- I. Символика хлеба и вина
- II. Протоиерей Александр Мень
- III. Юрий Рубан
- IV. «Ланчанское чудо»
- V. Святой праведный Иоанн Кронштадтский
- VI. Священник Константин Пархоменко
I.
Хлеб – символ жизни. И Сам Христос пользовался этим символом, когда говорил о Себе иудеям: «Не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес; ибо хлеб Божий есть Тот, Который сходит с небес и дает жизнь миру… Я есмь хлеб жизни… Я – хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить во век” (Ин.6:32, 33, 35, 48, 51).
Виноградная лоза – символ избранного народа Божия (Ис.5:1-6). «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды – любимое насаждение Его” (Ис.5:7). В Новом Завете Сам Господь – «истинная виноградная Лоза”, а Бог Отец – виноградарь, все же люди, кто пребывает со Христом, – ветви этой Лозы (Ин.15:1-6).
Чаша – символ единства и символ спасения.
Хлеб и вино, взятые вместе соответствует славянскому «плоть и кровь” и означают психофизическую природу человека…
II.
В древности считалось, что, когда человек приглашает друзей и с молитвой они совершают трапезу, Божество невидимо присутствует здесь. Жертва и трапеза всегда сливались. И вот Христос установил трапезу Нового Завета, Он заключил Новый союз Неба и земли через Свою смерть, которая обозначена была вот этой трапезой. И Он сказал: «Сие творите в Мое воспоминание». Это не просто воспоминание и память, а это вечно повторяющаяся Тайная Вечеря. Она всегда с нами.
Когда мы поднимаем чашу и хлеб на престоле в Церкви, это значит, что Христос приходит вновь и снова наступает ночь Тайной Вечери. Он соединяет нас между собой и соединяет с Самим Собой. Таинство трапезы — это таинство единства с Богом и людей между собой. Вот что значит «плоть и кровь».
прот. Александр Мень
III.
Почему формой теснейшего единения со своими последователями Христос избрал трапезу, совместное вкушение пищи? (Ведь Литургия – это совместная трапеза, только предельно упрощенная).
Это большая тема – богословие Евхаристии, по которой существуют прекрасные работы архим. Киприана (Керна), оо. Иоанна Мейендорфа, Ал. Шмемана и др. Сейчас же прошу отвлечься от нашего американизированного «способа приема пищи», часто в спешке, и обратить внимание на следующий факт. Христианство появляется на Востоке, поэтому нам важно учитывать восточный взгляд на трапезу: любая трапеза, тем более, совместная, – священна. Христос – как глава общины – на каждой совместной трапезе благословлял хлеб и вино (как любой глава семьи). То же происходит и на Тайной Вечере, но теперь Христос разламывает хлеб – и называет его своим Телом, а вино в чаше – своей Кровью. При этом сам вкушает от этого евхаристического хлеба (это ведь не отдельный от Него кусок плоти!). А когда человек ест, то, образно говоря, он превращает этот хлеб в свое тело. Когда люди на евхаристическом собрании вместе едят и пьют, то становятся родственниками по плоти и крови.
Поэтому ап. Павел называет Церковь (в греч. Тексте – Экклеси́а, что значит «Собрание»!) «Телом» Христа (см. Еф.1:23 и параллельные места, а тж. по текстам других его Посланий). Важно, что здесь употребляется греческий термин «со́ма» – живой организм (цельная человеческая личность), а не сарксили креа́с (отдельные куски мяса расчлененного, мертвого тела).
«Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Господней? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие – одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (метэ́хомэн)» (1Кор.10:16-17). В последнем случае употребляется слово метэ́хомэн; это форма глагола метэ́хо – иметь долю, принимать участие, участвовать, быть причастным. Мы часто акцентируем материальную форму таинства – «вкушение»; здесь же Павел обращает внимание на то, ради чего это делается, что за этим с нами происходит.
Юрий Рубан, к. ф. н. Из рукописи «История Божественной Литургии», СПб, 2005
IV.
«Ланчанское чудо»
Шел VIII век от Рождества Христова. В Церкви Сан – Легонций старинного итальянского города Ланчано совершалось Таинство Евхаристии. Но в сердце одного из священников, служившего в тот день Литургию, вдруг возникло сомнение, истинны ли Тело и Кровь Господни, сокрытые под видом хлеба и вина. Хроники не донесли до нас имени этого иеромонаха, но зародившееся в его душе сомнение стало причиной Евхаристического чуда, почитаемого до сей поры.
Священник гнал от себя сомнения, но они назойливо возвращались вновь и вновь. «Почему я должен верить, что хлеб перестает быть хлебом, а вино становится Кровью? Кто это докажет? Тем более, что внешне они никак не изменяются и не изменялись никогда. Наверное, это всего лишь символы, просто воспоминание о тайной вечере:»
В ту ночь, когда Он был предан, Он взял хлеб: благословил, преломил и подал ученикам Своим, говоря: «Примите, вкусите: сие есть тело Мое, которое за вас преломляется во оставление грехов». Также и чашу, говоря: «Пейте из нее все: сия есть Кровь Моя Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов».
Со страхом произносил священник святые слова Евхаристического канона, но сомнения продолжали мучить его. Да, Он, жертвенный агнец, мог Своей Божественной властью обратить вино в кровь, а хлеб – в Плоть. Все мог Он, пришедший по воле Отца Небесного. Но Он ушел давно, оставив этот грешный мир и дав ему в утешение Свои святые слова и Свое благословение: И, может быть, Свои Плоть и Кровь? Но возможно ли это? Не ушло ли подлинное Таинство причастия вместе с Ним в мир горний? Не стала ли святая Евхаристия лишь обрядом – и не более того? Тщетно пытался священник восстановить в душе мир и веру. Между тем, пресуществление произошло. Со словами молитвы он преломил Евхаристический Хлеб, и тут крик изумления огласил небольшую церковь. Под пальцами иеромонаха преломляемый Хлеб вдруг превратился во что-то другое – он не сразу понял, во что именно. Да и в чаше было уже не вино – там была густая алая Жидкость похожая на: кровь. Ошеломленный священник смотрел на предмет, который был у него в руках: это был тонкий срез Плоти, напоминающий мышечную ткань человеческого тела. Монахи окружили священника, пораженные чудом, не в силах сдержать изумления. А он исповедал перед ними свои сомнения, разрешенные таким чудесным образом. Окончив святую литургию, молча упал на колени и погрузился в долгую молитву. О чем молился он тогда? Благодарил за данный свыше знак? Просил прощения за свое маловерие? Мы этого не узнаем никогда. Но подлинно известно одно: с тех пор в городе Ланчано двенадцать веков хранятся чудесные Кровь и Плоть, материализовавшиеся во время Евхаристии в церкви Сан-Легонций (ныне Сан-Франческо). Весть о чуде быстро облетела тогда близлежащие города и области, и в Ланчано потянулись вереницы паломников.
