Из всех объектов для рисования или изображения, пожалуй, нет никого весомее Иисуса Христа, Господа Всемогущего. Никогда прежде не существовало такого всеобъемлющего существа, как Он, которое охватывает весь спектр божественного и смертного. Христос — наш адвокат и судья, царь и слуга, брат и друг. Он пересчитал каждое Свое творение — даже воробьев. Но существуют люди, которые взяли на себя задачу изобразить Мессию. В их число вошло шесть художников Святых последних дней, которые, опираясь на свои личные отношения с Ним, создали произведения искусства, трогающие сердца и приближающие других людей к их Спасителю. Вот, к каким выводам они пришли.
Содержание
- Грег Олсен: «Через Него я вижу себя по-другому»
- Лиз Свиндл: «Я единственная, кто способен изобразить мой образ Иисуса Христа»
- Дэн Уилсон: «Я должен возвышать людей с помощью изображений»
- Роуз Далл: «Большая часть нашей жизни строится на обычных моментах»
- Кирк Ричардс: «Я надеюсь, что люди будут думать об Иисусе в ином свете»
- Энни Надер: «В конце концов, именно Христос исцелит нас окончательно»
- Значение Воскресения Христова
- История праздника
- Пасхальное богослужение
- См. также
- Литература
- Использованные материалы
Грег Олсен: «Через Него я вижу себя по-другому»
«Даже воробей», худ. Грег Олсен.
«Каким-то образом через Него я вижу себя по-другому, вижу окружающих по-другому, и я вижу Его свет в других людях и в мире вокруг меня», — говорит Грег Олсен о своём опыте изображения Спасителя Иисуса Христа.
«Частью миссии Иисуса было стать образцом, чтобы показать нам то, что возможно в нашей собственной жизни — раскрыть божественность в каждом из нас», — объясняет Олсен. Он добавляет, что во время Своего служения Христос «так часто открывал божественное в окружающих и показывал нам, как мы должны смотреть на мир, и какими мы должны видеть себя».
Эту высшую перспективу Олсен запечатлел в своей картине «Даже воробей».
Для Олсена эта картина меняет его представление о сотворении. «Мы действительно взаимосвязаны», — говорит Олсен: «Все мы живём благодаря свету Христа. Это то, что пронизывает всех нас; это то, что даёт нам дыхание; то, что даёт нам жизнь. Это есть и в этих маленьких воробьях. Каким-то образом эта связь даёт Ему способность осознавать, любить, беспокоится даже о маленьком воробье. Каждый из нас должен быть уверен, что Христос связан со мной и с тобой, что Он знает, что Он любит нас, что в нашей жизни не происходит ничего такого, о чём бы Он не знал, и чем бы ни интересовался».
Лиз Свиндл: «Я единственная, кто способен изобразить мой образ Иисуса Христа»
«Князь мира», худ. Лиз Свиндл.
Для того чтобы обрести гармонию со своей способностью изображать Христа, известному религиозному художнику Лиз Свиндл потребовалось время. «Вначале я боролась со всеми видами сомнений. Возможность любой критики очень меня пугала. Сравнение себя с другими художниками в сообществе создавало ощущение, что мне чего-то не хватает», — делится Свиндл.
Она продолжает: «Я чувствую ответственность, которую несу я и другие художники. Изображения, создаваемые нами, окажут влияние на поколения. Некоторые люди формируют свой личный образ Иисуса частично основываясь на том, что изображено на наших картинах. Это отрезвляющая реальность».
Говоря об этом, Свиндл также признает, что «нужно ценить свой талант и доверять ему. Когда я начала рисовать Христа, то была полна решимости изобразить вселенского Христа. Я из кожи вон лезла, пытаясь угодить всем. Затем, я, наконец, поняла, что для моего Небесного Отца важно моё собственное мнение, что этот талант был дан мне не для того, чтобы представлять идеи всех остальных о том, кто такой Христос. Именно тогда я смогла начать рисовать от своего сердца и духа, потому что я думаю, что наши собственные духи обладают огромной способностью делать больше, чем мы им позволяем».
