Медуза» подготовила ответы на стыдные вопросы про август 91-го.
Путч — это значит революция?
Путч — это антиконституционный захват власти, государственный переворот. Именно такую характеристику от российских властей получили действия ГКЧП в августе 1991 года. Среди путчистов были высшие руководители СССР: вице-президент Геннадий Янаев, председатель Совета министров Валентин Павлов, министр обороны Дмитрий Язов, глава МВД Борис Пуго, председатель КГБ Владимир Крючков и другие. Номинально лидером ГКЧП считался Янаев, однако большинство историков называют его декоративной фигурой, считая главным инициатором заговора Крючкова.
Согласно устоявшейся трактовке событий, участники путча попытались отстранить от власти действующего президента СССР Михаила Горбачева и ввести в некоторых районах страны чрезвычайное положение. Режим ЧП предполагал приостановку деятельности политических партий и общественных движений, запрет на проведение митингов, шествий, демонстраций и забастовок, установление контроля над СМИ и другие меры.
Реклама
Что такое ГКЧП? Чего хотели его участники?
Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР. Так назвали себя советские лидеры, решившие отстранить от власти Горбачева. Заявленной целью ГКЧП было сохранение Советского Союза и приостановка проводившихся в стране реформ. По мнению участников комитета, перестройка и связанные реформы вели к развалу страны. В частности, на 20 августа 1991 года была назначена дата подписания нового союзного договора между республиками СССР. Вместо Советского Союза должна была появиться конфедерация под названием Союз Суверенных Государств, и не все республики СССР планировали к ней присоединиться.
Существует также версия, что одним из мотивов участников ГКЧП было опасение за свои должности: в случае подписания нового союзного договора руководство прежнего СССР вряд ли смогло бы остаться у власти. В частности, Михаил Горбачев рассказывал, что в июле 1991 года он договорился с президентом РСФСР Борисом Ельциным о радикальном обновлении кабинета министров СССР после подписания нового союзного договора. По предположению Горбачева, разговор был записан сотрудниками КГБ — и его содержание стало известно членам ГКЧП.
Пресс-конференция ГКЧП в Москве, 19 августа 1991 года. В центре — глава МВД СССР Борис Пуго, справа от него — вице-президент СССР Геннадий Янаев.
Фото: Владимир Мусаэльян и Александр Чумичев / ТАСС
А откуда вообще взялся Ельцин? Кто с кем воевал?
Борис Ельцин был президентом РСФСР — крупнейшей республики в составе Советского Союза. Именно руководство РСФСР (включая российские отделения МВД, КГБ и других органов власти) составило главную оппозицию ГКЧП. Путчисты, в свою очередь, опирались на структуры всесоюзного уровня: министерства внутренних дел и обороны (в том числе армию), КГБ СССР, ЦК КПСС (руководящий орган Коммунистической партии). Проще всего августовское противостояние описать как конфликт между консервативным крылом руководства СССР и политическим руководством РСФСР во главе с Ельциным.
Ельцин и Горбачев хотели развалить СССР?
Едва ли. Скорее речь на протяжении последних лет существования СССР шла о том, чтобы сохранить от страны хоть что-то. Реформы, начатые в ходе перестройки, были направлены на демократизацию общественно-политической жизни и модернизацию экономики — именно потому, что в сложившемся виде советская система перестала быть жизнеспособной. С середины 1980-х годов экономика СССР находилась в кризисе, на фоне которого к 1989-му фактически рухнула система соцлагеря, а к 1990-му начал разваливаться и сам СССР: республики одна за другой принимали декларации о суверенитете. Многие руководители страны понимали, что ресурсов, чтобы удержать республики вместе, у власти нет и единственный способ сохранить государство — модернизировать и видоизменить всю структуру.