Прошли века – и чудесные Дары стали объектом внимания ученых. С 1574 года над Святыми Дарами велись различные опыты и наблюдения, а с начала 1970-х годов они стали проводиться на экспериментальном уровне. Но данные, полученные одними учеными, не удовлетворяли других. Профессор медицинского факультета Сиенского университета Одоардо Линолди, крупный специалист в области анатомии, паталогической гистологии, химии и клинической микроскопии, проводил со своими коллегами исследования в ноябре 1970 и в марте 1971 годов и пришел к следующим выводам. Святые Дары, хранящиеся в Ланчано с VIII века, представляют собой подлинные человеческие Плоть и Кровь. Плоть является фрагментом мышечной ткани сердца, содержит в сечении миокард, эндокард и блуждающий нерв. Возможно, фрагмент плоти содержит также левый желудочек – такой вывод позволяет сделать значительная толщина миокарда, находящаяся в тканях Плоти. И Плоть, и Кровь относятся к единой группе крови: АБ. К ней же относится и Кровь, обнаруженная на Туринской Плащанице. Кровь содержит протеины и минералы в нормальных для человеческой крови процентных соотношениях. Ученые особо подчеркнули: более всего удивительно то, что Плоть и Кровь двенадцать веков сохраняются под воздействием физических, атмосферных и биологических агентов без искусственной защиты и применения специальных консервантов. Кроме того, Кровь, будучи приведена в жидкое состояние, остается пригодной для переливания, обладая всеми свойствами свежей крови. Руджеро Бертелли, профессор нормальной анатомии человека Сиенского университета, проводил исследования параллельно с Одоардо Линоли и получил такие же результаты. В ходе повторных экспериментов, проводившихся в 1981 году с применением более совершенной аппаратуры и с учетом новых достижений науки в области анатомии и паталогии, эти результаты вновь были подтверждены:
По свидетельствам современников чуда, материализовавшаяся Кровь позже свернулась в пять шариков разной формы, затем затвердевших. Интересно, что каждый из этих шариков, взятый отдельно, весит столько же, сколько все пять вместе. Это противоречит элементарным законам физики, но этот факт, объяснить который ученые не могут до сих пор. Помещенная в античную чашу из цельного куска горного хрусталя, чудесная кровь уже двенадцать веков предстает взорам посещающих Ланчано паломников и путешествующих.
V.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский (из книги «Моя жизнь во Христе»):
«Что удивительно, что тебе предлагают в пищу и питие Тело и Кровь Свою Господь?
Кто дал тебе в пищу плоть, созданных Им животных, Тот дал, наконец, в пищу и питание и Самого Себя. Кто питал тебя сосцами матери, Тот, наконец, Сам взялся питать тебя Своею Плотию и Кровью, чтобы, подобно тому как с молоком материнским ты всосал в себя известные свойства матери, дух её, так с Телом и Кровью Христа Спасителя всосал бы в себя Его дух и жизнь.
Или, как прежде в младенчестве ты питался матерью и жил ею, её молоком, так и теперь, выросши и ставши греховным человеком, ты питаешься Кровью своего Жизнодавца, дабы чрез то был жив и возрастал духовно в человека Божия, святого; короче: чтобы как тогда ты был сыном матери, так теперь был бы чадом Божиим, воспитанным, вскормленным Его Плотию И кровию, паче же Духом Его – Плоть и Кровь Его дух суть и живот суть, – и соделался наследником Царства Небесного, для которого ты и сотворен, для которого и живешь».
VI.
Священник Константин Пархоменко:
Почему Спаситель сказал: «…Сие есть Тело Мое… Сие есть Кровь Моя…»? В каком смысле Тело и Кровь? В символическом? В том смысле, что Кровь — символ установления Нового Завета, а преломляемый хлеб — символ страдающего, ломаемого мучителями Тела Богочеловека?
Не только. Если бы это было так, Церковь никогда не говорила бы, что мы причащаемся Истинного, подлинного Тела и Крови. Мы бы, как баптисты, свидетельствовали лишь о вспоминании Христа и Его Жертвы, но не о подлинном единении со Христом.
Значит, Евхаристия — нечто большее. Значит, Спаситель в Таинстве Своем заключил больший смысл, чем тот, до которого мы дошли. Об этом — в настоящей беседе.
Любая трапеза — это питание человека, благодаря вкушению пищи человек живет. Сотворив мир и насадив растения (пшеницу — хлеб, виноград — вино), Бог дает их в пищу человеку (Быт.1:29). Пища — жизнь. «Но смысл, сущность, радость этой жизни не в пище, а в Боге, в общении с Ним» (протопресв. А. Шмеман). И вот от Бога, от подлинной жизни человек отпал, а через человека от Бога отпала и пища, т. е. весь тварный мир. После грехопадения Пища не помогает человеку восходить к Богу: пища — к смерти, к распаду. Где же та пища, которая вернет человека к Богу? Где та пища, которая насытит навсегда, после которой не будет через некоторое время пусто в желудке? Это Иисус Христос: «Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда».
Много раз в Ветхом Завете Бог давал пищу умирающим от голода людям. Это и манна, и перепела, чудесно данные Богом народу после бегства из египетского плена, во время странствования народа по пустыне. Все это до времени, ко всему этому не надо прилепляться… Это лишь прообразует истинную пищу и истинное питие, которые явятся в грядущие мессианские, эсхатологические времена.
И эти времена наступают. Прообразы и чаяния исполняются во Иисусе Христе. Он есть «хлеб жизни», сначала словом Своим провозглашающий вечную жизнь для верующих в Него (Ин.6:26-51 а), а затем — своими Плотию и Кровью, данными в пищу и питие (Ин.6:51б–58).
Свои слова о Евхаристии Спаситель произносит после чудесного насыщения народа в пустыне (Ин.6:1-15), тем самым противопоставляя Хлеб Небесный хлебу физическому, тленному (Ин.6:27).
Толкователи отмечают, что, упоминая об Исходе (из египетского плена), Христос ставит Свои деяния в ряд с этими священными для всякого израильтянина событиями. С одной стороны, Он как бы провозглашает новый Исход (переход к новой жизни, к новой реальности), с другой — Он намекает на мессианский пир, на трапезу, ожидаемую евреями, которая, по учению пророков, наступит, когда сойдет на землю Господь.