По мере того, как Свиндл продолжала изображать Спасителя, её любовь и понимание своей роли художника возросли. Она рассказывает: «Первое, что я вижу каждое утро, когда открываю дверь в свою мастерскую — это картины с изображением Иисуса на мольбертах. В мастерской тишина, умиротворение и покой, как будто кто-то охранял комнату, пока я отсутствовала. Я говорю так, потому что каждый вечер перед тем, как отправиться домой, я прошу Небесного Отца охранять её».
Переломный момент в карьере и ученичестве Свиндл наступил, когда она заметила эти особые ощущения в отношении своего Спасителя, которые пришли посредством её искусства. «Я поняла, что мои отношения с Иисусом Христом начали меняться от художника к другу, когда я хотела сохранить в своём сердце эти священные чувства, а не разбрасываться ими. Есть опыт, которым я люблю делиться, вопрос в том, чтобы понять, чем делиться не надо».
В заключение она говорит: «Я единственная, кто способен изобразить мой образ Иисуса Христа. Никто не может сделать это для меня, и я не могу сделать это для кого-то ещё. Я надеюсь, что то, что я создаю, пробудит в других людях мысли об Иисусе, давая им возможность начать и развивать свои собственные отношения с Ним».
Дэн Уилсон: «Я должен возвышать людей с помощью изображений»
«Помазанник», худ. Дэн Уилсон.
Дэн Уилсон в начале своей творческой карьеры сосредоточился главным образом на техническом исполнении картин и меньше на эмоциональной составляющей. «Я просто рисовал всё подряд, — говорит Уилсон, — и всё было на 100 процентов правильно в том, что касалось формы, значений, цвета». Это изменилось, когда он впервые попытался изобразить Спасителя.
«Честно говоря, это была, вероятно, одна из первых картин, в которую я вложил много эмоций», — говорит Уилсон о первой попытке изобразить Христа. Но он не остановился на этом. Продолжая пробовать свои силы в изображении Спасителя и отдавая готовые картины друзьям и соседям, Уилсон осознал то влияние, которое эти картины оказывали на зрителей. «В тот момент дух очень сильно поразил меня, — говорит Уилсон, — и я знал, что не должен рисовать только для того, чтобы рисовать. Я должен возвышать людей с помощью изображений, напоминающих людям об их ученичестве, их убеждениях, о том, для чего они живут».
Однако Уилсон сразу оговаривает, что эмоции, вложенные в живопись, не означают, что он пожертвовал техническими аспектами своего обучения. «Когда я рисую Его, я хочу отдать Ему должное; я хочу сделать всё возможное», — говорит художник. Поскольку Уилсон стремится сочетать эмоции и технику, его картины ожили. Однажды, рисуя портрет Спасителя в терновом венце, Уилсон проверял детали.
Он вспоминает:
«Я критиковал себя, но однажды когда я отступил и посмотрел на свою картину, я вдруг больше не чувствовал, что как художник критикую себя. Мне казалось, что я смотрю на Спасителя. И я просто почувствовал, как дух свидетельствует мне, что Христос действительно носил терновый венец; действительно совершал все те чудеса, о которых говорится в Библии, действительно заплатил за последствия моих грехов. Он действительно умер и забрал смерть».
И хотя яркие духовные переживания случаются не каждый раз, когда Уилсон рисует, он говорит: «Когда это происходит, это стоит того. И будем надеяться, что этот опыт зрители смогут получить, глядя на мою картину».
Роуз Далл: «Большая часть нашей жизни строится на обычных моментах»
«Где обвинители твои?», худ. Роуз Далл.
Роуз Далл видит Христа в «промежуточных моментах» — моментах непосредственно перед или после крупного события, моментах, когда мы можем видеть отдельные стороны Спасителя и Его служения, которые иначе мы не увидели бы.
«Большая часть нашей жизни строится на обычных моментах, а не на удивительных событиях», — говорит Далл, объясняя своё увлечение незначительными моментами. Она обнаружила, что в море новозаветных картин часто изображены главные события в жизни Спасителя. И хотя она признает, что они, безусловно, достойны изображения, она опасается, что они стали обычным явлением.
«Я подхожу к традиционным сценам со смесью опасений и трепета, — говорит Далл, — потому что есть множество картин, изображающих это. Мы видим образ Христа, знаем, что тут происходит, и просто упускаем это. Поэтому я стараюсь привнести в это свежий взгляд». По мнению Далл, эта новая перспектива должна добавить что-то личное и истинное и сделать больше, чем просто признать факт возникновения события».