17 марта 1991 года по инициативе Горбачева был проведен первый в истории страны всесоюзный референдум — жителям предлагалось решить, следует ли «сохранить СССР как обновленную федерацию равноправных суверенных республик». Шесть из 15 республик (Армянская, Грузинская, Молдавская, Эстонская, Литовская и Латвийская) отказались поддержать референдум, но жители остальных проголосовали в пользу сохранения государства. Итогом и стал проект нового союзного договора, подписание которого должно было состояться 20 августа 1991 года. Руководство РСФСР, несмотря на многочисленные внутренние разногласия, исходило из того, что договор должен быть подписан. Участники ГКЧП полагали, что подписание договора фиксирует распад СССР — и сохранять страну можно и нужно силовыми методами.
А что делал во время путча Горбачев?
Для начала своей деятельности члены ГКЧП выбрали момент, когда президент СССР находился на отдыхе в Крыму. 18 августа будущие путчисты приехали на президентскую дачу в Форос — чтобы обсудить с Горбачевым ввод чрезвычайного положения в стране. Горбачев ответил отказом. После этого в резиденции была отключена вся связь (участники ГКЧП в своих воспоминаниях это отрицают). Горбачев был фактически заперт в Форосе: дачу окружил Севастопольский полк погранвойск, а президентские самолет и вертолет были блокированы в аэропорту по распоряжению начальника штаба войск ПВО СССР генерала Игоря Мальцева. После этого по телевидению было объявлено, что Горбачев болен, в связи с чем власть в стране временно переходит к вице-президенту СССР Янаеву.
Есть свидетельства, в соответствии с которыми Михаил Горбачев знал о готовящихся событиях и даже выступал за ввод чрезвычайного положения в СССР. Борис Ельцин утверждал, что, находясь в Форосе, Горбачев «все знал и ждал, кто победит». О поддержке Горбачева накануне и в первые дни путча рассказывали и члены ГКЧП. Однако доказательств причастности президента СССР к путчу нет.
С чего начался путч? Все главные события происходили в Москве?
Митинги и акции протеста в связи с попыткой ввести режим чрезвычайного положения и комендантский час прошли во многих городах СССР, однако центром событий стала Москва. Рано утром 19 августа по приказу министра обороны СССР Дмитрия Язова, члена ГКЧП, в Москву ввели войска. Танки и бронетранспортеры выехали на центральные улицы и площади, подразделения десантных войск взяли под охрану Телецентр в Останкино, центральный телеграф, радиостанции и другие важные объекты инфраструктуры. На протяжении дня по всем телеканалам показывалось одно и то же: новостные выпуски с балетом «Лебединое озеро» и классической музыкой в перерывах. С 11 утра в центре Москвы начались митинги, одновременно улицы начали занимать бронетранспортеры. В 17:00 в здании МИД состоялась пресс-конференция членов ГКЧП: вице-президент Янаев, заметно волнуясь, рассказывал об уважении к Горбачеву и необходимости «продолжить взятый курс на демократизацию».
Хроника 21 августа 1991. Из семейного архива Любови Воропаевой и Виктора Дорохина.
luba voropaeva
Что произошло у Белого дома? За кого был народ?
В Белом доме располагался Верховный совет РСФСР. С 9 утра 19 августа там находился Борис Ельцин, там же располагался штаб сопротивления ГКЧП. Руководство РСФСР во главе с Ельциным назвало действия ГКЧП государственным переворотом и призвало сторонников на защиту Белого дома. Днем к собравшимся вышел Ельцин и зачитал свое знаменитое обращение с одного из стоявших у здания танков. После этого участники стихийного митинга начали формировать безоружные отряды ополчения и сооружать баррикады — из брусчатки, скамеек, мусорных баков и других подручных средств, — чтобы защитить руководство РСФСР от возможного штурма. При этом в здании находились и вооруженные люди: охрана, а также сотрудники МВД РСФСР. В ночь на 21 августа к ним присоединились вооруженные курсанты российских школ милиции. Сообщалось и о раздаче бронежилетов и автоматов добровольцам.