И далее, поясняя, что есть на самом деле эти истинные пища и питие, Христос говорит, что это Тело Его и Его Кровь — Он Сам. Он не символизирует хлеб и вино: это есть подобие, образ Тела и Крови Моих. Он сообщает Евхаристическим хлебу и вину новый смысл: «Сие есть Тело Мое…»
Христос умер и Воскрес. Его смерть ведет в истинную Жизнь, которой нет конца (Рим.6:9 сл.). Воскресший Христос теперь вечно восседает одесную Бога Отца, «приобретя нам вечное искупление» (Евр.9:12), «будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за нас» (Евр.7:25).
Вот ключ к пониманию природы христианской Евхаристии. Евхаристия является удивительным фактом: это звено, соединяющее наш, обычный, мир, подверженный законам тления и Смерти, с вечно живым Первосвященником, находящимся в Тайне Пресвятой Троицы. Евхаристия — это мост, перекинутый между миром обычным, тварным (вещество хлеба и вина) и миром Божественным — прославленной плотью Воскресшего Христа. Важно помнить, что мы причащаемся не Тела Христова в Его земном бытийствовании, того Тела Богочеловека, принявшего на Себя образ раба, которое несло Божественность скрытно, как то, что лишь изредка на миг проявляло себя (например, в момент Преображения). Мы причащаемся и не мертвого Тела, лежавшего во Гробе но нового, преображенного, воскресшего, прославленного Тела! Мы причащаемся Тела и Крови, перешедших в новую — прославленную — категорию бытия. Мы причащаемся духоносного Тела Христова «не дематериализованного, но полностью оживотворенного энергиями Духа» (Оливье Клеман).
Еще правильнее сказать, что мы причащаемся Тела, прошедшего путем к Небу, к обожению. Это же Тело лежало в яслях, и ему поклонялись волхвы, это Тело было прободено копьем, умерло и было положено во Гробе. И это же Тело воскресло и вознеслось к Отцу. Его мы и причащаемся.
Причащаться Христа — значит подключаться к Божественной жизни, единственно подлинной вечной жизни, не причащаться — находиться в измерении падшего, преходящего, истлевающего мира. «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6:53). И «ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (56 ст.).
«Что же это за средство ? Не что иное, как это славное Тело, явившее себя сильнейшим, нежели смерть, и ставшее для нас источником жизни. Как малое количество закваски смешивается со всем тестом, так и возведенное Богом к бессмертию Тело, войдя в наше тело, изменяет его и всецело претворяет в Свою собственную Сущность» (св.Григорий Нисский).
Выше указывалось, что Спаситель приурочил совершение Вечери к пасхальному ужину. Смысл пасхальной трапезы — исход из плена к свободе. Но данный переход, ветхозаветная Пасха — лишь образ, тень грядущей мессианской Пасхи — перехода к новой жизни с Богом.
Спаситель Своим шествием на Голгофу, на смерть совершает истинную Пасху — переход к жизни (обретаемой через Воскресение), к новому прославленному существованию. И всех верующих Христос приобщает к этой Пасхе, к новому образу существования. Даруемые Им в Евхаристии Тело и Кровь не образ, не символ новой реальности, они — сама реальность эсхатологического мира, в котором живет Христос. Евхаристия дает человеку, полностью погруженному в наш, физический мир, приобщиться иной, небесной реальности, войти в живой контакт, единство с прославленным воскресшим Телом Господа Иисуса Христа, Телом, сейчас находящимся в Тайне Святой Троицы. Когда ученики, слышавшие проповедь Спасителя о причастии Его Телу и Крови, смутились от слышанного, Иисус, «зная Сам в Себе, что ученики Его ропщут… сказал им: …Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде?» (Ин.6:61-62). Туда… Он там, но и здесь, под видом вина и хлеба.
Что же происходит в Тайне Евхаристии, когда человек принимает в себя Истинное Тело и Истинную Кровь пострадавшего за нас, умершего, воскресшего и прославившегося Господа Иисуса Христа?
Современный подвижник архимандрит Софроний (Сахаров), ученик преп. Силуана Афонского, пишет, что через соединение в любви с Божественной Ипостасью (Личностью) Единородного Сына мы становимся подобными Ему, получаем возможность реализовать свою образность и подобие Ему и «усыновляемся Отцом Небесным на бесконечные веки».
На кресте в последний момент Христос воскликнул: «Совершилось». Недоведомы нам глубины мысли Господа, но мы знаем, что тогда произошел великий сдвиг во всем космическом бытии. Сие «Совершилось» относится к предвечному Совету в недрах Святой Троицы, о чем отчасти говорится и в данном нам Откровении. Для нас еще не вполне совершилось то, чего мы ждем в надежде от Бога. Мы продолжаем в тревоге видеть «нынешние небеса и землю, как содержимые творческим словом Божиим, как сберегаемые на день Страшного суда и погибели нечестивых человеков…» (архим. Софроний (Сахаров)).
Для нас этот мир еще идет к концу истории, грядет антихрист, впереди Суд и испепеление сатаны и греха, когда «смерть и ад повержены в озеро огненное» (Откр.20:14). Для нас это впереди, но Божественная литургия, Евхаристия, приобщая нас к блаженной вечности, Царству Небесному, уже все эти события содержит в себе, как бы прошедшие. Именно поэтому за Литургией, молясь, священник от лица верующих произносит таинственные, но прекрасные слова: «Поминающе убо спасительную сию заповедь, и вся яже о нас бывшая: крест, гроб, тридневное Воскресение, на небеса восхождение, одесную седение, второе и славное паки пришествие…»
Что мы можем поминать на самом деле, о чем мы знаем? Крест? — да. Гроб, тридневное Воскресение, восшествие Спасителя на Небо, седение одесную Отца? — это прошло перед глазами тех, кому мы доверяем, можно сказать, что в опыте веры и мы этому свидетели. Но можем ли мы сказать, что мы поминаем как бы прошедшее «второе и славное паки пришествие» Христово? Литургия, которая наш нынешний мир соединяет с вечностью, с Царством Небесным, говорит, что так сказать можно.
Литургия уничтожает наше время. Вернее сказать, что она его преображает. Как преображена, одуховлена воскресшая природа Христа, так и наше время в Евхаристии становится иным.
В момент Евхаристии мы соучастники Тайной Вечери, на которой было установлено Таинство, мы собеседники апостолам («Вечери Твоея Тайныя днесь (т. е. сегодня), причастника мя приими») и одновременно мы свидетели Царства Небесного, наступившего после второго Пришествия Христова. Литургия позволяет нам приобщиться иного, уже неземного, порядка вещей, стать причастниками Божественного течения времени и Божественной жизни. «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел со Отцом Моим на Престоле Его» (Откр.3:21).