На её картине «Где обвинители твои?» (фото выше), Далл изображает знакомую сцену с женщиной, пойманной в прелюбодеянии, но фокусируется на моменте после того, как Христос упрекнул обвинителей, и они стали уходить прочь, один за другим, оставив женщину стоять в присутствии Христа, пока Он продолжал рисовать на песке.
«Причина, по которой я оставила Христа, всё ещё пишущего на песке, на переднем плане в том, что в Его позе нет ничего угрожающего. Он не властвует над ней. Христос пытается донести до неё, что да, я ваш судья, но я сочувствую вам». Картина призвана передать чувство один на один, когда люди исчезают, и остаются две яркие фигуры на переднем плане. «Эта картина об Искуплении, — говорит Далл, — если ты приносишь Ему все свои грехи, Он становится единственным. Это только между Ним и тобой. Не между тобой и остальным миром. Всё остальное должно исчезнуть».
Кирк Ричардс: «Я надеюсь, что люди будут думать об Иисусе в ином свете»
«Величайший среди вас», худ. Кирк Ричардс.
Стили живописи Кирка Ричардса столь же разнообразны, сколь и удивительны. И, что интересно, стили, которые привлекали наибольшее внимание на протяжении многих лет, являются наименее детальными. Но у Ричардса есть ответ, почему это так. Он делится: «Абстрактная природа картин оставляет зрителям возможность видеть искусство как символ и проецировать свои собственные представления о том, кто такой Христос, и как Он может выглядеть. Картины напоминают нам о роли веры в процессе познания Христа».
Ричардс очень осторожен со своим стилем и подходит к каждой картине Христа по-разному, отыскивая свой путь. «Я надеюсь запечатлеть хотя бы маленькую толику возвышенной красоты Духа Господа, чтобы помочь зрителю почувствовать этот дух», — говорит Ричардс. «Этот интенсивный процесс включает в себя глубокое погружение — объединение видимого материала из материального мира с воображением, с историческими архетипами».
Ричардсу требуется это воображение для его картин, поскольку, говорит он: «Я никогда не находил идеальную модель, которую мог бы просто скопировать… В духовных темах есть тайна, которую невозможно найти просто копируя природу».
Возможно, именно эта духовная тайна является величайшим вызовом для Ричардса, когда он рисует. Самая трудная часть изображения Спасителя, по словам Ричардса — это «наполнение работы множеством чувств и характерных особенностей, которые люди надеются увидеть в Нём: совершенной любовью, знанием, мудростью, милосердием, справедливостью, силой, сопереживанием и т.д.». Хотя Ричардс признаёт, что у людей есть длинный список качеств, которые они ожидают увидеть в изображении Христа, он не всегда будет следовать этим ожиданиям. Он объясняет: «Я надеюсь, что люди будут думать об Иисусе в ином свете — замечать моменты, о которых они никогда раньше не задумывались».
Энни Надер: «В конце концов, именно Христос исцелит нас окончательно»
«Бальзам Галаада», худ. Энни Надер.
В своих изображениях Христа Энни Надер отдает дань уважения художественным традициям, которые предшествовали современным, а также представляет свой собственный стиль.
«Я хотела продолжить традицию религиозного искусства, и изобразить современную веру в вечной красоте техник, символизма и цветов Ренессанса», — говорит Надер.
Но сочетание Ренессанса и современных стилей — не простое дело, особенно в переплетении с богословской значимостью изображения Господа Всемогущего. «Нарисовать Спасителя — это действительно сложная задача, – говорит Надер, — искусство на протяжении долгого времени было тем, с помощью чего мы могли визуализировать образ божества».
Изучая художников, которые были до неё, Надер обнаружила, что изображая Христа, художники часто показывают только одну его сторону, Божественную или смертную, воскресшего или страдающего. У Надер есть собственный подход: «Я лично хотела показать Его как смертного, так и божественного, как человека, который в полной мере сопереживает тому, что мы испытываем в земной жизни, но в то же время абсолютно спокойного».