К вечеру 20 августа вокруг Белого дома находились, по некоторым оценкам, несколько сотен тысяч человек. Судя по документам и свидетельствам очевидцев, это были самые разные люди — от интеллигенции, студентов и ветеранов войны в Афганистане до казаков и участников националистического общества «Память». Руководители сопротивления призывали собравшихся не провоцировать военных, а взяться за руки и стоять на некотором отдалении от здания. При этом вооруженной охране был дан приказ в случае штурма стрелять по нападающим на поражение.
Но штурма все-таки не было? Где тогда погибли люди?
Как минимум один план штурма — с применением танков, бойцов спецподразделений «Альфа» и «Вымпел» — был составлен, но приказа о начале операции в итоге не поступило. Министр обороны СССР Дмитрий Язов, который мог отдать такой приказ, решил этого не делать. Сам он впоследствии рассказывал, что штурмовать Белый дом никто не собирался. Другие члены ГКЧП в своих воспоминаниях и показаниях утверждали, что план штурма составлялся, чтобы «изолировать и разоружить боевиков, нагнетавших обстановку в районе Белого дома». Часть военных, принимавших участие в подготовке плана, перешла на сторону защитников Белого дома (например, генерал Александр Лебедь, будущий секретарь Совета безопасности РФ и губернатор Красноярского края).
При этом в ночь на 21 августа армейская бронетехника начала патрулировать московские улицы для исполнения комендантского часа. Задержаний в ту ночь не было, однако в нескольких местах в городе прошли столкновения военных с демонстрантами. На пересечении Садового кольца с Новым Арбатом митингующие попытались преградить путь колонне БМП. В технику кидали камни, одну из машин подожгли. Солдаты открыли предупредительный огонь; одна из пуль, срикошетив, убила 37-летнего Владимира Усова. 28-летний Илья Кричевский был убит выстрелом в голову одним из членов экипажа подожженной БМП. 22-летний Дмитрий Комарь забрался на БМП, был сброшен и погиб под гусеницами. Все трое погибших демонстрантов были посмертно награждены званием Героя Советского Союза.
То есть военные в итоге не поддержали ГКЧП?
Постепенно против ГКЧП начали выступать многие высокопоставленные военные (главнокомандующий ВВС Шапошников, главком ВМФ Чернавин, главком РВСН Максимов). Но едва ли не большую роль сыграли командиры подразделений, направленных в Москву, Ленинград и другие города в ночь на 21 августа. Так, когда в районе МКАД путь колоннам преградили народные депутаты РСФСР, решившие провести агитацию в войсках, им никто не препятствовал. В итоге рано утром 21 августа министр обороны Язов был вынужден дать приказ о выводе войск из Москвы. Во второй половине дня, после неудачной попытки заручиться поддержкой Горбачева, вице-президент Янаев подписал указ о роспуске ГКЧП.
Что происходило в союзных республиках? Они были за ГКЧП или за Ельцина?
Реклама
Руководители союзных республик в большинстве случаев отказались вступать в прямую конфронтацию с ГКЧП. Многие на словах поддержали действия путчистов — в частности, Белорусская и Украинская ССР. При этом поддержка в республиках часто оказывалась номинальной. К примеру, в Прибалтике ГКЧП поддержали руководители местных компартий, к тому времени уже не имевших никакой власти.
Что потом стало с заговорщиками? Их посадили?
С 22 по 29 августа 1991 года члены ГКЧП и некоторые их сторонники были арестованы. Впоследствии мера пресечения им была изменена на подписку о невыезде. В апреле 1993 года началось судебное разбирательство. В феврале 1994 года подсудимые по делу ГКЧП были амнистированы решением Госдумы. Глава МВД СССР Борис Пуго покончил с собой в августе 1991 года, не дожидаясь ареста.
«Медуза» благодарит за помощь в подготовке материала кандидата экономических наук, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге Дмитрия Травина.
Константин Бенюмов