Так вот это совершилось. Евхаристия есть созерцание Бога, причастие Богу, вхождение в общение с Богом — через единение со Христом, Его Телом и Кровью.
И еще об одном аспекте Евхаристического богословия необходимо упомянуть. «Как этот преломляемый хлеб, некогда рассеянный по склонам, был собран, чтобы составить одно, так и Церковь Твоя собирается в Царстве Твоем со всех концов земли», — пишет автор сборника Дидахе во втором столетии по Рождестве Христовом.
«Когда Господь назвал Своим Телом хлеб, состоящий из множества собранных вместе зерен, Он указал тем самым на единство нашего народа. Когда Он назвал Своей Кровью вино, выжатое из множества гроздей и виноградин и составившее единое питье, Он указал на то, что наше стадо состоит из множества собранных воедино овец», — пишет сто лет спустя африканский епископ св. Киприан Карфагенский.
И еще через столетие: «Мужчины, женщины, дети, глубоко разделенные в отношении племени, народности, языка, общественного положения, рода деятельности, учености, достоинства, состояния… — все они претворены Церковью в Духе. Всем им в равной степени Церковь сообщает Божественную форму. Все получают единую природу, неспособную к разделению, — природу, которая позволяет более не считаться с многочисленными и глубокими различиями между людьми» (св. Иоанн Златоуст).
Итак, Евхаристия неким таинственным образом объединяет людей. Объединяет таким образом, что каждый получает в Церкви свое место, каждый выполняет свое служение. И если размышлять о том, чему можно уподобить обретаемое в Церкви единство людей, на ум приходит… — тело, обычное тело, в котором каждый из членов драгоценен, каждый находится на своем месте… И Священное Писание, и Священное Предание единодушно свидетельствуют, что через Евхаристию мы соединяемся во Христе в единое тело, и тело это — Тело Христово. «Через Евхаристию община интегрирована в Тело Христово» (О. Клеман), через Литургию мы все становимся через Христа и во Христе едины.
И это богословское утверждение — не порождение поздних веков, это самое первоначальное утверждение древней Церкви. Ап. Павел, который настаивал, что передает ученикам то, что принял «от Самого Господа» (1Кор.11:23), постоянно возвращается к теме, что Церковь — это Тело Христово. И мы, верующие, составляем это Тело.
Определение Церкви как Тела Христова важно и в том отношении, что оно дает представление о характере внутренней жизни Церкви. Подобно обычному телу с его ростом, питанием, обменом веществ, то же происходит и с Церковью как Телом Христовым: как обыкновенное тело растет, увеличивается, так и Тело Христово созидается (Еф.4:12), творит возращение (Еф.4:16). Как в теле каждый член имеет свое особое назначение, служа целому, так и Тело Церкви составляется и совокупляется при действии в меру каждого члена (Еф.4:16). Как в теле нет распри, а все члены образуют единое целое, здоровый действующий организм, так и в Церкви Христовой мы все примирились в едином Теле (Еф.2:16), образуем единое Тело, одушевляемое единым Духом (Еф.4:4). Как в теле есть свои связи, своя система питания, так существуют они и в Церкви Христовой (Еф.4:16; ср. Кол.2:19). Как писал замечательный мыслитель начала ХХ века профессор С.-Петербургской Духовной Академии Н. Н. Глубоковский:
«Все христиане объединяются в Господе и в Нем связуются до неразрывности… В этом смысле они образуют не внешний союз, а составляют единое целое, где в разных положениях частных членов обнаруживается общая функционирующая стихия благодати Христовой». Церковь — это единство, превышающее все привычное для нашего опыта. Это единство не просто по семейным, клановым, социальным узам; это единство вышеестественное; единство Живого организма. Вот почему ап. Павел так часто использовал метафору: Христос живет в вас, Христос живет во мне (ср. Кол.1:27; Гал.2:20). Как подметил о. П. Флоренский, «раз «привитые к Церкви», верующие не являются чем-то внешним для нее. Они в подлинном смысле ассимилируются Телом Христовым, делаясь его членами». Это единство и сродство Христа с верующими настолько тесное и реальное, что страдания Христа должны быть страданиями Церкви, и страдания Церкви и ее членов (даже самого малого) есть страдания Христа… «Пребудьте во Мне, и Я в вас» (Ин.15:4) — девиз этой новозаветной, даруемой нам по безмерной любви Божией реальности.
Многократно мы убеждаемся, что и радости, и горести у Церкви и у Христа едины. «Вы слышали, — обращается апостол Павел к христианам Галии, — что я жестоко гнал Церковь Божию и опустошал ее» (Гал.1:13). И Спаситель, явившись Павлу, не спросил его: «Почему ты гонишь Моих последователей или Моих учеников?..» Христос спросил: «Савл, Савл, за что ты гонишь Меня…» Вслушайтесь! За что ты гонишь Меня, Меня Самого? Спаситель отождествляет Себя с христианами. Гонение на Его учеников — гонение на Самого Христа. Еще более отчетливо это и лаконично в Евангелии от Матфея, когда Спаситель говорит апостолам: «Принимающий вас принимает Меня…» (Мф.10:40). В том же Евангелии дан другой прекрасный пример, в котором Сам Господь отождествляет Себя с верующими (членами Тела-Церкви):
«Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов — по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне. Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня. Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне. И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25:31-46).
Итак, Новый Завет свидетельствует, что Церковь — это не просто община людей, собранная силой Духа Святого, укрепляемая и животворимая благодатью Таинств. Церковь — это сплав людей в единый организм — в Тело Христово; местом, в котором верующие обретают это единство, является Евхаристия. В Нем, во Христе, мы не только входим в общение с Богом, включаемся в Божественную жизнь, но и соединяемся друг с другом.
Богослужение Великого четверга посвящено вспоминанию о Тайной Вечере, на которой Господь Иисус Христос установил Таинство Евхаристии – Таинство Святого Причащения. Это главное христианское Таинство в истории служило предметом преткновения и соблазна для очень многих людей (заметим в скобках, особенно для людей образованных и привыкших мыслить рационально или даже рационалистически). Как такое может быть, спрашивали они, – чтобы хлеб и вино стали Плотью и Кровью Бога? Как Бога можно пить и есть, принимая Его внутрь себя?