Рисуя картину «Бальзам Галаада» (фото выше), Надер хотела изобразить умиротворенного и чуткого Спасителя. Она объясняет: «Есть некоторые вещи в жизни, от которых люди никогда полностью не исцеляются, будь то физически, умственно или эмоционально. В конце концов, именно Христос исцелит нас окончательно, в полной мере, в совершенстве — шрамов не останется».
Комментируя свой опыт изображения Христа, Надер говорит: «Было очень полезно изучить эти темы. Всё это помогло мне немного лучше понять многогранность Спасителя и лучше относиться к Нему, обрести большее чувство благоговения перед Его Искуплением и более полно верить в то, что с Ним мы можем преодолеть всё».
Оригинал этой статьи был написан Aubrey Zalewski и был опубликован на сайте ldsliving.com под названием Greg Olsen, Liz Lemon Swindle + More Share What It Is Like to.
©2016 LDS Living, A Division of Deseret Book Company | English ©2016 LDS Living, A Division of Deseret Book Company.
The following two tabs change content below.
- Bio
- Latest Posts
Эля
Эля живет по принципу: жизнь — это не те дни, которые прошли, а те, которые запомнились. Ей нравятся детский смех, вечерние прогулки с семьей, запах дождя, вельш-корги и эскимо с малиновым джемом. Эля живет с мужем и четырьмя детьми в Ореме, штат Юта.
Икона Воскресения Христова
Пасха, Светлое Христово Воскресение
Этот величайший праздник стоит особняком в ряду церковных праздников. Как поется в пасхальном каноне, это — «Праздников Праздник» и «Торжество Торжеств».
Светлый праздник Воскресения Христова наименован Пасхой по внутреннему соотношению с ветхозаветным праздником Пасхи, который, в свою очередь, так был назван в воспоминание того события, когда при исходе евреев из Египта ангел, погублявший первенцев египетских, видя кровь пасхального жертвенного агнца на дверях еврейских жилищ, проходил мимо (евр. «песах» — букв. «переход», пер. «избавление»), оставляя неприкосновенными первенцев еврейских. Сообразно с этим ветхозаветным воспоминанием и Праздник Воскресения Христова, обозначая прохождение от смерти к жизни и от земли к небу, получил наименование Пасхи.
Значение Воскресения Христова
Воскресением Господа Иисуса Христа из мертвых завершился Богочеловеческий подвиг спасения, воссоздания человека. Воскресение явилось свидетельством того, что Иисус Христос есть истинный Бог и Господь, Искупитель и Спаситель. Христос умер плотию, но плоть Его соединена в одну Ипостась неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно с Богом Словом. Христос воскрес, ибо смерть не могла удержать в своей власти тела и души Христовых, находящихся в ипостасном единстве с Источником вечной жизни, с Тем, Кто по Своему Божеству есть Воскресение и Жизнь.
В Домостроительстве спасения Воскресение Христово есть явление Божественного всемогущества: Христос по смерти Своей сошел во ад, «яко восхоте», ниспровергнул смерть, «яко Бог и Владыка». Воскрес тридневен и с Собой воскресил Адама и весь человеческий род от адовых уз и тления. Сломив врата (твердыню) смерти, Христос показал путь к жизни вечной.
Иисус Христос воскрес, как начаток умерших, перворожденный из мертвых (Кол. 1, 18). Воскреснув, Он освятил, благословил и утвердил общее воскресение всех людей, которые восстанут от земли во всеобщий день воскресения, как из семени вырастает колос.
Воскресение Господа Иисуса Христа свидетельствует, что Он воистину есть Сын Божий — «воскрес яко Бог». Оно открыло славу Его Божества, сокровенную до того под покровом уничижения.
Тело Иисуса Христа восстало во славе. В Нем совершается великое и спасительное новотворческое действие. Он в Себе Самом обновляет наше естество, подпавшее тлению.
Сошествие Христа в ад, храм Христа Спасителя, г. Москва
Воскресением Господа завершается победа над грехом и его следствием — смертью. Ниспровергнута смерть. Отвергнуто, осуждено древнее осуждение смерти. Расторгнуты узы ада, и мы избавлены от адова мучительства. Смерть после Воскресения Христова не обладает благочестно жившими и умершими, ибо Христос предразорил державу (власть) смерти Своей смертью и подал жизнь в Воскресении.