Но ведь действительно, на Тайной вечере Христос, указывая на преломленный хлеб и вино, говорит, что это и есть Его Тело и Его Кровь:
«И когда они ели, Иисус взял хлеб и, благословив, преломил и, раздавая ученикам, сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26. 26-28).
На самом деле, в Таинстве Причащения, в его установлении есть своя, с позволения сказать, железная логика – но не логика рационального или эмпирического мышления, а логика веры и стремления к спасению. Как говорил философ Л. Витгенштейн, много размышлявший над проблемами религии и этики, стремящийся к спасению нуждается «не в мудрости в мечтах или рассуждениях, а в уверенности. – Эта уверенность и есть вера. Но вера есть то, в чем нуждается мое сердце, моя душа, а не мой размышляющий рассудок… Жажда спасения как бы умиряет сомнение».
Святое Причащение дает возможность быть в единстве с Богом, причем не только духовно или идеально, но и в том числе телесно.
А это и подразумевает полное причастие, реальная принадлежность чему-либо – когда человек принадлежит ему не только в идеальном смысле, но и телесно, физически, то есть — полностью. Так что есть большой смысл в известном афоризме «Человек есть то, что он ест».
Очень интересно в этом контексте, что когда Христос предраскрывал спасительный смысл Евхаристии в Беседе о Хлебе Животном в Капернаумской синагоге («Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» – (Ин. 6, 51)), чуть позже в этой беседе употреблен древнегреческий глагол τρώγω (trōgō). А этот глагол означал не только и не столько «есть», а еще и – «жевать», «грызть», «глодать». Поэтому строка 54 из 6 главы Евангелия от Иоанна по-русски может звучать и так: «Жующий (или глодающий, или глотающий, или грызущий) Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день».
Так что это слово τρώγω, буквально означающее «жевать» или «глодать», не допускает спиритуалистического или идеалистического перетолкования смысла Таинства Евхаристии. Неслучайно этот глагол в языке Нового Завета использован полемике с теми иудеями, которые «возроптали из-за того, что Христос сказал: Я есмь хлеб, сшедший с небес» (Ин. а6.41). Употребление этого глагол словно подчеркивая прямой, телесно-материальный смысл вкушения Плоти и Крови Христа.
При этом все равно, смутились даже многие из Его учеников. Они, «слыша то, говорили: какие странные слова! кто может это слушать?» (Ин. 6, 60). Более того, эти многие, как говорится далее, теряют веру: «С этого времени многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним» (Ин. 6.66). Христос же обращается к двенадцати апостолам, которых избрал Сам, и спрашивает, верят ли они Ему. И Симон Петр отвечает: «Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни: и мы уверовали и познали, что Ты Христос, Сын Бога Живаго». (Ин. 6.68-69).
В дальнейшем в истории многие даже очень умные люди спотыкались на том, что не могли принять Таинство Евхаристии, осуществляемое в Церкви. К ним принадлежал, например, и великий русский писатель Лев Толстой. Он неоднократно писал в своих дневниках, что участие в этом Таинстве, пока он ходил в храм, всякий раз было связано у него с мучительными переживаниями. Он все никак не мог заставить себя поверить, что он и правда причащается Тела и Крови Бога, и поэтому свое участие в Причащении он воспринимал как нечто фальшивое, ненастоящее. Более того, как считают многие исследователи творчества Толстого, его нападки на Церковь и отход от нее во многом были связаны у него с радикальным неприятием Таинства Причащения, словно одно неизбежно повлекло за собой другое.
В своей книге «Возвращаясь к истокам христианского вероучения” я уже частично ответил на этот вопрос в главе «Евхаристия, Причащение, Вечеря” . Сейчас я постараюсь более подробно раскрыть эту тему.
Довольно длительное время между христианскими конфессиями не имеется общего мнения по поводу природы хлеба и вина, принимаемых на Вечери, а также смысла этого обряда.
Всем известно, что Иисус Христос перед тем как добровольно пойти на крестную смерть на Голгофе за грехи человечества дал Своим ученикам наказ принимать хлеб и вино:
«Взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу после вечери, говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается” (Лук. 22:19,20)
В католичестве и православии, считается, что согласно таким словам Христа, хлеб и вино на Вечери таинственным чудным образом превращаются в истинные Тело и Кровь Христа, не изменяя при этом своих внешних свойств. Благодаря этому, христиане как бы физически «сливаются” с Телом Иисуса Христа. Это превращение ( пресуществление ) не имеет аналогов в природе. Католики и православные с большим трепетом относятся к учению пресуществления и даже могут предать анафемам и проклятиям, тех кто не признает данный догмат.
Ряд протестанских христианских церквей на обряд Вечери смотрят по-иному. Те же слова Христа о принятии хлеба и вина Его учениками имеют и другое значение. В данном материале я раскрою основные (но не все) аргументы позиции христиан протестантов, которые считают хлеб и вино на Вечери символами Тела и Крови Христа, а не Его непосредственными плотью и кровью.
Давайте еще раз вспомним слова Иисуса:
«Взяв хлеб … преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается; сие творите в Мое воспоминание. Также и чашу … говоря: сия чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается” (Лук. 22:19,20)
Вдумавшись в слова Христа, кроме вести, что хлеб и вино это Его Тело и Кровь, в этой фразе можно увидеть и другие важные моменты. Посмотрите, на чем акцентирует Внимание Господь: «сие творите в Мое воспоминание” и «сия чаша есть Новый Завет”.
Вспомним и другие слова Христа:
«Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем” (Иоан.6:56).
А теперь посмотрите, на слова апостола Павла. Давая наказ христианам Коринфа о правильном исполнении Вечери, он процитировал слова Иисуса, расставив акценты на важных, по его мнению, моментах этого обряда:
1 Кор. 11:23 Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб 24 и, возблагодарив, преломил и сказал: приимите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание. 25 Также и чашу после вечери, и сказал: сия чаша есть новый завет в Моей Крови; сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание. 26 Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет. 27 Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. 28 Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. 29 Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. 30 От того многие из вас немощны и больны и немало умирает.
Также давайте вспомним еще одно высказывание о Вечери апостола Павла:
«Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» (1Кор.10:16)
Итак, у нас есть четыре основных текста Нового Завета, на которых основывают свои доктрины разные христианские конфессии. Одни, напомним, считают, что хлеб и вино на Вечери пресуществляются (превращаются) в истинные Кровь и Тело Христово, друге полагают, что хлеб и вино – это символ, образ единения со Христом.
Для того, чтобы оценить обе эти точки зрения, необходимо проанализировать вышеприведенные стихи Священного Писания и вспомнить другие Библейские тексты на эту и близкие темы. Выводы можно записать тезисно:
1. Павел, вспоминая слова Иисуса, говорил, что ломимый на Вечере хлеб сравнивается с «ломимым” за нас телом Христа (см. выше 1 Кор. 11:24). В этих словах более виден акцент на образе – символе, чем на таинстве превращения.
2. Иисус говорил, что винная «чаша есть Новый Завет в Моей крови, которая за вас проливается”. Чтобы понять эту фразу Иисуса, нужно вспомнить момент заключения (Ветхого) завета Бога с израильтянами на горе Синай. Посмотрите на слова апостола Павла из послания к Евреям, как он сравнивает два завета – Ветхий и Новый, и поясняет присутствие в этом обряде крови:
«Христос … со Своею Кровию … вошел во святилище и приобрел вечное искупление. .. И потому Он есть ходатай нового завета… И первый завет (называемый ныне Ветхим) был утвержден не без крови. Ибо Моисей … взял кровь тельцов и козлов … и окропил как самую книгу … народ, говоря: это кровь завета, который заповедал вам Бог” (Евр. 9:11-20).
То есть, из Библии четко видно, что оба Завета были поставлены на крови. Ветхий – на крови жертвенных животных, Новый – на крови Иисуса. Именно такой смысл вкладывал Христос в связь между Своей кровью и Новым Заветом. Мы знаем, что все жертвенные животные являлись символами, образами Христа – истиной заместительной жертвы. Значит, мы опять в Вечери видим образы, символы – крови и Завета, но не видим здесь таинства и мистерии.
Упомянув, Ветхий завет нельзя не вспомнить о некоторых важнейших его обрядах. Один из основных обрядов во святилище (храме) назывался минха. Согласно этому обряду, верующие должны были приносить Господу хлеб. Эта жертва приносилась в знак воспоминания благ Господа и благодарения Его (см. Лев. 2:2; 6:15). Причастие хлеба установленное Иисусом, также как Вы помните, характеризовалось фразами: «сие творите в Мое воспоминание”, «смерть Господню возвещаете”, что связывает ветхозаветный обряд с новозаветным.
Также хлеб приносился на жертвенник как жертва за грех, когда у бедного человека не было денег на животное или горлицу (см. Лев. 5:11). Это четко показывает на хлеб как на символ Иисуса.
Кроме того, в храме ежеденевно утром и вечером вместе с принесением в жертву агнца на жертвенник возливалось вино и приносился хлеб. Об этом знали абсолютно все иудеи. Теперь мы христиане можем без труда понять, что в этих обрядах Бог показывал нам разные прообразы Иисуса и Его служения.
«Вот что будешь ты приносить на жертвеннике: двух агнцев однолетних КАЖДЫЙ ДЕНЬ постоянно. Одного агнца приноси поутру, а другого агнца приноси вечером, и десятую ПШЕНИЧНОЙ МУКИ, смешанной с четвертью гина битого елея, а для возлияния четверть гина ВИНА, для одного агнца; 41 другого агнца приноси вечером: с МУЧНЫМ ДАРОМ, подобным утреннему, и с таким же ВОЗЛИЯНИЕМ приноси его» (Исх. 29:38-41).
Помимо того хлеб имелся в святилище – 12 хлебов предложения постоянно лежали перед лицом Господа и менялись каждую субботу, как признание того, что Бог источник для всего народа Божьего хлеба жизни. Именно Господь дарует хлеб для пропитания, то есть жизнь. Богословы прекрасно понимают, что 12 хлебов предложения и все ветхозаветные жертвы символизировали спасительное служение Иисуса Христа. Все это опять же указывает на глубокий смысл образов и символов, но не на чудо превращений.
3. Поэтому не странно, что Иисус, когда иудеи вспомнили о манне небесной и просили у Иисуса чуда, так говорил о Себе:
«Хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. Я есмь хлеб жизни; Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем” (Ин. 6:35,48,51, 54,56).
С первого взгляда кажется, что достаточно есть Плоть Христа и пить Его кровь, чтоб иметь жизнь вечную. Однако, при внимательном изучении вести Христа, становиться понятным, что не эта мысль заложена в словах Иисуса. Христос пояснил, что настоящий хлеб жизни — это Он, так как Свою Плоть отдал «за жизнь мира”, чтобы верующие имели «жизнь вечную». Посмотрите, здесь Иисус связывает спасение не просто с едением хлеба на Вечери, а с тем, что это спасение дано через Жертву Плоти Христа «за жизнь мира”. То есть в тексте очевидна связь не с мистическим спасением, через вкушение хлеба и вина на Вечери, а со спасением через Жертвенную смерть Христа – Его Тела за нас ломимого.
Также Иисус сравнивал не только Свою кровь со «спасительным” питием. Вот что Христос говорил Самарянке:
«Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную” (Иоан. 4:14).
Связь между Иисусом и духовным питием, дающим вечную жизнь, можно увидеть и в других текстах Библии, но уже без упоминания Крови Христа. Это доказывает, что Кровь – это лишь один из образов, наглядно показывающих Кто дает жизнь вечную (см. 1Кор.10:4, Откр. 21:6).
Что касается фразы «прибывает во Мне”, то это опять же – это один из образов, так как есть и другие символы, показывающие единение верующих с Иисусом и спасение через Него, которые дал Сам Господь:
«Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви” (Ин. 15:4,5)
«Я дверь овцам… Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется, и войдет, и выйдет, и пажить найдет” (10:7,9).
Таким образом, анализируя Слова Иисуса, видно, что они могут иметь не только прямое, но и символическое значение. И этот символизм более подходит для толкования «спорных” стихов, так как в Библии имеются и другие образы.
4. Стоит посмотреть и еще на один образ, который перешел в Новый завет из Ветхого. Вспомните, когда Иисус принимал Вечерю? Это было на Пасху 14 Нисана. Не случайно Бог выбрал именно этот Праздник. Дело в том, что Пасхальный агнец, съедаемый на Пасху, тоже символизировал Иисуса. Об этом прямо говорит Библия:
1 Кор. 5:7 Пасха наша, Христос, заклан за нас.
Давным-давно, в Египте, съеденный пасхальный агнец и его кровь, помазанная на косяках дверей, спасли многих людей от смерти, а затем и из египетского рабства. Смерть пасхального агнца за людей символизирует заместительную жертву Иисуса, а освобождение из египетского рабства — означает освобождение Господом людей от рабства греха.
Не напрасно агнца вкушали только с горькими травами. Бог хотел, чтобы люди не получали удовольствие от этой пищи, а видели здесь духовный смыл. Горечь трав символизировала горечь предстоящего страдания заместительного агнца — Христа на Голгофском кресте.