Христос воскрес, победив смерть. Но и после Его Воскресения смерть в человечестве временно еще продолжает уносить свои жертвы. Но она только переплавляет сосуды нашей души — тела для воссоздания в день воскресения в новом, духовно обновленном виде. И так как плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия и тление не наследует нетления, то наша душевно-телесная жизнь есть только зерно для посева, которое должно согнить — в смерти, чтобы дать колос — новую жизнь. Наше тление в смерти есть путь к нетлению. Как Христос умер по плоти и ожил духом, так и мы освобождаемся Им от закона греха и смерти по закону духа и жизни в Нем (Рим. 8, 2).
Через Свое Воскресение Христос соделал нас победителями смерти, и жизнью во Христе мы получаем предначатки дарованного Его воскресением бессмертия нашему смертному естеству: «Никто же да убоится смерти, — восклицает святой Иоанн Златоуст — свободи бо нас Спасова смерть».
Поэтому так восторженна душа христианина в день Святой Пасхи: спасительная и светозарная ночь Воскресения Христова является провозвестницей будущего дня общего воскресения. Это — поистине Пасха великая, Пасха, двери райские нам отверзающая, ибо проходит смерть, являются нетление и вечная жизнь.
История праздника
Пасха есть древнейший праздник христианской Церкви. Он установлен и праздновался уже в апостольское время. Вероятно, круг праздников Древней Церкви до I века исчерпывался Воскресным днем. Едва ли в словах ап. Павла: «Пасха наша за ны пожрен бысть Христос; тем же да празднуем не в квасе ветсe» (1 Кор. 5, 7-8) можно видеть указание на христианскую Пасху в противоположность иудейской. Скорее такое указание можно видеть в той тщательности, с которой св. Иоанн Богослов отмечает совпадение смерти Христовой с еврейской пасхой (Ин. 19, 4; Ин 18, 28. Ср. Ин 13, 1). Настойчивость, с которой христианское предание всегда относило к самим апостолам учреждение Великого поста, позволяет искать по крайней его зачатки в том времени. Возможно, что слова Спасителя: «Егда же отнимется у них жених, тогда постятся», приводимые Тертуллианом в качестве возможного основания Великого поста, были поняты в этом смысле и самими апостолами и побуждали их ежегодно освящать постом, который они вообще любили (Деян.13,2), день смерти Господней. Так как этот день приходился на еврейскую пасху, то, когда соблюдение еврейских праздников прекратилось у христиан, последние легко могли прийти к мысли освящать постом именно день еврейской пасхи в воспоминание смерти Христовой. В виде такого поста и существовала первоначально Пасха Христова, как видно из свидетельства о ней св. Иринея Лионского (II в.).
Явление Христа ученикам в селении Эммаус, Трапезная церковь, Киево-Печерская лавра
Даже в III в. христианская Пасха сводилась к посту, была «Крестной Пасхой», наравне с которой тогда едва лишь начала выступать в качестве самостоятельного праздника Пасха Воскресения — под видом торжественного прекращения пасхального поста. Этот пост во времена апостолов, вероятно, одни оставляли в самый день еврейской пасхи, а другие — в следующее за ней воскрeсeниe.
По свидетельству Сократа (V в.), христиане, совершавшие праздник Пасхи в 14-й день месяца нисана (т. е. в один день с евреями), утверждали, что это им передано от апостола Иоанна, а праздновавшие Пасху в следующее за еврейской пасхой воскресение говорили, что свое обыкновение они получили от апп. Петра и Павла. «Но ни те, ни другие, – замечает древний историк, – не могут представить на это письменного свидетельства» .
В этом отношении важен отрывок из письма св. Иринея, еп. Лионского, к римскому еп. Виктору, сохраненный Евсевием Кесарийским. Он проливает свет на первоначальный характер праздника Пасхи. Послание написано по поводу споров о времени празднования Пасхи, начавшихся еще при св. Поликарпе, еп. Смирнском (+167 г.), вызвавших ряд соборов и продолжавшихся еще с большей силой при св. Иринее (+ 202 г.). Споры касались вопроса: праздновать Пасху вместе с иудейской (в 14 — 15 день первого весеннего лунного месяца) или же в первое за этим днем воскресение.