Согласно закону Божьему, Его народ должен был вкушать агнца ежегодно на Пасху 14 Нисана. Конечно, здесь также идет речь о духовном единении с Господом через глубокий образ. Мы принимаем в себя – делаем частью себя любящего Господа, спасшего нас из лап сатаны и смерти.
То есть, пасхальный агнец был образом – символом Христа. Ни в Ветхом, ни в Новом завете не говорится, что плоть агнца пресуществлялась в плоть Христа. На Вечери Иисус совершил замену образов. Вместо пасхального агнца, который на следующий день должен был воплотиться в Иисусе, верующие (христиане) теперь должны были принимать новый образ в рамках Нового завета — символы крови и плоти Самого Иисуса.
Таким образом, как раньше в пасхальном агнце не было таинственного пресуществления, так нет пресуществления и в новых символах.
5. Иисус, давая наставление о Вечери, четко указал, зачем Он установил этот обряд: «Сие творите в мое воспоминание» . То есть, Христос дал ЧЕТКИЙ наказ совершать Вечерю в Его воспоминание.
6. Павел цитировал Иисуса: «Cие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание», а про вино — «сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание»
7. Павел говорил (см. выше), что «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение (koinwni/a . другие переводы слова: (взаимо)отношения, (со)участие, общение, общительность) Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?» (1Кор.10:16). Как видите, переводы слова koinwni/a не наводят на мысль о таинственности «присоединения” к Иисусу, а лишь показывают на духовное единение с Ним.
8. Вспомним, что Павел говорил об одной из целей вкушения хлеба и вина: «Cмерть Господню возвещает» (то есть привозносит).
9. Павел утверждал, что кто вкушает Вечерю недостойно «виновен будет против Тела и Крови Господней». Давайте посмотрим, какое принятие Вечери считал Павел недостойным: если перед Вечерей человек САМ не анализирует свои поступки и не раскаивается в грехах, а также не размышляет о Жертве Христа: «Да испытывает же себя человек … рассуждая о Теле Господнем». Нарушители наказываются Господом болезнями и смертью. Как здесь видно, человека не спасает мистические таинство вкушения плоти и испития крови Христа. Но наоборот, те верующие, которые не исполняют обряд правильно в духовном смысле, от того болеют и погибают. Отсюда четко видно, что в обряде первично не мистерия и таинство (пресуществление), а духовное наполнение — как воспоминание о Новом завете на крови Иисуса (завет – это договор), как приобщение ко Христу и готовность следовать Его учению!
10. Из текста Библии четко видно, что Павел христиан не осуждал за то, что они не соблюдают сложной литургии и таинств. Кстати, тогда их просто не было. Но Павел критиковал христиан за то, что они на Вечери спешат потрапездничать, что нарушает основный смысл установленной Господом Вечери.
11. Некоторые люди считают, что раз в Hовом завете не сказано, что хлеб и вино на Вечери это символы, образы, Тела и Крови Христа, то значит они ими не являются. Однако, нигде в Библии прямо жертвенные животные и приносимый на жертвеннике и в храме хлеб не названы образом Иисуса, хотя мы понимаем, что это так. Вспомним, что Иисус называл себя дверью, пастором, лозой, жизнью, светом и тд. Естественно — это все образы. Но прямо об этом не сказано.
Вывод: Анализируя вышеизложенные библейские тексты, не сложно сделать вывод, какое из двух толкований хлеба и вина более соответствует Библейскому: как символ, образ или как преосуществление, превращение…
Простая логика говорит, что образ больше вписывается в конву всех Библейских фактов при анализе их совокупности. Суммируя все это, понимая за что критиковал Павел христиан, видно, что считал апостол главным в Вечере — воспоминание Жертвы Христа, рассуждение об этом и возвещение Евангелия спасения другим людям. Также мы видим, что за неисполнение этой СУТИ Вечери, Бог наказывал христиан болезнями и смертью.
То есть, мы видим, что христианам НЕ помогло то, что они принимали участие в «таинстве», они все равно были наказаны, так как не ВЫПОЛНИЛИ СУТИ обряда, ради которой и установил его Иисус. Отсюда понятно, что в Вечери главным является не само в ней участие с «таинственным» приобщением Тела и Крови, а рассуждение, воспоминание и возвещение… Это и делают на Вечери многие христиане протестантских конфессий. Мы вкушаем хлеб ломимый, вспоминая, как было ломимо за нас тело Иисуса, пригубляем красное вино, вспоминая пролитую за нас кровь Христа и понимая наступление Нового Завета с Господом.
Итак, согласно учению Библии, на Вечери христиане должны вспоминать все эти наиважнейшие истины, которые укрепляют нас в вере и выстраивают правильные взаимоотношения с Господом.
Валерий Татаркин
Богатства Кавказа
Два года назад на минераловодском винном заводе «Бештау» начали выдерживать коньяк. Но не раньше, чем через год, можно будет судить о нем. О его достоинствах — и того позднее. Увы, таков закон природы…
«САПЕРАВИ» — КРОВЬ ЗЕМЛИ.
Коллекционное «Саперави» напоминает по вкусу вишневый шоколад. Если, конечно, есть что вспомнить… Марочное десертное «Саперави» — гордость завода. И, в не меньшей степени, — предмет зависти коллег-виноделов. Впрочем, славится завод не одним только «Саперави».
«Саперави» в переводе с грузинского — кровь земли. Емко сказано. По-философски и с любовью. Только «Саперави» минераловодцев и «Саперави» грузинское — не одно и то же. Российское — это марочное десертное бордового цвета. «Саперави» Грузии — красное сухое. Говорить о том, какое лучше, а какое хуже — нелепо. Каждому свое, как говаривали древние римляне. Другое дело, кому что больше нравится. Если еще что-то нравится в этой жизни…
«Саперави» из «Бештау» — божественно. Тончайший букет и великолепие Кавказа. Причина страсти и объект наслаждений. Кроме него в «Бештау», если вы проберетесь на сам завод или посетите его дегустационный зал, насладиться можно — если говорить о красных — «Каберне» и «Кагором». Лучшие белые — это сухие «Алиготе», «Рислинг», «Сильванер» и «Фетяска Ставрополья». На мой взгляд, полтора десятка заводских ординарных вин — тоже не из худших.
Говорят, бочка делает вино. Спорить со знатоками трудно. Тем не менее и климатическая зона, и люди, и, наконец, удача, все вместе только и способны превратить обыкновенный виноградный сок в напиток богов.