Отрывок из текста св. Иринея показывает, что спор о времени Пасхи возник потому, что к этому времени постепенно стал меняться характер самого праздника, взгляд на него. Если раньше на Пасху смотрели как на пост в честь смерти Спасителя, умершего именно в день еврейской пасхи, то теперь хотели соединить с ней и радостное воспоминание о Воскресении Христовом, что не могло сочетаться с постом и более подходило не какому-либо дню недели, на который приходилась еврейская пасха, а дню воскресному.
В Риме Пacxa Христова очень рано стала приобретать такой характер, тогда как в Малой Aзии жизнь церковная двигалась не с такой быстротой, и дольше сохранялся первоначальный древний взгляд на Пасху. Поэтому епископы Запада и Востока просто не понимали друг друга.
Воскресение Христово
Св. Ириней Лионский писал: «Разногласят не только о дне, но и о самом образе поста (ясное указание, что «день», т.е. Пасхи, чтился, праздновался именно постом – прим. М.Скабаллановича); именно одни думают, что нужно поститься только один день, другие два дня, иные еще больше; некоторые же исчисляют этот день свой в 40 часов дневных и ночных. Такое различие в соблюдении произошло не в наше время, но гораздо прежде у наших предков, которые вероятно не соблюдали в этом большой точности и простой, частный свой обычай передавали потомству. Тем не менее все они сохраняли мир, и мы живем между собою в мире, и разногласием касательно поста (опять не «праздника”) утверждается согласие веры» .
К этому отрывку из св. Иринея Евсевий присоединяет рассказ его о cпopе касательно Пасхи при св. Поликарпе, когда, во время посещения последним римского еп. Аникиты, выяснилось разногласие их как по этому вопросу, так и по другим, то «оба они и касательно других предметов не много спорили между собою, но тотчас согласились, а об этом вопросе и спорить не хотели, п. ч. ни Аникита не мог убедить Поликарпа не соблюдать того, что он всегда соблюдал, живя с Иоанном, учеником Господа нашего; ни Поликарп не убедил Аникиту — соблюдать, ибо Аникита говорил, что он обязан сохранять обычаи предшествовавших ему пресвитеров».
После св. Поликарпа защитником малоазийской практики относительно времени Пасхи был Мелитон, еп. Сардийский, написавший «Две книги о Пасхе» (ок. 170 г.). Противниками ее (литературными) явились Аполлинарий, еп. Иерапольский, Климент Александрийский и св. Ипполит, еп. Римский. В Палестине, Риме, Понте, Галлии и Греции состоялись соборы, высказавшиеся за римскую практику. Папа Виктор (ок. 196 г.) грозил малоазийцам отлучением. Упомянутое послание св. Иринея и имело целью примирить враждующих. Повидимому, спор продолжался до Никейского собора (325 г.), принявшего римскую практику, как повсеместную. Соборное определение о Пасхе до нас не дошло. С древнего времени Православные Поместные Церкви определяют дату празднования Пасхи по так называемой александрийской пасхалии: в первое воскресенье после пасхального полнолуния, в пределах между 22 марта и 25 апреля.
В 341 году Антиохийский Собор повелел отлучать от Церкви «совершающих пасху вместе с иудеями» (1 правило). Обычай же поститься на Пасху обличает еще и св. Иоанн Златоуст.
Пасхальное богослужение
Явление Христа Марии Магдалине после воскресения, А. Иванов, 1835 г.
Божественной славе Воскресшего Господа и величию светлого праздника Пасхи соответствует высокая и особенная торжественность, которой сопровождаются богослужения в первый день Пасхи и во всю Светлую седмицу. Со времени апостольского Церковь совершает пасхальное богослужение ночью. Подобно древнему избранному народу, бодрствовавшему в ночь своего избавления от египетского рабства, и христиане бодрствуют в священную и всепразднственную и спасительную ночь Светлого Воскресения Христова.
См. также
- Триодь Цветная
- Пасхалия
- Иудейская пасха
Литература
- Подборка литературы на тему Пасхи
Использованные материалы
- Годичный круг Церковных праздников. Светлое Христово Воскресение // Сайт Завет.Ru
- Из истории празднования Пасхи Христовой // Седмица.Ru
Пасха — самый главный праздник в Православии, у католиков и протестантов самый главный праздник — Рождество.
Сократ. Церковная история. V. 22
Евсевий. Церковная история. V. 24