Совхозные виноградники «Бештау» — это совхоз-завод, — раскинулись в таком местечке России, которое по климатическим и прочим характеристикам сродни владениям Франции. Казалось бы, каприз природы и не больше. Если бы! Не баловство, а предопределение чего-то: большого и нужного. Недаром, из тех же сортов винограда, что и в «Бештау», и всего-то в тридцати-сорока километрах по окрестности тоже делают вино. И иногда действительно выходит великолепно. Но — далеко не каждый год. Так сказать, скорее исключение, чем правило. Вина же «Бештау» выдерживают марку постоянно.
Во всем мире, в тех странах, конечно, где употребляют вино, наиболее популярны вина, приготовленные из винограда северных сортов. Минераловодское «Саперави» приготовлено из сорта винограда «Саперави северный». Касается эта традиция, в первую очередь, таких «винных» стран, как Италия и Франция. У нас же мощную рекламную поддержку обеспечили себе вина Грузии — вина южных сортов винограда. Нет, они по-своему прекрасны, да и перепробовано только заводских сортов больше десятка, но все они, за исключением вин, приготовленных из ягод, выращенных в предгорьях — все-таки всего лишь вина южных сортов. И сахаристостью, и вкусом северные сорта винограда превосходят южные. Соответственно превосходят и вина. В виноделии, как в спорте, нет мелочей.
ШУСТОВСКИЙ КОНЬЯЧОК ХВАЛИЛ НЕ ДУРАЧОК…
Лет через пять специалисты скажут, быть или не быть коньяку «Темпельгоф». Да, название уже есть. Дело за малым — за самим коньяком…
Почему «Темпельгоф»? — В 1864 году грузинский князь Орбелиани, — рассказывает главный винодел завода Виталий Батрак, — на правах хозяина сдал в аренду немцам-колонистам земли, где сейчас расположены совхозные виноградники. Договор подписали на 30 лет. Сейчас трудно судить, на чем строился расчет новых хозяев. Наверняка не на пустом месте и|не на одних только досужих рассуждениях и праздных мечтаниях. Немцы разбили виноградники, поставили дело на широкую ногу. И уже через три года получили первое вино. Поэтому 1867 год и служит точкой отсчета производства. Свои владения виноделы и виноградари окрестили Темпельгофом — «Божественной усадьбой», если по-русски.
Каберне, рислинг и сильванер — именно эти три сорта винограда и начали культивировать немцы-колонисты.
Виноградные плантации между горами Бык и Верблюдка плюс немецкая работоспособность сотворили чудеса. Вино стало пользоваться популярностью, его по достоинству оценили знатоки. Казалось бы, лед тронулся… Но по истечению аренды основателей винного производства просто-напросто попросили убраться восвояси. Так сказать, воздали должное за все их труды… Почему? Говорят, всего лишь из-за неприязни Орбелиани к немецкой нации. Может, что скорее всего правдоподобнее, сыграло уязвленное самолюбие хозяина земель.
Через несколько лет Орбелиани продал, или подарил, или проиграл в карты это имение великому князю Константину Романову. Насчет этого конкретности у истории нет. Впрочем, может, просто взял да и пропил все хозяйство к чертовой матери. Так появился новый хозяин. Его управляющий пригласил хозяйствовать виноделов из Италии, построил винный погреб, который жив и поныне. И стали греметь на всю Россию так называемые «Итальянские вина». Правда, выращенные на знаменитых российских курортах… Посетители Вод спешили на пролетках отведать классные вина. Приезжали со всех городов Вод.
В 1917 году настали не совсем благоприятные для развития виноделия времена… Итальянцы уехали домой.
Народная память сохранила воспоминание о том, как сложились судьбы тех, кто не уехал в солнечную Италию. Во время второй мировой войны их вместе с родственниками расстреляли как представителей враждебного государства… Россия всегда славилась почитанием заслуг кого бы то ни было…
В нескольких верстах от завода работало в дореволюционные годы и одно из предприятий Шустова, знаменитого своими великолепными коньяками. Тот коньячок, говорят, нисколечко не уступал французскому. Впрочем, чему удивляться, если место под Минеральными Водами самое что ни на есть «французское»? По климату только, разумеется.
Заведовал производством коньяка у Шустова француз. Но в 1920-м ему тоже стало в здешних местах невтерпеж — уехал и он на родину. Так история минераловодского коньяка оборвалась в первый раз.
Самое примечательное, что в лихие революционные годы ни белые, ни красные, ни прочие не тронули здоровенные дубовые буты — емкости, где выдерживают вино. Буты, сделанные на века, несут вахту и сегодня. И прослужат минимум еще полвека. Хотя стареют они, стареют…
Не тронули эти самые буты и немецкие солдаты в 1942-м. Что тому причиной? Уважение к памяти немецких колонистов и к их потомкам, встретившим их? Понимание того, что бочки-то вне политики? Что?.. Наши солдаты, к примеру, не жалели австрийские винные подвалы…
В двадцатые годы, отладив производство, местные виноделы приступили и к производству коньяка. Помешала война. И в 1942 году, при отступлении, и вино, и коньяк вылили на на землю — врагу, как приказали, не должно было достаться ни капли…
Завод расположен на пригорке. И можно представить себе мысленно картину, как марочное вино, отборные коньяки текли, перемешиваясь с придорожной пылью, вниз по селу… Как люди черпали все это великолепие ведрами, кастрюлями, кружками… И скольким оно, ох, как пригодилось в оккупацию!..
В 1943-м в освобожденном совхозе вновь приготовили вино. Несколько бутылок вина из урожая того года и сейчас хранится в специальном подвальчике. Всего коллекционного вина осталось чуть больше тысячи бутылок.
Но вино тоже стареет и умирает. В среднем марочное сухое вино живет примерно полвека. И умирает… Бывают, конечно, исключения.
Мне довелось сделать несколько глотков «Каберне» урожая 1946 года. Повод был достойный — российское телевидение готовило передачу о «Бештау». Что говорить, чудо!
После войны опять попробовали получить коньяк. Опять вмешался случай — запил главный винодел… Как поведали специалисты, после того, как его сняли с работы, восьмилетние коньячные спирты были по цвету бледнее бледной поганки…
И вот два года назад — новая попытка. Она будет удачной? Или все предыдущие неудачи на коньячном фронте — результат развития отечественной истории? Каким ты будешь, «Темпельгоф»?..
Хочется верить, что коньяк, унаследованный от «Божественной усадьбы», будет таким же. Конечно, божественным!..
М. КАТАРЖНОВ
Минераловодский район.»Кавказский Край» №25 15-21 июня 1992г.